Обзор апелляционной практики Пермского краевого суда по гражданским и административным делам за первое полугодие 2021 года от 27 августа 2021 г. (утв. президиумом Пермского краевого суда 27.08.2021)

Дела, вытекающие из семейных споров

1. Медиативное соглашение является гражданско-правовой сделкой, которая подлежит оценке на соответствие требованиям действующего законодательства.

А. обратилась с иском к Е. о признании недействительным медиативного соглашения, достигнутого между сторонами по поводу раздела совместно нажитого имущества, применении последствий недействительности сделки, разделе совместно нажитого имущества.

Заявляя требование о признании недействительным медиативного соглашения, А. указала, что раздел имущества супругов посредством заключения медиативного соглашения произведен с нарушением действующего законодательства Российской Федерации, а также в нарушение установленной процедуры медиации, а именно: процедура медиации произведена в отсутствие оценки по объектам недвижимости, которые включены в медиативное соглашение; в предмет медиативного соглашения включен объект недвижимости, который приобретен А. по безвозмездной сделке, а также квартира, на момент заключения медиативного соглашения принадлежавшая третьему лицу (дочери сторон), которая стороной медиативного соглашения не является.

Разрешая требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 33, 34, 38, 39 СК РФ, а также положениями ст. 12 Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)", учитывая, что медиативное соглашение заключено в период брака между сторонами, направлено на разрешение спора, возникшего из семейных правоотношений (раздел совместно нажитого имущества), в досудебном порядке, без нотариального удостоверения, не утверждено судом в качестве мирового соглашения, пришел к выводу о том, что рассматриваемое медиативное соглашение не обладает признаками сделки, в связи с чем отказал в удовлетворении требования А. к Е. о признании медиативного соглашения недействительным, посчитав, что оспариваемое медиативное соглашение не породило прав и обязанностей сторон, при этом произвел раздел совместно нажитого имущества на основании ст. 39 ГПК РФ без учета условий, предусмотренных медиативным соглашением.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, стороны в целях урегулирования спора о разделе совместно нажитого имущества прибегли к предусмотренной законом процедуре разрешения спора во внесудебном порядке - медиации, которая проводилась в сроки с 16.10.2018 по 22.11.2018 при участии медиатора Ч. По результатам проведения процедуры медиации 22.11.2018 стороны заключили медиативное соглашение.

В соответствии с п. 7 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" медиативное соглашение - соглашение, достигнутое сторонами в результате применения процедуры медиации по спору или спорам, к отдельным разногласиям по спору и заключенное в письменной форме.

Согласно п. 1 абз. 1 ст. 14 Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ процедура медиации прекращается в связи с заключением сторонами медиативного соглашения - со дня подписания такого соглашения.

При этом в соответствии с ч. 4 ст. 12 приведенного Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ медиативное соглашение по возникшему из гражданских правоотношений спору, достигнутое сторонами в результате процедуры медиации, проведенной без передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, представляет собой гражданско-правовую сделку, направленную на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей сторон. К такой сделке могут применяться правила гражданского законодательства об отступном, о новации, о прощении долга, о зачете встречного однородного требования, о возмещении вреда. Защита прав, нарушенных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения такого медиативного соглашения, осуществляется способами, предусмотренными гражданским законодательством.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" медиативное соглашение подлежит исполнению на основе принципов добровольности и добросовестности сторон.

Установив вышеизложенные обстоятельства, принимая во внимание тот факт, что стороны, заключив медиативное соглашение от 22.11.2018, добровольно приняли на себя определенные обязательства и были согласны выполнять условия такого соглашения, более того, условия достигнутого соглашения фактически исполнили, оснований полагать, что оспариваемое соглашение не породило для сторон каких-либо прав и обязанностей, у суда первой инстанции не имелось.

То обстоятельство, что медиативное соглашение, направленное на разрешение в досудебном порядке спора, возникшего из семейных правоотношений (раздел совместно нажитого имущества), совершено в отсутствие нотариального удостоверения, не свидетельствует о том, что медиативное соглашение не заключено, поскольку Федеральным законом N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" к форме медиативного соглашения не предусмотрено такое обязательное требование, как его нотариальное удостоверение (п. 1 ч. 2 ст. 163 ГК РФ), не содержится это условие и в самом медиативном соглашении (п. 2 ч. 2 ст. 163 ГК РФ).

Не имеется оснований и для признания медиативного соглашения недействительным. Заявляя такое требование со ссылкой на ст. 167, 168 ГК РФ, истец не указала, какому закону или иному правовому акту оспариваемое соглашение противоречит.

Соглашение супругов о разделе их имущества в отсутствие оценки этого имущества закон допускает, как допускает и включение в данном случае в соглашение имущества (квартиры), не принадлежащего сторонам, учитывая, что истец распорядилась совместной квартирой без согласия своего супруга. В целях полного урегулирования вопроса относительно судьбы имущества в период перед расторжением брака супруги имели право включить в соглашение и квартиру, принадлежащую на праве собственности А. на основании договора на передачу жилого помещения в собственность граждан, поскольку и в этой части соглашение соответствует закону и не нарушает права ни одной из сторон.

А., подписывая соглашение, действовала самостоятельно, добровольно, в собственном интересе, не заблуждалась относительно предмета либо природы сделки, а также в отношении лица, с которым она вступает в сделку (ст. 178 ГК РФ), оспариваемая сделка не совершена под влиянием насилия или угрозы (ст. 179 ГК РФ), либо лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (п. 1 ст. 170 ГК РФ), либо с целью прикрыть другую сделку (п. 1 ст. 170 ГК РФ).

Установив, что Е. исполнил условия медиативного соглашения от 22.11.2018 в соответствии с достигнутыми с А. договоренностями, а истец, действуя в пределах предоставленного законодателем права на оспаривание медиативного соглашения, допускает злоупотребление своим правом, что является самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, отказав А. в иске.

(определение N 33-1522 от 15.02.2021)

2. Взыскание алиментов на содержание родителя допускается лишь в случае установления его нетрудоспособности и нуждаемости в помощи.

П. обратился в суд с иском к Б. о взыскании алиментов на свое содержание ежемесячно.

В обоснование заявленных требований истец указал, что он является отцом ответчика Б. От воспитания сына не уклонялся, помогал ему материально, участвовал в его жизни, содержал на протяжении трех лет после его совершеннолетия. Истец нетрудоспособен, нуждается в материальной помощи, не имеет средств к существованию. Родительских прав истец не лишен, от выполнения обязанностей родителя не уклонялся. В настоящее время ответчик добровольно не помогает истцу, однако имеет такую финансовую возможность.

Суд первой инстанции, руководствуясь ст. 87 СК РФ, принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов", учитывая, что истец достиг возраста 58 лет, является инвалидом III группы бессрочно, доход истца составляет лишь ежемесячное пенсионное обеспечение по инвалидности, в то время как ответчик имеет материальную возможность и законную обязанность помогать своему престарелому отцу, пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований и взыскал с ответчика алименты на содержание истца в размере 4351,50 руб., что составляет 1/2 от величины прожиточного минимума для пенсионеров в Пермском крае.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что обязанность совершеннолетних детей по содержанию нетрудоспособных родителей не может связываться с наличием либо отсутствием у детей постоянного и достаточного дохода, взрослые дети обязаны предоставить своим нетрудоспособным нуждающимся родителям хотя бы минимум материальных благ, способных обеспечить их существование.

Судебная коллегия по гражданским делам по жалобе Б. решение отменила в связи с неправильным применением норм материального права, приняла новое решение об отказе П. в иске к Б., указав следующее.

Учитывая, что на момент рассмотрения дела истец не достиг общеустановленного пенсионного возраста, при этом федеральным государственным учреждением медико-социальной экспертизы - государственным органом, к исключительной компетенции которого законом отнесено установление инвалидности, исходя из комплексной оценки состояния здоровья, истцу рекомендован труд 1-2 класса в обычных условиях, легкий слесарный труд, судебная коллегия пришла к выводу о том, что истец является трудоспособным. Причинно-следственная связь между присвоением истцу III группы инвалидности и невозможностью трудиться в настоящее время отсутствует.

При этом П. не представил суду доказательства своей позиции относительно того, что он во исполнение названных рекомендаций пытался устроиться на работу, но ему было отказано, либо ему пришлось уволиться, поскольку по состоянию здоровья он не смог выполнять возложенные на него трудовые обязанности. Отклонены, как не подтвержденные какими-либо доказательствами, и доводы истца о том, что состояние его здоровья в настоящее время значительно ухудшилось и соответствует состоянию здоровья инвалида второй группы.

Поскольку в соответствии со ст. 87 СК РФ для возникновения у родителя права на получение алиментов с трудоспособного совершеннолетнего ребенка необходимы два основания - нетрудоспособность и нуждаемость, при этом судебная коллегия пришла к выводу о том, что П. трудоспособен и не имеет объективных препятствий к легкому труду, определение критерия нуждаемости в данном случае значения не имеет.

Поскольку в данном случае установление истцу III группы инвалидности не влечет за собой невозможность осуществления последним трудовой деятельности, П. не лишен возможности трудоустроиться и обеспечивать себя средствами к существованию, что исключает возможность удовлетворения его иска.

(определение N 33-4492 от 02.06.2021)

Дела, вытекающие из трудовых и социальных споров

3. При проверке в суде законности увольнения работника за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, какие конкретно нарушения трудовых обязанностей были допущены по вине работника.

Д. обратилась в суд с иском к ГУФСИН России по Пермскому краю о признании незаконными заключения о результатах служебной проверки; приказа об увольнении со службы в уголовно-исполнительной системе, восстановлении на службе, указав, что с апреля 2011 года проходила службу в уголовно-исполнительной системе. Приказом начальника ГУФСИН России по Пермскому краю от 16.07.2020 N 530-лс контракт с ней расторгнут, истец уволена со службы в уголовно-исполнительной системе по п. 7 ч. 2 ст. 84 Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" в связи с неоднократным нарушением служебной дисциплины при наличии у сотрудника дисциплинарного взыскания, наложенного в письменной форме приказом руководителя федерального органа уголовно-исполнительной системы или уполномоченного руководителя.

Правоотношения, связанные с поступлением на службу в уголовно-исполнительной системе, ее прохождением и прекращением, а также с определением правового положения (статуса) сотрудника, являются предметом регулирования Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы".

На основании п. 7 ч. 2 ст. 84 Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ контракт может быть расторгнут, а сотрудник может быть уволен со службы в уголовно-исполнительной системе в связи с неоднократным нарушением служебной дисциплины при наличии у сотрудника дисциплинарного взыскания, наложенного в письменной форме приказом руководителя федерального органа уголовно-исполнительной системы или уполномоченного руководителя.

При применении данного основания увольнения необходимо доказать наличие совокупности юридических фактов: наличие у сотрудника действующего и законно примененного дисциплинарного взыскания, наложенного в письменной форме приказом руководителя, совершение сотрудником нового дисциплинарного проступка, который и является законным поводом для увольнения его по данному основанию. При применении данного основания увольнения должно быть доказано соблюдение сроков и порядка наложения дисциплинарного взыскания.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований о признании приказа об увольнении незаконным, суд первой инстанции указал, что у ответчика имелись предусмотренные п. 7 ч. 2 ст. 84 Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" основания для применения к истцу дисциплинарного взыскания в виде увольнения со службы в уголовно-исполнительной системе в связи с неоднократным нарушением служебной дисциплины при наличии у сотрудника дисциплинарного взыскания, наложенного в письменной форме приказом руководителя федерального органа уголовно-исполнительной системы или уполномоченного руководителя.

Также суд указал, что избранная работодателем в отношении истца мера дисциплинарного взыскания отвечает принципам законности, справедливости и соразмерности совершенным проступкам.

Нарушения порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности судом первой инстанции не установлены, процедура и срок для применения дисциплинарного взыскания ответчиком соблюдены, оспариваемый приказ принят уполномоченным лицом - начальником ГУФСИН России по Пермскому краю.

Отказывая в признании заключения о результатах служебной проверки незаконным, суд первой инстанции указал, что при проведении проверки ответчиком не был нарушен порядок проведения служебных проверок, утвержденный Приказом ФСИН России от 12.04.2012 N 198 "Об утверждении Инструкции об организации и проведении служебных проверок в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы".

Судебная коллегия нашла выводы суда первой инстанции основанными на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Основание увольнения по п. 7 ч. 2 ст. 84 Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" тождественно п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, согласно которому трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.

По делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, на ответчике лежит обязанность представить доказательства, свидетельствующие о том, что совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора.

В приказе об увольнении отсутствует указание, какое конкретно нарушение трудовых обязанностей послужило основанием для применения к Д. дисциплинарного взыскания в виде увольнения, не изложены обстоятельства, указывающие на факт совершения работником дисциплинарного проступка, с которым работодатель связывает примененное взыскание, в силу отсутствия описания события такого проступка, места, даты, времени его совершения, не указаны обстоятельства совершения вменяемого проступка и срок, за который были допущены нарушения трудовой дисциплины, что давало бы ответчику основания для установления неоднократности неисполнения истцом без уважительных причин трудовых обязанностей.

Суд первой инстанции данный довод стороны истца оставил без исследования и правовой оценки, то есть не устанавливал, какое нарушение явилось поводом для применения дисциплинарного взыскания в виде увольнения, а также имеются ли признаки неоднократности неисполнения Д. без уважительных причин трудовых обязанностей.

В материалах служебной проверки отсутствует период времени, когда истцом допущены вменяемые нарушения.

Ввиду изложенного вывод суда первой инстанции о наличии у работодателя оснований для увольнения Д. по п. 7 ч. 2 ст. 84 Федерального закона от 19.07.2018 N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" в связи с неоднократным нарушением служебной дисциплины при наличии у сотрудника дисциплинарного взыскания, наложенного в письменной форме приказом руководителя федерального органа уголовно-исполнительной системы или уполномоченного руководителя, нельзя признать основанным на законе, так как эти выводы сделаны без установления юридически значимых для разрешения настоящего спора обстоятельств.

При проведении проверки факт совершения дисциплинарного проступка, время, место и обстоятельства его совершения, наступивший вред, наличие вины Д., причинно-следственная связь проступка с ее должностными обязанностями не установлены.

Кроме того, работодателем не представлено доказательств того, что примененное дисциплинарное взыскание в виде увольнения соответствует тяжести совершенного проступка и степени вины. Из материалов дела следует, что прежнее поведение сотрудника, ее отношение к службе не учитывались.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, восстановив Д. на работе, признав приказ об увольнении и заключение служебной проверки незаконными.

(определение N 33-5071 от 09.06.2021)

4. После смерти основного участника федеральной целевой программы по переселению из поселков с особыми условиями хозяйственной деятельности уголовно-исполнительной системы за членами его семьи сохраняется право состоять в очереди на получение государственного жилищного сертификата с даты, с которой был включен в список граждан - участников программы умерший.

М. обратилась в суд с иском к ФКУ ИК-19 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю, ГУФСИН России по Пермскому краю о восстановлении на учете членов семьи в списке граждан - участников программы "Жилище" на 2015-2020 годы, указав, что решением жилищно-бытовой комиссии ФКУ ОИК-19 ОУХД ГУФСИН России по Пермскому краю ее отец В. был включен в состав участников федеральной целевой программы по переселению из поселков с особыми условиями хозяйственной деятельности уголовно-исполнительной системы в составе семьи из 4 человек, включая его и троих детей. На основании решения Чердынского районного суда Пермского края от 26.07.2016 численный состав семьи В. был увеличен до 5 человек, включая внучку. 03.12.2016 В. умер, в связи с чем был исключен из сводного списка граждан - участников ведомственной программы вместе со всеми членами семьи. С принятым решением истец не согласна, полагая, что на день смерти отца члены его семьи, принимавшие участие в программе, имеют равные права с заявителем-очередником на получение субсидии с сохранением даты первоначальной постановки на учет.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований, исходил из того, что с момента смерти В. истец, как самостоятельный субъект, с заявлением об участии в подпрограмме на основании подпункта "б" пункта 5 Правил выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Жилище" на 2011 - 2015 годы не обращалась, соответственно, права на переселение из поселка уголовно-исполнительной системы не приобрела.

Отменяя решение первой инстанции и удовлетворяя исковые требования, судебная коллегия, руководствуясь Правилами выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище", утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2006 N 153, указала, что действующая программа не содержит в качестве основания для исключения граждан, признанных ее участниками, смерть основного участника, а истец, будучи признанным участником программы, имеет равные права и обязанности с членом его семьи - участником программы, а потому выбытие одного из членов семьи по не зависящим от них обстоятельствам не может являться основанием для умаления прав остальных участников программы, признанных таковыми в установленном законом порядке.

(определение N 33-2548 от 24.03.2021)

Дела, связанные с защитой личных неимущественных прав

5. Граждане, проживая в жилых помещениях, имеют право на благоприятную окружающую среду, свободную от воздействия табачного дыма и любых последствий потребления табака соседями. Нарушение этого права курящими соседями влечет обязанность компенсировать причиненный моральный вред.

Н. обратился в суд с иском к В. о запрете курения на балконе принадлежащей ей квартиры, о взыскании компенсации морального вреда, указав, что ответчик потребляет табак (курит) на балконе своей квартиры, в результате чего на балкон квартиры истца поступает табачный дым и распространяется по комнатам, наполняя квартиру неприятным запахом, который приходится ощущать и вдыхать на протяжении получаса. Из-за этого истец лишен возможности проветривать свою квартиру и дышать чистым и свежим воздухом.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истец не доказал причинение вреда и неправомерный характер действий ответчика. Суд первой инстанции также отметил, что доводы о дискомфорте из-за необходимости постоянного проветривания квартиры или необходимости закрывать балконную дверь и окна находит неубедительными как доказательство причинения истцу морального вреда, кроме того, требование о компенсации морального вреда заявлено истцом с назидательной в отношении ответчика целью.

Судебная коллегия пришла к выводу о неправомерности выводов суда первой инстанции исходя из следующего.

В соответствии со статьей 42 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением.

Согласно статье 1 Федерального закона от 30.03.1999 N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" среда обитания человека - совокупность объектов, явлений и факторов окружающей (природной и искусственной) среды, определяющая условия жизнедеятельности человека; вредное воздействие на человека - воздействие факторов среды обитания, создающее угрозу жизни или здоровью человека либо угрозу жизни или здоровью будущих поколений; благоприятные условия жизнедеятельности человека - состояние среды обитания, при котором отсутствует вредное воздействие ее факторов на человека (безвредные условия) и имеются возможности для восстановления нарушенных функций организма человека; безопасные условия для человека - состояние среды обитания, при котором отсутствует опасность вредного воздействия ее факторов на человека.

В силу абзаца второго статьи 8 указанного Закона граждане имеют право на благоприятную среду обитания, факторы которой не оказывают вредного воздействия на человека.

В соответствии с абзацем четвертым статьи 10 Закона о благополучии населения граждане обязаны не осуществлять действия, влекущие за собой нарушение прав других граждан на охрану здоровья и благоприятную среду обитания.

Как следует из преамбулы Рамочной конвенции Всемирной организации здравоохранения по борьбе против табака, заключенной в г. Женеве 21.05.2003, к которой Российская Федерация присоединилась 24.04.2008, сигареты и некоторые другие изделия, содержащие табак, являются высокотехнологичными изделиями, разработанными таким образом, чтобы создавать и поддерживать зависимость, и что многие содержащиеся в них компоненты и выделяемый ими дым являются фармакологически активными, токсичными, мутагенными и канцерогенными.

Согласно статье 1 Федерального закона от 23.02.2013 N 15-ФЗ "Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака" этот Федеральный закон в соответствии с Рамочной конвенцией Всемирной организации здравоохранения по борьбе против табака регулирует отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака.

На основании пункта 1 статьи 4 Закона об охране здоровья граждан основными принципами охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака являются соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 9 Закона об охране здоровья граждан в сфере охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака граждане имеют право на благоприятную среду жизнедеятельности без окружающего табачного дыма и охрану здоровья от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака.

Как указано в пункте 2 статьи 9 Закона об охране здоровья граждан, граждане обязаны соблюдать нормы законодательства в сфере охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака; заботиться о формировании у детей отрицательного отношения к потреблению табака, а также о недопустимости их вовлечения в процесс потребления табака; не осуществлять действия, влекущие за собой нарушение прав других граждан на благоприятную среду жизнедеятельности без окружающего табачного дыма и охрану их здоровья от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака.

Согласно статье 288 ГК РФ собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением.

Согласно части 4 статьи 17 ЖК РФ пользование жилым помещением осуществляется с учетом соблюдения прав и законных интересов проживающих в этом жилом помещении граждан, соседей, требований пожарной безопасности, санитарно-гигиенических, экологических и иных требований законодательства, а также в соответствии с правилами пользования жилыми помещениями, утвержденными уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

По смыслу изложенных выше правовых норм граждане, проживая в жилом помещении, имеют право на благоприятную окружающую среду, свободную от воздействия табачного дыма и любых последствий потребления табака, обусловленных курением соседей. Право гражданина пользоваться жилым помещением свободно, в том числе курить в нем, должно осуществляться таким образом, чтобы последствия потребления табака, которые могут вызвать проникновение табачного дыма или запаха табака в жилое помещение соседей, не распространялись за пределы помещения курящего лица и не причиняли неудобства соседям.

В силу статьи 23 Закона об охране здоровья граждан за нарушение законодательства в сфере охраны здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака устанавливается дисциплинарная, гражданско-правовая, административная ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Отменяя решение суда первой инстанции и возлагая на ответчика обязанность по запрету курения на принадлежащем ей балконе, взыскивая компенсацию морального вреда в пользу истца, судебная коллегия указала, что действия ответчика влекут за собой нарушение прав Н. на благоприятную среду жизнедеятельности без окружающего табачного дыма и охрану его здоровья от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака.

(определение N 33-1061 от 15.02.2021)

Дела, связанные с защитой права собственности и других вещных прав

6. Произвольная замена стороны в обязательстве посредством уступки прав, возникших из заключенного в порядке ст. 17 Федерального закона от 24.11.1995 N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" договора аренды, является недопустимой, поскольку фактически позволяет по своему усмотрению определить в качестве стороны договора иное лицо, не являющееся инвалидом, нуждающимся в улучшении жилищных условий, без учета требований, предъявляемых законом к участникам соответствующих правоотношений.

Департамент земельных отношений администрации г. Перми обратился в суд с иском к У., Б. о признании недействительным договора уступки прав аренды земельного участка, заключенного между У. и Б.

Обосновывая требования, истец указал, что в Департамент обратилась У., имеющая инвалидность третьей группы, с заявлением о предоставлении земельного участка в соответствии с Федеральным законом от 24.11.1995 N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации". На основании поданного заявления, а также решения суда между Департаментом и У. заключен договор аренды земельного участка, по условиям которого данный земельный участок передан У. во временное пользование на условиях аренды для индивидуального жилищного строительства на срок 20 лет. Договор заключен с У. без проведения торгов, арендатор не вправе передавать свои права и обязанности по указанному договору третьим лицам. Однако истцу стало известно о передаче прав и обязанностей по договору аренды Б. Уведомлений, заявлений от ответчиков о передаче прав и обязанностей по договору аренды в Департамент не поступало, заявления Б. о предоставлении земельного участка в связи с инвалидностью отсутствуют. По мнению истца, договор уступки права аренды земельного участка является ничтожной сделкой, поскольку земельный участок передан Б. в течение непродолжительного времени, спорный договор уступки фактически направлен на обход предусмотренных земельным законодательством публичных процедур и заключен с целью передачи в аренду лицу, не имеющему прав на приобретение земельных участков без проведения торгов.

Принимая решение об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями п. 14 ч. 2 ст. 39.6 ЗК РФ, п.п. 1, 2 ст. 166, п. 1 ст. 167, п. 1 ст. 168, п. 1 ст. 173.1, абз. 1 ст. 606, п. 1 ст. 609, п.п. 1, 2 ст. 615 ГК РФ, разъяснениями, содержащимися в п. 90 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации", исходил из того, что уступка прав и обязанностей, вытекающих из договора аренды, без получения согласия арендодателя не противоречит требованиям закона и условиям договора, запрет на передачу прав и обязанностей по договору аренды третьему лицу распространяется только на случаи установления сервитута в отношении земельного участка (его части) или передачи земельного участка (его части) в субаренду, передача прав Б. не повлекла изменений условий договора, личность арендатора в данном случае значения не имеет, уступка не противоречит закону, не имеется оснований для вывода о недобросовестности действий ответчиков при заключении сделки.

Судебная коллегия нашла приведенные выводы суда основанными на неправильном применении норм материального закона.

Отменяя решение суда первой инстанции и признавая договор о передаче прав и обязанностей между У. и Б. недействительным, судебная коллегия, руководствуясь положениями п. 1 ст. 382, ст. 383 ГК РФ, разъяснениями, изложенными в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", установив, что право аренды земельного участка получено У. в первоочередном порядке, без проведения торгов и с льготной ставкой при уплате арендной платы за земельный участок, в целях освоения земельного участка для улучшения ее жилищных условий; возможность приобретения земельного участка в льготном порядке и на льготных условиях обусловлена наличием у У. статуса инвалида и нуждаемостью ее в улучшении жилищных условий, исходила из того, что право арендатора уступить права третьим лицам договором аренды не предусмотрено, такие права связаны с личностью кредитора, в связи с чем не могут быть уступлены третьим лицам.

С учетом фактических обстоятельств дела судебная коллегия сочла, что у ответчиков отсутствовали намерения реализовать права, предоставленные У. как нуждающемуся в жилье инвалиду, их действия направлены на приобретение земельного участка лицом, не имеющим права на льготы, в обход предусмотренной законом процедуры, что свидетельствует о ничтожности оспариваемого договора в силу ст. 10, 168 ГК РФ.

(определение N 33-963 от 08.02.2021)

7. При отсутствии фактов злоупотребления правом отсутствие разрешения на строительство не может являться достаточным основанием для отказа в легализации спорного объекта недвижимости.

И. обратилась с иском к Л., администрации городского округа о признании права собственности на объект недвижимости - автомойку.

Исковые требования мотивированы тем, что истцу на праве собственности принадлежит земельный участок, приобретенный 17.05.2018. На земельном участке находится здание автомойки, правообладателем которого истец не является. Указанное здание не нарушает прав и законных интересов других лиц, соответствует требованиям строительных и градостроительных норм, сохранение постройки не создает угрозы жизни и здоровью граждан. Истец, ссылаясь на ст. 218, 222 ГК РФ, просил признать право собственности на объект недвижимого имущества - автомойку.

Суд первой инстанции, руководствуясь ст. 8, 12, 130, 131, 218, 222, 234 ГК РФ, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных И. исковых требований. При этом суд исходил из недоказанности стороной истца предусмотренных законом оснований для приобретения права собственности на спорное здание. Суд указал, что не представлено доказательств получения истцом либо предыдущими собственниками земельного участка разрешения на строительство здания, ввод его в эксплуатацию и регистрацию прав в установленном законом порядке, что исключает признание права собственности в порядке ст. 222 ГК РФ. Одновременно суд указал, что по основаниям ст. 234 ГК РФ право собственности на спорное здание может быть признано не ранее 2026 года.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда по следующим основаниям.

Основания приобретения права собственности на имущество указаны в статье 218 ГК РФ. При этом приобретение права собственности на новую вещь (пункт 1 статьи 218, 222 ГК РФ) и приобретение права собственности по иным основаниям, в том числе в силу приобретательной давности, являются самостоятельными и взаимоисключающими основаниями возникновения у лица права собственности на имущество.

Согласно п. 1, п. 3 ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором создана постройка, при одновременном соблюдении следующих условий:

если в отношении земельного участка лицо, осуществившее постройку, имеет права, допускающие строительство на нем данного объекта;

если на день обращения в суд постройка соответствует установленным требованиям;

если сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан.

В пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22.07.2020, разъяснено, что иск о признании права собственности на самовольную постройку может быть удовлетворен при наличии условий, указанных в пункте 3 статьи 222 ГК РФ, в отсутствие со стороны истца очевидных признаков явного и намеренно недобросовестного поведения.

В силу пункта 26 постановления Пленума N 10/22 суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство, а также правомерно ли отказано уполномоченным органом в выдаче такого разрешения.

Указанные разъяснения направлены на то, чтобы воспрепятствовать явному злоупотреблению правом легализовать постройку, обусловленного пунктом 3 статьи 222 ГК РФ (статья 10 ГК РФ).

Из материалов дела следует, что истцом в период владения земельным участком на праве собственности предпринимались меры, направленные на легализацию самовольной постройки.

Так, истец обратилась в орган местного самоуправления с заявлением о предоставлении разрешения на условный вид использования земельного участка "объекты гаражного назначения", которое было удовлетворено после проведения публичных слушаний.

По заказу истца уполномоченной организацией подготовлен Проект обоснования размещения автомойки с ориентировочными расчетами загрязнения атмосферного воздуха и физического воздействия на атмосферный воздух, которым осуществлено определение ориентировочных границ санитарно-защитной зоны в соответствии с СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 "Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов".

Согласно проекту анализ расчета рассеивания загрязняющих веществ показал, что выбросы загрязняющих веществ от источников выбросов за контуром объекта: на границе участка и за его пределами не создают концентраций, превышающих гигиенические нормативы качества атмосферного воздуха. Анализ акустических расчетов показал, что уровень звукового давления за контуром объекта: на границе участка с кадастровым и за его пределами при установленном режиме работы оборудования в дневное время суток не превышает установленные гигиенические нормативы. Размещение автомойки возможно в границах принадлежащего И. земельного участка.

В последующее время по заказу истца выполнен Проект санитарно-защитной зоны автомойки; данным проектом границы санитарно-защитной зоны уменьшены в соответствии с нормативными требованиями по результатам проведенных исследований и ограничены границами земельного участка истца.

Экспертным заключением центра гигиены и эпидемиологии подтверждено соответствие проекта санитарно-защитной зоны автомойки государственным санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам.

Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека выдано санитарно-эпидемиологическое заключение, которым удостоверено, что требования, установленные в проектной документации санитарно-защитной зоны спорного земельного участка, соответствуют государственным санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам.

При таких обстоятельствах сам факт несвоевременного либо ненадлежащего обращения за получением соответствующего разрешения в административном порядке не может, при отсутствии фактов злоупотребления правом, служить основанием для отказа в легализации спорного объекта.

Принимая во внимание, что на день рассмотрения спора истец является собственником земельного участка, на котором расположен самовольно возведенный объект, разрешенное использование земельного участка допускает размещение на нем данного объекта, возведенное здание не нарушает прав и интересов других лиц, не создает угрозу жизни и здоровью граждан, санитарно-защитная зона ограничена границами принадлежащего истцу земельного участка, оснований для отказа в удовлетворении иска у суда первой инстанции не имелось. В связи с этим решение суда не может быть признано законным и обоснованным, подлежит отмене с принятием нового решения - об удовлетворении иска.

(определение N 33-3155 от 26.04.2021)

Дела, вытекающие из договоров страхования

8. За нарушение порядка выдачи направления на ремонт транспортного средства страховщик несет ответственность перед потерпевшим в виде уплаты неустойки.

Д. обратилась в суд с иском к страховой компании, С. о взыскании страхового возмещения, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа и иными требованиями.

В обоснование иска Д. указала на то, что 05.01.2019 произошло столкновение автомобилей Д. и С., в результате которого автомобиль Д. получил механические повреждения. Дорожно-транспортное происшествие произошло по вине водителя С. Страховая компания выдала истцу направление на ремонт. Не согласовав стоимость восстановительного ремонта автомобиля Д., произвела истцу выплату страхового возмещения. Не согласившись с размером выплаченного страхового возмещения, произведя свой расчет, истец просила взыскать со страховой компании неустойку, штраф, компенсацию морального вреда, с ответчика С. - ущерб, не покрытый страховым возмещением, расходы на оплату услуг специалиста, с обоих ответчиков - расходы по оплате юридических услуг.

Обращаясь с требованиями о взыскании неустойки, истец полагала, что страховая компания нарушила сроки осуществления страхового возмещения, предусмотренные п. 21 ст. 12 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО), в связи с чем со страховой компании подлежит взысканию неустойка.

Суд первой инстанции частично удовлетворил требования истца, взыскал со страховой компании компенсацию морального вреда, с ответчика С. - ущерб, не покрытый страховым возмещением, разрешил вопрос о судебных расходах.

Разрешая спор в части взыскания неустойки, суд первой инстанции исходил из того, что страховая компания выдала истцу направление на ремонт в срок, предусмотренный п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО, при этом осуществление ремонта оказалось невозможным, вследствие чего страховой компанией было выплачено страховое возмещение в соответствии с Единой методикой с учетом износа узлов и агрегатов.

Суд апелляционной инстанции не согласился с решением суда первой инстанции в части отказа во взыскании неустойки.

По смыслу положений п. 15.1 ст. 12 Закона об ОСАГО и разъяснений по их применению, содержащихся в пп. 60, 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", страховая компания обязана выдать направление на ремонт на станцию ТО, которая соответствует требованиям к организации восстановительного ремонта в отношении конкретного потерпевшего, при условии согласования сроков и полной стоимости проведения такого ремонта.

Однако в данном случае страховая компания нарушила установленный законом порядок выдачи потерпевшему направления на ремонт, поскольку не согласовала со станцией ТО стоимость ремонта поврежденного транспортного средства истца при выдаче ему направления на ремонт.

Как следует из материалов дела, 19.01.2019 Д. обратилась в страховую компанию, 31.01.2019 страховая компания отправила в адрес Д. направление на ремонт на станцию ТО, в котором отсутствовали какие-либо сведения как о полной стоимости ремонта автомобиля без учета износа комплектующих изделий, подлежащих замене при восстановительном ремонте, так и о размере доплаты потерпевшего за восстановительный ремонт.

Станция ТО направила 28.02.2019 в страховую компанию акт разногласий, в котором указала стоимость восстановительного ремонта. В связи с тем что между станцией ТО и страховой компанией не согласована окончательная стоимость восстановительных работ, 29.03.2019 страховая компания перечислила истцу страховое возмещение, размер которого определен в соответствии с Единой методикой с учетом износа узлов и агрегатов.

В соответствии с п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО при несоблюдении срока осуществления страховой выплаты или срока выдачи потерпевшему направления на ремонт транспортного средства страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему неустойку (пеню) в размере одного процента от определенного в соответствии с данным Федеральным законом размера страхового возмещения.

Судебная коллегия, исходя из того, что страховая компания не исполнила надлежащим образом обязанность по осуществлению страхового возмещения станции, отменяя решение суда в части отказа во взыскании неустойки, пришла к выводу о том, что со страховой компании подлежит взысканию неустойка за 49 дней, исчисленная из суммы страхового возмещения, перечисленной истцу. При этом судебная коллегия применила положения ст. 333 ГК РФ, снизив размер неустойки, подлежащей взысканию в пользу истца.

Также судебная коллегия изменила решение суда в части взыскания размера ущерба, подлежащего взысканию с ответчика С. в пользу истца, на основании результатов судебной экспертизы, назначенной в целях проверки правильности расчета страхового возмещения.

(определение N 33-3454 от 19.04.2021)

9. Поскольку правоотношения по выплате страхового возмещения между страховщиком и потерпевшим возникли в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего после 01.05.2019, а именно 10.08.2019, то между страховщиками возникает солидарная ответственность в соответствии с п. 9.1 ст. 12 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

САО "Р" обратилось в суд с заявлением об отмене решения финансового уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг от 17.07.2020, которым удовлетворены требования К. о взыскании страхового возмещения.

Требования обоснованы тем, что 10.08.2019 М., управляя автомобилем Лада Веста, допустил столкновение с автомобилем ГАЗ 3302. В результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру автомобиля Лада Веста К.1 причинены травмы, от которых он скончался. На момент дорожно-транспортного происшествия гражданская ответственность водителя Г., управлявшего автомобилем ГАЗ 3302, застрахована САО "Р" по договору обязательного страхования гражданской ответственности. Гражданская ответственность водителя М., управлявшего автомобилем Лада Веста, застрахована по договору обязательного страхования гражданской ответственности в ПАО СК "Р". 11.12.2019 К., мать погибшего К.1, обратилась в САО "Р" с заявлением о выплате страхового возмещения в связи с причинением вреда здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия. Ранее К. обратилась с аналогичным заявлением в ПАО СК "Р". ПАО СК "Р" 26.12.2019 признало данное событие страховым случаем и произвело К. выплату страхового возмещения в сумме 475000 руб. 19.05.2020 К. обратилась в САО "Р" с досудебной претензией о выплате в ее пользу страхового возмещения. САО "Р" дважды отказало в выплате страхового возмещения, уведомив потребителя о своем решении и обосновав его соответствующими разъяснениями со ссылкой на нормативные акты. Потребитель, посчитав, что САО "Р" своим отказом нарушает его права на получение страхового возмещения, в порядке положений Федерального закона от 04.06.2018 N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" обратился к финансовому уполномоченному по правам потребителей финансовых услуг в сфере страхования с обращением. 17.07.2020 уполномоченным по правам потребителей финансовых услуг в сфере страхования принято решение об удовлетворении требований К. Принимая решение от 17.07.2020, финансовый уполномоченный нарушил права и законные интересы САО "Р", которые выражены в том, что на него необоснованно возложены обязательства по выплате в пользу К. страхового возмещения.

Отказывая в удовлетворении исковых требований САО "Р", суд первой инстанции исходил из того, что гражданская ответственность виновника дорожно-транспортного происшествия застрахована по договору обязательного страхования гражданской ответственности, заключенному 17.01.2019, в данном случае солидарная ответственность страховщиков отсутствует, поскольку п. 9.1 ст. 12 Закона об ОСАГО введен в действие с 01.05.2019.

Судебная коллегия, отменяя решение суда первой инстанции, руководствуясь п. 9.1 ст. 12 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", указала, что моментом наступления страхового случая следует считать дорожно-транспортное происшествие, произошедшее 10.08.2019, в котором пассажиру автомобиля Лада Веста К.1 причинены травмы, от которых он впоследствии скончался; положения закона, устанавливающие ограничения размера страховой выплаты в случае причинения вреда здоровью третьего лица в результате взаимодействия нескольких источников повышенной опасности, предусмотренные п. 9.1 ст. 12 Закона об ОСАГО, подлежат применению с 01.05.2019, гражданская ответственность водителя ГАЗ 3302 застрахована по договору ОСАГО от 10.07.2019, то есть после введения в действие п. 9.1 Закона об ОСАГО, в связи с чем пришла к выводу об отмене решения уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг от 17.07.2020.

В соответствии со ст. 1079 ГК РФ владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам по основаниям, предусмотренным п. 1 настоящей статьи (п. 3 ст. 1079 ГК РФ).

Федеральным законом от 01.05.2019 N 88-ФЗ в статью 12 Закона об ОСАГО введен п. 9.1, согласно которому в случае, если ответственным за вред, причиненный жизни и здоровью потерпевшего при наступлении одного и того же страхового случая, признаны несколько участников дорожно-транспортного происшествия, страховщики солидарно осуществляют страховую выплату потерпевшему в части возмещения указанного вреда в порядке, предусмотренном п. 22 настоящей статьи. В этом случае общий размер страховой выплаты, осуществленной страховщиками, не может превышать размер страховой суммы, предусмотренной подп. "а" ст. 7 настоящего Федерального закона.

Указанная норма вступила в силу со дня опубликования - 01.05.2019. Положения Федерального закона от 01.05.2019 N 88-ФЗ относительно введения п. 9.1 ст. 12 Закона об ОСАГО не содержат указания на придание данной норме обратной силы.

Из разъяснений п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" следует, что по общему правилу к отношениям по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств применяется закон, действующий в момент заключения соответствующего договора страхования (п. 1 ст. 422 ГК РФ).

Поскольку гражданская ответственность водителя автомобиля ГАЗ 3302, как солидарного причинителя вреда, застрахована по договору ОСАГО от 10.07.2019, то есть после введения в действие п. 9.1 ст. 12 закона об ОСАГО, то к спорным правоотношениям применяются положения п. 9.1 ст. 12 Закона об ОСАГО.

(определение N 33-369 от 25.01.2021)

Дела, вытекающие из обязательств, возникающих из причинения вреда

10. Факт смерти гражданина в результате оказания ему некачественной, неквалифицированной медицинской помощи может являться основанием для компенсации морального вреда близкому родственнику.

Н. обратилась в суд с иском к медицинским учреждениям о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование заявленных требований Н. ссылалась на то, что 23.02.2017 умерла ее мать - Л., смерть которой, по мнению истца, произошла вследствие допущенных медицинскими учреждениями дефектов оказания ей медицинской помощи.

Истец указывала на то, что медицинские услуги ее матери были оказаны медицинскими учреждениями несвоевременно, не в полном объеме, неквалифицированно, это привело к ухудшению состояния ее здоровья и последующей смерти, Н. причинены нравственные и физические страдания, в связи с чем она просила взыскать с медицинских учреждений компенсацию морального вреда, судебные расходы на оказание юридической помощи и расходы на проведение экспертизы.

Районный суд, руководствуясь результатами заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения "Бюро судебно-медицинской экспертизы", об отсутствии дефектов при оказании медицинской помощи Л., отказал в удовлетворении исковых требований Н.

Судебная коллегия по гражданским делам, придя к выводу, что состоявшийся по делу судебный акт принят с нарушением норм действующего законодательства, назначила по делу проведение повторной экспертизы, поручив ее проведение ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации".

Согласно заключению экспертизы ФГБУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации" установлены недостатки оказания медицинской помощи Л., которые способствовали прогрессированию заболевания и привели к последующей ее смерти.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, СК РФ, положениями ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 06.02.2007 N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй п. 8 постановления Пленума от 20.12.1994 N 10).

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый п. 32 постановления Пленума от 26.01.2010 N 1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием районная больница должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Н. в связи со смертью ее матери, медицинская помощь которой была оказана ненадлежащим образом.

Законодатель, закрепив в ст. 151 ГК РФ общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором п. 2 постановления Пленума от 20.12.1994 N 10 разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий п. 4 постановления Пленума от 20.12.1994 N 10).

Н. в исковом заявлении и при рассмотрении дела в суде указывала на то, что в результате смерти матери ей причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ей тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени она не может смириться с утратой. Осознание того, что мать можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет ей дополнительные нравственные страдания.

Также Н. полагала, что в случае оказания матери своевременной квалифицированной медицинской помощи она была бы жива, в то время как врачи лечебного учреждения осуществляли неправильную лечебную тактику послеоперационного ведения, что привело к патологическому течению послеоперационного периода, обострению имевшихся хронических заболеваний и, как следствие, к невозможности начала специализированного лечения.

Отменяя решение и взыскивая компенсацию морального вреда с медицинских учреждений, судебная коллегия указала, что допущенными дефектами оказания медицинской помощи Л. и ее последующей смертью было нарушено неимущественное право Н. как члена семьи Л. на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

(определение N 33-4 от 12.05.2021)

11. Причинение ущерба не при выполнении работ или оказании услуг потребителям по возмездному договору исключает ответственность причинителя вреда по возмещению штрафа потерпевшему на основании Закона РФ "О защите прав потребителей".

К. обратился в суд с иском к МУП "Г", М. о солидарном взыскании суммы ущерба, причиненного автомобилю в результате падения снега с крыши, судебных расходов.

Установив, что собственниками здания, с которого произошло падение снега, являются МУП "Г" и М., факт причинения ущерба автомобилю истца вследствие падения снега с крыши, причинную связь между неправомерным бездействием по надлежащему содержанию принадлежащего им имущества и повреждением транспортного средства, принадлежащего К., суд взыскал в его пользу солидарно сумму ущерба и штраф в рамках Закона РФ "О защите прав потребителей" в размере 50% от суммы ущерба.

Отменяя решение в части взыскания штрафа, судебная коллегия указала следующее.

Из преамбулы Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" следует, что настоящий Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

Исполнителем является организация, независимо от ее организационно-правовой формы, выполняющая работы или оказывающая услуги потребителям по возмездному договору.

Из материалов дела следует, что заявленная истцом сумма ущерба не является расходами по устранению недостатков оказываемой ответчиками услуги по надлежащему содержанию общего имущества. Требования К. о возмещении ущерба не связаны с реализацией каких-либо прав, предоставленных нормами Закона РФ "О защите прав потребителей", возникших в результате оказания истцу услуг, а напрямую вытекают из обязательства по возмещению вреда.

Поскольку между сторонами возникли деликтные правоотношения по возмещению ущерба, то действие Закона РФ "О защите прав потребителей" в настоящем случае не распространяется, так как ответственность за причиненный истцу вред регулируется общими нормами гражданского законодательства. Правовых оснований для взыскания штрафа у суда первой инстанции не имелось.

(определение N 33-1061 от 15.02.2021)

Дела, вытекающие из жилищных споров

12. Право на установление иных условий договора участия в долевом строительстве не может рассматриваться как основание к ограничению предусмотренных законом прав потребителя, как ограничивающие защиту более слабой стороны - физического лица и снижающие объем прав относительно установленных законодательством.

О. обратилась в суд с иском к ОАО "С" о возмещении убытков, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа, указав в обоснование требований, что на основании договора купли-продажи приобрела квартиру у Ш., которая, в свою очередь, приобрела эту квартиру по уступке права требования у ООО "Ф", получившего ее на основании заключенного с ответчиком договора долевого участия в строительстве. В процессе эксплуатации в квартире обнаружены строительные недостатки в виде некачественного изготовления оконных групп и декоративного покрытия, обработки стен и полов. Претензия, направленная в адрес ответчика, оставлена без удовлетворения.

Разрешая спор, суд первой инстанции, исходя из того, что при заключении договора участия в долевом строительстве ОАО "С" и ООО "Ф" оговорено, что все обнаруженные в течение гарантийного срока недостатки, которые не могли быть выявлены при осмотре квартиры и подписании акта приема-передачи, должны быть устранены застройщиком самостоятельно или с привлечением иных лиц (п. 6.2 договора), при этом О. с данными требования к застройщику не обращалась, пришел к выводу, что истец не вправе требовать денежной компенсации убытков в одностороннем порядке без предоставления ответчику возможности проведения ремонтных работ с целью устранения недостатков.

Судебная коллегия, отменяя решение суда и удовлетворяя частично требования истца, пришла к выводу, что п. 6.2 договора участия в долевом строительстве, предусматривающий единственный способ восстановления нарушенных прав потребителя - участника долевого строительства в случае, если объект долевого строительства построен с отступлением от условий заключенного договора, приведшим к ухудшению качества такого объекта, ограничивает права потребителя, гарантированные ему Законом РФ "О защите прав потребителей", а соответственно, ущемляет права потребителя - участника долевого строительства.

Согласно ст. 18 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" потребитель в случае обнаружения в товаре недостатков, если они не были оговорены продавцом, по своему выбору вправе: потребовать замены на товар этой же марки (этих же модели и (или) артикула); потребовать замены на такой же товар другой марки (модели, артикула) с соответствующим перерасчетом покупной цены; потребовать соразмерного уменьшения покупной цены; потребовать незамедлительного безвозмездного устранения недостатков товара или возмещения расходов на их исправление потребителем или третьим лицом; отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар суммы. По требованию продавца и за его счет потребитель должен возвратить товар с недостатками. При этом потребитель вправе потребовать также полного возмещения убытков, причиненных ему вследствие продажи товара ненадлежащего качества. Убытки возмещаются в сроки, установленные настоящим Законом для удовлетворения соответствующих требований потребителя.

Диспозитивный характер положений ч. 2 ст. 7 Федерального закона от 30.12.2004 N 214-ФЗ, допускающий указание в договоре участия в долевом строительстве иных условий, определяющих действия сторон в данном случае, ограничен Законом РФ "О защите прав потребителей", который гарантирует потребителям определенный объем их прав. Право на установление иных условий договора не может рассматриваться как основание к ограничению предусмотренных законом прав потребителя. Диспозитивность специальных норм, регулирующих отношения в области долевого строительства, направлена прежде всего на защиту более слабой стороны отношений в строительстве, в частности физического лица - участника долевого строительства, и может применяться в этих целях, устанавливая для указанных лиц больший объем прав, чем предусмотрено законодательством, улучшая тем самым положение потребителя, а не ухудшая его.

(определение N 33-900 от 03.02.2021)

Споры, связанные с защитой прав потребителей

13. Нерассмотрение отделением почтовой связи в установленный законом срок предъявленной претензии в связи с ненадлежащим качеством оказанной услуги является нарушением прав потребителя на своевременное получение информации и влечет взыскание компенсации морального и штрафа в его пользу.

В. обратился в суд с иском к АО "Почта России" о компенсации морального вреда за ненадлежащее оказание услуг связи, штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя, указанных в досудебной претензии.

В обоснование своих требований В. указал, что ответчиком нарушены контрольные сроки пересылки, доставки почтового отправления, при этом фактически ответчик в почтовом извещении о получении почтового отправления из районного суда не указал, в каком почтовом отделении необходимо получить заказное письмо, таким образом, он мог быть лишен возможности участия в судебном заседании, в результате чего в иске ему могло быть отказано. О времени и дате судебного заседания ему стало известно из другого источника. Истцом в адрес ответчика подана претензия, в которой содержалось требование о выплате компенсации морального вреда в связи с нарушением его прав как потребителя услуг почтовой связи. Своевременно ответ на претензию дан не был, он обратился в Управление Роспотребнадзора Пермского края. Управлением Роспотребнадзора АО "Почта России" привлечено к административной ответственности по ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ.

Отказывая в удовлетворении исковых требований В., суд первой инстанции исходил из того, что нарушений прав потребителя не установлено, оснований для удовлетворения требований о взыскании морального вреда не имеется, поскольку доказательств виновности действий ответчика истцом не представлено.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, поскольку им допущены нарушения норм материального и процессуального права, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, что в силу ч. 1 ст. 330 ГПК РФ является основанием для отмены решения суда.

На основании ст. 15 Закона РФ "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

В соответствии с абз. 2 ст. 16 Федерального закона "О почтовой связи" операторы почтовой связи обязаны обеспечить пересылку письменной корреспонденции пользователям услуг почтовой связи в контрольные сроки. Нормативы частоты сбора письменной корреспонденции из почтовых ящиков, нормативы ее обмена, перевозки и доставки, а также контрольные сроки ее пересылки утверждаются уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти. Сроки оказания иных услуг почтовой связи устанавливаются операторами почтовой связи.

Как следует из материалов дела, нарушений сроков отправки, доставки, хранения почтового отправления (заказного письма), направленного в адрес В. районным судом, проверкой, проведенной органами Роспотребнадзора Пермского края на основании обращения истца, не было установлено.

Однако суд не учел, что требования истца о взыскании компенсации морального вреда основаны и на том, что ему не был дан ответ на досудебную претензию о несвоевременной доставке судебной корреспонденции.

В соответствии с п. 1 ст. 8 Закона РФ "О защите прав потребителей" потребитель вправе потребовать предоставления необходимой и достоверной информации об изготовителе (исполнителе, продавце), режиме его работы и реализуемых им товарах (работах, услугах).

В соответствии со ст. 37 Федерального закона "О почтовой связи" при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательств по оказанию услуг почтовой связи пользователь услуг почтовой связи вправе предъявить оператору почтовой связи претензию, в том числе с требованием о возмещении вреда.

Письменные ответы на претензии должны быть даны в следующие сроки: на претензии по почтовым отправлениям и почтовым переводам денежных средств, пересылаемых (переводимых) в пределах одного населенного пункта, - в течение пяти дней; на претензии по всем другим почтовым отправлениям и почтовым переводам денежных средств - в течение тридцати дней.

Таким образом, в соответствии с названными положениями установлены нормативные сроки для ответа на поступившие в адрес операторов почтовой связи претензии. Данная норма устанавливает сроки направления ответов на полученные претензии пользователей услуг почтовой связи и обязывает операторов почтовой связи эти сроки соблюдать.

При этом ответ на претензию является обязательным в любом случае, независимо от того, нарушены ли сроки направления почтовой корреспонденции пользователю услуг или нет.

Таким образом, нерассмотрение ответчиком предъявленной ему В. претензии является нарушением прав потребителя на своевременное получение ответов (информации) на его претензию (жалобу, обращение) об оказываемых услугах и образует объективную сторону нарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ.

Судебная коллегия пришла к выводу, что факт ненадлежащего оказания истцу услуги нашел свое подтверждение, в связи с чем требования истца о взыскании компенсации морального вреда являются обоснованными.

Поскольку на момент вынесения оспариваемого решения требования истца не были удовлетворены в добровольном порядке, в соответствии с положениями ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" с ответчика в пользу истца взыскан штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

(определение N 33-867 от 08.02.2021)

Дела, вытекающие из кредитных обязательств, договоров займа

14. Установление кредитной организацией в одностороннем порядке срока исполнения обязательств после того, как согласованный сторонами срок кредитного договора истек, не свидетельствует о совершении истцом действий, влияющих на исчисление срока исковой давности.

ПАО "С" обратилось с иском к П.1 и П.2 о взыскании кредитной задолженности, указывая, что П.1 был предоставлен кредит, обязательство обеспечено договором поручительства с П.2. В связи с неисполнением заемщиком своих обязательств в соответствиями с условиями договора по возврату кредита истцом было направлено в адрес П.1 и П.2 требование о необходимости в срок, установленный в требовании, погасить всю сумму задолженности по кредитному договору по состоянию на дату погашения. Требование ПАО "С" ответчиками не исполнено.

Принимая решение об удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции исходил из одностороннего отказа П.1 от принятых на себя обязательств по кредитному договору, а также отклонил доводы ответчика о пропуске срока исковой давности, посчитав, что срок исковой давности следует исчислять с момента неисполнения ответчиком требований банка о досрочном погашении задолженности (19.07.2017), которое следует расценивать в качестве реализации кредитной организацией своего права на изменение срока исполнения обязательств по договору.

Судебная коллегия, проверяя законность решения суда в полном объеме, поскольку интересам законности не отвечает неправильное применение норм материального закона, которое было допущено судом первой инстанции, отменила решение суда и отказала в иске ПАО "С" исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, согласованный сторонами срок кредитного договора истек 13.02.2017, соответственно, уведомление банка от 19.06.2017, в котором установлен срок погашения суммы долга - не позднее 19.07.2017, судом в качестве требований банка о досрочном истребовании задолженности квалифицировано ошибочно, поскольку оно имело место после истечения срока действия кредитного договора.

Учитывая, что исполнение обязанностей заемщика по кредитному договору предусмотрено ежемесячными платежами, конечный срок исполнения обязательств - 13.02.2017, с учетом периода действия судебного приказа (с 01.08.2017 по 24.11.2017), после отмены которого иск был заявлен более чем через шесть месяцев (10.07.2020), срок исковой давности следует исчислять следующим образом: 10.07.2020 - 3 года - 116 дней = 16.03.2017. Поскольку срок действия договора истек 13.02.2017, а платежи после истечения срока давности правового значения для исчисления срока не имеют, следовательно, срок исковой давности по заявленной задолженности банком пропущен.

Оснований для взыскания с П.2 задолженности по кредиту также не имеется в силу следующего.

В соответствии с п. 6 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение двух лет со дня заключения договора поручительства.

Согласно п. 5 заключенного истцом и П.2 договора поручительства предусмотрен срок действия договора, который является сроком поручительства - 03.02.2020, указанный срок на момент предъявления иска (10.07.2020) истек, следовательно, на момент обращения в суд с иском поручительство прекратилось и оснований для возложения на П.2 ответственности за неисполнение П.1 обязательств по кредитному договору у суда не имелось.

(определение N 33-423 от 25.01.2021)

15. Право залога в пользу кредитной организации возникает на спорный автомобиль с момента приобретения автомобиля и его передачи в собственность заемщика.

АО "Л" обратилось в суд с иском к Ш. об обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль марки MERCEDES-BENZ E350 4MATIC, 2011 года выпуска, установив начальную продажную стоимость.

В обоснование заявленных требований указано, что 01.06.2016 между АО "Л" и Д. заключен кредитный договор, в обеспечение исполнения обязательства между банком и Д. заключен договор залога спорного автомобиля, между банком и Д.1 - договор поручительства.

Решением районного суда в пользу банка с Д. и Д.1 солидарно взыскана задолженность по кредитному договору, в части обращения взыскания на предмет залога - автомобиль отказано в связи с тем, что автомобиль в период 20.01.2018 по 14.07.2018 находился в собственности Р. 14.07.2018 автомобиль снят с регистрационного учета в связи с его продажей, в дальнейшем транспортное средство в ГИБДД не регистрировалось. Поскольку до настоящего времени постановление суда не исполнено, задолженность из кредитного договора сохраняется, имеются основания для обращения взыскания на заложенное имущество.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал, что на день вынесения судебного акта Д. не являлся собственником автомобиля.

Согласно данным копии ПТС, выданного 11.11.2011, первоначальным собственником автомобиля являлось ЗАО "Мерседес-Бенц Рус", в последующее время по дилерскому договору автомобиль передан ООО "Т", которое затем по договору купли-продажи от 20.10.2011 произвело отчуждение автомобиля в собственность М.

По данным ГИБДД, автомобиль марки MERCEDES-BENZ Е350 4MATIC, 2011 г.в. поставлен на государственный учет 20.01.2018 на основании договора купли-продажи от 30.07.2018, совершенного в простой письменной форме, за Р. При постановке на учет в органы ГИБДД представлен договор купли-продажи, заключенный между М. (продавец) и Р. (покупатель). 14.07.2018 автомобиль снят с учета в связи с продажей, в дальнейшем транспортное средство не регистрировалось.

Ш. (ответчик) является собственником автомобиля на основании договора купли-продажи, заключенного 06.09.2019 с Р.

При разрешении спора суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных КБ "ЛОКО-Банк" (АО) исковых требований. При этом суд исходил из того, что спорный автомобиль залоговым не является, поскольку доказательств его (автомобиля) приобретения в собственность залогодателем (заемщиком) Д. в материалы дела не представлено.

Судебная коллегия, полагая выводы суда первой инстанции ошибочными, оценив предоставленные в материалы дела доказательства, проанализировав фактические обстоятельства приобретения 01.09.2016 Д. автомобиля по договору купли-продажи, заключенному с ООО "Ф" с использованием кредитных денежных средств, приняв во внимание, что по данным, размещенным в реестре уведомлений о залоге движимого имущества, в отношении спорного автомобиля 11.07.2019 внесена запись о возникновении залога: залогодатель - Д., залогодержатель - АО "Л", то есть на момент заключения ответчиком Ш. договора купли-продажи автомобиля 06.09.2019 соответствующие сведения о залоге были внесены в указанный реестр, находились в общем доступе, пришла к выводу о доказанности материалами дела факта возникновения у истца права залога в отношении спорного автомобиля с момента его передачи в собственность Д., наличии оснований для обращения взыскания на заложенное имущество, оснований для признания ответчика добросовестным приобретателем не имеется, в связи с чем, руководствуясь положениями ст. 349, 350, 352 ГК РФ, ст. 85, 89 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", отменила решение суда первой инстанции с принятием по существу спора решения об удовлетворении требований.

(определение N 33-533 от 25.01.2021)

Вопросы применения норм административного права

16. Полное уничтожение транспортного средства, являющегося объектом налогообложения, является основанием для освобождения налогоплательщика от уплаты транспортного налога.

Налоговый орган обратился в суд с административным иском о взыскании с Р. транспортного налога за 2018 год.

Придя к выводу об удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из того, что на имя ответчика в 2018 году в органах ГИБДД было зарегистрировано транспортное средство, в установленный законодательством о налогах и сборах срок налогоплательщиком транспортный налог уплачен не был.

Вместе с тем постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда по делу о взыскании страхового возмещения было установлено, что принадлежащий Р. автомобиль в результате произошедшего ДТП был полностью уничтожен пожаром, все детали автомобиля претерпели невосполнимые изменения, автомобиль восстановлению не подлежит.

Согласно правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.12.2020, у налогоплательщика отсутствует обязанность по уплате транспортного налога за период, в котором транспортное средство ему не принадлежало и не существовало в натуре.

Отменяя решение суда, судебная коллегия исходила из того, что, поскольку утрата имущества в результате его гибели или уничтожения, исходя из положений п. 1 ст. 235 ГК РФ, влечет прекращение права собственности на него, у налогоплательщика отсутствует обязанность по уплате транспортного налога за налоговый период, в котором объект налогообложения не существовал.

(определение N 33а-5207/2021 от 16.06.2021)

17. Отсутствие аудиозаписи оглашения решения суда свидетельствует о нарушении судом норм процессуального права, правил о ведении аудиопротоколирования судебного заседания.

Решением суда М. отказано в удовлетворении административного иска к Управлению Росреестра по Пермскому краю о признании незаконным уведомления о приостановлении государственного кадастрового учета и государственной регистрации прав.

В апелляционной жалобе М. ссылался в том числе на нарушение судом норм процессуального права - неоглашение решения суда.

Согласно протоколу судебного заседания резолютивная часть решения была оглашена в отсутствие лиц, участвующих в деле. Вместе с тем приобщенный к делу носитель информации не содержит аудиозаписи об оглашении резолютивной части решения.

Отменяя решение суда по основаниям п. 6, 7 ч. 1 ст. 308 КАС РФ и направляя дело на новое рассмотрение, судебная коллегия исходила из того, что протоколирование судебного заседания с использованием средств аудиозаписи ведется непрерывно в ходе судебного заседания, за исключением периода, на который суд удалялся в совещательную комнату, следовательно, аудиопротокол должен содержать запись оглашения судом резолютивной части решения. Отсутствие такой информации свидетельствует о нарушении норм процессуального права, правил о ведении аудиопротоколирования судебного заседания.

(определение N 33а-2230/2021 от 17.03.2021)

18. Выводы суда кассационной инстанции при отмене судебного акта обязательны при повторном рассмотрении дела судом.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам, А. отказано в удовлетворении административного иска о признании незаконным решения Единой комиссии по градостроительной деятельности.

Кассационным определением судебной коллегии по административным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции оба вышеуказанных судебных акта были отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом судом кассационной инстанции указано, что фактически А. в судебном порядке оспаривает действие (бездействие), выразившееся в непринятии решения о начале процедуры подготовки проекта генерального плана в целях включения земельного участка в черту населенного пункта. Существенное значение для разрешения этих требований имеет установление обстоятельств, связанных с действиями административного ответчика, имевшими место до обращения А. в суд с административным иском.

При новом рассмотрении дела судом первой инстанции принято решение без учета указаний суда кассационной инстанции, вновь разрешены требования А. о признании незаконным решения Единой комиссии по градостроительной деятельности.

Отменяя решение суда, судебная коллегия исходила из того, что при рассмотрении дела А. настаивал на удовлетворении требований о незаконности непринятия решения по включению земельного участка в границы населенного пункта, которые фактически судом не разрешены.

Указанные обстоятельства повлекли отмену судебного акта.

(определение N 33а-6457/2021 от 30.06.2021)

19. Необходимость установления дополнительного административного ограничения административного надзора должна быть мотивирована объективными данными.

ОП N 7 обратился в суд с административным иском об установлении в отношении К. дополнительных административных ограничений административного надзора.

Разрешая требования, суд первой инстанции дополнил ранее установленные в отношении К. административные ограничения, установив, в том числе, запрет посещения мест проведения массовых и иных мероприятий и участия в них.

Согласно разъяснениям, данным в абз. 4 п. 22 постановления Пленума ВС РФ от 16.05.2017 N 15 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы", выбор вида административных ограничений не может носить произвольный характер и должен быть направлен на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений или административных правонарушений, а также оказание воспитательного воздействия на лиц в целях недопущения совершения указанных правонарушений или антиобщественного поведения. Назначение административных ограничений не должно несоразмерно ограничивать право поднадзорного лица на труд, получение образования, медицинской помощи и т.п.

С учетом указанных разъяснений судебная коллегия отменила решение суда в части установления в отношении К. дополнительного административного ограничения в виде запрета посещения мест проведения массовых и иных мероприятий и участия в них, поскольку указанное ограничение установлено при отсутствии объективных данных, свидетельствующих о необходимости его установления, судом никак не мотивировано.

(определение N 33а-6258/2021 от 23.06.2021)

20. Все заявленные административным истцом требования должны быть отражены в резолютивной части решения.

П. обратился в суд с административным иском к органу внутренних дел о признании неправомерными действий по доставке его в отдел полиции, обыску, распространению личных данных, нарушению права на изображение, клевету, злостное неисполнение решения суда, признании незаконными процессуальных документов.

Разрешая требования, суд первой инстанции дал им правовую оценку в мотивировочной части решения. Вместе с тем в нарушение п. 1 ч. 6 ст. 180 КАС РФ в резолютивной части не содержится решение по требованию о правомерности обыска.

Указанное обстоятельство повлекло невозможность рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, снятие его с апелляционного рассмотрения и направление в суд первой инстанции для принятия дополнительного решения.

(определение N 33а-4627/2021 от 07.06.2021)

21. Фиксация превышения установленной скорости движения транспортного средства на основании расчета средней скорости движения на определенном участке автодороги не является доказательством административного правонарушения, предусмотренного статьей 12.9 КоАП РФ.

Постановлением должностного лица, оставленным без изменения решением судьи Дзержинского районного суда г. Перми, к административной ответственности на основании части 2 статьи 12.9 КоАП РФ в порядке части 1 статьи 2.6.1, статьи 26.8 указанного Кодекса привлечен собственник (владелец) транспортного средства Т.

Не согласившись с указанным постановлением должностного лица и решением судьи районного суда, Т. оспорил указанные акты в краевой суд.

Решением судьи Пермского краевого суда принятые по делу акты отменены, производство по делу прекращено на основании пункта 3 части 1 статьи 30.7 КоАП РФ в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых вынесены обжалуемые акты.

Частью 2 статьи 12.9 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за превышение водителем транспортного средства установленной скорости движения транспортного средства на величину более 20, но не более 40 километров в час.

Должностное лицо и судья районного суда при рассмотрении дела пришли к выводу, что факт превышения установленной скорости движения транспортного средства на 28 км/ч подтвержден в установленном законом порядке.

Между тем к событию административного правонарушения относится время и место совершения административного правонарушения, данные обстоятельства входят в предмет доказывания и подлежат выяснению по делу об административном правонарушении на основании статей 24.1 и 26.1 КоАП РФ.

С учетом того, что событие административного правонарушения характеризуется в том числе местом и временем его совершения, материалы, формируемые техническими средствами, работающими в автоматическом режиме, должны содержать указанную информацию (абзац 3 пункта 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 20 от 25 июня 2019 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 КоАП РФ").

Однако из постановления должностного лица следует, что превышение скорости установлено путем вычисления средней скорости движения транспортного средства и в качестве места совершения административного правонарушения указан отдельный участок автодороги, что является недопустимым, в том числе с учетом того, что на данный участок автодороги может распространяться юрисдикция разных судов.

Таким образом, материалы настоящего дела об административном правонарушении не позволяют с достоверностью установить место совершения административного правонарушения и скорость транспортного средства в конкретный момент времени, характеризующий событие административного правонарушения.

(решение N 7-1418 от 28.06.2021)

22. Действия лица, совершившего валютную операцию по выдаче (отчуждению) в пользу физического лица - нерезидента валюты Российской Федерации наличными денежными средствами, минуя счета в уполномоченном банке, подлежат квалификации по части 1 статьи 15.25 КоАП РФ.

Так, общество выплатило физическому лицу - нерезиденту С. (иностранному гражданину) заработную плату (окончательный расчет за октябрь 2018 года) путем выдачи из кассы организации наличных денежных средств.

Постановлением начальника Межрайонной ИФНС России N 5 по Пермскому краю, оставленным без изменения судебными инстанциями, генеральный директор общества Ю. привлечен административной ответственности по ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ и ему назначено административное наказание.

Согласно подпункту "в" пункта 6 части 1 статьи 1 Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле" юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации, за исключением иностранных юридических лиц, зарегистрированных в соответствии с Федеральным законом "О международных компаниях", являются резидентами.

По смыслу подпункта "а" пункта 7 части 1 статьи 1 Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле" иностранные граждане, которых нельзя отнести к лицам, постоянно проживающим в Российской Федерации на основании вида на жительство, предусмотренного законодательством Российской Федерации, являются нерезидентами.

В силу подпункта "б" пункта 9 части 1 статьи 1 Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле" валютной операцией признается в том числе приобретение резидентом у нерезидента либо нерезидентом у резидента и отчуждение резидентом в пользу нерезидента либо нерезидентом в пользу резидента валютных ценностей, валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг на законных основаниях, а также использование валютных ценностей, валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг в качестве средства платежа.

Если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, расчеты при осуществлении валютных операций производятся юридическими лицами - резидентами через банковские счета в уполномоченных банках, порядок открытия и ведения которых устанавливается Центральным банком Российской Федерации, а также переводами электронных денежных средств (часть 2 статьи 14 Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле").

Указанными положениями Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле" предусмотрено, что отчуждение резидентом в пользу нерезидента валютных ценностей является валютной операцией, а также предписаны обязательные требования к осуществлению валютных операций, а именно: расчеты между юридическим лицом - резидентом и физическим лицом - нерезидентом должны осуществляться через банковский счет в уполномоченном банке, поскольку данная операция не входит в перечень разрешенных расчетов в наличной денежной форме между юридическими лицами - резидентами и физическими лицами - нерезидентами, указанных в статье 14 Федерального закона N 173-ФЗ от 10.12.2003 "О валютном регулировании и валютном контроле". Однако данные требования закона обществом выполнены не были.

При этом каждая из произведенных выплат иностранному работнику образует самостоятельный состав административного правонарушения - незаконную валютную операцию, оконченную в момент выдачи наличных денежных средств из кассы юридического лица.

(решение N 7-222 от 17.02.2021)

Судебная коллегия по гражданским делам
Пермского краевого суда

Судебная коллегия по административным делам
Пермского краевого суда