Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 декабря 2019 г. N Ф05-622/17 по делу N А40-33354/2016

г. Москва

18 декабря 2019 г.

Дело N А40-33354/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 11 декабря 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 18 декабря 2019 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего судьи Е.Л. Зеньковой,

судей: В.Я. Голобородько, С.А. Закутской,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего ЗАО "Лого - Трейд" Маврина Р.В. - Конева О.В., по доверенности от 09.12.2019, срок 1 год,

от Перепелицина А.М. - Перепелицин А.М., лично, паспорт РФ, Гущин Ф.А., по доверенности от 10.12.2019, срок 6 месяцев,

Грушелевский И.М., лично, паспорт РФ,

рассмотрев 11.12.2019 в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего ЗАО "Лого - Трейд" Маврина Р.В.

на определение от 31.07.2019

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 04.10.2019

Девятого арбитражного апелляционного суда,

об отказе в удовлетворении заявления о привлечении Перепелицина Александра Михайловича и Грушелевского Игоря Марсовича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Лого - Трейд",

установил:

решением Арбитражного суда города Москвы от 21.01.2016 должник - ЗАО "Лого - Трейд" признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Маврин Р.В.

Конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением, в котором просил привлечь солидарно к субсидиарной ответственности Перепелицина Александра Михайловича, Грушелевского Игоря Марсовича в размере 206 419 923 рублей.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 31.07.2019, оставленного без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.10.2019, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий ЗАО "Лого - Трейд" обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 31.07.2019, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.10.2019 отменить, и обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование доводов кассационной жалобы заявитель указывает на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Так, конкурсный управляющий должника указывает, что суды должны были применить и рассмотреть заявленное требование по правилам новой редакции Закона о банкротстве от 29.07.2017 N 266-ФЗ, а также самостоятельно квалифицировать данное требование как убытки, применив положения статей 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В приобщении к материалам дела поступившего от Перепелицина А.М. отзыва на кассационную жалобу судебной коллегией отказано, в связи с нарушением статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при его подаче. Поскольку отзыв на кассационную жалобу и приложенные к нему документы поданы в электронном виде, то они не подлежат возвращению, остаются в материалах дела, но учитываться судом не будут.

В соответствии со статьей 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщен отзыв на кассационную жалобу Грушелевского И.М.

Представитель конкурсного управляющего ЗАО "Лого - Трейд" доводы кассационной жалобы поддержал в полном объеме по мотивам, изложенным в ней.

Перепелицин А.М., Грушелевский И.М. возражали против доводов кассационной жалобы по основаниям, изложенным в отзыве.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Суды, отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, исходили из того, что отсутствуют основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, поскольку установили, что Грушелевский И.М. не являлся контролирующим должника лицом, а также конкурсный управляющий не доказал наличие причинно-следственной связи, противоправности и вины в действиях Перепелицина А.М. по доведению Общества до банкротства; конкурсным управляющим не представлены доказательства неплатежеспособности должника до начала 2016 года; не доказано причинение существенного вреда Обществу в результате заключения сделки (договор о выдаче кредитора, договор поручительства) в 2014 году, равно как и наличие причинно-следственной связи между указанным кредитом и наступившим в 2016 году, через 2 года, ухудшением финансового положения ответчика

Кроме того, суды пришли к выводу, что конкурсным управляющим пропущен срок исковой давности для обращения в суд с настоящим заявлением.

Суд кассационной инстанции считает, что исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой установили все существенные для дела обстоятельства, которым дали надлежащую правовую оценку и пришли к правильным выводам по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

По - мнению конкурсного управляющего, Грушелевский И.М. является контролирующим должника лицом в силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, поскольку Грушелевский И.М. являлся акционером общества с долей участия 60% до 16.07.2013, то есть за три года до принятия судом 26.02.2016 заявления о признании должника банкротом.

При этом конкурсный управляющий указывал, что Грушелевский И.М. совершал действия, направленные на ухудшение финансового экономического состояния общества в период с 2011 по 2016 год, что повлекло невозможность полного погашения требований кредиторов и потому подлежит привлечению к ответственности на основании пункта 1 и подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В соответствии с названными нормами Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Причинение Грушелевским И.М. существенного вреда имущественным правам кредиторов, по мнению конкурсного управляющего, подтверждается тем, что Грушелевский И.М. получал необоснованно завышенные оклады в обществе согласно справке N 33 от 13.05.2014, получал дивиденды от деятельности общества тогда, когда должник уже отвечал признакам неплатежеспособности, а также должник получал кредиты в АО "Интерпрогрессбанк" с умыслом и намерением не производить возврат денежных средств, а также должником было выдано поручительство за ООО "Центр торговых стратегий" в период, когда Грушелевский И.М. являлся акционером общества.

Вместе с тем, судами установлено и подтверждается материалами дела, что Грушелевский И.М. прекратил статус акционера общества с 16.07.2013, в связи с чем суды обоснованно посчитали, что он не подпадает под понятие "контролирующее должника лицо", установленное пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, поскольку положении названной нормы не подлежат применению к сделкам, имевшим место в 2012-2015 году, то есть до введения данной нормы в действие.

В данном случае применению подлежит понятие "контролирующее должника лицо", изложенное в абзаце 32 статьи 2 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент совершения спорных сделок в 2012-2015 гг.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Указанная норма, как и глава III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве" Закона о банкротстве, была введена в действие Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ с 01 июля 2017 года (далее Закон N 266-ФЗ).

До этого понятие "контролирующее должника лицо" содержалось в абзаце 32 статьи 2 Закона о банкротстве, и по состоянию на период совершения обществом спорных сделок в 2012-2015 году оно звучало следующим образом:

"контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника)".

Таким образом, в период совершения Обществом спорных сделок срок для признания лица контролирующим должника был ограничен двумя годами.

Судами правильно установлено, что поскольку заявление о признании должника банкротом было принято судом 26.02.2016, то срок для признания Грушелевского И.М. контролирующим должника был ограничен периодом до 26.02.2014, Грушелевский И.М. утратил статус акционера с 16.07.2013 года, то есть задолго до 26.02.2014, в связи с чем суды обоснованно пришли к выводу, что Грушелевский И.М. не подпадает под понятие "контролирующего должника лицо", следовательно, оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности не имеется.

По смыслу пункта 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона о внесении изменений), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона о внесении изменений, при этом к отношениям, возникшим ранее указанной даты, применяются правила Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент возникновения таких правоотношений.

Из анализа данного положения, а также приведенной ниже правовой позиции о действии закона во времени следует, что возможность распространения Закона о внесении изменений на отношения, возникшие до вступления его в силу, затрагивает только процессуальные правила.

Вместе с тем, понятие "контролирующего должника лица", установленное пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, а также презумпция, установленная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, являются материально-правовыми категориями, что предопределяется природой отношений возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта.

Закрепление в законе понятий и презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

При этом необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность как исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов направлена на обеспечение интересов кредиторов и в этом смысле вводимые законодателем понятия и презумпции, участвующие в доказывании наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, могут противопоставляться другому участнику оборота (должнику) с учетом правового регулирования, действующего в момент совершения вменяемого действия (бездействия).

Согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и универсальным, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения, сроки привлечения к ответственности и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Действие норм материального права во времени, подчиняется и правилам пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, заявление о признании общества банкротом принято судом 26.02.2016, однако, сделки, послужившие основанием для обращения конкурсного управляющего в суд с настоящим заявлением, имели место в 2012 - 2015, то есть до вступления в силу Закона о внесении изменений.

Таким образом, суды обоснованно указали, что применение к спорным правоотношениям положений, введенных Законом о внесении изменений N 266-ФЗ, в частности понятия "контролирующее должника лицо", установленного пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, и презумпции, установленной подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является неправомерным; применению в настоящем случае подлежат ранее закрепленное в абзаце 32 статьи 2 Закона о банкротстве понятие контролирующего должника лица и ранее закрепленные в статье 10 Закона о банкротстве презумпции (в редакции, действовавшей на момент совершения вменяемых нарушений).

Учитывая изложенные выше обстоятельства, суды пришли к обоснованному выводу, что Грушелевский И.М. не является контролирующим должника лицом, поскольку перестал быть участником общества более чем за два года до принятия судом заявления о признании его банкротом, кроме того, установлено, что конкурсный управляющий также не доказал наличие у Грушелевского И.М. возможности давать обязательные для должника указания либо возможности иным образом определять его действия, что является обязательным для признания лица контролирующим должника, исходя из определения "контролирующее должника лицо" в редакции, действовавшей в период совершения спорных сделок, в связи с чем правильно и обоснованно указали, что отсутствуют основания для привлечения Грушелевского И.М. к субсидиарной ответственности.

При этом судами установлено и подтверждается материалами дела, что Перепелицин A.M. является контролирующим должника лицом в силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, поскольку Перепелицин A.M. являлся генеральным директором и акционером общества с долей участия 100% за три года до принятия судом 26.02.2016 заявления о признании должника банкротом.

По мнению конкурсного управляющего, Перепелицин A.M. совершал действия, направленные на ухудшение финансового экономического состояния общества в период с 2011 по 2015 годы, доведение до банкротства Общества, что повлекло невозможность полного погашения требований кредиторов и потому он подлежит привлечению к ответственности на основании пункта 1 и подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В соответствии с названными нормами Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Причинение Перепелициным A.M.. существенного вреда имущественным правам кредиторов, по мнению конкурсного управляющего, подтверждается следующими обстоятельствами: Перепелицин A.M. неоднократно уклонялся от передачи документации и сведений об имуществе должника временному управляющему Маврину Р.В.; должник получал кредиты в АО "Интерпрогрессбанк" с умыслом и намерением не производить возврат денежных средств; должником было выдано поручительство за ООО "Центр торговых стратегий" в период, когда Перепелицин A.M. являлся акционером и генеральным директором общества; должником было выдано поручительство за компанию Veraton Management Limited Liability Partners от лица Общества и персональное от Перепелицина А.М

Судами установлено, что заявление о признании должника банкротом принято судом 26.02.2016, определением суда от 13.04.2016 в отношении должника было введено наблюдение, временным управляющим утвержден Маврин Р.В., решением от 23.08.2017 Общество признано банкротом, в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Маврин Р.В.

С заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий обратился 28.02.2019.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу и Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Согласно пункту 3 статьи 4 Закон N 266 рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

В то же время, основания для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям контролирующих должников лиц, совершенных до 01.07.2017, в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 ГК РФ), поскольку Закон N 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.

Аналогичные разъяснения даны в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", согласно которым положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статьи 10) о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

Нормы материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, должны определяться редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний.

В рассматриваемом случае судами правомерно указано, что конкурсный управляющий связывает возникновение оснований для привлечения Перепелицина А.М к субсидиарной ответственности с совершением сделок, причинивших существенный вред обществу, в период 2012 -2015 гг., то есть в данном случае применению подлежали положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ, действующей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ не подлежат применению.

Кроме того, поскольку в период совершения Перепелициным A.M. спорных сделок действовали положения статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ, срок исковой давности для подачи заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности должен исчисляться исходя из данных положений.

Судами сделан обоснованный вывод о том, что управляющий Маврин Р.В должен был узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности не позднее 23.08.2018, то есть в течение одного года с даты открытия конкурсного производства, но конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности только 28.02.2019, то есть по истечении указанного годичного срока, в связи с чем конкурсным управляющим пропущен срок исковой давности для обращения в суд с настоящим заявлением.

Кроме того, судами установлено, что конкурсным управляющим не доказано причинение существенного вреда кредиторам совершенными вышеуказанными сделками.

В соответствии с пунктом 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим, выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Вместе с тем, в данном конкретном случае суды пришли к выводу о недоказанности значимости вышеуказанных сделок в масштабе деятельности Общества и их существенной убыточности для общества, что свидетельствует об отсутствии оснований считать указанные сделки, как причинившие существенный вред кредиторам общества, в связи с чем суды посчитали, что отсутствуют в данном случае основания для применения презумпции виновности Перепелицина A.M.

Судами также отмечено, что конкурсный управляющий также не доказал наличие у Перепелицина A.M. цели причинения вреда обществу при совершении сделок, конкурсным управляющим в период конкурсного производства не оспаривались сделки должника, конкурсный управляющий признал, что в пределах трех лет с 26.02.2013 по 26.03.2016 не совершались сделки по выводу активов и во вред кредиторам, которые имели бы признаки оспоримости по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве. Кроме того, судами указано, что конкурсный управляющий не доказал наличие противоправности и вины в действиях Перепелицина А.М.

В связи с недоказанностью существенности вреда спорными сделками необходимость доказывания противоправности и вины в действиях ответчика является обязательным элементом для привлечения его к юридической ответственности

Судами также была установлена недоказанность неплатежеспособности должника до начала 2016 года: согласно материалам дела картотека неисполненных обязательств на расчетных счетах общества в период с 2012-2015 гг. включительно отсутствовала, доказательств обратного управляющим не представлено, исходя из бухгалтерской отчетности общества за 2012-2015 гг., представленной с сайта Федеральной службы государственной статистики, следует, что общество находилось в хорошем финансовом положении, имело значительный показатели по выручке, остатках денежных средств на счетах общества, нераспределенной прибыли по итогам года и чистой прибыли по итогам каждого отчетного года, при этом в обществе отсутствовал убыток в спорный период по итогам его деятельности, что в целом, по-мнению судов, свидетельствует о платежеспособности Общества в заявленный управляющим период.

Довод конкурсного управляющего о не предоставлении Перепелициным A.M. документов о финансово-хозяйственной деятельности общества также признан судом необоснованным, поскольку в материалы дела представлены доказательства передачи документации представителю конкурсного управляющего Маврина Р.В. под расписку.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно статьям 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

Опровержения названных установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств в материалах дела отсутствуют, в связи с чем суд кассационной инстанции считает, что выводы судов основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу и соответствуют конкретным фактическим обстоятельствам дела и основаны на положениях действующего законодательства.

Таким образом, суд кассационной инстанции не установил оснований для изменения или отмены определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции, предусмотренных в части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы изучены судом, однако, они подлежат отклонению, поскольку данные доводы основаны на неверном толковании норм права, с учетом установленных судами фактических обстоятельств дела. Кроме того, указанные в кассационной жалобе доводы не опровергают законность и обоснованность принятых по делу судебных актов и правильности выводов судов, а свидетельствуют о несогласии заявителя с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку. Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статей 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, представляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципа состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Таким образом, на основании вышеизложенного суд кассационной инстанции считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы по заявленным в ней доводам не имеется.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 31.07.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.10.2019 по делу N А40-33354/16 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Е.Л. Зенькова

Судьи

В.Я. Голобородько С.А. Закутская