Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 4 июня 2024 г. N Ф08-840/24 по делу N А32-39877/2018

г. Краснодар

04 июня 2024 г.

Дело N А32-39877/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 21 мая 2024 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 4 июня 2024 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Резник Ю.О., судей Соловьева Е.Г. и Сороколетовой Н.А., при участии в судебном заседании от Юган Елены Евгеньевны - Затямина Е.А. (доверенность от 14.02.2024), от акционерного коммерческого банка "Кузбассхимбанк" (публичного акционерного общества) - Булаева О.В. (доверенность от 13.02.2024), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу Югана Евгения Александровича на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 31.10.2023 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2023 по делу N А32-39877/2018 (Ф08-840/2024), установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Югана Е.А. (далее - должник) финансовый управляющий должника Титаренко Ю.А. обратилась в арбитражный суд с заявлением, в котором просила:

- признать недействительной взаимосвязанную сделку, оформленную договором займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016, заключенным Ивановым М.И. и должником, и договором от 17.02.2017 N 2-17/02/2017 уступки права требования (цессии), заключенным Ивановым М.И. и Юган Е.Е.;

- применить последствия недействительности указанной взаимосвязанной сделки.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 24.10.2022, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.12.2022, требования удовлетворены. Суд признал недействительной взаимосвязанную сделку, оформленную договором займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016 и договором от 17.02.2017 N 2-17/02/2017 уступки права требования (цессии); применил последствия недействительности сделки, признав отсутствующей задолженность должника перед Юган Е.Е. в рамках указанных договоров; удовлетворил заявление Терешенкова А.Н. о фальсификации доказательств и исключил документы из числа доказательств.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 06.04.2023 определение Арбитражного суда Краснодарского края от 24.10.2022 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.12.2022 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

При новом рассмотрении обособленного спора кредитор Ратаева О.С. заявил ходатайство о признании спорных сделок недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), в суд первой инстанции также поступили пояснения от финансового управляющего должника Нигоева С.В., в которых заявлено о признании взаимосвязанных сделок недействительными на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При новом рассмотрении определением Арбитражного суда Краснодарского края от 31.10.2023, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2023, суд признал недействительной взаимосвязанную сделку, оформленную договором займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016, заключенным Ивановым М.И. и Юганом Е.А., и договором уступки права требования (цессии) от 17.02.2017 N 2-17/02/2017, заключенным Ивановым М.И. и Юган Е.Е.; применил последствия недействительности сделки в виде признания отсутствующей задолженности Югана Е.А. перед Юган Е.Е. по договору уступки права требования (цессии) от 17.02.2017 N 2-17/02/2017 из договора займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016, а также в виде признания отсутствующей задолженности Югана Е.А. перед Ивановым М.И. по договору займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016. Взыскал с Иванова М.И. и Юган Е.Е. в конкурсную массу по 3 тыс. рублей с каждого судебных расходов по оплате государственной пошлины.

В кассационной жалобе должник просит отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Податель жалобы полагает, что в постановлении суда кассационной инстанции от 06.04.2023 указано, что установленные при включении требований Юган Е.Е. обстоятельства и выводы, в том числе об отсутствии признаков ничтожности сделок, не могут быть пересмотрены в порядке, не предусмотренном процессуальным законодательством. Заявленные финансовым управляющим доводы являлись предметом исследования и оценки в рамках спора о признании требований Юган Е.Е. обоснованными и включении их в реестр требований кредиторов должника; сделки проверены на предмет реальности и достоверности. По мнению должника, доводы финансового управляющего, оспаривающего сделки, направлены на переоценку обстоятельств, установленных вступившим в законную силу постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.12.2020 с учетом постановления суда кассационной инстанции от 19.02.2021. Сделка между Ивановым М.И. и Юган Е.Е. не является сделкой должника, не совершена за счет должника, в связи с этим не может быть оспорена в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника.

В представленных в суд округа отзывах финансовый управляющий Нигоев С.В. и АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО) указывают на отсутствие оснований для удовлетворения кассационных жалоб, Юган Е.Е., в свою очередь, ссылается на наличие оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

В судебном заседании представитель Юган Е.Е. просил отменить принятые по обособленному спору судебные акты по доводам, изложенным в кассационной жалобе.

Представитель АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО) настаивал на доводах, изложенных в в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле и извещенные о времени и месте судебного заседания, явку своих представителей в суд кассационной инстанции не обеспечили, поэтому жалоба рассматривается в их отсутствие.

Изучив материалы дела, доводы кассационной жалобы и отзывов на него, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа пришел к следующим выводам.

Как видно из материалов дела, определением суда от 28.09.2018 заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Решением суда от 30.01.2020 в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим должника утверждена Титаренко Ю.А.

29 января 2016 года Иванов М.И. (займодавец) и должник (заемщик) заключили договор займа N ИМИ-ЮЕА-01/2016, согласно которому займодавец передал должнику 264 725 долларов США и 34 цента в рублях по курсу, установленному ОАО АКБ "Международный финансовый клуб" на день перечисления суммы займа, а должник обязался возвратить сумму займа не позднее 29.01.2017. На сумму займа начисляются проценты в размере 9,04% годовых, которые выплачиваются заемщиком займодавцу ежемесячно.

17 февраля 2017 года Иванов М.И. (цедент) и Юган Е.Е. (цессионарий) заключили договор уступки права требования (цессии) N 2-25/02/2017, согласно которому цедент уступил, а цессионарий принял в полном объеме права требования к должнику по договору займа от 29.01.2016.

Указывая на то, что названные договоры являются взаимосвязанными сделками, представляющими собой единую цепочку сделок, совершенных с целью прикрытия финансовых отношений внутри группы лиц, и направленных на формирование фиктивной кредиторской задолженности в целях получения контроля над процедурой банкротства должника, финансовый управляющий должника Титаренко Ю.А. обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании их недействительными и применении последствий их недействительности.

Законность решения и постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций проверяется исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, с учетом установленных статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс) пределов рассмотрения дела в арбитражном суде кассационной инстанции.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо совершена при наличии одного из иных указанных в данной норме условий.

В соответствии с разъяснениями, изложенным в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) "" (далее - постановление N 63) для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 7 постановления N 63, следует, что презумпция осведомленности другой стороны сделки о совершении этой сделки с целью причинить вред имущественным интересам кредиторов применяется, если другая сторона признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (пункт 6 постановления N 63).

При новом рассмотрении суды, оценив ходатайство кредитора Терешенкова А.Н. о фальсификации доказательств, руководствуясь положениями статей 68, 71, 75, 82, 161 Кодекса, ссылаясь на то, что ответчики не представили подлинники документов, исключили из числа доказательств договор займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016, договор уступки прав требования от 17.02.2017 N 2-17/02/2017 и расписку в получении денежных средств от 17.02.2017.

Признавая при новом рассмотрении недействительными договоры займа и цессии со ссылкой на пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, суды квалифицировали оспариваемые сделки, как причинившие вред имущественным правам кредиторов, выразившийся в увеличении кредиторской задолженности перед аффилированным лицом на основании сфальсифицированных доказательств.

Так, суды отметили, что производство по делу о несостоятельности (банкротстве) возбуждено 28.09.2018, а оспариваемые сделки совершены 29.01.2016 и 17.02.2017, то есть в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суды заключили об отсутствии доказательств оплаты со стороны Юган Е.Е. в пользу Иванова М.И. по договору уступки права требования, при этом сослались на пояснения Иванова М.И., согласно которым им не заключался спорный договор цессии, право требования к Югану Е.А. им не уступалось, расписка в получении денежных средств от Юган Е.Е. им не составлялась.

При этом суды констатировали факт получения должником денежных средств по договору займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016 в размере 20 млн. рублей, в подтверждение чего сослались на наличие в материалах дела платежных поручений от 29.01.2016 N 223251 и N 223252 и, отметив, что должник денежные средства не вернул, а Иванов М.И., как займодавец, равно как Юган Е.Е., утверждающая о наличии у нее права требования к должнику по указанному договору займа, возникшего на основании договора уступки прав требования от 17.02.2017 N 2-17/02/2017, с требованием о взыскании долга не обращались.

Суды отметили, что из содержания расписки от 17.02.2017, представленной в качестве оплаты по договору уступки, следует, что Юган Е.Е. передала Иванову М.И. денежные средства в долларах, однако доказательства приобретения ответчиком валюты для передачи по расписке либо снятия денежных средств с валютного счета не представлены, равно как и доказательства наличия у Юган Е.Е. финансовой возможности произвести такую оплату.

Суды первой и апелляционной инстанций, ссылаясь на указанные обстоятельства, а также представленное Терешенковым А.Н. заключение специалиста от 09.03.2021 N 22/2021, опровергающие факт подписания Ивановым М.И. спорных договора уступки и расписки, заключили о том, что Иванов М.И. не передавал Юган Е.Е. право требование к должнику по договору займа.

Отклоняя доводы Юган Е.Е. о включении требований, основанных на оспариваемых договорах, в реестр требований кредиторов должника, суды исходили из того, что в рассматриваемом обособленном споре разрешался вопрос о недействительности спорных договоров по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве, при этом указанное не являлось предметом рассмотрения арбитражного суда при включении требований Юган Е.Е. в реестр требований кредиторов должника, следовательно, наличие вступившего в законную силу судебного акта не препятствует оспариванию финансовым управляющим и кредиторами сделок по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве.

Дополнительно суды отметили, что денежные средства, полученные должником от Иванова М.И. в рамках спорного договора займа, направлены на приобретение ценных бумаг аффилированного с заемщиком и займодавцем юридического лица - ООО "АНГК", а также на предоставление денежных средств третьим лицам, входящим с должником и займодавцем в одну группу или являющихся заинтересованными по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве; принимая во внимание подверженность факта аффилированности, а также систематическое заключение между должником и Ивановым М.И. договоров займа и уступки, признали, что стороны оспариваемых сделок не опровергли обоснованные сомнения, подтверждающие наличие признаков их недействительности.

Так, суды заключили, что под видом выдачи займа Иванов М.И. вносил на счет должника денежные средства, которые последним перенаправлялись на счета других лиц, входящих в ту же группу, что и должник с Ивановым М.И. (финансирование деятельности группы лиц); указывая, что заключение оспариваемого договора займа обусловлено корпоративным характером правоотношений, ссылаясь на отсутствие у Иванова М.И. намерений на возврат денежных средств, суды, руководствуясь положениями статей 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), пришли к выводу о том, что данный договор является притворной сделкой, прикрывающей сделку по финансированию совместного бизнеса, в связи с чем подлежит признанию недействительным (ничтожным).

Суды констатировали, что в результате заключения оспариваемых сделок причинен вред имущественным правам кредиторов должника, выразившегося в неправомерном увеличении размера имущественных требований к должнику, при этом Юган Е.Е. не приобрела право требование по договору займа и на основании сфальсифицированных доказательств предъявила требование о включении в реестре задолженности в целях блокирования иным кредиторам возможности реализовать их права в деле о банкротстве должника.

Между тем суд кассационной инстанции не может согласиться с выводами судов, принимая во внимание следующие обстоятельства.

В силу части 2.1 статьи 289 Кодекса указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене судебных актов судов первой и апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело.

Аналогичные разъяснения приведены в пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции".

Направляя обособленный спор на новое рассмотрение, суд округа указал, что вступившими в законную силу судебными актами, принятыми в рамках рассматриваемого дела, разрешен вопрос о включении требований Юган Е.Е., основанных на сделках, оспариваемых в настоящем обособленном споре, в реестр требований кредиторов должника; при рассмотрении заявления Юган Е.Е. суды подробно исследовали вопрос о ничтожности (реальности, возмездности) спорных сделок, отклонили соответствующие доводы финансового управляющего, не установили в действиях сторон признаков недобросовестного поведения, злоупотребления ими своими правами, являющегося недопустимым, в связи с чем пришли к выводам об обоснованности заявленных требований и наличии оснований для их включения в реестр требований кредиторов должника.

Так, в рамках указанного обособленного спора суды, отклоняя доводы о недействительности спорных сделок по мотиву притворности, установили, что требования Юган Е.Е. основаны на реальных заемных правоотношениях сторон; денежные средства перечислены в безналичном порядке по платежным поручениям от 29.01.2016 N 223251 на сумму 13 600 тыс. рублей и N 223252 на сумму 6400 тыс. рублей; установили наличие у займодавца финансовой возможность предоставить денежные средства должнику; отсутствие доказательств транзитного характера денежных перечислений, а также признаков недобросовестного поведения, злоупотребления ими своими правами, являющегося недопустимым в силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса; пришли к выводу о том, что действия сторон договора займа соответствовали обычному поведению добросовестных бизнес-партнеров; приняли во внимание ранее заключенные должником и Ивановым М.И. аналогичные договоры займа; установили, что на заемные денежные средства должник приобрел простой вексель ООО "АНГК" за сумму 11 727 813 рублей 98 копеек и спустя менее, чем через год с момента приобретения продал его за 14 259 917 рублей 80 копеек; часть заемных денежных средств должник перевел Юган А.М.; должником заключены следующие договоры займа:

с ООО "Кузбассмясопром" на сумму 3400 тыс. рублей, с Мартынюк В.П. на сумму 1453 тыс. рублей, ООО "Кем-Ойл Трейд" на сумму 640 тыс. рублей и 664 тыс. рублей; наличие взаимозависимости между должником и кредитором само по себе не свидетельствует о мнимости сделки (статья 170 Гражданского кодекса), а действительность исполнения договора займа в данном случае подтверждена документально; с учетом представленных документов и пояснений относительно целей заключения с должником договора займа суды установили, что возникшие обязательства носили реальный характер, денежные средства получены должником (перечислены в безналичном порядке), использовались им в предпринимательских целях (оплата задолженности контрагентам по договорам); при этом наличие внутрихозяйственных связей и совместных обязательств между сторонами не может безусловно свидетельствовать о противоправных действиях сторон (статья 10 Гражданского кодекса), направленных только на создание искусственной кредиторской задолженности.

Кроме того, суды при включении требований Юган Е.Е. в реестр исследовали, в том числе обстоятельства оплаты цессионарием цеденту за уступленное право требования к должнику из договора займа, и наличие у Юган Е.Е. финансовой возможности для такой оплаты.

Согласно части 2 статьи 69 Кодекса обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица. Преюдициальная связь судебных актов арбитражных судов обусловлена указанным свойством обязательности как элемента законной силы судебного акта, в силу которой в процессе судебного доказывания суд не должен дважды устанавливать один и тот же факт в отношениях между теми же сторонами. Иной подход означает возможность опровержения опосредованного вступившим в законную силу судебным актом вывода суда о фактических обстоятельствах другим судебным актом, что противоречит общеправовому принципу определенности, а также принципам процессуальной экономии и стабильности судебных решений (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05.02.2007 N 2-П).

Наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность ревизии (преодоления) судебного акта, вынесенного в рамках дела о банкротстве в порядке, не предусмотренном соответствующим процессуальным законодательством.

В нарушение названных положений процессуального Закона, суды фактически преодолели выводы, сделанные в постановлениях апелляционного суда от 11.12.2020 и суда округа от 19.02.2021 по данному делу.

Направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, что в данном случае признание требований Юган Е.Е. о включении в реестр требований кредиторов обоснованными не позволяло нижестоящим судам повторно проверять спорные сделки на предмет их недействительности (ничтожности), в том числе по основаниям, предусмотренным статьей 170 Гражданского кодекса, при этом суд округа отметил, что указанное не препятствовало участвующим в деле лицам реализовать право на оспаривание спорных сделок по специальным основаниям, приведенным в Законе о банкротстве.

Вопреки данным указаниям суды при новом рассмотрении обособленного спора в нарушение части 2.1 статьи 289 Кодекса проигнорировали выводы об отсутствии в рассматриваемой ситуации возможности повторной проверки оспариваемых сделок на предмет их недействительности (ничтожности) по основаниям, предусмотренным статьей 170 Гражданского кодекса, ошибочно квалифицировали договор займа в качестве притворной сделки, в связи с чем допустили нарушения правил статьи 69 Кодекса.

При этом констатировав причинение вреда имущественным правам кредиторов должника в результате заключения оспариваемых договоров и формально ссылаясь на их признание недействительными по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, суды первой и апелляционной инстанций не приняли во внимание, а равно не опровергли надлежащими выводами, сделанными на основании представленных в материалы дела доказательств, обстоятельства, установленные при включении требований Юган Е.Е. в реестр требований кредиторов должника, в том числе относительно использования должником полученных по договору займа денежных средств в предпринимательских целях (для оплаты задолженности контрагентам по договорам, покупки акций и их последующей продажи с получением прибыли).

Учитывая установленные обстоятельства получения должником денежных средств и их использование в предпринимательских целях, исключение договора займа от 29.01.2016 N ИМИ-ЮЕА01/2016 из числа доказательств не опровергает наличие между должником и Ивановым М.И. заемных правоотношений, при том, что последний указанное не опровергал.

Кроме того, вопреки выводам нижестоящих судов отсутствие у Иванова М.И. на момент разрешения настоящего обособленного спора намерения на возврат спорных денежных средств не опровергает наличие спорных заемных отношений, равно как и не исключает в последующем потенциальной возможности обращения займодавца с соответствующими требованиями.

В отсутствие явно выраженного отказа Иванова М.И. от истребования денежных средств, переданных должнику по договору займа, вывод суда апелляционной инстанции о том, что Иванов М.И., не требуя возврата денежных средств, фактически отказался от их истребования, нельзя признать правомерным.

Таким образом, принимая во внимание обстоятельства, установленные в рамках обособленного спора по настоящему делу, которыми требования Юган Е.Е. включены в реестр кредиторов должника, учитывая подтвержденность наличия заемных отношений и недоказанность причинения вреда имущественным правам кредиторов, поскольку в рассматриваемом споре должник выступает заемщиком, а не заимодавцем, а требования Юган Е.Е. признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, у судов отсутствовали правовые и фактические основания для признания договора займа недействительной сделкой как по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

При этом в данных условиях также нельзя согласиться с выводами судов о том, что оспариваемые договоры представляют собой единую взаимосвязанную сделку, поскольку заемные отношения носили реальный характер, денежные средства фактически получены должником и использованы им в предпринимательских целях, в том числе для расчетов с кредиторами, а сама по себе аффилированность сторон не опровергает реальность отношений и не является в отсутствие доказательств наличия у сторон единой цели и общего умысла на причинение вреда имущественным правам кредиторов должника основанием для вывода о недействительности сделок только по критерию взаимосвязанности их сторон.

Из положений главы III.1 Закона о банкротстве следует, что в рамках дела о банкротстве как по специальным основаниям, предусмотренным названной главой, так и по общим основаниям, установленным Гражданским кодексом, могут быть оспорены только сделки, совершенные должником (в частности, упомянутые в пункте 1 постановления N 63), либо сделки, совершенные иными лицами за счет должника (например, указанные в пункте 2 названного постановления).

Принимая во внимание изложенное и учитывая, что должник не является стороной договора уступки от 17.02.2017 N 2-17/02/2017, у судов отсутствовали основания для разрешения требований финансового управляющего и кредитора Ратаева О.С. о признании данной сделки недействительной в рамках рассматриваемого банкротного дела.

При распределении судебных расходов, суд первой инстанции взыскал с Юган Е.Е. и Иванова М.И. в конкурсную массу должника по 3 тыс. рублей госпошлины с каждого, при этом не учел, что при обращении в суд с заявлением об оспаривании сделки госпошлина не была уплачена (финансовый управляющий просил предоставить отсрочку), в связи с чем, государственная пошлина за рассмотрение обособленного спора подлежала взысканию в бюджет.

Согласно пункту 2 части 1 статьи 287 Кодекса по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, но этим судом неправильно применена норма права либо законность решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций повторно проверяется арбитражным судом кассационной инстанции при отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 3 части 1 названной статьи.

В связи с изложенным, поскольку при рассмотрении дела судами установлены все существенные обстоятельства по обособленному спору, но имеет место неправильное применение норм права, суд кассационной инстанции считает возможным отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, принять новый судебный акт, которым заявление в части признания недействительным договора уступки права требования (цессии) от 17.02.2017 N 2-17/02/2017, заключенного Ивановым М.И. и Юган Е.Е., оставить без рассмотрения, а в удовлетворении остальной части заявленных требований отказать.

Руководствуясь статьями 284 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 31.10.2023 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2023 по делу N А32-39877/2018 отменить. Принять новый судебный акт.

Заявление в части признания недействительным договора уступки права требования (цессии) от 17.02.2017 N 2-17/02/2017, заключенного Ивановым М.И. и Юган Е.Е., оставить без рассмотрения.

В удовлетворении остальной части заявленных требований отказать.

Взыскать с Югана Е.А. в доход федерального бюджета 6 тыс. рублей государственной пошлины.

Взыскать с Югана Е.А. в пользу Юган Е.Е. 12 тыс. рублей расходов по уплате госпошлины.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Ю.О. Резник

Судьи

Е.Г. Соловьев Н.А. Сороколетова