Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 июня 2019 г. Дело "Затынайко (Zatynayko) против Российской Федерации" (Жалобы NN 1935/07 и 41798/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Затынайко (Zatynayko)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 1935/07 и 41798/07)

Постановление Суда

Страсбург, 25 июня 2019 г.

По делу "Затынайко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алёны Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жильберто Феличи, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 4 июня 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 1935/07 и 41798/07), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Владимиром Анатольевичем Затынайко и Андреем Анатольевичем Затынайко (далее - заявители), - 30 мая и 31 июля 2007 г. соответственно.

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена правовая помощь, представляла адвокат О. Преображенская, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 18 ноября 2011 г. властям Российской Федерации было направлено уведомление о жалобах первого заявителя на нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции (незаконное содержание под стражей в период с декабря 2005 года по май 2007 года) и статьи 6 Конвенции (незаконный состав суда, предвзятость суда, отстранение адвоката заявителя и отказ в доступе к материалам дела).

4. 5 мая и 8 декабря 2011 г. властям Российской Федерации были направлены уведомления о жалобах второго заявителя на нарушения статьи 3 Конвенции (бесчеловечное обращение в связи с его жалобой в Европейский Суд), пункта 1 статьи 5 Конвенции (незаконное содержание под стражей в период с 13 сентября 2002 г. по 17 января 2003 г.), пункта 4 статьи 5 Конвенции (отсутствие эффективной процедуры оспаривания законности постановления от 13 сентября 2002 г.), статьи 6 Конвенции (состав суда первой инстанции, предвзятость суда, длительность уголовного судопроизводства), пунктов 1 и 2 статьи 8 Конвенции (вмешательство в право на уважение корреспонденции) и статьи 34 Конвенции (препятствование праву на подачу жалобы в Европейский Суд).

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители, являющиеся братьями, родились в 1970 и 1975 годах соответственно и в настоящее время отбывают наказание в виде лишения свободы в г. Соль-Илецке Оренбургской области.

А. Уголовное судопроизводство в отношении заявителей

1. Первое рассмотрение уголовного дела

6. 5 декабря 2001 г. Волгоградский областной суд (далее - областной суд) признал заявителей виновными в совершении нескольких убийств.

7. 23 июля 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил данный приговор в апелляционном порядке и направил дело на новое рассмотрение.

2. Второе рассмотрение уголовного дела

8. В сентябре 2002 года уголовное дело было передано в Волгоградский областной суд для рассмотрения дела профессиональным судьей с участием двух народных заседателей.

9. 13 сентября 2002 г. областной суд продлил срок содержания заявителей под стражей, указав, что мера пресечения должна остаться без изменения.

10. Как указал второй заявитель, 23 сентября 2002 г. он подал две апелляционные жалобы на постановление о продлении срока содержания под стражей от 13 сентября 2002 г. Первая жалоба за номером 35/13/2-218-з была направлена в Верховный Суд Российской Федерации, а вторая за номером 35/13/2-217-з - в Волгоградский областной суд.

11. 5 декабря 2002 г. состав суда был изменен, и дело было передано на рассмотрение судьи суда первой инстанции и двух других народных заседателей, Д. и Мот.

12. 17 января 2003 г. областной суд признал заявителей виновными в совершении нескольких убийств и приговорил их к пожизненному лишению свободы.

13. В неуказанную дату второй заявитель обжаловал приговор от 17 января 2003 г.

14. 8 июля 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев дело в апелляционном порядке, оставил приговор в отношении заявителей без изменения. Как указал второй заявитель, в тот же день ему стало известно о том, что его жалоба от 23 сентября 2002 г. не была приобщена к материалам дела и что она не будет рассмотрена.

15. 21 декабря 2005 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил определение от 8 июля 2003 г. в порядке надзора и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

3. Третье рассмотрение уголовного дела

16. В письме от апреля 2007 г. заместитель председателя Волгоградского областного суда проинформировал судью В. Верховного Суда Российской Федерации о том, что Д. действовал в качестве народного заседателя в производствах по пяти уголовным делам 6, 13 и 21 февраля, 18 марта и 11 сентября 2002 г., а Мот. действовала в качестве народного заседателя в производствах по трем уголовным делам 8 октября, 21 ноября и 30 декабря 2002 г.

17. 22 мая 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил обвинительный приговор в части выводов о виновности заявителей в силе. Суд апелляционной инстанции постановил, inter alia, что участие народных заседателей в производствах по нескольким уголовным делам в год не могло отрицательно сказаться на "законности" состава суда в деле заявителей.

B. Попытка второго заявителя обжаловать меру пресечения

18. 28 августа 2007 г. второй заявитель подал ходатайство о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы на постановление от 13 сентября 2002 г. ввиду утраты оригинала его первоначальной жалобы.

19. 21 сентября 2007 г. суд первой инстанции отклонил ходатайство второго заявителя, отметив, что уже невозможно установить, подал ли он указанную жалобу своевременно, и подавал ли он ее вообще.

20. 7 мая 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил в силе определение об отказе, добавив, что жалоба второго заявителя на незаконное содержание под стражей после 13 сентября 2002 г. была необоснованной.

С. Предполагаемая цензура писем второго заявителя администрацией исправительной колонии и вмешательство в его право на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд

21. Как указал второй заявитель, 26 марта 2009 г. он направил жалобу в Европейский Суд через администрацию исправительной колонии. Данная жалоба не поступила в Европейский Суд.

22. 11 декабря 2009 г. в Секретариат Европейского Суда поступило первоначальное письмо, отправленное вторым заявителем через администрацию исправительной колонии 19 ноября 2009 г.

23. 14 августа 2010 г. второй заявитель получил посылку от своего представителя. Посылка была вскрыта администрацией исправительной колонии в целях цензуры. Она содержала документы из Европейского Суда, пустые листы бумаги и два кроссворда. Второй заявитель получил документы и пустые листы бумаги. Кроссворды были переданы на цензуру. На следующий день второй заявитель получил кроссворды.

24. В период с июля по сентябрь 2011 года Европейский Суд получал письма от представителя второго заявителя и отправлял письма в его адрес.

25. 8 декабря 2011 г. жалобы второго заявителя были направлены властям Российской Федерации для получения дополнительных замечаний. К указанной дате второй заявитель направил 16 писем в Секретариат Европейского Суда через своих родственников, своего представителя и администрацию исправительной колонии.

26. В период с 31 июля 2007 г., когда была подана жалоба в Европейский Суд, по 8 декабря 2011 г., когда жалобы были направлены властям Российской Федерации, Секретариат Европейского Суда направил 19 писем второму заявителю, в которых подтверждал получение писем или запрашивал документы.

D. Предполагаемое жестокое обращение в отношении второго заявителя в исправительной колонии

1. Предполагаемое жестокое обращение в мае 2006 года и в декабре 2007 года

27. 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г. во время личного досмотра у заявителя возникло препирательство с охранниками.

28. 15 мая 2006 г. заместитель начальника администрации принял решение прекратить проверку по жалобе на жестокое обращение, поданной вторым заявителем. В решении было указано:

"15 мая 2006 г. в 6:40 [второй заявитель] в ходе досмотра охранниками исправительной колонии оказал сопротивление, оттолкнул одного из охранников, Мар., и попытался ударить его ногой. [Второго заявителя] призвали прекратить сопротивление; однако он продолжил. Поэтому была использована [резиновая дубинка]. Свидетели, тюремные охранники Мар. и С., подтвердили изложенные выше факты. Согласно судебно-медицинской экспертизе, проведенной в тот же день, у [второго заявителя] были обнаружены гематомы на бедрах размером 8 на 2,7 см и 10 на 2,7 см. Эксперты пришли к выводу о том, что заявитель не нуждался в каком-либо медицинском лечении.

С учетом обстоятельств дела и [применимого законодательства] меры [принуждения], принятые в отношении [заявителя], были законными".

29. 27 декабря 2007 г. по результатам судебно-медицинской экспертизы был сделан вывод о том, что у первого заявителя имелись гематомы на бедрах размером от 3 до 10 см и от 3 до 15 см.

30. 28 декабря 2007 г. заместитель начальника администрации принял решение прекратить еще одну проверку предполагаемого жестокого обращения со вторым заявителем 27 декабря 2007 г. Он отклонил доводы заявителя, дословно воспроизведя текст решения от 15 мая 2006 г.

31. 27 января 2008 г. помощник прокурора области, воспроизведя практически те же факты и выводы, что и в решении от 28 декабря 2007 г., признал законность мер, принятых охранниками исправительного учреждения 27 декабря 2007 г.

32. 16 ноября 2010 г. второй заявитель попытался добиться возбуждения уголовного дела в связи с предполагаемым жестоким обращением с ним 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г.

33. 17 ноября 2010 г., проведя проверку по заявлению о преступлении, следователь областного управления следственного комитета И. отказал в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия corpus delicti* (* Corpus delicti (лат.) - состав преступления (примеч. переводчика).). В своем постановлении следователь опирался на показания второго заявителя и нескольких охранников исправительной колонии. Он ссылался на факты, установленные решениями от 15 мая 2006 г. и 28 декабря 2007 г. (см. выше §§ 28 и 30). Далее в решении следователя было указано:

"Органы власти, проводившие доследственную проверку, скептически относятся к утверждениям [второго заявителя], поскольку он пытается скрыть свое недовольство режимом исправительной колонии и обжалует меры, принятые администрацией колонии, как незаконные.

Согласно показаниям Кан., сотрудника исправительной колонии ИК-6, [второй заявитель] - лжец и склонен к совершению преступления. В отношении него были приняты специальные меры ввиду несоблюдения им режима исправительной колонии. Все принятые меры были законными.

...Другие сотрудники исправительной колонии показали, что в отношении [второго заявителя] не было принято каких-либо необоснованных или незаконных мер".

34. 17 декабря 2010 г. руководитель следственного комитета отменил указанное решение и направил все материалы на новое рассмотрение.

35. 27 декабря 2010 г. следователь вновь отклонил жалобу второго заявителя ввиду отсутствия corpus delicti.

36. 14 июня 2011 г. прокурор области отменил постановление от 27 декабря 2010 г. и направил материалы на новое рассмотрение. Стороны не проинформировали Европейский Суд о результатах производства.

2. Предполагаемое жестокое обращение в августе и сентябре 2009 года и в мае 2010 года

37. Как указывал второй заявитель, 10 августа 2009 г. и в сентябре 2009 года сотрудники исправительной колонии завязывали ему глаза, подвешивали за руки и подвергали ударам электрическим током. Заявитель не смог опознать охранников. По всей видимости, второй заявитель не инициировал каких-либо разбирательств в связи с указанными событиями.

38. Как указал второй заявитель, 12 мая 2010 г. его вызвали в кабинет начальника исправительной колонии и угрожали ему, чтобы он отозвал свою жалобу в Европейский Суд. После этого несколько сотрудников избили его.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

A. Народные заседатели

39. Федеральный закон "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"* (* Федеральный закон от 2 января 2000 г. N 37-ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации". Документ утратил силу с 1 февраля 2003 г. в части, касающейся гражданского судопроизводства, и с 1 января 2004 г. в части, касающейся уголовного судопроизводства (примеч. переводчика).) (далее - Закон о народных заседателях) вступил в силу 10 января 2000 г. Согласно пункту 2 статьи 1 закона народными заседателями являются лица, наделенные полномочиями по осуществлению правосудия по гражданским и уголовным делам в составе суда в качестве судей на непрофессиональной основе.

40. Согласно статье 9 указанного закона народные заседатели могут быть привлечены к исполнению своих обязанностей в районном суде на срок 14 дней или на срок рассмотрения конкретного дела. Народные заседатели могут привлекаться к исполнению своих обязанностей не чаще одного раза в год.

B. Переписка

41. В соответствии с пунктом 3 статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации от 8 января 1997 г. переписка осужденного с защитником или представителем может подлежать цензуре в определенных случаях на основании мотивированного постановления начальника исправительного учреждения или его заместителя.

Право

I. Объединение жалоб для их рассмотрения в одном производстве

42. Ввиду схожего фактического и правового основания жалоб Европейский Суд решил объединить их для рассмотрения в одном производстве на основании пункта 1 правила 42 Регламента Европейского Суда.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с предполагаемым жестоким обращением в отношении второго заявителя

43. Второй заявитель жаловался со ссылкой на статью 3 Конвенции на то, что сотрудники исправительного учреждения регулярно избивали его. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

44. Европейский Суд отмечает, что жалоба второго заявителя на жестокое обращение с ним не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

45. Власти Российской Федерации утверждали, что второй заявитель не подвергался пыткам, унижающему достоинство или бесчеловечному обращению. Они также утверждали, что проверка по факту предполагаемого жестокого обращения с ним была эффективной и полноценной.

46. Заявитель поддержал свои жалобы. Он считал, что подвергся жестокому обращению в целях принуждения его к отзыву жалобы, поданной им в Европейский Суд.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

47. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств и поведения жертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 90, ECHR 2000-XI).

48. Для того, чтобы жестокое обращение попадало в сферу действия статьи 3 Конвенции, оно должно достигать минимального уровня жестокости. Оценка такого минимума неизбежно является относительной и зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность обращения, его физические и психические последствия и в некоторых случаях пол, возраст и состояние здоровья потерпевшего (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series A, N 25, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 109-115).

49. Европейский Суд неоднократно указывал, что, если лицо выдвигает обоснованное утверждение о том, что оно стало жертвой жестокого обращения со стороны полиции или иных представителей власти в нарушение статьи 3 Конвенции, указанная статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государств "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в...Конвенции", требует проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV, и вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 125-127).

(b) Применение изложенных выше принципов в настоящем деле

(i) Предполагаемое жестокое обращение в мае 2006 года
и в декабре 2007 года

50. Что касается телесных повреждений второго заявителя, которые были получены 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г. (см. выше §§ 27-29), Европейский Суд отмечает, что медицинские доказательства, представленные сторонами, убедительно демонстрируют, что у заявителя на бедрах имелись гематомы размером от 20-27 кв. см до 30-45 кв. см. Кроме того, стороны не оспаривали, что на момент рассматриваемых событий второй заявитель находился в местах лишения свободы. Следовательно, государство обязано представить удовлетворительное и убедительное объяснение любым телесным повреждениям, которые он получил.

51. Европейский Суд также отмечает, что у сторон имелось разное мнение относительно происхождения телесных повреждений. Второй заявитель утверждал, что его избили сотрудники исправительной колонии, в то время как власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не подвергался ни пыткам, ни унижающему достоинство или бесчеловечному обращению.

52. Объяснения властей Российской Федерации, касающиеся полученных вторым заявителем телесных повреждений, не убеждают Европейский Суд. В доводах властей Российской Федерации нет ничего, что могло бы послужить доказательственной базой для их предположения и опровергнуть презумпцию их ответственности за телесные повреждения, причиненные заявителю, пока он находился под контролем государства. Таким образом, ответственность за телесные повреждения заявителя несут власти Российской Федерации.

53. Европейский Суд полагает, что, хотя эксперт пришел к выводу о том, что "заявитель не нуждался в каком-либо медицинском лечении", данный факт сам по себе не может исключить вывод о том, что обращение было достаточно жестоким, чтобы считаться бесчеловечным или унижающим достоинство. По мнению Европейского Суда, степень тяжести гематом, диагностированных врачом, который осматривал второго заявителя, указывает на то, что телесные повреждения последнего были достаточно серьезными, чтобы достигнуть уровня жестокого обращения, попадающего в сферу действия статьи 3 Конвенции (для сравнения см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 95).

54. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г. второй заявитель подвергся жестокому обращению, ответственность за которое несут внутригосударственные власти, и которое равносильно бесчеловечному обращению, в нарушение статьи 3 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(ii) Предполагаемое жестокое обращение в августе и сентябре 2009 года и в мае 2010 года

55. Что касается утверждений второго заявителя о жестоком обращении в 2009 и 2010 годах, Европейский Суд прежде всего отмечает, что заявитель не представил каких-либо убедительных доказательств в подтверждение своих утверждений о том, что 10 августа 2009 г. и в сентябре 2009 года сотрудники исправительной колонии завязывали ему глаза, подвешивали за руки (см. выше § 37) и подвергали ударам электрическим током или что 12 мая 2010 г. несколько охранников избили его в кабинете начальника исправительной колонии (см. выше § 38).

56. Европейский Суд признает, что у заключенных могут возникать сложности с получением доказательств жестокого обращения со стороны сотрудников исправительных учреждений. При этом он отмечает, что второй заявитель не говорил, например, о том, что ему когда-либо отказывали в разрешении обратиться к врачу в связи с какими-либо телесными повреждениями, предположительно полученными в указанные выше даты. Действительно, в 2010 году он пытался добиться возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников исправительной колонии. Однако данное заявление касалось жестокого обращения, которое предположительно имело место в 2006 и 2007 годах (см. выше § 32). Он не объяснил, почему он в тот момент не жаловался на жестокое обращение с ним в 2009 и 2010 годах.

57. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что имеющиеся в его распоряжении материалы относительно утверждения второго заявителя о том, что он подвергался физическому насилию в исправительной колонии, не являются достаточными доказательствами, которые могли бы подтвердить соответствующий вывод.

58. С учетом вышеизложенного Европейский Суд не может сделать вывод о том, что представленные доказательства составляют достаточную доказательственную базу, позволяющую установить prima facie, что второй заявитель подвергался предполагаемому жестокому обращению в 2009-2010 годах. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу об отсутствии нарушения статьи 3 Конвенции в этом отношении.

(c) Надлежащий характер расследования

59. Европейский Суд отмечает, что 16 ноября 2010 г. второй заявитель пытался добиться возбуждения уголовного дела в связи с предполагаемым жестоким обращением, которому он подвергся 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г. Наличие соответствующих телесных повреждений было подтверждено судебно-медицинской экспертизой, которая проводилась в отношении второго заявителя в день предполагаемого жестокого обращения (см. выше § 27). Таким образом, его утверждение заслуживало доверия, и внутригосударственные власти были обязаны провести эффективное расследование, отвечающее требованиям статьи 3 Конвенции.

60. Европейский Суд констатирует, что утверждения второго заявителя о жестоком обращении с ним были рассмотрены начальником администрации исправительного учреждения. Впоследствии его выводы были подтверждены сначала помощником прокурора Оренбургской области, а затем следователем И. (см. выше §§ 28 и 33). Таким образом, вопрос, возникающий в настоящем деле, заключается не столько в том, была ли проведена какая-либо проверка в целом, сколько в том, проводилась ли она добросовестно, были ли органы государственной власти решительно настроены провести полноценное расследование утверждений заявителя и, соответственно, можно ли считать проверку "эффективной" по смыслу статьи 3 Конвенции.

61. Обращаясь к вопросу об эффективности реагирования властей на утверждения второго заявителя о жестоком обращении с ним, Европейский Суд отмечает, что обстоятельства предполагаемого жестокого обращения были первоначально проанализированы начальником администрации исправительной колонии, который опирался исключительно на показания сотрудников колонии. Хотя он сослался на судебно-медицинскую экспертизу, по данному доказательству не было сделано каких-либо выводов. Помощник прокурора согласился с этим решением, повторив выводы начальника исправительного учреждения (см. выше § 28). Наконец, следователь И. областного управления следственного комитета, который, в конечном счете, решил не возбуждать уголовное дело, допросил как второго заявителя, так и сотрудников исправительного учреждения. Примечательно, что решение И. об отказе в возбуждении уголовного дела содержало обобщенные выводы, но не содержало какого-либо обоснования. Что особенно важно, не было дано каких-либо объяснений того, почему показания сотрудников колонии были сочтены более достоверными, чем изложение событий заявителем (см. выше § 33). Таким образом, представляется, что органы следствия без какого-либо обоснования отдали предпочтение показаниям сотрудников исправительной колонии.

62. Хотя решение И. было отменено руководителем следственного комитета, а затем прокурором области (см. выше §§ 34 и 36), исход разбирательства остается неясным для Европейского Суда, поскольку стороны не представили каких-либо доводов или доказательств в этом отношении.

63. Европейский Суд напоминает, что он уже устанавливал нарушение в аналогичном деле (см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 128-140) и не видит оснований считать иначе в настоящем деле. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу о том, что отказ в возбуждении уголовного дела в связи с обоснованными утверждениями второго заявителя о том, что он получил телесные повреждения в результате жестокого обращения с ним 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г., равносилен невыполнению обязательства по проведению эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении, как этого требует статья 3 Конвенции.

64. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемое нарушение пунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции в связи с заключением второго заявителя под стражу

65. Второй заявитель жаловался на то, что постановление областного суда о содержании заявителя под стражей в период с 13 сентября 2002 г. по 17 января 2003 г. не имело веских оснований и что он не располагал эффективной процедурой, позволяющей обжаловать законность его содержания под стражей в течение указанного периода. Он ссылался на статью 5 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

/.../

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

/.../

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным...".

66. Власти Российской Федерации оспорили данные доводы.

67. Второй заявитель настаивал на своих утверждениях. Он указывал, что суд первой инстанции продлил срок его содержания под стражей без каких-либо оснований и без установления сроков продления и что внутригосударственные суды не рассмотрели его апелляционную жалобу на постановление о продлении срока содержания под стражей.

Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

68. Что касается жалобы второго заявителя, поданной со ссылкой на пункт 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что срок его содержания под стражей истек 17 января 2003 г., а жалобу в Европейский Суд он подал в 2007 году, то есть более чем через шесть месяцев после предполагаемого нарушения.

69. Изложенные выше соображения также применимы к жалобе второго заявителя, поданной со ссылкой на пункт 4 статьи 5 Конвенции. Даже если предположить, что его жалобы на постановление о продлении срока содержания под стражей от 13 сентября 2002 г. не были отправлены администрацией следственного изолятора, он не оспаривал тот факт, что ему стало известно об этом 8 июля 2003 г. (см. выше § 14). Однако он не ходатайствовал о восстановлении срока подачи апелляционной жалобы на постановление о продлении срока содержания под стражей до 2007 года. В этой связи Европейский Суд не может согласиться со вторым заявителем в том, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 7 мая 2008 г. перезапустило течение шестимесячного срока, поскольку процедура восстановления процессуального срока не предназначалась для решения конкретного вопроса о законности содержания под стражей. Следовательно, она не может применяться к вопросу о законности содержания под стражей второго заявителя в 2002 году. С того момента, как Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел апелляционные жалобы на обвинительный приговор, вынесенный в отношении заявителей (8 июля 2003 г.), и оставил его без изменений, для второго заявителя должно было быть очевидно, что апелляционная жалоба на постановление о продлении срока содержания под стражей от 13 сентября 2002 г. не имела каких-либо перспектив успеха. Кроме того, он не представил каких-либо объяснений тому, почему он оставался пассивным в период с 2003 по 2007 год, не принимая каких-либо разумных мер по обращению за восстановлением срока.

70. Следовательно, указанные жалобы должны быть отклонены в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием первого заявителя под стражей

71. Первый заявитель жаловался на то, что в период с декабря 2005 года по май 2007 года он содержался под стражей в отсутствии судебного решения. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

(a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

72. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

73. Власти Российской Федерации признали, что в период с декабря 2005 года по май 2007 года первый заявитель содержался под стражей без судебного решения. Они также признали, что это составляло нарушение статьи 5 Конвенции.

74. Первый заявитель настаивал на своей жалобе.

75. Европейский Суд напоминает об общих принципах, изложенных в его практике, согласно которым основной вопрос, подлежащий установлению в настоящем деле, заключается в том, было ли оспариваемое содержание под стражей "законным", в том числе было ли оно произведено в "порядке, установленном законом". Конвенция в соответствующей части по сути отсылает к внутригосударственному законодательству и обязательству соблюдения его материально-правовых и процессуальных норм, но в дополнение к этому требует, чтобы любое лишение свободы совпадало с назначением статьи 5 Конвенции, а именно защитой лиц от произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бенхэм против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., § 40, Reports 1996-III).

76. В первую очередь внутригосударственные власти, в особенности суды, должны толковать и применять внутригосударственное право. Тем не менее, поскольку в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции несоблюдение национального права влечет за собой нарушение Конвенции, Европейский Суд может и должен осуществлять некоторые полномочия по проверке его соблюдения (см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Бенхэм против Соединенного Королевства", § 41).

77. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 21 декабря 2005 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил решение от 8 июля 2003 г. в порядке надзора и назначил новое рассмотрение дела в апелляционном порядке. Президиум не разрешил вопрос о содержании первого заявителя под стражей.

78. Европейский Суд также подчеркивает, что до завершения второго апелляционного разбирательства (в период с декабря 2005 года по май 2007 года) первый заявитель содержался под стражей на основании приговора суда от 8 июля 2003 г. Необходимо установить, соответствовало ли содержание его под стражей в период с декабря 2005 года по май 2007 года после его осуждения положениям статьи 5 Конвенции, не предрешая вопроса о существе жалобы по статье 6 Конвенции, которая касается того же приговора.

79. Европейский Суд констатирует, что первый заявитель был заключен под стражу в соответствии с приговором суда от 8 июля 2003 г. Сущностная правильность этого приговора в целом выходит за пределы контрольных полномочий Европейского Суда, как следует из приведенной выше практики. Однако настоящее дело отличается от дел, в которых оспариваемые решения принимались судебными органами в порядке, установленном законом. Как было установлено ранее (см. выше § 16), состав суда в настоящем деле, включавший профессионального судью и двух народных заседателей, напротив, реализовал свои полномочия с явным нарушением процессуальных гарантий, предусмотренных Конвенцией. Таким образом, содержание под стражей в период с декабря 2005 года по май 2007 года на основании приговора от 8 июля 2003 г. не может считаться "законным" по смыслу статьи 5 Конвенции.

80. С учетом изложенных выше соображений, а также того, что власти Российской Федерации признали незаконность содержания под стражей первого заявителя, Европейский Суд приходит к выводу о том, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в отношении обоих заявителей

81. Заявители жаловались в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции на несправедливость уголовного судопроизводства в отношении них, в частности, ввиду незаконного состава суда первой инстанции вследствие различных нарушений в процедуре отбора народных заседателей, установленного Законом о народных заседателях. Пункт 1 статьи 6 Конвенции в соответствующей части гласит:

"Статья 6

1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом, созданным на основании закона".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

82. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

83. Заявители утверждали, что народные заседатели Д. и Мот. участвовали в других судебных разбирательствах в 2002 году, в то время как в соответствии со статьей 9 Закона о народных заседателях народные заседатели могут привлекаться к исполнению своих обязанностей не чаще одного раза в год. В этой связи заявители сочли, что у Д. и Мот. отсутствовали правовые основания для того, чтобы входить в состав судебной коллегии.

84. Власти Российской Федерации оспорили данный довод. В частности, они утверждали, что состав суда первой инстанции и выбор народных заседателей соответствовали Закону о народных заседателях.

85. Европейский Суд напоминает, что он устанавливал нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в ряде дел против Российской Федерации, в которых состав судов первой инстанции не соответствовал положениям Закона о народных заседателях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Посохов против Российской Федерации" (Posokhov v. Russia), жалоба N 63486/00* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год (примеч. редактора).), §§ 40-44, ECHR 2003-IV, Постановление Европейского Суда по делу "Федотова против Российской Федерации" (Fedotova v. Russia) от 13 апреля 2006 г., жалоба N 73225/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 2 (примеч. редактора).), §§ 38-44, Постановление Европейского Суда по делу "Шабанов и Трень против Российской Федерации" (Shabanov and Tren v. Russia) от 14 декабря 2006 г., жалоба N 5433/02, §§ 28-32, и Постановление Европейского Суда по делу "Егорычев против Российской Федерации" (Yegorychev v. Russia) от 17 мая 2016 г., жалоба N 8026/04* (* См.: там же. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 66-67).

86. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что слушание дела в суде 5 декабря 2002 г. было проведено профессиональным судьей и двумя народными заседателями, Д. и Мот. До вынесения приговора от 17 января 2003 г. Д. участвовал в качестве народного заседателя в предыдущих разбирательствах по пяти уголовным делам, а Мот. участвовала в качестве народного заседателя в предыдущих разбирательствах по трем уголовным делам в отношении иных лиц, что противоречит применимым нормам внутригосударственного права (см. выше § 16).

87. Вышеуказанные соображения не позволяют Европейскому Суду заключить, что областной суд, который вынес приговор от 17 января 2003 г., можно рассматривать как "суд, созданный на основании закона" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ларягин и Аристов против Российской Федерации" (Laryagin and Aristov v. Russia) от 8 января 2009 г., жалобы NN 38697/02 и 14711/03* (* См.: там же. 2009. N 12 (примеч. редактора).), §§ 36-37).

88. Таким образом, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с незаконным составом суда первой инстанции.

89. С учетом выводов Европейского Суда, изложенных выше в §§ 85-88, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать оставшиеся жалобы заявителей на предполагаемую несправедливость уголовного судопроизводства в отношении них.

VI. Предполагаемое нарушение статей 8 и 34 Конвенции в связи с созданием препятствий для переписки второго заявителя

90. Второй заявитель жаловался со ссылкой на статьи 8 и 34 Конвенции на то, что администрация исправительной колонии, в которой он отбывал наказание в виде лишения свободы, не отправила ряд его писем в Европейский Суд в период с 2009 по 2013 год и вскрывала его переписку с представителем.

"Статья 8

1. Каждый имеет право на уважение... его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе... в целях предотвращения беспорядков или преступлений... или для защиты прав и свобод других лиц".

"Статья 34

Суд может принимать жалобы от любого физического лица... которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Статья 8 Конвенции

91. Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что посылка, полученная от представителя второго заявителя 14 августа 2010 г., была вскрыта администрацией исправительной колонии. Однако они утверждали, что это соответствовало закону и не препятствовало праву заявителя на подачу жалобы в Европейский Суд.

92. Заявитель утверждал, что его переписка с Европейским Судом и его представителем регулярно подвергалась цензуре и что, вскрыв посылку от 14 августа 2010 г., администрация исправительной колонии нарушила его право, предусмотренное статьей 8 Конвенции.

93. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что цензура переписки, на которую жаловался второй заявитель, касалась посылки, полученной от его представителя. Стороны не оспаривают тот факт, что 14 августа 2010 г. посылка была вскрыта и подвергнута цензуре.

94. Европейский Суд напоминает, что вмешательство будет противоречить статье 8 Конвенции, если оно "не соответствует закону", не преследует одну или несколько правомерных целей, указанных во втором параграфе данного положения, и не является "необходимым в демократическом обществе" для достижения таких целей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пузинас против Литвы (N 2)" (Puzinas v. Lithuania (N 2)) от 9 января 2007 г., жалоба N 63767/00, § 31).

95. Европейский Суд удостоверился в том, что формулировки соответствующего законодательства Российской Федерации (пункт 3 статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации) в настоящем деле были достаточно ясными и точными. Кроме того, указанное законодательство было доступным и подлежало обжалованию. Таким образом, вмешательство совместимо с требованием "законности", установленным во втором параграфе статьи 8 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что вмешательство преследовало правомерную цель предотвращения беспорядков и преступлений.

96. Что касается необходимости вмешательства, Европейский Суд считает, что обычные и разумные требования лишения свободы могут оправдывать систему внутренних проверок жалоб заключенных на обращение с ними и на условия содержания их под стражей (см. Доклад Комиссии по правам человека по делу "Сильвер и другие против Соединенного Королевства" (Silver and Others v. United Kingdom) от 1 октября 1980 г., § 301). Принимая во внимание данную цель, могут потребоваться некоторые меры контроля за перепиской заключенных, в частности, выборочная проверка писем (кроме писем, касающихся судебных разбирательств на внутригосударственном уровне или в соответствии с Конвенцией). Такие меры сами по себе не могут противоречить Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сильвер и другие против Соединенного Королевства" (Silver and Others v. United Kingdom) от 25 марта 1983 г., § 98, Series A, N 61, для сравнения см. Постановление Европейского Суда по делу "Янкаускас против Литвы" (Jankauskas v. Lithuania) от 24 февраля 2005 г., жалоба N 59304/00, §§ 21-22). Такие соображения, однако, не подразумевают, что переписка может быть заблокирована в связи с тем, что в ней содержатся жалобы по вопросам, связанным с содержанием в исправительном учреждении, либо задержана до тех пор, пока такие жалобы не будут рассмотрены администрацией исправительного учреждения.

97. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что, во-первых, второй заявитель не представил каких-либо доводов, ставящих под сомнение соразмерность введенной меры. Во-вторых, он не доказал, что его потенциальный страх перед цензурой представлял собой веское основание для обхода легитимных на первый взгляд правил исправительного учреждения относительно направления жалоб. В-третьих, вмешательство носило незначительный характер. В конкретных обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд полагает, что органы власти не вышли за пределы усмотрения в настоящем деле.

98. Таким образом, Европейский Суд считает жалобу в данной части явно необоснованной. Он приходит к выводу о том, что она должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

2. Статья 34 Конвенции

99. Власти Российской Федерации утверждали, что второй заявитель всегда мог свободно осуществлять свое право на подачу индивидуальной жалобы в соответствии со статьей 34 Конвенции. Все его письма были отправлены в Европейский Суд.

100. Второй заявитель оспаривал довод властей Российской Федерации и утверждал, что проверка его корреспонденции администрацией исправительной колонии не позволила ему представить свое дело в Европейском Суде.

101. Европейский Суд отмечает, что в период с 31 июля 2007 г., когда жалоба была подана в Европейский Суд, по 8 декабря 2011 г., когда властям Российской Федерации было направлено уведомление о жалобе, Секретариат Европейского Суда получил 16 писем от второго заявителя. В течение того же периода Секретариат направил ему 19 писем, в которых подтверждал получение писем заявителя или запрашивал документы. В течение указанного периода заявитель дважды менял своего представителя, поэтому он не получил письмо Секретариата от 21 июля 2011 г. с просьбой представить свои замечания, которое было отправлено его прежнему представителю. Получив письма от 12 августа и 13 сентября 2011 г. от нового представителя заявителя, Европейский Суд продлил срок для представления замечаний. В ходе всей переписки с Европейским Судом заявитель только один раз - 19 октября 2009 г. - проинформировал Европейский Суд о том, что он отправил письмо, которое не было получено Европейским Судом, через администрацию исправительной колонии. Впоследствии, 11 декабря 2009 г., в Секретариат Европейского Суда поступило первоначальное письмо заявителя, отправленное администрацией исправительной колонии 19 ноября 2009 г.

102. Учитывая изложенные выше обстоятельства, Европейский Суд отмечает, что тот факт, что первое письмо, отправленное вторым заявителем в Европейский Суд, не было доставлено, не является достаточным для того, чтобы Европейский Суд сделал вывод о наличии какого-либо необоснованного вмешательства со стороны органов власти в осуществление заявителем права на подачу жалобы в ходе производства в Европейском Суде по настоящему делу (см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Федотова против Российской Федерации", §§ 48-51; и Постановление Европейского Суда по делу "Макшейн против Соединенного Королевства" (McShane v. United Kingdom) от 28 мая 2002 г., жалоба N 43290/98, § 151). Заявитель имел возможность отправлять все документы и замечания, запрашиваемые Секретариатом Европейского Суда.

103. Следовательно, настоящая жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Иные предполагаемые нарушения Конвенции в отношении обоих заявителей

104. Наконец, заявители жаловались со ссылкой на статьи 3 и 5 Конвенции на неудовлетворительные условия содержания под стражей и на незаконное содержание под стражей в период с 1998 по 2003 год.

105. В свете всех материалов, находящихся в его распоряжении, а также в части, относящейся к его компетенции, Европейский Суд считает, что указанные жалобы не содержат признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалобы являются явно необоснованными и должны быть отклонены в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

106. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

107. Заявители не предъявили каких-либо требований в отношении компенсации материального ущерба.

108. Первый заявитель требовал выплаты 51 000 евро, а второй заявитель требовал выплаты 90 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

109. Власти Российской Федерации оспорили требования заявителей как чрезмерные и необоснованные.

110. По мнению Европейского Суда, заявители должны были испытать страдания и разочарование в результате установленных нарушений. Проводя оценку на справедливой основе, Европейский Суд присуждает каждому заявителю по 9 800 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

111. Первый и второй заявители требовали выплаты 2 450 евро и 4 950 евро соответственно в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде.

112. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители фактически не понесли заявленные расходы и издержки и что им не следует присуждать какие-либо суммы в этом отношении.

113. Европейский Суд отмечает, что каждому заявителю была предоставлена юридическая помощь на сумму 850 евро. Он также отмечает, что из документов, представленных в Европейский Суд, не следует, что расходы и издержки, как указано представителем заявителей, были необходимы. Кроме того, представление интересов заявителей осуществлялось на основе pro bono* (* Pro bono (лат.) - на безвозмездной основе (примеч. переводчика).) (см. Постановление Европейского Суда по делу "Даджен против Соединенного Королевства (Статья 50)" (Dudgeon v. United Kingdom (Article 50)) от 24 февраля 1983 г., §§ 20 и 22, Series A, N 59, и Постановление Европейского Суда по делу "Воскёйл против Нидерландов" (Voskuil v. Netherlands) от 22 ноября 2007 г., жалоба N 64752/01, § 92). Принимая во внимание документы, находящиеся в его распоряжении, а также свою практику, Европейский Суд не присуждает какие-либо суммы в этом отношении.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

114. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) принял решение об объединении жалоб для их рассмотрения в одном производстве;

2) объявил жалобы по статье 3 Конвенции в связи с жестоким обращением со вторым заявителем и предполагаемой неэффективностью последующей проверки, жалобы по статье 5 Конвенции в отношении первого заявителя и жалобы по статье 6 Конвенции в отношении обоих заявителей приемлемыми для рассмотрения по существу, а оставшиеся жалобы - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материальном и процессуальном аспектах в связи с жестоким обращением со вторым заявителем 15 мая 2006 г. и 27 декабря 2007 г.;

4) постановил, что отсутствовало нарушение статьи 3 Конвенции в связи с утверждениями второго заявителя о жестоком обращении с ним в 2009 и 2010 годах;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием первого заявителя под стражей в период с декабря 2005 года по май 2007 года;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в отношении обоих заявителей в связи с незаконным составом суда первой инстанции;

7) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать оставшиеся жалобы заявителей в соответствии со статьей 6 Конвенции;

8) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить каждому заявителю по 9 800 (девять тысяч восемьсот) евро, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, который может быть начислен на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на упомянутые выше суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 июня 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алёна Полачкова Председатель Комитета Суда