Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 января 2019 г. Дело "У.А. (U.A.) против Российской Федерации" (Жалоба N 12018/16) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "У.А. (U.A.)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 12018/16)

Постановление Суда

Страсбург, 22 января 2019 г.

По делу "У.А. против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 18 декабря 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано на основании жалобы (N 12018/16), поступившей 30 марта 2016 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана У.А. (далее - заявитель).

2. Интересы заявителя представляли адвокат Д. Тренина и юрист Э. Давидян, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Жалобы заявителя были основаны на требованиях статей 3, 5, 8 и 13 Конвенции.

4. 2 марта 2016 г. ходатайство заявителя о применении обеспечительных мер, не допускающих его высылку с территории Российской Федерации в Узбекистан, было удовлетворено Европейским Судом в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда. Кроме того, было принято решение рассмотреть жалобы заявителя в приоритетном порядке (правило 47 Регламента Европейского Суда), обеспечить конфиденциальность дела (правило 33 Регламента Европейского Суда) и сохранить анонимность заявителя (пункт 4 правила 47 Регламента Европейского Суда).

5. 23 февраля 2017 г. данная жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель - гражданин Узбекистана, родившийся 5 ноября 1972 г. Соответствующие детальные сведения о его жалобе указаны в прилагаемой таблице.

7. 21 июля 2015 г. в Узбекистане заявителю было предъявлено обвинение в совершении преступлений религиозного и политического характера. 22 июля 2015 г. власти заочно вынесли постановление о его предварительном заключении под стражу и объявили его в международный розыск.

8. Впоследствии власти Российской Федерации приняли решение о депортации заявителя (см. прилагаемую таблицу), несмотря на исходившие от него многочисленные утверждения о том, что в случае его перемещения в Узбекистан он столкнется с реальной угрозой обращения, противоречащего статье 3 Конвенции.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

9. Краткий обзор законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики по вопросу экстрадиции изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Мухитдинов против Российской Федерации" (Mukhitdinov v. Russia) от 21 мая 2015 г., жалоба N 20999/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), §§ 29-31, с последующими ссылками).

III. Доклады международных неправительственных правозащитных организаций о положении в Узбекистане

10. Ссылки на соответствующие доклады органов ООН и международных неправительственных организаций относительно ситуации в Узбекистане приводятся в Постановлении Европейского Суда по делу "Холмуродов против Российской Федерации" (Kholmurodov v. Russia) от 1 марта 2016 г., жалоба N 58923/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 5 (примеч. редактора).), §§ 46-50.

11. Кроме того, в своем последнем по времени издания докладе "Состояние прав человека в мире" за 2017-2018 годы организация "Эмнести интернейшнл" изложила перечень мер, принятых в Узбекистане с целью улучшения ситуации в области защиты прав человека:

"В ноябре президент издал указ, вводящий запрет на применение пыток с целью получения признательных показаний и на их квалификацию в качестве доказательств в ходе судебного разбирательства по делу".

12. Вместе с тем в разделе, посвященном проблемам в области борьбы с терроризмом и безопасности, указывается:

"Власти по-прежнему практикуют меры по принудительному возвращению, в том числе посредством экстрадиции, граждан Узбекистана, которые, по их мнению, представляют угрозу для "конституционного строя" или национальной безопасности. Сотрудники Службы национальной безопасности продолжают похищать находящихся в розыске лиц с территории иностранных государств (так называемая процедура выдачи). Похищенные или насильно возвращенные лица помещаются под стражу без какой-либо связи с внешним миром, подвергаются пыткам или другим видам жестокого обращения, направленного на получение признательных показаний или изобличение других лиц; при этом зачастую информация о местах их содержания под стражей не раскрывается. Известно немало случаев, когда сотрудники силовых структур оказывали давление на родственников похищенных лиц для того, чтобы те не обращались в правозащитные организации и не подавали жалобы на предполагаемые нарушения прав человека".

13. Аналогичные выводы содержатся и во Всемирном докладе организации "Хьюман Райтс Вотч" за 2016 год и в меморандуме, представленном организацией "Эмнести интернейшнл" Комитету Министров Совета Европы в рамках рассмотрения группы дел "Гарабаев против Российской Федерации" (Garabayev v. Russia), жалоба N 38411/02).

Право

I. Предварительное возражение властей

14. Власти Российской Федерации в своих замечаниях по делу отметили, что представители заявителя на момент подачи жалобы в Европейский Суд не предоставили должным образом оформленные доверенности, что вызывало сомнения по поводу осведомленности заявителя о начале производства от его имени.

15. Власти Российской Федерации отметили, что на момент подачи ходатайства о применении обеспечительной меры в своем первом письме в Европейский Суд представители не представили каких-либо доверенностей. В поданных от имени заявителя замечаниях по делу представители сослались на необоснованность доводов властей. В первом письме речь шла о неизбежной и скорой высылке заявителя, в связи с чем представители дополнительно подчеркнули, что в сложившихся обстоятельствах предоставление доверенностей на тот момент не представлялось возможным.

16. В соответствии с пунктом 3 правила 45 Регламента Европейского Суда представитель заявителя должен подать надлежащим образом оформленную и подписанную доверенность на момент возбуждения производства по делу в Суде. Кроме того, в ряде дел, в которых заявитель не вступал в контакт с Судом непосредственно, Суд устанавливал, что представителям необходимо подтвердить, что они получили конкретные и четкие инструкции от предполагаемых жертв нарушения прав в соответствии со статьей 34 Конвенции, от имени которых они намерены действовать (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "V.M. и другие против Бельгии" (V.M. and Others v. Belgium) от 17 ноября 2016 г. (о прекращении производства по делу), жалоба N 60125/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 35; Решение Европейского Суда по делу "Каур против Нидерландов" (Kaur v. Netherlands) от 15 мая 2012 г., жалоба N 35864/11, § 14; Решение Европейского Суда по делу "К.М. и другие против Российской Федерации" (K.M. and Others v. Russia) от 29 апреля 2010 г., жалоба N 46086/07; а также Решение Европейского Суда по делу "Четин против Турции" (Сetin v. Turkey) от 13 сентября 2011 г., жалоба N 10449/08).

17. Европейский Суд отмечает, что ни один из представителей заявителя не представил надлежащим образом оформленную и подписанную доверенность в соответствии с требованиями пункта 3 правила 45 Регламента Европейского Суда. Вместе с тем Суд также обращает внимание и на то, что в своем первом письме в адрес Суда представители надлежащим образом сообщили о существовавших на тот момент трудностях с предоставлением доверенности.

18. Европейский Суд отмечает, что в ходе разбирательства по делу был доказан факт тесного сотрудничества представителей и заявителя. Указанное сотрудничество проявилось в условиях предоставления ими необходимой информации, обновленных данных и документов от имени заявителя. Суд также обращает внимание и на то, что власти государства-ответчика не оспаривали факт поддержания представителями дальнейших контактов с заявителем. Суд полагает, что недостатки, связанные с представлением надлежащим образом оформленной доверенности на момент подачи жалобы в Суд, обусловлены необходимостью срочного предъявления ходатайства о применении обеспечительной меры в соответствии с требованиями подпунктов "а" и "b" пункта 5.1 правила 47 Регламента Европейского Суда.

19. В свете вышеизложенного Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

20. Заявитель жаловался на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с нерассмотрением властями Российской Федерации его заявлений о том, что ему может угрожать жестокое обращение в случае его высылки в Узбекистан и что его высылка подвергнет его такому риску. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

21. Власти Российской Федерации оспорили данное утверждение. В частности, они сослались на меры, принятые властями Узбекистана с целью улучшения положения в области защиты прав человека в данном государстве, а также на полученные властями Российской Федерации гарантии того, что заявитель не будет подвергнут пыткам или жестокому обращению.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

22. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутригосударственные средства правовой защиты, а именно не обращался с просьбой о предоставлении статуса беженца или временного убежища. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что заявитель обращал внимание судов Российской Федерации на нарушение статьи 3 Конвенции при рассмотрении вопроса о законности его депортации, однако суды отклонили все приведенные им доводы (см. прилагаемую таблицу). Суд согласен с тем, что заявитель исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты путем подачи жалоб на нарушение статьи 3 Конвенции в рамках дел о высылке.

23. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

24. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

25. Краткий обзор соответствующих общих принципов в части применения статьи 3 Конвенции изложен в недавнем Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), жалоба N 43611/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 4 (примеч. редактора).), §§ 111-127, ECHR 2016, а в контексте высылки лиц из Российской Федерации в Узбекистан - в Постановлении Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia) от 23 октября 2014 г., жалоба N 17239/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 127-135.

2. Применение указанных принципов в настоящем деле

(а) Наличие достаточных оснований полагать, что заявителю угрожает жестокое обращение

26. Европейский Суд уже приходил к выводу о том, что лица, чьей выдачи требовали власти Узбекистана в связи с предъявленными им обвинениями в совершении преступлений религиозного или политического характера, входят в уязвимую группу лиц, которые в случае их перемещения в Узбекистан действительно могут быть подвергнуты обращению, противоречащему статье 3 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia), § 141).

27. Что касается настоящего дела, то не оспаривается тот факт, что в ходе производства по делу о депортации заявитель неоднократно делал конкретные заявления о том, что ранее он подвергался преследованию за религиозно-экстремистскую деятельность, а также о наличии угрозы жестокого обращения с ним. Из направленного властями Узбекистана запроса о выдаче заявителя явно следовало, что он обвинялся в совершении преступлений религиозного и политического характера. Таким образом, власти Узбекистана прямо указывали на причастность заявителя к группам лиц, в отношении которых уже было признано наличие угрозы недопустимого обращения.

28. При данных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что у властей Российской Федерации имелись достаточно обоснованные жалобы относительно угрозы жестокого обращения.

29. Соответственно, Европейский Суд полагает, что заявитель предоставил властям Российской Федерации основания, достаточные для того, чтобы поверить в наличие угрозы жестокого обращения с ним в Узбекистане.

(b) Обязательство рассматривать заявления о наличии угрозы жестокого обращения с учетом достаточных соответствующих материалов

30. После того как Европейский Суд пришел к выводу о том, что заявитель представил властям Российской Федерации убедительные и обоснованные заявления о существовании реальной угрозы применения к нему обращения, противоречащего требованиям статьи 3 Конвенции, Суд должен рассмотреть вопрос о том, исполнили ли власти свое обязательство по надлежащему рассмотрению данного заявления с учетом достаточных относимых материалов.

31. Применительно к настоящему делу Европейский Суд полагает, что в ходе производства по делу о депортации власти Российской Федерации не провели тщательную проверку утверждений заявителя о наличии угрозы подвергнуться на родине жестокому обращению. Суд приходит к такому выводу на основании той легкости, с которой суды Российской Федерации отклонили утверждения заявителя.

32. Европейский Суд также отмечает, что правовая система Российской Федерации предусматривает, по крайней мере в теории, несколько средств защиты, с помощью которых можно было предотвратить высылку заявителя в Узбекистан в связи с наличием угрозы применения к нему в этом государстве жестокого обращения. Однако обстоятельства настоящего дела свидетельствуют о том, что заявления, неоднократно сделанные У.А. на этот счет, не были надлежащим образом рассмотрены в рамках какого-либо из соответствующих производств.

33. Европейский Суд приходит к выводу о том, что власти Российской Федерации не рассмотрели надлежащим образом утверждения заявителя с учетом достаточных относимых материалов, несмотря на то что сам заявитель в достаточной мере обосновал свои утверждения о возможном применении к нему в Узбекистане жестокого обращения. Такое нерассмотрение сделало возможной высылку заявителя в Узбекистан.

(с) Наличие реальной угрозы жестокого обращения или угрозы для жизни

34. Поскольку органы власти государства-ответчика не провели надлежащей оценки предполагаемой угрозы жестокого обращения с учетом достаточных и относимых материалов, Европейский Суд вынужден самостоятельно рассмотреть вопрос о наличии такой угрозы в случае высылки заявителя в Узбекистан.

35. Европейский Суд отмечает, что ни в замечаниях сторон, ни в соответствующих представленных материалах, взятых из независимых международных источников, в частности во Всемирном докладе организации "Хьюман Райтс Вотч" за 2016 год и в меморандуме, представленном организацией "Эмнести интернейшнл" Комитету Министров Совета Европы в рамках рассмотрения группы дел "Гарабаев против Российской Федерации" (Garabayev v. Russia) (жалоба N 38411/02), ни в ранее вынесенных постановлениях и решениях (см. недавние источники - Постановление Европейского Суда по делу "Холмуродов против Российской Федерации" (Kholmurodov v. Russia) от 1 марта 2016 г., жалоба N 58923/14; и Постановление Европейского Суда по делу "Мухитдинов против Российской Федерации" (Mukhitdinov v. Russia) от 19 октября 2015 г., жалоба N 20999/14) отсутствуют какие-либо свидетельства, указывающие на позитивные изменения в системе уголовного права Узбекистана в целом либо на конкретные примеры обращения с лицами, которым предъявлены обвинения в совершении преступлений религиозного или политического характера.

36. Европейский Суд внимательно изучил представленные материалы, свидетельствующие о наличии реальной угрозы жестокого обращения с лицами, которым, как и заявителю, предъявлены обвинения в совершении преступлений религиозного и политического характера, и пришел к выводу о том, что вынесение постановления о выдворении заявителя в Узбекистан действительно подвергало его угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции.

(d) Вывод

37. Изложенного выше достаточно для того, чтобы Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в случае высылки заявителя в Узбекистан.

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

38. Ссылаясь на подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, заявитель жаловался на незаконность его содержания под стражей в ожидании депортации и на непредсказуемость длительности содержания под стражей. Соответствующие положения Конвенции гласят:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

/.../

(f) законное задержание или заключение под стражу лица... против которого принимаются меры по его высылке или выдаче".

39. Власти государства-ответчика не согласились с данным утверждением и подчеркнули, что заключение заявителя под стражу полностью соответствовало требованиям законодательства Российской Федерации.

40. Европейский Суд напоминает, что исключение, предусмотренное подпунктом "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции допускается только в тех случаях, когда "против лица принимались меры по депортации или выдаче" в отсутствие дальнейшего обоснования (см., среди прочих источников, Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., § 112, Reports of Judgments and Decisions, 1996-V) и когда лишение свободы является оправданным только в период производства по делу о депортации или о выдаче (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "А. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), жалоба N 3455/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2020. N 5 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2009).

41. Европейский Суд обращает внимание на то, что заявитель провел под стражей не менее года. Он был помещен в специализированное учреждение временного содержания иностранных граждан 2 марта 2016 г., при этом срок его содержания под стражей в ожидании депортации неоднократно продлевался. Заявитель был освобожден из-под стражи лишь 13 марта 2017 г. Имеющиеся в распоряжении Суда материалы и замечания сторон не содержат каких-либо свидетельств того, что власти проявили должное усердие в ходе разбирательства по делу заявителя, достигли какого-либо прогресса в указанном разбирательстве либо приняли в разумные сроки конкретные меры, которыми можно было бы оправдать продолжительное нахождение заявителя под стражей.

42. Европейский Суд приходит к выводу об отсутствии доказательств того, что длительность нахождения заявителя под стражей в ожидании депортации была разумной с учетом преследуемой цели. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

IV. Другие предполагаемые нарушения прав, гарантированных Конвенцией

43. Заявитель также жаловался на нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием в законодательстве Российской Федерации эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении его жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции. Наконец, заявитель предъявил жалобу на нарушение права на семейную жизнь, гарантированного статьей 8 Конвенции.

44. Вместе с тем, принимая во внимание обстоятельства настоящего дела, доводы сторон и свои выводы в соответствии со статьями 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд считает рассмотренными все основные правовые вопросы, затронутые в настоящей жалобе, в связи с чем не усматривает необходимости в вынесении отдельного постановления в отношении остальных частей жалобы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 156, ECHR 2014, с дальнейшими ссылками).

V. Применение обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда

45. 2 марта 2016 г. Европейский Суд в соответствии с правилом 39 своего Регламента указал властям государства-ответчика, что заявитель не должен быть экстрадирован, выслан или иным образом недобровольно выслан из Российской Федерации в Узбекистан до окончания производства в Суде.

46. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 28 Конвенции настоящее Постановление является окончательным.

47. Соответственно, Европейский Суд отмечает, что применение мер, указанных властям в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, должно быть прекращено.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

48. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Моральный вред

49. Заявитель требовал 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

50. Власти Российской Федерации выразили мнение о том, что установление нарушения по жалобе заявителя само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда, который мог быть причинен заявителю.

51. Принимая во внимание характер установленных нарушений статьи 3 Конвенции и конкретные обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд приходит к выводу о том, что установление нарушения статьи 3 Конвенции в случае высылки заявителя в Узбекистан является достаточной справедливой компенсацией морального вреда (см. аналогичный вывод в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), жалоба N 59166/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 127, ECHR 2016).

52. Но, учитывая выводы о том, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции (см. выше § 42), и принимая решение на справедливой основе, Европейский Суд решает присудить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Расходы и издержки

53. Заявитель также потребовал 5 200 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в связи с разбирательством по делу в судах государства-ответчика и в Европейском Суде.

54. Власти Российской Федерации обратили внимание на то, что заявитель не представил каких-либо документов, обосновывающих правомерность заявленных сумм расходов и издержек, и просили снизить данную сумму.

55. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и собственную прецедентную практику, Европейский Суд считает целесообразным присудить заявителю 2 500 евро для покрытия всех судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

56. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительное возражение властей государства-ответчика;

2) объявил жалобы заявителя на нарушение статей 3 и 5 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил, что высылка заявителя в Узбекистан приведет к нарушению статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о приемлемости жалоб по статьям 8 и 13 Конвенции, а также рассматривать данные жалобы по существу;

6) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю 5 000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, а также 2 500 (две тысячи пятьсот) евро в качестве компенсации расходов и издержек плюс любые налоги, которыми могут облагаться данные суммы, которые подлежат конвертации в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что вышеуказанная сумма компенсации расходов и издержек подлежит перечислению непосредственно представителям заявителя Э. Давидян и Д. Трениной;

(c) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

7) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 января 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда