Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 30 марта 2021 г. N Ф06-987/21 по делу N А57-25141/2019

г. Казань

30 марта 2021 г.

Дело N А57-25141/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 23 марта 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 30 марта 2021 года.

Арбитражный суд Поволжского округа в составе:

председательствующего судьи Ананьева Р.В.,

судей Карповой В.А., Петрушкина В.А.,

в отсутствие лиц, участвующих в деле, извещены надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С"

на определение Арбитражного суда Саратовской области от 06.10.2020 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2020

по делу N А57-25141/2019

по заявлению общества с ограниченной ответственностью "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" (ОГРН 1146450009562, ИНН 6450085630), г. Саратов, о включении требования в реестр требований кредиторов,

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" (ОГРН 1136453003785, ИНН 6453129821), г. Саратов,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Саратовской области от 29.11.2019 в отношении общества с ограниченной ответственностью "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" (далее - ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ", должник) введена процедура наблюдения сроком на четыре месяца по 28.03.2020, временным управляющим утвержден Ульянов Александр Владимирович, член Ассоциации "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих "Меркурий".

Публикация в газете "Коммерсантъ" произведена от 07.12.2019 N 226 (6706).

ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" обратилось в Арбитражный суд Саратовской области с заявлением от 18.12.2019 о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника задолженности в сумме 44 675 112,46 руб.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 18.06.2020 требование ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" о включении в третью очередь реестра требований кредиторов в сумме 15 639 321,98 руб., возникшее по договору уступки требования (цессии) от 02.12.2019, выделено в отдельное производство.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 06.10.2020, оставленным без изменения постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2020, ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" отказано в удовлетворении требования о включении в реестр требований кредиторов ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" задолженности в общей сумме 29 035 790,48 руб., из которых: по договору поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19 в размере 9 499 275,15 руб., по договору уступки прав от 05.12.2019 N 2 в сумме 1 033 400,10 руб., по договору уступки прав от 05.12.2019 N 1 в размере 18 503 115,23 руб.

ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", не согласившись с принятыми судебными актами, обратилось в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Заявитель кассационной жалобы указал на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального права, а также несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного разбирательства уведомлены, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к рассмотрению кассационной жалобы.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и проверив в соответствии со статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, не нашла оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" (поставщик) и ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" (покупатель) заключен договор поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19, по условиям которого поставщик обязуется поставить, а покупатель принять и оплатить продукцию, вид, количество, ассортимент, комплектность, характеристики, цена и иные данные которой указаны в спецификациях к договору.

Способ и сроки поставки каждой партии товара определяются сторонами в спецификациях к настоящему договору (пункт 2.2 договора поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19).

В соответствии с пунктом 3.1 договора поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19 стоимость товара устанавливается в спецификациях, являющихся неотъемлемой частью настоящего договора.

Условия и сроки оплаты оговариваются сторонами в спецификациях к договору (пункт 4.2 договора поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19).

Согласно пункту 5.2 договора поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19 уполномоченный представитель покупателя обязан подписать товарную накладную, либо универсальный передаточный документ, который подтверждает приемку товара, за исключением случаев, установленных в пункте 5.3 настоящего договора.

ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", указывая, что в соответствии со спецификацией от 01.04.2019 N 2 к договору поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19 должнику был поставлен товар (кабельная продукция) на общую сумму 10 206 022,26 руб., которую ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" оплатило частично в размере 706 747,11 руб., просило включить в третью очередь реестра требований кредиторов должника задолженность в сумме 9 499 275,15 руб.

Кроме того, между индивидуальным предпринимателем Найдичем Дмитрием Михайловичем (далее - ИП Найдич Д.М.) и ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" заключен договор уступки прав от 05.12.2019 N 1, по условия которого ИП Найдич Д.М. уступил, а ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" приняло право требования с ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" задолженности в размере 18 503 115,23 руб., возникшей у должника перед ИП Найдичем Д.М. по агентскому договору от 01.06.2015 N 01/06-15, а также договор уступки прав от 05.12.2019 N 2, по условия которого ИП Найдич Д.М. уступил, а ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" приняло право требования с должника задолженности в сумме 1 033 400,10 руб., возникшей в связи с погашением ИП Найдичем Д.М. задолженности ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" перед закрытым акционерным обществом "ГАЗПРОМСЕРВИС" (далее - ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС") по договору аренды от 02.01.2019 N 19-1 за период с 01.06.2019 по 30.09.2019.

Поскольку должник задолженность по вышеуказанным договорам не погасил, ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" просило суд включить в третью очередь реестра требований кредиторов ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" задолженность в сумме 1 033 400,10 руб. по договору уступки прав от 05.12.2019 N 2 и в размере 18 503 115,23 руб. по договору уступки прав от 05.12.2019 N 1.

Суды первой и апелляционной инстанций, в совокупности оценив доказательства, имеющиеся в материалах дела, в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", ИП Найдич Д.М. и должник являются аффилированными лицами, учитывая, что кредитором в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие основания и размер задолженности ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" по договору поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19, агентскому договору от 01.06.2015 N 01/06-15 и по договору аренды от 02.01.2019 N 19-1, пришли к выводу о том, что целью оформления правоотношений между ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", ИП Найдичем Д.М. и ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" являлось формирование подконтрольной фиктивной задолженности для последующего уменьшения количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, в связи с чем отказали в удовлетворении заявленных требований.

Довод кассационной жалобы о том, что данные выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, судебной коллегией отклоняется.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с частью 1 статьи 4 Закона о банкротстве состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьи 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

Из толкования пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, разъяснений, изложенных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" следует, что проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником, а также оценка сделки на предмет ее заключенности и ничтожности.

При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Основываясь на процессуальных правилах доказывания (статьи 65 и 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Критерии достаточности доказательств (стандарт доказывания), позволяющие признать требования обоснованными, устанавливаются судебной практикой. В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания. В то же время предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым и влекущим их неравенство ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать необоснованность требования заявляющегося кредитора.

При рассмотрении подобных споров конкурирующему кредитору достаточно заявить убедительные доводы и (или) представить доказательства, подтверждающие существенность сомнений в наличии долга. При этом заявляющемуся кредитору не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

На это неоднократно указывалось как в утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (обзоры N 1 (2017), N 3 (2017), N 5 (2017), N 2 (2018) со ссылками на определения N 305-ЭС16-12960, N 305-ЭС16-19572, N 301-ЭС17-4784 и N 305-ЭС17-14948 соответственно), так и в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, рассматривавшей подобные судебные споры (определения N 308-ЭС18-2197, N 305-ЭС18-413, N 305-ЭС16-20992(3), N 301-ЭС17-22652(1), N 305-ЭС18-3533, N 305-ЭС18-3009, N 305-ЭС16-10852(4,5,6), N 305-ЭС16-2411, N 309-ЭС17-344 и другие). Аналогичная правовая позиция изложена также в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу N А41-36402/2012.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

Вместе с тем, Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, в частности, когда заем прикрывал корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (1), (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4, 5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1, 2)).

При рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае надлежит исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, экономическую целесообразность и необходимость ведения с должником хозяйственной деятельности и т.п.

При этом доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической; второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной), на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Судами установлено, что ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" было учреждено Найдичем Евгением Михайловичем, которому принадлежало 100% уставного капитала данного юридического лица.

Решением учредителя от 13.05.2015 N 2 в состав участников общества принят Найдич Д.М., являющийся родным братом Найдич Е.М.

Доля в уставном капитале ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" была распределена следующим образом: Найдич Е.М. - 88 %, Найдич Д.М. - 12 %.

В соответствии с протоколом внеочередного общего собрания участников ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" от 12.09.2018 N 9 на основании заявления от 12.09.2018 Найдич Д.М. исключен из состава участников общества, доля вышедшего участника в уставном капитале ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" в размере 12 % и номинальной стоимостью 61 200 руб. перешла к ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ".

Учредителем ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" является Романова А.А., доля которой в уставном капитале составляет 100%.

Романова А.А. является генеральным директором общества с ограниченной ответственностью "Билдап" (ИНН 6455073726), учредителем которого является Найдич Д.М., доля которого в данном юридическом лице составляет 100%.

Таким образом, ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", ИП Найдич Д.М. и должник являются аффилированными лицами.

Если "дружественный" кредитор не подтверждает целесообразность заключения сделки, его действия по подаче заявления о включении требований в реестр могут быть квалифицированы как совершенные исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

При предоставлении доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного требования, на кредитора переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства (определения Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(2), от 11.07.2017 по делу N А40-201077/2015.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411 по делу N А41-48518/2014, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому, факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки.

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой 5 Гражданского кодекса Российской Федерации", разъяснено, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

В соответствии с пунктом 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5(2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, пунктом 56 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", если лицо, оспаривающее сделку, совершенную должником и конкурсным кредитором, обосновало существенные сомнения, подтверждающие наличие признаков недействительности у данной сделки, на последних возлагается бремя доказывания действительности сделки. Отсутствие у лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о недействительности оспариваемой сделки, бремя опровержения данных утверждений переходит на другую сторону сделки, в связи с этим она должна доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2018 N 305-ЭС17-6779 по делу N А40-181328/2015 сформулирована правовая позиция, согласно которой в условиях конкуренции кредиторов за распределение конкурсной массы для пресечения различных злоупотреблений, разъяснениями высшей судебной инстанции и судебной практикой выработаны повышенные стандарты доказывания требований кредиторов. Суды должны проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 17 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.12.2018, требование лица, создавшего фиктивную задолженность должника-банкрота, не признается обоснованным и не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника. При этом в отличие от рассмотрения обычного судебного спора проверка обоснованности и размера требований кредиторов предполагает большую активность самого суда.

Суды первой и апелляционной инстанций, установив наличие противоречий в документах, представленных в качестве доказательств, подтверждающих размер задолженности ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" по договору поставки от 25.03.2019 N НГР/05-19, учитывая, что в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие, что у кредитора имелась реальная возможность поставки товара, пришли к обоснованному выводу о том, что целью формирования правоотношений между должником и ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" являлось искусственное увеличение подконтрольной кредиторской задолженности для последующего уменьшения количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

Данные выводы судов соответствуют установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Заявителем кассационной жалобы не представлено доказательств, опровергающих указанные выводы судов.

При этом заявитель кассационной жалобы не учитывает, что в соответствии с положениями Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств по делу является прерогативой судов первой и апелляционной инстанций и ее изменение в силу положений главы 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанйции.

Отказывая в удовлетворении требований о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по договору уступки прав от 05.12.2019 N 1 и по договору уступки прав от 05.12.2019 N 2, суды исходили из отсутствия доказательств, подтверждающих наличие данной задолженности, отсутствия экономической целесообразности ведения хозяйственной деятельности должника с ИП Найдичем Д.М., в связи с чем пришли к выводу о том, что целью оформления данных правоотношений являлось искусственное увеличение фиктивной задолженности.

Так, между ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС" и ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" заключен договор аренды имущества от 02.01.2019 N 19-1, по условиям которого должнику в аренду сроком с 02.01.2019 по 31.12.2019 предоставлено оборудование за 2 600 руб. в месяц и нежилое помещение, расположенное по адресу: г. Саратов, ул. Шелковичная, д. 177, за 329 400 руб.

Между ИП Найдичем Д.М., ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" и ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС" подписан акт зачета взаимных требований от 24.10.2019, из которого следует, что ИП Найдич Д.М. погасил задолженность ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" перед ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС" за аренду помещений за период с 01.06.2019 по 30.09.2019, вследствие чего возникла задолженность ООО "НЕФТЕГАЗРАЗВИТИЕ" перед ИП Найдичем Д.М. в сумме 1 033 400,10 руб.

На основании договора уступки прав от 05.12.2019 N 2 ИП Найдич Д.М. уступил ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" право требования с должника задолженности в сумме 1 033 400,10 руб.

Из представленной в материалы дела оборотно-сальдовой ведомости по счету 60 за 2019 год следует, что обороты за 2019 год с ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС" составили 2 988 000 руб., в том числе по договору аренды имущества от 02.01.2018 N 02-18 на сумму 332 000 руб., по договору аренды имущества от 02.01.2019 N 19-1 на сумму 2 656 000 руб., задолженность на конец отчетного периода перед ЗАО "ГАЗПРОМСЕРВИС" отсутствует.

Из оборотно-сальдовой ведомости по счету 60 за 2019 год по контрагенту ИП Найдич Д.М. следует, что обороты за 2019 год по акту зачета взаимных требований от 24.10.2019 составили 1 033 400,10 руб., задолженность на конец отчетного периода перед ИП Найдичем Д.М. отсутствует. При этом имеется задолженность перед ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" по договору уступки права требования от 05.12.2019 на сумму 19 536 515,33 руб.

Между тем, отражение в оборотно-сальдовой ведомости задолженности по договору уступки от 05.12.2019 в сумме 19 536 515,33 руб. во много раз превышает приобретенную кредитором задолженность, возникшую из договора аренды имущества от 02.01.2019 N 19-1.

В материалы дела не представлен иной договор уступки права требования от 05.12.2019.

При этом ИП Найдич Д.М. уступил право требования ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", когда ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" находилось в состоянии имущественного кризиса (было возбуждено дело о банкротстве), а на дату заключения договора уступки прав от 05.12.2019 N 2 в отношении должника уже была введена процедура наблюдения по заявлению ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", что не может свидетельствовать о наличии экономической целесообразности оформления указанных правоотношений.

Поскольку в документах, представленных в материалы дела в подтверждение возникновения задолженности в сумме 1 033 400,10 руб., имеются противоречия, учитывая, что ИП Найдич Д.М., должник и ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" являются аффилированными лицами, суды пришли к верному выводу, что целью оформления правоотношений между ИП Найдичем Д.М. и ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" являлось искусственное увеличение фиктивной задолженности.

Также между ИП Найдичем Д.М. и должником был заключен агентский договор от 01.06.2015 N 01/06-15, по условиям которого ИП Найдич Д.М. обязан совершать сделки в интересах ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" от своего имени или от имени ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" за свой счет или за счет ООО "НЕФТЕГАЗРАЗВИТИЕ".

В соответствии с пунктом 3.1.2 агентского договора от 01.06.2015 N 01/06-1 ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" возмещает затраты на приобретение товара в течение 60 календарных дней с момента принятия отчета агента, агент представляет отчет не позднее 3 числа месяца, следующего за отчетным.

По договору уступки прав от 05.12.2019 N 1 ИП Найдич Д.М. уступил ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С" право требования с должника задолженности в размере 18 503 115,23 руб., возникшей у ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" перед ИП Найдичем Д.М. по агентскому договору от 01.06.2015 N 01/06-15.

Между тем, в материалы дела не представлено доказательств, подтверждающих, что ИП Найдич Д.М. вносил денежные средства на расчетный счет или оформлял кредиты для закупки товара для должника.

Из выписок по расчетным счетам следует, что ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" в период 2017-2019 годы на расчетные счета ИП Найдич Е.М. и ИП Найдич Д.В. было перечислено 83 588 053,72 руб., из которых ИП Найдичу Е.М. - 45 092 630,13 руб. в качестве вознаграждения по договору от 01.10.2015 N 01/10-2015; ИП Найдичу Д.М. - 38 495 423,59 руб. в качестве вознаграждения по агентскому договору от 01.06.2015 N 01/06-15 и за коммерческое управление.

При этом в акт сверки не включены платежные поручения на сумму 3 968 941,64 руб., перечисленные ИП Найдичу Д.М. в 2017 году, и на 12 825 402,09 руб., перечисленные в 2018 году.

Кроме того, ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" в 2018-2019 годах перечислило на расчетный счет ИП Найдича Д.М. денежные средства в размере 9 853 196,88 руб., и, несмотря на наличие задолженности за поставленный товар в 2017 году, данные денежные средства были зачтены в качестве оплаты по договору коммерческого управления.

Представленная в материалы дела оборотно-сальдовая ведомость по счету N 60 за 2019 год не содержит сведения о наличии какой-либо задолженности перед ИП Найдичем Д.М. по агентскому договору от 01.06.2015 N 01/06-2015, в ней указаны сведения о целевых денежных средствах по закупке товара, которые возмещены в полном объеме.

Также судами принято во внимание, что между ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" (заказчик) и ИП Найдичем Д.М. (исполнитель) был заключен договор об оказании услуг по коммерческому управлению предприятием от 29.03.2018 N 007, по условиям которого исполнитель обязуется по заданию заказчика в течение срока действия настоящего договора оказывать услуги по коммерческому и финансовому управлению деятельностью для обеспечения финансовой устойчивости предприятия заказчика, а заказчик обязуется оплачивать эти услуги.

Между ООО "Нефтегаз-Развитие" (заказчик) и ИП Найдичем Е.М. (управляющий) заключен договор оказания услуг по управлению юридическим лицом управляющим - индивидуальным предпринимателем от 01.10.2015 N 01/10-2015, в соответствии с которым управляющий обязуется по поручению заказчика оказывать услуги по управлению делами и имуществом ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ", в том числе полностью принять на себя осуществление полномочий единоличного исполнительного органа общества, а заказчик обязуется оплатить оказанные услуги в размере, порядке и на условиях, предусмотренных договором.

Таким образом, фактически между ИП Найдичем Е.М. и ИП Найдичем Д.М., являющимися учредителями должника, были распределены функции руководителя общества на внешние и внутренние.

Как правильно отмечено судами, экономическая целесообразность заключения с ИП Найдичем Д.М. агентского договора от 01.06.2015 N 01/06-1 отсутствовала.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к верному выводу о том, что целями совершения сделок, помимо пополнения оборотных средств и сохранения за аффилированными с должником лицами контроля за его деятельностью, было формирование существенного объема взаимной кредиторской задолженности внутри группы заинтересованных лиц, что позволяет, в частности, в случае банкротства кого-либо из входящих в группу лиц, обеспечить квалифицированное большинство голосов для участия в процедурах банкротства лиц, входящих в одну группу.

Поскольку ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", ИП Найдич Д.М. и должник являются аффилированными лицами, учитывая, что кредитором не представлено бесспорных и достаточных доказательств, подтверждающих реальность возникновения гражданско-правовых отношений с ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" по сделкам, послуживших основанием для предъявления требований в рамках настоящего обособленного спора, а также отсутствие доказательств экономической целесообразности заключения данных сделок с должником, суды пришли к верному выводу о том, что целью формирования правоотношений между ООО "ТЕХНОИНЖИНИРИНГ С", ИП Найдичем Д.М. и ООО "НЕФТЕГАЗ-РАЗВИТИЕ" являлось искусственное увеличение фиктивной подконтрольной кредиторской задолженности для последующего уменьшения количества голосов, приходящихся на долю иных кредиторов, в связи с чем, руководствуясь статьями 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пунктом 17 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.12.2018, правильно отказали в удовлетворении заявленных требований.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, полно и всесторонне исследованы судебной коллегией, но в соответствии со статьями 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отклонению, поскольку основаны на ошибочном толковании закона, не опровергают обстоятельств, установленных судами при рассмотрении настоящего дела, не влияют на законность обжалуемых судебных актов, не подтверждены надлежащими доказательствами и направлены на переоценку доказательств, что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Поскольку нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием к отмене или изменению обжалуемых судебных актов, не установлено, коллегия считает необходимым определение Арбитражного суда Саратовской области от 06.10.2020 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2020 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 286, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Саратовской области от 06.10.2020 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2020 по делу N А57-25141/2019 оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке и сроки установленные законом.

Председательствующий судья

Р.В. Ананьев

Судьи

В.А. Карпова В.А. Петрушкин