Влияние гражданско-правового регулирования уступки требования на институт обращения взыскания (А.М. Насонов, "Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 2, июль-август 2003 г.)

Влияние гражданско-правового регулирования
уступки требования на институт обращения взыскания

Значительное увеличение числа сделок уступки прав требования, заключаемых в сфере предпринимательской деятельности, явилось одним из следствий коренных социально-экономических изменений, произошедших в стране в 90-е годы ХХ в., повлиявших на дальнейшее развитие экономики и законодательства. Отнесение в Гражданском кодексе РФ (далее - ГК РФ) имущественных (обязательственных) прав к числу объектов гражданских прав подтвердило уже с точки зрения законодательства включение обязательственных прав в гражданский оборот в качестве самостоятельного объекта.

Рассмотрение прав требования в качестве "самостоятельной имущественной ценности" в активе хозяйствующих субъектов и иных лиц, высокая ликвидность прав требования не могли не повлиять на содержание таких процедур, как банкротство и исполнительное производство, осуществление которых направлено на удовлетворение требований кредиторов за счет имущества должников. Наличие в имущественном комплексе должников данного высоколиквидного вида имущества, не требующего существенных затрат по содержанию, хранению, передаче на реализацию, а также не участвующего в основном производственном процессе, представляло большой интерес как для кредиторов, так и для органов принудительного исполнения.

Действительно, "требование составляет часть в имуществе кредитора"*(1) (часть в имуществе должника по исполнительному производству), что стало причиной отнесения прав требования к числу объектов имущества должника, на которое допускается обращение взыскания*(2).

Дореволюционное законодательство и законодательство советского периода не предусматривали возможности обращения взыскания на обязательственные права должников. Механизм обращения взыскания, закрепленный в Уставе гражданского судопроизводства и советских гражданских процессуальных кодексах, был разработан без учета возможности обращения взыскания на права требования.

Например, согласно материалам дореволюционной судебной практики "права должника на имущество, не поступившее еще в действительное его обладание, не могут служить источником удовлетворения его долгов". "...Не может быть допущена публичная продажа прав должника по долговым обязательствам... не может быть допущена и публичная продажа арендного права должника... Взыскатель не может вторгаться в обязательственные отношения должника к третьим лицам"*(3). "...Арест может быть наложен на имущество должника, находящееся у третьего лица, но не на то имущественное право должника, которое основано на договоре, совершенным с третьим лицом"*(4).

Здесь следует отметить, что законодательстве прежних лет содержались нормы, регулирующие обращение взыскания на денежные суммы и имущество должника, находящиеся у других лиц (ст.631-640, 1078 Устава гражданского судопроизводства, глава 34 ГПК РСФСР от 7 июля 1923 г. и ст.390, 391 ГПК РСФСР от 11 июня 1964 г.). Однако права требования должника не тождественны имуществу, находящемуся у других лиц. Они принадлежат должнику и находиться у других лиц не могут, что предопределяет различный правовой режим удовлетворения требований кредиторов за счет данных видов имущества.

Так, например, согласно статье 292 ГПК РСФСР от 7 июля 1923 г. при обращении взыскания на денежные средства и имущество должника, находящиеся у частных лиц и государственных учреждений, судебный исполнитель посылал указанному лицу или учреждению запрос о том, имеется ли у него какое-либо имущество должника, на каком основании и на какой срок оно передано в распоряжение, с указанием, что с момента получения этого запроса на имеющееся у них имущество и суммы налагается арест в сумме взыскания и что все последующие с них платежи до полного погашения взыскиваемой суммы они обязаны вносить не должнику, а судебному исполнителю.

Таким образом, институт обращения взыскания на права требования, включая последующую их реализацию, является как в теоретическом, так и практическом плане новым для отечественной системы принудительного исполнения судебных актов. Такая ситуация требует глубокого изучения и исследования отношений, складывающихся в данной сфере, анализа тенденций развития данного института, выработки предложений по совершенствованию правового регулирования, поскольку пробелы в законодательной регламентации соответствующих отношений в данном случае неизбежны.

В этой связи обращает на себя внимание настойчивое использование в подзаконных актах и литературе*(5) применительно к указанным правоотношениям понятия "дебиторская задолженность" как одного из видов имущества должника, на которое возможно обращение взыскания, что создает дополнительные сложности на практике при рассмотрении и разрешении споров, возникающих в процессе обращения взыскания на права требования должников.

Согласно примеру из судебной практики, приведенному в работе Н. Федоренко и Л. Лапач, Арбитражным судом Ростовской области было отказано в иске о применении последствий недействительности ничтожного договора передачи дебиторской задолженности, по которому реализатор передал в собственность (выделено мной - А.Н.) покупателю дебиторскую задолженность должника по исполнительному производству. Основанием отказа в иске было то, что истцом избран неверный способ защиты нарушенного права, поскольку цессия ограничена сферой обязательств и неприменима к вещным правам (выделено мной - А.Н.). Очевидно, что такое совершенно абсурдное толкование обстоятельств дела, когда "передача в собственность дебиторской задолженности" понималась как институт, отличный от цессии, послужило основанием для отмены решения в вышестоящей инстанции*(6).

Понятие "дебиторская задолженность" является термином теории бухгалтерского учета, что обусловливает его использование применительно к правовым конструкциям с существенными оговорками. Кроме того, в законах отсутствует легальное определение данного термина.

По мнению М.Ю. Медведева, "дебиторская задолженность - это право требования уплаты задолженности у конкретного субъекта. В связи с этим сделки с дебиторской задолженностью регулируются в первую очередь Гражданским кодексом РФ, которым определен порядок перехода прав кредитора к другому лицу, а также условия и форма совершения уступки права требования"*(7).

К. Лебедев, определяя дебиторскую задолженность как "входящие в состав имущества организации ее имущественные требования к другим лицам, являющимся ее должниками в правоотношениях, возникающих из различных оснований", одновременно указывает, что исходя из содержания статей 128, 132 ГК РФ, было бы более правильным применять на всех уровнях законодательства и практики в соотношении термины "имущественные права" и "кредиторская задолженность", но сложившиеся традиции столь консервативны, что препятствуют замене привычного термина "дебиторская задолженность" на термин "имущественные требования"*(8).

Постановление Правительства РФ N 516 от 27.05.98 и Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), утвержденное приказом Минюста РФ от 03.07.98 N 76, под дебиторской задолженностью понимают только права требования, принадлежащие должнику по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (выделено мной - А.Н.). Однако дебиторская задолженность - понятие многоплановое, включающее в себя не только задолженность по расчетам с дебиторами за товары, работы, услуги, но и дочерними и зависимыми обществами по всем видам операций, с учредителями по вкладам в уставной капитал, с бюджетом, в том числе задолженность за налоговыми органами, с персоналом и т.д.*(9).

К. Лебедев различает дебиторскую задолженность в сфере горизонтальных отношений, которая образуется в рамках выполнения договорных обязательств и, в значительно меньших объемах, в рамках внедоговорных обязательств из причинения вреда или неосновательного обогащения, и дебиторскую задолженность в сфере вертикальных правоотношений, возникающую тогда, когда в силу каких-либо оснований органы государства или местного самоуправления обязаны произвести определенные компенсационные выплаты данной организации (например, обязательства налоговых органов по возврату излишне уплаченных или излишне взысканных сумм налогов)*(10).

Также различается непросроченная (отсроченная) и просроченная дебиторская задолженность. Непросроченная (отсроченная) дебиторская задолженность - это долги любых третьих лиц по обязательствам, сроки исполнения которых на момент составления баланса не наступили. Просроченная дебиторская задолженность - это долги любых третьих лиц по обязательствам, сроки исполнения которых на момент составления баланса наступили и нарушены дебиторами. В ее составе можно выделить два вида долгов: долги, шансы на получение которых, несмотря на пропуск срока их возврата, сохранились, и долги, взыскание которых нереально по каким-либо фактическим основаниям*(11).

Исходя из формулировок, предложенных постановлением Правительства РФ от 27.05.98 N 516 и Временной инструкцией о порядке ареста и реализации прав (требований), предусмотренный данными подзаконными актами механизм обращения взыскания распространяется только на просроченную дебиторскую задолженность, образовавшуюся в результате поставки товаров, выполнения работ, оказания услуг. Следовательно, за рамками правового регулирования осталась возможность обращения взыскания на права требования, возникшие, например, из кредитных договоров, договоров займа, в связи с неосновательным обогащением, предоплатой по договорам поставки, выполнения работ, оказания услуг и т.д. На практике весьма распространены процедуры обращения взыскания на права требования, возникшие из договоров энергоснабжения, однако ни закон, ни названные нормативно-правовые акты не предусматривают такую возможность.

Остается открытым вопрос о возможности обращения взыскания на права требования по обязательствам, срок исполнения которых еще не наступил (непросроченная дебиторская задолженность). А ведь именно такие права требования обладают значительно большей оценочной стоимостью по сравнению с требованиями по просроченным обязательствам, в связи с чем путем их реализации достигается гораздо больший эффект в плане восстановления нарушенных прав и интересов взыскателей по исполнительному производству.

Как известно, к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе, к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством (п.3 ст.2 ГК РФ). Соответственно не всякая дебиторская задолженность (например, задолженность налоговых органов в связи с переплатой по налогам в бюджет) может быть реализована третьим лицам. Законодательство же об исполнительном производстве не содержит каких-либо разъясняющих положений в этом отношении.

Термин "дебиторская задолженность" также предполагает, что одним из субъектов соответствующих отношений является либо юридическое лицо, либо индивидуальный предприниматель. Данный вывод подтверждается содержанием постановления Правительства РФ от 28.05.98 N 516 и Временной инструкцией о порядке ареста и реализации прав (требований), правила которых рассчитаны только на обращение взыскания на права требования, принадлежащие организации-должнику. Также за рамками правового регулирования осталась возможность обращения взыскания на права требования, принадлежащие гражданам, которые являются составной частью его имущества и, следовательно, могут служить источником удовлетворения требований кредиторов.

Таким образом, было бы более правильным использовать в сфере регулирования обращения взыскания на имущество должников общепринятую гражданско-правовую терминологию во избежание различных трактовок и толкований терминов, используемых в бухгалтерском учете. Ведь именно с учетом специфики прав требований, а не дебиторской задолженности в ГК РФ разработаны специальные правила, регулирующие уступку прав требования другим лицам, т.е. оборот обязательственных прав.

Кроме того, по нашему мнению, исполнительное законодательство, с учетом специфики регулируемой им сферы отношений, должно воспринять правило Гражданского кодекса РФ о допустимости уступки любого требования, принадлежащего кредитору на основании обязательства, за исключением, естественно, случаев, когда такая уступка противоречит закону, иным нормативно-правовым актам или договору (абз.1 п.1 ст.382 и п.1 ст.388 ГК РФ). В сфере исполнительного производства данное правило трансформируется в принцип допустимости обращения взыскания на любые права требования, принадлежащие должникам, за исключением тех случаев, когда уступка третьим лицам соответствующих прав требований противоречит закону, иным нормативно-правовым актам и договору.

В целях единого правового регулирования оборота обязательственных прав все проблемы цессионных правоотношений и случаи недопустимости уступки требований должны распространяться и на институт обращения взыскания на права требования должников. Поскольку процедура обращения взыскания на имущество должника заканчивается принудительной реализацией этого имущества, то принятие решения об обращении взыскания на право требования, принадлежащее должнику, требует предварительного правового анализа специфики как самого права требования, так и обязательства, из которого оно возникло, на предмет возможности в рамках закона и сложившейся судебной практики уступки данного права требования третьему лицу в порядке принудительного исполнения судебного акта.

В этих целях, например, пункт 12 Временной инструкции о порядке ареста и реализации прав (требований) предусматривает возможность привлечения специалиста, имеющего соответствующую квалификацию, подтвержденную уполномоченным государственным органом, который проводит анализ правоустанавливающих документов и дает оценку действительности и ликвидности прав требования, принадлежащих должнику.

Приведем пример. На практике часто бывает ситуация, когда кредитор, подтвердив свое право требования к должнику в судебном порядке, в дальнейшем, в связи с затяжным характером процедур исполнения получает еще несколько исполнительных листов о взыскании с должника процентов согласно статье 395 ГК РФ за просрочку исполнения соответствующих обязательств. Одновременно в отношении указанного кредитора возбуждается по заявлению другого лица исполнительное производство. Первое, на что обращается взыскание судебным приставом-исполнителем в данном случае в отсутствие у названного кредитора денежных средств, - это права требования, подтвержденные судебным решением, т.е. требования по уплате процентов, по которым уже имеются исполнительные листы. Допустимо ли обращение взыскания на данные права требования и их последующая реализация отдельно от основного обязательства как одному лицу, так и разным лицам? Очевидно, что ответ находится в сфере гражданского законодательства и судебно-арбитражной практики применения норм права, регулирующих уступку прав требования, а также теоретических воззрений гражданского права.

В этой связи хотелось бы также обратить внимание на высказанное в литературе мнение о том, что "дебиторской задолженностью, способной участвовать в погашении долгов лица, должны признаваться лишь такие его требования, которые установлены соответствующим исполнительным документом", поскольку должник и дебитор должника могут ошибиться в расчетах, сделка между ними может быть признана недействительной полностью или в части и т.д.*(12). С такими ограничениями относительно возможности обращения взыскания на имущество должника вряд ли следует согласиться.

Реализация права требования - это сделка уступки права требования, влекущая для ее сторон (должника и правоприобретателя) гражданско-правовые последствия. Вступая в договорные отношения с должником, правоприобретатель, как правило, действует в рамках осуществляемой им предпринимательской деятельности, т.е. на свой риск. В случае передачи ему несуществующего права требования либо права требования с иными пороками его содержания, о чем приобретателю не было известно, последний вправе предъявить соответствующие претензии должнику. А поскольку уступка права требования производилась в рамках исполнительного производства, т.е. в публичном порядке, интересы правоприобретателя дополнительно гарантированы возможностью предъявления убытков к органам власти в случае ненадлежащего исполнения судебными приставами-исполнителями своих обязанностей по принятию всех необходимых мер, связанных с выявлением имущества должника и последующей его реализацией.

В такой ситуации основная нагрузка ложится на судебных приставов-исполнителей, которые должны удостовериться в действительности прав требования, на которые обращается взыскание. Для этого могут быть направлены запросы дебитору должника, привлечены эксперты, взяты объяснения с руководства и специалистов должника и т.д. Поэтому, естественно, что в первую очередь будут приниматься во внимание права требования, подтвержденные судебными решениями. Однако ограничиваться этим было бы нецелесообразно. У судебного пристава-исполнителя есть все возможности оценить действительность прав требования должника, а у потенциальных приобретателей - правовые гарантии восстановления имущественных интересов в случае их нарушения.

В случае, если уступка прав требования, принадлежащих должнику, невозможна по каким-либо причинам (например, запрет на уступку требований, предусмотренный в договоре*(13), сложившаяся судебно-арбитражная практика по определенным категориям дел и т.д.), то у судебного пристава-исполнителя остается также весьма эффективный вариант по применению правовой конструкции по обращению взыскания на имущество и денежные средства должника, находящиеся у третьих лиц.

Заключение в ходе исполнительного производства договора уступки требования, уступка которого не допускается либо противоречит закону, иным правовым актам либо соглашению между должником и его дебитором влечет недействительность данной сделки. Это означает, что указанный договор не изменяет принадлежности требования: последнее продолжает оставаться у цедента (в рассматриваемом случае им является должник по исполнительному производству. - Прим. диссертанта), в силу чего последующее распоряжение требованием, исходящее от цессионария, не проявляет никакого действия*(14).

Таким образом, гражданско-правовое регулирование института уступки прав требования, практика применения соответствующих норм являются основными факторами, определяющими состояние и тенденции развития механизма по обращению взыскания на права требования должников. Без учета основных правил и принципов гражданского права, относящихся к уступке требований, невозможна надлежащая реализация третьим лицам прав требования должника в процессе принудительного исполнения судебного акта. Следовательно, во избежание в таких случаях возможных негативных последствий как для органов государственной власти, так и для правоприобретателей при обращении взыскания на права требования должников должны максимально полно учитываться положения гражданского права о допустимости уступок тех либо иных требований третьим лицам.

А.М. Насонов,

юрист ООО "Юридическое агентство "Алтара"

"Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 2, июль-август 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С.240.

*(2) См.: Постановления Правительства РФ N 516 от 27.05.98 г. "О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций".

*(3) Решения Гражданского Кассационного департамента от 1882 г. N 29, от 1880 г. N 51, от 1886 г. N 67.

*(4) Савицкий И. Об аресте наемной платы, получаемой частными служащими // Судебная газета. 1888. N 18. С. 5.

*(5) См., напр., Жмячкин В.М., Кукушкина С.А. Особенности обращения взыскания на ценные бумаги и дебиторскую задолженность в исполнительном производстве. М., 2002. С.52-61. Ступаков Н. Актуальные проблемы совершенствования правового регулирования обращения взыскания на ценные бумаги и дебиторскую задолженность // Законодательство и экономика. 2002. N 9. С.20-27 и др.

*(6) См.: Федоренко Н., Лапач Л. Особенности правового режима нематериальных активов // Хозяйство и право. 2002. N 4. С. 105-106.

*(7) Медведев М.Ю. Долг - это право, которое есть у других // Бизнес-Адвокат. 2000. N 4. С.4.

*(8) Лебедев К. Понятие, правовой режим и механизм реализации дебиторской задолженности // Хозяйство и право. 1999. N 4. С. 36.

*(9) См., напр.: Приказ Минфина РФ от 28 июня 2000 г. N 60н "О Методических рекомендациях о порядке формирования показателей бухгалтерской отчетности организации"; Постановление Госкомстата РФ от 30 ноября 2001 г. N 89 "Об утверждении Инструкции по заполнению унифицированных форм федерального государственного статистического наблюдения N П-1, N П-2, N П-3, N П-4" (с изм. и доп. от 25 ноября 2002 г.) и др.

*(10) См.: Лебедев К. Указ. соч. С.35-36.

*(11) См., напр.: Орлова Е.В. Как правильно провести инвентаризацию // Налоговый вестник. 2000.

*(12) Михеева Л.Ю. Дебиторская задолженность как объект обращения взыскания // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2000. N 9. С. 34.

*(13) При данных обстоятельствах дебитору должника может быть направлен запрос на предмет получения его согласия на уступку в отношении него права требования в порядке принудительного исполнения судебного решения. Несогласие должника либо неполучение ответа в разумный срок будет являться основанием для совершения иных исполнительных действий в отношении должника.

*(14) См.: Крашенинников Е.А. Указ. соч. С.23.