Определение Конституционного Суда РФ от 21 июля 2022 г. N 2058-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чеботаря Валерия Ивановича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 30, части пятой статьи 69, части четвертой статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, части восьмой статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и пункта 13 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев по требованию гражданина В.И. Чеботаря вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин В.И. Чеботарь, осужденный по совокупности преступлений к лишению свободы, оспаривает конституционность положений статьи 30 "Приготовление к преступлению и покушение на преступление", части пятой статьи 69 "Назначение наказания по совокупности преступлений" и части четвертой статьи 159 "Мошенничество" УК Российской Федерации. По его мнению, они не соответствуют статьям 2, 4, 15, 17-19, 21, 22, 45, 46, 48, 52 и 54 Конституции Российской Федерации, поскольку недостаточно конкретизируют признаки приготовления к мошенничеству или покушения на мошенничество в отношении приобретения права на чужое движимое или недвижимое имущество, а также создают неопределенность касательно арифметических действий (сложения наказаний и зачета срока наказания, отбытого по первому приговору суда).

Кроме того, заявитель утверждает, что часть восьмая статьи 12 "Основные права осужденных" УИК Российской Федерации и пункт 13 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений (утверждены приказом Минюста России от 16 декабря 2016 года N 295) противоречат статьям 2, 15, 17-19, 21, 45, 46, 48, 50 и 52 Конституции Российской Федерации ввиду отсутствия нормативного порядка предоставления услуг адвоката, а равно отсутствия регламентации использования компьютерной и оргтехники осужденными к лишению свободы в связи с получением юридической помощи для обжалования приговоров либо при обращении с жалобами в уполномоченные организации и учреждения.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Статья 159 УК Российской Федерации определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. При этом под хищением, согласно пункту 1 примечаний к статье 158 УК Российской Федерации, в статьях данного Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Нет оснований полагать, что указанные нормы содержат неопределенность в части признаков преступления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2009 года N 422-О-О, от 17 июня 2013 года N 1021-О, от 20 марта 2014 года N 588-О, от 23 декабря 2014 года N 2859-О и др.). Закрепленные в этих нормах общие признаки мошенничества и предусмотренные в частях второй - четвертой статьи 159 УК Российской Федерации квалифицирующие его признаки подлежат установлению во взаимосвязи с положениями Общей части данного Кодекса, в том числе определяющими принцип и формы вины, основание уголовной ответственности, признаки неоконченного преступления (статьи 5, 8, 24, 25 и 30) (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 января 2017 года N 78-О, от 19 декабря 2017 года N 2861-О, от 27 марта 2018 года N 834-О, от 30 января 2020 года N 256-О и др.).

В частности, приготовление к преступлению предполагает наличие прямого умысла, направленного на совершение конкретного преступления. Это обязывает органы, осуществляющие уголовное преследование, доказать в ходе расследования и судебного рассмотрения уголовного дела не только сам факт приготовления к преступлению, но и наличие умысла на его совершение применительно к конкретному деянию (пункты 1 и 2 части первой статьи 73 УПК Российской Федерации). Таким образом, признание виновным в приготовлении к преступлению возможно лишь в том случае, если в ходе производства по уголовному делу судом будет установлен факт того, что лицом предпринимались перечисленные в части первой статьи 30 УК Российской Федерации действия, свидетельствующие о его намерении совершить преступление, которое лишь в силу не зависящих от этого лица обстоятельств не было доведено до конца (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 октября 2009 года N 1187-О-О, от 21 апреля 2011 года N 573-О-О, от 17 июля 2012 года N 1464-О, от 20 февраля 2014 года N 408-О и от 28 сентября 2017 года N 2164-О).

Разграничение приготовления к преступлению, покушения на преступление и оконченного преступления производится по признакам объективной стороны соответствующего деяния. При этом совершение действий, образующих лишь часть объективной стороны, признается покушением на соответствующее преступление (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 октября 2019 года N 2717-О и от 23 июля 2020 года N 1927-О).

Не придается иной смысл указанным нормам уголовного закона и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", в котором указывается, что способами хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество при мошенничестве являются обман или злоупотребление доверием, под воздействием которых владелец имущества или иное лицо передают имущество или право на него другому лицу либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другим лицом (пункт 1); обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество может состоять в сознательном сообщении (представлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение (абзац первый пункта 2).

Подлежащие применению с учетом приведенных положений статьи 30 и 159 УК Российской Федерации не содержат неопределенности и не предполагают ответственность лица без установления судом объективных признаков совершенного им деяния и направленности его умысла на основе оценки фактических обстоятельств конкретного дела, а потому не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.

Часть пятая статьи 69 УК Российской Федерации содержит норму, согласно которой если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора суда по первому делу, то наказание назначается по тем же правилам, какие предусмотрены в частях первой - четвертой данной статьи; в таком случае в окончательное наказание засчитывается наказание, отбытое по первому приговору суда. Этим обеспечивается назначение справедливого наказания за совершение лицом до вынесения приговора двух или более преступлений, независимо от того, выявлено уголовно наказуемое деяние до или после вынесения приговора (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 года N 1797-О-О, от 22 марта 2012 года N 437-О-О, от 25 мая 2017 года N 976-О и др.). Такое регулирование направлено на назначение окончательного наказания с учетом наказания, назначенного каждым из приговоров, и не противоречит конституционным принципам уголовной ответственности (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2020 года N 2020-О и от 30 ноября 2021 года N 2624-О). Правила же зачета наказаний и исчисления сроков наказаний частью пятой статьи 69 данного Кодекса не регламентированы. Соответственно, эта норма не может расцениваться в качестве нарушающей конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

Поставив же вопрос о проверке конституционности положений Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, а также Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, В.И. Чеботарь не представил судебных решений, подтверждающих применение оспариваемых норм в его деле. Таким образом, его жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чеботаря Валерия Ивановича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин