Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26 августа 2021 г. N Ф04-6384/19 по делу N А45-31642/2018

город Тюмень

26 августа 2021 г.

Дело N А45-31642/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 23 августа 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объёме 26 августа 2021 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Мельника С.А.,

судей Глотова Н.Б.,

Жирных О.В.

при ведении протокола судебного заседания с использованием систем веб-конференции (онлайн-режим) помощником судьи Рожковой Г.Р. рассмотрел кассационную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Сибиряк" Покутневой Елены Владимировны на определение от 22.03.2021 Арбитражного суда Новосибирской области (судья Бычкова О.Г.) и постановление от 27.05.2021 Седьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Кудряшева Е.В., Сбитнев А.Ю., Фролова Н.Н.) по делу N А45-31642/2018 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Сибиряк" (630015, город Новосибирск, улица Королёва, дом 40, корпус 54/36, офис 15/2, ИНН 5401231251, ОГРН 1045400529041), принятые по заявлению конкурсного управляющего Покутневой Елены Владимировны к Блокову Владимиру Алексеевичу (город Новосибирск) и Поповой Людмиле Александровне (город Новосибирск) о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора: финансовый управляющий имуществом Блокова Владимира Алексеевича Харламенко Александр Владимирович.

Путём использования систем веб-конференции (онлайн-режим) в заседании участвовали: конкурсный управляющий Покутнева Елена Владимировна и её представитель Быкова Е.В. по доверенности от 27.07.2020, представитель Поповой Людмилы Александровны Ковынева М.Н. по доверенности от 23.09.2020.

Суд установил:

в деле о банкротстве общества с ограниченной ответственностью "Сибиряк" (далее - общество, должник) его конкурсный управляющий Покутнева Елена Владимировна (далее - управляющий) 20.05.2020 обратилась в Арбитражный суд Новосибирской области с заявлением, уточнённым в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), о привлечении Блокова Владимира Алексеевича и Поповой Людмилы Александровны (далее, соответственно, - ответчики 1 и 2) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением суда от 22.03.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 27.05.2021, признано доказанным наличие оснований для привлечения Блокова В.А. к субсидиарной ответственности; производство по обособленному спору приостановлено до окончания расчётов с кредиторами; в удовлетворении требований к Поповой Л.А. отказано.

В кассационной жалобе управляющий просит определение арбитражного суда от 22.03.2021 и постановление апелляционного суда от 27.05.2021 отменить в части отказа в привлечении Поповой Л.А. к субсидиарной ответственности, принять в этой части новый судебный акт.

По мнению заявителя кассационной жалобы, судами неверно применены положения законодательства о сроках исковой давности по требованию о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности; сделан ошибочный вывод о дате начала течения данного срока; не приняты во внимание фактические обстоятельства получения управляющим сведений, необходимых для инициирования судебного разбирательства.

Управляющий не согласен с выводом судов о номинальном характере осуществления Поповой Л.А. полномочий руководителя общества, противоречащим, по его мнению, установленным обстоятельствам совместного управления бизнесом ответчиками.

Заявитель жалобы также считает ошибочным вывод судов об обычном характере заключённых ответчиком 2 от имени должника обеспечительных сделок, не повлёкших получение обществом какой-либо экономической выгоды и послуживших непосредственной причиной его банкротства.

В отзыве на кассационную жалобу Попова Л.А. выражает согласие с выводами судов первой и апелляционной инстанций.

В судебном заседании управляющий, его представитель и представитель ответчика 2 доводы, изложенные, соответственно, в кассационной жалобе и отзыве на неё, поддержали.

Изучив материалы дела, проверив в соответствии со статьями 274, 286 АПК РФ законность обжалуемых судебных актов, суд кассационной инстанции не нашёл оснований для их отмены.

Определением суда от 27.08.2018 принято заявление о признании общества несостоятельным (банкротом).

Решением суда от 18.02.2019 должник признан банкротом, открыто конкурсное производство.

Обращаясь в суд с настоящим заявлением, управляющий указал на неисполнение руководителем общества и его единственным участником Блоковым В.А. обязанности по передаче бухгалтерской и иной документации, повлёкшее невозможность формирования конкурсной массы, совершение им неправомерных действий по увеличению кредиторской задолженности общества и расходованию денежных средств; в отношении Поповой Л.А. - на заключение ею от имени должника договоров ипотеки и поручительства в обеспечение кредитных обязательств третьего лица.

Судебные акты в части признания доказанным наличия оснований для привлечения Блокова В.А. к субсидиарной ответственности предметом кассационного обжалования не являются.

Отказывая в удовлетворении требования к Поповой Л.А., суд первой инстанции исходил из отсутствия у неё в силу номинального характера осуществления полномочий статуса контролирующего должника лица, из пропуска заявителем срока исковой давности и недоказанности причинно-следственной связи между совершением сделок и банкротством общества.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции (за исключением вывода о невозможности привлечения к ответственности номинального руководителя должника).

Суд кассационной инстанции считает, что судами приняты правильные, по существу, судебные акты.

1. Статус ответчика.

Как следует из материалов дела, общество зарегистрировано в Едином государственном реестре юридических лиц 21.07.2004; его единоличным исполнительным органом (директор) в период с 15.07.2004 по 31.08.2017 являлась Попова Л.А.; в период с 01.09.2017 до 18.09.2019 - Блоков В.А.

Тем самым ответчик 2 подпадает под признаки контролирующего должника лица, предусмотренные пунктом 1 статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

По результатам исследования и оценки доказательств, осуществлённых по правилам статьи 71 АПК РФ, суды пришли к выводу о том, что фактическое руководство деятельностью общества осуществлял ответчик 1 (с 2011 года - его единственный участник), а Попова Л.А. исполняла функции ведения бухгалтерского учёта и отчётности и не имела фактической возможности определять действия должника.

Между тем согласно разъяснениям, изложенным в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом.

Действующее законодательство не освобождает тем самым контролирующее лицо от субсидиарной ответственности исключительно в силу номинального характера осуществления им управленческих функций; возможность такого освобождения (полного или частичного) обусловлена раскрытием им информации, недоступной независимым участникам оборота, благодаря которой были установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счёт которого могут быть удовлетворены требования кредиторов (пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Необходимо также отметить, что приведённая норма права в любом случае не применима к обстоятельствам настоящего спора, поскольку статус Блокова В.А. как контролирующего должника лица не был раскрыт вследствие каких-либо действий ответчика 2.

Соответственно, установление судами обстоятельств, указывающих на номинальный характер руководства Поповой Л.А. деятельностью общества, само по себе не является препятствием к привлечению её к субсидиарной ответственности.

2. Исковая давность.

В настоящее время срок исковой давности по требованию о привлечении контролирующего лица к ответственности составляет три года (пункт 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве).

По смыслу разъяснений, изложенных в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", при рассмотрении споров об ответственности контролирующих должника лиц подлежат применению нормы материального права, действовавшие в период совершения этими лицами вменяемых им действий.

Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3)).

Исковая давность является институтом материального права (статья 195 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В настоящем споре в качестве основания привлечения к ответственности Поповой Л.А. вменяется совершение ею сделок - заключение от имени общества договора поручительства от 15.06.2017 N 8047.01-17/089-1П (далее - договор поручительства) и договора ипотеки от 22.06.2017 N 8047.01-17/089-5И (далее - договор ипотеки).

Презумпция банкротства должника вследствие совершения контролирующим лицом сделок, причинившим вред имущественным правам кредиторов, включена в пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве Федеральным законом от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

Федеральными законами от 22.12.2014 N 432-ФЗ, от 23.06.2016 N 222-ФЗ, от 28.12.2016 N 488-ФЗ в названную статью вносились изменения, в том числе в положение пункта 5 о сроке исковой давности по заявлению о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.

Так, в соответствии с абзацем четвёртым пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 432-ФЗ) срок исковой давности по такому требованию составлял один год.

Впоследствии законодатель отказался от сокращённого срока исковой давности как в следующей редакции названного пункта, так и в действующей редакции главы III.2 Закона о банкротстве.

Согласно редакции, введённой Законом N 488-ФЗ, заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности может быть подано в течение трёх лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трёх лет со дня признания должника банкротом.

По общему правилу пункта 1 статьи 4 Закона N 488-ФЗ он вступил в силу по истечении ста восьмидесяти дней со дня его официального опубликования.

При этом в соответствии с пунктом 3 названной статьи пункт 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, введённой Законом N 488-ФЗ, применяется к поданным после 01.07.2017 заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Поскольку вменяемые ответчику действия (сделки) совершены в июне 2017 года, то есть в период действия редакции статьи 10 Закона о банкротстве, предусматривавшей трёхлетний срок исковой давности, а настоящее заявление подано управляющим в арбитражный суд через год и три месяца после даты признания общества банкротом, вывод судов об истечении исковой давности является ошибочным.

Кроме того, в любом случае определение судами в качестве момента начала течения срока исковой давности (даже сокращённого) даты признания общества банкротом не может быть признано верным, особенно с учётом неисполнения ответчиком 1 обязанности по передаче управляющему документации должника.

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (пункт 59 Постановления N 53, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7)).

При ином подходе, занятом судами, негативные последствия недобросовестного поведения ответчика 1, уклонявшегося от передачи бухгалтерской и иной документации, возлагаются на управляющего, который в данной ситуации действовал разумно и добросовестно.

3. Основания привлечения к ответственности.

Согласно положениям абзацев второго и третьего пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, применимой в настоящем споре) пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинён вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника.

В настоящее время аналогичная презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями контролирующих должника лиц по совершению сделок закреплена в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

При этом по смыслу правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079, как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощён законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

В настоящем деле судами установлено, что договоры ипотеки и поручительства были заключены обществом, директором которого в это время являлась Попова Л.А., в обеспечение обязательств, принятых на себя аффилированным по отношению к должнику обществом с ограниченной ответственностью "ТК Нафтамост" перед публичным акционерным обществом "Сбербанк России" (далее - банк) по договору от 15.06.2017 N 8047.01-17/089 об открытии невозобновляемой кредитной линии.

Впоследствии основанное на данных договорах требование банка в размере 79 965 433 руб. 87 коп. включено в реестр требований кредиторов должника.

Вместе с тем сама по себе выдача должником поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника.

Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заёмщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13).

При оценке характера обеспечительных сделок суды исходили из того, что:

конечным бенефициаром группы компаний, в которую входили заёмщик и должник, являлся Блоков В.А.;

денежные средства, обращающиеся внутри группы, в том числе привлечённые у банка кредитные ресурсы, направлялись, в частности на модернизацию автозаправочных станций, принадлежащих обществу;

закупаемые заёмщиком за счёт кредитных средств нефтепродукты реализовывались, в том числе через автозаправочные станции должника.

Судами также принят во внимание регулярный (на протяжении более чем десяти лет) характер кредитования названной группы компаний в банке, предусматривающий совершение обществом аналогичных обеспечительных сделок на условиях, идентичных тем, которые содержатся в договорах поручительства и ипотеки, подписанных ответчиком 2.

Вывод судов о заключении данных договоров в рамках обычной деловой практики должника и получения последним в течение длительного времени экономической выгоды соответствует установленным фактическим обстоятельствам и согласуется с изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2019 N 305-ЭС19-4021 правовой позицией, по смыслу которой при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все её члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

Доводы заявителя кассационной жалобы об отсутствии в действиях ответчика по заключению договоров поручительства и ипотеки какой-либо экономической целесообразности выражают, по сути, его несогласие с выводами судов об оценке установленных обстоятельств, не указывают на неправильное применение судами положений законодательства об ответственности контролирующих должника лиц и подлежат отклонению.

Судами также правомерно указано на отсутствие в действиях ответчика признаков иных оснований привлечения к ответственности.

Таким образом, в удовлетворении заявления о привлечении Поповой Л.А. к субсидиарной ответственности отказано обоснованно.

Соответственно, ошибки, допущенные судами при применении норм права об исковой давности и о статусе контролирующего лица, не привели к принятию неправильного судебного акта и не могут влечь их отмены.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 288 АПК РФ, судом кассационной инстанции также не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьей 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение от 22.03.2021 Арбитражного суда Новосибирской области и постановление от 27.05.2021 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А45-31642/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Сибиряк" Покутневой Елены Владимировны - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

С.А. Мельник

Судьи

Н.Б. Глотов О.В. Жирных