Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17 июня 2020 г. N Ф05-6814/20 по делу N А40-90217/2017

город Москва

17 июня 2020 г.

Дело N А40-90217/17

Резолютивная часть постановления объявлена 15 июня 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 17 июня 2020 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего судьи - Мысака Н.Я.,

судей: Закутской С.А., Зеньковой Е.Л.,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего ООО "ГарантИнвестСервис" - Ивачева В.В. - дов. от 02.12.2019 N 8

от Копсова А.А. - Разумный А.С.- дов. от 10.01.2019

от Куприяновича А.В. - Ишутин В.Ю. - дов. от 19.03.2020

рассмотрев 15 июня 2020 года в судебном заседании кассационные жалобы Копсова Александра Анатольевича, Куприяновича Александра Васильевича,

на определение от 18.12.2019

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 20.02.2020

Девятого арбитражного апелляционного суда,

по заявлению конкурсного управляющего должником о привлечении Копсова Александра Анатольевича Куприяновича Александра Васильевича к субсидиарной ответственности,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ГарантИнвестСервис"

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2018 ООО ГарантИнвестСервис" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должника утвержден Таляровский В.А.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 18.12.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.02.2020, удовлетворено заявление конкурсного управляющего о привлечении Куприяновича А.В. и Копсова А.А. к субсидиарной ответственности солидарно по обязательствам должника ООО "ГарантИнвестСервис".

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, Копсов А.А., Куприянович А.В. обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят определение и постановление отменить, Копсов А.А. просит направить дело по заявлению о привлечении Копсова А.А. к субсидиарной ответственности направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы, а Куприянович А.В. просит принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности Куприяновича А.В. по обязательствам должника.

Копсов А.А. ссылается на то, что суды неправильно применили ст. 10 Закона о банкротстве; конкретные сделки, совершенные должником по использованию авансовых средств, конкурсным управляющим (заявителем) не раскрывались, а судами не исследовались; суды неправильно распределили бремя доказывания по спору; суды нарушили принципы равенства и состязательности сторон; вывод судов о том, что Копсов А.А. не передал конкурсному управляющему документы в отношении всего периода хозяйственной деятельности ООО "ГИС" не соответствуют обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Куприянович А.В. ссылается на то, что суды не исследовали обстоятельства применения ст. 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ (редакция от 28.07.2012) в отношении Куприяновича А.В., что привело к неверному применению судами норм материального права; судами не применены сроки исковой давности, установленные абз. 4 п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям"; вывод судов о том, что объективное банкротство наступило 31.08.2012 являются ошибочными.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители Копсова А.А., Куприяновича А.В. поддержали доводы, изложенные в кассационных жалобах, соответственно.

Представитель конкурсного управляющего должника в отношении кассационных жалоб возражал.

Обсудив доводы кассационных жалоб, заслушав представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей после вступления в силу Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ и до вступления в силу Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части противодействия незаконным финансовым операциям") контролирующие должника лица несут солидарную ответственность по денежным обязательствам и обязательным платежам должника с момента приостановления расчетов с кредиторами по требованиям о возмещении вреда, причиненного имущественным правам кредиторов в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц, или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу.

Ответственность, предусмотренная п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой, и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве. Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта ненадлежащего исполнения обязанностей, необходимо установить вину субъекта ответственности, исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (п. 1 ст. 401 ГК РФ).

Предусмотренная п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве ответственность соотносится с нормами об ответственности по обязательствам юридического лица, установленной в п. 3 ст. 56 ГК РФ, действовавшем в спорный период, по правилам которого в случае, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В связи с этим субсидиарная ответственность лиц по названным основаниям наступает в зависимости от того, привели ли их действия или указания к несостоятельности (банкротству) должника.

Таким образом, даже в период действия предыдущих редакций Закона о банкротстве с учетом указанных положений ГК РФ контролирующее лицо (лица) определялось не только по своему формальному статусу в качестве руководителя или непосредственного участника лица.

Суд первой инстанции в качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности установил следующие действия:

формирование дебиторской задолженности за период с 2010 по 2012 гг.;

совершение платежей в отсутствие доказательств исполнения обязательств в период с 15.08.2014 по 10.07.2015;

непередача Копсовым А.А. документов после открытия конкурсного производства решением Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2018.

Как правомерно указали суды, в эти периоды Закон о банкротстве в части положений о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц действовал в следующих редакциях: статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 (N 73-ФЗ) (по отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013); статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 (N 134-ФЗ) (по отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017), глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017 (по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017).

В период действия прошлых редакций Закона о банкротстве и применения соответствующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации для определения понятия статуса контролирующего лица такое лицо определялось не только по своему формальному статусу в качестве руководителя или непосредственного участника лица.

В связи с этим обоснованно применение норм главы III.2 Закона о банкротстве в отношении вопроса об определении статуса лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, после вступления в силу главы III.2 Закона о банкротстве, поскольку иное означает фрагментацию статуса Копсова А.А. в рамках настоящего обособленного спора, несмотря на то, что действия, составляющие основу для привлечения к субсидиарной ответственности, совершали конкретные субъекты.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что возможно применение п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве в отношении установления статуса Копсова А.А. в качестве контролирующего лица.

Как правильно указал суд первой инстанции, в период действия Закона о банкротстве в редакциях от 28.04.2009 (N 73-ФЗ) и от 28.06.2013 (N 134-ФЗ) с учетом положений ГК РФ контролирующее лицо (лица) определялось не только по своему формальному статусу в качестве руководителя или непосредственного участника лица, определение, которое дано контролирующему лицу в статье 61.10 Закона о банкротстве, не устанавливает новые основания ответственности и отражает те подходы, которые уже были выработаны правоприменительной практикой в отношении содержания понятия "контролирующее лицо".

Статьей 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ предусмотрено, что контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью).

Дело о несостоятельности (банкротстве) должника возбуждено 25.05.2017, ЗАО "ЭСК Энстром" вышло из числа участников ООО "ГИС" 13.08.2015.

Копсов А.А. являлся генеральным директором ЗАО "ЭСК "Энстром" до 27.08.2015, то есть на момент выхода ЗАО "ЭСК "Энстром" из участия в ООО "ГИС". Таким образом, судами сделан верный вывод, что контроль Копсова А.А. не прерывался, и он относится к числу контролирующих лиц в соответствии с абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве, поскольку являлся генеральным директором ЗАО "ЭСК "Энстром" - единственного участника ООО "ГИС", соответственно, мог определять действия ООО "ГИС".

Суды указали, что, являясь генеральным директором ЗАО "ЭСК "Энстром", Копсов А.А. давал обязательные к исполнению указания как для ЗАО "ЭСК "Энстром", так и для ООО "ГИС". В свою очередь, ЗАО "ЭСК "Энстром" являлось одним из основных контрагентов ООО "ГИС".

При определении статуса лица как контролирующего необходимо исходить не из формальных критериев определения аффилированности, а из фактической возможности конкретного лица определять действия должника.

Как указали суды, Копсов А.А., являясь генеральным директором ЗАО "ЭСК "Энстром", имел возможность принимать ключевые решения в отношении хозяйственной деятельности ООО "ГИС".

Судами установлено, что конкурсный управляющий получил копию регистрационного дела ООО "ГИС", из которой следует, что 27.12.2013 ЗАО "ЭСК "Энстром" в лице генерального директора Копсова А.А. приняло решение об изменении Устава в части количества голосов, необходимого для решения вопроса о назначении и прекращении полномочий генерального директора ООО "ГИС", в аналогичном порядке было принято решение о смене места нахождения ООО "ГИС".

Таким образом, являясь генеральным директором ЗАО "ЭСК "Энстром" - единственного участника ООО "ГИС", Копсов А.А. принимал и подписывал решения, которые касались важнейших сторон хозяйственной деятельности ООО "ГИС", что подтверждает статус Копсова А.А. в качестве контролирующего ООО "ГИС" лица.

До 13.08.2010 единственным участником ООО "ГИС" было ООО "Полис" (ОГРН 10877466776111. участником которого с долей 70% был Копсов Евгений Анатольевич начиная с 11.05.2010. Копсов Е.А. является сыном Копсова Анатолия Яковлевича. Копсов Александр Анатольевич также является сыном Копсова Анатолия Яковлевича, что было подтверждено конкурсными управляющим ООО "ИЦ-ГТ" в рамках дела N ДД1-21329/2018.

Суды посчитали, что указанное подтверждает, что Копсов А.А. мог контролировать ООО "ГИС" с 2010 года, поскольку контроль над ООО "ГИС" осуществлялся с 2010 года через аффилированное с Копсовым А.А. лицо.

Таким образом, суды установили, что в материалы дела представлены достаточные доказательства, подтверждающие, что Копсов А.А. являлся контролирующим ООО "ГИС" лицом задолго до того, как стал одновременно участником и генеральным директором ООО "ГИС".

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Копсов А.А. как контролирующее лицо имел возможность отсрочить возбуждение судом производства по делу о несостоятельности подконтрольного общества. Такое поведение не должно приводить к получению им преимуществ за счет кредитора, в связи с чем не подлежит применению абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" в отношении временного ограничения контроля, которое в период действия указанной редакции составляло 2 года.

Как указали суды, после нецелевого расходования аванса, полученного от ПАО "ГМК "Норильский никель", фактически банкротство ООО "Гарантинвестсервис" было неминуемо. Копсов А.А., равно как и Куприянович А.В. не могли не знать об этом, поскольку невозврат аванса повлек истребование банковской гарантии, что в свою очередь явилось основанием для удовлетворения регрессного требования АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) в рамках дела N А40-158491/2015.

Учитывая, что Копсов А.А. после невозврата аванса знал о предстоящем неминуемом банкротстве ООО "Гарантинвестсервис" и не дал указаний обратиться заявлением о банкротстве последнего, он намеренно отсрочил возбуждение судом производства делу о несостоятельности ООО "Гарантинвестсервис".

Суд первой инстанции пришел к выводу о причинах объективного банкротства и дате его наступления.

Копсов А.А., равно как и Куприянович А.В. приводили в судах доводы о том, что банкротство ООО "ГарантИнвестСервис" обусловлено действиями ПАО "ГМК "Норильский никель" и АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО).

Первое в одностороннем порядке отказалось от исполнения договора при отсутствии нарушений со стороны ООО "ГИС" и без возмещения должнику стоимости выполненных работ и понесенных убытков. Второй предъявил регрессное требование по гарантии, которая обеспечивала возврат невозвращенного должником аванса по договору.

Отклоняя доводы ответчиков в указанной части, суды указали, что ими не учтено, что обязательства по договору на дату расторжения были исполнены должником в сравнительно небольшой части (по сравнению с полученным авансом), что установлено вступившими в законную силу судебными актами по делу N А33-19711/2015, при этом основная часть аванса была использована не на цели, связанные с договором.

В решении от 25.02.2019 по делу N А33-19711/2015 указано следующее: учитывая, что само по себе частичное выполнение работ, предусмотренных договором, и выполненных истцом по поручению ответчика, не освобождает ответчика от обязанности по оплате фактически выполненных ООО "ГИС" работ и понесенных в связи с их выполнением затрат, а также принимая во внимание представленные в материалы дела доказательства в совокупности и их взаимосвязи, суд пришел к выводу об обоснованности и правомерности требований истца о взыскании с ответчика 53 142 577 руб. 92 коп., составляющих стоимость качественно фактически выполненных истцом и принятых ответчиком работ.

Суд первой инстанции в оспариваемом определении не использовал выводы судебных актов по делу А33-19711/2015 в качестве преюдициальных. Судебные акты использованы судом первой инстанции в качестве иных доказательств в силу ч. 2 ст. 64 АПК РФ.

Таким образом, в рамках дела N А33-19711/2015 подтверждено выполнение работ на сумму 53 142 577,92 руб., учитывая, что авансовый платеж составил 402 613 832,50 руб., расходование аванса было очевидно неэффективным. При этом большая часть авансового платежа, очевидно, была израсходована не в целях выполнения работ, поскольку в обратном случае у ООО "ГИС" должны были остаться средства на возврат авансового платежа.

Суды указали, что утверждения Копсова А.А. о том, что банкротство ООО "ГИС" было обусловлено необходимостью возврата авансового платежа в рамках регрессного требования никак не объясняет того факта, что неотработанная сумма аванса фактически исчезла из имущественного оборота ООО "ГИС", что оказало решающее влияние на возникновение признаков банкротства последнего.

Согласно п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 73-ФЗ контролирующие должника лица солидарно несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника и (или) обязанностям по уплате обязательных платежей с момента приостановления расчетов с кредиторами по требованиям о возмещении вреда, причиненного имущественным правам кредиторов в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу. Арбитражный управляющий праве уменьшить размер ответственности контролирующего должника лица, если будет установлено, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине контролирующего должника лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет контролирующего должника лица, привлеченного к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Учитывая, что процессуальные презумпции главы III.2 Закона о банкротстве применяются независимо от даты совершения деяний, лежащих в основе субсидиарной ответственности, применяется толкование установленное Пленумом ВС РФ в постановлении от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", в п. 23 которого указано, что согласно пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

В определении Верховного Суда РФ от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 хотя и указано о неприменении материально-правовых норм к правоотношениям, но разъяснено следующее о применении презумпций:

Презумпция о невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующего лица должника при отсутствии (непередаче руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, не применяется когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора (например, при изъятии документации должника правоохранительными органами).

Презумпция о невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующего лица должника, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения сделки, может применяться только тогда, когда инициированная контролирующим лицом невыгодная сделка являлась существенно невыгодной, в том числе применительно к масштабам деятельности должника.

В частности, суду необходимо давать правовую оценку существенности произведенным ответчиком манипуляциям с конкурсной массой, а именно, сопоставить размер неудовлетворенных требований кредиторов с размером потерь от невыгодных сделок.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.

Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника.

Суды посчитали, что в рамках настоящего обособленного спора указанные выше презумпции применяются. Что касается заявленного Копсовым А.А. материально-правового характера презумпций, то очевидно, презумпции распределяют бремя доказывания в рамках рассмотрения заявления о привлечении лица к субсидиарной ответственности и не определяют основания такой ответственности, что указывает, в первую очередь, на их процессуальное значение, а не материально-правовое.

Как верно указали суды, именно Копсов А.А. и Куприянович А.В. должны были доказать целевое расходование авансового платежа в рамках исполнения договора подряда с ПАО "ГМК "Норильский никель". Суды также приняли во внимание, что Копсов А.А. и Куприянович А.В. не представили в суд и не передали конкурсному управляющему никаких документов, подтверждающих выполнение работ субподрядными организациями, привлеченными для выполнения работ на объекте.

В силу п. 3 ст. 4 Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон о несостоятельности (банкротстве) и Кодексом об административных правонарушениях (далее Закон N 266-ФЗ) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26.10.202 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) (в редакции настоящего Федерального закона).

То есть в любом случае и контролирующее должника лицо, к числу которых относится и генеральный директор должника и генеральный директор единственного участника должника) являются субъектами субсидиарной ответственности вне зависимости от подлежащей применению редакции и в их отношении подлежат применению соответствующие презумпции и разъяснения ВС РФ, включая разъяснения, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ N 53.

К числу квалифицирующих с точки зрения привлечения к субсидиарной ответственности сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (ст. 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Судами сделан вывод о том, что действия Копсова А.А. в рамках исполнения рамках договора N 88-2545/11 от 16.11.2011 на выполнение строительно-монтажных, пусконаладочных и прочих работ по модернизации складского комплекса ПЕСХ привели к имущественному ущербу в виде формирования безнадежной дебиторской задолженности в размере 119 280 636,68 руб., а также исчезновению неотработанной части авансового платежа по указанному договору.

Судами установлено, что вопреки доводам Копсова А.А. об обратном, состав дебиторской задолженности был конкретизирован им в описи дебиторской задолженности.

Копсов А.А. и Куприянович А.В. в рамках рассмотрения не дали разумных пояснений относительно судьбы неотработанной суммы аванса. В связи с чем судами сделан вывод о том, что обстоятельства безвозвратного исчезновения такой значительной для ООО "ГИС" суммы, а также перечисления субподрядчикам суммы авансовых платежей в размере 119 280 636,68 руб. и невзыскания задолженности при отсутствии доказательств исполнения указывают на очевидную недобросовестность и неразумность действий Копсова А.А. и Куприяновича А.В.

Нецелевое расходование денежных средств, переданных ПАО "ГМК "Норильский никель" в рамках авансирования договора N 88-2545/11 от 16.11.2011 на выполнение строительно-монтажных, пусконаладочных и прочих работ по модернизации складского комплекса ПЕСХ, привело к объективному банкротству ООО "ГИС", что фактически Копсов А.А. и Куприянович А.В. не оспаривали в судах первой и апелляционной инстанций.

Отклоняя доводы Куприяновича А.В., апелляционный суд указал, что он не может ссылаться на эффективное осуществление своей деятельности, поскольку фактически им не были предприняты действия по истребованию дебиторской задолженности в условиях очевидного отсутствия доказательств встречного исполнения.

В силу изложенного, судами было установлено недобросовестное поведение Копсова А.А. и Куприяновича А.В. в отношении взыскания дебиторской задолженности.

Отклоняя доводы Копсова А.А. об истечении срока исковой давности, суды правомерно исходили из того, что Копсов А.А. в период формирования дебиторской задолженности являлся контролирующим лицом и осуществлял контроль беспрерывно вплоть до признания ООО "ГИС" банкротом, тогда как Куприянович А.В. осуществлял полномочия генерального директора ООО "ГИС". С учетом пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве судами обоснованно отклонено заявление Копсова А.А. об истечении срока исковой давности.

Как установили суды, Копсов А.А. и Куприянович А.В. не представили в материалы дела доказательств целевого расходования авансового платежа по договору с ПАО "ГМК "Норильский никель" а также каких-либо доказательств, свидетельствующих, что иные обстоятельства явились причиной банкротства ООО "ГИС", что является бременем доказывания Копсова А.А. и Куприяновича А.В.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что причиной банкротства ООО "ГИС" также являлось совершение платежей на сумму 18 317 286,32 руб. в отсутствие доказательств исполнения обязательств со стороны контрагентов.

Как установлено судом первой инстанции, ООО "ГарантИнвестСервис" уплатило в адрес контрагентов 18 317 286, 32 руб., при этом доказательства, представленные Копсовым А.А., не подтверждают реальное оказание услуг и выполнение работ. Доказательства, предоставленные Копсовым А.А, не опровергают презумпцию доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) (п. 23 Постановления Пленума ВС Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Как следует из п. 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (пункт 3 статьи 50 Закона о банкротстве).

Суд первой инстанции правомерно пришел к выводу, что указанный стандарт доказывания применим в рамках установления факта исполнения контрагентами обязательств при рассмотрении спора о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего лица, ввиду того, что только подтверждение реального исполнения договоров может устранить обоснованные сомнения суда в возможности моделирования контролирующим лицом документов с целью избежать привлечения к субсидиарной ответственности.

Суды указали, что из представленных Копсовым А.А. в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора в суде первой инстанции документов следует, что финансовые условия договоров были неразумными.

Относительно аффилированности Копсова А.А. с Кудрявцевым В.В. (ООО "Юридическая фирма "Правовые решения"), с ООО "Клаб Индастри" через ЗАО "ЭСК Энстром" и ООО "Новотэк-Трейдинг", с ЗАО "Лаборатория Мирра" суды указали, что при отсутствии реальных доказательств исполнения контрагентами обязательств, учитывая нерыночность отношений с указанными контрагентами, даже при опосредованной связи лиц возможно констатировать наличие фактической аффилированности между Копсовым А.А. и указанными лицами.

Согласно правовой позиции, сформированной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 по делу N А12-45751/2015, при рассмотрении по существу конкретных дел, для целей реализации положений закона о банкротстве имеет значение не только правовая, но и фактическая аффилированность, фактическая согласованность действий сторон, выражающаяся, в частности в совершении и последующем исполнении сделок на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При таких обстоятельствах выводы суда первой инстанции о совершении платежей в отсутствие встречного предоставления являются обоснованными и документально подтвержденными.

Как указали суды, вывод 18 317 286,32 руб. из имущественной массы ООО "ГИС" являлся одним из факторов, способствовавших банкротству последнего, поскольку контролирующее лицо и номинальный генеральный директор фактически вывели последние денежные средства из имущественной массы ООО "ГИС".

Отклоняя доводы апелляционной жалобы Копсова А.А., суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что суд не нарушил принципы состязательности и равноправия сторон, суд первой инстанции комплексно проанализировал представленные документы на предмет достоверности и экономической обоснованности и пришел к выводу, что они не могут подтверждать реальность хозяйственных операций.

Неисполнение обязанности по передаче документов конкурсному управляющему имело место в 2018 году - после открытия конкурсного производства, соответственно, к указанному действию применяется глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017, которая действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017.

Суды указали, что решением Арбитражного суда города Москвы от 20.02.2018 по настоящему делу суд признал ООО "ГИС" несостоятельным (банкротом), обязал руководителя должника передать конкурсному управляющему Таляровскому В.А. в трехдневный срок с момента его назначения бухгалтерскую и иную документацию, печати и штампы, материальные и иные ценности должника.

Соответственно, к действиям по непередаче документов должника конкурсному управляющему подлежат применению нормы главы III.2 Закона о банкротстве.

Согласно абз. 2 п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве после признания должника банкротом и открытия конкурсного производства руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В силу п. 1 ст. 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года.

Как указали суды, вопреки доводам Копсова А.А. непередача документов за весь период деятельности ООО "ГИС" была предпринята с целью сокрыть документы, подтверждающие вывод денежных средств, которые были переданы ООО "ГИС" в качестве авансового платежа от ПАО "ГМК "Норильский никель", а также совершение иных действий, которые привели к объективному банкротству ООО "ГИС".

Таким образом, судами сделан вывод о том, что небезосновательно утверждение конкурсного управляющего о том, что документы не передавались Копсовым А.А. с целью избежать привлечения к субсидиарной ответственности.

В связи с изложенным довод Копсова А.А. о том, что договоры за пределами 2015 года не имеют значения для целей формирования конкурсной массы, правомерно признан не соответствующим не только Закону о банкротстве, но и целям конкурсного производства, которые заключаются в том, чтобы обеспечить удовлетворение требований конкурсных кредиторов, в том числе за счет привлечения к субсидиарной ответственности контролирующего лица.

Доводы Копсова А.А. о том, что документы были переданы в полном объеме, не соответствуют действительности. Акты о передаче документов были подготовлены Копсовым А.А., в дату передачи конкурсный управляющий был максимально заинтересован в том, чтобы оперативно получить документы в отношении деятельности ООО "ГИС".

В дополнение к заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал на отсутствие доказательств исполнения контрагентами своих обязательств. Указанные документы не были переданы по актам, подписанным 02.03.2018, 16.03.2018 и 13.04.2018. Впервые документы, приложенные к отзыву, конкурсный управляющий получил в судебном заседании суда первой инстанции.

Суды также приняли во внимание, что в настоящее время возбужденное в отношении Копсова А.А. исполнительное производство N 304006/18/77005-ИП от 22.06.2018 (которое возбуждено именно на основании непередачи документов) не окончено.

Выводы судов о том, что Куприянович А.В. являлся номинальным генеральным директором, обоснованы и соответствуют содержащимся в деле доказательствам.

Суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности требования конкурсного управляющего ООО "ГИС" о привлечении к субсидиарной ответственности Куприяновича В.А. по причине того, что последний являлся номинальным руководителем ООО "Гарантинвеасервис" в период нецелевого расходования авансового платежа, полученного от ПАО "ГМК "Норильский никель" и формирования дебиторской задолженности, а также в период осуществления платежей в адрес контрагентов ООО "Гарантинвестсервис" в отсутствие доказательств встречного исполнения.

В рамках рассмотрения настоящего обособленного спора судом первой инстанции Куприянович В.А. свой статус номинального руководителя не отрицал.

Судами установлено, что по данным ЕГРЮЛ Куприянович А.В. являлся генеральным директором ООО "Гарантинвестсервис" с 25.04.2011 до 18.09.2014, то есть в период, когда контроль над ООО "ГИС" осуществлял Копсов А.А., после приобретения Копсовым А.А. доли в уставном капитале ООО "ГИС", а также после смены в качестве генерального директора Куприяновича А.В. на Копсова А.А., как следует из выписки по счету ООО "ГИС", состав контрагентов ООО "ГИС" не изменился, что указывает не столько на преемственность хозяйственной деятельности, сколько на то, что Куприянович А.В. являлся номинальным руководителем ООО "ГИС", который не определял вектор деятельности ООО "ГИС".

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Суды обеих инстанций, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями действующего законодательства, правильно определили спорные правоотношения, с достаточной полнотой выяснили имеющие существенное значение для дела обстоятельства и, пришли к обоснованному к выводу о наличии оснований для привлечения Копсова А.А. и Куприяновича А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, учитывая, что обстоятельства, установленные судами, ответчиками документально не опровергнуты.

Выводы судов об установленных обстоятельствах основаны на доказательствах, указание на которые содержится в обжалуемых судебных актах и которым дана оценка в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационных жалоб, повторяющие доводы апелляционных жалоб, подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции. Кроме того, все доводы кассационной жалобы приводились при рассмотрении дела в суде первой и апелляционной инстанции и им была дана надлежащая оценка.

Доводы кассационных жалоб свидетельствуют о несогласии с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку. Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены решения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 18 декабря 2019 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20 февраля 2020 года по делу N А40-90217/17 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Н.Я. Мысак

Судьи

С.А. Закутская Е.Л. Зенькова