Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 8 февраля 2023 г. N Ф04-6340/21 по делу N А46-21631/2020

город Тюмень

8 февраля 2023 г.

Дело N А46-21631/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 06 февраля 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 08 февраля 2023 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Качур Ю.И.,

судей Доронина С.А.,

Ишутиной О.В.-

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств аудиозаписи кассационную жалобу акционерного общества "Эксперт Банк" (ИНН 5502051657, ОГРН 1025500001328, далее - банк, должник) в лице конкурсного управляющего - государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (ИНН 7708514824, ОГРН 1047796046198) на определение Арбитражного суда Омской области от 07.09.2022 (судья Кликушина А.С.) и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2022 (судьи Аристова Е.В., Брежнева О.Ю., Дубок О.В.) по делу N А46-21631/2020 о несостоятельности (банкротстве) банка, принятые по заявлению конкурсного управляющего к обществу с ограниченной ответственностью "Устройство 3" (ИНН 7704128345, ОГРН 1027739545900, далее - общество "Устройство 3") об исключении требований из реестра требований кредиторов должника.

В заседании в здании Арбитражного суда Западно-Сибирского округа принял участие представитель конкурсного управляющего - Суслин Ю.И. по доверенности от 15.04.2021.

Суд установил:

в рамках дела о банкротстве банка конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением об исключении требования общества "Устройство-3" в сумме 123 765 000 руб. (в том числе по гарантийным депозитам в размере 74 908 000 руб.) и общества с ограниченной ответственностью "Платонова 19" (ИНН 3664126398, ОГРН 1133668023950, далее - общества "Платонова 19") в сумме 68 556 000 руб.

(в том числе по гарантийным депозитам в размере 67 600 000 руб.) из реестра требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда Омской области от 30.03.2022 требование конкурсного управляющего об исключении требования общества "Платонова 19" из реестра требований кредиторов должника выделено в отдельное производство.

Определением суда от 07.09.2022, оставленным без изменения постановлением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2022, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего об исключении требования общества "Устройство-3" из реестра требований кредиторов банка отказано.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий просит определение суда от 07.09.2022 и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2022 отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявления.

Доводы кассационной жалобы сводятся к доказанности конкурсным управляющим сомнительного (подозрительного, фиктивного) характера требования общества "Устройство-3", включенного в реестр требований кредитором должника, ввиду аффилированности банка и общества; необходимости сальдирования встречных однородных требований банка и общества "Устройство-3" для установления конечной обязанности сторон по отношению друг к другу.

Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав объяснения представителя конкурсного управляющего, явившегося в судебное заседание, проверив в соответствии со статьями 286, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) законность обжалуемых определения и постановления, суд округа пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, между банком и обществом "Устройство-3" (заемщик) заключен договор об открытии кредитной линии и предоставлении кредита от 31.10.2017 N КЛВ/МСК/2017-147 (далее - договор N 147), в рамках которого банком предоставлено контрагенту кредит в форме кредитной линии лимитом задолженности 130 000 000 руб. на возмездной (16 % годовых) и возвратной (до 30.10.2020) основах.

Дополнительным соглашением от 22.01.2018 N 01 к договору N 147 банком и обществом "Устройство-3" установлено, что исполнение обязательств общества по кредитному договору обеспечиваются денежными средствам расположенными на гарантийном депозите в размере 1 174 570,37 долларов США в рамках договора гарантийного депозита от 14.07.2017 N 03-17-0006/D (с учетом дополнительных соглашений от 17.07.2017, от 04.10.2017, от 22.01.2018) (далее - договор гарантийного депозита).

Во исполнение условий договора N 147 банк предоставил обществу денежные средства в общем размере 130 000 000 руб., десятью траншами, совершенными в период с 21.02.2019 по 24.04.2019.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 27.05.2021 по делу N А40-48052/2020 общество "Устройство-3" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.

Определением суда от 01.02.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 29.04.2021, требование банка, в том числе основанное на договоре N 147 в общем размере 177 929 972,69 руб., признано обоснованным, подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты общества "Устройство-3".

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 26.07.2021 определение суда от 01.02.2021 и постановление апелляционного суда от 29.04.2021 по делу N А40-48052/2020 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При повторном рассмотрении определением суда от 26.01.2022 по делу N А40-48052/2020, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 16.06.2022 и округа от 06.09.2022, требование банка, в том числе основанное на договоре N 147 в общем размере 177 929 972,69 руб., включено в третью очередь реестра требований кредиторов общества "Устройство-3".

Впоследствии общество "Устройство-3" обратилось к ликвидатору банка с требованием о включении в реестр его требований задолженности, в том числе по договору гарантийного депозита в размере 74 907 990,43 руб. Указанное заявление признанно временной администрацией должника обоснованным, подлежащим удовлетворению в составе третьей очереди реестра требований кредиторов банка.

Конкурсный управляющий, изначально ссылаясь на неисполнение обществом "Устройство-3" обязательств по возврату банку денежных средств, предоставленных по договору N 147, и технический характер данных правоотношений, а впоследствии также на необходимости сальдирования встречных однородных требований банка и общества "Устройство-3", обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением.

Отказывая в удовлетворении заявления, суды первой и апелляционной инстанций, исходили из отсутствия оснований для исключения требования общества "Устройство-3" из реестра требований банка, поскольку заявителем не представлено надлежащих, относимых и допустимых доказательств того, что ссудная задолженность является технической, а также недоказанности наличия в правоотношениях сторон пороков.

Действительно, статьями 189.85 и 189.87 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) предусмотрены процедура установления требований кредиторов банкротящейся кредитной организации и порядок ведения соответствующего реестра.

Заявление о включении требований в реестр первоначально подается кредитором в адрес конкурсного управляющего, который проверяет обоснованность данных требований, исходя из представленных документов.

Если кредитор не согласен с выводами конкурсного управляющего, он вправе обратиться с заявлением о разрешении разногласий в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве кредитной организации (пункт 5 статьи 189.85 Закона). К числу аналогичных способов защиты права относится право иных кредиторов, конкурсного управляющего обращаться в арбитражный суд с заявлением об исключении требований из реестра требований кредитной организации (пункт 4 статьи 189.85 Закона о банкротстве).

По общему правилу, предусмотренному в пункте 4 статьи 189.87 Закона о банкротстве, требования кредиторов исключаются конкурсным управляющим из реестра требований кредиторов кредитной организации на основании определения арбитражного суда. Указанный порядок коррелирует с положениями пункта 6 статьи 16 Закона о банкротстве и аналогичен для всех процедур банкротства.

Для исключения требований кредиторов из реестра подлежат установлению безусловные обстоятельства, свидетельствующие о неправомерном нахождении требования кредитора в реестре.

Позиция конкурсного управляющего относительно неправомерности нахождения требования общества "Устройство-3" в реестре требований кредитной организации, по сути, сводилась к техническому характеру правоотношений между банком и обществом.

Гражданское законодательство исходит из ничтожности мнимой сделки, то есть сделки, совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - ГК РФ).

Так, пунктом 1 статьи 170 ГК РФ предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла пункта 1 статьи 170 ГК РФ для констатации мнимости совершенной сделки, необходимо установить, что на момент ее совершения стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием мнимого характера сделки является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указано на необходимость учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль за ним.

Согласно правовому подходу Президиума Высшего Арбитражного Российской Федерации, отражённому в постановлении от 18.10.2012 N 7204/12, совершая сделки лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому при рассмотрении вопроса о мнимости сделки и документов, подтверждающих её исполнение, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. При оспаривании опосредующих исполнение договора документов необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства.

При этом следует учитывать, что характерной особенностью мнимой сделки, как указал также Верховный Суд Российской Федерации в определении от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411, является стремление сторон правильно оформить все документы без намерения создать реальные правовые последствия. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной.

С учетом приведенной выше правовой позиции высшей судебной инстанции для вывода о мнимом характере сделки необходимо доказать отсутствие у сторон, ее совершивших, намерений исполнять сделку. Обязательным условием в таком случае является порочность воли каждой из сторон сделки. Формально выражая волеизъявление на заключение мнимой сделки, фактически ее стороны не желают установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей по отношению друг к другу.

Таким образом, существо мнимой сделки сводится к сокрытию лицами, непосредственно свершившими сделку, от третьих лиц (кредиторов должника) истинных мотивов своего поведения, связанности этих действий не с самим фактом заключения договора и его исполнением как обычной сделки, отражающей подлинную волю участников, а с наступлением последствий от искусственно созданной сторонами видимости исполнения. Тем самым, требование о признании сделки мнимой (в данном случае оформленное заявление об исключении требования из реестра) имеет целью устранение последствий формального начала исполнения мнимого договора, направленного на безосновательное получение активов из конкурсной массы.

В рассматриваемом случае судами первой и апелляционной инстанций установлено, что общество "Устройство-3" является действующей компанией, средняя численность ее сотрудников в период с 2018 по 2020 годы составляла более 50 человек, общество вело активную хозяйственную деятельность (доходы и расходы предприятия превышали 800 000 000 руб.), осуществляло возврат выданного займа.

Кроме того, судами правомерно учтено то, что аналогичные кредитные обязательства ранее неоднократно заключались сторонами и исполнялись со стороны общества "Устройство-3", а надлежащее исполнение договора N 147 обеспечено поручительством физического лица Стройкова Андрея Владимировича по договору от 31.10.2017 N КЛВ/МСК/2017-147-ДМ/01 и договором гарантийного депозита.

Таким образом, совокупность установленных судами обстоятельств, не опровергнутых конкурсным управляющим иными надлежащими доказательствами, обоснованно позволила прийти судам к выводу об отсутствии оснований для признания обязательства по договору N 147 "технической задолженностью".

Оснований не согласиться с указанными выводами судов первой и апелляционной инстанций, у суда округа не имеется. Доводы, приведенные конкурсным управляющим в жалобе относительного сомнительного (подозрительного, фиктивного) характера требования общества "Устройство-3", не могут быть приняты во внимание на данной стадии процесса, поскольку эти доводы направлены на переоценку доказательств и установление фактических обстоятельств по делу, что находится за пределами полномочий судебной коллегии (статья 286 АПК РФ).

Вместе с тем судами первой и апелляционной инстанций не учтено следующее.

Нахождение банка в конкурсном производстве с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований единого гражданско-правового сообщества, объединяющего других кредиторов, снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Первичную проверку обоснованности требований кредиторов осуществляет конкурсный управляющий кредитной организацией (пункт 4 статьи 189.85 Закона о банкротстве), который принимает решение о включении задолженности в реестр требований кредитной организации при условии представления кредитором достаточных доказательств, достоверно подтверждающих наличие и размер задолженности (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве").

Согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 20 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" с момента отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций запрещается прекращение обязательств перед кредитной организацией путем зачета встречных однородных требований.

В силу пункта 31 статьи 189.96 Закона о банкротстве погашение требований кредиторов путем заключения соглашения о новации обязательства, а также путем зачета требований в ходе конкурсного производства при банкротстве кредитных организаций не допускается.

Таким образом, расчеты с кредиторами осуществляются в строгом соответствии с требованиями законодательства о несостоятельности (банкротстве). Денежные средства, находящиеся на счетах банка, после признания должника банкротом включаются в конкурсную массу.

При этом Верховным Судом Российской Федерации выработана правовая позиция о необходимости структурирования взаимных, встречных обязательств между участниками правоотношений для соотнесения предоставлений и определения окончательного размера обязательства одной стороны в отношении другой, то есть установление сальдо взаимных предоставлений (определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2020 N 306-ЭС20-15629, от 20.12.2019 N 11-КГ19-22, от 02.09.2019 N 304-ЭС19-11744, от 29.01.2018 N 304-ЭС17-14946).

Сальдирование имеет место тогда, когда в рамках одного договора (либо нескольких взаимосвязанных договоров) определяется завершающая обязанность сторон при прекращении договорных отношений полностью (либо их отдельного этапа). Сопоставление обязанностей сторон из одних отношений и осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которое возлагается завершающее исполнение (с суммой такого исполнения), не может быть квалифицировано как зачет и не подлежит оспариванию как отдельная сделка, так как причитающуюся стороне итоговую денежную сумму уменьшает она сама своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не контрагент, констатировавший расчетную операцию сальдирования. Соответственно в подобной ситуации не возникают встречные обязанности, а формируется лишь единственная завершающая обязанность одной из сторон договора (пункт 1 Рекомендаций Научно-консультативного совета Арбитражного суда Западно-Сибирского округа, утвержденных на заседании Президиума Арбитражного суда Западно-Сибирского округа 13.05.2022).

По общему правилу сальдирование возможно в рамках одного договора, однако, в ряде случаев подобным образом могут сопоставляться обязанности сторон, зафиксированные в разных договорах, фактически являющихся элементами одного правоотношения, искусственно раздробленного на несколько договорных связей для удобства сторон или по причине нормативных предписаний в соответствующей сфере отношений. Возможны также ситуации, когда стороны своей волей договариваются о подобном объединении расчетов по нескольким невзаимосвязанным договорам (определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 N 305-ЭС19-18890).

По смыслу указанной правовой позиции действия, направленные на установление сальдо взаимных предоставлений, вытекающего из существа правоотношений и происходящего в силу встречного характера основных обязательств, не являются прекращением обязательств зачетом в его общегражданском понимании (статья 410 ГК РФ), так как в случае сальдирования отсутствует такой квалифицирующий признак.

В правовом аспекте расчетная операция сальдирования не отличается от зачета, так как, являясь квазизачетной конструкцией, также не предполагает необходимости согласования воль сторон по активному требованию для учета его в итоговом сальдо.

В рассматриваемом случае обязательства банка и общества "Устройство 3" носят взаимосвязанный характер, поскольку исполнение условий договора N 147 обеспечено договором гарантийного депозита, что прямо указано в тексте сделок, предоставление по указанным сделкам носит встречный характер.

Предусмотренное договором гарантийного депозита условие о зачете не имеет решающего значения для возможности осуществления сальдирования, поскольку встречная направленность основных (магистральных) обязанностей сторон предполагает, что недоброкачественное исполнение обязательств контрагентом лишает его права требовать от другой стороны получения полного предоставления так, как если бы обязательства были исполнены им надлежащим образом.

В связи с этим встречный характер основных обязательств сторон в силу пунктов 1 и 2 статьи 328 ГК РФ сам по себе достаточен для возможности сопоставления размеров осуществленных предоставлений и выведения итоговой разницы (сальдо) в пользу одной из сторон. Данное действие не только не является зачетом в смысле статьи 410 ГК РФ, но и не может быть квалифицировано как сделка по статье 153 ГК РФ.

Тот факт, что на момент рассмотрения настоящего заявления встречная задолженность сторон включена в реестры требований кредиторов по отношению друг к другу, не препятствует определению итогового сальдо взаимных обязательств (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2022 N 304-ЭС17-18149(15)).

Следовательно, для целей определения окончательного размера обязательства одной стороны в отношении другой в рамках заемных правоотношений судами первой и апелляционной инстанций надлежало исследовать объем встречных, однородных, взаимосвязанных обязательств, вытекающих из договора N 147, в том числе с учетом условий договора гарантийного депозита (установить сальдо взаимных предоставлений), на основании чего определить окончательный размер обязательства банка перед обществом "Устройство-3" и по итогом этого разрешить вопрос о размере задолженности общества, действительно подлежащего погашению в составе третьей очереди реестра требований кредиторов должника.

Поскольку такие действия совершены не были, суды первой и апелляционной инстанций ограничились только ссылками не недопустимость проведения зачета между сторонами, без учета возможности и необходимости сальдирования обязательств, суд округа считает обжалуемые судебные акты, подлежащими отмене, а обособленный спор - направлении на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду первой инстанции следует определить окончательный размер обязательства банка перед обществом "Устройство-3", рассмотрев вопрос о возможности определения итогового сальдо взаимных обязательств, после чего установить размер задолженности общества "Устройство-3", действительно подлежащий погашению в составе третьей очереди реестра требований кредиторов должника.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 288, 289, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Омской области от 07.09.2022 и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2022 по делу N А46-21631/2020 отменить. Направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Омской области.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Ю.И. Качур

Судьи

С.А. Доронин О.В. Ишутина