Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 сентября 2023 г. по делу N 8Г-15484/2023[88-16268/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М.

судей Жуковой Н.А, Шушкевич О.В, с участием прокурора Никитиной Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-10/2023 по иску Беспаловой Анастасии Александровны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Больница Коми-Пермяцкого автономного округа", Министерству здравоохранения Пермского края о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Исаевой (Беспаловой) Анастасии Александровны на решение Свердловского районного суда г. Перми от 18 января 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 25 апреля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Жуковой Н.А. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, объяснения представителя истца - адвоката Медведева В.Е, поддержавшего доводы жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Никитиной Н.В. об отсутствии оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Беспалова А.А. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края "Больница Коми-Пермяцкого автономного округа" (далее - ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого округа"), Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб.

В обоснование иска указала, что с раннего возраста наблюдалась в ММУ "Юсьвинская ЦРБ" (в настоящее время ГБУЗ ПК "Больница Коми- Пермяцкого округа"). В 1998 году (в возрасте 6 лет), в 2005 году (в возрасте 13 лет) у нее при сдаче "данные изъяты" В период с 31 мая 2004 года по 16 июня 2004 года истец проходила обследование в Коми-Пермяцкой окружной больнице с диагнозом "данные изъяты". По данным УЗИ от 26 марта 2004 года зафиксирована "данные изъяты". Согласно выписке из истории болезни и развития Беспаловой А.А. Юсьвинской ЦРБ от 09 апреля 2004 года поставлен диагноз: " "данные изъяты"", по данным "данные изъяты". Однако в указанной выписке приведены "данные изъяты" - "данные изъяты" 24 сентября 2007 года поставлен диагноз " "данные изъяты"". По данным выписки из медицинской карты стационарного больного Юсьвинской ЦРБ за период с 21 сентября 2007 года по 02 октября 2007 года поставлен диагноз "данные изъяты". В 2010 году истец переехала в г..Пермь, наблюдалась в поликлиниках г..Перми. По результату "данные изъяты", обследование и лечение не назначалось. С 2017 года она наблюдалась в ГБУЗ ПК "Городская клиническая поликлиника N5". "данные изъяты" Ответом филиала АО "МАКС-М" в г..Перми от 31 марта 2021 года истцу сообщено, что экспертом качества врачом-терапевтом кандидатом медицинских наук при проведении экспертизы качества медицинской помощи, оказанной на амбулаторном лечения в ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого округа"" за период с 26 октября 1998 года по 29 октября 2010 года выявлены дефекты оказании медицинской помощи. В Акте экспертом указано, что диспансерное наблюдение с 2008 года по 2010 год по поводу "данные изъяты". Указала, что данные медицинских документов показывают, что еще в 2004 году у истца сформировалась "данные изъяты", полное обследование, направленное на выявление причин изменений в "данные изъяты" не назначалось.

Полагала, что медицинские работники допустили отсутствие динамического наблюдения при установленном диагнозе весьма "данные изъяты", имеющей тенденцию к прогрессированию, что подтвердилось с течением времени с учетом отсутствия какого-либо лечения. Считала, что указанные нарушения со стороны медицинских работников повлекли отсутствие динамического наблюдения, своевременного обследования, диагностики и лечения развившегося основного заболевания Беспаловой А.А, способствовали развитию заболевания. В апреле 2021 года истцу установлен диагноз: " "данные изъяты"

Решением Свердловского районного суда г. Перми от 18 января 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 25 апреля 2023 года, исковые требования Беспаловой А.А. к ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого округа", Министерству здравоохранения Пермского края о компенсации морального вреда удовлетворены частично. С ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого округа" в пользу Беспаловой А.А. в счет компенсации морального вреда взыскана сумма 25 000 руб.

В кассационной жалобе Беспалова А.А. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов, ссылаясь на их незаконность. К кассационной жалобе приложила копию свидетельства о заключении брака, согласно которому ей после заключения брака присвоена фамилия Исаева.

Исаева А.А, представители ответчиков ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого округа", Министерства здравоохранения Пермского края, представитель третьего лица АО "МАКС-М", Старикова А.Л. о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились. Информация о рассмотрении дела также заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. Судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено данным Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Заслушав представителя истца, заключение прокурора, обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений.

Судами установлено и из материалов дела следует, что Беспалова А.А, с раннего детства и до 2010 года наблюдалась и проходила лечение в ММУ "Юсьвинская ЦРБ" (в настоящее время - ГБУКЗ ПК "Больница Коми- Пермяцкого округа").

В заключении экспертов Государственного казенного учреждения здравоохранения особого типа Пермского края "Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" N 307 от 13 декабря 2022 года установлено, что в период с 1998 по 2010 год, с возраста 6 лет у Беспаловой А.А. выявлена "данные изъяты". Также по результатам "данные изъяты", выставлялись диагнозы " "данные изъяты"". Формулировка данных диагнозов была допустимой и основывалась на предъявляемых жалобах пациентки результатах выполненных лабораторных и инструментальных методов диагностики. Клинико-лабораторных и гистологических данных за "данные изъяты" в представленной медицинской документации не содержится. Данных за "данные изъяты" также не было (не зафиксированы "данные изъяты"

Дальнейшее обследование пациентки (после 2010 года) показало, что у нее сохранялись признаки "данные изъяты" приводящая к утрате их функции. В настоящее время, согласно медицинской документации, у пациентки развилась "данные изъяты"

Эксперты пришли к выводу о том, что у Беспаловой А.А. имелась "данные изъяты" "данные изъяты". Тяжесть заболевания зависит от того, является ли "данные изъяты" У Беспаловой А.А. "данные изъяты" "данные изъяты" При этом диагностика и лечение пациентки проводилось в соответствии с "Практическим руководством", были проведены все возможные на тот период (1998-2010 годы) времени исследования по определению функции "данные изъяты"

Однако, имелись следующие дефекты оказания медицинской помощи на этапах лечения в ММУ "Юсьвинская ЦРБ" и ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого автономного округа": отсутствие в дневниковых записях данных об уровнях АД, ЧСС, ЧД; пациентка не направлена на консультацию к детскому "данные изъяты" в Краевую консультативную поликлинику г. Перми. Отмеченные дефекты не могли привести к "данные изъяты" ухудшению состояния пациента, поскольку имеющаяся "данные изъяты" у Беспаловой А.А. неуклонно ведет к формированию "данные изъяты", а повлиять на течение данной патологии кардинально невозможно. Таким образом, причинно-следственной связи между дефектами оказанной помощи в ММУ "Юсьвинская ЦРБ" и ГБУЗ ПК "Больница Коми-Пермяцкого автономного округа" и заболеванием "данные изъяты" у Беспаловой) А.А. не имеется.

Первые клинические рекомендации для специализированной помощи детям по нозологиям были утверждены Минздравом Российской Федерации в 2012 году, когда пациентке исполнилось 20 лет. С 2007 по 2011 годы только начинались разработки стандартов медицинской помощи и медико-экономические стандарты. В штате Коми-Пермяцкой окружной больницы не было должности "данные изъяты" в Краевой клинической больнице организовано лишь в 2016 году, тогда же была проведена специализация терапевтов по профилю " "данные изъяты"". До 2016 года данной группой пациентов занимались терапевты и урологи.

В представленной медицинской документации отсутствуют сведения об обращении пациентки к терапевту и лечении заболевания "данные изъяты" в период с 2011 по апрель 2017 года (за медицинской помощью не обращалась и не обследовалась). Отсутствие контроля за уровнем "данные изъяты".

Ввиду отсутствия причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и ухудшением состояния пациентки, тяжесть вреда здоровью не может быть определена.

С учетом изложенного, эксперты указали, что имевшиеся дефекты диагностических и лечебных мероприятий причиной возникновения и развития заболевания у Беспаловой А.А. не являются, какого-либо влияния на течение и исход имеющихся у нее заболеваний не оказали и в прямой причинно-следственной связи с ухудшением состояния ее здоровья не состоят, в связи с чем в судебно-медицинском отношении как причинение вреда здоровью не рассматриваются.

Из ответа ГБУЗ ПК "Краевая детская клиническая больница" следует, что в период с 1996 по 2012 в штате больницы имелась должность "данные изъяты", а также возможность приема граждан Коми-Пермяцкого округа.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 151, 1064, 1068, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", оценив по правилам статей 67 и 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, в том числе заключение судебно-медицинской экспертизы N307 от 13 декабря 2022 года, исходил из отсутствия причинно-следственной связи между выявленными нарушениями и возникшими неблагоприятными последствиями, однако пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения требований истца о компенсации морального вреда, в связи с выявленными дефектами оказания медицинской помощи, указав, что истец была вправе в рассматриваемый период рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь в ходе диагностики заболевания и проведения лечения, в том числе путем направления в ГБУЗ ПК "Краевая детская клиническая больница".

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, учитывая результаты экспертного заключения, согласно которому работниками ответчика в общем лечение проводилось в соответствии с имевшимися на тот период методами и стандартами, были проведены все возможные лабораторные и инструментальные методы диагностики, поставлены допустимые диагнозы, соответствовавшие жалобам пациентки, заболевание носило латентный характер, также учитывая поведение истца - отсутствие обследований в период с 2011 года по 2017 год, которое могло ускорить наступление терминальной стадии почечной недостаточности, пришел к выводу о том, что взыскание в пользу истца компенсации морального вреда в размере 25 000 руб. является разумным и справедливым, обеспечивающим баланс прав и законных интересов сторон и способствующим восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истца и степенью гражданско-правовой ответственности.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что они основаны на фактических обстоятельствах дела и правильном применении норм материального права, отметив, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда соответствует степени нарушения прав истца со стороны ответчика в рассматриваемый период, принципам разумности и справедливости.

Также судом апелляционной инстанции принято во внимание, что до 2010 года истец являлась несовершеннолетней, обязанность заботиться о ее здоровье до указанного времени несли родители, которыми согласно представленной в материалы дела медицинской документации не всегда выполнялись рекомендации врачей по прохождению контрольных анализов, кроме того, не имеется сведений о прохождении истцом обследований на предмет "данные изъяты" после достижения совершеннолетия, что подтверждает ее доводы о неосведомленности о наличии хронического заболевания и скрытый характер течения такого заболевания.

Учитывая, что требования о компенсации морального вреда обоснованы истцом в большей степени тяжестью имеющегося заболевания, отдаленность периода времени оказания ответчиком медицинской помощи истцу, характер допущенных нарушений, а также то обстоятельство, что определение размера компенсации морального вреда отнесено к компетенции суда, рассматривающего дела, суд апелляционной инстанции не нашел оснований для увеличения размера присужденной судом первой инстанции суммы.

Судебная коллегия соглашается с приведенными выводами судов и считает, что они сделаны в соответствии с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения, и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом первой инстанции дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом не допущено.

В соответствии с частью 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Согласно статье 1 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, утвержденных Верховным Советом Российской Федерации 22 июля 1993 года N 5487-1 и действовавших до 01 января 2012 года, (далее - Основы законодательства об охране здоровья граждан) охрана здоровья граждан - это совокупность мер политического, экономического, правового, социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического и противоэпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека, поддержание его долголетней активной жизни, предоставление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья. Гражданам Российской Федерации гарантируется право на охрану здоровья в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и международными нормами и международными договорами Российской Федерации, Конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации.

В соответствии со статьей 20 Основ законодательства об охране здоровья граждан при заболевании, утрате трудоспособности и в иных случаях граждане имеют право на медико-социальную помощь, которая включает профилактическую, лечебно-диагностическую, реабилитационную, протезно-ортопедическую и зубопротезную помощь, а также меры социального характера по уходу за больными, нетрудоспособными и инвалидами, включая выплату пособия по временной нетрудоспособности. Медико-социальная помощь оказывается медицинскими, социальными работниками и иными специалистами в учреждениях государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения, а также в учреждениях системы социальной защиты населения. Граждане имеют право на бесплатную медицинскую помощь в государственной и муниципальной системах здравоохранения в соответствии с законодательством Российской Федерации, республик в составе Российской Федерации и правовыми актами автономной области, автономных округов, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга. Гарантированный объем бесплатной медицинской помощи гражданам обеспечивается в соответствии с программами обязательного медицинского страхования.

В силу части 5 статьи 37.1 Основ законодательства об охране здоровья граждан, введенной Федеральным законом от 29 декабря 2006 года N 258-ФЗ, стандарты и порядок оказания медицинской помощи устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.

Согласно части 1 статьи 68 Основ законодательства об охране здоровья граждан в случае нарушения прав граждан в области охраны здоровья вследствие недобросовестного выполнения медицинскими и фармацевтическими работниками своих профессиональных обязанностей, повлекшего причинение вреда здоровью граждан или их смерть, ущерб возмещается в соответствии с частью 1 статьи 66 данных Основ.

Частью 1 статьи 66 Основ законодательства об охране здоровья граждан предусмотрено, что в случаях причинения вреда здоровью граждан виновные обязаны возместить потерпевшим ущерб в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Аналогичные положения, регулирующие отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, предусмотрены в Федеральном законе от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", вступившим в силу с 01 января 2012 года, (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, как до 01 января 2012 года, так и после этого, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"). Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий), а также доказательства того, что ответчик является лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Изучение материалов дела показало, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на правовом регулировании спорных правоотношений и установленных фактических обстоятельств и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при определении размера компенсации морального вреда, судами учтены все юридически значимые обстоятельства, установленные дефекты оказания медицинской помощи ответчиком и связанные с ними страдания истца, степень вины ответчика, а также то, что лечение истца проводилось в соответствии с имевшимися на тот период методами и стандартами, с проведением всех возможных лабораторных и инструментальных методов диагностики, поставлены допустимые диагнозы, соответствовавшие жалобам пациентки, латентный (скрытый) характер течения заболевания. Выводы судов в части определения размера компенсации морального вреда не противоречат положениям Гражданского кодекса Российской Федерации, соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, основаны на всестороннем исследовании собранных по делу доказательств, которые получили объективную правовую оценку в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого возмещения потерпевшему за перенесенные страдания.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с размером компенсации морального вреда, не свидетельствуют о неправильном применении судами норм материального права, правильность выводов судов не опровергают, в связи с чем не могут служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке. Сам по себе факт несогласия заявителя с определенным судом размером компенсации морального вреда, не является основанием для отмены либо изменения состоявшихся судебных постановлений в кассационном порядке в силу отсутствия у суда кассационной инстанции полномочий на переоценку доказательств, в то время как категории разумности и справедливости являются оценочными.

Указание в кассационной жалобе на несогласие с результатами проведенной судебно-медицинской экспертизы, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судами норм материального права, фактически сводятся к переоценке доказательства по делу. Нарушений норм процессуального права при назначении судебной экспертизы и оценке заключения экспертов не усматривается.

С учетом изложенного, суд кассационной инстанции считает, что оснований для отмены судебных актов в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Свердловского районного суда г. Перми от 18 января 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 25 апреля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу Исаевой (Беспаловой) Анастасии Александровны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи