Институт диффамации и российское законодательство (С. Потапенко, "Российская юстиция", N 6, июнь 2002 г.)

Институт диффамации и российское законодательство

Диффамация - это общепринятый в большинстве стран мира юридический термин, под которым понимается правонарушение в виде распространения (произнесения слов или публикации) не соответствующих действительности фактических сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего.

Этот термин имеет латинское происхождение - "diffamatio". От него происходят английское "defamation", немецкое "diffamation", французское "difamacion", что в переводе означает "порочить". Нормы диффамационного права на сегодня имеются в странах как романо-германского, так и англо-американского права. Например, в Великобритании действует Закон о диффамации 1996 года (Defamation Act 1996). Как в континентальной Европе, так и в странах Британского Содружества и других странах обычного права в качестве устойчивой тенденции последних лет отмечается фактическое прекращение применения уголовного наказания за диффамацию. За подобные деликты применяется в основном гражданско-правовая ответственность.

На первый взгляд может показаться, что зарубежный институт диффамации сходен с российским институтом защиты чести, достоинства и деловой репутации (ст.152 ГК РФ). Однако в диффамационном праве гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ возможна только при условии одновременной защиты права на свободу слова и массовой информации. Поэтому суть любого диффамационного спора - в разрешении коллизии между правом на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и правом на свободу слова и массовой информации - с другой.

В общей системе мирового права диффамационное право занимает весьма скромное место. Однако если смотреть на него с точки зрения приоритетов, защищаемых правом вообще, где на первом месте находятся права, свободы и законные интересы конкретного индивида, то диффмационное право приобретает весьма важное значение в системе права, поскольку на основе его регулятивных и охранительных норм строятся отношения между личностью и средствами массовой информации.

Обращение в настоящей публикации к проблемам диффамационного права обусловлено двумя важными причинами теоретического и практического характера. С одной стороны, это наметившаяся в последние годы тенденция к унификации правовых систем разных стран, в свете которой позитивно зарекомендовавший себя за рубежом институт диффамации может рассматриваться в качестве аналога для внедрения в российское гражданское законодательство. С другой стороны, неведомый большинству практикующих российских юристов термин "диффамация" все чаще используется не только в научных публикациях, но и в решениях Европейского Суда по правам человека. При этом если "прежде мы могли позволить себе интересоваться практикой Европейского Суда лишь в познавательном плане, теперь его придется рассматривать в качестве своеобразной международной судебной инстанции, юрисдикция которой распространяется на жалобы граждан стран - участниц Совета Европы, в том числе и российских, и дела, которые являлись предметом рассмотрения судов Российской Федерации" (Лебедев В. От концепции судебной реформы к новым идеям развития судебной системы // Российская юстиция. 2000. N 3. С.4).

Одним из основополагающих актов международного права является европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Объем основных прав, предоставляемый Конвенцией, оценивается в свете практики заседающего в Страсбурге Европейского Суда по правам человека, который значительное внимание уделяет делам, связанным с диффамацией в СМИ, особенно в части ограничений свободы массовой информации (ст.10 Конвенции). Анализируя такие решения Европейского Суда, В. Туманов справедливо отмечает: "Суд как бы говорит властям: будьте крайне осторожны и сдержанны при вмешательстве в осуществление свободы слова даже тогда, когда для этого имеются формальные правовые основания, так как, преступив определенные рамки и нарушив принцип соразмерности, вы окажетесь нарушителями ст.10 Конвенции" (Туманов В. Свобода слова и предпринимательская деятельность // Российская юстиция. 1999. N 8. С. 60).

Думается, что для правильного понимания прецедентов Европейского Суда российским юристам необходимо иметь хотя бы общее представление о диффамационном праве.

Что же касается унификации права, то особенно отчетливо она проявляется в гражданском законодательстве. С переходом нашей страны к рыночной экономике появились новые институты, ранее неизвестные российскому гражданскому праву и поэтому недостаточно разработанные в науке гражданского права. Среди таких институтов, занявших свое место в российском гражданском праве вследствие его сближения с зарубежными правовыми системами высокоразвитых стран рыночной ориентации, можно назвать ренту (ст.583 ГК), лизинг (ст.665 ГК), финансирование под уступку денежного требования (ст.824 ГК), коммерческую концессию (ст.1027 ГК). С их помощью происходит правовое регулирование новых экономических отношений. Однако не менее важное место принадлежит нормам гражданского законодательства, направленным на охрану и защиту таких нематериальных благ, как честь, достоинство и деловая репутация, которые также не могут обойтись без нового научного взгляда на них через призму международных правовых ценностей.

Диффамация была известна науке российского гражданского права с дореволюционных времен. Но она не закрепилась в советском гражданском законодательстве под таким названием из-за своего, как было принято считать, буржуазного происхождения. Вероятно, под воздействием прежней гражданско-правовой доктрины диффамация не упоминается в действующем ГК РФ, хотя в ст.152 ГК и предусмотрена судебная защита чести, достоинства и деловой репутации от распространения (в том числе и в СМИ) не соответствующих действительности порочащих сведений.

Между тем институт диффамации значительно шире и многограннее пределов защиты чести, достоинства и деловой репутации, предусмотренных в ст.152 ГК. И прежде всего потому, что гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ допустима только при соблюдении закрепленного в ст.29 Конституции РФ права на свободу слова и массовой информации. Правильная трактовка существа диффамации имеет не только важное теоретическое и познавательное, но и непосредственно практическое значение, поскольку на ее основе проводится грань между гражданско-правовым диффамационным деликтом в виде распространения в СМИ не соответствующих действительности порочащих сведений фактического характера и идеями, мнениями, распространяемыми СМИ в порядке реализации конституционного права на свободу слова и массовой информации. Исходя из этого, диффамация является тем правовым институтом, через который в гражданском праве реализуются, с одной стороны, конституционное право на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации, а с другой - конституционное право на свободу слова и массовой информации.

Нельзя не отметить, что в юридической литературе со ссылками на зарубежное законодательство встречается точка зрения, что под диффамацией следует понимать распространение порочащих, но правдивых сведений. В частности, Т. Нуркаева и С. Щербаков предлагают понимать под диффамацией "распространение истинных сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия, порочащих его честь, достоинство или подрывающих его репутацию, если это не затрагивает интересы общества, других лиц..." (Нуркаева Т., Щербаков С. Уголовно-правовая охрана чести и достоинства // Российская юстиция. 2002. N 2. С.51). На мой взгляд, для таких выводов нет достаточных оснований. Под диффамацией следует понимать распространение именно ложных и порочащих фактических сведений.

Как в США, так и в Англии к диффамационным относятся ложные и порочащие одновременно кого-либо высказывания, которые принято называть дискредитирующими. По этому поводу американский юрист Р. Вандерет - специалист по диффамационному праву США - пишет: "Диффамация - это утверждение, являющееся ложным и не защищенным привилегиями, порочащее репутацию человека, побуждая других людей осуждать или ненавидеть его или нанося ущерб бизнесу этого человека" (Вандерет Р. Американское диффамационное право и судопроизводство. Обзор законодательства и практики судебной защиты чести и достоинства в США // Современное право средств массовой информации в США. М., 1997. С.155-164).

Что же касается России, то нельзя не обратить внимания на то, что еще ст.7 ГК РСФСР 1964 года предоставляла потерпевшему судебную защиту от распространения в отношении него порочащих сведений только в том случае, если они не соответствовали действительности.

Признак порочности - неотъемлемый атрибут диффамационного деликта. Если распространенные сведения не носят порочащего характера, даже при условии, что они не соответствуют действительности, то и не будет состава диффамационного деликта. Так, в решении по иску С. к редакции "Молодежной газеты Карелии" о защите чести и достоинства, а также о компенсации морального вреда суд совершенно обоснованно указал, что доводы истца о том, что неправильное указание в статье его специальности до поступления на службу в органы милиции (сообщалось, что он работал не инженером-строителем, как было на самом деле, а зоотехником), хотя и не соответствует действительности, но не порочит его честь и достоинство (Кнышев В. Вопросы защиты чести и достоинства в практике Верховного Суда РФ // Законодательство и практика средств массовой информации. Выпуск 12(40). 1997. С.6).

Хотя ст.152 ГК озаглавлена "Защита чести, достоинства и деловой репутации", содержание ее значительно уже заголовка, поскольку речь в ней идет только о распространении фактических сведений, не соответствующих действительности. Заголовок же статьи создает иллюзию у потерпевших, что они имеют право на судебную защиту и при высказывании в отношении них оценочных суждений, хотя в таком случае правовой механизм, прописанный в ст.152 ГК, не может быть применен. Мнения, оценки, в том числе выраженные в неприличной форме, порочащие потерпевшего, не относятся к диффамации, поскольку диффамацией, как уже говорилось, принято считать исключительно распространение порочащих сведений фактического характера, не соответствующих действительности.

Исходя из этого, можно предложить уточненный заголовок ст.152 ГК - "Защита чести, достоинства и деловой репутации от диффамации". В этом случае заголовок статьи становится однозначно понятным, но для полной определенности, как представляется, в содержание ст.152 ГК необходимо ввести понятие самой диффамации, изложив его в ч.1 ст.152 ГК следующим образом: "Диффамация - это гражданско-правовой деликт, направленный на умаление чести, достоинства и деловой репутации потерпевшего в общественном мнении и мнении отдельных лиц, путем распространения о нем порочащих, не соответствующих действительности сведений фактического характера, являющихся злоупотреблением свободой слова и массовой информации".

Введение в гражданское законодательство точного и однозначного термина "диффамация" позволяет корректно сформулировать содержание института диффамационного права как совокупность гражданско-правовых норм и механизмов охранительного характера, обеспечивающих судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространения не соответствующих действительности, порочащих сведений при строгом соблюдении конституционного права на свободу слова и массовой информации.

Что является основанием для обособления института диффамационного права? Объектами диффамации являются честь, достоинство и деловая репутация - личные неимущественные блага, неотделимые от личности и не подлежащие денежной оценке. Эти блага подлежат не правовому регулированию, а только гражданско-правовой охране и защите. В связи с этим возникают устойчивые и социально однородные отношения неимущественного, охранительного характера, имеющие присущие только им однородные объекты и субъекты, а также специфичное, обусловленное прежде всего объектами защиты содержание. Таким образом, институт диффамационного права существенно отличен от других институтов гражданского права, регулирующих главным образом имущественные отношения.

Этот правовой институт включает в себя не только ст.152 ГК, специально посвященную защите чести, достоинства и деловой репутации, но и ряд других норм, регулирующих вопросы компенсации морального вреда (ст.ст.151, 1099-1101 ГК), возмещения убытков (ст.15 ГК), судебной защиты гражданских прав (ст.11 Конституции РФ об охране достоинства личности государством и о том, что ничто не может быть основанием для его умаления; ст.23 Конституции РФ о праве каждого на защиту своей чести и доброго имени; ст.29 Конституции РФ о свободе слова и массовой информации; ст.46 Конституции РФ, гарантирующая каждому судебную защиту его прав и свобод). Наконец, в институт диффамационного права входят соответствующие международные договоры России, ставшие составной частью ее правовой системы (например, ст.10 европейской Конвенции по правам человека).

С. Потапенко,

судья Верховного Суда РФ, кандидат юридических наук, доцент

"Российская юстиция", N 6, июнь 2002 г.