Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 6 июля 2020 г. N Ф10-2881/10 по делу N А09-11326/2008

г. Калуга

06 июля 2020 г.

Дело N А09-11326/2008

Резолютивная часть постановления объявлена 06 июля 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 06 июля 2020 года.

Арбитражный суд Центрального округа в составе:

председательствующего судьи Смотровой Н.Н.,

судей Гладышевой Е.В., Ипатова А.Н.,

при участии в судебном заседании:

от Кондратенко Е.В. - Кондратенко Е.В.,

от Авдащенко А.М. и Перистого В.Г. - представителя Кондратенко Е.В. по доверенности ль 29.09.17 N 32 АБ 1286642,

от ООО "Резистор" - генерального директора Кондратенко Е.В.,

другие участвующие в обособленном споре лица представителей не направили, извещены надлежаще;

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Тембр" Стояновой Светланы Игоревны на определение Арбитражного суда Брянской области от 15.10.2019 и постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.12.2019 по делу N А09-11326/2008,

УСТАНОВИЛ:

в рамках рассматриваемого Арбитражным судом Брянской области дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Тембр" (далее - должник) конкурсный управляющий должника Стоянова Светлана Игоревна обратилась с заявлением, в котором просила:

1. признать контролирующими должника следующих лиц: открытое акционерное общество "Резистор", Перистого Вячеслава Григорьевича, Кудрявцеву Светлану Викторовну, Авдащенко Александра Михайловича, Кондратенко Елену Вячеславовну, Иванкова Андрея Леонидовича, Епифанова Алексея Михайловича, Маркова Дмитрия Анатольевича (далее - соответчики);

2. привлечь соответчиков к субсидиарной ответственности учредителя должника - ОАО "Резистор", бывших генеральных директоров должника - Перистого В.Г., Кудрявцеву С.В., Авдащенко А.М., Епифанова А.М., иных контролирующих должника лиц - Кондратенко Е.В., Маркова Д.А., Иванкова А.Л.;

3. взыскать солидарно с соответчиков в пользу должника в порядке привлечения к субсидиарной ответственности 417 164 480,30 руб.

При рассмотрении обособленного спора судом первой инстанции ОАО "Резистор", Перистым В.Г., Кудрявцевой С.В., Авдащенко А.М., Кондратенко Е.В. заявлено о пропуске конкурсным управляющим должника Стояновой С.И. срока исковой давности на обращение с заявлением в суд.

Определением суда первой инстанции от 15.10.19, оставленным без изменения постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.12.19, заявление Стояновой С.И. оставлено без удовлетворения ввиду пропуска срока исковой давности на обращение в суд и отсутствия предусмотренных Федеральным законом от 26.10.02 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - закон N 127-ФЗ) оснований для его удовлетворения.

Не согласившись с судебными актами, Стоянова С.И. обратилась в Арбитражный суд Центрального округа с кассационной жалобой, в которой просит их отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявления. Жалоба мотивирована тем, что судами сделан неверный вывод о пропуске срока исковой давности. Стоянова С.И. обратилась в суд заявлением в пределах общего срока исковой давности в 3 года после реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы. Также судами сделан неверный вывод о недоказанности наличия предусмотренных законом N 127-ФЗ оснований для удовлетворения заявления. Банкротство должника было вызвано по вине и в результате согласованных действий ответчиков, как контролирующих лиц, которые действовали в ущерб интересам, как самого должника, так и его кредиторов.

ОАО "Резистор", Кондратенко Е.В., Перистый В.Г., Авдащенко А.М. в отзывах на кассационную жалобу возражали против её удовлетворения ввиду законности обжалованных судебных актов.

Кассационная жалоба рассматривается Арбитражным судом Центрального округа в установленном гл. 35 АПК РФ порядке. В составе суда на основании ст. 18 АПК РФ определением заместителя председателя Арбитражного суда Центрального округа от 02.07.20 произведена замена: судья Лупояд Е.В. в связи с нахождением в очередном рудовом отпуске заменена на судью Гладышеву Е.В., в связи с чем рассмотрение жалобы начато с самого начала.

Участвующие в обособленном споре, за исключением Кондратенко Е.В., ОАО "Резистор", Перистого В.Г., Авдащенко А.М., своих представителей в судебное заседание не направили, о его проведении извещены надлежащим образом, в связи с чем и на основании ч. 3 ст. 284 АПК РФ судебное заседание проводится в их отсутствие.

В судебном заседании представитель Кондратенко Е.В., ОАО "Резистор", Перистого В.Г., Авдащенко А.М. возражала против отмены обжалованных судебных актов, поддержав приведённые в отзывах на кассационную жалобу доводы.

Проверив законность обжалованных судебных актов в пределах предоставленных ему ст. 286 АПК РФ полномочий, оценив доводы кассационной жалобы, выслушав представителя Кондратенко Е.В., ОАО "Резистор", Перистого В.Г., Авдащенко А.М., суд кассационной инстанции признал кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Федеральная налоговая служба в лице Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы N 8 по Брянской области (далее - МИФНС), обратилась в Арбитражный суд Брянской области с заявлением о признании должника несостоятельным должником (банкротом).

19.12.08 судом вынесено определение о введении в отношении должника процедуры наблюдения.

13.08.09 судом вынесено решение о признании должника несостоятельным (банкротом), открытии конкурсного производства.

17.12.18 судом вынесено определение об освобождении от исполнения обязанностей конкурсного управляющего Дяченко Виктория Леонидовна и утверждении конкурсным управляющим должника Стояновой С.И.

13.02.19 Стоянова С.И. в качестве конкурсного управляющего должника обратилась в суд с рассмотренным судами заявлением от 12.02.19 исх. N 20 о признании соответчиков контролирующими должника лицами и их привлечении к субсидиарной ответственности по долгам должника, взыскав с них солидарно в пользу должника 417 164 480,30 руб.

При рассмотрении заявления судом первой инстанции ОАО "Резистор", Перистым В.Г., Кудрявцевой С.В., Авдащенко А.М., Кондратенко Е.В. было заявлено о пропуске Стояновой С.И. срока исковой давности на обращение с заявлением в суд.

Суды признали заявление не подлежащим удовлетворению ввиду недоказанности Стояновой С.И. наступления предусмотренных законом N 127-ФЗ, ГК РФ условий для привлечения соответчиков к субсидиарной ответственности, и пропуска срока исковой давности на обращение в суд

Оценив доводы кассационной жалобы и отзывов на неё, изучив материалы дела, суд округа не находит оснований для признания данного вывода судов не соответствующими нормам материального, процессуального права, или противоречащим установленным судами фактическим обстоятельствам дела.

Руководствуясь п.3 ст. 4 Федерального закона от 29.07.17 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - закон N 266-ФЗ), п.1 ст. 32 закона N 127-ФЗ и учитывая приведённые в п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.10 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - информационное письмо Президиума ВАС РФ N 137) разъяснения, суды первой и апелляционной инстанций пришли к законному и обоснованному выводу о том, что при рассмотрении иска материально-правовые вопросы регламентируются норами закона N 127-ФЗ в редакции, действовавшей до закона N 266-ФЗ, а процессуально-правовые - нормами закона N 127-ФЗ в редакции закона N 266-ФЗ.

При этом суды правомерно приняли во внимание, что заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подано Стояновой С.И. после вступления в силу закона N 266-ФЗ, а указанные Стояновой С.И. обстоятельства, являющие основанием для привлечения соответчиков к ответственности, имели место в 2004 - 2008 годы.

Так, в обоснование заявления Стоянова С.И. ссылалась на то, что изначально деятельность должника была убыточной в результате заключения контролирующими должника лицами договоров с подконтрольными новыми собственниками бизнеса организациями, требования по которым в дальнейшем были включены в реестр требований кредиторов, а именно:

- договора N 143 01.06.04 на поставку продукции производственно-технического назначения и договора N 171 аренды оборудования с новым собственником бизнеса - ООО "Тирекс";

- договора купли-продажи N 10/6-04 от 01.06.04 (с учетом доп. соглашения от 01.06.04 N 1);

- договора на проведение сертификационных испытаний N 13/02-8 от 01.02.08 с ЗАО "СТЭЛТЗ";

- договора залога (ипотеки) N 32-ЗЛ/08 от 17.03.08 в обеспечение исполнения обязательств заемщика ООО "Дельфа" по договору о предоставлении кредитной линии с лимитом задолженности от 17.03.08 N 32-КЛ-3/08, предметом которого явилась передача должником в залог ЗАО АКБ "София" 11 объектов недвижимости;

- договора залога от 11.10.07 N 36/10-ЗН/07 в обеспечение исполнение обязательств заемщика ООО "Хиджи" по договору о предоставлении кредитной линии от 11.10.2007 N 36/10-РКЛ/07, по условиям которого должник передал в залог ООО Коммерческий Банк "АлмазИнвест-Банк" недвижимое имущество общей площадью 16 643 кв.м.;

- договоров аренды недвижимого имущества N 23 от 01.08.07, N 25 от 01.12.07, N 26 от 09.01.08, N 27 от 01.05.08 с ООО "Дельфа".

Также в обоснование привлечения соответчиков к субсидиарной ответственности Стоянова С.И. ссылалась на непринятие со стороны должника и контролирующих его лиц мер по взысканию дебиторской задолженности, в том числе, путем инициирования проведения общего собрания участников с повесткой дня о финансовом состоянии должника.

С учётом приведённых обстоятельств и названных Стояновой С.И. оснований для привлечения соответчиков к субсидиарной ответственности, суды при разрешении настоящего спора правомерно признали подлежащими применению положения абз. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ и п. 4 ст. 10 закона N 127-ФЗ в редакции закона N 73-ФЗ, действовавшей до редакции закона N 266-ФЗ.

Епифанов А.М., Перистый В.Г., Кудрявцева С.В., Авдащенко А.М. признаны судами контролирующими должника лицами в силу закона; Иванков А.Л. и Марков Д.А. признаны отвечающими признакам контролирующих должника лиц в связи с доказанными иными основаниями, которые прямо в законе N 127-ФЗ не указаны; ОАО "Резистор" и Кондратенко Е.В. не признаны лицами, контролирующими должника. В связи с изложенным суды признали иск к ОАО "Резистор" и Кондратенко Е.В. не подлежащим удовлетворению, в том числе, и по указанному основанию.

Суд кассационной инстанции полагает, что приведённые выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на применимых к спорным правоотношениям нормах материального права и имеющихся в материалах дела доказательствах.

В силу ст. 61.10 закона N 127-ФЗ, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.17 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума ВС РФ N 53) указано, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в п.п. 1, 2 п.4 ст. 61.10 закона N 127-ФЗ, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Епифанов А.М. (11.02.04-30.03.05), Перистый В.Г. (31.03.05-17.07.08), Кудрявцева С.В. (18.07.08-30.09.08), Авдащенко А.М. (25.12.08-24.08.09) осуществляли функции единоличного исполнительного органа должника (генерального директора), в связи с чем правомерно признаны судами контролирующими должника лицами в силу закона.

Должник был учреждён ООО "Дельфа" в лице генерального директора Иванкова А.Л., доля в уставном капитале которого составляла 75,20%. Единственным учредителем ООО "Дельфа" являлось ООО "Тирекс", учредителями которого являлись Марков Д.А. и Иванков А.Л. Кроме того, Марков Д.А. являлся генеральным директором ООО "Тирекс" в период с 13.11.06 по 08.04.09. С учётом изложенного, принимая во внимание сложные корпоративные отношения аффилированных лиц, сложившиеся в процессе производственной деятельности должника, а также последующей деятельности ООО "Тирекс" и ООО "Дельфа" по приему и реализации выпускаемой должником продукции суды пришли к основанному на материалах дела выводу о том, что Иванков А.Л. и Марков Д.А. отвечают признакам контролирующих должника лиц, в связи с доказанными иными основаниями, которые прямо в законе не указаны (наличием у них фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания, или иным образом определять его действия через иные подконтрольные им юридические лица, аффилированные с должником).

ОАО "Резистор" не признано судами контролирующим должника лицом, в связи с тем, что оно не отвечает ни одному из указанных в п.п. 2 п.4 ст. 61.10 закона N 127-ФЗ и абз. 3 п. 5 постановления Пленума ВС РФ N 53 критерию контролирующего лица, при том, что Стояновой С.И. не представлено иных доказательств подтверждающих возможность ОАО "Резистор" определять иным образом действия должника, даже если учесть что, участник должника ЗАО "Металлист" обладающий долей в размере 19,9% голосов в период с 13.06.07, когда генеральным директором была Кондратенко Е.В. (аффилированный по отношению к ОАО "Резистор"), а также участник ОАО "Торговый дом Омега" обладающий долей в размере 1,56 % голосов в период с 19.09.08, когда генеральным директором была Кондратенко Е.В. (аффилированный по отношению к ОАО "Резистор" и ЗАО "Металлист"), в общей сложности с 13.06.07 обладали 39,8% голосов, а с 19.09.08 года 40,46% голосов. Стояновой С.И. не представлено доказательств того, что наблюдательным советом ОАО "Резистор" принимались и реализовывались решения связанные с действиями направленными на причинение имущественного вреда должнику, как и доказательств того, что данный орган имел возможность каким либо образом определять деятельность должника.

В обоснование отнесения Кондратенко Е.В. к категории иного контролирующего лица, Стоянова С.И. ссылалась на то, что она от лица должника подписывала договор залога от 11.10.07 N 36/10-3H/07, визировала документацию ООО "Дельфа", послужившую основанием для обращения последнего с требованием о включении в реестр требований кредиторов должника, представляла интересны должника и арбитражных управляющих в деле о банкротстве должника.

Отклоняя приведённые доводы, суды правомерно указали, что совершение Кондратенко Е.В. указанных действий не доказывает, что своими действиями она могла определять деятельность должника, и что она отвечает одному из указанных в ст. 61.10 закона N 127-ФЗ критерию контролирующего лица.

Основываясь на изложенном, суды правомерно указали на отсутствие оснований для удовлетворения заявления Стояновой С.И. в части привлечения к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника ОАО "Резистор" и Кондратенко Е.В. ввиду недоказанности наличия у них статуса контролирующих должника лиц.

В кассационной жалобе мотивированных возражений против приведённых выводов судов не приведено.

Суды первой и апелляционной инстанций также признали иск Стояновой С.И. не подлежащим удовлетворению в полном объёме ко всем соответчикам также в связи с пропуском срока исковой давности на его заявление в суд, о чём было заявлено суду первой инстанции ОАО "Резистор", Перистым В.Г., Кудрявцевой С.В., Авдащенко А.М. и Кондратенко Е.В.

Оценив поддержанные в кассационной жалобе возражения против данного вывода судов, суд округа признаёт правомерным их отклонение судами первой и апелляционной инстанций.

Стоянова С.И. указывает, что нарушения, вследствие которых соответчики подлежат привлечению к субсидиарной ответственности, были допущены ими в период с 2004 по 2008 годы. Процедура конкурсного производства введена в отношении должника 13.08.19.

С учётом этого суды при проверке заявления о пропуске срока исковой давности правомерно применили нормы ГК РФ и закона N 127-ФЗ в следующих редакциях.

В соответствии с положениями ст.ст. 195, 196, 200 ГК РФ в редакции от 29.06.04, действовавшей в период с 1999 года до 2013 года, в том числе на момент введения в отношении должника процедуры конкурсного производства), общий срок исковой давности составляет три года, а течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Согласно п. 1, 2 ст. 196, ст. 200 ГК РФ в ныне действующей редакции от 23.07.213, общий срок исковой давности составляет три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, и не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен.

Пунктом 9 ст. 3 Федерального закона от 07.05.13 N 100-ФЗ (далее - закон N 100-ФЗ) установлено, что сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года, а десятилетние сроки, предусмотренные п. 1 ст. 181, п. 2 ст. 196 и п. 2 ст. 200 ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 года.

Согласно п. 5 ст. 10 закона N 127-ФЗ в редакции от 28.06.13, заявление о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

В соответствии с названной статьей закона N 127-ФЗ в редакции от 28.12.2016, заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным п. 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

В силу п. 5 ст. 61.14 закона N 127-ФЗ в действующей редакции, заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным названной главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Судами правильно указано на то, что указанные в абз. 1 п. 5 и абз. 1 п. 6 ст. 61.14 закона N 127-ФЗ сроки являются специальными сроками исковой давности (п. 1 ст. 197 ГК РФ), начало течения которых обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц). При этом, данные сроки ограничены объективными обстоятельствами: они в любом случае не могут превышать трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или со дня завершения конкурсного производства и десяти лет со дня совершения противоправных действий (бездействия).

В силу п. 59 постановления Пленума ВАС РФ N 53, предусмотренный абз. 1 п. 5 ст. 61.14 закона N 127-ФЗ, срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности). Течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абз. 8 п. 1 ст. 57 закона N 127-ФЗ на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

Согласно п. 62 постановления Пленума ВАС РФ N 53, срок исковой давности арбитражному управляющему может быть восстановлен лишь в исключительных случаях, когда он действительно был лишен возможности своевременно обратиться в суд по независящим от них причинам. При этом не подлежат восстановлению предельные объективные трехлетний и десятилетний сроки, исчисляемые со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или завершения конкурсного производства, совершения неправомерных действий (бездействия), причинивших вред кредиторам и влекущих субсидиарную ответственность.

Судами учтено, что в период с 2004 года по 19.12.08 (введение наблюдения), по 13.08.09 (введение конкурсного производства) и по 13.02.19 (подача заявления о привлечении к субсидиарной ответственности) в нормы права, касающиеся порядка определения начала течения срока исковой давности по заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и порядка его исчисления, вносились неоднократные изменения. При этом, законодатель при разработке данной правовой конструкции исходил из того, что целью установления сроков исковой давности и сроков давности привлечения к ответственности является как обеспечение эффективности реализации публичных функций, так и сохранение необходимой стабильности соответствующих правовых отношений, а в основе установления сроков исковой давности и сроков давности привлечения к ответственности лежит положение о том, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный (слишком длительный) срок.

В связи с названными изменениями законодательства, соответствующая правоприменительная практика в вышеназванный период также неоднократно изменялась. Так, начало течения срока исковой давности по заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности определялось моментом, когда конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств для привлечения к субсидиарной ответственности. В дальнейшем данный момент подлежал исчислению не ранее даты завершения реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы. Затем - вновь с момента, когда конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств для привлечения к субсидиарной ответственности.

Таким образом, судами правильно указано на то, что в правоприменительной практике длительное время существовала правовая неопределенность по вопросу о порядке определения начала исчисления сроков исковой давности по спорам о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Суды правомерно отклонили поддержанный в кассационной жалобе довод Стояновой С.И. о том, что по поданному ею иску срок исковой давности подлежит исчислению не ранее, чем с даты наделения её полномочиями нового конкурсного управляющего (резолютивная часть соответствующего определения объявлена 10.12.18), к которой прибавляется период времени, необходимый для разумного и добросовестного арбитражного управляющего на получение информации о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и о личности контролирующих и действовавших совместно с ними лиц (п. 1 ст. 200 ГК РФ в редакции законаN 100-ФЗ).

При этом суды указали на то, что, исходя из п.п. 2, 4 ст.ст. 20.3, 94, 99 закона N 127-ФЗ, с даты введения внешнего управления прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего управляющего, который, действуя добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества, должен анализировать финансовое состояние должника и результаты его финансовой, хозяйственной деятельности; принимать меры по защите имущества должника, а также по поиску, выявлению и возврату имущества должника, находящегося у третьих лиц, и наделен правами, в том числе предъявлять требования о взыскании убытков, причиненных действиями (бездействием) членов коллегиальных органов управления должника, членов совета директоров (наблюдательного совета), единоличного исполнительного органа.

В соответствии со ст. 129 закона N 127-ФЗ, аналогичные права и обязанности предусмотрены и для конкурсного управляющего.

Согласно п. 6 ст. 20.3 закона N 127-ФЗ утвержденные арбитражным судом арбитражные управляющие являются процессуальными правопреемниками предыдущих арбитражных управляющих. Потенциальная осведомленность арбитражного управляющего об обстоятельствах наличия оснований для привлечения бывшего директора должника к ответственности в виде взыскания убытков устанавливается с учетом требований о стандартах поведения, предъявляемых к среднему профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность в сложившейся ситуации.

Судами установлено, что до подачи Стояновой С.И. рассмотренного иска, на протяжении 10 лет в процедуре банкротства должника действовали следующие арбитражные управляющие в следующие периоды:

- 19.12.08 определением суда в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Полийчук Юрий Дмитриевич;

- 13.08.09 решением суда в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Терентьев Дмитрий Валентинович;

- 17.08.12 определением суда Терентьев Дмитрий Валентинович освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим должника утвержден Лыков Олег Сергеевич;

- 05.02.16 определением суда Лыков Олег Сергеевич освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника;

- 03.11.17 определением суда конкурсным управляющим должника утверждена Краснюк Наталья Александровна;

- 03.11.17 определением суда Краснюк Наталья Александровна отстранена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим должника утверждена Рожкова Юлия Владимировна;

- 12.03.18 определением суда Рожкова Юлия Владимировна освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника;

- 03.04.18 определением суда конкурсным управляющим должника утверждена Дяченко Виктория Леонидовна;

- 17.12.18 определением суда Дяченко Виктория Леонидовна освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим должника утверждена Стоянова Светлана Игоревна;

- 13.02.19 в суд поступило рассматриваемое в настоящем обособленном споре заявление Стояновой С.И. о привлечении к субсидиарной ответственности.

В данном заявлении в качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности соответчикам Стояновой С.И. вменяются в вину конкретные деяния (заключение договоров и не взыскание дебиторской задолженности), совершенные в период с 2004 года до 2008.

Таким образом, заявление подано Стояновой С.И. в суд по истечении:

- более 10 лет с момента совершения инкриминируемых соответчикам деяний;

- более 9,6 лет с момента введения конкурсного производства.

Как правильно на то указано судами, в течение 9 лет и 6 месяцев до подачи Стояновой С.И. заявления пять арбитражных управляющих, последовательно исполнявших обязанности конкурсного управляющего должника до Стояновой С.И., не предпринимали никаких действий по подаче в установленном порядке заявлений о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Судами первой и апелляционной инстанций также сделан основанный на полной и всесторонней оценке обстоятельств дела вывод о том, что указанные арбитражные управляющие, последовательно выполнявшие функции конкурсного управляющего должника на протяжении более 9 лет, по итогам процедуры наблюдения и результатам анализа финансово-хозяйственной деятельности должника объективно должны были узнать о совершении ответчиками спорных деяний, в связи с которыми Стоянова С.И. просит привлечь соответчиков к субсидиарной ответственности.

С учётом этого судами правильно указано на то, что у данных арбитражных управляющих в течение более 9,6 лет не имелось никаких объективных препятствий к подаче заявления о привлечении соответчиков к субсидиарной ответственности по названным Стояновой С.И. основаниям.

Основываясь на совокупности приведённых обстоятельств суды обоснованно исходя из того, что с момента вменяемых в вину соответчикам деяний прошло более 10 лет, а с момента введения конкурсного производства - более 9 лет, пришли к выводу о том, что рассматриваемое заявление подано Стояновой С.И. по истечении указанного объективного предельного срока давности три года, который истек к 01.09.13, и более чем через три года с того, момента когда Стоянова С.И. узнала о наличии оснований для подачи данного заявления.

Как правильно на что сослались суды, у конкурных управляющих должника с даты открытия конкурсного производства 13.08.09 не имелось никаких препятствий для обращения в судебном порядке с заявлениями о взыскании с соответчиков убытков, причиненных в результате совершенных ими действий, в порядке ст. 15, 393, ГК РФ.

Судами правомерно отклонён поддержанный в кассационной жалобе довод Стояновой С.И. о том, что срок исковой давности на подачу заявления в суд не пропущен, основанный на том, что данный срок следует исчислять с момента завершения реализации имущества должника, а именно - с 10.01.17, когда был реализован последний лот, с учетом конкретных обстоятельств данного спора не заслуживает внимания.

Суд апелляционной инстанции правильно сослался на то, что реализация имущества должника начала осуществляться еще в 2013 году с начальной продажной ценой имущества, выставляемого на торги порядком в 150 000 000 руб., при наличии в реестре требований кредиторов должника требований конкурсных кредиторов почти 417 00 000 руб.

Торги шли на понижение.

Из этого очевидно следует, что уже в 2013 году конкурсному управляющему должника должно было быть понятно, что от реализации имущества должника невозможно погасить все требования конкурсных кредиторов должника.

С 2013 по 2017 год продажа имущества должника продолжала осуществляться, но с существенным понижением продажной стоимости имущества должника и в конечном итоге было продано за 3 300 000 руб.

Соответственно, не имелось объективной необходимости ожидать 7 лет окончания торгов для того, чтобы, как на то ссылается Стоянова С.И. в кассационной жалобе, достоверно узнать о недостаточности денежных средств, составляющих конкурсную массу должника для удовлетворения требований кредиторов.

Данные обстоятельства свидетельствует о том, что необходимости дожидаться окончательной продажи имущества должника не было необходимости, требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности могло быть заявлено в пределах срока исковой давности.

Суды также правомерно отклонили поддержанный в кассационной жалобе довод о том, что подаче рассмотренного заявления в суд до завершения торгов препятствовала необходимость получения по итогам проведения торгов информации о размере подлежащей взысканию в порядке субсидиарной ответственности суммы.

В обоснование суды правомерно сослались на абз. 5 п.5 ст. 10 закона N 127-ФЗ, в соответствии с которым в случае, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 4 данной статьи, невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех иных имеющих значение фактов приостанавливает рассмотрение этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Соответственно, по смыслу данной нормы приостановление производства по обособленному спору о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности осуществляется судом при невозможности определения размера ответственности, но при установлении всех иных обстоятельств, имеющих значение для привлечения к такой ответственности.

Руководствуясь изложенным суды, отклоняя приведённый довод Стояновой С.И., правомерно указали на то, что при рассмотрении заявления о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по основаниям п. 4 ст. 10 закона N 127-ФЗ судам необходимо проверить наличие условий для возложения ответственности на указанное лицо, а затем определить размер ответственности контролирующего лица. В случае, если на момент рассмотрения заявления размер ответственности определить невозможно, производство по заявлению подлежит приостановлению.

Как правильно сослались на то суды, Стоянова С.И. не привела достаточных аргументов, подтверждающих его позицию о невозможности обращения в суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в пределах срока исковой давности, не дожидаясь окончательной продажи имущества должника.

Суды первой и апелляционной инстанций правомерно приняли во внимание приведённую в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 15.02.16 N 3-П правовую позицию, согласно которой институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов; применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

Так же суды обоснованно учли приведённую в постановлениях от 22.06.00 по делу "Коэм (Соете) и другие против Бельгии" и от 07.07.09 по делу "Станьо (Stagno) против Бельгии" позицию Европейского Суда по правам человека, согласно которой установленные в законе сроки исковой давности защищают потенциальных ответчиков от просроченных требований и освобождают суды от необходимости выносить решения, основанные на доказательствах, которые со временем приобрели свойства неопределенности и неполноты; право на защиту своих прав в суде было бы скомпрометировано, если бы суды выносили решения, основываясь на неполной в силу истекшего времени доказательственной базе.

Суды первой и апелляционной инстанций правомерно принял во внимание, что с момента совершения вменяемых Стояновой С.И. соответчикам деяний прошло более 10 лет, при том, что сведений о наличии каких-либо обстоятельств, препятствовавших арбитражным управляющим, при добросовестном исполнении ими своих обязанностей, в течение практически 10 (9,6) лет подать соответствующие заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и о взыскании с них убытков, не имелось.

Суд кассационной инстанции поддерживает выводы судов первой и апелляционной инстанций о том, что с учётом приведённых обстоятельств возложение в данном случае всех негативных последствий, связанных с давностью обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении настоящего спора, на соответчиков, не соответствует положениям ст. 195, 196, 200 ГК РФ, противоречит принципам равенства участников регулируемых отношений, является неразумным и несправедливым.

Согласно п.2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

С учётом изложенного суды первой и апелляционной инстанций правомерно признали заявление не подлежащим удовлетворению также и по предусмотренному п.2 ст. 199 ГК РФ ко всем соответчикам.

В кассационной жалобе в данной части не приведено доводов, опровергающих приведённые выводы судов о пропуске Стояновой С.И. срока исковой давности на обращение с заявлением в суд.

Кроме того, отказывая в удовлетворении заявления по мотиву недоказанности наличия статуса контролирующего должника лица (в отношении ОАО "Резистор" и Кондратенко Е.В.) и пропуска срока исковой давности (в отношении всех соответчиков), суды первой и апелляционной инстанции также проверили по существу доводы Стояновой С.И. о наличии предусмотренных абз. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ и п. 4 ст. 10 закона N 127-ФЗ в редакции закона N 73-ФЗ оснований для привлечения соответчиков к субсидиарной ответственности.

В итоге суды признали заявление ко всем соответчикам не подлежащим удовлетворению так же по указанному основанию ввиду недоказанности Стояновой С.И. наступления предусмотренных законом N 127-ФЗ, ГК РФ условий для привлечения соответчиков к субсидиарной ответственности.

В кассационной жалобе Стоянова С.И. указывает на несогласие с данными выводами судов, ссылаясь на то, что банкротство должника было вызвано по вине и в результате согласованных действий ответчиков, как контролирующих лиц, которые действовали в ущерб интересам, как самого должника, так и его кредиторов. Неспособность удовлетворить требования кредиторов наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц. Именно подчинение интересам ответчиков Иванкова и Маркова привело к банкротству должника. В своем заявлении Стоянова С.И. называла ряд сделок должника с подконтрольными новым собственникам бизнеса организациями, заключённых в период с 2004 по 2008 годы, требования по которым в дальнейшем были включены в реестр требований кредиторов должника. Сведений о том, что руководством должника принимались меры по досудебному либо судебному взысканию данных задолженностей у конкурсного управляющего должника Стояновой С.И. отсутствуют. Суды безосновательно отнесли данные сделки к обычной хозяйственной деятельности их сторон. При этом, ответчики не обосновали целесообразность заключения указанных выше сделок (в особенности договоров залога), не разъяснили выгоды их заключения для должника. ОАО "Резистор" не разъяснило причин непогашения дебиторской задолженности перед должником.

Сходные доводы были заявлены Стояновой С.И. и при рассмотрении обособленного спора судами первой и апелляционной инстанций.

Изучив материалы дела, оценив доводы кассационной жалобы и отзывов на неё, суд кассационной инстанции поддерживает их отклонение судами ввиду следующего.

В соответствии с п.4 ст. 10 закона N 127-ФЗ в действовавшей с 2004 по 2008 годы редакции установлено, что в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Привлечение учредителей (участников) должника или иных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника возможно при доказанности совокупности условий, включающих наличие у названных лиц права давать обязательные указания для должника либо возможности иным образом определять его действия; совершение ими действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием вышеуказанными лицами своих прав и (или) возможностей в отношении должника и наступившими последствиями в виде его банкротства; недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечёт отказ в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Возможность привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц закреплена также в абз. 2 п.3 ст. 56 ГК РФ в редакции, применяемой к спорным правоотношениям, из которого следует, что если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно приведённым в п. 22 совместного постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Учитывая тот факт, что предусмотренное ст. 10 закона N 127-ФЗ такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время ст. 61.11 закона N 127-ФЗ основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума ВС РФ N 53, может быть применен и к ст. 10 закона N 127-ФЗ.

В соответствии с приведёнными в п.п. 1, 9 постановления Пленума ВС РФ N 53 разъяснениями, привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям закона N 127-ФЗ, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

По делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) причинителя вреда и причинением вреда (утверждённый Президиумом ВС РФ 20.12.16 Обзор судебной практики ВС РФ N 4 (2016)).

Их приведённых в п. 23 постановления Пленума ВС РФ N 53 разъяснений следует, что в соответствии с п.п. 1 п.2 ст. 61.11 закона N 127-ФЗ презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

По смыслу п.3 ст. 61.11 закона N 127-ФЗ для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу п.п. 3 п.3 ст. 61.11 закона N 127-ФЗ, если в удовлетворении иска о признании сделки недействительной ранее было отказано по мотиву равноценности полученного должником встречного денежного предоставления, то заявитель впоследствии не вправе ссылаться на нерыночный характер цены этой же сделки в целях применения презумпции доведения до банкротства.

По смыслу п.п.1 п. 2 ст. 61.11 закона N 127-ФЗ, для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные ст. 61.2 закона N 127-ФЗ (подозрительные сделки) и ст. 61.3 закона N 127-ФЗ (сделки с предпочтением). Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно приведённым в п. 56 постановления Пленума ВС РФ N 53 разъяснениям, по общему правилу на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ).

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов (п. 10 ст. 61.11 законаN 127-ФЗ).

Согласно разъяснениям, приведённым в п. 18 постановления Пленума ВС РФ N 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (п. 3 ст. 1 ГК РФ, абз. 2 п. 10 ст. 61.11 закона N 127-ФЗ). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя).

Из разъяснений, данных в пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", а также в пункте 15.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", следует, что заключение договора поручительства может быть вызвано наличием у заемщиков и поручителей в момент выдачи поручительства общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимо общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества).

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13).

По смыслу указанной позиции, отношения, обусловливающие наличие соответствующих мотивов, могут быть как юридически формализованными, так и фактическими.

При этом, понятие юридической аффилированности не требует доказывания того, что участники одной группы формализовали свою деятельность как осуществляемую от имени "единого хозяйствующего субъекта" (создание холдинга, подписание соглашения о сотрудничестве, ведение консолидированной финансовой отчетности, использование всеми членами группы одного товарного знака и т.д.).

Судом первой инстанции установлено, что ООО "Тембр", ООО "Дельфа" и ООО "Хиджи" были фактически аффилированными между собой лицами, должник представил в залог объекты недвижимого имущества в качестве обеспечения получения кредита ООО "Дельфа", а также предоставил в залог объекты недвижимого имущества в качестве обеспечения получения кредита ООО "Хиджи", данные организации были подконтрольны одному и тому же лицу, выступали взаимными кредиторами и дебиторами друг друга, имели общие экономические интересы, что также объясняет мотивы совершения спорных сделок, в связи с чем оснований для вывода об отсутствии экономической целесообразности принятия на себя должником обеспечительных обязательств у суда первой инстанции не имелось.

В силу норм действующего гражданского законодательства договор поручительства предполагается безвозмездным, то есть без встречного предоставления поручителю за исполнение его обязанностей со стороны лица, за которое поручитель обязался, поскольку гарантией защиты прав поручителя служат положения п. 1 ст. 365 ГК РФ, в соответствии с которой к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Сходные правила применяются и к залогодателю - третьему лицу в силу п. 1 ст. 335 ГК РФ.

Если залогодателем является третье лицо, то отношения, складывающиеся между залогодержателем, залогодателем и должником, очень похожи по правовой природе на отношения, которые возникают между кредитором, должником и поручителем при обеспечении обязательства поручительством.

В силу прямого указания, включенного в абзац 2 части 1 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации, нормы о поручительстве, содержащиеся в статьях 364 - 367 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае, когда залогодатель является третьим лицом (не должником в обеспечиваемом обязательстве), применяются к отношениям, существующим между залогодержателем (поручитель) и должником.

В соответствии с законом ООО "Тембр" и ООО "Дельфа" отвечают перед ЗАО Акционерный Коммерческий Банк "СОФИЯ", а ООО "Тембр" и ООО "Хиджи" отвечают перед ООО Коммерческий Банк "АлмазИнвест-Банк", солидарно.

При этом, в силу пункта 1 статьи 365 Гражданского кодекса Российской Федерации, к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежащие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требования кредитора.

Таким образом, в случае удовлетворения ООО "Тембр" включенных в реестр требований кредиторов обязательств по требованиям ЗАО Акционерный Коммерческий Банк "СОФИЯ" и ООО Коммерческий Банк "АлмазИнвест-Банк", к Обществу перейдут права кредитора по договорам займа, в связи с чем основания предполагать о наличии вреда или ущемлении интересов кредиторов должника, отсутствуют.

Доказательства причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов ООО "Тембр" в результате совершения договоров залога от 17.02.2008 и договора залога (ипотеки) от 11.07.2007, заключенных в обеспечение исполнения ООО "Дельфа" и ООО "Хиджи" обязательств перед ЗАО Акционерный Коммерческий Банк "СОФИЯ" и ООО Коммерческий Банк "АлмазИнвест-Банк" по договорам займа от 17.03.2018 и от 11.10.2007, в материалах дела отсутствуют, заявителем, иными участвующими в деле лицами не представлены.

Сама по себе выдача должником поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника. Это объясняется тем, что при кредитовании одного из участников группы лиц, как правило, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611).

Так же, в обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ссылается на заключение договора N 143 01.06.2004 на поставку продукции производственно - технического назначения с ООО "Тирекс", договора N 171 от 01.06.2004 аренды оборудования с ООО "Тирекс", договора купли-продажи товарноматериальных ценностей N 10/6-04 от 01.06.2004 (с учетом доп. соглашения от 01.06.2004 года N 1) с ЗАО "СТЭЛТЗ", договора на проведение сертификационных испытаний N 13/02-8 от 01.02.2008 с ЗАО "СТЭЛТЗ", договоров аренды недвижимого имущества от N 23 01.08.2007, N 25 от 01.12.2007, N 26 от 09.01.2008, N 27 от 01.05.2008 с ООО "Дельфа".

Каких либо доказательств заключения указанных сделок на заведомо невыгодных для должника условиях равно, как и доказательств, того обстоятельства, что совершение спорных сделок явилось причиной банкротства должника конкурсным управляющим не представлено.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что спорные сделки, были заключены в рамках обычной хозяйственной деятельности предприятия, на момент совершения вменяемых в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности сделок, должник был полностью платежеспособным, активно вел финансово-хозяйственную деятельность, рассчитывался по обязательствам.

При таких обстоятельствах оснований утверждать, что сделки были заключены за пределами разумного предпринимательского риска, а действия общества были направлены на причинение вреда обществу, не имеется, оснований полагать, что сделки были невыгодны и изначально заключены с целью их неисполнения или ненадлежащего исполнения, также не имеется.

Доказательства того, что указанные сделки совершались на заведомо невыгодных условиях заявителем, иными участвующими в деле лицами не представлены, реализация продукции являлась обычной хозяйственной деятельностью для ООО "Тембр" и заключались на выгодных рыночных условиях, договора аренды заключались для хранения материальных ценностей, как склад готовой продукции, в связи с увеличением объемов выпускаемой продукции, с целью развития производства на предприятии.

Доказательства обратного в материалах дела отсутствуют, заявителем, иными участвующими в деле лицами не представлено.

Доказательства причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов ООО "Тембр" в результате совершения указанных выше договоров, в материалах дела отсутствуют, заявителем, иными участвующими в деле лицами не представлены.

Как следует из материалов дела, а также пояснений ОАО "Резистор", Кондратенко Е.В., Перистого В.Г. и Авдащенко А.М. на предприятии начались трудности с июля 2008 года, материалы в адрес ООО "Тембр" поступали, продукция продолжалась выпускаться, однако денежные средства за отгруженную продукцию от ООО "Тирекс" и ООО "Дельфа" перестали поступать на расчетные счета ООО "Тембр" в полном объеме.

В этом, же году ЗАО "Стародубский электротехнический завод" обратился в Арбитражный суд Брянской области с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного суда Брянской области от 04.05.2009 ЗАО "Стародубский электротехнический завод" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением суда от 26.01.2012 конкурсное производство в отношении ЗАО "Стародубский электротехнический завод" завершено.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 06.08.2009 ООО "Тирекс" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением суда от 23.08.2012 конкурсное производство в отношении ЗАО "Тирекс" завершено.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 24.09.2009 ООО "Дельфа" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением суда от 10.09.2012 конкурсное производство в отношении ЗАО "Дельфа" завершено.

Учредители (участники) ООО "Тембр" в различное время также прекратили свою деятельность в качестве юридических лиц ООО "Тальяна" (10.04.2017), ООО "Эмсейл" (21.03.2012), ООО "Альфахимтрейд" (17.11.2017), ОАО "Торговый дом Омега" (27.12.2012), ЗАО "Металлист" (27.06.2013), действующим осталось лишь ОАО "Резистор".

Суд первой инстанции справедливо обратил внимание в обжалуемом судебном акте на то, что в случае, когда в производство вовлечено несколько участников группы лиц, появление нестабильной экономической ситуации у одного из участников, как правило, может спровоцировать в конечном счете, критическую ситуацию в совокупности у всех участников данной группы.

Судом области также установлено, что частью первичной учетной документации, в частности, которая бы подтвердила наличие дебиторской задолженности у ООО "Дельфа", ООО "Тирекс", ООО "СТЭЛЗ", общество не располагало, ввиду того, что в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора по существу было установлено, что специализированным отделением СУ при УВД Брянской области произведена выемка бухгалтерской документация ООО "Тембр" на основании постановления Бежицкого районного суда г. Брянска от 08.10.2008 года, данное обстоятельство также подтверждается актом описи и изъятия документов от 25.08.2008 года оперуполномоченными УНП УВД по Брянской области, протоколом обыска (выемки) оперуполномоченного УНП УВД по Брянской области от 19.12.2008 года.

Таким образом, суд области правомерно принял во внимание, что у Авдащенко А.М. при изъятии документации должника правоохранительными органами возникла объективная невозможность исполнения руководителем обязанности по взысканию дебиторской задолженности, при этом, как следует из материалов дела, задолженность, включенная в реестр требований кредиторов должника по оспариваемым договорам возникла в 2008 году, следовательно ранее обязанности по ее взысканию возникнуть не могло.

Более того, Авдащенко А.М. в материалы дела представлены претензионные письма, уведомления о их вручении, почтовые реестры, из которых следует, что в январе 2009 года осуществлялись меры по истребыванию дебиторской задолженности.

Кроме того, согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 306- ЭС19-2986, при изъятии документации должника правоохранительными органами возникает объективная невозможность исполнения руководителем обязанности по ее передаче арбитражному управляющему, что, в свою очередь, исключает возможность удовлетворения судом требования об исполнении им в натуре обязанности, предусмотренной абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Обращаясь в Арбитражный суд Брянской области с настоящим требованием, конкурсный управляющий ООО "Тембр" Стоянова С.И. не представила надлежащих, достоверных и достаточных доказательств того, что указанные сделки и действия контролирующих лиц, стали причиной банкротства должника, то есть без них объективное банкротство не наступило (пункты 16, 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве"), как не представила доказательств, подтверждающих наличие причинно- следственной связи между действиями последних, выразившихся в заключении сделок, невзыскании дебиторской задолженности и наступлением такого последствия как банкротство должника, то есть наличие в действиях ответчиков по обособленному спору состава правонарушения, необходимого для возложения на них субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, признанного банкротом.

Совершение контролирующими должника лицами сделок не свидетельствует об их противоправных действиях, повлекших неплатежеспособность должника, само по себе неисполнение контрагентами ООО "Тембр" своих договорных обязательств по оплате стоимости товара, не может являться основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поскольку юридическое лицо осуществляет экономическую деятельность с учетом предпринимательских рисков, финансовые потери должника не могут безусловно ложиться на руководителя должника.

Кроме того, из решения Арбитражного суда Брянской области от 13.08.2009 по данному делу следует, что временным управляющим при анализе финансово-хозяйственной деятельности ООО "Тембр" установлено отсутствие признаков преднамеренного и фиктивного банкротства.

При таких обстоятельствах, оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все имеющиеся в материалах дела доказательства, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Перистого Вячеслава Григорьевича, Кудрявцевой Светланы Викторовны, Авдащенко Александра Михайловича, Епифанова Алексея Михайловича, Иванкова Андрея Леонидовича, Маркова Дмитрия Анатольевича по обязательствам ООО "Тембр" по заявленным основаниям.

В этой связи, заявление конкурсного управляющего ООО "Тембр" о привлечении Перистого Вячеслава Григорьевича, Кудрявцевой Светланы Викторовны, Авдащенко Александра Михайловича, Епифанова Алексея Михайловича, Иванкова Андрея Леонидовича, Маркова Дмитрия Анатольевича к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Тембр" удовлетворению судом первой инстанции не подлежало.

Все доводы кассационной жалобы были предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка. Оснований для переоценки у суда кассационной инстанции не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, в силу ч. 4 ст. 288 АПК РФ безусловным основанием для отмены обжалуемых судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Учитывая изложенное, оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебных актов не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 284, 286, пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Брянской области от 15.10.2019 и постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.12.2019 по делу N А09-11326/2008 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Н.Н. Смотрова

Судьи

Е.В. Гладышева А.Н. Ипатов