Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 30 мая 2024 г. N 1271-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Прокудина Василия Алексеевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 163 и статьей 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 42 и пунктом 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, частью 4 статьи 10 Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей", а также частями первой - четвертой статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина В.А. Прокудина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин В.А. Прокудин оспаривает конституционность пункта 1 статьи 163 "Нотариальное удостоверение сделки" и статьи 174.1 "Последствия совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено" ГК Российской Федерации, пункта 3 статьи 42 "Содержание брачного договора" и пункта 2 статьи 44 "Признание брачного договора недействительным" Семейного кодекса Российской Федерации, части 4 статьи 10 "Направление средств материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий" Федерального закона от 29 декабря 2006 года N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей", а также частей первой - четвертой статьи 67 "Оценка доказательств" ГПК Российской Федерации.

Из представленных материалов следует, что решением суда общей юрисдикции (с учетом дополнительного решения), оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, отказано в удовлетворении требований В.А. Прокудина, направленных, среди прочего, на признание брачного договора, заключенного им с гражданкой П., недействительным и применение последствий недействительности сделки. Суды сослались на отсутствие доказательств того, что условия брачного договора ставят В.А. Прокудина в крайне неблагоприятное положение, и отметили, что брачный договор не прекращает обязанности П. оформить жилое помещение в долевую собственность (часть 4 статьи 10 Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей") и не препятствует исполнению этой обязанности. Кроме того, суд первой инстанции указал, что, вопреки утверждению В.А. Прокудина, нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, не влечет недействительности сделки и что соответствующие меры уже отменены.

В передаче кассационной жалобы на названные судебные постановления и определение суда кассационной инстанции, которым они оставлены без изменения, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было отказано.

По мнению заявителя, оспариваемые положения Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" противоречат статьям 1 (часть 1), 4 (часть 2), 7 (часть 2), 15 (части 1 и 2), 17, 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 3), 38 (части 1 и 2) и 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку они не закрепляют критериев определения, ставят ли супруга условия брачного договора в крайне неблагоприятное положение, и оставляют решение этого вопроса на усмотрение суда. Кроме того, В.А. Прокудин указывает, что данные нормы не позволяют признать брачный договор недействительным в связи с тем, что детям не выделены доли в праве собственности на жилое помещение, приобретенное с использованием средств материнского (семейного) капитала, а также в случае, если нотариус при его удостоверении не проверил законность сделки в части наличия зарегистрированных прав на недвижимое имущество, которым стороны распоряжаются в брачном договоре.

Противоречие же оспариваемых норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации статьям 1 (часть 1), 15 (часть 2), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в жалобе связывается с тем, что они допускают произвольную оценку доказательств судами и позволяют отказываться от оценки доказательств и доводов одной из сторон.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Пункт 1 статьи 163 ГК Российской Федерации, рассматриваемый во взаимосвязи с иными нормами действующего законодательства, в частности с положениями Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, имеет целью обеспечение стабильности гражданского оборота и защиту интересов сторон нотариально удостоверяемой сделки (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2020 года N 382-О).

По смыслу, придаваемому пункту 2 статьи 174.1 ГК Российской Федерации правоприменительной практикой, сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной; ее совершение не препятствует кредитору или иному управомоченному лицу в реализации прав, обеспечивающихся запретом, в частности посредством подачи иска об обращении взыскания на такое имущество (пункт 94 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал, что использование такой оценочной характеристики, как наличие в брачном договоре условий, ставящих одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, преследует цель эффективного применения нормы к неограниченному числу индивидуальных правовых ситуаций; вопрос же о том, ставят ли условия конкретного брачного договора одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств (определения от 21 июня 2011 года N 779-О-О, от 29 сентября 2020 года N 2220-О и др.). Применяя общее правовое предписание к обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод граждан (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2003 года N 404-О, от 29 мая 2019 года N 1319-О и др.).

Часть 4 статьи 10 Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" обеспечивает защиту интересов указанных в нем лиц с учетом назначения материнского (семейного) капитала как меры государственной поддержки и развивает конституционный принцип свободы договора (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июля 2020 года N 1812-О, от 20 июля 2023 года N 1969-О и др.).

Таким образом, оспариваемые нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" не могут - в том числе во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, прямо допускающим признание брачного договора недействительным судом по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации для недействительности сделок, - рассматриваться в качестве нарушающих перечисленные в жалобе конституционные права заявителя.

Оспариваемые положения статьи 67 ГПК Российской Федерации во взаимосвязи с другими предписаниями названного Кодекса, в том числе закрепленными в части второй его статьи 12, статье 195 и части четвертой статьи 198, обязывающими суд принять законное и обоснованное решение по заявленным истцом требованиям, призваны обеспечить принятие судом такого решения и являются процессуальной гарантией права на справедливое судебное разбирательство в условиях соблюдения принципов состязательности и равноправия сторон при осуществлении правосудия. Гарантией же соблюдения судом указанных требований являются установленные названным Кодексом процедуры проверки судами вышестоящих инстанций судебных постановлений и основания для их отмены или изменения. Тем самым части первая - четвертая статьи 67 ГПК Российской Федерации также не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе.

Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, не входят в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленную в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Прокудина Василия Алексеевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин