Можно ли оглашать показания свидетелей без согласия сторон? (Н. Гаспарян, "Российская юстиция", N 10, октябрь 2003 г.)

Можно ли оглашать показания свидетелей без согласия сторон?

Публикуемая ниже статья Н. Гаспаряна "Можно ли оглашать в суде показания свидетелей без согласия сторон?" требует объяснения со стороны редакции. Дело в том, что вопрос, который автор ставит в заголовке, в процессе подготовки статьи к публикации был решен законодателем, к чему, собственно, и призывал Н. Гаспарян (см. новую редакцию ст.281 УПК РФ в редакционной сноске). Кроме того, автор, ссылаясь на действующую в то время редакцию ст.281 УПК и постановление Конституционного Суда РФ, подверг критике позицию Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, признавшей допустимым оглашение в суде показаний свидетелей без согласия на то стороны защиты (кассационное определение в отношении Кобыльникова И.В. от 10 октября 2002 г.). Как нам сообщили в Верховном Суде РФ, определение по делу Кобыльникова рядом последующих решений Судебной коллегии было дезавуировано.

И все-таки, несмотря на то что статья Н. Гаспаряна потеряла свою информационную ценность, мы решили ее опубликовать. Почему? Во-первых, нам показалась достаточно интересной и познавательной логика автора, его способность сталкивать точки зрения, оперировать аргументами, отстаивать свою точку зрения. Автор, безотносительно к теме своих рассуждений, демонстрирует хороший пример анализа действующего законодательства и практики его исполнения, раскрывая опасность двойного толкования закона, призывая к точному и единообразному его пониманию и исполнению. Во-вторых, приведенные Н. Гаспаряном доводы помогут отчасти понять причины, по которым законодатель решил изменить редакцию ст.281 УПК.

С уважением, главный редактор В. Руднев

Народная мудрость гласит: "Семь раз отмерь, один раз отрежь". Достаточное время положения нового УПК РФ обсуждались в российском юридическом сообществе и, казалось бы, закон "измерили вдоль и поперек", а когда "отрезали" и стали его применять, кому-то показалось, что "измеряли" плохо.

Казалось бы, УПК РФ удовлетворил "амбиции" всех участников уголовного судопроизводства: судьям он дал право арестовывать граждан, расширил полномочия по осуществлению контроля за предварительным следствием, в том числе с правом признать постановление о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица незаконным, прокурорам взамен права санкционировать аресты предоставил возможность давать согласие на возбуждение уголовных дел, отказаться от поддержания обвинения в суде, выдвигать любое обвинение при отсутствии опасности возвращения дела для дополнительного расследования в связи с необходимостью изменения этого обвинения, адвокатов-защитников допустил к участию в деле с самого начального момента уголовного судопроизводства, расширил процессуальные права, предоставив наряду с прочими право возражать против оглашения показаний свидетелей обвинения и потерпевших в суде.

И когда УПК РФ начал действовать, наделенные властными полномочиями представители суда и прокуратуры стали активно критиковать отдельные положения закона, стремясь ограничить полномочия адвокатов, считая, что реализация некоторых из них вредна интересам правосудия. Таким образом, был дан старт переделу прав в сторону их ограничения на стороне защиты и расширения на стороне обвинения.

Беспрецедентным в этом отношении является кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. N 16-002-81 в отношении Кобыльникова И.В., в соответствии с которым кассационная инстанция не усмотрела нарушений УПК РФ в оглашении судом показаний свидетелей без согласия защиты.

В данном определении Судебная коллегия указала следующее: "Согласно ч.1 ст.15 Конституции РФ Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативно-правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию РФ в качестве акта прямого действия. Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности когда придет к убеждению, что закон или иной нормативно-правовой акт, принятый после вступления в силу Конституции РФ, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции.

Следовательно, суд первой инстанции, огласив показания потерпевшего и свидетелей по инициативе одной из сторон, как это видно из материалов уголовного дела, - по ходатайству государственного обвинителя, правомерно руководствовался конституционным принципом уголовного судопроизводства, основанным на состязательности, обеспечив тем самым предусмотренные ст.15 УПК РФ условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Другое толкование закона приведет к невозможности (при отсутствии согласия сторон) оглашения тех показаний потерпевшего и свидетелей, которые могут как уличать, так и оправдывать обвиняемого, и не будет способствовать назначению уголовного судопроизводства. Указание в ст.281 УПК РФ на согласие сторон как на необходимое условие для оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования, по смыслу процессуального закона, рассматриваемому во взаимосвязи с вышеуказанным конституционным принципом, распространяется лишь на те случаи, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения этих показаний по собственной инициативе".

Прочитав упомянутое определение Судебной коллегии, многие работники суда и прокуратуры, надо думать, вздохнули с облегчением, ведь у них появилась правовая возможность "легализовать" показания свидетелей и потерпевших на следствии при отсутствии этих фигурантов в суде, поскольку в большинстве случаев именно стороной обвинения в суде делаются ходатайства об оглашении показаний свидетелей и потерпевших.

Указанным определением дано новое толкование ст.281 УПК (здесь и далее автор ссылается на первую редакцию ст.281 УПК от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ без учета изменений, внесенных в эту статью Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ. - Ред.), а фактически изменен уголовно-процессуальный закон. Статья 281 УПК для оглашения показаний свидетеля и потерпевшего, ранее данных при производстве предварительного расследования, буквально требует согласия сторон (во множественном числе).

Согласно же п.45 ст.5 УПК "стороны - участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функции обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения".

Верховный Суд в своем определении от 10 октября 2002 г. истолковал положения ст.281 УПК таким образом, что для оглашения показаний свидетеля или потерпевшего, ранее данных при производстве предварительного следствия, требуется только ходатайство (согласие) одной из сторон, а не сторон, как указано в ст.281 УПК.

Как вытекает из определения, Судебная коллегия посчитала, что, с одной стороны, ст.281 УПК в ее нынешней редакции противоречит ст.123 Конституции РФ, а поэтому должны применяться именно конституционные положения, а не норма закона, а с другой стороны, рассматривая закон во взаимосвязи с конституционным принципом, согласие сторон распространяется на те случаи, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения этих показаний по собственной инициативе.

Между тем так и осталось нераскрытым, в чем же ст.281 УПК в части оглашения показаний свидетелей и потерпевшего по согласию сторон противоречит ст.123 Конституции РФ (говорящей о состязательности судопроизводства и равноправии сторон).

Совершенно очевидно, что ст.281 УПК по своему содержанию, не ставит ни одну из сторон в благоприятное положение, не создает никаких правовых льгот и преимуществ. Возражать против оглашения показаний того или иного свидетеля может как прокурор, так и защитник, воспользоваться "правом вето" на оглашение может любая из сторон, исходя из своих процессуальных интересов. На мой взгляд, ст.281 УПК и есть пример реализации принципа равноправия сторон.

Нельзя, как мне думается, согласиться и с выводом, что возражения одной из сторон на оглашение показаний не позволит лицам, принимающим участие в уголовном процессе, выполнить на основе состязательности функции обвинения или защиты, поскольку выполнение этих функций связывается с другими процессуальными нормами.

У стороны всегда имеется возможность настаивать на вызове в суд того или иного свидетеля и потерпевшего, чьи показания не пожелала оглашать противоположная сторона. А если показания этого свидетеля и потерпевшего имеют значение для правильного разрешения дела, то суд обязан, удовлетворяя ходатайство стороны, принимать все меры к их вызову.

Так, ст.253 УПК является вспомогательной к ст.281 УПК правовой нормой, позволяющей в случае неявки кого-либо из вызванных в суд вынести определение или постановление об отложении дела на определенный срок и одновременно с этим принять меры по вызову или приводу неявившихся лиц и истребованию новых доказательств.

Некоторые возразят, сказав, что сроки рассмотрения уголовных дел могут необоснованно затянуться. Однако если увеличение этих сроков поможет улучшить качество судебного следствия, будет содействовать установлению истины по делу и, как результат, вынесению законного и обоснованного приговора, то можно ли в таком случае сетовать на сроки?

Нет никаких проблем и в том случае, когда показания, данные свидетелем или потерпевшим на следствии и в суде, содержат противоречия, а сторона защиты возражает против оглашения следственных документов. В таком случае сторона обвинения вправе устранить возникшие противоречия путем выяснения обстоятельств, изложенных в следственных допросах, и без оглашения соответствующих протоколов.

Представляет интерес следующий момент. Судебная коллегия Верховного Суда РФ фактически пришла к выводу о неконституционности ст.281 УПК, в то время как в п.5 постановления Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ" указывается: "На конституционном уровне закреплено, что выводы других судов (в том числе общей юрисдикции) о неконституционности закона не могут сами по себе послужить основанием для его официального признания не соответствующим Конституции Российской Федерации и утрачивающим юридическую силу. В аспекте взаимодействия судов различных видов юрисдикции и разграничения их компетенции по выявлению неконституционных законов исключение последних из числа действующих актов является совокупным результатом реализации, с одной стороны, обязанности общих судов поставить вопрос о конституционности закона перед Конституционным Судом Российской Федерации, а с другой - обязанности последнего окончательно разрешить этот вопрос".

Иными словами, только Конституционный Суд РФ вправе проверять конституционность того или иного закона. Статья 281 УПК в ее нынешнем виде, без указанной "судебной ревизии", являет собой реализацию принципа непосредственности и устности судебного разбирательства.

В суде приходится сталкиваться с такой ситуацией: свидетель или потерпевший после допроса его защитником в суде дает показания принципиально иные, чем те, которые изложены в протоколах допросов следователем. Противоречия же в показаниях объяснялись тем, что такие показания ими в действительности не давались, а их записал следователь, либо протокол допроса они не читали, а следователь не настаивал на прочтении, либо торопил и не дал прочесть, либо запугал и заставил подписать. К сожалению, такие ситуации встречаются достаточно часто.

Расследуя дело о преступлении, предусмотренном ст.119 УК, следователь, допрашивая потерпевшую женщину преклонного возраста, пытался выяснить у нее, реально ли она воспринимала высказанную ей угрозу убийством со стороны своего мужа, замахнувшегося на нее палкой. Потерпевшая, не поняв смысла поставленного вопроса, ответила утвердительно, а следователь записал "угрозу убийством воспринимала реально", а в обвинении по ст.119 УК сделал вывод, что "имелись основания опасаться осуществления угрозы", и дело направил в суд. В суде после стандартных вопросов защиты, потерпевшая заявила, что ее супруг каждый день угрожает ей убийством, и вообще она привыкла к такому его поведению, а угроза, высказанная им в последний раз, хотя ее и расстроила, но совсем не напугала. Ее показания в суде напрочь исключили ст.119 УК из обвинения ее супруга.

Нетрудно представить, какой был бы приговор суда, если бы потерпевшая в суд не пришла, а ее показания огласили по ходатайству государственного обвинителя.

И такие примеры можно продолжить до бесконечности.

Ведь не для пустой формальности закон обязывает суд проверить в судебном заседании правильность того, что было добыто следователем, именно по этой причине расследование именуется предварительным, за которым следует основная стадия - судебное разбирательство.

Предлагаемая Верховным Судом РФ правовая конструкция ст.281 УПК позволяет безапелляционно принимать на веру при отсутствии какой-либо проверки то, что получено в тиши следственных кабинетов, где с одной стороны - дознаватель, следователь, представители стороны обвинения, а с другой - юридически необразованные граждане, свидетели и потерпевшие.

В соответствии с п."е" ч.2 ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) "Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства: допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него". Оглашение показаний свидетелей и потерпевшего в случае их неявки в судебное заседание при возражении об оглашении и ходатайстве об их допросе со стороны защиты противоречит этому Международному пакту.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ изменена норма права. Одновременно создан крайне опасный прецедент. В соответствии с "обновленным" толкованием ст.281 УПК РФ оглашать показания свидетеля и потерпевшего, ранее данные при производстве предварительного расследования, станет возможным по ходатайству стороны обвинения в случае неявки в судебное заседание свидетеля или потерпевшего. При этом не требуется установить причины, исключающие возможность их явки в суд, как требовалось в ст.286 УПК РСФСР, достаточно только неявки по любым причинам, в частности когда лжесвидетель дал показания уличающие обвиняемого, а в суд идти не хочет, опасаясь своего разоблачения.

Определение от 10 октября 2002 г. позволяет такому свидетелю не являться по вызову в суд, ведь по ходатайству прокурора суд огласит показания этого свидетеля, и никто никогда не узнает, что следователю он дал ложные показания. Подобная правовая позиция превратит любой судебный процесс в формальное мероприятие.

Таким образом, ст.281 УПК РФ должна действовать в том виде, в каком она представлена законодателем, поскольку после ее "судебной трансплантации" можно будет попрощаться с принципом непосредственности судебного разбирательства.

Новый УПК может кому-то не нравиться, но он принят и действует, и изменять либо дополнять его положения может только парламент совместно с Президентом РФ, а определять соответствие его положений Конституции РФ - только Конституционный Суд РФ.

* * *

От редакции.

Статья 281 УПК РФ "Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля" (в ред. от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ):

"1. Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио и (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются с согласия сторон в случае неявки потерпевшего или свидетеля, за исключением случаев, предусмотренных частью второй настоящей статьи.

2. При неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний в случаях:

1) смерти потерпевшего или свидетеля;

2) тяжелой болезни, препятствующей явке в суд;

3) отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда;

4) стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд.

3. По ходатайству стороны суд вправе принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

4. Заявленный в суде отказ потерпевшего или свидетеля от дачи показаний не препятствует оглашению его показаний, данных в ходе предварительного расследования, если эти показания получены в соответствии с требованиями части второй статьи 11 настоящего Кодекса.

5. Не допускаются демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допроса, а также воспроизведение аудио и (или) видеозаписи, киносъемки допроса без предварительного оглашения показаний, содержащихся в соответствующем протоколе допроса или протоколе судебного заседания".

Н. Гаспарян,

адвокат Ставропольской краевой палаты,

преподаватель Российского государственного

гуманитарного университета

"Российская юстиция", N 10, октябрь 2003 г.