Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 марта 2020 г. Дело "Малышев (Malyshev) против Российской Федерации" (Жалоба N 46192/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Малышев (Malyshev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 46192/07)

Постановление Суда

Страсбург, 3 марта 2020 г.

По делу "Малышев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 4 февраля 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 46192/07), поданной 9 сентября 2007 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Павловичем Малышевым (далее - заявитель).

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представлял адвокат Э.В. Марков, практикующий в г. Будапеште. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что был подвергнут жестокому обращению сотрудниками местного управления Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и что проверка по его жалобе на жестокое обращение была неэффективной.

4. 18 февраля 2013 г. власти были уведомлены о жалобе в части, касающейся предполагаемого жестокого обращения с заявителем во время его нахождения под стражей в милиции, непроведения органами власти эффективного расследования по его жалобам, отсутствия эффективного средства правовой защиты в отношении этой жалобы, а также предполагаемого вмешательства в право собственности заявителя.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1979 году и проживает в г. Санкт-Петербурге.

А. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем 10 и 17-18 января 2007 г.

1. События 10 января 2007 г.

6. Согласно официальной версии событий, 10 января 2007 г. сотрудники Череповецкого межрайонного отдела Управления Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков по Вологодской области (далее - служба наркоконтроля, ФСКН) провели в отношении заявителя оперативно-разыскное мероприятие "проверочная закупка" на основании оперативной информации, полученной от К., известной заявителю, которая признала в заявителе лицо, продававшее ей наркотические средства с ноября 2006 года.

7. Примерно в 20.00 в тот же день сотрудники службы наркоконтроля задержали заявителя на улице и доставили его в отдел ФСКН. Протокол задержания не составлялся.

8. По информации, предоставленной заявителем, сотрудник ФСКН Г. обыскал его, изъял мобильный телефон, 100 долларов США и 7 100 российских рублей, предположительно выигранных заявителем в казино, подложил ему пакетики с метамфетамином и "подменил" часть принадлежащих заявителю банкнот (2 100 рублей) банкнотами, помеченными специальным веществом. Г. предположительно наносил заявителю удары по голове и телу и угрожал изнасиловать его. Затем в определенный момент сотрудник обыскал заявителя в присутствии понятых и изъял у него наркотические средства.

9. В тот же день следователь запротоколировал объяснения заявителя. Заявитель, в частности, пояснил, что сотрудники ФСКН изъяли у него 7 100 рублей. В протоколе, подписанном заявителем без каких-либо возражений, не упоминались ни мобильный телефон, ни сумма в долларах.

10. С 20.20 до 21.20 заявитель был обыскан в офисе ФСКН в присутствии понятых Поп. и Лап. У него были изъяты метамфетамин и MDMA, вещество, более известно под названием "экстази", а также сумма 7 100 рублей. Заявитель подписал протокол и не высказал возражений по поводу его содержания.

11. В тот же день Г. предложил заявителю принять участие в другой "проверочной закупке", то есть закупить наркотические вещества у некоего частного лица. Г. предположительно угрожал ему избиением и изнасилованием в случае неудачно проведенной проверочной закупки. Согласно последующим постановлениям об отказе в возбуждении уголовного дела, заявитель согласился на то, чтобы эти 100 долларов были использованы для проведения проверочной закупки.

12. 11 января 2007 г. заявитель встретился с дилером и дал ему денег, но тот предположительно скрылся от сотрудников милиции. Заявитель не вернулся в офис ФСКН предположительно из страха. По официальной версии заявитель скрылся во время проведения секретной операции.

13. В тот же день заявитель встретился со своей сожительницей Б. и рассказал ей о жестоком обращении с ним сотрудника ФСКН. Б. не видела каких-либо повреждений на теле заявителя. Заявитель рассказал ей, что сотрудники ФСКН били его по голове так, чтобы эти телесные повреждения нельзя было заметить.

14. После данных событий заявитель не проходил медицинское освидетельствование.

15. 17 января 2007 г. заявитель позвонил своей знакомой Куд., используя сим-карту, которую он ранее использовал в мобильном телефоне, предположительно отобранном у него Г. (что подтверждается заявлением Мал. и биллингом). По утверждению заявителя, он вставил сим-карту в другой мобильный телефон, чтобы позвонить.

2. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение с заявителем 18 января 2007 г.

16. Примерно в 23.00 17 января 2007 г. сотрудники службы наркоконтроля задержали заявителя на улице и доставили его в отдел службы наркоконтроля. В 0.25 18 января 2007 г. было зафиксировано задержание заявителя в качестве подозреваемого. В 3.10 утра того же дня заявитель был переведен в изолятор временного содержания в г. Череповце* (* Так в тексте. Очевидно имеется в виду изолятор временного содержания УВД г. Череповца (примеч. переводчика).) (далее - ИВС). По прибытии он был осмотрен сотрудником ИВС. На его теле не было обнаружено телесных повреждений.

17. Согласно журналу учета ИВС, 18 января 2007 г. в 9.40 утра заявитель был перевезен из ИВС в ФСКН.

18. Заявитель утверждает, что офицер Г. угрожал ему и требовал дать признательные показания в присутствии И. и Ган., частных лиц, которые были доставлены в отдел ФСКН в связи с расследованиями, не связанными с делом заявителя.

19. С 10.30 до 11.50 заявитель в присутствии адвоката был допрошен следователем Сов. в качестве подозреваемого. Согласно протоколу допроса, заявитель информировал следователя об угрозах со стороны Г. и предполагаемой краже его денег и мобильного телефона 10 января 2007 г. В полдень в ту же дату следователь предъявил заявителю обвинение в попытке продажи наркотических веществ и назначил судебно-медицинскую экспертизу с целью установления "доказательств употребления заявителем наркотических веществ и наличия телесных повреждений". Заявитель и его адвокат ознакомлялись с соответствующими документами до 12.15.

20. По информации заявителя, после этого Г. отвел его в спортзал в здании отдела ФСКН. У него с собой был фотоаппарат. Он приказал заявителю "надеть на голову картонный петушиный гребень"* (* Унизительная отсылка к низшей категории заключенных в российской тюремной иерархии.), чтобы Г. мог его сфотографировать. Заявитель отказался, а Г. ударил его и стал бить по лицу и пинать по телу. Он пытался раздеть заявителя, угрожал изнасиловать его и сделать фотоснимки. Г. продолжал избивать заявителя, приказывая ему написать признание; однако заявитель не стал свидетельствовать против себя.

21. Затем Г. привел заявителя в камеру в том же здании. И. предположительно видел, как Г. в коридоре ударил заявителя по голове.

22. После этого Г. отвел заявителя в свой кабинет и предположительно ударил его по спине рулоном обоев. Он также продолжал оскорблять заявителя и сказал ему, в частности, что заявитель "может кому угодно жаловаться, но Г. никогда не накажут".

В. Перевод в ИВС и медицинские доказательства телесных повреждений заявителя

23. В 15.00 18 января 2007 г. заявитель был переведен обратно в ИВС. По информации заявителя, он попросил сотрудников ИВС вызвать врача. Они якобы ответили, что врач придет для осмотра 19 января 2007 г.

24. По информации сотрудника ИВС В., опрошенного следователем в ходе первого этапа доследственной проверки (см. ниже), 18 января 2007 г. заявитель выглядел расстроенным, но у него не было видимых телесных повреждений. Когда сотрудники ФСКН, доставлявшие заявителя, покинули камеру, он рассказал В., что сотрудники службы наркоконтроля его избили.

25. В какой-то момент времени 19 января 2007 г. заявитель сделал запись от руки в журнале медицинских освидетельствований ИВС: "В ИВС меня не били. Жалоб нет". В тот же день сотрудница ИВС М. заметила покраснение на щеке заявителя. Она вызвала ему скорую помощь. Врач скорой помощи осмотрел заявителя в 16.39.

26. Согласно медицинской справке от 19 января 2007 г., выданной местной больницей скорой медицинской помощи, заявитель жаловался на избиение его сотрудником ФСКН. У заявителя имелись следующие телесные повреждения: "гематома 4 см диаметром в области правого нижнего века; небольшой отек мягких тканей в области гематомы; разрыв мягких тканей нижней губы в области нёба справа". На его теле повреждений обнаружено не было. Заявителю поставили диагноз "повреждения мягких тканей лица".

27. В тот же самый день заявитель был переведен в следственный изолятор ИЗ-35/3 г. Череповца. В соответствии с актом, составленным 19 января 2007 г. двумя дежурными сотрудниками и фельдшером следственного изолятора, у заявителя имелся красно-синий кровоподтек в области правой скулы. 20 января 2007 г. заявитель написал "объяснение" сотрудникам изолятора о том, что 18 января 2007 г. он был избит Г. в помещении отдела ФСКН.

28. 2 февраля 2007 г. была проведена судебно-медицинская экспертиза заявителя в соответствии с распоряжением следователя (см. выше § 19). Эксперт нашел на теле заявителя следы инъекций наркотического вещества, но не нашел каких-либо иных видимых телесных повреждений.

С. Доследственные проверки и отказы в возбуждении уголовного расследования по предполагаемому жестокому обращению с заявителем

29. 16 января 2007 г. заявитель подал жалобу в отношении предполагаемых избиений и кражи его личных вещей 10 января 2007 г. в прокуратуру Череповца Вологодской области* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет о Череповецкой городской прокуратуре (примеч. переводчика).) (далее - городская прокуратура). 19 января 2007 г. заявитель подал жалобу на избиения, которым он подвергся 18 января 2007 г. В обеих жалобах заявитель просил, чтобы уголовное дело было возбуждено в отношении Г. на основании злоупотребления должностными полномочиями и жестокого обращения.

30. 2 и 22 февраля 2007 г. следователь городской прокуратуры два раза проводил доследственные проверки и отказал в возбуждении уголовного дела в отношении Г. 15 марта 2007 г. Череповецкий городской суд отменил эти постановления, вынесенные по жалобам заявителя, установив, что следователь не дал правовую оценку утверждениям заявителя о предполагаемых краже и жестоком обращении.

31. Одновременно следователь допросил И. и Ган. Последний показал, что слышал, как Г. называл заявителя "петухом", видел, как он выводил заявителя из кабинета, а потом слышал, как заявитель громко кричал за стеной. Когда Г. привел заявителя обратно в кабинет, у последнего имелись красный кровоподтек на щеке и царапины на губах. И. сказал, что видел, как Г. ударил заявителя по лицу, когда привел его в камеру.

32. 4 апреля 2007 г. прокуратура вновь вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника ФСКН, которое было впоследствии отменено 1 июня 2007 г. заместителем прокурора города Череповца.

33. 10 июня 2007 г. прокуратура провела проверку в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса и отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Г. на основании отсутствия состава преступления в его действиях.

34. Что касается утверждений о предполагаемых избиениях и краже личных вещей заявителя 10 января 2007 г., прокурор не нашел доказательств совершения преступления, кроме собственных утверждений заявителя. В частности, телесные повреждения заявителя не были зафиксированы. Кроме того, двое понятых, которые присутствовали при обыске заявителя, не видели, как Г. избивал заявителя, и не заметили у него каких-либо телесных повреждений. Кроме того, его утверждения противоречили заявлениям Г., который отрицал обвинение в краже. Прокурор пришел к выводу, что заявитель ссылался на кражу для того, чтобы избежать уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств.

35. Что касается предполагаемого жестокого обращения 18 января 2007 г., прокурор ссылался на версию событий заявителя, а также на показания И. и Ган., которые подтвердили, что 18 января 2007 г. они видели заявителя в отделе ФСКН и что у него была разбита губа, а на лице имелась гематома. Прокурор сослался на заявление сотрудника службы наркоконтроля Ю., которого заявитель идентифицировал как очевидца избиений; Ю. отрицал, что видел какое-либо применение силы к заявителю. Прокурор также сослался на показания сотрудника ИВС В., который утверждал, что медицинское освидетельствование заявителя 18 января 2007 г. не выявило каких-либо телесных повреждений на его теле; на заявления сотрудницы ИВС М., вызвавшей скорую помощь для заявителя 19 января 2007 г. и на показания Г. и Ю., которые отрицали любое применение силы в отношении заявителя. Г. утверждал, что заявитель сказал ему, что он сам себе нанесет телесные повреждения, а затем подаст жалобу на сотрудника ФСКН. Прокурор отклонил заявления Ган. и И. как не заслуживающие доверия, поскольку они являлись знакомыми заявителя. В частности, с 20 января по 28 апреля заявитель и И. содержались в одной и той же камере и могли договориться о благоприятной для заявителя версии событий. Прокурор отметил, что 18 января 2007 г. на теле заявителя не имелось видимых телесных повреждений и, следовательно, травмы, обнаруженные 19 января 2007 г., были нанесены им самим.

36. На каком-то этапе данный отказ был отклонен неуказанным органом власти.

37. 8 июля 2007 г. городская прокуратура вынесла повторное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Данное постановление было оставлено без изменений заместителем прокурора города Череповца 7 сентября 2007 г. Череповецкий городской суд 12 февраля 2008 г. удовлетворил жалобу заявителя на данные постановления прокуратуры и отменил их. Суд отметил, в частности, что прокуратура не рассмотрела эпизод перевода заявителя из ИВС в ФСКН, имевший место 18 января 2007 г. между 9.40 и 15.00, и что не были опрошены несколько человек, в том числе понятые, а также что следственные органы не установили все относящиеся к делу факты. Суд также отметил, что следователь не дал оценку показаниям сотрудника ИВС В. (см. выше § 24) и не опросил Мал., которой 17 января 2007 г. поступил звонок с мобильного телефона, якобы украденного у заявителя.

38. В 2008-2015 годах Череповецкий межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Вологодской области (далее - следственный отдел), который занимался расследованием начиная с 14 марта 2008 г., вынес еще несколько постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Все эти постановления были отменены вышестоящим следственным органом либо судом (см. более подробную информацию ниже в § 41).

39. 5 мая 2015 г. следователь К. из упомянутого следственного отдела вновь отказал в возбуждении уголовного дела в отношении Г. на основании жалобы заявителя на жестокое обращение. Он пришел к выводу, что заявитель сам нанес себе телесные повреждения, чтобы избежать уголовной ответственности, и что изложенная заявителем версия событий не подкреплена никакими доказательствами, поскольку его утверждения и свидетельские показания Ган. и И. опровергались показаниями сотрудников милиции Г. и В.

40. 2 июня 2016 г. данное постановление было оставлено в силе судом первой инстанции.

41. 12 сентября 2016 г. Вологодский областной суд отменил постановление суда первой инстанции и объявил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 5 мая 2015 г. незаконным и необоснованным. Суд указал, что доследственная проверка велась в течение восьми лет. Было вынесено 22 постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, и 21 из них впоследствии было признано незаконным и необоснованным. Постановления об отказе от 22 мая, 7 августа и 3 сентября 2008 г., 4 мая 2009 г., 14 января 2011 г. были вынесены без принятия каких-либо дополнительных мер и отменены в связи с неустранением выявленных ранее недостатков. Постановления об отказе от 30 мая, 3 июля, 3 августа, 11 сентября, 15 ноября и 29 декабря 2013 г. были отменены ввиду неисполнения указаний, содержавшихся в постановлении от 30 апреля 2013 г. Вывод от 5 мая 2015 г. о том, что телесные повреждения заявителя являлись членовредительством, не был подкреплен какими-либо доказательствами, а письменные показания заявителя не были должным образом зафиксированы в постановлении, и, таким образом, суд первой инстанции не устранил эти недостатки.

42. Как следует из материалов дела, в определенный момент времени в 2016 году суд государства-ответчика признал 12 сотрудников отдела ФСКН города Череповца, в том числе Г., Ю., Вор. и Сов., виновными по нескольким эпизодам незаконной продажи наркотических веществ, злоупотребления должностными полномочиями, мошенничества, лжесвидетельства и нанесения тяжкого вреда здоровью, и приговорил их к различным срокам лишения свободы. Ничто не указывает на то, что производство по этим уголовным делам касалось предполагаемых обвинений заявителя в жестоком обращении и краже.

43. 23 января 2017 г. следователь прокуратуры* (* Так в тексте. Очевидно, это ошибка, так как в указанное время в органах прокуратуры не имелось следователей. Возможно, речь идет о следователе Следственного комитета РФ (примеч. переводчика).) снова отказал в возбуждении уголовного дела. 27 марта 2017 г. этот отказ был оставлен в силе Череповецким городским судом. Заявитель обжаловал это постановление, приводя, в частности, доводы о том, что в постановлении дословно повторялся текст предыдущего постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 5 мая 2015 г., уже признанного незаконным (см. выше §§ 39 и 41). 7 июня 2017 г. Вологодский областной суд отменил постановление нижестоящего суда, поскольку оно было вынесено в отсутствие Г., и передал дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

44. Как следует из материалов дела, доследственная проверка утверждений заявителя о предполагаемом жестоком обращении продолжалась, по крайней мере, до конца 2017 года.

D. Уголовное судопроизводство в отношении заявителя

45. 19 января 2007 г. Череповецкий городской суд Вологодской области постановил поместить заявителя под стражу до судебного разбирательства. В дальнейшем срок его содержания под стражей в ходе предварительного следствия дважды продлевался тем же судом.

46. 28 апреля 2007 г. Череповецкий городской суд признал заявителя виновным в незаконной закупке и попытке сбыта наркотических средств 10 января 2007 г. и приговорил его к пяти годам и шести месяцам лишения свободы, а также штрафу в размере 20 000 рублей.

47. В ходе судебного разбирательства заявитель утверждал, что некоторые из купюр и наркотических средств, изъятых у него 10 января 2007 г., были подложены ему Г. Кроме того, он утверждал, что 10 и 17-18 января 2007 г. Г. избил его. Суд заслушал свидетелей И. и Ган., которые показали, что видели синяки на лице заявителя 18 января 2007 г. Суд установил, что показания этих свидетелей не соответствуют утверждениям заявителя об избиении 10 января 2007 г. Суд не рассматривал предполагаемые обвинения в жестоком обращении в отношении эпизода, имевшего место 18 января 2007 г.

48. Что касается суммы 7 100 рублей, якобы изъятой у заявителя, суд установил, что 2 100 рублей из данной суммы не принадлежали заявителю, поскольку это были банкноты, помеченные специальным веществом, данные ему во время операции "проверочная закупка". Суд установил, что остальные 5 000 рублей принадлежали заявителю, и распорядился, чтобы эта сумма была перечислена в государственную казну на выплату штрафа (см. выше § 46).

49. 5 июня 2007 г. Вологодским областным судом был отменен обвинительный приговор за незаконное приобретение наркотических веществ, остальная часть постановления осталась без изменений. Суд не рассматривал утверждения заявителя о жестоком обращении, содержавшиеся в жалобе на приговор.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

50. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, касающиеся запрета пыток и других видов жестокого обращения, а также порядка рассмотрения заявления о преступлении, изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 96-102, а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации" (Ryabtsev v. Russia) от 14 ноября 2013 г., жалоба N 13642/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).), §§ 48-52.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

51. В формуляре жалобы, заполненном 22 апреля 2008 г., заявитель, ссылаясь на статью 3 Конвенции, утверждал, что 10 и 18 января 2007 г. он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников ФСКН и что расследование по факту его утверждений было неэффективным. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

52. Власти утверждали, что заявитель подал жалобу с пропуском срока, поскольку ему следовало подать свою жалобу в Суд в течение шести месяцев после 15 марта 2007 г. - даты вынесения постановления Череповецкого городского суда, а он это сделал 22 апреля 2008 г. Власти утверждали, что доследственная проверка соответствовала процессуальным аспектам статьи 3 Конвенции. Проверка все еще велась на момент представления их замечаний по делу (11 июня 2013 г.), и окончательное внутригосударственное решение еще не было принято.

53. Заявитель в ответных замечаниях отметил, что 15 марта 2007 г. суд государства-ответчика нашел несколько недостатков при проведении доследственной проверки и возвратил материалы дела следственному органу. Таким образом, в то время для заявителя не было очевидным, что его соответствующие жалобы не имели успешных перспектив; наоборот, он разумно обоснованным образом ожидал, что недостатки будут устранены. В любом случае, он отметил, что власти не смогли представить какого-либо объяснения того, каким именно образом заявитель мог получить телесные повреждения, подтвержденные медицинской справкой от 19 января 2007 г., если он не получил их в результате жестокого обращения с ним сотрудника милиции Г. в помещении ФСКН 17-18 января 2007 г. Собственноручную запись заявителя в журнале ИВС следует понимать как утверждение, что телесные повреждения не были нанесены ему персоналом ИВС. С 19 января 2007 г. он постоянно жаловался властям на жестокое обращение со стороны Г. Однако никакого эффективного расследования проведено не было, и органами власти не было дано никакого объяснения телесным повреждениям.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

(а) Вопрос о шестимесячном сроке

54. Европейский Суд не может согласиться с доводом властей о том, что шестимесячный срок в отношении жалобы следовало исчислять с 15 марта 2007 г. - даты судебного постановления суда первой инстанции, указывающего на отсутствие правовой оценки жалоб заявителя следственным органом. Стороны не оспаривают, что в период с этой даты и до подачи заявителем формуляра жалобы в Суд было проведено несколько раундов доследственной проверки и что каждый раз заявитель оспаривал результаты такой проверки или в вышестоящем следственном органе, или в суде (см. выше §§ 32-43). Заявитель явно поддерживал разумно необходимые контакты с властями, сотрудничал со следствием и при необходимости принимал меры для ускорения производства по делу в надежде достижения более эффективных результатов. Суд приходит к выводу, что при подаче жалобы в Суд не было необъяснимых задержек, и отклоняет возражение властей.

(b) Что касается событий 10 января 2007 г.

55. Что касается предполагаемого жестокого обращения 10 января 2007 г., Европейский Суд отмечает отсутствие доказательств утверждений заявителя. Заявитель, даже находясь на свободе, не обращался за медицинской помощью, чтобы зафиксировать свои телесные повреждения (см. выше § 14), и не привел каких-либо причин такого бездействия. Суд также принимает во внимание определенные несоответствия в его версии событий. С одной стороны, он утверждал при обращении в органы власти государства-ответчика и в ходе рассмотрения дела в Европейском Суде, что понятые могли подтвердить, что видели телесные повреждения на его теле. Однако понятые, допрошенные в ходе проверки, утверждали, что в ту дату, о которой идет речь, состояние здоровья заявителя было хорошим. С другой стороны, как следует из материалов дела, он рассказал своей сожительнице, что его били по голове и поэтому у него не было видимых телесных повреждений; и сожительница, действительно, не видела у него каких-либо телесных повреждений после этих событий (см. выше § 13). Эти факторы подрывают убедительность утверждений заявителя о предполагаемом жестоком обращении (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Андреевский против Российской Федерации" (Andreyevskiy v. Russia) от 29 января 2009 г., жалоба N 1750/03* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), § 62, с дальнейшими ссылками). Соответственно, Суд не может сделать вывод, что заявитель подал небезосновательную жалобу в отношении предполагаемого жестокого обращения 10 января 2007 г.

56. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

(с) Что касается событий 18 января 2007 г.

57. Европейский Суд отмечает, что жалоба на жестокое обращение с заявителем в отношении событий 18 января 2007 г. не является явно необоснованнной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

58. Европейский Суд повторяет, что при обнаружении следов ударов у физического лица, находившегося под контролем полиции и утверждавшего, что такие следы возникли в результате жестокого обращения, действует опровержимая презумпция достоверности указанных заявлений (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 91, ECHR 2015).

(а) Достоверность утверждений заявителя о предполагаемом жестоком обращении со стороны сотрудников ФСКН и презумпция факта

59. Европейский Суд отмечает, что заявитель был помещен в ИВС рано утром 18 января 2007 г. и что в это время у него не обнаружили каких-либо телесных повреждений (см. выше § 16). Затем он был доставлен в помещение отдела ФСКН и в какой-то момент времени между полуднем и 15.00 был предположительно избит Г. По возвращении в ИВС непосредственно после этих событий он был расстроен и сказал сотрудникам ИВС, что его избили в ФСКН (см. выше § 24). После того как сотрудники ИВС вызвали врача, 19 января 2007 г., то есть через день после предполагаемого жестокого обращения, врач бригады скорой помощи отметил телесные повреждения на лице заявителя (см. выше §§ 26 и 27). На основании показаний свидетелей можно предположить, что они видели, как Г. толкал заявителя и бил его по лицу, а также слышали крики в помещении отдела ФСКН (см. выше §§ 31 и 35). Европейский Суд полагает, что телесные повреждения заявителя вполне могли возникнуть в результате насилия, которому он предположительно подвергся, находясь под контролем сотрудников ФСКН. Описание заявителем предполагаемого жестокого обращения было подробным и последовательным на протяжении всего производства в 2007-2017 гг.

60. Указанных выше факторов достаточно для возникновения презумпции в пользу изложенной им версии событий и для того, чтобы убедить Европейский Суд в том, что его утверждения о жестоком обращении со стороны сотрудников ФСКН заслуживают доверия. Соответственно, органы власти обязаны были провести эффективное официальное расследование его утверждений.

(b) Было ли проведено эффективное расследование утверждений заявителя о предполагаемом жестоком обращении со стороны сотрудников ФСКН

61. Хотя Европейский Суд соглашается с тем, что органы государственной власти оперативно среагировали на жалобу заявителя, он отмечает, что последовательные утверждения заявителя о предполагаемом жестоком обращении в помещении отдела службы наркоконтроля были отклонены в упрощенном порядке в результате доследственной проверки, которая представляет собой первый этап работы с заявлением о преступлении в соответствии с законодательством Российской Федерации. При этом в случае обнаружения в ходе проверки признаков совершения уголовного преступления следственные органы возбуждают уголовное дело (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia), § 129).

62. Европейский Суд напоминает, что само по себе проведение доследственной проверки в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса РФ является в соответствии со статьей 3 Конвенции недостаточным в случае несоблюдения органами государственной власти требования в части эффективного расследования по заслуживающим внимания утверждениям о предполагаемом жестоком обращении со стороны сотрудников правоохранительных органов. На органы государственной власти возлагается обязанность возбуждать уголовные дела и проводить соответствующее требованиям Конвенции расследование по уголовным делам, в ходе которых осуществляется полный набор следственных действий и которое составляет эффективное средство правовой защиты для жертв жестокого обращения со стороны правоохранительных органов в соответствии с законодательством Российской Федерации (см., среди многих других источников, упоминавшееся выше Постановление по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia), §§ 129 и 132-136; Постановление Европейского Суда по делу "Девяткин против Российской Федерации" (Devyatkin v. Russia) от 24 октября 2017 г., жалоба N 40384/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 2 (примеч. редактора).), § 34, а также Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 10825/09 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 80-82).

63. Европейский Суд не усматривает причин прийти к иному выводу в настоящем деле, в котором имелись убедительные утверждения о предполагаемом жестоком обращении, своевременно доведенные до сведения органов государственной власти. С 2007 года было вынесено более 20 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела; каждый раз это делалось по результатам доследственных проверок. Каждый раз эти отказы отменялись по причине отсутствия аргументации, необоснованности или по причине того, что они были основаны на недостаточно тщательном проведении проверки. Тем не менее, уголовное дело так и не было возбуждено. В результате отказа от проведения полноценного расследования по уголовному делу не проводились такие важные следственные действия, как, помимо прочего, очные ставки, опознания и допросы свидетелей. Так и не была проведена судебно-медицинская экспертиза в отношении телесных повреждений, обнаруженных у заявителя 19 января 2007 г. Действительно, экспертиза, проведенная 2 февраля 2007 г., имевшая первостепенной целью обнаружение следов инъекций наркотика, была проведена через две недели после предполагаемых избиений, когда следы гематом исчезли, в то время как судебно-медицинская оценка телесных повреждений, зафиксированных 19 января 2007 г., так и не была проведена. Не было сделано попыток объяснить явные расхождения между версиями событий, представленными сторонами, а показания И. и Ган. либо отклонялись с весьма кратким обоснованием (в ходе доследственных проверок - см., например, § 35), либо просто не принимались во внимание (судом первой инстанции - см. выше § 47). Постановления следственных органов были напрямую основаны на "объяснениях", взятых у сотрудников ФСКН, которые или предположительно подвергали заявителя жестокому обращению, или являлись свидетелями жестокого обращения.

64. Европейский Суд считает, что власти не провели эффективного расследования по утверждениям заявителя о насилии со стороны сотрудников ФСКН.

(с) Предоставили ли власти объяснения, которые могли бы поставить под сомнение версию событий, представленную заявителем

65. Единственное объяснение властей - то, что заявитель мог сам нанести себе телесные повреждения 18 января 2007 г., не было основано на каких-либо конкретных фактах. Учитывая, что объяснение властей, отрицающее правдоподобные утверждения заявителя о насилии со стороны сотрудников ФСКН, было приведено на основе результатов поверхностных доследственных проверок, не отвечающих требованиям статьи 3 Конвенции, Суд полагает, что они не могут считаться удовлетворительными или убедительными. Иными словами, власти не представили объяснения в отношении телесных повреждений заявителя. Суд полагает, что власти государства-ответчика не выполнили возложенного на них бремени доказывания и не представили доказательств, способных подвергнуть сомнению версию событий заявителя, которую Суд считает, таким образом, установленной (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia), §§ 83-85; и Постановление Европейского Суда по делу "Ксенз и другие против Российской Федерации" (Ksenz and Others v. Russia) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 45044/06 и пять других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 6 (примеч. редактора).), §§ 102-104).

(d) Правовая квалификация обращения с заявителем

66. Принимая во внимание характер телесных повреждений у заявителя, Европейский Суд считает, что сотрудники ФСКН подвергли его бесчеловечному и унижающему достоинство обращению (см. постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации" (Gorshchuk v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 31316/09* (* См.: там же. 2016. N 5 (примеч. редактора).), § 33; Постановление Европейского Суда по делу "Александр Андреев против Российской Федерации" (Aleksandr Andreyev v. Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 2281/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 3 (примеч. редактора).), §§ 56-62; и Постановление Европейского Суда по делу "Леонид Петров против Российской Федерации" (Leonid Petrov v. Russia) от 11 октября 2016 г., жалоба N 52783/08 * (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 9 (примеч. редактора).), §§ 65-76).

(е) Вывод

67. Вышеизложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения статьи 3 Конвенции как в ее материальном, так и в процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

68. Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 13 Конвенции, взятую во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, на то, что власти не обеспечили проведение эффективного расследования по его жалобам на жестокое обращение. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

69. Власти оспорили это требование, утверждая, что заявитель мог обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела в суде и эффективным образом воспользовался такой возможностью.

70. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба связана с жалобами на нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции и поэтому должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

71. Учитывая вывод о нарушении процессуального аспекта статьи 3 Конвенции ввиду отсутствия эффективного расследования со стороны государства-ответчика (см. выше §§ 62-64 и 67), Европейский Суд считает, что необходимость в отдельном рассмотрении данной жалобы с точки зрения статьи 13 Конвенции отсутствует (см. упомянутое выше Постановление по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia), § 92).

III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

72. В письме от 9 сентября 2007 г. заявитель сообщил без каких-либо подробностей, что в его деле были нарушены статья 3, пункт 2 статьи 5, пункт 1, подпункты "a" и "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции. В формуляре жалобы от 22 апреля 2008 г., ссылаясь на статью 6 Конвенции, заявитель жаловался на то, что его осуждение было незаконным, что он был осужден в отсутствие вступившего в силу постановления по факту его заявлений о принуждении, что приговор был основан на доказательствах, незаконно перенесенных из уголовного дела в отношении другого лица, и что показания одного свидетеля были неточно зафиксированы судом первой инстанции.

73. Европейский Суд отмечает, что в первом письме заявителя от 9 сентября 2007 г. содержалась только ссылка на даты постановлений судов Российской Федерации по его уголовному делу и утверждение о том, что он является жертвой неуточненных нарушений статьи 6 Конвенции. В письме не содержалось какого-либо указания на соответствующие факты и характер любого предполагаемого нарушения, помимо самого факта признания виновным. В противовес этому, в формуляре жалобы, поданной заявителем в Суд 22 апреля 2008 г., подробно описывались характер предполагаемых нарушений и соответствующие факты. В свете прецедентной практики Суда (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Зверев против Российской Федерации" (Zverev v. Russia) от 3 июля 2012 г., жалоба N 16234/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 3 (примеч. редактора).), §§ 10-17 и 20, с дальнейшими ссылками) он полагает, что эта часть жалобы была подана с нарушением шестимесячного срока, установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции, и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

74. 22 апреля 2008 г. заявитель также жаловался на нарушение статьи 5 Конвенции в связи с незаконностью его задержания и отсутствием оснований для его содержания под стражей в ходе предварительного следствия. Эта часть жалобы была подана с нарушением шестимесячного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

75. И, наконец, заявитель жаловался на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем, что его личные вещи, а именно мобильный телефон, 2 100 рублей и 100 долларов, были украдены у него 10 января 2007 г.

76. Что касается суммы в российских рублях, Европейский Суд отмечает, что заявитель поднимал вопрос о лишении собственности, главным образом, в контексте предполагаемого фальсифицирования доказательств по его уголовному делу, утверждая, что некоторые банкноты были у него украдены и заменены банкнотами, помеченными специальным веществом. Его довод в данном отношении, скорее, сводится к предположительно неправильному установлению фактов судом первой инстанции. У Суда отсутствуют основания не соглашаться с оценкой суда первой инстанции (см. § 48), и он соглашается с тем, что 2 100 рублей не принадлежали заявителю, поскольку это были банкноты, помеченные специальным веществом, данные ему в ходе операции "проверочная закупка". Что касается мобильного телефона и суммы в долларах США, то Суд отмечает, что с 2007 года не было установлено никаких доказательств предполагаемой кражи. Несмотря на мнение Суда в отношении качества доследственной проверки (см. выше, в соответствующей части, § 63), Суд не может не отметить различные необъяснимые противоречия в версии событий, изложенной самим заявителем, к примеру то, что заявитель не упоминал эти предметы в своих объяснениях или в протоколе обыска от 10 января 2007 г. (см. выше §§ 9 и 10), или отсутствие объяснения в отношении телефонного звонка 17 января 2007 г. (см. выше § 15). Соответственно, у Суда не имеется достаточных оснований, чтобы считать установленным факт изъятия у заявителя любых из вышеперечисленных вещей представителями государства, а также, следовательно, что в этой связи имело место вмешательство в права заявителя по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции.

77. Из этого следует, что данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

78. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

79. Заявитель требовал в качестве возмещения материального ущерба 2 100 российских рублей и 100 долларов США в отношении предположительно изъятой у него суммы, а также 80 евро - сумму материального ущерба, эквивалентную стоимости изъятого мобильного телефона. Он также требовал 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

80. Власти Российской Федерации утверждали, что требования компенсации материального ущерба, которые полностью были связаны с утверждениями заявителя о незаконной конфискации его личных вещей, являлись необоснованными, поскольку отсутствовало нарушение его конвенционных прав. Они также оспорили сумму требования о компенсации морального вреда как чрезмерную.

81. Что касается требования о компенсации материального ущерба, Европейский Суд не усматривает какой-либо причинно-следственной связи между установленным нарушением и заявляемым материальным ущербом; поэтому он отклоняет данное требование.

82. С другой стороны, он присуждает заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Расходы и издержки

83. Заявитель, которому была предоставлена правовая помощь, требовал 300 евро в счет оплаты расходов и издержек, понесенных в ходе судопроизводства на внутригосударственном уровне, и уточнил, что ввиду особого характера расходов не мог предоставить каких-либо доказательств в обоснование своих требований. Он также потребовал 4 150 евро в качестве возмещения издержек, понесенных в связи с разбирательством в Европейском Суде, которые необходимо было бы выплатить адвокату Э. Маркову, представлявшему его интересы до 17 февраля 2017 г. Данная сумма включала 150 евро в счет оплаты административных и почтовых расходов представителя на этапе после коммуникации жалобы и 4 000 евро в счет оплаты гонораров представителя, что эквивалентно 40 часам работы по делу. В обоснование этих требований он представил контракт со своим представителем, в котором, помимо прочего, указывалось, что у заявителя не было денежных средств для оплаты услуг адвоката. В соответствии с условиями договора, если Суд предоставит правовую помощь или присудит возмещение судебных расходов и издержек, то оплатить услуги адвокатов должны будут именно власти, а не заявитель.

84. Власти, ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Роменский против Российской Федерации" (Romenskiy v. Russia) от 13 июня 2013 г., жалоба N 22875/02, §§ 34-36, отметили, что привлечение представителя в ходе рассмотрения дела не повлекло никаких расходов для заявителя, и просили Европейский Суд отказать в требовании возмещения расходов и издержек.

85. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той степени, в какой было доказано, что таковые были фактически и в необходимой мере понесены, а также в разумно обоснованном размере. В настоящем деле с учетом имеющихся в его распоряжении документов и вышеуказанных критериев Суд отклоняет требование о возмещении расходов и издержек, понесенных в ходе внутригосударственного судопроизводства как не подкрепленное доказательствами.

86. Что касается гонораров адвоката за представление интересов в Европейском Суде в размере 4 150 евро, то Суд принимает во внимание, что заявителю была предоставлена правовая помощь со стороны Суда в сумме 850 евро, что участие представителя в деле не повлекло никаких расходов для заявителя и что у него не имеется обязательства об оплате за представление его интересов в Суде. Соответственно, Суд отклоняет требование возмещения расходов и издержек (см. Постановление Европейского Суда по делу "Низов против Российской Федерации" (Nizov v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 66823/12, § 56).

С. Процентная ставка при просрочке платежа

87. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с предполагаемым жестоким обращением с заявителем 18 января 2007 г. и жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективного средства правовой защиты в отношении предполагаемого жестокого обращения приемлемыми, а остальные жалобы заявителя - неприемлемыми для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 3 Конвенции в связи с тем, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению;

3) постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции по причине отсутствия эффективного расследования по утверждениям заявителя;

4) постановил, что отсутствует необходимость в отдельном рассмотрении жалобы, поданной на основании статьи 13 Конвенции;

5) постановил:

(а) что в течение трех месяцев власти государства-ответчика должны выплатить заявителю в качестве компенсации морального вреда 25 000 (двадцать пять тысяч) евро плюс любой налог, которым может облагаться эта сумма, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

6) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 марта 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда