Обобщение практики рассмотрения судами Московской области уголовных дел и материалов о применении, прекращении, изменении и продлении применения принудительных мер медицинского характера

Данное обобщение проведено в соответствии с планом работы Московского областного суда на второе полугодие 2010 года.

В первом полугодии 2010 года судами Московской области рассмотрено 180 уголовных дел о применении принудительных мер медицинского характера: из них 166 - рассмотрены федеральными судьями, 14 - мировыми.

Кроме того, мировыми и федеральными судьями рассмотрено 1234 материала о прекращении, изменении и продлении применения принудительной меры медицинского характера. На рассмотрение федеральных судей поступило также 52 ходатайства о помещении обвиняемых, не содержавшихся под стражей, в психиатрический стационар, 24 ходатайства о переводе в стационар лиц, содержавшихся под стражей.

Все вышеуказанные статистические показатели соответствуют уровню 2009 года.

Больше всего лицами с расстройствами психики было совершено общественно-опасных деяний, содержащих признаки таких преступлений, как: хищения (77 деяний), убийство и причинение вреда здоровью различной степени тяжести (51 деяние), незаконных действий с наркотическими средствами (11 деяний). При этом около половины деяний, содержали признаки преступлений, отнесенных уголовным законом к тяжким и особо тяжким преступлениям.

Из 180 лиц, общественно-опасные деяния в несовершеннолетнем возрасте совершили только три лица. В 7,5% случаев принудительные меры медицинского характера были применены к женщинам.

Обратило на себя внимание и то обстоятельство, что в более половине случаев психическое заболевание развивалось на фоне злоупотребления лица алкогольными напитками (64%). И примерно у каждого второго лица, признанного судом невменяемым, алкоголизмом страдали родители.

Обобщение показало также, что около 37% лиц после применения к ним принудительных мер медицинского характера вновь совершают запрещенные уголовным законом деяния.

Так, например Кимачев Е.Н., 1986 г.р., к которому принудительные меры медицинского  характера были применены Егорьевским городским судом в связи с совершением деяния, содержащего признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 161 УК РФ, ранее 5 раз освобождался судом от уголовной ответственности на основании ст. 21 УК РФ (дело N 1-47).

Порядок производства по делам о применении принудительных мер медицинского характера определен главой 51 Уголовно-процессуального кодекса РФ, а также ст. 203 УПК РФ, включенной в главу 27 УПК РФ, посвященную производству судебной экспертизы.

Ряд разъяснений о порядке применения принудительных мер медицинского характера, их изменению и отмене содержится в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года "О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера", которое не утратило своей силы.

ГАРАНТ:

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 6 постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года признано не действующим на территории Российской Федерации

Однако, обобщение показало, что указанной нормативной базы на сегодняшний день явно недостаточно для правоприменительной практики. Большое количество пробелов в законодательстве влияет на отсутствие единого подхода при разрешении ряда вопросов, связанных с производством по делам вышеуказанной категории, а также - на количество допускаемых при разрешении уголовных дел ошибок.

В соответствии с частью 3 статьи 433 УПК РФ производство о применении принудительных мер медицинского характера осуществляется в порядке, установленном Уголовно-процессуальным Кодексом РФ, с изъятиями, предусмотренными главой 51 УПК РФ.

Глава 51 УПК не предусматривает каких-либо исключений при решении вопроса о подсудности.

Вместе с тем, статья 444, часть 8 статьи 445 УПК РФ предусматривают возможность обжалования постановления суда о применении, прекращении, изменении и продлении применения принудительной меры медицинского характера только в кассационном порядке.

Несмотря на указанное противоречие в законодательстве большинство судей области обоснованно полагают, что уголовные дела о применении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния, указанные в части 1 ст. 31 УПК РФ, подсудны мировому судье.

Однако проверка дел показала, что ряд судей полагают, что применение принудительных мер медицинского характера отнесено к исключительной компетенции федеральных судей городских и районных судов.

Так, Видновским городским судом в нарушении правил подсудности было рассмотрено уголовное дело в отношении Телебы С.М., совершившей в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, содержащее признаки преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3 - 159 ч. 1 УК РФ (кассационное определение N 22-6434). Балашихинский городской суд в противоречии с положениями ст. 31 УПК РФ принял к рассмотрению уголовное дело в отношении Кознева А.Н., совершившего деяние, подпадающее под признаки ст. 167 ч. 1 УК РФ (постановление от 15 июля 2010 года). Аналогичная ошибка была допущена Коломенским городским судом по делу Бычкова А.В., совершившего общественно опасное деяние, предусмотренное ст. 118 ч. 1 УК РФ (дело N 1-227/10).

Данную позицию ввиду ее противоречия положениям ст. 31, ч. 3 ст. 433 УПК РФ следует рассматривать как ошибочную.

За весь период 2010 года имели место два случая обжалования постановления мирового судьи по уголовному делу о применении принудительных мер медицинского характера. В обоих случаях постановления суда первой инстанции были пересмотрены в апелляционном порядке, что соответствует требованиям ч. 3 ст. 323 УПК РФ.

Так, постановлением мирового судьи 102 судебного участка Лобненского судебного района от 23 июня 2010 года были применены принудительные меры медицинского характера к Шаленко В.А., совершившему запрещенное уголовным законом деяние, предусмотренное ст. 116 ч. 1 УК РФ. По представлению городского прокурора дело было пересмотрено Лобненским городским судом в апелляционном порядке, постановление мирового судьи отменено, в применении принудительной меры медицинского характера отказано на основании ч. 2 статьи 443 УПК РФ ввиду совершения Шаленко деяния небольшой тяжести.

Имеется вопрос в части подсудности рассмотрения материалов о прекращении, изменении и продлении применения принудительных мер медицинского характера.

В соответствии с положениями части 2 статьи 445 УПК РФ эти вопросы рассматриваются:

а) судом, вынесшим постановление о применении принудительной меры медицинского характера;

б) судом по месту применения этой меры.

В первом случае, неясностей не возникает. Мировой судья, или судья Московского областного суда, применившие принудительную меру медицинского характера, правомочны рассмотреть и вопрос о прекращении, изменении и продлении этой меры.

Подсудность рассмотрения тех же материалов во втором случае, требует дополнительного разъяснения.

За 9 месяцев текущего года мировыми судьями Чеховского судебного района по месту расположения областной психиатрической больницы N 2 им. Яковенко и психиатрической больницы N 5 Департамента здравоохранения г. Москвы рассмотрено 129 материалов о продлении применения принудительной меры медицинского характера.

Аналогичная практика имеется и в Лотошинском районе. На основании постановления мирового судьи 63 судебного участка Истринского судебного района Суров О.М. проходил принудительное лечение в областной психиатрической больнице N 12, расположенной в Лотошинском районе Московской области. Поступившее в Лотошинский районный суд ходатайство администрации больницы о прекращении применения к Сурову принудительной меры медицинского характера, было передано по подсудности на рассмотрение мировому судье 104 судебного участка Лотошинского судебного района по месту нахождения стационара.

Однако, на практике в отношении лиц, совершивших общественно-опасные деяния, имеющие признаки преступлений, отнесенных законом к областной подсудности, материалы о прекращении, изменении и продлении ПММХ, рассматривались по месту применения этой меры Чеховским городским судом, а также Сычевский районным судом Смоленской области по месту нахождения стационара специализированного типа с интенсивным наблюдением.

По смыслу же уголовно-процессуального закона мировой судья и суд субъекта РФ, с малой вероятностью могут быть отнесены к судам "по месту применения принудительных мер медицинского характера" (по аналогии с частью 3 статьи 396 УПК РФ и судами "по месту отбывания наказания осужденным"), поскольку эти места связываются с административно-территориальным регионом, а не с территорией судебного участка.

Исходя из изложенного, следует признать, что вопрос о подсудности рассмотрения ходатайств, предусмотренных ст. 445 УПК РФ, с достаточной определенностью не урегулирован, для чего требуются дополнительные разъяснения высшей судебной инстанции.

До принятия Федерального закона от 29 ноября 2010 года N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", вступающего в силу с 14 декабря 2010 года, УПК РФ не содержал норм, обеспечивающих возможность лица, в отношении которого велось производство о применении принудительных мер медицинского характера, самостоятельно осуществлять процессуальные действия.

Однако уже в постановлении от 20 ноября 2007 года N 13-П Конституционный Суд РФ, высказался о том, что любые ограничения прав и основных свобод человека не могут основываться на одном лишь факте наличия у лица психического заболевания, в связи с чем рассмотрение дела в отсутствие страдающего психическим расстройством лица (вопреки его желанию) допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, если имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения или если физическое или психическое состояние лица не позволяет ему предстать перед судом. Конституционный Суд РФ указал также, что вышеуказанной категории лиц должно быть обеспечено право быть уведомленным о направлении уголовного дела в суд с вручением копии соответствующего постановления, право обжаловать постановления суда в кассационном и надзорном порядке, право инициировать прекращение или изменение принудительной меры медицинского характера.

Проверка уголовных дел, по которым были применены принудительные меры медицинского характера, показала, что в большинстве случаев в правоприменительной практике области вышеуказанные правовые позиции Конституционного Суда РФ реализовывались.

Как правило, лица, в отношении которых велось производство по применению принудительных мер медицинского характера, в присутствии законного представителя и адвоката знакомились с материалами уголовного дела на стадии окончания предварительного следствия. Данную возможность не реализовало около 15% лиц, находившихся на лечении в психиатрическом стационаре, в виду того, что в отношении них в заключении судебно-психиатрической экспертизы был сделан вывод о невозможности участия в следственных и иных действиях, направленных на самостоятельную защиту своих интересов.

Вместе с тем, проверка показала, что в практике судов не единичны случаи, когда лицу, в отношении которого велось производство о применении принудительных мер медицинского характера, органом предварительного расследования не была вручена копия постановления о направлении дела в суд. По ряду дел суд самостоятельно принимал меры к устранению данного нарушения. В остальных случаях (примерно 7% дел) право лица, в отношении которого велось производство по применению принудительных мер медицинского характера, получить в соответствии с ч. 6 ст. 439 УПК РФ копию постановления о направлении дела в суд, оказалось нарушенным.

Так, копия постановления о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера не была вручена Плакунову О.М. (дело N 1-64 Клинского городского суда), Моторину М.В. (дело N 1-112 Видновского городского суда) и др.

Большинство лиц, в отношении которых велось производство по применению принудительных мер медицинского характера, лично участвовали в судебном заседании (около 79%).

Однако судьи не всегда учитывают, что в силу ст. 74 УПК РФ показания лица, в отношении которого ведется производство по применению принудительных мер медицинского характера, не могут рассматриваться как источник доказательств по делу, а служат лишь для оценки психического состояния этого лица и объективности заключения эксперта-психиатра, а также могут быть получены с целью обеспечения права такого лица на защиту.

Тем не менее, во многих постановлениях судов первой инстанции показания невменяемых лиц приведены в качестве доказательства, подтверждающего факт совершения лицом общественно опасного деяния.

Так, Волоколамский городской суд, рассматривая уголовное дело в отношении Низамова Р.Р., допросил его в судебном заседании об обстоятельствах события совершенного деяния и положил вышеуказанные показания в основу выводов о совершении Низамовым действий, содержащих признаки хищения с проникновением в жилище (дело N 1- 156).

Среди ошибок, которые допускали судьи при рассмотрении дел вышеуказанной категории, необходимо отметить и следующие.

В соответствии с положениями ст. 437 УПК РФ законным представителем лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, может являться либо близкий родственник вышеуказанного лица, либо орган опеки и попечительства.

Перечень близких родственников указан в п. 4 ст. 5 УПК РФ и расширительному толкованию не подлежит. Это - супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Однако, на практике в редких случаях суд привлекал к участию в деле в качестве законного представителя лицо, не входящее в данный круг.

Клинским городским судом по уголовному делу в отношении Михеева И.А. в качестве законного представителя была привлечена его двоюродная сестра - Зеленова (дело N 1-154). При этом суд не привел никаких мотивов для признания законным представителем Михеева лица, не входящего в круг близких родственников.

Достаточно большое количество судебных постановлений о применении принудительных мер медицинского характера содержали недопустимые формулировки о виновности лица в совершении общественно опасного деяния, об умышленном характере его действий.

Постановление Волоколамского городского суда от 18 июня 2010 года в отношении Низамова Р.Р. содержало формулировку о доказанности вины Низамова в совершении инкриминированных ему общественно опасных деяний.

Истринский городской суд в постановлении от 16 февраля 2010 года в отношении Бронниковой Е.М., совершившей деяние в состоянии невменяемости, указал о наличии у последней преступного умысла на совершение хищения. По этому же делу суд указал в протоколе судебного заседания об оглашении государственным обвинителем обвинительного заключения, а также привел пояснения Бронниковой о том, что обвинение ей понятно, и вину она полностью признает.

Аналогичная ошибка была допущена Щелковским городским судом по делу Арефьева Д.В. Согласно данным протокола судебного заседания после оглашения постановления о применении принудительных мер медицинского характера председательствующий выяснял у Арефьева, понятно ли ему обвинение и признает ли он свою вину (дело N 1-215).

Между тем, в отношении лиц, признанных невменяемыми, вопрос о виновности в совершении запрещенного уголовным законом деяния, в том числе и об умысле как одной из форм вины, не исследуется и в силу положений ст. 442 УПК РФ судом не разрешается. Поскольку невменяемые лица не способны осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, субъективная сторона преступления в их действиях отсутствует.

Именно в силу данного обстоятельства статья 441 УПК РФ указывает, что в судебном заседании по делам о применении принудительных мер медицинского характера участвует прокурор, а не государственный обвинитель. Однако, в большинстве протоколов судебного заседания по делам о применении принудительных мер медицинского характера указано об участии государственного обвинителя.

Часть 2 статьи 441 УПК РФ предусматривает следующий порядок проведения судебного следствия по делам вышеуказанной категории:

- изложение прокурором доводов о необходимости применения принудительной меры медицинского характера;

- исследование доказательств;

- прения сторон.

Однако по уголовному делу в отношении Исаева А.Е., рассмотренному Егорьевским городским судом, прения сторон в ходе судебного разбирательства не проводились (дело N 1-130).

Часть 2 статьи 433 УПК РФ устанавливает возможность применения принудительных мер медицинского характера только в случае, когда психическое расстройство лица связано с опасностью для него или других лиц либо с возможностью причинения этим лицом иного существенного вреда.

Статья 442 УПК РФ обязывает суд исследовать и разрешить вопросы не только о доказанности факта совершения лицом деяния, запрещенного уголовным законом; о совершении этого деяния в состоянии невменяемости; о наступления после совершения преступления психического расстройства, делающего невозможным назначение наказания или его исполнение, но и об опасности психического расстройства лица для него самого или других лиц и возможности причинение этим лицом иного существенного вреда (например, совершение нового преступления).

Проверка показала, что в достаточно большом количестве судебных постановлений о применении принудительных мер медицинского характера не содержался вывод о наличии последнего условия. Такой вывод отсутствовал в постановлениях: Домодедовского городского суда в отношении Шелухина В.М. (дело N 1-299), Егорьевского суда - в отношении Шамонова И.Г. (дело N 1-25), Королевского суда - в отношении Бурова А.В. (дело N 1-374) др. судов. В уголовном деле в отношении Беликова А.В., рассмотренном Егорьевским городским судом, вывод об опасности лица отсутствовал не только в постановлении о применении принудительной меры медицинского характера, но и в заключении амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы (дело N 1-62).

В соответствии с положениями статьи 442 УПК РФ в ходе судебного разбирательства должен быть исследован и разрешен вопрос о том, подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера и какая именно. С указанной целью заключение судебно-психиатрической экспертизы, как и любое иное доказательство по делу, подлежит тщательной проверке и оценке со стороны суда, как того требуют статьи 87, 88 УПК РФ. Нарушение правил проверки и оценки доказательств может привести к отмене состоявшегося судебного решения.

Постановлением Пушкинского городского суда Московской области от 18 января 2010 года на основании ст. 21 УК РФ от уголовной ответственности был освобожден Пизаев И.Я., совершивший запрещенное уголовным законом деяние, содержащее признаки преступления, предусмотренного ст. 132 ч. 3 п. "в" УК РФ. Суд первой инстанции применил к Пизаеву принудительную меру медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Вид принудительной меры был определен судом в соответствии с заключением комиссионной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в ходе предварительного расследования по делу. В Московский областной суд дело в отношении Пизаева поступило по кассационной жалобе законного представителя несовершеннолетней потерпевшей. Определением судебной коллегии постановление Пушкинского городского суда было отменено, дело направлено на новое рассмотрение в связи с тем, что суд первой инстанции не дал надлежащей оценки заключению экспертов. В определении судебная коллегия указала, что судебно-психиатрическая экспертиза была проведена в отношении Пизаева в тот момент, когда его действия органом предварительного расследования были квалифицированы по статье 135 УК РФ. В последующем действия Пизаева были переквалифицированы на ст. 132 ч. 3 п. "в" УК РФ, а в описании события преступления появились сведения о том, что действия Пизаева были сопряжены с угрозой убийством малолетней потерпевшей. Однако данные обстоятельства экспертами при определении вида принудительной меры медицинского характера не учитывались.

При новом рассмотрении дела судом первой инстанции была назначена дополнительная амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, которая пришла к выводу о том, Пизаев нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа. Постановлением Пушкинского городского суда от 1 июня 2010 года Пизаев на основании ст. 21 УК РФ от уголовной ответственности освобожден с применением принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа (дело N 1-144).

В соответствии с положениями части 2 ст. 443 УПК РФ, если лицом совершено деяние небольшой тяжести, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера.

В нарушение данного требования закона Коломенский городской суд, принял решение о направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар Бычкова А.В., совершившего деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 118 УК РФ (дело N 1-227).

Аналогичное решение принял Балашихинский городской в отношении Кознева А.Н., совершившего деяние, подпадающее под признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК РФ (постановление от 15 июля 2010 года). Судебная коллегия данное постановление суда первой инстанции отменила и производство по делу прекратила.

Особое место при производстве по делам о применении принудительных мер медицинского характера занимают лица, у которых заключением судебно-психиатрической экспертизы установлено временное расстройство душевной деятельности.

В соответствии с положениями ст. 433 УПК РФ принудительные меры медицинского характера применяются к двум категориям лиц:

- совершившим запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости;

- заболевшим психическим расстройством после совершения преступления, что делает невозможным назначение такому лицу наказания и его исполнение.

Многие годы судебная практика относила лиц, у которых после совершения преступления наступило временное психическое расстройство, препятствующее определению психического состояния лица на момент совершения общественно опасного деяния, ко второй категории лиц.

В отношении таких лиц судьи, как правило, принимали решение о применении принудительной меры медицинского характера в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 97 УК РФ и одновременно о приостановлении производства по уголовному делу, руководствуясь ч. 3 ст. 253 УПК РФ.

Кроме того, в судебной практике имели место случаи удовлетворения судом ходатайств о продлении применения принудительной меры медицинского характера к лицу, находящемуся в реактивном состоянии в порядке ст. 445 УПК РФ. Решение о продлении лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа было принято 13 сентября 2010 года Люберецким городским судом в отношении Новокщенова В.А., страдающего временным психическим расстройством (материал N 1-3/10).

В то же время орган предварительного расследования при выявлении у обвиняемого временного расстройства душевной деятельности на стадии предварительного расследования в одних случаях в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 439 УПК РФ выносил постановление о направлении уголовного дела в суд для применения к этому лицу принудительной меры медицинского характера, в других случаях - направлял в суд материал с ходатайством о помещении такого лица в психиатрический стационар в порядке части 1 статьи 435 УПК РФ. И суд такие ходатайства удовлетворял.

Так, постановлением Ногинского городского суда от 23 июля 2010 года на основании ходатайства следователя, заявленного в порядке части 1 ст. 435 УПК РФ, в психиатрический стационар был помещен страдавший временным расстройством душевной деятельности и содержавшийся под стражей Лапин Е.М. Пушкинским городским судом подобное решение было принято 13 мая 2010 года в отношении Польщи И.А. В обоих случаях вышеуказанные лица были помещены судом в психиатрический стационар без принятия решения о применении к ним принудительной меры медицинского характера в соответствии со ст. 97 ч. 1 п. "б" УК РФ.

Представляется, что помещение лица, совершившего общественно опасное деяние и заболевшего временным расстройством душевной деятельности (находящегося в реактивном состоянии), в психиатрический стационар в порядке, установленном ст. 435 УПК РФ, в большей степени соответствует положениям главы 51 УПК РФ, поскольку освобождает суд от необходимости до разрешения уголовного дела по существу высказываться о факте совершения лицом запрещенного уголовным законом деяния и принимать решение об освобождении этого лица от наказания, как того требует ч. 1 ст. 443 УПК РФ.

Судьям следует обратить внимание на то, что по уголовным делам, поступившим с постановлением следователя о применении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, находящихся в реактивном состоянии, в соответствии с требованиями ст.ст. 445, 446 УПК РФ после прекращения действия принудительной меры должен быть разрешен вопрос о необходимости передачи уголовного дела руководителю следственного органа для дальнейшего проведения предварительного расследования.

Нарушение данных положений на практике приводило к тому, что уголовное дело о применении принудительных мер медицинского характера в течение длительного времени находилось в производстве суда без достаточных к тому оснований.

Уголовное дело в отношении Бабаева А.М. по ст. 105 ч. 1 УК РФ с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера поступило в производство Мытищинского городского суда 1 декабря 2005 года. Постановлением суда от 26 февраля 2006 года к Бабаеву, как к лицу, лишенному вследствие временного психического расстройства способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, была применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа. Вопрос о вменяемости Бабаева на момент инкриминируемого ему деяния экспертами разрешен не был. На основании ходатайства администрации психиатрического стационара о прекращении применения принудительной меры медицинского характера постановлением суда от 9 марта 2007 года производство по уголовному делу было возобновлено. При этом суд в нарушении положений ст.ст. 445, 446 УПК РФ не разрешил вопрос о прекращении применения принудительной меры медицинского характера и направлении дела руководителю следственного органа для дальнейшего расследования, а назначил дело к рассмотрению в судебном заседании. В последующем суд дважды проводил по делу стационарные судебно-психиатрические экспертизы. Разбирательство по делу велось судом еще в течение 3 лет и закончилось вынесением 29 июня 2010 года постановления об освобождении Бабаева от наказания и применении к нему принудительной меры медицинского характера (дело N 1-539).

В соответствии с частью 1 статьи 443 УПК РФ если деяние, запрещенное уголовным законом, совершено лицом в состоянии невменяемости, суд выносит постановление в соответствие со статьей 21 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности. Если психическое расстройство наступило у лица после совершения преступления, то оно подлежит освобождению от наказания на основании ст. 81 УК РФ.

Постановлением Мытищинского городского суда от 31 марта 2010 года было установлено, что у Бабаева А.М., совершившего общественно опасное деяние, психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания и его исполнение, наступило после совершения преступления. Однако в нарушение положений ч. 1 ст. 443 УК РФ Бабаев был освобожден судом не от наказания, а на основании ст. 21 УК РФ - от уголовной ответственности, что послужило причиной отмены постановления судом кассационной инстанции (определение от 3 июня 2010 года N 22-3543).

И наоборот, Истринский городской суд постановлением от 15 января 2010 года ошибочно освободил Захарову Т.В., совершившую запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, не от уголовной ответственности, а от наказания.

Особое место в практике судов занимает рассмотрение ходатайств органов предварительного расследования о переводе обвиняемых, содержащихся под стражей, в психиатрический стационар на основании ч. 1 ст. 435 УПК РФ и о помещении обвиняемых и подозреваемых, не содержащихся под стражей, в психиатрический стационар для производства судебно-психиатрической экспертизы в соответствии с ч. 2 ст. 203 УПК РФ.

В 2010 году на рассмотрение федеральных судей поступило 26 ходатайств о переводе обвиняемого, содержавшегося под стражей, в психиатрический стационар в соответствии с положениями части 1 статьи 435 УПК РФ. Вместе с тем, всего под стражей по уголовным делам о применении принудительных мер медицинского характера за указанный период содержалось 55 человек. Данные показатели свидетельствуют о том, что большинство лиц, которым была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, несмотря на полученные следователем экспертные заключения о наличии у этих лиц психического заболевания и их нуждаемости в принудительном лечении в условиях психиатрического стационара, продолжали содержаться в условиях следственного изолятора до разрешения уголовного дела по существу.

Материал о помещении обвиняемого в психиатрический стационар в соответствии с ч. 1 ст. 435 УПК РФ наряду с ходатайством следователя должен содержать копии следующих материалов уголовного дела: постановление о возбуждении уголовного дела; доказательства обоснованности выдвинутого обвинения; протокол задержания в порядке статей 91-92 УПК РФ; постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу; постановления о продлении сроков предварительного следствия и заключения под стражей; постановление о привлечении в качестве обвиняемого; заключение судебно-психиатрической экспертизы; постановление о привлечении к делу законного представителя лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера.

Не все представленные на проверку материалы, содержали вышеуказанные документы.

Так, материал Лобненского городского суда в отношении Быкова не содержал документов, подтверждающих причастность последнего к совершению общественно опасного деяния. В материале Ногинского городского суда в отношении Лапина Е.М. отсутствовали копии документов, подтверждающих продление сроков предварительного расследования и сроков содержания под стражей. Постановления Орехово-Зуевского городского суда в отношении Афанасьева С.А. и Акимова А.С. были приняты по незаверенным копиям материалов уголовного дела.

Поскольку мера пресечения может быть избрана только в отношении подозреваемого, обвиняемого либо подсудимого, при принятии решения о помещении лица в психиатрический стационар ранее действовавшая мера пресечения отменяется.

Тем не менее, не все судьи указывали в резолютивной части своего решения об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, помещаемых в психиатрический стационар.

В постановлении, вынесенным Коломенским городским судом в отношении Нестеркина А.А., суд указал, что оставляет меру пресечения прежней. Еще в 6 постановлениях суд вопрос о мере пресечения не разрешил.

В судебной практике имел место один случай отказа в удовлетворении ходатайства следователя о помещении обвиняемого, содержащегося под стражей, в психиатрический стационар в соответствии с частью 1 статьи 435 УПК РФ.

Такое решение принял Воскресенский городской суд в отношении Кащеева А.И., который заключением стационарной комплексной психолого-сексолого-психатрической экспертизы был признан лицом, которое на момент совершения преступления и в последующий период не отдавало отчета своим действиям и не могло руководить ими. Эксперты пришли к выводу о том, что Кащеев, как страдающий хроническим психическим расстройством, представляет опасность для себя и окружающих, нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа. В связи с данным заключением экспертов следователь обратился в суд с ходатайством о переводе Кащеева, к которому была применена мера пресечения в виде заключения под стражу, в психиатрический стационар. Отказывая следователю в удовлетворении данного ходатайства, суд первой инстанции исходил из того, что в период предварительного расследования закон не предусматривает возможности замены меры пресечения в виде заключения под стражу на содержание в психиатрическом стационаре (постановление от 6 апреля 2010 года, материал N 8.5-3-104). Определением судебной коллегии от 20 апреля 2010 года постановление суда было отменено, материал направлен на новое судебное рассмотрение. В кассационном определении суд второй инстанции указал, что содержание под стражей в условиях СИЗО лиц, не способных отдавать отчет своим действиям и руководить ими, представляющих опасность для себя и окружающих, лишает их возможности находиться под постоянным медицинским наблюдением до принятия по делу окончательного решения, а также может повлечь нарушение прав и интересов других лиц.

В первом полугодии 2010 года федеральными судьями области было принято 52 решения о помещении подозреваемых и обвиняемых, не содержащихся под стражей, в психиатрический стационар для производства судебно-психиатрической экспертизы в соответствии с частью 2 статьи 203 УПК РФ.

Все решения были приняты по ходатайству органа предварительного расследования.

Не во всех случаях ходатайство следователя было подтверждено достаточной совокупностью материалов уголовного дела, однако суды это обстоятельство оставляли без внимания.

Так, в материалах, рассмотренных Подольским городским судом в отношении Сокова С.А., Немцовой Е.А., Шилина Е.В., отсутствовали копии постановлений следователя о назначении стационарной экспертизы. Материал Наро-Фоминского городского суда в отношении Тараненко не содержал копии доказательств, указывающих на причастность последнего к совершению преступления (дело N 3/2-1). По незаверенным копиям материалов уголовного дела Истринским городским судом было вынесено постановление в отношении Широковой. Материал в отношении Лашманова не содержал ни одного документа о продлении сроков дознания в период с 8 октября 2009 года по 13 февраля 2010 года (материал N 3/5-1).

Видновский городской суд дважды с интервалом в 25 дней разным составом суда принял решения о помещении в психиатрический стационар для производства экспертизы одного и того же лица - Укашинова Г.Р. (материалы N 3-7/2 и 3/7-3 от 24 августа и 21 сентября 2010 года). При этом, рассматривая материалы в отношении Укашинова, суд ограничился вызовом в судебное заседание одного прокурора, оставив без внимания позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в определении от 8 июня 2004 года N 194-О, согласно которой нормы, содержащиеся в статьях 165 и 203 УПК РФ, - не предполагают право суда первой инстанции принимать окончательное решение по ходатайству следователя о помещении подозреваемого в психиатрический стационар для производства судебно-психиатрической экспертизы без предоставления ему и (или) его защитнику возможности ознакомиться с таким ходатайством и изложить свою позицию по этому вопросу.

Поскольку обвиняемому и его защитнику должна быть предоставлена предварительная возможность ознакомиться с ходатайством органа предварительного расследования о помещении лица в психиатрический стационар, 24-часовой срок рассмотрения ходатайства, предусмотренный ч. 2 ст. 165 УПК РФ, на практике по объективным причинам не соблюдался.

В постановлениях, принятых по результатам рассмотрения ходатайства, заявленного в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 203 УПК РФ, необходимо указывать на возможность его обжалования в кассационном порядке, а в протоколе судебного заседания - на возможность принесения замечаний в порядке, предусмотренном ст.ст. 259, 260 УПК РФ.

Как правило, в судебных решениях принятых, в соответствии с частью 2 статьи 203 УПК РФ, судьи указывали 10-дневный срок обжалования постановления. Однако, представляется, что данное решение должно подлежать обжалованию в вышестоящий суд в течение трех суток со дня его вынесения, поскольку в соответствии с п. 3 ч. 10 ст. 109 УПК РФ пребывание в условиях обследования в психиатрическом стационаре, приравнивается к содержанию под стражей.

В кассационной практике 2010 года имелся один случай отмены постановления суда о помещении лица в психиатрический стационар для производства экспертизы.

Органами дознания Котов И.А. подозревался в использовании заведомо подложного документа. В кассационной жалобе на постановление суда о помещении Котова в психиатрический стационар сторона защиты ссылалась на то, что инкриминированное Котову деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести, за которое законом не предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Адвокат указывал также, что в случае признания Котова невменяемым, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 443 УПК РФ ему невозможно назначить принудительное лечение. Суд кассационной инстанции признал, что предлагаемое в целях проведения экспертизы ограничение прав подозреваемого не в полной мере соответствует характеру инкриминируемого деяния. Кассационная инстанция установила также, что при проведении по делу амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы эксперты не исследовали многолетнюю историю болезни Котова, хранящуюся в психо-невро-логическом диспансере, что могло повлиять на заключение о невозможности разрешения экспертных вопросов при однократном амбулаторном освидетельствовании. Отменив постановление суда первой инстанции, судебная коллегия указала на необходимость при новом рассмотрении ходатайства дознавателя обсудить возможность разрешения вопроса о вменяемости Котова без существенного ограничения его прав (кассационное определение от 8 июля 2010 года).

За 6 месяцев 2010 года в суды Московской области поступило 1146 ходатайств о прекращении, изменении и продлении применения принудительной меры медицинского характера. Из общего количества 1020 материалов рассмотрены только судьями Чеховского городского суда по месту применения принудительной меры.

Практически все заявленные ходатайства были судом удовлетворены. Процент ходатайств, оставленных без удовлетворения, составил около 0,5%. Как правило, ходатайства были заявлены администрацией психиатрического стационара. Около 80% всех ходатайств содержали просьбу о продлении применения принудительной меры медицинского характера, и только 2% - о ее прекращении.

Лишь в единичных случаях ходатайство об изменении принудительной меры медицинского характера заявляло лицо, к которому она была применена.

Проверка дел показала, что в судебном заседании при рассмотрении ходатайства, заявленного в соответствии со ст. 445 УПК РФ, всегда участвовали прокурор и защитник. Вместе с тем, лицо, проходившее принудительное лечение, и его законный представитель, как правило, участия в рассмотрении ходатайства не принимали. Решение о рассмотрении ходатайства в отсутствии лица, страдающего психическим расстройством, суд принимал на основании письменного заявления последнего. Данное заявление наряду с другими материалами представляла администрация психиатрического стационара.

Вместе с тем имелись случаи, когда суд рассматривал вопросы в порядке ст. 445 УПК РФ, без извещения лица, к которому была применена принудительная мера медицинского характера.

Определением судебной коллегии от 19 августа 2010 года было отменено постановление Чеховского городского суда об изменении принудительной меры медицинского характера в отношении Карапузова А.А. Суд первой инстанции рассмотрел ходатайство администрации психиатрического стационара, не известив Карапузова и его законного представителя о проведении судебного заседания (определение N 22-5115).

По ряду дел отсутствие законного представителя в суде было вызвано тем, что извещение о месте и времени рассмотрения ходатайства было направлено судом в срок, который являлся явно недостаточным для своевременного уведомления законного представителя.

Так, Чеховский городской суд направил законному представителю Юртаева Д.В. - Юртаеву В.Г., проживающему в г. Москве, уведомление о рассмотрении ходатайства администрации психиатрического стационара о продлении применения принудительной меры медицинского характера за 6 дней до судебного заседания. Судебная коллегия Мособлсуда, рассматривая жалобу Юртаева В.Г. на постановление о продлении применения принудительной меры медицинского характера, установила, что извещение Чеховского городского суда было получено Юртаевым В.Г. спустя 3 дня после вынесения обжалуемого решения. Признав, что права Юртаева Г.В. на участие в рассмотрении ходатайства нарушены, судебная коллегия отменила постановление Чеховского городского суда и направила материал на новое рассмотрение (материал N 6-1255).

Достаточно большое количество материалов, рассмотренных в отсутствии лица, проходившего лечение, и его законного представителя, не содержало сведений о направлении вышеуказанным лицам копии принятого судом решения.

Всего в связи с нарушением права законного представителя на участие в рассмотрении ходатайства, заявленного в соответствии со ст. 445 УПК РФ, кассационной инстанцией Московского областного суда в 2010 году были отменены три постановления суда первой инстанции.

Одной из причин отмены постановления суда, принятого в порядке ст. 445 УПК РФ, явилось отсутствие в нем надлежащей оценки взаимоисключающих экспертных заключений о необходимости изменения вида принудительной меры медицинского характера.

Администрация психиатрической больницы N 5 Департамента здравоохранения г. Москвы обратилась в Чеховский городской суд с ходатайством о продлении принудительного лечения в психиатрическом стационаре в отношении Главацкого Д.В. В ходе рассмотрения ходатайства Главацкий, его законный представитель и защитник возражали против заявленного ходатайства, ссылаясь на консультативное заключение специалистов Независимой Психиатрической ассоциации России, согласно которому Главацкий не нуждался в лечении в условиях стационара. Усомнившись в заключении комиссии врачей психиатрической больницы, суд назначил новую судебно-психиатрическую экспертизу, производство которой поручил ГНЦС и СПЭ им. В.П. Сербского. Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, назначенной судом, Главацкий с учетом его психического состояния, актуализации имеющихся у него бредовых идей и их направленностью на конкретных лиц, представлял повышенную общественную опасность и нуждался в направлении на дальнейшее лечение в психиатрический стационар специализированного типа. По результатам рассмотрения ходатайства суд не согласился ни с одной из позиций экспертов-психиатров и продлил Главацкому принудительное лечение в прежних условиях психиатрического стационара общего типа, не мотивировав своего решения (кассационное определение N 22-8199 от 21 января 2010 года).

Требования главы 51 УПК РФ на лиц, указанных в статье 99 ч. 2 УК РФ, не распространяются.

Приговором Подольского городского суда Котляков А.П. был осужден по ст.ст. 223 ч. 1, 222 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на три года. На основании ст. 22 ч. 2, 97 ч. 1 п. "в", 99 ч. 2 УК РФ к Котлякову были применены принудительные меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра. Постановлением Подольского городского суда от 29 июля 2009 года по ходатайству ПНДО ГУЗ МО N 17 принудительная мера медицинского характера в отношении Котлякова была изменена на принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа.

Постановлением Президиума Московского областного суда от 13 октября 2010 года постановление Подольского горсуда было отменено в связи с тем, что психическое заболевание, в силу которого Котляков нуждался в принудительном лечении в условиях психиатрического стационара, было установлено у него после постановления приговора. В данном случае вопрос о помещении осужденного в психиатрический стационар следовало разрешать в порядке, установленном главой 35 Гражданско-процессуального кодекса РФ и ФЗ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании".

Судья Московского областного суда

О.В. Пешкова

*Во многих определениях отсутствовал вывод об опасности лица, а Егорьевском деле - отсутствовал такой вывод и в заключении СМЭ.