Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 февраля 2016 г. Дело "Александр Андреев (Aleksandr Andreyev) против Российской Федерации" (Жалоба N 2281/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Александр Андреев (Aleksandr Andreyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2281/06)

Постановление Суда

Страсбург, 23 февраля 2016 г.

По делу "Александр Андреев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты Суда,

Георга Николау,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 2 февраля 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 2281/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Васильевичем Андреевым (далее - заявитель) 16 декабря 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял Комитет против пыток, неправительственная организация с офисом в г. Нижнем Новгороде. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что он был незаконно лишен свободы и подвергался жестокому обращению, находясь под стражей в отделе внутренних дел, а также на то, что в отношении факта жестокого обращения с ним не было проведено эффективного расследования.

4. 31 августа 2011 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1987 году и проживает в г. Орске, Оренбургская область.

А. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем в период его содержания под стражей в отделе внутренних дел

1. Версия заявителя о событиях, происходивших в отделе внутренних дел Советского района г. Орска

6. Заявитель получил повестку от следователя К. с требованием явиться в кабинет N 44 отдела внутренних дел Советского района г. Орска 15 февраля 2005 г. в 11.00. В повестке не было указано какой-либо подробной информации. 15 февраля 2005 г. в 11.00 заявитель, которому на тот момент времени было 17 лет, прибыл в отделение милиции вместе со своим отцом и подругой Л. Дежурный сотрудник милиции зарегистрировал их прибытие в отдел внутренних дел. Следователь К. отсутствовал, и заявителя попросили подождать. Сотрудник милиции М. отвел заявителя в свой кабинет.

7. В какой-то момент отца заявителя попросили принять участие в проведении следственного действия. Когда оно было завершено, он не смог найти заявителя в отделе внутренних дел. Сотрудник милиции М. попросил его и Л. покинуть помещение. Они оставались ждать заявителя снаружи возле главного входа. В какое-то время им сказали, что заявитель более не находится в отделе внутренних дел. Они уехали около 19.00. Поскольку заявитель не появился дома, его родители узнавали о его местонахождении в отделе внутренних дел Советского района по телефону и лично. После многочисленных неудачных попыток они наконец узнали, что заявителя отправили в отдел внутренних дел N 2 вместе с сотрудником милиции Ш. и что он оставался там до 20.00.

8. По словам заявителя, сотрудник милиции Ш. отвел его в кабинет экспертов, где его сфотографировали и сняли у него отпечатки пальцев. Затем, вскоре после 15.00, Ш. вывел его из отдела внутренних дел через запасной выход в кабинете экспертов и отвез в отдел внутренних дел N 2 г. Орска на служебной машине для допроса. Согласно регистрационному журналу заявитель покинул отдел внутренних дел Советского района г. Орска 15 февраля 2005 г. в 15.20.

2. Версия заявителя о событиях, происходивших в отделе внутренних дел N 2 г. Орска

9. Заявитель изложил события, происходившие в отделе внутренних дел N 2 г. Орска, следующим образом. Начальник отдела П. и сотрудник милиции Е. допросили его в связи с предполагаемой причастностью к кражам в некоторых магазинах. Заявитель отрицал свою причастность к ним. Е. сковал руки заявителя за спиной наручниками, велел ему "сесть на пол, скрестив ноги перед собой", связал ему ноги веревкой, "перекинул веревку через шею на спину", "повесил ее на стул и потянул за веревку". Заявитель почувствовал сильную боль в спине.

10. В какой-то момент вошел оперативный сотрудник милиции К. и допросил заявителя. Когда П. и Е. вышли, К. развязал заявителю ноги и потребовал, чтобы он написал заявление о "явке с повинной и дал признательные показания". Заявитель повторил свой отказ это сделать. К. открыл дверь и позвал Е. Заявитель "понял, что его снова будут пытать". Он побежал и стукнулся головой о стеклянную дверь книжного шкафа. Стекло разбилось, и у заявителя появились порезы над левой бровью и на голове.

11. Затем Е. связал заявителю руки и ноги за спиной, продел металлический прут под веревку и подвесил заявителя на прут, концы которого упирались в стол и спинку стула. Заявитель находился в таком положении около восьми минут, когда кто-то снял прут и сказал Е. развязать заявителя. Е. отказался это сделать.

12. Затем Е. вышел, заявителя развязали и сняли с него наручники. К. снова потребовал, чтобы заявитель написал заявление о "явке с повинной и дал признательные показания". Заявитель начал писать это заявление. Вошел П. вместе с адвокатом С., который предложил свою помощь для оказания защиты заявителю. Заявитель отказался от этого предложения, поскольку хотел, чтобы его интересы представлял адвокат по его выбору.

13. Поскольку заявитель не захотел давать признательные показания, он был доставлен в кабинет Е., который предположительно находился в состоянии алкогольного опьянения. Прибыла машина скорой помощи, которую вызвали после инцидента с разбитым стеклом, и заявителя осмотрела фельдшер из бригады скорой помощи. Она оказала ему первую медицинскую помощь и уехала.

14. После этого заявителя допрашивали два сотрудника милиции, которые также находились в состоянии алкогольного опьянения. Один из них несколько раз ударил заявителя по ушам одновременно двумя ладонями. Другой сотрудник милиции стукнул его кулаком по голове.

15. Затем Е. связал заявителя и снова подвесил его на прут. Заявитель видел, как кровь капала у него с головы на пол.

16. Сотрудник милиции Б. развязал заявителя и потребовал, чтобы он закончил писать заявление о "явке с повинной и дал признательные показания". Заявитель сделал это, и П. отпустил его. Заявитель пошел домой пешком, его дом находился примерно в трех километрах.

3. Госпитализация заявителя

17. Около 21.40 заявитель вернулся домой. В 23.05 он был госпитализирован. Согласно медицинским документам, предоставленным Городской больницей N 2, где он находился на стационарном лечении до 4 марта 2005 г., на момент поступления заявитель жаловался на головную боль, тошноту, рвоту и головокружение. Он пояснил, что был избит сотрудниками милиции три часа назад. У него была ссадина длиной до 2 см над левой бровью и кровоподтеки на голове. У него были диагностированы ссадина на левой надбровной дуге, ушибы мягких тканей головы и сотрясение мозга.

4. Протоколы, составленные в отделе внутренних дел

18. Имеющиеся в материалах дела доказательства указывают на то, что сотрудник милиции Е. составил протокол о "доставлении" заявителя в отдел внутренних дел. Согласно указанному протоколу 15 февраля 2005 г. в 19.00 заявитель был доставлен в отдел внутренних дел "для разбирательства" и досмотрен в присутствии понятых В. и Ш. В протоколе, который был подписан сотрудником милиции Е., двумя понятыми и заявителем, отмечалось, что заявитель, "правонарушитель", был проинформирован о правах и обязанностях лица, в отношении которого возбуждено производство по делу об административном правонарушении. Дополнительные подробности в протоколе отсутствовали.

В. Расследование предполагаемого жестокого обращения с заявителем и его содержания под стражей

1. Отказ в возбуждении уголовного дела

19. 15 февраля 2005 г. городская больница уведомила отдел внутренних дел г. Орска о том, что заявитель был доставлен в больницу с травмами, предположительно причиненными сотрудниками отдела внутренних дел.

20. 17 февраля 2005 г. в прокуратуру Советского района г. Орска поступила информация о предполагаемом жестоком обращении с заявителем со стороны сотрудников отдела внутренних дел.

21. 21 февраля 2005 г. отец заявителя обратился в прокуратуру Советского района г. Орска с жалобой на то, что заявитель стал жертвой незаконных действий со стороны сотрудников отдела внутренних дел. 4 марта 2005 г. он подал аналогичную жалобу в прокуратуру Оренбургской области.

22. Прокуратура Советского района г. Орска провела доследственную проверку. Следователь Б. получил объяснения от ряда лиц, включая перечисленных ниже.

(a) Объяснения, полученные следственными органами

23. 18 февраля 2005 г. адвокат С. сообщил, что 15 февраля 2005 г., вскоре после 19.20, [начальник отдела внутренних дел] П. попросил его присутствовать при проведении следственного мероприятия в качестве защитника заявителя, который подозревался в совершении преступления. С. видел свернувшуюся кровь на брови заявителя и у него на голове. С. попросил оперативных сотрудников милиции покинуть кабинет и спросил заявителя о происхождении его травм. Заявитель сказал, что он сам ударился головой о книжный шкаф. С. предложил ему свои услуги в качестве защитника. Заявитель отказался от его предложения, поскольку хотел, чтобы его защищал адвокат З.

24. 22 февраля 2005 г. сотрудник милиции Е. рассказал, что 15 февраля 2005 г. он ушел с работы в 18.50. На автобусной остановке он увидел заявителя, который подозревался в совершении краж из двух магазинов. Е. доставил заявителя в отдел внутренних дел, куда он пригласил двух понятых, чтобы можно было составить протокол о доставлении заявителя в отдел внутренних дел и о его досмотре. В присутствии понятых заявитель вскочил со стула и стукнулся головой о стеклянную дверь книжного шкафа. Стекло разбилось, и заявитель порезал бровь и голову. Е. оказал заявителю первую помощь, составил протокол о его доставлении в отдел внутренних дел и передал протокол оперативному сотруднику К. Через 20 минут К. привел заявителя обратно, поскольку заявитель жаловался на плохое самочувствие. Е. вызвал ему скорую помощь. Бригада скорой помощи оказала заявителю первую помощь. Е. отрицал применение какое-либо силы или психологического давления в отношении заявителя.

25. 22 февраля 2005 г. начальник отдела внутренних дел П. пояснил, что 15 февраля 2005 г. в 19.00-19.30 ему сообщили, что заявитель был доставлен в отдел внутренних дел по подозрению в совершении кражи. П. дал показания, аналогичные показаниям Е., о том, что заявитель стукнулся головой о книжный шкаф. По словам П., заявитель пробыл в отделе внутренних дел один час и ушел оттуда около 20.00. Никто из его подчиненных не совершал каких-либо противоправных действий в отношении заявителя.

26. 24 февраля 2005 г. понятые В. и Ш. пояснили, что около 19.00 они были приглашены присутствовать в качестве понятых при досмотре заявителя. После досмотра заявитель вскочил на ноги, побежал и ударился головой о книжный шкаф. Стекло книжного шкафа разбилось, и заявитель порезал себе бровь. Во время инцидента присутствовали два сотрудника милиции.

27. 3 марта 2005 г. сотрудник милиции Ш. сообщил, что 15 февраля 2005 г. в отделе внутренних дел Советского района г. Орска он отвел заявителя в кабинет экспертов, где заявителя сфотографировали и сняли у него отпечатки пальцев, а затем Ш. вывел заявителя из кабинета. Ш. отрицал, что доставил заявителя в отдел внутренних дел N 2.

28. 5 марта 2005 г. оперативный сотрудник милиции К. пояснил, что у органов внутренних дел была информация, в частности показания свидетеля кражи в одном магазине, о том, что заявитель мог быть причастен к краже. 15 февраля 2005 г. в 19.00, после инцидента с разбитым стеклом, К. допросил заявителя, личность которого была известна органам милиции в связи с кражами, совершенными им ранее. Заявитель признался в совершении краж и написал соответствующее заявление. После этого Е. вызвал скорую помощь, поскольку заявитель жаловался на головную боль. К. отрицал применение силы в отношении заявителя.

29. 11 марта 2005 г. следователь Г. объяснила, что она просила вызвать заявителя в отдел внутренних дел для проведения опознания по уголовному делу о нападении с нанесением побоев. 15 февраля 2005 г. она провела процедуру опознания с участием отца заявителя. Поскольку адвокат заявителя не явился, она отменила процедуру проведения опознания, в которой должен был участвовать заявитель. Заявитель ушел из ее кабинета вместе с сотрудником милиции Ш.

30. Эксперт М. сообщил, что днем 15 февраля 2005 г. сотрудник милиции Ш. привел заявителя в кабинет экспертов. Заявителя сфотографировали и сняли у него отпечатки пальцев. М. подтвердил, что из кабинета экспертов имеется еще один выход из здания. Однако он утверждал, что Ш. и заявитель вышли через другую, "обычную" дверь, через которую они вошли.

31. Заявитель описал предполагаемое жестокое обращение с ним (см. выше §§ 9-16). Он утверждал, что ударился головой о книжный шкаф, чтобы остановить жестокое обращение с ним. Он также указал, что сотрудник милиции Е. угрожал убить его, если он скажет врачам скорой помощи о жестоком обращении с ним. Оставшись наедине с адвокатом С., заявитель рассказал ему о жестоком обращении с ним и о принудительной даче признательных показаний.

32. Отец заявителя и Л. дали показания об их посещении отдела внутренних дел 15 февраля 2005 г. (см. выше §§ 6 и 7).

(b) Заключение судебно-медицинского эксперта

33. 14 марта 2005 г. следователь Б. назначил судебно-медицинскую экспертизу в отношении травм заявителя, которая была проведена экспертом Б. 17 марта 2005 г. Эксперту было предложено определить степень причиненного вреда здоровью заявителя, который предположительно был избит сотрудниками органов внутренних дел 15 февраля 2005 г. Заявитель жаловался на периодические головные боли. У него был шрам над левой бровью. Эксперт Б. также изучил медицинские документы заявителя из городской больницы (см. выше § 17). В заключении N 892 эксперт пришел к выводу, что травмы заявителя, в частности сотрясение мозга, рана на левой брови и кровоподтеки на голове, были причинены твердыми тупыми предметами незадолго до его госпитализации. Травмы заявителя были квалифицированы как легкий вред здоровью, поскольку вызвали кратковременное расстройство здоровья заявителя.

(c) Решение от 17 марта 2005 г.

34. 17 марта 2005 г. следователь Б. распорядился отказать в возбуждении уголовного дела в отношении жалобы заявителя в силу пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) ввиду отсутствия состава преступления, предусмотренного статьей 286 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (превышение должностных полномочий), в действиях сотрудников милиции Ш. (а также преступления, предусмотренного статьей 301 УК РФ (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей)), в действиях сотрудников П., К., Е. (а также преступления, предусмотренного статьей 302 УК РФ (принуждение к даче показаний)) и еще четырех сотрудников милиции.

35. 21 марта 2005 г. заместитель прокурора прокуратуры Советского района отменил решение следователя, поскольку доследственная проверка, на которой оно основывалось, была признана неполной, и назначил проведение дополнительной проверки по делу.

(d) Дополнительные показания, полученные следственными органами

36. Следователь Б. получил следующие дополнительные показания.

37. 22 марта 2005 г. фельдшер скорой помощи Н. сообщила, что сотрудники отдела внутренних дел N 2 вызвали скорую помощь в 19.30. Она и младшая медсестра Г. вошли внутрь здания. Она увидела заявителя в кабинете вместе с двумя сотрудниками отдела внутренних дел, которые объяснили ей, что заявитель ударился головой о стекло и разбил его. Она осмотрела заявителя, у которого были порезы над левой бровью и на голове. В ходе осмотра она не обнаружила каких-либо явных признаков сотрясения мозга у заявителя. Заявитель разделся. Она не увидела каких-либо видимых повреждений на его теле.

38. 23 марта 2005 г. младшая медсестра Г. дала аналогичные показания. Она отметила, что заявитель находился в кабинете с двумя сотрудниками отдела внутренних дел, один из которых позднее вышел. Затем фельдшер Н. осмотрела заявителя.

39. 3 и 24 марта 2005 г. Я. и В. сообщили, что в феврале 2005 года они проходили стационарное лечение в городской больнице и находились в той же палате, что и заявитель, который рассказал им, что он подвергся жестокому обращению в отделе внутренних дел. Я. рассказал, что сотрудники отдела милиции надели на заявителя наручники, подвесили его, а затем ударили его головой о стену. По словам В., сотрудники милиции надели на заявителя наручники и подвесили его, а затем либо он сам ударился головой о книжный шкаф, либо сотрудники милиции стукнули его головой о книжный шкаф.

40. Школьный учитель заявителя И. охарактеризовал заявителя как хитрого, лицемерного и изворотливого человека.

41. Судебно-медицинский эксперт Б. указал, что он не считает возможным достоверно установить, каким образом заявитель получил сотрясение мозга. Эта травма могла стать следствием удара заявителя головой о книжный шкаф либо кулаком по голове.

(e) Решение от 24 марта 2005 г.

42. 24 марта 2005 г. по результатам доследственной проверки следователь Б. вновь отказал в возбуждении уголовного дела согласно пункту 2 части первой статьи 24 УПК РФ ввиду отсутствия состава преступления в действиях сотрудников милиции Ш., П., К., Е. и четверых других сотрудников. Как и ранее, следователь ссылался на преступления, предусмотренные статьей 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), статьей 301 УК РФ (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей) в отношении Ш. и статьей 302 УК РФ (принуждение к даче показаний) в отношении П., К. и Е. Следователь установил, что заявитель находился в отделе внутренних дел Советского района г. Орска 15 февраля 2005 г. с 11.00 до 15.20 в целях проведения процедуры опознания по уголовному делу о нападении с нанесением побоев и что около 19.00 того же дня сотрудник милиции Е. отвез его в отдел внутренних дел N 2 по подозрению в совершении кражи. Следователь установил, что согласно выводам доследственной проверки травмы заявителя были нанесены им самим в результате удара головой о книжный шкаф и что утверждения о жестоком обращении со стороны сотрудников отдела внутренних дел не имели под собой каких-либо оснований.

2. Проверка судами Российской Федерации отказа в возбуждении уголовного дела в соответствии со статьей 125 УПК РФ

43. Отец заявителя обжаловал решение следователя от 24 марта 2005 г. Он, в частности, жаловался на то, что следователь не провел процедуру опознания в целях установления личности двух неизвестных сотрудников милиции, которые нанесли удары заявителю по голове.

44. 20 мая 2005 г. Советский районный суд г. Орска, заседая в составе единоличного судьи, заслушал отца заявителя, его представителя и заместителя прокурора прокуратуры Советского района г. Орска и исследовал доказательства, полученные в результате проведенной доследственной проверки. Советский районный суд г. Орска постановил, что проверка имела комплексный и тщательный характер и что оценка следователем ее результатов была беспристрастной, обоснованной и логичной. Советский районный суд г. Орска отклонил жалобу отца заявителя. Советский районный суд г. Орска отметил, что процедура опознания может быть проведена только после возбуждения уголовного дела, в чем было отказано в рамках настоящего производства.

45. Отец заявителя обжаловал решение Советского районного суда г. Орска. 16 июня 2005 г. Оренбургский областной суд отклонил его апелляционную жалобу и оставил в силе выводы суда первой инстанции. Областной суд, inter alia, постановил, что доказательства, полученные в ходе доследственной проверки, достоверно свидетельствовали о том, что 15 февраля 2005 г. заявитель не был задержан в качестве подозреваемого по уголовному делу.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

46. Заявитель жаловался на то, что он был доставлен в отдел внутренних дел N 2 и содержался там в нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

47. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

48. Власти Российской Федерации признали нарушение прав заявителя в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции. В частности, они отмечали, что лишение заявителя свободы 15 февраля 2005 г. с 19.00 до 20.00 представляло собой нарушение статей 91 и 92 УПК РФ, которые регулировали основания и порядок задержания подозреваемого в рамках уголовного производства, а также нарушение статьи 423 УПК РФ, которая предусматривала повышенные гарантии для несовершеннолетнего подозреваемого в случае его задержания в рамках уголовного производства.

49. Европейский Суд отмечает, что, по мнению обеих сторон, 15 февраля 2005 г. заявитель содержался в отделе внутренних дел N 2 как минимум в течение одного часа. Хотя единственным официальным документом, касающимся лишения заявителя свободы в вышеуказанную дату, является протокол о доставлении его в отдел внутренних дел в качестве административного правонарушителя (см. выше § 18), из доказательств, собранных в ходе проведения доследственной проверки на внутригосударственном уровне, следует, что реальной причиной лишения заявителя свободы было подозрение в том, что он совершил кражу (см. показания адвоката С. и сотрудников милиции Е., П. и К. выше в §§ 23-25 и в § 28, а также выводы следователя в § 42). Действительно, именно ввиду несоблюдения органами государственной власти процедуры, предусмотренной УПК РФ для задержания заявителя, который в соответствующий период времени являлся несовершеннолетним лицом в качестве подозреваемого в рамках уголовного производства власти Российской Федерации признали нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в настоящем деле.

50. Европейский Суд подчеркивает фундаментальное значение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, для обеспечения права лиц в демократическом государстве не подвергаться произвольному задержанию со стороны органов государственной власти. В этой связи Европейский Суд напоминает, что любое лишение свободы должно не только осуществляться в соответствии с материально-правовыми и процессуальными нормами права государства-ответчика, но и в равной степени соответствовать самой цели статьи 5 Конвенции, а именно защите лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., §§ 122-123, Reports of Judgments and Decisions 1998-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Фатма Акалтун Фират против Турции" (Fatma Akaltun Firat v. Turkey) от 10 сентября 2013 г., жалоба N 34010/06, § 29). Речь идет как о защите физической свободы частных лиц, так и об их личной безопасности в ситуациях, когда отсутствие гарантий может привести к умалению принципа верховенства права и лишить заключенных возможности пользоваться самыми элементарными формами правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", § 123).

51. Вышеизложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог сделать вывод о том, что содержание заявителя под стражей в отделе внутренних дел N 2 по подозрению в том, что он совершил уголовное преступление в нарушение процедуры, предусмотренной УПК РФ для задержания несовершеннолетнего подозреваемого в рамках уголовного производства, являлось нарушением подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

52. Заявитель жаловался на то, что 15 февраля 2005 г. он был подвергнут пыткам в отделе внутренних дел N 2 и что в отношении его жалобы на это обстоятельство не было проведено эффективного расследования. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

53. Власти Российской Федерации утверждали, что имеющиеся в деле документы опровергают доводы заявителя. В частности, если бы заявитель был скован наручниками, связан и подвешен, как он утверждал, на его конечностях остались бы ссадины или другие следы. Однако бригада скорой помощи не обнаружила таких повреждений при осмотре заявителя. У него были выявлены только повреждения на лице, которые он причинил себе сам. Следовательно, в настоящем деле не был достигнут стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Власти Российской Федерации также утверждали, что было проведено оперативное, независимое и комплексное расследование утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны органов внутренних дел.

54. Заявитель признал, что он получил травму левой брови в результате того, что стукнулся о стекло книжного шкафа. Вместе с тем, что касается сотрясения мозга, оно могло быть получено в результате того, что сотрудники органов внутренних дел били его кулаками по голове.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

55. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

56. Европейский Суд напоминает, что при оценке доказательств, на основе которых он принимает решение о наличии или отсутствии нарушения статьи 3 Конвенции, Европейский Суд обычно применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Подобное доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных презумпций фактов, которые не были опровергнуты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г. § 161, Series A, N 25, недавнее Постановление Европейского Суда по делу "Узеир Джафаров против Азербайджана" (Uzeyir Jafarov v. Azerbaijan) от 29 января 2015 г., жалоба N 54204/08, § 57, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v Belgium) от 28 сентября 2015 г., жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 82). Однако если какое-либо лицо было помещено под стражу в хорошем состоянии здоровья, а после освобождения у него были обнаружены телесные повреждения, на власти государства-ответчика возлагается обязанность предоставить правдоподобное объяснение причин таких повреждений, в противном случае возникает очевидный вопрос в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 34, Series A, N 336, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Селмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции органов государственной власти, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смертей, полученных или наступивших в период содержания под стражей. На властях государства-ответчика лежит бремя доказывания по предоставлению удовлетворительного и убедительного объяснения полученных травм (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии", § 83).

57. Если лицо выдвигает достоверное утверждение о том, что оно стало жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, находясь под контролем органов внутренних дел или иных аналогичных государственных органов, указанная статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции, требует проведения эффективного официального расследования. Такое расследование должно быть способно установить личности виновных лиц и наказать их. В противном случае общий запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания, несмотря на свою фундаментальную значимость, станет неэффективным на практике и, в некоторых случаях, предоставит государственным органам возможность фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

58. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что после того, как заявитель некоторое время находился под стражей в отделе внутренних дел, у него были обнаружены телесные повреждения. Европейский Суд сначала рассмотрит вопрос о том, выполнили ли власти Российской Федерации свое бремя доказывания (см. выше § 56).

59. Европейский Суд отмечает, что заявитель не отрицал факта причинения вреда самому себе, объясняя это страхом того, что жестокое обращение продолжится, и намерением таким способом остановить его (см. выше §§ 10 и 31). Он также не отрицал, что ссадины на его лице могли быть получены вследствие причинения вреда самому себе, как утверждали власти Российской Федерации. Однако власти Российской Федерации не прокомментировали иные травмы заявителя. Помимо ссадин на лице, у заявителя имелись кровоподтеки на голове, которые, по мнению судебно-медицинского эксперта, могли быть нанесены твердыми тупыми предметами незадолго до того, как заявитель был доставлен в больницу 15 февраля 2005 г. (см. выше § 33). Вывод эксперта соответствует утверждению о том, что заявителя ударили кулаком по голове. Ни доводы властей Российской Федерации, ни имеющиеся в материалах дела доказательства не позволяют предположить, что все "кровоподтеки" (во множественном числе) на голове заявителя могли образоваться в результате однократного удара заявителя головой о стекло. Что касается сотрясения мозга, то согласно заключению судебно-медицинского эксперта оно могло быть вызвано ударом заявителя головой о книжный шкаф либо ударом кулаком по голове (см. показания эксперта выше в § 41). Европейский Суд отмечает, что фельдшер скорой помощи Н., которая осматривала заявителя вскоре после того, как он ударился головой о книжный шкаф, не обнаружила признаков сотрясения мозга (см. показания Н. выше в § 37). Этот фактор некоторым образом подтверждает достоверность показаний заявителя о том, что его ударили кулаком по голове после того, как его осмотрела бригада врачей скорой помощи.

60. Кроме того, не следует упускать из виду тот факт, что причинение вреда самому себе и предполагаемое жестокое обращение со стороны сотрудников органов внутренних дел имели место во время незаконного содержания заявителя под стражей в милиции (см. выше § 51), когда он находился полностью под контролем сотрудников органов внутренних дел, что делало его (несовершеннолетнего на соответствующий момент времени) особенно уязвимым). В результате его допроса сотрудниками милиции при таких обстоятельствах он признался в совершении кражи, в которой он подозревался (см. показания сотрудника милиции К. выше в § 28).

61. Кроме того, довод властей Российской Федерации о том, что предполагаемое сковывание заявителя наручниками, его связывание и подвешивание (что продолжалось около восьми минут в части одного эпизода, см. выше § 11) должны были оставить ссадины или другие следы на конечностях заявителя, не был основан на каком-либо медицинском заключении.

62. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не установили в достаточной степени, что все телесные повреждения заявителя были получены иным образом, а не в результате обращения, которому он подвергался, находясь под стражей в отделе внутренних дел. Следовательно, власти Российской Федерации несут ответственность за обжалуемое жестокое обращение, которое было достаточно серьезным, чтобы являться бесчеловечным и унижающим достоинство обращением.

63. Что касается процессуального обязательства властей государства проводить эффективное официальное расследование, Европейский Суд ранее устанавливал, что в правовой системе Российской Федерации в случаях достоверных утверждений об обращении в соответствии со статьей 3 Конвенции органы государственной власти должны возбуждать уголовное дело и проводить надлежащее уголовное расследование, в рамках которого проводится целый ряд следственных мероприятий и которое является эффективным средством правовой защиты для лиц, пострадавших от жестокого обращения в период содержания под стражей согласно законодательству Российской Федерации. Сам факт отказа следственных органов в возбуждении уголовного дела в отношении достоверных утверждений о жестоком обращении в период нахождения под стражей в отделе внутренних дел служит доказательством неисполнения государством своего обязательства по проведению эффективного расследования, предусмотренного статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 129 и 132-136).

64. Европейский Суд не усматривает каких-либо оснований для иного вывода в настоящем деле. Несмотря на то, что заявитель представил достоверное утверждение о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников милиции, следственный орган отклонил его утверждения как явно необоснованные по результатам доследственной проверки и отказал в возбуждении уголовного дела. Что касается судебного пересмотра, отказа следственного органа в возбуждении уголовного дела, отмечая при этом, что такое важное следственное мероприятие, как процедура опознания, которая позволила бы заявителю опознать сотрудников милиции, предположительно подвергших его жестокому обращению, могла быть проведена только после возбуждения уголовного дела, суды Российской Федерации не указали, почему они сочли отказ следователя в возбуждении уголовного дела "обоснованным и логичным" (см. выше §§ 44-45). Европейский Суд также отмечает, что, несмотря на своевременное информирование о предполагаемом жестоком обращении с заявителем в отделе внутренних дел (см. выше §§ 19-21), органы государственной власти провели судебно-медицинскую экспертизу в отношении заявителя только спустя месяц (см. выше § 33). За указанный период заключение эксперта запрашивалось на предмет установления степени причинения вреда здоровью заявителя, который был "избит сотрудниками отдела внутренних дел", при этом эксперту не была предоставлена информация об ударе заявителя о книжный шкаф. Хотя соответствующая информация была передана эксперту позднее и было затребовано его заключение (см. выше § 41), такой важный вопрос, могли ли все кровоподтеки на голове заявителя появиться в результате однократного удара о стекло, так и не был поставлен перед судебно-медицинским экспертом. Кроме того, представляется, что в помещении отдела внутренних дел не был проведен обыск на предмет нахождения предметов, веревки и металлического прута, которые предположительно использовались в целях жестокого обращения с заявителем.

65. Европейский Суд считает, что органы государственной власти не выполнили свое обязательство по проведению эффективного расследования по жалобам заявителя на жестокое обращение с ним в период его содержания под стражей в отделе внутренних дел.

66. Таким образом, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуально-правовом аспектах.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

67. Заявитель также жаловался на то, что органы власти не провели эффективного расследования по его жалобе на жестокое обращение с ним в период его содержания под стражей в отделе внутренних дел и что их отказ в возбуждении уголовного дела обусловил невозможность наделения заявителя статусом "потерпевшего", который мог бы предоставить ему право на получение компенсации за предполагаемое жестокое обращение с ним. Заявитель ссылался на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

68. Власти Российской Федерации оспорили данный довод. В частности, они утверждали, что отсутствие состава уголовного преступления в качестве основания для прекращения уголовного дела или отказа в возбуждении уголовного дела не означает отсутствие какого-либо деяния, в результате которого был причинен вред. Это значит, что деяние и вред, при его наличии, не относятся к сфере действия интересов, защищаемых уголовным правом. Тем не менее рассматриваемые деяние и вред могут попадать в сферу интересов, защищаемых законодательством об административных правонарушениях или гражданским законодательством. Соответственно, решения о прекращении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела не препятствовали подаче гражданско-правового иска с требованием о компенсации причиненного вреда. В ходе гражданского производства суд установил бы факт нанесения вреда и наличие причинно-следственной связи между этим вредом и действиями ответчика. Право на подачу гражданского иска при вынесении решения об отказе в возбуждении уголовного дела следовало из толкования соответствующих положений УПК РФ на предмет их соответствия Конституции Российской Федерации. Власти Российской Федерации ссылались на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 90-О* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации по делу "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ремизова Вадима Григорьевича на нарушение его конституционных прав статьями 24, 42, 46 и 119 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (примеч. переводчика).).

69. В ответ на доводы властей Российской Федерации заявитель отмечал, что он был лишен эффективного средства правовой защиты по его жалобе на жестокое обращение с ним в отделе внутренних дел, поскольку органы государственной власти не провели эффективного расследования по его жалобе.

70. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба тесно связана с вопросом, затронутым в рамках процессуального аспекта статьи 3 Конвенции, и что в этой связи она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

71. Европейский Суд также считает, что настоящая жалоба, поданная заявителем, который не пытался инициировать производство о получении компенсации, была ограничена общим заявлением без каких-либо ссылок на законодательство Российской Федерации или правоприменительную практику. Принимая во внимание факт установления нарушения статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте в связи с неспособностью властей государства-ответчика провести эффективное расследование, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать настоящую жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

72. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

73. Заявитель требовал выплатить ему 40 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

74. Власти Российской Федерации оспорили данное требование.

75. Оценивая эти требования на основе принципа справедливости и учитывая характер установленных нарушений, Европейский Суд присуждает заявителю 26 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

76. Заявитель требовал выплаты 5 697,75 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве его дела в Европейском Суде.

77. Власти Российской Федерации оспорили данное требование.

78. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой было доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом имеющихся в его распоряжении документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 4 600 евро в качестве компенсации расходов, понесенных в ходе разбирательства дела в Европейском Суде. Данная сумма подлежит перечислению на банковский счет представителя заявителя, как указано последним.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

79. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах;

4) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу в соответствии со статьей 13 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 26 000 (двадцать шесть тысяч пятьсот) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 4 600 (четыре тысячи шестьсот) евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, которая подлежит переводу на банковский счет представителя заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные выше суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 февраля 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда