Излишние вещи в векселе (В.А. Белов, "Законодательство", N 4, апрель 2002 г.)

Излишние вещи в векселе

I. Существо проблемы и причины ее возникновения

Современная российская практика использования простых векселей для обслуживания различного рода кредитных, расчетных и зачетных схем предполагает прохождение векселем заранее заданной цепочки держателей и прекращение воплощенного в нем обязательства строго определенным способом. Проблема состоит в том, что этим способом является, к сожалению, как правило, не платеж, а что-нибудь другое - предоставление отступного товарами или продукцией векселедателя, новация в какое-либо иное обязательство, зачет встречного требования. Но вексель, будучи ценной бумагой, приспособленной для широкого обращения, не предназначен для применения в такого рода схемах. Естественные свойства векселя выбрасывают его за рамки этих схем. В результате он оказывается в руках добросовестного держателя, не имеющего ни малейшего представления о тех целях, ради которых вексель был выдан. Заявленное им требование о платеже наталкивается на полное непонимание со стороны векселедателя, который вовсе не рассчитывал оплачивать этот вексель. Чаще подобные конфликты предпочитают разрешать мирным путем, иногда решение находится после долгого и мучительного противостояния в суде, а то и посредством не самых законных действий.

Естественно, что однажды практика поставила следующий вопрос: нельзя ли отразить особый правовой режим векселя в самом векселе? Может быть, к примеру, прямо указать, что никаких денег по нему уплачиваться не будет, а тот максимум, на который векселедержатель может претендовать, - это продукция векселедателя? Или что вексель "принимается к платежу за поставленную продукцию"? Или что "вексель может быть предъявлен к зачету против требований векселедателя об оплате поставленной продукции"? отпущенной электроэнергии? подлежащих уплате векселедержателем налоговых и других обязательных платежей? Или что вексель выдан в качестве средства обеспечения обязательства векселедателя из такого-то договора?

Особенности таких ценных бумаг, содержащих соответствующие условия, обычно выявлялись только после "опробования" в обороте.

В результате попадаются простые векселя с самыми разными оговорками и сведениями (некоторые примеры нами приведены), возможность включения которых в вексель законодательством прямо не предусмотрена, но и прямо не запрещена. Их мы и будем в дальнейшем называть "излишними вещами в векселе". Обращает на себя внимание отсутствие единообразного оформления этих сведений: чаще всего это приписки, выполненные от руки, либо вставки, произведенные на печатных машинках или принтерах. Располагают их как Бог на душу положит - и до подписи векселедателя, и после, и в самом тексте, и вне его, и даже в заголовке ("простой товарный вексель"). Но встречаются и векселя, в которых данные сведения присутствуют как части текста типографского клише, элементы декоративного оформления типографского бланка векселя и даже как... водяные знаки!

В настоящей статье мы попытаемся, рассмотрев несколько примеров, выяснить, каково юридическое значение подобных сведений, а также выявить общие правила, применяя которые практики смогут самостоятельно получать ответы на конкретные вопросы в данной области.

II. Общее правило

Общее правило для ответа на поставленный вопрос (нельзя ли отразить особый правовой режим векселя в самом векселе?) содержится в ст.1 и 75 Положения о переводном и простом векселе*(1). Здесь, во-первых, перечисляются те сведения, которые необходимо включить в документ для того, чтобы его можно было признать векселем, а во-вторых, уточняется, что одно из этих сведений, выражающее юридическое содержание векселя, - предложение или обещание уплатить - должно быть "простым и ничем не обусловленным". Точнее было бы сказать, что вексельное содержание (предложение или обещание уплатить) не должно быть чем-либо осложнено или обусловлено. Будучи наложенными на свойство формализма векселя, проявляющее себя в принципе "чего нет в документе, того не существует в мире", простота и безусловность вексельного содержания приводят к традиционному выводу: вексель не терпит никаких положений, кроме тех, что прямо предусмотрены законом, - реквизитов, оговорок и случайных принадлежностей. Однако, когда дополнительные сведения все же включены, возможны два варианта:

а) если они не усложняют и не обусловливают вексельного содержания, то вексельное законодательство их просто "не увидит", позволит любым добросовестным приобретателям векселя их не читать, а значит, эти оговорки умрут, не родившись;

б) если они усложняют или обусловливают содержание векселя, то сделают недействительным весь документ как вексель (поскольку в такой ситуации не выполняется требование законодателя о том, что вексель должен содержать простое и ничем не обусловленное предложение или обещание).

Вывод этот не нов. Продуктом его некоторой вульгаризации является широко известный анекдот времен нэпа о новоявленном "красном директоре" треста - бывшем революционном матросе, наложившем на поступивший к нему вексель резолюцию: "В бухгалтерию. Разобраться - что это за вексель?". На это старичок-бухгалтер, покачав головой, печально констатировал: "Это уже не вексель". Не вексель оттого, что в нем появились излишние вещи.

На самом деле анекдот этот несколько "перегибает палку". Совершенно очевидно, что резолюция "красного директора" выполняла чисто техническую функцию и не преследовала цели изменить правовой режим векселя. Если и говорить здесь о каких-то правовых последствиях, то уж, во всяком случае, не из области вексельного права. Такие сведения важны только для того, кому они непосредственно адресованы (т.е. для лица, в правоотношениях с которым состоит тот, кто поместил в вексель соответствующие сведения), а значит, не имеют правового вексельного значения. Примером могут служить указание номера векселя, помещение отметки о номере и дате аккредитива, для акцепта или учета по которому соответствующий вексель был выдан, внесение других отметок в целях бухгалтерского учета, иные вспомогательные и технические сведения. Даже если в последующем заинтересованное лицо посредством ссылки на подобную отметку пытается повлиять на особенности правового режима векселя, такая ссылка не должна приниматься во внимание.

Практика включения в вексель подобной информации широко распространена в сфере международной торговли. "В траттах, используемых во внешнеторговом обороте, наиболее часто встречается ссылка на номер инкассового поручения, аккредитива или контракта. Ссылка на контракт или договор, если она ни текстуально, ни по смыслу не обусловливает безоговорочный приказ о платеже, может быть признана допустимой с точки зрения Женевского вексельного закона (ЕВЗ) и разрешена английским правом, признающим вексель действительным, несмотря на то, что в нем содержится указание на основание, из которого он возник... Таким образом, можно считать допустимым наличие на лицевой стороне векселя пометок с указанием номера контракта, аккредитива или иного договора, являющегося основанием выдачи векселя, если эти пометки не включены в текст самого векселя и не затрагивают безусловности вексельного обязательства. Однако такие пометки юридически нейтральны: они не изменяют характера взаимоотношений сторон по векселю, не дают никаких дополнительных прав вексельному кредитору и не ограничивают ответственность вексельного должника"*(2).

III. "Оплата только шинами"

Эту позицию занимает и современная российская арбитражная практика. Пожалуй, данная линия проводится даже излишне последовательно. Так, в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 июня 1998 г. N 7033/97 *(3) и N 7034/97 *(4) сделан вывод о том, что документ, по форме соответствующий требованиям вексельного законодательства, предъявляемым к форме простого векселя, но содержащий оговорку об оплате его суммы только определенной продукцией (шинами), не является векселем. Требования по такому документу могут заявляться и обсуждаться по нормам гражданского, но не вексельного законодательства. В постановлениях совершенно справедливо обращено внимание на то, что данное условие было включено в текст бланка векселя и располагалось перед подписью лица, выдавшего вексель. Этот факт свидетельствует о том, что содержанием воли векселедателя нельзя считать обещание уплатить деньги, таковым является обещание поставки шинной продукции на указанную сумму. Поскольку такое обещание исключает одновременное существование обязательства векселедателя по уплате денег, следует признать, что документ не соответствует требованиям ст.75 Положения о векселях и не удостоверяет простого и ничем не обусловленного обещания уплатить определенную денежную сумму, т.е. не является векселем.

Сделанные судом выводы подтверждались и еще одним документом - так называемой гарантией векселедателя к упомянутому векселю, где ответчик гарантировал оплату своего векселя шинной продукцией в определенном ассортименте со своих складов в московском регионе по отпускным ценам заводов-изготовителей, зафиксированным на дату предъявления векселя. Суд совершенно правильно заключил, что при таких условиях документ, представленный истцом и названный им векселем, следует рассматривать не как вексель, а как долговое обязательство, правоотношения из которого регулируются нормами гражданского права.

Правильность подхода, примененного в описанном деле, не означает, что таковой может быть автоматически распространен на любые дела, в которых фигурируют векселя с излишними вещами. К сожалению, об этом нередко забывают, расценивая отсутствие у документа вексельной силы как обстоятельство, неизбежно свидетельствующее о наличии у документа силы общегражданской. Это далеко не всегда так. Излишние вещи в векселе могут быть такими, что, с одной стороны, лишают документ силы векселя, с другой - не дают оснований квалифицировать документ как общегражданское долговое обязательство.

IV. "Только в уплату за продукцию..."

Примером такой ситуации может служить дело, описанное в постановлениях Президиума ВАС РФ от 21 марта 2000 г. N 7430/99*(5) и N 7431/99 *(6). Предметом спора стал документ, обозначенный как вексель, но содержащий включенную в текст бланка векселя и расположенную перед подписью лица, выдавшего вексель, запись о том, что данный вексель принимается эмитентом только в уплату за поставленную продукцию. Безусловно, данная оговорка исключает обязанность векселедателя произвести денежный платеж, а потому лишает документ силы векселя. То, что суды первой и кассационной инстанций отнеслись к указанному условию, как к ненаписанному, конечно же, неправильно.

Но ничуть не более правильным является и вывод Президиума ВАС РФ. Это даже не вывод, а механическое копирование мотивировочной части упомянутых ранее постановлений от 9 июня 1998 г. с отбрасыванием тех частей мотивировки, которые по обстоятельствам данного дела неприменимы. "Согласно п.2 ст.75 Положения о переводном и простом векселе, вексель удостоверяет простое и ничем не обусловленное обязательство уплатить определенную сумму. В данном случае содержащаяся в документе запись о принятии векселя только в уплату за поставленную продукцию удостоверяет не денежное, а иное обязательство. При таких условиях документ, оформленный на бланке простого векселя, следует рассматривать как письменное обязательство, правоотношения сторон по которому регулируются нормами общегражданского, а не вексельного законодательства". Бросается в глаза принципиальное различие: в постановлениях от 9 июня 1998 г. Президиум четко указал, какое обязательство удостоверяют пресловутые "долговые расписки" - обязательство поставки продукции определенного ассортимента, а в постановлениях от 21 марта 2000 г. - не уточнил, ограничившись словами "иное обязательство".

Так не бывает. Ведь что такое обязательство? Это гражданское правоотношение, содержанием которого является обязанность одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, при этом кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п.1 ст.307 ГК РФ). Как видно, действие, составляющее содержание обязательства, должно быть определенным. О каком "определенном действии" должника информируют пресловутые долговые расписки? О том, что должник обязуется принять их в платеж за поставленную продукцию? Но здесь нет необходимой определенности, ибо непонятно, за какую продукцию, в каком количестве и по какому курсу (ведь не по номиналу же!). И если последний вопрос теоретически еще может быть урегулирован по правилам ст.424 ГК РФ, то первые два - о наименовании предмета обязательства и его количестве - не могут быть сняты иначе, как в условиях обязательства. Отсутствие таковых не позволяет признать соответствующее отношение обязательственным, хотя бы и общегражданским.

В этом смысле несколько неудачно сформулирован п.3 совместного постановления пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей"*(7). В нем говорится, что "требование векселедержателя об исполнении вексельного обязательства, основанное на документе, не отвечающем требованиям к форме и наличию реквизитов, подлежит отклонению судом, что не является препятствием для предъявления самостоятельного иска, основанного на общих нормах гражданского законодательства об обязательствах". Создается впечатление, что излишние вещи в векселе никогда не препятствуют обсуждению отношений из документа как общегражданских. Это не так: как было показано, порой препятствуют. Но соблазн нарочито огрубленного толкования судьями этого правила слишком велик, ибо результат такого толкования позволяет вовсе не исследовать материалы дела с общегражданских позиций и ограничиться заключением: если перед нами не вексель, то это - долговая расписка. При подаче вывода в такой краткой форме отчетливо видна его логическая несостоятельность, ведь одно с другим совершенно не связано. Дефекты могут быть разными: и такими, которые уничтожают только вексельную силу, и такими, которые лишают документ всякой юридической силы, в том числе и силы долговой расписки.

Поэтому желательно, чтобы Президиум разъяснил п.3 совместного постановления в том смысле, что дефект документа, лишающий его вексельной силы, не является препятствием для предъявления самостоятельного иска, основанного на общих нормах гражданского законодательства об обязательствах, если иное не вытекает из содержания этого дефекта и других обстоятельств (материалов) дела.

V. Вексельные условия об обеспечении

В упомянутом совместном постановлении пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 есть еще одна норма, имеющая косвенное отношение к нашей теме. Пунктом 33 установлено, что "включенные в вексель условия об обеспечении исполнения по векселю залогом, общегражданским поручительством или неустойкой признаются ненаписанными и не влекут каких-либо правовых последствий. Вместе с тем при рассмотрении споров необходимо принимать во внимание допустимость и возможность заключения облеченных в простую письменную форму вневексельных соглашений о залоге, неустойке или поручительстве, обеспечивающих исполнение конкретным должником по векселю своего обязательства перед конкретным вексельным кредитором". Не оспаривая последнего тезиса, обратимся к первому: почему именно ненаписанными?

Представляется, что судебные инстанции могли руководствоваться соображениями двоякого свойства: вексельными и общегражданскими. Попытаемся восстановить первые. Вексельной силы документ могут лишить только такие сведения, которые обусловливают или усложняют предложение или обещание уплатить определенную денежную сумму. Поскольку реализация условий об обеспечении возможна только в случае неисполнения обязательства, их следует признать относящимися к случаям, когда предложение (обещание) уплатить себя не оправдало, т.е. не к предложению и обещанию, а к эксцессам вексельного обращения. Таким образом, коль скоро ни простота, ни безусловность вексельного содержания не страдают, сведения об обеспечении платежа не отнимают у документа вексельной силы, а сами считаются ненаписанными.

Что же касается соображений общегражданского свойства, то они чрезвычайно просты. Основаниями возникновения неустоечного и залогового обязательств могут быть либо договор, либо закон (п.1 ст.330, п.3 ст.334 ГК РФ), обязательства поручительства - только договор (ст.361 ГК РФ). Вексель не является ни договором, ни, тем более, законом, вследствие чего он не может быть признан основанием возникновения ни одного из перечисленных обязательств.

Как видим, оба способа рассуждения приводят к одному и тому же результату, который, следовательно, можно считать истинным.

VI. "Принимается в оплату за продукцию..."

Теперь обсудим иные ситуации, связанные с включением в вексель излишних сведений. В актах высшей судебной инстанции они пока не рассматривались, но тем интереснее их анализировать. Все обсуждаемые случаи имели место в реальной хозяйственной практике.

Случай первый. В векселе (до подписи векселедателя) имеется выполненная типографским способом фраза: "Принимается в качестве оплаты за продукцию векселедателя". В рассмотренных постановлениях Президиума ВАС РФ от 21 марта 2000 г. обсуждалась несколько иная редакция оговорки: "Принимается эмитентом только в уплату за поставленную продукцию". Поскольку в исследуемой оговорке нет указания на то, что принятие векселя в оплату за продукцию является единственно возможным, исключительным способом прекращения удостоверенного им обязательства, допустимо заключить, что она никоим образом не относится к вексельному обязательству, не усложняет его и не обусловливает. Следовательно, с точки зрения вексельного законодательства данная фраза считается ненаписанной, но не влечет недействительности векселя. При этом она не имеет самостоятельного общегражданского значения, будучи лишь напоминанием векселедержателю, как он мог бы использовать данный вексель. Один и тот же документ не может одновременно обсуждаться и по нормам специальным (вексельным), и по нормам общим (гражданским) в ситуации, когда применение общих норм исключено специальными.

Имеется и содержательное препятствие для квалификации документа с таким текстом в качестве общегражданского долгового. Допустим, векселедатель откажется принять данный вексель в оплату своей продукции. И что тогда? Какой иск - о защите какого права и из нарушения какого долгового обязательства - можно было бы предъявить? Наиболее правдоподобно выглядит иск о понуждении векселедателя к принятию векселя в платеж по заключенному между ним и векселедержателем договору поставки продукции, произведенной векселедателем. Но шансы на выигрыш подобного иска у векселедержателя невелики, потому что в документе не уточнено, в оплату за какую продукцию принимается вексель и в каком количестве. Иными словами, опять перед нами беспредметное (несуществующее) обязательство. Но даже если бы оно было сформулировано адекватно, все равно удовлетворение такого иска оставалось бы под вопросом, поскольку обсуждаемая оговорка не имеет вексельного значения, а следовательно, права, ею порождаемые, не могут переноситься индоссаментом. Расценивать же передаточные надписи на векселе (индоссамент) как уступку прав требования (цессия), если судом данный вексель из-за дефекта своей формы признан не векселем, а простым долговым обязательством, нельзя.

VII. "Оплата продукцией..."

Случай второй. Каким обязательством - вексельным или общегражданским - следует считать документ, который по всем иным внешним признакам соответствует понятию простого векселя, но сверх этого содержит запись "оплата продукцией векселедателя"? Здесь наблюдается определенное сходство со случаями, разрешенными Президиумом ВАС РФ в постановлениях 9 июня 1998 г., с той только разницей, что там шла речь об оплате суммы векселя только определенной продукцией (шинами). Как мы помним, Президиум признал, что такая оговорка лишает документ силы векселя. С этим выводом мы солидаризируемся и применительно к нашей ситуации: вексельное обязательство уплаты оказывается здесь если и не обусловленным, то, по крайней мере, усложненным оговоркой о способе уплаты. Такой документ действительно не имеет силы векселя, что переводит нас в общегражданское измерение, где данная ситуация выглядит несколько иначе, ибо в ней опять отсутствует определенность предмета обязательства по отгрузке продукции.

Предмет обязательства по передаче вещей может быть определен как "продукция такого-то производителя" только в том случае, если этим производителем выпускается один вид продукции. Но обычно так не бывает; промышленные предприятия - векселедатели выпускают продукцию весьма широкого ассортимента. Шины, конечно, тоже бывают разными и по назначению, и по качеству, и по стоимости, но в упомянутом случае держателя документа спасло гарантийное обязательство "псевдовекселедателя", в котором перечислялся ассортимент и количество подлежащих поставке шин. В нашем же случае, не отличающемся определенностью предмета обязательства, таковое следует признать отсутствующим.

VIII. "Оплата деньгами или продукцией..."

Случай третий. В вексель включена оговорка, подобная следующей: "Векселедержатель вправе потребовать по своему выбору оплаты векселя либо деньгами, либо такой-то продукцией векселедателя в таком-то количестве". Вправе ли векселедержатель выбрать, как ему поступить - рассматривать ли этот документ как вексель или как долговую расписку?

Используя сформулированные ранее правила, легко найти правильное решение задачи: перед нами общегражданский долговой документ, ибо оговорка, аналогичная приведенной, относится к обязательству платежа, удостоверенному документом, усложняет таковое и, следовательно, лишает силы векселя. Вместе с тем, перед нами вполне нормальное общегражданское долговое обязательство: предмет его является определенным, цена и срок исполнения могут быть определены позднее по диспозитивным правилам Гражданского кодекса. Коль скоро оно общегражданское, то входящее в него право требования поставки продукции может принадлежать либо первому приобретателю долговой расписки, либо лицу, приобретшему его в общегражданском порядке посредством цессии. Передачу и приобретение такого требования посредством индоссаментов следует признать невозможными.

В.А. Белов,

кандидат юрид. наук, доцент кафедры гражданского права

юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

"Законодательство", N 4, апрель 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Утверждено постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. N 104/1341 // СЗ СССР. 1937. N 52. Cт.221. Далее - Положение о векселях.

*(2) Иванов Д.Л. Вексель. 2-е изд. М., 1994. C.12.

*(3) СПС "Гарант-Максимум".

*(4) Вестн. ВАС РФ. 1998. N 9.

*(5) Там же. 2000. N 6.

*(6) СПС "Гарант-Максимум".

*(7) Вестн. ВАС РФ. 2001. N 2.