Пределы специальных познаний судебного эксперта-экономиста (А.Н. Борисов, С.И. Зернов, "Журнал российского права", N 2, февраль 2003 г.)

Пределы специальных познаний судебного эксперта-экономиста

Складывающаяся практика расследования преступлений в сфере экономической деятельности, предусмотренных принятым в 1996 году Уголовным кодексом РФ, потребовала от органов предварительного следствия и суда более широкого использования специальных знаний. В силу целого ряда причин круг субъектов применения специальных познаний в сфере экономики не ограничился лицом, производящим дознание, следователем и судьей. При расследовании экономических преступлений оказалось практически невозможно обойтись без участия специалиста в следственных действиях и эксперта - при производстве экспертиз.

Возможность использования при расследовании уголовных дел, связанных с экономическими правонарушениями, специальных познаний других лиц подтверждена на законодательном уровне. Федеральным законом от 17 декабря 1995 года N 200-ФЗ*(1) были внесены изменения и дополнения в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и в Закон Российской Федерации от 24 июня 1993 года N 5238-1 "О федеральных органах налоговой полиции". Одним из результатов этих изменений и дополнений явилось законодательное закрепление права федеральных органов налоговой полиции проводить судебно-экономические экспертизы, на основе чего были созданы Служба судебно-экономических экспертиз ФСНП России и подразделения судебно-экономических экспертиз территориальных органов налоговой полиции. В названных подразделениях в порядке, установленном УПК РСФСР для производства экспертиз в экспертных учреждениях, проводились судебно-экономические экспертизы по уголовным делам, отнесенным к подследственности федеральных органов налоговой полиции.

Еще один итог этих изменений и дополнений - появление в уголовно-процессуальном законе нового вида доказательств - актов ревизий и документальных проверок (ст.69 УПК РСФСР). Представляется, акты ревизий и документальных проверок также можно рассматривать как результаты использования специальных познаний лиц, которые их проводили. Учитывая, что эти лица не являются по своему процессуальному (и только по процессуальному, разумеется) положению специалистами, можно было бы говорить о появлении новой формы использования специальных познаний.

Однако вступивший в силу 1 июля 2002 года Уголовно-процессуальный кодекс РФ прямо не упоминает актов ревизий и документальных проверок в перечне доказательств (очевидно, что такие акты могут допускаться в качестве "иных документов" согласно п.6 ч.2 ст.74 УПК РФ).

Не вызывает сомнений, что по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности и, прежде всего, о налоговых преступлениях, при производстве судебно-экономической экспертизы могут и должны использоваться специальные познания эксперта. Они позволяют путем исследования объектов этого вида экспертизы выявить и оценить признаки искажения экономической информации, дать количественную характеристику негативных последствий. Именно полученные при этом данные являются основой для правовой квалификации деяний лиц, ведущих хозяйственно-экономическую деятельность и отражающих ее результаты в документах, которые подлежат исследованию с применением специальных познаний.

В теории и практике судебной экспертизы неоднозначно отношение к тому, может ли эксперт при ее производстве разрешать правовые вопросы. Эта проблема имеет большое значение для судебно-экономической экспертизы и требует соответствующего исследования.

В последнее время появилось несколько работ на эту тему, в которых содержатся различные взгляды. В публикации П. Яни дан обзор ряда ранее опубликованных статей и достаточно полно приведены высказанные в ходе дискуссии суждения и доводы*(2). Однако все высказанные точки зрения были подвергнуты критике автором и был сделан вывод: эксперт не может разрешать правовые вопросы, что далеко не бесспорно и требует обсуждения.

Один из основных доводов против возможности разрешения в ходе экспертиз правовых вопросов - разъяснение, данное в п.11 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 года "О судебной экспертизе по уголовным делам", о недопустимости постановки судом перед экспертом правовых вопросов, как не входящих в его компетенцию. Но сегодня существует и другой документ - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 года N 8 "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов"*(3), в п.17 которого разъяснено, что фактические данные, подтверждающие наличие или отсутствие в действиях подсудимого состава преступления, наряду с заключением эксперта, могут устанавливаться также актами документальных проверок исполнения налогового законодательства и ревизии финансово-хозяйственной деятельности. Изложенное свидетельствует о том, что высший судебный орган по уголовным делам, устанавливая общий запрет на постановку перед экспертом правовых вопросов, допускает изъятия из этого положения, в частности, по отношению к вопросам налогообложения.

В качестве главного аргумента обоснования невозможности разрешения экспертом правовых вопросов П. Яни использовал утверждение, что юридические знания не рассматриваются с точки зрения УПК как "специальные". Да, действительно, такое мнение можно встретить в научных трудах и А. Эйсмана, и других авторов*(4). Но известна и иная точка зрения. А. Винберг, например, считал, что вывод эксперта о нарушении специальных правил или об отсутствии такого нарушения является доказательством по делу (при этом в качестве области специальных познаний был упомянут бухгалтерский учет)*(5).

Так допускает ли законодатель разрешение в ходе судебной экспертизы правовых вопросов? На уровне уголовно-процессуального и других законов прямого ответа не найти: в ст.78 УПК РСФСР говорилось о специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле. Ту же расшифровку этого понятия воспроизводит и УПК РФ, и Федеральный закон от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Вместе с тем в других нормативно-правовых актах можно встретить довольно интересные в отношении обсуждаемого вопроса положения.

Первое. Согласно пунктам 10 и 17 действовавших до недавних пор Временных правил аудиторской деятельности в Российской Федерации, утвержденных Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 года N 2263*(6), заключение аудитора (аудиторской фирмы) по результатам проверки, проведенной по поручению органа дознания или следователя при наличии санкции прокурора, прокурора или суда, приравнивалось к заключению экспертизы, назначенной в соответствии с уголовно-процессуальным законом. При этом в заключении аудиторской проверки, как следовало из положений п.18 названных Временных правил, должны были указываться факты выявленных в ее ходе существенных нарушений установленного порядка ведения бухгалтерского учета и составления финансовой отчетности, влияющих на ее достоверность, а также нарушений российского законодательства при совершении хозяйственно-финансовых операций, которые нанесли или могут нанести ущерб интересам собственников экономического субъекта, государства и третьих лиц. Таким образом, вполне допускалось, что в заключении эксперта могут быть сделаны выводы о наличии или отсутствии нарушений правовых норм, регулирующих ведение бухгалтерского учета, составление финансовой отчетности или осуществление финансово-хозяйственной деятельности.

Второе. До настоящего времени не утратила силу Инструкция о производстве судебно-бухгалтерских экспертиз в экспертных учреждениях системы Министерства юстиции СССР от 2 июля 1987 года N К-8-463. Эта Инструкция является ведомственным нормативно-правовым актом, которым наряду с уголовно-процессуальным законом и другими нормативно-правовыми актами руководствуются при производстве судебно-бухгалтерских экспертиз сотрудники государственных экспертных учреждений, ранее подведомственных Министерству юстиции СССР, а сейчас - Минюсту России (НИИСЭ, НИЛСЭ, бюро государственной бухгалтерской экспертизы). В пункте 6 Инструкции дан перечень вопросов, разрешаемых в процессе производства судебно-бухгалтерской экспертизы. И в нем есть такие вопросы, которые, исходя из позиции противников "правовых" экспертиз, никак не могут ставиться на разрешение эксперта. В их числе, например, вопросы, касающиеся правильности документального оформления операций приема, хранения, реализации товарно-материальных ценностей и движения денежных средств, соответствия отражения в бухгалтерских документах хозяйственно-финансовых операций требованиям бухгалтерского учета и отчетности и действующим нормативным актам. Таким образом, эксперт-бухгалтер неизбежно в ходе проведения экспертизы вынужден обращаться к нормативно-правовым актам и применять их положения. Достаточно вспомнить, что план счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности есть не что иное, как свод нормативно-правовых норм по составлению бухгалтерских проводок.

О чем же говорят такие примеры? Что это - научно не обоснованное нормотворчество в угоду складывающейся практике? Конечно же, нет. Приведенные положения подтверждают, что обоснованное разрешение в ходе производства экспертизы вопросов, требующих специальных познаний в какой-либо области права (например, финансово-экономического, налогового), не только допустимо, но и необходимо.

Сказанное можно подкрепить также и позицией Пленума Верховного Суда РФ, изложенной в п.17 упоминавшегося Постановления от 4 июля 1997 года N 8:

"Учитывая специфику дел о налоговых преступлениях, рекомендовать судам в целях наиболее полного и всестороннего выяснения всех обстоятельств, связанных с уклонением от уплаты налогов, привлекать в необходимых случаях к участию в судебном разбирательстве специалистов, обладающих соответствующими познаниями в области налогообложения".

Очевидно, что сфера налогообложения - область юриспруденции, и в обоснование этого утверждения достаточно привести хотя бы положение, содержащееся в п.5 ст.3 Налогового кодекса РФ:

"Ни на кого не может быть возложена обязанность уплачивать налоги и сборы, а также иные взносы и платежи, обладающие установленными настоящим Кодексом признаками налогов или сборов, не предусмотренные настоящим Кодексом либо установленные в ином порядке, чем это определено настоящим Кодексом". Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ допускает рассмотрение в качестве специальных тех познаний, которые относятся к определенной сфере юриспруденции.

Достаточно подробное обоснование необходимости использования специальных правовых познаний специалистов и экспертов при расследовании преступлений в сфере экономической деятельности дает Л. Гаухман*(7). Среди причин этого он выделяет, в частности: несоответствие формального юридического образования объему знаний, которыми должна быть обогащена память юриста; принципиальную невозможность каждому юристу знать все нормативные правовые акты, на которые сделаны ссылки в бланкетных диспозициях статей Особенной части УК РФ, со всеми изменениями к ним с учетом периода их действия; общее снижение уровня квалификации работников правоприменительных органов.

Учитывая изложенное, следует признать наиболее правильной точку зрения В. Балакшина*(8), согласно которой, во-первых, экспертиза может быть назначена, если возникает необходимость исследования пограничных вопросов (на стыке права и экономики, правовых и экологических, правовых и кредитно-финансовых отношений), и, во-вторых, перечень вопросов, ставящихся на разрешение эксперта, должен быть строго ограничен (в любом случае они не должны касаться виновности лиц, квалификации их действий с точки зрения уголовного закона, достаточности, допустимости и относимости доказательств, имеющихся в деле, применения норм уголовного и процессуального закона, исключающих уголовную ответственность либо наказание).

Весьма своеобразна точка зрения Ю. Корухова*(9), который считает практику назначения "правовых", "экономико-правовых" и "юридических" экспертиз порочной, так как они, по его мнению, возлагают на эксперта бремя доказывания. Одновременно он допускает разрешение в ходе экспертиз правовых вопросов, но только сформулированных особым образом.

Одним из доводов, приводимых в статье П. Яни против возможности разрешения в ходе экспертиз правовых вопросов, является утверждение, что наличие у лица юридического образования предполагает его умение разбираться не только в проблемах уголовного права или процесса, но и в других, так или иначе связанных с применением правовых норм. Иначе говоря, и лицо, производящее дознание, и следователь, и прокурор, и судья в обязательном порядке имеют юридическое образование, и поэтому им незачем обращаться за юридической помощью еще к кому-либо. В то же время он соглашается с мнением, что "без участия "глубокого" специалиста в области юриспруденции правоприменителю весьма сложно принять обоснованное решение по делу об экономических преступлениях"*(10).

В связи с этим просто напрашивается предложение о необходимости создания в судебной системе Российской Федерации института специализированных налоговых судов, в которых судьи и получали бы "углубленные" знания в области нормативного регулирования налогообложения.

"Правовая" экспертиза, по самому определению, считает П. Яни, не может устанавливать какие-либо фактические данные в силу того, что правовой анализ суть сопоставление содержания нормы и этих самых фактических обстоятельств. В качестве контраргумента достаточно напомнить изложенное нами мнение Пленума Верховного Суда РФ о том, что заключением эксперта (в котором могут быть разрешены правовые вопросы, связанные с налогообложением) могут устанавливаться фактические данные, подтверждающие наличие или отсутствие в действиях подсудимого состава преступления. Вряд ли возникнут сомнения, что при этом речь идет именно о судебно-экономической экспертизе.

Не вполне понятно, почему в качестве довода в пользу своей позиции П. Яни отмечает, что объектом экспертизы по уголовному делу могут быть лишь материальные носители информации. Разумеется, эксперт не ограничивается только тем, что сопоставляет содержание правовой нормы и фактические обстоятельства. Применение некоторых правовых норм - не главное, не самоцель в его работе. Производство экспертизы подразумевает прежде всего проведение специальных исследований, и специальные правовые нормы применяются экспертом только в связи с их проведением.

Также в качестве одного из аргументов приводится мнение, что "правовая" экспертиза не отвечает таким критериям, как независимость (в силу того, что в большинстве случаев она проводится по инициативе заинтересованной стороны) и достоверность (поскольку, если исследование не носит справочного характера, то оно всегда сугубо оценочно). Подобные аргументы представляются несостоятельными, так как, во-первых, экспертиза любого вида может быть назначена по инициативе одной из заинтересованных сторон (даже в случае обязательности проведения экспертизы ее инициатором во исполнение предписания закона обязана выступить сторона обвинения) и, во-вторых, заключение эксперта любой специальности всегда является оценочным, базируется на внутреннем его убеждении и поэтому выражает субъективную точку зрения - эксперта и никого более.

Помимо изложенных аргументов П. Яни высказал и ряд других соображений в пользу того, что эксперт не может разрешать правовые вопросы.

1. Первое из соображений касается того, что эксперт, отвечая на правовые вопросы, неизбежно решает вопросы уголовно-правовой квалификации деяния. Но, безусловно, с точки зрения уголовного и уголовно-процессуального права он не может их решать. Например, Следственным комитетом МВД России и Федеральным центром судебной экспертизы при Минюсте России подчеркивалось, что неправомерна постановка следующих вопросов на разрешение эксперта-экономиста: имело ли место сокрытие доходов? Имелись ли нарушения ведения бухгалтерского учета в деятельности организации, если да, то в какой мере это способствовало обвиняемому в выполнении его преступных намерений?*(11)

Но это не означает, что эксперт не может давать правовую оценку деяний лиц (юридических и физических) с точки зрения специальных правил (ведения бухгалтерского или налогового учета, составления бухгалтерской или налоговой отчетности, исчисления и уплаты налогов и тому подобное), ограничиваясь элементами объективной стороны состава возможного правонарушения. И это не будет являться уголовно-правовой квалификацией, поскольку выводы о соблюдении специальных правил - еще не выводы о квалификации с точки зрения статьи уголовного закона, даже в силу бланкетности этой статьи.

2. Второе соображение касается невозможности оценки двух взаимоисключающих выводов. И здесь удачно в качестве примера приведен вопрос о том, что следует считать доходом от предпринимательской деятельности. Удачно в том смысле, что именно на этом примере получено универсальное решение подобных вопросов, которое вполне уместно изложить в качестве контраргумента. При формулировании диспозиции ст.171 "Незаконное предпринимательство" УК РФ законодатель не указал, что понимать под доходом, извлекаемым от осуществления предпринимательской деятельности. Поэтому если при назначении судебно-экономической экспертизы ставился вопрос об определении такого дохода и не давалось пояснений, о каком из результатов предпринимательской деятельности идет речь, то эксперт-экономист определял все возможные виды дохода. Например, применительно к торговой организации в качестве видов дохода определялись: товарооборот (продажная стоимость реализованных товаров без учета косвенных налогов), выручка от реализации товаров, исчисляемая как разница между продажной и покупной стоимостью реализованных товаров без учета косвенных налогов (в зависимости от характера торговой деятельности - оптовой или розничной и от исследуемого периода), прибыль от реализации товаров, исчисляемая как разница между выручкой от их реализации и издержками обращения, приходящимися на реализованные товары. И все эти три вида показателей излагались экспертом в заключении. Решать, какой из полученных результатов использовать для уголовно-правовой квалификации деяний обвиняемых или подозреваемых, предстояло лицу или органу, которые назначали судебно-экономическую экспертизу или оценивали ее результаты, но никак не эксперту-экономисту. Тем самым использовались специальные познания эксперта-экономиста и на него не перекладывалось бремя доказывания.

3. Третье и, пожалуй, самое актуальное соображение - невозможность определения рамок компетенции эксперта. Именно в этом и заключается основная проблема использования специальных экономических познаний. По нашему мнению, определение рамок и уровня компетенции эксперта не только возможно, но и необходимо как обязательное условие использования результатов экспертизы в процессе доказывания.

4. И четвертое, основанное на утверждении о порождении в результате спора двух юристов трех мнений, соображение, согласно которому невозможно установить в принципе заведомую ложность заключения эксперта-правоведа. Не вступая в излишнюю дискуссию, хотелось бы только отметить, что при подобной постановке вопроса можно обозначить аналогичные проблемы при расследовании уголовных дел и о других преступлениях против правосудия - привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст.299 УК РФ), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст.300), вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст.305) и так далее.

Подводя итог сказанному, приходим к следующему выводу: разрешение правовых вопросов в ходе судебно-экономической экспертизы не только возможно, но и необходимо. Однако при этом обязательно соблюдение ряда определенных условий:

- разрешение правовых вопросов должно быть неразрывно связано с проведением специальных экспертных экономических исследований. Это условие позволяет избежать двух недопустимых крайностей: без проведения надлежащих экспертных исследований заключение эксперта превращается фактически в простую справку, пусть и экономико-правовую (разрешение "справочных" вопросов), а без применения специальных правовых познаний - в элементарный подсчет количественных показателей, результат арифметических операций (разрешение "счетных" вопросов).

Например, в практике производства судебно-экономических экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Минюста России встречалась постановка эксперту следующих "справочных" вопросов: существует ли в налоговом или ином законодательстве определение понятия "неконтролируемый доход"? Что является облагаемым оборотом при начислении НДС в предприятиях розничной торговли при закупке импортных товаров? В качестве примеров "счетных" вопросов можно привести следующие: проследить движение наличных денежных средств в кассе банка за определенный период, установить, вносились ли денежные средства за приобретение автомашины в определенный период*(12). Несложно определить, что разрешение приведенных вопросов не требует проведения специальных экономических исследований, в связи с чем постановка таких вопросов признана неправомерной;

- круг специальных познаний эксперта-экономиста должен быть ограничен именно специальными юридическими знаниями в области специального права (знание положений соответствующих отраслей российского законодательства - о налогах и сборах, о бухгалтерском учете, о валютном регулировании и валютном контроле и других отраслей), то есть знанием специальных правил, имеющих статус правовых норм;

- эксперт-экономист ни при каких условиях не должен решать вопросы, которые относятся к исключительной компетенции правоприменителя (установление состава преступления, наличие вины и тому подобное) - лиц или органов, назначающих судебно-экономическую экспертизу или оценивающих ее результаты.

Учитывая, что уголовно-процессуальный закон (ни УПК РСФСР, ни вступивший в силу в 2002 г. УПК РФ) не дает однозначного ответа на вопросы, рассматриваемые в настоящей статье, есть необходимость нормативного урегулирования на уровне ведомственных правовых актов, тем более что в настоящее время законодатель обозначил такую возможность. Исходя из положений ч.2 ст.11 и ч.2 ст.38 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"*(13) применительно к экспертным подразделениям федеральных органов налоговой полиции, это можно сделать путем утверждения приказом Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации Инструкции о порядке проведения экономических исследований в рамках судебно-экспертной деятельности федеральных органов налоговой полиции (далее - Инструкция).

В отношении предмета судебно-экономической экспертизы в Инструкцию целесообразно включить следующие положения:

- предметом судебно-экономической экспертизы являются фактические данные, устанавливаемые путем исследования материалов уголовного или гражданского дела на основе специальных познаний эксперта-экономиста, могущие быть использованными в процессе доказывания по данному делу;

- элементами предмета судебно-экономической экспертизы по конструкции являются фактические данные: 1) о совершенных хозяйственных операциях с участием организаций, индивидуальных предпринимателей или физических лиц в определенный период; 2) об отражении фактически совершенных хозяйственных операций предпринимательской (финансово-хозяйственной) деятельности в первичных учетных (или иных) документах, в учете и отчетности (бухгалтерской и налоговой); 3) о выполнении требований действующего законодательства (в пределах специальных познаний эксперта-экономиста) при отражении фактически совершенных хозяйственных операций в учете (бухгалтерском и налоговом) и отчетности (бухгалтерской и налоговой), а также при исчислении и уплате налогов и сборов;

- при исследовании предпринимательской (финансово-хозяйственной) деятельности лица в предмет судебно-экономической экспертизы не входит характеризация деятельности законных или уполномоченных представителей лица, за исключением случаев, когда действия (бездействие) законных представителей организации признаются действиями (бездействием) этой организации; также характеризация действия (бездействия) должностных лиц организации;

- по видам наук экономического профиля направлениями специальных исследований в рамках судебно-экономической экспертизы являются: налоги и налогообложение, бухгалтерский учет и отчетность, валютное регулирование и валютный контроль, анализ финансово-хозяйственной деятельности.

В отношении вопросов, разрешаемых судебно-экономической экспертизой, в Инструкции необходимо обозначить следующее:

- в процессе производства судебно-экономической экспертизы решаются вопросы по установлению фактических данных, относящихся к ее предмету и составляющих основу ряда обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному уголовному делу. При этом могут решаться вопросы с использованием специальных знаний в области экономики и налогообложения и смежных с ними правовых норм;

- в ходе судебно-экономической экспертизы разрешаются вопросы, связанные с установлением следующих фактических данных: полнота и правильность отражения имущества организаций, их обязательств и хозяйственных операций в учете (бухгалтерском и налоговом), в отчетности (бухгалтерской и налоговой); полнота и правильность отражения гражданами, в том числе индивидуальными предпринимателями, осуществляющими свою деятельность без образования юридического лица, имущества, своих обязательств и хозяйственных операций в учете и налоговой отчетности (в случае обязательности ведения такого учета и представления отчетности); экономическая оценка предпринимательской (финансово-хозяйственной) деятельности, в том числе: отдельных операций, совокупности экономически однородных операций, всех совершенных операций; результаты предпринимательской (финансово-хозяйственной) деятельности, в том числе: результаты отдельных операций, совокупности экономически однородных операций, всей предпринимательской (финансово-хозяйственной деятельности) за определенный период; полнота и правильность исчисления налогов, сборов и других обязательных платежей; суммы налогов, сборов и других обязательных платежей, подлежащих исчислению и уплате; суммы неисчисленных налогов, сборов и других обязательных платежей;

- не допускается постановка на разрешение эксперта-экономиста правовых (то есть относящихся к исключительной компетенции лица или органа, назначившего судебно-экономическую экспертизу. Например, установление состава преступления, наличие вины и тому подобное), а также справочных вопросов (то есть не требующих проведения исследований с использованием экспертных методов);

- при разрешении вопросов и формулировании выводов используются институты, понятия и термины законодательства Российской Федерации, действующего в исследуемом периоде. При наличии в законодательстве однородных (близких по экономическому содержанию) институтов, понятий или терминов и условии невозможности уточнения лицом или органом, назначившим экспертизу, какие из них подразумеваются в вопросах, поставленных на разрешение эксперта, эксперт-экономист использует и указывает все однородные институты, понятия или термины с соответствующими ссылками.

А.Н. Борисов,

аспирант Академии налоговой полиции ФСНП России

С.И. Зернов,

профессор Академии налоговой полиции ФСНП России,

заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук

"Журнал российского права", N 2, февраль 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: СЗ РФ. 1995. N 51. Ст.4973.

*(2) См.: Яни П. "Правовая" экспертиза в уголовном деле // Законность. 2001. N 9.

*(3) См.: Российская газета. 1997. 19 июля.

*(4) См., например: Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском и арбитражном процессе. М., 1996. С.6.

*(5) См.: Громов Н., Смородинова А., Соловьев В. Заключения эксперта: от мнения правоведа до выводов медика (обзор практики) // Российская юстиция. 1998. N 8.

*(6) См.: Российская газета. 1993. 29 дек.

*(7) См.: Гаухман Л. Нужна правовая экспертиза по уголовным делам // Законность. 2000. N 4.

*(8) См.: Балакшин В. Заключение эксперта как средство доказывания по уголовному делу // Законность. 1999. N 1.

*(9) См.: Корухов Ю. Допустимы ли правовые и юридические экспертизы в уголовном процессе // Законность. 2000. N 1.

*(10) См.: Яни П. Указ. соч.

*(11) См.: Обзор практики подготовки и назначения судебно-бухгалтерских и судебно-экономических экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ // Информационный бюллетень Следственного комитета МВД РФ. 1999. N 1.

*(12) См.: Там же.

*(13) См.: СЗ РФ. 2001. N 23. Ст.2291.