Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28 сентября 2020 г. N Ф08-6173/20 по делу N А53-5227/2019

г. Краснодар

28 сентября 2020 г.

Дело N А53-5227/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 22 сентября 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 28 сентября 2020 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Гиданкиной А.В., судей Андреевой Е.В. и Илюшникова С.М., при участии в судебном заседании от Кима Романа Владимировича - Кичак Е.А. (доверенность от 17.08.2020), от должника - открытого акционерного общества "Издательско-полиграфической фирмы "Малыш"" - Басса К.А. (доверенность от 03.06.2019), от публичного акционерного общества "Балтийский Инвестиционный Банк" - Гаврюшина М.В. (доверенность от 16.02.2020), в отсутствие иных участвующих в деле о банкротстве лиц, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу Кима Романа Владимировича на определение Арбитражного суда Ростовской области от 18.03.2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2020 по делу N А53-5227/2019, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО "Издательско-полиграфической фирмы "Малыш"" (далее - должник) в арбитражный суд обратилось ПАО "Балтийский Инвестиционный Банк" (далее - банк) с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника (далее - реестр) задолженности, обеспеченной залогом недвижимого имущества.

К участию в обособленном споре в качестве третьего лица привлечено ООО "Мариинский спиртзавод" (далее - завод).

Определением суда от 18.03.2020, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 28.06.2020, суд включил требование банка в размере 113 828 500 рублей задолженности, как обеспеченное залогом имущества по договору залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.06.2011, в третью очередь реестра. Суды пришли к выводу об обоснованности требований банка.

В кассационной жалобе Ким Р.В. просит принятые судебные акты отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. По мнению заявителя, суды нарушили нормы материального и процессуального права, не исследовали все фактические обстоятельства дела, имеющие значение при рассмотрении данного спора. Податель жалобы полагает, что выводы судов о том, что договор залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.06.2011 действует (не прекращен), банк не пропустил срок исковой давности, ошибочны. Заявитель указывает на ошибочность выводов судов по делу N А53-7044/2018. Ким Р.В. считает, что суды не учли аффилированность банка и завода, полный корпоративный контроль со стороны банка.

В отзыве на кассационную жалобу банк просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, жалобу - без удовлетворения.

Временный управляющий должника в отзыве на кассационную жалобу просит жалобу удовлетворить, отменить обжалуемые судебные акты, принять новый судебный акт.

В судебном заседании представители участвующих в деле лиц поддержали доводы жалобы и отзывов.

Изучив материалы дела, оценив доводы кассационной жалобы и отзывов, выслушав пояснения представителей участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что обжалуемые судебные акты надлежит отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, определением суда от 13.08.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура наблюдения. Временным управляющим утверждена Бирюкова Т.Н.

Суды установили, что 03.06.2011 должник (залогодатель) заключил с банком (кредитор, залогодержатель) договор залога (ипотеки) недвижимого имущества в целях обеспечения обязательств завода (заемщик) перед банком (кредитором) по кредитным договорам от 09.06.2010 N КРД /10/201, от 03.06.2011 N КРД/11/207, от 25.11.2009 N КРД/048/016, от 31.12.2009 N КРД/059/019, от 11.02.2010 N КРД/510/002, от 17.03.2010 N КРД/510/006 (далее - кредитные договоры).

Залогодатель предоставил залогодержателю в ипотеку следующее недвижимое имущество: нежилое помещение, площадь: общая 3390,8 кв. м, комнаты на 1 этаже N 158, 158а, 158б, 158в, 158г, 158д, 158е, 159, 160, 160а, 160б, 161, 162, 162а, 163, 164, 165, 165а, 166, 167 176; комнаты на 2 этаже N 177, 115, 116, 117, 118-119, 120, 121, 122, 123-124, 123а, 124а. Этажность здания: 6. Литера: А, расположенное по адресу: Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, Ворошиловский район, пр. Королева, дом N 7/19. Кадастровый (или условный) номер 61-61-01/258/2008-212. Оценочная (залоговая) стоимость указанного объекта недвижимости определена по соглашению сторон в сумме 33 813 559 рублей 32 копеек; нежилое помещение, площадь: общая 3005,9 кв. м, номера на поэтажном плане комнаты N 96, 97, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113,114, 116, 117, 118, 119, 120. 121, 122, 153 на 1-м этаже. Литера: А, расположенное по адресу: Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, Ворошиловский район, пр. Королева, дом N 7/19. Кадастровый (или условный) номер 61:44:0010201:7:1/1. Оценочная (залоговая) стоимость указанного объекта недвижимости определена по соглашению сторон в сумме 30 млн рублей.

В рамках дела N А53-2505/2017 о несостоятельности (банкротстве) завода банк (требования в размере 387 259 468 рублей 99 копеек) включен в реестр требований кредиторов завода, в том числе по кредитным договорам, обеспеченным залогом имущества (определение Арбитражного суда Ростовской области от 03.10.2018).

В рамках дела N А53-7044/2018 удовлетворено требование банка к должнику об обращении взыскания на заложенное имущество, установлена начальная продажная цена заложенного имущества по договору залога от 03.06.2011, обеспечивающего исполнение обязательств завода по кредитным договорам. По указанному делу суды установили, что рыночная стоимость имущества, подтвержденная заключением эксперта, составляет 113 828 500 рублей. Имущество из владения должника не выбывало (постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.01.2020).

Ссылаясь на то, что завод и должник свои обязательства перед банком не исполнили, банк обратился с заявлением о включении требований в реестр.

Удовлетворяя заявление банка, суды руководствовались статьями 16, 65, 69, 71, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс), статьями 16, 32, 71, 100, 138, 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьей 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции), статьей 13 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), разъяснениями постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя" (далее - постановление N 58), правовой позицией, отраженной в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2017 по делу N 305-ЭС16-19145, от 09.08.2018 N 310-ЭС18-10882.

Суды установили, что требования банка подтверждено вступившим в законную силу судебным актом по делу N А53-7044/2018, в соответствии с которым обращено взыскание на имущество залогодателя, не являющегося должником по основному обязательству. Факт наличия заложенного имущества подтвержден документально и сторонами не оспорен.

Учитывая разъяснения постановления N 58, доводы банка о рыночной стоимости имущества, подтвержденной заключением эксперта в рамках дела N А53-7044/2018, суды пришли к выводу о том, что требования банка в размере 113 828 500 рублей следует включить, как обеспеченные залогом имущества должника по договору залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.06.2011, в третью очередь реестра.

Суды отклонили доводы должника о том, что залог предоставлен в обеспечение обязательств аффилированного с банком лица - завода, договор залога являлся сделкой с заинтересованностью, заключенной без соблюдения корпоративных процедур, направлен на причинение вреда кредиторам залогодателя в связи со следующим. Суды указали, что сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, или крупная сделка, заключенная с нарушением требований, предусмотренных корпоративным законодательством, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску общества или его участника. В рамках дела N А53- 10987/2017 в иске к должнику и банку о признании недействительным договора залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.11.2011 по мотиву нарушения корпоративного законодательства отказано (постановление апелляционного суда от 08.11.2017, оставленное без изменения постановлением суда округа от 08.02.2018). Заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству 22.02.2019, договор залога (ипотеки) недвижимого имущества заключен 03.06.2011, то есть за периодом подозрительности, в связи с чем возможность ее оспаривания по специальным снованиям, предусмотренным главой Закона о банкротстве, отсутствует. Кроме того, в соответствии разъяснениями, содержащимися в абзаце 3 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"" (далее - постановление N 63), наличие у сделки, на которой основывает требование кредитор, оснований для признания ее недействительной в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве не может использоваться в качестве возражения при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на подачу соответствующего заявления об оспаривании сделки. В рамках дела о банкротстве суд вправе квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 Гражданского кодекса), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке. Вместе с тем, ничтожность договора залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.11.2011 не установлена ни в рамках дела N А53-10987/2017 об оспаривании сделки по корпоративным основаниями, ни в рамках дела N А53- 7044/2018, в соответствии с которым обращено взыскание на заложенное имущество. Определением Арбитражного суда Ростовской области от 05.09.2019 по делу N А53-2505/2017, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 25.10.2019 и постановлением суда кассационной инстанции от 16.01.2020, отказано в пересмотре по новым обстоятельствам определения от 03.10.2018 о включении в реестр требований кредиторов завода требований банка, в том числе по кредитным договорам, обеспеченным залогом имущества должника. Суды установили, что предоставления банком должнику кредитных средств носит реальный характер. Само по себе наличие аффилированности банка и завода (участие работника банка в Совете директоров должника и назначение работника банка заместителем руководителя должника) не является свидетельством злоупотребления правом и при отсутствии других обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестных действиях сторон, не освобождает должника от исполнения обязанности по возврату кредитов. Оснований для понижения очередности удовлетворения требований банка по сравнению с требованиями иных кредиторов не имеется. Доказательства, свидетельствующие об очевидном отклонении поведения банка при принятии в 2011 году залогового обеспечения от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным лицом своими правами исключительно во вред иным лицам, не представлены. Факт того, что залога (ипотеки) недвижимого имущества от 03.06.2011 заключен фирмой в результате неправомерного воздействия банка, документально не подтвержден.

Суды указали, что при наличии обеспеченных залогом должника требований банка в реестре требований кредиторов основного заемщика и вступившим в законную силу судебном акте об обращении взыскания на заложенное имущество отсутствуют основания для понижения очередности удовлетворения требований банка в рамках настоящего дела. Указанный преюдициальный судебный акт опровергает доводы департамента о том, что кредитные денежные средства остались под контролем банка, с очевидностью свидетельствует о невозможности квалификации требований банка, как корпоративных, а также абсурдность утверждений о заключении договора залога с целью создания подконтрольной фиктивной задолженности.

Кроме того, постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.05.2019 года по делу N А53-7044/2018 установлено наличие оснований для обращения взыскания на заложенное имущество должника в пользу банка. При этом доводы о злоупотреблении банком правом и наличии аффилированности также были предметом рассмотрения в рамках дела N А53-7044/2018.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.11.2017 по делу N А53-10987/2017 акционерам должника также отказано в признании недействительным договора залога, как сделки с заинтересованностью. Решением Арбитражного суда Ростовской области от 06.03.2019 по делу N А53-34260/2018 акционерам должника отказано в признании недействительными дополнительных соглашений к договору залога, как крупных сделок и сделок с заинтересованностью.

В абзаце четвертом пункта 4 постановления N 63 разъяснено, что наличие специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса. Вместе с тем согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 и определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок. Из содержания приведенных норм и разъяснений, изложенных в пунктах 5 - 7 постановления N 63, следует, что такие обстоятельства как противоправность цели совершения сделки и осведомленность контрагента об этой цели охватываются составом подозрительной сделки.

Суды отклонили довод департамента о том, что банк и должник являются аффилированными лицами, так как входят в одну группу лиц с заводом, ввиду следующего. Критерии отнесения лица к группе лиц должны определяться на определенную дату, в настоящем случае - на дату заключения договора залога (03.06.2011). Суды установили, что по состоянию на 03.06.2011 банк не входил в группу лиц с заводом, следовательно, не входил в группу лиц и с должником. Доля участия банка в уставном капитале завода составляла 5%. Несмотря на заключенный договор об осуществлении прав участников, банк не мог распоряжаться более чем 50% общего количества голосов. В соответствии с пунктом 1.1. договора об осуществлении прав участников завода от 13.10.2010, заключенного между банком, Ладиком И.Е., Ладиком А.Е. (все двое действуют в лице Бажутовой Н.В.) и ООО "До-Ре-Ми" (в лице Караджа С.В.), при отсутствии просрочки платежей по кредиту иные участники общества должны были информировать банк о созыве общих собраний, решения по которым предусматривают принятие решений единогласно. В таком случае пункт 1.1. договора об осуществлении прав участников завода от 13.10.2010 предусматривал процедуру согласования вариантов голосования в интересах всех участников общества. Банк был не вправе определять результаты голосования иных участников произвольно и в своем интересе. При этом по остальным вопросам повестки дня, которые не требовали принятие единогласных решений, участники голосовали самостоятельно и в своем интересе. Аналогичный порядок самостоятельного принятия решений был предусмотрен в отношении голосования на годовом общем собрании участников, вне зависимости от кворума, необходимого для принятия решений (в том числе единогласно). В соответствии с пунктом 1.2. договора об осуществлении прав участников завода от 13.10.2010, при наличии просрочки по кредиту иные участники общества должны были воздержаться от инициирования общих собраний, а при их проведении по инициативе банка применялся механизм коллективного согласования решений всеми участниками общества, предусмотренный пунктом 1.1. При этом на годовых общих собрания каждый из участников голосовал самостоятельно. Пункт 1.3. договора об осуществлении прав участников завода от 13.10.2010 по состоянию на дату совершения спорных сделок не подлежал применению, так как все сроки исполнения кредитных обязательств к тому времени не истекли. Таким образом, вне зависимости от просрочки по кредиту, банк не мог давать иным участникам общества обязательные директивы для голосования, не мог определять их решения, не мог избирать подконтрольные органы управления и генерального директора в своих личных интересах.

Суды отклонили доводы о полном корпоративном контроле со стороны банка, поскольку они не подтверждены доказательствами. Суды установили, что банк не являлся единоличным исполнительным органом завода. Устав завода не предусматривает возможности банка давать обязательные указания для общества, равно как отсутствует какой-либо договор об этом между банком и обществом. Состав органов управления банка и завода не совпадает более чем на 50%. Генеральный директор завода по состоянию на 03.06.2011 избирался не по инициативе банка. Более 50% состава органов управления завода по состоянию на 03.06.2011 избирались не по инициативе банка. Завод не входит в группу лиц ни с одним лицом, с которым банк состоит в одной группе. Полномочий на голосование банком от других участников завода не получено.

При таких обстоятельствах, как правильно указали суды, нет ни одного критерия, установленного Законом о защите конкуренции, который бы позволял отнести банк к одной группе лиц с заводом по состоянию на 03.06.2011.

Ссылка департамента на обстоятельства, установленные определением Арбитражного суда Ростовской области от 30.07.2019, об оспаривании договоров цессии между банком и заводом, суд апелляционной инстанции отклонил, поскольку обстоятельства аффилированности банка устанавливались судом по состоянию на 2014 год, а не на дату договора залога. Наличие каких-либо иных оснований фактической аффилированности банка и завода, установленных определением суда об оспаривании цессий, не влечет отнесения банка к группе лиц с заводом в том смысле, который указан в пункте 1 ст. 9 Закона о защите конкуренции, следовательно, не влечет и отнесение банка к одной группе лиц с должником. Определением об оспаривании цессий не установлено обстоятельств, которое позволяло бы признать банк аффилированным с должником.

Учитывая выводы суда кассационной инстанции, изложенные в постановлении от 24.01.2020 по делу N А53-7044/2018, апелляционный суд отклонил доводы должника о пропуске трехгодичного срока исковой давности по требованию банка об обращении взыскания на заложенное имущество. В рамках дела N А53-2505/2017 о несостоятельности (банкротстве) завода банк включен в реестр требований кредиторов должника, в том числе по кредитным договорам, обеспеченным залогом имущества. Таким образом, поскольку банк своевременно предъявил основное требование о погашении задолженности в связи с неисполнением заводом кредитных договоров, то и срок исковой давности по дополнительному требованию об обращении взыскания на заложенное имущество не пропущен.

Вместе с тем, суды не учли следующее.

Согласно частям 2 и 3 статьи 69 Кодекса преюдициальное значение имеют обстоятельства, относящиеся к лицам, участвующим в деле, и установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда и суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу.

При наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела, изложенных во вступивших в законную силу судебных актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции, при разрешении спора суд не может ограничиться формальной ссылкой на результат рассмотрения спора по одному из данных дел и на положения статьи 69 Кодекса (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2016 N 305-ЭС14-7445). В такой ситуации суд должен самостоятельно повторно установить фактические обстоятельства дела и на основе этого разрешить спор.

В то же время при рассмотрении иска суд должен учесть обстоятельства ранее рассмотренных дел. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебных актах по ранее рассмотренным делам, он должен указать соответствующие мотивы (применительно к разъяснениям пункта 4 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав").

Поэтому в спорной ситуации для начала было необходимо проанализировать те выводы, к которым пришли арбитражные суды по ранее рассмотренным делам, имеется ли между данными судебными актами подлинная конкуренция, требующая повторного установления всех существенных обстоятельств, рассмотрены ли доводы участников обособленного спора в данных делах (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20.08.2020 N 309-ЭС20-2354(1,2) по делу N А50-23227/2018).

Суды сослались на преюдициальные выводы судов по делу N А53-7044/2018, предметом рассмотрения которого являлось обращение взыскания на спорное залоговое имущество. Вместе с тем, при рассмотрении дела N А53-7044/2018 суды не исследовали доводы о применении к спорным договорам залога годичного срока исковой давности, а также доводы о нарушениях со стороны банка, ссылаясь на специальную подведомственность спора в рамках дела о банкротстве, где существуют специальные сроки обращения в суд, в том числе сроки исковой давности, иные стандарты доказывания, существенно отличающиеся от искового производства. Таким образом, доводы о необходимости применения годичного срока давности к заключенному договору залога, о применении которого заявили участвующие в обособленном споре лица, подлежали исследованию и оценке при рассмотрении настоящего обособленного спора. Однако суды этот довод по существу не исследовали, что нарушает положения статей 170, 185 и 271 Кодекса.

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса в случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364 - 367 настоящего Кодекса, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное.

В постановлении от 15.04.2020 N 18-П "По делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.В. Тюрина" Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования абзац второй пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса предполагает, что залог, срок действия которого не определен соглашением сторон, прекращается по основанию, предусмотренному пунктом 6 статьи 367 данного Кодекса, т.е. при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога.

При удовлетворении требований залогодержателя за счет заложенного имущества должны соблюдаться предписания статей 17 (часть 3), 35 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, в силу которых как осуществление права иметь имущество в собственности, распоряжаться им единолично или совместно с другими лицами, так и осуществление права на судебную защиту в случае неисполнения обязательств не должны нарушать права и свободы других лиц. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, из правовой позиции, выраженной им в постановлениях от 24.03.2015 N 5-П и от 10.03.2016 N 7-П, следует, что регулирование обращения взыскания на предмет залога и его реализации должно осуществляться на основе баланса конституционно значимых интересов взыскателей и должников. Это в полной мере распространяется и на регулирование отношений с участием залогодателя, не являющегося должником по обязательству, исполнение которого обеспечено залогом.

Дополнение Гражданского кодекса указанной нормой (Федеральный закон от 21.12.2013 N 367-ФЗ, вступивший в силу с 1 июля 2014 года) коррелирует с упомянутыми конституционными предписаниями. Внесенными изменениями обеспечивается необходимая регламентация правоотношений с участием залогодателя - третьего лица, в том числе с учетом того, что в его соглашении с кредитором могут быть урегулированы не все вопросы. Применение к отношениям между должником, залогодержателем и залогодателем, не являющимся должником по основному обязательству, отдельных правил о поручительстве оправданно, принимая во внимание сходство этих способов обеспечения исполнения обязательств. Заключая договор с поручителем или залогодателем - третьим лицом, кредитор желает получить дополнительные гарантии удовлетворения имущественного интереса, реализуемого в рамках основного обязательства, и не преследует самостоятельной экономической цели, состоящей в приобретении какого-либо блага. Исполнение обязательства поручителем, исполнение являющимся третьим лицом залогодателем основного обязательства и удовлетворение интереса залогодержателя за счет заложенного имущества, по общему правилу, ведут к переходу прав кредитора (пункт 4 статьи 348, статья 365 и подпункт 3 пункта 1 статьи 387 Гражданского кодекса).

В силу прямого указания абзаца второго пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса правила статей 364 - 367 данного Кодекса применяются к правоотношениям между залогодателем - третьим лицом, должником и залогодержателем, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное. Применение к этим правоотношениям статьи 367 данного Кодекса о прекращении поручительства, в частности ее пункта 6 (пункта 4 в редакции, действовавшей до внесения в нее изменений Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ), правилами об ипотеке и общими положениями о залоге не исключено (пункт 1 статьи 1 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", абзац второй пункта 4 статьи 334 и статья 352 данного Кодекса), притом что перечень оснований прекращений залога (пункт 1 статьи 352 данного Кодекса) является открытым. Тем самым, по смыслу названных законоположений в их взаимосвязи, если залогодателем является третье лицо, а срок залога в договоре не установлен, залог прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога.

Упомянутое правило о прекращении поручительства, не допускающее бессрочного существования обязательства поручителя, направлено на обеспечение определенности в правоотношениях с его участием, из чего исходит и правоприменительная практика (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2015 N 80-КГ15-18). Залогодателю, не являющемуся должником по обязательству, исполнение которого обеспечено залогом, также должна быть создана возможность в разумных пределах предвидеть имущественные последствия предоставления обеспечения. Отсутствие временных рамок для удовлетворения требования об обращении взыскания на предмет залога, срок которого в договоре не установлен, приводило бы к неопределенному во времени обременению права собственности залогодателя по не зависящим от него причинам. С учетом продолжительности общего срока исковой давности (статья 196 Гражданского кодекса), правил о перерыве и приостановлении его течения и о его восстановлении сохранение возможности обратить взыскание на предмет залога во всех случаях, пока может быть удовлетворено требование к основному должнику, нарушало бы баланс интересов участников данных правоотношений. Залогодатель, желающий распорядиться своим имуществом, был бы вынужден исполнять обязательство основного должника, притом что кредитор мог и не предпринимать действий по реализации своих прав. Следовательно, неопределенность срока существования залога вела бы к непропорциональному ограничению возможности участников гражданского оборота распоряжаться своим имуществом.

Таким образом, абзац второй пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса - предполагающий во взаимосвязи с пунктом 6 статьи 367 данного Кодекса прекращение залога, срок действия которого не установлен соглашением сторон, при условии что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога, - вносит определенность в соответствующие правоотношения и стимулирует участников гражданского оборота к своевременной реализации прав.

На необходимость применения рассматриваемого правила к отношениям с участием залогодателя - третьего лица указывается и в судебной практике (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 13.06.2019 N 304-ЭС18-26241). Отказ в применении - вопреки буквальному содержанию абзаца второго пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса - к правоотношениям с участием залогодателя, не являющегося должником по основному обязательству, положения пункта 6 статьи 367 данного Кодекса о годичном сроке предъявления требований к поручителю, если срок поручительства не установлен, противоречил бы принципу поддержания доверия граждан к закону, на значимость которого неоднократно обращал внимание Конституционный Суд Российской Федерации (постановления от 24.05.2001 N 8-П, от 22.01.2018 N 4-П и др.).

Соответственно, к отношениям с участием залогодателя - третьего лица упомянутое правило статьи 367 Гражданского кодекса должно применяться на основе исследования фактических обстоятельств с учетом смысла, придаваемого ему в судебной практике, имея в виду, что срок предъявления требования к поручителю не является сроком исковой давности (пункт 33 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством"; определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 N 41-КГ18-16). Данному подходу не препятствует и пункт 1 статьи 207 Гражданского кодекса о применении исковой давности к дополнительным требованиям.

Срок обращения взыскания на предмет залога, предоставленный лицом, не являющимся должником по основному обязательству, - пресекательный, т.е. это, по сути, срок существования залога. К отношениям с участием залогодателя - третьего лица не применяются правила главы 12 Гражданского кодекса об исковой давности, в частности нормы о приостановлении и перерыве течения срока исковой давности и о его восстановлении. Последствия истечения срока предъявления требования к такому залогодателю, в отличие от последствий пропуска срока исковой давности (пункт 2 статьи 199 данного Кодекса), применяются судом по своей инициативе, независимо от заявления стороны в споре. Это соответствует требованиям защиты прав такого залогодателя при соблюдении баланса интересов участвующих в сложившихся правоотношениях лиц.

Залог, в том числе ипотека, прекращается при наступлении указанных в законе обстоятельств, т.е. и при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога. При этом ипотека, как следует из части 12 статьи 53 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", прекращается независимо от погашения регистрационной записи об ипотеке и внесения в Единый государственный реестр недвижимости сведений о прекращении ипотеки.

В развитие вытекающего из Конституции Российской Федерации принципа свободы договора абзац второй пункта 1 статьи 335 Гражданского кодекса предусматривает, что установленное им правило может быть изменено соглашением. Это позволяет достичь баланса интересов в отношениях между должником, залогодателем и залогодержателем и принять во внимание особенности отношений, сложившихся между должником и залогодателем - третьим лицом. Кроме того, в силу принципа свободы договора и с учетом абзаца второго пункта 1 статьи 335 и пункта 6 статьи 367 данного Кодекса соглашением сторон может быть предусмотрен срок действия залога.

До 01.07.2014 отношения залога регулировались параграфом 3 главы 23 Гражданского кодекса и Законом Российской Федерации от 29.05.1992 N 2872-1 "О залоге" и не содержали отсылочной нормы, позволяющей применять к указанным отношениям нормы права, регулирующие отношения договора поручительства, в том числе о возможности прекращения поручительства, срок действия которого не определен соглашением сторон, по основанию, предусмотренному пунктом 4 статьи 367 данного Кодекса (в редакции, действовавшей до внесения в эту статью изменений Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ). Вместе с тем, применительно к пункту 1 статьи 6 Гражданского кодекса (аналогия закона) в целях равного положения поручителей и залогодателей, договора с которыми заключены до 01.07.2014, к договорам залога подлежит применению пункт 4 статьи 367 данного Кодекса (в редакции, действовавшей до внесения в эту статью изменений Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ). Таким образом, доводы банка о невозможности применения статьи 367 Гражданского кодекса к договорам залога, заключенным до 01.07.2014 основаны на ошибочном толковании норм права и подлежит отклонению.

Суды при наличии довода о прекращении спорного залога в силу истечения годичного срока предъявления требования к залогодателю данные обстоятельства не исследовали, однако исследование данных обстоятельств имеет существенное значение для правильного разрешения спора.

Поскольку судебные акты приняты по неполно исследованным обстоятельствам дела, судебные акты подлежат отмене с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Кодекса.

В соответствии с частью 2 статьи 287 Кодекса арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, о том, какая норма материального права должна быть применена и какое решение, постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть указания суда кассационной инстанции, установить и исследовать все обстоятельства, входящие в предмет доказывания и имеющие значение для правильного разрешения спора, дать оценку доводам участвующих в деле лиц, результаты исследования и оценки отразить в судебном акте с учетом требований Кодекса, после чего разрешить спор с соблюдением норм материального и процессуального права.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ростовской области от 18.03.2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2020 по делу N А53-5227/2019 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ростовской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

А.В. Гиданкина

Судьи

Е.В. Андреева С.М. Илюшников