Обзор судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики за 2 квартал 2015 года

Практика
рассмотрения споров, возникающих из договорных правоотношений

Период начисления процентов (месяц, год) относится к размеру процентов, и если такой период сторонами не определен, то условие договора займа о размере процентов следует считать несогласованным, а договор в этой части незаключенным.

Н.И. обратилась в суд с иском к Л.Е. о взыскании суммы займа в размере 182500 рублей и процентов за пользование займом за период с 22 ноября 2011 года по 22 ноября 2014 года в сумме 196375 рублей с учетом возвращенных процентов.

Требования мотивированы тем, что 22 ноября 2011 года ответчица Л.Е. получила от Н.И. в долг денежные средства в размере 182500 рублей на срок до 2 декабря 2011 года под 5% в месяц, о чем Л.Е. выдала расписку. В установленный срок ответчица не выполнила свои обязательства и не возвратила сумму займа и проценты.

Удовлетворяя заявленные требования, суд исходил из того, что между сторонами заключен договор займа, по которому предусмотрена уплата 5% в месяц, ответчица нарушила договор и до настоящего времени не погасила задолженность.

Судебная коллегия нашла выводы суда о взыскании 5% процентов в месяц ошибочными и изменила решение суда первой инстанции, снизив размер взыскиваемого долга и процентов.

Из материалов дела следует, что 22 ноября 2011 года ответчица Л.А. получила от истицы денежную сумму в размере 182500 рублей под 5%, которую обязалась возвратить до 2 декабря 2011 года, о чем выдала расписку. 26 июня 2013 года истица получила от Л.Е. 100000 рублей в счет уплаты процентов и долга.

Передача Н.И. ответчице денежной суммы, обязательство ответчицы по возврату полученной денежной суммы, выдача расписки подтверждают заключение между сторонами договора займа согласно ст.ст. 807, 808 ГК РФ.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором (п. 1 ст. 809 ГК РФ). При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства займодавца, а если займодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части.

В выданной Л.Е. расписке указание "под 5%" не позволяет определить наличие соглашения между сторонами об уплате 5% в месяц. По делу также невозможно выяснить действительную общую волю сторон о размере и порядке уплаты процентов, поскольку стороны давали противоречивые объяснения. Поскольку период начисления процентов (месяц, год) относится к размеру процентов, а такой период сторонами не определен, то условие договора займа о размере процентов между сторонами следует считать несогласованным, а договор в этой части незаключенным.

Заключенный между сторонами договор займа не может быть признан процентным и по п. 3 ст. 809 ГК РФ, поскольку сумма займа не превышает пятидесятикратный установленный законом минимальный размер оплаты труда. Статьей 1 Федерального закона от 19 июня 2000 года N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда" в редакции Федерального закона от 1 июня 2011 года N 106-ФЗ с 1 июня 2011 года по 31 декабря 2012 года минимальный размер оплаты труда в месяц установлен в сумме 4611 рублей.

Из изложенного следует, что истица имеет право на взыскание с ответчицы в свою пользу суммы займа и процентов за нарушение срока возврата суммы займа с 3 декабря 2011 года по 22 ноября 2014 года по п. 1 ст. 811 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 811 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором займа, в случаях, когда заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в размере, предусмотренном п. 1 ст. 395 настоящего Кодекса, со дня, когда она должна была быть возвращена, до дня ее возврата займодавцу независимо от уплаты процентов, предусмотренных п. 1 ст. 809 настоящего Кодекса.

Согласно п. 1 ст. 395 ГК РФ (в редакции, действовавшей до 01 июня 2015 года) за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму этих средств. Размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором. По сведениям Центрального банка РФ ставка рефинансирования составляла: с 3 мая 2011 года - 8,25% годовых, с 26 декабря 2011 года - 8,0% годовых, с 14 сентября 2012 года - 8,25% годовых.

В соответствии со ст. 319 ГК РФ сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает, прежде всего, издержки кредитора по получению исполнения, затем - проценты, а в оставшейся части - основную сумму долга.

Исходя из положений ст. 319 ГК РФ, уплатив 100 000 рублей, ответчица погасила проценты и часть основной суммы долга. При таких обстоятельствах судебная коллегия рассчитала, что основной долг Л.Е. по договору займа составляет 106089,39 рублей, проценты составляют 12496,45 рублей.

В суде первой инстанции и в апелляционной жалобе ответчицей утверждалось и обжаловалось решение суда в части взыскания суммы основного долга, превышающей 110338,98 рублей, и процентов в сумме, превышающей 14311,89 рублей.

С учетом изложенного судебная коллегия изменила решение суда, взыскав с Л.Е. в пользу Н.И. сумму основного долга по договору займа в размере 110338,98 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 3 февраля 2011 года по 22 ноября 2014 года в сумме 14311,89 рублей, расходы по уплате государственной пошлины (Дело N 33-1852/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Уступка права солидарного требования может быть произведена только в отношении всех солидарных должников.

Вступившим в законную силу решением суда расторгнуто кредитное соглашение, заключенное между Банком и В.А., постановлено взыскать с В.А., Т.Е., Л.В., ООО в пользу Банка долг по кредитному договору в солидарном порядке.

В отношении должников возбуждены исполнительные производства. ОАО обратилось с заявлением о замене взыскателя Банка на правопреемника ОАО. Заявление мотивировано тем, что между Банком и ОАО заключен договор цессии (уступки прав требования), по которому Банк уступил цессионарию права требования по указанному кредитному договору.

Определением суда в удовлетворении заявления отказано. Судебная коллегия, отменив определение суда в связи с ненадлежащим уведомлением стороны и рассмотрев заявление, отказала в удовлетворении заявления по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства. Исполнение решения суда является стадией гражданского судопроизводства.

В случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником (ст. 52 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве"). Поскольку речь идет о правопреемстве в рамках исполнения судебного решения, вопрос о правопреемстве подлежит разрешению судом.

В соответствии с ч. 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Из представленных заявителем документов следует, что между Банком и ОАО заключен договор об уступке прав требований. Согласно пп. 2.1 и 3.3 условий договора объем и условия прав требования, возникших из кредитных договоров, устанавливается в приложении N 1. При этом в перечне указываются кредитные договоры, сумма долга, а также наименование должника.

В соответствии с приложением N 1 к договору уступки прав требований Банк передал ОАО права требования с должника В.А. денежной суммы по кредитному обязательству, возникшему на основании кредитного договора. Однако в представленном суду приложении не указывается об уступки требования к другим солидарным должникам, в частности к Т.Е., Л.В., ООО, в то время как заявитель просил произвести процессуальное правопреемство по отношению ко всем солидарным должникам в рамках данного дела.

Вступившим в законную силу решением суда установлены правоотношения между Банком и В.А., Т.Е., Л.В., ООО, по которым они обязаны солидарно выплатить Банку долг, образовавшийся в результате неисполнения обязательств по кредитному договору.

Заявитель претендует на вступление в исполнительное производство, возбужденное на основании судебного решения, в то же время договор уступки права требования не содержит указания на то, что по нему уступается требование, возникшее на основании судебного решения в отношении всех должников, в нем говорится лишь об уступке требования в отношении одного должника по кредитному договору - В.А.

Поскольку солидарные должники по судебному решению связаны одним обязательством, то представленный заявителем договор уступки права требования не позволяет произвести замену взыскателя в отношении всех должников.

Судебная коллегия отметила, что ОАО не лишено права повторного обращения в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве на стороне взыскателя по отношению ко всем солидарным должникам при достижении соглашения с первоначальным взыскателем об уступке прав требования, в том числе в отношении других солидарных должников.

Судебная коллегия отказала в удовлетворении заявления ОАО о замене взыскателя (Дело N 33-1776/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Уступка вытекающего из кредитных договоров с потребителями требования Банка лицу, не имеющему лицензии на осуществление банковской деятельности, допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

ООО обратилось с иском к А.И., Н.В. о взыскании в солидарном порядке задолженности по кредитному договору.

Исковые требования мотивированы тем, что 02 мая 2012 года между ОАО и А.И. заключен кредитный договор. В целях обеспечения исполнения заемщиком обязательств по кредитному договору 02 мая 2012 года между ОАО и Н.В. заключен договор поручительства. 17 декабря 2013 года между ОАО и ООО заключен договор уступки требования, в соответствии с которым право требования по кредитному договору от 02 мая 2012 года в полном объеме перешло к истцу. А.И. свои обязательства по возврату кредита и оплате процентов не выполняет.

А.И. обратилась в суд со встречными исковыми требованиями к ООО и ОАО о признании недействительным заключенного между ними договора уступки требования от 17 декабря 2013 года в силу его ничтожности.

Требования мотивированы тем, что ООО не имеет лицензии на осуществление банковской деятельности, а истец не заключал с Банком соглашение о возможности уступки требования третьим лицам, не имеющим соответствующей лицензии.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что кредитным договором от 02 мая 2012 года, заключенным между ОАО и А.И., не предусмотрено право банка передать требования по данному договору лицам, не имеющим лицензии на осуществление банковской деятельности, в связи с чем договор уступки требования признал недействительным в силу положений ст.ст. 388 и 168 ГК РФ, а исковые требования о взыскании задолженности по кредитному договору оставил без удовлетворения.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в полном объеме по следующим основаниям.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

В п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснено, что разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

По смыслу указанного пункта возможность передачи права требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

Пункт 5.2.4 Кредитного договора от 02 мая 2012 года предусматривает право банка полностью или частично переуступить свои права по договору, а также по иным договорам, связанным с обеспечением возврата кредита, другому лицу без согласия Заемщика.

При данных обстоятельствах при наличии заключенного между ОАО и ООО договора уступки требования от 17 декабря 2013 года по кредитному договору от 02 мая 2012 года, предусматривающему возможность и содержащему согласие заемщика на данную уступку требования третьему лицу, в том числе некредитной и небанковской организации, у суда отсутствовали правовые основания для признания данного договора недействительным.

В связи с этим вывод суда первой инстанции о том, что договор уступки требования от 17 декабря 2013 года является недействительным, как заключенный с организацией, не имеющей лицензии на осуществление банковской деятельности, и заключенный без получения согласия должников - ответчиков по первоначальному иску, является ошибочным.

Судом установлено, что А.И. в нарушение условий кредитного договора от 02 мая 2012 года надлежащим образом не выполняла принятые на себя обязательства по возврату основного долга и процентов за пользование предоставленными денежными средствами, в связи с чем у нее образовалась задолженность. Требования ООО погасить образовавшуюся задолженность ответчик проигнорировал, принятые на себя обязательства не выполнил и задолженность не погасил.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла по делу новое решение, которым взыскала с А.И. и Н.В. в солидарном порядке в пользу ООО основной долг по кредитному договору, проценты за пользование кредитом. В удовлетворении исковых требований А.И. о признании договора уступки права требования недействительным отказано (Дело N 33-1768/2015, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Сроком передачи застройщиком объекта участнику долевого строительства, предусмотренным ч. 1 ст. 6 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ, следует считать не срок завершения строительства, а установленный договором срок передачи объекта после получения разрешения на его ввод в эксплуатацию.

А.М. обратилась в суд с иском к ООО о взыскании неустойки за нарушение условий договора участия в долевом строительстве за период с 1 января по 22 апреля 2014 года, компенсации морального вреда, штрафа в размере 50% от присужденной суммы.

В обосновании иска указано, что 27 апреля 2012 года между Л.Г. и ООО был заключен договор долевого участия в строительстве жилого комплекса с ценой договора 2506330 рублей. В соответствии с договором ответчик принял на себя обязательство осуществить строительство жилого комплекса и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию в 4-м квартале 2013 года передать участнику долевого строительства в собственность двухкомнатную квартиру. Л.Г. свои обязательства по указанному договору исполнила в полном объеме, оплатив стоимость квартиры. 18 июня 2013 года между Л.Г. и A.M. заключен договор уступки требования. Квартира передана A.M. по акту 22 апреля 2014 года, то есть с нарушением установленного договором срока.

Установив указанные в иске обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о нарушении ответчиком сроков передачи участнику долевого строительства объекта долевого строительства и об обоснованности исковых требований А.М.

Решением суда первой инстанции требования истца удовлетворены частично.

При этом определяя период просрочки исполнения ответчиком своих обязательств по договору участия в долевом строительстве, суд первой инстанции исходил из его обязанности передать истцу объект долевого строительства в срок не позднее 4 квартала 2013 года, сославшись на пункт 2.2 договора от 27 апреля 2012 года.

Действительно, согласно названному положению договора плановый срок завершения строительства объекта - 4 квартал 2013 года. Вместе с тем, согласно п. 7.3 того же договора передача объекта долевого строительства происходит после получения в установленном порядке разрешения на его ввод в эксплуатацию в течение двух месяцев, но не позднее 01 марта 2014 года.

Именно указанную дату следует расценивать как срок передачи застройщиком объекта долевого строительства, предусмотренный ч. 1 ст. 6 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ.

Таким образом, нарушение указанного срока по настоящему делу составило 52 дня с 02 марта по 22 апреля 2014 года, следовательно, подлежащая взысканию неустойка за указанный период составит 71681,04 рублей (2506330 рублей* 8, 25% / 150 * 52 дня).

Судебная коллегия посчитала, что указанный размер подлежащей взысканию с ответчика неустойки не соответствует последствиям нарушения обязательства, и снизила ее размер по заявлению ответчика по правилам ст. 333 ГК РФ до 35000 рублей.

Судебная коллегия изменила решение суда в части взыскания с ООО в пользу А.М. неустойки, штрафа, государственной пошлины, и взыскала в пользу А.М. неустойку в размере 35000 рублей, штраф в размере 21000 рублей (Дело N 33-1384/2015, Козловский районный суд Чувашской Республики).

Требование участника долевого строительства (в том числе гражданина) о взыскании с должника неустойки за нарушение предусмотренного договором срока передачи объекта долевого участия может быть предъявлено к должнику - застройщику, в отношение которого ведена процедура наблюдения или последующая процедура, только в арбитражный суд в рамках дела о банкротстве.

Н.Г., А.А. обратились с иском к ООО о взыскании неустойки за нарушение срока передачи квартиры и компенсации морального вреда, штрафа.

Исковые требования мотивированы тем, что 05 июля 2011 года между сторонами был заключен договор участия в долевом строительстве квартиры. Ответчик обязался передать квартиру истцам в срок не позднее 14 декабря 2011 года, а истцы обязались уплатить обусловленную договором цену и принять квартиру. 27 октября 2011 года между сторонами было подписано дополнительное соглашение, по которому срок передачи квартиры установлен "не позднее 30 июня 2012 года". Стоимость квартиры в размере 1283318,72 рублей оплачена истцами в полном объеме.

Установив факт нарушения застройщиком срока передачи объекта долевого строительства, суд первой инстанции взыскал в пользу каждого из истца неустойку, компенсацию морального вреда и штраф.

Между тем суд первой инстанции не учел следующее.

Определением Арбитражного суда ЧР от 17 июня 2009 года в отношении ООО введена процедура банкротства - наблюдение, 14 декабря 2009 года введено внешнее управление. В последующем срок процедуры внешнего управления неоднократно продлевался, в последний раз до 14 февраля 2015 года.

11 октября 2011 года Арбитражный суд ЧР определил применить в деле о банкротстве ООО положения параграфа 7 главы IX "Банкротство застройщиков" Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Определением того же суда от 22 декабря 2011 года требование Н.Г., А.А. о передаче однокомнатной квартиры включено в реестр требований о передаче жилых помещений ООО.

13 июня 2013 года администрацией города Чебоксары ООО выдано разрешение на ввод жилого дома в эксплуатацию. Определением Арбитражного суда ЧР от 30 июля 2013 года Н.Г., А.А. переедена квартира. 12 августа 2013 года между сторонами подписан акт приема-передачи квартиры, 23 августа 2013 года истцы получили свидетельство о праве собственности на вышеуказанную квартиру.

В силу п. 1 ст. 201.4 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 29.12.2014) "О несостоятельности (банкротстве)" (Закон о банкротстве) с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения в отношении застройщика, в ходе проведения наблюдения и всех последующих процедур, применяемых в деле о банкротстве застройщика, требования о передаче жилых помещений и (или) денежные требования участников строительства, за исключением требований в отношении текущих платежей, могут быть предъявлены к застройщику только в рамках дела о банкротстве застройщика с соблюдением установленного настоящим параграфом порядка предъявления требований к застройщику.

Согласно абз. 4 ст. 2 названного закона для целей данного закона под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному ГК РФ, бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

По смыслу абз. 4 ст. 2 и п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве финансовые санкции, подлежащие применению за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств (в частности, неустойка), являются денежным обязательством, хотя и не учитываются при определении признаков банкротства.

В ст. 201.1 Закона о банкротстве раскрыто понятие денежного требования участника строительства и его состав. Неустойка за нарушение сроков передачи объекта долевого строительства в состав понятия "денежное требование участника строительства" не входит. Между тем, обязанность застройщика уплатить участнику строительства названную неустойку является ответственностью застройщика за нарушение основного обязательства по передаче объекта долевого строительства, то есть является денежным обязательством по смыслу абз. 4 ст. 2 и п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве.

Использование при банкротстве застройщиков понятия "денежное требование участника строительства" не означает, что в рамках дела о банкротстве участник строительства вправе предъявить к должнику - застройщику только те денежные требования, перечень которых содержится в пп. 4 п. 1 ст. 201.1 Закона о банкротстве. Положения данной статьи должны применяться в совокупности со ст. 2, 4 указанного Закона.

В силу абз. 2 п. 1 ст. 63, абз. 2 п. 1 ст. 81, абз. 8 п. 1 ст. 94, абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве с даты введения наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления и конкурсного производства требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены только в деле о банкротстве в порядке ст. 71 или 100 данного закона.

Следовательно, требование участника строительства (в том числе гражданина) о взыскании с должника неустойки за нарушение предусмотренного договором срока передачи объекта долевого участия может быть предъявлено к должнику - застройщику только в арбитражный суд в рамках дела о банкротстве, как и денежные требования, перечисленные в пп. 4 п. 1 ст. 201.1 Закона о банкротстве.

Данная правовая позиция приведена в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1(2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 04 марта 2015 года.

В соответствии с абз. 2 ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о том, что решение суда в части исковых требований Н.Г., А.А. к ООО о взыскании неустойки на основании п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ подлежит отмене с прекращением в указанной части производства по делу.

В то же время судебная коллегия не нашла предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения в части иска Н.Г., А.А. о взыскании с ООО компенсации морального вреда.

Судебная коллегия отменила решение суда в части удовлетворения исковых требований о взыскании неустойки и прекратила производство по делу в указанной части, размер подлежащего взысканию штрафа изменила (Дело N 33-1199/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Пункт 3 статьи 16.1 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (в редакции Федерального закона от 21 июля 2014 года N 223-ФЗ) не предполагает учета суммы неустойки и компенсации морального вреда при исчислении размера штрафа.

Е.А. обратился в суд с иском к СОАО о взыскании суммы страхового возмещения, расходов на оплату оценки ущерба, неустойки за просрочку выплаты страховой суммы, компенсации морального вреда.

В обосновании заявленных требований указано, что в результате дорожно-транспортного происшествия, случившегося 02 сентября 2014 года, автомобилю истца причинены механические повреждения. Е.А. обратился за страховым возмещением к ответчику 02 сентября 2014 года, 15 сентября 2014 года ответчик выплатил ему страховое возмещение в размере 42497,94 рублей. Не согласившись с указанным размером выплаты, истец обратился за оценкой ущерба и согласно экспертному заключению от 19 сентября 2014 года размер затрат на проведение восстановительного ремонта с учетом износа составил 84977,77 рублей. 02 октября 2014 года Е.А. обратился в СОАО с претензией, в которой ссылался на экспертное заключение от 19 сентября 2014 года и просил выплатить ему разницу между стоимостью восстановительного ремонта и суммой выплаченного страхового возмещения, расходы на оплату услуг оценщика. Ответчик отказал истцу в принятии суммы, указанной в претензии.

Решением суда постановлено взыскать с СОАО в пользу Е.А. страховую выплату в размере 42479,83 рублей, расходы по оплате независимой оценки - 3500 рублей, неустойку за период с 02 октября 2014 года по 13 января 2015 года - 8000 рублей, компенсацию морального вреда - 2000 рублей, штраф - 26239,91 рублей.

При этом, удовлетворяя требования истца о взыскании неустойки, суд исходил из размера 1% от суммы страховой выплаты, в то время как, истец просил взыскать с ответчика неустойку исходя из 1/75 ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации за каждый день просрочки.

Суд первой инстанции также неправильно определил сумму штрафа, исходя из общей суммы ущерба, неустойки и компенсации морального вреда.

Между тем, к рассматриваемым правоотношениям необходимо применять нормы Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в редакции Федерального закона от 21 июля 2014 года N 223-ФЗ, включая п. 3 ст. 16.1, которым установлено, что при удовлетворении судом требований потерпевшего - физического лица об осуществлении страховой выплаты суд взыскивает со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего штраф в размере пятидесяти процентов от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке.

Данная норма закона не предполагает учета суммы неустойки и компенсации морального вреда при исчислении размера штрафа.

Учитывая, что в соответствии с п. 14 ст. 12 указанного Федерального закона стоимость независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки), на основании которой осуществляется страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования, сумма штрафа, присуждаемая истцу, должна составлять не 26239,91 рублей, как рассчитал суд первой инстанции, а 22989,91 рублей: ((42479,83 + 3500) х 50%).

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения суммы неустойки (Дело N 33-1657/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Статья 28 Закона "О защите прав потребителей" распространяет действие на отношения по добровольному страхованию транспортных средств.

Чувашская региональная общественная организация по защите прав потребителей обратилась в суд с иском в защиту прав В.А. к ООО, заявив требования о взыскании стоимости услуг по ремонту поврежденного транспортного средства, величины утраты товарной стоимости транспортного средства, неустойки за просрочку страхового возмещения за период с 14 октября по 18 декабря 2014 года в размере 20440 рублей, стоимости услуг независимой экспертизы, компенсации морального вреда.

В обоснование иска указано, что в ходе ДТП, случившегося 27 сентября 2014 года, автомобилю истца причинены механические повреждения. 29 сентября 2014 года истец обратилась с заявлением о страховой выплате в ООО, с которым у него заключен договор добровольного страхования транспортного средства, однако ответчик не признал ДТП страховым случаем и отказал в выплате страхового возмещения по мотиву управления автомобилем в момент ДТП лицом, не допущенным к его управлению.

Определением суда принят частичный отказ истца от иска в части требований о взыскании страхового возмещения, величины утраты товарной стоимости, расходов на проведение экспертизы.

Решением суда постановлено взыскать с ООО в пользу В.А. компенсацию морального вреда и штраф за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя, в удовлетворении требований о взыскании неустойки за просрочку в выплате страхового возмещения отказано.

При этом суд пришел к выводу, что последствия нарушения условий о сроке выплаты страхового возмещения в виде присуждения неустойки, предусмотренной п. 5 ст. 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", на возникшие правоотношения не распространяются.

Судебная коллегия нашла данный вывод суда первой инстанции ошибочным.

Так, п. 5 ст. 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" предусмотрена ответственность за нарушение сроков оказания услуги потребителю в виде уплаты неустойки, начисляемой за каждый день просрочки в размере трех процентов цены оказания услуги, а если цена оказания услуги договором об оказании услуг не определена - общей цены заказа.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", под страховой услугой понимается финансовая услуга, оказываемая страховой организацией или обществом взаимного страхования в целях защиты интересов страхователей (выгодоприобретателей) при наступлении определенных страховых случаев за счет денежных фондов, формируемых страховщиками из уплаченных страховых премий (страховых взносов), а также за счет иных средств страховщиков. Цена страховой услуги определяется размером страховой премии.

Согласно п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 13, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 14 от 08 октября 1998 года "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" в денежных обязательствах, возникших из договоров, в частности, предусматривающих обязанность должника произвести оплату товаров, работ или услуг либо уплатить полученные на условиях возврата денежные средства, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании ст. 395 ГК РФ.

Этим пунктом также разъяснено, что если законом либо соглашением сторон предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства, то в подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Таким образом, в тех случаях, когда страхователь не ставит вопрос об ответственности за нарушение исполнения страховщиком обязательства по ст. 395 ГК РФ, а заявляет лишь требование о взыскании неустойки, предусмотренной ст. 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка - исчислению в зависимости от размера страховой премии.

Выплатив в ходе рассмотрения дела страховое возмещение в заявленном размере, ответчик по существу признал факт наступления страхового случая. Им допущена просрочка в осуществлении страхового возмещения.

Сумма неустойки за период с 15 октября 2014 года по заявленную истцом дату (18 декабря 2014 года), составляет 39858,68 рублей (20440,35 рублей х 3% х 65 дней). Истцом заявлено требование о взыскании неустойки в размере 20440 рублей.

Судебная коллегия решение суда в части отказа во взыскании неустойки отменила с удовлетворением указанных требований, и изменила в части взыскания штрафа, госпошлины (Дело N 33-2008/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Все сделки с валютой на рынке FOREX - это биржевые игры, а биржевые игры, как разновидность игр и пари, относятся по гражданскому законодательству к рисковым (алеаторным) сделкам, осуществляемым участниками игр и пари на свой страх и риск.

С.А. обратился в суд с иском к М.Н. о взыскании ущерба из договора в сумме 313496 рублей, судебных расходов в размере 37454 рублей, компенсацию за фактическую потерю времени в размере 70000 рублей.

Исковые требования мотивированы тем, что 24 февраля 2012 года он заключил с компанией "Т" договор на открытие и обслуживание счета для последующего использования в целях осуществления торговли на международном валютном рынке FOREX. После его открытия по заявке истца в этот же день на указанные счета им были внесены денежные средства в размере 10 000 долларов США. В тот же день между истцом и ответчиком М.Н. был заключен договор на управление торговым счетом, по условиям которого Инвестор (С.А.) предоставил Трейдору (М.Н.) в управление торговый счет для совершения сделок купли-продажи валюты на международном рынке FOREX. Пунктом 3.2 указанного договора предусмотрено, что максимальный размер рискового капитала, за который Трейдер не несет материальной ответственности, равняется 3000 долларов США от величины первоначального депозита 10000 долларов США. При этом Трейдер обязуется не допускать снижения действующего депозита на сумму, превышающую размер рискового капитала. Вместе с тем, за период с 24 февраля 2012 года по 29 мая 2014 года в результате непрофессионального управления денежными средствами ответчиком была допущена фактически растрата денежных средств депозита в размере 10000 долларов, чем истцу был причинен значительный ущерб. Указанные денежные средства ответчик в добровольном порядке возместить отказался.

Судом установлено, что в соответствии с ч. 1 ст. 1062 ГК РФ требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите, за исключением требований лиц, принявших участие в играх или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари, а также требований, указанных в п. 5 ст. 1063 ГК РФ.

На требования, связанные с участием в сделках, предусматривающих обязанность стороны или сторон сделки уплачивать денежные суммы в зависимости от изменения цен на товары, ценные бумаги, курса соответствующей валюты, величины процентных ставок, уровня инфляции или от значений, рассчитываемых на основании совокупности указанных показателей, либо от наступления иного обстоятельства, которое предусмотрено законом и относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит, правила главы 58 ГК РФ не распространяются. Указанные требования подлежат судебной защите, если хотя бы одной из сторон сделки является юридическое лицо, получившее лицензию на осуществление банковских операций или лицензию на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, либо хотя бы одной из сторон сделки, заключенной на бирже, является юридическое лицо, получившее лицензию, на основании которой возможно заключение сделок на бирже. Требования, связанные с участием граждан в указанных в настоящем пункте сделках, подлежат судебной защите только при условии их заключения на бирже, а также в иных случаях, предусмотренных законом (ч. 2 ст. 1062 ГК РФ).

Суд первой инстанции, руководствуясь вышеизложенными норами права и оценив условия достигнутого между сторонами соглашения, обоснованно пришел к выводу, что предметом соглашения является не управление денежными средствами истца, находящимися на его торговом счете, а фактически ведение от его имени и в его интересах сделок купли-продажи валюты на международном рынке FOREX, направленных на получение прибыли в зависимости от колебаний курса валют, что по существу является способом формирования механизма биржевой игры на колебании курса валют.

Как усматривается из условий договора, заключенного между С.А. и М.Н., последний должен был осуществлять управление финансовыми средствами истца путем торговли на международном валютном рынке Forex с целью извлечения максимальной прибыли.

В соответствии с письмом Министерства финансов Российской Федерации от 23 июня 2005 г. N 03-03-04/2/12 все сделки с валютой на рынке FOREX - это биржевые игры, а биржевые игры, как разновидность игр и пари, относятся по гражданскому законодательству к рисковым (алеаторным) сделкам, осуществляемым участниками игр и пари на свой страх и риск. Кроме того, согласно письму Федеральной службы по финансовым рынкам от 16.07.2009 N 09-ВМ-02/16341 отношения, связанные с деятельностью по привлечению денежных средств для осуществления операций на валютном рынке Форекс (Forex), не регулируются нормативными правовыми актами ФСФР России, лицензии, выдаваемые ФСФР России, не предоставляют права на осуществление указанных видов деятельности.

Все маржинальные сделки с иностранной валютой на рынке Forex, при которых оговариваются суммы сделок, а игра на рынке ведется только на разнице курсов, являются игровой (алеаторной) деятельностью, где инвестор помещает денежные средства на депозит, и с этого депозита (или на его счет) перечисляются контрагенту денежные средства на соответствующую дату, то есть возникает разница в курсах. Такие операции аналогичны операциям с расчетными форвардами, которые рассматриваются как сделки пари.

Заключенное сторонами соглашение основано на сделках с курсами иностранной валюты, получение прибыли истцом по указанному соглашению при покупке/продаже иностранной валюты зависело от последующего изменения ее курса, что изначально предполагало риск вложения денежных средств в соответствующие сделки, получение прибыли по которым носило вероятный характер.

Учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что предметом договора между сторонами явилось ведение в интересах истца биржевой игры, а гражданское законодательство Российской Федерации не содержит критериев, позволяющих однозначно квалифицировать рисковую сделку, судебная коллегия пришла к выводу о том, что оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению денежных средств, утраченных во время игры, за последствия которой трейдер отвечать не может в силу их рискованности, не имеется.

Доказательств того, что истец осуществил выход на рынок межбанковского обмена валют Форекс под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения сторон, суду не представлено.

Как верно отмечено судом, заключая соглашение о сотрудничестве между инвестором и трейдером, истец при должной степени заботливости и осмотрительности должен был знать о том, что стороны принимают на себя риски неблагоприятного для той или другой стороны изменения валютного курса.

Таким образом, оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, исходя из установленных по делу обстоятельств, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для предоставления судебной защиты требованиям С.А.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что денежные средства истца в фактическое владение ответчика не поступали, поскольку на основании соглашения, заключенного между ними, ответчику лишь было делегировано право вести от имени и в интересах истца игру на рынке FOREX. Учитывая буквальное содержание заключенных сторонами договоров, их волю, изложенную в условиях соглашения, судебная коллегия пришла к выводу о том, что данные договоры не являются договорами о доверительном управлении, в связи с чем к ним не применимы положения главы 53 ГК РФ.

Судебная коллегия оставила решение суда первой инстанции без изменения (Дело N 33-2514/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика
рассмотрения жилищных и земельных споров

Не может быть приватизировано помещение, не признанное в установленном порядке жилым и пригодным для проживания.

Д.Ю. обратился в суд с иском к ОАО, ФГБОУ ВПО "Чувашская государственная сельскохозяйственная академия" о признании права собственности на квартиру по праву приватизации.

Исковые требования мотивированы тем, что бабушке Д.Ю. - К.Т., проработавшей с 1955 года по 1974 год в учебно-опытном хозяйстве Чувашского государственного сельскохозяйственного института разнорабочей, в 1987 году по месту работы была предоставлена комната в доме N 1. Истец вместе с бабушкой и матерью З.В. проживали в спорном жилом помещении. После смерти бабушки К.Т. в 1994 году истец остался проживать в квартире с матерью. После регистрации брака в 1994 году его мать З.В. выехала из спорного жилого помещения по месту жительства своего супруга, где и была зарегистрирована. 25 марта 2013 года учебно-опытное хозяйство преобразовано в ОАО. Дом N 1 не передан в муниципальную собственность, не состоит на балансе ОАО и ФГБОУ ВПО. Истец полагал, что на момент принятия Федерального закона от 4 июля 1991 года N 1541 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", дом находился на балансе учебно-опытного хозяйства. Факт оплаты за пользование электричеством в бухгалтерию хозяйства, по мнению истца, подтверждает наличие между сторонами отношений по договору социального найма. Ввиду того, что ответчик своевременно не передал жилое помещение в муниципальную собственность, истец не может воспользоваться предоставленным ему законом правом на приватизацию спорной квартиры.

Решением суда первой инстанции за Д.Ю. признано право собственности на указанную квартиру по праву приватизации.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что дом N 1 барачного типа, состоящий из 8-ми квартир, был возведен в 1987 году из бревен, крыши, разобранных от старой двухэтажной школы учебно-опытным хозяйством, входящим в состав Чувашского государственного сельскохозяйственного института. Указанный дом был возведен не на территории земель населенного пункта, а на землях федеральной собственности сельскохозяйственного назначения с разрешенным использованием "для научных и учебных целей", находящихся в пользовании Чувашского государственного сельскохозяйственного института для научно-учебных целей. При этом акта приемки и разрешения на ввод в эксплуатацию указанного здания как жилого дома не имеется. Граждане, являвшиеся работниками учебно-опытного хозяйства, с разрешения учхоза, вселились для проживания в квартиры жилого дома. Однако им не выдавались ордера на вселение и проживание в жилых помещениях, какие-либо письменные решения о предоставлении жилья не принимались.

Ввиду отсутствия акта о вводе в эксплуатацию жилого здания, указанный дом не был учтен как многоквартирный жилой дом, технический паспорт на жилой дом Бюром технической инвентаризации не составлялся.

Как следует из сообщения главы сельского поселения, дом N 1 был списан с баланса учебно-опытного хозяйства в 1997 г. Согласно сообщению Федеральной кадастровой палаты Росреестра следует, что объект капитального строительства (жилой дом N 1) отсутствует в государственном кадастре недвижимости.

Указанный многоквартирный жилой дом на балансе сельского поселения не состоит и в реестре муниципального имущества муниципального района не числится, не числится также на балансе ФГБОУ (правопреемника Чувашского сельскохозяйственного института) и ОАО (правопреемника учебно-опытного хозяйства).

В едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним за кем-либо не зарегистрировано право собственности на квартиры в указанном доме.

Из акта осмотра дома, составленного комиссией ФГБОУ ВПО, следует, что данный дом возведен как барак временного пользования для сезонных рабочих изначально из бревен от разборки старой школы, исчерпавших на тот момент несущую способность. Впервые по заявления жильцов в апреле 2014 года МУП БТИ были составлены технические паспорта на помещения дома. Согласно данным БТИ бревенчатые стены из старых материалов поражены гнилью, в перегородках имеются прогибы балок, имеются проколы и трещины крыши, полы деревянные с прогибами и просадками, оконные материалы также выполнены из старых материалов и поражены гнилью. Комиссия пришла к выводу, что с учетом таких характеристик конструктивных элементов здания фактически дом не отвечает требованиям, предъявляемым жилым помещениям, и непригоден для постоянного проживания.

Также из материалов дела следует, что из-за ветхости многоквартирного дома фактически проживают в доме только четыре семьи, у которых в квартирах имеется печное отопление.

Изложенные обстоятельства относительно статуса и характеристик объекта недвижимости истец Д.Ю. и третье лицо З.В. не оспаривали.

Спорная квартира в указанном доме с устного разрешения руководства учебно-опытного хозяйства была занята для проживания бабушкой истца, в последующем в квартиру вселялись ее дочь З.В. (третье лицо), внук Д.Ю. (истец). Истец Д.Ю. зарегистрирован в спорной квартире 2 июня 1998 года. На момент судебного разбирательства иных лиц, зарегистрированных в указанной квартире, не имеется. Как следует из пояснений истца Д.Ю., оставаясь зарегистрированным в спорной квартире, он с 2000 года (т.е. свыше 14 лет) не проживает в этой квартире, т.к. она фактически непригодна для постоянного проживания, "пол местами провалился", отопление, в том числе в виде печи, отсутствует. Сам Д.Ю. проживает со своей семьей в г. Чебоксары, там же семья состоит на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий.

Согласно Закону Российской федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" приватизация жилых помещений - бесплатная передача в собственность граждан Российской Федерации на добровольной основе занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде.

Согласно ст. 4 указанного закона не подлежат приватизации жилые помещения, находящиеся в аварийном состоянии, в общежитиях, в домах закрытых военных городков, а также служебные жилые помещения, за исключением жилищного фонда совхозов и других сельскохозяйственных предприятий, к ним приравненных, и находящийся в сельской местности жилищный фонд стационарных учреждений социальной защиты населения (в ред. Закона РФ от 23.12.1992 N 4199-1; Федеральных законов от 01.05.1999 N 88-ФЗ, от 20.05.2002 N 55-ФЗ, от 29.12.2004 N 189-ФЗ, от 11.06.2008 N 84-ФЗ).

Жилищным законодательством под жилым помещением признается изолированное помещение, которое предназначено для проживания граждан, является недвижимым имуществом и пригодно для проживания.

Постановлением Правительства РФ от 28.01.2006 г. N 47 утверждено Положение о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции" (Положение).

Согласно п. 7 указанного Положения оценка и обследование помещения в целях признания его жилым помещением, жилого помещения пригодным (непригодным) для проживания граждан, а также многоквартирного дома в целях признания его аварийным и подлежащим сносу или реконструкции осуществляются межведомственной комиссией, создаваемой в этих целях. Требования, которым должно отвечать жилое помещение, предусмотрены в разделе II Положения.

Судебная коллегия установила, что дом N 1 (бревенчатый барачного типа) возведен в 1987 году из старых строительных материалов вследствие разбора бревен после сноса старого здания школы, акт ввода в эксплуатацию здания в качестве жилого дома отсутствует, в Бюро технической инвентаризации со дня возведения дома он не был учтен как многоквартирный жилой дом, в Федеральной кадастровой палате на кадастровом учете указанный жилой дом не значится. При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что без оценки межведомственной комиссией и обследования помещения в целях признания его жилым помещением, признания пригодным (непригодным) для проживания граждан, предусмотренные законом основания для удовлетворения иска Д.Ю. не имеются. Более того, сам истец Д.Ю. с 2000 года не проживает в указанном доме, ссылаясь на "аварийность и непригодность жилого помещения для постоянного проживания", оставаясь только зарегистрированным по адресу спорного жилого помещения. При этом им плата за жилье, коммунальные услуги по спорному жилому помещению не оплачиваются, наличие отношений социального найма жилого помещения не подтверждено.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, отказав в удовлетворении исковых требований Д.Ю. (Дело N 33-1156/2015, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Решение общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица.

В.В. обратилась в суд с иском к Н.В. о признании недействительным решения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме, проведенного 25 декабря 2013 года в форме очного голосования.

В обоснование исковых требований указано, что 14 июня 2014 года В.В. от соседей по дому стало известно о том, что в декабре 2013 года под председательством Н.В. был оформлен протокол внеочередного общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме. 23 июня 2014 года В.В. ознакомилась с копией протокола собрания от 25 декабря 2013 года, направленной ООО "УК". Оспариваемое решение противоречит требованиям ст. 45 ЖК РФ, так как принято без уведомления соответствующим образом о месте и времени проведения собрания, принятое решение общего собрания не было предоставлено для ознакомления, не было размещено в общедоступном месте, приложенные к протоколу листы регистрации не содержат информации о повестке собрания, могли быть использованы при оформлении протокола с любой повесткой, листы регистрации не позволяют проанализировать результаты голосования, так как из их содержания не видно, кто голосовал "за", кто "против", а кто "воздержался". Принятое решение затрагивает права и интересы истца в управлении общим имуществом многоквартирного дома.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований. При этом суд исходил из того, что собственники помещений в указанном доме о проведении собрания в установленном законом порядке извещены не были, поскольку уведомления о проведении собрания каждому собственнику заказными письмами не направлялись, под роспись в установленный законом срок не вручались, что свидетельствует о нарушении процедуры, предшествующей проведению общего собрания, и является существенным нарушением порядка проведения общего собрания, предусмотренного ЖК РФ.

С изложенными выводами судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

В силу ч. 2 ст. 45 ЖК РФ внеочередное общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме может быть созвано по инициативе любого собственника.

Обязанности инициаторов общего собрания собственников определены ч. 4 ст. 45 ЖК РФ и сводятся к тому, что инициатор проведения собрания обязан сообщить собственникам помещений в данном доме о проведении такого собрания не позднее чем за десять дней до даты его проведения путем направления заказным письмом сообщения о проведении собрания, либо вручения сообщения каждому собственнику помещения в данном доме под роспись либо размещения информации в помещении данного дома, определенном решением общего собрания и доступном для всех собственников помещений в данном доме.

Повестка дня собрания определяется инициатором проведения собрания и отражается в сообщении о проведении собрания.

Согласно ч. 3 ст. 45 ЖК РФ общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме правомочно (имеет кворум), если в нем приняли участие собственники помещений в данном доме или их представители, обладающие более чем пятьюдесятью процентами голосов от общего числа голосов.

Из материалов дела следует, что истица В.В. является собственником квартиры в многоквартирном доме, ответчик Н.В. является собственником другой квартиры в данном доме. 25 декабря 2013 года состоялось внеочередное общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме. По итогам собрания были приняты решения об избрании председателем собрания Н.В., секретарем собрания В.И. с наделением их правом подсчета голосов; о восстановлении защитного ограждения вдоль проезжей части дороги со стороны пешеходной дорожки; о восстановлении защитного ограждения у детской площадки со стороны детского сада, вдоль пешеходной дорожки к школе; об избрании Н.В. представителем многоквартирного дома для представления интересов собственников помещений в ООО "УК" по данным протокольным решениям; об утверждении порядка уведомления собственников помещений о принятых общим собранием решениях, путем развешивания уведомлений о принятых решениях на информационных стендах в подъездах многоквартирного дома.

Как следует из протокола внеочередного общего собрания от 25 декабря 2013 года, подписанного председателем и секретарем собрания, оно проведено при наличии кворума (1566, 86 голосов из 3029,06 кв. м., или 51,72%).

Согласно ст. 181.3 ГК РФ решение собрания недействительно по основаниям, установленным настоящим Кодексом или иными законами, в силу признания его таковым судом (оспоримое решение) или независимо от такого признания (ничтожное решение). Недействительное решение собрания оспоримо, если из закона не следует, что решение ничтожно.

В соответствии с п. 1 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания может быть признано судом недействительным при нарушении требований закона, в том числе в случае, если:

1) допущено существенное нарушение порядка созыва, подготовки и проведения собрания, влияющее на волеизъявление участников собрания;

2) у лица, выступавшего от имени участника собрания, отсутствовали полномочия;

3) допущено нарушение равенства прав участников собрания при его проведении;

4) допущено существенное нарушение правил составления протокола, в том числе правила о письменной форме протокола.

Из смысла п.п. 1 п. 1 ст. 181.4 ГК РФ следует, что оспоримое решение может быть признано судом недействительным в случае нарушения закона, регулирующего указанные процедурные вопросы, причем характер этих нарушений должен быть настолько существенным, что они привели к нарушению прав и интересов участника собрания.

Однако, поскольку законом предусмотрена оспоримость решения по основаниям, названным в данной статье, эти основания не являются безусловными для признания решения собрания недействительным.

В данном случае решение может быть признано недействительным лишь при нарушении прав конкретных участников общей долевой собственности на участие в голосовании и принятии решения.

При этом следует доказать наличие факта нарушения этих субъективных прав.

Об этом говорится и в п. 3 этой же статьи ГК РФ, в соответствии с которым решение собрания вправе оспорить в суде участник соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавший участия в собрании или голосовавший против принятия оспариваемого решения. Участник собрания, голосовавший за принятие решения или воздержавшийся от голосования, вправе оспорить в суде решение собрания в случаях, если его волеизъявление при голосовании было нарушено.

В развитие этой же правовой позиции в п. 4 ст. 181.4 ГК РФ указано, что решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица.

Это же следует из положений ЖК РФ. Так, согласно ч. 6 ст. 46 ЖК РФ собственник помещения в многоквартирном доме вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием собственников помещений в данном доме с нарушением требований настоящего Кодекса, в случае, если он не принимал участия в этом собрании или голосовал против принятия такого решения и если таким решением нарушены его права и законные интересы. Заявление о таком обжаловании может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда указанный собственник узнал или должен был узнать о принятом решении. Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование указанного собственника не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и принятое решение не повлекло за собой причинение убытков указанному собственнику.

Из анализа совокупности приведенных правовых норм следует, что решение собственников помещений в многоквартирном доме может быть признано судом недействительным в случае нарушения порядка созыва, подготовки и проведения собрания при одновременном наличии следующих условий:

- заявление о признании решения собрания собственников помещений в многоквартирном доме может быть подано собственником помещения, не принимавшим участия в собрании или голосовавшим против такого решения;

- голосование такого собственника могло повлиять на результаты голосования;

- при проведении собрания допущены нарушения порядка принятия решений и эти нарушения являются существенными;

- решением собрания нарушены права и законные интересы собственника помещения, обжалующего решение собрания;

- решение собственников повлекло за собой причинение убытков собственнику, обжалующему подобное решение.

Анализируя оспариваемое решение общего собрания, процедуру его принятия, судебная коллегия пришла к выводу, что по делу достаточных совокупных данных, позволяющих признать решение собрания недействительным, не усматривается, а выводы суда первой инстанции являются неправильными.

Протокол общего собрания от 25 декабря 2013 года отвечает основным требованиям, предъявляемым к составлению протоколов.

Из протокола общего собрания видно, что собственники помещений многоквартирного дома обсудили повестку собрания, приняли по каждому вопросу соответствующее решение. Оснований полагать обратное у суда не имелось, доказательств этому истец не представил, хотя, исходя из положения ст. 56 ГПК РФ, именно истец, обращаясь в суд за защитой нарушенного права, обязан представить суду доказательства того, что данные, содержащиеся в оспариваемом протоколе общего собрания, не соответствуют действительности, и по делу имеются основания для признания принятого на собрании решения недействительным.

Таких доказательств в объеме, достаточном для признания недействительным оспариваемого решения общего собрания, по делу не усматривается. Допущение каких-либо нарушений процедуры проведения собрания само по себе не влечет безусловной необходимости признания решения недействительным, при условии, что иные основания, предусмотренные законом, отсутствуют.

Истицей В.В. не представлено доказательств того, что оспариваемое решение собрания влечет существенные неблагоприятные последствия для нее.

Таким образом, по делу не установлено достаточных данных, позволяющих признать недействительным решение общего собрания по основанию заявленному истицей. При таких обстоятельствах суду следовало исходить из действительности принятого общим собранием решения, пока истцом не доказано иное.

Поскольку истица не представила доказательств того, что ее участие в голосовании могло повлиять на результаты голосования, и что обжалуемое решение повлекло за собой причинение ей убытков, либо иные неблагоприятные последствия, иск В.В. не мог быть удовлетворен.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований (Дело N 33-1865/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Суд вправе отказать участнику долевой собственности в выделе его доли на жилой дом в натуре, если это может привести к существенному ухудшению технического состояния дома и создать угрозу разрушения его конструкций.

Т.С. обратилась в суд с иском к Д.С. о выделе в натуре 1/2 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок, прекращении права общей долевой собственности на указанные объекты недвижимости.

В обоснование иска указано, что Т.С. и Д.С. являются участниками общей долевой собственности (по 1/2 доли) на жилой дом и земельный участок. Т.С. не имеет возможности владеть и пользоваться принадлежащими ей долями, произвести их раздел Д.С. отказывается, в связи с чем она просит выделить в натуре свои доли из общего имущества.

Принимая решение о разделе находящегося в общей долевой собственности сторон жилого дома и хозяйственных построек, суд руководствовался статьями 244, 252, 254 ГК РФ, 98, 100 ГПК РФ и исходил из того, что выдел в натуре доли Т.С. в праве общей долевой собственности на жилой дом возможен по варианту, указанному в заключении эксперта от 10 сентября 2014 года.

Отказывая в удовлетворении требования Т.С. о разделе находящегося в общей долевой собственности сторон земельного участка, суд руководствовался статьями 11.1-11.4, 11.9 ЗК РФ и исходил из того, что при делении земельного участка образуемые земельные участки по размеру и виду разрешенного использования не будут соответствовать минимальному размеру земельного участка для обслуживания жилого дома.

Судебная коллегия пришла к выводу, что в части раздела жилого дома решение суда первой инстанции не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене по следующим основаниям.

Имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними (п. 1 ст. 252 ГК РФ). Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества (п. 2 ст. 252 ГК РФ).

При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества (абз. 1 п. 3 ст. 252 ГК РФ). Если выдел доли в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности, выделяющийся собственник имеет право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности (абз. 2 п. 3 ст. 252 ГК РФ).

Поскольку участники общей долевой собственности имеют равные права в отношении общего имущества пропорционально своей доле в нем, суд при выделе доли в натуре должен передать сособственнику часть жилого дома и нежилых построек, соответствующую по размеру и стоимости его доле, если это возможно без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению строений. Под несоразмерным ущербом хозяйственному назначению строения следует понимать существенное ухудшение технического состояния дома, превращение в результате переоборудования жилых помещений в нежилые, предоставление на долю помещений, которые не могут быть использованы под жилье из-за малого размера площади или неудобства пользования ими, и т.п. (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1980 года N 4 "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом").

В соответствии с п. 3 ст. 252 ГК РФ суд вправе отказать в иске участнику долевой собственности о выделе его доли в натуре, если выдел невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности. Под таким ущербом следует понимать невозможность использования имущества по целевому назначению, существенное ухудшение его технического состояния либо снижение материальной или художественной ценности (например, коллекция картин, монет, библиотеки), неудобство в пользовании и т.п. (п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 1 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Согласно ст. 56 ГК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Исходя из положений ст. 252 ГК РФ, разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, содержащихся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1980 года N 4, п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 1 июля 1996 года, обстоятельствами, имеющими значение для правильного разрешения дела, подлежащими установлению и доказыванию, являлись, в том числе обстоятельства, подтверждающие возможность выдела в натуре доли Т.С. при разделе жилого дома по варианту, учитывающему права и законные интересы обеих сторон, и без причинения несоразмерного ущерба общему имуществу.

Каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ).

Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (ст. 60 ГПК РФ). Одним из источников сведений о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела, являются заключения экспертов (ст. 55 ГПК РФ). Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ).

При исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2008 года N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции").

В случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту (ч. 1 ст. 87 ГПК РФ).

Согласно заключению эксперта федерального бюджетного учреждения от 10 сентября 2014 года техническое состояние жилого дома, физический износ которого составляет 60%, оценивается как неудовлетворительное, когда раздел невозможен. Эксплуатация его конструктивных элементов возможна лишь при условии значительного капитального ремонта. Техническое состояние пристроя, физический износ которого составляет 30%, оценивается как удовлетворительное, когда раздел возможен. Конструктивные элементы в целом пригодны для эксплуатации, но требуют некоторого капитального ремонта, который наиболее целесообразен именно на данной стадии.

Эксперт предложил единственный вариант раздела жилого дома, предусматривающий, что в пользование одного собственника предлагается выделить квартиру N 1, состоящую из помещений N 1,2, при этом полезная площадь помещений будет составлять 31,1 кв. м., а в пользование другого собственника - квартиру N 2, состоящую из помещений N 3-7, полезная площадь которых будет составлять 30,9 кв. м., а также предложил выделить владельцу квартиры N 1 - гараж, владельцу квартиры N 2 - баню, сени, веранду, сарай.

При этом эксперт отметил, что работы по переоборудованию и перепланировке жилого дома могут привести к изменению технического состояния указанных строений, снизить прочностные характеристики конструктивных элементов до критического предела.

По варианту раздела жилого дома сторон, предложенному в указанном заключении эксперта, суд выделил истцу Т.С. - квартиру N 2, состоящую из нежилых помещений N 3-7, а также баню, сени, веранду, сарай, ответчику Д.С.- квартиру N 1, состоящую из жилых помещений N 1 и 2, а также гараж.

Так как все обстоятельства, имевшие существенное значение для дела, в суде не были доказаны, в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания, руководствуясь разъяснениями, данными в п. 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 213 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", судебная коллегия по ходатайству ответчика Д.С. и его представителя в соответствии с ч. 1 ст. 87 ГПК РФ назначила по делу дополнительную судебную строительно-техническую экспертизу.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "N 13"

Из выводов заключения эксперта N 171022015-Э, представленного в суд апелляционной инстанции, следует, что реальный раздел жилого дома сторон невозможен, так как техническое состояние жилого дома, у которого степень физического износа составляет 70%, не позволяет производить в нем какие-либо строительные работы из-за угрозы разрушения конструкций жилого дома.

Судебная коллегия пришла к выводу, что вариант раздела жилого дома, предложенный в заключении эксперта от 10 сентября 2014 года, не отвечает интересам обеих сторон, поскольку по нему одному собственнику предоставляются только жилые помещения, а другому - только нежилые помещения.

Кроме того, как видно из заключений экспертов, работы по переоборудованию и перепланировке жилого дома в связи с его разделом могут привести к существенному ухудшению его технического состояния и создать угрозу разрушения конструкций жилого дома. В приведенной части заключения экспертов не содержат каких-либо существенных противоречий и являются обоснованными, так как экспертами при проведении экспертизы выполнены осмотр домовладения, обработка и анализ результатов осмотра, сопоставление результатов диагностического исследования с имеющейся в деле документацией и действующими нормативными требованиями.

Следовательно, выдел доли Т.С. в праве общей долевой собственности на жилой дом невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности сторон. Таким образом, Т.С. не доказала возможность раздела жилого дома, в связи с чем оснований для удовлетворения ее требований не имелось.

Земельное законодательство основано на принципе единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами (пп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК РФ).

Следовательно, раздел между сособственниками домовладения находящегося в общей долевой собственности земельного участка с оставлением расположенных на земельном участке жилого дома и хозяйственных построек в их общей долевой собственности противоречит требованиям действующего законодательства, поскольку в этом случае не происходит выделения каждому из них обособленного земельного участка, свободного от прав третьих лиц.

Таким образом, в связи с отсутствием правовых оснований для раздела жилого дома, для раздела земельного участка правовых оснований также не имелось.

Судебная коллегия отменила решение суда в части раздела жилого дома и прекращения права общей долевой собственности Д.С. и Т.С. на жилой дом с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении указанных требований (Дело N 33-415/2015, Мариинско-Посадский районный суд Чувашской Республики).

При установлении порядка пользования жилым помещением суд может выделить в пользование одного из собственников комнату, не соответствующую по размерам его доли, если это вариант является наиболее целесообразным и способствует реализации собственниками своих прав.

В.В. обратился в суд с иском к И.В. о вселении в квартиру, определении порядка пользования квартирой, порядка оплаты за жилое помещение, и к С.Н. с иском о выселении.

Исковые требования мотивированы тем, что В.В. является собственником 1/4 доли в праве собственности на указанную квартиру на основании договора дарения от 15 марта 2007 года. Собственниками остальных долей в праве общей долевой собственности на квартиру являются И.В. и Е.И. Спорная квартира состоит из трех изолированных жилых комнат площадью 14,9 кв. м., 17,8 кв. м. и 16,3 кв. м. Соглашение о владении и пользовании квартирой между сторонами не достигнуто. В настоящее время И.В. с малолетним сыном Е.И. проживают в указанной квартире, пользуются всей жилой площадью и местами общего пользования. Ответчик установил новую входную дверь с другими замками, ключей от которых истец не имеет, в связи с чем не имеет возможности попасть в квартиру, пользоваться собственностью и проживать в ней. В квартире также проживает ответчик С.Н., которая зарегистрирована по другому адресу. С истцом, как с участником долевой собственности, вопрос о её вселении согласован не был, на её вселение он разрешения не давал. Спорная квартира является единственным для истца пригодным для постоянного проживания жилым помещением. При вселении его в квартиру возникает необходимость в разделении лицевых счетов для внесения платы за жилое помещение. Соглашение с И.В. об определении порядка пользовании и внесения платы за жилое помещение и коммунальные услуги достигнуть не удалось.

Судом первой инстанции исковые требования В.В. удовлетворены частично, постановлено вселить В.В. в квартиру, возложить обязанность на ООО производить отдельное начисление оплаты за содержание жилья и коммунальные услуги по квартире, выселить С.Н. из квартиры.

В удовлетворении требований В.В. об определении порядка пользования жилым помещением в квартире отказано. При этом суд исходил из того, что стороны имеют равные права в отношении общего имущества пропорционально своей доле, ответчик возражает против предложенного истцом варианта перераспределения долей, закрепление за истцом права пользования комнатой площадью 14,90 кв. м. не соответствует размеру принадлежащей ему доли, которая исходя из жилой площади квартиры составляет 12,25 кв. м.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судом, спорная квартира принадлежит на праве общей долевой собственности истцу В.В. - 1/4 доля, ответчику И.В. - 1/4 доля, Е.И. - 1/2 доля. Указанная квартира состоит из трех жилых комнат площадью 17,80 кв. м, 16,30 кв. м, 14,90 кв. м и помещений вспомогательного использования. Общая площадь квартиры составляет 93,2 кв. м., в том числе жилая площадь - 49,00 кв. м.

Соответственно на принадлежащую истцу В.В. 1/4 долю в собственности приходится 12,25 кв. м. жилой площади, на ответчика И.В. приходится также доля 12,25 кв. м., на его сына Е.И. приходится 24,5 кв. м. жилой площади. Итого на ответчика вместе с его несовершеннолетним сыном приходится 36,75 кв. м. жилой площади.

Поскольку вселение в квартиру и определение порядка пользования жилым помещением связаны с правом пользования собственника принадлежащим ему имуществом, то, вселив истца В.В. и возложив обязанность на управляющую компанию производить отдельное начисление платы за содержание жилья и коммунальные услуги, суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении требований об определении порядка пользования квартирой.

В силу ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 37 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации N 6 и Высшего Арбитражного суда Российской Федерации N 8 от 01 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при разрешении требований об определении порядка пользования имуществом, находящимся в долевой собственности, если этот порядок не установлен соглашением сторон, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

Согласно пояснениям сторон, между сособственниками отсутствует фактически сложившийся порядок пользования спорной квартирой, соглашение о порядке пользования недвижимым имуществом, находящимся в их общей долевой собственности, не достигнуто.

Действительно, площадь самой маленькой жилой комнаты, которую истец просил выделить в свое пользование, составляет 14,90 кв. м. и превышает приходящуюся на долю истца жилую площадь на 2,65 кв. м. Вместе с тем, судебная коллегия пришла к выводу, что превышение указанной площади является несущественным, исходя из размеров трехкомнатной квартиры, ее планировки, размеров других жилых комнат площадью 17,80 кв. м. и 16,30 кв. м., которые остаются в пользование семьи ответчика.

Без определения судом порядка пользования жилыми комнатами в трехкомнатной квартире невозможно обеспечение прав собственника на вселение в квартиру, в которой проживает семья ответчика.

Таким образом, разрешая спор в указанной части, учитывая, что истец является собственником 1/4 доли в праве собственности на спорную квартиру, порядок пользования жилым помещением между собственниками не сложился, квартира состоит из трех изолированных комнат, что не исключает реальную возможность совместного пользования, судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении исковых требований В.В. в указанной части.

По мнению судебной коллегии предложенный истцом вариант порядка пользования жилым помещением является наиболее целесообразным, соответствует размерам долей в праве общей долевой собственности, при этом максимально соблюдаются права собственников.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований В.В. об определении порядка пользования жилым помещением в квартире и приняла новое решение, которым определила порядок пользования квартирой, выделив в пользование В.В. комнату площадью 14,9 кв. м., И.В. с несовершеннолетним Е.И. - комнаты площадью 17,8 кв. м. и 16,3 кв. м., оставив места общего пользования в совместном пользовании (Дело N 33-1734/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Земельный участок, из которого при разделе образуется несколько земельных участков, прекращает свое существование, за исключением случаев, указанных в пунктах 4 и 6 ст. 11.4 ЗК РФ, и случаев, предусмотренных другими федеральными законами.

Ю.Н. обратился в суд с иском к администрации г. Чебоксары и просил признать незаконным выраженный в письме администрации от 11 августа 2014 года отказ в предоставлении ему в собственность земельного участка N 2, возложении обязанности предоставить указанный земельный участок в собственность.

В обоснование иска указано, что мать Ю.Н. - А.И. являлась собственником жилого дома и пользователем расположенного по тому же адресу земельного участка. В связи с нахождением в охранной зоне воздушной высоковольтной линии электропередачи земельный участок был разделен на два участка. В последующем земельный участок N 1 был предоставлен А.И. в собственность для ведения личного подсобного хозяйства, а земельный участок N 2, находящийся в охранной зоне ВЛ 110 кВ, был предоставлен ей в аренду для огородничества без права посадки многолетних насаждений и возведения строений. Ю.Н. в порядке наследования после смерти матери А.И. зарегистрировал право собственности на жилой дом и земельный участок N 1. Земельный участок N 2 администрацией г. Чебоксары передан Ю.Н. в пользование на праве аренды. Администрация г. Чебоксары оспариваемым письмом отказала Ю.Н. в предоставлении в собственность земельного участка N 2, с чем он не согласен.

Судом установлено, что 23 ноября 2012 года на основании распоряжения администрации г. Чебоксары между администрацией и Ю.Н. заключен договор аренды, по условиям которого администрация передала Ю.Н. для временного огородничества без права возведения строений и посадки многолетних насаждений во временное владение и пользование на срок с 3 июня 2011 года до 31 декабря 2014 года земельный участок N 2 из земель населенных пунктов, находящийся в охранной зоне ВЛ-110 кВ.

8 июля 2014 года Ю.Н. обратился в администрацию г. Чебоксары с заявлением о предоставлении арендуемого земельного участка в собственность, ссылаясь на то, что изначально земельный участок N 2 и находящийся в его собственности земельный участок N 1 составляли единый объект недвижимости и находились в постоянном бессрочном пользовании его матери А.И., наследником которой он является.

Письмом от 11 августа 2014 года Чебоксарский городской комитет по управлению имуществом администрации г. Чебоксары сообщил Ю.Н. об отсутствии предусмотренных ст. 36 ЗК РФ оснований для приватизации испрашиваемого земельного участка в связи с тем, что на нем принадлежащих ему объектов недвижимости не имеется, и предложила обратиться в Управление архитектуры и градостроительства администрации г. Чебоксары по вопросу о возможности изменения вида разрешенного использования земельного участка.

Отказывая Ю.Н. в удовлетворении требований, суд исходил из того, что доказательств наличия на испрашиваемом земельном участке объектов недвижимости, находящихся в собственности истца, суду не представлены, и что мать истца - А.И. уже реализовала право на приобретение в собственность земельного участка в соответствии с п. 4 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации".

При этом суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда соответствуют обстоятельствам дела, основаны на представленных сторонами доказательствах.

В соответствии с п. 1 ст. 25 ЗК РФ права на земельные участки, предусмотренные главами III и IV указанного кодекса, возникают по основаниям, установленным гражданским законодательством, федеральными законами, и подлежат государственной регистрации в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 22 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" при разрешении споров в отношении земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, следует учитывать, что они приобретаются в собственность в порядке, установленном земельным законодательством.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного постановления следует читать как "29 апреля 2010 г. "

Так, в соответствии с п. 1 ст. 36 ЗК РФ, исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений.

В соответствии со ст. 11.1 ЗК РФ (в редакции Федерального закона от 19 июля 2011 года N 246-ФЗ), утратившей силу с 1 марта 2015 года, земельным участком является часть земной поверхности, границы которой определены в соответствии с федеральными законами. В случаях и в порядке, которые установлены федеральным законом, могут создаваться искусственные земельные участки.

Статья 7 Федерального закона от 24 июля 2007 N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" предусматривает определенный перечень уникальных характеристик земельного участка как объекта недвижимости, которые в обязательном порядке должны отражаться в государственном кадастре недвижимости, а именно: вид объекта недвижимости (земельный участок); кадастровый номер и дата внесения данного кадастрового номера в государственный кадастр недвижимости; описание местоположения границ объекта недвижимости; площадь, определенная с учетом установленных в соответствии с указанным федеральным законом требований. Данные характеристики позволяют идентифицировать конкретный земельный участок.

Упомянутая норма права корреспондирует положениям п. 3 ст. 12 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ, согласно которым идентификация земельного участка в Едином государственном реестре прав осуществляется по кадастровому номеру, который присваивается ему в порядке, установленном Федеральным законом от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости".

Земельный участок N 1 имеет вид разрешенного использования "для ведения личного подсобного хозяйства", поставлен на кадастровый учет как ранее учтенный объект 14 сентября 2006 года, перешедший в собственность Ю.Н. в порядке наследования после смерти матери А.И., которой, в свою очередь, он был передан в собственность по договору купли-продажи на основании распоряжения администрации г. Чебоксары от 23 августа 2007 года. Земельный участок N 2, имеющий вид разрешенного использования "для огородничества без права посадки многолетних насаждений и возведения строений", поставлен на кадастровый учет 3 октября 2007 года как ранее учтенный объект из земель, государственная собственность на которые не разграничена, и находится в пользовании Ю.Н. на основании заключенного между ним и администрацией г. Чебоксары договора аренды земельного участка от 23 ноября 2012 года, ранее передававшийся А.А. при жизни в аренду по договору аренды. Таким образом, данные земельные участки являются разными объектами недвижимости.

Жилой дом, собственником которого в порядке принятия наследства после смерти А.И. является Ю.Н., расположен на земельном участке N 1.

Пунктом 2 ст. 6 ЗК РФ, утратившим силу согласно Федеральному закону от 22 июля 2008 года N 141-ФЗ, было предусмотрено, что земельный участок может быть делимым и неделимым. Делимым является земельный участок, который может быть разделен на части, каждая из которых после раздела образует самостоятельный земельный участок, разрешенное использование которого может осуществляться без перевода его в состав земель иной категории, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

Следовательно, в силу п. 2 ст. 6 ЗК РФ земельный участок при разделе прекращал свое существование в связи с образованием из него самостоятельных земельных участков.

Пунктом 1 ст. 11.4 ЗК РФ установлено, что при разделе земельного участка образуются несколько земельных участков, а земельный участок, из которого при разделе образуются земельные участки, прекращает свое существование, за исключением случаев, указанных в пп. 4 и 6 данной статьи, и случаев, предусмотренных федеральными законами.

Согласно ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В соответствии с п. 2 ст. 617 ГК РФ в случае смерти гражданина, арендующего недвижимое имущество, его права и обязанности по договору аренды переходят к наследнику, если законом или договором не предусмотрено иное.

То обстоятельство, что указанные земельные участки фактически были образованы путем раздела находившегося в пользовании А.И. земельного участка, который прекратил свое существование в результате образования из него самостоятельных земельных участков, не свидетельствует о том, что в настоящее время Ю.Н., в порядке наследования ставший собственником жилого дома и земельного участка N 1, имеет исключительное право на приватизацию арендуемого им земельного участка N 2, поскольку объем его имущественных прав производен от объема имущественных прав, принадлежавших наследодателю на день его смерти.

Судебная коллегия оставила решение суда первой инстанции без изменения (Дело N 33-975/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Включение земельных участков в границы населенных пунктов не влечет за собой прекращение прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков.

Территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Чувашской Республике (ТУ Росимущества) обратилось в суд с иском к Ю.Ф. о признании отсутствующим права собственности на земельный участок площадью 1263 кв. м. с кадастровым номером N 1.

В обоснование иска указаны следующие обстоятельства. 29 апреля 2014 года Ю.Ф. обратился в ТУ Росимущества с заявлением о согласовании акта местоположения границ спорного земельного участка, на который он зарегистрировал право собственности. Из межевого плана указанного земельного участка следует, что он является частью земельного участка площадью 38618 кв. м. с кадастровым номером N 2, образованного из лесного участка площадью 286900000 кв. м. с кадастровым номером N 3, находящегося в собственности Российской Федерации с 5 декабря 2003 года. На основании постановления Кабинета Министров Чувашской Республики от 26 декабря 2012 года N 588 "О включении земельных участков в границы г. Чебоксары Чебоксарского городского округа Чувашской Республики" земельный участок с кадастровым номером N 2 был включен в границы г. Чебоксары. Поскольку земельный участок с кадастровым номером N 2 до включения его в границы г. Чебоксары входил в состав земель лесного фонда, земельный участок, на который Ю.Ф. зарегистрировал право собственности, также входил в состав земель лесного фонда и поэтому не мог быть предоставлен ему в собственность. В связи с этим основания для возникновения права собственности Ю.Ф. на спорный земельный участок отсутствовали.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что выданная администрацией сельского поселения в пределах своих полномочий выписка из похозяйственной книги, подтверждающая, что спорный земельный участок принадлежит Ю.Ф., на основании которой Ю.Ф. зарегистрировал право собственности на спорный земельный участок, недействительной в установленном законом порядке не признана, в настоящее время спорный земельный участок, входивший ранее в состав земель лесного фонда, находится в границах г. Чебоксары и относится к землям населенных пунктов, при этом ТУ Росимущества не представлены доказательства, подтверждающие обстоятельства фактического владения спорным земельным участок в качестве объекта лесного фонда.

Судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства и применены нормы материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 8 Лесного кодекса РФ лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности

Согласно ч. 1 ст. 4.2 Федерального закона "О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации" лесные участки в составе земель лесного фонда, государственный кадастровый учет которых не осуществлялся, признаются ранее учтенными объектами недвижимости. Также и ч. 6 ст. 47 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости" установлено, что участки лесного фонда, государственный кадастровый учет которых не осуществлялся, но вещные права на которые и их ограничения, в том числе аренда, зарегистрированы в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", признаются ранее учтенными объектами недвижимости.

Согласно п. 3 ст. 84 ЗК РФ включение земельных участков в границы населенных пунктов не влечет за собой прекращение прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков.

Из дела усматривается, что 15 декабря 2003 года на основании ч. 1 ст. 8 ЛК РФ в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись о государственной регистрации права собственности Российской Федерации на лесной участок из состава земель лесного фонда общей площадью 286900000 кв. м, кадастровые работы в отношении которого не проводились. 29 декабря 2010 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись о государственной регистрации права собственности Российской Федерации на указанный лесной участок с кадастровым номером N 3, кадастровые работы в отношении которого также не проводились.

Постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 26 декабря 2012 года N 588 "О включении земельных участков в границы г. Чебоксары Чебоксарского городского округа Чувашской Республики" из земель лесного фонда в границы г. Чебоксары в целях комплексного жилищного строительства был включен земельный участок площадью 3,8618 га с кадастровым номером N 2. Данный земельный участок был сформирован в выделе участкового лесничества казенного учреждения Чувашской Республики "Опытное лесничество" и сведения о нем 7 июля 2009 года были внесены в государственный кадастр недвижимости. 4 апреля 2013 года на основании ч. 1 ст. 8 ЛК РФ в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись о государственной регистрации права собственности Российской Федерации на земельный участок в составе земель населенных пунктов площадью 38618 кв. м. с кадастровым номером N 2 с видом разрешенного использования - в целях комплексного жилищного строительства.

В соответствии с картой градостроительного зонирования Правил землепользования и застройки Чебоксарского городского округа, утвержденных решением Чебоксарского городского Собрания депутатов от 14 июля 2005 года N 1683, земельный участок площадью 38618 кв. м. с кадастровым номером N 2 расположен в двух территориальных зонах: СН-1 (зона кладбищ) и Р-3 (зона лесопарков).

Между тем 10 декабря 2010 года администрацией сельского поселения Чебоксарского района Чувашской Республики была выдана выписка из похозяйственной книги о том, что Ю.Ф. принадлежит земельный участок из земель населенных пунктов, вид права на который не определен, предоставленный для ведения личного подсобного хозяйства, уточненная площадь которого составляет 1263 кв. м, о чем по состоянию на 1 января 1993 года имеются записи за 1986-1990 и последующие годы.

17 декабря 2010 года по заявлению Ю.Ф. на основании указанной выписки из похозяйственной книги в государственный кадастр недвижимости как о ранее учтенном объекте недвижимости были внесены сведения о поставленном на кадастровый учет 1 января 1993 года спорном земельном участке из земель населенных пунктов площадью 1263 кв. м. с кадастровым номером N 1, видом разрешенного использования - для ведения личного подсобного хозяйства, границы которого в соответствии с требованиями земельного законодательства не устанавливались. 27 декабря 2010 года на основании той же выписки из похозяйственной книги по заявлению Ю.Ф. в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись о государственной регистрации права собственности Ю.Ф. на спорный земельный участок.

26 сентября 2014 года на основании выписки из похозяйственной книги от 10 декабря 2010 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись о государственной регистрации права собственности Ю.Ф. на 2-х этажный жилой дом, расположенный по тому же адресу, что и спорный земельный участок.

Кадастровым инженером в связи с уточнением местоположения и площади земельного участка по результатам кадастровых работ, проведенных в 2014 году по заказу Ю.Ф., подготовлен межевой план, согласно которому земельный участок N 1 находится в границах земельного участка площадью 38618 кв. м. с кадастровым номером N 2.

Судебная коллегия посчитала, что предусмотренные законом основания для государственной регистрации права собственности Ю.Ф. на спорный земельный участок отсутствовали.

В соответствии с п.п. 1, 2 ст. 25.2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" основанием для государственной регистрации права собственности гражданина на земельный участок, предоставленный до введения в действие ЗК РФ для ведения личного подсобного хозяйства, является, в частности, выдаваемая органом местного самоуправления выписка из похозяйственной книги о наличии у такого гражданина права на данный земельный участок.

Согласно п. 4 ст. 18 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" форма представляемой в соответствии со ст. 25.2 указанного Федерального закона выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок устанавливается федеральным органом в области государственной регистрации.

Согласно форме выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок, утвержденной приказом Федеральной регистрационной службы от 29 августа 2006 года N 146, в ней должны быть указаны реквизиты документа, на основании которого в похозяйственную книгу внесена запись о наличии у гражданина права на земельный участок (при наличии таких сведений в похозяйственной книге).

В соответствии с п. 1 ст. 8 Федерального закона "О личном подсобном хозяйстве" учет личных подсобных хозяйств осуществляется в похозяйственных книгах, которые ведутся органами местного самоуправления поселений и органами местного самоуправления городских округов. Согласно п. 1 Порядка ведения хозяйственных книг, утвержденного приказом Минсельхоза Российской Федерации от 11 октября 2010 года N 345, ведение похозяйственных книг в целях учета личных подсобных хозяйств осуществляется органами местного самоуправления поселений и органами местного самоуправления городских округов, на территории которых имеются хозяйства.

Обязательность ведения похозяйственных книг Советами народных депутатов по установленным формам была предусмотрена ранее, в частности, Законом РСФСР от 19 июля 1968 года "О поселковом, сельском Совете народных депутатов РСФСР". Похозяйственные книги являлись документами первичного учета в сельских Советах и в них вносилась информация обо всех постоянно проживающих на территории сельского поселения граждан, в том числе сведения о находящихся в их личном пользовании земельных участках.

В соответствии с действовавшим порядком ведения записей в похозяйственных книгах, установленным приказами ЦСУ СССР от 7 апреля 1972 года N 421, от 5 января 1979 года N 10, постановлениями Госкомстата СССР от 5 декабря 1989 года N 219, от 25 мая 1990 года N 69 "Об утверждении указаний по ведению похозяйственного учета в сельских Советах народных депутатов", было предусмотрено, что в похозяйственной книге, в разделе IV "А" ("Земля, находящаяся в личном пользовании хозяйства"), по каждому хозяйству записывается вся земельная площадь, предоставленная хозяйству в установленном порядке под приусадебный участок, служебный надел, а также предоставленная крестьянским хозяйствам. Данные о предоставленных землях для ведения личного подсобного хозяйства колхозникам, рабочим и служащим, а также служебных наделах граждан выписываются из соответствующего раздела земельно-кадастровых книг, данные о землях, выделенных крестьянским хозяйствам выписываются из государственного акта, удостоверяющего право пользования землей или решения районного Совета народных депутатов, либо зарегистрированного местным Советом депутатов договора аренды земли.

Следовательно, орган местного самоуправления вправе выдать предусмотренную ст. 25.2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" выписку из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок, предоставленный до введения в действие ЗК РФ для ведения личного подсобного хозяйства, только на основании соответствующих сведений о таком земельном участке, имеющихся в похозяйственной книге.

Между тем согласно представленным администрацией сельского поселения Чебоксарского района Чувашской Республики копиям материалов похозяйственных книг сельского поселения по состоянию на 1986 - 1990 годы и по состоянию на 1993 год, сведений о наличии какого-либо земельного участка, принадлежащего Ю.Ф., не имеется.

В деле отсутствуют также и иные доказательства существования когда-либо по месту нахождения спорного земельного участка, определенному кадастровым инженером, земельного участка из земель населенных пунктов, предоставленного Ю.Ф. для ведения личного подсобного хозяйства.

Напротив, из дела следует, что в указанном месте, до того, как земельный участок площадью 38618 кв. м. с кадастровым номером N 2 был включен в границы г. Чебоксары, имелись лишь земли лесного фонда.

Таким образом, выданная администрацией сельского поселения Чебоксарского района Чувашской Республики выписка из похозяйственной книги от 10 декабря 2010 года не подтверждает юридического факта существования права собственности Ю.Ф. на указанный в ней земельный участок.

Как следует из абз. 4 п. 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Поскольку по настоящему делу ответчик зарегистрировал право собственности на земельный участок, который не имеет границ, установленных в соответствии с требованиями Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости", в отсутствие предусмотренных законом оснований пользуется землей в границах земельного участка, находящегося в федеральной собственности, и претендует на формирование границ своего земельного участка за счет изъятия части находящегося в федеральной собственности земельного участка, требование истца о признании зарегистрированного права собственности ответчика отсутствующим подлежало удовлетворению. В такой ситуации для защиты прав истца достаточно исключения из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о государственной регистрации права собственности ответчика на земельный участок.

При этом не имелось необходимости в предъявлении истцом самостоятельного искового требования о признании недействительной выписки из похозяйственной книги, на основании которой ответчик в упрощенном порядке зарегистрировал право собственности на земельный участок, так как выписка из похозяйственной книги не является ни актом компетентного органа о предоставлении гражданину земельного участка, ни свидетельством, выданным уполномоченным на то органом, о праве гражданина на земельный участок, подтверждающими по действующему законодательству возникновение, изменение или прекращение права гражданина на землю, которые могут быть признаны недействительными судом.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым признала отсутствующим право собственности Ю.Ф. на спорный земельный участок (Дело N 33-2418/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика
рассмотрения споров, вытекающих из трудовых, социальных и пенсионных правоотношений

Размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности.

Н.Г. обратилась в суд с иском к ООО о взыскании компенсации морального вреда, утраченного заработка, расходов на медицинскую реабилитацию.

Требования мотивированы тем, что с 8 августа 2007 года Н.Г. работала в ООО пекарем. 28 мая 2013 года на работе произошел несчастный случай на производстве, в результате которого она повредила кисть левой руки. 16 августа 2013 года ей установлена 3 группа инвалидности с утратой профессиональной трудоспособности в 40%. С 28 мая по 16 августа 2013 года она находилась на больничном, с 20 августа по 2 сентября 2013 года в ежегодном очередном оплачиваемом отпуске, с 3 по 30 сентября 2013 года на больничном, с 1 октября по 2 декабря 2013 года была в отпуске без сохранения заработной платы, со 2 по 11 декабря 2013 года на больничном. 13 декабря 2013 года работодателем ей была предложена работа, от которой она отказалась, так как по предложенным специальностям она работать не могла. Уволена по п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. В связи с потерей здоровья ей установлена страховая выплата в размере 4426,33 рублей, ежемесячная денежная выплата в размере 779,62 рублей. Заработок истца на момент освидетельствования составлял 11065,82 рублей, таким образом, утраченный доход равняется 5859,87 рублей. Также ею были понесены расходы на медицинскую реабилитацию, на приобретение лекарственных препаратов, оплату обследований, расходы на проезд в лечебные учреждения.

Решением суда первой инстанции исковые требования Н.Г. удовлетворены частично, постановлено взыскать с ООО в счет компенсации морального вреда 40000 рублей, расходы на реабилитацию в размере 9499,27 рублей, утраченный заработок в размере 76178,31 рублей.

Судебная коллегия отменила решение суда в части удовлетворения требования о взыскании утраченного заработка ввиду следующего.

Как усматривается из материалов дела в результате несчастного случая на производстве, произошедшего в ООО 28 мая 2013 года, Н.Г. получила множественную травму левой кисти, относящуюся к категории легких. Истице установлена третья группа инвалидности со степенью утраты трудоспособности в 40% в связи с несчастным случаем на производстве. Указанные обстоятельства подтверждаются актом N 1 о несчастном случае на производстве от 14 октября 2013 года, справками ФКУ "ГБ МСЭ" от 4 августа 2014 года.

С августа 2013 года истице Н.Г. установлена страховая выплата в размере 4426,33 рублей, исходя из ее среднего осовремененного заработка на момент установления утраты профессиональной трудоспособности, составляющего 11065, 82 рублей, и степени утраты трудоспособности, что подтверждается справкой-расчетом ГУ РО ФСС по Чувашской Республике -Чувашии на 17 августа 2013 года.

С 1 августа 2013 года Управлением Пенсионного фонда Российской Федерации Н.Г. установлена ежемесячная денежная выплата в размере 779,62 рублей.

Утраченный ежемесячный заработок истица определила как разницу между средним осовремененным заработком на момент установления утраты профессиональной трудоспособности и производимой Фондом социального страхования ежемесячной страховой выплатой за 13 месяцев, а именно с октября 2013 года по ноябрь 2014 года.

Суд первой инстанции согласился с таким расчетом утраченного заработка истицы, и ввиду непредставления ответчиком иного расчета требование истицы было удовлетворено. При этом судом не учтено следующее.

Статьей 184 ТК РФ предусмотрено, что при повреждении здоровья или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания работнику (его семье) возмещаются его утраченный заработок (доход), а также связанные с повреждением здоровья дополнительные расходы на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию либо соответствующие расходы в связи со смертью работника (часть 1); виды, объемы и условия предоставления работникам гарантий и компенсаций в указанных случаях определяются федеральными законами (часть 2).

В соответствии со ст. 1072 ГК РФ юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (ст. 931, п. ст. 935), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

Исходя из указанных положений ГК РФ, следует, что ответчик должен возместить истице утраченный заработок в случае, если выплачиваемое ей страховое возмещение будет недостаточно для возмещения утраченного заработка.

Вместе с тем в силу п. 1 ст. 1086 ГК РФ размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" обязанность по возмещению вреда работнику утраченного им в результате несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания заработка возложена на страховщика - Фонд социального страхования Российской Федерации, который предоставляет застрахованному необходимые виды обеспечения по страхованию. Согласно пп. 1 п. 1 ст. 8 названного закона обеспечение по страхованию осуществляется в том числе в виде ежемесячных страховых выплат.

Как было указано ранее, истице установлена ежемесячная страховая выплата в размере 4426,33 рублей, соответствующая 40% заработка истицы до повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве.

Поскольку утраченный потерпевшим (работником) заработок определяется пропорционально степени утраты профессиональной трудоспособности, истице Н.Г. страховщиком установлена предусмотренная законодательством об обязательном социальном страховании страховая выплата с учетом степени утраты трудоспособности, а сторонами не представлялись доказательства причинения вреда в большем размере, чем определено страховой выплатой, то отсутствуют основания для возмещения истице за счет средств работодателя утраченного заработка до 100% ее заработной платы до повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве.

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания утраченного заработка и приняла новое решение, которым отказала в удовлетворении указанных требований (Дело N 33-1446/2015, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Неисполнение работодателем своих обязанностей как страхователя не может лишать работника права на получение страхового возмещения в случае получения трудового увечья.

Прокурор в интересах В.А. обратился в суд с иском к Фонду социального страхования об обязании назначить В.А. единовременную и ежемесячные страховые выплаты в связи с утратой профессиональной трудоспособности 50%, исходя из размера ставки (должностного оклада) по профессии "рабочий на столярном станке" в размере 13828 рублей, со дня установления утраты трудоспособности с 01 ноября 2012 года с последующей индексацией.

Требования мотивированы тем, что согласно акту о несчастном случае на производстве от 16 июня 2011 года, утвержденному директором СХПК 17 июня 2011 года, В.А. был принят на работу в СХПК трактористом с 15 марта 2011 года на основании трудового договора. 15 мая 2011 года В.А. был переведен рабочим по изготовлению поддонов. 16 июня 2011 года в ходе выполнения работ по фугованию реек для ограды на циркулярной пиле В.А. получил травму левой кисти. Согласно выписке из акта освидетельствования в ФГУ МСЭ от 18 ноября 2014 года степень утраты профессиональной трудоспособности В.А. в связи с трудовым увечьем составляет 50% с 01 ноября 2014 года бессрочно.

В 2013 году В.А. обратился к ответчику с заявлением о назначении страховых выплат. Письмом от 08 апреля 2014 года в назначении страховых выплат ему было отказано в связи с отсутствием документов, подтверждающих факт нахождения В.А. в трудовых отношениях с СХПК и начисления ему заработной платы.

Судебная коллегия, рассмотрев дело, пришла к следующему.

В силу ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" страховое возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью застрахованного в результате наступления страхового случая, осуществляется путем выплаты пособия по временной нетрудоспособности; страховых выплат (единовременной страховой выплаты и ежемесячных страховых выплат) застрахованному либо лицам, имеющим право на получение такой выплаты в случае его смерти; дополнительных расходов, связанных с медицинской, социальной и профессиональной реабилитацией застрахованного.

В соответствии со ст. 10 названного закона единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному, если по заключению учреждения медико-социальной экспертизы результатом наступления страхового случая стала утрата им профессиональной трудоспособности. Указанные выплаты выплачиваются застрахованным в течение всего периода стойкой утраты им профессиональной трудоспособности.

Судебной коллегией установлено, что на основании срочного трудового договора от 16 мая 2011 года В.А. был принят на работу в СХПК рабочим на столярном станке. Согласно акту о несчастном случае на производстве от 16 июня 2011 года, утвержденному директором СХПК 17 июня 2011 года, В.А. был принят на работу в СХПК трактористом с 15 марта 2011 года на основании трудового договора. 15 мая 2011 года В.А. был переведен рабочим по изготовлению поддонов. 16 июня 2011 года в ходе выполнения работ по фугованию реек для ограды на циркулярной пиле В.А. получил травму левой кисти. Степень утраты профессиональной трудоспособности В.А. в связи с трудовым увечьем составляет 50%.

Как следует из пояснения бывшего председателя СХПК и работников СХПК В.А. работал в СХПК в должности тракториста, в связи с окончанием посевных работ, он был переведен временно на другую работу, в ходе выполнения которой получил производственную травму. Таким образом, совокупностью исследованных судебной коллегией доказательств факт трудовых отношений между В.А. и СХПК установлен.

Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" обеспечение по обязательному социальному страхованию в соответствии со статьями 3 и 5 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ должно предоставляться и в тех случаях, когда трудовые отношения между работником и работодателем возникли на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя, но трудовой договор не был надлежащим образом оформлен (ст. 16 ТК РФ), а также в случаях, когда судом установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем (ст. 11 ТК РФ). Несмотря на невыполнение работодателем обязанности по уплате страховых взносов за работника в региональное отделение Фонда социального страхования, взыскание страхового возмещения за причиненный вред здоровью в пользу работника следует производить с соответствующего отделения Фонда, поскольку неблагоприятные последствия за неисполнение работодателем (страхователем) своих обязанностей не должны распространяться на пострадавшего работника. Страховое возмещение производится и в том случае, когда работодатель уклонялся от обязанности в определенный срок зарегистрироваться в качестве страхователя в исполнительном органе страховщика в соответствии с требованиями статей 4 и 6 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ. Неисполнение работодателем своих обязанностей как страхователя, не может лишать истца как работника права на получение страхового возмещения.

Согласно ст. 12 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ размер ежемесячной страховой выплаты определяется как доля среднего месячного заработка застрахованного, исчисленная в соответствии со степенью утраты им профессиональной трудоспособности.

В связи с ненадлежащим ведением работодателем СХПК финансово-бухгалтерской документации, отсутствия отчислений от зарплаты в пенсионный, налоговый органы, отсутствия каких-либо финансовых документов (ведомостей, приказов, платежных поручений и др.) о начислении, выдачи заработной платы работникам, в частности В.А., судебная коллегия пришла к выводу о невозможности получения документа о конкретном размере заработка истца.

В соответствии с п. 7 ст. 12 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ при невозможности получения документов о размере заработка застрахованного, сумма ежемесячной страховой выплаты исчисляется исходя из тарифной ставки (должностного оклада), установленной (установленного) в отрасли (подотрасли) для данной профессии, и сходных условий труда ко времени обращения за страховыми выплатами. Данные о размерах тарифных ставок (должностных окладов) работников предоставляются органами по труду субъектов Российской Федерации.

При определении размера обычного вознаграждения учитываются сведения о размере такого вознаграждения ко времени обращения за выплатами, как прямо указано в п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 года N 2.

Согласно информации, представленной Чувашстатом, заработная плата работников по профессиональной группе занятий "Профессии рабочих деревообрабатывающей промышленности" за октябрь 2013 года по Чувашской Республике по коду ОКЗ 742 составляет 20037 рублей, в том числе тарифный заработок - 13828 рублей. Сведения о средней заработной плате работников сформированы по укрупненным профессиональным группам занятий, данные о заработной плате рабочего на столярном станке входят в составную группу занятий "Профессии рабочих деревообрабатывающей промышленности" (код ОКЗ 742).

Право застрахованного на обеспечение по обязательному социальному страхованию возникает со дня наступления страхового случая, каковым в силу ст. 3 Федерального закона N 125-ФЗ признается подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, который влечет возникновение обязательства страховщика осуществлять обеспечение по страхованию.

Абзац первый п. 3 ст. 15 Федерального закона N 125-ФЗ предусматривает, что ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному за весь период утраты им профессиональной трудоспособности с того дня, с которого учреждением медико-социальной экспертизы установлен факт утраты застрахованным профессиональной трудоспособности, исключая период, за который застрахованному было назначено пособие по временной нетрудоспособности.

В соответствии с абз. 4 п. 3 ст. 15 Федерального закона N 125-ФЗ требования о назначении и выплате обеспечения по страхованию, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на получение этих выплат, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию.

На основании ответа Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Чувашской Республике" В.А. была впервые установлена инвалидность по причине "трудовое увечье" 12 октября 2011 года, со степенью утраты трудоспособности 50%.

Как следует из материалов дела В.А. впервые обратился в Фонд социального страхования с заявлением о назначении ему страховых выплат в связи с несчастным случаем на производстве в 2013 году, а инвалидность ему установлена в 2011 году, в связи с чем три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию, истцом не пропущены.

Судебная коллегия возложила обязанность на Фонд социального страхования назначить В.А. единовременные и ежемесячные страховые выплаты в связи с утратой профессиональной трудоспособности 50%, исходя из размера ставки (должностного оклада) по профессии "рабочий на столярном станке" в размере 13828 рублей, со дня установления утраты трудоспособности с 12 октября 2011 года с индексацией начиная с 01 января 2014 года (Дело N 33-1390/2015, Мариинско-Посадский районный суд Чувашской Республики).

Должность помощника воспитателя отнесена законодателем к учебно-вспомогательному персоналу, поэтому указанная должность относится к категории работников, деятельность которых связана непосредственно с образовательным процессом.

Т.В. обратилась в суд с иском к МБДОУ "детский сад" о признании увольнения незаконным, отмене приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 16 марта 1993 года она была принята на работу в детский сад в качестве помощника воспитателя. Приказом заведующего детским садом от 27 февраля 2015 года уволена с работы на основании п. 13 ст. 83 ТК РФ по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в связи с вступлением в силу приговора от 24 ноября 2014 года, которым Т.В. привлечении к уголовной ответственности по ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации. Т.В. считает увольнение незаконным.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных Т.В. требований, с чем согласилась судебная коллегия.

В соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ трудовой договор подлежит прекращению по следующим обстоятельствам, не зависящим от воли сторон: возникновение установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Согласно ст. 331 ТК РФ к педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности; имеющие неснятую или непогашенную судимость за умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления.

Кроме того, в силу ст. 351.1. ТК РФ к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, а также против общественной безопасности.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации" педагогическим работником является физическое лицо, которое состоит в трудовых, служебных отношениях с организацией, осуществляющей образовательную деятельность, и выполняет обязанности по обучению, воспитанию обучающихся и (или) организации образовательной деятельности.

Приказом Гособразования СССР от 04 июня 1990 года N 375 в штаты образовательных учреждений взамен должности "ночная няня" была введена должность "помощник воспитателя".

В Общероссийском классификаторе профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов, утвержденном постановлением Госстандарта России от 26 декабря 1994 N 367, должность помощника воспитателя указана в разделе профессии рабочих. Должность "младший воспитатель" внесена в классификатор в 2002 году.

В Едином квалификационном справочнике должностей руководителей, специалистов и служащих, раздел "Квалификационные характеристики должностей работников образования", утвержденном Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 26 августа 2010 г. N 761н в качестве должностей учебно-вспомогательного персонала указаны "помощник воспитателя" и "младший воспитатель".

Таким образом, должность помощника воспитателя отнесена законодателем к учебно-вспомогательному персоналу, поэтому указанная должность относится к категории работников, деятельность которых связана непосредственно с образовательным процессом.

Из должностной инструкции помощника воспитателя МБДОУ "детский сад" усматривается, что помощник воспитателя в силу своих должностных обязанностей непосредственно участвует в педагогической деятельности детского сада.

Так, в ней предусмотрено, что помощник воспитателя участвует в планировании и организации жизнедеятельности воспитанников; осуществляет под руководством воспитателя повседневную работу, обеспечивающую создание условий для их социально-психологической реабилитации, социальной и трудовой адаптации; совместно с медицинскими работниками и под руководством воспитателя обеспечивает сохранение и укрепление здоровья воспитанников, проведение мероприятий, способствующих их психофизическому развитию, соблюдению ими распорядка дня; совместно с воспитателем проводит работу по воспитанию детей: привитию культурно-гигиенических навыков во время еды, умывания, одевания и т.д., учит детей сервировать стол, аккуратно заправлять постель; заменяет заболевших воспитателей в случае необходимости.

Сам по себе тот факт, что на указанную должность может быть принято лицо, не имеющее педагогического образования, не означает, что данная должность не связана с педагогической деятельностью.

Учитывая, что преступление, предусмотренное ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, является тяжким и относится к преступлениям против здоровья населения и общественной нравственности, приговор в отношении истицы вступил в законную силу 21 января 2015 года, у МБДОУ "детский сад" имелись предусмотренные законом основания для увольнения Т.В. с должности помощника воспитателя.

Судебная коллегия оставила решение суда первой инстанции без изменения (Дело N 33-2511/2015, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики).

Практика
рассмотрения иных споров

Гаражно-строительный кооператив, получивший в пользовании по договору аренды земельный участок, на котором ранее другим застройщиком возведены гаражные боксы, разрешение на ввод в эксплуатацию которых не получено, по требованиям о признании права собственности на гаражные боксы является ненадлежащим ответчиком.

В.Ф. обратился в суд с иском к гаражно-строительному кооперативу о признании права собственности на гаражный бокс, расположенный в здании на территории ГСК.

Иск мотивирован следующим. По договору уступки права требования от 29 апреля 2011 года Н.В. уступила В.Ф. право требования от ООО капитального гаража, расположенного в ГСК, построенного на основании заключенного между Н.В. и ООО договора на долевое участие в строительстве капитального гаража для индивидуального автотранспорта от 28 февраля 1997 года. В свези с тем, что земельный участок, на котором расположен указанный гаражный бокс, передан в аренду ГСК, В.Ф. вступил в члены ГСК, задолженности по паевым и членским взносам перед кооперативом не имеет. Согласно выданной ОАО справке от 3 октября 2014 года степень готовности гаражного бокса составляет 99%, а из выданного той же организацией плана-схемы следует, что площадь данного гаражного бокса составляет 39,5 кв. м. В связи с отсутствием у ответчика акта ввода в эксплуатацию гаражного комплекса, в котором находится спорный гаражный бокс, истец не имеет возможности самостоятельно, без решения суда, зарегистрировать право собственности на гаражный бокс.

Суд, отказывая в удовлетворении иска, исходил из того, что в связи с отсутствием разрешения на ввод в эксплуатацию спорный гаражный бокс имеет признаки самовольной постройки и доказательств создания его с соблюдением требований закона и иных правовых актов истец суду не представил.

При этом, руководствуясь ст. 39 ГПК РФ, суд отказал в принятии признания иска ответчиком, указав, что такое признание противоречит закону, в связи с тем, что легализация строения, не принятого в эксплуатацию в установленном законом порядке, соответствие которого градостроительным и строительным нормам не подтверждено, будет нарушать права и законные интересы неопределенного круга лиц, так как в этом случае сохранение постройки может повлечь причинение вреда здоровью людей и угрозу их жизни.

Судебная коллегия с окончательным выводом суда об отказе в удовлетворении требований согласилась, но по другим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 130 ГК РФ к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства.

Действующее законодательство предусматривает разрешительный порядок создания и ввода в гражданский оборот новых недвижимых вещей.

В силу п. 5 ч. 3 ст. 8 Градостроительного кодекса РФ выдача разрешений на строительство, разрешений на ввод объектов в эксплуатацию при осуществлении строительства, реконструкции, капитального ремонта объектов капитального строительства, расположенных на территориях городских округов относится к полномочиям органов местного самоуправления городских округов в области градостроительной деятельности.

Как установлено ч. 2 ст. 55 Градостроительного кодекса РФ, для ввода объекта в эксплуатацию застройщик обращается в федеральный орган исполнительной власти, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления с заявлением о выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию.

Согласно положениям п. 16 ст. 1 Градостроительного кодекса РФ застройщиком является физическое или юридическое лицо, обеспечивающее на принадлежащем ему земельном участке или на земельном участке иного правообладателя строительство, реконструкцию, капитальный ремонт объектов капитального строительства, а также выполнение инженерных изысканий, подготовку проектной документации для их строительства, реконструкции, капитального ремонта.

Из искового заявления В.Ф. следует, что он обратился в суд с иском, ссылаясь в его обоснование на отсутствие разрешения на ввод в эксплуатацию гаражного комплекса ГСК, в составе которого, по утверждению истца, находится спорный гаражный бокс.

Из дела усматривается, что 12 сентября 1994 года Чебоксарской городской администрацией было издано постановление "О предоставлении индивидуальному частному предприятию (ИЧП) в аренду земельного участка под строительство гаражей для индивидуального автотранспорта с автосервисом". Инспекцией Госархстройнадзора Горкомархстроя Чувашской Республики 27 мая 1999 года ИЧП было выдано разрешение на выполнение строительно-монтажных работ по комплексу гаражей для индивидуального автотранспорта с автосервисом.

Постановлением администрации г. Чебоксары от 30 апреля 2013 года "О внесении изменений в постановление Чебоксарской городской администрации от 12.09.1994" наименование и п. 1. названного постановления изложены в новой редакции и указано о предоставлении ГСК в аренду земельного участка площадью 15319 кв. м. в целях эксплуатации гаражей для индивидуального автотранспорта с автосервисом сроком до 1 июля 2014 года, а также признан прекращенным в связи с истечением срока действия договор на аренду земли от 28 февраля 1997 года.

По договору аренды земельного участка от 28 июня 2013 года администрацией г. Чебоксары в аренду ГСК на срок до 1 июля 2014 года в целях эксплуатации гаражей для индивидуального автотранспорта с автосервисом был предоставлен земельный участок площадью 15319 кв. м.

ООО, от имени которого с истцом подписан акт приема-передачи гаража от 29 апреля 2011 года, является действующим юридическим лицом.

Пунктом 1 ст. 384 ГК РФ установлено, что если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. Значит, объем прав В.Ф., которые перешли к нему по договору уступки права требования от 29 апреля 2011 года, производен от объема прав Н.В. как первоначального кредитора по указанному истцом договору на долевое участие в строительстве капитального гаража для индивидуального автотранспорта от 28 февраля 1997 года.

Как следует из п. 6.4 договора на долевое участие в строительстве капитального гаража для индивидуального автотранспорта от 28 февраля 1997 года, на который ссылается истец, ответственность перед заказчиком (Н.В.) за своевременную сдачу в эксплуатацию капитального гаража, при условии соблюдения своих обязательств другой стороной, несет подрядчик (ООО). Исходя из содержания упомянутого договора, ГСК не является лицом, несущим перед истцом, как перед новым кредитором, ответственность за ввод спорного гаражного бокса в эксплуатацию.

Каких-либо доказательств, которые могли бы свидетельствовать о том, что строительство гаражей, в том числе спорного гаражного бокса на указанном выше земельном участке осуществлено (завершено) ГСК, в деле не имеется.

Следовательно, ГСК нельзя признать застройщиком, на которого градостроительным законодательством возложена обязанность обратиться в компетентный орган с заявлением о выдаче разрешения на ввод объекта капитального строительства в эксплуатацию. ГСК не принадлежит и право распоряжения спорным гаражным боксом, поскольку, как следует из материалов дела, кооператив не является его собственником.

Из материалов дела также следует, что какого-либо спора между В.Ф. и ГСК о праве на спорный гаражный бокс, возникшего из членских отношений, не имеется.

Таким образом, ГСК является по делу ненадлежащим ответчиком.

Согласно п. 7 ч. 1 ст. 39 Федерального закона от 30 декабря 2009 года N 384-ФЗ "Технический регламент о безопасности зданий и сооружений" ввод объекта в эксплуатацию является одной из форм обязательной оценки соответствия зданий и сооружений, а также связанных со зданиями и с сооружениями процессов проектирования (включая изыскания), строительства.

В соответствии с ч. 1 ст. 55 Градостроительного кодекса РФ разрешение на ввод объекта в эксплуатацию представляет собой документ, который удостоверяет выполнение строительства (реконструкции, капитального ремонта) объекта капитального строительства в полном объеме в соответствии с разрешением на строительство, соответствие упомянутого объекта градостроительному плану земельного участка и проектной документации.

Исходя из содержания п. 1 ст. 222 ГК РФ, определяющего понятие самовольной постройки, одним из признаков такой постройки может являться, в том числе отсутствие разрешения на ввод объекта в эксплуатацию.

По спорам, связанными с самовольной постройкой, истцами и ответчиками являются лица, указанные в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности право определить, к кому предъявлять иск (п. 3 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ), принадлежит истцу. В то же время возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса.

По смыслу ст. 38 ГПК РФ ответчиком является лицо, нарушающее либо оспаривающее права истца, за защитой которых обратился последний. Если истец посчитает ответчика ненадлежащим, при подготовке дела или во время разбирательства дела в суде первой инстанции он вправе ходатайствовать перед судом о замене его надлежащим ответчиком (ч. 1 ст. 41 ГПК РФ).

Если в момент принятия решения суд придет к выводу о том, что выбранное истцом в качестве ответчика лицо не является субъектом спорного материального правоотношения, обязанным удовлетворить требование истца, суд обязан отказать в удовлетворении иска, поскольку он обязан разрешить дело по тому иску, который предъявлен истцом, и в отношении того ответчика, который указан, за исключением случаев, прямо определенных в законе (ч. 3 ст. 196 ГПК РФ).

Обстоятельства дела свидетельствуют о том, что В.Ф. обратился с иском к ненадлежащему ответчику, поскольку ГСК не является лицом, нарушающим либо оспаривающим права истца, защиты которых истец требует в суде, что являлось для суда самостоятельным и достаточным основанием для отказа в его удовлетворении.

Положения ст. 39 ГПК РФ обязывают суд не принимать признание иска ненадлежащим ответчиком, поскольку такое признание противоречит требованиям закона и нарушает права и законные интересы иных лиц, в связи с чем признание иска ГСК правового значения для суда не имело.

Поскольку доводы истца, приведенные в обоснование иска, и представленные им доказательства подлежат проверке и оценке при условии предъявления иска к надлежащему ответчику, выводы суда по существу спора судебная коллегия исключили из мотивировочной части решения, оставит решение суда без изменения (Дело N 33-1795/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Факт, что наследственное дело не заводилось, не может достоверно свидетельствовать об отсутствии лица, которое может являться правопреемником по исполнительному производству. Судебный пристав-исполнитель должен проверить обстоятельства, связанные с принятием наследства должника, в том числе фактическим принятием.

Судебный пристав-исполнитель обратился в суд с заявлением о прекращении исполнительных производств, возбужденных в отношении Г.П. на основании исполнительных листов о взыскании с Г.П. в пользу МУП и ООО суммы долга за пользование помещением и коммунальными услугами в связи со смертью должника.

Рассматривая заявление судебного пристава-исполнителя, суд, ссылаясь на ст. 439 ГПК РФ, удовлетворил заявление и прекратил исполнительные производства, исходя из того, что отсутствуют правопреемники умершего должника, так как наследственное дело после смерти Г.П. не заводилось.

С данным выводом судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Судом установлено, что 14 февраля 2013 года на основании исполнительного листа по решению суда от 24 ноября 2010 года о взыскании с Г.П. в пользу МУП суммы долга за пользование помещением и коммунальными услугами возбуждено исполнительное производство. 9 октября 2014 года на основании исполнительного листа по решению суда от 23 января 2012 года о взыскании с Г.П. в пользу ООО суммы долга за пользование помещением и коммунальными услугами возбуждено исполнительное производство.

Согласно копии справки о смерти, выданной 11 декабря 2014 года Отделом ЗАГСа, Г.П. умерла 25 сентября 2013 года.

В соответствии с ч. 1 ст. 439 ГПК РФ исполнительное производство прекращается судом в случаях, предусмотренных Федеральным законном "Об исполнительном производстве". Согласно п. 1 ч. 1 ст. 43 Федерального закона "Об исполнительном производстве" исполнительное производство прекращается судом в случае смерти должника-гражданина, объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным актом, актом другого органа или должностного лица требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику и не могут быть реализованы доверительным управляющим, назначенным органом опеки и попечительства.

В силу ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Исходя из положений ст. 52 Федерального закона "Об исполнительном производстве", в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга и другое) судебный пристав-исполнитель на основании судебного акта, акта другого органа или должностного лица производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. Для правопреемника все действия, совершенные до его вступления в исполнительное производство, обязательны в той мере, в какой они были обязательны для стороны исполнительного производства, которую правопреемник заменил.

В соответствии с п. 1 ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент. Согласно ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами. Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага.

В силу п. 1 ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества.

Поскольку обязанность Г.П. по погашению задолженности за пользование помещением и коммунальными услугами не относится к обязательствам, неразрывно связанным с личностью должника, ее переход к правопреемнику (наследнику) возможен.

Согласно ст. 1153 ГК РФ признается, что наследник принял наследство не только в случае подачи заявления нотариусу о выдаче свидетельства о праве на наследство, но и если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства.

Из смысла п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" следует, что получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследника.

Как разъяснено в п. 36 указанного Постановления, под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных п. 2 ст. 1153 ГК РФ действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу.

При этом в силу п. 4 ст. 1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Из указанных норм следует, что само по себе отсутствие наследственного дела не свидетельствует о том, что у должника не имеется наследников, фактически принявших наследство, например, оставшись проживать в жилом помещении, в котором на момент смерти проживал должник.

Между тем, судебным приставом-исполнителем не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что у должника Г.П. отсутствуют наследники, фактически принявшие наследство. В силу ч. 1 ст. 64 Федерального закона "Об исполнительном производстве" судебный пристав-исполнитель обязан совершить действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов.

Таким образом, тот факт, что наследственное дело не заводилось, не может достоверно свидетельствовать, что наследство не принято и отсутствует лицо, которое может являться правопреемником по исполнительному производству.

Из материалов дела следует, что обстоятельства, связанные с принятием наследства должника судебным приставом-исполнителем не проверялись. С учетом изложенного, оснований для прекращения исполнительного производства не имелось.

Судебная коллегия отменила определение суда с вынесением нового определения, которым в удовлетворении заявления судебного пристава-исполнителя отказала (33-2161/2015, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Практика
рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений

Въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается если они неоднократно (два и более раза) в течение одного года привлекались к административной ответственности за совершение административных правонарушений, указанных в пп. 11 ч. 1 ст. 27 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию".

Ж.Н. обратилась в суд с заявлением, в котором просила отменить решение УФМС по Чувашской Республике от 6 марта 2015 года об отказе в выдаче ей приглашения на въезд в Российскую Федерацию иностранного гражданина Д.В. и возложении на УФМС России по Чувашской Республике обязанности выдать по ее приглашению разрешение на въезд в Российскую Федерацию указанного лица.

Заявление мотивировано следующим. Решением УФМС России по Чувашской Республике от 6 марта 2015 года Ж.Н., состоящей в зарегистрированном браке с Д.В., отказано в выдаче приглашения на въезд в Российскую Федерацию Д.В. по причине неоднократного привлечения указанного гражданина к административной ответственности за совершение административного правонарушения, связанного с посягательством на общественный порядок и общественную безопасность, и административного правонарушения за нарушение миграционного законодательства и режима пребывания на территории Российской Федерации. Ж.Н. посчитала отказ УФМС России по Чувашской Республике незаконным, поскольку решение об этом принято без учета семейного положения Д.В., состояния его здоровья, обстоятельств совершенных им административных правонарушений.

Удовлетворяя заявление Ж.Н., суд пришел к выводу, что оспариваемое решение не оправдано крайней социальной необходимостью и по правовым последствиям повлечет чрезмерное вмешательство в имеющееся у заявителя право на уважение личной и семейной жизни, гарантированное ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Суд также счел необходимым принять во внимание, что решения о запрете или ограничении Д.В. на въезд на территорию Российской Федерации не имеется.

С такими выводами суда судебная коллегия не согласилась ввиду следующего.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 25 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" одним из оснований для выдачи визы иностранному гражданину является приглашение на въезд в Российскую Федерацию, оформленное в соответствии с федеральным законом в порядке, установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Приглашение на въезд в Российскую Федерацию выдается территориальным органом федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, по ходатайству юридических лиц, в уведомительном порядке вставших на учет в федеральном органе исполнительной власти, уполномоченном на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, или его территориальном органе, а также по ходатайству граждан Российской Федерации.

Порядок оформления приглашений на въезд в Российскую Федерацию иностранных граждан и лиц без гражданства по ходатайству физического лица предусмотрен Административным регламентом предоставления Федеральной миграционной службой государственной услуги по оформлению и выдаче приглашения на въезд в Российскую Федерацию иностранного гражданина и лиц без гражданства, утвержденным приказом ФМС России от 30 ноября 2012 года N 390 (Административный регламент).

Согласно п. 84 Административного регламента уполномоченное подразделение ФМС России, территориальный орган ФМС России рассматривает принятое ходатайство и проводит проверку для выявления оснований, которые могут повлечь отказ в выдаче приглашения. Сотрудник, уполномоченный на рассмотрение ходатайства, проводит проверку сообщенных приглашающей стороной сведений о приглашаемом иностранном гражданине по учетам ФМС России, органов внутренних дел Российской Федерации и других заинтересованных органов.

Пунктом 47 Административного регламента установлено, что приглашение не оформляется, если в отношении иностранного гражданина вынесено решение о неразрешении въезда в Российскую Федерацию по основаниям, предусмотренным статьями 26, 27 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ.

В соответствии со ст. 27 названного закона въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается в случае, если они неоднократно (два и более раза) в течение одного года привлекались к административной ответственности за совершение административного правонарушения, связанного с посягательством на общественный порядок и общественную безопасность либо с нарушением режима пребывания (проживания) иностранных граждан или лиц без гражданства в Российской Федерации или порядка осуществления ими трудовой деятельности на территории Российской Федерации, - в течение пяти лет со дня вступления в силу последнего постановления о привлечении к административной ответственности.

Содержание указанной нормы закона носит императивный характер.

Как следует из дела, 23 апреля 2014 года Д.В. привлечен к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.21 КоАП РФ "Появление в общественных местах в состоянии опьянения", а 8 октября 2014 года - за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 1.1 ст. 18.8 КоАП РФ "Нарушение иностранным гражданином или лицом без гражданства правил въезда в Российскую Федерацию либо режима пребывания (проживания) в Российской Федерации".

Таким образом, установив, что в 2014 году Д.В. привлекался к административной ответственности за совершение административных правонарушений, связанных с посягательством на общественный порядок и общественную безопасность, с нарушением режима пребывания (проживания) иностранных граждан или лиц без гражданства в Российской Федерации, УФМС России по Чувашской Республике обоснованно приняло решение об отказе в оформлении приглашения на въезд в Российскую Федерацию Д.В.

Согласно чч. 1 и 2 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Отказ в оформлении приглашения на въезд в Российскую Федерацию Д.В. в данном случае является прямо предусмотренной федеральным законом мерой государственного реагирования и указанным положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод не противоречит.

Следовательно, вывод суда о том, что отказ Ж.Н. в выдаче приглашения на въезд в Российскую Федерацию Д.В. является вмешательством в семейную жизнь, право на уважение которой гарантировано ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, основан на ошибочном толковании норм права.

Иные выводы суда также основаны на ошибочном толковании норм права, поскольку они не указывают на наличие юридически значимых обстоятельств, свидетельствующих о незаконности оспариваемого заявителем решения.

При таких обстоятельствах отказ УФМС России по Чувашской Республике в оформлении Ж.Н. приглашения на въезд в Российскую Федерацию Д.В. не противоречит требованиям законодательства и не нарушает прав заявителя.

Согласно ч. 4 ст. 258 ГПК РФ суд отказывает в удовлетворении заявления, если установит, что оспариваемое решение или действие принято либо совершено в соответствии с законом в пределах полномочий органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего и права либо свободы гражданина не были нарушены.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении заявления Ж.Н. (Дело N 33-2407/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Если одно из постановлений о привлечении иностранного гражданина к административной ответственности отменено и производство по делу об административном правонарушении прекращено, лицо не считается привлеченным к административной ответственности дважды за один год.

Х. обратился в суд с заявлением о признании недействительным и отмене заключения старшего инспектора ООВРП и НИГ Управления ФМС России по ЧР, утвержденного врио заместителя начальника управления 19 сентября 2014 года, об аннулировании вида на жительство.

В обоснование заявленных требований указано, что на основании решения Управления ФМС России по Чувашской Республике от 09 сентября 2010 г. Х. оформлен вид на жительство сроком до 09 июля 2011 года, в последующем срок продлен до 23 июня 2016 года. Заключением старшего инспектора ООВРП и БИТ Управления ФМС России по Чувашской Республике, утвержденным врио заместителя начальника управления 19 сентября 2014 года, вид на жительство аннулирован на основании п.п. 7 п. 1 ст. 9 Федерального закона N 115-ФЗ от 25.07.2002 г. "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации". Основанием для принятия такого решения послужило вынесение в отношении Х. дважды в течение года постановлений о привлечении к административной ответственности. Данное решение заявитель нашел незаконным, поскольку постановление от 26 июля 2014 года о привлечении его к административной ответственности по ч. 1 ст. 18.8 КоАП РФ отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено. Следовательно, заключение об аннулировании вида на жительство было вынесено с учетом незаконного постановления по делу об административном правонарушении. О нарушении своих прав заявителю стало известно 07 апреля 2015 года, то есть с момента получения ответа прокуратуры, в котором сообщалось об отмене постановления по делу об административном правонарушении от 26 июля 2014 года.

Решением суда заключение об аннулировании вида на жительство Х. признано незаконным и отменено. Судебная коллегия нашла решение суда законным и обоснованным.

В соответствии с пп. 7 п. 1 ст. 9 Федерального закона от 25.07.2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" вид на жительство иностранному гражданину не выдается, а ранее выданный вид на жительство аннулируется в случае, если данный иностранный гражданин неоднократно (два и более раза) в течение одного года привлекался к административной ответственности за нарушение законодательства Российской Федерации в части обеспечения режима пребывания (проживания) иностранных граждан в Российской Федерации, либо совершил административное правонарушение, связанное с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, а также их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры.

Как усматривается из материалов дела, в отношении Х. в течение 2014 года дважды выносились постановления о привлечении к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 18.8 КоАП РФ (постановление от 08 июля 2014 г. и постановление от 26 июля 2014 г.).

Вместе с тем, решением врио заместителя начальника Управления ФМС России по Чувашской Республике от 18 марта 2015 года постановление от 26 июля 2014 года о привлечении Х. к административной ответственности по ч. 1 ст. 18.8 КоАП РФ отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено. Основанием для отмены постановления явилось истечение срока давности привлечения к административной ответственности на момент вынесения постановления от 26 июля 2014 года.

Таким образом, принимая во внимание, что постановление от 26 июля 2014 года о привлечении Х. к административной ответственности отменено, Х. не считается привлеченным к административной ответственности дважды за один год.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что правовых оснований для аннулирования вида на жительство Х., предусмотренных пп. 7 п. 1 ст. 9 Федерального закона N 115-ФЗ от 25.07.2002 "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", не имелось, в связи с чем признал незаконным заключение об аннулировании вида на жительство Х.

Судебная коллегия оставила решение суда первой инстанции без изменения (Дело N 33-2728/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Факт неучастия собственника одной из квартир многоквартирного жилого дома, имеющего право совещательного голоса, в ходе осмотра и обследования жилого дома межведомственной комиссией, сам по себе не является достаточным основанием для признания заключения межведомственной комиссии недействительным.

М.Г. обратилась в суд с заявлением в порядке главы 25 ГПК РФ о признании недействительным заключения межведомственной комиссии от 23 ноября 2011 года о признании многоквартирного дома непригодным для проживания.

Требования мотивированы тем, что М.Г. является собственником квартиры в многоквартирном доме. В октябре 2014 года ей стало известно, что на основании акта и заключения межведомственной комиссии от 23 ноября 2011 года многоквартирный дом признан аварийным и подлежащим сносу в связи с физическим износом в процессе его эксплуатации. Заявительница считает указанное заключение межведомственной комиссии незаконным, так как она не была уведомлена о заседании межведомственной комиссии, в связи с чем была лишена возможности ходатайствовать о привлечении к работе в комиссии компетентных органов и проведении дополнительного обследования; правоустанавливающие документы на жилое помещение у собственника не истребовались, не проверено фактическое состояние жилого помещения. Кроме того, обследование многоквартирного жилого дома проводилось по заявлению управляющей организации ООО, которое не является собственником жилых помещений в указанном доме и не является органом государственного надзора (контроля).

Удовлетворяя требования М.Г., суд первой инстанции в качестве недостатков оспариваемого заключения указал на не привлечение к работе в комиссии собственников помещений в указанном жилом доме и квалифицированных экспертов проектно-изыскательских организаций, какое-либо оборудование или специальные замеры комиссией не применялись, осмотр проводился без проведения инструментального контроля, фактическое состояние дома членами комиссии не оценивалось. Также суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заявителем не был пропущен срок оспаривания в суде заключения межведомственной комиссии от 23 ноября 2011 года.

Судебная коллегия нашла указанные выводы суда незаконными и необоснованными ввиду следующего.

Из материалов дела следует, что инициатива обследования жилого дома исходила от ООО, выполняющей функции управляющей организации на основании договора о передаче в управление муниципального жилищного фонда от 1 января 2009 года. В указанном двухквартирном жилом доме одна из квартир по состоянию на 2011 год являлась муниципальной собственностью г. Чебоксары. Поскольку одна из двух квартир являлась муниципальной собственностью г. Чебоксары, то администрация г. Чебоксары была полномочна в 2011 году на созыв межведомственной комиссии для обследования жилого дома на предмет пригодности (непригодности) для проживания.

Согласно п. 42 Положения, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации 28 января 2006 года N 47, Комиссия на основании заявления собственника помещения, федерального органа исполнительной власти, осуществляющего полномочия собственника в отношении оцениваемого имущества, правообладателя или гражданина (нанимателя) либо на основании заключения органов государственного надзора (контроля) по вопросам, отнесенным к их компетенции, проводит оценку соответствия помещения установленным в настоящем Положении требованиям и принимает решения в порядке, предусмотренном п. 47 настоящего Положения.

Материалы дела свидетельствуют о том, что администрация г. Чебоксары, исполняя функции собственника муниципальной квартиры, обладала полномочиями по обращению в межведомственную комиссию для оценки на предмет пригодности для проживания.

Принятое решение (заключение) межведомственной комиссии о признании многоквартирного жилого дома аварийным и подлежащим сносу соответствует п. 47 Положения.

Согласно техническому паспорту жилой дом - одноэтажный, двухквартирный, бревенчатый, 1949 года постройки. Согласно сведениям МУП "БТИ" указанный жилой дом по состоянию на ноябрь 2011 года имел 71% износа. Выводы межведомственной комиссии о проценте износа дома 71% также соответствуют вышеуказанной оценке специалистов Бюро технической инвентаризации.

Согласно п. 2.2 Положения по оценке непригодности жилых домов и жилых помещений государственного и общественного жилищного фонда для постоянного проживания, утвержденного приказом Министра жилищно-коммунального хозяйства РСФСР от 5 ноября 1985 года N 529, к непригодным для постоянного проживания жилым домам относятся: каменные дома с физическим износом свыше 70%; деревянные дома и дома со стенами из местных материалов, а также мансарды с физическим износом свыше 65%.

Соответственно, получив от БТИ сообщение о проценте износа 71% бревенчатого дома 1949 года постройки, муниципальное образование в отношении многоквартирного жилого дома, в котором имеется муниципальная квартира, была обязана созвать межведомственную комиссию для оценки жилого дома пригодным (непригодным) для проживания.

Согласно п. 43 Положения при оценке соответствия находящегося в эксплуатации помещения установленным в Положении требованиям проверяется его фактическое состояние. При этом проводится оценка степени и категории технического состояния строительных конструкций и жилого дома в целом, степени его огнестойкости, условий обеспечения эвакуации проживающих граждан в случае пожара, санитарно- эпидемиологических требований и гигиенических нормативов, содержания потенциально опасных для человека химических и биологических веществ, качества атмосферного воздуха, уровня радиационного фона и физических факторов источников шума, вибрации, наличия электромагнитных полей, параметров микроклимата помещения, а также месторасположения жилого помещения.

Выводы суда первой инстанции о том, членами межведомственной комиссии осмотр проводился без проведения инструментального контроля, фактическое состояние дома членами комиссии не оценивалось, опровергаются актом обследования жилого дома от 23 ноября 2011 года.

Оспариваемое заключение вынесено компетентным составом межведомственной комиссии, в составе комиссии участвовали представители органов, уполномоченных на проведение государственного контроля и надзора в сфере санитарно-эпидемиологической, пожарной, промышленной, экологической и иной безопасности, на проведение инвентаризации объектов недвижимости, главный жилищный инспектор Чувашской Республики, специалист в области архитектуры и градостроительства.

По мнению судебной коллегии, одно обстоятельство не участия собственника одного из квартир многоквартирного жилого дома, имеющего право совещательного голоса, в ходе осмотра и обследования жилого дома межведомственной комиссией, само по себе не является достаточным основанием для признания заключения межведомственной комиссии недействительным.

На основании заключения межведомственной комиссии от 23 ноября 2011 года о признании жилого дома аварийным и подлежащим сносу, данный дом включен в республиканскую адресную программу "Переселение граждан из аварийного жилищного фонда, расположенного на территории Чувашской Республики на 2013 - 2017 год", утвержденную постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 30 апреля 2013 года N 168.

Указанное Постановление Кабинета Министров Чувашской Республики официально опубликовано 26 июня 2013 года в сети Интернет http://www.cap.ru, и в источниках: "Вести Чувашии", N 24, 29 июня 2013 года; "Собрание законодательства ЧР", 02 августа 2013 года, N 5, ст. 490.

В соответствии со ст. 256 ГПК РФ срок обращения в суд с заявлением об оспаривании решений, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, составляет три месяца со дня, когда стало известно о нарушении его прав и свобод. Срок оспаривания в порядке главы 25 ГПК РФ заключения межведомственной комиссии по вопросу признания жилого помещения пригодным (непригодным) для проживания, составляет три месяца.

В рассматриваемом случае заключение межведомственной комиссии вынесено 23 ноября 2011 года, с заявлением в суд об оспаривании заключения М.Г. обратилась 24 ноября 2014 года. Вместе с тем, доводы заявителя, что впервые М.Г. узнала об оспариваемом заключении межведомственной комиссии только в октябре 2014 года являются несостоятельными. Так, сведения республиканской адресной программы "Переселение граждан из аварийного жилищного фонда, расположенного на территории Чувашской Республики на 2013 - 2017 год" носят открытый характер, поскольку обнародованы, официально опубликованы. Кроме того, о решение М.Г. было и должно было быть известны от ООО, являвшейся управляющей компанией, исходя из структуры жилищно-коммунальных платежей. Заключение межведомственной комиссии было направлено в установленном порядке в государственную жилищную инспекцию, в управляющую компанию и другие учреждения, предусмотренные законодательством.

Пропуск срока обращения в суд с заявлением об оспаривании заключения межведомственной комиссии о признании многоквартирного жилого дома аварийным и подлежащим сносу является самостоятельным основанием для отказа заявителю в удовлетворении заявления.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявления М.Г. (Дело N 33-2620/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика
рассмотрения дел по спорам, возникающим из обязательств вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения

Если затопление квартиры в многоквартирном доме произошло ввиду допущенных застройщиком недостатков при устройстве сетей горячего водоснабжения, о которых было известно управляющей компании, исковые требования о возмещении вреда могут быть предъявлены и к управляющей компании, не исполнившей обязанности по надлежащему содержанию общего имущества в многоквартирном доме.

Е.В. обратилась в суд с иском к Управляющей компании (УК) о возмещении ущерба, причиненного заливом квартиры, взыскании стоимости услуг эксперта, компенсации морального вреда, штрафа.

Исковые требования мотивированы тем, что Е.В. является собственником квартиры в многоквартирном доме, который находится под управлением УК. В результате вылета запорной арматуры на стояке горячего водоснабжения произошла утечка горячей воды, вследствие чего затопило квартиру истца. Согласно экспертному заключению стоимость восстановительного ремонта составляет 135293 рублей. В соответствии с Правилами содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации 13 августа 2006 года N 491, стояк горячего водоснабжения относится к общему имуществу, а значит УК, управляющая домом на основании договора от 02 августа 2012 года, не исполнила должным образом взятые обязательства по надлежащему содержанию общего имущества в доме.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу, что ущерб, причиненный истице в результате залива квартиры, подлежит возмещению застройщиком - ООО, вина которого заключается в ненадлежащем исполнении в период гарантийного срока своих обязанностей, а УК является ненадлежащим ответчиком.

Судебная коллегия с выводом суда о предъявлении иска к ненадлежащему ответчику не согласилась и отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ст.ст. 161, 162 ЖК РФ управление многоквартирным домом должно обеспечивать благоприятные и безопасные условия проживания граждан, надлежащее содержание общего имущества в многоквартирном доме, решение вопросов пользования указанным имуществом, а также предоставление коммунальных услуг гражданам, проживающим в таком доме.

По договору управления многоквартирным домом одна сторона (управляющая организация) по заданию другой стороны в течение согласованного срока за плату обязуется выполнять работы и (или) оказывать услуги по управлению многоквартирным домом, оказывать услуги и выполнять работы по надлежащему содержанию и ремонту общего имущества в таком доме, предоставлять коммунальные услуги собственникам помещений в таком доме и пользующимся помещениями в этом доме лицам, осуществлять иную направленную на достижение целей управления многоквартирным домом деятельность.

В силу ст. 39 ЖК РФ правила содержания общего имущества в многоквартирном доме устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Согласно п. 5 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 2006 года N 491, в состав общего имущества включаются внутридомовые инженерные системы холодного и горячего водоснабжения, состоящие из стояков, ответвлений от стояков до первого отключающего устройства, расположенного на ответвлениях от стояков, указанных отключающих устройств, коллективных (общедомовых) приборов учета холодной и горячей воды, первых запорно-регулировочных кранов на отводах внутриквартирной разводки от стояков, а также механического, электрического, санитарно-технического и иного оборудования, расположенного на этих сетях.

В соответствии с п. 42 названных Правил управляющие организации и лица, оказывающие услуги и выполняющие работы при непосредственном управлении многоквартирным домом, отвечают перед собственниками помещений за нарушение своих обязательств и несут ответственность за надлежащее содержание общего имущества в соответствии с законодательством Российской Федерации и договором.

Из анализа приведенных выше норм права следует, что все вопросы по пользованию общим имуществом в многоквартирном доме относятся к компетенции организации, осуществляющей управление многоквартирным домом.

Как следует из материалов дела, многоквартирный жилой дом сдавался в эксплуатацию по частям. После сдачи в эксплуатацию первой части дома решением общего собрания собственников многоквартирного дома от 10 августа 2010 года было выбрано управление домом УК, которое участвовало в приемке дома с 5 по 7 подъездов, в том числе подъезда, в котором расположена квартира истца.

02 августа 2012 года между УК и Е.В. заключен договор управления указанным многоквартирным домом. Согласно п. 2.1 договора управления, предметом договора является выполнение Управляющей компанией работ по надлежащему содержанию и ремонту общего имущества многоквартирного дома.

В силу п. 2.2.1 договора управления, Управляющая компания обязана обеспечить функционирование всех инженерных систем и оборудования дома, систем отопления, водоснабжения. В соответствии с п. 3.1 договора, управляющий обязуется обеспечивать надлежащее санитарное и техническое состояние общего имущества в многоквартирном доме (пп. 3.1.1), организовать заключение с Исполнителями заказа договоров о поставке жилищно-коммунальных услуг, необходимых для использования помещения по назначению, жизнеобеспечения собственников и членов их семей, а также для поддержания многоквартирного дома в надлежащем техническом и санитарном состоянии (пп. 3.1.2).

Таким образом, в обязанности Управляющей компании входит обеспечение надлежащего технического состояния систем горячего и холодного водоснабжения.

Подписывая 30 декабря 2011 года акт приемки законченного строительством объекта - 5, 6, 7 подъездов жилого дома, и при приятии дома к Управлению, УК должна было провести проверку всего общего имущества, технологических сетей дома, а при исполнении своих обязательств по управлению домом обязана было проводить проверки и следить за техническим состоянием общего имущества дома и техническими сетями, согласно условиям договора управления.

Осмотр инженерного оборудования 08 сентября 2014 года, в том числе внутренней системы водоснабжения и канализации дефектов труб ГВС и ХВС не выявил. Вместе с тем, из объяснений представителя ответчика следует, что затопление произошло ввиду недостаточной прочности металла, из которого изготовлены трубы горячего водоснабжения, и нарушения технологии соединения деталей и узлов труб, которые были установлены ООО по всему дому. Указанные обстоятельства были известны ответчику еще в 2012 году, когда по этой же причине имело место затопление другой квартиры, что подтверждается также представленными ответчиком материалами.

Таким образом, именно УК, ответственное за надлежащее состояние общего имущества, зная о ненадлежащем состоянии стояков горячего водоснабжения в доме, обязано было принять своевременные меры по устранению недостатков, в том числе путем предъявления соответствующих требований к ООО, тем более, что руководитель УК, является также учредителем ООО, владеющий 50% доли в уставном капитале общества. Однако доказательств принятия соответствующих мер к предотвращению повторного затопления по дому ответчиком суду представлено не было.

Таким образом, ответственность перед истицей за ненадлежащее исполнение обязательств по договору на управление многоквартирным домом несет управляющая компания, за которой сохраняется право предъявления регрессного требования к Застройщику.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение, которым исковые требования Е.В. удовлетворила (Дело N 33-1418/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Условиями для применения п. 3.1. ст. 1081 ГК РФ является противоправность действий должностного лица, а также наличие вреда, вины причинителя вреда и причинной связи между противоправным поведением и наступившими последствиями.

Прокурор обратился в суд в интересах Российской Федерации к Г.А. о взыскании в порядке регресса денежных средств.

В обоснование заявленных требований указано, что 11 марта 2012 года участковым уполномоченным полиции Г.А. в отношении Т. был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст. 19.13 КоАП РФ. Постановлением мирового судьи от 5 апреля 2012 года Т. привлечена к административной ответственности по ст. 19.13 КоАП РФ и ей назначено наказание в виде штрафа в размере 1000 рублей. В связи с тем, что Т. не оплатила штраф в установленный срок, постановлением мирового судьи от 9 июня 2012 года она была привлечена к административной ответственности по ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ и ей назначено наказание в виде административного ареста на 3-е суток, которое отбыто в период с 09 июня по 12 июня 2012 года. В последующем, постановлениями заместителя председателя Верховного Суда Чувашской Республики от 23 октября 2012 года и 11 января 2013 года указанные постановления мирового судьи отменены и производство по делам прекращено в связи с отсутствием в действиях Т. составов административных правонарушений. Указанными постановлениями заместителя председателя Верховного Суда Чувашской Республики установлено, что в отношении Т. был составлен незаконный административный протокол по ст. 19.13 КоАП РФ, а постановление мирового судьи от 5 апреля 2012 года вынесено с существенным нарушением процессуальных требований, предусмотренных КоАП РФ. Привлечение Т. к административной ответственности по ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ также является необоснованным.

Прокурор указал, что незаконное составление участковым уполномоченным полиции Г.А. в отношении Т. протокола об административном правонарушении повлекло необоснованное привлечение ее к административной ответственности с назначением наказания в виде штрафа и административного ареста. Решением суда от 8 апреля 2013 года постановлено взыскать за счет казны Российской Федерации в пользу Т. компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного задержания и содержания под арестом в размере 9000 рублей, убытки в размере 5500 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 5000 рублей, возврат государственной пошлины в размере 600 рублей. Платежным поручением от 23 октября 2013 года Министерством финансов Российской Федерации денежные средства в сумме 20100 рублей были перечислены на лицевой счет Т.

Указывая, что возмещение, произведенное в пользу Т. за счет казны Российской Федерации, было результатом незаконного составления 11 марта 2012 года участковым уполномоченным протокола об административном правонарушении, прокурор просил взыскать в порядке регресса с Г.А. в пользу Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации 20100 рублей.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований прокурора отказано. Судебная коллегия, рассмотрев дело, также отказала в удовлетворении требований прокурора по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

В силу п. 3.1. ст. 1081 ГК РФ Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, по основаниям, предусмотренным статьями 1069 и 1070 ГК РФ, а также по решениям Европейского Суда по правам человека имеют право регресса к лицу, в связи с незаконными действиями (бездействием) которого произведено указанное возмещение.

Условиями для взыскания в порядке регресса вреда, причиненного должностным лицом, является противоправность его действий, а также наличие вреда, вины причинителя вреда и причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом.

В качестве основания для взыскания с ответчика в порядке регресса денежной суммы прокурор указывал на то, что выплата Т. денежных средств за счет казны Российской Федерации произошла по вине ответчика, составившего незаконно протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст. 19.13 КоАП РФ.

Однако совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о недоказанности противоправности действий ответчика, связанных с незаконным привлечением Т. к административной ответственности в виде административного ареста, и наличия причинно-следственной связи между причиненным истцу ущербом и действиями ответчика.

Согласно п. 8 ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" полиции для выполнения возложенных на нее обязанностей предоставляются права составлять протоколы об административных правонарушениях, собирать доказательства, применять меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, применять иные меры, предусмотренные законодательством об административных правонарушениях.

Как следует из положений п. 1 ч. 2 ст. 28.3 КоАП РФ должностные лица органов внутренних дел вправе составлять протоколы об административном правонарушении, предусмотренном ст. 19.13 КоАП РФ.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 28.1 КоАП РФ поводом к возбуждению дела об административном правонарушении является непосредственное обнаружение должностными лицами, уполномоченными составлять протоколы об административных правонарушениях, достаточных данных, указывающих на наличие события административного правонарушения.

В данном случае сам по себе факт составления участковым уполномоченным полиции Г.А. в отношении Т. незаконного протокола об административном правонарушении не мог бы повлечь в обязательном порядке привлечение Т. к административной ответственности. К административной ответственности в виде административного штрафа и в виде административного ареста Т. была привлечена только по решению суда.

Таким образом, материалы дела не содержат доказательств, отвечающих требованиям относимости, допустимости и достоверности в подтверждение доводов прокурора о наличии причинной связи между действиями ответчика, составившего протокол об административном правонарушении и ущербом, возникшим вследствие возмещения вреда, причиненного Т. в результате незаконного применения административной ответственности в виде ареста.

Судебная коллегия отказала в удовлетворении иска прокурора в интересах Российской Федерации о взыскании с Г.А. в порядке регресса денежных средств (Дело N 33-1094/2015, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Обязанность возмещения вреда возлагается на гражданина, который владеет источником повышенной опасности - транспортным средством на праве собственности либо на ином законном основании, в том числе на фактически пользовавшегося автомобилем с ведома титульного собственника.

В.А. обратился в суд с иском к В.В. и Д.А. о взыскании в солидарном порядке стоимости восстановительного ремонта и утраты товарной стоимости автомобиля, поврежденного в дорожно-транспортном происшествии, расходов на оплату услуг оценщика, судебных расходов.

В обоснование иска указано, что в результате ДТП, случившегося по вине В.В., автомобилю истца причинены механические повреждения. Согласно экспертному заключению стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца составляет 89689 рублей, величина утраты товарной стоимости - 12693 рублей. Гражданская ответственность В.В. на момент ДТП не была застрахована, в связи с чем истец предъявил требования к причинителю вреда В.В. и собственнику транспортного средства - Д.А. (согласно сведениям о регистрации транспортного средства).

Судом установлено, что 24 июля 2014 года по вине В.В. произошло ДТП, в ходе которого столкнулись автомобиль ВАЗ под его управлением и автомобиль истца под управлением В.А. Автомобиль виновника ДТП согласно сведениям, представленным ГИБДД МВД в суд, значился зарегистрированным за Д.А. Ответчик В.В. в судебном заседании пояснил, что автомобиль ВАЗ принадлежит его жене А.В., он управлял этим автомобилем в момент ДТП с устного согласия жены, своей вины в ДТП не оспаривал.

В материалы дела представлен договор купли-продажи от 17 июля 2014 года, из которого усматривается, что А.В. приобрела указанный автомобиль у Д.Д., действовавшего в качестве продавца. В письменном объяснении суду Д.Д. указывал, что пользовался автомобилем ВАЗ, принадлежащим его отцу Д.А., затем решил продать автомобиль, для чего отец оформил на него доверенность, отдал автомобиль перекупщикам, получив от них деньги. Впоследствии узнал из оформленного ими договора купли-продажи, что автомобиль приобрела А.В.

Как видно из доверенности, удостоверенной 28 июня 2014 года нотариусом, Д.А., имея в собственности автомобиль ВАЗ, уполномочил Д.Д. управлять, пользоваться, распоряжаться данным автомобилем, в том числе и продать автомобиль за цену и на условиях по своему усмотрению, получать и уплачивать деньги.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что законным владельцем автомобиля ВАЗ на момент ДТП являлся Д.Д., в чьем владении автомобиль находился на основании доверенности; ответчик Д.А., являясь титульным владельцем транспортного средства, выдал надлежащую доверенность на право управления транспортным средством, вследствие чего не является владельцем источника повышенной опасности и освобождается от обязанности по возмещению вреда. В.В. также не являлся владельцем источника повышенной опасности, так как управлял автомобилем в отсутствие документов, предоставляющих право управления им. Поскольку доказательств того, что автомобиль выбыл из владения Д.Д. в результате противоправных действий других лиц, суду не представлено, то с учетом указанных обстоятельств оснований для возложения на В.В. ответственности за причиненный истцу вред не имеется.

Судебная коллегия установила, что судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, и допущена ошибка в применении норм права.

Согласно ст. 182 ГК РФ представитель по доверенности должен действовать перед третьими лицами в интересах представляемого, а не в своих интересах и не в отношении самого себя. Сделка, которая совершена с нарушением указанных правил, и на которую, представляемый не дал согласия, может быть признана судом недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы.

Между тем материалы дела не указывают на то, что воля Д.А. на отчуждение автомобиля не была выражена. Договор купли-продажи автомобиля от 17 июля 2014 года не оспорен, недействительным в какой-либо части не признан.

Согласно п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В п. 1 ст. 223 ГК РФ указано, что моментом возникновения права собственности у приобретателя по договору является момент передачи имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Законом не установлено, что сделки, совершенные в отношении транспортных средств (движимое имущество), подлежат обязательной государственной регистрации, и не устанавливается правило о том, что право собственности на это имущество возникает лишь после регистрации в органах внутренних дел. Регистрация транспортных средств не является государственной регистрацией в том смысле, который в силу закона порождает права собственности.

В соответствии с пп. "а" п. 1 Постановления Правительства РФ от 12 ноября 2012 года N 1156 исключен из п. 2.1.1 Правил дорожного движения Российской Федерации абзац 4, обязывающий водителей иметь документ, подтверждающий право владения, или пользования, или распоряжения данным транспортным средством, а при наличии прицепа - и на прицеп, в случае управления транспортным средством в отсутствие его владельца.

В силу ст. 1064 ГК РФ обязанность по возмещению вреда, причиненного личности или имуществу гражданина, возлагается в полном объеме на лицо, причинившее вред.

Таким лицом, согласно нормам ст. 1079 ГК РФ, является владелец источника повышенной опасности.

Ответчик В.В. и его представитель поясняли, что В.В. состоит с покупателем автомобиля А.В. в фактических брачных отношениях, использовал автомобиль с ее ведома. По существу правомерность владения В.В. названным автомобилем А.В. не оспаривала.

Таким образом, судебная коллегия признала В.В. лицом, использовавшим автомобиль на законном основании и, соответственно, ответственным за вред, причиненный имуществу истца.

Согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ, солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Данных оснований по делу не имеется, поэтому сумма причиненного вреда не может быть взыскана солидарно с Д.А.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым взыскала с В.В. в пользу В.А. стоимость восстановительного ремонта и утраты товарной стоимости автомобиля, расходы на оплату проведения оценки ущерба, судебные издержки (Дело N 33-1831/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

При определении упущенной выгоды учитываются меры, предпринятые потерпевшей стороной для ее получения, а также сделанные с этой целью приготовления.

И.В. обратился в суд с иском ЗАО о взыскании неустойки за нарушение срока производства страховой выплаты, штрафа, к Г.К. - с иском о возмещении убытков.

Требования мотивированы тем, что 07 февраля 2014 года по вине водителя Г.К. произошло ДТП, в результате которого транспортному средству истца, находящегося под управлением А.В., причинены механические повреждения. Гражданская ответственность виновника ДТП - Г.К. застрахована в ЗАО, которое произвело истцу страховую выплату с нарушением сроков. Транспортное средство истца по договору аренды транспортного средства без экипажа от 21 января 2014 года передано во временное владение и пользование арендатору А.В. за плату в размере 1200 рублей за один календарный день. В связи с повреждением автомобиля в ДТП по вине ответчика Г.К. истец понес убытки в виде упущенной выгоды из-за невозможности получения арендной платы по договору. Автомобиль находился в аварийном состоянии с 08 февраля по 17 апреля 2014 года, размер упущенной выгоды составил 84 000 рублей (1 200,00 х 70 дней).

Решением суда первой инстанции с ЗАО в пользу И.В. взыскана неустойка и штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, в удовлетворении исковых требований о возмещении убытков отказано.

Судебная коллегия оставила решение суда без изменения, указав следующее.

Согласно ст. 12 ГК РФ возмещение убытков является одним из способов защиты гражданских прав, направленных на восстановление имущественных прав потерпевшего лица.

Статья 15 ГК РФ определяет убытки как расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрату или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 6/8 от 01 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено.

Согласно п. 4 ст. 393 ГК РФ при определении упущенной выгоды учитываются меры, предпринятые потерпевшей стороной для ее получения, а также сделанные с этой целью приготовления.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом, исходя из смысла указанных норм, лицо, предъявляющее требование о возмещении убытков в виде упущенной выгоды, должно доказать факт нарушения своего права, наличие и размер убытков, наличие причинной связи между поведением лица, к которому предъявляется такое требование, и наступившими убытками, а также то, что возможность получения прибыли существовала реально, то есть при определении упущенной выгоды должны учитываться предпринятые для ее получения фактические меры и сделанные с этой целью приготовления. При этом основанием для возмещения таких убытков является доказанность стороной по делу всей совокупности перечисленных условий.

Отказывая в удовлетворении требований истца о взыскании упущенной выгоды, суд достаточно подробно изучил представленные доказательства и исходил из того, что сведения о неполученном истцом доходе в заявленный им период носят лишь предположительный характер, поскольку не подтверждены доказательствами.

Полных и объективных доказательств того, что договор аренды от 21 января 2014 года расторгнут, в том числе по требованию арендатора, а также доказательств, подтверждающих возможность сдачи истцом в аренду транспортного средства или доказательств совершения конкретных действий, направленных на извлечение доходов, которые не были получены в связи с действиями ответчика, истцом не представлено.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о недоказанности истцом размера заявленной упущенной выгоды, поскольку из материалов дела объективно не следует, что повреждение автомобиля в результате ДТП явилось единственным препятствием, не позволяющим истцу получить упущенную выгоду в заявленном размере.

Договор аренды транспортного средства от 21 января 2014 года, заключенный между истцом и А.В., сам по себе достаточным подтверждением возникновения убытков в виде упущенной выгоды на заявленную истцом сумму не является.

Иных объективных доказательств в этой части стороной истца не предоставлено.

По смыслу приведенных выше правовых норм при определении размера упущенной выгоды действует принцип реальности доходов, которые потерпевший рассчитывает получить при обычных условиях гражданского оборота. Прибылью признаются полученные доходы, уменьшенные на величину произведенных расходов.

Таким образом, представленный истцом расчет упущенной выгоды является лишь вероятностным, составленным без учета фактических обстоятельств, способных существенно повлиять на размер предполагаемого дохода.

В материалах дела также отсутствуют письменные сведения в части соответствия размера заявленной упущенной выгоды реально сложившимся ценам на указанного вида услуги, действующих на момент возникновения спорных правоотношений в данной местности, которые потерпевший рассчитывал получить при обычных условиях гражданского оборота.

Судом первой инстанции при разрешении исковых требований, заявленных к Г.К., правильно учтены обстоятельства дела: после ДТП транспортное средство истца самостоятельно покинуло место происшествия, истцом не были своевременно предприняты все необходимые меры и приготовления для получения реальной выгоды в части обращения в страховую компанию и ремонтную организацию, стоимость устранения повреждений от ДТП согласно акту выполненных работ для восстановления автомобиля истца составляла только 11500 рублей.

Судебная коллегия решение суда первой инстанции оставила без изменения (Дело N 33-19/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Если на момент подписания договора долевого участия в строительстве жилья застройщику было известно о неправомерности получения денежных средств от участника долевого строительства в связи с отсутствием у него разрешения на строительство и прав на земельный участок, проценты за пользование чужими денежными средствами должны начисляться с моменты подписания договора.

Г.И. обратился в суд с иском к ООО о взыскании неосновательного обогащения в размере 2116100 рублей и процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 03 июня 2013 года по 18 сентября 2014 года и далее по день фактической уплаты долга, исходя из процентной ставки 8,25% годовых.

Исковые требования мотивированы тем, что 03 июня 2013 года между A.M. и ООО подписан договор долевого участия в строительстве жилья, в соответствии с которым ответчик обязался передать ему после завершения строительства дома в собственность двухкомнатную квартиру. Оплата по договору в размере 2116100 рублей A.M. произведена в полном объеме. Решением суда от 25 августа 2014 года в удовлетворении исковых требований A.M. к ООО об обязании зарегистрировать договор участия в долевом строительстве от 03 июня 2013 года отказано в связи с отсутствием у ООО правовых оснований для заключения данного договора, а именно: отсутствия государственной регистрации прав (собственности либо аренды) на земельный участок, предназначенный для строительства, отсутствия разрешения на строительство и надлежащим способом опубликованной проектной декларации. Согласно договору цессии от 17 сентября 2014 года право требования с ООО денежной суммы в размере 2116100 рублей, уплаченной A.M. во исполнение договора участия в долевом строительстве от 03 июня 2013 года, были переданы истцу. С учетом изложенного истец считал, что денежные средства в размере 2116100 рублей, полученные ООО от A.M. во исполнение несуществующего обязательства, являются неосновательным обогащением ответчика.

Судом установлено, что 03 июня 2013 года между ООО в лице директора В.Л. (застройщиком) и А.М. (участник долевого строительства) был подписан письменный договор участия в долевом строительстве. В соответствии с п. 1.4 указанного договора цена объекта долевого строительства на момент заключения договора составляет 2116100 рублей. В п. 2.1.1. указанного договора предусмотрено, что участник строительства до подписания договора вносит на расчетный счет или в кассу Застройщика 2116100 рублей по цене одного квадратного метра 35000 рублей, стоимость выкупленной части площади объекта долевого строительства фиксируется и изменению не подлежит.

ООО в лице директора общества Л.М. выдана справка от 03 июня 2013 года о том, что А.М. по договору участия в долевом строительстве от 3 июня 2013 года уплатил денежные средства в размере 2116100 рублей.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции исходил из доказанности факта получения 3 июня 2013 года ответчиком ООО в лице действующего директора денежных средств в сумме 2116100 рублей от А.М. по договору участия в долевом строительстве, признанного незаключенным, в связи с чем обоснованно пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика неосновательного денежного обогащения.

Пунктом 3 ст. 433 ГК РФ предусмотрено, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Согласно ч. 3 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" договор заключается в письменной форме, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.

Поскольку договор участия в долевом строительстве от 03 июня 2013 года не был зарегистрирован в установленном законом порядке, следовательно, является незаключенным, при отсутствии разрешения на строительство и других необходимых условий определенных законодательством для застройщика, у ответчика ООО отсутствовали правовые основания для привлечения денежных средств А.М. для участия в долевом строительстве.

Таким образом, денежные средства в сумме 2116100 рублей, перечисленные А.М. во исполнение незаключенного договора, образуют на стороне застройщика неосновательное обогащение, которое в силу ст.ст. 1102, 1104, п. 2 ст. 1107 ГК РФ подлежит взысканию вместе с процентами за пользование чужими денежными средствами.

Пунктом 2 ст. 1107 ГК РФ предусмотрено, что на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК РФ) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08 октября 1998 года N 13/14 "О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами", при рассмотрении споров, возникающих в связи с неосновательным обогащением одного лица за счет другого лица (глава 60 Кодекса), судам следует иметь в виду, что в соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 Кодекса) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Определяя период времени, с которого с ответчика подлежат взысканию проценты за пользование денежными средствами, суд исходил из того, что данный период необходимо исчислять с 27 сентября 2014 года, то есть с момента вступления в законную силу решения суда от 25 августа 2014 года, которым в удовлетворении искового заявления A.M. к ООО о вынесении решения о государственной регистрации договора участия в долевом строительстве от 03 июня 2013 года отказано. По мнению суда, с указанного момента ответчику стало известно, что денежными средствами ООО пользуется неправомерно.

Вместе с тем, в соответствии с п. 1 ст. 3 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" застройщик вправе привлекать денежные средства участников долевого строительства для строительства многоквартирного дома только после получения в установленном порядке разрешения на строительство и государственной регистрации застройщиком права собственности на земельный участок, предоставленный для строительства многоквартирного дома, либо договора аренды, договора субаренды такого земельного участка.

Поскольку на момент подписания договора участия в долевом строительстве от 03 июня 2013 года и привлечения денежных средств от А.М. у застройщика ООО отсутствовали разрешение на строительство и права на земельный участок, соответственно, уже на момент подписания указанного договора и внесения денежных средств ответчику было известно о неправомерности получения указанных денежных средств от участника долевого строительства. Учитывая изложенное, проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, подлежат начислению и взысканию в пользу истца за период с 04 июня 2013 года.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в иске Г.И. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 04 июня 2013 года по 26 сентября 2014 года, взыскав с ООО в пользу Г.И. сумму неосновательного обогащения и проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 04 июня 2013 года по 13 апреля 2015 года (день вынесения апелляционного определения), и далее до дня фактического возврата суммы неосновательного обогащения (Дело N 33-1537/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Процессуальные вопросы

Заявление об оспаривании постановления нотариуса об отказе в совершении нотариального действия по удостоверению факта принятия общим собранием участников ООО решений и состава участников, присутствующих при его принятии, подведомственно суду общей юрисдикции.

Б.М. обратилась в суд в порядке главы 37 ГПК РФ с заявлением об отмене постановления нотариуса об отказе в совершении нотариального действия от 27 января 2015 года, возложении обязанности на нотариуса совершить нотариальное действие по подтверждению принятия Внеочередным общим собранием участников ООО решений и состава участников, присутствующих при его принятии, и выдать свидетельство об удостоверении указанных фактов.

Отказывая в принятии заявления Б.М., суд руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, чч. 1 и 2 ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и исходил из того, что данный спор подведомственен арбитражному суду.

Судебная коллегия указала, что данный вывод суда не основан на законе ввиду следующего.

Согласно ст. 310 ГПК РФ, заинтересованное лицо, считающее неправильными совершенное нотариальное действие или отказ в совершении нотариального действия, вправе подать заявление об этом в суд по месту нахождения нотариуса или по месту нахождения должностного лица, уполномоченного на совершение нотариальных действий.

Как видно из материалов дела, Н.А. обратилась в суд в порядке главы 37 ГПК РФ с заявлением об оспаривании отказа нотариуса Л.М. в совершении нотариального действия. Следовательно, в данном случае предметом рассмотрения является проверка законности постановления нотариуса от 27 января 2015 года.

Согласно ст. 22 ГПК РФ суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений. Суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела, предусмотренные чч. 1 и 2 ст. 22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

В соответствии с п. 1 ст. 27 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Согласно ст. 28 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства, возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

К специальной подведомственности арбитражного суда относятся дела, указанные в ст. 33 АПК РФ, в том числе дела по корпоративным спорам.

В статье 225.1 АПК РФ приведен исчерпывающий перечень дел по корпоративным спорам, которые подлежат рассмотрению в арбитражном суде.

Дела об оспаривании отказа нотариусом в совершении нотариального действия, в частности, по удостоверению нотариусом факта принятия решения общего собрания ООО и о составе участников, законодателем в настоящее время не включено в число корпоративных споров, подведомственных арбитражному суду.

Нотариальное действие по удостоверению факта принятия решения органом управления юридического лица и составе участников, присутствовавших при принятии решения, предусмотрено ст. 103.10 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате. Совершение указанного нотариального действия либо отказ в совершении такого действия не свидетельствует о наличии между участниками юридического лица корпоративного спора, в частности о созыве общего собрания участников ООО, избрании органов управления ООО. Само нотариальное действие, предусмотренное ст. 103.10 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, не препятствует участникам хозяйственного общества при наличии спора оспаривать принятые решения органов управления в судебном порядке.

Таким образом, требование заявителя об отмене постановления нотариуса об отказе в совершении нотариального действия по удостоверению факта принятия общим собранием участников ООО решений и состава участников, присутствующих при его принятии, не относится к корпоративным спорам, подведомственным арбитражному суду. Указанное заявление об оспаривании отказа в совершении нотариального действия в силу требований ст. 22 ГПК РФ подведомственно суду общей юрисдикции.

Судебная коллегия отменила определение суда об отказе в принятии заявления, материал по заявлению Б.М. об оспаривании отказа в совершении нотариального действия направила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятия его к производству суда (Дело N 33-1644/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Принятое с соблюдением правил подсудности дело суд обязан был разрешить по существу вне зависимости от последующего установления места жительства ответчика.

Н.Н. обратилась в суд с иском к И.Г. о признании недействительной расписки.

Определением судьи Московского районного суда г. Чебоксары гражданское дело по иску Н.Н. передано для рассмотрения по подсудности в Вурнарский районный суд Чувашской Республики. Принимая решение о направлении указанного гражданского дела по подсудности в Вурнарский районный суд Чувашской Республики, судья первой инстанции исходил из того, что дело принято к производству суда с нарушением правил подсудности, поскольку в соответствии со ст. 28 ГПК РФ данный иск предъявляется по месту жительства ответчика, а ответчик по делу И.Г. зарегистрирован в Вурнарском районе.

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

Обращаясь с исковым заявлением в Московский районный суд г. Чебоксары, Н.Н. указала последнее известное фактическое место жительства ответчика, которое находится в юрисдикции указанного районного суда.

Согласно ч. 1 ст. 29 ГПК РФ иск к ответчику, место жительства которого неизвестно или который не имеет места жительства в Российской Федерации, может быть предъявлен в суд по месту нахождения его имущества или по его последнему известному месту жительства в Российской Федерации. В соответствии со ст. 119 ГПК РФ при неизвестности места пребывания ответчика суд приступает к рассмотрению дела после поступления в суд сведений об этом с последнего известного места жительства ответчика.

Из материалов дела следует, что И.Г. 09 октября 2014 года зарегистрирован в г. Чебоксары, 03 марта 2015 года зарегистрирован в Вурнарском районе.

Поскольку на момент подачи искового заявления Н.Н. в суд 03 февраля 2015 года место пребывания (регистрации) ответчика известно не было, то в силу ст.ст. 28, 119 ГПК РФ, иск обоснованно предъявлен в Московский районный суд г. Чебоксары, т.е. по последнему известному истцу месту жительства ответчика.

Таким образом, дело принято к производству Московского районного суда г. Чебоксары с соблюдением правил подсудности, установленных ст. 28 ГПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 33 ГПК РФ дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду.

Поскольку И.Г. зарегистрировался по месту жительства по другому адресу после принятия искового заявления Н.Н. к производству суда, то принятое с соблюдением правил подсудности дело по иску Н.Н. суд обязан был разрешить по существу вне зависимости от последующего установления места жительства ответчика.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия пришла к выводу, что правовых оснований для направления дела для рассмотрения по подсудности в Вурнарский районный суд Чувашской Республики у судьи не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи, гражданское дело направила в Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики для рассмотрения по существу (Дело N 33-1787/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Иски по спорам о защите прав потребителя, вытекающие их договоров обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, могут также предъявляться в суд по месту жительства или по месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора.

С.В. обратился в суд с иском к ЗАО о взыскании неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Возвращая исковое заявление С.В., судья пришел к выводу о том, что дело неподсудно Ленинскому районному суду г. Чебоксары Чувашской Республики, поскольку филиал ответчика - ЗАО расположен в границах Калининского района г. Чебоксары Чувашской Республики, в связи с чем истцу следует обратиться с данным иском в Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики. При этом судья указал, что заявленные истцом требования не связаны с возмещением вреда здоровью и, следовательно, ч. 5 и ч. 7 ст. 29 ГПК РФ применению не подлежат.

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 28 ГПК РФ иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

Согласно ст. 29 ГПК РФ иски о защите прав потребителей также могут быть предъявлены истцом, по его выбору, по месту своего жительства или по месту пребывания, либо по месту заключения или месту исполнения договора. Такое же положение содержится и в п. 2 ст. 17 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Как усматривается из искового заявления, С.В. заявлены требования о взыскании с ЗАО неустойки за несвоевременную выплату суммы заработка, утраченного им в связи с причинением вреда здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия. Данное дорожно-транспортное происшествие произошло по вине водителя, чья гражданская ответственность была застрахована в ЗАО по договору ОСАГО. Обращаясь с указанным иском, С.В. основывал свои требования на нормах Закона "О защите прав потребителей".

Верховный Суд Российской Федерации в Постановлении Пленума от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснил, что если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (в том числе договор страхования), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами.

С учетом положений ст. 39 Закона "О защите прав потребителей" к отношениям, возникающим из договоров об оказании отдельных видов услуг с участием гражданина, последствия нарушения условий которых не подпадают под действие главы III Закона, должны применяться общие положения Закона о защите прав потребителей, в том числе об альтернативной подсудности (п. 2 с. 17).

Специальный Федеральный закон от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" не регулирует вопросы подсудности споров, и поэтому должны применяться общие положения Закона "О защите прав потребителей" об альтернативной подсудности.

В соответствии с п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" иски по спорам о защите прав потребителя, являющегося страхователем, выгодоприобретателем по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, могут также предъявляться в суд по месту жительства или по месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора (ст. 28 и ч. 7 ст. 29 ГПК РФ).

Из представленного материала усматривается, что истец проживает на территории Ленинского района г. Чебоксары. Соответственно, имея право выбора, С.В. правомерно с данным иском обратился в Ленинский районный суд г. Чебоксары по своему месту жительства.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал по иску С.В. направила в суд для решения вопроса о принятии его к производству суда (Дело N 33-1650/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Иск об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не является спором о правах на такое имущество, поэтому подсудность такого иска не регулируется правилами об исключительной подсудности.

Е.Л. обратился в суд с исковым заявлением к Л.С. о взыскании задолженности по основному долгу по договору займа, процентов за пользование займом, неустойки за нарушение сроков возврата займа, обращении взыскания на заложенное имущество.

Возвращая исковое заявление, судья исходил из того, что истцом заявлено требование о праве на недвижимое имущество, которое подлежит рассмотрению по правилам об исключительной подсудности и определяется местом его нахождения.

С указанными выводами судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Согласно ст. 32 ГПК РФ, регулирующей договорную подсудность, стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. Подсудность, установленная статьями 26, 27 и 30 ГПК РФ, не может быть изменена соглашением сторон.

В соответствии с условиями договора займа от 11 марта 2013 года споры, вытекающие из настоящего договора, рассматриваются по месту регистрации займодавца.

Таким образом, руководствуясь принципом диспозитивности гражданского процесса, стороны, воспользовавшись правом выбора между несколькими судами, определили подсудность настоящего спора. Соглашение об изменении территориальной подсудности заключено между сторонами до подачи искового заявления в суд, никем не оспаривалось и недействительным не признавалось.

Вывод судьи о том, что требование об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество является спором о правах на это имущество, в связи с чем, при определении подсудности спора следует руководствоваться ст. 30 ГПК РФ, основан на ошибочном толковании закона.

В соответствии со ст. 52 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" иск об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке, предъявляется в соответствии с правилами подсудности и подведомственности дел, установленными процессуальным законодательством Российской Федерации.

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой прав собственности и других вещных прав" разъяснено, что в силу ч. 1 ст. 30 ГПК РФ иски о правах на недвижимое имущество рассматриваются в суде по месту нахождения этого имущества (исключительная подсудность). К искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, о признании права, об установлении сервитута, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного постановления следует читать как "29 апреля 2010 г. "

Исходя из положений п. 1 ст. 334 ГК РФ, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество. В отношении самого предмета залога залогодержатель имеет лишь те права, которые связаны непосредственно с обеспечением его сохранности (ч. 2 ст. 343, ст. 346 ГК РФ).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 5.1 Постановления от 26 мая 2011 года N 10-П "О проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", спор об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не является спором о правах на это имущество, поскольку его предмет - осуществление действий, результатом которых должна быть передача денежных средств (ст. 61 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)".

Таким образом, иск об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество не является спором о правах на такое имущество, так как связан с разрешением вопроса о преимущественном получении кредиторами залогодателя удовлетворения из стоимости заложенного имущества перед другими кредиторами должника, которому принадлежит это имущество. Поэтому подсудность такого иска не регулируется правилами об исключительной подсудности.

При таких обстоятельствах у судьи не имелось правовых оснований для возвращения искового заявления Е.Л. в связи с неподсудностью дела суду.

Судебная коллегия отменила определение судьи и направила материал в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии заявления к производству суда (Дело N 33-2144/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Спор об определении размера задолженности по алиментам вытекает из исполнительного производства, в связи с чем указанный спор к относится к подсудности районного суда.

А.В. обратился в районный суд с заявлением к А.А., УФССП по Чувашской Республике об уменьшении размера задолженности по алиментам.

Исковые требования мотивированы тем, что с 25 сентября 2003 года в пользу ответчицы на содержание двоих детей А.В. выплачивает алименты в размере 1/3 доли со всех видов заработка, в 2012 году один из детей стал совершеннолетним. Судебным приставом-исполнителем 16 октября 2014 года был произведен расчет задолженности по алиментам. Этот расчет произведен неверно, неправильно рассчитаны периоды и размеры доходов. Истец просил уменьшить на 40% задолженность по алиментам.

Определением судьи районного суда исковое заявление возвращено по мотивам неподсудности дела районному суду и А.В. рекомендовано обратиться к мировому судье.

При этом судом не учтено следующее.

Согласно ч. 2 ст. 102 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" размер задолженности по алиментам определяется в постановлении судебного пристава-исполнителя исходя из размера алиментов, установленного судебным актом или соглашением об уплате алиментов.

В соответствии с ч. 5 ст. 113 Семейного кодекса РФ при несогласии с определением задолженности по алиментам судебным исполнителем любая из сторон может обжаловать действия судебного исполнителя в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством.

Лицу, полагающему свои права нарушенными неверным расчетом задолженности по алиментам судебным приставом-исполнителем, действующим законодательством предоставлен выбор способа защиты: обратиться в суд на основании ч. 4 ст. 102 Федерального закона "Об исполнительном производстве" с иском об определении размера задолженности по алиментам, либо оспаривать постановление судебного пристава-исполнителя об определении такой задолженности на основании ст. 441 ГПК РФ.

Такое толкование закона приведено в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2012 года, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 апреля 2013 года.

Как видно из заявления А.В., он не согласен с размером задолженности, исчисленной судебным приставом-исполнителем, указывает на наличие обстоятельств, влияющих на определение размера задолженности.

В соответствии с ч. 4 ст. 102 Федерального закона "Об исполнительном производстве" в случае, когда определенный судебным приставом-исполнителем размер задолженности по алиментам нарушает интересы одной из сторон исполнительного производства, сторона, интересы которой нарушены, вправе обратиться в суд с иском об определении размера задолженности.

Категории гражданских дел, отнесенные к подсудности мирового судьи, установлены в ч. 1 ст. 23 ГПК РФ. В силу ст. 24 ГПК РФ гражданские дела, подведомственные судам, за исключением дел, предусмотренных статьями 23, 25, 26 и 27 ГПК РФ, рассматриваются районным судом в качестве суда первой инстанции.

Как видно из материалов дела спор об определении размера задолженности по алиментам вытекает из исполнительного производства, в связи с чем указанный спор к делам возникающим из семейно-правовых отношений не относится.

Таким образом, вывод судьи о подсудности спора мировому судье является неверным.

В соответствии с общим правилом, установленным ст. 28 ГПК РФ иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации. Из материалов дела усматривается, что А.А. проживает, а ответчик УФССП по Чувашской Республике находится на территории, подпадающей под юрисдикцию районного суда.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в тот же суд для решения вопроса о принятии заявления к производству суда (Дело N 33-1685/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Заявление судебного пристава-исполнителя о прекращении исполнительного производства подлежит рассмотрению в районном суде.

Судебный пристав-исполнитель обратился в районный суд с заявлением о прекращении, возбуждённого на основании исполнительного листа, выданного мировым судьей, исполнительного производства в отношении должника В.Н. ввиду смерти последней.

Возвращая заявление, судья районного суда сослался на п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ и указал, что судебному приставу-исполнителю следует обратиться с заявлением к мировому судье, выдавшему исполнительный лист.

Судебная коллегия отменила определение судьи по следующим основаниям.

В силу ч. 1 ст. 440 ГПК РФ вопросы о приостановлении или прекращении исполнительного производства рассматриваются судом, в районе деятельности которого исполняет свои обязанности судебный пристав-исполнитель.

В указанной статье не содержится прямого указания на отнесение дел по заявлениям о прекращении исполнительного производства к подсудности именно мирового судьи. Не содержится такое указание и в нормах, определяющих компетенцию мирового судьи в сфере гражданского судопроизводства (ст. 3 Федерального закона от 17 декабря 1998 года N 188-ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации", ст. 23 ГПК РФ).

Аналогичные нормы содержатся также в ч. 3 ст. 45 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", в силу которой прекращение исполнительного производства производится судом общей юрисдикции, в районе деятельности которого исполняет свои обязанности судебный пристав-исполнитель.

Исходя из указанного, судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что заявление подлежит рассмотрению мировым судьей, поскольку в силу вышеприведенных норм закона заявление о прекращении исполнительного производства подлежит рассмотрению в районном суде.

Судебная коллегия отменила определение судьи и материал по заявлению судебного пристава-исполнителя передала в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии заявления к производству (Дело N 33-1243/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Требование залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество является требованием неимущественного характера, размер государственной пошлины определяется в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ.

Банк обратился в суд с иском к С.Л. об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество.

Оставляя заявление Банка без движения и возвращая его в последующем, суд первой инстанции исходил из того, что истцом при подаче искового заявления государственная пошлина уплачена не в полном объеме, в связи с чем государственную пошлину следует доплатить, рассчитав ее размер исходя из цены иска.

Между тем, судом не учтено, что требование залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество является требованием неимущественного характера, размер государственной пошлины в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ составляет 6000 рублей. При подаче иска истец уплатил государственную пошлину именно в таком размере. Следовательно, оснований для оставления искового заявления без движения в связи с неполной уплатой государственной пошлины у суда не имелось.

Судебная коллегия отменила определение суда, которым иск возвращен заявителю, и материал направила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (Дело N 33-1735/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

При подаче апелляционной жалобы соучастниками и третьими лицами, выступающими в процессе на той же стороне, что и лицо, ранее подавшее жалобу, государственная пошлина не уплачивается.

15 сентября 2014 года в суд поступила апелляционная жалоба ответчика А.П. на решение суда от 06 августа 2014 года.

17 сентября 2014 года в суд поступила апелляционная жалоба представителя ответчика В.Ю. на вышеуказанное решение.

10 октября 2014 года в суд поступила апелляционная жалоба ответчика В.Ю. на вышеуказанное решение с ходатайством о восстановлении срока для подачи апелляционной жалобы и освобождении от оплаты государственной пошлины на основании п. 2 ст. 333.20 НК РФ в связи с тяжелым финансовым состоянием и невозможностью уплаты государственной пошлины ввиду отбывания наказания в ФК ЛПУ.

Восстанавливая срок для подачи апелляционной жалобы и оставляя ее без движения, судья исходил из того, что при подаче жалобы не представлен документ об оплате государственной пошлины. При этом в удовлетворении ходатайства В.Ю. об освобождении от оплаты госпошлины было отказано.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции об оставления жалобы без движения по следующим основаниям.

В соответствии с чч. 1 и 2 ст. 323 ГПК РФ, при подаче апелляционной жалобы, не соответствующей требованиям, предусмотренным ст. 322 ГПК РФ, судья выносит определение, которым оставляет жалобу без движения, и назначает лицу, подавшему жалобу разумный срок для исправления недостатков жалобы. В случае если лицо, подавшее апелляционную жалобу, выполнит в установленный срок указания, содержащиеся в определении судьи, жалоба считается поданной в день первоначального поступления в суд.

Согласно ч. 4 ст. 322 ГПК РФ к апелляционной жалобе прилагается документ, подтверждающий уплату государственной пошлины, если жалоба подлежит оплате.

Согласно ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации при подаче апелляционной жалобы и (или) кассационной жалобы государственная пошлина оплачивается в размере 50% размера государственной пошлины, подлежащей уплате при подаче искового заявления неимущественного характера.

В соответствии с пп. 7 п. 1 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации при подаче жалобы соучастниками и третьими лицами, выступающими в процессе на той же стороне, что и лицо, подавшее жалобу, государственная пошлина не уплачивается.

А.П. уплатил государственную пошлину в размере 100 рублей, представив в суд соответствующий платежный документ. Второй заявитель - В.Ю. выступал в процессе на той же стороне, что и А.П., следовательно, в силу указанных положений Налогового кодекса Российской Федерации не должен был оплачивать государственную пошлину.

Таким образом, указание в определении судьи от 10 ноября 2014 года на необходимость уплаты государственной пошлины заявителю В.Ю. в размере 100 рублей, является ошибочным.

Более того, судья не принял во внимание и то обстоятельство, что апелляционная жалоба, ранее поданная представителем ответчика В.Ю., также была оплачена государственной пошлиной.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что требование судьи о предоставлении документа, подтверждающего оплату государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы, необоснованны.

Судебная коллегия отменила определение об оставления апелляционной жалобы без движения, дело направила в суд первой инстанции для выполнения процессуальных действий, предусмотренных ст. 325 ГПК РФ (Дело N 33-1315/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Правило о взыскании судебных расходов пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований не применяется к расходам на оплату услуг представителя.

Решением суда частично удовлетворены исковые требования А.В. к А.А. о разделе совместно нажитого имущества, в том числе с А.А. в пользу А.В. взыскано в счет возврата госпошлины 7912 рублей.

После вступления решения суда в законную силу ответчица А.А. обратилась в суд с заявлением о взыскании судебных расходов за проведение экспертизы в размере 16000 рублей и расходов на представителей в размере 25000 рублей.

Определением суда с А.В. в пользу А.А. взысканы судебные расходы на оплату экспертизы в размере 8012 рублей и судебные расходы на оплату услуг адвокатов в размере 10000 рублей.

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания в пользу А.А. судебных расходов на оплату услуг адвокатов по следующим основаниям.

В силу ч. 1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела. Согласно ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

На основании ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Статья 98 ГПК РФ устанавливает общий порядок распределения расходов между сторонами, которые суд распределят без какого-либо специального заявления сторон.

Взыскание расходов на представителя регулируется ст. 100 ГПК РФ. Согласно данной статье стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Таким образом, правило о взыскании судебных расходов пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований не применяется к расходам на оплату услуг представителя, поскольку определение данных расходов регулируется нормой ст. 100 ГПК РФ, которая устанавливает право на взыскание расходов только одной стороне, в пользу которой состоялось решение.

Аналогичная позиция изложена в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2005 года, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 4, 11 и 18 мая 2005 года.

Суд первой инстанции не учел данные нормы права и расходы на представителей ответчика взыскал пропорционально удовлетворенных судом исковых требований, хотя по указанному делу решение суда состоялось в пользу истца А.В.

Судебная коллегия отменила определение суда в части взыскания с А.В. в пользу А.А. судебных расходов на оплату услуг адвокатов и вынесла в указанной части новое определение, которым отказала в удовлетворении заявления о взыскании с А.В. расходов на представителей (Дело N 33-2783/2015, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в соответствии с пунктом 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 21 января 2016 года "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" отзывает указанный пример из Обзора практики рассмотрения гражданских дел Верховным Судом Чувашской Республики за 2 квартал 2015 года.

Неисполнение обязанности по предоставлению сведений о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, предусмотренной Федеральным законом от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, их доходам", является бездействием должностного лица и может быть обжаловано в суд в порядке статьи 254 ГПК РФ.

Прокурор обратился в суд в порядке ст. 45 ГПК РФ и ст. 254 ГПК РФ с заявлением об обязании главы сельского поселения Б.М. представить лицу, уполномоченному на принятие справок о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера и членов их семей, сведения о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своей супруги за 2013 год.

Заявление мотивировано тем, что Б.М. не исполнил предусмотренную законом обязанность представить указанные сведения в соответствии ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, их доходам".

Определением судьи отказано в принятии заявления по тем мотивам, что обязанность представить вышеуказанные сведения установлена законодательно, обусловлена статусом Б.М., соответственно не требуется судебного решения о возложении на лицо указанной обязанности, и заявление прокурора не может быть принято судом по п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Судебная коллегия, отменяя определение суда, указала следующее.

Согласно ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Статьей 254 ГПК РФ предусмотрено право обжаловать в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего в случае нарушения прав и свобод гражданина или организации.

Обратившись в суд в интересах неопределенного круга лиц с заявлением об обязании главы сельского поселения Б.М. представить сведения о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своей супруги за 2013 год, прокурор исходил из того, что вышеуказанное лицо не выполнило предусмотренную законом обязанность, следовательно, обжаловано бездействие вышеуказанного муниципального служащего.

Выводы судьи о том, что вышеуказанное заявление не может быть рассмотрено в порядке гражданского судопроизводства и разрешается в ином судебном порядке, не основаны на нормах действующего законодательства. Доводы судьи о том, что обязанность представить сведения уже закреплена законодательно и не требует судебного решения, также основана на неверном толковании норм права. Неисполнение предусмотренных законом обязанностей чаще всего является основанием для вынесения судебного решения, то есть принудительного исполнения возложенных на лиц обязанностей.

Судебная коллегия отменила определение судьи и материал вернула в тот же суд со стадии разрешения вопроса о принятии заявления к производству суда (Дело N 33-2296/2015, Ибресинский районный суд Чувашской Республики).

Лицо вправе в порядке, установленном Федеральным законом "Об исполнительном производстве", обратиться в суд с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора.

ООО обратилось в суд с заявлением о признании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора недействительным.

В обоснование заявления указано, что ООО является должником по исполнительным листам, выданным на основании определения суда от 29 августа 2014 года о наложении ареста на имущество, принадлежащее А.Н. (по списку 228 наименований) и на основании определения суда от 24 октября 2014 года о наложении запрета на пользование арестованным имуществом (по списку 246 наименований). 6 ноября 2014 года судебным приставом-исполнителем выставлено требование об исполнении вышеуказанных судебных постановлений. ООО не может исполнить требования исполнительных документов, так как на территории объекта отсутствует имущество в заявленном количестве. Это также следует из акта описи (ареста) и изъятия имущества от 23 сентября 2014 года, которым установлено, что только 62 наименования арестованного имущества передано на ответственное хранение ООО. Заявителем предприняты все необходимые действия для исполнения судебных постановлений в установленный судебным приставом-исполнителем срок, что исключает возможность применения дополнительной меры ответственности в виде взыскания исполнительского сбора.

Отказывая в принятии заявления ООО, судья исходил из того, что обращаясь в суд с указанным требованием, заявитель фактически оспаривает определение суда от 24 октября 2014 года об обеспечении иска в виде наложения запрета на пользование арестованным имуществом. Однако данной вывод судьи является ошибочным, поскольку из текста заявления видно, что ООО, ссылаясь на положения закона "Об исполнительном производстве", оспаривает и просит признать недействительным постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора.

В соответствии со ст. 112 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" должник вправе в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, обратиться в суд с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, с иском об отсрочке или о рассрочке его взыскания, об уменьшении его размера или освобождении от взыскания исполнительского сбора.

Принимая во внимание данные обстоятельства, с учетом реализации принципа доступности правосудия, который представляет собой гарантированную законом возможность для заинтересованных лиц инициировать судебный процесс в любой его стадии и получить судебную защиту посредством вынесения законного и обоснованного судебного акта, судебная коллегия отменила определение суда об отказе в принятии заявления ООО с направлением материала в тот же суд (Дело N 33-1271/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Действующее законодательство не содержит норм, позволяющих отказать в принятии иска к производству суда либо возвратить его по мотиву наличия соглашения сторон о передаче спора на рассмотрение третейского суда.

О.В. обратился в суд с иском к ООО о защите прав потребителя в связи с ненадлежащим исполнением ООО обязанностей по договору от 26 ноября 2014 года

Возвращая исковое заявление, судья исходил из того, что при заключении указанного договора стороны изменили территориальную подсудность, установив, что все споры по нему подлежат разрешению в третейском суде.

Делая такие выводы, судья не учел следующее.

Согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. При этом соглашением сторон не может быть изменена только подсудность, установленная ст. 26, 27 и 30 ГПК РФ.

Соответственно, в силу п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если дело неподсудно данному суду, в том числе в связи с установлением договорной подсудности.

В гражданском процессуальном законодательстве под подсудностью понимается относимость дела, подведомственного судам общей юрисдикции, к ведению определенного суда, а нормы о территориальной подсудности разграничивают юрисдикцию одного и того же уровня судов общей юрисдикции территориально. При этом возвращение искового заявления на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ возможно, если оно предъявлено с нарушением правил территориальной или родовой подсудности.

Пунктом 6.2 договора от 26 ноября 2014 года, подписанного ООО и О.В., предусмотрено, что все споры по нему подлежат разрешению в Третейском суде (г. Москва).

Однако третейские суды в состав судов общей юрисдикции не входят, в связи с чем выводы судьи о том, что стороны изменили территориальную подсудность дела и по этому основанию оно неподсудно суду, в который подан иск, являются неправильными.

По смыслу п. 1 ст. 11 ГК РФ, ч. 3 ст. 3 ГПК РФ по соглашению сторон подведомственный суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия судом первой инстанции судебного постановления, которым заканчивается рассмотрение гражданского дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом.

Вместе с тем гражданское процессуальное законодательство не содержит норм, позволяющих отказать в принятии иска к производству суда либо возвратить его по мотиву наличия соглашения сторон о передаче спора на рассмотрение третейского суда. Положения, связанные с разрешением дела третейскими судами, предусмотрены п. 3 ч. 1 ст. 134, п. 5 ч. 1 ст. 135, ст. 222 ГПК РФ. Первая норма применяется при наличии решения третейского суда (за исключением случаев, если суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда), а вторая - в случае, если в производстве третейского суда имеется дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.

Что касается ст. 222 ГПК РФ, то суд оставляет заявление без рассмотрения среди прочего в случае, если имеется соглашение сторон о передаче данного спора на рассмотрение и разрешение третейского суда и от ответчика до начала рассмотрения дела по существу поступило возражение относительно рассмотрения и разрешения спора в суде.

Указанное означает, что данная норма вопросы, связанные с принятием иска к производству суда, не решает, возлагая на суды общей юрисдикции обязанность при рассмотрении вопроса о достаточности оснований для удовлетворения вышеуказанного возражения ответчика ограничиваться не только установлением формальных условий применения законодательства, но и в случае сомнения исследовать и оценить всю совокупность обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, в том числе с точки зрения возможности исполнения соглашения о рассмотрении спора третейским судом.

При таких обстоятельствах правовых оснований для возвращения иска по делу не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи и материалы возвратила в суд первой инстанции для разрешения вопроса о принятии иска к производству суда (Дело N 33-2061/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Правильное определение вида судопроизводства (исковое или по делам, возникающим из публичных правоотношений) зависит от характера правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой.

В.Ф. в порядке главы 25 ГПК РФ обратился в районный суд с заявлением об оспаривании постановлений судебного пристава-исполнителя о принятии результатов оценки имущества должника. В заявлении В.Ф. также просил назначить судебную экспертизу по определению стоимости арестованного имущества и принять меры по обеспечению иска в виде запрещения отделу судебных приставов производить действия по реализации имущества должника по исполнительному производству.

Оставляя без движения заявление В.Ф., судья, руководствуясь ч. 3 ст. 247, ст. 136 ГПК РФ, исходил из того, что заявитель, кроме оспаривания постановления судебного пристава-исполнителя оспаривает также и результаты оценки арестованного имущества, проведенной ООО, поскольку просит о назначении и проведении независимой судебной экспертизы по определению стоимости арестованного имущества, в связи с чем пришел к выводу, что в данном случае имеет место спор о праве, который подлежит рассмотрению в порядке искового производства.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

В соответствии с ч. 1 ст. 254 ГПК РФ гражданин, организация вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считают, что нарушены их права и свободы.

Из представленных материалов видно, что В.Ф., являющийся должником по сводному исполнительному производству, оспаривает вынесенные в рамках данного исполнительного производства постановления судебного пристава-исполнителя об оценке его имущества.

Как установлено ч.ч. 1 и 3 ст. 441 ГПК РФ, ч. 1 ст. 121 Федерального закона "Об исполнительном производстве" постановления, судебного пристава-исполнителя, их действия (бездействие) могут быть оспорены взыскателем, должником или лицами, чьи права и интересы нарушены такими постановлением, действиями (бездействием) в порядке, предусмотренном главами 23 и 25 ГПК РФ.

Согласно п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих" правильное определение судами вида судопроизводства (исковое или по делам, возникающим из публичных правоотношений), в котором подлежат защите права и свободы гражданина или организации, несогласных с решением, действием (бездействием) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, зависит от характера правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой.

Требование В.Ф. не является материально-правовым, вытекает из публичных правоотношений и не носит искового характера.

Судебная коллегия отменила определение судьи и передала вопрос о принятии заявления на рассмотрение в суд первой инстанции (Дело N 33-1615/2015, Урмарский районный суд Чувашской Республики).

В порядке гражданского судопроизводства суд не может рассматривать спор, связанный с принадлежностью имущества, на которое обращается взыскание, если судьба данного имущества определена вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу.

A.M. обратилась в суд с иском к С.В., В.В., И.М., Ю.Н. об освобождении имущества от ареста (исключении из описи).

Иск мотивирован тем, что A.M. является собственником здания магазина, который она приобрела у О.А. по договору купли-продажи от 28 апреля 2012 года. Ранее по договору купли-продажи от 20 июля 2009 года О.А. приобрела здание магазина у С.В. 19 августа 2013 году в рамках сводного исполнительного производства о взыскании с С.В. денежных средств в пользу В.В., И.М., Ю.Н. и штрафа во исполнение приговора суда от 25 февраля 2013 года, судебный пристав-исполнитель наложил арест на указанное здание магазина, как принадлежащее должнику С.В. Истец считает наложение ареста незаконным, поскольку она не была стороной по уголовному делу и является добросовестным приобретателем, так как стала собственником здания магазина до вступления приговора суда в отношении С.В. в законную силу и выдачи судом исполнительных листов

В.В. обратился в суд со встречным иском к С.В., О.А., А.M., в котором просил признать недействительными договор купли-продажи спорного здания магазина от 20 июля 2009 года, заключенный между С.В. и О.А., договор купли-продажи земельного участка заключенный 12 мая 2011 года между С.В. и О.А., договор купли-продажи спорных здания и земельного участка от 28 апреля 2012 года, заключенный между О.А. и A.M., признать отсутствующими зарегистрированные в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним права О.А. и А.М. на спорные здание магазина и земельный участок.

При этом В.В. указал следующее. Постановлением суда от 22 июля 2009 года в рамках возбужденного в отношении С.В. уголовного дела на имущество С.В., в том числе на спорное здание магазина, был наложен арест, и приговором суда от 25 февраля 2013 года на здание магазина обращено взыскание во исполнение приговора в части назначенного судом штрафа и удовлетворенного судом гражданского иска потерпевших. Заключенный между С.В. и О.А. договор купли-продажи является ничтожным, так как является притворной сделкой (п. 2 ст. 170 ГК РФ), совершенной с целью избежать обращения взыскания на здание магазина, и сделкой, не соответствующей закону (ст. 168 ГК РФ), так как на здание магазина судом был наложен арест.

Суд удовлетворил иск A.M. об освобождении от ареста (исключении из описи) здания магазина, исходя из того, что спорный объект находится в ее собственности, а не в собственности С.В., являющегося должником по исполнительному производству. При этом A.M., как указал суд, не была стороной по уголовному делу, по которому вынесен указанный приговор суда, спорные объекты она приобрела в собственность задолго до вступления приговора в законную силу и выдачи судом исполнительных листов, и является добросовестным приобретателем.

В удовлетворении встречного иска В.В. суд отказал, исходя из того, что В.В. пропустил срок исковой давности, о чем было заявлено другой стороной в споре.

Судебная коллегия пришла к выводу, что в части удовлетворения иска A.M. решение суда подлежит отмене с прекращением производства по указанному иску в связи со следующим.

Из дела видно, что на спорное здание магазина, на которое ранее вступившим в законную силу постановлением суда от 22 июля 2009 года в рамках расследуемого в отношении С.В. уголовного дела был наложен арест, обращено взыскание вступившим в законную силу приговором суда от 25 февраля 2013 года как на имущество осужденного С.В.

При этом собственником здания магазина фактически является A.M., о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 11 мая 2012 года сделана запись. Кроме того, A.M. является также и собственником земельного участка, на котором расположено здание магазина, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество сделок с ним 11 мая 2012 года сделана запись.

В силу ч. 1 ст. 392 УПК РФ вступившие в законную силу приговор, определение, постановление суда обязательны для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

Согласно ч. 1 ст. 401.2 УПК РФ вступившее в законную силу судебное решение может быть обжаловано в порядке, установленном настоящей главой, в суд кассационной инстанции осужденным, оправданным, их защитниками и законными представителями, потерпевшим, частным обвинителем, их законными представителями и представителями, а также иными лицами в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. Гражданский истец, гражданский ответчик или их законные представители и представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 412.1 УПК РФ вступившие в законную силу судебные решения, указанные в ч. 2 указанной статьи, могут быть пересмотрены в порядке надзора Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по жалобам и представлениям лиц, указанных в чч. 1 и 2 ст. 401.2 данного Кодекса.

Исходя из содержания приведенных норм уголовно-процессуального законодательства, в порядке гражданского судопроизводства суд не может рассматривать спор, связанный с принадлежностью имущества, на которое обращается взыскание (ч. 1 ст. 119 Федерального закона " Об исполнительном производстве"), если судьба данного имущества определена вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу, для обжалования которого лицами, чьи права им затронуты, существует иной судебный порядок, предусмотренный уголовно- процессуальным законом.

Следовательно, заявление A.M. об освобождении от ареста (исключении из описи) здания магазина не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку подлежит рассмотрению и разрешению в ином судебном порядке. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии заявления, если оно не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку рассматривается и разрешается в ином судебном порядке. В случае, когда такое заявление принято к производству суда, на основании абз. 2 ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части удовлетворения требований А.М. с прекращением производства по делу (Дело N 33-1989/2015, Вурнарский районный суд Чувашской Республики).

Действующим гражданским процессуальным законодательством РФ не предусмотрена возможность обжалования определений суда первой инстанции об отказе в отмене заочного решения.

Заочным решением районного суда удовлетворены исковые требования Банка к Д.В. о взыскании задолженности по кредитному договору.

Не согласившись с данным заочным решением, Д.В. обратился в районный суд с заявлением о его отмене, в удовлетворении которого определением суда отказано. Далее Д.В. подал частную жалобу на указанное определение суда, ссылаясь на необоснованный отказ в отмене заочного решения.

Судебная коллегия оставила частную жалобу Д.В. без рассмотрения по существу, указав при этом следующее.

В соответствии со ст. 237 ГПК РФ ответчик вправе подать в суд, принявший заочное решение, заявление об отмене этого решения суда в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения. Заочное решение суда может быть обжаловано сторонами также в апелляционном порядке в течение месяца по истечении срока подачи ответчиком заявления об отмене этого решения суда, а в случае, если такое заявление подано, - в течение месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении этого заявления.

Согласно ст. 241 ГПК РФ суд, рассмотрев заявление об отмене заочного решения, выносит определение об отказе в удовлетворении заявления или об отмене заочного решения суда и о возобновлении рассмотрения дела по существу в том же или ином составе судей.

В силу ст. 331 ГПК РФ определения суда первой инстанции могут быть обжалованы в суд апелляционной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба), а прокурором может быть принесено представление в случае, если это предусмотрено настоящим Кодексом или если определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела. На остальные определения суда первой инстанции частные жалобы, представления прокурора не подаются, но возражения относительно них могут быть включены в апелляционные жалобу, представление.

Таким образом, обжалование определений суда первой инстанции об отказе в отмене заочного решения действующим гражданским процессуальным законодательством РФ не предусмотрено, поскольку данное определение не исключает возможность дальнейшего движения дела, так как стороны в силу ч. 2 ст. 237 ГПК РФ вправе подать апелляционную жалобу на состоявшееся заочное решение суда.

Согласно правовой позиции, изложенной в абз. 3 п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании ч. 4 ст. 1 и п. 4 ст. 328 ГПК РФ выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

Судебная коллегия оставила частную жалобу Д.В. без рассмотрения по существу (Дело N 33-1076/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Определение суда о привлечении соистца и принятии уточненного искового заявления не препятствует дальнейшему движению дела и возможность его обжалования в суд апелляционной инстанции действующим гражданским процессуальным законодательством РФ не предусмотрена.

Я.Е. обратился в суд с иском к администрации города о признании недействительными постановлений главы администрации города Новочебоксарск.

Определением суда удовлетворено ходатайство представителя истца о привлечении к участию в деле в качестве соистца В.В. и принятии уточненного искового заявления.

На указанное выше определение суда администрацией города подана частная жалоба, которую судебная коллегия оставила без рассмотрения ввиду следующего.

В соответствии с п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 331 ГПК РФ в суд апелляционной инстанции обжалуются определения суда первой инстанции, возможность обжалования которых предусмотрена ГПК РФ, а также определения, которые исключают возможность дальнейшего движения дела. Определения, обжалование которых не предусмотрено ГПК РФ и которые не исключают возможность дальнейшего движения дела, исходя из положений ч. 3 ст. 331 ГПК РФ, не могут быть обжалованы отдельно от решения суда первой инстанции. Вместе с тем, возражения относительно таких определений суда, могут быть включены в апелляционные жалобу, представление (п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 13 от 19 июня 2012 года "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующего производство в суде апелляционной инстанции").

Таким образом, поскольку определение суда о привлечении соистца и принятии уточненного искового заявления не препятствует дальнейшему движению дела, возможность его обжалования в суд апелляционной инстанции действующим гражданским процессуальным законодательством РФ не предусмотрена.

Несогласие с определением может быть выражено в апелляционной жалобе на решение суда, чем обеспечивается доступ к правосудию и реализация иных процессуальных прав.

Судебная коллегия оставила частную жалобу администрации города без рассмотрения по существу (Дело N 33-1890/2015, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Определение суда об отказе в прекращении производства по делу не исключает возможность дальнейшего движения дела, в связи с чем обжалованию не подлежит.

С. обратилась в суд с иском к К. об определении места жительства детей. Исковое заявление было принято к производству суда. Определением суда отказано в удовлетворении ходатайства представителя ответчика о прекращении производства по делу на основании ст. 220 ГПК РФ, в связи с тем, что имеется решение суда иностранного государства об установлении единоличной опеки отца К. над детьми.

На указанное определение поступила частная жалоба представителя ответчика, которая судебной коллегией оставлена без рассмотрения по существу ввиду следующего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", в соответствии с пунктами 1 и 2 части 1 статьи 331 ГПК РФ в суд апелляционной инстанции обжалуются те определения суда первой инстанции, возможность обжалования которых предусмотрена ГПК РФ, а также те, которые исключают возможность дальнейшего движения дела.

К определениям, которые исключают возможность дальнейшего движения дела, относятся, в частности, определение об отказе в принятии заявления о вынесении судебного приказа (статья 125 ГПК РФ), определение об отказе в разъяснении решения суда (статья 202 ГПК РФ), определение о прекращении производства по делу (статья 220 ГПК РФ), определение об оставлении заявления без рассмотрения (статья 222 ГПК РФ).

Определения, обжалование которых не предусмотрено ГПК РФ и которые не исключают возможность дальнейшего движения дела, исходя из положений ч. 3 ст. 331 ГПК РФ, не могут быть обжалованы отдельно от решения суда первой инстанции.

Определение об отказе в прекращении производства по делу не исключает возможность дальнейшего движения дела, в связи с чем судебная коллегия пришла к выводу, что определение об отказе в прекращении производства обжалованию не подлежит.

В п. 40 вышеназванного Постановления Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании ч. 4 ст. 1 и п. 4 ст. 328 ГПК РФ выносит определение об оставлении жалобы, представления без рассмотрения по существу.

Судебная коллегия частную жалобу представителя ответчика оставила без рассмотрения по существу (Дело N 33-1660/2015, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Возмещение суточных расходов законодателем предусмотрено только для лиц, работающих непосредственно в предприятиях, организациях, учреждениях. К таким лицам не относится лицо, представляющее интересы гражданина по гражданско-правовому договору.

Л.И. обратился в суд с иском к В.И. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Решением суда первой инстанции исковые требования истца удовлетворены частично, в том числе постановлено взыскать с В.И. в пользу Л.И. расходы на гостиницу, суточные, расходы на услуги представителя.

Судебная коллегия не согласилась с решением суда в части взыскания суточных за 21 день пребывания представителя истца в г. Чебоксары по следующим основаниям.

Суточные представляют собой компенсационные выплаты, направленные на возмещение работнику дополнительных расходов, вызванных необходимостью выполнять трудовые функции по поручению работодателя вне места постоянной работы (ст. 168 ТК РФ). Размеры возмещения суточных в соответствии с названной статьей определяются коллективным договором или локальным нормативным актом организации вне зависимости от ее формы собственности и ведомственной принадлежности. Из указанного следует, что возмещение суточных расходов законодателем предусмотрено только для лиц, работающих непосредственно в предприятиях, организациях, учреждениях. К таким лицам не относится лицо, представляющее интересы гражданина по гражданско-правовому договору. Применение судом Постановления Правительства РФ от 02 октября 2002 года N 729, определяющего размер возмещения расходов, связанных со служебными командировками на территории Российской Федерации, работникам организаций, финансируемых за счет средств федерального бюджета, нельзя признать правомерным.

В ст. 94 ГПК РФ приведен перечень судебных издержек. Из пояснений представителя истца следует, что к суточным относятся расходы на питание. Вместе с тем, соответствующие расходы им ничем не подтверждены.

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания суточных и приняла в указанной части новое решение об отказе в удовлетворении указанных требований (Дело N 33-1402/2015, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).