Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 марта 2015 г. Дело "Лялякин (Lyalyakin) против Российской Федерации" (Жалоба N 31305/09) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Лялякин (Lyalyakin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 31305/09)

Постановление Суда

Страсбург, 12 марта 2015 г.

По делу "Лялякин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Албукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 17 февраля 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 31305/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Михаилом Александровичем Лялякиным (далее - заявитель) 29 мая 2009 г.

2. Интересы заявителя представляли Л. Жукова, С. Семушин, М. Береза и В. Андреев, юристы Межрегионального центра международно-правовой защиты военнослужащих, неправительственной организации, расположенной в г. Нижнем Новгороде. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что подвергся жестокому обращению во время военной службы и что власти не расследовали это происшествие.

4. 4 января 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1988 году и проживает в г. Нижнем Новгороде.

A. Военная служба заявителя и его попытки бегства

6. 14 декабря 2006 г. призывная комиссия Московского района г. Нижнего Новгорода проверила состояние здоровья заявителя. Признанный годным к военной службе он был призван в армию. Заявителю присвоили звание младшего сержанта и направили в учебную часть N 73864, расположенную в г. Коврове Владимирской области.

7. Через шесть месяцев, 28 мая 2007 г., он был переведен в войсковую часть N 34605 в г. Волгограде Волгоградской области.

8. Заявитель утверждал, что личные отношения военнослужащих части были напряженными и насильственными. Заявитель поддался панике и решил бежать.

1. Первая попытка бегства заявителя

9. 4 июня 2007 г. заявитель и младший сержант В. бежали из части.

10. Командование части начало операцию по розыску беглецов.

11. Утром 5 июня 2007 г. заместитель командира майор А. и капитан К. нашли и задержали заявителя и младшего сержанта В. у близлежащего поселка Степной.

12. Как утверждает заявитель, на обратном пути в часть А. и К. угрожали их убить или утопить. Угрозы напугали заявителя до такой степени, что он решил снова бежать.

13. Во время остановки заявитель вновь попытался сбежать. Вскоре после этого он был пойман на близлежащем болоте. Сопровождавшие его офицеры сняли с него одежду и посадили его в кузов военного грузовика, который доставил обоих беглецов обратно в часть.

14. 6 июня 2007 г. заявитель и В. были вызваны к командиру батальона Ч., который построил батальон. Заявитель и В., предположительно раздетые догола, были поставлены перед другими военнослужащими. По-видимому, женщины там отсутствовали. Власти Российской Федерации отметили, что на заявителе и В. были надеты военные трусы. Командир батальона публично осудил их и объявил им выговор.

15. После этого заявителя вызвали в кабинет командира и велили написать объяснительную записку по поводу событий 4-6 июня 2007 г.

16. Заявитель утверждал, что после того, как он составил объяснительную записку, командир приказал командиру роты лейтенанту С. зарядить автомат, выйти наружу и казнить заявителя. Заявителя вывели наружу и поставили у стены. Капитан Кар. направил на него автомат. Заявитель просил о пощаде и обещал "стать лучшим сержантом части", после чего Кар. отвел его обратно в кабинет командира. В этот момент заявитель услышал выстрелы и подумал, что В. казнен.

17. Через какое-то время командир батальона приказал офицеру Г. одеть заявителя в военный защитный костюм. Костюм состоял из маски, защитного халата, прорезиненных чулок и перчаток и был непригоден для постоянного использования в жаркую погоду. Затем сослуживцы заявителя выбрили ему голову, и прапорщик Г. нарисовал ему на голове зеленкой пятиконечную звезду. Затем сослуживец нанес несколько ударов по телу и голове заявителя пряжкой армейского ремня. Другой солдат надел ему поводок на шею и водил его по плацу. Заявителю также угрожали сексуальным насилием, если он вновь решится на побег.

18. Как утверждает заявитель, на следующую ночь после отбоя младший сержант С. и рядовой О. сняли поводок с его шеи, привязали к столбу в центре палатки, где они спали, и заставили его громко читать сержантское наставление с использованием зажигалки и карманного фонаря для освещения. Около 2.00 С. стал угрожать заявителю и сообщил ему, что его друзья в г. Нижнем Новгороде найдут его и изнасилуют после окончания военной службы.

19. По словам заявителя, на следующее утро ему вновь было приказано надеть военный защитный костюм, ошейник и поводок, и младший сержант Ж. отвел его на завтрак в таком виде. Затем его отвели к командиру батальона. Заявитель просил разрешения снять костюм, ошейник и поводок. Командир сказал, что это будет возможно, когда он смоет звезду со своей головы. В течение следующих двух часов заявитель мыл в близлежащей реке голову и оттирал ее руками с песком.

2. Вторая попытка бегства

20. 7 июня 2007 г., когда надзор за заявителем был ослаблен, он бежал и в этот раз добрался до своей семьи в г. Нижнем Новгороде.

21. Как утверждает заявитель, после его бегства командир батальона Ч. приказал военнослужащим молчать о жестоком обращении.

B. Расследование предполагаемого жестокого обращения

1. Начало прокурорской проверки и медицинское обследование заявителя

22. 26 июня 2007 г. заявитель жаловался на жестокое обращение в Нижегородский областной комитет солдатских матерей.

23. 27 июня 2007 г. заявитель жаловался в военную прокуратуру Нижегородского гарнизона (далее - Нижегородская прокуратура) на жестокое обращение с ним в войсковой части. Он изложил версию предполагаемых событий, указав, что его сослуживцы Вл., Кац., Зай., Рыб., Мал. и Фед. могут подтвердить факты жестокого обращения и "неуставных взаимоотношений".

24. Нижегородская прокуратура начала предварительную проверку и решила, что заявитель должен быть переведен в другую часть до окончания разбирательства.

25. 28 июня 2007 г. Нижегородская прокуратура назначила психиатрическую экспертизу заявителя.

26. Экспертиза заявителя была проведена с 4 по 26 июля 2007 г. в психоневрологической больнице N 1 Нижегородской области* (* Так в тексте оригинала. Возможно, имеется в виду Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Нижегородской области "Нижегородская областная психоневрологическая больница N 1 им. П.П. Кащенко" (ГБУЗ НО "НОПНБ N1") (примеч. редактора).).

27. 21 августа 2008 г. военно-врачебная комиссия Нижегородского гарнизона диагностировала у заявителя "расстройство личности эмоционально-неустойчивого типа с переменным улучшением, приобретенное на военной службе" и признала его "годным с ограничениями" к военной службе.

28. На основании указанного диагноза заявитель был досрочно комиссован из армии.

2. Первый этап расследования

29. Нижегородская прокуратура объединила проверку по жалобе заявителя от 26 июня 2007 г. с проверкой по аналогичной жалобе младшего сержанта В. от 1 июля 2007 г. Дело было направлено для расследования в военную прокуратуру Волгоградского гарнизона (далее - Волгоградская прокуратура).

30. 16 июля 2007 г. следователь Волгоградской прокуратуры отказал в возбуждении уголовного дела. В своем постановлении он сослался на показания предполагаемых виновных, включая командира батальона Ч., заместителя командира майора А., капитана К., лейтенанта С., капитана Кар., прапорщика Г. и младшего сержанта Ж., а также на показания других военнослужащих, которые были допрошены в связи с утверждениями заявителя. В постановлении, в частности, указывалось:

"...В ходе проверки, проведенной по жалобе [заявителя], следственные органы установили следующее.

Младший сержант [В.] утверждал, что жалобы от 26 июня и 1 июля 2007 г. по поводу жестокого обращения были ложными. Какие-либо акты жестокого обращения с ним или [заявителем] не имели места в рассматриваемый период (6 и 7 июня 2007 г.) или во время военной службы в [войсковой части]. Он не видел повреждений, таких как царапины, кровоподтеки или гематомы на теле [заявителя]. По словам младшего сержанта [В.], [заявитель] дал ложные показания с целью избежать уголовной ответственности за самовольное оставление [войсковой части] 4 июня 2007 г. В частных беседах [заявитель] часто говорил, что не хочет служить в армии. Симуляция психиатрических проблем и ложные показания о жестоком обращении, по мнению младшего сержанта, были лишь средством избежать военной службы. Во время допроса последний также сообщил, что у [заявителя] не было психиатрических проблем и что во время военной службы у него не проявлялось признаков необычного поведения.

Младший сержант [В.] также пояснил, что 1 июля 2007 г., во время нахождения в больнице, с ним связались [два] представителя российской неправительственной правозащитной организации "Материнское право". Они показали ему жалобу [заявителя] от 26 июня 2007 г. и обещали помочь с переводом в войсковую часть по месту жительства в обмен на аналогичные объяснения, подтверждающие жалобу [заявителя]. Поскольку он очень хотел проходить военную службу рядом с домом в Калининградской области, он принял их предложение. Позднее он понял, что сделал ошибку, так как не имел намерения клеветать. Он сказал, что все факты, упомянутые в его [жалобе] от 1 июля 2007 г., были ложными. Ни он, ни [заявитель] не подвергались жестокому обращению со стороны сослуживцев. В подтверждение своих объяснений он представил визитную карточку, которую дал ему [представитель неправительственной правозащитной организации]...

Командир батальона [Ч.] сообщил, что утверждения о жестоком обращении, содержавшиеся в жалобах от 26 июня и 1 июля 2007 г., были ложными. Он также добавил, что не видел царапин, кровоподтеков или гематом у [заявителя] или младшего сержанта [В.]. Они не подавали жалоб на жестокое обращение, предположительно совершенное военнослужащими [войсковой части]. По мнению командира батальона [Ч.], [заявитель] выдвинул свои утверждения с целью избежать уголовной ответственности за самовольное оставление [войсковой части] 4 июня 2007 г. или чтобы избежать военной службы путем фальсификации психических проблем. Он отметил, что [заявитель] был психически нормальным и никогда не проявлял признаков необычного поведения. Командир батальона [Ч.] предположил, что [заявитель] просто не хотел продолжать военную службу, поскольку она была трудна. По мнению [Ч.], о личности [заявителя] возможны только отрицательные отзывы. Например, [заявитель] несколько раз покидал место службы без разрешения командования. Хотя он исполнял приказы командира, он требовал постоянного наблюдения. Он был хитрым и изворотливым, не понимавшим значения воинского долга. Во время частных бесед [заявитель] высказывал желание покинуть [войсковую часть].

Заместитель командира майор [А.], капитан [К.], лейтенант [С.], капитан [Кар.] и прапорщик [Г.] дали показания, в основном совпадавшие с показаниями командира батальона [Ч.].

Во время проверки следственные органы также допросили [Кац., свидетеля со стороны заявителя]. Он рассказал, что объяснения [заявителя и В.] от 26 июня и 1 июля 2007 г. были ложными и что [заявитель] дал их для избежания уголовной ответственности за самовольное оставление [войсковой части] 4 июня 2007 г. Он также сообщил, что с 20 ноября 2005 г. по 27 мая 2007 г. он служил с [заявителем] в войсковой части г. Коврова Владимирской области. В этот период [заявитель] без разрешения покинул часть на две недели. Позднее он возвратился и пояснил, что ему не нравится служба в армии. По словам [заявителя], он возвратился только из-за отца, с которым спорил [по поводу отказа от службы в армии]. [Заявитель] был сообразительным, хитрым и изворотливым, мог избежать военной службы по уважительной и достоверной причине. [Кац.] пояснил, что [заявитель] был психически нормальным и не проявлял признаков необычного поведения. [Заявитель] проявил отрицательное отношение к военной службе и был безответственным человеком, не любившим работать. Он не выполнял приказы командира немедленно и всегда требовал надзора. В частных беседах он упоминал, что хочет оставить военную службу и отправиться в г. Сочи заработать денег.

Сослуживцы [заявителя и младшего сержанта В.] [Мал., Рыб., Зай., Фед., Ост. и младший сержант Ж.], которые были по отдельности допрошены следователем, дали такие же показания.

Из вышеизложенного следует, что [жалобы заявителя и младшего сержанта В.]... не находят подтверждения... Соответственно, заявление о возбуждении уголовного дела должно быть отклонено в связи с отсутствием предполагаемых преступлений...".

31. При содействии неправительственной правозащитной организации "Материнское право" заявитель обжаловал постановление от 16 июля 2007 г. в вышестоящем органе. К жалобе прилагались показания сослуживца Гал., который в письменных объяснениях от 26 июля 2007 г. подтвердил версию заявителя и указал, что все солдаты войсковой части были запуганы командиром батальона Ч., который запретил давать правдивые показания, и прапорщиком Г., который угрожал свидетелям.

32. 20 сентября 2007 г. военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа отменила постановление от 16 июля 2007 г. Без указания конкретных недостатков она признала выводы следователя безосновательными. В соответствующих частях постановления указывалось:

"...14 сентября 2007 г. [юрист неправительственной правозащитной организации "Материнское право"] обжаловал постановление от 16 июля 2007 г.

Рассмотрение жалобы показывает, что [следователь Волгоградской прокуратуры] не провел тщательной проверки. Соответственно, его постановление подлежит отмене как необоснованное...

Из материалов дела следует, что обстоятельства... сопровождавшие [задержание заявителя] и младшего сержанта [В.] заместителем командира майором [А.] и капитаном [К.] после их бегства из [войсковой части] и последующее жестокое обращение [с беглецами], не были достаточно установлены. Соответственно, мотивировка постановления от 16 июля 2007 г. является недостаточной.

Из вышеизложенного следует, что вывод [следователя] по жалобе [заявителя] на жестокое обращение с ним и [В.] лишен основания и является преждевременным. Следовательно, постановление от 16 июля 2007 г. является необоснованным...".

3. Второй этап расследования

33. Во время второго этапа проверки следователь дополнительно допросил младшего сержанта В., командира батальона Ч., майора А. и капитана К. по поводу задержания заявителя, раздевания и возвращения в войсковую часть. Их дополнительные показания были кратко изложены следующим образом:

"...Во время дополнительного допроса младшего сержанта [В.] последний пояснил, что в день после самовольного оставления части 4 июня 2007 г. майор [А.] и капитан [К.] задержали их рядом со Степным, посадили в грузовик "Урал" и отвезли обратно в [войсковую часть]. По дороге в [войсковую часть] [заявитель] просил [В.] бежать вместе с ним, но последний отказался. [Заявитель] попытался бежать один, но был задержан сопровождающими офицерами. После безуспешной попытки бежать майор [А.] приказал им снять всю одежду. Они оставались в одних трусах. Этот приказ был отдан во избежание попыток скрыться. Эти события произошли летом, поэтому он чувствовал себя комфортно в трусах, и его человеческое достоинство не было унижено. Его показания от 1 июля 2007 г. были составлены по образцу, подготовленному [заявителем], и содержали ложное утверждение о том, что они были полностью обнажены...

Во время дополнительного допроса командир батальона [Ч.] рассказал, что 6 июня 2007 г., между 14.00 и 16.00, он построил свой батальон. В это время сопровождающий офицер привел к нему [заявителя] и младшего сержанта [В.]. 4 июня 2007 г. они оставили [войсковую часть] без разрешения и были позднее задержаны близ поселка Степного. Сопровождающие офицеры сообщили, что после задержания [заявитель] и [младший сержант В.] были раздеты и оставлены в одних трусах. Это было сделано во избежание их побега. После этого командир батальона [Ч.] приказал [заявителю] и младшему сержанту [В.] одеться. Он беседовал с беглецами и объявил им выговор.

Во время дополнительного допроса майора [А.] последний подтвердил, что [заявитель] и [В.] были доставлены в расположение [войсковой части] в одних трусах. После прибытия их заставили стоять перед строем батальона. Командир приказал им одеться и разговаривал с ними. [Заявителю] и [В.] объявили выговор.

На дополнительном допросе капитан [К.] отметил, что 6 июня 2007 г. после задержания [заявителя] и [В.] рядом с поселком Степной [заявитель] пытался скрыться. После этого [заявитель] был задержан сопровождающими офицерами, которые предложили ему занять "позицию N 1", то есть снять всю одежду и оставаться в одних трусах...".

34. 8 октября 2007 г. с учетом этих и ранее полученных данных следователь отказал в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя. Он подтвердил ранее сделанный вывод об отсутствии состава преступления. Что касается эпизода с раздеванием заявителя, следователь указал следующее:

"...Не имеется признаков состава преступления, предусмотренного частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации ["Превышение должностных полномочий"], в действиях [К.], [А.] и [Ч.]... поскольку [заявителю] и младшему сержанту [В.] было приказано раздеться исключительно с целью воспрепятствовать их побегу. Командир батальона не унижал [заявителя], когда заставил его стоять в трусах перед строем батальона, поскольку позднее командир приказал ему одеться. [Заявитель] стоял полуобнаженным перед строем батальона в течение короткого срока. Действия капитана [К.] и командующего офицера [А.] составляли незначительное правонарушение, не представляющее общественной опасности. Соответственно, требование [заявителя] о возбуждении уголовного дела против них подлежит отклонению. Обстоятельства настоящего дела не содержат признаков преступления [в значении Уголовного кодекса Российской Федерации]...".

35. 11 февраля 2008 г. юрист заявителя обжаловал постановление от 8 октября 2007 г. в суд.

36. 6 октября 2008 г. оспариваемое постановление было отменено Следственным комитетом при прокуратуре Волгоградского гарнизона, который указал следующее:

"...Рассмотрение оспариваемого постановления показывает, что [следователь] провел проверку поверхностно. Его решение является преждевременным и необоснованным.

В частности, он не допросил всех потенциальных свидетелей. Соответственно, невозможно вынесение обоснованного решения по поводу данных...событий.

С учетом вышеизложенного я заключаю, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное [следователем] 8 октября 2007 г., подлежит отклонению как необоснованное...".

37. 7 октября 2008 г. районный суд, сославшись на постановление от 6 октября 2008 г., прекратил судебное разбирательство по жалобе заявителя.

38. Дело было возвращено для дополнительного расследования.

4. Третий этап расследования

39. С 6 по 16 октября 2008 г. следователь допросил 30 военнослужащих войсковой части. Они не подтвердили версию заявителя.

40. 16 октября 2008 г. на основе их показаний и ранее полученных данных следователь отказал в возбуждении уголовного дела. Следователь не привел содержание вновь полученных показаний в своем постановлении от 16 октября 2008 г., которое не содержало дополнительной информации и в основном соответствовало прежнему постановлению.

41. Как утверждает заявитель, он получил копию постановления 25 февраля 2009 г., после чего обжаловал его в суд.

42. 10 марта 2009 г. оспариваемое постановление было отменено вышестоящим следственным органом, который указал:

"...Хотя проверка проведена тщательно, следователь не принял во внимание общественную реакцию [на это дело]. Требовалось предложить военной контрразведке провести проверку утверждений [заявителя и В.]. [Соответственно], данное постановление является преждевременным и необоснованным.

Принимая во внимание вышеизложенное, заключаю, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 16 октября 2007 г. подлежит отмене как необоснованное...".

43. Судебное разбирательство было прекращено, и дело было направлено обратно следственным органам для дополнительной проверки.

5. Четвертый этап расследования

44. Во время этого этапа расследования следователь провел "дополнительную проверку", которая "подтвердила показания сослуживцев [заявителя]".

45. 20 марта 2009 г. следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела в связи с происшествием. В дополнение к мотивировке, использованной ранее, они ссылались на результаты "дополнительной проверки", которая не установила "признаков преступления".

46. 20 апреля 2009 г., после окончания военной службы, младший сержант В. связался с Комитетом солдатских матерей и сообщил, что первоначальные показания, которые он давал по поводу жестокого обращения с ним и заявителем, были правдивыми. Он пояснил, что его позднейшие показания были даны под давлением командования войсковой части. В своих объяснениях он упомянул, что после побега в июне 2007 года он был избит офицерами и в этой связи проходил лечение в госпитале. Эти объяснения были направлены в следственные органы.

47. 26 января 2011 г. вышестоящие следственные органы отменили постановление от 20 марта 2009 г., приведя подробный список установленных недостатков проверки. В соответствующих частях постановления указывалось:

"...Несмотря на рекомендации [вышестоящего органа] о проведении службой военной контрразведки проверки утверждений [заявителя] и [В.], постановление от 20 марта 2009 г. вынесено в отсутствие такой проверки.

Согласно жалобе, поданной [заявителем] в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, [Гал.] и [В.] являлись свидетелями предполагаемого жестокого обращения. Однако компетентные органы не провели нового допроса [В.] и не допросили [Гал.] вообще.

Данная проверка была неполной, поскольку следственные органы не расследовали предполагаемое жестокое обращение с [В.]... в 2007 году...

При обстоятельствах настоящего дела невозможно вынести законное решение с надлежащей мотивировкой без принятия дополнительных следственных мер, включая проведение проверки военной контрразведкой и допроса [Гал.], [В.] и врачей войсковых частей. Следственные органы также должны оценить утверждения [В.] и [заявителя], содержащиеся в их показаниях от 20 апреля 2009 г. и 11 февраля 2008 г. соответственно. При необходимости бывшие военнослужащие [войсковой части] должны быть повторно допрошены...".

48. Дело было возвращено следователю для дополнительного расследования.

6. Пятый этап расследования

49. В контексте этого этапа компетентные органы изучили данные проверки, проведенной по утверждениям Гал. о том, что офицеры, указанные заявителем, несколько раз подвергали жестокому и неуставному обращению его и других военнослужащих войсковой части. Эта проверка окончилась постановлением от 8 октября 2008 г. об отказе в возбуждении уголовного дела.

50. Представляется, что следственные органы не допрашивали Гал. и не исполнили рекомендации, содержавшиеся в постановлении от 26 января 2011 г.

51. В своем постановлении от 11 февраля 2011 г. об отказе в возбуждении уголовного дела они повторили свои прежние доводы и добавили, что утверждения Гал. опровергаются результатами расследования 2008 года.

52. Стороны не предоставили документов по поводу дальнейших событий. Из объяснений властей Российской Федерации от 2 мая 2011 г. следует, что 23 марта 2011 г. вышестоящие следственные органы вновь отменили постановление от 11 февраля 2011 г. и возвратили дело для дополнительного расследования, отметив, что следователь вновь не допросил Гал., не провел повторного допроса младшего сержанта В., не провел проверку лечения В. в 2007 году и не выполнил другие следственные действия.

53. Материалы дела не содержат информации о дальнейшем развитии расследования.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

A. Запрет пытки и других видов жестокого обращения

54. Соответствующие положения Конституции Российской Федерации предусматривают следующее:

"...Статья 18

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием...

Статья 21

1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию...".

B. Стандарты дисциплины в российской армии

55. Устав внутренней службы Вооруженных сил Российской Федерации, утвержденный Указом Президента от 14 декабря 1993 г. N 2140 и действовавший до 1 января 2008 г., предусматривал, что командир воинской части несет персональную ответственность перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего (пункт 30). Командир несет ответственность за постоянное поддержание строгой воинской дисциплины и моральное и психологическое благополучие подчиненных (пункт 76). Командир должен всесторонне изучать личный состав путем личного общения с ним, знать деловые и морально-психологические качества подчиненных, повседневно заниматься их воспитанием (пункт 81).

C. Порядок рассмотрения уголовного дела

1. Доследственная проверка

56. Положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), действовавшие в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривали следующее:

"...Статья 140. Основания для возбуждения уголовного дела

1. Поводами для возбуждения уголовного дела служат:

a) заявление о преступлении...

2. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления...

Статья 144. Порядок рассмотрения сообщения о преступлении

1. Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и... принять по нему решение в срок не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения... [имеет право] требовать производства документальных проверок... исследований... привлекать к участию в этих действиях специалистов.

3. Руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе... продлить до 10 суток срок, установленный частью первой настоящей статьи... или при необходимости производства исследований документов или проверок до 30 суток...

Статья 145. Решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении

1. По результатам рассмотрения сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа принимает одно из следующих решений:

1) о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном статьей 146 настоящего Кодекса;

2) об отказе в возбуждении уголовного дела;

3) о передаче сообщения [по подследственности]...

Статья 148. Отказ в возбуждении уголовного дела

1. При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела...

5. Отказ в приеме сообщения о преступлении может быть обжалован прокурору, руководителю следственного отдела или в суд в порядке, установленном статьями 124 и 125 настоящего Кодекса...

6. ...Признав отказ следователя... в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, соответствующий руководитель следственного органа отменяет его и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.

7. Признав отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, судья выносит соответствующее постановление, направляет его для исполнения руководителю следственного органа... и уведомляет об этом заявителя.

Статья 149. Направление уголовного дела

После вынесения постановления о возбуждении уголовного дела...

2) следователь приступает к производству предварительного следствия...

Статья 125. Судебный порядок рассмотрения жалоб* (* Такая последовательность в тексте оригинала (примеч. редактора).)

1. Постановления дознавателя, следователя или руководителя следственного органа... об отказе в возбуждении уголовного дела... а равно иные решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд...

3. Судья проверяет законность и обоснованность действий... и решений... не позднее чем через пять суток со дня поступления жалобы...

5. По результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:

1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;

2) об оставлении жалобы без удовлетворения...".

57. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием события преступления (пункт 1 части первой статьи 24 УПК РФ) или за отсутствием в деянии состава преступления (пункт 2 части первой статьи 24 УПК РФ).

2. Предварительное расследование

58. Предварительное расследование регулируется разделом VIII (статьи 150-226 УПК РФ). Следственные действия для установления фактов уголовного дела и сбора доказательств, которые могут быть произведены в ходе предварительного расследования, включают, в частности, допрос подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, очную ставку между лицами, в показаниях которых имеются противоречия, проверку показаний на месте, опознание лица или предмета, обыск лиц и помещений, выемку предметов и документов, запись переговоров и реконструкцию действий или обстоятельств. Если после окончания предварительного следствия имеются достаточные доказательства, подкрепляющие обвинения против обвиняемого, следственный орган должен подготовить обвинительное заключение, которое после утверждения прокурором направляется в суд для рассмотрения.

59. Такие следственные действия, как осмотр места преступления, осмотр трупа и физический осмотр подозреваемого, освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля при необходимости могут производиться до возбуждения уголовного дела (часть вторая статьи 176, часть четвертая статьи 178 и часть первая статьи 179 УПК РФ).

III. Другие применимые материалы

60. Краткий обзор относимых материалов относительно условий службы в вооруженных силах (включая "дедовщину") см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Переведенцевы против Российской Федерации" (Perevedentsevy v. Russia) от 24 апреля 2014 г., жалоба N 39583/05* (* Опубликовано в электронном периодическом издании "Прецеденты Европейского Суда по правам человека" N 4/2014.), §§ 70-73.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

61. Заявитель жаловался, что военнослужащие его войсковой части подвергли его жестокому обращению и что власти не провели эффективного расследования по его жалобам на жестокое обращение. Европейский Суд рассмотрит эти жалобы на основании статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

62. Что касается предполагаемого жестокого обращения, власти Российской Федерации сообщили, что офицеры, задержавшие заявителя и В. после их попытки бегства, действительно приказали им снять одежду и остаться в одних трусах. Это было сделано, чтобы помешать им скрыться, а не для унижения. Когда они были доставлены в войсковую часть, их заставили стоять перед строем батальона в одних трусах, но в течение лишь ограниченного периода. Вскоре после этого командир приказал им одеться.

63. Со ссылкой на результаты предварительной проверки утверждений заявителя власти Российской Федерации отметили, что оставшаяся часть версии о жестоком обращении была ложной. Они отмечали, что до самовольного отсутствия в июне 2007 года заявитель не жаловался на жестокое обращение в его части в военную прокуратуру.

64. Что касается адекватности расследования, они находили его тщательным, поскольку компетентные органы допросили более 50 военнослужащих части. Гал. не был допрошен, так как он не был очевидцем происшествия и, соответственно, его показания не могли повлиять на исход проверки. Наконец, власти Российской Федерации отметили уклонение от сотрудничества заявителя, который отказался дать следователю дополнительные объяснения по поводу обстоятельств его самовольного отсутствия.

65. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он указал, что его версия о жестоком обращении была подтверждена В. и Гал. Остальные военнослужащие дали ложные показания, поскольку были запуганы командованием части.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

66. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое жестокое обращение

(i) Общие принципы

67. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости.

68. Оценка указанного минимального уровня является относительной и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., § 52, Reports of Judgments and Decisions 1998-IV). Кроме того, оценивая, является ли обращение "унижающим достоинство" в значении статьи 3 Конвенции, Европейский Суд должен учитывать, являлось ли его целью оскорбление и унижение потерпевшего, и оказывало ли оно с точки зрения последствий отрицательное влияние на его личность способом, несовместимым со статьей 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Ранинен против Финляндии" (Raninen v. Finland) от 16 декабря 1997 г., § 55, Reports 1997-VIII).

69. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения или наказания (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба 30210/96, ECHR 2000-XI, §§ 92-94). Обязательная военная служба часто включает такой элемент, как и меры, связанные с лишением лица свободы. Однако многие действия, которые представляли бы собой унижающее достоинство или бесчеловечное обращение в отношении заключенных, могут не достигать уровня жестокого обращения, если имеют место в вооруженных силах, при условии, что они способствуют реализации особых задач вооруженных сил, к примеру, являясь частью боевой подготовки (см., с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Чембер против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.) (Chember v. Russia), жалоба N 7188/03, § 49, ECHR 2008). Публичный характер обращения может быть значимым или усугубляющим фактором при оценке того, является ли оно "унижающим достоинство" в значении статьи 3 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" (Svinarenko and Slyadnev v. Russia), жалобы NN 32541/08 и 43441/08* (* Опубликовано в электронном периодическом издании "Прецеденты Европейского Суда по правам человека" N 11/2014.), § 115, ECHR 2014 (извлечения)).

70. Государство должно обеспечить, чтобы лицо проходило военную службу в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, чтобы процедуры и методы военной подготовки не подвергали его душевным страданиям или лишениям, интенсивность которых превышает уровень тягот, неизбежно присущих военной дисциплине, и чтобы, принимая во внимание практические потребности военной службы, его здоровье и благополучие обеспечивались бы надлежащим образом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чембер против Российской Федерации", § 50).

71. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", однако добавляет, что доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series A, N 25).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

() Эпизод с раздеванием заявителя

72. Европейский Суд учитывает, что стороны оспаривали обстоятельства, сопровождавшие раздевание заявителя сопровождавшими офицерами в июне 2007 года. Заявитель утверждал, что был раздет донага, а власти Российской Федерации настаивали на том, что он оставался в трусах.

73. Европейский Суд отмечает, что с учетом субсидиарного характера своей функции он признает, что должен с осторожностью принимать обязанности суда первой инстанции, устанавливающего факты в тех случаях, когда это не является неизбежным при обстоятельствах конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Боздемир и Ешильмен против Турции" (Bozdemir and Yesilmen v. Turkey) от 9 июля 2013 г., жалоба N 33860/03, § 48). В настоящем деле он не склонен принимать утверждение заявителя о том, что на обратном пути в войсковую часть в июне 2007 года он был раздет донага (см. §§ 13 и 14 настоящего Постановления), поскольку эта версия опровергнута результатами расследования (см. §§ 33 и 34 настоящего Постановления), и заявитель не предоставил доказательств противоположного, которые отвечали бы стандарту доказывания "вне всякого разумного сомнения".

74. Учитывая признание внутригосударственными органами и властями Российской Федерации в Европейском Суде, что заявитель был раздет и доставлен в войсковую часть в одних трусах, Европейский Суд должен в первую очередь рассмотреть вопрос о том, достигло ли подобное обращение порога статьи 3 Конвенции.

75. Европейский Суд принимает во внимание, что принудительное раздевание лица является строгой мерой, которая часто предполагает определенный уровень страдания. При определенных обстоятельствах оно может достигнуть минимального уровня суровости, предусмотренного статьей 3 Конвенции. Так, в деле "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania) (жалоба N 44558/98, § 117, ECHR 2001-VIII), в котором заявитель, заключенный мужского пола, был раздет в присутствии сотрудницы, которая в ходе обыска прикасалась к его половым органам и его пище голыми руками, Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции. В деле "Викторко против Польши" (Wiktorko v. Poland) (жалоба N 14612/02, §§ 54-55, Постановление от 31 марта 2009 г.) Европейский Суд постановил, что принудительное раздевание женщины мужским персоналом дезинтоксикационного центра и последующее привязывание к кровати на 10 часов ремнями составляло унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции. В деле "Иваньчук против Польши" (Iwanczuk v. Poland) (25196/94, §§ 54-60, Постановление от 15 ноября 2001 г.) Европейский Суд указал, что в то время как обыски с раздеванием могут быть необходимы для обеспечения тюремной безопасности или предотвращения беспорядков в тюрьмах, они должны проводиться надлежащим образом. Тюремные охранники словесно оскорбляли и издевались над заявителем, их поведение имело целью вызвать чувства унижения и неполноценности, что с учетом личности заявителя, его спокойного поведения на всем протяжении его содержания под стражей, того факта, что он не обвинялся в насильственных преступлениях и не был ранее судим, свидетельствовало об отсутствии уважения к его человеческому достоинству в нарушение статьи 3 Конвенции.

76. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд прежде всего отмечает, что заявитель оставался в трусах два раза (см. §§ 13, 14, 33 и 34 настоящего Постановления), после безуспешной попытки бегства 5 июня 2007 г. и на следующий день во время построения батальона. Хотя оспариваемые меры причинили страдание заявителю, интенсивность такого страдания была меньшей, чем если бы он был раздет донага. Также верно, что эпизод имел место в летнее время, продолжался недолго и окончился тем, что заявителю и другому военнослужащему было приказано одеться, и им был объявлен выговор.

77. Однако Европейский Суд отмечает, что следственные органы и государство-ответчик в своих объяснениях не рассмотрели подробно вопрос о необходимости применения подобных мер при обстоятельствах дела. В частности, Европейский Суд учитывает, что требование о том, чтобы заявитель стоял перед строем в одних трусах, было выдвинуто после того, как заявитель был взят под контроль после нескольких попыток скрыться. Государство-ответчик не пояснило, почему эта мера была необходима для предотвращения побега его или других солдат, а также не сослалось на другие причины в этой связи (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чембер против Российской Федерации", §§ 53-57). Европейский Суд учитывает особый военный контекст дела и необходимость поддержания дисциплины в данной войсковой части (см. § 69 настоящего Постановления), но остается фактом, что необходимость применения оспариваемой меры не была убедительно доказана.

78. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что раздевание и выставление заявителя перед строем батальона имели следствием его унижение (см. § 69 настоящего Постановления). Тот факт, что заявителю было 19 лет, усугублял примененное обращение. Европейский Суд считает, что обращение достигло порога суровости статьи 3 Конвенции и составило унижающее достоинство обращение в значении этого конвенционного положения.

79. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что, соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

() Другие утверждения заявителя

80. Что касается остальных утверждений заявителя о жестоком обращении, Европейский Суд принимает во внимание, что жалоба заявителя от 27 июня 2007 г. в Нижегородскую прокуратуру содержала версию предполагаемого жестокого обращения, сопровождавшуюся списком военнослужащих, предположительно способных ее подтвердить (см. § 23 настоящего Постановления). 1 июля 2007 г. версия заявителя была подтверждена жалобой младшего сержанта В. (см. § 29 настоящего Постановления).

81. Однако заявитель не предоставил медицинских документов в поддержку своей версии о жестоком обращении. Он также не представил Европейскому Суду другие доказательства, подтверждающие наличие прослеживаемого вреда его личности (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Максимов против Российской Федерации" (Maksimov v. Russia) от 18 марта 2010 г., жалоба N 43233/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2010.), §§ 80-82, и противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Чембер против Российской Федерации", §§ 43-57). В этой связи Европейский Суд полагает, что вывод военно-врачебной комиссии Нижегородского гарнизона, которая диагностировала у заявителя "расстройство личности эмоционально-неустойчивого типа с переменным улучшением, приобретенное на военной службе", является недостаточным для подкрепления утверждений заявителя.

82. Европейский Суд уже установил нарушение статьи 3 Конвенции (см. §§ 77-79 настоящего Постановления). Принимая во внимание также уклонение внутригосударственных властей от проведения эффективного расследования происшествия (см. §§ 87-92 настоящего Постановления), Европейский Суд приходит к выводу, что отсутствует необходимость рассмотрения прочих утверждений заявителя.

(b) Расследование

(i) Общие принципы

83. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает достоверное утверждение о том, что оно подверглось обращению в нарушение статьи 3 Конвенции, находясь под контролем полиции или иных подобных представителей государства, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции" косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Подобное расследование должно быть способно привести к установлению и наказанию виновных. В противном случае общий правовой запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, несмотря на его фундаментальное значение, останется неэффективным на практике, и в некоторых делах для представителей государства будет возможно нарушать права лиц, находящихся под их контролем, фактически безнаказанно (см. в числе других примеров упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 131).

84. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть быстрым и тщательным. Власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения. Они должны принимать все доступные им разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, включая, в частности, показания очевидцев и заключения судебно-медицинской экспертизы. Любой недостаток расследования, который снижает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* Там же. N 6/2011.), § 133). Сам факт того, что не были приняты целесообразные меры для уменьшения риска сговора между предполагаемыми преступниками, составляет значительный недостаток адекватности расследования (см. с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахай и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 330, ECHR 2007-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2014.), § 107). Кроме того, расследование должно быть независимым, беспристрастным и открытым для общественного контроля (см. Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дениз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52). В результате должно быть вынесено мотивированное решение, которое может убедить заинтересованных лиц в том, что принцип верховенства права соблюдается (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, § 118).

85. Государство обязано создать процедуру, которая позволяет ему принимать все необходимые меры для исполнения позитивного обязательства по проведению эффективного расследования, предусмотренного статьей 3 Конвенции (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Сашов и другие против Болгарии" (Sashov and Others v. Bulgaria) от 7 января 2010 г., жалоба N 14383/03, §§ 64, 68 и 69, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ванфули против Российской Федерации" (Vanfuli v. Russia) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 24885/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2013.), § 79, Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2013.), § 87, и Постановление Европейского Суда по делу "Ницов против Российской Федерации" (Nitsov v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 35389/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2013.), § 60).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

() Наличие достоверной жалобы

86. В свете доказательных материалов, предоставленных в настоящем деле, включая ясное описание событий, показания В., а также с учетом психологического обследования заявителя в 2008 году Европейский Суд признает, что заявитель представил достоверную жалобу на жестокое обращение. Соответственно, власти были обязаны провести эффективное официальное расследование по его утверждениям.

() Эффективность расследования

87. Европейский Суд отмечает, что власти отреагировали на утверждения заявителя о жестоком обращении. Они провели первоначальную проверку в соответствии со статьей 144 УПК РФ (проверку по заявлению о преступлении) для выяснения его утверждений (см. § 56 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд не убежден в том, что меры, принятые властями, отвечали требованиям статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте по следующим причинам.

88. Европейский Суд ранее указывал, что в контексте правовой системы Российской Федерации "доследственная проверка" сама по себе не может привести к наказанию виновных, поскольку возбуждение уголовного дела и уголовное расследование должны предшествовать выдвижению обвинений против предполагаемых виновных, что впоследствии может стать предметом разбирательства в суде. Европейский Суд делал выводы из самого факта отказа следственного органа в возбуждении уголовного дела в связи с достоверными утверждениями заявителя о жестоком обращении в милиции, полагая, что он указывает на несоблюдение государством обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции по проведению эффективного расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* Там же. N 6/2015.), §§ 135-136).

89. Европейский Суд заключает, таким образом, что отказ в возбуждении уголовного дела в связи с достоверными утверждениями заявителя о том, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны офицеров войсковой части N 34605, составляет уклонение от эффективного расследования, которого требует статья 3 Конвенции. Это заключение освобождает Европейский Суд от необходимости рассматривать в подробностях многочисленные этапы доследственных проверок по делу заявителя для установления отдельных недостатков и упущений со стороны следственных органов.

90. Уклонившись от обязанности проведения эффективного расследования, государство способствовало чувству безнаказанности офицеров. Европейский Суд подчеркивает, что надлежащая реакция властей при расследовании серьезных утверждений о жестоком обращении со стороны полиции или иных подобных агентов государства в соответствии со стандартами статьи 3 Конвенции является существенной для поддержания общественного доверия к приверженности верховенству права и предотвращения каких-либо признаков сговора или попустительства незаконным действиям (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Гасанов против Молдавии" (Gasanov v. Republic of Moldova) от 18 декабря 2012 г., жалоба N 39441/09, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Амине Гюзель против Турции" (Amine Guzel v. Turkey) от 17 сентября 2013 г., жалоба N 41844/09, § 39, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дениз против Турции", § 52).

91. Вышеизложенные соображения достаточны для заключения Европейского Суда о том, что власти государства-ответчика не обеспечили проведение эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны офицеров в июне 2007 года.

92. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

93. Заявитель утверждал со ссылкой на статью 13 Конвенции, что он не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении своей жалобы на основании статьи 3 Конвенции. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

94. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель располагал эффективным средством правовой защиты в отношении его жалоб в соответствии со статьей 3 Конвенции, поскольку он воспользовался возможностью судебного обжалования решений следственных органов.

95. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба связана с рассмотренной ранее и поэтому должна быть также объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

96. С учетом вывода, сделанного в контексте статьи 3 Конвенции (см. §§ 79 и 92 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что не является необходимым рассматривать вопрос о том, имело ли место в настоящем деле нарушение требований статьи 13 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Великанов против Российской Федерации" (Velikanov v. Russia) от 30 января 2014 г., жалоба N 4124/08* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2014.), §§ 67-70).

III. Применение статьи 41 Конвенции

97. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

98. Заявитель требовал 35 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

99. Власти Российской Федерации нашли требование заявителя чрезмерным.

100. Европейский Суд установил нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции в части эпизода с раздеванием заявителя и отсутствия со стороны властей эффективного расследования предполагаемого жестокого обращения с заявителем. Европейский Суд, таким образом, признает, что заявителю был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением факта нарушения Конвенции. Он присуждает заявителю 15 000 евро, а также любой налог, который может быть начислен ему на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

101. Заявитель также требовал 825 евро 72 цента в качестве компенсации юридических и прочих расходов.

102. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявителя были необоснованными.

103. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. С учетом предоставленных материалов Европейский Суд находит разумным присудить заявителю требуемую сумму, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму. Эта сумма должна быть выплачена на банковский счет, указанный представителем заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

104. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части раздевания заявителя 5 и 6 июня 2007 г.;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения других эпизодов предполагаемого жестокого обращения с заявителем в июне 2007 года;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения государства от проведения эффективного расследования жалоб заявителя на жестокое обращение;

5) постановил, что не является необходимым рассматривать вопрос о наличии нарушения статьи 13 Конвенции;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 825 евро 72 цента (восемьсот двадцать пять евро семьдесят два цента) в качестве компенсации судебных расходов и издержек в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей* (* Так в оригинале. В данном деле имеется только один заявитель (примеч. переводчика).) в связи с указанной суммой, которая подлежит перечислению на счет, указанный представителем заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 марта 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда