Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19 октября 2021 г. N Ф09-6921/21 по делу N А07-31440/2019

Екатеринбург

19 октября 2021 г.

Дело N А07-31440/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 12 октября 2021 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 19 октября 2021 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Соловцова С.Н.,

судей Столяренко Г.М., Шершон Н.В.,

рассмотрел в судебном заседании, проведенном в режиме веб-конференции (онлайн-заседание), кассационную жалобу Межрайонной инспекции федеральной налоговой службы N 4 по Республике Башкортостан (далее - налоговый орган, уполномоченный орган) на решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 12.04.2021 по делу N А07-31440/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

Определением от 28.09.2021 судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы отложено на основании части 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на 06.10.2021.

В судебном заседании 06.10.2021 судом округа в порядке статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации объявлен перерыв до 12.10.2021. После перерыва судебное заседание продолжено в том же составе суда, при участии тех же лиц, участвующих в судебном заседании.

В судебном заседании в режиме веб-конференции (онлайн-заседание) приняли участие представители:

налогового органа - Фахритдинова Л.А. (доверенность от 01.04.2021);

Управления Федеральной налоговой службы по Республике Башкортостан - Исламов Р.Ш. (доверенность от 16.12.2020);

Павлова Д.В. - Пожидаева Д.Р. (доверенность от 11.11.2019 N 03-149-н/03-2019-4-1508);

Калимуллина Р.Р. - Мухамадеева Г.А. (доверенность от 21.10.2019).

Федеральная налоговая служба в лице Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России N 4 по Республике Башкортостан обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности Калимуллина Роберта Раисовича, Павлова Дмитрия Владимировича, Павлову Валентину Ивановну по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Башкирская лабораторная компания" (далее - общество "БЛК") и взыскании с них в солидарном порядке денежных средств в сумме 16 771 194 руб. 81 коп.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью "ДЛ-Холдинг" (далее - общество "ДЛ-Холдинг").

Решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 12.04.2021 в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2021 решение суда первой инстанции от 12.04.2021 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Арбитражный суд Уральского округа, налоговый орган просит отменить решение суда первой инстанции от 12.04.2021 и постановление апелляционного суда от 05.07.2021 и направить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Башкортостан.

Заявитель в кассационной жалобе ссылается на неверное толкование норм материального права, полагая, что к рассматриваемому спору применимы процессуальные нормы главы 3.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), включая, презумпции вины, предусмотренные подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ. Уполномоченный орган дополнительно отмечает, что решением налогового органа и состоявшимися судебными актами арбитражного суда установлен факт нарушения налогового законодательства, что в совокупности свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между действиями контролирующих лиц должника и банкротством должника.

Податель жалобы считает ошибочными выводы судом о том, что причиной банкротства должника послужило внесение изменений в законодательство о контрактной системе, ссылаясь на то, что названные обстоятельства могли повлиять на возникновение признаков объективного банкротства должника после проверяемого периода, то есть после 2014 года. Как полагает податель жалобы, судебные и налоговые акты, принятые при рассмотрении налогового спора, имеют преюдициальное значение для рассматриваемого спора и указывают на согласованные, скоординированные действия ответчиков, направленные на реализацию противоправного умысла, следствием чего стало неисполнение обязанности по уплате налогов; кроме того, судами не исследованы обстоятельства предоставления Павловой В.И. и Павлову Д.В. займов в значительной сумме, цели их выдачи. Судами обеих инстанций неправомерно включены в предмет доказывания обстоятельства извлечения выгоды названными лицами после наступления признаков объективного банкротства. Уполномоченный орган акцентирует внимание в кассационной жалобе на внезапное прекращение перечислений должником денежных средств обществу "ДЛ-Холдинг" с даты начала проведения мероприятий налоговой проверки. Активные действия ответчиков по оспариванию результатов налоговой проверки препятствовали своевременному обращению в суд с заявлением о банкротстве общества "БЛК".

Помимо этого, налоговый орган указал, что судами обеих инстанций неверно применены положения пункта 1 статьи 15 и статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации к рассматриваемому спору, указывая на ошибочное отождествление задолженности должника перед кредитором и размера субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника, поскольку привлечение к субсидиарной ответственности указанных лиц предполагает возмещение вреда, причиненного должнику, посредством предъявления кредитором прямого иска. Субсидиарная ответственность является самостоятельной (основной) формой ответственности контролирующих лиц должника.

Калимуллин Р.Р., Павлов Д.В. и Павлова В.И. в отзывах на кассационную жалобу просят оставить обжалуемые судебные акты без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Законность и обоснованность обжалуемых судебных актов проверена судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании того, что органы Федеральной налоговой службы выступают в качестве представителя интересов соответствующего публично-правового образования, лишившегося имущества в размере налоговых платежей, которые не поступили в бюджет в результате неправомерных действий физического лица, соответствующие иски о возмещении вреда на основании статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации могут предъявляться налоговыми органами наряду с исками, прямо упомянутыми в статье 31 Налогового кодекса Российской Федерации как в уголовном, так и в гражданском процессе.

При рассмотрении доводов кассационной жалобы коллегия судей учитывает, что гражданско-правовая ответственность представляет собой вспомогательное правовое средство защиты прав кредиторов, требования которых не были удовлетворены за счет имущества должника-банкрота, путем предоставления им возможности получить удовлетворение за счет имущества лиц, контролировавших должника.

Указание на вспомогательный характер основано на правовом выводе Конституционного Суда Российской Федерации, изложенном в Постановлении от 08.12.2017 N 39-П (по жалобе граждан на нарушение их конституционных прав положениями статей 15, 1064 и 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации и части первой статьи 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Судебный орган применительно к вопросу о возможности возложения исполнения налоговых обязательств на контролировавших должника лиц указал, что "возмещение физическим лицом вреда, причиненного неуплатой организацией налога в бюджет или сокрытием денежных средств организации, в случае привлечения его к уголовной ответственности может иметь место только при соблюдении установленных законом условий привлечения к гражданско-правовой ответственности и только при подтверждении окончательной невозможности исполнения налоговых обязанностей организацией-налогоплательщиком. В противном случае имело бы место взыскание ущерба в двойном размере (один раз - с юридического лица в порядке налогового законодательства, а второй - с физического лица в порядке гражданского законодательства), а значит, неосновательное обогащение бюджета, чем нарушался бы баланс частных и публичных интересов, а также гарантированные Конституцией Российской Федерации свобода экономической деятельности и принцип неприкосновенности частной собственности (статья 8; часть 1 статьи 34; часть 1 статьи 35)".

В ответе на вопрос N 1 Разъяснений по вопросам, возникающим в судебной практике, приведенных в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2019) обращено внимание, что после возвращения заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, уполномоченный орган вправе обратиться в суд в общеисковом порядке с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или о возмещении ими убытков (статьи 61.14 и 61.20 Закона о банкротстве). Такое исковое заявление подлежит разрешению судом в соответствии с положениями главы III.2 Закона о банкротстве, в том числе в соответствии с закрепленными в этой главе презумпциями.

При таких обстоятельствах следует признать, что процессуальное право истца на предъявление требования о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности вытекает из факта отказа основного должника от исполнения имеющихся обязательств, что установлено определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 06.07.2018 по делу N А07-14771/2018, которым дело о несостоятельности (банкротстве) общества "Башкирская лабораторная компания" прекращено в связи с отсутствием у должника денежных средств и имущества.

В то же время признание вспомогательной роли не исключает самостоятельного характера ответственности контролирующего лица, когда невозможность исполнения обязательства обусловлена его противоправным поведением. В связи с этим Верховным Судом признается ошибочным применение к гражданско-правовой ответственности положений статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку указанной статьей урегулирована ответственность дополнительная, в то время как ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.

В отношении вопроса о составе ответственности Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что обязанность возместить причиненный вред - мера гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между этим поведением и наступлением вреда, а также его вину. Строгое соблюдение условий привлечения к ответственности необходимо и в сфере банкротства юридических лиц. Пренебрежение ими влечет нарушение конституционных прав граждан, и прежде всего права собственности, относящегося, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, к основным правам человека и подлежащего защите со стороны государства наряду с другими правами и свободами человека и гражданина, которые обеспечиваются правосудием, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, а также местного самоуправления. Таким образом, установление состава гражданского правонарушения требуется при привлечении к гражданско-правовой ответственности, даже если бездействие, повлекшее возникновение убытков, вызвано нарушением специальных норм Закона о банкротстве.

В рассмотренном деле налоговый орган указывал на организацию Калимуллиным P.P., Павловым Д.В., Павловой В.И. фиктивного документооборота с контрагентами (обществом "ДЛ-Холдинг", обществом "Развитие", обществом "Корпорация"), в результате которого в течение 2012 - 2014 годов перечислены денежные средства должника в сумме 42,6 млн рублей в отсутствие реальных хозяйственных операций, что свидетельствует о незаконном выводе активов общества "БЛК" (в виде денежных средств).

Поступившие денежные средства от общества "БЛК" в общество "ДЛ- Холдинг", далее перечислялись на расчетные счета Павловой В.И. и Павлова Д.В. под видом "займов".

Так как в дальнейшем перечисленные со счетов должника денежные средства были обналичены, обращение на них взыскания по долгам должника стало невозможным. Приведенные обстоятельства, по мнению инспекции, указывают на умышленные действия ответчиков, направленные на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения обязательств должника перед ними за счет имущества контролирующих лиц (обналиченных денежных средств), виновных в банкротстве должника.

Применительно к приведенным истцом доводам, поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, судам надлежало исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

При этом Верховный Суд Российской Федерации ориентирует суды на выявление и пресечение использования в гражданском обороте таких моделей ведения бизнеса, в которых экономический эффект деятельности (получение дохода, освобождение от дальнейшего исполнения ввиду невозможности исполнения обязательств) происходит за счет нарушения прав кредиторов.

При разрешении споров о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности при наличии решения о привлечении должника к налоговой ответственности необходимо учитывать, что сами по себе неуплата налогов ввиду незаконного занижения налоговой базы, получения налогового вычета, налоговой льготы, применения более низкой налоговой ставки, а также получение права на возврат (зачет) или возмещение налога из бюджета не влекут за собой уменьшение имущественной массы должника и не может рассматриваться в качестве действий (бездействия), имеющих своей целью причинение вреда кредиторам.

В то же время обстоятельства, установленные при проведении налоговой проверки, а также при принятии судебных актов по результатам обжалования решения налогового органа, могут свидетельствовать о принятии контролирующим лицом ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе о согласовании, заключении или одобрении сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т. п.), даче указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначении на руководящие должности лиц, результат деятельности которых очевидно не будет соответствовать интересам возглавляемой организации, создании и поддержании такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т. д.

В рассмотренном деле налоговый орган ссылался на построение модели ведения бизнеса, преимущественно заключающегося в участии в торгах по государственным закупкам которые проводились медицинскими учреждениями, финансируемыми из бюджета. Исполнение контрактов сопровождалось перераспределением финансовых потоков в адреса организаций, со стороны которых отсутствовало какое-либо встречное предоставление в пользу должника, что с высокой степенью вероятности должно было повлечь за собой в будущем доначисление налоговых обязательств в существенном размере.

Использование такой модели ведения бизнеса продолжалось вплоть до начала проведения выездной налоговой проверки, после чего организация полностью прекратила свое участие в гражданском обороте.

Судебная практика должна противодействовать налоговым злоупотреблениям имея в виду, что недопустимо извлечение имущественных выгод организациями, использующими формальный документооборот, не отражающий реальную экономическую деятельность. Помимо причинения вреда независимым кредиторам, использование недобросовестных практик ведения бизнеса негативным образом отражается не только на контрагентах должника, но и на гражданском обороте в целом, поскольку создает необоснованные преимущества, которые не имел бы ни один участник соответствующего рынка, находящийся в схожих условиях.

Исходя из необходимости реализации вышеназванных публичных целей противодействия налоговым злоупотреблениям и поддержания в правоприменительной практике финансовых стимулов правомерного поведения участников оборота, последствия участия ответчиков в формальном документообороте должны определяться с учетом их ролей в причинении ущерба кредиторам.

Применительно к неисполнению налоговых обязательств, если допущенное нарушение сводится к документальной неподтвержденности совершенной должником операции, нарушению правил учета, что, как правило, имеет место, если налогоплательщик не участвовал в уклонении от налогообложения, организованном иными лицами, но не проявил должную осмотрительность при выборе контрагента и взаимодействии с ним, то основание для возложения обязанности по уплате налога на контролировавшего должника лица в таком случае, как правило, отсутствует.

Из этого же исходил Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, указывая в пункте 8 постановления от 30.07.2013 N 57 "О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации", что положениями подпункта 7 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации необходимо руководствоваться как в случае отсутствия у налогоплательщика соответствующих документов, так и при признании их ненадлежащими. Данное разъяснение Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации сохраняет свое действие в условиях применения статьи 54.1 Налогового кодекса Российской Федерации, поскольку соотносится с предписаниями пункта 3 упомянутой статьи, в силу которых подписание первичных учетных документов неустановленным или неуполномоченным лицом, нарушение контрагентом налогоплательщика законодательства о налогах и сборах, не могут рассматриваться в качестве самостоятельного основания для признания уменьшения налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога неправомерным.

Напротив, если модель ведения бизнеса с использованием формального документооборота создана непосредственно контролирующим должника лицом или, по крайней мере, при известности ему об обстоятельствах, характеризующих выстроенную схему как построенную на использовании фиктивных сделок, что фактически означает совершение им действий с умыслом или грубой неосторожностью, на ответчика может быть возложено устранение имущественных потерь кредиторов.

Судебными актами по делу N А07-9584/2017 с участием общества "БЛК" и общества "ДЛ-Холдинг" установлено наличие формального документооборота с участием указанных обществ, которые, в охваченный налоговой проверкой период 2012 - 2014 годов систематически осуществляли перечисление денежных средств в отсутствие на то оснований на счета третьих лиц с последующим обналичиванием.

С этой целью между названными организациями заключены договоры на оказание услуг, по которым исполнитель (общество "ДЛ-Холдинг") обязуется оказать по требованию заказчика следующие виды услуг: юридические, аналитические, маркетинговые, консалтинговые. Между указанными юридическими лицами также заключены договоры аренды нежилого помещения, на основании которых должник арендовал у общества "ДЛ-Холдинг" складские помещения по адресу г. Уфа, Сафроновский проезд, д. 12.

В процессе оспаривания решения налогового органа судами установлено, что поставщики товара не подтвердили участие в сделках общества "ДЛ-Холдинг", из актов приемки работ не представляется возможным определить объем и характер оказанных услуг, участие в заключении договоров контрагента не подтверждено продавцами товара. Согласно технической документации нежилое помещение по адресу: г. Уфа, Сафроновский проезд д. 12 не пригодно для хранения лекарственных средств и химических препаратов, не имеет систем водоснабжения, электричества и отопления. По пояснениям работников плательщика товар хранился в офисе организации. Отсутствуют доказательства приема товара на складское хранение. Отражение операций по счетам подтверждает получение и отпуск товара, но не подтверждает его приемку, хранение и отпуск с данного склада. В ходе проверки доказательства бухгалтерского учета долговременного арендованного складского помещения и ведения складского учета отсутствовали.

Таким образом, обстоятельства, в связи с которыми налоговый орган заявил о привлечении к ответственности ответчиков, определены в период с 2012 - 2014 и установлены вступившими в силу судебными актами, вынесенными в рамках налогового спора по делу N А07-9584/2017 по результатам оспаривания решения уполномоченного органа от 14.10.2016 N 58 о привлечении общества "БЛК" к ответственности за совершение налогового правонарушения.

При таких обстоятельствах в предмет доказывания подлежало включению установление в действиях ответчиков заведомо недобросовестного поведения, когда выстроенная ими модель ведения бизнеса строилась на основе прямого или косвенного умысла на причинение вреда кредиторам. Тем самым ответчики осознавали неблагоприятные последствия своих действий для других лиц и желали их наступления или относились к ним безразлично.

В подтверждение наличия умысла налоговый орган указывал, что имевшаяся в рассматриваемом деле совокупность фактов с учетом того, что Калимуллин P.P., Павлова В.И. и Павлов Д.В., контролирующие общество "ДЛ-Холдинг", не могли не знать о том, что оказание юридических, консультационных и услуг по предоставлению недвижимости в аренду фактически не осуществлялось, по крайней мере, этим обществом, а также с учетом безосновательного получения от должника значительной части денежных средств, которые должны были быть израсходованы в интересах должника, в том числе направлены на исполнение им обязанности по уплате налогов, указывает на то, что действия Калимуллина P.P., Павловой В.И. и Павловой Д.В. являлись согласованными, скоординированными, направленными на реализацию общего противоправного намерения.

Отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из недоказанности фактов совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий после 2014 года, приведших к банкротству общества-должника. Доказательств того, что действия (бездействие) контролирующих общество лиц безусловно повлекли за собой объективное банкротство должника, материалы дела не содержат.

Однако судами не учтено, что вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредитором (в данном деле налоговым органом) полного исполнения обязательств должника.

При этом прекращение уголовного преследования и уголовного дела не означает освобождение лица от иных негативных последствий совершенного деяния. При рассмотрении заявленного иска о возмещении причиненного вреда суд не связан решением о прекращении уголовного дела в части установленности состава гражданского правонарушения, однако обязан произвести всестороннее и полное исследование доказательств по делу и дать им оценку, с тем, чтобы вынести законное, обоснованное и справедливое решение.

Суд кассационной инстанции находит преждевременным вывод суда апелляционной инстанции, признавшим обоснованным довод ответчиков о том, что причиной банкротства предприятия послужило принятие в конце 2014 года Федерального закона от 31.12.2014 N 488-ФЗ "О промышленной политике в Российской Федерации" и впоследствии внесение изменений в закон о контрактной системе и Постановления Правительства Российской Федерации от 05.02.2015 N 102 "Об ограничениях и условиях допуска отдельных видов медицинских изделий, происходящих из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд", которые практически сделали невозможной деятельность, прежде осуществляемую обществом "БЛК". Суд апелляционной инстанции согласился с тем, что государственные и муниципальные заказчики, применяя указанные положения законодательства, отдавали предпочтение в пользу продукции отечественного производства и лиц, ее предлагающих. В силу введенных запретов и ограничений общество "БЛК" не смогло реализовать уже закупленную медицинскую продукцию для лабораторий, в связи с чем, в больших объемах была списана продукция по причине истечения срока годности, о чем свидетельствует акт списания.

Однако приведенные обстоятельства вступают в противоречие с материалами налоговой проверки, в ходе которой установлено как отсутствие у должника контрактов с непосредственными производителями импортной продукции, так и нахождение товаров в значительной сумме на складах, арендованных у общества "ДЛ-Холдинг".

При этом не менее правдоподобным выглядит и позицияналогового органа, объясняющего прекращение хозяйственной деятельности началом проведения выездной налоговой проверки.

Суд кассационной инстанции не может согласиться и с выводом суда первой инстанции о том, что списание налоговой задолженности как безнадежной ко взысканию само по себе является достаточным основанием для отказа во взыскании убытков.

В данном случае лица, привлекаемые к гражданской ответственности, самостоятельной задолженности по обязательным платежам не имеют, а лишь отвечают по долгам должника-налогоплательщика за свои виновные действия, допущенные в период осуществления над ним контроля.

С учетом совокупного системного толкования разъяснений, изложенных в пунктах 31, 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", следует, что в размер субсидиарной ответственности включается в том числе безнадежная ко взысканию задолженность, признаваемая таковой в рамках учетной политики кредитора (например, положениями статьи 59 Налогового кодекса Российской Федерации).

Таким образом, судами ошибочно отождествлена задолженность должника перед кредитором и размер ответственности контролирующих должника лиц, поскольку привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности направлено на возмещение вреда, причиненного должнику, посредством предъявления кредитором прямого иска. Долг должника перед кредитором не возлагается на контролирующих должника лиц, а необходим для определения пределов их ответственности за создание ситуации, при которой указанный долг остался непогашенным ввиду виновных действий контролирующих должника лиц.

Поскольку судами при вынесении судебных актов приведенные судом кассационной инстанции нормы материального права учтены не были, наличие состава гражданско-правовой ответственности в предмет доказывания включен не был, вина каждого из ответчиков в неисполнеиии налоговых обязательств и размер ответственности не устанавливались, судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 286 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 12.04.2021 по делу N А07-31440/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2021 по тому же делу отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Башкортостан.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

С.Н. Соловцов

Судьи

Г.М. Столяренко Н.В. Шершон