Определение Конституционного Суда РФ от 30 мая 2023 г. N 1068-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Быстрова Дмитрия Юрьевича на нарушение его конституционных прав статьей 23 и частью третьей статьи 141 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также пунктом "в" части третьей статьи 204 Уголовного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Д.Ю. Быстрова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 16 января 2023 года ввиду отсутствия существенных нарушений закона, повлиявших на исход дела, отказано в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции поданной в интересах гражданина Д.Ю. Быстрова жалобы об оспаривании вынесенных в его отношении приговора и последующих судебных решений. При этом отмечено, что доводы стороны защиты о незаконности возбуждения уголовного дела о коммерческом подкупе (в частности, о том, что заявление о преступлении подписано ненадлежащим лицом, отсутствует согласие на привлечение к уголовной ответственности именно Д.Ю. Быстрова, указано на неопределенный круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности, и др.) признаны необоснованными.

В этой связи Д.Ю. Быстров утверждает о несоответствии статьям 18, 45, 46, 49 и 55 Конституции Российской Федерации статьи 23 "Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации" и части третьей статьи 141 "Заявление о преступлении" УПК Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом "в" части третьей статьи 204 "Коммерческий подкуп" УК Российской Федерации в той мере, в которой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, а также в силу своей неопределенности допускают возможность уголовного преследования по делам частно-публичного обвинения неопределенного круга лиц по заявлению представителя коммерческой или иной организации без подтверждения им своих полномочий.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

По смыслу статьи 54 Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с положениями части второй статьи 2 и статьи 3 УК Российской Федерации, частей первой и второй статьи 1, статей 24, 27 и 73 УПК Российской Федерации нормы уголовного закона служат материально-правовой предпосылкой для уголовно-процессуальной деятельности: подозрение или обвинение в совершении преступления должны основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, подлежит установлению только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П и от 19 ноября 2013 года N 24-П).

Реализуя конституционные предписания, Уголовный кодекс Российской Федерации называет основанием уголовной ответственности совершение деяния, содержащего все признаки предусмотренного данным Кодексом состава преступления (статья 8), которые конкретизируются в статьях Особенной части данного Кодекса с учетом положений его Общей части. При этом выбранная законодателем конструкция формального состава преступления не означает, что совершение данного деяния не влечет причинения вреда или реальной угрозы его причинения. Устанавливая преступность и наказуемость тех или иных общественно опасных деяний, федеральный законодатель может по-разному, в зависимости от существа охраняемых общественных отношений, конструировать составы преступлений, учитывая степень их распространенности, значимость тех ценностей, на которые они посягают, и характер причиняемого ими вреда - имущественного, организационного или иного - охраняемому объекту (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 года N 7-П, от 10 февраля 2017 года N 2-П, от 27 февраля 2020 года N 10-П и др.).

Статья 204 УК Российской Федерации устанавливает уголовную ответственность, кроме прочего, за незаконную передачу лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а также незаконные оказание ему услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав (в том числе когда по указанию такого лица имущество передается, или услуги имущественного характера оказываются, или имущественные права предоставляются иному физическому или юридическому лицу) за совершение действий (бездействие) в интересах дающего или иных лиц, если указанные действия (бездействие) входят в служебные полномочия такого лица либо если оно в силу своего служебного положения может способствовать указанным действиям (бездействию) (часть первая), и повышенную ответственность за такие деяния, если они совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, совершены за заведомо незаконные действия (бездействие), а равно в крупном размере (часть третья).

Согласно статье 23 УПК Российской Федерации, если деяние, предусмотренное главой 23 УК Российской Федерации, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием либо организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия; причинение вреда интересам организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования одновременно влечет за собой причинение вреда интересам государства или муниципального образования.

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", уголовное преследование осуществляется на общих основаниях в случаях, когда в результате коммерческого подкупа лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, вред причинен интересам иных организаций либо интересам граждан, общества или государства (абзац третий пункта 31).

Соответственно, оспариваемые положения пункта "в" части третьей статьи 204 УК Российской Федерации, а также статьи 23 УПК Российской Федерации и части третьей его статьи 141 - закрепляющей, в свою очередь, что устное заявление о преступлении заносится в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим данное заявление; протокол должен содержать данные о заявителе, а также о документах, удостоверяющих личность заявителя, - как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, какой-либо неопределенности, допускающей их произвольное применение, не содержат, не предполагают произвольного уголовного преследования и потому не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права заявителя обозначенным в жалобе образом.

Как следует из жалобы, нарушение своих прав приведенными нормами Д.Ю. Быстров связывает с допущенным, по его утверждению, в его деле нарушением установленного статьей 23 УПК Российской Федерации порядка инициирования уголовного преследования за совершение преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, в то время как в представленных с жалобой судебных решениях содержится вывод о том, что таких нарушений не допущено. Тем самым Д.Ю. Быстров, по сути, предлагает Конституционному Суду Российской Федерации проверить обоснованность конкретных правоприменительных решений по его делу с учетом фактических обстоятельств, что между тем не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Быстрова Дмитрия Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин