Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18 октября 2024 г. N Ф09-5865/23 по делу N А60-49300/2021

Екатеринбург

18 октября 2024 г.

Дело N А60-49300/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 09 октября 2024 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 18 октября 2024 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Кудиновой Ю. В.,

судей Кочетовой О. Г., Новиковой О. Н.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Сапанцевой Е.Ю., рассмотрел в судебном заседании в режиме веб-конференции кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Шадринский завод ЖБИ N 3" (далее - Завод, общество "Шадринский завод ЖБИ N 3", заявитель кассационной жалобы) на определение Арбитражного суда Свердловской области от 25.06.2024 по делу N А60-49300/2021 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2024 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в режиме веб-конференции приняли участие:

представитель общества "Шадринский завод ЖБИ N 3" - Соснин В.Ю. (паспорт, доверенность от 10.06.2024);

представитель Маханова Алексея Александровича (далее - должник) - Палтусов Д.А. (паспорт, доверенность от 22.07.2024 N 66АА8673202).

В судебном заседании в помещении Арбитражного суда Уральского округа принял участие представитель Якунина Валерия Геннадьевича - Чернуха А.И. (паспорт, доверенность от 05.08.2022 N 45 АА 1289370).

Представленный через систему "Мой Арбитр" отзыв исполняющего обязанности финансового управляющего должника - Кудашева Сергея Михайловича (далее - управляющий) на кассационную жалобу приобщается к материалам кассационного производства ввиду заблаговременного направления его лицам, участвующим в деле (статья 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее - АПК РФ).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 04.10.2021 принято к производству заявление Барбошина Олега Александровича о признании Маханова А.А. несостоятельным (банкротом), возбуждено дело о банкротстве должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 17.12.2021 заявление Барбошина О.А. признано обоснованным, в отношении Маханова А.А. введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим имуществом должника утвержден Кудашев Сергей Михайлович.

Решением того же суда от 16.12.2022 Маханов О.А. признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, исполняющим обязанности финансового управляющего имуществом должника утвержден Кудашев С.М.

В Арбитражный суд Свердловской области 19.08.2022 поступило заявление общества "Шадринский завод ЖБИ N 3" о включении задолженности в размере 84 401 140 руб. 30 коп. в реестр требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 25.06.2024 в удовлетворении заявления общества "Шадринский завод ЖБИ N 3" о включении требования в реестр требований кредиторов должника Маханова А.А. отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2024 определение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе общество "Шадринский завод ЖБИ N 3" просит указанные судебные акты отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заявитель кассационной жалобы обращает внимание, что судами не приняты во внимание выводы, изложенные в судебных актах по делу N А60-60655/2022, что привело к наличию двух противоречащих друг другу судебных актов; полагает, что судами не применен обязательный для данной категории спора повышенный стандарт доказывания и применен не подлежащий применению принцип свободы договора.

По мнению заявителя кассационной жалобы, со стороны Завода представлены достаточные доказательства его подконтрольности должнику, а также доказательства того, что в результате недобросовестных действий должника Заводу причинены убытки на сумму более 95 млн. руб., что выразилось в многократном завышении арендной платы по отношению к рынку (за период с 2014 по 2019 г.г. должник выплатил себе более 95 млн руб.), а также фиктивности договоров в части оборудования, поскольку Завод сам приобретал производственные мощности; настаивает, что судами не применены положения пункта 3 части 4 статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), поскольку представленные в материалы дела документы подтверждают многократное завышение арендной платы должником, позволившее получить незаконную имущественную выгоду за счет Завода в сумме более 83 млн. руб., что ошибочно не учтено судами при разрешении настоящего спора.

Помимо изложенного, заявитель кассационной жалобы приводит доводы о том, что судами не приняты во внимание факты корпоративных связей должника с кредитором и поручительство Маханова А.А. по обязательствам Завода, в частности факты того, что Маханов А.А. контролировал деятельность Завода, в том числе, через своего супруга своей сестры Махановой Марии Александровны - Берсенева Алексея Анатольевича.

В отзыве на кассационную жалобу управляющий просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения.

Проверив по правилам статей 284, 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, с учетом приведенных в кассационной жалобе доводов, суд округа приходит к следующему выводу.

Как установлено судами и следует из материалов дела, между Махановым А.А. (арендодатель) и Заводом (арендатор) заключены договоры аренды от 14.01.2015 N 1 и от 01.01.2017 N 1/А.

По условиям договора аренды от 14.01.2015 N 1 арендодатель предоставил Заводу в аренду нежилые помещения:

- здание главного корпуса площадью 4075,2 кв. м, расположенное по адресу: Курганская обл., Шадринский р-н, с. Канаши, ул. Советская, д. 1А, кадастровый номер 45-01.02-04.2002-0209;

- здание покраски площадью 628,1 кв. м, расположенное по адресу: Курганская обл., Шадринский р-н, с. Канаши, ул. Советская, д. 1А литер Б, кадастровый номер 45:20:011305:488;

- часть земельного участка общей площадью 30 759 кв. м, расположенного по адресу: Курганская обл., Шадринский р-н, с. Канаши, ул. Советская, 1А, кадастровый номер 45:20:011305:391;

- оборудование, участвующее в процессе производства.

Имущество передано по акту приема-передачи от 14.01.2015.

В соответствии с условиями договора установлена фиксированная стоимость аренды (с 14.01.2015 по 01.10.2016 - 2 241 360 руб., с 01.10.2016 по 01.01.2017 - 1 991 360 руб., с 01.01.2017 - 1 050 515 руб.).

Названный договор аренды расторгнут по соглашению сторон.

Актом от 31.01.2019 имущество возвращено арендатору.

По условиям договора аренды от 01.01.2017 N 1/А Маханов А.А. предоставил Заводу в аренду нежилое помещение - часть здания администрации общей площадью 127,9 кв. м, расположенное по адресу: Курганская обл., Шадринский р-н, с. Канаши, ул. Поселкова, д. 16, кадастровый номер 45:20:011305:486.

Имущество передано по акту приема-передачи от 01.01.2017.

В соответствии с условиями договора установлена фиксированная стоимость аренды: с 01.01.2017 по 01.02.2019 - 40 928 руб., с 01.02.2019 - 10 098 руб.

Обращаясь с настоящим требованием Завод ссылался на то, что долговая схема под видом аренды обеспечивала подконтрольность кредитора должнику и получение со счетов Завода денежных средств более 90 млн. руб., то есть подконтрольность Завода позволяла должнику выводить активы, причиняя вред предприятию, что вело к обогащению и невозможности в последующем исполнить собственные обязательства Завода перед независимыми кредиторами; указывал, что направленные в адрес должника платежи под видом исполнения договоров аренды следует расценивать как убытки для Завода, что является основанием для включения требований заявителя в реестр кредиторов должника, при этом установленная договором арендная плата превышает в несколько раз рыночный размер, соответственно, целью такой арендной схемы со стороны Маханова А.А. являлось через использование статуса бенефициара и контролирующего лица получение экономической выгоды и незаконное обогащение.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, а также на то, что имеют место многочисленные платежи в адрес должника, которые по своей правовой сущности являются выводом активов и имущественным вредом обществу "Шадринский завод ЖБИ N 3" со стороны контролирующего лица Маханова А.А., Завод обратился в арбитражный суд с заявлением о включении требования в размере 84 401 140 руб. 30 коп. в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что совокупность обстоятельств причинения арендодателем Махановым А.А. убытков Заводу не подтверждена.

Суды отметили, что поскольку участники спорного договора аренды в принципе не оспаривают факт существования арендных отношений между должником и Заводом, то правовое значение может иметь только факт причинения убытков Заводу в результате исполнения договора, однако с учетом того, что как в момент заключения договоров аренды, так и на момент предъявления настоящего заявления руководителем Завода являлся Черданцев А.П., который лично подписал от имени Завода договоры аренды, подтвердив тем самым согласие с его условиями, в том числе в части суммы арендной платы, при этом не признав доказанным вхождение Маханова В.В. в органы управления Завода или владение им долями в уставном капитале общества "Шадринский завод ЖБИ N 3", равным образом как и возможность Маханова В.В. оказывать влияние на хозяйственную деятельность Завода, что исключило возможность считать его контролирующим кредитора лицом, суды заключили, что договоры аренды были заключены в условиях юридического равенства сторон и отсутствия властного подчинения, согласование его условий носило добровольный характер.

Судами также отмечено, что после принятия арендатором условий договоров аренды переданное имущество использовалось последним, заявлений к арендодателю о соразмерном уменьшении стоимости аренды в связи с неиспользованием предмета аренды (части арендуемых помещений) не поступало, при это доказательств, свидетельствующих о том, что Завод был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания условий договоров аренды, - не представлено, соответственно, суды пришли к выводу, что условия договоров в части цены не являются явно обременительными и существенным образом нарушающими баланс интересов сторон, а заявителем не подтверждены наличие и размер убытков, а также причинно-следственная связь между действиями Маханова А.А. и наличием убытков.

Кроме того, проверив заявление должника о пропуске Заводом срока исковой давности, приняв во внимание, что Завод был осведомлен о личности арендодателя Маханова А.А. или о нарушении прав, в связи с чем не был лишен возможности обратиться с соответствующим требованиями с момента заключения договоров аренды имущества, однако обратился с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника лишь 19.08.2022 - пропустив срок исковой давности, ввиду чего суды признали указанное достаточным для отказа в удовлетворении требований для включения в реестр требований кредиторов должника.

Между тем судами первой и апелляционной инстанций не учтено следующее.

По смыслу статей 16, 71, 100 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, изложенных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", и сформировавшейся судебной практики кредитор, заявляющий о включении своего требования в реестр, должен ясно и убедительно подтвердить реальность долга, то есть его наличие и размер.

Кредитор, заявивший требования к должнику, как и лица, возражающие против этих требований, обязаны доказать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений (статья 65 АПК РФ).

Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Согласно статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В соответствии с пунктом 1 статьи 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Как следует из текстов обжалуемых судебных актов, в качестве одного из мотивов для отказа в удовлетворении заявленных требований о признании задолженности должника перед Заводом обоснованной и включении ее в реестр требований кредиторов судами указано на отсутствие у должника необходимого статуса лица, с которого могут быть взысканы заявленные убытки, поскольку должник не являлся ни руководителем, ни участником Завода, равным образом как и не входил в состав органов управления и не имел возможности оказывать влияние на принимаемые Заводом управленческие решения, тогда как (по мнению судов) для привлечения к ответственности за причиненные обществу убытки необходимо наличие у должника специального правового статуса, а именно вхождение должника в органы управления общества либо в состав участников.

Вместе с тем вышеуказанная позиция судов о невозможности взыскания причиненных обществу убытков с лица, их причинившего, только в силу отсутствия у него статуса руководителя такого общества или его участника - не может быть признана судом достаточным основанием для формального отказа в удовлетворении требований.

Само по себе наличие в банкротном и корпоративном законодательстве отдельно предусмотренных составов возмещения убытков специальными субъектами (например, в корпоративном законодательстве - причинение вреда руководителем управляемому обществу, в банкротном - причинение вреда фактическим бенефициаром имущественным интересам кредиторов) - означает наличие законодательного закрепления определенного рода презумпций для таких категорий дел, однако указанное отнюдь не означает, что у суда при рассмотрении конкретных требований о возмещении вреда, причиненного (по утверждению истца) конкретными действиями должника (формально не являющегося специальным субъектом) отсутствует обязанность применения общих норм гражданского законодательства о возмещении убытков и предусмотренных гражданским и процессуальным правом общих презумпций при рассмотрении таких споров.

Кроме того конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.

В такой ситуации судам следовало проанализировать поведение привлекаемых к ответственности лиц и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лиц, привлекаемых к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Участники спора в ходе его рассмотрения приводили свои версии организации бизнеса в обществе "Шадринский завод ЖБИ N 3".

Так, Черданцев А.П. давал пояснения о том, что с 2014 года начал работать на Заводе в качестве директора, в дальнейшем по предложению Маханова А.А. стал участником Завода, однако до 2020 года не имел отношения к распоряжению денежными средствами, отвечая только за производственную часть деятельности; в 2020 году, после возникновения финансовых трудностей, для сохранения бизнеса и трудового коллектива стал осуществлять функции руководителя, был привлечен инвестор - Якунин В.Г., а после получения фактического доступа к документации и счетам Завода Черданцев А.П. выяснил факт заключения убыточной сделки по аренде.

В свою очередь, Маханов А.А. утверждал, что никакого отношения к корпоративному участию и участию в управлении Заводом не имел, им сдавались в аренду производственные цеха с оборудованием и металлоформами, была заинтересованность в сохранности имущества и его правильной эксплуатации, поэтому он много времени проводил на заводе, в ином обществе - "Монолит" - Маханов А.А. занимал должность директора по развитию (при этом каких-либо объяснений по обстоятельствам участия в уставном капитале обществ, входивших, по утверждению кредитора, в одну группу компаний (Монолит и Промимпекс) - матери должника Махановой Г.И. и супруга сестры должника Берсенева А.А. не дал).

Предъявляя настоящее требование, Завод, в том числе (но не только) последовательно ссылался на контролирующий статус Маханова А.А. по отношению к должнику, приводя доводы о том, что именно в результате действий Маханова А.А. как истинного бенефициара Завода, последнему причинены убытки в значительных суммах (порядка 87 млн. руб.) путем установления арендной платы за арендованное имущество, многократно превышающей средний размер платы за аналогичные коммерческие объекты на рынке недвижимости в том же регионе. В частности, Завод ссылался на то, что контролирующий статус Маханова А.А. подтверждается нетипичными условиями самих договоров аренды, содержащих завышенный размер арендной платы, так и выписками по расчетному счету Завода, из содержания которых следует, что имели место платежи в пользу Маханова А.А. в сумме, превышающей 150 млн. руб., назначение которых не позволяет установить их цель, а также свидетельскими показаниями - Черданцева А.П. ("номинального" директора, с точки зрения Завода - лица, осуществлявшего контроль только над производственной деятельностью), Сартрасова С.В. (руководителя Администрации в с. Канаши), Корнева Н.М., Чичиланова Н.Н. (сотрудника Сбербанка), Пяшкура Е.В. (инженер-технолога Завода), подтвердившие, что знали Маханова А.А. как собственника и фактического руководителя Завода.

Помимо изложенного, Завод в качестве косвенных доказательств подконтрольности Завода Маханову А.А. указывал на принадлежность доменного имени Завода ("sv110.ru") должнику, а также его использование в корпоративной почте сотрудников иного подконтрольного, по мнению кредитора, должнику лица - обществе с ограниченной ответственности "Монолит"; отмечал, что при внешней независимости Завода от Маханова А.А., у последнего не могло быть цели выдавать поручительство по обязательствам Завода перед обществом с ограниченной ответственностью "Сименс Финанс". Кроме того, в обоснование доводов о подконтрольности Завода должнику кредитор также указывал на то, что Маханов А.А. контролировал счета должника, поскольку управление счетами осуществлялось с тех же IP-адресов, что и управление счетами самого Маханова А.А., при этом финансовым директором Завода значился Берсенев А.А. - супруг сестры должника.

Между тем правовая оценка заявленным Заводом доводам о подконтрольности его должнику (по пояснениям Черданцева А.П. - как минимум до января 2020 года) - в обжалуемых судебных актах отсутствует. Фактически суды при оценке указанных доводов ограничились исследованием формальных документов - выписки из Единого государственного реестра юридических лиц, в которой единственным участником и руководителем указан Черданцев А.П., тогда как оценка доводов Завода судами в принципе не произведена. Формальное указание на недоказанность требований без надлежащего исследования и оценки приводимых участниками спора доводов и доказательств - не может быть признано достаточным для отказа в проверке соответствующих доводов о контроле должника над Заводом и, соответственно, отказе в признании требований Завода обоснованными.

В рассматриваемом случае судами не учтено, что Завод и иные вовлеченные во взаимоотношения между Махановым А.А. и Заводом, а также Черданцевым А.П. лица пытались раскрыть существовавшую в рассматриваемый период схему управления Заводом, при которой Маханов А.А. осуществлял контроль над финансовыми потоками Завода, распоряжаясь активами и счетами Завода, тогда как Черданцев А.П. занимался лишь организацией производственных процессов и управления персоналом на Заводе, не имея реального доступа к бухгалтерской и иной финансовой документации, а также расчетному счету Завода. Следовательно, не включив в предмет судебного исследования по настоящему спору доводы Завода и приведенные им обстоятельства (наличие у Завода убытков в связи с завышенной суммой арендной платы; схемы управления бизнесом в Заводе (личность причинителя вреда); вывод денежных средств через установление завышенной арендной платы непосредственно самим Махановым А.А.), - суды предоставили необоснованное преимущество одной из сторон конфликта, внеся в отношения участников спорных правоотношений существенный дисбаланс в ситуации, если изначально проектирование структуры указанных отношений (по утверждению Завода) было направлено на создание такой схемы управления бизнесом, при которой фактический бенефициар, управляя финансовыми потоками и осуществляя общее руководство бизнесом, получал материальную выгоду от совершаемых им действий, а Черданцев А.П. - лишь периодическое вознаграждение за исполнение поручаемых бенефициаром задач по конкретным проектам деятельности общества.

Таким образом, как при наличии, так и при отсутствии между Заводом и должником какой-либо корпоративной связи - требование о включении в реестр требований кредиторов, вытекающее из причинения Заводу убытков, подлежало рассмотрению по существу с оценкой и исследованием обстоятельств того, имелась ли фактически у Завода возможность влиять на условия заключенных договоров аренды недвижимости и оборудования, применительно к доводам о положении Маханова А.А. как реального бенефициара Завода.

При этом даже при доказанности подконтрольности Завода должнику, необходимо учитывать, что само по себе совершение сделки по аренде имущества, сторонами в которой выступает сам должник, как арендодатель, и подконтрольное ему общество, как арендатор, в отсутствие внешних кредиторов - не является достаточным основанием для вывода о недобросовестности или неразумности действий должника, и, как следствие, для привлечения его к ответственности, поскольку фактически в такой ситуации происходило перераспределение финансовых потоков между двумя субъектами, один из которых полностью подконтролен второму; однако совершение подобных действий в условиях наличия независимых внешних кредиторов Завода может свидетельствовать о совокупности элементов юридического состава убытков для привлечения должника к гражданско-правовой ответственности.

Применительно к указанным обстоятельствам, в ходе рассмотрения настоящего спора Завод настаивал, что действия Маханова А.А., установившего размер арендных платежей в сумме 2,2 млн. руб. ежемесячно, привели к имущественному ущербу как самого Завода, так и его внешних, независимых кредиторов на сумму порядка 30 млн. руб.

Между тем в ходе рассмотрения спора суды не включили в предмет судебного исследования данные обстоятельства, равным образом и со стороны самого Завода не были документально раскрыты доводы о том, в чем видится имущественный ущерб для него, к невозможности исполнения каких обязательств привели действия должника, как скрытого бенефициара Завода, по установлению условий договоров аренды в части размера арендной платы, обязательства перед какими кредиторами и в каком размере остались непогашенными.

Вместе с тем судебное исследование указанных обстоятельств, затрагивающих имущественную сферу должника (например, связанных с возникновением предъявляемых к Заводу требований) имеют определяющее значение для квалификации предъявляемых Заводом должнику уплаченных сумм арендных платежей в качестве убытков Завода.

Кроме того, из доводов Завода, приводимых в суде округа, следует, что реальная смена бенефициаров и контролирующих лиц Завода с Маханова А.А. на Черданцева А.П. произошла только в январе 2020 года, после того как на стороне Завода накопился значительный объем обязательств перед внешними кредиторами, ввиду чего Махановым А.А. было принято решение передать дальнейшее управление Заводом исключительно Черданцеву А.П. и прекратить личное участие в определении основных направлений хозяйственной деятельности Завода.

Как следует из открытых сведений, размещенных в Картотеке арбитражных дел, 29.06.2020 Маханов А.А. обратился в Арбитражный суд Свердловской области с иском к Заводу о взыскании задолженности по договору аренды от 14.01.2015 N 1 в сумме 2 217 005 руб., по договору аренды от 01.01.2017 в сумме 199 701 руб. 40 коп.

В ходе рассмотрения указанного спора в рамках дела N А60-31923/2020, на стадии апелляционного обжалования сторонами - Махановым А.А. и Заводом для утверждения судом было представлено мировое соглашение, по условиям которого Маханов А.А., получая от завода денежные средства в сумме 300 тыс. руб., отказывается от любых дальнейших имущественных притязаний к Заводу, основанных на поименованных выше договорах аренды, а Завод получает возможность дальнейшего использования объектов аренды без взимания дополнительной платы - до 01.11.2021, за исключением коммунальных платежей.

Впоследствии судебный акт суда апелляционной инстанции от 08.09.2021, утвердивший указанное мировое соглашение, был отменен судом округа (постановление от 14.06.2022) по кассационной жалобе управляющего должника, вопрос об утверждении мирового соглашения направлен в суд апелляционной инстанции для повторного рассмотрения, после чего судом апелляционной инстанции постановлением от 01.08.2022 было отказано в утверждении мирового соглашения, ввиду нарушения его условиями имущественных прав кредиторов должника по настоящему делу.

Вместе с тем применительно к обстоятельствам настоящего спора и приводимым Заводам доводам о ранее существовавшем контроле Маханова А.А. над Заводом, судам следовало проверить обстоятельства перехода контроля над Заводом в пользу Черданцева А.П. после января 2020 года, причинах принятия такого контроля со стороны Черданцева А.П. при наличии, как утверждает сам Завод, многомиллионной задолженности перед внешними кредиторами, а также условиях состоявшейся передачи бизнеса от Маханова А.А. к Черданцеву А.П.

Судами не проверено существование между Махановым А.А. и Черданцевым А.П. неких договоренностей (не раскрываемых в рамках настоящего дела ни должником, ни Черданцевым А.П.), при которых по условиями мирового соглашения, представленного для утверждения в рамках дела N А60-31923/2020, фактически имел место переход прав от Маханова А.А. к Черданцеву А.П. на Завод как единый производственный комплекс, при оплате со стороны Черданцева А.П. денежных средств в сумме 300 тыс. руб. и дальнейшего отказа от иных имущественных притязаний к Маханову А.А. как реальному (по версии кредитора) бывшему руководителю Завода.

В ситуации наличия именно такой схемы управления бизнесом должника, о которой утверждает Завод, что именно Маханов А.А. в период с 2013 года по февраль 2022 года являлся фактическим владельцем Завода, осуществляя реальное управление его финансовой и хозяйственной деятельностью, тогда как в этот период Черданцев А.П. осуществлял функции руководителя Завода, контролируя лишь процесс производства и персонал, обстоятельства последующего перехода в январе 2020 года реального контроля над Заводом ранее номинальному руководителю Черданцеву А.П., договоренности такого перехода прав на Завод, а также "скрытые" условия заключенных в рамках дел N А60-31923/2020 и N 2-37/2021 мировых соглашений, при которых Завод получал возможность безвозмездного пользования ранее арендуемых у Маханова А.А. коммерческих площадей и оборудования всего лишь при оплате суммы порядка 300 тыс. руб. за несколько месяцев аренды, - подлежали раскрытию в том числе и Заводом, как лицом заявляющим требование о причинении убытков действиями должника. В свою очередь, принятие обжалуемых судебных актов без выяснения указанных обстоятельств привело к тому, что фактически суды пренебрегли договоренностями сторон, к которым те пришли при вступлении в общее дело, что является недопустимым.

Такое игнорирование названных договоренностей в крайнем случае допустимо и может быть продиктовано лишь интересами третьих лиц. Однако, как указано выше, наличие у Завода иных (независимых) кредиторов в предмет судебного исследования судами не включено.

Несмотря на указание судов об отсутствии доказательств приведенных Заводом доводов подконтрольности Завода Маханову А.А. (не включенных при этом в предмет судебного исследования, - на что указано в мотивировочной части обжалуемых судебных актов), данные обстоятельства имеют существенное значение для разрешения настоящего обособленного спора, поскольку напрямую влияют на наличие/отсутствие оснований для установления оснований привлечения должника к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков - за вред, причиненный внешним кредиторам Завода.

Поскольку судебные акты приняты при неполном исследовании материалов спора, без оценки имеющихся в деле доказательств, что привело к принятию неправильных судебных актов, а для принятия обоснованного и законного решения требуется установление юридически значимых обстоятельств, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ судебные акты судов первой и апелляционной инстанций подлежат отмене, а обособленный спор - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, установить все фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, определить наличие или отсутствие оснований для возмещения кредитору действиями должника ущерба, дать полную и всестороннюю оценку доводам и возражениям лиц, участвующих в споре, результаты оценки доказательств отразить в судебном акте.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 25.06.2024 по делу N А60-49300/2021 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2024 по тому же делу отменить. Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Свердловской области.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Ю.В. Кудинова

Судьи

О.Г. Кочетова О.Н. Новикова