Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 июня 2019 г. Дело "Мухтарова и другие (Mukhtarova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 13916/12) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Мухтарова и другие (Mukhtarova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13916/12)

Постановление Суда

Страсбург, 4 июня 2019 г.

По делу "Мухтарова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Бранко Лубарды,

Эрика Веннерстрёма, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 14 мая 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 13916/12), поступившей 27 февраля 2012 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) пятью гражданами Российской Федерации, указанными ниже (далее - заявители).

2. Заявители в Европейском Суде были представлены юристами неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) из Нидерландов, имеющей представительство в Российской Федерации, в партнерстве с неправительственной организацией "Астрея"* (* Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Автономная некоммерческая организация "Правовое содействие - Астрея" (примеч. переводчика).). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявители утверждали, в частности, что в ноябре 2003 года их родственники были похищены в Ингушетии представителями государства и впоследствии убиты и что власти не провели эффективного расследования по этому делу.

4. 2 марта 2016 г. жалобы на нарушение статей 2, 3, 5 Конвенции, а также статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции, были коммуницированы властям государства-ответчика, а остальные жалобы - признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда. Власти государства-ответчика не возражали против рассмотрения данной жалобы Комитетом.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями являются:

1) Умидат Мухтарова, 1942 года рождения;

2) Манаш Мухтарова, 1965 года рождения;

3) Мария Умарова, 1950 года рождения;

4) Лечи Умаров, 1942 года рождения;

5) Зара Умарова, 1977 года рождения.

Вторая заявительница проживает в городе Грозном. Остальные четверо заявителей проживают в селе Харсеной, Чечня.

6. Первая и вторая заявительницы являются матерью и сестрой Шарпуди (также пишется Шарпудди и Шарпудин) Мухтарова, 1975 года рождения. Третья и четвертый заявители являются родителями Заурбека (также пишется Зоврбек) Умарова, 1975 года рождения (в представленных документах указывается также 1981 год). Пятая заявительница является его сестрой.

7. Обстоятельства дела могут быть кратко изложены следующим образом.

A. Похищение Шарпуди Мухтарова и Заурбека Умарова и последующие события

8. Во время произошедших событий Шарпуди Мухтаров проживал со своей семьей в лагере для беженцев из Чечни в станице Нестеровской, Республика Ингушетия. 1 ноября 2003 г. примерно в 15.30 он и его друг Заурбек Умаров находились на окраине села, когда группа вооруженных военнослужащих в камуфляжной форме прибыла на военных автомобилях УАЗ и на ВАЗ-2106 без регистрационных номеров. Военнослужащие имели славянскую внешность и говорили по-русски без акцента; некоторые из них были в балаклавах. Они положили Мухтарова и Умарова на землю, пригрозив им оружием, затем посадили их в автомобили и увезли в направлении станицы Орджоникидзевской. Похищение произошло в присутствии нескольких свидетелей.

9. 16 мая 2008 г. интервью с З. Умаровым было показано в телепрограмме по российскому новостному телеканалу НТВ. Вторая заявительница представила эту информацию следователям (см. ниже).

10. Со дня их похищения о местонахождении Шарпуди Мухтарова и Заурбека Умарова ничего не известно.

В. Основные действия в рамках проведения официального расследования по фактам похищения родственников заявителей

1. Основные следственные действия по фактам похищения Шарпуди Мухтарова и Заурбека Умарова

11. Сразу после похищения первая заявительница сообщила об этом властям и потребовала возбудить уголовное дело.

12. 18 ноября 2003 г. прокуратура Сунженского района Республики Ингушетия возбудила уголовное дело N 23600076 по статье 126 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с похищением Мухтарова. В соответствующем постановлении указывалось, что оно было принято на основании жалобы первой заявительницы.

13. 8 декабря 2003 г. отец Шарпуди Мухтарова M.M. получил статус потерпевшего по уголовному делу и был допрошен.

14. 6 января 2004 г. прокурор Сунженского района дал указания следователям. В частности, он отметил, что Заурбек Умаров, который был похищен вместе с Мухтаровым, разыскивался правоохранительными органами как член незаконного вооруженного формирования, участвовавший в боестолкновении с представителями властей в октябре 2003 года в станице Троицкой.

15. 13 января 2004 г. следователи ходатайствовали о продлении сроков расследования, указав, помимо прочих доводов, что имелись основания подозревать, что похищение Шарпуди Мухтарова было связано с его дружбой с Заурбеком Умаровым.

16. 18 марта 2004 г. расследование было приостановлено ввиду невозможности установления личности преступников. В постановлении следователя указывалось, что Мухтаров и Умаров были похищены вместе. Письмом от 20 марта 2004 г. М.М. был информирован об этом постановлении.

17. 14 августа 2008 г. расследование было возобновлено.

18. 15 августа 2008 г. первая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу по ее заявлению (см. ниже § 34).

19. 19 августа 2008 г. расследование вновь было приостановлено.

20. 24 ноября 2008 г. расследование было возобновлено после того, как вторая заявительница сообщила следователям о телеинтервью с Умаровым (см. ниже § 35).

21. 29 ноября 2008 г. жена Заурбека Умарова E.E. получила статус потерпевшей по уголовному делу. В постановлении следователя указывалось, что ее муж Заурбек Умаров был похищен вместе с Мухтаровым.

22. 24 декабря 2008 г. следствие было приостановлено и затем возобновлено 30 марта 2009 г.

23. 1 апреля 2009 г. Сунженский районный суд Республики Ингушетия удовлетворил запрос следователей и дал разрешение на выемку видеозаписи, содержащей интервью с Умаровым, на телеканале НТВ.

24. 30 апреля 2009 г. следователи направили запрос на канал НТВ. В ответ сотрудники канала НТВ сообщили им, что видеозапись программы уже уничтожена ввиду окончания срока ее хранения.

25. В тот же день расследование было приостановлено. Местонахождение Шарпуди Мухтарова и Заурбека Умарова остается неизвестным.

26. Судя по всему, расследование еще не завершено.

2. Основные свидетельские показания, полученные следователями

27. 15 января 2004 г. следователи допросили первую заявительницу, которая отрицала участие Мухтарова в незаконном вооруженном формировании.

28. 22 января 2004 г. следователи допросили соседку семьи Мухтарова З.И., которая была свидетельницей похищения. Она подтвердила вышеизложенные обстоятельства похищения и сообщила, что похитители были в военной форме и были очень похожи на сотрудников правоохранительных органов.

29. 4 февраля 2004 г. следователи допросили сотрудника милиции отдела внутренних дел Сунженского района (отдела милиции) Р. Он подтвердил, что Заурбек Умаров был среди тех, кто оказал вооруженное сопротивление сотрудникам правоохранительных органов в октябре 2003 года в станице Троицкой.

30. В период с 5 по 20 февраля 2004 г. следователи допросили А.И., Д.М. и З.Х., которые также являлись свидетелями похищения. Они подтвердили описанные выше обстоятельства похищения.

31. 15 августа 2008 г. первая заявительница была вновь допрошена. Ее показания были схожи с показаниями, представленными в Европейский Суд.

32. 19 ноября 2008 г. следователи допросили Е.Е. Она указала, что узнала об обстоятельствах похищения Умарова от своей свекрови (третьей заявительницы) и что она не подавала каких-либо жалоб в этой связи. 16 мая 2008 г. примерно в 20.30 она увидела интервью с ее мужем, которого она достоверно определила в телевизионном интервью, длившемся около пяти минут. Она не сообщила об этом следователям.

33. В неустановленную дату следователи допросили З.Е., мать Е.Е. Она подтвердила, что также видела интервью с Умаровым в телепрограмме. Она узнала Умарова по чертам лица и шраму на лице. З.Е. узнала из программы, что он был приговорен к двадцати пяти годам лишения свободы.

3. Контакты первой и второй заявительниц с властями

34. 4 августа 2008 г. первая заявительница сообщила следователям о смерти ее мужа, М.М., и просила предоставить ей статус потерпевшей по уголовному делу.

35. 12 ноября 2008 г. вторая заявительница сообщила следователям о телевизионной программе, в которой показали Заурбека Умарова (см. выше § 9). Она заявила, что узнала об этом от знакомых, и просила следователей получить копию этой телепрограммы.

36. 3 марта 2009 г. адвокат второй заявительницы обратился к следователям с просьбой разрешить ознакомиться с материалами дела и сделать копии документов. Остается неясным, был ли получен ответ на данное ходатайство.

37. 29 апреля 2009 г. первая заявительница обратилась к следователям с ходатайством предоставить ей копии документов из материалов дела. Остается неясным, был ли получен ответ на данную просьбу.

38. В период с 2003 по 2009 год первая заявительница неоднократно жаловалась в различные правоохранительные органы на похищение и просила оказать содействие в поисках ее сына. Ее жалобы были направлены следователям. В ответ она получала письма, в которых сообщалось, что правоохранительные органы принимают меры для установления местонахождения ее сына.

39. 27 августа 2011 г. вторая заявительница запросила информацию о ходе производства по делу. Она также просила признать ее потерпевшей по уголовному делу. Результаты рассмотрения данного заявления неизвестны.

4. Контакты родственников Заурбека Умарова с властями

40. Согласно документам, представленным пятой заявительницей в Европейский Суд, родственники Умарова узнали о его похищении от родственников Мухтарова 1 ноября 2003 г. Они пожаловались на произошедшее в местную милицию* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) и Сунженский районный отдел внутренних дел. Несмотря на их жалобы, уголовное дело было возбуждено только 18 декабря 2003 г. С тех пор третья, четвертый и пятая заявители не получали каких-либо сведений о местонахождении Умарова. Пятая заявительница также утверждала, что в мае 2008 года она видела по телевидению интервью с ее братом.

41. 7 сентября 2005 г. организация "Мемориал", действуя от имени сестры Умарова З.У., направила запрос прокурору Республики Ингушетия о том, было ли возбуждено уголовное дело по факту исчезновения Умарова.

42. 3 октября 2005 г. прокуратура Ингушетии сообщила З.У. и организации "Мемориал", что уголовное дело по факту похищения Мухтарова и Умарова было возбуждено 18 ноября 2003 г. и что следствие по делу приостановлено.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика, а также международные правовые акты

43. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики, а также международных и национальных докладов об исчезновении людей в Чечне и Ингушетии в период с 1999 по 2006 год приведен в Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалоба N 2944/06 и четыре другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 43-59 и 69-84).

Право

I. Соблюдение заявителями правила шестимесячного срока

A. Доводы сторон

44. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители подали свои жалобы в Европейский Суд спустя девять лет после похищения их родственников и более чем через шесть месяцев после даты, когда они должны были узнать о неэффективности ведущихся расследований. Они отметили, что заявители вели себя пассивно и не были заинтересованы в поиске своих пропавших родственников. Следовательно, заявители нарушили шестимесячный срок для подачи своих жалоб в Суд.

45. Заявители настаивали на том, что они выполнили правило о шестимесячном сроке для подачи жалобы. Они приняли все возможные меры в течение разумного срока для того, чтобы начать поиск пропавших родственников и помочь властям в производстве по их делам. Они подчеркнули, что подали жалобы в органы власти вскоре после похищения и в ходе расследования поддерживали контакты с властями. В период с 2003 по 2012 год заявители информировали следователей о новых сведениях, например, когда пятая заявительница увидела своего брата в телевизионной программе, она сразу же сообщила об этом властям. Заявители также утверждали, что по причине вооруженного конфликта в регионе они полагали, что задержки в расследовании были неизбежны, и только по прошествии времени и в отсутствие информации от органов власти Российской Федерации они начали сомневаться в эффективности расследования. В целом заявители считали, что подача ими жалобы в Европейский Суд через девять лет после случившегося не представляла собой чрезмерную задержку.

В. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

46. Краткое изложение принципов, касающихся соблюдения правила шести месяцев в делах о нарушениях статьи 2 Конвенции, предположительно совершенных военнослужащими, приводится в Постановлении Европейского Суда по делу "Султыгов и другие против Российской Федерации" (Sultygov and Others v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалоба N 42575/07 и 11 других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), §§ 369-374; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Дудаева против Российской Федерации" (Dudayeva v. Russia) от 8 декабря 2015 г., жалоба N 67437/09* (* См.: там же. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 71.

2. Применение указанных выше принципов в настоящем деле

47. Европейский Суд отмечает, что заявители подали жалобы в Суд по истечении восьми лет и четырех месяцев после похищения их родственников. На момент подачи их жалобы расследование официально проводилось. Производство по уголовному делу несколько раз приостанавливалось и возобновлялось в течение различных периодов. Однако Суд отмечает, что процессуальное положение каждого заявителя в разбирательстве, проводимом властями государства-ответчика, было различным и должно оцениваться отдельно.

(а) Соблюдение первой и второй заявительницами правила шестимесячного срока

48. Европейский Суд отмечает, что первая и вторая заявительницы с самого начала занимали активную позицию и немедленно проинформировали власти о похищении их родственника Шарпуди Мухтарова. Властями уголовное дело было возбуждено по их жалобам (см. выше §§ 11-12). В течение нескольких последующих лет обе заявительницы и их родственники сотрудничали со следователями, давая показания и предоставляя информацию о важных изменениях в деле (см. выше §§ 13, 27, 31, 34-35). Суд отмечает, в частности, что вторая заявительница (а не пятая заявительница, как утверждалось) сообщила следователям о телевизионном интервью с Заурбеком Умаровым, что привело к возобновлению производства по делу после приостановки в течение четырех лет (см. выше § 20). Даже когда расследование было временно приостановлено с марта 2004 года по август 2008 года, заявители постоянно жаловались в различные правоохранительные органы и просили помощи в поиске их родственника (см. выше § 38). Они также поддерживали контакты со следователями с 2009 по 2011 год, обращаясь к ним с просьбой предоставить копии документов из материалов дела и информировать их о ходе расследования (см. выше §§ 36, 37 и 39).

49. Принимая во внимание общие сроки, которые прошли с момента похищения и возбуждения соответствующего уголовного дела, а также активную позицию первой и второй заявительниц в разбирательстве и отсутствие значительных периодов бездействия с их стороны, Европейский Суд считает, что заявительницы подали свои жалобы в разумные сроки (см. Постановление Большой Палаты по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалоба N 16064/90 и восемь других жалоб* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 3 (примеч. редактора).), § 166, ECHR 2009).

(b) Соблюдение правила шестимесячного срока третьей, четвертым и пятой заявителями

50. Европейский Суд отмечает, что из представленных документов не следует со всей ясностью, что третья, четвертый и пятая заявители или их родственники обратились в органы власти с жалобой на похищение. Уголовное дело было первоначально возбуждено по факту похищения Шарпуди Мухтарова, и предполагаемое похищение Заурбека Умарова было отражено в материалах дела только потому, что они были похищены вместе (см. выше §§ 12, 16 и 21). Даже предположив, что заявители были действительно проинформированы в соответствующее время о возбуждении уголовного дела по факту похищения Шарпуди Мухтарова, представленные документы свидетельствуют о том, что, вопреки их утверждению, в 2003 году они не подали официальную жалобу о похищении З. Умарова. Кроме того, как оказалось, они не предприняли каких-либо шагов, чтобы предоставить следствию информацию об обстоятельствах исчезновения их родственника. Как следует из показаний, представленных пятой заявительницей Суду, третья, четвертый и пятая заявители знали о похищении Умарова (см. выше § 40). Однако представленные документы свидетельствуют о том, что и после 2003 года никто из них не обратился в органы власти и не ходатайствовал о помощи в установлении его местонахождения.

51. Европейский Суд также отмечает, что спустя почти два года после похищения сестра Умарова З.У. обратилась к следователям через организацию "Мемориал" и ей сообщили, что было возбуждено уголовное дело и что производство по делу приостановлено (см. выше §§ 41-42). Даже если предположить, что З.У. поделилась этой информацией с третьей, четвертым и пятой заявителями, никто из них не проявил необходимую инициативу, чтобы быть в курсе ведущегося расследования. Более того, они оставались пассивными даже после показа интервью с Умаровым по телевидению в 2008 году, хотя они могли попросить следователей установить, действительно ли он был признан виновным и приговорен к двадцати пяти годам лишения свободы. По какой-то причине они даже не сообщили следователям об интервью, в отличие от второй заявительницы, которая привлекла внимание органов власти к той телепередаче (см. выше § 40).

52. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что, в отличие от первой и второй заявительниц, третья, четвертый и пятая заявители никогда не заявляли о похищении их родственника и не просили следователей предоставить им статус потерпевших в уголовном деле. Заявители имели прямой доступ к властям и могли сообщить следователям о похищении члена их семьи. В обстоятельствах данного дела такое бездействие со стороны третьей, четвертого и пятой заявителей свидетельствует о том, что они не ожидали каких-либо значимых результатов, которые могли бы привести к установлению местонахождения Умарова, определению виновных в его похищении или значительному прогрессу в раскрытии совершенного преступления.

53. Европейский Суд считает, что, даже если допустить, что третья, четвертый и пятая заявители расценивали расследование похищения Заурбека Умарова как неэффективное, они могли подать жалобы в Суд, как это сделали заявители во многих других схожих делах об исчезновении, не ожидая без достаточных на то оснований в течение нескольких лет. Соответственно, Суд находит, что третья, четвертый и пятая заявители не продемонстрировали должного усердия и не выполнили правило шестимесячного срока, установленное в пункте 1 статьи 35 Конвенции (см. аналогичную аргументацию в Решении Европейского Суда по делу "Дошуева и Юсупов против Российской Федерации" (Doshuyeva and Yusupov v. Russia) от 31 мая 2016 г., жалоба N 58055/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 6 (примеч. редактора).), §§ 41-47). В связи с этим их жалобы согласно статьям 2, 3, 5 Конвенции и статье 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи с данными положениями, должны быть отклонены.

II. Оценка доказательств и установление фактов судом

A. Доводы сторон

54. Власти Российской Федерации не оспаривали основные факты, изложенные в жалобе, но при этом они утверждали об отсутствии доказательств, подтверждающих вне разумного сомнения, что представители государства были причастны к предполагаемому похищению Шарпуди Мухтарова.

55. Заявители утверждали, что было установлено "вне разумного сомнения", что люди, которые увезли их родственников, являлись представителями государства. В поддержку этого утверждения они ссылались на доказательства в их показаниях и на документы, содержащиеся в материалах уголовных дел. Они утверждали, что представили достаточно серьезные доказательства того, что их родственник был похищен военнослужащими и содержался в условиях, опасных для жизни.

В. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

56. Краткое изложение принципов, касающихся оценки доказательств, установления фактов в делах об исчезновении и угрожающего жизни характера таких инцидентов, приведено в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Султыгов и другие против Российской Федерации" (Sultygov and Others v. Russia), §§ 393-396).

2. Применение вышеуказанных принципов к настоящему делу

57. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что документы из материалов уголовного дела, представленные властями Российской Федерации, свидетельствуют о том, что Шарпуди Мухтаров был похищен вместе с Заурбеком Умаровым, который разыскивался правоохранительными органами в связи с его участием в незаконных вооруженных формированиях (см. выше §§ 14 и 29). Кроме того, следователи также считали, что похищение Шарпуди Мухтарова было связано с Заурбеком Умаровым (см. выше § 15).

58. Европейский Суд также отмечает, что оба мужчины были похищены группой вооруженных лиц в военной форме; эти люди были славянской внешности и говорили на русском языке без акцента. Более того, они прибыли на военных автомобилях. Обстоятельства похищения были подтверждены многими свидетелями (см. выше §§ 28 и 30). Соответственно, Суд считает, что первая и вторая заявительницы предоставили доказательство prima facie, что Шарпуди Мухтаров был похищен представителями государства при обстоятельствах, изложенных заявительницами.

59. Власти Российской Федерации не представили удовлетворительного и убедительного объяснения рассматриваемым событиям. Поэтому они не смогли снять с себя бремя доказывания (см., среди многих других прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 392, ECHR 2001-VII (извлечения)).

60. В целом описание фактов настоящего дела содержит достаточно доказательств, позволяющих Европейскому Суду сделать вывод о том, что Шарпуди Мухтаров был задержан представителями государства в ходе спецоперации и находился под исключительным контролем государства. Учитывая отсутствие каких-либо известий о нем с данной даты и угрожающий жизни характер такого задержания, Суд считает, что Шарпуди Мухтаров может считаться умершим после его непризнаваемого задержания.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

61. Первая и вторая заявительницы жаловались, ссылаясь на положения статьи 2 Конвенции, что Шарпуди Мухтаров исчез после того, как его задержали представители государства, и что власти государства-ответчика не провели эффективного расследования данного инцидента. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни, иначе как во исполнение судебного приговора, вынесенного за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от незаконного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

62. Власти Российской Федерации также утверждали, что в ходе проведения уголовного расследования не было получено каких-либо доказательств того, что родственник заявителей находился под контролем государства или был убит.

63. Заявители настаивали на своих жалобах, утверждая, что их родственник был похищен и лишен жизни в нарушение статьи 2 Конвенции. Они также утверждали, что расследование событий не отвечало предусмотренным Конвенцией стандартам.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

64. Европейский Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, данные жалобы должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение права на жизнь родственника заявителей

65. Европейский Суд уже установил, что Шарпуди Мухтаров может считаться умершим после его непризнаваемого задержания представителями государства (см. выше § 60). В отсутствие каких-либо оправданий со стороны властей Суд считает, что ответственность за смерть родственника заявителей может быть возложена на государство. Таким образом, Суд считает, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Шарпуди Мухтарова.

(b) Предполагаемая несостоятельность расследования похищения

66. Ранее Европейский Суд приходил к заключению о том, что неэффективное расследование исчезновений, имевших место в Чечне и Ингушетии в период с 1999 года по 2006 год, представляет собой системную проблему и что уголовные расследования не являются эффективным средством правовой защиты в этом отношении (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia), § 217). В рассматриваемом деле, как и во многих других подобных делах, изученных Судом, расследование длилось многие годы без получения каких-либо значительных результатов в отношении установления виновных или судьбы пропавших родственников заявителей.

67. Европейский Суд отмечает, что производство по данному уголовному делу имело те же недостатки, которые перечислены в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia), §§ 123-125. Неоднократно выносились постановления о приостановлении расследования, после чего следовали периоды бездействия, что еще больше уменьшало вероятность раскрытия преступления. Не было принято никаких существенных мер для установления личностей и допроса военнослужащих, которые могли быть свидетелями или участниками операций.

68. В свете вышеизложенного Европейский Суд полагает, что власти не смогли провести эффективное уголовное расследование по факту исчезновения и смерти Шарпуди Мухтарова. Следовательно, было допущено нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемые нарушения статей 3, 5 и 13 Конвенции

69. Первая и вторая заявительницы жаловались на нарушение статьи 3 Конвенции ввиду душевных страданий, причиненных им исчезновением их родственника Шарпуди Мухтарова, и на нарушение статьи 5 Конвенции в связи с незаконностью его задержания. Они также утверждали, что вопреки требованиям статьи 13 Конвенции они не располагали доступными внутригосударственными средствами правовой защиты в отношении их жалоб согласно статьям 2 и 3 Конвенции. Указанные статьи в соответствующих частях гласят:

Статья 3

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Статья 5

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

/.../

(в) ...законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

/.../

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявленное ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть осуществлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение положений данной Статьи, будет иметь право на компенсацию, защищенное иском".

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

70. Власти оспорили утверждения заявительниц, указывая, что законодательство Российской Федерации предусматривало эффективные средства правовой защиты в отношении данных жалоб.

71. Заявительницы настаивали на своих жалобах.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

72. Европейский Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, данные жалобы должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

73. Европейский Суд неоднократно признавал, что ситуация с насильственным похищением приводит к нарушению статьи 3 Конвенции в отношении близких родственников жертвы. Суть такого нарушения заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, сколько в реакции властей и их отношении к ситуации после того, как она была доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358; и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

74. Европейский Суд напоминает свои выводы относительно степени ответственности государства за похищение Шарпуди Мухтарова и непроведение властями серьезного расследования его судьбы. Суд считает, что первая и вторая заявительницы, которые являются матерью и сестрой Шарпуди Мухтарова, должны быть признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции ввиду испытанных ими душевных страданий и мучений, а также ввиду того, что они продолжают страдать в результате невозможности узнать о судьбе пропавшего члена их семьи, и из-за того, каким образом были рассмотрены их жалобы. В связи с этим Европейский Суд установил наличие нарушения статьи 3 Конвенции в отношении первой и второй заявительниц.

75. Европейский Суд также подтверждает, что, так как он установил, что Шарпуди Мухтаров был задержан представителями государства, предположительно без каких-либо законных оснований или признания такого задержания (см. выше § 60), это представляло особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность лица, предусмотренного статьей 5 Конвенции (см., к примеру, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), § 178; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia), § 134; и Постановление Европейского Суда по делу "Ирезиевы против Российской Федерации" (Ireziyevy v. Russia) от 2 апреля 2015 г., жалоба N 21135/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 1 (примеч. редактора).), § 80).

76. Европейский Суд повторяет свои выводы относительно общей неэффективности уголовных расследований в делах, аналогичных рассматриваемому. В отсутствие результатов уголовного расследования любое иное возможное средство правовой защиты на практике становится недоступным.

77. Поэтому Европейский Суд считает, что первая и вторая заявительницы не располагали эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в отношении своей жалобы, поданной на основании статей 2 и 3 Конвенции, в нарушение статьи 13 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Хачукаевы против Российской Федерации" (Khachukayevy v. Russia) от 9 февраля 2016 г., жалоба N 34576/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 10 (примеч. редактора).), § 77).

3. Вывод

78. Европейский Суд постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении первой и второй заявительниц, а также нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Шарпуди Мухтарова. Суд также установил, что в отношении первой и второй заявительниц имело место нарушение статьи 13, взятой во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

79. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

80. Первая заявительница, мать Шарпуди Мухтарова, потребовала 531 405 российских рублей (примерно 7 570 евро) в качестве компенсации материального ущерба в связи с утратой финансовой поддержки от кормильца семьи. Вторая заявительница, его сестра, потребовала 442 273 российских рубля (примерно 6 300 евро) по этому основанию. Их расчеты основывались на прожиточном минимуме, предусмотренном законодательством Российской Федерации, и на актуарных таблицах для исчисления компенсационных выплат при травматизме и смертности от несчастных случаев, опубликованных Государственным актуарным департаментом Великобритании ("Огденские таблицы").

81. Власти Российской Федерации оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

82. Европейский Суд напоминает, что должна существовать ясная причинно-следственная связь между ущербом, возмещения которого требуют заявители, и нарушением Конвенции; и что такое возмещение может, при определенных условиях, включать компенсацию в отношении утраченного дохода. Принимая во внимание вышеуказанные выводы, Суд считает, что существует прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении Шарпуди Мухтарова и потерей заявительницами финансовой поддержки, которую он мог бы им оказывать как сын и брат. Соответственно, Суд присуждает первой заявительнице 4 000 евро и второй заявительнице - 1 000 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любой налог, которым могут облагаться данные суммы.

В. Моральный вред

83. Первая и вторая заявительницы утверждали, что испытали эмоциональный стресс, расстройство и волнение в связи с исчезновением Шарпуди Мухтарова и реакцией властей на данный факт, и потребовали за это компенсацию в размере, который должен был определить Европейский Суд.

84. Власти Российской Федерации оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

85. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции в связи с похищением родственника первой и второй заявительниц. Следовательно, Суд признает, что заявительницам был причинен моральный вред. Он присуждает первой и второй заявительницам 80 000 евро совместно плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

С. Расходы и издержки

86. Интересы заявительниц в Европейском Суде представляли неправительственные организации "Правовая инициатива по России" и "Астрея". Общая сумма требований в отношении возмещения судебных расходов и издержек, связанных с их юридическим представительством, составила 9 633 евро. Требование включало составление юридических документов, представленных в Суд, а также административные и почтовые расходы. Заявительницы представили копии договора о судебном представительстве и счета с распределением понесенных расходов.

87. Власти Российской Федерации оставили данный вопрос на усмотрение Европейского Суда.

88. Что касается расходов и издержек, то Европейский Суд должен сначала определить, были ли расходы и издержки, указанные представителями заявительниц, фактически понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми и разумными с точки зрения размера (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., § 161, Series A, N 324* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 9 (примеч. редактора).), § 220).

89. В свете сделанных им выводов, а также перечисленных выше принципов и доводов сторон Европейский Суд присуждает заявительницам 1 000 евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма. Присужденная в отношении расходов и издержек сумма компенсации должна быть перечислена на указанный заявительницами банковский счет их юридического представителя.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

90. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы, поданные первой и второй заявительницами на основании статей 2, 3 и 5 Конвенции и статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции, приемлемыми, а остальную часть их жалобы - неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место существенное нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Шарпуди Мухтарова;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте в связи с непроведением эффективного расследования по факту похищения Шарпуди Мухтарова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении душевных страданий, причиненных первой и второй заявительницам;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Шарпуди Мухтарова в связи с его незаконным задержанием;

6) постановил, что в отношении первой и второй заявительниц имело место нарушение статьи 13, взятой во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции;

7) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить первой и второй заявительницам указанные ниже суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу на день выплаты:

(i) 4 000 (четыре тысячи) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации материального ущерба первой заявительнице;

ГАРАНТ:

Нумерация подпунктов приводится в соответствии с источником

(i) 1 000 (одна тысяча) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации материального ущерба второй заявительнице;

(iii) 80 000 (восемьдесят тысяч) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, первой и второй заявительницам совместно в качестве компенсации морального вреда;

(iv) 1 000 (одна тысяча) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в порядке возмещения расходов и издержек заявительниц, чистая сумма которых подлежит перечислению на банковский счет представителя, указанного заявительницами;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

8) отклонил остальные требования заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 июня 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда