Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 мая 2019 г. Дело "Удут (Udut) против Российской Федерации" (Жалоба N 1115/10) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Удут (Udut)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1115/10)

Постановление Суда

Страсбург, 28 мая 2019 г.

По делу "Удут против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 мая 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 1115/10) против Российской Федерации, поданной 11 ноября 2009 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Наилей Закировной Удут (далее - заявительница).

2. Интересы заявительницы, которой была предоставлена юридическая помощь, представлял адвокат Э. Марков, практикующий в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Ссылаясь на статью 2 Конвенции, заявительница жаловалась на то, что органами власти государства-ответчика не было проведено эффективное расследование по факту смерти ее дочери.

4. 29 января 2015 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

5. 22 января 2019 г. власти государства-ответчика были уведомлены о том, что дело было передано для рассмотрения в Комитет Суда. Власти не подали возражений против этого решения.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница, 1958 года рождения, проживает в г. Тольятти.

A. Смерть дочери заявительницы и проведение расследования по данному факту

7. 8 мая 2007 г. дочь заявительницы З. была найдена повешенной в квартире, в которой она проживала со своим мужем Ч. и двумя их несовершеннолетними детьми.

8. В тот же день правоохранительные органы Ненецкого автономного округа были проинформированы о смерти З. Был проведен осмотр места происшествия и первоначальный осмотр тела З. Были получены показания лиц, которые общались с З. незадолго до ее смерти, и было назначено патолого-анатомическое исследование тела З.

9. Патолого-анатомическое исследование (в заключении от 1 июня 2007 г.) установило, что З. умерла в результате механической асфиксии, вызванной умышленным нанесением себе вреда посредством повешения. Помимо следа удушения, на лице, предплечьях и голенях З. были обнаружены многочисленные кровоподтеки и ссадины, которые могли проявиться незадолго до смерти З. в результате ударов тупыми предметами, например ударов по лицу, рукам и ногам, нанесенных другим человеком. В крови и моче З. был обнаружен этиловый спирт, что подтверждает, что она находилась в состоянии алкогольного опьянения.

10. В мае-июне 2007 г. заявительница подавала жалобы в прокуратуру Ненецкого автономного округа, требуя возбудить уголовное дело в отношении ее зятя Ч., который, как она утверждала, подстрекал З. к совершению самоубийства, совершая регулярные избиения и другие насильственные действия в отношении З.

11. В период с 18 мая 2007 г. по 14 октября 2009 г. следователь вынес 19 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти З. Доследственная проверка установила, что З., будучи в состоянии алкогольного опьянения и после ссоры с Ч., покончила с собой, повесившись. Вышеуказанные постановления были последовательно отменены осуществляющим надзор прокурором и признаны незаконными и необоснованными Нарьян-Марским городским судом Ненецкого автономного округа (далее - городской суд). В каждом случае было отмечено, что поручения, данные следователю прокурором и начальником следственного отдела, о выполнении процессуальных действий, направленных на установление обстоятельств, упомянутых в жалобе заявительницы, а также обстоятельств смерти З., исполнены не были.

12. 13 ноября 2009 г. заявительница обратилась в окружную прокуратуру с жалобой на непроведение следственным отделом и УМВД всесторонней и незамедлительной проверки по факту смерти ее дочери.

13. В тот же день первый заместитель прокурора окружной прокуратуры вынес постановление, которым было признано нарушение прав заявительницы вследствие несоблюдения норм законодательства, а также невыполнения требования о незамедлительном проведении проверки по факту смерти З. сотрудниками следственного отдела и УМВД.

14. В дальнейшем, 15 декабря 2009 г., следователь вынес очередное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти З.

15. 16 сентября 2011 г. руководитель межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Архангельской области и Ненецкому автономному округу признал постановление от 15 декабря 2009 г. незаконным и необоснованным. В частности, он отметил, что следователь не учел информацию, полученную от нескольких лиц, о том, что Ч. регулярно подвергал З. избиениям и унижениям. Чтобы установить обстоятельства происшествия, а также причины и мотивы самоубийства, руководитель отдела счел необходимым провести следственные мероприятия с привлечением, в частности, специалистов и экспертов по психологии и психиатрии, что было возможно только в рамках расследования уголовного дела.

16. 19 сентября 2011 г. в отношении Ч. было возбуждено уголовное дело по статье 110 УК РФ (доведение до самоубийства).

17. Однако 20 сентября 2011 г. заместитель прокурора Ненецкого автономного округа отменил вышеуказанное постановление.

18. После проведения очередной доследственной проверки 24 октября 2011 г. в возбуждении уголовного дела по факту смерти З. было вновь отказано в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса ввиду отсутствия в действиях Ч. состава преступления, предусмотренного статьей 110 УК РФ, и отсутствия состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ (убийство). Следователь пришел к выводу о том, что решение З. покончить жизнь самоубийством не было спровоцировано какими-либо действиями Ч., равносильными бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. З. находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения и не могла полностью осознавать свои действия, когда принимала решение покончить с собой. Синяки и ссадины на лице и теле З. могли возникнуть во время горячей ссоры с Ч. незадолго до ее смерти. Не было получено прямых доказательств в поддержку версии о том, что Ч. подвергал З. жестокому обращению. Даже если допустить, что два установленных случая избиения З. со стороны Ч. (в 2005 и 2007 годах) действительно имели место, они являлись разовыми не связанными друг с другом событиями, происходящими при неустановленных обстоятельствах, и не могли быть связаны с решением З. покончить с собой. Кроме того, З. не была полностью зависима от Ч. или особенно уязвимой. По словам родственников З., она могла в любое время уйти от Ч., развестись с ним, забрать детей и сменить место жительства. Она также могла бы обратиться за медицинской помощью и/или пожаловаться на действия Ч. в полицию. Однако она этого не сделала. В то же время она говорила своим родственникам, что любит своего мужа и не хочет разводиться с ним. В материалах дела также содержалась информация, указывающая на то, что в июне 2006 года Ч. избил З. и она обратилась с жалобой в полицию. Тем не менее показания З. были противоречивыми, и в конечном счете она отказалась продолжать это разбирательство. Версия заявительницы о том, что Ч. инсценировал самоубийство, была проверена и признана неподтвержденной материалами дела.

19. Рассмотрев жалобу заявительницы, 10 сентября 2013 г. городской суд признал постановление от 24 октября 2011 г. законным и обоснованным.

В. Уголовное производство в отношении Ч. в связи с регулярными побоями

20. Тем временем 8 мая 2008 г. следователем было установлено наличие в действиях Ч. в отношении З. состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 117 Уголовного кодекса (причинение физических страданий путем систематического нанесения побоев), в период с 19 июня 2006 г. по 8 мая 2007 г. Соответствующие материалы были направлены в УМВД Российской Федерации по Ненецкому автономному округу для проведения доследственной проверки.

21. В период с мая 2008 года по март 2010 года УМВД было вынесено как минимум семнадцать постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ч. по части 1 статьи 117 Уголовного кодекса. Все они были впоследствии отменены надзирающим прокурором как незаконные и необоснованные.

22. 24 июня 2010 г. в отношении Ч. было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 117 Уголовного кодекса.

23. 7 июля 2010 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу.

24. 13 апреля 2011 г. действия Ч. были переквалифицированы как нанесение побоев согласно части 1 статьи 116 Уголовного кодекса, однако обвинения по этой статье не могли быть предъявлены в отсутствие жалобы со стороны потерпевшей. Следовательно, уголовное дело было прекращено на основании пункта 5 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса.

С. Гражданский иск о возмещении ущерба

25. В апреле 2009 года заявительница подала гражданский иск против Министерства финансов Российской Федерации о возмещении морального вреда, причиненного ей вследствие непроведения внутригосударственными органами власти эффективного расследования по факту смерти ее дочери.

26. 5 июня 2009 г. Нарьян-Марский городской суд отказал в удовлетворении иска заявительницы.

27. 16 июля 2009 г. Ненецкий окружной суд, рассмотрев жалобу заявительницы на это решение, оставил соответствующее постановление без изменений.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

28. Положения Уголовно-процессуального кодекса, регулирующие порядок рассмотрения заявлений о преступлении, приводятся в Постановлении Европейского Суда по делу "Манжос против Российской Федерации" (Manzhos v. Russia) от 24 мая 2016 г., жалоба N 64752/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 24-27. Статья 144 Кодекса, которая определяет объем "доследственной проверки", была изменена Федеральным законом N 23-ФЗ от 4 марта 2013 г. Поправки 2013 года расширили перечень следственных действий, которые могут быть проведены до принятия решения о том, следует ли возбуждать уголовное дело.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

29. Заявительница жаловалась на то, что внутригосударственные органы власти не провели эффективного расследования по факту смерти ее дочери. Она ссылалась на статью 2 Конвенции, которая в части, применимой к настоящему делу, гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание".

30. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование, проведенное по факту смерти дочери заявительницы, отвечало требованиям статьи 2 Конвенции. Оно было начато сразу же после того, как правоохранительные органы получили сообщение о смерти З., и являлось эффективным и тщательным. В течение полутора месяцев инцидента органом предварительного расследования были приняты меры, необходимые для установления обстоятельств и причин смерти З., а также для изучения ее возможного криминального характера и причастности к ней третьих лиц. Длительность расследования была обусловлена многочисленными жалобами со стороны заявительницы, в которых она приводила новые аргументы в отношении преступлений, предположительно совершенных Ч. в отношении ее дочери, и указывала на новые обстоятельства, которые подлежали исследованию или уточнению. Таким образом, власти Российской Федерации пришли к выводу о том, что жалоба заявительницы является явно необоснованной.

31. Заявительница настаивала на своей жалобе. Она утверждала, что, кроме самоубийства, следственные органы не рассматривали какую-либо другую версию смерти ее дочери. Заявительница отметила, что в период с мая 2007 года по октябрь 2011 года было вынесено двадцать постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ч. в связи с доведением до самоубийства, и в период с мая 2008 года по июнь 2010 года было вынесено двадцать постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ч. в связи с нанесением регулярных побоев. Заявительница утверждала, что это явный показатель неэффективности расследования. Прокуроры, осуществляющие надзор, и суды неоднократно отмечали, что расследование было неполным, а постановления об отказе в возбуждении уголовного дела были незаконными и необоснованными. Заявительница указала на основные недостатки расследования, которые помешали властям установить истинную причину смерти ее дочери и личность преступника. Она также отметила, что следователи были ограничены в своих полномочиях, так как доследственная проверка так и не перешла на стадию расследования уголовного дела и поэтому не могла удовлетворить требованиям эффективного расследования в соответствии со статьей 2 Конвенции. Уголовное производство, возбужденное в отношении Ч. в июне 2010 года, ограничивалось расследованием в отношении побоев, нанесенных З. Наконец, заявительница отметила, что ей не была предоставлена возможность эффективно участвовать в производстве.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

32. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

33. Общие принципы, касающиеся обязательства государства по статье 2 Конвенции расследовать случаи лишения жизни физических лиц, вкратце изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Мазепа и другие против Российской Федерации" (Mazepa and Others v. Russia) от 17 июля 2018 г., жалоба N 15086/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 8 (примеч. редактора).), §§ 69-70.

34. Европейский Суд отмечает, что 8 мая 2007 г. дочь заявительницы З. была найдена повешенной в ее квартире. Патолого-анатомическое исследование установило, что она умерла в результате асфиксии. Помимо следа удушения, на лице, предплечьях и голенях З. были обнаружены многочисленные кровоподтеки и ссадины, которые могли проявиться незадолго до ее смерти в результате ударов тупыми предметами, например ударов по лицу, рукам и ногам, нанесенных другим человеком (см. выше § 9). Заявительница добивалась возбуждения уголовного дела в отношении ее зятя Ч., обвиняя его в доведении З. до самоубийства.

35. Европейский Суд также отмечает, что в течение более четырех лет в период с мая 2007 года по октябрь 2011 года обстоятельства смерти дочери заявительницы выяснялись в рамках 21 доследственной проверки, в результате которых выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (см. выше §§ 11, 14 и 18). Все постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, кроме последнего по времени, были отменены надзирающим прокурором как незаконные и необоснованные, а также были признаны таковыми городским судом. В каждом случае было отмечено, что поручения, данные следователю прокурором о выполнении процессуальных действий, направленных на установление обстоятельств, упомянутых в жалобе заявительницы, а также обстоятельств смерти З., не были исполнены. Несмотря на то что в течение указанного выше периода уголовное дело фактически было возбуждено в одном случае в сентябре 2011 года, на следующий день данное постановление было отменено и, следовательно, оно не имело какого-либо значения для расследования.

36. Европейский Суд напоминает, что затянутый характер разбирательства является явным признаком того, что оно является неполноценным и представляет собой нарушение позитивных обязательств государства-ответчика по Конвенции, если только государство не представит достаточно убедительных и правдоподобных причин, оправдывающих длительность производства (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мазепа и другие против Российской Федерации" (Mazepa and Others v. Russia), § 80). В этой связи он отмечает, что в ноябре 2009 года окружная прокуратура заявила в ответ на жалобу заявительницы, что несоблюдение органами власти законодательства и требования о незамедлительном проведении расследования по факту смерти З. нарушило права заявительницы (см. выше §§ 12-13).

37. Во многих делах против Российской Федерации Европейский Суд уже устанавливал, что, получив заслуживающие серьезного внимания утверждения о жестоком обращении или лишении жизни представителями государства, власти обязаны возбудить уголовное дело и провести расследование; при этом одна лишь "доследственная проверка" не может отвечать требованиям эффективного расследования, предусмотренным статьями 2 или 3 Конвенции. Было установлено, что эта предварительная стадия имеет слишком ограниченный объем действий и не может привести к установлению личности и наказанию лиц, виновных в предполагаемом жестоком обращении или лишении жизни, поскольку возбуждение уголовного дела и проведение уголовного расследования являются необходимыми условиями для предъявления предполагаемым преступникам обвинений, которые впоследствии могут быть рассмотрены судом. Суд уже устанавливал, что отказ в возбуждении уголовного дела по заслуживающим доверия утверждениям о жестоком обращении или лишении жизни свидетельствует о невыполнении государством своих процессуальных обязательств по статьям 2 и 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ильгиз Халиков против Российской Федерации" (Ilgiz Khalikov v. Russia) от 15 января 2019 г., жалоба N 48724/15* (* См.: там же. 2019. N 9 (примеч. редактора).), § 35, с дальнейшими ссылками; и Постановление Европейского Суда по делу "Далаков против Российской Федерации" (Dalakov v. Russia) от 16 февраля 2016 г., жалоба N 35152/09* (* См.: там же. 2016. N 11 (примеч. редактора).), § 71).

38. Европейский Суд отмечает, что обстоятельства рассматриваемого дела отличаются тем, что лишение жизни было предположительно спровоцировано частным лицом, а не представителем государства. Однако Суд считает, что, поскольку в обоих случаях требования в отношении проведения официального расследования схожи, его предыдущие выводы по статьям 2 и 3 Конвенции должны в равной степени применяться к ситуациям, когда имеются заслуживающие доверия утверждения о жестоком обращении или лишении жизни со стороны физических лиц.

39. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что ограниченный объем, отсутствие разумной срочности и общая неэффективность многих доследственных проверок, в результате которых в течение четырех с половиной лет неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти дочери заявительницы, свидетельствуют об отсутствии истинного и серьезного стремления органов власти государства-ответчика провести расследование для выяснения обстоятельств смерти. Соответственно, Суд не считает необходимым рассматривать каждое предполагаемое упущение, имевшее место в ходе разбирательства на внутригосударственном уровне. Непроведение расследования уголовного дела приводит к выводу о том, что российские власти не выполнили свое процессуальное обязательство по статье 2 Конвенции провести расследование по факту смерти дочери заявительницы 8 мая 2007 г. (см. Постановление Европейского Суда по делу "С.М. против Российской Федерации" (S.M. v. Russia) от 22 октября 2015 г., жалоба N 75863/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 69-73).

40. Таким образом, государство-ответчик нарушило свое обязательство, предусмотренное статьей 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Применение статьи 41 Конвенции

41. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

42. Заявительница потребовала 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

43. Власти Российской Федерации сочли сумму чрезмерной.

44. Европейский Суд отмечает, что длительная неспособность властей дать удовлетворительные ответы на вопросы, возникшие в связи со смертью З., должна была вызвать у заявительницы, которая являлась ее матерью, душевные страдания. В то же время выводы Суда по статье 2 Конвенции в настоящем деле затрагивают вопросы процессуального аспекта данной статьи. В свете всех имеющихся в его распоряжении материалов и проведя оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявительнице 19 500 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

В. Расходы и издержки

45. Заявительница также потребовала 3 050 евро в качестве возмещения расходов на ее юридическое представительство в Европейском Суде и связанных с ним административных расходов (телефонные переговоры и почтовые расходы, расходы на снятие копий и распечатку документов), которые должны быть выплачены непосредственно на банковский счет ее адвоката. Она представила (i) копию договора об оказании юридических услуг, заключенного с Э. Марковым, (ii) счет-фактуру, отражающую объем юридической работы, выполненной по делу (25 часов из расчета 120 евро в час), и (iii) квитанции, подтверждающие административные расходы. Заявительница также требовала 2 700 евро в качестве возмещения других расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в судах государства-ответчика и в Европейском Суде, которые были рассчитаны приблизительно и не были подтверждены соответствующими документами. Она просила выплатить эту сумму на ее банковский счет.

46. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявительницы о возмещении расходов и издержек, которые она предположительно понесла, является необоснованным и поэтому должно быть отклонено. Что касается судебных издержек и связанных с ними административных расходов, понесенных Э. Марковым, то власти отметили, что почасовая оплата адвоката и общая сумма, причитающаяся с заявительницы, не были указаны в договоре на оказание юридических услуг. Кроме того, они утверждали, что количество часов, затраченное адвокатом на исследование и подготовку замечаний по делу, является чрезмерным.

47. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявительница имеет право на возмещение судебных расходов и издержек только в той мере, в какой им было доказано, что такие расходы и издержки действительно были понесены, были необходимыми и разумными с точки зрения их размера. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, а также принимая во внимание тот факт, что заявительница получила юридическую помощь в сумме 850 евро, которая уже была выплачена ее представителю, Суд считает разумным присудить ей 2 200 евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве возмещения расходов, понесенных в ходе разбирательства в Суде; эта сумма подлежит переводу непосредственно на банковский счет Э. Маркова. Суд отклоняет остальную часть требований заявительницы о возмещении расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

48. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил данную жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявительнице следующие суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты:

(i) 19 500 (девятнадцать тысяч пятьсот) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 2 200 (две тысячи двести) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве возмещения судебных расходов и издержек, которые подлежат выплате непосредственно на банковский счет Э. Маркова;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил остальную часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 мая 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда