Кассационное постановление Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 18 января 2024 г. по делу N 7У-7325/2023[77-76/2024-(77-3046/2023)]

Дело N 77-76/2024

г. Санкт-Петербург 18 января 2024 года

Третий кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Кротовой Л.В, при секретаре Пивкине М.И.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осуждённого Катомина В.В. и дополнению к ней, по кассационным жалобам адвоката Яковченко А.В. в защиту осуждённого Катомина В.В, адвоката Кожанова С.Б. в защиту осуждённого Гуляева В.Л. на приговор Усинского городского суда Республики Коми от 13 сентября 2022 года и апелляционное постановление Верховного суда Республики Коми от 3 февраля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Кротовой Л.В, изложившей обстоятельства дела, содержание судебных решений, принятых по делу, доводы кассационных жалоб и дополнения Катомина В.В, выслушав осуждённого Катомина В.В. и адвоката Яковченко А.В. в его защиту, адвоката Курневу Н.В. в защиту осуждённого Гуляева В.Л, поддержавших доводы кассационных жалоб и дополнения, представителя потерпевшего адвоката Мязину Н.А, прокурора Маякову С.В, полагавших кассационные жалобы осуждённого Катомина В.В. с дополнением, адвокатов Яковченко А.В. и Кожанова С.Б. оставить без удовлетворения, судебные решения в отношении Катомина В.В и Гуляева В.Л. без изменения, суд

УСТАНОВИЛ:

по приговору Усинского городского суда Республики Коми от 13 сентября 2022 года

Катомин В.В, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", гражданин РФ, несудимый;-

осуждён по ч. 1 ст. 263 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 100000 рублей в доход государства.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Катомин В.В. освобождён от отбывания наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 263 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Гуляев В.Л, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес" "адрес", гражданин РФ, несудимый;-

осуждён по ч. 1 ст. 263 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 100000 рублей в доход государства.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Гуляев В.Л. освобождён от отбывания наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 263 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. до вступления приговора в законную силу отменена.

Решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением Верховного суда Республики Коми от 3 февраля 2023 года приговор Усинского городского суда Республики Коми от 13 сентября 2022 года в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. оставлен без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Катомин В.В. и Гуляев В.Л. по приговору суда признаны виновными и осуждены за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта лицом, в силу выполняемой работы и занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, за исключением случаев, предусмотренных статьёй 271.1 УК РФ, повлекшее по неосторожности причинение крупного ущерба.

Преступление совершено на территории "адрес" во время и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осуждённый Катомин В.В. выражает несогласие с состоявшимися в отношении него судебными решениями, считает их незаконными и необоснованными. Ссылается на допущенные нарушения уголовно-процессуального закона на стадии предварительного следствия, в том числе при продлении сроков следствия, указывает, что уголовное дело возбуждено незаконно, так как не был установлен размер причинённого ущерба, не проведена товароведческая экспертиза, утрачены вещественные доказательства - электронный носитель параметров полёта, нормативные документы, руководство по лётной эксплуатации и по производству полётов. Считает, что экспертиза проведена с нарушением требований закона, со ссылкой на расследование комиссии МАК, использование которого запрещено в суде, без привлечения дополнительных специалистов, расшифровка чёрных ящиков не проведена, эксперт ФИО31 дал ложные показания, эксперты не соответствовали квалификации данного происшествия, поскольку никогда не летали на этих самолётах и не знают английского языка.

Ссылается на нарушение права на защиту, поскольку все предъявленные доказательства невиновности были отвергнуты и проигнорированы, как и показания свидетелей, средства технического контроля, которые доказывали его невиновность и отсутствие отклонений, такие как самолётная система опасного сближения с землёй и контролирующая любые отклонения от траектории, не были приняты как доказательства, система контроля за полётом на аэродроме у диспетчеров, которая является независимой и которая не давала никаких сигналов отклонений от полёта, что подтвердили диспетчеры.

Указывает, что один из основных элементов шасси (главный цилиндр распора и удержания шасси в выпущенном положении) не был найден, что, по его мнению, свидетельствует о том, что самолёт пришёл в неисправность ещё в полёте; что в удовлетворении ходатайства стороны защиты в осмотре самолёта было необоснованно отказано; что в представленной в суд рецензии специалиста ФИО11, выполненной совместно с аэрокосмическим институтом, в которой полностью проведён расчёт полёта, приведены доказательства невиновности экипажа, и определена вероятность технической причины данного происшествия, судом необоснованно была отвергнута и не получила надлежащей оценки, несмотря на то, что участие специалиста и его рецензия полностью соответствует требованиям ч. 1 ст. 58 УПК РФ; ходатайство адвоката Яковченко А.В. на расшифровку параметров полёта в 3D проекции не было удовлетворено. Считает, что было нарушено его право на защиту, предусмотренное ст. 198 УПК РФ, поскольку не было предоставлено право выбора экспертов.

Ссылается на то, что заключения экспертов не соответствуют ст. 204 УПК РФ и являются недопустимым доказательством, поскольку проведены некомпетентными экспертами, не имеющими стажа работы и подготовку в соответствии с требованиями ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", и не могли давать оценку его действиям, не ответили на заданные им вопросы, полные сведения о квалификации эксперта ФИО32 отсутствовали, он провёл комплексную лётную авиационно-техническую экспертизу, хотя техническая экспертиза вообще не проводилась, эксперт ФИО33 дал в суде ложные показания в отношении установки высоты на приборе, произвели копирование отчёта МАК, неправильно указана фамилия второго пилота - ФИО39

Отмечает, что оператор аэродрома не выполнил указание "данные изъяты" и создал на лётном поле препятствие, никому об этом не сообщив. Оспаривает вывод суда о том, что начало эвакуации пассажиров с 2-х минутной задержкой является нарушением аварийного расписания; что контролирующая аппаратура подтвердила его невиновность, основная техническая причина не была рассмотрена. Ссылается на отсутствие доказательств принадлежности следов на снегу данному самолёту, отмечает, что изложенные в приговоре показания свидетелей не соответствуют протоколу судебного заседания, в том числе руководителя полётов свидетеля ФИО34, чьи показания изложены в соответствии с версией следствия.

Указывает, что суд апелляционной инстанции в нарушение ст. 389.19 УПК РФ не исследовал доводы жалоб, отсутствие причинно-следственной связи произошедшего, сокрытие технической причины аварии на самолёте с почти выработанным ресурсом и отсутствием на месте происшествия основных деталей шасси, а также вещественных доказательств, которые исчезли вместе с бортовым самописцем параметров полёта.

Оспаривает вывод суда апелляционной инстанции, что воздушное судно не выдержало большей нагрузки, поскольку нагрузка была в допустимых пределах и не выходила за минимально допустимую, а также об оценке заключения специалиста, который не давал оценки на предмет достоверности выводов заключения эксперта и не вышел за пределы предоставленных ему уголовно-процессуальным законом полномочий, считает, что заключение специалиста отвечает требованиям допустимости доказательств. Действия следователя-криминалиста ФИО12 не оценены надлежаще судом. Считает, что окончательный отчёт МАК не мог быть признан допустимым доказательством в силу требований ст. 58 УПК РФ, так как члены комиссии МАК не предупреждаются об уголовной ответственности по ст. 307 УПК РФ. Ссылается на нарушение судами требований ст. 14, ч. 1 ст. 17 УПК РФ, принципа состязательности и равноправия сторон, поскольку часть ходатайств стороны защиты не была удовлетворена, чем нарушена ст. 256 УПК РФ, постановленный приговор не соответствует ст. 307 УПК РФ. Считает, что имелись основания для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Указывает, что он не допустил никаких нарушений должностной инструкции, не причастен к аварии самолёта, посадил самолёт без отклонений на полосу, ничего не цеплял, до полосы не садился, перегрузка не достигла даже минимального значения, по средствам технического объективного контроля он не нарушил никаких правил безопасности и эксплуатации воздушного транспорта, а строго соблюдал эти правила. Просит отменить обвинительный приговор и апелляционное постановление и возвратить дело прокурору.

В дополнении к кассационной жалобе осуждённый Катомин В.В. оспаривает выводы судов о наличии причинно-следственной связи между его действиями и последствиями, которые произошли с самолётом при посадке при условии, что требования руководства по лётной эксплуатации самолёта "данные изъяты" он полностью выполнил; ссылки судов на нарушенные им пункты различных законодательных актов, которые привели к разрушению самолёта, так как ни один из предъявленных пунктов не относится к нарушениям, которые ведут к разрушению стоек шасси. Отмечает, что пассажиры не являются специалистами и не могли определить снижение самолёта.

Анализируя отчёт МАК, заключения экспертов, протокол осмотра места происшествия, согласно которым высота бруствера была 1.1 метр, глубина борозд в снегу максимум составила 0.8 метра, указывает, что имеющийся в бороздах не уплотнённый снег толщиной в 30 сантиметров, не могли создать перегрузку самолёту в 1.6g, т.к. для того, чтобы создать такую перегрузку на посадке, в том числе отскоком, под колёсами шасси не должно было остаться рыхлого снега, а должна была быть твёрдая поверхность, однако по факту измерений под колёсами остался рыхлый слой снега высотой не менее 30 сантиметров, что противоречит физике создания перегрузки самолёта на посадке. Фото и видеофиксация, протокол осмотра места происшествия свидетельствуют о том, что стойки шасси, как и сами ниши не заполнены снегом, что свидетельствует о том, что стойки шасси самолёта не соприкасались со снежным бруствером.

Ссылаясь на руководство по техническому обслуживанию самолёта "данные изъяты", и произведённую им рецензию, на исследование специалиста ФИО11, указывает, что ни МАК, ни сторона обвинения, ни суды не доказали, что следы на снегу принадлежат самолёту "данные изъяты", на котором он совершил в "адрес" посадку; что ни в отчёте МАК, ни в протоколе места осмотра происшествия не зафиксировано, что от передней стойки шасси на снежном бруствере имеется след, что свидетельствует о том, что такого явления как капотирование при посадке самолёта не было, следов от двигателей и хвостовой части фюзеляжа на фото нет и о таких следах ничего не указано в протоколе осмотра, никто ни пассажиры, ни диспетчера не видели снежного вихря, при аварийной эвакуации фюзеляж был чистым от снега, что видели все пассажиры и это подтверждается фотографиями; по условиям посадки, изложенным в отчёте МАК, невозможно представить, чтобы на снежном покрове образовались две борозды.

Считает, что элементы конструкции, которые были найдены в конце ВПП, не могут свидетельствовать о месте начала разрушения основных стоек шасси, т.к. работающие двигатели за счёт скорости истечения за ними струи газов могли их переместить в конец ВПП, чему могло способствовать и скользкое состояние ВПП, которое по данным МАК имело сцепление 0.38; на фотографиях и на видеосъёмке отчётливо видно, что лакокрасочное покрытие нижней части обоих двигателей и нижней части фюзеляжа осталось целым; на расшифровке полёта по данным МАК зарегистрированы только разовые перегрузки, а не её постоянное воздействие, как это должно было быть при длительном движении самолёта в снегу; ни в отчёте МАК, ни в протоколе осмотра места происшествия не указывается степень плотности снега, которая бы смогла разрушить толстую основную стойку шасси от горизонтального воздействия такой слабой перегрузкой в минус 0.7 g; ни в отчёте, ни в заключении экспертов не указывается, по какой причине произошло разрушение основных стоек шасси, не был исследован характер разрушения металла, который бы позволил судить о причине разрушения; не указывается, в каком месте основных опор шасси произошло нарушение целостности конструкции, что повлияло на это разрушение, в какой момент посадки начались и закончились разрушения основных стоек шасси.

Отмечает, что после проведения повторной экспертизы эксперт не смог ответить на технические вопросы, пояснив, что требуется привлечение дополнительных специалистов. Ссылается на содержащиеся в исследовании специалиста ФИО11 расчёты и доказательства, подтверждающиеся, что самолёт не производил посадку до ВПП, и что следы на снегу не принадлежат самолёту "данные изъяты".

Указывает, что комиссия МАК прилетела в "адрес" ДД.ММ.ГГГГ, т.е. на четвёртый день после авиационного события, к моменту прилёта комиссии МАК взлётно-посадочная полоса (ВПП) уже была очищена от следов авиационного происшествия, следователь и председатель комиссии МАК провели дополнительный осмотр, самолёт с места происшествия уже был эвакуирован и перемещён на аэровокзальный перрон, а две основные стойки шасси находились рядом с самолётом, что зафиксировано в содержании протокола дополнительного осмотра и подтверждено фото. Отмечает, что левая стойка самолёта, которая после его остановки находилась на штатном месте вместе с самолётом, находилась отдельно от самолёта. В материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие факт перемещения самолёта, почему произошло отделение левой основной опоры шасси от самолёта, естественным путём или для удобства перемещения её специально сломали; бруствер перед ВПП был уже убран. В отчёте МАК не указывается, откуда у специалистов МАК появились размеры, но которым они построили кроки авиационного происшествия; указанное в протоколе расстояние от начала взлётно-посадочной полосы до места остановки самолёта (1750 метров), отличается от расстояния, указанного в отчёте МАК (2175 метров).

Отмечает, что проведённые исследования специалистом ФИО11, ни комиссией МАК, ни экспертами никакие технические исследования не проводились. Анализируя фото в отчёте МАК, протокол осмотра места происшествия, считает, что отсутствие на месте происшествия силового цилиндра, свидетельствует о том, что разрушение конструкции правой стойки шасси началось ещё в воздухе при их выпуске. ФИО35 и ФИО36 не обладают специальными знаниями ни в области расследования авиационных происшествий, ни знаниями по самолёту "данные изъяты", отсутствуют сведения о том, что ФИО37 летал пилотом гражданской авиации.

Считает, что отчёт МАК не может быть использован как доказательство по делу, поскольку деятельность МАК не подпадает под действие российского законодательства, специалисты МАК на территории РФ не несут ни административной, ни уголовной ответственности за проведённые ими расследования, проводят расследования на основании документа, разработанного в ДД.ММ.ГГГГ, в который за это время не вносились изменения, тем самым документ давно устарел и не отвечает современным методам расследования, отсутствуют подписи за дачу заведомо ложных заключений, от специалистов подписывающих отчёты по расследованию авиационных происшествий и инцидентов, следователи органов РФ не поручают проведения никаких расследований специалистам МАК для того, чтобы их отчёт стал допустимым доказательством в уголовном деле, что требуется УПК РФ, какое оборудование и программное обеспечение специалисты МАК используют в своей работе.

Указывает, что его квалификация КВС соответствовала требованиям воздушного законодательства, иначе его не допустили бы к полётам; что ни в предъявленном ему обвинении, ни в приговоре суда не указано, какие именно действия в процессе выполнения захода на посадку и при выполнении посадки были небрежными, не доказано, что был нарушен хотя бы один из пунктов правил безопасного движения.

Отмечает, что должность КВС в соответствии со ст. 58 ВК РФ и п.3.3 ФАП-128 не наделена правами по эксплуатации воздушного судна, а потому обвинение в нарушении им эксплуатации воздушного транспорта является незаконным; что отсутствуют доказательства о том, что им были нарушены правила движения, и что он является эксплуатантом, который несёт ответственность за соблюдение ограничений и процедур эксплуатации гражданского воздушного судна, установленных утверждённой разработчиком гражданского воздушного судна документацией гражданского воздушного судна, а также правил эксплуатации гражданских воздушных судов, утверждённых федеральными авиационными правилами.

В кассационной жалобе адвокат Яковченко А.В. выражает несогласие с приговором и апелляционным постановлением в отношении осуждённого Катомина В.В, считает их незаконными и необоснованными, вынесенными с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, что повлияло на исход дела. Считает, что предъявленное Катомину В.В. и Гуляеву В.Л. обвинение не нашло своего подтверждения и опровергнуто в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции. Анализируя заключение отчёта МАК и заключения экспертов, указывает, что выставить высоту снижения 2200 футов вместо 2240 футов в самолёте "данные изъяты" невозможно, считает, что использование системы RNAV (GNSS) не повлияло на заход на посадку, что подтвердили в судебном заседании эксперты, показав на ошибочность своих выводов.

Отмечает, что согласно материалам дела, расхождения по высотам не превышали допустимых значений, оба эксперта заявили в суде, что отсутствие температурной поправки влияло только на угол наклона глиссады, который уменьшился, потому что разница высот, обусловленная температурой, при приближении к земле стремится к нулю. Свидетель обвинения - второй пилот в судебном заседании показал, что данная система озвучивает фактическое расстояние от воздушного судна до земли и это стандартная работа системы, что подтвердили эксперты, никаких сигналов об опасном сближении с землёй не зафиксировано.

Ссылаясь на руководство по производству полётов авиакомпании "данные изъяты" и анализируя его, оспаривает выводы органа предварительного следствия и суда, что Катоминым В.В. не учтена температурная поправка. Отмечает, что диспетчеры в судебном заседании показали, что отклонений от схемы захода по высоте не было. Ссылаясь на недостоверность показаний руководства аэропорта о том, что снег в конце полосы убран, и лётное поле соответствует требованиям федеральных авиационных правил (ФАП); что "данные изъяты" указывала на нарушения ФАП, что являлось основанием закрыть аэропорт; что Гуляев В.Л. осуждён за то, что дал команду на открытие полосы, которая не соответствовала установленным законом требованиям; что диспетчерская служба дала экипажу разрешение на посадку; что в случае небезопасного захода, команду об уходе на второй круг должен был дать второй пилот, считает, что Катомин В.В. не мог и не должен был предвидеть возможность наступления последствий, если считать доказанным ту версию авиационного происшествия, которую предлагает следствие, - столкновение со снежным бруствером.

Оспаривает выводы суда о законности возбуждения уголовного дела, поскольку ни в рапорте, ни в постановлении о возбуждении уголовного дела сведений о стоимости борта не указано, несмотря на то, что причинение крупного ущерба является квалифицирующим признаком данного преступления.

Ссылаясь на показания представителя потерпевшего, справку о стоимости воздушного судна, постановление о привлечении в качестве обвиняемого Катомина В.В, оспаривает размер причинённого ущерба, в который также включены расходы на питание и проживание пассажиров и экипажа, трансфер экипажа и простой рейса, стоянка борта на аэродроме и командировка специалистов; расходы, связанные с происшествием в размере 111046, 68 рублей и расходы по эвакуации воздушного судна в размере 713062, 48 рублей не подтверждены документально и не относятся к прямому ущербу, причинённому преступлением, и не могли включаться в состав ущерба, поскольку являются убытками и подлежат взысканию в порядке, определённом гражданским законодательством и ст. 44 УПК РФ.

Указывает, что судами необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении товароведческой экспертизы; в представлении для исследования вещественных доказательств; что воздушное судно и детали шасси, на которых отсутствовал замок, запирающий шасси не осмотрены, что свидетельствует о технической причине авиационного происшествия, а не о столкновении со снегом; что судами проигнорированы доводы о фальсификации постановления о продлении сроков следствия до 15 месяцев, составленное ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в описательно-мотивировочной части было указано, что Катомину В.В. предъявлено обвинение, он был допрошен в качестве обвиняемого, в отношении него избрана мера пресечения, выполнены требования ст. 215 УПК РФ, хотя следственные действия были проведены только в марте 2021 года, в связи с чем все следственные и процессуальные действия, произведённые после истечения 11-месячного срока следствия, считает незаконными, а полученные доказательства недопустимыми.

Отмечает, что вещественные доказательства утеряны; не осмотрено воздушное судно и детали шасси, на которых отсутствовал замок, запирающий шасси, что свидетельствует о технической причине авиационного происшествия, а не о столкновении со снегом; на борту воздушного судна, в кабине пилотов на высотомере на приборной доске выставлен минимума аэродрома, что свидетельствует о том, что экипажем температурная поправка была учтена при заходе на посадку; в нарушение уголовно-процессуального законодательства МАК самостоятельно без разрешения следствия и суда пересылал "черные ящики" в авиакомпанию, где их потом не получили и потеряли. Ссылается на то, что изложенные в приговоре показания свидетеля ФИО21 об обстоятельствах посадки воздушного судна противоречат протоколу судебного заседания.

Анализируя заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, считает его недопустимым доказательством, поскольку проведено некомпетентным лицом, невозможно установить, какой именно налёт часов по типам самолётов эксперт имел как пилот, в каких авиакомпаниях он работал пилотом, имел ли эксперт ФИО13 достаточный уровень квалификации (включая специальные познания в области расследования авиационных происшествий) для проведения экспертизы единолично, включая дачу ответов по вопросам, касающимся технической составляющей, исследование вопросов N выходит за рамки компетенции эксперта, и фактически является техническим копированием отчёта МАК и предыдущего заключения комиссии экспертов, никаких исследований экспертом не проведено, сослался на протокол допроса свидетеля ФИО3, который в судебном заседании не исследовался, ошибочно указал фамилию 2 пилота Гуляев В.Л.; не сослался на имеющиеся существенные расхождения в расстояниях, которые замерены следователем и МАК на месте происшествия, при этом показал, что в NOTAM (извещение лётному составу об опасности, имеющую важное значение для персонала, связанного с выполнением полётов) должно было быть опубликовано предупреждение о том, что полоса не убрана и о наличии снежного бруствера, что если на полосе не было бы препятствия, последствий не случилось бы, что исключает вину экипажа, поскольку не было ни упоминания о бруствере в NOTAM, ни сообщений от диспетчерского состава.

Считает, что суды не дали надлежащей оценки исследованию, проведённому специалистом ФИО11 по инициативе стороны защиты; что ни следствием, ни судом первой инстанции не оценивались технические аспекты происшествия, не проверялись никакие версии, включая версию о технической неисправности отдельных узлов и агрегатов (стоек шасси), а за основу взят и положен отчёт МАК, и все иные доказательства "подгонялись" под него, в результате чего появились неустранимые противоречия; что суд первой инстанции нарушил права стороны защиты, поскольку не дал возможности ознакомиться с вещественными доказательствами; что слом стоек шасси при обстоятельствах, указанных следствием невозможен, поскольку в таком случае не произошло бы автоматического выпуска армированных спойлеров, а это имело место в аварийном полёте и указывает на то, что посадка происходила штатно; что допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО13 не смог ответить на вопрос, могут ли стойки шасси сломаться в результат столкновения со снежным бруствером, и что для ответа на данный вопрос требуется привлечение дополнительно специалистов.

Ссылаясь на предписание, вынесенное в конце ДД.ММ.ГГГГ "данные изъяты" о необходимо очистить лётное поле от скопившегося снежного бруствера, так как спланированная часть лётного поля не соответствует требованиям ФАП-262; ответ директора филиала "данные изъяты" ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ о приведении спланированной части лётного поля в соответствие требованиям ФАП-262"; установлении комиссией "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ, что спланированная часть лётного поля не соответствует требованиям п.п. 2.6, 2.7 ФАП-262, указывает, что за 3 дня до авиационного происшествия руководство аэропорта (начальник аэродромной службы ФИО15), знало о невозможности приёма бортов, и должно было закрыть аэропорт, но не выполнило это. Считает, что вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о необходимости возвращения дела прокурору для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности иных лиц. Указывает, что суд апелляционной инстанции проигнорировал все доводы, опровергавшие доказанность обвинения, уклонившись от их оценки по существу. Просит отменить обвинительный приговор и апелляционное постановление в отношение Катомина В.В. и Гуляева В.Л. и возвратить дело прокурору.

В кассационной жалобе адвокат Кожанов С.Б. выражает несогласие с приговором и апелляционным постановлением в отношении осуждённого Гуляева В.Л, считает их незаконными и необоснованными, вынесенными с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, что повлияло на исход дела. Оспаривает предъявленное обвинение и выводы суда о виновности как Гуляева В.Л, так и Катомина В.В, считает, что предъявленное им обвинение противоречит исследованным в судебном заседании доказательствам, в том числе заключениям экспертов, которые производили исследования по назначению следствия и суда, а также отчётом межгосударственным авиационным комитетом.

Анализируя заключение отчёта МАК и заключения экспертов, указывает, что выставить высоту снижения 2200 футов вместо 2240 футов в самолёте "данные изъяты" невозможно, считает, что использование системы RNAV (GNSS) не повлияло на заход на посадку, что подтвердили в судебном заседании эксперты, показав на ошибочность своих выводов. Отмечает, что согласно материалам дела, расхождения по высотам не превышали допустимых значений, оба эксперта заявили в суде, что отсутствие температурной поправки влияло только на угол наклона глиссады, который уменьшился, потому что разница высот, обусловленная температурой, при приближении к земле стремится к нулю. Свидетель обвинения - второй пилот в судебном заседании показал, что данная система озвучивает фактическое расстояние от воздушного судна до земли и это стандартная работа системы, что подтвердили эксперты, никаких сигналов об опасном сближении с землёй не зафиксировано.

Ссылаясь на руководство по производству полётов авиакомпании "данные изъяты" и анализируя его, оспаривает выводы органа предварительного следствия и суда, что не учтена температурная поправка. Отмечает, что диспетчеры в судебном заседании показали, что отклонений от схемы захода по высоте не было.

Указывает, что по вине руководства аэропорта допущены нарушения по расчистке лётного поля и взлётно-посадочной полосы; что в суде первой инстанции установлено, что руководство аэропорта сообщило недостоверную информацию "данные изъяты", указавшей на нарушения ФАП, что являлось основанием закрыть аэропорт, о том, что снег в конце полосы убран, и лётное поле соответствует требованиям федеральных авиационных правил (ФАП). При этом Гуляев В.Л. осуждён за то, что дал команду на открытие полосы, которая не соответствовала установленным законом требованиям. Учитывая в совокупности, что диспетчерская служба дала экипажу разрешение на посадку, подтверждающее соответствие лётного поля требованиям ФАП; что та часть лётного поля, на которой лежал снег, должна была быть чиста и должна обеспечивать безопасную посадку на неё; что в случае небезопасного захода, команду об уходе на второй круг должен был дать второй пилот, а не ФИО38 считает, что ФИО1 не мог и не должен был предвидеть возможность наступления последствий, если считать доказанным предложенную следствием версию авиационного происшествия, - столкновение со снежным бруствером.

Оспаривает выводы суда о законности возбуждения уголовного дела, поскольку ни в этом рапорте, ни в постановлении о возбуждении уголовного дела сведений о стоимости борта не указано, несмотря на то, что причинение крупного ущерба является квалифицирующим признаком данного преступления. Ссылаясь на показания представителя потерпевшего, справку о стоимости воздушного судна, постановление о привлечении в качестве обвиняемого Катомина В.В. и Гуляева В.Л, оспаривает размер причинённого ущерба, в который также включены расходы на питание и проживание пассажиров и экипажа, трансфер экипажа и простой рейса, стоянка борта на аэродроме и командировка специалистов; расходы, связанные с происшествием в размере 111046, 68 рублей и расходы по эвакуации воздушного судна в размере 713062, 48 рублей не подтверждены документально и не относятся к прямому ущербу, причинённому преступлением, и не могли включаться в состав ущерба, поскольку являются убытками и подлежат взысканию в порядке, определённом гражданским законодательством и ст. 44 УПК РФ.

Указывает, что судами проигнорированы доводы о фальсификации постановления о продлении сроков следствия до 15 месяцев, составленное ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в описательно-мотивировочной части было указано, что Катомину В.В. предъявлено обвинение, он был допрошен в качестве обвиняемого, в отношении него избрана мера пресечения, выполнены требования ст. 215 УПК РФ, хотя следственные действия были проведены только в марте 2021 года, в связи с чем все следственные и процессуальные действия, произведённые после истечения 11-месячного срока следствия, считает незаконными, а полученные доказательства недопустимыми.

Ссылается на необоснованный отказ органом следствия и судами в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении судебной товароведческой экспертизы, с учётом запрета на продажу запасных частей и того, что в результате авиационного происшествия большинство систем и агрегатов воздушного судна остались не повреждёнными и представляют большую ценность; необоснованный отказ судами в представлении для исследования вещественных доказательств. Отмечает, что вещественные доказательства утеряны; не осмотрено воздушное судно и детали шасси, на которых отсутствовал замок, запирающий шасси, что свидетельствует о технической причине авиационного происшествия, а не о столкновении со снегом; на борту воздушного судна, в кабине пилотов на высотомере на приборной доске выставлен минимума аэродрома, что свидетельствует о том, что экипажем температурная поправка была учтена при заходе на посадку; что в нарушение уголовно-процессуального законодательства МАК без разрешения следствия и суда самостоятельно пересылал "черные ящики" в авиакомпанию, где их не получили и потеряли. Ссылается на то, что изложенные в приговоре показания свидетеля ФИО21 об обстоятельствах посадки воздушного судна противоречат протоколу судебного заседания.

Анализируя заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, считает его недопустимым доказательством, поскольку проведено некомпетентным лицом, невозможно установить, какой именно налёт часов по типам самолётов эксперт имел как пилот, в каких авиакомпаниях он работал пилотом, имел ли эксперт ФИО13 достаточный уровень квалификации (включая специальные познания в области расследования авиационных происшествий) для проведения экспертизы единолично, включая дачу ответов по вопросам, касающимся технической составляющей, исследование вопросов N выходит за рамки компетенции эксперта, и фактически является техническим копированием отчёта МАК и предыдущего заключения комиссии экспертов, никаких исследований экспертом не проведено, необоснованно сослался на протокол допроса свидетеля ФИО3, который в судебном заседании не исследовался, указал фамилию ФИО2 как 2 пилота; не сослался на имеющиеся существенные расхождения в расстояниях, которые замерены следователем и МАК на месте происшествия, при этом показал, что в NOTAM (извещение лётному составу об опасности, имеющую важное значение для персонала, связанного с выполнением полётов) должно было быть опубликовано предупреждение о том, что полоса не убрана и о наличии снежного бруствера, что если на полосе не было бы препятствия, последствий не случилось бы, что исключает вину экипажа, поскольку не было ни упоминания о бруствере в NOTAM, ни сообщений от диспетчерского состава.

Считает, что суды не дали надлежащей оценки исследованию, проведённому специалистом ФИО11 по инициативе стороны защиты; что ни следствием, ни судом первой инстанции не оценивались технические аспекты происшествия, не проверялись никакие версии, включая версию о технической неисправности отдельных узлов и агрегатов (стоек шасси), а за основу взят и положен отчёт МАК, и все иные доказательства "подгонялись" под него, в результате чего появились неустранимые противоречия; что суд первой инстанции нарушил права стороны защиты, поскольку не дал возможности ознакомиться с вещественными доказательствами; что слом стоек шасси при обстоятельствах, указанных следствием невозможен, поскольку в таком случае не произошло бы автоматического выпуска армированных спойлеров, а это имело место в аварийном полёте и указывает на то, что посадка происходила штатно; что допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО13 не смог ответить на вопрос, могут ли стойки шасси сломаться в результате столкновения со снежным бруствером, и что для ответа на данный вопрос требуется привлечение дополнительно специалистов.

Ссылаясь на предписание, вынесенное в конце "данные изъяты" "данные изъяты" о необходимо очистить лётное поле от скопившегося снежного бруствера, так как спланированная часть лётного поля не соответствует требованиям ФАП-262; ответ директора филиала "данные изъяты" ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ о приведении спланированной части лётного поля в соответствие требованиям ФАП-262"; установлении комиссией "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ, что спланированная часть лётного поля не соответствует требованиям п.п. 2.6, 2.7 ФАП-262, указывает, что за 3 дня до авиационного происшествия руководство аэропорта (начальник аэродромной службы ФИО15), знало о невозможности приёма бортов, и должно было закрыть аэропорт, но не выполнило это. Считает, что вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о необходимости возвращения дела прокурору для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности иных лиц. Указывает, что суд апелляционной инстанции проигнорировал все доводы, опровергавшие доказанность обвинения, уклонившись от их оценки по существу. Просит отменить обвинительный приговор и апелляционное постановление в отношение Катомина В.В. и Гуляева В.Л. и прекратить производство по уголовному делу.

В возражениях государственный обвинитель Лосиков Д.С, опровергая изложенные в кассационных жалобах доводы, просит оставить жалобы осуждённого Катомина В.В. и его защитника адвоката Яковченко А.В, адвоката Кожанова С.Б. - без удовлетворения, судебные решения без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные осуждённым Катоминым В.В. и адвокатами в кассационной жалобе и дополнении, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

В силу статьи 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права (вопросы права).

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями для отмены или изменения приговора суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений закона по настоящему уголовному делу не допущено.

Доводы жалобы осуждённого Катомина В.В. и адвокатов о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, не подлежат удовлетворению в силу ограничения, установленного ст. 401.1 УПК РФ, в её взаимосвязи с положениями ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, согласно которым судебное решение не может быть обжаловано сторонами и пересмотрено в кассационном порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, по такому основанию.

Доводы кассационной жалобы с дополнением к ней осуждённого Катомина В.В, кассационных жалоб адвоката Яковченко А.В. в защиту осуждённого Катомина В.В, адвоката Кожанова С.Б. в защиту осуждённого Гуляева В.Л. о непричастности Катомина В.В. и Гуляева В.Л. к совершению преступления являлись предметом рассмотрения суда первой и апелляционной инстанции, получили надлежащую оценку и обоснованно отвергнуты с приведением в судебных решениях мотивов их несостоятельности.

Обвинительный приговор в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. соответствует требованиям ст. ст. 297, 304, 307-309 УПК РФ, в нём содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, действий каждого осуждённого при совершении преступления, способа совершения, мотивов и целей преступления, проанализированы доказательства, на основании которых суд пришёл к выводу о виновности осуждённых в совершении преступления, мотивированы выводы относительно квалификации преступления и назначенного наказания.

Выводы суда о виновности Катомина В.В. и Гуляева В.Л. в совершении преступления, за которое они осуждены по обжалуемому приговору, основаны на показаниях ФИО2, данных им в качестве подозреваемого и обвиняемого, признанных судом достоверными, о состоянии взлётно-посадочной полосы до и на ДД.ММ.ГГГГ, за 30 минут до прибытия воздушного судна "данные изъяты" следовавший по маршруту "данные изъяты" он выезжал на ИВПП, в северном торце ВПП N с курсом посадки "данные изъяты" находился снежный бруствер высотой примерно 1 метр, на расстоянии на более 10 метров от торца ВПП, что соответствовало первой очереди очистки в соответствии с Технологией очистки лётного поля в зимний период, но противоречило ФАП-262, он доложил Руководителю полётов, что на лётном поле препятствий нет. Он должен был организовать уборку снежного бруствера до соответствия требованиям ФАП-262 ещё утром, и если бы не успели вычистить снежный бруствер, то должен был доложить Руководителю полётов о закрытии аэропорта на приём и вылет воздушных судов, сделать запись в Журнале учёта состояния лётного поля, а также до прибытия воздушного судна. Указаний о закрытии аэропорта от вышестоящего руководства, не поступало, за состояние лётного поля отвечал он.

Около ДД.ММ.ГГГГ услышал тревогу, узнал, что при посадке "данные изъяты" подломились стойки задних шасси, прибыв на место происшествия, увидел воздушное судно, левая стойка шасси была подломлена и лежала под крылом, а правая стойка шасси отсутствовала на самолёте, на удалении 32 метров от торца ВПП он увидел несквозные следы шасси, как будто самолёт подпрыгнул после соприкосновения со снегом; показаниях представителя потерпевшего ФИО18, из которых следует, что воздушное судно на момент аварии ДД.ММ.ГГГГ, имело действующий сертификат лётной годности, срок годности истекал ДД.ММ.ГГГГ, базовое техническое обслуживание было выполнено технической организацией "данные изъяты" возможность полётов до следующего технического обслуживания составляла 54 лётных часа и 28 посадок; крайнее оперативное (линейное) техническое обслуживание воздушного судна было выполнено в аэропорту "адрес", никаких замечаний к техническому состоянию данного воздушного судна не имелось, всё необходимое техническое обслуживание было выполнено в полном объёме в соответствии с программой технического обслуживания и требованиями производителя и компетентных авиационных властей, при неучастии в аварии, данное воздушное судно могло продолжить дальнейшую эксплуатацию с ежегодным продлением срока лётной годности; была проведена достаточная полётная подготовка, предполётный осмотр воздушного судна; никаких замечаний в журнал регистрации воздушного судна не внесено; показаниях свидетеля ФИО15, начальника аэродромной службы "данные изъяты" "данные изъяты", данным им на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, согласно которым инженер аэродромной службы в момент принятия смены, в соответствии со своими должностными обязанностями, обязан лично осмотреть лётное поле на соответствие ФАП-262, после чего сделать запись в "Журнале учёта состояния лётного поля" и доложить руководителю полётов, а в случае несоответствия аэродрома ФАП-262 обязан организовать работы по устранению несоответствия, если их

невозможно исправить до отправления или прибытия ВС, должен внести запись в журнал о закрытии аэродрома на определённое время и оповестить вышестоящее руководство. ДД.ММ.ГГГГ гола заступивший на смену инженер аэродромной службы ФИО2, после проверки состояния лётного поля, внесения записи в "Журнал учёта состояния лётного поля" о пригодности аэродрома к приёму и выпуску ВС, к кому-либо из руководства, в том числе иных служб, о наличии недостатков на полосе не обращался. При наличии снежного бруствера он должен был закрыть аэродром до его уборки, в его полномочия также входит закрытие аэропорта в случае его несоответствия требованиям ФАП. Имеющийся снежный бруствер на торце ВПП с курсом посадки 134, находился на расстоянии всего лишь 11 метров от торца ВПП, что не соответствовало ФАП-262, так как его не должно быть в данном месте, прибыв на место происшествия, он обнаружил воздушное судно и снежные накопления, также на бруствере увидел следы, возможно принадлежащие указанному воздушному судну; показаниях свидетеля ФИО19, главного инженера аэропорта "данные изъяты", подтвердившего об ответственности инженера аэродромной службы ФИО2 за состояние аэродрома, он не знал, что на расстоянии 10 м от торца ВПП N находился снежный бруствер высотой около 1, 1 м в нарушение ФАП-262, ФИО2 и другие работники ему не докладывали о том, что в аэропорту были проблемы, связанные с очисткой снега, ему было известно, при этом снежный бруствер систематически появлялся в том или ином месте, после чего предпринимались меры по его очистке.

При осмотре места происшествия были обнаружены следы касания (два следа) перед входными огнями полосой на расстоянии 30-40 метров, снежные отвалы высотой около 1 метра, которых не должно было быть; показаниях свидетеля ФИО20 (начальника службы движения "данные изъяты" на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ примерно в ДД.ММ.ГГГГ экипаж борта "данные изъяты" вышел на связь, доложил о наличии сводки АТИС и о выборе системы захода на посадку "данные изъяты" диспетчер опознал воздушное судно, выдал условия захода на посадку, рабочую ВПП N, осуществлял контроль за движением ВС по схеме захода на посадку, отклонений зафиксировано не было, о наличии на ВПП снежного бруствера его службе не было известно, на удалении 5 км от ВПП экипаж получил разрешение на посадку, так как препятствий на полосе и маршруте снижения не было, окончательное решение о производстве посадки принимает только командир воздушного судна, до момента посадки отклонений от схемы захода на посадку не было, после посадки ВС, руководитель полётов ФИО21, увидев нештатную конфигурацию ВС на пробеге, объявил тревогу всем аэропортовым службам, в том числе спасателям и медицине, экипаж доложил о возможной грубой посадке, выехав на место, он увидел за торцом ВПП снежный бруствер высотой около 1, 5 м, на котором были предположительно следы касания частями самолёта, в районе торца на полосе лежали элементы обшивки самолёта, металлические части самолёта, а также на удалении примерно 500 м от торца ВПП лежала оторванная стойка шасси; показаниях свидетеля ФИО21 (руководителя полётов "данные изъяты"), на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, о своих действиях, а также диспетчеров ФИО22 и ФИО23, инженера аэродромной службы ФИО2, связанных с подготовкой к прибытию рейса авиакомпании "данные изъяты", сообщением "данные изъяты" экипаж доложил, что проходит эшелон N, точку входа, обозначил тип захода "данные изъяты" резервная "данные изъяты" доложил

действующую информацию АТИС, после опознавания ВС диспетчером ФИО22 было дано разрешение захода по схеме, заход ВС "данные изъяты" проходил без отклонений от схемы, в процессе снижения поменялась дальность видимости на ВПП в лучшую сторону, о чём диспетчером ФИО22 было доведено до экипажа ВС, на удалении 5 км на предпосадочной прямой, диспетчером была разрешена посадка на ВПП N, после пролёта ближнего привода он начал следить за появлением ВС на ВПП, момента касания ВС с ВПП он не видел, при этом видел, как самолёт коснулся снежного бруствера, факт грубой посадки обнаружил, когда ВС двигалось по ВПП, и положение ВС было не характерно для обычной посадки, так как нос ВС был задран, а хвост прижат к ВПП, после чего им незамедлительно была объявлена тревога службам, задействованным в аварийной ситуации. Пояснил, что диспетчерское разрешение на посадку не является принуждением к её совершению, окончательное решение о производстве посадки принимает командир воздушного судна; показаниях свидетелей ФИО23 и ФИО22 об обстоятельствах произошедшего, которые согласуются с показаниями свидетеля ФИО21; показаниях свидетеля ФИО24 (второго пилота воздушного судна "данные изъяты" по маршруту "данные изъяты"), об обстоятельствах пилотирования и посадки ВС, о том, что каких-либо обстоятельств, требующих ухода на второй круг в данном полёте не имелось, после произошедшего на полосе в пределах ВПП обнаружили правую стойку шасси, которая отделилась от самолёта, а также фрагменты разрушившейся стойки, находясь у входного торца, боковые фонари были занесены снегом, их не было видно, а фонари, обозначающие входной торец ВПП, были в снегу, виднелась только их часть, за фонарями поверхность снега была без следов, фрагментов воздушного судна там не было, снег был рыхлый, никаких препятствий не было.

При заходе на посадку, он каких-то необычных изменений рельефа, препятствий и возвышений над ВПП не видел, от диспетчера аэропорта предупреждений о наличии препятствий (снежного бруствера) в начале у торца ВПП не получал; показаниях свидетеля ФИО25, начальника ППИ самолётов центра обработки информации "данные изъяты", согласно которым, по факту жёсткой посадки "данные изъяты" с повреждением судна в "адрес" данные были получены из официального центра МАК, после посадки данного рейса техники переписали информацию с кабинного накопителя, которая впоследствии оказалась некондиционной, и обработке не подлежала, выдали задание в техническую службу на перезапись с основного защищё ФИО5 накопителя, но запись так и не получили, так как самолёт был опечатан комиссией, все носители информации были сняты и отправлены в МАК, перегрузка не достигала параметров -2, 1 g, касание воздушного судна видно по продольной перегрузке, рассчитать координаты касания по данным самописца невозможно; показаниях свидетелей - пассажиров данного рейса об известных им обстоятельствах посадки воздушного судна; показаниях свидетеля ФИО26, данных на предварительном следствии (инженера "данные изъяты" согласно которым воздушному судну "данные изъяты" в аэропорту "адрес" проведено техническое обслуживание в объёме дейли-чека, по прилёту у экипажа данного воздушного судна, а также в процессе технического обслуживания каких-либо замечаний не было, дефектов и неисправностей не выявлено; показаниях свидетеля ФИО27 (инженера по эксплуатации аэродрома), согласно которым, в ночь до происшествия при помощи снегоуборочной техники произведена очистка полосы с южного торца ВПП, с северного торца не произведена, следующий заступающий инженер обязан до прилёта самолёта осматривать ВПП и лётное поле, если взлётно-посадочная полоса не готова к приёму воздушного судна, инженером аэродром должен быть закрыт; протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и дополнительного от ДД.ММ.ГГГГ - взлётно-посадочной полосы

аэропорта "адрес", воздушного судна, в ходе которых изъяты аварийный параметрический и речевой самописцы, другие предметы и устройства, зафиксированы повреждения; протоколах выемок предметов; акте технического обследования элементов искусственного покрытия лётного поля аэродрома от ДД.ММ.ГГГГ; справке об ущербе, связанном с происшествием "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ в аэропорту "адрес", согласно которой ущерб выражается в виде полной утрате потребительских свойств воздушного судна "данные изъяты" и стоимости работ по устранению последствий происшествия; в результате полученных механических повреждений ВС к восстановлению и дальнейшей эксплуатации непригодно (принято решение о его списании), стоимость ВС Авиакомпания оценивает в 1600000 долларов США (стоимость возмещённых страховых выплат), стоимость работ по устранению последствий происшествия - в размере 111046, 68 рублей и в размере 713062, 48 рублей; руководстве по аэродрому "адрес"; графике учёта использования рабочего времени на ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому инженер ФИО2 находился при исполнении своих должностных обязанностей в период с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ; должностной инструкции инженера по эксплуатации аэродрома N от ДД.ММ.ГГГГ - ФИО2, приказе директора филиала "данные изъяты" "данные изъяты" N от ДД.ММ.ГГГГ "О возложении обязанностей уполномоченных должностных лиц за организацию производства работ на аэродроме "данные изъяты"", на ФИО2 и других инженеров по эксплуатации аэродрома возложены обязанности уполномоченного должностного лица по эксплуатационному содержанию аэродрома, организации производства работ на аэродроме, определению технического состояния аэродрома, разрешению (запрещению) производства работ на аэродроме, принятию решения о начале, прекращении, возобновлении или ограничении полётов в зависимости от технического состояния лётного поля; письме "данные изъяты" от ДД.ММ.ГГГГ о выявленных недостатках в результате технического обследования элементов аэродрома "адрес", выполненного ДД.ММ.ГГГГ,

согласно которому, на спланированной части лётного поля имеются накопления снега, входные и посадочные огни ИВПП и боковые огни РД-В, С системы ССО не очищены от снега, работы по приведению элементов ЛП в соответствии с требованиями ФАП-262 приостановлены в связи с неисправностью шнекороторных снегоочистителей; ответе филиала "данные изъяты" от ДД.ММ.ГГГГ об устранении замечаний выявленных недостатков; акте технического обследования элементов искусственного покрытия лётного поля от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому, в том числе на спланированной части лётного поля далее 10 м от края ИВПП имеется накопление снега, по краю западной стороны ИВПП имеется вал снега шириной местами до 1 м, высотой до 20 см, т.о. СЧЛП не соответствует требованиям п. 2.7, 2.8 ФАП-262; схеме аэропорта "адрес"; справке от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой, воздушное судно "данные изъяты" на момент аварии ДД.ММ.ГГГГ в аэропорту "адрес" имело действующий сертификат лётной годности, всё необходимое техническое обслуживание планера, двигателей, систем и основных компонентов было выполнено в полном объёме в соответствии с программой технического обслуживания, требованиями производителя и компетентных авиационных властей; окончательном отчёте по результатам расследования авиационного происшествия, утверждённом Председателем Комиссии по расследованию авиационных происшествий, заместителем Председателя Межгосударственного авиационного комитета ФИО28 от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому авиационное происшествие с самолётом "данные изъяты" произошло при выполнении посадки в результате столкновения ВС со снежным бруствером высотой 1, 1 м на удалении 32 м до входного торца ВПП (в пределах укреплённого участка лётной полосы), что привело к повреждению основных стоек шасси и последующему их "складыванию" в процессе движения по ВПП.

Авиационное происшествие обусловлено сочетанием следующих факторов: невыполнение оператором аэродрома "адрес" требований ФАП-262 по содержанию аэродрома, выразившееся в наличии на укреплённом участке лётной полосы снежных брустверов; неустранение оператором аэродрома "адрес" недостатков по зимнему содержанию аэродрома, отмеченных по результатам проверки комиссией "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ; отсутствие в авиакомпании оценки рисков, связанных с выполнением заходов на посадку в режиме "данные изъяты" при наличии затрудняющих такие заходы факторов, а также соответствующих рекомендаций экипажам по особенностям выполнения таких заходов, в том числе после перехода на визуальный полёт, и тренировок экипажей; недостаточная оценка экипажем в ходе предпосадочной подготовки угроз (факторов опасности) и принятие недостаточно обоснованного решения о выполнении захода на посадку по RNAV (GNSS) (под управлением автопилота в режиме LNAVA/NAV) без введения коррекции на низкую температуру наружного воздуха в высоты пролёта путевых точек, что привело к выполнению полёта ниже установленной глиссады; выполнение полёта по "продолженной глиссаде" после отключения автопилота и перехода на ручное управление без попыток выхода на установленную глиссаду снижения; вероятное возникновение у КВС визуальной иллюзии "высокой глиссады" из-за заснеженной подстилающей поверхности, низовой метели и наличия оврага непосредственно перед торцом ВПП при отсутствии огней типа PAPI, что привело к неправильной оценке высоты полёта воздушного судна после перехода на ручное пилотирование, отсутствию реакции на своевременные и правильные предупреждения второго пилота и выходу на торец ВПП на высоте, значительно меньше установленной; заключении эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому при вводе в бортовой компьютер данных для выполнения схемы захода на посадку было введено заниженное значение высоты пролёта контрольных точек схемы.

При полёте по схеме захода на посадку под управлением от автоматики контроль за высотой пролёта контрольных точек не осуществлялся. После отключения автоматики и информации второго пилота о преждевременном снижении действия по управлению не привели к уменьшению вертикальной скорости снижения. Подготовка и очистка от снега лётной полосы аэродрома "адрес" не соответствовали требованиям нормативно-правовых актов - ФАП-262 и СНиП 32-03-96. В процессе снижения на посадку, после перехода на ручное управление (на высоте 600 футов - 183 м) КВС необходимо было уменьшить вертикальную скорость снижения, либо прекратить снижение до достижения рекомендованных значений высоты. После второго предупреждения второго пилота на высоте 60 футов - 18 м, что свидетельствовало о том, что полёт перестал соответствовать нормам стабилизированного захода и может привести к посадке до ВПП, КВС должен был выполнить уход на второй круг.

Сочетание в отклонении экипажа от комплексного контроля за траекторией движения самолёта и нарушения в подготовке лётного поля аэродрома "адрес" непосредственно привели к авиационному событию с самолётом "данные изъяты" с бортовым номером "данные изъяты", выполнявшего рейс "данные изъяты", произошедшего ДД.ММ.ГГГГ в "данные изъяты" показаниях эксперта ФИО29, подтвердившего выводы авиационной лётно-технической экспертизы по авиационному происшествию в аэропорту "адрес", что в распоряжение экспертов "данные изъяты" органами следствия были предоставлены, в том числи промежуточный отчёт (предварительная справка) по результатам расследования авиационного происшествия Межгосударственного авиационного комитета. В выводах заключения N от ДД.ММ.ГГГГ результаты окончательного отчёта расследования авиационного происшествия Межгосударственного авиационного комитета от ДД.ММ.ГГГГ не учитывались; заключении эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому рукописные записи в виде подписи и расшифровки подписи от имени Гуляева В.Л. на обратной стороне приказа директора Филиала "данные изъяты" ФИО14 от N N "О возложении обязанностей уполномоченных должностных лиц за организацию производства работ на аэродроме "адрес"", выполнены Гуляевым В.Л, образцы подписи и подчерка которого представлены на экспертизу, ответить на вопрос относительно принадлежности Гуляеву В.Л. либо иному лицу даты в графе ДД.ММ.ГГГГ не представилось возможным; заключении комплексной лётной авиационно-технической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому фактическая погода в Аэропорту "адрес" ДД.ММ.ГГГГ в момент пocaдки самолёта "данные изъяты" вероятнее всего соответствовала сводке, переданной диспетчером в ДД.ММ.ГГГГ "за 21 минуту дальность видимости на ВПП: начало - "данные изъяты", середина - "данные изъяты", конец - "данные изъяты"", так как в дальнейшем до момента посадки ВС диспетчер не передавал изменения видимости или дальности видимости на ВПП.

Переданная экипажу диспетчером УВД метеоинформация эксплуатационному метеоминимуму посадки воздушного судна "данные изъяты" с бортовым номером "данные изъяты", выполнявшим рейс "данные изъяты", соответствовала. В материалах дела не представлена метеорологическая документация, полученная экипажем "данные изъяты" перед вылетом из аэропорта "адрес". Отсутствует информация о фактической погоде аэропорта "адрес" к предполагаемому времени прилёта в аэропорт "адрес", в случае ухода на запасной аэродром "адрес" Основываясь на заключении МАК и ответе на запрос о прогнозе погоды на аэродроме "адрес" в ходе ТАF (и в раскодированном виде) с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ данные прогнозов аэропорта "адрес", вероятнее оправдались. Экипаж ВС имел техническую возможность выполнить уход на запасной аэродром "адрес" Анализируя переговоры и работу экипажа во время предпосадочной подготовки, а также, по итогам расследования МАК (не выявлено нарушений в предполётной подготовке, навигационных расчётов и документации), вероятнее всего запас топлива позволял выполнить уход на запасной аэродром "адрес" из аэропорта "адрес". Нарушений требований нормативно-правовых актов "данные изъяты" при эксплуатации и обслуживании самолёта "данные изъяты" с бортовым номером "данные изъяты", выполнявшего рейс "данные изъяты", до полёта, во время предполётной подготовки, на этапах взлёта, набора высоты, полёта на эшелоне до момента проведения предпосадочной подготовки не было. Согласно навигационным спецификациям, указанным в приложении к свидетельству эксплуатанта "данные изъяты" самолёт "данные изъяты" не допущен к спецификации "данные изъяты". Отдельного разрешения "данные изъяты" о допуске этого самолёта к спецификации "данные изъяты" также нет. Экипаж не имел права выполнять данный тип захода.

Температурные поправки к установленным высотам пролёта маршрутных точек в ручном режиме экипажем не вводились и не учитывались, что нарушает требования ФАП 128 п. 4.17, п. 4.18, ФАП 136 п. 75, РПП a/к "данные изъяты" часть "данные изъяты" Процедуры нормальной эксплуатации, Приложение В-2.1: ("4.10 Заход на посадку Корректирование высоты при низких температурах"). В процессе захода на посадку экипажем были нарушены требования ФАП 136 п. 220, ФАП 136 п. 376, ФАП 128 п. 3.90, а также РПП авиакомпании "данные изъяты" часть В-2, приложение В-2.1, п. 2.4 (критерии стабилизированного захода на посадку). Начало эвакуации пассажиров с 2-х минутной задержкой является нарушением "аварийного расписания", где расписаны действия всех сотрудников при аварийной ситуации. Необоснованное решение КВС о выполнении захода "данные изъяты" не соответствовало требованиям навигационных спецификаций, указанным в приложении к свидетельству эксплуатанта "Операционные спецификации", невыполнение экипажем коррекции высоты по температуре, а также невыполнение требований по стабилизированному заходу и уходу на второй круг в итоге привели к авиационному происшествию. Наступление авиационного события с самолётом "данные изъяты" стало возможным в результате совокупности следующих нарушений и отклонений: решение КВС о выполнении захода RNAV (GNSS) было необоснованно (Экипаж не имел право выполнять данный тип захода, однако фактически в процессе захода все системы самолёта отработали штатно. Отсутствие на борту второго FMC влияния на точность навигации не оказало) и не соответствовало требованиям навигационных спецификаций, указанным в приложении к свидетельству эксплуатанта "Операционные спецификации"; в FMS самолётов "данные изъяты" автоматическая коррекция высоты по температуре не была предусмотрена.

Судя по докладам экипажа и дальнейшему профилю полёта, температурные поправки к установленным высотам пролёта маршрутных точек в ручном режиме экипажем не вводились, что привело к полёту на истинной высоте ниже (в условиях низкой температуры воздуха на аэродроме), чем требовалось согласно схеме захода, что в свою очередь привело к преждевременному снижению самолёта перед ВПП; требования нормативно-правовых документов гражданской авиации при подготовке к полётам лётного поля были нарушены. Часть лётной полосы перед торцом ВПП не была расчищена и подготовлена к эксплуатации в должном объёме согласно требованию ФАП 262 п. 2.7, п. 2.8, п. 2.9, что привело к образованию снежного бруствера высотой до 1 м и в итоге способствовало столкновению ВС с этим бруствером, в условиях преждевременного снижения ВС; в процессе захода на посадку экипажем были нарушены требования ФАП 136 п. 220, ФАП 136 п. 376, ФАП 128 п. 3.90, а также РПП авиакомпании "данные изъяты" часть В-2, приложение В-2.1, п. 2.4 (критерии стабилизированного захода на посадку). Если бы экипаж выполнил уход на второй круг, авиационного события удалось избежать. Нарушения соответственно допущены экипажем ВС и соответствующей аэродромной службой, которая несёт ответственность за подготовку лётной полосы. Непосредственной причиной авиационного события с самолётом "данные изъяты" произошедшего ДД.ММ.ГГГГ в "данные изъяты", является столкновение ВС со снежным бруствером во время посадки. Неисправностей и каких-либо либо недостатков в технической подготовке самолёта "данные изъяты" перед полётом ДД.ММ.ГГГГ не выявлено. Нарушений ресурсных показателей (межремонтных, назначенных) самолёта "данные изъяты" с бортовым номером "данные изъяты" не было. Дефектов, отложенных по MEL влияющих на взлётно-посадочные характеристики ВС, не было. Уровень теоретической, практической подготовки экипажа самолёта "данные изъяты" КВС и второго пилота полностью соответствовал требованиям к выполнению заданного полёта.

Тренажёрная тренировка, практические проверки на ВС, прохождение ежегодной теоретической подготовки, аварийно-спасательная подготовка (АСП суша, АСП вода), подготовка CRM и другие виды подготовки к полётам были проведены вовремя и в установленные сроки. Метеоминимум КВС ФИО3 соответствовал для осуществления посадки воздушного судна "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ в аэропорту "адрес" Экипаж должен бы действовать согласно руководящим документам и РПП авиакомпании, при выборе системы захода, схемы захода, учёта температурной поправки для высотомеров в условиях низкой температуры, непосредственно на заключительном этапе полёта после прохода минимальной высоты снижения (MDA), когда ВС имело пространственное положение, не соответствующее безопасному заходу на посадку (по высоте), 2П должен был озвучить уход на 2 круг, а КВС выполнить уход на 2 круг (согласно требованию РПП Экипаж самолёта "данные изъяты" имел техническую возможность предотвратить столкновение ВС основными стойками шасси со снежным бруствером при выполнении посадки на ВПП 13 в "данные изъяты" так как все бортовые системы самолёта двигателей, сами двигатели работали в штатном режиме, при условии, что экипаж наблюдал визуально препятствие. КВС и 2П наблюдали наземные ориентиры при заходе на ВПП 13 в аэропорту "адрес" С момента авиационного происшествия ответственность за проведение первоначальных действий на месте авиационного происшествия возлагается на руководителя организации ГА и руководителя РУ ФАС России, в районе и на территории ответственности которых произошло авиационное происшествие, а до прибытия - на командира воздушного судна. Требования нормативно-правовых документов гражданской авиации при подготовке к полётам лётного поля были нарушены. Ответственность лежит на соответствующей аэродромной службе, ответственной за подготовку, содержание лётной полосы аэропорта "адрес" Техническая возможность ухода на второй круг имелась в полном объёме.

Согласно ФАП 128 п. 3.90, ФАП 136 376, ФАП 136 п. 220, РПП авиакомпании "данные изъяты" Часть В-2, приложение В-2.1, п. 2.4/ 2.4.3, 2П, видя, что пространственное положение ВС не соответствует безопасному заходу на посадку, был обязан чётко и громко озвучить необходимость ухода на второй круг с указанием причины, вызвавшей данную необходимость, "данные изъяты" КВС был обязан выполнить процедуру ухода на второй круг, несмотря на собственную уверенность в безопасном и успешном продолжении захода и выполнения посадки. С большой вероятностью, обнаруженные в ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ следы в виде двух борозд на снежном бруствере у торца ВПП " "данные изъяты" оставлены самолётом "данные изъяты" с бортовым номером "данные изъяты", при совершении посадки ДД.ММ.ГГГГ в "данные изъяты" Согласно положениям РПП авиакомпании "данные изъяты" часть А-8 п. 8.1.2.1.4, РПП часть С-1 п. 8.1.2.1.4.1, ФАП 128 раздел "учёт ограничений лётно-технических характеристик" п. 4.17.3, п. 4.18, ФАП 136 п. 69, п.75 необходимо было учесть температурную поправку в условиях низкой температуры. Оборудование самолёта позволяло скорректировать высоту в ручном режиме, ввести значения скорректированных высот в FMS. В соответствии со схемой захода на посадку должна была быть выставлена высота 2200 футов, что и было сделано экипажем в соответствии с руководством по лётной эксплуатации, то есть экипаж правильно установилвысоту 2200 футов. Схема захода на посадку не предусматривает высоту пролёта торца ВПП.

Анализируя материалы уголовного дела и окончательное расследование МАК, эксперт предполагает, что пролёт торца ВПП был произведён гораздо ниже, чем 50 футов; показаниях эксперта ФИО13, согласно которым, им проведена комплексная лётная авиационно-техническая экспертиза, в его распоряжение предоставлены материалы уголовного дела, содержащиеся в 10 томах, в том числе окончательный отчёт по результатам расследования авиационного происшествия Межгосударственного авиационного комитета; подтвердил выводы, изложенные в заключении, показал, что совокупность нарушений, допущенных аэродромной службой и экипажем воздушного судна, привели к авиационному происшествию, наихудшей причиной в цепочке этих факторов является препятствие на лётной полосе перед ВПП. Уточнил, что в заключении экспертизы была допущена техническая опечатка в части указания фамилии второго пилота - ФИО2; иных доказательствах, изложенных в приговоре.

Вопреки доводам жалоб, в приговоре суд дал надлежащую оценку всем показаниям потерпевших и свидетелей. Показания потерпевших и свидетелей, положенные в основу приговора в обоснование выводов о виновности Катомина В.В. и Гуляева В.Л, суд признал достоверными, не установив оснований к оговору осуждённых и какой-либо заинтересованности их в исходе дела. В приговоре суд привёл показания свидетеля ФИО21, данные им на стадии предварительного следствия, которые были оглашены в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ, и в судебном заседании. Изменённым показаниям в судебном заседании некоторыми свидетелями, в том числе свидетелем ФИО21 суд дал надлежащую оценку в приговоре, привёл мотивы, по которым в данной части отнёсся к ним критически и признал их недостоверными.

Заключения исследованных в судебном заседании экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ и комплексной лётной авиационно-технической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, проведённых в соответствии с ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", выводы которых подтверждены в судебном заседании экспертами ФИО29 и ФИО13, обладающих специальными знаниями, имеющих достаточный стаж работы в соответствующих областях экспертной деятельности, значительный стаж работы по лётным специальностям, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которым были разъяснены положения ст. 57 УК РФ, они были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ. Экспертные заключения не содержат каких-либо противоречий, влияющих на правильное установление фактических обстоятельств. Выводы экспертов на все постановленные вопросы основаны на исследовании всех представленных материалов, с указанием применё ФИО5 методик, мотивированы надлежащим образом, и не вызывают сомнений в своей объективности. Противоречий, касающихся причин возникновения авиапроисшествия, которые могли бы повлиять на выводы суда, не установлено. Неправильное указание экспертом ФИО13 в заключении фамилии второго пилота - ФИО2, обоснованно расценена как техническая ошибка, допущенная при составлении заключения, которая не повлияла на выводы данной экспертизы.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона и ограничений стороны защиты, прав осуждённых при назначении экспертиз, их проведении, оформлении результатов экспертных исследований, которые могли бы повлиять на законность и обоснованность принятых судебных решений, не имеется. Стороне защиты при решении вопроса о назначении комплексной лётной авиационно-технической экспертизы были предоставлены вопросы, представленные государственным обвинителем, ходатайства сторон о постановке вопросов перед экспертом разрешены в установленном законом порядке. Суд оценил указанные заключения экспертов в совокупности со всеми исследованными и приведёнными в приговоре доказательствами в обоснование выводов о виновности осуждённых, и обоснованно признал их относимыми и допустимыми доказательствами по делу.

Рецензионное заключение и исследование специалиста ФИО11 и его показания в судебном заседании о недостоверности заключения N от ДД.ММ.ГГГГ, на которое ссылаются ФИО1 и адвокаты в кассационных жалобах, были предметом рассмотрения суда первой и апелляционной инстанции, получили надлежащую оценку в судебных решениях. Вопреки доводам жалоб, специалист, в отличие от эксперта, не проводит исследований в порядке, предусмотренном главой 27 УПК РФ, а даёт разъяснения по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, не предупреждается об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. К компетенции специалиста не относится оценка заключения эксперта, с точки зрения его допустимости как доказательства, поскольку в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона проверка и оценка доказательств по уголовному делу, находящемуся в производстве суда, относится к исключительной компетенции суда.

Все доказательства по делу были непосредственно исследованы в судебном заседании судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ. Обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе, виновность Катомина В.В. и Гуляева В.Л. в содеянном, форма вины, мотив совершения преступления, судом установлены с приведением в приговоре оснований принятого решения.

Всем доказательствам, исследованным в ходе судебного разбирательства, приведённым в приговоре, как каждому в отдельности, так и в их совокупности, суд дал надлежащую оценку в соответствии со ст. 17, 87, 88 УПК РФ. В соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ суд указал мотивы, по которым в основу его выводов положены одни доказательства в обоснование выводов о виновности осуждённых и отвергнуты другие доказательства. Формулировок, носящих характер предположений, судом не допущено. Не устранённых существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, сомнений в виновности осуждённых, требующих истолкования в их пользу результатов исследования доказательств, по делу не установлено.

Доводы кассационных жалоб о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона на стадии предварительного следствия, в том числе при возбуждении уголовного дела ввиду неустановления причинённого ущерба, при продлении срока предварительного следствия, о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ являлись предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций, получили надлежащую оценку в судебных решениях и обоснованно отвергнуты с приведением мотивов их несостоятельности. Суды пришли к правильному выводу о том, что постановление о возбуждении уголовного дела соответствует требованиям ст. ст. 140, 144-146 УПК РФ, уголовное дело возбуждено уполномоченным должностным лицом при наличии повода и основания для принятия указанного решения, с указанием времени, места обстоятельств преступления, части и статьи УК РФ, на основании которых уголовное дело возбуждено. Отсутствие в постановлении сведений о размере причинённого ущерба, который в дальнейшем был установлен в ходе расследования уголовного дела, как правильно указано в судебных решениях не является основанием для признания постановления о возбуждении уголовного дела незаконным и необоснованным. Оснований для признания недопустимыми доказательств, полученных после истечения 11-месячного срока следствия, в связи с указанием в постановлении следователя о продлении срока предварительного следствия о проведении с ФИО1 ряда процессуальных действий, которые не были проведены, с учётом проведённой проверки в соответствии с ч. ч. 5, 7 ст. 162 УПК РФ на стадии предварительного следствия, судами обоснованно не усмотрены. Предусмотренные законом процессуальные права осуждённых на всех стадиях уголовного процесса, в том числе и их право на защиту, были реально обеспечены.

Доводы жалоб осуждённого Катомина В.В. и адвокатов о том, что протокол осмотра места происшествия, составленный с участием следователя криминалиста отдела криминалистики СУ СК России по Республике Коми Якупова И.Д, отчёт МАК являются недопустимыми доказательствами, также являлись предметом рассмотрения суда первой и апелляционной инстанции, получили надлежащую оценку в судебных решениях и обоснованно признаны несостоятельными по изложенным в судебных решениях основаниям.

Вопреки доводам жалоб и дополнения к жалобе осуждённого Катомина В.В. совокупность достоверных и допустимых доказательств, положенных в основу обвинительного приговора, обоснованно признана судом достаточной для вывода о виновности осуждённых. Оснований для признания в соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательств, на которые ссылаются Катомин В.В. и адвокаты, недопустимыми, судами обоснованно не усмотрено.

Несогласие осуждённого и адвокатов с результатами предварительного следствия, в части отказа в удовлетворении следователем заявленных стороной защиты ходатайств, не свидетельствует о нарушении закона со стороны следователя, который согласно п. 3 ч. 1 ст. 38 УПК РФ является процессуально самостоятельным лицом, направляет ход расследования и принимает решение о производстве следственных и процессуальных действий.

Суды также пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ, поскольку обвинительное заключение в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. составлено в соответствии с требованиями ст. 220 УПК РФ, у суда не имелось препятствий рассмотрения уголовного дела, которые исключали бы возможность постановления судом приговора на основе данного заключения. Согласно ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, а потому доводы кассационных жалоб осуждённого Катомина В.В. и адвокатов о причастности к преступлению иных лиц не основаны на законе.

Исходя из установленных фактических обстоятельств, судом достоверно установлено, что Катомин В.В, являясь командиром воздушного судна, и Гуляев В.Л, являясь инженером по эксплуатации аэродромной службы аэродрома, допустили нарушения требований нормативных актов, указанных в предъявленном им обвинении, связанных с обеспечением безопасности полётов, движением и эксплуатацией воздушных судом, подготовкой аэродрома к приёму воздушных судов, что в совокупности привело к столкновению воздушного судна со снежным бруствером, гибели воздушного судна.

Вопреки доводам жалобы, сумма причинённого имущественного ущерба, в виде полной гибели воздушного судна "данные изъяты", иных расходов, связанных с происшествием и эвакуацией воздушного судна, установлена на основании показаний представителей потерпевшего, представленных "данные изъяты" соответствующих документов, справки о причинённом ущербе, который составляет 102379308 рублей 96 копеек, именно в результате преступления, и согласно примечанию к ст. 263 УК РФ является крупным ущербом. Действия Катомина В.В. и Гуляева В.Л. судом правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 263 УК РФ как нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта лицом, в силу выполняемой работы и занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, за исключением случаев, предусмотренных ст. 271.1 УК РФ, повлекшее по неосторожности причинение крупного ущерба.

Доводы осуждённого Катомина В.В. и адвокатов о неправильной оценке судом исследованных в судебном заседании и приведённых в приговоре доказательств, фактически сводятся к просьбе о переоценке доказательств по делу, оснований для чего не имеется. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с их позицией, не свидетельствует о нарушении судами первой и апелляционной инстанций требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене судебных решений в кассационном порядке.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций в приговоре и апелляционном определении убедительно мотивированы, оснований ставить под сомнение либо считать их неверными не имеется.

Вопреки доводам жалоб, как видно из протокола, судебное разбирательство проведено с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Все представленные сторонами доказательства были исследованы, заявленные стороной защиты ходатайства рассмотрены судом в соответствии со ст. 256, 271 УПК РФ с вынесением мотивированных постановлений. Отказ в удовлетворении ходатайств при соблюдении судом предусмотренной процедуры разрешения ходатайства не может свидетельствовать о нарушении закона и ограничении прав стороны защиты. Несогласие осуждённого и адвокатов с результатами разрешения ходатайства не является безусловным основанием для признания состоявшихся судебных решений незаконными и не влечёт за собой их отмену. Данных, свидетельствующих о необъективном рассмотрении судом уголовного дела, об обвинительном уклоне, наличии неустранимых сомнений в виновности осуждённых, истолкованных с нарушением требований ст. 14, 15, 244 УПК РФ, не усматривается.

При назначении Катомину В.В. и Гуляеву В.Л. наказания суд учёл требования ст. 6, 43, 60 УК РФ, характер и степень общественной опасности совершённого преступления, данные об их личности, смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Катомина В.В. суд признал его состояние здоровья, наличие ряда хронических заболеваний и несовершеннолетнего ребёнка, благодарственное письмо от пассажиров самолёта, принесение каждому извинений в зале судебного заседания; Гуляева В.Л. - полное признание вины в ходе предварительного следствия, состояние здоровья - наличие хронического заболевания.

Обстоятельств, отягчающих наказание Катомина В.В. и Гуляева В.Л, судом не установлено.

Мотивы разрешения всех вопросов, касающихся назначения наказания осуждённым, приведены в приговоре. С учётом данных о личности осуждённых, признанных смягчающих наказание обстоятельств, суд назначил Катомину В.В. и Гуляеву В.Л. наказание в виде штрафа.

Поскольку, преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 263 УПК РФ в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений небольшой тяжести, и с момента совершения преступления - ДД.ММ.ГГГГ на момент постановления приговора истекло два года, суд в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ освободил осуждённых от наказания за преступление, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции в соответствии с требованиями ст. 3899 УПК РФ проверил законность, обоснованность и справедливость постановленного в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. приговора по доводам апелляционных жалоб осуждённого Катомина В.В. и адвокатов Яковченко А.В. и Кожанова С.Б, которые являются аналогичными доводам кассационных жалоб осуждённого Катомина В.В. и адвокатов Яковченко А.В. и Кожанова С.Б.

Вопреки доводам жалоб, выводы суда апелляционной инстанции по всем доводам апелляционных жалоб мотивированы и аргументированы. Апелляционное постановление соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ, в нём приведены основания, по которым суд апелляционной инстанции посчитал доводы апелляционных жалоб необоснованными. Оснований не согласиться с данными выводами, суд кассационной инстанции не находит.

Существенных нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, которые явились бы в силу положений ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения состоявшихся в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. судебных решений в кассационном порядке, для возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УК РФ, для прекращения уголовного дела, не имеется, в связи с чем кассационная жалоба осуждённого Катомина В.В. и дополнение к ней, кассационные жалобы адвокатов не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, суд

постановил:

приговор Усинского городского суда Республики Коми от 13 сентября 2022 года и апелляционное постановление Верховного суда Республики Коми от 3 февраля 2023 года в отношении Катомина В.В. и Гуляева В.Л. оставить без изменения, кассационную жалобу осуждённого Катомина В.В. с дополнением к ней, кассационные жалобы адвокатов Яковченко А.В. в защиту осуждённого Катомина В.В, адвоката Кожанова С.Б. в защиту осуждённого Гуляева В.Л. оставить без удовлетворения.

Председательствующий