Определение Конституционного Суда РФ от 31 мая 2022 г. N 1313-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Хлебалиной Людмилы Григорьевны на нарушение ее конституционных прав рядом положений Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Л.Г. Хлебалиной к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка Л.Г. Хлебалина оспаривает конституционность следующих норм:

статей 178 "Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения", 181 "Сроки исковой давности по недействительным сделкам" (а фактически - ее пункта 2), 196 "Общий срок исковой давности", 199 "Применение исковой давности" и 200 "Начало течения срока исковой давности" (а фактически - ее пункта 1) ГК Российской Федерации;

статьи 9 "Применение исковой давности в семейных отношениях", пункта 3 статьи 42 "Содержание брачного договора" и пункта 2 статьи 44 "Признание брачного договора недействительным" Семейного кодекса Российской Федерации;

пункта 1 статьи 61.9 "Лица, уполномоченные подавать заявления об оспаривании сделки должника" и пункта 2 статьи 213.32 "Особенности оспаривания сделки должника-гражданина" Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)";

статей 27 "Споры, относящиеся к компетенции арбитражных судов", 71 "Оценка доказательств", 291.2 "Срок подачи кассационных жалобы, представления" АПК Российской Федерации;

статьи 22 "Подсудность гражданских дел" ГПК Российской Федерации.

Как следует из представленных материалов, в рамках дела о банкротстве гражданина Х. определением арбитражного суда, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, отказано в удовлетворении заявления Л.Г. Хлебалиной о признании недействительным брачного договора, заключенного ею и Х. Суд первой инстанции указал, что Л.Г. Хлебалиной пропущен срок исковой давности, о чем заявлено финансовым управляющим должника. Названные судебные акты оставлены без изменения постановлением суда кассационной инстанции. Как подчеркнул суд апелляционной инстанции, из обстоятельств дела не следует, что оспариваемый брачный договор нарушает права и законные интересы заявительницы и что он был заключен под влиянием заблуждения. В передаче кассационной жалобы на упомянутые судебные акты для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было отказано.

По мнению заявительницы, оспариваемые нормы противоречат Конституции Российской Федерации:

положения статей 181, 196, 199 ГК Российской Федерации, статьи 9 Семейного кодекса Российской Федерации в аспекте, связанном с применением срока исковой давности по требованию о признании недействительным брачного договора, - ее статьям 7, 15 (части 1 и 2), 17 (часть 1), 18, 35 (части 1 и 2), 38 (часть 1), 40 (часть 1), 45, 46 (часть 1), 55 и 123 (часть 3);

статья 27 АПК Российской Федерации, статья 22 ГПК Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в аспекте, касающемся рассмотрения арбитражным судом требования бывшей супруги должника о признании брачного договора недействительным, - ее статьям 7, 15 (часть 2), 38 (часть 1), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3);

статья 200 ГК Российской Федерации и статья 291.2 АПК Российской Федерации - в аспекте, связанном с началом течения срока исковой давности и процессуальных сроков, если судебный акт несвоевременно размещен в сети "Интернет", а у лица, обратившегося с жалобой, сведения о нем отсутствуют.

Л.Г. Хлебалина полагает также, что неправильное толкование статьи 178 ГК Российской Федерации в деле с ее участием, обусловленное игнорированием доказательств, нарушает ее права, гарантированные статьями 7, 15 (часть 2), 38 (часть 1), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Заявительница указывает, что неприменение пункта 3 статьи 42 и пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, содержащих оценочное понятие, противоречит статьям 7, 15 (часть 2), 35 (части 1 и 2), 38 (часть 1), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а перечисленным статьям Конституции Российской Федерации и позициям Конституционного Суда Российской Федерации - неприменение статьи 71 АПК Российской Федерации в деле с ее участием и формальный подход судов к толкованию и применению пункта 1 статьи 178, пункта 2 статьи 181, статей 196, 199 ГК Российской Федерации, статьи 9, пункта 3 статьи 42, пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 61.9, пункта 2 статьи 213.32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", статей 27 и 71 АПК Российской Федерации, статьи 22 ГПК Российской Федерации.

Л.Г. Хлебалина также ставит вопрос о выявлении конституционно-правового смысла понятия взаимосвязанных сделок и конституционности параграфа 1 "Понятие, виды и форма сделок" главы 9 "Сделки" ГК Российской Федерации, в котором определение и признаки взаимосвязанных сделок не закреплены. Заявительница отмечает, что вопреки статьям 7, 17, 38, 40 и 46 Конституции Российской Федерации в деле с ее участием суды не установили взаимосвязь брачного договора и договора дарения.

Кроме того, Л.Г. Хлебалина просит отменить принятые по делу с ее участием судебные акты.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Статья 178 ГК Российской Федерации, устанавливающая ориентиры, которым должны следовать суды при определении того, являлось ли заблуждение, под влиянием которого была совершена сделка, настолько существенным, чтобы его рассматривать в качестве основания для признания сделки недействительной, а также последствия признания такой сделки недействительной, обеспечивает защиту прав лиц, чья действительная воля при совершении сделки была искажена (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2014 года N 751-О, от 28 февраля 2019 года N 338-О и др.), и не может сама по себе рассматриваться как нарушающая перечисленные в жалобе конституционные права заявительницы.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, установление в законе общего срока исковой давности, т.е. срока для защиты интересов лица, право которого нарушено (статья 196 ГК Российской Федерации), специальных сроков исковой давности, момента начала течения такого срока и последствий его пропуска, обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота и не может расцениваться как нарушающее какие-либо конституционные права (определения от 24 сентября 2012 года N 1779-О, от 29 мая 2019 года N 1375-О и др.). При этом положения пункта 2 статьи 181 и пункта 1 статьи 200 данного Кодекса сформулированы таким образом, что наделяют суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 ноября 2017 года N 2562-О, от 26 апреля 2021 года N 755-О и др.).

Оспариваемые нормы статей 181, 196, 199, 200 ГК Российской Федерации и статья 9 Семейного кодекса Российской Федерации о применении исковой давности в семейных отношениях сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие перечисленные в жалобе конституционные права заявительницы, в деле с участием которой суд кассационной инстанции отметил, что Л.Г. Хлебалиной не доказано возникновение для нее при заключении брачного договора крайне неблагоприятного положения и заключение этого договора на крайне невыгодных для нее условиях.

Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что использование такой оценочной характеристики, как наличие в брачном договоре условий, ставящих одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, преследовало цель эффективного применения нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций; вопрос же о том, ставят ли условия конкретного брачного договора одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств (определения от 21 июня 2011 года N 779-О-О, от 25 мая 2017 года N 1080-О и др.). Применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод граждан (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2003 года N 404-О, от 29 мая 2019 года N 1319-О и др.).

Соответственно, пункт 3 статьи 42 и пункт 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации также не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в обозначенном в жалобе аспекте.

Находясь в системной взаимосвязи с положениями Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", определяющими порядок рассмотрения обоснованности заявления о признании гражданина банкротом (статья 213.6) и устанавливающими последствия введения реструктуризации долгов гражданина (статья 213.11), пункт 2 статьи 213.32 данного Федерального закона обеспечивает определенность момента, с которого возникает право лиц, перечисленных в пункте 1 той же статьи, на подачу заявлений об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статьях 61.2 или 61.3 названного Федерального закона основаниям, а равно определенность порядка исчисления срока исковой давности по таким требованиям. Соответственно, пункт 2 статьи 213.32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" не может рассматриваться как нарушающий какие-либо конституционные права заявительницы, в деле с участием которой арбитражные суды апелляционной и кассационной инстанций, согласившись с выводом суда первой инстанции по существу ее заявления, на установленные данным Федеральным законом правила исчисления срока исковой давности не ссылались.

Статья 27 АПК Российской Федерации, определяющая споры, относящиеся к компетенции арбитражных судов, тем самым конкретизирует предписания статьи 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Не предполагая их произвольного применения, положения указанной статьи в их корреляции со статьей 22 ГПК Российской Федерации позволяют избежать неопределенности в вопросе об отнесении тех или иных гражданских дел к компетенции арбитражных судов и, таким образом, не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы, перечисленные в жалобе.

Статья 71 АПК Российской Федерации, возлагая на арбитражный суд, в числе прочего, обязанность оценить - по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, - относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, притом что каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами и никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы, обеспечивает тем самым полное и всестороннее изучение обстоятельств конкретного дела и вынесение законного и обоснованного судебного акта. Таким образом, данное положение также не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права заявительницы, которая - формально оспаривая его конституционность - по существу выражает несогласие с конкретными выводами арбитражных судов, связанными с обстоятельствами дела.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 12 июля 2018 года N 31-П подчеркнул, что обращение заинтересованных лиц к Председателю Верховного Суда Российской Федерации, его заместителю с просьбой не согласиться с определением судьи Верховного Суда Российской Федерации об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации и вынести определение о его отмене и совершении данного процессуального действия возможно только в пределах установленного законом двухмесячного срока на кассационное обжалование; время рассмотрения этих жалобы, представления в кассационной инстанции Верховного Суда Российской Федерации при исчислении данного срока не учитывается.

Статья 291.2 АПК Российской Федерации, устанавливая двухмесячный срок подачи кассационной жалобы и связывая начало его течения с днем вступления в силу последнего принятого по данному делу обжалуемого судебного акта, перечень которых закреплен в части 2 статьи 291.1 того же Кодекса, тем самым, вопреки доводам заявительницы, не содержит какой-либо неопределенности в части, касающейся порядка исчисления данного процессуального срока, и, таким образом, не может расцениваться как нарушающая ее конституционные права в обозначенном в жалобе аспекте.

Вопреки требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", представленными материалами не подтверждается применение статьи 22 ГПК Российской Федерации и пункта 1 статьи 61.9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в деле с участием заявительницы.

Что же касается параграфа 1 главы 9 ГК Российской Федерации, то доводы, приведенные заявительницей в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что нарушение своих прав она связывает не с содержанием каких-либо положений этого параграфа, которые сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие ее конституционные права, а с выводом судов о том, что брачный договор и договор дарения жилого помещения являются самостоятельными сделками.

Установление же и исследование фактических обстоятельств дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, внесение в законодательство целесообразных, по мнению заявительницы, изменений, разрешение поставленного в жалобе вопроса об отмене принятых по конкретному делу судебных актов не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Хлебалиной Людмилы Григорьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин