Обзор судебной практики судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда за четвертый квартал 2020 года

Вопросы применения норм материального права

Гражданско-правовые споры

1. Приобретатель признается добросовестным, если он докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности, принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества. Новый собственник заложенного имущества с момента его приобретения принимает на себя все права и обязанности залогодателя данного имущества. На отношения по обращению взыскания на заложенное имущество положения статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации не распространяются, поскольку залогодержатель не является собственником заложенного имущества, лишенным владения им.

ПАО "БыстроБанк" обратилось в суд с иском к М. об обращении взыскания на заложенное имущество.

В обоснование заявленных требований указало, что 26 декабря 2017 года между ПАО "БыстроБанк" и Т. был заключен кредитный договор, в соответствии с условиями которого банк предоставил заемщику кредит в сумме 430 740 рублей на приобретение автомобиля марки MITSUBISHI LANSER.

Решением районного суда по иному делу, вступившим в законную силу, с Т. в пользу ПАО "БыстроБанк" взыскана задолженность по кредитному договору, обращено взыскание на заложенное имущество - автомобиль марки MITSUBISHI LANSER, принадлежащий Т. Решение суда не исполнено, задолженность по кредитному договору не погашена. Выданный исполнительный лист в отношении Т. не может быть исполнен, поскольку последний собственником автомобиля не является, так как произвел отчуждение М. данного автомобиля К. без согласия залогодержателя.

Просило обратить взыскание на предмет залога - транспортное средство марки MITSUBISHI LANSER, установив его начальную стоимость, с которой начинаются торги.

Решением Киквидзенского районного суда Волгоградской области от 28 июля 2020 года отказано в удовлетворении исковых требований ПАО "БыстроБанк" к М., К. об обращении взыскания на заложенное имущество.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, 26 декабря 2017 года между ПАО "БыстроБанк" и Т. был заключен кредитный договор, в соответствии с условиями которого банк предоставил заемщику кредит в сумме 430 740 рублей на приобретение автомобиля марки MITSUBISHI LANSER.

Согласно пункту 10 Кредитного договора с момента перехода к заемщику права собственности на товар - автомобиль марки MITSUBISHI LANSER он признается находящимся в залоге у банка для обеспечения исполнения заемщиком обязательств, установленных кредитным договором.

Сведения о залоге автомобиля внесены в Реестр уведомлений о залоге движимого имущества единой информационной системы нотариата 27 декабря 2017 года.

Заочным решением районного суда по иному гражданскому делу с Т. в пользу ПАО "БыстроБанк" взыскана задолженность по кредитному договору, обращено взыскание на заложенное имущество - автомобиль марки MITSUBISHI LANSER, принадлежащий Т.

Решение суда в части обращения взыскания на заложенное имущество не исполнено, поскольку Т. произвел отчуждение М. принадлежащего ему автомобиля, находящегося в залоге у истца, без согласия залогодержателя.

Из материалов дела следует, что на момент поступления иска в суд 08 мая 2020 года спорное транспортное средство, являющееся предметом залога по кредитному договору, было отчуждено 27 апреля 2020 года М. по договору купли-продажи К., который согласно карточке учета транспортного средства до настоящего времени является его собственником.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что поскольку собственником заложенного спорного автомобиля в настоящее время является К., который стороной по кредитному договору с истцом не является, а также учитывая, что автомобиль приобретен им возмездно, он не знал, что транспортное средство находится в залоге у банка, то К. является добросовестным приобретателем автомобиля и оснований для обращения взыскания на автомобиль не имеется.

Кроме того, судом сделан вывод, что в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента его передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

Поскольку по договору купли-продажи от 27 апреля 2020 года спорное транспортное средство было отчуждено продавцом М. покупателю К., который в возражениях на исковое заявление не отрицал данного факта, то в настоящее время его владельцем является К.

Пунктом 2 статьи 346 ГК РФ установлено, что залогодатель не вправе отчуждать предмет залога без согласия залогодателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога.

Такого права банком заемщику не предоставлялось.

В силу пункта 1 статьи 353 ГК РФ в случае перехода прав на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества (за исключением случаев, указанных в подпункте 2 пункта 1 статьи 352 и статье 357 указанного Кодекса) либо в порядке универсального правопреемства залог сохраняется.

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 352 ГК РФ залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.

На основании пункта 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Пунктом 5 статьи 10 ГК РФ установлено, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в пункте 1 постановления Пленума от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны.

С целью защиты прав и законных интересов залогодержателя как кредитора по обеспеченному залогом обязательству в абзаце первом пункта 4 статьи 339.1 ГК РФ введено правовое регулирование, предусматривающее учет залога движимого имущества путем регистрации уведомлений о его залоге в реестре уведомлений о залоге движимого имущества единой информационной системы нотариата и определяющее порядок ведения указанного реестра.

Согласно абзацу третьему указанной статьи залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога, за исключением случаев, если третье лицо знало или должно было знать о существовании залога ранее этого.

На момент приобретения ответчиками М. и К. спорного автомобиля в собственность уведомление о нахождении данного движимого имущества в залоге у истца имелось, и было зарегистрировано 27 декабря 2017 года, что подтверждается реестром уведомлений о залоге движимого имущества.

В пункте 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности, принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

Таким образом, бремя доказывания своей добросовестности лежит на самом приобретателе.

Ответчиками не представлено суду доказательств своей добросовестности.

На основании изложенного судебная коллегия пришла к выводу о том, что ни М., ни К. нельзя признать добросовестным приобретателем залогового транспортного средства, поскольку при должной осмотрительности и заботливости, они могли и должны были на момент совершения сделки удостовериться в наличии ограничений и запретов в отношении приобретаемого имущества. Однако надлежащих мер, направленных на выявление обременений автомобиля, не предприняли.

Таким образом, отчуждение автомобиля не может служить основанием к отказу в иске банку в силу прямого указания на то закона (статья 353 ГК РФ). Новый собственник заложенного транспортного средства с момента его приобретения принимает на себя все права и обязанности залогодателя данного имущества, в связи с чем, на предмет залога может быть обращено взыскание.

Ссылка суда на положения статей 301 и 302 ГК РФ также не состоятельна, поскольку банк не является собственником заложенного транспортного средства, лишенным владения им.

Как разъяснено в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2007 года, утвержденным Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2007 года, независимо от того что право собственности на вещь перешло к третьим лицам, залогодержатель не утрачивает права обратить на нее взыскание по долгу. Права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений - между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи. Что касается статей 301, 302 ГК РФ, то они регулируют правоотношения, связанные с истребованием имущества из чужого незаконного владения, в том числе от добросовестного приобретателя, и к возникшим по данному делу правоотношениям применены быть не могут.

В соответствии с пунктом 1 статьи 348 ГК РФ взыскание на заложенное имущество для удовлетворения требований залогодержателя может быть обращено в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного залогом обязательства.

Таким образом, поскольку в настоящее время залоговый автомобиль находится в собственности К., исковые требования банка к К. об обращении на него взыскания подлежат удовлетворению.

В удовлетворении исковых требований к М., соответственно, было отказано (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 08 октября 2020 года, дело N 33-10471/2020).

2. Если финансовым уполномоченным была организована и проведена экспертиза, на основании которой принято решение, с которым несогласно лицо, обратившееся в суд, то на истца, заявившего ходатайство о назначении судебной экспертизы, возлагается процессуальная обязанность обосновать необходимость проведения очередного экспертного исследования и привести мотивы назначения экспертизы по делу, которая с учетом полномочий и задач финансового уполномоченного по своему существу является повторной.

При этом суд, принимая решение по существу спора, должен дать правовую оценку экспертному заключению, организованному финансовым уполномоченным, и в случае несогласия с решением финансового уполномоченного отразить в решении, по каким основаниям суд не принял во внимание результаты исследования, проведенного по поручению финансового уполномоченного.

С. обратился в суд с иском к АО "МАКС" о взыскании суммы страхового возмещения, компенсации морального вреда, судебных расходов, штрафа.

В обоснование заявленных требований указал, что 29 мая 2019 года по вине другого лица произошло дорожно-транспортное происшествие (далее - ДТП), в результате которого автомобиль марки "Ситроен", принадлежащий на праве собственности истцу, получил механические повреждения.

Автогражданская ответственность потерпевшего С. была застрахована в АО "МАКС".

Истец обратился к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения, по результатам рассмотрения которого, событие признано страховым случаем, произведена выплата страхового возмещения в размере 30 800 рублей.

Для установления стоимости восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства истец обратился к независимому эксперту ИП Л. для проведения независимой оценки, согласно заключению которого 09/06/ЭЗ-2019 от 21 июня 2019 года стоимость восстановительного ремонта автомобиля марки "Ситроен", с учетом износа составила 467 900 рублей.

Истцом в адрес ответчика была направлена претензия о выплате страхового возмещения, с приложением заключения независимого эксперта, которая оставлена без удовлетворения.

Решением финансового уполномоченного от 09 ноября 2019 года требования истца удовлетворены частично, в его пользу взыскана сумма страхового возмещения - 92 800 рублей.

С учетом уточненных исковых требований просил взыскать с ответчика в свою пользу страховое возмещение в размере стоимости восстановительного ремонта в размере 335 400 рублей; расходы на оценку в размере 10 000 рублей; штраф в размере 50% от присужденной в пользу истца суммы; компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей; расходы по оплате услуг представителя в размере 10 000 рублей, почтовые расходы.

Решением Центрального районного суда города Волгограда от 09 июля 2020 года частично удовлетворены исковые требования С.

С АО "МАКС" в пользу С. взысканы: сумма недоплаченного страхового возмещения в размере 355 400 рублей, компенсация морального вреда в размере 500 рублей, расходы по составлению экспертного заключения в размере 10 000 рублей, почтовые расходы в размере 200 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 7 000 рублей, штраф - 177 700 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований С. - отказано.

Также с АО "МАКС" взыскана государственная пошлина в доход бюджета муниципального образования городской округ город-герой Волгоград в размере 6 860 рублей, в пользу экспертных организаций взысканы расходы по возмещению затрат на производство судебных экспертиз.

Судебная коллегия отменила вышеуказанное решение суда и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, в результате ДТП, произошедшего 29 мая 2019 года вследствие действий М., управлявшего автомобилем марки ВАЗ 2111, был причинен вред принадлежащему С. транспортному средству марки "Ситроен".

Автогражданская ответственность потерпевшего в ДТП - С. была застрахована в АО "МАКС" по договору ОСАГО.

31 мая 2019 года С. обратился в АО "МАКС" с заявлением о прямом возмещении убытков по договору ОСАГО путем осуществления выплаты страхового возмещения, представив все необходимые документы.

31 мая 2019 года АО "МАКС" провело осмотр принадлежащего заявителю транспортного средства.

26 июня 2019 года АО "МАКС", признав случай страховым, произвело С. выплату страхового возмещения в размере 30 800 рублей.

С целью установления действительной стоимости восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства, истец обратился к независимому эксперту ИП Л., согласно заключению которого, стоимость восстановительного ремонта автомобиля марки "Ситроен", с учетом износа составила 467 900 рублей.

04 июля 2019 года С. направил в АО "МАКС" претензию о доплате страхового возмещения в размере 369 200 рублей, которая была оставлена без удовлетворения.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения к финансовому уполномоченному для разрешения спора в досудебном порядке.

Решением финансового уполномоченного N У-19-18734/5010-012 от 9 октября 2019 года требования о возмещении стоимости восстановительного ремонта были частично удовлетворены, в пользу истца взыскана сумма страхового возмещения в размере 92 800 рублей.

Не согласившись с решением финансового уполномоченного, истец обратился в суд.

По ходатайству представителя истца по делу была назначена судебная автотехническая экспертиза, проведение которой было поручено Экспертной организации 1, согласно выводам которой, установлены ряд повреждений, причиненных транспортному средству в результате ДТП, а также определена стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля, которая с учетом износа составляет 470 300 рублей.

По ходатайству представителя ответчика по делу была назначена повторная судебная автотехническая экспертиза, проведение которой было поручено Экспертной организации 2, согласно выводам которой, установлены ряд повреждений, причиненных транспортному средству в результате ДТП, а также определена стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля, которая с учетом износа составляет 386 200 рублей.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался заключением повторной судебной экспертизы, которое признал надлежащим доказательством, в результате чего пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца суммы страхового возмещения в размере 355 400 рублей, из расчета: 386 200 рублей - 30 800 рублей (стоимость страхового возмещения, выплаченная ответчиком 26 июня 2019 года).

Судебная коллегия, не соглашаясь с такими выводами суда первой инстанции, указала следующее.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полом объеме лицом, причинившим вред.

Как установлено пунктом 4 статьи 931 ГК РФ, в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

На основании пункта 1 статьи 4 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО) владельцы транспортных средств обязаны на условиях и в порядке, которые установлены настоящим Федеральным законом и в соответствии с ним, страховать риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц при использовании транспортных средств.

В силу пункта 1 статьи 12 Закона об ОСАГО потерпевший вправе предъявить страховщику требование о возмещении вреда, причиненного его жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортного средства, в пределах страховой суммы, установленной настоящим Федеральным законом, путем предъявления страховщику заявления о страховой выплате или прямом возмещении убытков и документов, предусмотренных правилами обязательного страхования.

Согласно статье 12.1 Закона об ОСАГО в целях установления обстоятельств причинения вреда транспортному средству, установления повреждений транспортного средства и их причин, технологии, методов и стоимости его восстановительного ремонта проводится независимая техническая экспертиза. Независимая техническая экспертиза проводится с использованием единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, которая утверждается Банком России.

Данная Единая методика определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства утверждена Положением Центрального Банка России N 432-П от 19 сентября 2014 года.

В соответствии с положениями статьи 25 Федерального закона от 04 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" потребитель финансовых услуг вправе заявлять в судебном порядке требования к финансовой организации, указанные в части 2 статьи 15 настоящего Федерального закона, в случае:

1) непринятия финансовым уполномоченным решения по обращению по истечении предусмотренного частью 8 статьи 20 настоящего Федерального закона срока рассмотрения обращения и принятия по нему решения;

2) прекращения рассмотрения обращения финансовым уполномоченным в соответствии со статьей 27 настоящего Федерального закона;

3) несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного (часть 1).

В случае несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного потребитель финансовых услуг вправе в течение тридцати дней после дня вступления в силу указанного решения обратиться в суд и заявить требования к финансовой организации по предмету, содержащемуся в обращении, в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации. Копия обращения в суд подлежит направлению финансовому уполномоченному (часть 3).

Как следует из материалов дела, в том числе искового заявления, иск С. инициирован в связи с несогласием с решением финансового уполномоченного в полном удовлетворении его обращения, с взысканной финансовым уполномоченным суммой страхового возмещения.

В силу статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1). Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2). Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3). Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4).

Согласно части 3 статьи 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В вопросе N 4 Разъяснений по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг", утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 марта 2020 года, разъяснено, что если при рассмотрении обращения потребителя финансовым уполномоченным было организовано и проведено экспертное исследование, то вопрос о необходимости назначения судебной экспертизы по тем же вопросам разрешается судом применительно к положениям статьи 87 ГПК РФ о назначении дополнительной или повторной экспертизы, в связи с чем на сторону, ходатайствующую о назначении судебной экспертизы, должна быть возложена обязанность обосновать необходимость ее проведения. Несогласие заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования, наличие нескольких экспертных исследований, организованных заинтересованными сторонами, безусловными основаниями для назначения судебной экспертизы не являются.

Как следует из материалов дела, финансовым уполномоченным была организована и проведена экспертиза, включающая в себя исследование следов на транспортных средствах и месте ДТП (транспортно-трасологическая диагностика) и независимую техническую экспертизу транспортных средств.

Согласно выводам экспертного заключения от 24 сентября 2019 года, проведенного по поручению финансового уполномоченного, размер расходов на восстановление транспортного средства истца марки "Ситроен" с учетом износа составляет 123 600 рублей.

На основании данного заключения финансовый уполномоченный взыскал с ответчика в пользу истца невыплаченную сумму страхового возмещения в размере 92 800 рублей (123 600 рублей - 30 800 рублей).

Согласно статье 87 ГПК РФ в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам. В определении суда о назначении дополнительной или повторной экспертизы должны быть изложены мотивы несогласия суда с ранее данным заключением эксперта или экспертов.

Между тем, суд первой инстанции, удовлетворяя ходатайство истца и назначая проведение по делу в Экспертную организацию 1 судебной автотехнической экспертизы, в нарушение положений статьи 87 ГПК РФ, не возложил на истца, заявившего такое ходатайство, процессуальную обязанность обосновать необходимость проведения очередного экспертного исследования и не привел мотивы назначения экспертизы по делу, которая с учетом полномочий и задач финансового уполномоченного по своему существу является повторной.

Назначение повторной экспертизы должно быть убедительным образом мотивировано. Суду следует указать в определении, какие выводы предыдущей экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта.

Изложенные требования судом при назначении экспертизы соблюдены не были.

Принимая решение по существу спора, суд не дал правовой оценки экспертному заключению финансового уполномоченного, не отразил в решении, по каким основаниям не принял во внимание результаты исследования, проведенного по поручению финансового уполномоченного, и принял решение, которым фактически не согласился с решением финансового уполномоченного, не приведя никаких мотивов своего несогласия.

В случае несогласия суда с отказом финансового уполномоченного в удовлетворении требований потребителя или с размером удовлетворенных финансовым уполномоченным требований потребителя суд, соответственно, взыскивает или довзыскивает в пользу потребителя денежные суммы или возлагает на ответчика обязанность совершить определенные действия (Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг", утвержденные Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 марта 2020 года).

При этом суд первой инстанции в нарушение вышеуказанных разъяснений, установив сумму восстановительного ремонта транспортного средства истца с учетом износа в размере 386 200 рублей, проигнорировал решение финансового уполномоченного о взыскании со страховщика суммы страхового возмещения в размере 92 800 рублей, не довзыскал разницу, а повторно взыскал всю сумму.

Оценивая экспертное заключение, проведенное по поручению финансового уполномоченного, судебная коллегия признала его надлежащим доказательством по делу, соответствующим требованиям относимости и допустимости доказательств (статьи 59, 60, 67 ГПК РФ). Выводы экспертов основаны на материалах дела, подробно мотивированы, сделаны на основе совокупного анализа всех фактических обстоятельств ДТП, в том числе, административного материала, актов осмотра, в связи с чем, не вызывают сомнений в их достоверности. Само заключение является полным, обоснованным и мотивированным. В нем указано, кем и на каком основании проводились исследования, их содержание, даны обоснованные и объективные ответы на поставленные перед экспертами вопросы и сделаны соответствующие выводы. Эксперты, проводившие исследование, имеют соответствующее образование и квалификацию. Экспертиза проведена на основе нормативных актов, регламентирующих производство экспертиз.

Допустимых, достоверных и достаточных доказательств, опровергающих данное заключение либо ставящих под сомнение сделанные экспертом выводы, лицами, участвующими в деле, не представлено.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что экспертное заключение повторной судебной экспертизы, положенное в основу решения суда, не соответствует требованиям, предусмотренным частью 2 статьи 86 ГПК РФ, а также Единой методики, поскольку не содержит подробного описания проведенного исследования, выводы эксперта, должным образом не мотивированы. В нарушение пунктов 2.2, 2.3 Единой методики эксперт не произвел сопоставление повреждений исследуемого транспортного средства заявленному следообразующему объекту - транспортному средству виновника ДТП, поскольку повреждения на транспортном средстве виновника имеют максимальную высоту 70 см, тогда как повреждения на транспортном средстве истца имеются также на высоте 70-90 см. Также эксперт не исследовал характер повреждений транспортных средств участников ДТП, локализацию, характер, механизм следообразования повреждений в зоне контакта, не проанализировал повреждения на транспортном средстве виновника ДТП, не провел исследование срабатывания системы безопасности.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что судом первой инстанции допущены нарушения вышеуказанных норм процессуального права, что привело к принятию неправильного решения, поэтому решение суда подлежит отмене.

Принимая решение по заявленным истцом требованиям, судебная коллегия руководствовалась заключением экспертизы, проведенной по поручению финансового уполномоченного, которое соответствует требованиям Единой методики.

Поскольку решение финансового уполномоченного является законным и обоснованным, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для довзыскания страхового возмещения, в связи с чем, отказала в удовлетворении исковых требований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 29 октября 2020 года, дело N 33-11181 /2020).

3. По общему правилу, предусмотренному пунктом 3 статьи 308 ГК РФ, обязательство не создает прав и обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц), поэтому третье лицо не отвечает перед заказчиком услуги за исполнение договора, в котором он не участвовал.

Б. обратился в суд с исковым заявлением к АО "Автоассистанс" о прекращении договора, взыскании уплаченной суммы, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

В обоснование заявленных требований указал, что 26 марта 2020 года между Б. и ПАО Банк ЗЕНИТ заключен кредитный договор, в рамках которого истцу предоставлен кредит на приобретение автомобиля Lada Vesta, при заключении которого заемщику была навязана дополнительная услуга по программе дополнительного сервиса (сервисной карты), стоимость которой составила 70 000 рублей. Истцу выдан сертификат на услугу, оказываемую АО "Автоассистанс", в адрес которого Б. 23 апреля 2020 года направил заявление об отказе от исполнения договора, полученное ответчиком 28 апреля 2020 года, тогда как письмом от 30 апреля 2020 года АО "Автоассистанс" ответило истцу об отсутствии с ним договорных отношений.

Просил признать прекращенным абонентский договор от 26 марта 2020 года, заключенный между ним и АО "Автоассистанс", взыскать с АО "Автоассистанс" в его пользу уплаченную сумму в размере 70 000 рублей, неустойку в сумме 39 900 рублей, компенсацию морального вреда - 5 000 рублей, штраф.

Решением Красноармейского районного суда города Волгограда от 23 июля 2020 года были частично удовлетворены исковые требования Б. Суд признал обоснованным отказ Б. от исполнения договора на оказание платных услуг от 26 марта 2020 года, заключенного с АО "Автоассистанс". С АО "Автоассистанс" в пользу Б. взысканы: оплаченные денежные средства в сумме 3 000 рублей, компенсация морального вреда 1 000 рублей, штраф 2 000 рублей. В остальной части исковых требований Б. к АО "Автоассистанс" - отказано.

АО "Автоассистанс" оспорило законность и обоснованность принятого решения, указало на неправильное применение судом норм материального права, неверное установление фактических обстоятельств дела, поскольку ответчик с истцом никаких договоров, в том числе агентского, не заключал, от истца денежных средств не получал.

Судебная коллегия нашла доводы апелляционной жалобы обоснованными и отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

В силу пункта 1 статьи 782 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.

Отношения, одной из сторон которых выступает гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, а другой - организация либо индивидуальный предприниматель (изготовитель, исполнитель, продавец, импортер), осуществляющие продажу товаров, выполнение работ, оказание услуг, являются отношениями, регулируемыми Гражданским кодексом Российской Федерации, Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей").

В соответствии со статьей 32 Закона о защите прав потребителей потребитель вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 26 марта 2020 года между Б. и ПАО Банк ЗЕНИТ заключен кредитный договор на приобретение автомобиля Lada Vesta.

Согласно пункту 11 кредитного договора одной из целей использования заемщиком кредита является оплата 70 000 рублей по программе дополнительного сервиса (сервисной карты).

В день заключения между истцом и Банком кредитного договора между ИП А. и Б. подписан акт приема-передачи товаров и услуг, по которому Б. передана услуга по организации эвакуации транспортных средств и технической помощи на дороге сроком действия 1 год, стоимостью 70 000 рублей, с указанием лица оказывающего услугу - ООО "Автоассистанс", указанием сайта с размещенной информации об исполнителе услуги.

При этом по акту приема-передачи ИП А. истцу передан сертификат на оказание услуги Круглосуточная помощь на дороге с номером 1010033428011889978 от 26 марта 2020 года, тарифный план "Эксклюзив".

Как следует из письменных возражений третьего лица ИП А., Б. переданы услуги, которые оказываются АО "Автоассистанс".

Также ИП А. в своих возражениях указала, что полученная от Б. сумма 70 000 рублей состоит из двух частей - суммы за оказанные ИП А. услуги и суммы за услуги, которые оказывает Б. ответчик - АО "Автоассистанс".

Возражая относительно исковых требований, ответчик АО "Автоассистанс" указал, что в договорных отношениях с Б. не состоит, денежных средств от Б. не получал.

Между ИП А. и АО "Автоассистанс" заключен договор на комплексное обслуживание N Мск ДППР 245-19/КО от 11 декабря 2019 года.

По условиям указанного договора АО "Автоассистанс" оказывает услуги ИП А. в отношении транспортных средств, указанных в учетных данных в объеме и на условиях, установленных договором и приложением N 1 к нему, а ИП А. обязуется оплатить услуги, оказываемые АО "Автоассистанс" на условиях договора (пункт 2.1 договора). ИП А. обязана передать клиенту карту клиента, являющуюся идентификатором, дающим право на получение услуги, имеющую девятнадцатизначный номер (пункт 3.1.1). Принять меры к обеспечению доведения информации до сведения клиента информации об объеме, порядке и условиях оказываемых услуг/выполняемых работ, в зависимости от наполнения карты клиента (пункт 3.1.2). Произвести оплату услуг АО "Автоассистанс" (пункт 3.1.3). При передаче клиенту карты клиента направить в АО "Автоассистанс" заявку на активацию карты в соответствии с порядком, установленном приложением N 3 к договору (пункт 3.1.4). В случае предъявления претензии клиентом к заказчику за выполнение работ и/или оказание услуг ненадлежащего качества и/или в неполном объеме, предусмотренном настоящим договором, сообщить АО "Автоассистанс" о такой претензии немедленно, но не позднее чем в течение одних суток с момента получения такой претензии, и в обязательной порядке привлечь АО "Автоассистанс" к участию в рассмотрении претензии (пункт 3.1.5).

АО "Автоассистанс" обязуется осуществить активацию карт клиентов в порядке, установленном в приложении N 3 к договору (пункт 3.2.1). Своевременно и качественно оказывать услуги, указанные в пункте 2.1 договора (пункт 3.2.2). Нести полную ответственность перед ИП А. за выполнение работ и/или оказание услуг, предусмотренных в рамках договора, в полном объеме и надлежащего качества (пункт 3.2.3). Возместить реальный ущерб, причиненный ИП А. неисполнением или ненадлежащим исполнением принятых на себя по настоящему договору обязательств, в объеме и порядке, предусмотренным действующим законодательством, в том числе и в случае предъявления претензий клиентом к ИП А. за выполнение работ и/или оказание услуг ненадлежащего качества и не в полном объеме, предусмотренном в рамках настоящего договора, при условии выполнения ИП А. обязанностей, предусмотренных пунктом 3.1.5 договора (пункт 3.2.4).

Пунктом 5.1.1 договора от 11 декабря 2019 года установлено, что стоимость услуг АО "Автоассистанс" по карте/сертификату "Эксклюзив" составляет 3 000 рублей.

Дорожная карта передана ИП А. в рамках договора на комплексное обслуживание от 11 декабря 2019 года.

Принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований, суд пришел к выводу, что договор, заключенный между ИП А. и АО "Автоассистанс", носит агентский характер, по которому ИП А. реализует третьим лицам услуги, оказываемые АО "Автоассистанс", поскольку исполнителем услуг по организации эвакуации транспортных средств и технической помощи на дороге в рамках переданного истцу сертификата N 1010033428011889978 является АО "Автоассистанс", в связи с чем между истцом и ответчиком имеются договорные отношения по оказанию услуги. Так как сертификат "Эксклюзив" по акту приема-передачи от 26 марта 2020 года был передан ИП А. истцу Б., стоимость оказываемых АО "Автоассистанс" истцу услуг по сертификату составляет 3 000 рублей, которые и были взысканы судом с ответчика в пользу истца.

Однако судебная коллегия не согласилась с указанными выводами ввиду следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 240 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со статьей 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Договор на комплексное обслуживание N Мск ДППР 245-19/КО от 11 декабря 2019 года был заключен между ИП А. (Заказчиком) и АО "Автоассистанс" (Компанией). Пунктом 2.1. договора предусмотрено, что Компания принимает на себя обязательства оказывать Заказчику услуги в отношении транспортных средств, указанных в учетных данных в объеме и на условиях, установленных договором и приложением N 1 к нему, а Заказчик обязуется оплатить услуги, оказываемые Компанией на условиях договора.

Согласно пункту 3.1.3. Заказчик обязан произвести оплату услуг Компании на условиях, предусмотренных разделом 5 договора, в то время, как Компания обязуется своевременно и качественно оказывать услуги, указанные в пункте 2.1 договора (пункт 3.2.2.), нести полную ответственность перед Заказчиком за выполнение работ и/или оказание услуг, предусмотренных в рамках настоящего договора, в полном объеме и надлежащего качества (пункт 3.2.3.).

Таким образом, с учетом положений статьи 431 ГК РФ, названный договор представляет собой договор возмездного оказания услуг, по которому АО "Автоассистанс" оказывает услуги ИП А., а не третьим лицам.

Между тем, по общему правилу, предусмотренному пунктом 3 статьи 308 ГК РФ, обязательство не создает прав и обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Следовательно, в силу вышеуказанной нормы права третьему лицу в качестве возражения не может быть противопоставлена ссылка на договор, в котором он не участвовал (акт приема-передачи товаров и услуг от 26 марта 2020 года). Также третье лицо не отвечает перед заказчиком услуги за исполнение договора, в котором он не участвовал.

Материалами дела подтверждается, что никаких договорных отношений между АО "Автоассистанс" и Б. не возникало, поскольку договор был заключен только между истцом и ИП А. (акт приема-передачи товаров и услуг от 26 марта 2020 года).

Кроме того, согласно документам, затребованным судом первой инстанции у ПАО Банк ЗЕНИТ, но полученным после принятия решения суда, 26 марта 2020 года Б. оформлено в Банке заявление на перевод денежных средств за сервисную карту "Помощь на дорогах" в размере 70 000 рублей со счета Б. в пользу получателя ИП А. Платежным поручением от 26 марта 2020 года и выпиской из лицевого счета также подтверждается, что со счета Б. в ПАО Банк ЗЕНИТ на счет ИП А. перечислена денежная сумма в размере 70 000 рублей.

Поскольку Б. и АО "Автоассистанс" не имеют между собой каких-либо договорных обязательств, денежные средства Б. ответчику не перечислялись, судебная коллегия пришла к выводу, что оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Кроме того, согласно пункту 1 статьи 1005 ГК РФ по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала.

По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала.

Поскольку в сделке между ИП А. и Б. отсутствует указание, что ИП А. действует от имени и за счет АО "Автоассистанс", денежные средства от Б. получала ИП А., то обязанным перед истцом лицом является ИП А., к которой исковые требования не предъявлялись.

На основании вышеизложенного решение было отменено с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Б. к АО "Автоассистанс" о прекращении договора, взыскании уплаченной суммы, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 22 октября 2020 года, дело N 33-10944).

4. Не допускается отказ в возмещении расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (отсутствие события или состава административного правонарушения) со ссылкой на недоказанность незаконности действий (бездействия) или наличия вины должностных лиц. В этом случае возмещение проигравшей стороной правового спора расходов, понесенных другой стороной, не обусловлено установлением ее виновности в незаконном поведении, критерием наличия оснований для возмещения является итоговое решение, определяющее, в чью пользу данный спор разрешен.

Ш. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Волгоградской области о взыскании убытков, компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что Волжским УГМРН Ространснадзора в отношении нее, как директора ООО, возбуждено дело об административном правонарушении по части 1 статьи 14.1.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) по факту перевозки 28 октября 2019 года на теплоходе, принадлежащем ООО, опасного груза - дизельного топлива без лицензии, о чем составлен протокол от 27 декабря 2019 года.

Для принятия решения о привлечении должностного лица к административной ответственности дело было передано в суд. Постановлением мирового судьи судебного участка N 118 от 21 января 2020 года производство по делу об административном правонарушении прекращено за отсутствием состава административного правонарушения.

Для защиты своих прав по делу об административном правонарушении она заключила 16 декабря 2019 года договор о возмездном оказании юридических услуг с ИП Б., стоимость которых составила 30 000 рублей, оплаченные ею в полном объеме. Кроме того, незаконными действиями должностных лиц по привлечению ее к административной ответственности, ей причинен моральный вред, который она оценивает в сумму 30 000 рублей.

В этой связи просила взыскать с Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК по Волгоградской области убытки в виде расходов на оплату услуг защитника в размере 30 000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 30 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В ходе рассмотрения спора к участию в деле в качестве соответчика судом привлечена Федеральная служба по надзору в сфере транспорта.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 20 июля 2020 года в удовлетворении иска Ш. к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Волгоградской области, Федеральной службе по надзору в сфере транспорта о взыскании убытков, компенсации морального вреда - отказано.

Как установлено судом и подтверждено материалами дела, 27 декабря 2019 года Волгоградским линейным отделом Волжского УГМРН Ространснадзора составлен протокол в отношении должностного лица - директора ООО Ш.

Дело об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 14.1.2 КоАП РФ, возбуждено по факту перевозки 28 октября 2019 года на теплоходе, принадлежащем ООО, опасного груза без лицензии.

Основанием для возбуждения дела об административном правонарушения послужили материалы проверки Волгоградского линейного управления МВД России на транспорте.

Для принятия решения о привлечении должностного лица к административной ответственности дело было передано в суд.

Постановлением и.о. мирового судьи судебного участка N 119 - мирового судьи судебного участка N 118 Центрального судебного районного г. Волгограда от 21 января 2020 года производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 14.1.2 КоАП РФ, в отношении директора ООО Ш. прекращено за отсутствием состава административного правонарушения.

В целях защиты своих прав при рассмотрении дела об административном правонарушения 16 декабря 2019 года между Ш. и ИП Б. заключен договор о возмездном оказании услуг, по условиям которого вознаграждение исполнителя составило 30 000 рублей и оплачено в полном объеме.

Разрешая спорные правоотношения и отказывая Ш. во взыскании убытков в виде расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, суд первой инстанции указал, что действия государственного инспектора Волгоградского линейного отдела Волжского УГМРН Ространснадзора в отношении истца в процессе производства по делу об административном правонарушении незаконными не признаны, а прекращение производства по делу об административном правонарушении само по себе не свидетельствует о незаконности действий государственного органа или должностного лица.

В связи с чем, возмещение судебных расходов лицу, признанному невиновным в совершении административного правонарушения, поставлено судом в зависимость от наличия или отсутствия вины государственного органа или должностного лица.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда, поскольку они основаны на неверном применении норм материального права.

В силу статьи 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.

Согласно статье 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Одним из способов защиты гражданских прав, предусмотренных статьей 12 ГК РФ, выступает возмещение убытков, под которыми понимаются в том числе расходы, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления своего нарушенного права.

Пунктом 1 статьи 15 названного кодекса предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Частями 1 и 2 статьи 25.5 КоАП РФ предусмотрено, что для оказания юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в производстве по делу об административном правонарушении может участвовать защитник, а для оказания юридической помощи потерпевшему - представитель. В качестве защитника или представителя к участию в производстве по делу об административном правонарушении допускается адвокат или иное лицо.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", расходы на оплату труда адвоката или иного лица, участвовавшего в производстве по делу в качестве защитника, не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении. Поскольку в случае отказа в привлечении лица к административной ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности этому лицу причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, эти расходы на основании статей 15, 1069 и 1070 ГК РФ могут быть взысканы в пользу этого лица за счет средств соответствующей казны (казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации).

Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 15 июля 2020 года N 36-П указал, что возмещение проигравшей стороной правового спора расходов другой стороны не обусловлено установлением ее виновности в незаконном поведении - критерием наличия оснований для возмещения является итоговое решение, определяющее, в чью пользу данный спор разрешен.

Несмотря на то, что КоАП РФ не содержит специальных положений о возмещении расходов лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП РФ, положения статей 15, 16, 1069 и 1070 ГК РФ, восполняя данный правовой пробел, не допускают отказа в возмещении расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 (отсутствие события или состава административного правонарушения) либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП РФ (ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение по результатам рассмотрения жалобы) со ссылкой на недоказанность незаконности действий (бездействия) или наличия вины должностных лиц.

В связи с этим судебная коллегия указала, что вывод суда первой инстанции о том, что для возмещения судебных расходов по делу об административном правонарушении необходимо установить вину должностных лиц государственного органа, нельзя признать правильным.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела первого части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец должен доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации). Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Поскольку взыскиваемые убытки являются фактическими издержками в рамках производства по делу об административном правонарушении, то установленное статьями 15, 1069 ГК РФ правило о полном возмещении причиненных лицу убытков не может рассматриваться в данном деле как исключающее судебную оценку фактических обстоятельств дела на предмет разумности расходов представителя и соразмерности взыскиваемых сумм восстанавливаемому праву.

В силу статьи 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц; именно поэтому в части первой статьи 100 ГПК РФ речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле (Постановление от 20 октября 2015 года N 27-П; определения от 17 июля 2007 года N 382-О-О, от 19 июля 2016 года N 1648-О).

В силу разъяснений, данных в абзаце 2 пункта 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 года N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации" субъектом, обязанным возместить вред по правилам статьи 1069 ГК РФ, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред.

В соответствии с пунктом 5.5.13 Положения о Федеральной службе по надзору в сфере транспорта, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 года N 398, на данный государственный орган возложено выполнение функций главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета, предусмотренных на ее содержание и реализацию возложенных на нее функций.

Установив совокупность условий, предусмотренных статьями 15, 1069 ГК РФ и необходимых для возложения ответственности за причиненный Ш. вред, судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения суда в части отказа Ш. в возмещении убытков, с принятием по делу в указанной части нового решения о частичном удовлетворении требований и взыскании с Российской Федерации в лице Федеральной службы по надзору в сфере транспорта за счет казны Российской Федерации в пользу Ш. убытков в размере 15 000 рублей.

Данный размер расходов по оплате юридических услуг в связи с рассмотрением административного дела, определен судебной коллегией с учетом обоснованности и объективной необходимости понесенных затрат, продолжительности и количества судебных заседаний, степени участия защитника при рассмотрении дела и количества подготовленных защитником доказательств, принципа разумности и справедливости.

Вместе с тем, судебная коллегия согласилась с решением суда об отказе Ш. в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, отклонив доводы апелляционной жалобы истца в силу следующего.

Согласно статьям 151, 1064, 1070 и 1100 ГК РФ причиненный гражданину моральный вред (физические или нравственные страдания) компенсируется при наличии вины причинителя такого вреда, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Применительно к случаям компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП РФ, компенсация морального вреда может иметь место независимо от вины причинивших его должностных лиц во всяком случае, когда незаконно применено административное взыскание в виде административного ареста либо произведено незаконное административное задержание на срок не более 48 часов в качестве меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест.

При незаконном применении к гражданину вследствие привлечения к административной ответственности иных - не затрагивающих эти ценности - мер административного принуждения гражданин не лишен возможности использовать общие основания и порядок компенсации причиненного морального вреда, предусмотренные статьями 151 и 1064 ГК РФ, только при установлении вины органов государственной власти или их должностных лиц.

Как следует из материалов дела, в ходе производства по делу об административном правонарушении должностное лицо - главный государственный инспектор Волгоградского линейного отдела Волжского УГМРН Ространснадзора Щ. действовал в рамках своих должностных полномочий, составление материала и протокола об административном правонарушении осуществлено им в рамках процессуальной деятельности. Умысла должностного лица на незаконное привлечение директора ООО Ш. к административной ответственности не установлено.

Поскольку таких юридически значимых обстоятельств, как изначальное отсутствие у должностного лица оснований для возбуждения дела об административном правонарушении, произвольный характер его действий (несоответствие полномочиям, должностным обязанностям) либо злоупотребление властью в настоящем деле не установлено, выводы суда первой инстанции об отсутствии вины должностного лица в причинении морального вреда судебная коллегия признала правильными (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 21 октября 2020 года, дело N 11161).

Социально-трудовые споры

5. Иждивение предполагает не только полное содержание лица умершим кормильцем, но и получение от него содержания, являвшегося для этого лица основным, но не единственным источником средств к существованию, что не исключает наличие у члена семьи умершего кормильца какого-либо собственного дохода. Факт нахождения лица на иждивении умершего застрахованного лица может быть установлен, в том числе, в судебном порядке, путем определения соотношения между объемом помощи, оказываемой умершим кормильцем, и его собственными доходами, и такая помощь может быть признана постоянным и основным источником средств к существованию члена семьи умершего кормильца.

Ч.О.С. обратилась в суд с заявлением об установлении факта нахождения ее на иждивении умершего супруга Ч.А.В.

В обоснование требований Ч.О.С. указала, что с 20 сентября 1980 года состояла в браке с Ч.А.В., который работал в ООО монтажником. 12 июля 2017 года Ч.А.В. при исполнении трудовых обязанностей получил травму в результате несчастного случая на производстве со смертельным исходом.

Ч.О.С. по достижении 55 лет с 30 апреля 2015 года была назначена пенсия по старости в размере 10940,01 рублей.

Заработная плата супруга Ч.А.В. за 12 месяцев работы до наступления страхового случая составила 1 100 331,49 рубль, ежемесячный доход составил 91 669,29 рублей, а также Ч.А.В. получал пенсию по старости в размере 10 281 рубль.

До момента смерти супруга они проживали совместно, вели общее хозяйство, заработная плата и пенсия умершего супруга Ч.А.В. являлись составной частью их семейного бюджета. Ч.О.С. находилась на иждивении своего супруга до момента его смерти, то есть получала от него помощь, которая была для нее постоянным и основным источником средств к существованию, в которой она нуждалась и которая значительно превышала ее собственный доход.

Просила установить факт нахождения ее на иждивении супруга Ч.А.В. на момент его смерти и назначить ей ежемесячное страховое возмещение.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 10 августа 2020 года заявление Ч.О.С. оставлено без удовлетворения.

Судом установлено, что с 20 сентября 1980 года Ч.О.С. состояла в браке с Ч.А.В.

С 30 апреля 2015 года Ч.О.С. назначена пенсия по старости, размер которой на момент смерти ее супруга Ч.А.В. составил 10940 рублей.

Ч.А.В. работал в ООО монтажником. 12 июня 2017 года Ч.А.В. при исполнении трудовых обязанностей получил травму в результате несчастного случая на производстве со смертельным исходом.

Заработная плата супруга Ч.А.В. за 12 месяцев работы до наступления страхового случая составила 1 100 331,49 рубль, ежемесячный доход составил 91 669,29 рублей, также Ч.А.В. получал пенсию по старости в размере 10 281 рубль.

Обращаясь в суд с заявлением об установлении факта нахождения на иждивении умершего супруга, Ч.О.С. ссылалась на то, что установление данного факта необходимо для назначения ей ежемесячного страхового возмещения в соответствии с нормами Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и она лишена возможности подтвердить данный факт во внесудебном порядке.

Отказывая в удовлетворении требований Ч.О.С., суд первой инстанции полагал, что сам по себе факт получения Ч.А.В. при жизни дохода, превышающего размер ее пенсии, не является достаточным доказательством, подтверждающим факт нахождения Ч.О.С. на иждивении у ее супруга. По мнению суда первой инстанции, Ч.О.С. не представила достаточных и бесспорных доказательств нахождения на иждивении умершего супруга, пришел к выводу о том, что факт нахождения Ч.О.С. на иждивении ее супруга материалами дела не подтвержден.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, посчитав, что они основаны на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, и сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

Согласно части 1 статьи 264 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций.

Суд рассматривает дела об установлении факта нахождения на иждивении (пункт 2 части 2 статьи 264 ГПК РФ).

Суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов (статья 265 ГПК РФ).

В соответствии со статьей 267 ГПК РФ в заявлении об установлении факта, имеющего юридическое значение, должно быть указано, для какой цели заявителю необходимо установить данный факт, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения заявителем надлежащих документов или невозможность восстановления утраченных документов.

Из содержания приведенных положений процессуального закона следует, что одним из обязательных условий для установления факта, имеющего юридическое значение, является указание заявителем цели, для которой необходимо установить данный факт в судебном порядке, а именно зависит ли от установления указанного факта возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав заявителя, заявителем также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения надлежащих документов, удостоверяющих этот факт, или невозможность их восстановления.

При обращении в суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, а именно об установлении факта нахождения на иждивении супруга Ч.А.В., умершего 12 июля 2017 года, Ч.О.С. в качестве правовых последствий установления названного факта указывала на возможность получения ею ежемесячного страхового возмещения, выплачиваемого на основании Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" в связи со смертью застрахованного лица.

В статье 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Закон о страховании от несчастных случаев) предусмотрено, что застрахованным является физическое лицо, получившее повреждение здоровья вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, подтвержденное в установленном порядке и повлекшее утрату профессиональной трудоспособности (абзац шестой). Страховой случай - подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья или смерти застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию (абзац 9).

Виды обеспечения по страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний названы в статье 8 Закона о страховании от несчастных случаев, среди них ежемесячные страховые выплаты застрахованному либо лицам, имеющим право на получение таких выплат в случае его смерти.

Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 7 Закона о страховании от несчастных случаев право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.

Страховые выплаты в случае смерти застрахованного выплачиваются: женщинам, достигшим возраста 55 лет, и мужчинам, достигшим возраста 60 лет, - пожизненно; инвалидам - на срок инвалидности (абзацы четвертый и пятый пункта 3 статьи 7 Закона о страховании от несчастных случаев).

Право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая может быть предоставлено по решению суда нетрудоспособным лицам, которые при жизни застрахованного имели заработок, в том случае, когда часть заработка застрахованного являлась их постоянным и основным источником средств к существованию (пункт 4 статьи 7 Закона о страховании от несчастных случаев).

Лицам, имеющим право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного, размер ежемесячной страховой выплаты исчисляется исходя из его среднего месячного заработка за вычетом долей, приходящихся на него самого и трудоспособных лиц, состоявших на его иждивении, но не имеющих права на получение страховых выплат. Для определения размера ежемесячных страховых выплат каждому лицу, имеющему право на их получение, общий размер указанных выплат делится на число лиц, имеющих право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного (пункт 8 статьи 12 Закона о страховании от несчастных случаев).

В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" даны разъяснения о том, что право на получение страховых выплат в связи со смертью застрахованного может быть предоставлено и в том случае, если решением суда будет установлено, что при жизни застрахованный оказывал нетрудоспособным лицам постоянную помощь, которая являлась для них постоянным и основным источником средств к существованию, несмотря на имеющийся у этих лиц собственный доход. Необходимо учитывать, что смерть застрахованного, наступившая как в результате несчастного случая на производстве, так и вследствие профессионального заболевания, служит основанием для возникновения у таких лиц права на получение страховых выплат и в том случае, когда обеспечение предоставлялось при жизни самому застрахованному.

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что право на обеспечение по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний возникает у застрахованных лиц или у лиц, имеющих право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного, при наступлении страхового случая. Страховым случаем признается подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья или смерти застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию. В случае смерти застрахованного лица вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания право на получение страховых выплат имеют, в частности, нетрудоспособные иждивенцы, то есть лица, находившиеся на иждивении умершего. Нетрудоспособными признаются лица, достигшие возраста: женщины - 55 лет, мужчины - 60 лет.

По смыслу норм, содержащихся в статье 7 Закона о страховании от несчастных случаев, понятие "иждивение" предполагает как полное содержание лица умершим кормильцем, так и получение от него содержания, являвшегося для этого лица основным, но не единственным источником средств к существованию, что не исключает наличие у лица (члена семьи умершего кормильца) какого-либо собственного дохода (пенсии). Факт нахождения лица на иждивении умершего застрахованного лица может быть установлен в том числе в судебном порядке путем определения соотношения между объемом помощи, оказываемой умершим кормильцем, и его собственными доходами, и такая помощь может быть признана постоянным и основным источником средств к существованию члена семьи умершего кормильца.

Такое толкование понятия "иждивение" согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 30 сентября 2010 года N 1260-О-О.

Приведенные нормативные положения судом первой инстанции применены неправильно.

Также суд первой инстанции не учел, что факт нахождения Ч.О.С. на иждивении умершего супруга, являвшегося застрахованным лицом в соответствии с Законом о страховании от несчастных случаев, следует устанавливать, в том числе, путем определения соотношения между объемом материальной помощи, оказываемой умершим супругом, и собственными доходами Ч.О.С. При этом необходимо выяснять, была ли помощь со стороны Ч.А.В. постоянным и основным источником средств к существованию Ч.О.С., что судом первой инстанции сделано не было.

Ч.О.С. на момент смерти ее супруга, как установлено судом, являлась пенсионером по старости; среднемесячный доход Ч.А.В. (заработная плата - 91 669, 29 рублей и пенсия по старости -10 281 рубля) был значительно выше, чем среднемесячный доход Ч.О.С. (пенсия - 10 940 рублей), следовательно, оказываемая Ч.А.В. супруге Ч.О.С. материальная помощь фактически являлась для нее постоянным и основным источником средств к существованию, так как имеющийся у истца доход в виде пенсии по старости был явно недостаточен для обеспечения ее лекарственными препаратами, продуктами питания, предметами первой необходимости, одеждой, а также для оплаты коммунальных услуг.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия установила, что вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для установления факта нахождения Ч.О.С. на иждивении ее супруга Ч.А.В. не соответствует подлежащим применению нормам права и юридически значимым установленным при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции обстоятельствам и, следовательно, является неправомерным.

На основании вышеизложенного, решение суда было отменено, по делу принято новое решение, которым требования Ч.О.С. были удовлетворены, установлен факт ее нахождения на иждивении умершего супруга (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 25 ноября 2020 года, дело N 33-12275/2020).

Процессуальные вопросы

6. В отсутствие у истца самостоятельной возможности для установления круга наследников, принявших наследство, либо определения лица, принявшего выморочное имущество, допускается обращение в суд с заявлением к наследникам, принявшим наследство, без их конкретизации, с учетом того, что суд в ходе подготовки дела к судебному разбирательству может установить круг наследников, а истец уточнить исковые требования.

ПАО "СКБ-банк" обратился в суд с иском к наследникам, принявшим наследство после смерти Б., о взыскании задолженности по кредитному договору.

В обоснование заявленных требований указал, что 23 января 2017 года между ПАО "СКБ-банк" и Б. заключен кредитный договор со сроком возврата 24 января 2022 года.

07 сентября 2018 года заемщик Б. умер. Задолженность по кредиту составляет 242073 рубля 40 копеек.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просил суд установить факт принятия наследства, круг наследников заемщика, взыскать с наследников задолженность по договору займа в размере 242073 рубля 40 копеек, а также расходы по оплате государственной пошлины.

Определением судьи Фроловского городского суда Волгоградской области от 11 августа 2020 года отказано в принятии искового заявления ПАО "СКБ-банк" к наследникам, принявшим наследство после смерти Б., о взыскании задолженности по кредитному договору. Истцу разъяснено право обращения с иском о взыскании задолженности по кредитному договору в порядке наследования к наследникам умершего Б. либо к Федеральному агентству по управлению государственным имуществом в лице его территориальных органов (в случае отсутствия наследников принявших наследство и наличии выморочного имущества).

Отказывая в принятии искового заявления к производству, ссылаясь на положения пункта 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ и разъяснения, содержащиеся в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", суд первой инстанции исходил из того, что истцом предъявляются требования к наследникам, принявшим наследство после смерти Б., в исковом заявлении истец приводит анкетные данные Б. и указывает место его регистрации, лиц, принявших наследство, и, соответственно, являющихся наследниками, в исковом заявлении истцом не указано, как не указано и об отсутствии лиц, принявших наследство, и наличии выморочного имущества. Умерший Б. не может выступать стороной по делу, поскольку его гражданская процессуальная правоспособность прекратилась в связи со смертью, при этом срок для принятия наследства, установленный статьей 1154 ГК РФ, истек 07 марта 2019 года.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на неправильном применении судом норм права.

Согласно пункту 3 статьи 1175 ГК РФ кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований. До принятия наследства требования кредиторов могут быть предъявлены к исполнителю завещания или к наследственному имуществу.

В соответствии с разъяснениями, данными судам в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", суд отказывает в принятии искового заявления, предъявленного к умершему гражданину, со ссылкой на пункт 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ, поскольку нести ответственность за нарушение прав и законных интересов гражданина может только лицо, обладающее гражданской и гражданской процессуальной правоспособностью. В случае, если гражданское дело по такому исковому заявлению было возбуждено, производство по делу подлежит прекращению в силу абзаца седьмого статьи 220 ГПК РФ с указанием на право истца на обращение с иском к принявшим наследство наследникам, а до принятия наследства - к исполнителю завещания или к наследственному имуществу (пункт 3 статьи 1175 ГК РФ). В последнем случае суд приостанавливает рассмотрение дела до принятия наследства наследниками или перехода выморочного имущества в соответствии со статьей 1151 настоящего Кодекса к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию.

Вышеуказанные нормы права и их разъяснения позволяют сделать вывод, что кредитор вправе предъявить требования об исполнении долговых обязательств наследодателя к наследникам после открытия наследства и в течение срока исковой давности установленного федеральным законом для исполнения долговых обязательств умершего. В случае если наследники неизвестны или не приняли наследство, то кредитор может предъявить требования к наследственному имуществу. Кроме того, в отсутствие наследников, обратившихся с заявлением о принятии наследства и принявших наследство, наследственное имущество является выморочным в соответствии с пунктом 1 статьи 1151 ГК РФ. Для принятия выморочного имущества законом срок не установлен. В случае предъявления требований к наследственному имуществу суд обязан приостановить производство по делу до принятия наследства наследниками либо перехода выморочного имущества к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию.

Из положений статьи 5 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате следует, что банк не относится к числу лиц, которым могут быть сообщены сведения о совершенных нотариальных действиях, в том числе о круге лиц, обратившихся в связи с принятием наследства.

Таким образом, в отсутствие у истца самостоятельных правовых и процессуальных прав для установления круга наследников, принявших наследство, либо определения лица, принявшего выморочное имущество, обращение в суд с заявлением к наследникам, принявшим наследство, без их конкретизации не противоречит вышеуказанным нормам материального права и допускается с точки зрения процессуальных норм.

Из искового заявления усматривается, что банком исковые требования заявлены фактически к наследникам, принявшим наследство, в исковом заявлении содержится ходатайство об установлении круга наследников.

В силу статьи 147 ГПК РФ по каждому гражданскому делу является обязательной подготовка к судебному разбирательству, задачами которой в соответствии со статьей 148 ГПК РФ являются, в том числе разрешение вопроса о составе лиц, участвующих в деле.

Согласно статье 150 ГПК РФ при подготовке дела к судебному разбирательству судья, в том числе, разрешает вопрос о вступлении в дело соистцов, соответчиков и третьих лиц без самостоятельных требований относительно предмета спора, а также разрешает вопросы о замене ненадлежащего ответчика, соединении и разъединении исковых требований;

Учитывая, что кредиторы наследодателя должны обратиться со своими требованиями в пределах срока исковой давности и лишены возможности получения информации о наследниках и наличии наследственного имущества, при том, что уточнение материально-правового требования возможно при рассмотрении дела, оснований для отказа в принятии искового заявления у судьи не имелось.

В силу вышеизложенного определение судьи суда первой инстанции было отменено, а материал возвращен в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 7 октября 2020 года, дело N 33-10406/2020).

Судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда.