Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 сентября 2019 г. N Ф05-20320/18 по делу N А40-181700/2017

Москва

23 сентября 2019 г.

Дело N А40-181700/17

Резолютивная часть постановления оглашена 16 сентября 2019 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 23 сентября 2019 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Тарасова Н.Н.,

судей Коротковой Е.Н., Петровой Е.А.,

при участии в судебном заседании:

от потребительского общества социальных программ "НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ" - Танчик Д.Н. по доверенности от 22.05.2018;

от общества с ограниченной ответственностью "Инвестмент Девелопмент Европа Азия Групп" - Гаспарян Г.С. по доверенности от 26.12.2018;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Инвестмент Девелопмент Европа Азия Групп"

на определение Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2019,

вынесенное судьей Чернухиным В.А.,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2019,

принятое судьями Масловым А.С., Порывкиным П.А., Шведко О.И.

об отказе во включении требования общества с ограниченной ответственностью "Инвестмент Девелопмент Европа Азия Групп"" в реестр требований кредиторов должника

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) закрытого акционерного общества "Интертрансстрой",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 25.07.2019 закрытое акционерное общество "Интертрансстрой" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Куликов А.К.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Инвестмент Девелопмент Европа Азия Групп" (далее - общества, кредитора) о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 121 169 783,58 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2019, в удовлетворении заявления кредитора отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, общество обратилось в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представитель общества доводы кассационной жалобы поддержал, а представитель потребительского общества социальных программ "НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ" просил суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При этом, необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Исходя из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление от 22.06.2012 N 35), в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как следует из материалов дела, и было установлено судами первой и апелляционной инстанций, 30.11.2016 между обществом (поставщиком) и должником (покупателем) заключен договор поставки N 30/11/2016, согласно условиям которого поставщик обязуется передать в адрес покупателя трубы и фасонные изделия стальные с тепловой изоляцией из пенополиуритана с защитной оболочкой в ассортименте, количестве и сроки, указанные в спецификациях к настоящему договору.

Согласно пункту 2.1 договора, цена на товар согласовывается сторонами в спецификациях.

Общество, ссылаясь на товарную накладную от 30.11.2016 указывало, что поставило должнику товар на общую сумму 78 574 435,53 руб., оплату которого должник не произвел.

Также в обоснование заявленных требования общество указывало, что между ним (займодавцем) и должником (заемщиком) 13.12.2016 заключен договор займа N 2-2016/3/ИДЕА, в соответствии с условиями которого должнику были представлены с обязательством возврата не позднее 31.12.2016 и на условиях оплаты процентов по ставке 15% годовых, заемные денежные средства в сумме 45 000 000 руб.

Сумма займа была перечислена должнику платежными поручениями от 13.12.2016 N 374 и от 15.12.2016 N 375, однако, согласно представленному расчету, сумму займа должник вернул частично, всего в размере 13 000 000 руб.

Как следствие, сумма основного долга по договору займа N 2-2016/3/ИДЕА составила 32 000 000 руб., сумма начисленных процентов по договору займа составила 5 047 950,81 руб.

Кроме того, общество указывало, что между ним (займодавцем) и должником 01.02.2017 заключен договор займа N 3-2017/3/ИДЕА, в соответствии с условиями которого должнику были представлены с обязательством возврата не позднее 31.12.2017 и на условиях оплаты процентов по ставке 12% годовых, заемные денежные средства в сумме 5 000 000 руб..

Сумма займа была перечислена должнику платежным поручением от 01.02.2017, однако заемщик свои обязательства перед кредитором не исполнил, в связи с чем, сумма основного долга по названному договору займа N 3-2017/3/ИДЕА составила 5 000 000 руб., сумма начисленных процентов по договору займа составила 547 397,24 руб.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из наличия аффилированности между должником и кредитором, а также наличия в действиях самого общества признаков злоупотребления правом.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

При этом судами было принято во внимание, что участники спорных отношений - общество, должник, участник цепочки сделок - общество с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" - принадлежат к одной группе компаний, контролируемой Сафаевым Э.М. как конечным бенефициаром.

В рассматриваемом случае, судами отмечено, что наличие внутригрупповых отношений и, как следствие, общности хозяйственных интересов имеет существенное значение для правильного разрешения спора, поскольку установление подобного факта позволяет дать надлежащую оценку добросовестности действий как кредитора, заявившего о включении своих требований в реестр, так и должника, обязанность которого при нормальном функционировании гражданского оборота состояла в своевременном внесении оплаты по принятым на себя обязательствам.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что выводы судов о том, что конечным бенефициаром должника является Сафаев Э.М. нашли свое полное и объективное подтверждение материалами дела, а доводами кассационной жалобы не оспариваются.

Так, судами установлено, что согласно представленным в дело материалам, включая решения единственного акционера закрытого акционерного общества от 28.11.2014 N 2 и от 01.09.2017 N 5, Сафаев Э.М. имеет 100 % долю участия в названном юридическом лице.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц в отношении общества, его конечным бенефициаром с 28.11.2013 также является Сафаев Э.М., одновременно являющийся с 2008 года конечным контролирующим лицом общества с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция", участником которого, в свою очередь, с размером доли 100% является общество с ограниченной ответственностью "Инвэнт", председателем совета директоров которого с 2012 является тот же Сафаев Э.М.

Как следствие, отметили суды, общество с ограниченной ответственностью "Инвэнт" по отношению к обществу с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" является аффилированным лицом, которое имеет возможность непосредственно влиять на хозяйственную деятельность последнее через участие в его уставном капитале.

Таким образом, Сафаев Э.М. имел возможность влиять на хозяйственную деятельность общества с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" через управленческие полномочия в обществе с ограниченной ответственностью "Инвэнт".

При этом, согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении общества с ограниченной ответственностью "Инвэнт", его участником является общество с ограниченной ответственностью "Холдинговая компания Инвэнт" с долей в уставном капитале в размере 67 %.

Согласно выписки из ЕГРЮЛ в отношении общества с ограниченной ответственностью "Холдинговая компания Инвэнт", его единоличным исполнительным органом на дату возбуждения настоящего дела о банкротстве должника являлся Сафаев Э.М., участником общества с ограниченной ответственностью "Холдинговая компания Инвэнт" является отец Сафаева Э.М. (Сафаев М.Г.), размер доли которого в уставном капитале составляет 96,7 %.

Таким образом, общество с ограниченной ответственностью "Холдинговая компания Инвэнт" по отношению к обществу с ограниченной ответственностью "Таттеплоизляция" является аффилированным лицом, которое имеет возможность объективно влиять на хозяйственную деятельность последнего через участие в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью "Инвэнт".

При этом, общество с ограниченной ответственностью "Холдинговая компания Инвэнт" контролируется Сафаевым Э.М. через указанную выше структуру корпоративных связей.

Указанное свидетельствует о наличии у общества объективного влияния на хозяйственную деятельность контролируемого должника и внутригруппового характера взаимоотношений с должником через единого конечного бенефициара Сафаева Э.М.

В соответствии с правовой позицией высшей судебной инстанции, приведенной в определении Верховного суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Учитывая аффилированность должника и общества, заявившего о включении его требования в реестр, судами было предложено кредитору с целью проверки реальности отношений по спорным взаимоотношениям раскрыть экономические мотивы заключения соответствующих сделок с должником, а также мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенных сделок.

Однако, отметили суды, кредитором не представлены доказательства экономической целесообразности заключения ряда сделок с афиллированными лицами без фактической передачи и перемещения имущества, а также не обосновано поведение с точки зрения достижения цели как извлечения прибыли при отсутствии попыток со стороны заявителя взыскать данную задолженность на протяжении длительного времени, до введения процедуры банкротства в отношении должника.

Нежелание представить доказательства, указали суды, должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент.

Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения.

Вместе с тем, судами отмечено что в материалы дела в подтверждение реальности произведенной поставки товара кредитором были представлены письменные пояснения и дополнительные доказательства, в том числе копия договора поставки от 29.11.2016 N 159-1-ТТИ/П, копия договора поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016, копия договора поставки от 30.11.2016 N П30/11-16, копия акта сверки взаимных расчетов, копия запроса от 06.11.2018 в адрес закрытого акционерного общества "ИНТЕРТРАНССТРОЙ", копия ответа на запрос от 19.11.2018, копия списка оборудования и техники закрытого акционерного общества "ИНТЕРТРАНССТРОЙ" по состоянию на 31.11.2016, копия дополнительного соглашения N 1 от 29.01.2015 к договору о предоставлении кредитной линии от 30.11.2014 N 120-к/14.

Кроме того, обществом было указано, что изначально спорный товар приобретался им на основании договора поставки от 29.11.2016 N 159-1-ТТИ/П, заключенного с обществом с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция".

Право собственности на товар перешло к обществу от общества с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" на основании товарной накладной по унифицированной форме N ТОРГ-12 от 30.11.2016 N 1130003.

На основании дополнительного соглашения от 30.11.2016 N 1 к договору поставки от 29.11.2016 N159-1-ТТИ/П, как указывало общество, товар, приобретенный обществом, был принят обществом с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" на ответственное хранение на складе по адресу: с. Столбище Лаишевского р-на, ул. Лесхозовская, д. 32 путем подписания сторонами акта от 01.12.2016 N 2 приема-передачи товарно-материальных ценностей на хранение.

Акт о возврате товарно-материальных ценностей с ответственного хранения сторонами не подписывался.

Впоследствии общество заключило с должником договор поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016, в соответствии с которым передало товар должнику.

Право собственности на товар перешло от общества к должнику на основании товарной накладной по унифицированной форме N ТОРГ-12 от 30.11.2016 N 8.

На основании дополнительного соглашения от 30.11.2016 N 1 к договору поставки 30.11.2016 N 30/11/16, товар, приобретенный должником, был принят уже обществом на ответственное хранение на складе по адресу: с. Столбище Лаишевского р-на, ул. Лесхозовская, д. 32 путем подписания сторонами акта от 30.11.2016 N 1 приема-передачи товарно-материальных ценностей на хранение.

В обоснование факта возврата товара, сданного должником на хранение, в материалы дела представлена копия акта от 15.12.2016 N 1.

Далее, должник заключил с обществом с ограниченной ответственностью "МПМ "Контакт" договор поставки от 30.11.2016 N П30/11-16, в соответствии с которым, передал товар указанному обществу.

Право собственности на товар перешло от должника к обществу с ограниченной ответственностью "МПМ "Контакт" на основании товарной накладной по унифицированной форме N ТОРГ-12 от 15.12.2016 N 630.

Как указывало общество, в результате заключения 30.11.2016 между обществом и должником договора поставки N 30/11/2016, должник получил прибыль в виде разницы между приобретением товара у общества и его реализацией по договору поставки, заключенному с обществом с ограниченной ответственностью "ПМП Контакт".

Вместе с тем, в результате совершения цепочки сделок между обществом с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция", должником и самим обществом, последнее обратилось с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования, вытекающего из договора поставки, в размере 78 574 435,53 руб.

Как отмечено судами, в соответствии с пунктом 5.1 договора поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016, расчеты по договору производятся путем перечисления денежных средств на расчетный счет поставщика; оплата производится в течение 20 банковских дней после поставки товара; иной порядок расчетов может быть установлен в согласованной сторонами спецификации.

Спецификацией от 30.11.2016 N 1, являющейся приложением к договору, срок оплаты отдельно не установлен.

Следовательно, сроком оплаты по договору считается срок, указанный в пункте 5.1 договора поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016.

Таким образом, срок оплаты по договору поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016, заключенному должником с обществом, наступил уже 28.12.2016, однако должник погашение задолженности не осуществлял, а само общество не предпринимало попыток взыскать сумму задолженности на протяжении длительного времени несмотря на наступление срока оплаты.

Требование об оплате суммы задолженности по договору поставки было предъявлено должнику в связи с возбуждением процедуры банкротства.

Суды пришли к выводу о том, что фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что у сторон, с момента заключения договора поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016 не было цели осуществления оплаты долга по договору, поскольку, при наступлении срока оплаты кредитор не предпринимал мер по востребованию долга, как следствие, пришли к выводу об отсутствии экономической целесообразности заключения договора поставки от 30.11.2016 N 30/11/2016 между обществом и должником, поскольку указанное не может быть объяснено с точки зрения достижения коммерческой организацией такой цели как извлечения прибыли.

При этом, как обоснованно отметил суд первой инстанции, представленные копии документов, не обосновывают наличие и размер задолженности и не подтверждают фактическое исполнение сторонами договорных обязательств и как следствие реальность взаимоотношений сторон сделки.

Так, согласно пункту 1.2 договора поставки, до подписания спецификации покупатель передает поставщику опросный лист, где указываются все существенные требования и характеристики к поставляемому товару, отклонение поставщиком от которых не допускается, иначе как с согласия покупателя.

Согласно пункту 1.2 договора поставки, отказ покупателем от товара, изготовленного по техническому заданию (заказной товар) по причинам, не зависящим от поставщика, не допускается.

Опросный лист, техническое задание ни должником, ни кредитором в материалы дела не представлены.

Доказательства того, что стороны договоров согласовали существенные требования и характеристики к поставляемому товару, отсутствуют.

Также в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие реальность взаимоотношений по приобретению спорного товара заявителем требования у третьих, изготовивших данный товар.

В частности, не представлены надлежащие доказательства того, что ООО "Таттеплоизоляция" имело техническую возможность приобретения или изготовления, а также транспортировки, хранения, реализации металлоконструкций в количестве и в период, указанных в спорных накладных.

Также кредитором не представлены надлежащие доказательства того, что оборудование, имеющееся у должника на дату совершения спорных сделок, не позволяло должнику произвести необходимые металлоконструкции в целях последующей их продажи.

Также в материалах дела отсутствуют доказательства того, что общество или общество с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция" владело складом по адресу: Республика Татарстан, с. Столбище Лаишевского р-на, ул. Лесхозовская, д. 32, на котором якобы хранился товар.

Более того, указали суды, документы, представленные в материалах дела, не подтверждают прав общества хранить товар переданный в собственность должника 30.11.2016 по указанному выше адресу.

Согласно статье 895 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), если договором хранения не предусмотрено иное, хранитель не вправе без согласия поклажедателя передавать вещь на хранение третьему лицу, за исключением случаев, когда он вынужден к этому силою обстоятельств в интересах поклажедателя и лишен возможности получить его согласие.

Между тем, дополнительным соглашением от 30.11.2016 N 1 к договору поставки от 30.11.2016 N 30/11/16 не предусмотрено право общества передать товар на хранение третьему лицу, в данном случае обществу с ограниченной ответственностью "Таттеплоизоляция".

Кроме того, согласно пункту 7 спецификации от 30.11.2016 N 1, переход права собственности на поставляемый товар переходит к покупателю с момента получения товара на складе поставщика.

Кроме того, в материалы дела не представлены надлежащим образом оформленные документы (извещения, доверенности, накладные, акты о приеме-передаче товарно-материальных ценностей на хранение по форме МХ-1 (пункт 1.1 дополнительного соглашения N 1 к договору поставки) подтверждающие переход права собственности от поставщика к покупателю, и передачу товара поставщику на хранение, в материалах отсутствуют доказательства, свидетельствующие о перемещении товара в пространстве в целях его перевозки покупателю по договору поставки, не представлены путевые листы на автотранспорт, который перевозил данный товар, а также доверенности на водителей экспедиторов.

Таким образом, судом первой инстанции установлен ряд противоречий и пробелов в документации, отсутствие первичных документов о реальной передаче и перемещении товара в пространстве, а также представление в материалы дела идентичных документов по трем сделкам между отдельными хозяйствующими субъектами, что послужило основанием для вывода о том, что заявитель требования и кредитор не вступали в реальные взаимоотношение по поставке товара.

Указанное выше также свидетельствует, что подлинная воля должника и кредитора не была направлена на создание правовых последствий, которые наступают при заключении договора поставки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно статье 170 ГК РФ, мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Такая сделка характеризуется несоответствием волеизъявления подлинной воле сторон, в связи с чем не предполагает выполнения сторонами ее условий.

Исходя из содержания статей 506 и 516 ГК РФ, при заключении договора поставки поставщик имеет намерение передать в обусловленный договором срок производимый или закупаемый им товар покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием, а покупатель должен иметь намерение принять товар и уплатить за него определенную договором денежную сумму.

Поэтому, в случае сомнения в действительности сделки по поставке товара, намерения поставщика и покупателя на совершение указанной сделки должны быть подтверждены доказательствами, свидетельствующими о намерении сторон создать соответствующие правовые последствия, характерные для подобной сделки.

Сами по себе представленные в материалы дела договоры поставки, а также доводы об их исполнении сторонами, в отсутствие первичных документов, иных документов, подтверждающих фактическую передачу товара от по цепочке поставщиков и покупателей, и его перемещение в пространстве, не могут являться достаточными доказательствами как реализации товара, так и доказательством наличия этого товара в распоряжении стороны сделки.

Как следствие, суды пришли к выводу о том, что обществом, равно как и должником, поддержавшим заявленные требования, не представлены доказательства обосновывающие наличие и размер задолженности и подтверждающие фактическое исполнения сторонами договорных обязательств (накладные, акты приема передачи, сопроводительные документы, транспортные накладные, доказательства частичной оплаты за товар и прочие доказательства реальности совершенных следок).

В отношении заявленных требований, основанных на договоре займа от 13.12.2016 N 2-2016/3/ИДЕА и договоре займа от 01.02.2017 N 3-2017/3/ИДЕА, судом первой инстанции установлено следующее.

В материалы дела представлены документы, подтверждающие наличия у кредитора объективного влияния на хозяйственную деятельность контролируемого должника через конечного бенефициара как должника, так и кредитора - Сафаева Э.М.

В силу абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве, к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы, к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе, по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе, посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому, в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи, при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе, на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях, с учетом конкретных обстоятельств дела, суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

В рассматриваемом случае судами установлено, что договоры займа заключены на заведомо невыгодных условиях и являлись для должника убыточными и экономически необоснованными, фактически направленными на искусственное увеличение задолженности.

При этом, суды отметили, что поведение заявителя требования нетипично для сделок по предоставлению займов (кредитов), заключаемых в гражданском обороте не связанными друг с другом внутригрупповыми отношениями юридическими лицами.

Так, на момент выдачи займов у должника имелся большой объем кредиторской задолженности.

Согласно выписке по расчетному счету должника, открытому в Банк ИПБ (Банк) по состоянию на 13.12.2016 за счет полученного займа по договору займа от 09.01.2017 N 2-2016/3/ИДЕА было осуществлено погашение кредита по договору по кредитному договору от 30.10.2014 N 120-к/14, заключенному с Банк ИПБ (АО).

За счет денежных средств по договору займа N 3-2017/3/ИДЕА в сумме 5 000 000 руб. производилось погашение задолженности по зарплате работников.

Собственные денежные средства у должника на покрытие задолженности отсутствовали.

Также установлено, что должником были погашены суммы займов только в размере 13 000 000 руб., однако, общество, как кредитор, длительное время не предпринимало попыток возвратить займ, несмотря на наступление срока возврата, а требование о возврате займа должнику было предъявлено в связи с возбуждением процедуры банкротства.

О корпоративном характере заявленного кредитором требования свидетельствует также предоставление займа на льготных условиях.

В частности, договорами займа была установлена уплата процентов за пользование займом в день полного погашения суммы займа, в то время как пунктом 2 статьи 809 ГК РФ установлено, что при отсутствии иного соглашения проценты выплачиваются ежемесячно до дня возврата суммы займа.

При этом, к должнику предъявлены только основной долг и проценты за пользование займом, которые предоставляют кредитору право голоса на собраний кредиторов (пункт 3 статьи 12 Закона о банкротстве), в то время как согласно условиям договоров займа, кредитор также вправе требовать пени за просрочку исполнения обязательств (пункты 3.1 договора займа N 2-2016/3/ИДЕА и договора займа N 3-2017/3/ИДЕА).

Указанное выше свидетельствует о намерении займодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем или фактическое финансирование в любой другой форме может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В случае несоблюдения указанных требований суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, по смыслу статьи 10 ГК РФ, злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ, абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве, наличие злоупотребления в действиях лица является основанием для отказа во включении его в реестр.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для включения требования кредитора в реестр требований кредиторов должника.

Доводы о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств были предметом судебного исследования и отклонены судом апелляционной инстанции, указавшим, что заявленное обществом ходатайство об истребовании у третьего лица доказательств не отвечало требованиям абзаца 2 части 4 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и не содержало идентифицирующих признаков истребуемых документов, указаний на то, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, могут быть установлены этими доказательствами, заявителем не обоснована невозможность самостоятельно получить указанные доказательства, а также не представлены надлежащие доказательства своевременного направления запроса в ООО "ПМП "Контакт" о представлении истребуемых доказательств.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о возможности рассмотрения дела по имеющимся в деле документам.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка. Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалоб направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании сами заявителем кассационной жалобы положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2019 по делу N А40-181700/17 - оставить без изменения, кассационную жалобу - оставить без удовлетворения.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.Н. Короткова Е.А. Петрова