Апелляционное постановление Московского городского суда от 13 марта 2024 г. по делу N 10-5682/2024

Московский городской суд в составе председательствующего судьи фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Лавреновой О.А., с участием

прокурора отдела управления прокуратуры адрес фио, обвиняемого фио, его защитника - адвоката фио, представившего удостоверение и ордер, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Иерусалимского П.А. на постановление Тверского районного суда адрес от 21 февраля 2024 года о продлении срока домашнего ареста в отношении

фио, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, с высшим образованием, женатого, работающего, зарегистрированного по адресу: адрес, ул. З. и фио, д. 11-15, кв. 164, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.п. "а, б" ч. 3 ст. 193 1 УК РФ, выслушав участников судопроизводства, исследовав представленные материалы, суд

УСТАНОВИЛ:

в производстве 11 отдела СЧ ГСУ ГУ МВД России по адрес находится уголовное дело, возбужденное 22 ноября 2021 года по признакам преступления, предусмотренного п.п. "а, б" ч. 3 ст. 193 1 УК РФ.

Срок предварительного следствия продлен до 22 мая 2024 года.

18 апреля 2023 года фио задержан в порядке ст.ст.91 и 92 УПК РФ.

20 апреля 2023 года Тверским районным судом адрес в отношении фио избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, с возложением соответствующих запретов.

22 августа 2023 года фио предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п.п. "а, б" ч. 3 ст. 193 1 УК РФ.

Срок содержания обвиняемого фио под домашним арестом последовательно продлялся на основании постановлений судов в установленном законом порядке, предыдущий раз на основании постановления Тверского районного суда адрес от 21 февраля 2024 года на 01 месяц 26 суток, а всего до 12 месяцев 00 суток, то есть до 18 апреля 2024 года, с сохранением ранее установленных судом запретов.

В апелляционной жалобе адвокат

Иерусалимский П.А. оспаривает законность и обоснованность постановления суда. При этом указывает, что в обжалуемом постановлении суд неверно отразил о якобы заявленном защитником ходатайстве об избрании меры пресечения фио, поскольку адвокат не наделен властно-распорядительными функциями и не уполномочен избирать меру пресечения своему доверителю, и по смыслу адвокатуры не ходатайствует об избрании меры пресечения. В этой связи адвокат поддержал позицию своего доверителя, который сообщал органу судебной власти о состоянии здоровья фио, о необходимости проведения лечения, о том, что в период с 05 декабря 2023г. по 18 января 2024 г. материалы уголовного дела ему не предоставлялись для ознакомления, как того требует УПК РФ, и он не имеет никакой возможности влиять на ход уголовного дела. Стороной защиты, в свою очередь, подчеркнуто полное отсутствие каких-либо сведений о фио в представленных суду материалах. Выводы суда о необходимости продления срока содержания фио под домашним арестом не соответствуют целям и задачам уголовного судопроизводства, не имеется фактов воспрепятствования расследованию со стороны фио, постановление суда не отвечает требованиям всесторонности, объективности и законности. В материалах дела не представлено доказательств того, что фио может совершить действия, предусмотренные ст. 97 УПК РФ. фио - сгражданин Российской Федерации, ранее не судим и не привлекался к уголовной ответственности, не имеет счетов и имущества за пределами РФ, не состоит на учете ПНД и НД, не нарушал избранную меру пресечения, полковник в отставке, за время службы имел награждения поощрения, женат, работает, зарегистрирован и проживает в адрес. На основании изложенного адвокат просит постановление суда отменить.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции обвиняемый и его защитник поддержали доводы, изложенные в апелляционной жалобе, тогда как прокурор полагал необходимым в удовлетворении жалобы отказать.

Выслушав мнение участников процесса, проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд не находит оснований для их удовлетворения.

Согласно ч.1 ст. 107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Как следует из взаимосвязанных положений ч.2 1 ст.107 и ч.2 ст.109 УПК РФ, в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109 УПК РФ. При невозможности закончить предварительное следствие срок содержания под домашним арестом может быть продлен до 12 месяцев в случае особой сложности уголовного дела при обвинении лица в совершении тяжкого преступления и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения.

Как показало изучение материалов, данные требования уголовно-процессуально закона соблюдены в полной мере.

Выводы судьи первой инстанции о необходимости продления срока домашнего ареста фио основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании представленных материалов, фактических обстоятельств предъявленного обвинения и данных о личности обвиняемого, которые в совокупности являются достаточными для принятия законного и обоснованного решения.

Ходатайство следователя о продлении срока содержания под домашним арестом обвиняемому фио возбуждено перед судом следователем, в производстве которого находится уголовное дело, с согласия надлежащего лица в установленные уголовно-процессуальным законом сроки, и отвечает требованиям ст.ст. 107, 109 УПК РФ.

Обвинение фио было предъявлено в порядке и сроки, регламентированные законом. Исследовав представленные органом расследования материалы, судья пришел к правильному выводу, что указанные материалы, включая справку об исследовании документов ООО "АМЕГА", протокол допроса обвиняемого фио, протоколы допросы свидетелей, протоколы очных ставок, содержат достаточные данные, подтверждающие обоснованность подозрений органов предварительного расследования в причастности фио к совершению инкриминированного деяния, не предрешив вопросы виновности в предъявленном обвинении.

При решении вопроса о применении меры пресечения в виде домашнего ареста на испрошенный срок судья в соответствии со ст.99 УПК РФ также учел сведения о личности фио, его возраст, семейное положение, состояние здоровья.

Вместе с тем, оценив данные обстоятельства в совокупности с иными представленными следователем материалами, судья пришёл к обоснованному выводу, что приведённые сведения сами по себе не препятствуют совершению действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и не обеспечат беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства, с учетом нижеследующих обстоятельств.

адрес В. обвиняется в совершении тяжкого преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет. В соответствии с предъявленным обвинением ему инкриминируется валютные операции по переводу денежных средств в валюте РФ на банковские счета одного нерезидента с представлением кредитным организациям, в особо крупном размере, на сумму не менее сумма.

Вопреки доводам защиты, фактические сведения об указанных обстоятельствах, являющихся основанием для содержания обвиняемого под арестом, содержатся в представленных материалах, исследованных судом первой инстанции, выводы которого, таким образом, основаны на оценке и анализе конкретных материалов и фактических обстоятельствах дела и являются обоснованными.

Суд отмечает доводы защиты об отсутствии намерения обвиняемого скрываться от следствия и суда и препятствовать производству по делу, однако исходит из того, что в по уголовному делу было допрошено большое количество лиц, свидетельствами которых обосновано предъявленное обвинение, в то время как анкетные и контактные данные указанных лиц достоверно известны обвиняемому, которому, в свою очередь, предъявлено обвинение в преступлении в составе организованной группой в соучастии с незадержанными до настоящего времени лицами. Значимость данных обстоятельств обусловливается тем, что согласно п.5 постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, подозрение в совершении деяния в составе организованной группы само по себе может свидетельствовать о том, что лицо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. При этом изученные материалы свидетельствует, что предполагаемые соучастники контролировали движение денежных средств, в совершении незаконных валютных операций с которыми предъявлено обвинение, и, следовательно, могут их использовать для организации незаконного противодействия органам расследования.

Несмотря на то, что фио трудоустроен, суд учитывает, что в основу позиции органа расследования о совершении обвиняемым инкриминированных деяний положены фактические данные, полученные на основе собранных доказательств, которые позволили органам расследования утверждать, что свое фактическое положение в соответствующей организации фио использовал для осуществления противоправной деятельности.

Изложенные в совокупности свидетельствует о наличии по делу конкретных фактических обстоятельств, предусмотренных ст.97 УПК РФ, подтверждающих выводы суда первой инстанции.

С учетом изложенного приведенные доводы и заверения сами по себе не свидетельствуют о том, что обвиняемый лишен возможности скрыться от предварительного следствия или суда, уничтожить доказательства по делу или оказать иное незаконное противодействие. Окончание следственных действий и выполнение по делу требований ст.217 УПК РФ не является столь существенным, свидетельствующим об изменении оснований и обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 97, 99 УПК РФ, поскольку производство по уголовному делу не завершено и не прекращено, собранные по делу доказательства судом не изучены, а представители потерпевших и свидетели - не допрошены.

Исходя из этого, следует согласиться с выводами суда первой инстанции о необходимости пролонгации срока домашнего ареста, поскольку, с учетом вышеизложенного, изменение обвиняемому меры пресечения на иную, не связанную с ограничением свободы, повлечет существенное снижение эффективности мер контроля, позволит скрыться от органов следствия и суда, войти в контакт с предполагаемыми соучастниками, создаст условия для уничтожения доказательств и незаконного воздействия на участников уголовного судопроизводства, а также иным образом позволит противодействовать объективному разрешению уголовного дела (ч.1 ст.97 УПК РФ).

Представленные материалы свидетельствуют, что после предыдущего продления срока домашнего ареста по делу проведена совокупность следственных и иных процессуальных действий, направленных на завершение расследования в разумный срок согласно ст.6 1 УПК РФ. Как следует из представленных материалов и пояснений сторон, в настоящее время продолжается ознакомление защиты с материалами уголовного дела, состоящими, из не менее 40 томов, и к настоящему времени фио изучил порядка 29 томов дела и прослушал около 100 часов аудиозаписей телефонных переговоров. При таких данных следует согласиться с выводом судьи, что продление срока домашнего ареста, наряду с основаниями, предусмотренными ст.97 и 99 УПК РФ, обусловлено необходимостью выполнения следственных и процессуальных действий, направленных на окончание производства процессуальных действий по делу и обеспечивающих установленную законом процедуру разрешения уголовного дела. Время для производства указанных процессуальных действий увеличивает сроки производства по уголовному делу и свидетельствует о наличии объективных причин, препятствующих своевременному окончанию расследования дела до истечения срока домашнего ареста. Исходя из изложенного, следует признать правильность выводов о наличии объективных причин для невозможности своевременного окончания процессуальных действий на досудебной стадии производства. С учетом изложенного, признаков явной и существенной волокиты по уголовному делу, не усматривается.

Исходя из изложенного, на момент принятия судом решения время не усматривалось признаков явной и существенной волокиты, влекущей отказа в продлении срока домашнего ареста, что не освобождает суд в дальнейшем в случае разрешения вопроса о пролонгации домашнего ареста на последующий период проверить эффективность организации производства процессуальных действий, оценить наличие или отсутствие признаков волокиты со стороны органов расследования и, исходя из результатов такой проверки и оценки, принять решение в соответствии с требованиями закона.

Удовлетворяя названное ходатайство, судья первой инстанции, обоснованно исходил из особой сложности уголовного дела, обусловленной спецификой механизма противоправной деятельности, числом обвиняемых и защитников, большим объемом следственных и процессуальных действий, необходимостью получения сведений из иностранного государства и направления соответствующих международных запросов, общей продолжительностью досудебного производства по уголовному делу, и, с учетом этого и объема подлежащих выполнению процессуальных действий, признал разумным испрашиваемый срок дальнейшего содержания обвиняемого под домашним арестом.

Какие-либо новые обстоятельства, которые могут повлиять на изложенные выводы, в том числе объективные данные о том, что по своему состоянию здоровья в связи с наличием заболеваний обвиняемый не мог содержаться в условиях домашнего ареста, в изученных материалах отсутствуют.

С учетом изложенного, обстоятельства, исходя из которых в отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, на момент принятия судом решения существенно не изменились и сохраняли свое значение, вследствие чего оснований для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую отсутствовали.

Из протокола судебного заседания также следует, что суд исследовал все представленные сторонами материалы и выслушал мнение всех участников судопроизводства относительно как ходатайства органа расследования о продлении срока содержания под домашним арестом, так и встречного ходатайства стороны защиты об изменении данной меры пресечения на более мягкую, после чего суд удалился в совещательную комнату и вынес обжалуемое постановление, которым ходатайства по существу, с отражением соответствующих решений по ним в его резолютивной части. Таким образом, вопрос о возможности применения более мягкой меры пресечения был надлежащим образом рассмотрен и разрешен судьей, наряду с чем в постановлении приведены и обоснованы мотивы, по которым суд пришел к выводу об отсутствии оснований для применения более мягкой меры пресечения.

Что касается заявлений о невозможности осуществления трудовой деятельности в условиях домашнего ареста то они противоречат сущности меры пресечения в виде домашнего ареста, которая, как это следует из положений части 1 ст.107 УПК РФ и п.3 постановления Конституционного Суда РФ от 06 декабря 2011 г. N 27-П, заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, и связана с возложением запретов, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неопределенным кругом лиц, т.е. с непосредственным ограничением самого права на физическую свободу и личную неприкосновенность.

Суд полагает, что применённые в данном случае запреты обеспечивают надлежащую эффективность контроля за поведением обвиняемого и отказ в их применении, с учетом вышеприведённых обстоятельств, существенно нивелирует значение избранной меры пресечения, подорвет эффективность контрольных мер и тем самым непропорционально увеличит риск совершения действий, указанных в статье 97 УПК РФ, вследствие чего основания для их отмены или изменения отсутствуют.

При этом каких-либо обоснованных и документально подтвержденных сведений о невозможности получения обвиняемым квалифицированной медицинской помощи отсутствуют. Напротив, исходя из содержания возложенных на обвиняемого запретов, фио обеспечен доступом к врачебной помощи с сохранением соразмерных мер контроля, отсутствие которых нивелировало бы значение возложенных на неё запретов и ставило под сомнение эффективность избранной меры пресечения.

Нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность обжалуемого постановления суда отсутствуют.

Постановление суда первой инстанции соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, основано на конкретных фактических обстоятельствах, на основании которых принято решение о продлении срока содержания обвиняемого под домашним арестом, и является законным, обоснованным и мотивированным.

Оснований для отмены или изменения судебного постановления не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Тверского районного суда адрес от 21 февраля 2024 года о продлении срока домашнего ареста в отношении обвиняемого фио оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции по правилам, установленным главой 47 1 УПК РФ.

Судья Гуров А.А.