Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 декабря 2021 г. Дело "Годлевская (Godlevskaya) против Российской Федерации" (Жалоба N 58176/18) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Годлевская (Godlevskaya)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 58176/18)

Постановление Суда

Страсбург, 7 декабря 2021 г.

По делу "Годлевская против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Жоржа Раварани, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Дмитрия Дедова,

Марии Элосеги,

Ани Зайберт-Фор,

Андреаса Зюнда,

Фредерика Кренка, судей,

а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 58176/18), поданную 28 ноября 2018 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Людмилой Степановной Годлевской (далее - заявительница),

решение официально уведомить о жалобе власти Российской Федерации,

замечания сторон по делу,

рассмотрев дело в закрытом заседании 9 ноября 2021 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Настоящее дело касается права на уважение собственности, гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Оспариваемая мера представляет собой обращение взыскания на недвижимое имущество заявительницы, наложенное в судебном порядке в связи с исполнением обвинительного приговора, вынесенного ее бывшему супругу.

Факты

2. Заявительница родилась в 1963 году и проживает в г. Москве. Интересы заявительницы представлял адвокат Д.Ю. Симбирёв.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде. В ходе рассмотрения дела его обязанности последовательно исполнялись М.Л. Гальпериным, А.М. Федоровым, а затем М.В. Виноградовым.

I. Брак заявительницы и приобретение ею недвижимого имущества

4. В 1996 году заявительница заключила брак с Г. В 2004 году она начала работать бухгалтером на заводе в г. Екатеринбурге (далее - завод). В 2006 году Г., также работавший на указанном заводе, был назначен его директором. В 2009 году заявительница и Г. ушли со своих должностей. Заявительница впоследствии занимала руководящие должности в других компаниях.

5. 4 февраля 2000 г. супруги заключили брачный договор, который был нотариально удостоверен. В нем был установлен режим раздельной собственности на имущество. В соответствии с брачным договором всё имущество, приобретенное каждым из супругов после указанной даты за счет личных средств, являлось его личной собственностью.

6. В период с 2011 по 2014 год заявительница приобрела две квартиры и нежилое помещение (далее - спорное недвижимое имущество, см. подробную информацию в Приложении).

7. 14 декабря 2015 г. супруги по взаимному согласию расторгли брак. Власти Российской Федерации в своих замечаниях по делу указали, что 7 октября 2020 г. Г. скончался.

II. Уголовное расследование в отношении растраты денежных средств и наложение ареста на спорное недвижимое имущество

8. 12 мая 2011 г. по факту растраты денежных средств, принадлежащих заводу, было возбуждено уголовное дело. Летом 2015 года Г. было предъявлено обвинение в растрате денежных средств завода в период с 2004 по 2009 год.

9. Постановлением от 4 октября 2014 г.* (* Согласно информации по делу, размещенной на интернет-сайте Кировского районного суда г. Екатеринбурга, возможно, имеется в виду постановление от 4 октября 2013 г. (примеч. переводчика).) Кировский районный суд г. Екатеринбурга прекратил уголовное дело в отношении растраты денежных средств, предположительно совершенной в период между 2004 и 2007 годами, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Что касается деяний, предположительно совершенных после этого периода, между декабрем 2007 года и апрелем 2009 года, уголовное расследование было продолжено.

10. 6 октября 2015 г. завод предъявил гражданский иск в уголовном деле.

11. Постановлением от 12 февраля 2016 г. Сысертский районный суд Свердловской области по ходатайству завода наложил арест на квартиры и нежилое помещение, принадлежавшие заявительнице.

12. Сысертский районный суд Свердловской области принял во внимание режим раздельной собственности на имущество супругов (см. выше § 5), но отметил, что стоимость имущества заявительницы значительно превышает общую сумму совокупной заработной платы обоих супругов на заводе и что они отказались сообщить следователю происхождение средств, позволивших ей приобрести соответствующее имущество. Сысертский районный суд Свердловской области также учел значительную сумму предположительно растраченных денежных средств и то, что Г. не имел собственного имущества. Сысертский районный суд Свердловской области мотивировал свое постановление в отношении части третьей статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), а также статьи 230 УПК РФ (см. ниже §§ 28 и 34* (* Так в тексте. По-видимому, имеются в виду §§ 27-28 (примеч. переводчика).)) наличием достаточных оснований полагать, что имущество было приобретено в результате преступных действий обвиняемого.

13. 20 июля 2016 г. Свердловский областной суд отклонил апелляционную жалобу заявительницы и оставил постановление о наложении ареста на имущество без изменения.

III. Вынесение Г. обвинительного приговора, постановление об обращении взыскания на имущество заявительницы и отклонение жалоб заявительницы

14. В судебном разбирательстве уголовного дела в отношении Г. заявительница выступала свидетелем со стороны защиты.

15. Приговором от 13 ноября 2017 г. Сысертский районный суд Свердловской области признал Г. виновным в двух эпизодах растраты денежных средств, совершенных в период с 2007 по 2009 год, в размере 42 441 148 рублей. Приговор не содержал каких-либо выводов, касающихся использования и судьбы похищенных денежных средств. Сысертский районный суд приговорил Г. к двум годам лишения свободы условно и удовлетворил гражданский иск завода. Отметив, что спорное недвижимое имущество было приобретено во время брака Г. "на имя" заявительницы, Сысертский районный суд на основании пункта 11 статьи 299 УПК РФ* (* Так в тексте. Имеется в виду пункт 11 части первой статьи 299 УПК РФ (примеч. переводчика).) (см. ниже § 34* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду § 29 (примеч. переводчика).)) решил обратить на него взыскание в пользу завода в счет возмещения материального ущерба, причиненного растратой денежных средств.

16. Заявительница обжаловала приговор. Она представила сведения о своем имуществе и доходах из других источников, помимо заработной платы на заводе (документы, касающиеся, в частности, передачи акций завода, продажи другого недвижимого имущества и автомобилей, а также взыскания различной дебиторской задолженности). Заявительница уточнила, какие именно средства она инвестировала в конкретные покупки.

17. Определением от 30 мая 2018 г. Свердловский областной суд отклонил апелляционную жалобу заявительницы и оставил приговор от 13 ноября 2017 г. без изменения.

18. Признав на основе представленных заявительницей документов, что ее имущество и доходы являлись достаточными, чтобы позволить ей приобрести спорное недвижимое имущество, Свердловский областной суд счел, что невозможно сделать однозначный вывод о том, что заявительница использовала исключительно легально полученные ею денежные средства для этих приобретений. Свердловский областной суд также отметил, что как растрата денежных средств, так и спорные приобретения имели место во время брака.

19. Свердловский областной суд основывался на части третьей статьи 115 УПК РФ и пункте 2 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) (см. ниже § 34* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду § 35 (примеч. переводчика).)). Часть третья статьи 115 УПК РФ касалась наложения ареста на имущество третьих лиц в судебном разбирательстве при наличии достаточных оснований полагать, что спорное имущество было получено в результате преступных действий. В связи с этим Свердловский областной суд решил, что в настоящем деле "на арестованное в указанном порядке имущество может быть обращено взыскание". С учетом положений пункта 2 статьи 45 СК РФ Свердловский областной суд счел, что в настоящем деле брачный договор имел правовое значение только в отношениях между супругами и не являлся препятствием для возмещения причиненного потерпевшему ущерба путем обращения взыскания на имущество, совместно нажитое в период брака.

20. Наконец, признавая, что уголовное судопроизводство было возбуждено против Г., а не против заявительницы, и что она не являлась в нем ни обвиняемой, ни гражданским ответчиком, Свердловский областной суд отметил, что заявительница "не отстаивала свои права на имущество в порядке гражданского судопроизводства в период наложения ареста на имущество".

21. 22 августа 2018 г. судебные приставы-исполнители наложили арест на спорное недвижимое имущество во исполнение обвинительного приговора. По ходатайству заявительницы исполнительное производство было приостановлено с октября 2018 года по февраль 2020 года на время рассмотрения судом ее исков об освобождении имущества от ареста (см. ниже). По состоянию на 18 августа 2021 г. Европейский Суд не был проинформирован о возможной продаже недвижимого имущества заявительницы.

22. Заявительница также обжаловала приговор в кассационном порядке. 18 октября 2018 г. судья Свердловского областного суда отклонил кассационную жалобу. Он подчеркнул, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства того, что растраченные Г. денежные средства не были использованы для приобретения спорного недвижимого имущества, купленного после совершения Г. преступлений, о которых идет речь. 14 января 2019 г. судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче еще одной кассационной жалобы заявительницы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

IV. Иски об освобождении имущества от ареста

23. После вступления приговора в отношении Г. в законную силу заявительница предъявила в суды согласно территориальной подсудности три иска об освобождении ее недвижимого имущества от ареста. Заявительница утверждала следующее: соответствующее недвижимое имущество является ее личной собственностью в силу брачного договора, заключенного ею с мужем; указанное имущество было приобретено ею за счет личных денежных средств; приговором не было установлено, что Г. инвестировал растраченные денежные средства в покупку спорного недвижимого имущества.

24. Суды, в которые заявительница предъявила свои иски, отказали в их удовлетворении (см. даты и подробную информацию в Приложении) главным образом по трем основаниям:

i) они сочли, что приговором было установлено незаконное происхождение средств, использованных для приобретения спорного недвижимого имущества, и поэтому мера, лишающая заявительницу этого имущества, являлась законной и основывалась на пункте 2 статьи 45 СК РФ, а заявительница не могла оспорить в судах по гражданским делам законную силу постановлений, принятых судами по уголовным делам;

ii) они согласились с выводами, к которым пришли суды по уголовным делам в обвинительном приговоре и апелляционном определении относительно неисполнимости брачного договора третьими лицами, собственного имущества заявительницы, законности обращения взыскания на имущество с точки зрения части третьей статьи 115 УПК РФ, а также в отношении того, что в ходе уголовного судопроизводства заявительница не обращалась в суды по гражданским делам для защиты своих прав (см. выше §§ 18-20);

iii) они решили, что следовало сначала определить весь объем совместно нажитого супругами имущества и долю в нем каждого из супругов, а затем разделить между ними имущество в натуре, чего в настоящем деле сделано не было.

25. В частности, Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга (см. Приложение) рассмотрел документы, представленные заявительницей в качестве доказательства того, что она продала акции завода, чтобы профинансировать покупку нежилого помещения. Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга пришел к выводу, что с учетом соответствующих дат продажи акций (в июне 2013 года) и приобретения нежилого помещения (в декабре 2014 года) не было "однозначно и достоверно" доказано, что приобретение нежилого помещения было осуществлено за счет дохода от продажи акций. Кроме того, Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга решил, что постановление об обращении взыскания на имущество, вынесенное в рамках приговора и являющееся подлежащим исполнению судебным актом, вступившим в законную силу, само по себе представляло препятствие для освобождения имущества от ареста судами по гражданским делам.

26. Свердловский областной суд при рассмотрении апелляционной жалобы оставил решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга без изменения, добавив, что заявительница не представила достаточных доказательств того, что произошло с доходом от продажи акций в период между июнем 2013 года и декабрем 2014 года, и что "в этот же период [2013-2014 годы] супруг истицы совершил преступления, [за которые был осужден]".

Соответствующие нормативные правовые акты Российской Федерации и правоприменительная практика

I. Соответствующие положения нормативных правовых актов Российской Федерации в толковании высших судебных органов

А. Соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в их толковании Конституционного Суда Российской Федерации

27. Статья 115 УПК РФ регулирует наложение ареста на имущество в рамках уголовного судопроизводства. Согласно части первой статьи 115 УПК РФ на имущество обвиняемого, а также гражданского ответчика может быть наложен арест для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа или же конфискации имущества как наказания за некоторые преступления, в число которых растрата денежных средств не входит. В соответствии с частью третьей статьи 115 УПК РФ арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования организованной группы или некоторых других видов преступной деятельности.

28. Часть вторая статьи 230 УПК РФ устанавливает, что судья по ходатайству потерпевшего, гражданского истца либо прокурора вправе до вынесения приговора вынести постановление о принятии мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, либо возможной конфискации имущества.

29. Часть первая статьи 299 УПК РФ содержит исчерпывающий перечень "вопросов", разрешаемых судом при постановлении обвинительного или оправдательного приговора. Эти вопросы касаются, в частности, гражданского иска (пункт 10 части первой статьи 299 УПК РФ), возможной конфискации имущества, в отношении которого было доказано, что оно было получено в результате совершения преступления или является орудием преступления (пункт 10.1 части первой статьи 299 УПК РФ), а также того, "как поступить с имуществом, на которое наложен арест" (пункт 11 части первой статьи 299 УПК РФ).

30. Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 17 апреля 2019 г. N 18-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности части первой статьи 73, части первой статьи 299 и статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.В. Янмаевой" (примеч. переводчика).) напомнил о своем устоявшемся толковании ряда положений УПК РФ. Согласно указанному толкованию наложение ареста на имущество на основании статьи 115 УПК РФ является временной мерой, которая должна быть прекращена не позднее провозглашения обвинительного или оправдательного приговора; возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, представляет собой не публично-правовую (репрессивную), а частноправовую цель; наложение с этой целью ареста на имущество третьего лица возможно, только если это третье лицо было привлечено к участию в уголовном судопроизводстве в качестве гражданского ответчика. Конституционный Суд Российской Федерации также напомнил о принципе законности, в силу которого судебные решения, в том числе принятые по гражданскому иску, должны быть законными, мотивированными и основанными на доказательствах.

31. В этом же Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации, кроме того, указал, что вопрос о правовых основаниях использования имущества третьего лица для возмещения причиненного преступлением потерпевшему вреда не был включен в состав вопросов, разрешаемых судом при постановлении приговора в соответствии со статьей 299 УПК РФ (см. ниже § 29* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду "см. выше § 29" (примеч. переводчика).)), а также не охватывался другими положениями УПК РФ.

32. Наконец, Конституционный Суд Российской Федерации предложил законодателю установить в случае признания судом в приговоре права на удовлетворение гражданского иска при обосновании в нем фактический принадлежности имущества, находящегося у третьего лица, лицу, признанному приговором виновным, правовую возможность перевода ареста этого имущества из уголовного в гражданское судопроизводство, включая предоставление надлежащих процессуальных гарантий защиты прав лиц, у которых находится это имущество.

В. Соответствующие положения Гражданского кодекса Российской Федерации и Семейного кодекса Российской Федерации

33. Согласно статье 256 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если брачным договором между ними не установлен иной режим этого имущества. По обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество, находящееся в его собственности, а также на его долю в общем имуществе супругов.

34. В соответствии со статьями 36 и 37 СК РФ имущество каждого из супругов может быть признано судом их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие).

35. Согласно статье 45 СК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. При недостаточности данного имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания. В соответствии с пунктом 2 указанной статьи, если приговором суда установлено, что общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем, взыскание может быть обращено соответственно на общее имущество супругов или на его часть.

36. Статьи 40-46 СК РФ регулируют вопросы, касающиеся брачного договора. В соответствии со статьей 46 СК РФ супруг обязан уведомлять своих кредиторов о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора. При невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора.

С. Иные соответствующие положения нормативных правовых актов Российской Федерации

37. В соответствии со статьей 69 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" обращение взыскания на имущество должника включает изъятие имущества и (или) его реализацию, осуществляемую должником самостоятельно, или принудительную реализацию либо передачу взыскателю.

38. Иные соответствующие положения нормативных правовых актов Российской Федерации, а также их толкование высшими судебными органами изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Бокова против Российской Федерации" (Bokova v. Russia) от 16 апреля 2019 г., жалоба N 27879/13, §§ 29-38; и в Постановлении Европейского Суда по делу "ООО "Аврора малоэтажное строительство" против Российской Федерации" (OOO Avrora Maloetazhnoe Stroitelstvo v. Russia) от 7 апреля 2020 г., жалоба N 5738/18* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 5 (примеч. редактора).), §§ 33-42 и 46.

II. Судебная практика, отраженная в решениях, представленных властями Российской Федерации

39. Власти Российской Федерации представили тексты трех судебных решений, из которых следует, что суды удовлетворили иски об освобождении имущества от ареста. В первых двух делах речь шла о супругах, не заключивших брачный договор. В третьем деле суды Российской Федерации отметили, что супруги установили режим раздельной собственности на имущество, а супруг, требовавший освобождения имущества от ареста, приобрел спорное имущество до начала его супругом преступной деятельности.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

40. Заявительница утверждала, что обращение взыскания на ее недвижимое имущество в результате вынесения обвинительного приговора ее бывшему супругу повлекло за собой нарушение ее права на уважение собственности, защищаемого статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

41. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является ни явно необоснованной, ни неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям, предусмотренным в статье 35 Конвенции. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Заявительница

42. Заявительница утверждала, что постановление об обращении взыскания на ее имущество являлось незаконным. Она утверждала, что, хотя законодательство Российской Федерации допускает конфискацию имущества, о которой в настоящем деле речи не идет, оно не допускает отчуждения имущества лица в целях защиты интересов потерпевших от действий другого лица или интересов гражданских истцов в судебном разбирательстве, к участию в котором оно не привлекалось. Заявительница утверждала, что спорное недвижимое имущество являлось ее личной собственностью, поскольку она приобрела его, находясь в браке при режиме раздельной собственности на имущество. По последнему вопросу она указала, что режим имущества супругов, установленный задолго до начала уголовно наказуемых деяний, вменявшихся в вину Г., и приобретения спорного недвижимого имущества имел силу в отношении третьих лиц, так как брачный договор не был признан судом недействительным. Утверждая, что всё имущество супругов, в том числе их будущее имущество, уже было разделено в 2000 году, заявительница оспаривала вывод судов по гражданским делам, согласно которому на момент вынесения ими решения еще требовалось определить весь объем совместно нажитого супругами имущества и разделить его в натуре.

43. Следовательно, по мнению заявительницы, требуя от нее доказать законность происхождения денежных средств, что было ею сделано в достаточной степени, суды в любом случае применили неопровержимую презумпцию незаконности указанных средств лишь по той причине, что спорное имущество было приобретено ею в браке с осужденным лицом.

(b) Власти Российской Федерации

44. Власти Российской Федерации настаивали на том, что вмешательство, на которое жалуется заявительница, имело правовую основу. В подтверждение этого довода власти Российской Федерации пояснили, что в соответствии с прочно устоявшейся судебной практикой, касающейся наложения ареста на имущество, если материалы дела свидетельствуют о том, что имущество, в отношении которого имеется ходатайство о наложении ареста, фактически принадлежит преследуемому в уголовном порядке лицу, а не третьему лицу, официально являющемуся его собственником, суд налагает арест на основании статьи 115 УПК РФ. Власти Российской Федерации добавили, что в подобном случае имущество может быть не только изъято, но и отчуждено.

45. Из замечаний властей Российской Федерации по делу также следует по существу, что на имущество лиц, не являющихся участниками судебного разбирательства, может быть обращено взыскание, если установлено, что: i) оно принадлежит исключительно лицу, признанному виновным в совершении преступления, и/или ii) оно было приобретено или увеличено за счет средств, полученных лицом, признанным виновным в совершении преступления, преступным путем. Власти Российской Федерации утверждали, что именно это и произошло в настоящем деле.

46. Кроме того, власти Российской Федерации согласились с выводами судов своего государства относительно неисполнимости заключенного между заявительницей и Г. брачного договора третьими лицами и необходимости определить весь объем совместно нажитого супругами имущества и разделить его в натуре. Власти Российской Федерации привели несколько примеров из судебной практики по вопросу освобождения имущества от ареста (см. выше § 35* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду § 39 (примеч. переводчика).)).

47. Наконец, власти Российской Федерации указали, что вмешательство преследовало правомерную цель, а именно защиту прав потерпевшего, гражданского истца в судебном разбирательстве, и было соразмерно преследуемой цели. В связи с этим власти Российской Федерации утверждали, что судьи рассмотрели и отклонили доводы заявительницы в отношении законности происхождения денежных средств, которые были использованы для приобретения недвижимого имущества.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Наличие имущества и вмешательства в право заявительницы, а также применимая норма

48. Европейский Суд отмечает, что брачный договор, которым между заявительницей и Г. был установлен режим раздельной собственности на имущество, не был ни оспорен, ни признан недействительным, ни расторгнут. Заявительница купила спорное недвижимое имущество, зарегистрировала его на свое имя и является его собственницей по смыслу законодательства Российской Федерации. Европейский Суд, таким образом, полагает, без ущерба для отдельного вопроса о происхождении денежных средств, позволивших осуществить указанные приобретения, что это недвижимое имущество представляет собой "имущество" заявительницы по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

49. Обращение взыскания на имущество, хотя еще не приведенное в исполнение, рассматривается как относящееся к осуществлению контроля за использованием собственности вмешательство в право заявительницы на уважение ее собственности по смыслу второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бокова против Российской Федерации" (Bokova v. Russia), § 51). В связи с этим следует определить, отвечает ли указанное вмешательство требованиям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(b) Законность вмешательства

50. Европейский Суд напоминает, что любое вмешательство в осуществление права на уважение собственности должно иметь правовую основу во внутригосударственном законодательстве (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания G.I.E.M. S.r.l. и другие против Италии" (G.I.E.M. S.r.l. and Others v. Italy) от 28 июня 2018 г., жалоба N 1828/06 и две другие жалобы* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 9 (примеч. редактора).), § 292) и не должно быть произвольным (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia) от 25 октября 2012 г., жалоба N 71243/01, § 69). Законность является важнейшим условием соответствия вмешательства в осуществление охраняемого ею права положениям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Белане Надь против Венгрии" (Belane Nagy v. Hungary) от 13 декабря 2016 г., жалоба N 53080/13* (* См.: там же. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 112) и подразумевает, что нормы законодательства государства - участника Конвенции должны быть достаточно доступными, точными и предсказуемыми в своем применении для предотвращения произвольных посягательств со стороны внутригосударственных органов власти (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лекич против Словении" (Lekic v. Slovenia) от 11 декабря 2018 г., жалоба N 36480/07* (* См.: там же. 2019. N 2 (примеч. редактора).), § 95). В связи с этим, хотя Европейский Суд может лишь в некоторой степени оценивать факты и рассматривать выводы внутригосударственных судов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Наит-Лиман против Швейцарии" (Nait-Liman v. Switzerland) от 15 марта 2018 г., жалоба N 51357/07* (* См.: там же. 2018. N 7 (примеч. редактора).), § 116), принцип законности требует от него проверить, привело ли то, каким образом внутригосударственные суды применили законодательство государства - участника Конвенции, к последствиям, согласующимся с принципами Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лелас против Хорватии" (Lelas v. Croatia) от 20 мая 2010 г., жалоба N 55555/08, § 76 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику).

51. В настоящем деле оспариваемая мера не является конфискацией оружия или дохода от преступной деятельности по смыслу статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "ООО "Аврора малоэтажное строительство" против Российской Федерации" (OOO Avrora Maloetazhnoe Stroitelstvo v. Russia) от 7 апреля 2020 г., жалоба N 5738/18* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 5 (примеч. редактора).), §§ 40-41). Заявительница также не была привлечена к участию в деле в качестве гражданского ответчика, то есть не была объявлена несущей гражданскую ответственность за вред, причиненный преступлением (см. ibidem, § 46). Наконец, спорное недвижимое имущество не было признано вещественным доказательством в уголовном деле по смыслу статей 81 и 82 УПК РФ (см. Постановление Европейского Суда по делу "ООО "КД-Консалтинг" против Российской Федерации" (OOO KD-Konsalting v. Russia) от 29 мая 2018 г., жалоба N 54184/11* (* См.: там же. 2019. N 5 (примеч. редактора).), §§ 30-32). Таким образом, и стороны не утверждали обратного, ни одно из этих положений не могло служить правовой основой для вмешательства.

52. В настоящем деле для обоснования оспариваемой меры (обращения взыскания на имущество, наложенного в рамках уголовного судопроизводства в целях возмещения материального ущерба, причиненного потерпевшему и гражданскому истцу) суды Российской Федерации сослались на различные правовые положения, а именно на часть третью статьи 115 и пункт 11 статьи 299* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду пункт 11 части первой статьи 299 УПК РФ (примеч. переводчика).) УПК РФ, а также на статью 45 СК РФ (см. выше §§ 15 и 19).

53. С учетом того, что оспариваемая мера представляет собой серьезное вмешательство, направленное на окончательное лишение без выплаты компенсации имущества лица, которое не обвинялось в совершении преступления, ни a fortiori не было осуждено, Европейский Суд последовательно рассмотрит каждое из упомянутых положений, чтобы проверить, существует ли в законодательстве Российской Федерации законодательная основа, отвечающая требованиям правовой определенности, присущим статье 1 Протокола N 1 к Конвенции.

54. Прежде всего, что касается части третьей статьи 115 УПК РФ, Европейский Суд отмечает, что указанное положение регулирует только временные меры по наложению ареста на имущество, а не обращение взыскания, которое влечет за собой окончательное лишение соответствующего имущества. Следовательно, Европейский Суд не может согласиться ни с выводами судов Российской Федерации (см., в частности, выше § 19), ни с доводом властей Российской Федерации, согласно которому обращение взыскания на имущество могло быть применено на том же основании, что и временное наложение ареста. Действительно, подобная аналогия не следует ни из формулировки положений законодательства, ни из внутригосударственной судебной практики, представленной Европейскому Суду. Напротив, из судебной практики Конституционного Суда Российской Федерации следует, что наложение ареста на имущество на основании статьи 115 УПК РФ носит лишь временный характер (см. выше § 31) и не может применяться после вынесения обвинительного или оправдательного приговора, вступившего в законную силу, как было неоднократно установлено Европейским Судом (см. среди недавних примеров Постановление Европейского Суда по делу "ООО "СК  Стройкомплекс " и другие против Российской Федерации" (OOO SK Stroykompleks and Others v. Russia) от 17 декабря 2019 г., жалобы NN 7896/15 и 48168/17* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 8 (примеч. редактора).), §§ 56 и 73, in fine).

55. Далее, обращаясь к части первой статьи 299 УПК РФ, Европейский Суд отмечает, что она содержит перечень "вопросов", разрешаемых судом при постановлении обвинительного или оправдательного приговора. Хотя пункт 11 части первой статьи 299 УПК РФ обязывает суд разрешить вопрос о том, как поступить с имуществом, на которое наложен арест (см. выше § 29), он не может рассматриваться как таковой в качестве достаточно ясной и предсказуемой с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции правовой основы для обоснования обращения взыскания на имущество.

56. Действительно, власти Российской Федерации никогда не утверждали, что выражение "разрешить вопрос о том, как поступить с имуществом" можно понимать как разрешение на передачу права собственности на имущество. Из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2019 г. также следует, что статья 299 УПК РФ не может служить правовым основанием для обращения взыскания на имущество, принадлежащее третьим лицам, для возмещения потерпевшим вреда, причиненного преступлением (см. выше § 32* (* Так в тексте. По-видимому, допущена техническая ошибка и имеется в виду § 31 (примеч. переводчика).)). Кроме того, это положение не было принято во внимание Свердловским областным судом в апелляционном определении, которым приговор в отношении Г. был оставлен без изменения (см. выше §§ 17-19). Напоминая, что толкование законодательства государства - участника Конвенции относится в первую очередь к обязанности органов власти самого этого государства (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Зубац против Хорватии" (Zubac v. Croatia) от 5 апреля 2018 г., жалоба N 40160/12* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 4 (примеч. редактора).), § 81), Европейский Суд полагает, что в настоящем деле отсутствуют какие-либо основания для того, чтобы отклониться от толкования законодательства Российской Федерации внутригосударственными судебными органами.

57. В отношении пункта 2 статьи 45 СК РФ Европейский Суд отмечает, что этот пункт допускает обращение взыскания на общее имущество супругов или на его часть, если приговором суда установлено, что общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем (см. выше § 35). Таким образом, данная статья может представлять собой правовую основу для осуществления вмешательства при двух совокупных условиях: i) мера должна касаться общего имущества супругов; ii) необходимо, чтобы приговором было установлено, что общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных преступным путем. Однако в настоящем деле не было доказано, что в случае заявительницы эти условия были выполнены.

58. Относительно первого из указанных условий Европейский Суд подчеркивает, что оспариваемое обращение взыскания касалось личного имущества заявительницы, а не общего имущества супругов. По данному вопросу Европейский Суд отмечает, что ни соответствующие положения Гражданского и Семейного кодексов Российской Федерации, ни примеры из внутригосударственной практики, приведенные властями Российской Федерации (см. выше §§ 33-36 и 39), не позволяют сделать вывод о непротивопоставимости гражданскому истцу в уголовном судопроизводстве в отношении Г. брачного договора, заключенного за несколько лет до покупки недвижимого имущества и осуществления противоправной деятельности, о которых идет речь.

59. Разумеется, личное имущество заявительницы в соответствии со статьей 37 СК РФ могло быть отнесено к совместной собственности супругов, если бы судом было установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или личного имущества ее супруга были произведены вложения, значительно увеличившие его стоимость. Тем не менее указанное положение касается произведения "вложений, значительно увеличивающих стоимость" имущества, а не его приобретения как такового, и ни на одном этапе настоящего дела статья 37 СК РФ не была ни упомянута, ни a fortiori применена.

60. Более того, что касается второго условия, закрепленного в пункте 2 статьи 45 СК РФ, а именно установления в приговоре факта приобретения имущества за счет растраченных Г. средств, Европейский Суд отмечает, что суды по уголовным делам признали, что личное имущество заявительницы являлось достаточным, чтобы позволить ей приобрести спорное недвижимое имущество, и ими так и не было установлено, что похищенные денежные средства были использованы для покупки указанных приобретений (см. выше §§ 15 и 18).

61. Следовательно, Европейский Суд не может считать, что пункт 2 статьи 45 СК РФ способен обеспечить достаточную правовую основу для обоснования оспариваемого вмешательства в настоящем деле.

62. С учетом вышеизложенного позиция, высказанная Европейским Судом в упомянутом выше Постановлении по делу "Бокова против Российской Федерации" (Bokova v. Russia), не может быть применена в настоящем деле. В указанном деле Европейский Суд счел, в отсутствие особых замечаний сторон и до толкования Конституционным Судом Российской Федерации статьи 299 УПК РФ, что данное положение могло являться правовой основой для обращения взыскания на имущество лица, не являющегося участником уголовного судопроизводства. Однако обстоятельства этого дела отличались от обстоятельств, которые Европейскому Суду надлежит рассмотреть в настоящий момент. Действительно, в упомянутом выше Постановлении по делу "Бокова против Российской Федерации" (Bokova v. Russia) имущество, на которое было обращено взыскание, было отнесено к совместной собственности супругов, поскольку при разбирательстве уголовного дела было установлено, что в это имущество были сделаны некоторые инвестиции за счет средств, полученных супругом заявительницы преступным путем, и поэтому часть указанного имущества могла быть отчуждена на основании пункта 2 статьи 45 СК РФ (см. ibidem, §§ 45 и 53). Вместе с тем в данном деле это не имело места.

63. В настоящем деле, поскольку власти Российской Федерации не сослались на какое-либо другое положение, которое могло бы служить основанием для обращения взыскания на недвижимое имущество заявительницы, Европейский Суд приходит к выводу, что применимая мера была лишена правовой основы (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Фризен против Российской Федерации" (Frizen v. Russia) от 24 марта 2005 г., жалоба N 58254/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 10 (примеч. редактора).), §§ 34-37). Следовательно, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Такой вывод делает излишним изучение вопроса о соблюдении других требований указанной статьи и рассмотрение иных доводов сторон.

II. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

65. Заявительница потребовала выплаты 5 000 евро в качестве компенсации причиненного ей, по ее мнению, морального вреда, а также 3 780 000 рублей в качестве возмещения упущенной выгоды, вызванной, по ее словам, невозможностью сдавать в аренду одну из квартир, на которую было обращено взыскание.

66. Власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить указанные требования, считая их чрезмерными и необоснованными.

67. Прежде всего Европейский Суд отклоняет требование о возмещении упущенной выгоды, которое не было подтверждено какими-либо доказательствами. Вместе с тем Европейский Суд полагает, что заявительнице, подвергшейся не имеющему правовой основы вмешательству в ее право на уважение собственности (см. выше § 63), в результате данного нарушения был причинен определенный моральный вред. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявительнице 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

В. Расходы и издержки

68. Заявительница потребовала выплаты 21 263 евро на оплату услуг адвоката Симбирёва за участие в разбирательстве дела в судах Российской Федерации. Эта сумма покрывает расходы на представление интересов заявительницы и юридическую помощь ей по ставке 120 евро в час, а также расходы на оплату проезда и проживания адвоката в г. Екатеринбурге. На оплату услуг адвоката, связанных с рассмотрением дела в Европейском Суде, заявительница требовала выплатить ей 1 600 евро.

69. Власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить указанные требования в полном объеме.

70. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек лишь в той части, в которой было доказано, что они были фактически понесены, необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле Суд отмечает, что заявительница не представила какого-либо договора, связывающего ее с адвокатом Симбирёвым, либо иного документа, свидетельствующего о том, что она была юридически обязана оплатить истребуемые ею суммы. При таких обстоятельствах Суд не может прийти к выводу, что судебные расходы, требование о возмещении которых было представлено, были фактически понесены. Следовательно, данное требование заявительницы должно быть отклонено (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мерабишвили против Грузии" (Merabishvili v. Georgia) от 28 ноября 2017 г., жалоба N 72508/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 10 (примеч. редактора).), §§ 372-373).

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице 5 000 (пять тысяч) евро, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты, плюс любой налог, который может быть начислен заявительнице на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 декабря 2021 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Милан Блашко Секретарь Секции Суда

Жорж Раварани Председатель Палаты Суда