Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 29 октября 2021 г. N Ф06-10507/21 по делу N А55-24314/2020

г. Казань

29 октября 2021 г.

Дело N А55-24314/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 26 октября 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 29 октября 2021 года.

Арбитражный суд Поволжского округа в составе:

председательствующего судьи Ананьева Р.В.,

судей Карповой В.А., Муравьева С.Ю.,

при участии представителя:

общества с ограниченной ответственностью "Инновационное строительство" - Гусева А.А. (доверенность от 01.07.2021),

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещены надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Инновационное строительство"

на определение Арбитражного суда Самарской области от 15.06.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2021

по делу N А55-24314/2020

по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Инновационное строительство" (ОГРН 1046500616502, ИНН 6501148538), г. Южно-Сахалинск, о включении требования в реестр требований кредиторов,

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Производственно-техническое объединение "Станкозавод" (ОГРН 1046301842520, ИНН 6350008430), г. Самара,

при участии третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора: Хлебодарова Евгения Александровича, п. Винтай Самарской области,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Самарской области от 28.10.2020 в отношении общества с ограниченной ответственностью "Производственно-техническое объединение "Станкозавод" (далее - ООО "ПТО "Станкозавод", должник) введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Морозова Ангелина Юрьевна, член Союза арбитражных управляющих "Саморегулируемая организация "ДЕЛО".

Общество с ограниченной ответственностью "Инновационное строительство" (далее - ООО "Инновационное строительство", кредитор) обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника задолженности в сумме 18 100 000 руб., процентов в размере 13 661 988,17 руб.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 15.06.2021, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2021, требование ООО "Инновационное строительство" в размере 1 500 000 руб. признано обоснованным и подлежащими удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты), в удовлетворении остальной части требований отказано.

ООО "Инновационное строительство", не согласившись с принятыми судебными актами, обратилось в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить.

Заявитель кассационной жалобы указал на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального права, а также несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела.

Представитель ООО "Инновационное строительство", явившийся в судебное заседание, доводы, изложенные в кассационной жалобе, поддержал.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного разбирательства уведомлены, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к рассмотрению кассационной жалобы.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и проверив в соответствии со статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, не нашла оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между ООО "Инновационное строительство" (займодавец) и ООО "ПТО "Станкозавод" (заемщик) заключен договор займа от 14.06.2017, по условиям которого займодавец передает заемщику денежные средства в сумме 16 600 000 руб. на один календарный год на закупку комплектующих для производства станков, согласно спецификации, а заемщик обязуется вернуть указанную сумму и уплатить проценты в размере 25% непозднее 30.08.2018.

В соответствии с пунктом 2.1 договора займа от 14.06.2017 займодавец перечисляет заемщику сумму займа на указанный заемщиком в договоре банковский счет в следующем порядке: после подписания в установленном порядке договора покупки 33,3 % доли в составе ООО "ПТО "Станкозавод" Хлебодаровым Е.А. и внесения изменений в Единый государственный реестр юридических лиц, займодавец перечисляет денежные средства согласно следующему графику: июнь 2017 года - 8 300 000 руб.; июль 2017 года - 4 300 000 руб.; август 2017 года - 4 000 000 руб. Фактом перечисления денежных средств считается списание денежных средств со счета займодавца.

Согласно пункту 2.5 договора займа от 14.06.2017 при полном погашении займа в сумме и сроки, предусмотренные настоящим разделом договора, Хлебодаров Е.А. обязуется продать долю 33,3% в уставном капитале ООО "ПТО "Станкозавод" Ермолаеву А.В. либо иному лицу по указанию Ермолаева А.В. по номинальной стоимости в течение 10 рабочих дней со дня погашения займа.

ООО "Инновационное строительство" перечислило заем должнику платежными поручениями от 27.06.2017 N 229 на сумму 8 300 000 руб., от 21.07.2017 N 432 на сумму 4 300 000 руб., от 09.08.2017 N 433 на сумму 4 000 000 руб.

Кроме того, между ООО "ПТО "Станкозавод" (поставщик) и ООО "Инновационное строительство" (заказчик) заключен договор поставки от 11.02.2019 N 2019-3, по условия которого поставщик обязуется поставить, а заказчик оплатить и принять товар в порядке и на условиях, установленных сторонами в настоящем договоре и его приложениях.

В соответствии с пунктом 2.1 договора поставки от 11.02.2019 N 2019-3 сумма договора составляет 6 500 000 руб., в том числе НДС по ставке 20% в сумме 1 083 333,33 руб. Цена товара является твердофиксированной и не подлежит изменению в течении всего периода действия договора, при условии соблюдения покупателем всех сроков оплаты.

ООО "Инновационное строительство" исполнило свои обязательства по договору поставки от 11.02.2019 N 2019-3, перечислив денежные средства на расчетный счет должника, что подтверждается платежными поручениями от 12.02.2019 N 102 на сумму 1 500 000 руб., от 13.02.2019 N 105 на сумму 5 000 000 руб.

Дополнительным соглашением от 22.02.2019 N 1 стороны расторгли договор поставки от 11.02.2019 N 2019-3 с 22.02.2019, в связи с невозможностью его исполнения. Платеж в размере 6 500 000 руб. подлежит возврату на расчетный счет покупателя до 28.02.2019.

ООО "ПТО "Станкозавод" возвратило ООО "Инновационное строительство" денежные средства в сумме 5 000 000 руб., что подтверждается платежными поручениями от 26.02.2019 N 105 и от 01.03.2019 N 148.

ООО "Инновационное строительство", указывая, что должник не исполнил обязательства по договору займа от 14.06.2017: сумму займа в размере 16 600 000 руб. не возвратил, проценты за пользование займом в размере 13 661 988,17 руб. не оплатил, а также не возвратил денежные средства в размере 1 500 000 руб., оплаченные кредитором по договору поставки от 11.02.2019 N 2019-3, в результате чего у ООО "ПТО "Станкозавод" образовалась задолженность в указанных суммах, обратилось в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Суды первой и апелляционной инстанций, установив, что кредитор и ООО "ПТО "Станкозавод" являются аффилированными лицами, учитывая продажу Хлебодаровым Е.А. доли в уставном капитале должника по ее номинальной стоимости, несмотря на невозвращение суммы займа, пришли к выводу, что договор займа от 14.06.2017 является притворной сделкой, прикрывающей оплату действительной доли в уставном капитале ООО "ПТО "Станкозавод", а заявленное кредитором требование, основанное на указанном договоре займа, фактически является требованием о выплате действительной стоимости доли, вытекающим из факта участия аффилированного с ООО "Инновационное строительство" лица в уставном капитале должника, в связи с чем, руководствуясь статьей 10, пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзацем восьмым статьи 2 Закона о банкротстве, отказали ООО "Инновационное строительство" во включении в реестр требований кредиторов должника задолженности, возникшей из договора займа от 14.06.2017.

Принимая во внимание, что ООО "Инновационное строительство" представило в материалы дела доказательства, подтверждающие возникновение и размер задолженности ООО "ПТО "Станкозавод", возникшей по договору поставки от 11.02.2019 N 2019-3 и дополнительному соглашению к нему от 22.02.2019 N 1, суды, руководствуясь статьями 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктами 3 - 5 статьи 71, пунктами 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве, разъяснениями, изложенными в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", признали требования в размере 1 500 000 руб. обоснованными.

Поскольку ООО "Инновационное строительство" и должник являются аффилированными лицами, учитывая, что кредитор длительный период времени не предпринимал мер к взысканию вышеуказанной задолженности, а также принимая во внимание, что на момент заключения договора поставки от 11.02.2019 N 2019-3 у должника имелась задолженность по договору займа от 14.06.2017, что не соответствует принципам добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий, пришли к выводу о том, что данное требование подлежит понижению до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Довод заявителя кассационной жалобы о том, что выводы судов о притворности договора займа от 14.06.2017 не соответствуют установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, поскольку данный договор реально исполнялся сторонами, судебной коллегией отклоняется.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 4 Закона о банкротстве состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьи 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

Из толкования пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, разъяснений, изложенных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" следует, что проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником, а также оценка сделки на предмет ее заключенности и ничтожности.

При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Основываясь на процессуальных правилах доказывания (статьи 65 и 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

Требование о включении в реестр задолженности по договорам займа по своей правовой природе аналогично исковому требованию о взыскании долга по соответствующему виду договора, за тем исключением, что в первом случае в отношении ответчика проводятся процедуры несостоятельности.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Критерии достаточности доказательств (стандарт доказывания), позволяющие признать требования обоснованными, устанавливаются судебной практикой. В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания. В то же время предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым и влекущим их неравенство ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать необоснованность требования заявляющегося кредитора.

При рассмотрении подобных споров конкурирующему кредитору и (или) арбитражному управляющему должника достаточно заявить убедительные доводы и (или) представить доказательства, подтверждающие существенность сомнений в наличии долга. При этом заявляющемуся кредитору не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

На это неоднократно указывалось как в утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (обзоры N 1 (2017), N 3 (2017), N 5 (2017), N 2 (2018) со ссылками на определения N 305-ЭС16-12960, N 305-ЭС16-19572, N 301-ЭС17-4784 и N 305-ЭС17-14948 соответственно), так и в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, рассматривавшей подобные судебные споры (определения N 308-ЭС18-2197, N 305-ЭС18-413, N 305-ЭС16-20992(3), N 301-ЭС17-22652(1), N 305-ЭС18-3533, N 305-ЭС18-3009, N 305-ЭС16-10852(4,5,6), N 305-ЭС16-2411, N 309-ЭС17-344 и другие). Аналогичная правовая позиция изложена также в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу N А41-36402/2012.

В рассматриваемом случае наличие долга подтверждалось договором займа от 14.06.2017, платежными поручениями от 27.06.2017 N 229 на сумму 8 300 000 руб., от 21.07.2017 N 432 на сумму 4 300 000 руб., от 09.08.2017 N 433 на сумму 4 000 000 руб.

С точки зрения обычного общеискового процесса названных документов было бы вполне достаточно для взыскания долга.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта передачи наличных денежных средств, подтверждаемого только распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

При этом сама по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату полученной суммы для целей банкротства (определения Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647, от 06.08.2015 N 302-ЭС15-3973).

Вместе с тем, Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, в частности, когда заем прикрывал корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (1), (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4, 5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1, 2)).

При рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае надлежит исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, экономическую целесообразность и необходимость ведения с должником хозяйственной деятельности и т.п.

При этом доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической; второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной), на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе.

При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4, 5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала.

Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

Как указывалось выше, между ООО "Инновационное строительство" (займодавец) и ООО "ПТО "Станкозавод" (заемщик) заключен договор займа от 14.06.2017, займодавец передает заемщику денежные средства в сумме 16 600 000 руб. на один календарный год на закупку комплектующих для производства станков, согласно спецификации, а заемщик обязуется вернуть указанную сумму и уплатить проценты в размере 25% непозднее 30.08.2018.

В соответствии с пунктом 2.1 договора займа от 14.06.2017 займодавец перечисляет заемщику сумму займа на указанный заемщиком в договоре банковский счет, в следующем порядке: после подписания в установленном порядке договора покупки 33,3 % доли в составе ООО "ПТО "Станкозавод" Хлебодаровым Е.А. и внесения изменений в Единый государственный реестр юридических лиц, займодавец перечисляет денежные средства согласно следующему графику: июнь 2017 года - 8 300 000 руб.; июль 2017 года - 4 300 000 руб.; август 2017 года - 4 000 000 руб. Фактом перечисления денежных средств считается списание денежных средств со счета займодавца.

Согласно пункту 2.5 договора займа от 14.06.2017 при полном погашении займа в сумме и сроки, предусмотренные настоящим разделом договора, Хлебодаров Е.А. обязуется продать долю 33,3% в уставном капитале ООО "ПТО "Станкозавод" Ермолаеву А.В. либо иному лицу по указанию Ермолаева А.В. по номинальной стоимости в течение 10 рабочих дней со дня погашения займа.

Из буквального толкования договора займа от 14.06.2017 следует, что условием предоставления денежного займа было вхождение Хлебодарова Евгения Александровича в состав участника должника с долей в уставном капитале в размере 33,3%.

При этом директором ООО "Инновационное строительство" являлся Хлебодаров Юрий Александрович, а участниками кредитора являлись Хлебодарова Галина Евгеньевна и Хлебодарова Ольга Юрьевна.

Таким образом, учитывая, что директор, участники кредитора и Хлебодаров Е.А. находятся в родственных отношениях, суды пришли к верному выводу о том, что должник, ООО "Инновационное строительство" и Хлебодаров Е.А. являются аффилированными лицами.

Суды первой и апелляционной инстанций, установив, что условием предоставления займа было вхождение Хлебодарова Е.А. в состав участников ООО "ПТО "Станкозавод", должник длительный период времени не погашал задолженность по договору займа от 14.06.2017 и не оплачивал проценты за пользование займом, а кредитор не предпринимал никаких мер по взысканию задолженности, принимая во внимание отсутствие доказательств невозможности погашения должником займа или его части, в том числе доказательств отсутствия на счетах ООО "ПТО "Станкозавод" денежных средств, прекращения его хозяйственной деятельности, наличия значительного количества предъявленных к нему и неисполненных им требований, тогда как в обычном гражданском обороте участниками отношений преследуются цели скорейшего взыскания задолженности, поскольку целью предпринимательской деятельности, осуществляемой юридическим лицом, является извлечение прибыли, а также, что ранее аналогичные займы ООО "Инновационное строительство" иным лицам не выдавались, учитывая продажу Хлебодаровым Е.А. доли в уставном капитале должника по ее номинальной стоимости, несмотря на невозвращение займа, пришли к верному выводу о том, что договор займа от 14.06.2017 является притворной сделкой, прикрывающей оплату действительной доли в уставном капитале ООО "ПТО "Станкозавод", а заявленное кредитором требование, основанное на указанном договоре займа, фактически является требованием о выплате действительной стоимости доли, вытекающим из факта участия аффилированного с ООО "Инновационное строительство" лица в уставном капитале должника.

В силу пункта 2 статьи 170 Гражданского Кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.04.2021 N 305-ЭС20-20802, положения гражданского законодательства о недействительности притворных сделок могут применяться как в связи с притворностью условий сделки (цепочки из нескольких сделок), так и в связи с притворностью субъектного состава участников. В последнем случае правовые последствия, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 Гражданского Кодекса Российской Федерации, наступают для подлинных участников сделки исходя из действительно сложившихся между ними отношений.

Закон о банкротстве (абзац 8 статьи 2) не относит к конкурсным кредиторам учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, поскольку характер обязательств этих лиц непосредственно связан с их ответственностью за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей.

Обязательства должника перед своими учредителями (участниками), вытекающие из такого участия (далее - корпоративные обязательства), носят внутренний характер и не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника как участника имущественного оборота перед другими участниками оборота. Учредители (участники) должника - юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанных с его деятельностью.

Как следствие, требования таких лиц по корпоративным обязательствам не подлежат включению в реестр требований кредиторов.

Закон не лишает их права на удовлетворение своих требований, однако это право реализуется после расчетов с другими кредиторами за счет оставшегося имущества должника (пункт 1 статьи 148 Закона о банкротстве, пункт 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на то, что требование участника вытекает из факта его участия в обществе, признанном банкротом, на такого участника переходит бремя по опровержению соответствующего довода ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017)", утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).

Поскольку в рассматриваемом случае договор займа от 14.06.2017 прикрывает приобретение и оплату Хлебодаровым Е.А. доли в уставном капитале должника, а заявленное требование, основанное на указанном договоре займа, фактически является требованием о выплате действительной стоимости доли, вытекающим из факта участия аффилированного с кредитором лица в уставном капитале ООО "ПТО "Станкозавод", суды пришли к правильному выводу о том, что такие требование не подлежат включению в реестр требований кредиторов.

Довод кассационной жалобы о том, что у судов отсутствовали основания для понижения очередности (субординации) требований ООО "Инновационное строительство" о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в сумме 1 500 000 руб., возникшей по договору поставки от 11.02.2019 N 2019-3 и дополнительному соглашению к нему от 22.02.2019 N 1, несостоятелен.

При рассмотрении указанного требования суды приняли во внимание Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор), в котором обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

Согласно пункту 3.1 Обзора контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации. Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям, оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты).

В пункте 2 Обзора, разъяснено, что очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих.

В соответствии с пунктом 3 Обзора требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

В частности к компенсационному финансированию пункт 3.3 Обзора относит финансирование, оформленное договором купли-продажи, подряда, аренды и т.д.

Разновидностью финансирования по смыслу пункта 1 статьи 317.1 Гражданского кодекса Российской Федерации является предоставление контролирующим лицом, осуществившим неденежное исполнение, отсрочки, рассрочки платежа подконтрольному должнику по договорам купли-продажи, подряда, аренды и т.д. по отношению к общим правилам о сроке платежа (об оплате товара непосредственно до или после его передачи продавцом (пункт 1 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации), об оплате работ после окончательной сдачи их результатов (пункт 1 статьи 711 Гражданского кодекса Российской Федерации), о внесении арендной платы в сроки, обычно применяемые при аренде аналогичного имущества при сравнимых обстоятельствах (пункт 1 статьи 614 Гражданского кодекса Российской Федерации) и т.п.). Поэтому в случае признания подобного финансирования компенсационным вопрос о распределении риска разрешается так же, как и в ситуации выдачи контролирующим лицом займа. При этом контролирующее лицо, опровергая факт выдачи компенсационного финансирования, вправе доказать, что согласованные им условия (его действия) были обусловлены объективными особенностями соответствующего рынка товаров, работ, услуг (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Финансирование должника может осуществляться, в том числе путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности.

В том же положении, что и контролирующее лицо, находится кредитор, не обладающий контролем над должником, аффилированный с последним, предоставивший компенсационное финансирование под влиянием контролирующего должника лица.

При этом в ситуации, когда аффилированные должник и кредитор имеют одного конечного бенефициара, предполагается, что финансирование предоставлено по указанию контролирующего лица, пока не доказано иное (пункт 4 Обзора).

В силу пункта 3.4 Обзора не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли представленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Суды, установив, что ООО "Инновационное строительство" и должник являются аффилированными лицами, учитывая, что кредитор длительный период времени не предпринимал мер к взысканию вышеуказанной задолженности, а также принимая во внимание, что на момент заключения договора поставки от 11.02.2019 N 2019-3 у должника имелась задолженность по договору займа от 14.06.2017, что не соответствует принципам добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий, пришли к верному выводу о том, что данное требование подлежит понижению до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, полно и всесторонне исследованы судебной коллегией, но в соответствии со статьями 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отклонению, поскольку основаны на ошибочном толковании закона, не опровергают обстоятельств, установленных судами при рассмотрении настоящего дела, не влияют на законность обжалуемых судебных актов, не подтверждены надлежащими доказательствами и направлены на переоценку доказательств, что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Поскольку нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием к отмене или изменению обжалуемых судебных актов, не установлено, коллегия считает необходимым определение Арбитражного суда Самарской области от 15.06.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2021 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 286, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Самарской области от 15.06.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.08.2021 по делу N А55-24314/2020 оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке и сроки установленные законом.

Председательствующий судья

Р.В. Ананьев

Судьи

В.А. Карпова С.Ю. Муравьев