Определение Конституционного Суда РФ от 20 июля 2023 г. N 2054-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Лежневой Светланы Ильясовны на нарушение ее конституционных прав отдельными положениями статей 2 и 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки С.И. Лежневой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка С.И. Лежнева оспаривает конституционность абзаца тридцать первого статьи 2, устанавливающего понятие контролирующего должника лица, а также абзацев первого - третьего и восьмого пункта 4 статьи 10 "Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве" Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 года N 134-ФЗ).

Как следует из представленных материалов, в рамках дела о банкротстве страховой организации постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции, оставленным судом кассационной инстанции без изменения, С.И. Лежнева - бывший руководитель должника привлечена к субсидиарной ответственности по его обязательствам, производство по определению размера данной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации заявительнице отказано в передаче ее кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам этого суда.

По мнению С.И. Лежневой, оспариваемые нормы не соответствуют статьям 8 (часть 1), 17 (часть 3), 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (часть 1), 45 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они допускают привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его бывшего руководителя, притом что признаки недостаточности имущества должника возникли после прекращения у него полномочий, позволявших осуществлять контроль над должником (в период, когда должник контролировался иными лицами), тем самым возлагая на бывшего руководителя ответственность за действия указанных лиц, а также в той мере, в какой они не дифференцируют субсидиарную ответственность "контролирующих" и "контролировавших" должника лиц и не ограничивают размер ответственности бывшего руководителя размером недостаточности имущества должника на дату прекращения им своих полномочий.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что обязанность возместить причиненный вред - мера гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением и наступлением вреда, а также его вину (постановления от 15 июля 2009 года N 13-П, от 7 апреля 2015 года N 7-П, от 8 декабря 2017 года N 39-П и др.). Строгое соблюдение условий привлечения к ответственности необходимо и в сфере банкротства юридических лиц (постановления от 31 января 2011 года N 1-П, от 5 марта 2019 года N 14-П и др.). При реализации субсидиарной ответственности контролирующих общество лиц, являющейся по своей природе деликтной, не отменяется действие общих оснований гражданско-правовой ответственности (постановления от 21 мая 2021 года N 20-П, от 16 ноября 2021 года N 49-П и от 7 февраля 2023 года N 6-П).

Абзац тридцать первый статьи 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в оспариваемой редакции) предусматривал, что контролирующее должника лицо - это лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом. Эта норма, не предполагающая произвольного истолкования понятия "контролирующее должника лицо", обеспечивает в том числе определенность периода, по отношению к которому подлежат установлению обстоятельства, связанные с совершенным контролирующим должника лицом гражданским правонарушением.

Оспариваемые положения пункта 4 статьи 10 данного Федерального закона (в той же редакции) устанавливали, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам (абзац первый); пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в частности когда причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 данного Федерального закона (абзацы второй и третий); размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (абзац восьмой).

При этом указанный пункт данной статьи также предусматривал, что контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует; такое лицо признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника; размер ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого лица.

Данные законоположения по своему буквальному смыслу предполагают установление всех элементов состава гражданского правонарушения, включая - в случае, если наступление субсидиарной ответственности обусловлено соответствующим обстоятельством, - факт причинения вреда имущественным правам кредиторов (под которым согласно абзацу тридцать второму статьи 2 того же Федерального закона в оспариваемой редакции понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества), причинно-следственную связь между действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и наступлением неблагоприятных последствий, а также их вину, добросовестность и разумность их действий, обеспечивая при этом установление обоснованного размера субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц исходя из установленных судом обстоятельств.

Таким образом, оспариваемые нормы, направленные на защиту имущественных интересов кредиторов должника, надлежащее исполнение контролирующими должника лицами возложенных на них законом обязанностей, не могут рассматриваться как нарушающие в указанном в жалобе аспекте конституционные права заявительницы, разрешая вопрос о субсидиарной ответственности которой, суды установили, что имущественное положение должника начало ухудшаться во время осуществления С.И. Лежневой полномочий руководителя; в указанный период, а также в период руководства сменившего ее в должности генерального директора должника гражданина М. совершены сделки по выводу ликвидных активов должника, выгодоприобретателем по которым стала С.И. Лежнева.

Установление же и оценка фактических обстоятельств конкретного дела, проверка обоснованности сделанных на основе их исследования выводов судов к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Лежневой Светланы Ильясовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин