Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 марта 2017 г. Дело "Орлов и другие (Orlov and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 5632/10) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Орлов и другие (Orlov and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5632/10)

Постановление Суда

Страсбург, 14 марта 2017 г.

По делу "Орлов и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 21 февраля 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 5632/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 8 декабря 2009 г.

2. В Европейском Суде заявители были представлены юристами неправительственной организации "Европейский центр защиты прав человека" (EHRAC)/Правозащитный центр "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались со ссылкой на статьи 3, 5 и 13 Конвенции и на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции на то, что в ноябре 2007 года они были похищены и подверглись жестокому обращению со стороны представителей государства в Республике Ингушетия и что власти не провели эффективного расследования данного обстоятельства.

4. 9 октября 2012 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Олег Петрович Орлов, 1953 года рождения;

2) Артем Дмитриевич Высоцкий, 1974 года рождения;

3) Станислав Валерьевич Горячих, 1986 года рождения;

4) Карен Эдвардович Сахинов, 1982 года рождения.

Заявители проживают в г. Москве.

А. Обстоятельства дела

Обстоятельства дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

1. Предыстория дела

6. На момент событий настоящего дела первый заявитель был председателем Правозащитного центра "Мемориал", российской неправительственной правозащитной организации. Второй заявитель был журналистом РЕН ТВ, российской телевизионной компании. Третий заявитель был оператором, а четвертый заявитель - помощником оператора РЕН ТВ.

7. После смерти шестилетнего мальчика Рахима Амриева в ходе проведения антитеррористической операции в селе Чемульга в Республике Ингушетия 9 ноября 2007 г. в г. Назрани, столице Республике Ингушетия, планировалось проведение митинга в знак протеста против злоупотребления полномочиями со стороны сотрудников служб безопасности. Мероприятие было запланировано на 24 ноября 2007 г. Телекомпания РЕН ТВ 22 ноября 2007 г. направила съемочную группу, в состав которой входили второй - четвертый заявители, для того, чтобы следить за ходом протеста, запланированного на 24 ноября 2007 г. Первый заявитель в этот момент находился в командировке в г. Назрани. Все заявители проживали в гостинице "Асса" в г. Назрани (далее - гостиница).

2. Похищение заявителей из гостиницы и жестокое обращение с ними

8. 23 ноября 2007 г., около 21.00, первый заявитель вернулся в гостиницу из офиса Правозащитного центра "Мемориал" в г. Назрани. Через два с половиной часа (около 23.30) трое мужчин в балаклавах и камуфляжной форме, вооруженные автоматами, ворвались в его гостиничный номер. Они не представились и не предъявили каких-либо документов. Они направили оружие на первого заявителя, приказали ему лечь на пол лицом вниз и спросили о цели его визита в Республику Ингушетия. Заявитель сказал, что он работает в неправительственной организации и прибыл в г. Назрань для наблюдения за ситуацией с правами человека в Республике Ингушетия. Вооруженные мужчины собрали все вещи заявителя и сложили их в сумку. Он пытался протестовать, но получил удар между ребер от одного из вооруженных людей. Затем они надели ему на голову черный пластиковый пакет, вывели из гостиницы и насильно посадили в микроавтобус.

9. В тот же вечер три других заявителя вернулись в гостиницу из г. Владикавказа, где они работали над новостным сюжетом. Около 23.00 они собрались в номере второго заявителя. Около 23.30 пятеро мужчин в балаклавах и камуфляжной форме, вооруженные автоматами, ворвались в номер. Без каких-либо объяснений они толкнули третьего и четвертого заявителей на пол, пнули их и надели им на головы черные пластиковые пакеты. Этих двух заявителей затем заставили спуститься вниз в вестибюль и насильно посадили в микроавтобус вместе с первым заявителем. Несмотря на то, что у него на голове был черный пластиковый пакет, третий заявитель смог увидеть других людей в камуфляжной форме в вестибюле гостиницы.

10. Когда вооруженные мужчины ворвались в номер второго заявителя, они ударили его в плечо прикладом автомата, чтобы он упал на пол. Затем они приказали ему смотреть в другую сторону. В ответ на его вопрос о том, кто они, вооруженные мужчины начали пинать его и бить прикладами автоматов. Один из них сказал на русском языке без акцента, что они из Министерства внутренних дел. Вооруженные люди собрали личные вещи и профессиональное оборудование второго заявителя и сложили их в сумки. Затем они надели ему на голову черный пластиковый пакет и, продолжая его избивать, вывели его из гостиничного номера к микроавтобусу.

11. Во время похищения на заявителях были джинсы или спортивные штаны, рубашки, майки и тапочки. Заявители были выведены из гостиницы в этом же виде. Похитители не разрешили им одеть обувь или теплую одежду.

12. В микроавтобусе один из похитителей спросил у второго - четвертого заявителей, кто они. Они назвали себя. Первый заявитель также начал объяснять, кто он, но его заставили замолчать, нанеся ему нескольких ударов. Один из похитителей сказал водителю, что гостиница "зачищена", и приказал ему ехать. Заявителям было приказано молчать и держать головы опущенными, похитители угрожали избить их и обещали застрелить в случае неповиновения. Все похитители говорили по-русски без акцента.

13. Микроавтобус ехал около часа. Сначала он ехал по улицам г. Назрани. Стекла машины не были тонированными, и через пакеты на их головах заявители могли видеть уличные огни и фары проезжавших мимо автомобилей. По словам третьего заявителя, пакет на его голове держался настолько свободно, что он мог видеть, что похитители не отложили оружие в сторону во время поездки. Он пришел к выводу, что это были представители государственных структур.

14. Через некоторое время микроавтобус выехал на проселочную дорогу и остановился в заснеженном поле. Заявителей по очереди вывели из микроавтобуса, сначала их пинали, а затем избили прикладами автоматов. Один из похитителей сказал заявителям, что их застрелят, и приказал своим коллегам взять из микроавтобуса глушители. Заявители думали, что их расстреляют на месте. Один из похитителей поискал в микроавтобусе глушители, но не смог их найти. Похитители приказали заявителям оставаться лежать на земле, пока они не уедут, угрожая убить их, если заявители вернутся в Республику Ингушетия в будущем, после этого вооруженные люди уехали. Заявители сняли пакеты и увидели уезжавшую белую "Газель".

15. Заявители побежали в противоположном направлении в страхе, что их похитители вернутся, чтобы убить их. Идя по снегу, они сильно мерзли, поскольку у них не было ни верхней одежды, ни подходящей обуви. Около часа спустя они добрались до станицы Нестеровская и начали стучаться к местным жителям, прося о помощи. Через некоторое время один из местных жителей впустил их и позвонил в милицию. Прибывшие на место сотрудники милиции доставили заявителей в отдел внутренних дел, где им была оказана медицинская помощь.

3. Официальное расследование инцидента, произошедшего с заявителями

16. Рано утром 24 ноября 2007 г. сотрудники милиции доставили заявителей в Назрановский районный отдел внутренних дел, где они дали показания относительно их похищения и жестокого обращения с ними. Второй заявитель спросил у сотрудника милиции, было ли последнему известно, кто несет ответственность за данный инцидент. Сотрудник милиции ничего не ответил ему, но напечатал на экране своего мобильного телефона три буквы - "ФСБ" (Федеральная служба безопасности Российской Федерации).

(а) Основные свидетельские показания, полученные в ходе расследования

17. 24 ноября 2007 г. следственное управление Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Ингушетия (далее - следственное управление) начало расследование инцидента в соответствии со статьями 139, 144 и 161 Уголовного кодекса Российской Федерации (нарушение неприкосновенности жилища, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов и грабеж) и возбудило уголовное дело N 07560126. В соответствующем постановлении указывалось, что преступление в отношении четверых заявителей было совершено неустановленными лицами, применившими насилие.

18. 24 ноября 2007 г. следователи допросили второго заявителя, который сообщил, что 23 ноября 2007 г., около 23.00, он вместе с третьим и четвертым заявителями находились в гостиничном номере второго заявителя, когда группа из пяти или шести вооруженных мужчин в балаклавах и камуфляжной форме ворвалась в номер. Мужчины были вооружены автоматами. Заявители подумали, что это были сотрудники правоохранительных органов. Вооруженные люди обыскали гостиничный номер, собрали личные вещи заявителей и их профессиональное оборудование. Затем они завязали заявителям глаза, отвели их вниз к микроавтобусу и отвезли куда-то. Они остановились в поле и начали жестоко избивать заявителей ногами и прикладами автоматов, в результате чего второй заявитель дважды терял сознание. Затем похитители уехали, и трое заявителей поговорили с первым заявителем, который представился Орловым. Затем все заявители добрались до ближайшего населенного пункта, где направились в местный отдел внутренних дел, откуда их отправили обратно в г. Назрань.

19. В тот же день, 24 ноября 2007 г., следователи допросили третьего и четвертого заявителей, показания которых были аналогичны показаниям второго заявителя. В частности, оба этих заявителя также сказали, что похитители, которые избили их до потери сознания, по-видимому, должны были быть сотрудниками правоохранительных органов.

20. В тот же день, 24 ноября 2007 г., следователи допросили коллегу первого заявителя, E.С., которая сообщила, что ее вызвали в отдел внутренних дел, где она нашла первого заявителя всего в синяках и гематомах, без пальто, в тапочках и грязной одежде.

21. 24 ноября 2007 г. следователи допросили дежурного менеджера гостиницы М.К., которая пояснила, что обычно гостиница охранялась сотрудниками милиции, но 23 ноября 2007 г., около 21.00, они были отозваны после того, как заместитель министра внутренних дел* (* Так в тексте. По-видимому, здесь и далее речь идет о должностных лицах Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия (примеч. редактора).) позвонил в гостиницу и приказал им покинуть помещение. На тот момент в гостинице находился, по крайней мере, один из заместителей министра внутренних дел, и сотрудники его службы безопасности также были отозваны. Свидетельница спросила второго заместителя министра внутренних дел, известно ли ему о том, что его охрану отозвали, и последний подтвердил, что знает об этом. 23 ноября 2007 г., около 23.30, группа примерно из 15 вооруженных мужчин в балаклавах и камуфляжной форме прибыла в гостиницу на белом микроавтобусе "Газель" без регистрационных знаков. Вооруженные мужчины сказали ей, что они проводят проверку личностей в ходе проведения антитеррористической операции, и приказали показать им журналы регистрации проживающих в гостинице лиц. Проверив имена, некоторые из мужчин пошли наверх, а другие остались в вестибюле и держали сотрудников гостиницы на прицеле. Неизвестные, которые общались между собой жестами, забрали мобильный телефон у М.К. и других сотрудников гостиницы и вынули из них сим-карты и батарейки. Примерно через 20 минут неизвестные, которые до этого ушли наверх, вернулись с четырьмя мужчинами, у которых на головах были пакеты, посадили последних в белый микроавтобус и уехали. Свидетельница не проверяла номера, в которых побывали неустановленные лица, но из коридора увидела, что в них все было перевернуто вверх дном.

22. 24 ноября 2007 г. следователи дважды допросили управляющего директора гостиницы Р.M., который сообщил, что его не было в гостинице во время рассматриваемых событий и что он узнал от своих сотрудников о похищении четырех человек, проживавших в гостинице.

23. 24 ноября 2007 г. следователи допросили первого заявителя, показания которого были аналогичны изложению обстоятельств дел, представленных Европейскому Суду. Кроме того, он рассказал, что 23 ноября 2007 г., около 23.30, кто-то постучал к нему в номер, и женский голос попросил его открыть дверь. После этого неизвестные люди ворвались в номер и допросили его относительно цели визита в Республику Ингушетия. Они толкнули его на пол, забрали у него мобильный телефон, документы и иные личные вещи, закрыли ему глаза черным пакетом и вывели из гостиницы к микроавтобусу, где были другие заявители. Похитители везли их куда-то около часа, затем остановились, вывели четверых заявителей из машины и избили их ногами и прикладами автоматов. Похитители угрожали убить первого заявителя, во время избиения пакет сполз у него с головы, и он смог увидеть похитителей и их машину. Похитители оставили заявителей лежать в поле на холоде, без какой-либо теплой одежды, и уехали, приказав им не возвращаться в их регион.

24. 24 ноября 2007 г. следователи вновь допросили второго заявителя, показания которого совпали с ранее данными и с изложением обстоятельств дела, представленным Европейскому Суду. Второй заявитель также пояснил, что он был уверен в том, что похитители, которые действовали как хорошо организованная профессиональная группа, должны были быть сотрудниками специальных подразделений правоохранительных органов. В ходе обыска в его номере один из похитителей сказал ему, что они были из милиции и что они доставят его в отдел внутренних дел. Второй заявитель также предоставил список имущества, похищенного похитителями, в числе которого были личные вещи, наличные денежные средства, паспорт, профессиональное оборудование и кредитные карты, и сообщил, что общая стоимость похищенного составляла 46 500 рублей (около 1 300 евро), а стоимость похищенного оборудования компании составляла 580 000 рублей (около 16 200 евро).

25. 24 ноября 2007 г. следователи вновь допросили третьего заявителя, чьи показания были аналогичны изложению обстоятельств дела, представленному Европейскому Суду. Он рассказал, что похитители, которые действовали как хорошо организованная профессиональная группа, жестоко избили его и других заявителей и что он сам терял сознание как минимум один раз. Он также предоставил следователям список имущества, похищенного похитителями, в числе которого были личные вещи, наличные денежные средства, документы и профессиональное оборудование.

26. 24 ноября 2007 г. следователи снова допросили четвертого заявителя, чьи показания были аналогичны изложению обстоятельств дела, представленному Европейскому Суду. Он также сообщил, что похитители, которые действовали как хорошо организованная профессиональная группа, жестоко избили его и других заявителей и что, когда его вывели к микроавтобусу похитителей, первый заявитель уже находился там. Он предоставил следователям список имущества, похищенного похитителями, в числе которого были личные вещи, наличные денежные средства, документы и профессиональное оборудование.

27. 26 ноября 2007 г. следователи допросили сержанта полиции И.С., который сообщил, что вечером 23 ноября 2007 г. он и трое других сотрудников милиции, Г.O., A.M. и Х.T., находились на дежурстве в гостинице, куда они были направлены для обеспечения безопасности проживающих в ней лиц, в дополнение к собственной службе безопасности гостиницы. Сотрудники милиции работали в гостинице посменно в группах по четыре человека, смена начиналась каждое утро в 9.00 и заканчивалась через сутки. Помимо присутствия сотрудников милиции безопасность в гостинице обеспечивалась и тем, что у администратора гостиницы был доступ к специальной кнопке вызова милиции в чрезвычайных ситуациях. 23 ноября 2007 г., около 21.00, администратор сказал сотрудникам милиции о том, что звонил заместитель министра внутренних дел A.Х. Сотрудник милиции Г.O. поговорил с заместителем министра внутренних дел, который приказал сотрудникам милиции покинуть гостиницу и отправиться в здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия. Свидетель и его коллеги направились в здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия, где полковник Гу. приказал им оставаться там без каких-либо объяснений. На следующее утро, в 9.00, четырем сотрудникам милиции был предоставлен выходной, и они пошли домой. По словам данного свидетеля, он узнал о похищении из гостиницы через два дня после произошедших событий. До 23 ноября 2007 г. группу сотрудников службы безопасности милиции* (* Так в тексте. Здесь и далее, по-видимому, имеются в виду сотрудники патрульно-постовой службы Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия (примеч. редактора).) никогда не отзывали из гостиницы.

28. 26 ноября 2007 г. следователи также допросили сотрудника службы безопасности гостиницы С.Дз., который сказал, что вечером 23 ноября 2007 г. он находился на дежурстве в гостинице вместе со своим коллегой З.Ко. Служба безопасности гостиницы работала в группах из двух человек, которые сменялись каждые сутки. Гостиница также охранялась группой из четырех сотрудников милиции. На тот момент в гостинице проживали не менее двух заместителей министра внутренних дел. В вестибюле гостиницы были установлены камеры видеонаблюдения. Около 21.50 сотрудники милиции покинули гостиницу, чего ранее никогда не случалось. Около 23.30, когда он запирал черный ход, он увидел группу из пяти вооруженных мужчин в балаклавах и камуфляжной форме, которые приказали ему и его коллеге встать к стене. Свидетель подумал, что это были представители подразделения правоохранительных органов, проводившие специальную операцию. Затем вооруженные мужчины обыскали людей и отвели их в вестибюль, где уже находились пятеро других вооруженных человек в балаклавах и камуфляжной форме, которые держали на прицеле дежурного менеджера М.К. и работников ресторана O.A. и T.Га. Пришедшие мужчины вели себя как сотрудники специальных подразделений при проведении специальной операции, они говорили по-русски без акцента и приказали всем лечь на пол, вести себя тихо и не двигаться. Они никого не били, и около 00.30 они ушли. Свидетель С.Дз. не видел, забирали ли неизвестные люди кого-то с собой. Он подчеркнул, что был уверен в том, что это были сотрудники правоохранительных органов. Только на следующий день он узнал о том, что они похитили заявителей.

29. 26 ноября 2007 г. следователи допросили другого сотрудника службы безопасности, дежурившего в гостинице вечером 23 ноября 2007 г., З.Ко. Его показания были аналогичны показаниям С.Дз. Он также подробно описал оружие неизвестных людей и сказал, что они действовали, соблюдая субординацию. Эти вооруженные люди охраняли все входы и выходы из гостиницы, а также лестницы и лифт. Они также забрали у него и других лиц телефоны, вынули из них батарейки и сим-карты и выкинули их на пол. Пока сотрудников гостиницы держали под прицелом в вестибюле гостиницы, некоторые из женщин начали паниковать и плакать. Один из вооруженных людей, который вел себя как руководитель операции, сказал по-русски без акцента, что им нужно только проверить кое-что и потом они уйдут. Свидетель З.Ко. подчеркнул, что неизвестные действовали как хорошо организованная группа и что они должны были быть сотрудниками обученного специального подразделения правоохранительных органов. Неизвестные люди провели в гостинице около получаса. После того, как они уехали, свидетель узнал, что они забрали с собой заявителей.

30. 27 ноября 2007 г. следователи допросили управляющего директора ресторана гостиницы T.Га., который рассказал, что 23 ноября 2007 г., около 23.10, когда он только что спустился со своими коллегами O.A. и Л.Дз. из ресторана в вестибюль, трое мужчин, вооруженные автоматами, в балаклавах и камуфляжной форме внезапно наткнулись на них и жестами приказали им лечь на пол и не двигаться. От 10 до 15 других вооруженных человек уже находились в вестибюле, они не разговаривали между собой и общались жестами. Оба сотрудника службы безопасности гостиницы уже лежали на полу. Неизвестные забрали у свидетеля мобильный телефон и вынули из него сим-карту и батарейку.

31. 27 ноября 2007 г. следователи допросили сотрудника полиции Г.O., показания которого были аналогичны показаниям его коллеги сержанта И.С. (см. выше § 27). Кроме того, он сообщил, что он и его коллеги обеспечивали безопасность проживающих в гостинице лиц, в том числе заместителей министра внутренних дел Селиванова и Селиверстова, которые проживали в гостинице на тот момент. 23 ноября 2007 г., около 20.00, в гостиницу прибыл дежурный сотрудник из Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия и сказал им, что заместитель министра внутренних дел приказал им покинуть гостиницу и направиться в здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия. Данный свидетель отказался сделать это, поскольку он не получал соответствующих указаний от своего руководства. Затем, двумя часами позже, заместитель министра внутренних дел по обеспечению безопасности на административной границе A.Х. позвонил в гостиницу и приказал сотрудникам милиции из службы безопасности отправиться в здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия для обеспечения его безопасности. Свидетель Г.О. и его коллеги провели там ночь, и только на следующее утро он узнал о похищении заявителей из гостиницы.

32. В тот же день, 27 ноября 2007 г., следователи допросили сотрудников милиции Х.T. и A.M., показания которых были аналогичны показаниям их коллег И.С. и Г.O (см. выше §§ 27 и 31).

33. 27 ноября 2007 г. следователи допросили повара и официанта ресторана гостиницы, Л.Дз. и O.A., показания которых были аналогичны показаниям С.Дз. (см. выше § 28). Кроме того, обе эти женщины-свидетельницы сообщили, что они видели, как неизвестные люди уводили с собой заявителей, и что на заявителях, у которых на головах были черные пакеты, не было теплой одежды и обуви. O.A. также видела белую "Газель" похитителей без регистрационных знаков.

34. 27 ноября 2007 г. следователи снова допросили администратора гостиницы М.К., которая подтвердила ранее данные ею показания (см. выше § 21) и в дополнение к ним пояснила, что вооруженные люди сказали ей, что они прибыли для проведения проверки личностей и были из антитеррористического подразделения. Они отказались предъявить ей свои служебные удостоверения. Некоторые из них оставались в вестибюле гостинице, тогда как другие приказали ей подойти к двери номера первого заявителя и попросить его открыть дверь, что она и сделала. Позже она увидела, как неизвестные мужчины вывели первого заявителя из гостиницы, и видела также их белый микроавтобус. Она сказала, что уже не уверена в том, действительно ли вооруженные люди были из правоохранительных органов, и что она не помнит, отзывал ли кто-либо четырех сотрудников милиции, которые находились на дежурстве в гостинице 23 ноября 2007 г.

35. В различные даты в ноябре и декабре 2007 года следователи допросили двух сотрудников из отделения милиции в станице Нестеровская и четырех сотрудников из Сунженского районного отдела внутренних дел, показания которых относительно обстоятельств прибытия заявителей в отделение милиции рано утром 24 ноября 2007 г. были аналогичны изложению обстоятельств, которое заявители предоставили Европейскому Суду.

36. 9 декабря 2007 г. следователи допросили заместителя министра внутренних дел A.Х., который пояснил, что он отвечал за обеспечение безопасности на административной границе Республики Ингушетия. По имевшимся у него сведениям, служба безопасности гостиницы состояла из сотрудников специального подразделения, поскольку в гостинице проживали высокопоставленные должностные лица правоохранительных органов, в том числе два заместителя министра внутренних дел по Республике Ингушетия - Селиверстов и Селиванов. Он отозвал сотрудников милиции из гостиницы вечером 23 ноября 2007 г. в связи с угрозой нападения на здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия, поэтому данные сотрудники были нужны в другом месте. Он не знал, что в этот день заявители остановились в гостинице, и узнал об их похищении и избиении только на следующее утро, когда прочитал соответствующую милицейскую сводку о происшествиях.

37. 17 декабря 2007 г. следователи допросили заместителя министра внутренних дел по Республике Ингушетия Селиванова, который сообщил, что проживал в гостинице с середины октября 2007 года. Вечером 23 ноября 2007 г. он находился в своем номере, ничего не слышал и не видел сотрудников службы безопасности в тот вечер. Он не знал, почему охрана была отозвана из гостиницы, и узнал о похищении заявителей и жестоком обращении с ними только на следующий день.

38. 18 января 2008 г. следователи допросили первого заместителя министра внутренних дел по Республике Ингушетия Селиверстова, показания которого были аналогичны показаниям Селиванова (см. выше § 37).

39. В различные даты в январе и марте 2008 года следователи допросили 11 сотрудников милиции, которые сообщили, что 23 ноября 2007 г. они несли дежурство на различных контрольно-пропускных пунктах, расположенных на дорогах из Республики Ингушетия в Чеченскую Республику, между г. Назрань и станицей Орджоникидзевская, а также поблизости от местного аэропорта. Они не помнили, чтобы белый микроавтобус "Газель" с похитителями проезжал через их контрольно-пропускной пункт, так как через этот пункт ежедневно проезжало большое количество аналогичных транспортных средств, но объяснили, что любое подобное транспортное средство, проезжавшее вечером или ночью, требовалось остановить и зарегистрировать в журнале.

40. 20 февраля 2008 г. следователи допросили Ш.A. и A.Ге., которые сказали, что они присутствовали во время осмотра места преступления 24 ноября 2007 г. в гостинице и что в ходе осмотра они не видели в помещениях камер видеонаблюдения.

41. 23 февраля 2008 г. следователи допросили управляющую гостиницы Л.T, которая сообщила, что 23 ноября 2007 г. ее не было в гостинице.

42. 24 февраля 2008 г. следователи допросили Ах.Д., который рассказал, что в ночь с 23 на 24 ноября 2007 г. он находился дома в Сунженском районе в станице Нестеровская, когда около часа ночи четверо мужчин постучались к нему в дверь. У мужчин, на которых не было теплой одежды, были следы побоев, и они сильно замерзли. Они сказали, что были похищены из г. Назрани, были избиты и затем оставлены в поле около деревни. Он впустил мужчин к себе в дом и затем направился в отделение милиции в станице Нестеровская, чтобы сообщить о произошедшем.

43. В различные даты в феврале 2008 года следователи также допросили нескольких свидетелей в станице Нестеровская, которых заявители просили о помощи ночью с 23 на 24 ноября 2007 г. и которые отказались открыть двери.

44. В различные даты с декабря 2007 года по апрель 2008 года следователи допросили более 40 сотрудников школы, расположенной около гостиницы. Допрашивались в основном учителя или лица из администрации. Все они дали схожие показания о том, что работали в школе днем и потому не были свидетелями событий, имевших место поздно вечером 23 ноября 2007 г., и узнали о них некоторое время спустя. Не был допрошен ни один из охранников или ночных сторожей школы.

(b) Основные меры, принятые следователями

45. 24 ноября 2007 г. следователи предоставили каждому из заявителей статус потерпевшего по уголовному делу. В соответствующем постановлении они перечислили профессиональное оборудование и личные вещи, похищенные неизвестными лицами, в том числе наличные денежные средства, кредитные карты, мобильные телефоны, одежду, ноутбук, магнитофон, служебные удостоверения и цифровую камеру.

46. В тот же день, 24 ноября 2007 г., следователи назначили судебно-медицинскую экспертизу в отношении каждого из заявителей. 29 ноября 2007 г. судебно-медицинский эксперт составил заключение N 735, в котором многочисленные синяки и гематомы, полученные третьим заявителем, были квалифицированы как телесные повреждения "легкой степени тяжести". В том же заключении телесные повреждения второго заявителя были описаны как не подлежавшие судебно-медицинской категоризации в связи с отсутствием рентгеновского снимка грудной клетки и заключений других медицинских специалистов. Что касается телесных повреждений первого и четвертого заявителей, то они не повлекли за собой причинения вреда в связи с "отсутствием длящихся последствий для здоровья".

47. 24 ноября 2007 г. следователи осмотрели место преступления в гостинице, получили несколько отпечатков пальцев и назначили их экспертизу. Других доказательств обнаружено не было. 12 декабря 2007 г. эксперты пришли к выводу, что отпечатки пальцев не были пригодны для исследования.

48. 25 ноября заявители отправились в г. Москву, где 26 ноября 2007 г. второй заявитель был госпитализирован и затем проходил лечение в связи с полученными им телесными повреждениями, в том числе с сотрясением мозга. Он был выписан из больницы 4 декабря 2007 г.

49. 26 ноября 2007 г. следователи изъяли и исследовали журнал регистрации лиц, проживавших в гостинице.

50. 26 ноября 2007 г. руководитель следственного управления дал следователям указания выполнить, среди прочего, следующие действия:

"...4) установить личности и допросить заместителя министра внутренних дел, который, согласно показаниям М.К., позвонил в гостиницу около 21.00 и отозвал сотрудников службы безопасности...

9) установить личности сотрудников милиции, которые находились на контрольно-пропускных пунктах автомобильной дороги "Кавказ" 23 ноября 2007 г., и допросить их относительно того, проезжал ли через их контрольно-пропускной пункт белый микроавтобус "Газель", и проверить журналы регистрации проезжающих транспортных средств...

15) установить личности проживавших в гостинице лиц на момент соответствующих событий и допросить их о них...

17) установить, были внутри или снаружи гостиницы камеры видеонаблюдения, и проверить содержание сделанных с их помощью видеозаписей...".

51. 27 ноября 2007 г. следователи получили отпечатки пальцев шести сотрудников гостиницы для сравнительного исследования с отпечатками, полученными на месте преступления.

52. 5 декабря 2007 г. следователи проверили журнал регистрации транспортных средств контрольно-пропускного пункта "Волга-20" за ноябрь 2007 года. В нем отсутствовала запись о том, что 23 ноября 2007 г. через этот пункт проезжал белый микроавтобус "Газель".

53. 7 декабря 2007 г. отдел внутренних дел по г. Назрани ответил следователям, что поблизости от места преступления не было установлено камер видеонаблюдения.

54. 8 декабря 2007 г. министр внутренних дел по Республике Ингушетия полковник Медов направил следователям письмо, в котором сообщил, что по состоянию на 23 ноября 2007 г. его заместители Селиванов и Селиверстов, а также ряд сотрудников милиции из других регионов Российской Федерации проживали в гостинице. Во время похищения все они "отдыхали в своих номерах" и не располагали какой-либо полезной для следствия информацией.

55. 10 декабря 2007 г. первый заявитель просил следователей изменить квалификацию преступлений, совершенных в отношении него и других заявителей, на "превышение должностных полномочий", преступление, совершенное представителями государства и наказуемое в соответствии со статьей 286 Уголовного кодекса Российской Федерации. В частности, он утверждал, что в рамках пределов своих должностных полномочий преступники смогли незаконно ворваться в номера заявителей, обыскать их, забрать их имущество, лишить их свободы и подвергнуть жестокому обращению.

56. 13 декабря 2007 г. следователи отклонили ходатайство первого заявителя как необоснованное, ссылаясь на отсутствие доказательств причастности представителей государства к инциденту.

57. 4 февраля 2008 г. следователи просили администрацию гостиницы сообщить им, использовались ли какие-либо рабочие камеры видеонаблюдения 23-24 ноября 2007 г. От администрации гостиницы 8 февраля 2008 г. поступил ответ, согласно которому в эти дни в помещениях гостиницы "не было работающих камер видеонаблюдения".

58. 22 февраля 2008 г. следователи вновь осмотрели место преступления в гостинице. Каких-либо доказательств собрано не было.

59. 22 мая 2008 г. следователи просили разрешения Назрановского районного суда на получение списка звонков с мобильных телефонов, сделанных в период с 23.00 23 ноября по 00.00 24 ноября 2007 г. поблизости от гостиницы. 30 мая 2008 г. это разрешение было получено.

60. 26 мая 2008 г. предварительное расследование было приостановлено в связи с тем, что не были установлены личности виновных лиц.

61. 27 мая 2008 г. руководитель Следственного комитета отменил постановление о приостановлении производства как преждевременное и необоснованное и дал указание следователям выполнить дополнительные следственные действия, которые еще можно было осуществить, пока личности похитителей не были установлены.

62. 29 мая 2008 г. первый заявитель направил жалобу руководителю следственного отдела следственного управления Следственного комитета по Республике Ингушетия по Назрановскому району, утверждая, что преступление против него и других заявителей было совершено представителями государства, но следствием не предпринималось каких-либо мер для расследования данной версии. Он ходатайствовал о том, чтобы версия о причастности представителей государства была проверена. В частности, он отметил следующие обстоятельства:

- в связи с угрозой безопасности в регионе на момент соответствующих событий гостиница обычно охранялась несколькими сотрудниками милиции. Однако приблизительно за два часа до похищения сотрудники милиции были отозваны их руководством, и им было предоставлено транспортное средство, чтобы забрать их из гостиницы и доставить в другое место. Таким образом, сотрудники милиции были удалены из гостиницы, чтобы не создавать препятствий для похищений заявителей;

- два заместителя министра внутренних дел постоянно проживали в гостинице. Однако после ознакомления со списком проживающих лиц похитители сразу же направились к номерам заявителей, не проявив какого-либо интереса к должностным лицам из правоохранительных органов. Если бы похитители принадлежали к незаконным вооруженным формированиям, их целью были бы должностные лица, а не заявители;

- вооруженные люди представились администраторам гостиницы как члены антитеррористического подразделения. Они вели себя профессионально, действовали с соблюдением субординации, были хорошо вооружены и говорили по-русски без акцента;

- похищение состоялось накануне запланированного митинга протеста, следовательно, органы милиции должны были находиться в состоянии повышенной готовности. Микроавтобус с вооруженными мужчинами и заявителями в течение некоторого времени передвигался по хорошо освещенным улицам г. Назрани и должен был проезжать через несколько контрольно-пропускных пунктов, однако ни на одном из них он не был зарегистрирован. Кроме того, несмотря на то, что окна микроавтобуса не были тонированными, похитители не пытались скрыть оружие;

- сотрудники гостиницы сказали первому заявителю и двум его коллегам из Правозащитного центра "Мемориал", Ш. и С., что сразу же после похищения они сообщили об инциденте управляющему директору гостиницы. Последний прибыл в гостиницу примерно через полчаса после похищения и позвонил в милицию, сотрудники которой, по словам работников гостиницы, обещали принять все необходимые меры для розыска заявителей. Однако каких-либо соответствующих мер принято не было, и, по словам сотрудников милиции, им стало известно о похищении не ранее 4.00 от коллег из отделения милиции в станице Нестеровская. Отсутствие своевременной реакции со стороны милиции свидетельствовало о том, что похитители были представителями государства и что похищение было спланировано и осуществлено в рамках специальной операции.

Первый заявитель просил, чтобы его ходатайство было приобщено к материалам уголовного дела, но не получил какого-либо ответа.

63. 28 января 2009 г. первый заявитель просил предоставить ему доступ к материалам уголовного дела.

64. 30 января 2009 г. следователи частично удовлетворили его ходатайство, а именно предоставили ему доступ к протоколам следственных действий, проведенных с участием заявителей, а также к постановлениям следователей о назначении экспертиз и заключениям экспертов. В доступе к материалам уголовного дела в остальной части было отказано.

65. 7 апреля 2009 г. первый заявитель обжаловал данный отказ. 24 апреля 2009 г. Магасский районный суд Республики Ингушетия отклонил жалобу первого заявителя, отметив, что потерпевшие по уголовному делу могут знакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме только после завершения расследования. 9 июня 2009 г. Верховный суд Республики Ингушетия, рассмотрев дело во второй инстанции, оставил данное решение в силе.

66. 28 апреля 2008 г. первый заявитель просил следователей сообщить ему о ходе расследования по уголовному делу. 3 июня 2008 г. следователи ответили, что расследование было приостановлено 26 мая 2008 г.

67. 10 июня 2008 г. следователи ознакомили первого заявителя с заключениями судебно-медицинской экспертизы. При этом первый заявитель отметил, что помимо синяков и гематом, полученным им в результате избиения его похитителями, в течение приблизительно одного часа он также подвергался воздействию очень низких температур, при этом на нем была лишь легкая одежда, в которой его вывели из гостиницы.

68. 26 июня 2008 г. расследование было приостановлено.

69. 28 января 2009 г. адвокат первого заявителя просил предоставить ему доступ ко всем материалам уголовного дела. 30 января 2009 г. ему было разрешено ознакомиться только с документами, касавшимися следственных действий, проведенных с его участием.

70. 11 апреля 2011 г. исполняющий обязанности руководителя Следственного комитета отменил постановление о приостановлении расследования как преждевременное и необоснованное и дал указание возобновить расследование и выполнить дополнительные действия.

71. 16 марта 2011 г. следователи просили исполняющего обязанности заместителя прокурора Республики Ингушетия предписать милиции принять меры для проверки версии о причастности представителей государства к похищению заявителей и жестокому обращению с ними.

72. 3 апреля 2011 г. следователи направили официальное представление министру внутренних дел Республики Ингушетия, в котором высказали критику в связи с тем, что сотрудниками милиции не было принято мер, необходимых для установления личностей похитителей. В данном документе говорилось следующее:

"...В органы следствия не поступило ни одной оперативно значимой информации о лицах, возможно совершивших преступление. Из-за подобных нарушений норм закона, допускаемых оперативными работниками, создаются препятствия для полного, всестороннего и объективного расследования...

Изложенные обстоятельства указывают на полное незнание сотрудниками милиции Ингушетии требований уголовного производства, отсутствие у них дисциплины и какого-либо контроля за их работой со стороны руководства.

Какого-либо изменения этой нездоровой ситуации в оперативных отделах Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия, когда дело касается исполнения законных требований следователей, не произойдет без Вашего личного вмешательства. Ваше вмешательство может изменить основу отношения оперативно-розыскных сотрудников к выполнению своих задач...".

73. 30 мая 2011 г. начальник Управления уголовного розыска Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия ответил следователям, что в связи с их критикой была проведена служебная проверка и были применены различные меры дисциплинарного характера в отношении сотрудников, которыми не были приняты необходимые меры.

74. 4 мая 2011 г. администрация гостиницы ответила на запрос следователей от 29 апреля 2011 г., указав, что 23 ноября 2007 г. в помещениях гостиницы не было камер видеонаблюдения.

75. 11 мая 2011 г. расследование было вновь приостановлено. На настоящий момент следствие еще не завершено.

76. Власти Российской Федерации не оспаривали описание фактических обстоятельств событий, как они были представлены заявителями. Они только добавили, что на момент событий в гостинице проживали четыре заместителя министра внутренних дел. Помимо Селиверстова и Селиванова там также проживали Серый и Магера.

77. В своем меморандуме от 1 февраля 2013 г. власти Российской Федерации указали, что "было определенно подтверждено, что 23 ноября 2007 г. [заявители] подверглись жестокому обращению со стороны неустановленных лиц. Отсутствует какая-либо информация, указывающая на то, что преступление было совершено представителями правоохранительных или других государственных органов".

78. В ответ на запрос Европейского Суда о предоставлении копии материалов уголовного дела власти Российской Федерации предоставили их на 1 182 листах. По словам заявителей, в представленных документах не было протоколов допросов первого заявителя, на которых он подчеркивал, что к похищению и жестокому обращению были причастны представители государства.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

79. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Сулейманов против Российской Федерации" (Suleymanov v. Russia) от 22 января 2013 г., жалоба N 32501/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 3 (примеч. редактора).), §§ 103-111.

Право

I. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

А. Доводы сторон

80. Власти Российской Федерации отметили, что расследование по жалобам заявителей еще не было завершено. Они также утверждали, что заявители могли подать жалобу на любые предполагаемые действия или бездействие следователей и требовать выплаты компенсации.

81. Заявители считали, что продолжавшееся расследование по их жалобам не соответствовало стандартам Конвенции. Они не согласились с утверждением властей Российской Федерации и отметили, что, поскольку у них не было доступа ко всем материалам уголовного дела, они не могли эффективным образом обжаловать решения следователей во внутригосударственных судах.

В. Мнение Европейского Суда

82. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей устоявшейся прецедентной практики (см. ее обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73-74).

83. Что касается гражданского иска, Европейский Суд уже приходил к выводу, что данная процедура сама по себе не может считаться эффективным средством правовой защиты в контексте аналогичных жалоб на предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Садыков против Российской Федерации" (Sadykov v. Russia) от 7 октября 2010 г., жалоба N 41840/02* (* См.: там же. 2011. N 8 (примеч. редактора).), § 275). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны подавать гражданский иск, и отклоняет довод властей Российской Федерации в соответствующей части.

84. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, то расследование по жалобам заявителей продолжается с 24 ноября 2007 г. Стороны оспаривали его эффективность.

85. Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации касается вопросов, связанных с эффективностью расследования и с существом жалоб заявителей. В связи с этим Европейский Суд решает объединить рассмотрение данного довода с жалобой по существу и полагает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже (см. также ниже §§ 105, 111 и 117).

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

86. Заявители жаловались на то, что они были похищены и подверглись жестокому обращению со стороны представителей государства и что власти не провели эффективного расследования этих фактов. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

87. Власти Российской Федерации утверждали, что в ходе продолжающегося расследования не было обнаружено признаков предполагаемой причастности представителей государства к инциденту.

88. Заявители настаивали на своих жалобах.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

89. Европейский Суд считает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение с заявителями

(а) Доводы сторон

90. Заявители не согласились с утверждением властей Российской Федерации о непричастности представителей государства к инциденту и настаивали на том, что они были похищены ими и подвергались жестокому обращению с их стороны. В подтверждение своих доводов заявители ссылались на следующие обстоятельства:

- на момент событий настоящего дела гостиницу обычно круглосуточно охраняли сотрудники специального отдела милиции для обеспечения личной безопасности высокопоставленных должностных лиц правоохранительных органов, которые проживали в ней. Данные сотрудники, охрана гостиницы и указанные должностные лица были вооружены, единственный раз, когда сотрудники специального подразделения милиции были отозваны из гостиницы, имел место незадолго до нападения на заявителей. С учетом того, как в целом обстояло дело с безопасностью в регионе на тот момент, а также частых нападений на сотрудников правоохранительных органов было маловероятно, чтобы гостиницу оставили вечером без охраны группы безопасности.

- У сотрудников гостиницы был доступ к специальной кнопке вызова милиции, которая должна была прибыть в гостиницу в течение пяти минут, однако по каким-то причинам во время похищения заявителей этого не произошло. Сотрудники милиции прибыли в гостиницу спустя более двух часов после того, как два работника гостиницы сообщили об инциденте. Помимо этого, когда милиция была извещена о похищении заявителей из гостиницы, ни один из ее сотрудников не проявил интереса к судьбе своих коллег, которые находились там.

- Четверо сотрудников милиции, которые были отозваны из гостиницы вечером 23 ноября 2007 г. и направлены в Министерство внутренних дел по Республике Ингушетия, не выполняли каких-либо специальных заданий и просто провели ночь в здании данного министерства.

- Вооруженные люди прибыли в составе группы из 10-15 мужчин, которые говорили по-русски без акцента, действовали открыто, без опасения быть обнаруженными, как хорошо организованная и подготовленная группа, подчинявшаяся субординации. Эти люди общались между собой жестами, были одеты в одинаковую камуфляжную форму и имели оружие одного типа. Кроме того, они сообщили сотрудникам гостиницы, что проводят антитеррористическую операцию и проверку личностей проживающих лиц, а заявителям сказали, что отведут их в отделение милиции. Заявители и сотрудники гостиницы приняли вооруженных лиц за сотрудников правоохранительных органов. Автомобиль неизвестных лиц в ту ночь проехал через несколько контрольно-пропускных пунктов, но его не остановили, несмотря на то, что на нем не было регистрационных знаков.

- Целью вооруженных людей, которые искали заявителей путем проверки журнала регистрации гостей, были только заявители, а не кто-либо из сотрудников правоохранительных органов. Они избили заявителей, приказав им покинуть регион и никогда в него не возвращаться. Заявители прибыли в Республику Ингушетия, чтобы рассказать о митинге протеста 24 ноября 2007 г. в г. Назрани, пообщаться с местными правозащитниками и сообщить о нарушениях прав человека.

- Официальное расследование приняло во внимание версию заявителей о причастности представителей государства к инциденту, но не предприняло каких-либо действий для ее проверки. Следователи также не выполнили каких-либо серьезных мер для проверки причастности к совершению преступления незаконных вооруженных формирований или возможного совершения преступления другими лицами.

- Правоохранительным органам были известны личности похитителей, но каких-либо активных действий для их розыска не предпринималось. Например, правоохранительным органам стало известно о похищении заявителей вскоре после него, однако информация о том, что предполагаемые похитители уехали на микроавтобусе без регистрационных знаков, не была доведена до сведения лиц, дежуривших на контрольно-пропускных пунктах, ни до органов местной милиции, также не были приняты меры для того, чтобы найти автомобиль и задержать похитителей.

91. Заявители также утверждали, что обращение, жертвами которого они стали, представляло собой пытки, поскольку они были избиты, выведены на холод без теплой одежды и оставлены на снегу.

(b) Мнение Европейского Суда

92. Соответствующие принципы, касающиеся рассмотрения жалоб на предполагаемое жестокое обращение со стороны представителей государства и на оценку его уровня тяжести, изложены в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Сулейманов против Российской Федерации" (Suleymanov v. Russia), §§ 125-129, и в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium) от 28 сентября 2015 г., жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 86-90.

93. Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали обстоятельства инцидента, как они были изложены заявителями, единственным предметом разногласий между ними было то, были ли виновные лица представителями государства. Таким образом, Европейский Суд признает установленным, что в ночь с 23 на 24 ноября 2007 г. заявители были выведены из гостиницы и подвергнуты жестокому обращению. Задача Европейского Суда заключается в том, чтобы установить, были ли представители государства исполнителями похищения и жестокого обращения, и, если да, должно ли государство нести за это ответственность.

94. В настоящем деле судами Российской Федерации не было произведено какой-либо оценки доказательств. Таким образом, оценивать обстоятельства дела, как они были представлены сторонами, надлежит Европейскому Суду. С этой целью Европейский Суд принимает к сведению, помимо иных доказательств, представленных сторонами, показания заявителей и других свидетелей инцидента.

95. Из предоставленных документов следует, что рассматриваемые события произошли накануне митинга протеста в г. Назрани, когда местными властями были введены усиленные меры безопасности (см. выше §§ 7 и 35). Несколько высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов в тот момент проживали в гостинице, и по этой причине в дополнение к службе охраны гостиницы к последней также были круглосуточно привлечены сотрудники службы безопасности милиции (см. выше §§ 21, 27 и 28). Всем сотрудникам милиции было приказано покинуть гостиницу незадолго до прибытия вооруженных лиц. Эти сотрудники на ночь были направлены в здание Министерства внутренних дел по Республике Ингушетия, и для охраны гостиницы не осталось никого из них, несмотря на то, что не менее двух заместителей министра внутренних дел находились в своих номерах (см. выше §§ 31 и 36-38). Вооруженные люди прибыли в гостиницу в составе группы более чем из 10 человек, все они были в камуфляжной форме, вооруженные автоматами, и передвигались на микроавтобусе без регистрационных знаков. Их транспортное средство могло свободно перемещаться, несмотря на отсутствие регистрационных знаков и наличие контрольно-пропускных пунктов на дорогах. Микроавтобус, стекла которого не были тонированы, ехал по хорошо освещенным улицам, перевозя мужчин в балаклавах и камуфляжной форме, вооруженных автоматами. Вооруженные люди представились сотрудниками правоохранительных органов (см. выше §§ 21, 24 и 34), проверили журнал регистрации лиц, проживавших в отеле, и направились к номерам заявителей, не проявив интереса к другим проживающим в гостинице лицам. Их поведение и то, каким образом они выводили заявителей из их номеров и избивали их, указывали на то, что они представляли собой хорошо организованную и подготовленную группу с четкой субординацией в ходе выполнения специального задания. Свидетельские показания, которые дали заявители и сотрудники гостиницы, отражали их мнение о том, что вооруженные люди были сотрудниками правоохранительных органов, проводившими специальную операцию (см. выше §§ 16, 18-19, 24, 25, 28 и 29).

96. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что представленные ему материалы являются достаточными доказательствами утверждений заявителей в соответствии с требуемым стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения". Учитывая, что власти Российской Федерации не привели убедительных объяснений рассматриваемых событий, Европейский Суд приходит к выводу, что лица, которые вывели заявителей из гостиницы, отвезли в поле около станицы Нестеровская и подвергли их жестокому обращению в ночь с 23 на 24 ноября 2007 г., являлись представителями государства.

97. Европейский Суд не сомневается в том, что описанное выше жестокое обращение причинило заявителям физическую боль и страдания и было совершено преднамеренно. С учетом соответствующих принципов, установленных в его прецедентной практике (см. выше § 92), а также документально подтвержденных последствий данного жестокого обращения для здоровья заявителей (см. выше §§ 46 и 48), Европейский Суд убежден в том, что избиения и угрозы, которым были подвергнуты заявители, а также тот факт, что они были оставлены на холоде поблизости от станицы Нестеровская, в совокупности представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.

98. Следовательно, по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

2. Эффективное расследование

(а) Доводы сторон

99. Власти Российской Федерации утверждали, что продолжавшееся расследование по жалобам заявителей соответствовало стандартам Конвенции и что заявители могли оспорить принятые в ходе расследования постановления во внутригосударственных судах.

100. Заявители считали, что расследование по их делу было неэффективным, и указали на многочисленные важные меры, которые были приняты с опозданием или не были приняты вообще. Они также утверждали, что ход расследования и то, что оно несколько раз приостанавливалось, вызвали критику со стороны вышестоящих должностных лиц, которые отменяли некоторые постановления о приостановлении расследования как преждевременные и необоснованные, и что вышестоящие лица также критиковали невыполнение сотрудниками милиции наиболее важных мер.

(b) Мнение Европейского Суда

101. Соответствующие принципы, касающиеся выполнения требований об эффективном расследовании в делах, связанных с предполагаемыми нарушениями статьи 3 Конвенции со стороны представителей государства, изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania) от 17 сентября 2014 г., жалобы NN 10865/09, 45886/07 и 32431/08, §§ 314-326).

102. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в первые дни производства по делу следователи получили информацию о возможной причастности к инциденту представителей государства. Однако они не приняли каких-либо мер для того, чтобы проверить данную версию, и ни один из сотрудников местного специального подразделения правоохранительных органов не был допрошен по вопросу о возможном участии его или ее коллег в проведении специальной операции в гостинице. Также не было принято каких-либо мер с целью идентификации транспортного средства преступников путем проверки микроавтобусов, принадлежавших местным правоохранительным органам. Европейский Суд также отмечает, что согласно показаниям свидетелей в день похищения в гостинице использовались камеры видеонаблюдения (см. выше §§ 28 и 57). Однако не было выполнено каких-либо действий для того, чтобы получить видеозаписи, несмотря на прямые указания об этом руководства (см. выше § 51). Неполучение ключевых доказательств в совокупности с регулярно подвергавшимся критике отсутствием у правоохранительных органов желания проводить расследование (см., например, выше §§ 71-72 и 73) свидетельствуют о том, что расследование похищения заявителей и жестокого обращения с ними не может быть признано эффективным, как того требует статья 3 Конвенции.

103. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителям был предоставлен статус потерпевших по уголовному делу, и потому им следовало добиваться судебного пересмотра постановлений следователей в рамках исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Тем не менее даже если не принимать во внимание то обстоятельство, что правоохранительные органы не принимали надлежащих мер, и предположить, что у заявителей в итоге появился бы доступ ко всем материалам дела, что позволило бы им оценить эффективность расследования, Европейский Суд полагает, что, учитывая характер и срочность дела, можно сомневаться в том, что обжалование постановлений следователей привело бы к устранению недостатков в ходе расследования, или что это ускорило бы его, или что это имело бы положительные последствия для проведения расследования (см. аналогичную ситуацию в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Сулейманов против Российской Федерации" (Suleymanov v. Russia), § 149, в Постановлении Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 7 (примеч. редактора).), § 95, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Бузуртанова и Зархматова против Российской Федерации" (Buzurtanova and Zarkhmatova v. Russia) от 5 ноября 2015 г., жалоба N 78633/12* (* См.: там же. 2017. N 6 (примеч. редактора).), § 115).

104. Европейский Суд также учитывает выводы, сделанные им в отношении систематического отказа в регионе от расследования похищений, которые могут быть приписаны представителям государства, в период с 1999 по 2006 год (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), § 219) и возобновления данной ситуации после этого периода (см. в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда по делу "Ибрагим Цечоев против Российской Федерации" (Ibragim Tsechoyev v. Russia) от 21 июня 2016 г.. жалоба N 18011/12* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 70).

105. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что средство правовой защиты, указанное властями Российской Федерации, не было эффективным при обстоятельствах настоящего дела, и отклоняет их предварительный довод о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в контексте расследования по уголовному делу.

106. В свете изложенного выше Европейский Суд считает, что заявителям не было обеспечено эффективное расследование их похищения и жестокого обращения с ними. Следовательно, он приходит к выводу, что по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

107. Заявители утверждали, что похитители незаконно лишили их свободы в нарушение статьи 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

108. Власти Российской Федерации не отрицали, что заявители были лишены похитителями свободы, но подчеркнули, что представители государства не были причастны к этому.

109. Заявители настаивали на своей жалобе.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

110. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

111. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле заявители были похищены и подвергались жестокому обращению в течение нескольких часов. Учитывая обстоятельства инцидента и тот факт, что лица, похитившие заявителей и подвергшие их жестокому обращению, были представителями государства (см. выше § 96), Европейский Суд заключает, что заявители стали жертвами непризнанного лишения свободы, которое представляет собой полное отрицание гарантий, закрепленных в статье 5 Конвенции с целью обеспечения в демократическом государстве права лиц не подвергаться произвольному лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164). Поскольку Европейский Суд уже установил факт отсутствия эффективного средства правовой защиты, которое позволило бы заявителям установить личности причастных к инциденту лиц и тем самым довести свои жалобы до сведения властей Российской Федерации (см. выше § 105), он отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

112. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что по делу было допущено нарушение права заявителей на свободу и личную неприкосновенность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

113. Заявители жаловались на то, что похитившие их лица забрали у них личные вещи и ценности и тем самым лишили их собственности в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

114. Власти Российской Федерации утверждали, что представители государства не несут ответственности за предполагаемое нарушение.

115. Заявители настаивали на своей жалобе.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

116. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

117. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали ни стоимость похищенного имущества, ни права заявителей в отношении данного имущества. С учетом того, что Европейский Суд выше уже решил, что мужчины, которые похитили заявителей вечером 23 ноября 2007 г., были представителями государства, Европейский Суд приходит к заключению, что власти Российской Федерации несут ответственность за утрату заявителями их собственности. Следовательно, имело место вмешательства в право заявителей на уважение и защиту собственности. Поскольку Европейский Суд уже установил факт отсутствия эффективного средства правовой защиты, которое позволило бы заявителям установить личности похитивших их людей и тем самым довести свои жалобы до сведения властей Российской Федерации (см. выше § 105), он отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

118. В связи с тем, что власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений действиями своих представителей в этом отношении, Европейский Суд считает, что по делу было допущено нарушение права заявителей на защиту собственности, гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

119. Заявители жаловались на то, что в нарушение статьи 13 Конвенции в их распоряжении не было эффективных средств правовой защиты против предполагаемых нарушений. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права".

120. Власти Российской Федерации не согласились с доводами заявителей и утверждали, что у последних была возможность оспорить действия или бездействие следственных органов, однако заявители не воспользовались ею.

121. Заявители настаивали на своей жалобе.

122. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Вместе с тем принимая во внимание сделанные выше выводы, Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции (см., например, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Сулейманов против Российской Федерации" (Suleymanov v. Russia), § 157).

VI. Применение статьи 41 Конвенции

123. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

124. Заявители требовали присудить им следующие суммы в качестве компенсации материального ущерба, причиненного им в результате их похищения и жестокого обращения: первый заявитель - 64 500 рублей (около 1 610 евро), второй заявитель - 46 500 рублей (около 1 160 евро), четвертый заявитель - ему 33 000 рублей (около 830 евро). В подтверждение своих требований были предоставлены копии документов из материалов уголовного дела. Третий заявитель не требовал присудить ему какие-либо суммы в качестве компенсации материального ущерба.

125. Власти Российской Федерации не оспаривали требуемые суммы, но утверждали, что они не должны быть выплачены, поскольку расследование еще не было завершено.

126. Принимая во внимание сделанные выше выводы и доводы сторон, Европейский Суд присуждает первому заявителю 1 610 евро, второму - 1 160 евро и третьему* (* Так в тексте (примеч. редактора).) - 830 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы.

В. Моральный вред

127. Заявители оставили определение суммы компенсации морального вреда на усмотрение Европейского Суда.

128. Власти Российской Федерации считали, что установление факта нарушения будет являться надлежащей компенсацией.

129. Принимая во внимание доводы сторон и сделанные им выводы, Европейский Суд присуждает каждому из заявителей по 19 500 евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму.

С. Судебные расходы и издержки

130. Заявители были представлены юристами неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека (EHRAC)/Правозащитный центр "Мемориал". Их совокупное требование в отношении судебных расходов и издержек, связанных с юридическим представительством, составило 2 052 фунтов стерлингов (около 2 400 евро). Заявители предоставили разбивку расходов и подтверждающие документы, в том числе расписки, счета и требование о компенсации административных и почтовых расходов, и просили перечислить указанную сумму на банковский счет организации-представительницы в Соединенном Королевстве.

131. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев по данному вопросу.

132. Европейский Суд должен установить, были ли судебные расходы и издержки фактически и действительно понесены, и являлись ли они необходимыми. С учетом этого Европейский Суд присуждает заявителям 2 400 евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму в качестве компенсации судебных расходов и издержек. Данная сумма должна быть перечислена на указанный заявителями банковский счет их организации-представительницы.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

133. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объединил рассмотрение дела по существу и предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и отклонил его;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что по делу имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

4) постановил, что по делу имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте;

5) постановил, что по делу имело место нарушение статьи 5 Конвенции;

6) постановил, что по делу имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

7) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции;

8) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на дату выплаты, за исключением выплаты судебных расходов и издержек:

(i) 1 610 (одну тысячу шестьсот десять) евро первому заявителю плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 1 160 (одну тысячу сто шестьдесят) евро второму заявителю плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба;

(iii) 830 (восемьсот тридцать) евро четвертому заявителю плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба;

(iv) 19 500 (девятнадцать тысяч пятьсот) евро каждому из заявителей плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(v) 2 400 (две тысячи четыреста) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, подлежащие переводу в фунты стерлингов по курсу, действующему на дату выплаты, в качестве компенсации судебных расходов и издержек; данная сумма должна быть перечислена на банковский счет организации-представительницы;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 марта 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда