"Сделки с акциями, выпуск которых не зарегистрирован" (Белов В.А., "Законодательство", 1998, N 10)

Сделки с акциями, выпуск которых не зарегистрирован

1. Регистрация акций: практика не успевает за законодательством

Развитие российского рынка ценных бумаг в настоящее время идет в ускоренном темпе. Настолько ускоренном, что за его развитием не успевает следить даже законодатель, не говоря уже об органах судебной власти и представителях юридической науки. Миллионы российских граждан сегодня гордо именуют себя акционерами, а некоторые - хозяевами и даже собственниками приватизированных предприятий. При создании юридических лиц обычным, неприватизационным способом, их учредители часто выбирают именно акционерную организационно-правовую форму.

Увеличение числа акционерных обществ привело к появлению большого количества так называемых акционеров. Технические сложности и финансовые затраты, которые неизбежно сопровождают процесс выпуска в обращение акций в виде обособленных документов (или, согласно архаичной терминологии российского законодательства, - акций в "документарной форме"), преодолеваются весьма простым способом: акции как ценные бумаги вообще не печатаются. Лица становятся акционерами после приобретения "бездокументарных" акций, иными словами, после внесения их имен в реестр акционеров. Имея в виду, что в большинстве акционерных обществ число акционеров не превышает 500, реестры ведутся самими эмитентами акций, не брезгующими при случае злоупотреблять связанными с этим процессом возможностями. Будь у акционеров на руках акции - нормальные ценные бумаги - этой проблемы бы не было, ибо запись в реестре не имела бы самостоятельного юридического значения без записи в акции.

Отсутствие юридической необходимости печатать акции в виде обособленных документов приводит и к целому ряду других злоупотреблений, в частности, к игнорированию эмитентами акций норм законодательства о государственной регистрации всякого выпуска акций. Подавляющее большинство акционерных обществ (по нашим оценкам, более 90 %) не только никогда не регистрировало ни одного выпуска своих акций, но и, более того, даже никогда не принимало решений об их выпуске! Причем многие из акционерных обществ оказываются в таком положении потому, что их руководство просто не знает о необходимости государственной регистрации акций. Исключение составляют, пожалуй, банки и инвестиционные фонды, находящиеся под бдительным государственным контролем - Банка России и Госкомимущества, соответственно.

Не заинтересованы проходить процедуру государственной регистрации выпуска акций и акционерные общества, имеющие юридически грамотных руководителей: последним известно, что при государственной регистрации выпуска акций необходимо уплатить налог на операции с ценными бумагами.

Интересно, что государство не спешит изменить сложившуюся ситуацию. Да, нормативные акты связывают некоторые негативные последствия с отсутствием государственной регистрации акций. Но большинство этих последствий не имеет никакого отношения к текущей деятельности самих акционерных обществ - эмитентов акций. Исключение составляет, пожалуй, только норма п.7 Стандартов эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций, облигаций и их проспектов эмиссии*(1) (утвержденных постановлением ФКЦБ РФ от 17 сентября 1996 г. N 19). Эта норма устанавливает зависимость факта государственной регистрации увеличения уставного капитала и наличия государственной регистрации выпуска дополнительных акций и отчета об итогах их выпуска. Нет регистрации выпуска и отчета о выпуске дополнительных акций - не будет и увеличения уставного капитала. Но, во-первых, это правило касается только выпуска дополнительных акций, т.е. вновь создаваемые общества могут не беспокоиться о регистрации первого выпуска акций. А во-вторых, практика показывает, что данное требование никем не соблюдается. Причина проста: сотрудники органов, осуществляющих государственную регистрацию юридических лиц, не подозревают о существовании этого положения.

В результате акционерных обществ - море, акционерных обществ с акциями (ценными бумагами) - капля в море, а акционерных обществ с зарегистрированными государством акциями и того меньше.

2. Стимулирование к регистрации акций: "метод кнута" и "метод палки"

Казалось бы, государство, защищая интересы инвесторов и собственные фискальные интересы, должно придумать такое средство, которое сделало бы невозможным уклониться от государственной регистрации выпусков акций, не рискуя ликвидацией юридического лица. Все неблагоприятные последствия отсутствия государственной регистрации выпуска акций должны падать лишь на одного субъекта - эмитента этих акций. Фигурально выражаясь, этим средством должен быть кнут: как бы пастух не размахивал им, конец кнута никогда не заденет самого пастуха.

Но законодатель предпочел иной метод - "метод палки". А всякая палка, как известно, о двух концах, причем каждый конец равно опасен не только для избиваемого, но и для того, кто палкой размахивает. Проследим развитие этого метода.

Согласно п.6 Положения о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР, утвержденного постановлением Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. N 78*(2), "к выпуску и обращению на территории РСФСР допускаются только те ценные бумаги*(3), которые прошли государственную регистрацию в Министерстве экономики и финансов РСФСР и получили в установленном порядке государственный регистрационный номер". Пункт 8 этого Положения уточняет, что "выпуск ценных бумаг, не прошедших государственную регистрацию в Министерстве экономики и финансов РСФСР, является незаконным, влечет за собой изъятие их у владельцев, изъятие выручки от продажи этих ценных бумаг у эмитента и ее возвращение их владельцам, а также другие санкции, предусмотренные законодательством РСФСР".

Целью законодателя является защита интересов инвесторов, вложивших свои средства в акции, эмитент которых занимается не особенно привлекающей инвесторов деятельностью. Однако цель эта в норме прямо не указана, в связи с чем возникают проблемы. Что делать, например, в том случае, когда часть инвесторов довольна осуществленными вложениями и, несмотря на отсутствие государственной регистрации приобретенных ими акций, не желает расставаться с таковыми? Как быть, если часть акций инвесторы уже успели продать третьим лицам, - можно ли эти уступленные акции отобрать? И если можно, то кому должны выплачиваться возвращаемые эмитентом средства, полученные от реализации незарегистрированных акций, первому их приобретателю или лицу, являющемуся акционером? Какова, наконец, судьба сделок по распространению акций и их последующей передаче?

Вопросы, вопросы и вопросы. Но до недавнего времени возникали они нечасто. Все изменилось с принятием Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг"*(4) (далее - Закон о рынке ценных бумаг). Последняя часть ст.18 этого Закона устанавливает, что эмиссионные ценные бумаги, в частности акции, выпуск которых не прошел регистрацию в соответствии с требованиями Закона о рынке ценных бумаг, не подлежат размещению. Однако последствия размещения незарегистрированных выпусков эмиссионных ценных бумаг изменились, и установлены они иным нормативным актом. Пунктом 2 ст.835 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что "в случае принятия вклада от гражданина лицом, не имеющим на это права, или с нарушением порядка, установленного законом или принятыми в соответствии с ним банковскими правилами, вкладчик может потребовать немедленного возврата суммы вклада, а также уплаты на нее процентов, предусмотренных статьей 395 настоящего Кодекса, и возмещения сверх суммы процентов всех причиненных вкладчику убытков. Если таким лицом приняты на условиях договора банковского вклада денежные средства юридического лица, такой договор является недействительным (ст.168)". Пункт 3 указанной статьи ГК РФ распространил действие данного правила на случаи "привлечения денежных средств граждан и юридических лиц путем продажи им акций и других ценных бумаг, выпуск которых признан незаконным" (выделено автором. - В.Б.).

3. Вопросы, проблемы и ... пробелы

Что нужно сделать для того, чтобы отобрать у акционеров незарегистрированные акции?

Во-первых, признать выпуск таких акций незаконным. (В каком суде это должно происходить (народном или арбитражном) и по чьей инициативе - будет рассмотрено далее.)

Во-вторых, предъявить иски о признании недействительными сделок по размещению акций среди граждан (кто имеет право предъявлять такие иски - с этим также предстоит разобраться).

В-третьих, предъявить иски о применении последствий ничтожности сделок по размещению акций среди юридических лиц (кто это может сделать - поговорим позднее).

Нормы законов содержат существеннейший пробел: нет указания о том, как быть со сделками не по размещению акций, а со сделками, заключенными первыми приобретателями незарегистрированных акций с последующими приобретателями. Кажущийся очевидным ответ об "автоматической" ничтожности таких сделок разбивается о понятие и правовое положение добросовестного приобретателя акций. Нигде в законодательстве не предусмотрено, что лицо, приобретающее акции, выпущенные в "бездокументарной форме", обязано удостоверяться в наличии государственной регистрации этих акций, поэтому ему не может быть поставлено в вину приобретение акций, не прошедших государственной регистрации*(5).

Кроме того, может случиться и так, что приобретатель запросит у эмитента сведения о государственной регистрации акций, а последний введет приобретателя в заблуждение: заверит в том, что государственная регистрация осуществлена, и даже покажет документы об этом (разумеется, "липовые"). Интересно, что распространению такого заблуждения нередко способствуют и сами государственные органы, осуществляющие государственную регистрацию акционерных обществ и их уставов: сотрудники этих органов порою совершенно искренне полагают, что государственная регистрация устава АО или изменений к нему в части выпуска акций и увеличения уставного капитала - это и есть регистрация выпуска акций.

К перечисленным примыкает еще один вопрос: что делать акционерам, которые приобрели акции, прошедшие государственную регистрацию, если таковая, в силу не зависящих от акционеров причин, в последующем была оспорена и признана незаконной (недействительной)? Тоже возвращать акции и вместо ожидаемых дивидендов довольствоваться возвратом сумм, за которые они приобрели акции? Но почему? На каком основании на лиц, не виновных в нарушении законодательства, возлагать тяжесть неблагоприятных последствий нарушения? Могут ли нормы законодательства, устанавливающие подобное, считаться правовыми нормами? Наконец, подлежат ли применению подобные нормы, беззастенчиво попирающие добросовестно приобретенные частные права?

В п.3 ст.55 Конституции исчерпывающим образом перечислены (и в п.2 ст.1 ГК РФ дословно повторены) шесть оснований, по которым законодатель имеет право ограничить чьи-либо гражданские права и нарушить охраняемые частные интересы. Случай приобретения акций, не прошедших государственной регистрации, не подпадает ни под одно из шести конституционных оснований ограничения частных прав и интересов лиц, приобретших такие акции. Поэтому подчеркиваем, что практика применения законодательных норм, обязывающих акционеров к возврату приобретенных ими акций лишь оттого, что выпуск этих акций не прошел государственной регистрации, является антиконституционной.

Между тем, судебные инстанции различных уровней, включая высшие, не только не выражают никаких сомнений в правомерности указанной практики, но и прямо одобряют ее. Типичным примером выводов судебных инстанций по делам о сделках, предметами которых выступают акции, не прошедшие государственной регистрации, является правило, сформулированное в п.1 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21 апреля 1998 г. N 33*(6): "Сделка купли-продажи акций, совершенная до регистрации в установленном порядке решения об их выпуске (эмиссии), недействительна".

Вот текст, который должен, по мнению Президиума, проиллюстрировать законность и обоснованность данного вывода:

"При рассмотрении спора по договору купли-продажи акций арбитражный суд установил, что сделка совершена до регистрации решения о выпуске этих акций, в связи с чем признал ее недействительной (ничтожной).

Суд руководствовался при этом Положением о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР, утвержденным постановлением Правительства РСФСР от 28 декабря 1991 г. N 78, которое действовало в момент совершения сделки.

Согласно п.7 и 8 названного Положения ценные бумаги допускались к обращению на территории Российской Федерации только при условии государственной регистрации в Министерстве экономики и финансов РСФСР. Выпуск ценных бумаг в обращение без государственной регистрации являлся незаконным. Под обращением ценных бумаг понимаются их купля и продажа, а также другие предусмотренные законом действия, приводящие к смене их владельца (п.2 Положения).

В настоящее время действуют требования о регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг (к числу которых относятся акции), установленные ст.19-21 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", вступившего в силу с 22 апреля 1996 г. В соответствии с указанным Законом к обращению на вторичном рынке ценных бумаг также допускаются лишь акции, выпуск (эмиссия) которых зарегистрирован в установленном порядке.

Перечень регистрирующих органов на территории Российской Федерации устанавливается в соответствии со ст.20 названного Закона Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг".

Процитированный текст обобщает многочисленные случаи из судебной и арбитражной практики. Но очевидно, что перед нами в высшей степени "обобщенное обобщение", ибо практика показывает, что в большинстве случаев в делах фигурируют такие особенности, о которых в данном разъяснении не сказано ни слова.

В качестве иллюстрации к сказанному рассмотрим дело (к моменту написания статьи не оконченное), в котором автору довелось принимать самое непосредственное участие. По просьбе сторон их фирменные наименования не указываются. Полагаем, что очень и очень многие акционерные общества захотят "примерить" эту ситуацию к себе.

4. Дело о Птицефабрике, или

Не всегда нужно верить тому, что написано.

Фабула дела.

В апреле - мае 1997 г. закрытое акционерное общество, входящее в один из крупнейших российских региональных агропромышленных концернов (далее - Концерн), приобрело так называемый контрольный пакет акций областной птицефабрики, устав которой определял ее организационно-правовую форму как АОЗТ (далее - Птицефабрика). Предмет договоров купли-продажи, заключенных Концерном с акционерами Птицефабрики и самой Птицефабрикой, был определен как "обыкновенные именные акции Птицефабрики первого выпуска". В результате заключения этих сделок Концерн стал обладателем более чем 60% голосов на общих собраниях акционеров Птицефабрики.

Акционеры Птицефабрики и сама Птицефабрика пошли на это, поскольку Птицефабрика к началу 1997 г. находилась на грани разорения, а ее работники забыли, когда последний раз получали зарплату. Заметим, что не последнюю роль в доведении Птицефабрики до такого состояния сыграло руководство фабрики.

Решив исправлять положение, руководство начало поиски инвесторов - лиц, которые смогут перечислить необходимые денежные средства и тем самым оздоровить финансовое состояние Птицефабрики. Можно догадаться, что таким лицом оказался Концерн. Изучив состояние дел на Птицефабрике, а также причины, приведшие к нему, Концерн в заключенном с Птицефабрикой договоре обусловил, что инвестиции будут им производиться лишь при условии, что Птицефабрика сама продаст ему имеющиеся у нее на балансе неразмещенные акции, а также убедит акционеров продать принадлежащие им акции. В итоге Концерн должен был получить контрольный пакет акций.

Вполне естественно, что немедленно по получении Концерном этого контрольного пакета было созвано собрание участников АОЗТ, которое сняло с должности генерального директора, доведшего Птицефабрику до описанного финансового состояния. Бывший генеральный директор, однако, не стал спешить бороться за свое место и права. Он подождал, пока Концерн произведет инвестиции - перевооружит производство, построит комбикормовый завод, закупит поголовье птицы, выплатит зарплату рабочим и т.д. И только после того, как все это было сделано, бывший генеральный директор оспорил свое снятие с работы в суде, восстановился в должности и ... инициировал созыв нового общего собрания прежних участников АОЗТ. Концерн о собрании даже не уведомили, посчитав, что он не входит в число участников.

Такое решение было подкреплено следующим обоснованием: Концерн приобрел акции, выпуск которых не прошел государственной регистрации, а такие сделки являются ничтожными. Следовательно, Концерн не имеет отношения ни к делам, ни к капиталам Птицефабрики. "Юридические" аргументы были подкреплены действиями, и присутствовавшие на Птицефабрике сотрудники Концерна были вынуждены покинуть ее под угрозой провокации применения к ним уголовно-процессуальных мер. Таким образом, произошло "разделение" формальной и фактической сторон ситуации - формально (по имеющимся у Концерна договорам купли-продажи) Концерн продолжал оставаться держателем контрольного пакета акций, а по существу был отстранен от управления Птицефабрикой.

Что нужно было сделать Концерну? Предъявлять иск к Птицефабрике о защите нарушенных прав акционера и признании недействительным решения собрания, восстановившего в должности прежнего генерального директора, Концерн не решился. В самом деле, в суде весьма непросто доказать наличие прав акционера в ситуации, когда:

а) на руках нет акций;

б) нет самих акций вообще;

в) нет государственной регистрации выпуска акций;

г) в реестре акционеров Концерн не числится.

Все эти трудности нужно было помножить на то, что иск следовало бы предъявлять в арбитражный суд по месту нахождения ответчика, т.е. Птицефабрики, а что такое суд в чужом суде (или, говоря иначе, "игра на чужом поле"), прекрасно известно любому юристу. Потому Концерн предпринял нестандартный, юридически сомнительный, а, главное, бессмысленный ход - он попытался установить факт законности его владения акциями как факт, имеющий юридическое значение. Бессмысленным этот ход следует назвать потому, что законность каких-либо действий или состояний частных лиц доказательству не подлежит, она предполагается. Кроме того, установление такого факта опирается лишь на заключенные сделки по приобретению акций, которые во всякий момент могут быть оспорены. А это будет означать необходимость пересмотра дела об установлении факта по вновь открывшимся обстоятельствам.

Развитие событий показало справедливость изложенных предположений. Первые две инстанции арбитражного суда установили как факт, имеющий юридическое значение, законность приобретения Концерном акций, третья инстанция эти судебные акты отменила. Заявление об установлении факта было оставлено без рассмотрения в связи с наличием спора о праве. В настоящее время дело истребовано Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации для изучения на предмет принесения надзорного протеста.

Параллельно в народном суде по месту нахождения Птицефабрики началось рассмотрение серии дел по искам районного прокурора в интересах бывших акционеров - физических лиц, продавших свои акции Концерну, о применении последствий недействительности ничтожных сделок. Причину ничтожности прокурор усмотрел именно в отсутствии факта государственной регистрации выпуска акций, являвшихся предметами сделок.

Акционерное общество без акций: нонсенс или нормальное явление?

Какую позицию занял Концерн? В своих рассуждениях юристы Концерна и привлеченные для работы по делу сторонние специалисты исходили из следующего факта: согласие с требованиями прокурора невозможно в принципе, ибо сказав о ничтожности сделок с акциями по указанной прокурором причине, нужно будет говорить и о ничтожности сделок по первичному размещению акций. В таком случае возникает любопытный вопрос: имеет ли вообще Птицефабрика хотя бы одного акционера? Ответ на него может быть только отрицательным. Но тогда (учитывая то, что Птицефабрика фактически существует и работает) возникают два других вопроса: возможно ли создание и функционирование акционерных обществ, права участия в которых удостоверяются не акциями как ценными бумагами, а чем-то другим, а если нет, то в какой организационно-правовой форме создана и действует Птицефабрика?

Вопрос о правах и обязанностях участников хозяйственных обществ регулируется ст.67 ГК РФ. В пункте 1 упомянутой статьи сказано, что "участники хозяйственного товарищества или общества (подчеркиваем: всякого товарищества или общества, в том числе и общества акционерного. - В.Б.) вправе: 1) участвовать в управлении делами товарищества или общества, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 статьи 84 настоящего Кодекса и законом об акционерных обществах; 2) получать информацию о деятельности товарищества или общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном учредительными документами порядке; 3) принимать участие в распределении прибыли; 4) получать в случае ликвидации товарищества или общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость".

В статье не говорится о каких-либо особых основаниях возникновения прав участников акционерного общества. Для всех участников всех обществ и всех товариществ основание приобретения указанных прав одинаково - участие в товариществе или обществе. Акции как ценные бумаги - это не более чем особый способ удостоверения имущественных прав участников акционерных обществ, но не основание приобретения таких прав. Следовательно, связывать наличие права участвовать в делах и капиталах акционерного общества исключительно с фактом приобретения акций неправильно (незаконно). Наличие акций доказывает наличие таких прав. Отсутствие акций не доказывает ничего, в том числе и отсутствие таких прав. Из сказанного следует, что создание и функционирование акционерных обществ без акций (без оформления прав участия в делах и капиталах АО особого рода ценными бумагами) возможно и само по себе не противоречит законодательству.

Почему это обстоятельство не нашло отражения в законодательстве? По вполне понятной причине - законодательство должно регламентировать нормальные, типовые фактические отношения. Случай существования акционерного общества без акций вряд ли можно считать нормальным.

Один из виднейших русских дореволюционных юристов А.И.Каминка писал, что "юрист, констатируя известные отношения, должен исходить из нормального их типа, так, что создаваемые им конструкции вовсе не должны покрывать собой аномальные отступления от этого типа"*(7). И далее он приводил оригинальный пример возможности существования акционерного общества не только без акций, но даже и без акционеров. "Так, - писал он, можно себе, например, представить, что все акции предприятия - притом на предъявителя - внезапно погибают, хотя бы на корабле, вместе с теми несколькими или одним акционером, которому они принадлежат. Акционерная компания может продолжать существовать в течение известного периода времени после этого приключения совершенно также, как существовала бы и до него, но едва ли было бы правильно отсюда сделать вывод о возможности существования акционерных компаний и без акционеров и без акций и на этом основании требовать от юриста, чтобы он дал определение института, которое охватывало бы и такую акционерную компанию"*(8).

Таким образом, существование акционерного общества без акций - явление хотя и аномальное, но не невозможное. Существуют ли акции без их государственной регистрации? Иными словами, означает ли создание самого акционерного общества автоматическое создание акций?

Не всякая "акция" суть акция

Распространено мнение о том, что акции существуют у акционерного общества всегда, в том числе и когда их выпуск не прошел государственной регистрации, и даже тогда, когда и решения о выпуске этих акций не принималось. Основой этого мнения является ошибочное толкование положения п.1 ст. 96 ГК РФ: "Акционерным обществом признается общество, уставный капитал которого разделен на определенное число акций; участники акционерного общества (акционеры) не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций"*(9). Как правило, эта фраза дословно воспроизводится в уставе каждого акционерного общества и служит основанием заключения о том, что уже с момента государственной регистрации устава, содержащего данное положение, у акционерного общества появляются акции, правда, пока не прошедшие государственной регистрации.

Сторонники такого толкования забывают о том, что "акция" - это всего лишь термин, которому и законом, и уставом, и договором могут приписываться разные значения. В процитированной статье термин "акция" обозначает вовсе не особого рода ценную бумагу, а долю в уставном капитале акционерного общества*(10), а еще точнее - долю в стоимости (денежном выражении) уставного капитала акционерного общества. Если же толковать рассматриваемую норму в том смысле, что уставный капитал АО делится на особого рода ценные бумаги (акции)*(11), то получается несуразица - как уставный капитал (который может слагаться из станков, автомобилей, оборудования, домашних животных, угля, летательных аппаратов, компьютеров, денег, ценных бумаг третьих лиц, книг У.Э.Батлера, исключительных прав и т.д.) будет делиться на ценные бумаги (документы) собственника уставного капитала? Как вообще массу разнородных предметов разделить на однородные (если только ее не переработать)?

Главное качество, отличающее доли в уставном капитале акционерного общества (по терминологии п.1 ст.96 ГК РФ - "акции") от долей в уставных капиталах иных обществ (и складочных капиталах товариществ), состоит в одинаковой стоимости всех долей-акций. Акция - это не только ценная бумага, но и единица измерения уставного капитала вообще и вклада каждого учредителя АО в этот капитал, в частности. Применение такой единицы измерения действительно не связано с наличием государственной регистрации выпуска ценных бумаг.

Вообще с термином "акция" в российском законодательстве связано множество различного рода пертурбаций. Так, в 1988 и 1990 гг. его применили для обозначения того, что ни при каких условиях не может быть отнесено к нормальным акциям, а именно - для документов, выпускаемых государственными предприятиями (!) для привлечения дополнительных денежных средств*(12). И тогда же, в 1990 г., термин "акция" стал трактоваться как равнозначный (синонимичный) терминам "доля", "пай" и "вклад" в уставном капитале (см. ст.11 и 12 Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 4451 "О предприятиях и предпринимательской деятельности"*(13), далее - Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности). В 1991 г. такое понимание было поддержано и подтверждено (см. ст.1, п.2 ст.2, п.1 ст.6, п.1 ст.7, п.2 ст.9, п.3 ст.11, п.6 ст.15, п.2 ст.18, п.1 ст.19 и ст.25 Закона Российской Федерации от 3 июля 1991 г. N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации"*(14), далее - Закон о приватизации государственных и муниципальных предприятий).

Акции как ценные бумаги появляются у акционерного общества только тогда, когда акционерным обществом принято решение об их выпуске, выпуск акций прошел государственную регистрацию, осуществлено размещение акций и зарегистрирован отчет об итогах выпуска акций. Только выполнение всех четырех условий позволяет говорить о том, что права участников акционерного общества удостоверены акциями, а сами эти участники приобрели статус акционеров в смысле держателей акций.

Рассуждая о природе предмета договоров, заключенных Концерном в целях приобретения контрольного пакета акций, мы должны прийти к выводу о том, что этим предметом не могли быть акции в смысле "ценные бумаги". Им могли быть только акции, понимаемые как "доли", "паи", "вклады" в уставном капитале коммерческой организации. Какой? Акционерного ли общества?

Не всякое "АОЗТ" ("АООТ", "ЗАО", "ОАО") суть общество акционерное

Весь смысл и все преимущество акционерного общества в том и состоит, что право участия в нем оформляется оборотоспособными документами, отнесенными к тому же к числу ценных бумаг.

В сегодняшней России это не воспринимается как преимущество, ибо акционерная форма ведения коммерческой деятельности часто используется для достижения не тех целей, для которых изначально была предназначена. Кроме того, в настоящее время акционерные общества создаются в общем (явочном) порядке, в то время как до революции право учредить акционерную компанию являлось привилегией, даруемой исключительно императором. Представляется, что было бы полезным сделать право учреждения акционерного общества именно привилегией, а не общим правилом, и сохранять такое положение до тех пор, пока российские предприниматели не поймут, что акционерные общества нужно создавать не для того, чтобы "закрываться", ограничивая круг своих акционеров только друзьями, знакомыми, родственниками, работниками*(15) и прочими лицами, традиционно относимыми к категории "своих людей", а для того, чтобы максимально облегчить оборотоспособность акций в неограниченном кругу лиц.

Юристы Концерна исходили из следующей посылки: нельзя говорить о намерении основать именно акционерное общество, если его создатели не позаботились не только о напечатании акций и их государственной регистрации, но даже не приняли решения о выпуске акций. И не только не приняли, но даже не ставили вопроса о таковом. А на Птицефабрике именно так и было: в тексте Устава записали "АОЗТ", но никаких мер к тому, чтобы оно стало таковым на деле, не приняли. Имея в виду указанное обстоятельство, юристы Концерна занялись анализом фактической организационно-правовой формы Птицефабрики. Подчеркиваем, что формально все было ясно из устава: Птицефабрика - это АОЗТ. Но со стороны существа вопроса не было ясно ничего, ибо никаких элементов АО (в том числе главного - акций) у Птицефабрики на практике не имелось. Обратились к законодательству, действовавшему на момент создания Птицефабрики, и обнаружили там две прискорбные вещи. Одна из них широко известна и уже обсуждалась на страницах печати*(16); другая пока, видимо, не была замечена никем.

Во-первых, это отождествление понятий "акционерное общество закрытого типа" и "товарищество с ограниченной ответственностью"*(17). Интересно сравнить данную позицию с результатами сопоставления ст.11 ("Товарищество с ограниченной ответственностью (акционерное общество закрытого типа)") и ст.12 ("Акционерное общество открытого типа") Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности. Из их содержания видно, что законодатель рассматривал акционерное общество закрытого типа (АОЗТ) и акционерное общество открытого типа (АООТ) как две различные организационно-правовые формы деятельности юридических лиц*(18).

Птицефабрика создавалась как АОЗТ в 1993 г., т.е. в период действия Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности и в отсутствие нового Гражданского кодекса. Таким образом, юристы Концерна получили дополнительное подтверждение правильности своих выводов применительно уже не ко всем акционерным обществам вообще, а лишь к АОЗТ. А именно: если коммерческая организация, хотя бы и назвавшаяся акционерным обществом, никак не проявила (немедленно после регистрации АО, на первом же собрании участников) своего стремления фактически стать таковым, то это не акционерное общество. При этом ни одно АОЗТ, хотя бы и принявшее меры к тому, чтобы фактически стать Акционерным обществом, никогда им стать не сможет, ибо АОЗТ - это то же самое, что и ТОО, т.е. организация, не имевшая и не имеющая права выпускать акции в значении "ценные бумаги". Ни одна коммерческая организация, созданная в России именно в форме АОЗТ (ТОО) не была и не могла быть признана Акционерным обществом.

Такой категорический вывод может вызвать всеобщее недоумение. Возникает вопрос: почему с введением в действие ГК РФ и Закона об АО к АОЗТ стали применяться правила об акционерных обществах, а не об обществах с ограниченной ответственностью? Ответ один - по недоразумению. Точнее, из-за того, что никто из российских предпринимателей и правоведов не задумался о том, что далеко не всегда написанное в документах соответствует действительности. Наименование организации "АОЗТ" еще не означает, что действительно имеется в виду именно акционерное общество.

Интересно, что законодатель поступил очень осторожно при введении в действие как норм части первой ГК РФ, так и Закона об АО. Так, п.2 ст.6 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(19) (далее - Вводный закон) установлено, что "к полным товариществам, смешанным товариществам, товариществам с ограниченной ответственностью, акционерным обществам закрытого типа и акционерным обществам открытого типа, созданным до официального опубликования части первой Кодекса, применяются соответственно нормы главы 4 Кодекса о полном товариществе (ст.69 - 81), товариществе на вере (ст.82 - 86), обществе с ограниченной ответственностью (ст.87 - 94), акционерном обществе (ст.96 - 104)" (выделено автором. - В.Б.). Какая прежняя организационно-правовая форма какой новой организационно-правовой форме должна "соответствовать", если прежних форм названо пять, а новых - четыре? Естественно, считать нужно "слева направо", тем более, что первой среди как новых, так и прежних форм названо полное товарищество. Получается следующее:

а) нормы ГК РФ о полном товариществе применяются к полным товариществам;

б) нормы ГК РФ о товариществе на вере применяются к смешанным товариществам;

в) нормы ГК РФ об ООО применяются то ли только к ТОО, то ли к ТОО и АОЗТ;

г) нормы ГК РФ об АО применяются либо только к АООТ, либо и к АООТ, и к АОЗТ.

Случайно ли законодатель воспользовался столь двусмысленной формулировкой?

Пункт 3 ст.94 Закона об АО, определяющий правила применения норм данного Закона, говоря об учредительных документах ранее созданных АО, не уточняет, что он понимает под этим термином - только ли АООТ, или также и АОЗТ. Опять двусмысленность.

Но еще больше путаницы вносит обстоятельство, которое мы назвали второй прискорбной вещью. Дело в том, что до введения в действие ГК РФ российскому законодательству было известно еще одно (третье!) понятие об акционерном обществе, существовавшее наряду с АОЗТ и АООТ - так называемое закрытое акционерное общество (ЗАО). Подчеркиваем: не "акционерное общество закрытого типа" ("АОЗТ"), а именно "закрытое акционерное общество" (ЗАО). Понятие это было установлено п.7 Положения об акционерных обществах, утвержденного постановлением Совета Министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 601*(20) (далее - Положение N 601), в котором указывалось: "общество (акционерное. - В.Б.) может быть открытым или закрытым, что отражается в уставе. Акции открытого общества могут переходить от одного лица к другому без согласия других акционеров. Акции закрытого общества могут переходить от одного лица к другому только с согласия большинства акционеров, если иное не оговорено в уставе" (выделено автором. - В.Б.).

В п.2 ст.11 принятого в тот же день Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности говорится, таким образом, о третьем значении термина "акционерное общество". Теперь он может обозначать не только открытое или закрытое общество, но и акционерное общество закрытого типа (АОЗТ). Данное наименование является синонимичным термину "товарищество с ограниченной ответственностью" и обозначает такое акционерное общество, вклады участников которого "могут переходить от собственника к собственнику только с согласия других участников товарищества, в порядке, предусмотренном уставом товарищества".

Сравнение определений АООТ (ст.12 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности) и ОАО (п.7 Положения N 601) показывает, что смысл понятий, обозначаемых данными терминами, идентичен. А вот сопоставление определений АОЗТ (ст.11 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности) и ЗАО (п.7 Положения N 601) выявляет не только терминологическое, но и принципиальное различие: акции ЗАО переходят с согласия большинства акционеров, либо в ином, предусмотренном законом порядке, в то время как акции АОЗТ можно передать только с согласия всех (даже не большинства, а именно всех) иных его участников, и никак иначе.

Следовательно, до введения в действие нового ГК РФ сам термин "акционерное общество" (АО) использовался в России в следующих сочетаниях:

- открытое АО (ОАО) или АО открытого типа (АООТ) (в этих словосочетаниях нет смысловой разницы);

- закрытое АО (ЗАО) (п.7 Положения N 601);

- АО закрытого типа (АОЗТ) (ст.11 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности), для обозначения которого было использовано словосочетание "товарищество с ограниченной ответственностью".

Подчеркиваем, что наименование "товарищество с ограниченной ответственностью", несмотря на свою вторую составляющую, заключенную в скобки (АОЗТ), обозначало не тип (вид) акционерных обществ, а было не чем иным, как особым обозначением категории общества с ограниченной ответственностью (ООО) - лица, которое не имело и не имеет права выпускать акции. Это обстоятельство подтверждает, в частности, п.4 ст.94 Закона об АО - здесь говорится лишь о закрытых акционерных обществах (ЗАО), созданных до его введения в действие (на них не распространяются требования о максимальной численности количества участников), но нет ни слова об акционерных обществах закрытого типа. Представляется, что законодатель посчитал регламентацию АОЗТ предметом иного акта - федерального закона об обществах с ограниченной ответственностью, а значит - причислил АОЗТ к виду ООО. Это соображение полностью подтверждается п.2-4 ст.59 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(21) (далее - Закон об ООО), регулирующего юридическую судьбу организаций, созданных до его введения в действие в формах обществ и товариществ с ограниченной ответственностью (т.е. АОЗТ).

Упоминание в п.2 ст.6 Вводного закона наряду с АООТ также АОЗТ является, безусловно, недоразумением. Аббревиатура "АОЗТ" должна была находиться в скобках, как синонимичная "ТОО". А на месте "АОЗТ" нужно было бы поместить "ЗАО" - тогда все было бы верно. Учредительные документы ТОО (АОЗТ) приводятся в соответствие с новым законодательством в сроки, установленные Законом об ООО*(22), а документы ЗАО и АООТ - в сроки, установленные Законом об АО*(23). Именно так следует трактовать норму Вводного закона. В противном случае получается, что законодатель "постриг под одну гребенку" не только ЗАО, но и львиную долю АОЗТ, которые в действительности создавались и долгое время считали себя "товариществами с ограниченной ответственностью", но не акционерными обществами.

Некоторые выводы "вообще" и "в частности"

Интересующая нас Птицефабрика являла собой пример такой путаницы: на обложке устава - "АОЗТ", в уставе - "акции"; на деле - "ТОО", а вместо "акций" - "доли" ("паи", "вклады"). Нужно сказать, что об этом свидетельствовал не только проведенный анализ действующего законодательства, но и исследование положений устава Птицефабрики в первоначальной редакции. Ряд его положений (в частности, о возможности исключения участника, его выхода из организации) характерен именно для товарищества (общества) с ограниченной ответственностью, но никак не для нормального ЗАО. О том же свидетельствовало и наличие учредительного договора, кстати, сохранившегося с момента создания Птицефабрики по сей день в неизменном виде. Согласно нормам указанного договора участие лица в делах и капиталах Птицефабрики связывается именно с приобретением (внесением) пая, а не с оплатой акций. Такой договор также является элементом ТОО или ООО, но не ЗАО. Наличествует и действует до сих пор (!) на Птицефабрике и такой любопытный документ внутреннего пользования, как Положение о паевом (долевом) фонде, определяющее взаимоотношения Птицефабрики и ее участников. В соответствии с нормами Положения каждому работнику и участнику Птицефабрики предоставляется право на долю производственных фондов Птицефабрики. Такого рода участие во всем имуществе юридического лица (не только в уставном капитале) также не характерно для акционерных обществ. Оно присуще лишь товариществам (обществам) с ограниченной ответственностью (ст.94 ГК РФ) и производственным кооперативам (п.1 ст.111 ГК РФ). Итог получается следующий: о том, что Птицефабрика - это акционерное общество, говорит лишь ее наименование - "АОЗТ". Но в ситуации вопиющего несоответствия наименования организации и ее сути наименование следует расценивать как ошибку, а потому не должно смущать и приниматься во внимание при решении вопроса о том, продавались ли "акции" в смысле "ценные бумаги" или "акции" как "доли", "паи", "вклады". Ведь никто не станет считать договор купли-продажи договором аренды только потому, что он так назван из-за ошибки машинистки, набиравшей его текст.

Таким образом, при юридической оценке сделок, предмет которых обозначен термином "акции", мало установить наличие или отсутствие государственной регистрации выпуска акций. Прежде всего нужно установить, а что же именно обозначено таким термином - особого рода ценные бумаги акционерных обществ, выпуск которых действительно подлежит государственной регистрации, или этот термин использован как синоним "долей", "паев", "вкладов" в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью. Причем, если речь идет о сделках, совершенных до 1 июля 1997 г.*(24) с так называемыми акциями "АОЗТ", вывод может быть единственным: предметом данных сделок являются паи (доли, вклады) в уставном капитале АОЗТ*(25). А это означает, что рассуждения по поводу ничтожности этих сделок из-за отсутствия государственной регистрации акций просто не относятся к данной ситуации.

Заметим, что различие между классическими акциями (ценными бумагами) и "акциями" АОЗТ (иначе - долями, паями или вкладами) было отмечено Министерством финансов РФ. В письме от 7 февраля 1994 г. N 14 "О некоторых вопросах оценки стоимости имущества приватизируемых предприятий, порядке изменения размера уставных капиталов акционерных обществ в связи с переоценкой основных фондов на 1 января 1994 г."*(26) им было указано, что "товарищества с ограниченной ответственностью (акционерные общества закрытого типа) подтверждают вклады их участников (акционеров) в уставный фонд (капитал) выдачей сертификата акций, свидетельства о вкладе (пае), квитанции приходного кассового ордера, другого документа (например, акта оценки имущества), подписанного руководителем (исполнительным директором) и главным бухгалтером (казначеем) товарищества (акционерного общества закрытого типа). Вопрос о регистрации в финансовом органе акций (сертификатов акций), эмитируемых такими товариществами (акционерными обществами закрытого типа) по различным основаниям, включая переоценку основных фондов по решениям Правительства Российской Федерации, решается самим предприятием, оговаривается в его уставе, равно как и условия передачи вкладов участников товарищества (акционерного общества закрытого типа) от собственника к собственнику" (выделено автором. - В.Б.). Как ни странно, именно российский Минфин - ведомство, традиционно не отличающееся высоким уровнем законности выпускаемых им актов, оказался в данной ситуации на высоте, ибо был единственной инстанцией, рискнувшей обратиться к анализу существа организаций, именующих себя "АОЗТ", не ограничиваясь лишь формальным их отнесением к числу АО.

Таким образом, позиция Концерна по делу о Птицефабрике свелась к следующему. Смысл и значение норм законодательства, действовавшего в период создания Птицефабрики в форме АОЗТ, однозначно свидетельствуют об отождествлении терминов "акционерное общество закрытого типа" и "товарищество с ограниченной ответственностью", а также термина "акция" с терминами "доля", "пай" и "вклад". Исходя из этого суду было предложено сделать вывод о том, что Концерном приобретались не акции как ценные бумаги, а акции, как права участия в уставном капитале, доли (вклады, паи) в уставном капитале Птицефабрики. Суд первой инстанции удовлетворил иск прокурора, фактически не исследовав позиции Концерна, однако кассационная инстанция, указав именно на неполное исследование обстоятельств, имеющих значение для дела, решение отменила и направила дело на новое рассмотрение. Что будет дальше - об этом можно только гадать.

Следует подчеркнуть, что квалификация сделок с "квази-акциями", выданных за сделки с акциями с ведома обеих сторон, может быть и совершенно иной. Если договор купли-продажи акций заключается с целью прикрыть договор купли-продажи паев (например, чтобы не платить НДС), такая сделка должна быть квалифицирована как сделка притворная (п.2 ст.170 ГК РФ). Отметим, что квалификация сделки как притворной возможна только при наличии умысла на достижение цели прикрытия другой сделки у обеих сторон. Если умысел был только у одной стороны, а вторая совершенно искренне заблуждалась, полагая, что приобретает именно акции, квалификация по п.2 ст.170 ГК применена быть не может. С точки зрения нарушения частных имущественных интересов контрагента такую сделку нужно расценивать как сделку, совершенную под влиянием заблуждения: хотел купить акции, стать акционерам, а купил паи, стал участником ООО (ст.178 ГК). Если же совершение такой сделки сделало возможным нарушение законодательства (уклонение от исполнения обязанности, которую законодательство возложило бы на участника иной, действительно имевшейся в виду, сделки), то она должна рассматриваться как сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка, преследовавшейся, правда, только одной стороной.

При любом варианте квалификации сторона, не имевшая цели что-либо прикрывать, никак не наказывается; негативные последствия ложатся только на самого "эмитента" псевдо-акций.

5. Сделки с акциями - ценными бумагами, не прошедшими государственной регистрации

Мы рассмотрели случай, когда сделка только названа сделкой с акциями, а на самом деле она имеет своим предметом вовсе не акции, а паи, доли, вклады, т.е. то, что не имеет никакого отношения к процедуре государственной регистрации.

Но если вернуться к этой процедуре, что делать, если окажутся налицо и документы именно акционерного общества, и решение о выпуске акций, и подписка на акции, и размещение - все, кроме государственной регистрации? В случае документарных акций сомнений быть не может - если на них нет сведений о коде государственной регистрации, значит, все их приобретатели недобросовестные, поэтому акции следует изъять. Если же акции "бездокументарные" - что делать? Просто констатировать, что отнесение таких сделок к категории ничтожных неконституционно и не соответствует смыслу и назначению права? Такая позиция, может быть, и верна, но она мало чем поможет практике, ибо эту практику отрицает. Да и не объясняет подобное негативное отношение к практике, каким же образом выходить из ситуаций возможных столкновений интересов:

а) государства (эмитента), настаивающего на регистрации, и инвесторов, не желающих возвращать приобретенные акции;

б) эмитента, не желающего возвращать мобилизованные средства, и инвесторов, считающих себя обманутыми именно потому, что им продали незарегистрированные акции, и стремящихся возвратить сделанные вложения?

Что касается вопроса об интересах государства и общества, то он может подниматься лишь в том случае, когда последствием отсутствия государственной регистрации выпуска акций стало уклонение эмитента акций от уплаты налога на операции с ценными бумагами. То есть ни о каких нарушенных интересах государства и общества нельзя говорить в случаях, когда выпуск акций налогом на операции с ценными бумагами не облагается. Согласно положениям ст.2 Закона РСФСР от 12 декабря 1991 г. N 2023-I "О налоге на операции с ценными бумагами", действующего с последующими изменениями*(27), налог на операции с ценными бумагами не взимается по акциям:

а) первичной эмиссии, т.е. выпускаемым при учреждении акционерных обществ;

б) выпущенным для увеличения уставного капитала на величину переоценок основных фондов, производимых по решению Правительства Российской Федерации;

в) выпущенным при образовании акционерного общества в результате реорганизации в форме слияния, разделения или выделения;

г) выпущенным при образовании акционерного общества в результате присоединения к нему иного акционерного общества на сумму, не превышающую размера уставного капитала этого последнего;

д) выпущенным для замены ранее выпущенных акций при их консолидации или дроблении без изменения размера уставного капитала акционерного общества;

е) выпущенным для замены ранее выпущенных акций при их конвертации без изменения размера уставного капитала акционерного общества;

ж) выпущенным в случае уменьшения акционерным обществом своего уставного капитала путем уменьшения номинальной стоимости акций.

Но даже в тех случаях, когда уклонение от государственной регистрации выпуска акций привело также и к уклонению от уплаты полагающихся с эмитента налоговых платежей, нет никаких оснований отбирать акции у их владельцев. Даже если будет доказано, что все они знали или должны были знать о таком нарушении, все равно отбирать акции нельзя, ибо частные лица не являются налоговыми агентами государства. На них не лежит обязанность контролировать соблюдение налоговой дисциплины эмитентом акций, которые они приобретают. Кроме того, нелишне вспомнить и основополагающий принцип взаимодействия публичного и частного права, согласно которому нарушение публично-правовых обязанностей не может быть основанием для лишения или умаления частных прав, если иное не предусмотрено законом. Закона, который предусматривал бы возможность изъятия ценных бумаг у лица, приобретшего их у эмитента, не уплатившего налога на операции с этими ценными бумагами, не существует. Тем более, не существует и не может существовать закона, который наказывал бы вторичных приобретателей акций эмитента, уклонившегося от уплаты налога при выпуске этих акций путем уклонения от их государственной регистрации. Государство может установить наказание для самого эмитента за подобное поведение, но никак не для его инвесторов (т.е. следует вспомнить о "методе кнута").

Далее, при решении вопросов о коллизии интересов эмитента и инвесторов выделим два типа ситуаций.

В первом случае сделка обслуживает приобретение акций инвесторами непосредственно у их эмитента, т.е. она совершается при первичном размещении акций. Во втором случае сделка совершается на вторичном рынке - между акционером и новым приобретателем. Почему следует провести такое разграничение? Да потому, что и прежним, и действующим законодательством предусматривается незаконность выпуска (размещения) незарегистрированных акций, но ничего не говорится о незаконности последующих сделок с фактически выпущенными (размещенными) ценными бумагами. Следовательно, пути "оправдания" сделок, совершенных при первичном размещении акций, и сделок на вторичном рынке различны.

Чтобы "оправдать" сделки между эмитентом и инвестором, следует доказать неправовой характер норм ГК РФ и Закона "О рынке ценных бумаг", объявляющих эти сделки ничтожными. Для этого нужно установить ближайшую цель процедуры государственной регистрации выпусков эмиссионных ценных бумаг. Имея в виду условия, которые необходимо соблюсти для прохождения такой регистрации, а также состав информации в документах, представляемых для регистрации, можно заключить, что ближайшей целью процедуры государственной регистрации выпусков эмиссионных ценных бумаг является государственный контроль за соблюдением эмитентами всяких ценных бумаг некоторого минимального уровня гарантий реализации прав держателей этих ценных бумаг. Такие гарантии могут быть материальными (при выпуске акций основными из них являются полная оплата ранее размещенных акций (уставного капитала) и определенная сумма чистых активов), а также информационными (держатели акций должны знать о своих правах, способах и процедуре их реализации). Иными словами, оказывается, что государственная регистрация выпусков эмиссионных бумаг не нужна их эмитентам (именно поэтому на настоящий момент 90% выпусков акций не зарегистрированы). Она нужна только потенциальным приобретателям ценных бумаг. Коль скоро это так, то о ничтожности сделок с незарегистрированными акциями говорить нельзя вообще. Можно говорить лишь об оспоримости таких сделок, но только при условии, что этот вопрос поднят инвесторами, точнее - акционерами (приобретателями, или "владельцами" акций). Эмитент акций ни при каких условиях не имеет права ссылаться на незаконность сделок с его незарегистрированными акциями, ибо он сам знал об этом и, тем не менее, размещал акции, не прошедшие государственной регистрации. Очевидно также, что нельзя говорить об оспоримости сделки со стороны приобретателя акций, знавшего о том, что он приобретает акции, не прошедшие государственной регистрации. Знание его об этом в совокупности с совершенной сделкой свидетельствует о его намерении приобрести именно незарегистрированные акции.

По какой статье ГК РФ следует квалифицировать сделки с акциями, не прошедшими государственной регистрации, совершенные в процессе первичного размещения? Нам представляется, что по ст.178 ГК РФ - "недействительность сделки, совершенной под влиянием заблуждения". Данной статьей установлено, что "сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения"*(28). При этом "существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения" (выделено автором. - В.Б.). В случае приобретения акций, не прошедших государственную регистрацию, имеет место заблуждение относительно качеств предмета сделки: гражданин полагал, что приобретает акции, прошедшие государственную регистрацию (государственный контроль), а приобрел акции, не прошедшие такового. Естественно, он сомневается в том, какие права и в каком порядке в этом случае можно будет осуществить, и можно ли вообще это сделать по таким акциям.

Заслуживают внимания правила о последствиях признания сделки недействительной как совершенной под влиянием заблуждения. Общее правило - последствия, предусмотренные п.2 ст.167 ГК РФ (каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия не предусмотрены законом). "Кроме того, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны". Иными словами, инвестор, доказавший, что совершение им сделки стало следствием введения его в заблуждение эмитентом, то с последнего можно потребовать также и сумму понесенного инвестором реального ущерба в связи с заключением, исполнением и оспариванием сделки. Строго говоря, доказать факт введения в заблуждение в нашем случае несложно. Введение в заблуждение не предполагает непременно активных действий - фабрикацию документов, подкуп чиновников, предоставление недостоверной информации (обман) и т.п. Достаточно лишь того, что эмитент не сообщил потенциальным приобретателям об отсутствии государственной регистрации акций. Знал, но промолчал, не предупредил, хотя должен был это сделать, ибо отсутствие государственной регистрации акций - существенный скрытый недостаток предмета сделки.

Если же вина другой стороны в возникновении заблуждения у контрагента не доказана, то "сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны". Это правило вполне основательно отсекает требования по сделкам, совершение которых не принесло убытков заблуждавшейся стороне, а также требования о признании недействительными сделок с акциями, государственная регистрация которых состоялась, но затем была признана недействительной по причинам, не зависящим от эмитента.

Становятся ли ничтожными автоматически (с признанием выпуска эмиссионных ценных бумаг незаконным) сделки с этими бумагами, совершенные на вторичном рынке? По законодательству - нет; по соображениям права - также нет, исключая, естественно, случаи, когда эти сделки совершены после признания выпуска ценных бумаг незаконным, причем приобретатели знали или должны были знать об этом.

На первый взгляд, такая точка зрения непоследовательна: как же быть в случае, когда имеются основания для признания недействительными сделок по первичному размещению ценных бумаг? Сделка первого приобретателя с эмитентом недействительна, а сделка того же первого приобретателя с последующим действительна? Да, получается именно так, потому, что в этом, и только в этом случае не изменяется имущественное положение ни эмитента, ни первого, ни последующего приобретателей акций. Ведь по недействительной сделке каждая сторона обязана возвратить другой все полученное, а при невозможности этого - компенсировать его стоимость в деньгах. Получается, что эмитент обязан вернуть первому приобретателю сумму, полученную в оплату за акции (рыночную стоимость акций), а первый приобретатель - компенсировать эмитенту ту же самую рыночную стоимость (ибо он в момент признания сделки недействительной уже не является акционером и не может возвратить акции). Очевидно, такие взаимные платежи равных сумм бессмысленны и требования о них должны прекратиться зачетом.

Что же останется? Останется АО с наполненным уставным капиталом, акционером которого является лицо, добросовестно приобретшее акции на вторичном рынке. И оспаривать больше нечего.

Кандидат юрид. наук

В.А.Белов

-----------------

*(1) Вестник ФКЦБ. 1996. N 4; 1997. N 2, 3, 7; 1998. N 1, 2.

*(2) СП РСФСР. 1992. N 5. Ст.26.

*(3) Хотя Положение и говорит о ценных бумагах вообще, в действительности в нем имеются в виду не всякие ценные бумаги, а лишь акции, облигации, государственные ценные бумаги и производные от них документы (п.3 Положения).

*(4) СЗ РФ. 1996. N 17. Ст.1918.

*(5) Замечательное преимущество в этом вопросе обнаруживают классические "документарные" акции, одним из реквизитов которых является именно наличие сведений о государственной регистрации их выпуска. Лицо, приобретшее акцию без таких сведений, не может считаться добросовестным ее приобретателем.

*(6) Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 6.

*(7) Каминка А.И. Очерки торгового права. 2-е изд. Спб., 1912. Т.1. С.319.

*(8) Там же. С. 320.

*(9) Аналогичная норма содержится в п.1 ст.2 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (с изм. и доп. от 13 июня 1996 г.) (далее - Закон об АО) (см.: СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.1; 1996. N 25. Ст.2957).

*(10) Автор высказывал это мнение практически сразу после вступления в силу ГК РФ (см.: Белов В. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С.52). Об этом же пишут создатели наиболее авторитетных учебников по гражданскому праву (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К.Толстого и А.П.Сергеева. М., 1996. Ч.1. С.135; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А.Суханова. 2-е. изд. М., 1998. Т.1. С.230). В последнем источнике (с.231) подчеркивается, что указание закона о разделении уставного капитала АО на акции, а не на доли - это не более чем образное определение такого отличительного качества акционерной формы ведения предпринимательской деятельности, как возможность удостоверения прав участия в АО особого рода ценными бумагами - акциями.

*(11) Как это делает, например, критикуя наше толкование, У.Э.Батлер, основываясь лишь на том, что "в действительности термин "доля" в ст.96 ГК РФ не используется" (см.: Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М., 1997. С.35, сноска 64). Такой аргумент "бьет" мимо цели, ибо мы никогда не утверждали, что в ст.96 ГК РФ используется термин "доля". "Отсутствие термина" и "отсутствие значения термина" - это не одно и то же. Термина "доля" нет, но есть другой термин - "акция", являющийся в данном контексте его синонимом, обозначающим то же понятие, которое обычно обозначают термином "доля" (в уставном капитале).

*(12) См.: СП СССР. Отдел первый. 1988. N 35. Ст.100; 1990. N 15. Ст.82.

*(13) Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст.418.

*(14) Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 27. Ст.927.

*(15) Такая тенденция (а также факт неосновательного заимствования российским правом конструкции закрытого АО) отмечается даже в учебниках (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А.Суханова. С.233, сноска 1).

*(16) См., напр.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под общ. ред. В.Д.Карповича. М., 1995. С.129 - 130; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А.Суханова. С.224, сноска 2.

*(17)См. об этом: ст.11 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности и п.7 статьи 15 Закона о приватизации государственных и муниципальных предприятий.

*(18)В отличие от современного ГК РФ, которому известна лишь такая организационно-правовая форма, как акционерное общество (без подразделения на типы).

*(19) СЗ РФ. 1994. N 32. Ст.3302.

*(20) СП РСФСР. 1992. N 6. Ст.92.

*(21) Собрание законодательства РФ. 1998. N 7. Ст.785.

*(22) До 1 января 1999 г. (ч.1 п.3 ст.59 Закона об ООО).

*(23) До 1 июля 1997 г. (ч.1 п.3 ст.94 Закона об АО).

*(24) В практике именно эту дату принято считать предельной в отношении приведения учредительных документов АОЗТ в соответствие с Законом об АО. Вообще же речь должна идти о сделках, совершенных до 1 января 1999 г., поскольку, как было показано ранее, учредительные документы АОЗТ должны приводиться в соответствие с нормами Закона об ООО, а не Закона об АО. Естественно, если учредительные документы конкретного АОЗТ, о сделках с акциями которого идет речь, подверглись данной процедуре ранее указанной даты, то речь может идти об оценке сделок, совершенных до указанного ранее наступившего момента. Предостерегаем читателей от поспешного заключения о том, что оспаривание таких сделок в скором времени потеряет актуальность. Увы, она не утратится еще долго, ибо срок давности по применениям последствий ничтожных сделок (подобные сделки пытаются рассматривать именно как ничтожные, по ст.168 ГК) составляет не три года, а десять лет (п.1 ст.181 ГК РФ).

*(25) Точнее, конечно же, говорить о правах на участие в делах и капиталах АОЗТ, обладание которыми связано с внесением или приобретением пая (доли, вклада) в его уставном капитале.

*(26) Российские вести. 1994, 24 февраля. В настоящее время утратило силу (см.: Приказ Минфина РФ от 25 февраля 1997 г. N 18 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1997. N 10).

*(27) СЗ РФ. 1995. N 43. Ст.4011; Российская газета. 1998, 25 марта.

*(28) Это правило полностью согласуется с нашим тезисом о том, что сам эмитент незарегистрированных акций никогда не сможет оспорить эту сделку.