Определение Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. N 853-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Заболотской Любови Владимировны на нарушение ее конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 5 и 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", а также пунктом 12.6 Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Л.В. Заболотской к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка Л.В. Заболотская, осужденная за совершение преступлений и отбывающая наказание, оспаривает конституционность статей 240 "Непосредственность и устность", 278 "Допрос свидетелей", части третьей статьи 281 "Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля" и статьи 307 "Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора" УПК Российской Федерации, как позволяющих судам проявлять обвинительный уклон и допрашивать в судебном заседании оперативных работников, а также по ходатайству стороны обвинения оглашать показания свидетелей, противоречащие показаниям, полученным от них в судебном заседании, класть их в основу обвинительного приговора, отдавая им преимущество перед иными доказательствами, и воспроизводить тем самым в приговоре содержание обвинительного заключения.

Кроме того, по мнению заявительницы, статьи 5 "Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности" и 6 "Оперативно-розыскные мероприятия" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а также статья 186 "Контроль и запись переговоров" УПК Российской Федерации допускают уничтожение оригиналов фонограмм, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, позволяя фальсифицировать материалы уголовного дела.

Также Л.В. Заболотская утверждает о неконституционности пункта 12.6 Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде (утверждена приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 29 апреля 2003 года N 36), пункта 13 части четвертой статьи 47 "Обвиняемый" и пункта 7 части первой статьи 53 "Полномочия защитника" УПК Российской Федерации, как позволивших суду отказывать в выдаче копий протокола судебного заседания и иных материалов уголовного дела, и статьи 401.8 "Действия суда кассационной инстанции при поступлении уголовного дела с кассационными жалобой, представлением" УПК Российской Федерации, которая, как утверждает заявительница, позволяет суду кассационной инстанции отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований.

По мнению заявительницы, применением оспариваемых норм нарушены ее права, гарантированные статьями 2, 21, 45, 46, 49, 50, 55 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Статья 240 УПК Российской Федерации закрепляет условие непосредственности и устности судебного разбирательства по уголовному делу и предусматривает, что в судебном разбирательстве все доказательства подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X данного Кодекса, что направлено на объективное и всестороннее рассмотрение уголовного дела, непосредственное исследование доказательств судом и сторонами (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2018 года N 302-О, от 27 сентября 2019 года N 2262-О и от 29 сентября 2020 года N 1977-О).

Статья 278 данного Кодекса регулирует порядок допроса свидетелей в судебном заседании, а часть третья его статьи 281 в изъятие из названных правил позволяет суду принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Это законоположение не предусматривает возможности оглашения показаний потерпевшего или свидетеля, явившегося в судебное заседание, до его допроса в суде, не исключает проверку судом достоверности показаний при выявлении в них расхождений, не ограничивает право стороны защиты допрашивать потерпевших и свидетелей в суде (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2009 года N 438-О-О и от 24 марта 2015 года N 678-О).

При этом, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, часть третья статьи 56 УПК Российской Федерации, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, не исключает возможность допроса следователя, проводившего предварительное расследование по уголовному делу, а также дознавателя либо иного сотрудника органа дознания, в том числе участвовавшего в проверке заявления или сообщения о преступлении в порядке статьи 144 данного Кодекса, в качестве свидетелей об обстоятельствах производства отдельных следственных, иных процессуальных и проверочных действий, включая оперативно-розыскные. Вместе с тем положения уголовно-процессуального законодательства не могут рассматриваться как позволяющие суду допрашивать этих должностных лиц о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым (Определение от 6 февраля 2004 года N 44-О), или как допускающие подмену результатов следственных и оперативно-розыскных действий, проведение которых было необходимым при осуществлении досудебного производства, показаниями этих должностных лиц (Определение от 25 ноября 2020 года N 2617-О).

Статья же 307 УПК Российской Федерации, регулируя содержание описательно-мотивировочной части обвинительного приговора, прямо требует от суда указать в ней в числе прочего доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Названные нормы являются частью установленного Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации механизма доказывания по уголовному делу, в силу которого судья не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью; никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (часть третья статьи 15, статья 17). Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (часть четвертая статьи 302 данного Кодекса), а неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке доказательств с точки зрения допустимости и достоверности, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации должны толковаться в пользу обвиняемого (часть третья статьи 14 данного Кодекса). Следовательно, оспариваемые законоположения не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права Л.В. Заболотской в обозначенном ею аспекте.

2.2. Часть седьмая статьи 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" прямо устанавливает, что полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий материалы в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана, хранятся один год, а затем уничтожаются, если служебные интересы или правосудие не требуют иного; фонограммы и другие материалы, полученные в результате прослушивания телефонных и иных переговоров лиц, в отношении которых не было возбуждено уголовное дело, уничтожаются в течение шести месяцев с момента прекращения прослушивания, о чем составляется протокол. При этом порядок доказывания по уголовным делам, включая процедуру получения, хранения, проверки и оценки доказательств, а также использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности устанавливается Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (статьи 74, 75, 82 и 85 - 89). Данный Кодекс определяет и основания для возбуждения или отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения уголовного дела или уголовного преследования (статьи 24, 27, 140 и 148), а потому оспариваемые положения статей 5 и 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", применяемые в единстве с положениями данного Кодекса, неопределенности не содержат и не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в указанном ею аспекте.

2.3. Согласно пункту 13 части четвертой статьи 47 УПК Российской Федерации обвиняемый вправе снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств. Приведенной норме корреспондирует пункт 12 части четвертой той же статьи, закрепляющий право обвиняемого знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела и выписывать из него любые сведения и в любом объеме, а также пункт 7 части первой статьи 53 данного Кодекса, предусматривающий аналогичные права для защитника.

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, гарантируется статьей 24 (часть 2) Конституции Российской Федерации и может быть реализовано не только при личном ознакомлении с соответствующими документами и материалами, - не противоречит ему и получение их копий, а также ознакомление с помощью адвоката или иного представителя (определения от 27 февраля 2018 года N 269-О, от 17 июля 2018 года N 1953-О и др.). Такое правовое регулирование направлено, в частности, на реализацию права знакомиться с документами и материалами, затрагивающими права и свободы гражданина, и права на судебную защиту, не создает неустранимых препятствий в осуществлении участниками уголовного судопроизводства своих прав (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 октября 2019 года N 2687-О и от 19 декабря 2019 года N 3304-О) и не может расцениваться как нарушающее конституционные права заявительницы в указанном ею аспекте.

При этом проверка ведомственных нормативных актов, к которым относится Инструкция по судебному делопроизводству в районном суде, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Что же касается статьи 186 УПК Российской Федерации, регулирующей порядок контроля и записи переговоров как следственного действия, и его статьи 401.8, определяющей действия суда кассационной инстанции при поступлении уголовного дела с кассационными жалобой, представлением, то вопреки требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" представленными материалами не подтверждается применение судом данных норм в деле заявительницы.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Заболотской Любови Владимировны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой, и поскольку разрешение поставленных в ней вопросов Конституционному Суду Российской Федерации не подведомственно.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин