Определение Конституционного Суда РФ от 27 января 2022 г. N 186-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Цуркан Карины Валерьевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 части второй статьи 75, статьей 89 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и частью первой статьи 12 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки К.В. Цуркан к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Приговором Московского городского суда от 29 декабря 2020 года с учетом изменений, внесенных апелляционным определением от 23 июня 2021 года, гражданка К.В. Цуркан (ранее имевшая гражданство Республики Молдова) осуждена за совершение преступления, предусмотренного статьей 276 "Шпионаж" УК Российской Федерации. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 октября 2021 года указанные судебные решения оставлены без изменения, а кассационные жалобы осужденной и ее адвоката - без удовлетворения. При этом судами отклонены доводы стороны защиты о недопустимости положенных в основу приговора доказательств, поскольку они получены из неустановленных источников и не могут быть проверены.

К.В. Цуркан оспаривает конституционность пункта 2 части второй статьи 75 "Недопустимые доказательства", статьи 89 "Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности" УПК Российской Федерации и части первой статьи 12 "Защита сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".

По мнению заявительницы, оспариваемые законоположения противоречат статьям 45 (часть 1), 46 (часть 1), 49, 50 (часть 2), 56 (часть 3), 118 (часть 1), 120 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, влекут отказ в признании недопустимым доказательством по уголовному делу:

показаний свидетеля, который не может указать конкретные фактические данные об источнике своей осведомленности из-за запрета на разглашение сведений об источниках, силах, средствах, методах, планах, результатах и участниках оперативно-розыскной деятельности;

документов, источник и иные обстоятельства происхождения которых не могут быть проверены в рамках уголовного судопроизводства из-за такого же запрета на разглашение сведений об источниках, силах, средствах, методах, планах, результатах и участниках оперативно-розыскной деятельности.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Конституция Российской Федерации, провозглашая признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства, устанавливает, что права и свободы являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием на основе состязательности и равноправия сторон, гарантирует каждому государственную, включая судебную, защиту его прав и свобод исходя из общеправовых принципов справедливости и равенства, закрепляет, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, причем при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, обвиняемый в совершении преступления не обязан доказывать свою невиновность и считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого (статьи 2 и 18; статья 19, часть 1; статья 45, часть 1; статья 46, часть 1; статья 49; статья 50, часть 2; статья 118, часть 1; статья 120, часть 1; статья 123, часть 3).

Таким образом, право на полную, справедливую и эффективную судебную защиту на основе равенства всех перед законом и судом включает в себя гарантии объективности, независимости и беспристрастности судей в оценке доказательств, доказанности обвинения в совершении преступления в состязательном процессе в предусмотренном федеральным законом порядке, которые обусловливают обязательность обоснования приговора допустимыми доказательствами. Обеспечение этих гарантий является важнейшей целью государства, реализуемой как при построении механизма уголовного судопроизводства в целом, так и при определении порядка собирания, проверки и оценки доказательств, в том числе по делам, сопряженным с необходимостью сохранения сведений, составляющих государственную тайну и находящихся под особой защитой, когда законодатель в силу предписаний статей 24 (часть 2), 55 (часть 3) и 71 (пункт "м") Конституции Российской Федерации предусматривает специальный правовой статус такой информации.

Вместе с тем, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, законодатель, определяя средства и способы защиты государственной и иной охраняемой законом тайны, должен использовать лишь те из них, которые в конкретной правоприменительной ситуации исключают несоразмерное ограничение прав и свобод человека и гражданина (постановления от 27 марта 1996 года N 8-П, от 18 февраля 2000 года N 3-П и от 6 ноября 2014 года N 27-П; определения от 6 июля 2000 года N 191-О, от 19 февраля 2003 года N 78-О, от 18 декабря 2003 года N 429-О, от 7 ноября 2008 года N 1029-О-П, от 29 сентября 2011 года N 1251-О-О, от 16 июля 2015 года N 1615-О и др.). При этом правовой режим доступа к охраняемой законом тайне не должен приводить к ограничению права на судебную защиту, которое, выступая гарантией в отношении всех иных прав и свобод, по самой своей сути не может противоречить конституционно значимым ценностям, а потому не подлежит ограничению ни при каких обстоятельствах (статья 56, часть 3, Конституции Российской Федерации).

2.2. В развитие указанных конституционных положений Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением в том числе защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (пункт 2 части первой статьи 6), возлагает на сторону обвинения бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, притом что подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, которая презюмируется, пока виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном этим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; все сомнения в виновности, которые не могут быть устранены в порядке, установленном этим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого (статья 14). Согласно положениям этого Кодекса при осуществлении правосудия по уголовным делам судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, в том числе оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью; никакие доказательства не имеют заранее установленной силы; полученные в ходе уголовного судопроизводства с нарушением норм этого Кодекса доказательства являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных его статьей 73 (часть третья статьи 7, части первая и вторая статьи 8, часть первая статьи 8.1, статья 17, часть первая статьи 75); собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных этим Кодексом (статья 86), а не посредством оперативно-розыскных мероприятий; в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам этим Кодексом (статья 89).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал, что результаты оперативно-розыскных мероприятий доказательствами не являются, а лишь могут стать таковыми после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. так, как это предписывается статьями 49 (часть 1) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения от 23 апреля 2015 года N 999-О, от 23 апреля 2020 года N 1070-О, от 25 ноября 2020 года N 2601-О, от 30 ноября 2021 года N 2608-О и др.). Они не могут подменять фактические данные, получаемые и подтверждаемые в уголовно-процессуальных процедурах (т.е. доказательства, понятие которых раскрывается в статье 74 УПК Российской Федерации), обеспечивающих допустимость и достоверность добытых сведений, возможность их проверки и оценки (Постановление от 23 ноября 2017 года N 32-П).

Для решения задач оперативно-розыскной деятельности органы, уполномоченные ее осуществлять, имеют право при проведении оперативно розыскных мероприятий изымать документы, предметы, материалы и сообщения, что не означает подмену следственных действий (основания и порядок проведения которых устанавливаются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации) оперативно-розыскными мероприятиями (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2021 года N 2608-О), тем более когда такие предметы, документы, материалы и сообщения получены при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий, добыты при помощи разведывательной, контрразведывательной деятельности, штатными негласными сотрудниками или лицами, конфиденциальность содействия которых уполномоченным органам гарантирована законом, а сведения о таких лицах составляют государственную тайну (часть первая статьи 12, пункт 2 части первой статьи 15, части первая и вторая статьи 18 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"; пункт 4 статьи 5 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5485-I "О государственной тайне").

При этом результаты оперативно-розыскной деятельности могут представляться в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело или материалы проверки сообщения о преступлении, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств; представление таких результатов осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами (части вторая и четвертая статьи 11 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"). Общность публично-правовых отношений по поводу проверки информации о подготавливаемом, совершаемом или совершенном преступлении, которые подпадают под действие как Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так и Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", предполагает общность, взаимосвязанность и взаимообусловленность процедуры передачи-получения (введения в уголовный процесс) документов, предметов, материалов и сообщений, добытых в результате оперативно-розыскной деятельности, что не противоречит законному способу их собирания в процедурах уголовного судопроизводства.

2.3. Устанавливающие порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, основанного на Конституции Российской Федерации, не могут применяться без учета требований ее статьи 55 (часть 3) - допускающей ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина в той мере, в какой это необходимо в конституционно значимых целях, в том числе для защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства, - а потому и без учета законодательных актов, направленных на обеспечение государственной, общественной и иной безопасности. Следовательно, и положения уголовно-процессуального закона о том, что свидетель как лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах, подлежат применению с учетом указанных конституционных требований, а также положений Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и Закона Российской Федерации "О государственной тайне".

В этой связи, поскольку составляющие государственную тайну сведения в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности о силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах этих видов деятельности, о лицах, сотрудничающих или сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами, их осуществляющими, об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий, не будучи сами по себе результатами этих видов деятельности, способными служить средством для процессуальной проверки и установления фактов и обстоятельств, имеющих значение для вынесения решения по итогам рассмотрения уголовного дела судом, не могут быть положены в основу приговора и, соответственно, не подлежат приобщению к материалам уголовного дела, а потому свидетель не может быть допрошен об этих сведениях, как не вправе и не обязан раскрывать (ссылаться на них) такие, составляющие государственную тайну, источники своей осведомленности или сообщать данные, способные привести к разглашению (раскрытию), составляющих государственную тайну сведений и (или) сил, средств, источников добывания информации, а потому нанести ущерб безопасности Российской Федерации.

При этом положение пункта 2 части второй статьи 75 УПК Российской Федерации, согласно которому к недопустимым доказательствам относятся показания свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, предполагает, что такой свидетель не осведомлен о происхождении сообщаемой им информации, которая, по сути, может расцениваться как его догадка, домысел или предположение. Между тем недопустимость разглашения свидетелем источника своей осведомленности ввиду того, что такого рода информация относится к государственной тайне, не идентична и не аналогична тому, что он не осведомлен об этом источнике и потому не может указать его в подтверждение своих показаний.

Следовательно, отказ свидетеля раскрыть источник своей осведомленности на законных основаниях, в том числе с соблюдением требований Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и Закона Российской Федерации "О государственной тайне", не может расцениваться в качестве нарушения федерального закона, а потому и служить основанием для признания таких показаний недопустимым доказательством. Иное противоречило бы требованиям статей 15 (часть 2), 50 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

В то же время Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X этого Кодекса; суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств; приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (части первая и третья статьи 240); проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также путем установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство; каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (часть первая статьи 86, часть первая статьи 87, часть первая статьи 88). Указанные нормы не содержат положений, освобождающих сторону обвинения от опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, относительно недостоверности показаний свидетеля и иных доказательств, а суд - от необходимости дать им соответствующую оценку и в случае возникновения сомнений в допустимости или достоверности доказательств отвергнуть их в соответствии с требованиями статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 955-О-О, от 11 мая 2012 года N 814-О, от 18 октября 2012 года N 1901-О и др.). Закрепленный этим Кодексом порядок доказывания по уголовному делу не предполагает возможность постановить обвинительный приговор иначе как на основе достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 января 2008 года N 59-О-О и от 29 сентября 2020 года N 1955-О).

При этом сохранение в тайне сведений, указанных в статье 12 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", не изменяет правила проверки и оценки доказательств и само по себе не ставит под сомнение их относимость, допустимость и достоверность (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2016 года N 1943-О). В свою очередь, в силу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации суд как орган правосудия не ограничен в возможности оценки доказательств, обеспечения справедливой процедуры судопроизводства и вынесения справедливого решения по уголовному делу.

Таким образом, оспариваемые К.В. Цуркан законоположения сами по себе не могут расцениваться как нарушающие ее права. Проверка же правильности выбора способов исследования отдельных доказательств, положенных в основу обвинительного приговора в отношении заявительницы, оценка обоснованности вывода о ее виновности, который может быть сделан лишь на основе достаточной совокупности доказательств, а равно выяснение источника информации и способа получения материалов, послуживших основанием для ее уголовного преследования, на что, по существу, направлено ее обращение, не входят в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Цуркан Карины Валерьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин