Разъяснения Управления Федеральной регистрационной службы по Краснодарскому краю от 21 июня 2011 г. "Проблемы компетенции третейского суда при разрешении споров о признании права собственности на недвижимое имущество"

Предметом третейского разбирательства является регулирование отношений по разрешению споров посредством особой процедуры, имеющей частноправовой характер. Как отмечает С.А. Курочкин "тяготение третейского разбирательства к гражданскому процессу обусловлено общностью задач и использованием процедуры как механизма для их достижения. В то же время очевидна и генетическая связь третейского разбирательства с частным правом, поскольку третейское разбирательство использует методы гражданского права, а само оно становится возможным исключительно благодаря совместному волеизъявлению сторон и им же в значительной мере регулируется, что является характерным именно для частного права".

Г.Ф. Шершеневич указывал, что применение права производится всеми агентами государственной власти, которые выполняют задачу управления на основании действующего права, но с наибольшей яркостью процесс применения права раскрывается в деятельности суда. Ю.Х. Калмыков и Ю.К. Осипов, считают, что субъектом правоприменения могут быть не только государственные органы, но все лица, в том числе и граждане, поскольку правоприменение - это претворение в жизнь нормативных предписаний, а его субъект не важен. Правоприменение характеризуется не столько властным характером, сколько активными действиями, направленными на урегулирование общественных отношений, а потому государство может привлекать негосударственные органы к правоприменению в той мере, в какой это считает необходимым на данном этапе развития общества.

Существенное влияние на формирование правового регулирования третейского судопроизводство в европейских странах, оказало Постановление Совета Европы от 20 января 1966 г. N 56 "Европейская конвенция о единообразном законе об арбитраже". Российский закон о третейском суде был основан на уже сложившемся в европейских государствах правовом регулировании.

По смыслу ст. 118 Конституции РФ правосудие в России осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Законодательство исчерпывающим образом определяет, в чьи полномочия входит отправление правосудия. Конституция РФ и Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" предусматривают включение в судебную систему Конституционного Суда РФ, федеральных судов общей юрисдикции, арбитражных судов. Третейские суды не входят в судебную систему России, что было отмечено Конституционным Судом РФ.

В соответствии со статьей 17 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения. Для этой цели третейское соглашение, заключенное в виде оговорки в договоре, должно рассматриваться как не зависящее от других условий договора. Вывод третейского суда о том, что содержащий оговорку договор недействителен, не влечет за собой в силу закона недействительность оговорки.

Как замечает О.Ю. Скворцов, значение принципа "компетенции компетенции" для третейского разбирательства обусловлено тем, что именно он обеспечивает возможность исполнения третейского соглашения о передаче спора на рассмотрение третейского суда.

Принцип "компетенции компетенции" имеет как позитивное, так и негативное следствие. Позитивное следствие состоит в том, чтобы наделить арбитров правом решать вопрос о собственной компетенции на разрешение спора сторон, как это широко признается в международных конвенциях и национальном законодательстве об арбитраже. В равной степени важно и негативное следствие рассматриваемого принципа, которое состоит в том, что арбитры рассматриваются не как единственные, а как первые лица, принимающие решение по вопросам о компетенции на рассмотрение спора сторон.

Вопрос о компетенции по разрешению спора рассматривается третейским судом неоднократно. Прежде всего на стадии принятия поступившего в суд искового заявления к производству, которая в постоянно действующем третейском суде завершается соответствующим постановлением председателя третейского суда. Затем - после формирования арбитражного состава - он также обязан определиться со своей компетенцией.

Необходимо различать категории "компетенция третейских судов" и "подведомственность дел третейским судам". Основное различие, как отмечал профессор Ю.К. Осипов, состоит в том, что компетенция и подведомственность характеризуют связь между правомочием и его объектом по-разному. Если предметная компетенция характеризует ее со стороны субъекта полномочий, то подведомственность - со стороны их объекта.

Как писал Ю.К. Осипов, институт подведомственности в правовом регулировании общественных отношений играет роль распределительного механизма, с помощью которого государство обеспечивает подключение к нему различных форм разрешения юридических дел в соответствии с характером тех общественных отношений, из которых эти дела возникают.

О.Ю. Скворцов отмечает, что поскольку третейские суды включены в юрисдикционную систему Российской Федерации в качестве органа защиты гражданских прав, то одним из основных институтов, определяющих и фиксирующих компетенцию третейских судов при разрешении гражданско-правовых споров, является институт подведомственности. По его мнению, при наличии сложноструктурированной системы, в рамках которой разрешаются споры одного характера (гражданско-правовые), необходим единый процессуальный институт, который обеспечивал бы распределение дел между различными звеньями такой системы и исключал бы дублирование функций. Ю.К. Осипов определял подведомственность как круг споров о праве и иных материально-правовых вопросов индивидуального значения, разрешение которых отнесено к ведению тех или иных органов государства, общественности либо органов смешанного характера. Подведомственность в широком понимании, отмечает К.А. Чудиновских, должна означать нахождение какого-либо предмета или группы предметов в ведении определенного органа государства, должностного лица или общественной организации соответственно выполняемым ими функциям.

М.А. Дубровина полагает, что понятие "подведомственность споров третейским судам" не вполне подходит для определения относимости споров к ведению арбитража, а говорить о подведомственности каких-либо дел, по ее мнению, можно лишь в отношении государственных органов, чья предметная компетенция прямо устанавливается законом; именно такое отнесение той или иной категории дел к ведению конкретного органа позволяет говорить о подведомственности.

По мнению М.А. Рожковой, большая часть юридических дел, возникающих из гражданских правоотношений, обладает свойством подведомственности, которое позволяет относить их как к компетенции государственных судов, так и третейских судов (арбитражей).

Согласно позиции М.Ю. Лебедева третейская подведомственность сочетает в себе как элементы специальной (договорной) подведомственности (поскольку она основывается на соглашении сторон), так и элементы общей подведомственности (ибо на возможность установления договорной подведомственности будут влиять в том числе и критерии, определяющие общую подведомственность).

В настоящее время рассмотрение третейского суда может быть передано:

1) споры между участниками торгов на фондовой бирже, участниками торгов на фондовой бирже и их клиентами (ст. 15 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг");

2) земельные споры (ст. 64 Земельного кодекса РФ от 25 апреля 2001 г. N 136-ФЗ);

3) имущественные споры, связанные с пользованием недрами (ст. 50 Закона РФ от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах");

4) споры о достоверности величины рыночной или иной стоимости объекта оценки, установленной в отчете, в том числе и в связи с имеющимся иным отчетом об оценке этого же объекта (ст. 13 Федерального закона от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации");

5) споры между государством и инвестором, связанные с исполнением, прекращением и недействительностью соглашений о разделе продукции (ст. 22 Федерального закона от 30 декабря 1995 г. N 225-ФЗ "О соглашениях о разделе продукции");

6) споры, возникшие между товаропроизводителями (поставщиками) и потребителями (покупателями), определенными государственным заказчиком, при заключении, изменении, расторжении и исполнении государственных контрактов на закупку и поставку сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд, в том числе споры о возмещении причиненных убытков (ч. 5 ст. 8 Федерального закона от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд");

7) экономические споры между организациями, являющимися юридическими лицами, и гражданами - предпринимателями в области использования и охраны природных лечебных ресурсов, лечебно-оздоровительных местностей и курортов, а также имущественные споры, связанные с возмещением вреда, причиненного природным лечебным ресурсам, лечебно-оздоровительным местностям и курортам (ст. 17 Федерального закона от 23 февраля 1995 г. N 26-ФЗ "О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах");

8) споры, возникающие из торгового мореплавания, в том числе в связи с плаванием морских судов и судов внутреннего плавания по международным рекам, в указанных случаях, а также споры, связанные с осуществлением судами внутреннего плавания заграничных перевозок (п. 2 Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации; ст. 81, 342, 343, 352, 388 Кодекса торгового мореплавания РФ от 30 апреля 1999 г. N 81-ФЗ; ст. 129, 138 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ от 7 марта 2001 г. N 24-ФЗ).

Важнейшее место в рамках рассматриваемого вопроса занимает проблема расширения подведомственности дел третейским судам. Сфера применения арбитражного порядка разрешения споров в национальном праве России и зарубежных стран постоянно меняется. Данный процесс имеет объективный характер, отражает состояние государственной судебной системы, уровень развития правовой культуры. Можно выявить лишь определенные тенденции в изменении круга дел, подведомственных третейским судам (арбитражам). Известный исследователь проблем третейского разбирательства Питер Сандерс отмечал, что национальный законодатель постепенно будет расширять сферу применения арбитража.

Ограничение круга арбитрабельных споров обусловлено особенностями правовой природы отношений, лежащих в их основе, наличием в них публичного (государственного) интереса. Так, Е.В. Кудрявцева усматривает недопустимым рассмотрение в третейском порядке дел по спорам из правоотношений, регулирование которых наше государство в существующей юридической, социальной, экономической обстановке не может исключить из сферы своего контроля (сделки по поводу изъятых из оборота предметов, лицензирование предпринимательской деятельности, защита интересов недееспособных и т.п.). Как отмечает В.Ф. Попондопуло, правоотношения, связанные с государственным регулированием в соответствующих сферах (земельной, жилищной, семейной и.т.д.), являются публичными, и споры из таких отношений не могут быть переданы на разрешение третейского суда.

Проблема допустимости рассмотрения третейскими судами споров о правах на недвижимое имущество в последние годы широко обсуждается в юридической литературе.

Сегодня арбитражные суды последовательно придерживаются следующих положений: 1) решение третейского суда о признании права собственности на недвижимое имущество порождает публично-правовые последствия, поскольку легитимирует сторону на обращение в компетентный орган с заявлением о государственной регистрации данного права; 2) вопросы, связанные с государственной регистрацией права, затрагивают сферу публичных отношений (согласно ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права и представляет собой юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, перехода или прекращения прав на недвижимое имущество); 3) таким образом, спор о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов и не может быть предметом третейского разбирательства.

Позиция Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросу регистрации прав на недвижимое имущество на основании решений третейских судов заключается в следующем: государственная регистрация наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения прав на недвижимое имущество и сделок с ним может быть осуществлена на основе решения третейского суда, но при соблюдении условии для добровольного и принудительного исполнения этих решений. Стороны третейского разбирательства после вынесения решения третейского суда в соответствии со ст. 31 Закона о третейских судах должны подтвердить намерение выполнить свою обязанность по исполнению решения третейского суда в добровольном порядке. Для этого на основе решения третейского суда стороны заключают соответствующий условиям третейского решения договор и составляют акт приема-передачи имущества. Регистрирующий орган осуществляет действия по регистрации прав на недвижимое имущество в соответствии с договором.

Верховным Судом РФ по вопросу о возможности рассмотрения третейскими судами споров о правах на недвижимое имущество было высказано несколько позиций, суть последней состоит в следующем. Исходя из содержания пп. 3 п. 1 ст. 8 и п. 1 ст. 11 ГК РФ, решение третейского суда является одним из оснований возникновения гражданских прав. В третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правовых отношений, если иное не установлено федеральным законом (п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах). Статья 28 Федерального закона от 21.07.1997 года N 122-ФЗ " О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о регистрации) предусматривает, что государственная регистрация прав на недвижимое имущество, установленных, в частности, решением третейского суда, осуществляется на общих основаниях. В п. 1 ст. 17 Закона о регистрации указано, что помимо перечисленных в данной статье документов основаниями для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются иные акты передачи прав на недвижимое имущество и сделок с ним заявителю от прежнего правообладателя в соответствии с законодательством, действовавшим в месте передачи на момент ее совершения (абзац 8); иные документы, которые в соответствии с законодательством Российской Федерации подтверждают наличие, возникновение, прекращение, переход, ограничение (обременение) прав (абзац 9). Исходя из этих установлений, если решение третейского суда сторонами не оспаривается, оно может являться основанием для регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. При этом регистрирующий орган проводит правовую экспертизу всех представленных на регистрацию документов, в том числе и решения третейского суда в отличие от решений судов общей юрисдикции, проверку законности сделки, установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа в государственной регистрации прав (ст. 13 Закона о регистрации). Кроме того, руководствуясь абз. 11 п. 1 ст. 17 Закона о регистрации, регистрирующий орган осуществляет проверку юридической силы правоустанавливающих документов, представленных на государственную регистрацию прав. Под действие абз. 6 п. 1 ст. 17 Закона о регистрации, по которому основанием для государственной регистрации являются судебные акты, вступившие в законную силу, решения третейского суда не подпадают, поскольку они не обладают таким свойством решений судов общей юрисдикции, как "законная сила судебного решения". В случаях, предусмотренных п. 1 ст. 20 Закона о регистрации, регистрирующий орган может отказать в регистрации прав. Отказ в государственной регистрации прав может быть оспорен заинтересованным лицом в суд общей юрисдикции. Такие дела третейскому суду не подведомственны.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ и в настоящее время пресекает попытку незаконного вывода активов при помощи третейских судов. Так, в деле о третейском суде при ЗАО "Инвестиционно-строительная компания "Сбербанкинвестстрой", входящем в группу Сбербанка России, рассмотренном 24 мая 2011 года (дело N А55-11220/2010), ВАС РФ отказал Сбербанку в принудительном исполнении решения третейского суда. 14 июня 2011 года в деле А41-9221/2009 Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал на недопустимость создания видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейским судом для получения формальных оснований отчуждения недвижимого имущества с целью вывода активов общества одним из его участников. Высший Арбитражный Суд РФ рассматривал заявление Сергея Моисеева, бывшего участника ООО "Сварщик", оспаривавшего отказ арбитражных судов пересмотреть решение третейского суда по его спору с бывшим партнером.

ООО "Рона" имело намерение купить у ООО "Сварщик" металлическую сетку и даже внесло за нее предоплату, но поставщик своих обязательств не выполнил и задаток не вернул. Третейский суд при ТПП г. Королева Московской области, который рассматривал этот спор, утвердил мировое соглашение между спорщиками, распорядившись передать ангар в г. Тула, принадлежавший "Сварщику", в пользу истца.

Бывший участник "Сварщика" Сергей Моисеев обратился в Арбитражный суд Московской области, где он заявил, что задолженность перед "Роной" была создана специально, а разрешения на отчуждение у собрания участников и, в частности, его, не спрашивалось. Дело в том, что третейскую оговорку подписал Сергей Васильев, который тогда занимал должность директора предприятия. Одновременно Васильев единолично состоит в ООО "Рона". Так, по мнению Моисеева, Васильев намеренно вывел из владения "Сварщика" ангар, в результате чего впоследствии, при выходе из участия в обществе, Моисеев не смог получить денежную компенсацию своей доли.

Моисеев пытался добиться отмены определения третейского суда, заявив, кроме того, что заявление в третейский суд подало лицо, не имевшее на то права, так как впоследствии избрание Васильева на должность директора было признано судом недействительным по другому делу.

Но АС МО Моисееву отказал, сославшись на то, что не имеет права пересматривать решения третейских судов по существу. Довод о неправомерности подписания третейского соглашения суд тоже не принял.

Решение АС МО обжаловалось в Федеральный арбитражный суд Московского округа, который направил дело на новое рассмотрение, чтобы суд первой инстанции еще раз проверил компетенцию третейского суда и полномочия лица, подписавшего третейское соглашение. Но и на втором круге разбирательства Моисеев не добился желаемого.

Коллегия судей ВАС (С. Сарбаш, А. Бабкин и Д. Дедов), передали дело на рассмотрение Президиума и указали в определении на то, что АС МО, который выдал исполнительный лист на передачу ангара, тем самым "нарушил публичный порядок Российской Федерации, который предполагает добросовестность сторон, вступающих в частные отношения, нарушением чего является создание видимости частноправового спора, в том числе с отнесением его на рассмотрение третейским судом для получения формальных оснований отчуждения недвижимого имущества с целью вывода активов общества одним из его участников".

На заседании Президиума ВАС РФ Моисеев заявил, что, с его точки зрения, "вывод активов общества одним из его участников в свою пользу под видом утверждения третейским судом мирового соглашения о передаче имущества в обход норм законодательства о крупных сделках и сделках с заинтересованностью противоречит основополагающим принципам российского права". Президиум ВАС РФ занял позицию бывшего участника общества. Вывод суда свидетельствует об определенной линии, которой придерживается Высший Арбитражный Суд - направленной на борьбу с выводом активов с использованием третейских судов.

26 апреля 2011 года состоялась встреча судей Конституционного Суда РФ с делегацией Конституционного Суда Республики Перу, в ходе которой обсуждались темы конституционного судопроизводства и места Конституционного Суда в системе органов государственной власти. Среди правовых актов КС Перу наибольший интерес вызвали решения, связанные со статусом третейских судов. Как известно, дело о проверке конституционности законоположений, касающихся компетенции третейских судов в отношении имущественных споров, находилось на рассмотрении Конституционного Суда России.

Председатель МКАС прокомментировал запрос о третейских судах, который ВАС направил в Конституционный Суд. "Запрос ВАС РФ в КС РФ относительно третейских судов был подан, однако конкретно МКАС не касался. Вопрос был поставлен шире ... в положении закона сказано, что третейский суд наряду с государственными судами осуществляет защиту нарушенных гражданских прав". При этом он обратил внимание на озабоченность ВАС РФ по поводу того, что третейские суды могут решать споры, связанные с недвижимостью. "Если в законе прямо указано, что третейские суды могут это делать, и эта позиция считается нецелесообразной - нужно менять закон, а не обращаться в КС за интерпретацией понятно и по-русски написанного закона", - объяснил он свою точку зрения. Он вспомнил публичную позицию руководства ВАС РФ в отношении третейских судов - так, как она ему представляется. "В отношении судов при торговых палатах руководство ВАС РФ в некоторых интервью отзывалось в целом позитивно: там суды адекватные, а вот с карманными третейскими судами надо бороться", - сказал Костин. По его мнению, с этой мыслью нельзя не согласиться. Однако если продлить цепочку аргументов ВАС РФ, то третейский суд, по мнению Костина, становится не внесудебным, а досудебным, необязательным, как некая разминка, которая не имеет никаких юридических последствий. "А как быть с международными соглашениями РФ в контексте международного коммерческого арбитража, легитимность которых тоже будет поставлена под сомнение?" - спросил Костин. Как он считает, решение в пользу ВАС РФ "будет иметь абсолютно негативное воздействие на развитие третейских судов, которые будут отодвинуты на задворки, что вряд ли соответствует реалиям сегодняшнего или завтрашнего дня".

26 мая 2011 года Конституционный Суд РФ вынес постановление по делу о проверке на соответствие Основному закону ряда норм, регламентирующих компетенцию третейских судов в отношении имущественных споров. ВАС РФ пытался убедить КС РФ в том, что третейские суды не могут отождествляться с государственными судами и в связи с этим рассматривать споры, касающиеся недвижимого имущества, с публичным элементом. Его подход также состоял в том, что третейский суд не является "судом" в смысле Конституции и закона о судебной системе Российской Федерации. Однако доводы Высшего Арбитражного Суда не подействовали на конституционных судей - третейские суды "устояли". При этом Конституционный Суд не стал рассматривать часть запроса ВАС РФ относительно полномочий международного коммерческого арбитража. Конституционный Суд РФ также нашел возможность рассмотрения споров с публичным элементом с участием третейских судов, в том числе и применительно к заложенному недвижимому имуществу.

В своем постановлении КС РФ делает вывод об отсутствии противоречия Конституции в содержании оспариваемых норм (п. 1 ст. 11 Гражданского кодекса РФ, п. 1 ст. 33 во взаимосвязи со ст. 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", норм Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", ст. 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним").

Конституционный Суд РФ указал, что третейский суд не входит в систему правосудия. Это означает, что третейский суд вполне уместно упоминать в статье 11 ГК РФ как способ защиты гражданских прав. Естественно, продолжает Чубаров, это не означает, что третейский суд входит в систему правосудия, которую предусматривает наша Конституция применительно к государственным судам. Конституционный Суд РФ отметил, что публично-правовой характер споров, не допускающий их рассмотрение третейским судом, зависит не от вида имущества, а от сторон и специфики возникших правоотношений. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество не является элементом самого спора и не изменяет природу правоотношений, отражая лишь особое внимание государства к обороту объектов недвижимого имущества.

Кроме того, Конституционный Суд РФ также нашел возможность рассмотрения споров с публичным элементом с участием третейских судов, в том числе и применительно к заложенному недвижимому имуществу.

Конституционный Суд сказал, что в случае принудительного обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество на основании решения третейского суда оно выступает предпосылкой для получения исполнительного листа. А в случае добровольного исполнения решения третейского суда проводится открытый аукцион, по результатам которого осуществляется переход права собственности на заложенное имущество. Это означает, что в основе разрешения любого спора в случае с третейским разбирательством имеется соглашение сторон, то есть арбитражная оговорка о возможности разрешения спора в альтернативном порядке в третейском суде. Если такая оговорка есть, третейский суд вправе разрешать спор, в том числе и применительно к недвижимому имуществу. При этом государственная регистрация прав на недвижимое имущество не изменяет природу правоотношений применительно к недвижимости, то есть не придает им тот публичный элемент, с которым в своем обращении ВАС РФ связывал невозможность рассмотрения третейскими судами споров по поводу недвижимого имущества.

Таким образом, когда третейский суд разрешил спор по поводу недвижимого имущества, последующее обращение взыскания на это недвижимое имущество, если оно является предметом залога, может протекать как на основании решения государственного суда об обращении взыскании, так и в случае добровольного исполнения в результате проведения исполнительного аукциона, по результатам которого осуществляется переход права собственности.

Полагаем, что этим Постановлением КС РФ поддержал развитие третейского разбирательства в нашей стране и выстроил практику по обращению взыскания на заложенное недвижимое имущество, так, как она выстроена в европейских правопорядках.

Главный специалист-эксперт отдела правового обеспечения

Е.Г. Кабашный