Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26 апреля 2024 г. N С01-234/2024 по делу N А65-14057/2022 Суд оставил без изменения принятые ранее судебные акты, которыми отказано в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве на стороне взыскателя, поскольку на момент обращения общества с заявлением о процессуальном правопреемстве отсутствовало само право требования долга в связи с прекращением обязательства исполнением должника

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 26 апреля 2024 г. N С01-234/2024 по делу N А65-14057/2022

Суд Суда по интеллектуальным правам Силаев Р.В., единолично рассмотрев кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ЮРКОНТОРА" (пер. Токмаков, д. 16, стр. 2, эт. 4, ком. 1-8, Москва, 105066, ОГРН 1207700117460) на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.06.2023 по делу N А65-14057/2022 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.12.2023 по тому же делу,

по иску иностранного лица Beijing Maskking Technology Development Co., Ltd (No.1, 3rd Floor, Building 9, No.14, Maliandao Road, Xicheng District, Beijing, China) к индивидуальному предпринимателю Калеевой Лилии Михайловне (г. Казань, ОГРНИП 321169000114162) о защите исключительного права на товарный знак,

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо Beijing Maskking Technology Development Co., Ltd (далее - компания) обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с иском к индивидуальному предпринимателю Калеевой Лилии Михайловне о взыскании 100 000 рублей компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 774830.

Дело рассмотрено по правилам главы 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в порядке упрощенного производства.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.07.2023, вынесенном в виде резолютивной части, исковые требования удовлетворены частично: с Калеевой Л.М. в пользу компании взыскано 10 000 рублей компенсации, 585 рублей в возмещение расходов на сбор доказательств, 17 рублей 03 копейки - почтовых расходов, а также 400 рублей - расходов по уплате госпошлины за подачу иска. В остальной части в удовлетворении исковых требований отказано.

От общества с ограниченной ответственностью "ЮРКОНТОРА" (далее - общество) в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление о замене истца (взыскателя) на указанное общество в порядке процессуального правопреемства.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.06.2023, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.12.2023, в удовлетворении заявления общества о процессуальном правопреемстве отказано.

Не согласившись с названными судебными актами по вопросу процессуального правопреемства, общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит их отменить, рассмотреть вопрос о правопреемстве по существу.

В обоснование кассационной жалобы заявитель указывает, что суд апелляционной инстанции неправомерно пришел к выводу о прекращении обязательства исполнением, поскольку денежные средства были перечислены должником в службу судебных приставов, а не на корреспондентский счет банка, обслуживающего взыскателя, в связи с чем обществу необходимо совершить определенные процессуальные действия для перечисления судебным приставом-исполнителем взысканных с ответчика (должника) денежных средств.

Калеева Л.М. в отзыве на кассационную жалобу оспорила приведенные в ней доводы, считает обжалуемые судебные акты законными и обоснованными.

Законность обжалуемых судебных актов по вопросу о процессуальном правопреемстве истца (взыскателя) проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражении на нее.

Как усматривается из материалов дела и установлено судами, общество 28.02.2023 обратилось в суд первой инстанции с заявлением о процессуальном правопреемстве, мотивированное тем, что 29.04.2022 между компанией (цедент) и обществом (цессионарий) был заключен договор уступки права (требования) от 29.04.2022 N AL-M/290422-3 (далее - договор от 29.04.2022), в соответствии с которым цедент уступил цессионарию права требования к ряду лиц, нарушивших исключительные права компании на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 774830, в том числе и к ответчику по настоящему делу - Калеевой Л.М.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьями 48, 382 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статьями 44, 47 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве), отказал в удовлетворении заявления общества о процессуальном правопреемстве. В частности, суд первой инстанции установил, что заключение договора уступки права требования состоялся до момента обращения компании с иском в арбитражный суд и принятия судом первой инстанции искового заявления компании и возбуждения производства по настоящему делу. Кроме того, суд установил, обязательства должника (ответчика) перед взыскателем (истцом) прекращены в результате их исполнения, в связи с чем на момент обращения общества с названным заявлением отсутствовало само право требования.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции относительно того, что факт заключения договора уступки права требования до вынесения решения суда по настоящему делу свидетельствует о наличии правовых оснований для отказа в удовлетворении заявления о замене истца в порядке процессуального правопреемства, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства того, что спорный договор цессии признан недействительным в установленном законом порядке, равно как и доказательства противоречия спорного договора гражданскому законодательству.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции указал, что данный довод суда первой инстанции не привел к принятию неправомерного судебного акта, поскольку признал обоснованным вывод суда первой инстанции относительно того, что на момент обращения общества с заявлением о процессуальном правопреемстве отсутствовало само право требования долга в связи с прекращением обязательства исполнением должника. Так, суд апелляционной инстанции отметил, что в рамках исполнительного производства, возбужденного на основании выданного в рамках данного дела исполнительного листа, судебным приставом-исполнителем, с Калеевой Л.М. в пользу компании взысканы денежные средства, которые находятся на депозитном счете Вахитовского районного отдела судебных приставов города Казани.

Изучив материалы дела, доводы, изложенные в кассационной жалобе, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, Суд по интеллектуальным правам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы в силу следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте.

Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса. На замену стороны ее правопреемником или на отказ в этом арбитражным судом указывается в соответствующем судебном акте, который может быть обжалован.

Правопреемство как институт арбитражного процессуального права неразрывно связано с правопреемством как институтом гражданского права, поскольку необходимость привести процессуальное положение лиц, участвующих в деле, в соответствие с их юридическим интересом обусловливается изменениями в материально-правовых отношениях, то есть переход субъективного права или обязанности в гражданском правоотношении, по поводу которого производится судебное разбирательство, к другому лицу служит основанием для процессуального правопреемства.

Аналогичный правовой подход изложен в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.11.2018 N 43-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Б. Болчинского и Б.А. Болчинского", а также в пункте 23 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 за 2019 год, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.12.2019, согласно которому процессуальное правопреемство возможно не только для случаев перемены лиц в обязательствах (то есть обязательственной природы спорного или установленного судом правоотношения), но и для спорных или установленных судом абсолютных правоотношений.

Процессуальное правопреемство должно обеспечивать не только рассмотрение дела с участием последующих правопреемников сторон по делу (истца или ответчика), которым переходят их права и обязанности в материальном правоотношении, но и исполнение принятого по делу судебного акта в случае удовлетворения иска, но уже в пользу правопреемника истца, заинтересованного в этом исполнении.

Согласно статье 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Пунктом 1 статьи 388 ГК РФ предусмотрено, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору.

Согласно статье 421 ГК РФ стороны свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 6 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 N 120, последствием уступки права (требования) является замена кредитора в конкретном обязательстве, в содержание которого входит уступленное право (требование).

Статьей 384 ГК РФ установлено, что если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В постановлении от 28.07.2011 N 9285/10 Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснил отдельные положения статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, указав на то, что основанием для процессуального правопреемства является переход субъективных материальных прав и обязанностей от одного лица к другому.

Процессуальное правопреемство обуславливается правопреемством в материальном праве.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 35 постановления от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" разъяснил, что, осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен.

Следовательно, правопреемство на стадии исполнения судебного акта возможно до момента фактического исполнения судебного акта.

Полное исполнение судебного акта препятствует удовлетворению ходатайства о процессуальном правопреемстве.

Суд кассационной инстанции отмечает, что при рассмотрении заявления общества о процессуальном правопреемстве на стороне истца (взыскателя) нижестоящие суды установили факт уплаты взысканных с нее судебным решением денежных средств в рамках исполнительного производства, возбужденного службой судебных приставов. На основании этого обстоятельства нижестоящие суды пришли к обоснованному выводу о прекращении обязательства исполнением (пункт 1 статьи 408 ГК РФ) и констатировали отсутствие оснований для удовлетворения заявления о процессуальном правопреемстве. В связи с этим суды первой и апелляционной инстанций правильно указали, что вопрос о возможности процессуальной замены стороны (взыскателя) по делу ее правопреемником в целях дальнейшего принудительного исполнения решения суда зависит от наличия или утраты возможности такого принудительного исполнения.

При изложенных обстоятельствах суды пришли к правомерному выводу о том, что заявление общества не подлежит удовлетворению.

Суд по интеллектуальным правам находит указанные выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствующими установленным по делу обстоятельствам, имеющимся в деле доказательствам и закону.

То обстоятельство, что цессионарий взыскателя (истца) в рамках исполнительного производства испытывает организационные трудности с получением причитающихся взыскателю (истцу) денежных средств от службы судебных приставов-исполнителей не является основанием для замены кредитора в рамках установленного судебным актом обязательства, прекращенного исполнением должника.

При этом Суд по интеллектуальным правам отмечает, что соответствующие затруднения обусловлены действиями (бездействием) самих компании и общества, а не ответчика или службы судебных приставов-исполнителей. Так, как указано выше, из материалов дела, сформированных в т.ч. на стадии рассмотрения судами вопроса о процессуальном правопреемстве истца (взыскателя), усматривается, что на момент обращения с иском в суд и возбуждения производства по настоящему делу, а равно на момент вынесения судебного решения право требования компенсации было передано компанией обществу, что исключало право компании на иск. Однако компания и общество, как ее представитель, утаили данную информацию от арбитражного суда.

О том, что общество было осведомлено о подаче в рамках настоящего дела иска к Калеевой Л.М., право требования к которой на момент подачи иска перешло к обществу, свидетельствует то обстоятельство, что иск был подан представителем на основании доверенности, выданной 03.08.2021 обществом от имени компании. Представителями компании и общества в данном деле является одно и то же лицо - общество с ограниченной ответственностью "Правовая группа "Интеллектуальная собственность" и его сотрудники.

При этом общество на стадии рассмотрения по существу не ходатайствовало о замене истца-компании в порядке процессуального правопреемства, не заявляло о вступлении в дело в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями, не возражало против удовлетворения требований компании, утратившей право на иск с момента заключения вышеупомянутого договора цессии с обществом.

Согласно положениям статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные названным Кодексом неблагоприятные последствия. Лица, участвующие в деле, несут процессуальные обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом и другими федеральными законами или возложенные на них арбитражным судом в соответствии с тем же Кодексом. Неисполнение процессуальных обязанностей лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные этим Кодексом последствия.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исходя из принципа эстоппель сторона лишается права ссылаться на возражения в отношении ранее совершенных действий и сделок, а также принятых решений, если поведение свидетельствовало о его действительности.

Данное правило вытекает из общих начал гражданского законодательства и является частным случаем проявления принципа добросовестности, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно; никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункты 3 и 4 статьи 1 ГК РФ) (пункт 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017).

Главная задача принципа эстоппель - не допустить, чтобы вследствие непоследовательности в своем поведении сторона получила выгоду в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной. Принцип эстоппель можно определить как запрет ссылаться на обстоятельства, которые ранее признавались стороной бесспорными исходя из ее действий или заверений.

Таким образом, обжалуемые судебные акты являются законным и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

На основании части 3 статьи 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление суда кассационной инстанции, которым не были отменены или изменены судебные акты, принятые в порядке упрощенного производства, не подлежат обжалованию в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.06.2023 по делу N А65-14057/2022 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.12.2023 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ЮРКОНТОРА" (ОГРН 1207700117460) - без удовлетворения.

Судья

Р.В. Силаев