Постановление Европейского Суда по правам человека от 6 октября 2020 г. Дело "Владовские (Vladovskiye) против Российской Федерации" (Жалоба N 40833/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Владовские (Vladovskiye)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 40833/07)

Постановление Суда

Страсбург, 6 октября 2020 г.

По делу "Владовские против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 40833/07), поданную 5 сентября 2007 г. в Европейский Суд против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Михаилом Александровичем Владовским (далее - заявитель) и Любовью Саид-Алиевной Владовской (далее - заявительница);

решение об уведомлении властей Российской Федерации о жалобе на предполагаемое жестокое обращение с заявителем в 2004 году, непроведение эффективного расследования по данному факту и на отсутствие в распоряжении заявителя эффективных внутригосударственных средств правовой защиты для обжалования жестокого обращения;

замечания по делу, представленные властями государства-ответчика, и ответные замечания заявителей;

комментарии, представленные Международным центром правовой защиты прав человека Interights (далее - "Интерайтс"), которому Председатель Секции разрешил вступить в процесс в качестве третьей стороны,

проведя 15 сентября 2020 г. закрытое заседание,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Дело касается жалоб заявителя на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны милиции в 2004 году, а также что по этому факту не было проведено эффективного расследования и что у него отсутствовали эффективные внутригосударственные средства правовой защиты, с помощью которых было бы возможным обжалование жестокого обращения.

Факты

2. Заявитель и заявительница родились в 1983 и 1955 годах соответственно. Заявитель является сыном заявительницы. Заявитель проживает в Австрии, а заявительница - в г. Грозном, Чеченская Республика, Российская Федерация. Их интересы в Европейском Суде представляли О. Садовская, А. Рыжов и И. Каляпин, юристы из неправительственной организации "Комитет против пыток", расположенной в г. Нижнем Новгороде.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

4. Обстоятельства дела, как они представлены сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

I. Первое уголовное дело

5. 7 мая 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в совершении преступления и заключен под стражу. Приговором от 9 февраля 2004 г. Верховный Суд Чеченской Республики признал его виновным в незаконном приобретении и хранении артиллерийского снаряда и приговорил его к двум годам лишения свободы. Заявитель отбывал срок наказания в следственном изоляторе N 2* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет о ФКУ Следственный изолятор N 2 УФСИН России по Чеченской Республике (примеч. переводчика).) в селе Чернокозово, Чеченская Республика.

II. Второе уголовное дело

А. Перевод в Ленинский РОВД

6. 27 мая 2004 г. следователь отдела внутренних дел Ленинского района г. Грозного (далее - Ленинский РОВД) Д. получил информацию о том, что заявитель является членом преступной группы и совершил несколько преступлений в составе этой группы.

7. 8 июня 2004 г. по запросу Д. заявитель был переведен из следственного изолятора в изолятор временного содержания Ленинского РОВД (далее - ИВС). При поступлении в изолятор его осмотрел фельдшер, который отметил отсутствие жалоб на здоровье.

В. Предполагаемое жестокое обращение

8. По утверждениям заявителей, после перевода заявителя в Ленинский РОВД следователь Д. встретился с ним в одном из кабинетов Ленинского РОВД и, угрожая ему жестоким обращением, потребовал, чтобы заявитель сознался в участии в нескольких террористических актах, грабежах и убийствах. Не получив признательных показаний, Д. покинул кабинет. Затем в кабинет вошли сотрудники милиции Р.Х., И. Абдур. и И.А. Они надели на голову заявителя черный полиэтиленовый пакет, душили его и били по всему телу, особенно по ногам, используя дубинки и пластиковые бутылки с водой. Эти сотрудники требовали, чтобы заявитель признался в убийствах, грабежах и террористических актах.

9. Согласно журналу ИВС 9 июня 2004 г. заявитель пожаловался фельдшеру на боль и отек в области правой лодыжки. Фельдшер диагностировал у него разрыв связок правого голеностопного сустава и зафиксировал сустав. Ему была назначена консультация терапевта. На следующий день, 10 июня 2004 г., заявитель был доставлен в травмпункт Больницы N 9 г. Грозного, где его увидела его соседка. Врачи больницы диагностировали у него частичное разрушение связок правой ноги, растяжение связок левой ноги и ушиб мягких тканей головы. На правую ногу заявителя был наложен гипс. После оказания неотложной медицинской помощи сотрудники милиции доставили заявителя обратно в Ленинский РОВД.

10. 11 июня 2004 г. заявитель написал предсмертную записку и спрятал ее под гипсовой повязкой. По его утверждению, виновным в своей смерти он назвал следователя Д.

11. 16 июня 2004 г. заявитель был переведен в помещения Оперативно-розыскного бюро N 2 (далее - ОРБ-2)* (* Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Оперативно-розыскное бюро N 2 при Главном управлении МВД России по Южному федеральному округу (примеч. переводчика).). По его утверждению, сотрудники ОРБ-2 жестоко избивали его и пытали электрическим током с целью получения признательных показаний в убийствах, террористических актах и грабежах.

12. На следующий день заявитель разрезал себе запястья бритвой. По его утверждению, он сделал это из страха дальнейших пыток. Вскоре после этого ему была оказана неотложная медицинская помощь. Как следует из материалов дела, тогда под гипсовой повязкой была обнаружена предсмертная записка от 11 июня 2004 г.

С. Оправдание заявителя и последующие разбирательства

13. 25 августа и 2 ноября 2004 г. заявителю были предъявлены обвинения в совершении нескольких преступлений, включая участие в вооруженной преступной группе, организацию террористических нападений, грабежи, незаконное хранение и изготовление оружия, а также нападение на сотрудников правоохранительных органов.

14. 30 марта 2005 г. Верховный Суд Чеченской Республики оправдал его по всем пунктам обвинения, признав ряд показаний о его виновности неприемлемыми. После этого он покинул территорию Российской Федерации.

15. 14 апреля 2005 г. Прокуратура Чеченской Республики обжаловала оправдательный приговор в Верховный Суд Российской Федерации, который 1 июня 2005 г. отменил этот приговор и направил дело на новое рассмотрение. 1 сентября 2005 г. производство по делу было приостановлено Верховным Судом Чеченской Республики в связи с невозможностью установить местонахождение заявителя.

III. Производство по делу о предполагаемом жестоком обращении

16. 26 июня 2004 г. адвокат заявителя подала в прокуратуру Ленинского района г. Грозного (далее - районная прокуратура) жалобу на жестокое обращение с ее клиентом.

17. 2 июля 2004 г. следователь Д. назначил судебно-медицинскую экспертизу заявителя, которая была проведена судебно-медицинским экспертом в тот же день. Заявитель сказал эксперту, что на него не оказывалось неправомерного давления и что 17 июня 2004 г. он разрезал себе запястья. Согласно подготовленному экспертом заключению N 691 у заявителя были следующие телесные повреждения: шрамы на внутренней стороне предплечий, шрам на левой щиколотке, а также шрамы на затылке и на макушке. Эксперт пришел к выводу о том, что травмы на внутренней стороне предплечий возникли в результате порезов, возможно, от бритвы и были нанесены не более чем за месяц до обследования. Происхождение других телесных повреждений оставалось неясным, они возникли более чем за 18 месяцев до обследования.

18. Письмом от 3 августа 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила заявительнице, что следственные органы вынесли отказ в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого жестокого обращения с заявителем.

19. Впоследствии постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено и была назначена дополнительная доследственная проверка. В ходе проверки следователи опросили следователя Д. и шесть сотрудников Ленинского РОВД и ОРБ-2. Все они отрицали факт жестокого обращения с заявителем. Сотрудники Ленинского РОВД заявили, что 9 июня 2004 года сотрудник С.Б. отводил заявителя в туалет, и он (заявитель) поскользнулся на лестнице и повредил ногу. Сотрудники ОРБ-2 заявили, что заявитель порезал себе запястья без видимой причины. Следователи также получили выписки из журнала ИВС, содержащие записи о телесных повреждениях заявителя, и его письменное заявление от 9 июня 2004 года, в котором он пояснил, что травма ноги возникла в результате падения на лестнице.

20. Принимая во внимание приведенные выше доказательства и медицинское заключение N 691, 6 августа 2004 г. следственные органы отказали в возбуждении уголовного дела. После подачи заявителями последующих жалоб, 12 сентября 2004 г., 30 октября и 28 ноября 2005 г., 26 января и 2 марта 2006 г. были вынесены новые постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

21. 26 апреля 2006 г. Прокуратура Чеченской Республики отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 2 марта 2006 г. Она отметила, что не были выяснены ни обстоятельства, при которых заявитель получил телесные повреждения, ни мотивы его попытки самоубийства. Прокуратура также указала, что доказательства, содержавшиеся в материалах дела, противоречили друг другу.

22. В тот же день прокурор Чеченской Республики возбудил уголовное дело по заявлению о жестоком обращении с заявителем по части 3 статьи 286 Уголовного кодекса РФ ("превышение должностных полномочий при отягчающих обстоятельствах") и поручил проведение расследования Прокуратуре Чеченской Республики.

23. В различные даты в мае 2006 года следователи допросили следователя Д., сотрудников милиции Р.Х., И. Абдур. И.А. и врача больницы. Следователь Д. заявил, что заявитель получил травму, когда поскользнулся на лестнице. Сотрудники милиции утверждали, что на заявителя не оказывалось чрезмерного давления и что он повредил ногу, когда сотрудник С.Б. сопровождал его в туалет. Врач заявил, что данная травма могла быть результатом падения.

24. 30 июня 2006 г. следователи допросили мать и отца заявителя. Родители заявили, что узнали о жестоком обращении с их сыном от сотрудника милиции. Позже эта информация была подтверждена адвокатом заявителя. После оправдания заявителя его отец видел шрамы на голове, груди и ногах сына. Заявитель сказал ему, что эти телесные повреждения были нанесены сотрудниками милиции И.А., Р.Х., И. Абдур. и А.А. во время пыток.

25. 30 июня 2006 г. была допрошена тетя заявителя. Она заявила, что является фельдшером. Она слышала о жестоком обращении с заявителем от его родителей. Она видела его лично в мае 2006 года, когда отвела его к себе домой, чтобы оказать ему медицинскую помощь. По ее словам, на тот момент он находился в очень плохом состоянии; у него были темные круги вокруг глаз, шрамы на руках и ногах и травма коленной чашечки, и его волосы выпадали. Он хромал на правую ногу. Заявитель сказал ей, что телесные повреждения были нанесены сотрудниками милиции, которые подвергли его жестокому обращению по указанию следователя Д.

26. Наконец, 30 июня 2006 г. следователи допросили соседку заявителя, которая находилась в Больнице N 9, когда туда доставили заявителя для оказания медицинской помощи. Она утверждала, что люди в камуфляжной форме поддерживали заявителя, который не мог стоять на ногах. Его лицо было покрыто свежими гематомами.

27. 26 июля 2006 г. и 28 мая 2007 г. следователи приостановили производство по делу в связи с невозможностью допросить заявителя или установить личности виновных в совершении преступления. Постановления о приостановлении расследования были отменены 27 апреля и 7 октября 2007 г., соответственно.

28. 5 ноября 2007 г. следователь снова приостановил производство по делу. Расследование всё еще не завершено.

IV. Жалобы в суд на постановления об отказе в возбуждении уголовного дела

29. В неуказанный день адвокат заявителя оспорила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 12 сентября 2004 г. в Ленинском районном суде г. Грозного. Суд отклонил жалобу 16 декабря 2005 г., не найдя оснований для отмены оспариваемого постановления.

Соответствующий правовой контекст и международные материалы

30. Краткое изложение соответствующих положений Уголовного кодекса и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 99-102.

31. 10 июля 2003 г. и 13 марта 2007 г. Европейский Комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания (далее - ЕКПП) сделал публичные заявления в отношении Чеченской Республики Российской Федерации, в которых упоминались частые случаи предполагаемого жестокого обращения в правоохранительных органах, в частности, в ОРБ-2 (соответствующие выдержки из указанных заявлений см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Мукаев против Российской Федерации" (Mukayev v. Russia) от 14 марта 2017 г., жалоба N 22495/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 6 (примеч. редактора).), § 60; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Абдулкадыров и Дахтаев против Российской Федерации" (Abdulkadyrov and Dakhtayev v. Russia) от 10 июля 2018 г., жалоба N 35061/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 3 (примеч. редактора).), § 47).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

32. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель жаловался на то, что он подвергался жестокому обращению в период с 8 по 17 июня 2004 г. и что по его жалобам не было проведено эффективного расследования. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

33. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителя были явно необоснованными.

34. Заявитель настаивал на своих жалобах.

35. Европейский Суд полагает, что жалобы заявителя не являются ни явно необоснованными, ни неприемлемыми по каким-либо другим основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

36. Заявитель настаивал на своих жалобах. Он отметил, что о жестоком обращении в Ленинском РОВД и ОРБ-2 было хорошо известно. Он также обратил внимание Европейского Суда на отсутствие со стороны властей государства-ответчика объяснений относительно происхождения травм на его ногах. Заявитель утверждал, что расследование этого дела на внутригосударственном уровне было неэффективным, так как оно не установило происхождение нанесенных ему телесных повреждений.

37. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не занимал активной позиции в расследовании. Он не использовал все возможности, чтобы оспорить решения следователя, с которыми он был не согласен. Наконец, тот факт, что он скрылся, лишил следственные органы возможности завершить расследование.

38. Третья сторона по делу - организация "Интерайтс" представила замечания относительно позитивных обязательств государства по статье 3 Конвенции. По мнению "Интерайтс", Европейский Суд должен был прямо признать, что статья 3 Конвенции налагает на государство позитивное обязательство предоставлять лишенному свободы лицу доступ к адвокату и врачу, уведомлять о задержании лицо, указанное задержанным, и сообщать задержанному об этих правах. Указанные обязательства представляют собой основные гарантии защиты от жестокого обращения и были признаны международными и региональными правозащитными структурами как эффективное средство предотвращения жестокого обращения во время содержания под стражей.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Общие принципы

39. Соответствующие общие принципы были обобщены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-90 и 114-123, ECHR 2015; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09, §§ 109-115.

(b) Применение вышеуказанных принципов к настоящему делу

(i) Достоверность утверждений о жестоком обращении и презумпция факта

40. Стороны не оспаривают тот факт, что заявитель получил травмы лодыжки и головы во время нахождения в Ленинском РОВД. Эти телесные повреждения были зарегистрированы в журнале ИВС и подтверждены врачом гражданской больницы (см. выше §§ 9 и 17). Заявитель представил подробное описание этого жестокого обращения, которое соответствовало имевшимся у него телесным повреждениям, а также показаниям его отца, тети и соседки, полученным после возбуждения уголовного дела по его жалобе (см. выше §§ 24-26). Кроме того, нельзя упускать из виду тот факт, что сотрудники милиции, которые предположительно подвергли заявителя жестокому обращению, были причастны к жестокому обращению с двумя другими лица, обвинявшимися в членстве в незаконном вооруженном формировании (см. Постановление Европейского Суда по делу "X и Y против Российской Федерации" (X and Y v. Russia) от 1 сентября 2020 г.,* (* Так в тексте. Очевидно, это ошибка, данное Постановление вынесено 22 сентября 2020 г. (примеч. переводчика).) жалоба N 43411/06, §§ 8, 10 и 67; и Постановление Европейского Суда по делу "Чудаловы против Российской Федерации" (Chudalovy v. Russia) от 1 сентября 2020 г.* (* Так в тексте. Очевидно, это ошибка, данное Постановление вынесено 22 сентября 2020 г. (примеч. переводчика).), жалоба N 796/07, §§ 11 и 103). Наконец, публичные заявления ЕКПП (см. выше § 31) делают утверждения заявителя еще более достоверными.

41. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что телесные повреждения заявителя могли быть результатом насилия, которому он предположительно подвергся со стороны сотрудников правоохранительных органов. Указанных выше факторов достаточно для возникновения презумпции в пользу версии событий, изложенной заявителем, и для того, чтобы убедить Суд в том, что утверждения заявителей о насилии со стороны сотрудников милиции в Ленинском РОВД заслуживают доверия.

(ii) Было ли проведено эффективное расследование по жалобам на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции

42. Европейский Суд убежден в том, что заявитель представил небезосновательную жалобу на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и что власти были обязаны провести эффективное расследование по этой жалобе. Хотя власти возбудили уголовное дело по факту предполагаемого жестокого обращения, Суд не убежден в том, что проведенное расследование было достаточно тщательным и оперативным, чтобы соответствовать требованиям статьи 3 Конвенции.

43. Последовательные утверждения заявителя о том, что он подвергся жестокому обращению в помещениях Ленинского РОВД, несколько раз отклонялись по результатам доследственной проверки, которая, согласно законодательству Российской Федерации, является начальной стадией рассмотрения заявления о преступлении и вслед за которой обычно возбуждается уголовное дело и проводится расследование, если собранная информация указывает на элементы совершенного уголовного преступления (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia), § 129). В данном случае уголовное дело было возбуждено 26 апреля 2006 г., то есть более чем через 18 месяцев после предполагаемого жестокого обращения. Европейский Суд считает такую задержку в возбуждении уголовного дела неприемлемой.

44. Даже после того, как уголовное дело было возбуждено, следственные органы не предприняли значимых попыток установить, что случилось с заявителем во время содержания его под стражей.

45. Хотя ничто не мешало им назначить судебную экспертизу медицинских документов заявителя для установления происхождения травм на его ногах и голове, следователи предпочли не делать этого. Вместо этого они ограничились получением показаний от врача больницы, который предположил, что заявитель мог получить эти травмы при падении с лестницы (см. выше § 23). Однако такие показания не имели большого значения, поскольку врач не был экспертом и дал эти показания более чем через два года после того, как увидел указанные травмы.

46. Из материалов дела следует, что единственный свидетель предполагаемого падения заявителя с лестницы (сотрудник С.Б.) не был допрошен следователями. Они также не смогли установить личность и допросить сотрудника милиции, который предположительно сообщил родителям заявителя о жестоком обращении с их сыном. Место преступления так и не было исследовано.

47. Наконец, следует отметить, что следователи не изучили должным образом мотивы заявителя при совершении им попытки самоубийства. Они не пытались найти его предсмертную записку или опросить его сокамерников.

48. Из-за многочисленных недостатков следственные органы еще не пришли к окончательному выводу по данному вопросу. Расследование ведется уже более десяти лет, и за последние годы никакого существенного продвижения в деле не произошло.

49. Неудовлетворительная реакция властей Российской Федерации на серьезные утверждения о применении насилия в отношении задержанных в правоохранительных органах Чечни, в том числе в Ленинском РОВД (см. публичные заявления ЕКПП, упомянутые выше в § 31, и выводы Европейского Суда в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "X и Y против Российской Федерации" (X and Y v. Russia), § 67; и в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Чудаловы против Российской Федерации" (Chudalovy v. Russia), § 103) привела к фактической безнаказанности предполагаемых преступников.

50. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что власти не провели эффективного расследования по делу, как того требует статья 3 Конвенции.

(iii) Предоставили ли власти государства-ответчика объяснение, которое могло бы поставить под сомнение изложенную заявителем версию событий

51. Европейский Суд отмечает, что власти не предоставили внятных объяснений относительно телесных повреждений заявителя. Суд не может согласиться с предложенной сотрудниками милиции версией, что заявитель поскользнулся и упал на лестнице, поскольку в ней отсутствуют детали, касающиеся времени и точного места предполагаемого падения, а также описание того, как именно упал заявитель.

(iv) Правовая квалификация обращения

52. Имеющиеся в распоряжении Европейского Суда медицинские документы подтверждают утверждение заявителя о том, что он был избит сотрудниками милиции в Ленинском РОВД. Такое обращение было равносильно бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции. Следовательно, в настоящем деле имело место нарушение этой статьи в ее материально-правовом и процессуальном аспектах.

53. С учетом изложенного выше вывода Европейский Суд не усматривает необходимости в отдельном рассмотрении по существу утверждений относительно другого эпизода жестокого обращения в ОРБ-2, не подтвержденного медицинскими доказательствами, и жалобы относительно отсутствия эффективного расследования этого эпизода (аналогичный подход см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Лялякин против Российской Федерации" (Lyalyakin v. Russia) от 12 марта 2015 г., жалоба N 31305/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 7 (примеч. редактора).), §§ 80-82; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Ченчевик против Украины" (Chenchevik v. Ukraine) от 18 июля 2019 г., жалоба N 56920/10, §§ 93-94).

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции

54. Ссылаясь на статью 13 Конвенции, взятую во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, заявитель жаловался на отсутствие в его распоряжении эффективных внутригосударственных средств правовой защиты для подачи жалобы на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

55. Власти Российской Федерации оспорили это утверждение, заявив, что в распоряжении заявителя имелись эффективные внутригосударственные средства правовой защиты, но он ими не воспользовался. В частности, он имел возможность оспорить постановление следователей о приостановлении производства по уголовному делу.

56. Заявитель продолжал настаивать на своей жалобе.

57. Европейский Суд отмечает, что жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции тесно связана с жалобами на нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции, и поэтому эта жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу. Однако, учитывая вывод о нарушении процессуального аспекта статьи 3 Конвенции в связи с отсутствием эффективного расследования со стороны государства-ответчика, Суд считает, что необходимость в отдельном рассмотрении данной жалобы с точки зрения статьи 13, взятой во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, отсутствует (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia), § 144).

III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

58. Заявители подали также ряд дополнительных жалоб. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель жаловался на жестокое обращение с ним в 2003 году в ходе производства по первому уголовному делу в его отношении и на отсутствие эффективного расследования по этому факту. Ссылаясь на статью 5 Конвенции, он также жаловался на свое содержание под стражей в период с 7 по 10 мая 2003 г., и, ссылаясь на статью 13, взятую во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции, он жаловался на то, что в его распоряжении не имелось эффективных внутригосударственных средств правовой защиты для подачи жалобы на незаконное содержание под стражей. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявительница жаловалась на то, что она испытала душевные страдания вследствие жестокого обращения с заявителем и непроведения властями расследования по данному факту. Наконец, она утверждала, что в ее распоряжении не имелось эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении ее жалоб, как того требует статья 13 Конвенции.

59. Европейский Суд изучил эти жалобы. Однако в свете всех имеющихся в его распоряжении материалов и в той мере, в которой вопросы, ставшие предметом жалоб, находятся в пределах его компетенции, Суд считает, что они не содержат признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или в Протоколах к ней. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

60. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутригосударственное право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Моральный вред

61. Заявители по отдельности потребовали 50 000 евро и 20 000 евро соответственно в качестве компенсации морального вреда.

62. Власти Российской Федерации утверждали, что установление нарушения будет само по себе являться достаточной справедливой компенсацией за страдания заявителей.

63. Европейский Суд считает, что в обстоятельствах настоящего дела страдания заявителя не могут быть компенсированы одним лишь установлением факта нарушения. Проведя оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 33 800 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

В. Расходы и издержки

64. Заявители не потребовали компенсации судебных расходов и издержек. Соответственно, оснований присуждать какие-либо суммы в связи с этим не имеется.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

65. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы заявителя на жестокое обращение и отсутствие эффективного расследования в этом отношении, а также его жалобу на отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты для подачи жалобы на жестокое обращение приемлемыми, а остальную часть жалоб неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах в связи с жестоким обращением с заявителем в Ленинском РОВД и отсутствием эффективного расследования данного факта;

3) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с последующим эпизодом жестокого обращения с ним в ОРБ-2 и отсутствием эффективного расследования по этому факту;

4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

5) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю 33 800 (тридцать три тысячи восемьсот) евро плюс любой налог, которым может облагаться эта сумма, в качестве компенсации морального вреда;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

6) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 6 октября 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда