Обзор практики рассмотрения Верховным Судом Чувашской Республики гражданских и административных дел в третьем квартале 2016 года

Практика рассмотрения дел, возникающих из обязательств, в том числе из договоров страхования

При установлении факта злоупотребления потерпевшим своим правом суд отказывает в удовлетворении исковых требований о взыскании со страховщика неустойки, финансовой санкции, штрафа и компенсации морального вреда.

Ф.М. обратился в суд с иском к ООО о взыскании страхового возмещения в пределах лимита ответственности в размере 400 000 рублей, компенсации морального вреда, расходов на производство независимой экспертизы, штрафа.

В обоснование иска указано, что 28 февраля 2015 года произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля под управлением А.В. и автомобиля под управлением Т.В., принадлежащего истцу Ф.М., автогражданская ответственность которого застрахована в ООО. Виновником ДТП был признан А.В. 07 марта 2015 года истец направил по почте в ООО заявление о наступлении страхового случая, однако до настоящего времени страховое возмещение ему не выплачено. Согласно заключению эксперта-автотехника стоимость восстановительного ремонта ТС истца с учетом износа заменяемых деталей составила 883 000 рублей.

Решением суда первой инстанции исковые требования Ф.М. удовлетворены частично, в том числе постановлено взыскать компенсацию морального вреда и штраф. В удовлетворении требований о возмещении расходов на производство экспертизы отказано.

При этом, удовлетворяя исковые требования о взыскании компенсации морального вреда и штрафа, суд не принял во внимание возражения ответчика о том, что причиной невыплаты страховой суммы явилось непредставление страховщику всех необходимых документов, предусмотренных пунктами 3.5, 3.10, 4.13 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденных Банком России 19 сентября 2014 года N 431-П (далее - Правила).

Так, п. 3 ст. 11 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - ФЗ "Об ОСАГО") предусматривает, что если потерпевший намерен воспользоваться своим правом на страховую выплату, он обязан при первой возможности уведомить страховщика о наступлении страхового случая и в сроки, установленные правилами обязательного страхования, направить страховщику заявление о страховой выплате и документы, предусмотренные правилами обязательного страхования.

В силу п. 3.9 Правил потерпевший, намеренный воспользоваться своим правом на страховую выплату, обязан при первой возможности уведомить страховщика о наступлении страхового случая. Потерпевшие или выгодоприобретатели предъявляют страховщику заявление о страховой выплате или о прямом возмещении убытков и документы, предусмотренные настоящими Правилами, в сроки и порядке, установленные пунктом 3.8 или пунктом 3.6 настоящих Правил соответственно.

Перечень прилагаемых к заявлению о страховой выплате документов установлен п. 3.10 и п. 4.13 Правил.

Из материалов дела следует, что истцом ни при обращении с заявлением о страховой выплате, ни при обращении с претензией не были представлены запрошенные страховой компанией документы, которые должны были быть предоставлены истцом в соответствии с пунктами 3.5, 3.10, 4.13 Правил.

Кроме того, согласно п. 10 ст. 12 ФЗ "Об ОСАГО" при причинении вреда имуществу в целях выяснения обстоятельств причинения вреда и определения размера подлежащих возмещению страховщиком убытков потерпевший, намеренный воспользоваться своим правом на страховую выплату или прямое возмещение убытков, в течение пяти рабочих дней с даты подачи заявления о страховой выплате и прилагаемых к нему в соответствии с правилами обязательного страхования документов обязан представить поврежденное ТС или его остатки для осмотра и (или) независимой технической экспертизы, проводимой в порядке, установленном ст. 12.1 настоящего закона. Аналогичные положения закреплены в п. 3.11 Правил.

В соответствии с п. 3.12 Правил, если страховщик в установленный пунктом 3.11 настоящих Правил срок не провел осмотр поврежденного имущества и (или) не организовал его независимую техническую экспертизу, независимую экспертизу (оценку), то потерпевший вправе обратиться самостоятельно за такой технической экспертизой или экспертизой (оценкой), не представляя поврежденное имущество или его остатки страховщику для осмотра.

В таком случае результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) принимаются страховщиком для определения размера страховой выплаты. Стоимость независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки), на основании которой произведена страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования.

В соответствии с главой 1 Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Банком России 19 сентября 2014 года N 432-П, дополнительными источниками информации к акту осмотра являются фотоматериалы (видеосъемка). Фотографирование поврежденного транспортного средства осуществляется в соответствии с требованиями, установленными в приложении 1 к настоящей Методике.

Из содержаний указанной главы следует, что истцу для установления повреждений в случае не предоставления автомобиля следовало представить страховщику фото- или видеоматериалы, что истцом не было сделано.

Осмотр поврежденного автомобиля и независимую техническую экспертизу истец организовал и провел еще до обращения к страховщику с заявлением о страховой выплате, т.е. без соблюдения порядка, предусмотренного пунктами 3.11 и 3.12 Правил, поэтому на страховщика не могли быть отнесены неблагоприятные последствия не участия в указанном осмотре.

Согласно п. 3 ст. 16.1 ФЗ "Об ОСАГО" при удовлетворении судом требований потерпевшего - физического лица об осуществлении страховой выплаты суд взыскивает со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего штраф в размере пятидесяти процентов от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке.

Как разъяснено в п. 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", если одна из сторон для получения преимуществ при реализации прав и обязанностей, возникающих из договора обязательного страхования, действует недобросовестно, в удовлетворении исковых требований этой стороны может быть отказано в той части, в какой их удовлетворение создавало бы для нее такие преимущества (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

При установлении факта злоупотребления потерпевшим правом суд отказывает в удовлетворении исковых требований о взыскании со страховщика неустойки, финансовой санкции, штрафа и компенсации морального вреда.

На основании п. 5 ст. 16.1 ФЗ "Об ОСАГО" страховщик освобождается от обязанности уплаты неустойки (пени), суммы финансовой санкции и (или) штрафа, если обязательства страховщика были исполнены в порядке и в сроки, которые установлены настоящим Федеральным законом, а также если страховщик докажет, что нарушение сроков произошло вследствие непреодолимой силы или по вине потерпевшего.

При вышеизложенных обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что невыплата страхового возмещения имела место вследствие недобросовестных действий истца Ф.М., которым не была соблюдена в полной мере предусмотренная законом процедура обращения к страховщику с заявлением, содержащим требование о прямом возмещении убытков, с приложением в полном объеме документов, что лишило страховщика возможности произвести страховую выплату в добровольном порядке.

Поскольку из обстоятельств дела следует, что причиной неисполнения страховщиком обязанности по выплате страхового возмещения явилось бездействие самого истца, то страховщик освобождается от гражданско-правовой ответственности в виде штрафа, а также компенсации морального вреда.

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания штрафа и компенсации морального вреда с вынесением в отмененной части нового решения об отказе в удовлетворении указанных требований (апелляционное дело N 33-3872/2016, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Страхователь вправе отказаться от договора страхования жизни и здоровья, но при этом может потребовать возврата уплаченной страховой премии только в случае, если это предусмотрено договором страхования, которым может быть установлен порядок, условия и размер возврата страховой премии.

А.П. обратился в суд с иском к АО о взыскании денежных средств, процентов, штрафа, компенсации морального вреда, судебных издержек.

Иск мотивирован следующим. 26 апреля 2012 года между А.П. и ООО заключен кредитный договор на срок до 27 апреля 2015 года. При заключении кредитного договора банк навязал истцу заключение договора страхования жизни и здоровья в страховой компании АО с оплатой в счет кредитных средств страховой премии в размере 84 654 рублей. Истец досрочно погасил кредит 02 ноября 2013 года и 30 ноября 2015 года обратился с требованием о возврате неиспользованной части страховой премии, поскольку он исполнил кредитные обязательства перед банком в полном объеме и необходимость в страховании отпала. Ответчик 17 декабря 2015 года отказал в возврате неиспользованной страховой премии.

Разрешая заявленный спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что поскольку действие договора страхования прекратилось в связи с досрочным исполнением истцом кредитных обязательств, то истец вправе требовать от страховой компании выплаты части неиспользованной страховой премии.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что п. 8.3 Полисных Условий в сочетании с положениями п. 8.4 Полисных Условий, фактически предусматривающий возможность невозвращения страхователю части страховой премии пропорционально времени, в течение которого договор страхования прекратил свое действие, противоречит требованиям п. 3 ст. 958 ГК РФ и нарушает права истца как потребителя, поскольку лишает его возможности возвратить часть страховой премии за период, когда договор страхования не действовал и исполнение обязательств по данному договору страховщиком не осуществлялось. Согласно же п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами и иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Между тем, делая такой вывод, суд не учел следующие обстоятельства.

Согласно п. 1 ст. 958 ГК РФ договор страхования прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся: гибель застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая; прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.

В то же время досрочное погашение кредита заемщиком не упоминается в п. 1 ст. 958 ГК РФ в качестве основания для досрочного прекращения договора страхования.

Страхователь (выгодоприобретатель) вправе отказаться от договора страхования в любое время, если к моменту отказа возможность наступления страхового случая не отпала по обстоятельствам, указанным в п. 1 настоящей статьи (п. 2 ст. 958 ГК РФ).

При досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, указанным в п. 1 настоящей статьи, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование. При досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное (п. 3 ст. 958 ГК РФ).

Таким образом, вопрос о возврате страховой премии при досрочном отказе страхователя от договора страхования положениями п. 3 ст. 958 ГК РФ отнесен к договорному регулированию.

По смыслу указанной статьи страхователь вправе отказаться от договора страхования жизни и здоровья, но при этом может потребовать возврата уплаченной страховой премии только в случае, если это предусмотрено договором страхования, которым может быть установлен порядок, условия и размер возврата страховой премии.

Таким образом, при разрешении требований истца, суду первой инстанции следовало исходить из условий договора страхования, в котором урегулирован данный вопрос.

Рассматриваемый договор страхования заключен сторонами на основании Полисных Условий Страхования от 01 ноября 2011 года, истцу выдан страховой сертификат, в котором указан срок действия договора страхования 36 месяцев, дата выпуска Страхового сертификата 26 апреля 2012 года.

Согласно п. 8.2 Полисных условий период страхования равен первоначальному сроку действия кредитного договора Заемщика с Банком и не может превышать 7 лет, а в части риска "временная нетрудоспособность в результате несчастного случая" не может превышать 5 лет.

Согласно п. 8.3 Полисных условий в случае досрочного исполнения Заемщиком обязательств по кредитного договору, заключенному с банком в полном объеме, договор страхования продолжает действовать до окончания срока страхования, определенного в п. 8.2 Полисных условий.

Согласно п. 8.4 Полисных Условий действие Договора страхования прекращается в связи с окончанием периода его действия или досрочно по основаниям, указанным в п. 8.4.1 - 8.4.3 (при этом возврат уплаченной страховой премии не осуществляется).

В силу положений п. 9.2.2 Полисных Условий страхователь имеет право расторгнуть Договор страхования письменным уведомлением Страховщика о расторжении Договора страхования. В случае расторжения Договора Страхования по инициативе Страхователя возврат уплаченной страховой премии не производится.

Таким образом, по условиям заключенного между сторонами договора страхования не предусмотрен возврат страховой премии в случае досрочного исполнения Заемщиком обязательств по кредитному договору, а также в случае расторжения Договора Страхования по инициативе Страхователя.

Выводы суда о несоответствии условий договора страхования положениям ст. 958 ГК РФ и их недействительности в силу п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" являются необоснованными.

Кроме того, как следует из материалов дела, истец с требованием о возврате страховой премии обратился к ответчику и в суд по окончании периода действия договора страхования, т.е. после его прекращения. В период действия договора страхования истец к страховщику с требованием о расторжении договора не обращался и договор страхования сторонами не был расторгнут, а фактически исполнен.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований А.П. отказала (апелляционное дело N 33-4543/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В целях определения размера реального ущерба размер расходов на материалы и запасные части должен определяться с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов) автомобиля, подлежащих замене при восстановительном ремонте.

А. обратился в суд с иском к Ю. о взыскании материального ущерба в размере 451 500 рублей, величины утраты товарной стоимости (УТС) автомобиля, расходов на проведение оценки в размере, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что по вине водителя Ю. произошло ДТП, в результате которого принадлежащий истцу автомобиль получил механические повреждения. За получением страховой выплаты А. обратился в порядке прямого возмещения ущерба в свою страховую компанию ООО, однако выяснилось, что представленный Ю. страховой полис ОСАГО является фальшивым, по нему застрахована гражданская ответственность иного лица при использовании иного ТС. ООО отказало истцу А. в выплате страхового возмещения на основании ч. 4 ст. 14.1 ФЗ "Об ОСАГО" в связи с отсутствием правовых оснований.

Решением суда исковые требования А. удовлетворены частично, в том числе постановлено взыскать с Ю. материальный ущерб в размере 418 559 рублей. В удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда отказано.

Согласно п. 6 ст. 4 ФЗ "Об ОСАГО" владельцы ТС, риск ответственности которых не застрахован в форме обязательного и (или) добровольного страхования, возмещают вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в соответствии с гражданским законодательством.

Согласно положениям п. 3 ст. 1079 ГК РФ вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064), то есть в полном объеме лицом, причинившим вред, если не доказано, что вред причинен не по его вине. В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

При изложенных обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции обоснованно постановил возместить причиненный истцу А. материальный ущерб по общим правилам возмещения вреда в соответствии с гражданским законодательством. Вместе с тем судебная коллегия не согласилась с размером взысканного материального ущерба.

Суд первой инстанции взыскал с ответчика в пользу истца стоимость восстановительного ремонта автомобиля в размере 418 559 рублей без учета износа, тогда как эта стоимость с учетом износа заменяемых запасных частей составляет 409 893 рублей.

Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, чье право нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

В целях определения размера реального ущерба, размер расходов на материалы и запасные части должен определяться с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов) автомобиля, подлежащих замене при восстановительном ремонте. Иное означало бы возможность возникновения у лица, имущество которого оказалось поврежденным, неосновательного обогащения в виде оплаченной причинителем вреда разницы в стоимости нового агрегата (детали, узла) автомобиля и стоимости аналогичного агрегата (детали, узла), подвергавшегося в процессе эксплуатации автомобиля износу.

Износ является показателем, характеризующим потерю стоимости комплектующих изделий ТС в процессе эксплуатации. Защита права потерпевшего посредством полного возмещения вреда должна обеспечивать восстановление нарушенного права потерпевшего, но не приводить к неосновательному обогащению последнего. Учитывая, что принадлежащий истцу автомобиль эксплуатировался, имеет износ, взыскание стоимости восстановительного ремонта без учета износа заменяемых деталей и механизмов ТС приведет не только к возмещению потерпевшему расходов, направленных на приведение автомобиля в первоначальное состояние, но и к улучшению имущества, принадлежащего истцу, за счет причинителя вреда, без установленных законом оснований.

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения размера материального ущерба и в части распределения судебных расходов по делу (апелляционное дело N 33-4307/2016, Моргаушский районный суд Чувашской Республики).

Снижение размера неустойки не должно вести к необоснованному освобождению должника от ответственности за просрочку исполнения обязательства.

И.В. обратился в суд с иском к ОАО о взыскании страхового возмещения, расходов по оплате услуг оценщика, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

Исковые требования мотивированы тем, что 04 августа 2014 года по вине водителя С.А., чья гражданская ответственность застрахована в ОАО, произошло ДТП, в результате которого автомобиль истца получил механические повреждения. 06 августа 2014 года И.В. обратился в ОАО с заявлением о выплате страхового возмещения, и ОАО перечислило ему 62 543 рублей. Согласно же заключению оценки размер рыночной стоимости ремонтно-восстановительных работ с учетом износа заменяемых деталей составил 132 210 рублей, стоимость услуг по оценке составила 3 500 рублей. Таким образом, невыплаченная часть страхового возмещения составляет 69 667 рублей. На претензионное письмо от 30 сентября 2015 года ОАО в счет страхового возмещения перечислило дополнительно 47 316 рублей.

Судом установлено, что гражданская ответственность виновника ДТП С.А. и истца И.В. застрахованы в ОАО, которое выплатило истцу страховую сумму в размере 62 543 рублей и дополнительно в связи с получением претензионного письма 47 316 рублей, в том числе страховое возмещение в размере 43 816 рублей и расходы на проведение независимой экспертизы в сумме 3 500 рублей.

И.В. вновь не согласился с размером произведенной выплаты и обратился в суд с иском к ОАО. В ходе судебного разбирательства судом назначена судебная автотехническая экспертиза, согласно заключению эксперта стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учетом износа составляет 106 299 рублей.

Разрешая исковые требования И.В. о взыскании суммы страхового возмещения, а также убытков, вызванных оплатой стоимости независимой экспертизы, суд первой инстанции за основу доказанности размера причиненного истцу ущерба принял результаты судебной автотехнической экспертизы и, поскольку ОАО произвело страховую выплату до обращения И.В. в суд с исковым заявлением в размере более чем стоимость восстановительного ремонта его автомобиля, и кроме того возместило расходы истца по оплате услуг независимого эксперта, отказал в их удовлетворении.

Данные выводы суда первой инстанции судебная коллегия нашла правильными.

Суд первой инстанции верно определил период просрочки ответчиком страховой выплаты с 10 сентября 2014 года (день, следующий за днем выплаты неполного страхового возмещения) по 16 октября 2015 года (день производства доплаты по страховому возмещению). Размер подлежащей выплате неустойки за указанный период (401 день) составляет 52 932 рублей. Принимая во внимание заявление представителя ответчика об уменьшении размера неустойки и положения ст. 333 ГК РФ, суд счел возможным уменьшить её размер до 4 000 рублей.

Судебная коллегия согласилась с выводами суда о наличии оснований для снижения размера законной неустойки за нарушение сроков производства страховой выплаты, в то же время пришла к выводу, что размер неустойки чрезмерно занижен судом, вследствие чего она становится недостаточно значимой как для истца, так и для ответчика, что не соответствует ее назначению как меры ответственности за неисполнение обязательства.

Оценивая степень соразмерности неустойки, судебная коллегия приняла во внимание, что снижение размера неустойки не должно вести к необоснованному освобождению должника от ответственности за просрочку исполнения обязательства, и не должно нарушать принцип равенства сторон и недопустимости неосновательного обогащения потребителя за счет другой стороны.

Принимая во внимание характер правоотношений, конкретные обстоятельства дела, в том числе длительность неисполнения обязательства ответчиком, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости взыскания с ОАО в пользу И.В. неустойки в размере 15 000 рублей.

Судебная коллегия изменила решение суда в части взыскания неустойки, штрафа и государственной пошлины (апелляционное дело N 33-4421/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

При частичном исполнении обязательства по выплате поручителем заемных сумм, он приобретает право на предъявление требований к должнику об оплате выплаченной им части долга и на взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами.

В. обратилась в суд с исковым заявлением к Р. о взыскании с нее, как с заемщика, в порядке регресса суммы оплаченного долга в размере 104 327 рублей и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Исковые требования мотивированы тем, что 14 декабря 2011 года между ЗАО и Р. заключен кредитный договор, по условиям которого Банк выдал ответчику денежные средства в размере 1 000 000 рублей на неотложные нужды со сроком возврата 14 декабря 2016 года. В обеспечение исполнения обязательств Р. по указанному кредитному договору были заключены договоры поручительства с О. и В., которые обязались в полном объёме солидарно отвечать за исполнение обязательств заёмщиком по кредитному договору. На основании решения суда от 25 апреля 2014 года указанный кредитный договор расторгнут, с Р. и поручителей в солидарном порядке в пользу ЗАО взыскана задолженность. На основании решения суда в отношении В. возбуждено исполнительное производство, и за период с сентября 2014 года по 16 марта 2016 года с нее удержано 104 327 рублей. 15 апреля 2016 года В. обратилась к Р. с просьбой вернуть ей указанные денежные средства, но ответа не получила, в связи с чем обратилась в суд.

Суд первой инстанции указал, что право обратного требования у поручителя может возникнуть лишь при исполнении обеспеченного им обязательства в полном объеме, и отказал в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда ввиду следующего.

В силу ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Согласно п. 1 ст. 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

В силу п. 1 ст. 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

На основании ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника. По исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить поручителю документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование. Данные правила применяются, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором поручителя с должником и не вытекает из отношений между ними.

Пунктом 1 ст. 384 ГК РФ установлено, что, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В соответствии с пп. 3 п. 1 ст. 387 ГК РФ права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона вследствие исполнения обязательства поручителем должника.

В рамках рассмотрения настоящего спора установлено, что истец как поручитель по кредитному договору частично исполнил перед банком солидарное обязательство по уплате задолженности за заемщика Р., а Банк (через службу судебных приставов) принял от него исполнение обязательства в части. Следовательно, к В., исполнившей обязательство в части, перешли права кредитора в том объеме, в котором она удовлетворила требования кредитора, т.е. в размере 104 327 рублей.

Из буквального толкования положений ч. 1 ст. 365 ГК РФ не следует, что взыскание сумм в порядке регресса возможно только после полного погашения задолженности по кредитному договору. Напротив, законодатель указывает на то, что объем переходящих поручителю прав кредитора определяется объемом исполненных им требований кредитора. Данное обстоятельство в совокупности с тем, что законом не запрещено исполнение обязательства частями, дает основание считать, что обязательства могут быть исполнены поручителем как полностью, так и в части, и что любое исполнение дает право требовать от должника исполнения обязательства ему в исполненном им объеме.

Также, вопреки суждениям суда, вывод о том, что для предъявления регрессного требования необходимо полное погашение долга не следует из положений ст. 387 ГК РФ.

Норма, регулирующая сходные отношения, содержится в ч. 5 ст. 313 ГК РФ, предусматривающей возможность исполнения обязательства третьим лицом. Так, к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 387 ГК РФ. При этом законодатель прямо указывает на возможность перехода прав кредитора по обязательству к третьему лицу в части. Однако в таком случае эти права не могут быть использованы в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.

Поскольку В. удовлетворила требования кредитора ОАО на сумму 104 527 рублей, исполнив обязательства должника по кредитному договору Р. в этой части, то в силу положений ст. 365 ГК РФ к ней перешли права кредитора на эту сумму.

Таким образом, выводы суда о невозможности удовлетворения заявленных истцом требований по причине частичного исполнения обязательств основаны на неверном толковании норм материального права.

Аналогичная позиция изложена в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 19 июля 2016 года N 51-КГ16-8 и в п. 30 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 12 июля 2012 года N 42, которым разъяснено, что согласно п. 1 ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том числе, если поручитель произвел исполнение обязательства за должника лишь в части. В последнем случае кредитор и поручитель становятся созалогодержателями, имеющими равные права на удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества. При этом поручитель не может осуществить перешедшее к нему право во вред кредитору, получившему лишь частичное исполнение. Кредитор, напротив, может самостоятельно осуществлять свои права в отношении остальной части своего требования преимущественно перед поручителем.

Как указывалось выше, ч. 1 ст. 365 ГК РФ предусмотрено право поручителя, исполнившего обязанности должника, требовать от него уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника.

Согласно п. 18 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного суда Российской Федерации N 13/14 от 8 октября 1998 года в этом случае проценты на основании ст. 395 ГК РФ начисляются на всю выплаченную поручителем за должника сумму, включая убытки, неустойки, уплаченные кредитору проценты и так далее, за исключением предусмотренных договором поручительства сумм санкций, уплаченных поручителем в связи с собственной просрочкой. Буквальное толкование данного разъяснения также свидетельствует о том, что при частичном исполнении обязательства по выплате поручителем заемных сумм, он приобретает право не только на предъявление требований к должнику об оплате выплаченной им части долга, но и на взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым требования о взыскании суммы долга в порядке регресса удовлетворила.

В апелляционной жалобе сторона истца, ссылаясь на отсутствие в его требованиях расчета взыскиваемых в порядке ст. 395 ГК РФ процентов за пользование чужими денежными средствами, просила оставить данное требование без рассмотрения.

Оценивая возможность удовлетворения данного ходатайства, судебная коллегия пришла к следующему выводу.

Требование о предоставлении расчета взыскиваемых сумм, подписанного истцом, с копиями в соответствии с количеством ответчиков и третьих лиц предусмотрено положениями ст. 132 ГПК РФ при подаче иска. Несоблюдение этого порядка влечет оставление искового требования без движения (ст. 136 ГПК РФ). Вопреки данному правилу требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в отсутствие расчета принято к производству суда. Однако, указанный недостаток препятствует принятию судебной коллегией решения в этой части.

Согласно абз. 2 п. 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 в случае, когда при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционная жалоба не отвечает требованиям ч. 3 ст. 322 ГПК РФ и в суде апелляционной инстанции отсутствует возможность устранения имеющихся недостатков, суд апелляционной инстанции выносит определение об оставлении апелляционной жалобы без рассмотрения по существу.

Применяя аналогию закона, учитывая, что недостаток искового требования в виде отсутствия расчета взыскиваемой суммы и неуказания периода ее начисления, невозможно устранить в суде второй инстанции, поскольку он не уполномочен принимать новые материально-правовые требования к своему рассмотрению, судебная коллегия посчитала возможным удовлетворить ходатайство истца, оставив иск в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами без рассмотрения (апелляционное дело N 33-4461/2016, Цивильский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения жилищных споров

Участник долевого строительства фактически владеет и пользуется построенным объектом недвижимости с момента его передачи по подписываемому сторонами передаточному акту, до этого момента объектом владеет и пользуется застройщик, который и должен нести бремя содержания данного имущества.

Общество защиты прав потребителей обратилось в суд с иском в интересах С.В. к Управляющей компании, ООО о признании недействительным п. 4.8 заключенного между ООО и С.В. договора участия в долевом строительстве от 04 августа 2014 года следующего содержания "расходы, связанные с эксплуатацией Объекта долевого строительства после подписания акта приема-передачи ключей, как то расходы по оплате электроэнергии, теплоснабжения, водоотведения, газоснабжения, отопления, горячего и холодного водоснабжения несет Долевик в полном объеме"; взыскании с Управляющей компании начисленной и уплаченной С.В. суммы задолженности за жилищно-коммунальные услуги, процентов за пользование чужими денежными средствами, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

Исковые требования мотивированы тем, что по акту от 03 сентября 2015 года во исполнение обязательств по договору участия в долевом строительстве от 04 августа 2014 года С.В. была передана квартира. 04 сентября 2015 года между С.В. и Управляющей компанией заключен договор на управление, эксплуатацию, техническое обслуживание и санитарное содержание мест общего пользования. УК предъявила С.В. счет на оплату за прошлые периоды. Счет С.В. был оплачен 03 октября 2015 года. 05 октября 2015 года С.В. обратилась к Управляющей компании с претензией о перерасчете, в чем ей было отказано.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении требований С.В. отказано.

Судебная коллегия отменила решение первой инстанции ввиду следующего.

Судом установлено, что согласно п. 4.8 договора участия в долевом строительстве от 04 августа 2014 года после подписания сторонами передаточного акта приема-передачи квартиры, равно как и подписания акта приема-передачи ключей, Долевик вправе производить строительные и отделочные работы в помещениях квартиры. Расходы, связанные с эксплуатацией Объекта долевого строительства после подписания акта приема-передачи ключей, как то расходы по оплате электроэнергии, теплоснабжения, водоотведения, газоснабжения, отопления, горячего и холодного водоснабжения несет Долевик в полном объеме. Работы по переустройству и перепланировке квартиры, влекущие за собой возникновение необходимых изменений в технический паспорт квартиры, запрещаются до регистрации права собственности Долевика на квартиру. После регистрации права собственности Долевик вправе производить переустройство и перепланировку в порядке, предусмотренном ЖК РФ.

Многоквартирный жилой дом введен в эксплуатацию 02 сентября 2015 года, акт приема-передачи указанной квартиры подписан ООО и С.В. 03 сентября 2015 года.

Однако суду были представлены акт приема-передачи ключей от 03 сентября 2015 года, подписанный ООО и С.В., и копия акта от 04 марта 2015 года приема-передачи ключей, подписанного ООО и С.В., из которых следует, что Долевик подтверждает, что с момента подписания данного Акта, он несет бремя оплаты коммунальных услуг в полном объеме.

Оспаривая вышеуказанное условие договора, истец ссылался на его несоответствие требованиям закона и на нарушение этими условиями прав потребителя.

Согласно ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" (далее - ФЗ от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ) передача объекта долевого строительства застройщиком и принятие его участником долевого строительства осуществляются по подписываемым сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Передача объекта долевого строительства осуществляется не ранее чем после получения в установленном порядке разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости.

В силу чч. 1 и 2 ст. 8 названного закона передача объекта долевого строительства застройщиком и принятие его участником долевого строительства осуществляются по подписываемым сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Передача объекта долевого строительства осуществляется не ранее чем после получения в установленном порядке разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости.

При этом разрешение на ввод объекта в эксплуатацию представляет собой документ, который удостоверяет выполнение строительства, реконструкции, капитального ремонта объекта капитального строительства в полном объеме в соответствии с разрешением на строительство, соответствие построенного, реконструированного, отремонтированного объекта капитального строительства градостроительному плану земельного участка и проектной документации (п. 1 ст. 55 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Из вышеизложенного следует, что указанное разрешение подтверждает пригодность объекта строительства к использованию, возможность передачи объекта в надлежащем качестве участникам долевого строительства.

Согласно п. 1 ст. 12 ФЗ от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ обязательства застройщика считаются исполненными с момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого строительства.

Таким образом, акт приема-передачи ключей не может быть признан документом, подтверждающим передачу объекта долевого строительства.

В соответствии со ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно п. 1 ст. 39 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме несут бремя расходов на содержание общего имущества в многоквартирном доме.

Статьями 153 и 158 ЖК РФ установлено, что собственник помещения в многоквартирном доме обязан нести расходы на содержание принадлежащего ему помещения, а также своевременно и полностью вносить плату за указанное помещение и коммунальные услуги с момента возникновения права собственности на помещение.

Федеральным законом от 04 июня 2011 года N 123-ФЗ "О внесении изменений в Жилищный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" ч. 2 ст. 153 ЖК РФ дополнена пунктом 6, предусматривающим, что обязанность по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги возникает у лица, принявшего от застройщика (лица, обеспечивающего строительство многоквартирного дома) после выдачи ему разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию помещения в данном доме по передаточному акту или иному документу о передаче, с момента такой передачи.

Таким образом, системное толкование указанных норм права позволяет сделать вывод о том, что участник долевого строительства фактически владеет и пользуется построенным объектом недвижимости с момента его передачи по подписываемому сторонами передаточному акту, а до этого момента данным объектом владеет и пользуется застройщик, который и должен нести бремя содержания данного имущества в силу указанных выше норм права.

В этой связи ответственным за содержание и ремонт помещений в многоквартирном доме до передачи их иному лицу во вновь построенном и введенном в эксплуатацию доме, а соответственно и лицом, обязанным по несению расходов на содержание, ремонт и коммунальное обслуживание помещений, не переданных во владение от застройщика (ответчика) по актам приемки-передачи, до передачи помещений в этом доме дольщикам лежит на застройщике (ответчике).

Согласно положениям п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В силу п. 1 ст. 16 Закона от 7 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Из толкования приведенных правовых положений следует, что для удовлетворения требований истца необходимо наличие двух условий: несоответствие оспариваемых положений договора требованиям закона или иного правового акта и нарушение этой сделкой прав или охраняемых законом интересов истца.

Принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства был подтвержден факт нарушения прав и законных интересов истца С.В. оспариваемыми положениями договора об участии в долевом строительстве, которые могут повлечь для нее наступление неблагоприятных последствий, в том числе в виде расходов на содержание объекта долевого строительства и оплату коммунальных услуг, которые она будет вынуждена нести с момента передачи ключей до ввода дома в эксплуатацию и передачи ей объекта долевого строительства по передаточному акту, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований С.В. о признании недействительным условия п. 4.8 договора участия в долевом строительстве от 04 августа 2014 года.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований Общества защиты прав потребителей в интересах С.В. о признании недействительным п. 4.8 договора участия в долевом строительстве от 04 августа 2014 года в оспоренной части и приняла по делу новое решение, которым признала указанный пункт недействительным, взыскала с Управляющей компании в пользу С.В. неправомерно начисленную плату за содержание жилья за период до передачи С.В. квартиры, неустойку, компенсацию морального вреда, штраф (апелляционное дело N 33-4416/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

На исковые требования о признании незаконным решения правления товарищества собственников жилья положения п. 6 ст. 181.4 Гражданского кодекса РФ не распространяются.

ООО обратилось в суд с иском к Товариществу собственников жилья о признании незаконным решения правления от 30 октября 2015 года о включении ООО в реестр членов ТСЖ.

Указанное исковое заявление ООО оставлено без движения в связи с тем, что суду не представлены доказательства уведомления в письменной форме участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с иском в суд.

Оставляя исковое заявление ООО без движения, судья сослался на п. 6 ст. 181.4 ГПК РФ и разъяснения, данные в пп. 114, 115 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", из которых следует, что лицо, оспаривающее решение собрания как по основаниям ничтожности (п. 1 ст. 6 ГК РФ), так и по основаниям оспоримости, должно уведомить в письменной форме участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу, и пришел к выводу о несоответствии искового заявления требованиям гражданского процессуального законодательства.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом по следующим основаниям.

В соответствии с п. 6 ст. 181.4 ГК РФ лицо, оспаривающее решение собрания, должно уведомить в письменной форме заблаговременно участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу.

Из содержания главы 9.1 "Решения собраний", к которой относится ст. 181.4 ГК РФ, следует, что обязанность уведомления в письменной форме членов гражданско-правового сообщества возложена на лицо, которое обращается в суд с иском об оспаривании решения общего собрания членов такого сообщества.

Поскольку ООО заявлены исковые требования о признании незаконным решения правления ТСЖ, то положения п. 6 ст. 181.4 ГК РФ в данном случае не применимы.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал возвратила в суд для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33-4564/2016, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

До начала предоставления коммунальной услуги электроснабжения управляющей организацией либо товариществом или кооперативом, к предоставлению коммунальной услуги приступает ресурсоснабжающая организация, которая становится исполнителем коммунальной услуги и вправе производить начисления платы за электрическую энергию, в том числе плату за коммунальные услуги, потребляемые в процессе использования общего имущества в многоквартирном доме.

Чувашская энергосбытовая компания обратилась в суд с иском к Е.Г., Н.П. о взыскании задолженности за потребленную электроэнергию.

Требования мотивированы тем, что истец является ресурсоснабжающей организацией по поставке в многоквартирный дом электрической энергии, жители этих домов являются потребителями услуги. В силу положений ст. 540, п. 3 ст. 438 ГК РФ между истцом и ответчиками, проживающими в квартире N 2 указанного жилого дома, фактически заключен договор купли-продажи электроэнергии для бытовых нужд. В плату за коммунальные услуги в соответствии с п. 40 Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 06 мая 2011 года N 354 (далее - Правила предоставления коммунальных услуг) включается плата за электроснабжение, в том числе плата за общедомовые нужды, которую жильцы многоквартирных домов обязаны вносить. Между тем, ответчики, не отрицая и не оспаривая наличие долга перед истцом, не заявляя требований о перерасчете, по состоянию на 09 июля 2015 года имеют задолженность по оплате за потребленную электроэнергию, предоставленную на общедомовые нужды.

Судом установлено, что Н.П. является нанимателем квартиры, в которой проживает вместе с Е.Г. Истцом в указанный многоквартирный жилой дом подается электроэнергия. Истец производит расчет и выставляет на оплату собственникам и нанимателям помещений в указанном многоквартирном доме квитанции за потребленную электрическую энергию на общедомовые нужды.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, мировой судья указал, что производить расчет и взимать плату за электрическую энергию, потребленную на общедомовые нужды, с жильцов многоквартирных домов имеет право лицо, обладающее статусом исполнителя соответствующей коммунальной услуги, функция которого согласно статьям 161, 162 ЖК РФ возлагается на управляющую организацию, ТСЖ, которые и несут обязанность перед энергосбытовой компанией по оплате энергозатрат, вызванных общедомовыми нуждами.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, суд апелляционной инстанции с указанными выводами согласился. Также суд апелляционной инстанции указал, что наниматели жилых помещений не должны нести расходы на содержание общего имущества в многоквартирном жилом доме, и, кроме того, общедомовой прибор учета электроэнергии, установленный в многоквартирном жилом сетевой организацией, решением собственников многоквартирного жилого дома не принят в состав общего имущества данного дома, поэтому не может быть признан общедомовым прибором учета электроэнергии.

Президиум Верховного Суда Чувашской Республики, рассмотрев дело в кассационном порядке, установил следующее.

Обосновывая требование о взыскании с ответчиков задолженности по электроэнергии, использованной на общедомовые нужды, истец ссылался на неисполнение ответчиками обязанности по несению расходов. Ответчики наличие у них задолженности не оспаривали, указывая, что оплату электроэнергии, использованной на общедомовые нужды, они в спорный период времени не оплачивали, выразили несогласие с начисленным им истцом размером задолженности, утверждая, что этот размер должен быть в разумных пределах.

Частью 3 ст. 153 ЖК РФ предусмотрено, что органы государственной власти и органы местного самоуправления несут расходы на содержание жилых помещений и коммунальные услуги только до заселения жилых помещений государственного и муниципального жилищных фондов.

В абзаце первом п. 40 Правил предоставления коммунальных услуг закреплено, что потребитель коммунальных услуг в многоквартирном доме (за исключением коммунальной услуги по отоплению) вне зависимости от выбранного способа управления многоквартирным домом в составе платы за коммунальные услуги отдельно вносит плату за коммунальные услуги, предоставленные потребителю в жилом или в нежилом помещении, и плату за коммунальные услуги, потребляемые в процессе использования общего имущества в многоквартирном доме (далее - коммунальные услуги, предоставленные на общедомовые нужды).

В силу п. 2 Общих положений указанных Правил потребителем является лицо, пользующееся на праве собственности или ином законном основании помещением в многоквартирном доме, жилым домом, домовладением, потребляющее коммунальные услуги, в том числе и наниматель по договору социального найма.

При этом ЖК РФ устанавливает, что наниматель жилого помещения в многоквартирном доме по договору социального найма данного жилого помещения приобретает право пользования общим имуществом в этом доме (ч. 2 ст. 61); предусматривает одинаковую структуру платы за коммунальные услуги для нанимателя жилого помещения, занимаемого по договору социального найма или договору найма жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда, и собственника помещения в многоквартирном доме (п. 3 ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 154).

Части 6.3 и 7.1 ст. 155 ЖК РФ предписывают, что оплата коммунальных услуг, потребляемых при использовании общего имущества в многоквартирном доме, выделяется из состава платы за коммунальные услуги и учитывается отдельно равным образом как для собственника, так и для нанимателя жилого помещения, занимаемого по договору социального найма в многоквартирном доме.

Из содержания приведенных норм следует, что состав платы за коммунальные услуги определяется федеральным законодателем для собственника и нанимателя жилого помещения по договору социального найма по одинаковым правилам и не зависит от оснований пользования жилым помещением.

Таким образом, наниматель по договору социального найма в силу прямого указания закона обязан нести расходы по содержанию общего имущества независимо от наличия у него расходов на содержание помещения, находящегося в его пользовании.

В связи с указанными обстоятельствами президиум отметил, что вывод суда апелляционной инстанции о том, что наниматель жилого помещения по договору социального найма не должен вносить плату за коммунальную услугу - электроснабжение, предоставленную на общедомовые нужды, является неверным.

Положениями ч. 7.1 ст. 155 ЖК РФ (в редакции, действовавшей до 30 июня 2015 года) был установлен запрет, в том числе, нанимателям жилых помещений по договорам социального найма в многоквартирном доме, на оплату услуг, потребляемых при использовании общего имущества в многоквартирном доме, ресурсоснабжающим организациям, но только в том случае, если управление многоквартирным домом осуществляется управляющей организацией.

Согласно ч. 2 ст. 161 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме обязаны выбрать один из способов управления домом: непосредственное управление собственниками помещений; управление товариществом собственников жилья либо жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом; управление управляющей организацией.

При управлении многоквартирным домом управляющей организацией (товариществом собственников жилья либо жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом) она несет ответственность перед собственниками за оказание услуг, выполнение работ, которые обеспечивают надлежащее содержащие общего имущества в доме и качество которых должно соответствовать установленным требованиям (чч. 2.2, 2.3 ст. 161 ЖК РФ).

Пункт 8 Правил предоставления коммунальных услуг предусматривает, что исполнителем коммунальных услуг может выступать лицо из числа лиц, указанных в пунктах 9 и 10 данных Правил, т.е. как управляющая, так и ресурсоснабжающая организации. При этом период времени, в течение которого указанное лицо обязано предоставлять коммунальные услуги потребителям и вправе требовать от потребителей оплаты предоставленных коммунальных услуг, подлежит определению в соответствии с пунктами 14 - 17 Правил: управляющая организация - с даты, указанной в решении общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме о выборе управляющей организации или с даты заключения договора управления многоквартирным домом, в том числе с управляющей организацией, выбранной органом местного самоуправления по итогам проведения открытого конкурса, но не ранее даты начала поставки коммунального ресурса по договору о приобретении коммунального ресурса, заключенному управляющей организацией с ресурсоснабжающей организацией; ресурсоснабжающая организация является исполнителем коммунальной услуги и приступает к предоставлению коммунальной услуги в следующих случаях: при непосредственном управлении многоквартирным домом; в многоквартирном доме, в котором не выбран способ управления; в жилых домах (домовладениях).

В остальных случаях согласно пп. 8, 9 Правил исполнителем коммунальных услуг для собственников и пользователей помещений в многоквартирном доме являются управляющая организация, товарищество собственников жилья, жилищный кооператив, иной специализированный потребительский кооператив.

Подпунктом "б" п. 17 Правил предоставления коммунальных услуг предусмотрено, что ресурсоснабжающая организация, для которой в соответствии с законодательством Российской Федерации, в данном случае об электроснабжении, заключение договора с потребителем является обязательным, приступает к предоставлению коммунальной услуги собственникам и пользователям помещений в многоквартирном доме, в котором не выбран способ управления либо способ управления выбран, но не наступили события, указанные в пунктах 14 и 15 данных Правил, со дня возникновения права собственности на помещение, со дня предоставления жилого помещения жилищным кооперативом, со дня заключения договора найма, со дня заключения договора аренды, если иной срок не установлен законодательством Российской Федерации, в данном случае, об электроснабжении, или со дня прекращения ранее выбранного способа управления многоквартирным домом до дня начала предоставления коммунальных услуг управляющей организацией либо товариществом или кооперативом, указанных в пунктах 14 или 15 настоящих Правил.

В силу пунктов 7, 30 Правил предоставления коммунальных услуг договор, содержащий положения о предоставлении коммунальных услуг, заключенный путем совершения потребителем конклюдентных действий, считается заключенным потребителем с соответствующим исполнителем с даты начала предоставления коммунальных услуг таким исполнителем, указанной в пунктах 14, 15, 16 и 17 данных Правил. Потребителю не может быть отказано в предоставлении коммунальных услуг в случае отсутствия у потребителя заключенного в письменной форме договора, содержащего положения о предоставлении коммунальных услуг.

Из указанных норм следует, что при отсутствии управляющей организации ресурсоснабжающая организация обязана предоставлять коммунальные услуги соответствующего вида собственникам и пользователям помещений в многоквартирном доме и не вправе отключить или ограничить электроснабжение граждан, проживающих в многоквартирном доме.

Таким образом, по смыслу приведенных норм материального права в их взаимосвязи, управляющая компания становится исполнителем коммунальной услуги для потребителей только после заключения соответствующего договора с ресурсоснабжающей организацией. В отсутствие такого договора к предоставлению коммунальной услуги приступает ресурсоснабжающая организация, которая и становится исполнителем коммунальной услуги до начала предоставления коммунальной услуги электроснабжения управляющей организацией либо товариществом или кооперативом, и вправе производить начисления платы за электрическую энергию, потребленную в объеме, указанном в пункте 40 Правил: плату за коммунальные услуги, предоставленные потребителю в жилом или нежилом помещении, а также плату за коммунальные услуги, потребляемые в процессе использования общего имущества в многоквартирном доме.

Однако, данные обстоятельства, являющиеся юридически значимыми для правильного разрешения спора, остались без исследования и оценки судов нижестоящих инстанций, которые не установили, каким способом в спорный период времени (с 2011 года по июль 2015 года) осуществлялось управление многоквартирным домом, заключались ли с какой-либо организацией договоры управления многоквартирным домом либо имело место фактическое управление многоквартирным домом такой организацией.

Сведений о выборе собственниками помещений в данном многоквартирном доме способа управления в указанный период материалы дела не содержат; не исследовался судами и вопрос, объявлялся ли органом местного самоуправления в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 161 ЖК РФ конкурс по отбору управляющей организации для заключения договора управления многоквартирным домом; принималось ли какое-либо решение общим собранием собственников помещений в многоквартирном доме по вопросу распределения и оплаты объема коммунальной услуги по электроэнергии, израсходованной на общедомовые нужды.

Между тем, в судебных заседаниях истец утверждал, что согласно данным в сети "Интернет" информация об управляющей компании многоквартирного жилого дома отсутствует. Отсутствие управляющей компании, обслуживающей жилой дом, подтвердила в суде апелляционной инстанции и ответчик Н.П.

В связи с чем судам следовало обсудить вопрос о том что, если способ управления многоквартирным домом в спорный период времени не был выбран, управляющая организация по результатам открытого конкурса также не была выбрана, могла ли Чувашская энергосбытовая компания, как ресурсоснабжающая организация, являться исполнителем услуги энергоснабжения, в том числе при использовании общего имущества, в силу указанных выше норм, и вправе ли она начислять плату за электроэнергию, предоставленную на общедомовые нужды. Однако мировой судья данному обстоятельству оценки не дал, суд апелляционной инстанции ошибку суда первой инстанции не исправил, не проверив доводы представителя истца об отсутствии в указанный период в спорном доме управляющей организации.

Кроме того, основанием для отказа в удовлетворении исковых требований суд апелляционной инстанции указал на отсутствие общедомового прибора учета электроэнергии, ввиду отсутствия решения собственников многоквартирного дома о включении его в состав общего имущества многоквартирного жилого дома. Между тем, порядок расчета размера платы за коммунальную услугу, предоставленную на общедомовые нужды, за исключением коммунальной услуги по отоплению, в многоквартирном доме, как оборудованном коллективным (общедомовым) прибором учета, так и при отсутствии коллективного (общедомового) прибора учета определяется в соответствии с формулой 10 приложения N 2 к Правилам предоставления коммунальных услуг (пункты 44 и 48).

При этом плата за коммунальные услуги на общедомовые нужды может определяться лишь двумя способами, т.е. на основе данных приборов учета либо на основании нормативов потребления, поскольку иных способов учета потребленных коммунальных услуг действующим законодательством не предусмотрено, на что также указывал истец в качестве основания исковых требований.

В соответствии со ст. 13 Федерального закона от 23 ноября 2009 года N 261-ФЗ "Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" производимые, передаваемые, потребляемые энергетические ресурсы подлежат обязательному учету с применением приборов учета. Собственники жилых домов, собственники помещений в многоквартирных домах, введенных в эксплуатацию на день вступления в силу данного федерального закона (за исключением ветхих, аварийных, подлежащих сносу или капитальному ремонту объектов), обязаны обеспечить оснащение домов приборами учета используемых энергоресурсов, а также ввод установленных приборов учета в эксплуатацию. В случае неисполнения ими данной обязанности, действия по оснащению домов приборами учета должны совершить ресурсоснабжающие организации, которым в последующем граждане возмещают расходы по установке приборов учета используемых энергоресурсов.

В то же время, в материалах дела имеются данные об оснащении многоквартирного жилого дома общедомовым прибором учета электроэнергии, имеющим заводской номер. Однако суды не истребовали документы о допуске в эксплуатацию названного общедомового прибора учета электроэнергии, оценка которому судом не дана, как и возможности расчета платы с использованием норматива потребления.

Несмотря на наличие соответствующих доводов в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции немотивированно отклонил их, не проверив также правильность расчета истцом размера задолженности. Между тем, ответчики были не согласны с расчетом начисленной истцом задолженности, находя их несоответствующим фактической разнице между показаниями общедомового прибора учета и показаниями индивидуального (внутриквартирного) прибора учета.

Принимая решение по делу, мировой судья, с которым согласился и суд апелляционной инстанции, исходил из невозможности потребления указанного истцом в расчете количества электроэнергии, потребленного на общедомовые нужды. Однако эти выводы судов не подкреплены расчетами, основаны лишь на предположении. При этом суды не предложили истцу представить полный расчет задолженности ответчиков.

Президиум отменил апелляционное определение с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (кассационное дело N 44-Г-20/2016, мировой судья судебного участка N 1 Мариинско-Посадского района, Мариинско-Посадский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения наследственных споров

Если причинение имущественного вреда в виде повреждения автомобиля является следствием противоправных действий лица, связанных с нарушением ПДД и совершенных им до своей гибели, обязательства погибшего, возникшие вследствие причинения вреда в силу правил ст. 1112 ГК РФ входят в объем наследственной массы.

С.А., действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, обратился в суд с иском к Ф.В., Ю.С., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ребенка, о возмещении материального ущерба в размере 87 230 рублей в солидарном порядке.

В обоснование иска С.А. указал, что 13 июля 2014 года произошло ДТП с участием автомобиля "KIA" под управлением его супруги Н.В., и автомобиля "MAZDA" под управлением С.В., в результате которого оба водителя погибли. Виновным в ДТП признан водитель С.В. После смерти Н.В. открылось наследство, которое в равных долях по 1/3 доле приняли наследники: он, как супруг, и несовершеннолетние дети. Согласно отчету рыночная стоимость восстановительного ремонта автомобиля "KIA" (с учетом износа заменяемых запасных частей) составляет 207 230 рублей. Гражданская ответственность водителя С.В. была застрахована в ООО, которое выплатило страховое возмещение в пределах лимита страховой ответственности в размере 120 000 рублей. Наследниками виновного в ДТП водителя С.В. являются Ф.В., Ю.С. и несовершеннолетний ребенок, которые должны возместить материальный ущерб, причиненный повреждением автомобиля "KIA", в размере 87 230 рублей.

Отказывая в удовлетворении исковых требований С.А. в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что к наследникам переходят обязательства наследодателя, возникшие до момента его смерти, а поскольку С.А. погиб на месте ДТП, обязательств по возмещению ущерба на момент открытия наследства у него не имелось, следовательно, такая обязанность не может быть возложена на его наследников.

Судебная коллегия нашла выводы суда первой инстанции ошибочными, основанными на неверном толковании норм материального права.

Согласно п. 2 ст. 307 ГК РФ обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе.

В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии со ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил настоящего Кодекса не следует иное.

Как разъяснено в пп. 58, 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года "О судебной практике по делам о наследовании" под долгами, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (ст. 418 ГК РФ), независимо от наступления срока их исполнения, а равно от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства.

Поскольку причинение имущественного вреда истцам в виде повреждения автомобиля явилось следствием противоправных действий С.В., связанных с его выездом на полосу встречного движения и совершения столкновения с указанным автомобилем, совершенных им до своей гибели, обязательства погибшего С.В., возникшие вследствие причинения им вреда, в силу правил ст. 1112 ГК РФ вошли в объем наследственной массы и, соответственно, перешли к его наследникам в порядке универсального правопреемства.

Как установлено судом, наследниками, принявшими наследство после смерти С.В., являются его мать Ф.В., супруга Ю.С. и сын А.С. При этом свидетельства о праве на наследство по закону выданы ответчику Ф.В. на 2/4 доли наследственного имущества, ответчикам Захаровой Ю.С. и несовершеннолетнему Захарову А.С. по 1/4 доле каждому.

В соответствии со ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (ст. 323 ГК РФ). Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

В силу п. 3 ст. 28, п. 1 ст. 1073 ГК РФ, а также СК РФ, за долги малолетних наследников ответственность несут их родители, усыновители или опекуны.

Судом установлено, что ООО выплатило С.А. страховое возмещение в пределах лимита страховой ответственности по ОСАГО в размере 120 000 рублей.

В ходе судебного разбирательства дела по ходатайству ответчика на предмет определения стоимости восстановительного ремонта поврежденного в результате ДТП автомобиля "KIA" назначена судебная автотехническая экспертиза. Согласно заключению эксперта стоимость восстановительного ремонта автомобиля с учетом износа заменяемых запасных частей составляет 559 618 рублей, рыночная стоимость автомобиля на дату ДТП 13 июля 2014 года определена в размере 224 000 рублей, размер материального ущерба от повреждений, причиненных автомобилю в результате ДТП, составил 183 000 рублей.

Таким образом, по результатам судебной экспертизы, размер не возмещенного ущерба, причиненного повреждением автомобиля "KIA" в результате ДТП составил 63 000 рублей (183000 - 120000).

Принимая во внимание, что в состав наследственного имущества после смерти С.В. входит имущество, стоимость которого значительно превышает долг наследодателя по обязательствам вследствие причинения ущерба истцам, судебная коллегия пришла к выводу о взыскании с ответчиков в солидарном порядке 63 000 рублей по 21 000 рублей в пользу каждого из истцов.

Судебная коллегия отменила решение суда, приняла по делу новое решение о частичном удовлетворении требований истцов (апелляционное дело N 33-4333/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Не могут быть включены в состав наследства вещи, которыми наследодатель не вправе был владеть без особого разрешения, которого у него не было (ст. 129 ГК РФ). К числу такого имущества относится и оружие.

В.А. обратился в суд с иском к администрации П. сельского поселения, Межрайонной инспекции ИФНС России N 8 по Чувашской Республике о включении в состав наследства охотничьих ружей.

В обоснование заявленных требований указано, что 19 сентября 2015 года умер его отец А.М., который являлся собственником спорного оружия. В настоящее время указанное оружие находится на хранении на складе вооружения МВД по ЧР. В.А. является единственным наследником первой очереди по закону после смерти своего отца А.М., он в установленный законом срок обратился к нотариусу за принятием наследства в виде оружия, однако в выдаче свидетельства ему было отказано по причину отсутствия документов, подтверждающих регистрацию наследодателя в качестве владельца данного оружия. Охотничье огнестрельное оружие приобретено было дедом заявителя, но документов, подтверждающих его приобретение, не имеется.

Решением суда первой инстанции требования В.А. удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В силу ст. 1180 ГК РФ принадлежавшие наследодателю оружие, сильнодействующие и ядовитые вещества, наркотические и психотропные средства и другие ограниченно оборотоспособные вещи (абз. 2 п. 2 ст. 129 ГК РФ) входят в состав наследства и наследуются на общих основаниях, установленных ГК РФ. На принятие наследства, в состав которого входят такие вещи, не требуется специального разрешения.

В соответствии со ст. 20 Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии" наследование гражданского оружия, зарегистрированного в органах внутренних дел, производится в порядке, определяемом законодательством Российской Федерации, при наличии у наследника лицензии на приобретение гражданского оружия. В случае смерти собственника гражданского оружия до решения вопроса о наследовании имущества и получения лицензии на приобретение гражданского оружия указанное оружие незамедлительно изымается для ответственного хранения органами внутренних дел, его зарегистрировавшими.

Для получения лицензии на приобретение оружия в порядке наследования граждане РФ представляют по месту регистрации или по месту жительства в органы внутренних дел заявление и другие документы, предусмотренные для приобретения соответствующей категории гражданского оружия, а также документы, подтверждающие право наследства.

По общему правилу, установленному в ст. 13 действующего Федерального закона "Об оружии", право на приобретение гражданского огнестрельного оружия имеют граждане Российской Федерации, достигшие возраста 21 года. Приобретенные гражданином РФ огнестрельное оружие, огнестрельное оружие ограниченного поражения и охотничье пневматическое оружие с дульной энергией свыше 7,5 Дж подлежат регистрации в территориальном органе федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в сфере оборота оружия, по месту жительства в двухнедельный срок со дня его приобретения. Граждане РФ, впервые приобретающие гражданское огнестрельное оружие, обязаны пройти подготовку в целях изучения правил безопасного обращения с оружием и приобретения навыков безопасного обращения с оружием.

До введения в действие с 1 июля 1997 года нового закона "Об оружии" действовал закон "Об оружии" от 20 мая 1993 года N 4992-1, который схожим образом регулировал правила приобретения, хранения и наследования оружия. Так, согласно ст. 13 этого закона право на приобретение гражданского оружия имели граждане РФ, достигшие 18-летнего возраста, после получения лицензии на приобретение конкретного вида оружия в органах внутренних дел по месту жительства. Приобретенное огнестрельное гражданское оружие подлежало регистрации в органах внутренних дел в двухнедельный срок со дня его приобретения. В силу ст. 21 данного закона наследование гражданского оружия производилось в порядке, установленном законодательством, при наличии у наследника оружия лицензии на приобретение данного вида оружия. В случае смерти собственника гражданского оружия оно сдавалось в орган внутренних дел на временное хранение до решения вопроса о наследовании имущества.

В силу положений ч. 1 ст. 213 ГК РФ в собственности граждан может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может им принадлежать. Согласно абз. 2 ч. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Анализ вышеприведенных норм закона позволяет сделать вывод о том, что для того, чтобы быть включенным в состав наследства, имущество должно при жизни наследодателя принадлежать ему на законных основаниях. Принадлежность вещей наследодателю может подтверждаться правоустанавливающими документами. Не могут быть включены в состав наследства вещи, которыми наследодатель не вправе был владеть без особого разрешения, если такового у него не было (ст. 129 ГК РФ). К числу именно такого имущества относится оружие.

При отсутствии документов, подтверждающих законность приобретения наследодателем оружия, данный факт может быть установлен в судебном порядке.

Таким образом, и ныне действующими, и ранее действовавшими правилами оборота оружия предусматривалась возможность наследования того оружия, которое находилось в пользовании, владении и распоряжении наследодателя на установленных законом основаниях.

В данном случае для того, чтобы включить спорное оружие в состав наследства, В.А., обращаясь в суд, должен был доказать, что данное имущество находилось в собственности его отца на законных основаниях, что А.М. приобрел его законным путем и имел специальное разрешение на приобретение и хранение данного оружия.

Суд первой инстанции, руководствуясь тем, что отсутствие разрешительного документа на оружие не является основанием для отказа в получении наследником оружия по наследству, пришел к выводу о включении его в состав наследства. При этом суд установил законность факта владения А.М. спорными ружьями только на основании показаний двух свидетелей.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда.

Свидетели показали в судебном заседании лишь то, что видели у А.М. ружья иностранного производства.

Между тем, в силу п. 9.1 Приказа МВД России от 27 апреля 2012 года N 374 "Об утверждении Административного регламента Министерства внутренних дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по выдаче гражданину Российской Федерации разрешения на хранение и ношение спортивного огнестрельного длинноствольного оружия, охотничьего огнестрельного длинноствольного оружия, используемого для занятий спортом, спортивного пневматического оружия с дульной энергией свыше 7,5 Дж и патронов к нему" для получения разрешения заявитель представляет дубликат лицензии на приобретение оружия с отметкой юридического лица - поставщика об их продаже, либо с отметкой УЛРР МВД России или территориального органа МВД России - в случае получения оружия непосредственно от предыдущего владельца.

Таким образом, именно данные документы могут рассматриваться как документы, подтверждающие право собственности гражданина на оружие. Поскольку А.М. при жизни не легализовал имеющееся у него в пользовании оружие, а его наследник не представил суду доказательств законности обладания наследодателем этим оружием, у суда первой инстанции не было оснований для удовлетворения требований о включении спорного оружия в состав наследства.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении исковых требований В.А. (апелляционное дело N 33-3614/2016, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики).

Требования наследников и лиц, наделенных правом на получение указанных в п. 1 ст. 1183 ГК РФ невыплаченных наследодателю денежных сумм, о признании за наследодателем права на их получение либо права на их получение в размере, превышающем установленный наследодателю при жизни, и о возложении на соответствующее лицо обязанности произвести начисление и выплату таких денежных сумм удовлетворению не подлежат.

Е.В. обратилась в суд с иском к ООО в порядке ст. 1183 ГК РФ о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы, пособия по временной нетрудоспособности, компенсации за неиспользованный отпуск, социального пособия на погребение, компенсации морального вреда.

Требования истицей мотивированы тем, что ее отец В.А. работал в ООО с 23 января 2015 года по день смерти 7 августа 2015 года. Она проживала вместе с отцом. У ответчика перед ее отцом имелась задолженность по заработной плате за период с января по май 2015 года, на которую в связи с несвоевременностью выплаты подлежат начислению проценты по ст. 236 ТК РФ. При увольнении в связи со смертью отца ответчик не выплатил компенсацию за неиспользованный отпуск, пособие по временной нетрудоспособности. После смерти отца она понесла расходы на его погребение, поэтому ответчик должен выплатить ей социальное пособие на погребение в соответствии со ст. 10 Федерального закона "О погребении и похоронном деле". Невыплатой заработной платы ей причинен моральный вред.

Решением суда первой инстанции исковые требования Е.В. частично удовлетворены, постановлено взыскать с ООО задолженность по заработной плате, компенсацию за задержку выплаты заработной платы, компенсацию за неиспользованный отпуск, социальное пособие на погребение, судебные расходы. В удовлетворении исковых требований о взыскании пособия по временной нетрудоспособности, компенсации морального вреда отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда в части, которой исковые требования Е.В. удовлетворены, по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 141 ТК РФ заработная плата, не полученная ко дню смерти работника, выдается членам его семьи или лицу, находившемуся на иждивении умершего на день его смерти. Выдача заработной платы производится не позднее недельного срока со дня подачи работодателю соответствующих документов.

Согласно ст. 1183 ГК РФ право на получение подлежавших выплате наследодателю, но не полученных им при жизни по какой-либо причине сумм заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, стипендий, пособий по социальному страхованию, возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, алиментов и иных денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, принадлежит проживавшим совместно с умершим членам его семьи, а также его нетрудоспособным иждивенцам независимо от того, проживали они совместно с умершим или не проживали (п. 1). Требования о выплате сумм на основании п. 1 настоящей статьи должны быть предъявлены обязанным лицам в течение четырех месяцев со дня открытия наследства (п. 2). При отсутствии лиц, имеющих на основании п. 1 настоящей статьи право на получение сумм, не выплаченных наследодателю, или при непредъявлении этими лицами требований о выплате указанных сумм в установленный срок соответствующие суммы включаются в состав наследства и наследуются на общих основаниях, установленных настоящим Кодексом (п. 3).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, отец истицы В.А. с 23 января 2015 года работал в ООО. 7 августа 2015 года В.А. умер. 24 ноября 2015 года Е.В. направила в суд через организацию почтовой связи исковое заявление с требованиями к ООО, рассматриваемыми в рамках данного дела. 30 ноября 2015 года истица Е.В. обратилась в ООО с заявлением, в котором сообщила о смерти своего отца, приложив копию свидетельства о смерти, и просила выплатить полагавшиеся ей суммы.

30 ноября 2015 года директором ООО издан приказ о прекращении (расторжении) трудового договора с В.А. по п. 6 ч. 1 ст. 83 ТК РФ в связи со смертью работника.

Удовлетворяя требования истицы о взыскании с ответчика заявленных выплат, суд первой инстанции исходил из того, что истица является членом семьи В.И. и имеет право требовать причитавшиеся ему выплаты.

Из материалов дела следует, что работа В.А. в ООО водителем была связана с автомобильными перевозками, в связи с чем на его счет перечислялись денежные средства в качестве аванса по заработной плате 13 000 рублей и по командировочным расходам 133 300 рублей, что подтверждается выписками по счету. Однако ни по одной сумме В.А. не отчитался, на требования работодателя отчеты по поездкам не представлял. И учитывая, что по условиям трудового договора оплата определялась по пройденным автомобилем километрам, а В.А. не представлял отчеты, начиная с марта 2015 года по день его смерти за ним числилась задолженность (как излишне выплаченная сумма), и отсутствовала задолженность предприятия перед ним по заработной плате, что подтверждается расчетными листками, в которых указано о долге работника перед предприятием.

8 июня 2015 года В.А. обратился в суд с иском к ООО о взыскании задолженности по заработной плате за период с января по май 2015 года. Заявление было принято к производству суда, возбуждено дело, но определением суда от 15 сентября 2015 года заявление оставлено без рассмотрения ввиду неявки истца в суд по вторичному вызову.

Согласно п. 68 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" требования лиц, наделенных правом на получение указанных в п. 1 ст. 1183 ГК РФ невыплаченных наследодателю денежных сумм, а также требования наследников о признании за наследодателем права на их получение либо права на их получение в размере, превышающем установленный наследодателю при жизни, и о возложении на соответствующее лицо обязанности произвести начисление и выплату таких денежных сумм удовлетворению не подлежат. Процессуальное правопреемство по требованиям об установлении и выплате в надлежащем размере денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, не допускается, и в случае смерти лица, обратившегося в суд с таким требованием (например, с требованием о признании права на пенсию), производство по делу применительно к правилам ст. 220 (абзац седьмой) ГПК РФ подлежит прекращению на любой стадии гражданского судопроизводства.

Учитывая приведенные разъяснения по применению п. 1 ст. 1183 ГК РФ и отсутствие начисленной, но не выплаченной В.А. заработной платы, у суда первой инстанции не имелось законных оснований для начисления умершему работнику заработной платы и взыскания ее в пользу члена семьи.

Как установлено судом, ответчиком ООО В.А. начислена компенсация за неиспользованный отпуск в размере 5 028 рублей, которая подлежала выплате членам семьи. Таким образом, истица не вправе требовать начисления указанной компенсации в большем размере в сумме 12 862 рублей.

Статьей 10 Федерального закона от 12 января 1996 года N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" предусматривается выплата близким родственникам и иным лицам, взявшим на себя обязанность осуществить погребение умершего, социального пособия на погребение в размере, равном стоимости услуг, предоставляемых согласно гарантированному перечню услуг по погребению, указанному в п. 1 ст. 9 настоящего Федерального закона, но не превышающем 4 000 рублей, с последующей индексацией исходя из прогнозируемого уровня инфляции, установленного федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период, в сроки, определяемые Правительством Российской Федерации. Такое пособие выплачивается различными органами, включая работодателя и орган социальной защиты населения по месту жительства умершего в случаях, если умерший не подлежал обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности на день смерти и не являлся пенсионером. Обязательным условием выплаты социального пособия на погребение является представление справки о смерти, форма которой утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 31 октября 1998 года N 1274 "Об утверждении форм бланков заявлений о государственной регистрации актов гражданского состояния, справок и иных документов, подтверждающих государственную регистрацию актов гражданского состояния".

Истица Е.В. не представила ООО справку о смерти своего отца ни при обращении 30 ноября 2015 года, ни в суд, что исключает выплату ей социального пособия. Кроме того, ответчиком представлено письмо отдела социальной защиты населения г. Шумерля и Шумерлинского района казенного учреждения Чувашской Республики "Центр предоставления мер социальной поддержки", из которого следует, что на основании справки о смерти В.А. социальное пособие на погребение выплачено С.П.

Поскольку вторичная выплата пособия законом не предусмотрена, в пользу истице не подлежит взысканию с работодателя социальное пособие на погребение, выплаченное другому члену семьи.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части взыскания с ООО задолженности по заработной плате, денежной компенсации за несвоевременную выплату заработной платы, социального пособия на погребение и приняла в этой части новое решение, которым отказала в удовлетворении указанных требований. Это же решение суда в части взыскания с ООО компенсации за неиспользованный отпуск в размере 12 862 рублей, расходов на оплату услуг представителя, взыскания в доход местного бюджета государственной пошлины коллегия изменила (апелляционное дело N 33-4231/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Присутствие при составлении, подписании, удостоверении завещания лица, в пользу которого оно составлено, является основанием для признания завещания недействительным.

А.В. обратился в суд с иском к Ф.В., администрации А. сельского поселения о признании завещания В.П. от 30 декабря 2011 года, удостоверенного главой А. сельской администрации, недействительным.

Исковые требования мотивированы тем, что отец истца и ответчика В.П. умер 28 декабря 2012 года. После его смерти выяснилось, что все свое имущество он завещал Ф.В. Оспаривая данное завещание, А.В. указывал, что в конце мая 2011 года В.П. тяжело заболел, в связи с чем неоднократно помещался в психиатрическую больницу, состоял на учете у районного психиатра, его состояние исключало возможность осознавать характер совершаемых им действий и руководить ими. Кроме того, подготовка и составление текста завещания, его подписание и удостоверение в помещении сельской администрации происходили с участием лица, в пользу которого оно было составлено.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований А.В. в связи с пропуском срока исковой давности.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Наследование по завещанию регулируется главой 62 ГК РФ. Общие правила, касающиеся формы и порядка совершения завещания установлены статьей 1124 ГК РФ.

В силу положений статей 1124, 1125 ГК РФ завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом.

В силу ч. 7 ст. 1125 ГК РФ в случае, когда право совершения нотариальных действий предоставлено законом должностным лицам органов местного самоуправления и должностным лицам консульских учреждений Российской Федерации, завещание может быть удостоверено вместо нотариуса соответствующим должностным лицом с соблюдением правил ГК РФ о форме завещания, порядке его нотариального удостоверения и тайне завещания.

Согласно ст. 37 Основ законодательства о нотариате, ст. 14.1 ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления на территории Российской Федерации" в случае, если в поселении или расположенном на межселенной территории населенном пункте нет нотариуса, соответственно глава местной администрации поселения и специально уполномоченное должностное лицо местного самоуправления поселения или глава местной администрации муниципального района и специально уполномоченное должностное лицо местного самоуправления муниципального района имеют право удостоверять завещания для лиц, зарегистрированных по месту жительства или месту пребывания в данных населенных пунктах.

Указанные должностные лица при совершении нотариальных действий в своей деятельности должны руководствоваться Конституцией Российской Федерации, конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации, Основами законодательства о нотариате, законами и нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также международными договорами Российской Федерации.

Согласно ст. 39 Основ о нотариате порядок совершения нотариальных действий главами местных администраций поселений и специально уполномоченными должностными лицами местного самоуправления поселений, главами местных администраций муниципальных районов и специально уполномоченными должностными лицами местного самоуправления муниципальных районов устанавливается Инструкцией о порядке совершения нотариальных действий, утверждаемой федеральным органом юстиции.

Приказом Минюста РФ от 27 декабря 2007 года N 256 утверждена и зарегистрирована в Минюсте РФ 27 декабря 2007 года N 10832 Инструкция "О порядке совершения нотариальных действий главами местных администраций поселений и муниципальных районов и специально уполномоченными должностными лицами местного самоуправления поселений и муниципальных районов".

В силу положений ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений ГК РФ, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Поскольку завещание является односторонней сделкой, к нему применяются правила о недействительности сделок, предусмотренные в соответствующей главе ГК РФ, действовавшей на день совершения завещания. При этом перечень оснований для признания сделок недействительными, в том числе завещаний является исчерпывающим. Если при совершении завещания нарушены требования к его форме, то такое завещание будет являться ничтожным. В других случаях, когда пороки завещания не настолько явные (и не настолько грубые), чтобы признавать его ничтожным, оно является оспоримым.

Истцом в качестве оснований для признания завещания недействительным заявлено два обстоятельства: совершение завещания В.П. в состоянии, исключающем возможность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими (ст. 177 ГК РФ); нарушение процедуры оформления завещания, выразившееся в присутствии лица, в пользу которого составлялось завещание, при его составлении и подписании (ст. 168 ГК РФ).

В первом случае, при оспаривании завещания по мотивам, изложенным в ст. 177 ГК РФ, завещание является оспоримым и может быть оспорено лицами, чьи права и охраняемые законом интересы нарушены в результате совершения такой сделки. Срок исковой давности по требованию о признании оспоримого завещания недействительным и о применении последствий его недействительности составляет один год со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания завещания недействительным (п. 2 ст. 181).

Во втором случае, при оспаривании завещания по основаниям, предусмотренным ст. 168 ГК РФ, сделка, как совершенная с искажением волеизъявления лица, ее совершившего, является ничтожной. В момент составления завещания 30 декабря 2011 года действовала ст. 168 ГК в следующей редакции: "сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения". То есть сделка, не соответствующая закону, являлась ничтожной. Течение срока исковой давности по такому требованию начинается с начала исполнения завещания, которое определяется датой открытия наследства, и в соответствии с ч. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года.

Судом установлено, что о наличии завещания А.В. узнал на сороковой день после смерти отца, что подтверждается протоколом судебного заседания, в котором отражен ответ истца не соответствующий вопрос, заданный ему неоднократно. Годичный срок исковой давности по требованию истца о признании завещания недействительным ввиду его составления гражданином, находившимся в момент совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ), истцом пропущен. На это справедливо указано судом первой инстанции, поскольку ответчиком заявлено о применении такого срока.

В то же время, учитывая дату смерти наследодателя 28 декабря 2012 года и дату обращения истца в суд 24 декабря 2015 года, срок исковой давности по требованию о признании сделки недействительной в силу ее ничтожности ввиду не соответствия требованиям закона (ст. 168 ГК РФ) не пропущен.

Рассматривая довод истца о признании завещания недействительным ввиду нарушения процедуры оформления завещания, выразившегося в присутствии лица, в пользу которого составлялось завещание, при его составлении и подписании, судебная коллегия исходила из следующего.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении N 9 от 29 мая 2012 года "О судебной практике по делам о наследовании" (п. 27) разъяснил, что завещание может быть признано недействительным по решению суда, в частности, в случаях: несоответствия лица, привлеченного в качестве свидетеля, а также лица, подписывающего завещание по просьбе завещателя (абз. 2 п. 3 ст. 1125 ГК РФ), требованиям, установленным п. 2 ст. 1124 ГК РФ; присутствия при составлении, подписании, удостоверении завещания и при его передаче нотариусу лица, в пользу которого составлено завещание или сделан завещательный отказ, супруга такого лица, его детей и родителей (п. 2 ст. 1124 ГК РФ); в иных случаях, если судом установлено наличие нарушений порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя.

В ст. 44 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате и в главе 4 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытого завещания, вскрытию и оглашению закрытого завещания, утвержденных решением правления Федеральной нотариальной платы от 1-2 июля 2004 года, указано на необходимость соблюдения порядка удостоверения завещания.

Так, при обращении к нотариусу (или к иному лицу, уполномоченному законом на удостоверение завещания) лица по поводу удостоверения завещания нотариус в первую очередь устанавливает личность и выясняет дееспособность этого лица. Воля завещателя может быть выяснена в ходе личной беседы нотариуса и завещателя о действительном и свободном намерении завещателя составить завещание в отношении определенных лиц и определенного имущества. Нотариус принимает меры, позволяющие завещателю изложить волю свободно, без влияния третьих лиц на ее формирование. До подписания завещания завещателем и до совершения удостоверительной надписи текст завещания, соответствующий воле завещателя, зачитывается нотариусом завещателю вслух. При нотариальном удостоверении завещания допускается присутствие помимо завещателя и нотариуса только переводчика, исполнителя завещания, свидетеля, лица, подписывающего завещание вместо завещателя (рукоприкладчик). Исполнитель завещания и свидетели могут присутствовать при нотариальном удостоверении завещания лишь при изъявлении на это желания завещателя. Лицам, присутствующим при удостоверении завещания, нотариус разъясняет их обязанность до открытия наследства хранить тайну завещания, не разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его совершения, изменения или отмены, и право завещателя потребовать компенсацию морального вреда или воспользоваться другими способами защиты гражданских прав в случае нарушения тайны завещания.

Аналогичные положения содержатся в Инструкции "О порядке совершения нотариальных действий главами местных администраций поселений и муниципальных районов и специально уполномоченными должностными лицами местного самоуправления поселений и муниципальных районов".

По смыслу вышеуказанных норм присутствие при составлении, подписании, удостоверении завещания лица, в пользу которого оно составлено, является основанием для признания завещания недействительным.

Обстоятельства удостоверения завещания исследованы судом первой инстанции. При этом из показаний ответчика Ф.В., свидетеля А.Н. установлено, что Ф.В. присутствовал при составлении спорного завещания, при нем оно подписано наследодателем, текст данного документа оглашен в его присутствии. Как пояснил ответчик, он сам доставил отца до сельской администрации, где состоялось подписание документа, находился в кабинете при беседе отца с главой администрации, при составлении завещания, его удостоверении и подписании. При этом в кабинете присутствовали еще три специалиста сельской администрации, один из которых изготовил документ на компьютере.

Кроме того, из материалов дела усматривается, что с 24 мая по 22 июля 2011 года В.П. проходил стационарное лечение с диагнозом "органическое расстройство личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга, тревожно-депрессивный синдром". С вышеназванным предварительным диагнозом 1 сентября 2011 года он прошел амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу для решения вопроса о дееспособности. Ему было рекомендовано стационарное обследование, от которого он отказался.

При оценке вопроса о возможности влияния на волеизъявление завещателя присутствия при подписании и удостоверении завещания лица, в пользу которого оно составлено, судебная коллегия приняла во внимание состояние психического здоровья В.П., поскольку наличие заболевания могло повлиять на искажение воли завещателя.

Судебная коллегия отметила, что наличие совокупности вышеназванных обстоятельств давало суду основания для признания данного завещания недействительным в силу его ничтожности, и отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым завещание В.П. признано недействительным (апелляционное дело N 33-4529/2016, Вурнарский районный суд Чувашской Республики).

Вопросы, связанные со взысканием алиментов

Особенности алиментных обязательств исключают возможность применения ст. 333 ГК РФ к возникающей в соответствии с п. 2 ст. 115 СК РФ ответственности должника за их ненадлежащее исполнение.

Исковая давность не распространяется на требования о взыскании неустойки в течение всего срока действия права на получение алиментов.

А.А. обратилась к мировому судьи с иском к А.В. о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов за период с 17 сентября 2011 года по 31 января 2016 года в размере 1 329 910 рублей.

Судом установлено, что решением мирового судьи от 25 сентября 2003 года брак между сторонами расторгнут, с ответчика А.В. в пользу истицы А.А. на содержание двоих несовершеннолетних детей взысканы алименты в размере 1/3 части всех видов дохода, начиная с 23 сентября 2003 года.

25 сентября 2003 года А.А. был выдан исполнительный лист, который 17 сентября 2014 года предъявлен истицей А.А. в службу судебных приставов для принудительного исполнения. На основании исполнительного листа 19 сентября 2014 года возбуждено исполнительное производство в отношении А.В., который обязанность по уплате алиментов исполнял ненадлежащим образом. Задолженность А.В. по уплате алиментов за период с 17 сентября 2011 года по 16 октября 2014 года определена в размере 331 395 рублей.

Удовлетворяя требования А.А. о взыскании неустойки суд первой инстанции применил срок исковой давности и взыскал неустойку за период с 12 января 2013 года по 31 января 2016 года и, применив положения ст. 333 ГК РФ, определил размер подлежащей взысканию неустойки в сумме 100 000 рублей. Суд апелляционной инстанции с выводами суда согласился.

Президиум Верховного Суда Чувашской Республики, рассмотрев дело по кассационной жалобе истца А.А., отметил, что выводы судов основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения сторон.

Согласно п. 2 ст. 107 СК РФ алименты за прошедший период могут быть взысканы в пределах трехлетнего срока с момента обращения в суд, если судом установлено, что до обращения в суд принимались меры к получению средств на содержание, но алименты не были получены вследствие уклонения лица, обязанного уплачивать алименты, от их уплаты.

В силу действующего семейного законодательства вина должника при образовании задолженности по алиментам презюмируется.

В соответствии с п. 2 ст. 113 СК РФ в тех случаях, когда удержание алиментов на основании исполнительного листа или на основании нотариально удостоверенного соглашения об уплате алиментов не производилось по вине лица, обязанного уплачивать алименты, взыскание алиментов производится за весь период независимо от установленного п. 2 ст. 107 настоящего Кодекса трехлетнего срока.

В силу п. 2 ст. 115 СК РФ при образовании задолженности по вине лица, обязанного уплачивать алименты по решению суда, виновное лицо уплачивает получателю алиментов неустойку в размере одной второй процента от суммы невыплаченных алиментов за каждый день просрочки.

Из смысла данной правовой нормы следует, что неустойка является специальной мерой семейно-правовой ответственности, гарантирующей осуществление прав нуждающихся членов семьи на получение содержания, и взыскивается в виде фиксированного размера взимаемых за каждый день просрочки процентов. Уменьшение неустойки положениями указанной нормы не предусмотрено.

Особенности алиментных обязательств исключают возможность применения ст. 333 ГК РФ к возникающей в соответствии с п. 2 ст. 115 СК РФ ответственности должника за их ненадлежащее исполнение.

Аналогичная правовая позиция изложена в Обзоре судебной практики по делам, связанным с взысканием алиментов на несовершеннолетних детей, а также на совершеннолетних нетрудоспособных детей, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13 мая 2015 года, а также в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2012 года, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 декабря 2012 года.

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 года N 9 "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов" разъяснено, что предусмотренная п. 2 ст. 115 СК РФ ответственность лица, обязанного уплачивать алименты по решению суда, за несвоевременную уплату алиментов (уплата неустойки, возмещение убытков) наступает в случае образования задолженности по вине плательщика алиментов. Такая ответственность не может быть возложена на плательщика, если задолженность по алиментам образовалась по вине других лиц, в частности, в связи с несвоевременной выплатой заработной платы, задержкой или неправильным перечислением алиментных сумм банками и т.п.

Поскольку санкции ст. 115 СК РФ закон связывает с виновным поведением должника, то задолженность не возникает в случае задержки платежа по вине других лиц. Однако всякого рода обстоятельства, связанные с личностью плательщика (состояние здоровья или материальное положение), в свете положений СК РФ правового значения не имеют.

Указанных причин со стороны ответчика суду не приведено.

Поэтому довод о необходимости снизить размер неустойки по материальному и семейному положению ответчика противоречит российскому законодательству.

Согласно п. 1 ст. 9 СК РФ, регулирующей применение исковой давности в семейных отношениях, на требования, вытекающие из семейных отношений, исковая давность не распространяется, за исключением случаев, если срок для защиты нарушенного права установлен настоящим Кодексом.

Правило нераспространения исковой давности на требования, вытекающие из семейных отношений, означает, что любое нарушенное право в области семейных правоотношений может быть защищено в исковом порядке по правилам гражданского судопроизводства независимо от времени, истекшего с момента его нарушения. Это связано с тем, что в семейном праве преобладают личные неимущественные права, имеющие длящийся характер, природа которых может потребовать их защиты в любое время.

Исковая давность к семейным отношениям применяется лишь в случаях, предусмотренных Семейным кодексом Российской Федерации.

Поскольку СК РФ не устанавливает распространение исковой давности на требования о взыскании алиментов и неустойки за несвоевременную уплату алиментов, следовательно, исковая давность не распространяется на требования о взыскании неустойки в течение всего срока действия права на получение алиментов.

Таким образом, вывод суда о том, что данные правоотношения регулируются ГК РФ, в связи с чем при рассмотрении спора подлежит применению срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 ГК РФ, основан на ошибочном толковании закона, поскольку в данном случае между сторонами возникли правоотношения, вытекающие из норм семейного законодательства.

Президиум отметил, что вышеприведенные нарушения норм материального права являются существенными и непреодолимыми, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем отменил решение суда апелляционной инстанции и направил дело на новое апелляционное рассмотрение (кассационное дело N 44-Г-14/2016, мировой судья судебного участка N 6 Московского района г. Чебоксары Чувашской Республики, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В интересах ребенка, исходя из принципа максимально возможного сохранения ребенку прежнего уровня его обеспечения, алименты могут быть взысканы в твердой денежной сумме и в случае наличия у ответчика регулярного дохода по постоянному месту работы.

Е.К. обратилась в суд с иском к С.В. об изменении размера алиментов, взысканных с ответчика в пользу истца на содержание сына в размере 1/4 части всех видов заработка, на твердую денежную сумму в размере 4 071 рублей, равную 1/2 прожиточного минимума для детей в Чувашской Республике за 4 квартал 2015 года, установленного Постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 15 марта 2016 года N 77.

Разрешая требования, суды первой и второй инстанции пришли к выводу об отсутствии оснований для взыскания с ответчика алиментов в твердой денежной сумме. При этом суды исходили из того, что на момент рассмотрения дела ответчик С.В. является трудоустроенным, имеет постоянный доход по месту работы в размере 7 000 рублей, является плательщиком алиментов на содержание своего несовершеннолетнего сына в размере 1/4 части всех видов заработка и (или) иного дохода. Суды также указали, что размер алиментов, взыскиваемых в долевом соотношении к заработку (доходу) ответчика, не приведет к существенному нарушению интересов несовершеннолетнего ребенка.

Президиум Верховного Суда Чувашской Республики, рассмотрев дело в кассационном порядке, с указанными выводами не согласился.

Так, из материалов дела следует, что Е.К. и С.В. являются родителями Д.С. Решением мирового судьи от 20 мая 2015 года брак между сторонами расторгнут, место жительство несовершеннолетнего ребенка определено вместе с матерью Е.К. Решением мирового судьи от 25 сентября 2015 года с С.В. в пользу С.В. на содержание сына взысканы алименты в размере 1/4 всех видов заработка и (или) иного дохода ежемесячно, начиная с 20 августа 2015 года до совершеннолетия ребенка. На основании исполнительного листа по данному делу постановлением судебного пристава-исполнителя от 08 октября 2015 года возбуждено исполнительное производство в отношении С.В., в дальнейшем обращено взыскание на доходы должника С.В. по месту его работы в ЗАО.

В соответствии со ст. 1 СК РФ детство в Российской Федерации находится под защитой государства; регулирование семейных отношений осуществляется, в частности, в соответствии с принципом приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних членов семьи.

В соответствии с п. 1 ст. 80 СК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Данная обязанность носит безусловный характер и не связывается законодателем с наличием либо отсутствием у гражданина постоянного и достаточного дохода. Таким образом, вне зависимости от материального и семейного положения трудоспособных родителей, дети вправе получать от них необходимое и достойное содержание.

Согласно Конституции Российской Федерации в целях создания условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, в Российской Федерации устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства (ч. 2 ст. 7); материнство и детство, семья находится под защитой государства, забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей (чч. 1, 2 ст. 38).

Указанные конституционные положения согласуются в полной мере с положениями ст. 27 Конвенции о правах ребенка 1989 года, в соответствии с которыми государства-участники признают право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка (п. 1); родитель (и) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка (п. 2).

В силу п. 1 ст. 83 СК РФ при отсутствии соглашения родителей об уплате алиментов на несовершеннолетних детей и в случаях, если родитель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегулярный, меняющийся заработок и (или) иной доход, либо если этот родитель получает заработок и (или) иной доход полностью или частично в натуре или в иностранной валюте, либо если у него отсутствует заработок и (или) иной доход, а также в других случаях, если взыскание алиментов в долевом отношении к заработку и (или) иному доходу родителя невозможно, затруднительно или существенно нарушает интересы одной из сторон, суд вправе определить размер алиментов, взыскиваемых ежемесячно, в твердой денежной сумме или одновременно в долях (в соответствии со ст. 81 настоящего Кодекса) и в твердой денежной сумме.

По смыслу приведенной нормы права, закон допускает случаи взыскания алиментов в твердой денежной сумме, когда взыскание в долевом отношении к доходам плательщика существенно нарушает интересы одной из сторон. Не исключает эту возможность и наличие у ответчика регулярного дохода по постоянному месту работы.

Согласно разъяснениям, содержащимися в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 года N 9 "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов", при взыскании алиментов в твердой денежной сумме судам необходимо учитывать, что размер алиментов, взыскиваемых на несовершеннолетних детей с родителей, должен быть определен исходя из максимально возможного сохранения ребенку прежнего уровня его обеспечения с учетом материального и семейного положения сторон и других заслуживающих внимания обстоятельств. Размер твердой денежной суммы алиментов устанавливается судом исходя из материального и семейного положения плательщика и получателя алиментов и других заслуживающих внимания интересов сторон. При определении материального положения сторон по делам данной категории суд учитывает все источники, образующие их доход.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды первой и второй инстанций исходили исключительно из факта трудоустройства С.В. и того обстоятельства, что материальное положение ответчика не позволяет изменить ранее установленный размер алиментов, взыскиваемых в долях от всех видов заработка и (или) иного дохода.

Между тем размер алиментов в виде 1/4 заработка ответчика, исчисленный из его среднемесячного дохода в 7 000 рублей, составляет 1 750 рублей ежемесячно.

Постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 15 марта 2016 года N 77 "Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в Чувашской Республике за IV квартал 2015 года" определена величина прожиточного минимума на душу населения по Чувашской Республике за IV квартал 2015 года для детей в размере 8 142 рублей.

Таким образом, 1/4 доля от заработка ответчика, отраженного в справке о доходах, значительно меньше не только величины прожиточного минимума в Чувашской Республике для детей, призванного обеспечить лишь минимально необходимое содержание несовершеннолетних детей, но и существенно меньше половины величины этого прожиточного минимума, что явно ущемляет права и законные интересы ребенка на получение минимально достойного содержания от каждого из родителей.

Кроме того, утверждая об отсутствии в настоящем деле предусмотренных ст. 83 СК РФ оснований для взыскания алиментов в твердой денежной сумме, суд не учел требования законодателя относительно принципа максимально возможного сохранения ребенку прежнего уровня его обеспечения, который он имел, проживая совместно с ответчиком, и когда доходы от его трудовой деятельности поступали в семейный бюджет.

При рассмотрении дела мировой судья не принял во внимание вышеприведенные положения закона, не установил расходы на содержание несовершеннолетнего ребенка и прежний уровень его обеспечения, сославшись лишь на то, что ответчик имеет постоянное место работы и регулярный заработок, что исключает основания для взыскания алиментов в твердой денежной сумме.

Таким образом, судом не проверено, не будут ли существенно нарушены интересы несовершеннолетнего ребенка при сохранении определенного ранее порядка взыскания алиментов с учетом незначительного заработка ответчика и позволяет ли взыскание алиментов в долевом отношении к заработку С.В. сохранить ребенку прежний уровень его обеспечения, имевшийся до расторжения брака.

Доказательств наличия каких-либо объективных препятствий в трудоустройстве на более оплачиваемую работу в целях создания ребенку достойного содержания С.В. не представил. Судами также не проверены высказанные Е.К. доводы о наличии у ответчика иных доходов. Из материалов дела следует, что за период с июня по декабрь 2015 года при погашении обязательств по кредиту С.В. уплачено 84 000 рублей (по 14 000 рублей в месяц), что значительно превышает размер его заработной платы, получаемой по месту работы. Данные обстоятельства оставлены судами первой и апелляционной инстанций без надлежащей проверки и оценки.

Президиум отменил апелляционное определение, дело направил на новое апелляционное рассмотрение в ином составе судей (кассационное дело N 44-Г-22/2016, мировой судья судебного участка N 1 Московского района г. Чебоксары Чувашской Республики, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Применение сроков исковой давности

В силу п. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

ООО обратилось в суд с иском к Р. о взыскании суммы основного долга по договору займа от 29 ноября 2012 года.

Отказывая в удовлетворении требований истца, суд первой инстанции, учитывая соответствующее заявление ответчика, пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности.

Судебная коллегия, проверив решение суда в апелляционном порядке, пришла к выводу, что судом неправильно применен срок исковой давности.

Так, из материалов дела следует, что договор займа между ООО и Р. заключен 29 ноября 2012 года, заемщик обязалась возвратить денежные средства и уплатить проценты за пользование займом 08 декабря 2012 года.

Согласно ст. 198 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ. По положениям указанной статьи по обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения.

В силу п. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Установлено, что ООО 07 декабря 2015 года обратилось в Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики по месту жительства ответчика, указанному в договоре займа. В последующем в суд была представлена адресная справка УФМС России по Чувашской Республике, согласно которой ответчик с 2015 года зарегистрирована в г. Цивильск, в связи с чем определением суда от 21 января 2016 года дело по иску ООО передано по подсудности на рассмотрение Цивильскому районному суду Чувашской Республики.

Однако, как отметила судебная коллегия, указанное обстоятельство не означает, что истец обратился в суд с пропуском срока исковой давности, поскольку первоначально ООО обратилось в суд 07 декабря 2015 года. Таким образом, срок исковой давности для взыскания задолженности по договору займа не истек.

Судебная коллегия на основании ч. 1 ст. 330 и ст. 328 ГПК РФ отменила решение суда первой инстанции с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу заявленных требований.

При этом судебная коллегия исходила из того, что в п. 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что если суд апелляционной инстанции придет к выводу о том, что принятое судом первой инстанции в предварительном судебном заседании (абз. 2 ч. 6 ст. 152 ГПК РФ) решение об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд является незаконным и (или) необоснованным, то он на основании ч. 1 ст. 330 и ст. 328 ГПК РФ отменяет решение суда первой инстанции; в такой ситуации с учетом положений абз. 2 ч. 1 ст. 327 ГПК РФ о повторном рассмотрении дела судом апелляционной инстанции оно подлежит направлению в суд первой инстанции для его рассмотрения по существу заявленных требований, поскольку обжалуемое решение суда было вынесено в предварительном судебном заседании без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела.

Данная правовая позиция касается и всех других решений (не только принятых в предварительном заседании), где суд первой инстанции ограничился установлением лишь факта пропуска срока исковой давности и не исследовал иные фактические обстоятельства по делу.

Рассмотрение дела по существу судом апелляционной инстанции не может являться повторным, в случае разрешения дела по существу судом апелляционной инстанции стороны будут лишены права на его обжалование в апелляционном порядке (апелляционное дело N 33-3160/2016, Цивильский районный суд Чувашской Республики).

Статья 14 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" предусматривает право регрессного требования страховщика к лицу, причинившему вред, срок исковой давности для которого начинает течь со дня исполнения основного обязательства страховщиком.

ПАО обратилось в суд с иском к С.Б. о возмещении ущерба в порядке регресса.

Судом установлено, что 26 января 2013 года по вине водителя С.Б., управлявшего автомобилем не имея права на управление ТС, произошло ДТП, в результате которого автомобиль, принадлежащий B.C., получил механические повреждения. Гражданская ответственность С.Б. была застрахована в ПАО по полису со сроком действия с 16 мая 2012 года по 15 мая 2013 года. 04 февраля 2013 года В.С. обратился в ПАО с заявлением о выплате страхового возмещения. По результатам осмотра ТС 07 февраля 2013 года ПАО составило акт о страховом случае от 25 февраля 2013 года, определив размер страхового возмещения в сумме 32 417 рублей. Указанная сумма перечислена потерпевшему платежным поручением от 06 марта 2013 года.

Вступившим в законную силу решением суда от 28 июня 2013 года с ПАО в пользу В.С. в порядке возмещения ущерба, причиненного в результате ДТП от 26 января 2013 года, дополнительно взыскана страховая выплата в размере 78 750 рублей. Указанные суммы ПАО в порядке исполнения судебного решения перечислены В.С. платежным поручением от 26 августа 2013 года. В счет возмещения ущерба в порядке регресса С.Б. выплатил ПАО денежную сумму в размере 32 417 рублей. 04 марта 2016 года ПАО обратилось в суд с иском к С.Б. о взыскании выплаченной 26 августа 2013 года суммы страхового возмещения в размере 83 750 рублей в порядке регресса.

Разрешая заявленные исковые требования и отказывая в их удовлетворении в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что истцом ПАО пропущен установленный ст. 196 ГК РФ срок исковой давности на обращение в суд, что в силу ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием к отказу в иске. При этом судом учтены разъяснения, содержащиеся в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", согласно которым перемена лиц в обязательстве (ст. 201 ГК РФ) по требованиям, которые страховщик в порядке суброгации имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, не влечет изменение общего (трехгодичного) срока исковой давности и порядка его исчисления. При этом срок исковой давности для страховщика, выплатившего страховое возмещение, должен исчисляться с момента наступления страхового случая.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, поскольку заявленные истцом требования основаны не на нормах ст. 965 ГК РФ (суброгация), а на положениях ст. 14 Закона "Об ОСАГО" (право регрессного требования страховщика к лицу, причинившему вред).

В соответствии с п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 настоящего Кодекса. Согласно п. 3 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности по регрессным обязательствам начинается со дня исполнения основного обязательства.

Право регресса - это требование кредитора к должнику (непосредственному причинителю вреда) о возврате выплаченного по его вине возмещения потерпевшему.

Таким образом, установленный п. 3 ст. 200 ГК РФ порядок определения начала течения срока исковой давности означает, что лицо, исполнившее то или иное обязательство в пользу другого лица, в случае обращения с регрессным требованием к должнику вправе заявить соответствующее требование в суд в пределах срока исковой давности, начавшего течь не с момента нарушения его права, а с момента исполнения им обязательства в пользу другого лица.

Принимая во внимание, что основное обязательство ПАО в сумме 83 750 рублей исполнило 26 августа 2013 года, исковое заявление им было направлено в суд по почте 04 марта 2016 года, у суда первой инстанции не имелось правовых оснований для отказа в удовлетворении иска по мотиву пропуска срока исковой давности.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, приняв по делу новое решение, которым взыскала с С.Б. в пользу ПАО убытки, понесенные в результате выплаты страхового возмещения (апелляционное дело N 33-4506/2016, Вурнарский районный суд Чувашской Республики).

Процессуальные вопросы

Требования кредиторов по текущим платежам не подлежат включению в реестр требований кредиторов.

В.В. обратился в суд с иском к ОАО о возмещении вреда, причиненного повреждением автомобиля 9 января 2016 года.

Суд первой инстанции установил, что определением Арбитражного суда Чувашской Республики от 21 декабря 2015 года в отношении ОАО введена процедура банкротства - наблюдение, и временным управляющим утвержден С.Г., в связи с чем прекратил производство по делу, исходя из того, что дело должно рассматриваться в арбитражном суде в деле о несостоятельности (банкротстве) ОАО.

Судебная коллегия нашла указанные выводы суда ошибочными по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 63 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" порядка предъявления требований к должнику.

В силу ст. 5 названного закона под текущими платежами понимаются денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом, если иное не установлено данным законом (п. 1). Требования кредиторов по текущим платежам не подлежат включению в реестр требований кредиторов. Кредиторы по текущим платежам при проведении соответствующих процедур, применяемых в деле о банкротстве, не признаются лицами, участвующими в деле о банкротстве (п. 2).

Поскольку истец В.В. обратился в суд с требованием к ответчику о возмещении ущерба, причиненного 9 января 2016 года, после даты принятия заявления о признании должника банкротом, то его требования относятся к текущим платежам и не должны рассматриваться в арбитражном суде в деле о несостоятельности (банкротстве) ОАО, а подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

Судебная коллегия отменила определение суда, гражданское дело по иску В.В. к ОАО о возмещении ущерба направила в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-3475/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Введение процедуры наблюдения в отношении должника не препятствует продолжению рассмотрения судом искового заявления о взыскании денежных средств, не являющихся текущими платежами, принятого к производству суда до введения этой процедуры, но может выступать основанием для приостановления производства по делу при наличии соответствующего ходатайства истца.

Г.Г. обратилась в суд с иском к ЗАО о взыскании аванса, неустойки за нарушение срока передачи предварительно оплаченного товара, компенсации морального вреда, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя.

Требования мотивированы тем, что 23 сентября 2015 года между ЗАО и Г.Г. заключен договор купли-продажи автомобиля, который подлежал передаче в собственность Г.Г. после полной оплаты стоимости товара. 24 сентября 2015 года Г.Г. внесла всю сумму по договору, но ответчик транспортное средство ей не передал. 2 декабря 2015 года Г.Г. потребовала у ЗАО возвратить уплаченные по сделке денежные средства в срок до 25 декабря 2015 года. Однако это требование ответчиком удовлетворено лишь частично.

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134, ст. 220 ГПК РФ и исходил из того, что 10 мая 2016 года к производству арбитражного суда принято заявление о признании ЗАО банкротом. Поскольку денежные обязательства ответчика (сумма аванса и неустойка), в отношении которых возник спор, к текущим платежам не относятся, то дело подлежит разрешению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве.

Принимая такое определение, суд первой инстанции не учел следующее.

Последствия введения в отношении должника наблюдения предусмотрены п. 1 ст. 63 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в соответствии с которым с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением порядка предъявления требований к должнику, установленного Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"; по ходатайству кредитора приостанавливается производство по делам, связанным со взысканием с должника денежных средств. Кредитор в этом случае вправе предъявить свои требования к должнику в порядке, установленном Федеральным законом N 127-ФЗ.

Таким образом, законодатель разграничивает случаи, когда иски, предъявленные к должнику, в отношении которого введено наблюдение, уже находятся в производстве суда, и случаи, когда такое дело еще не возбуждено. При этом введение процедуры наблюдения в отношении должника не препятствует продолжению рассмотрения судом искового заявления о взыскании денежных средств, не являющихся текущими платежами, принятого к производству суда до введения этой процедуры, но может выступать основанием для приостановления производства по делу при наличии соответствующего ходатайства истца.

Из настоящего дела усматривается, что определением Арбитражного суда Чувашской Республики от 10 мая 2016 года возбуждено производство по делу о признании ЗАО несостоятельным (банкротом), а определением от 17 июня 2016 года в отношении него введена процедура наблюдения.

Г.Г. же с иском в суд обратилась 8 февраля 2016 года, т. е. до введения в отношении ЗАО процедуры наблюдения, поэтому требования истца вновь предъявленными не являются. Соответственно, по смыслу положений п. 1 ст. 63 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в отсутствие ходатайства Г.Г. о приостановлении производства по делу они подлежали рассмотрению судом общей юрисдикции.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила определение суда с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-3722/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Поскольку предъявление требований в отношении должника по основному обязательству в рамках дела о банкротстве не прекращает обязательств поручителей, суд общей юрисдикции может рассмотреть заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении поручителей.

ПАО обратилось в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения постоянно действующего третейского суда, которым удовлетворены требования ПАО к ООО и И.Ф. о взыскании задолженности по кредитному договору.

Рассматривая заявление, суд пришел к выводу о том, что основания для выдачи исполнительного листа в данном случае отсутствуют, поскольку установлен факт ненадлежащего уведомления ООО о времени и месте заседания третейского суда и установлено, что определением Арбитражного суда Чувашской Республики от 16 марта 2016 года в отношении ООО введена процедура наблюдения в соответствии с Федеральным Законом "О несостоятельности (банкротстве)".

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда об отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении И.Ф.

В ходе судебного заседания установлено, что третейский суд надлежащим образом сообщил ответчику И.Ф. о времени и месте рассмотрения спора, в связи с чем предусмотренных законом оснований для отказа в выдаче исполнительных листов по мотиву отсутствия такого уведомления в отношении ответчика И.Ф. у районного суда не было.

В связи с этим суд апелляционной инстанции отменил определение районного суда в указанной части и, разрешив вопрос по существу, постановил выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда от 29 марта 2016 года в отношении ответчика И.Ф.

Дополнительно судебная коллегия указала, что в соответствии с положениями абз. 2 п. 1 ст. 63 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного Законом о банкротстве порядка предъявления требований к должнику. При этом с указанной даты по ходатайству кредитора приостанавливается производство по делам, связанным с взысканием с должника денежных средств (абз. 3 п. 1 ст. 63).

Приведенные положения Закона о банкротстве применяются и в отношении требований (дел) о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, поскольку разрешение таких требований государственным судом направлено на осуществление принудительного взыскания долга.

Следовательно, введение процедуры наблюдения в отношении одного из должников, участвовавшего в качестве ответчика в третейском разбирательстве, не препятствует продолжению рассмотрения государственным судом заявления о выдаче исполнительного листа, принятого к производству до введения этой процедуры, но может выступать основанием для приостановления производства по делу при наличии соответствующего ходатайства заявителя.

При отсутствии такого ходатайства и удовлетворении судом заявления о выдаче исполнительного листа участвующие в деле о банкротстве кредиторы, уполномоченный орган и арбитражный управляющий не лишены права обжаловать указанный судебный акт в установленном процессуальным законодательством порядке, если он принят о правах и обязанностях этих лиц в деле о банкротстве.

В том случае, когда требование о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда было предъявлено в государственный суд после введения процедуры наблюдения в отношении должника, поданное заявление подлежит оставлению арбитражным судом без рассмотрения в отношении этого должника на основании п. 4 ч. 1 ст. 148 АПК РФ (для судов общей юрисдикции - производство по делу прекращается в соответствующей части на основании абзаца второго ст. 220 ГПК РФ), а кредитор вправе заявить имеющееся требование в ином судебном порядке на основании ст. 71 Закона о банкротстве.

Данный подход применяется и в случае, если требование кредитора предъявлено одновременно к должнику по основному обязательству и к его поручителям, отвечающим в соответствии п. 1 ст. 363 ГК РФ солидарно с таким должником. Поскольку предъявление требований в отношении должника по основному обязательству в рамках дела о банкротстве не прекращает обязательств поручителей, суд продолжает рассмотрение заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении поручителей.

Указанный правовой подход отражен в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13 апреля 2016 года.

Судебная коллегия отменила определение суда в части отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении И.Ф. и разрешила вопрос по существу, выдав ПАО исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда (дело N 33-3804/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В порядке административного судопроизводства могут быть обжалованы действия должностных лиц отдела полиции, которые не связаны с применением норм уголовного и уголовно-процессуального права при осуществлении производства по конкретному уголовному делу (включая досудебное производство).

А.А. обратился в суд с административным исковым заявлением к Отделу полиции о признании незаконными действий сотрудников полиции, в котором просил:

- признать незаконными, нарушившими его права на ведение видеозаписи в здании отделения, действия сотрудников полиции, имевшие место 14 и 20 января 2016 года;

- признать нарушением служебной дисциплины не ношение во время службы сотрудниками полиции нагрудных знаков и обязать начальника привлечь указанных лиц к дисциплинарной ответственности в виде замечания;

- признать незаконными действия сотрудника полиции, совершенные 20 января 2016 года и заключающиеся в грубом к нему обращении;

- обязать начальника отдела полиции принести ему извинения по месту его жительства, в связи с нарушением сотрудниками полиции его прав и законных интересов.

Судья отказал в принятии административного искового заявления А.А. на основании п. 1 ч. 1 ст. 128 КАС РФ, ссылаясь на то, что заявление А.А. подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством.

Как отметила судебная коллегия, данный вывод судьи является ошибочным ввиду следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 1 КАС РФ кодекс регулирует порядок осуществления административного судопроизводства при рассмотрении и разрешении административных дел о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, а также других административных дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений и связанных с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий.

В силу ст. 17 КАС РФ Верховный Суд Российской Федерации, суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают административные дела, связанные с защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, а также другие административные дела, возникающие из административных или иных публичных правоотношений и связанные с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий, за исключением дел, отнесенных федеральными законами к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации и арбитражных судов.

Отказывая в принятии искового заявления, судьей не принято во внимание, что в силу ст. 53 Федерального закона от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" действия (бездействие) сотрудника полиции, нарушающие права и законные интересы гражданина, государственного и муниципального органа, общественного объединения, религиозной и иной организации, могут быть обжалованы в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, в органы прокуратуры Российской Федерации либо в суд.

Как разъяснено в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих" в порядке главы 25 ГПК Российской Федерации суды не вправе рассматривать дела об оспаривании решений, действий (бездействия), связанных с применением норм уголовного и уголовно-процессуального права: решений, действий (бездействия), совершенных указанными в ст. 123 УПК РФ лицами и связанных с применением норм уголовного и уголовно-процессуального права при осуществлении производства по конкретному уголовному делу (включая досудебное производство), а также прямо названных в УПК РФ решений и действий, которые не связаны с каким-либо возбужденным уголовным делом: постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 125 УПК РФ), отказа в приеме сообщения о преступлении (ч. 5 ст. 144 УПК РФ) и прочее.

Установлено, что А.А. обратился в суд с административным исковым заявлениям об оспаривании неправомерных действий сотрудников отдела полиции по нарушению служебной дисциплины (отсутствие нагрудных знаков), грубому к нему обращению, ограничению доступа на территорию дежурной части, запрету в осуществлении видеозаписи, которыми по мнению административного истца нарушены его права, свободы и законные интересы, причинены нравственные страдания.

Таким образом, предметом поданного А.А. заявления является обжалование действий должностных лиц отдела полиции, которые не связаны с применением норм уголовного и уголовно-процессуального права при осуществлении производства по конкретному уголовному делу (включая досудебное производство). Следовательно, избранный А.А. способ защиты права путем обращения в суд в порядке КАС РФ с заявлением об оспаривании действий должностных лиц отдела полиции отвечает требованиям вышеприведенных норм, а выводы судьи, изложенные в определении об отказе в принятии заявления, являются ошибочными.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в суд первой инстанции для разрешения вопроса о принятии административного искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33а-3862/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Правила подсудности рассмотрения гражданско-правовых споров с участием иностранных граждан регулируются статьей 402 ГПК РФ и международными договорами.

Н.В. обратилась в Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики с иском о возмещении ущерба, причиненного в результате затопления принадлежащего ей нежилого помещения, к собственникам расположенной выше квартиры А.А. и М.А.

Возвращая исковое заявление, суд исходил из того, что оно неподсудно данному суду, поскольку иск должен быть предъявлен по месту жительства ответчиков, которые зарегистрированы в другой стране, т.е. находятся вне юрисдикции данного суда.

Данный вывод судебная коллегия нашла ошибочным по следующим основаниям.

Согласно ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Судом первой инстанции не было учтено, что правила подсудности рассмотрения гражданско-правовых споров с участием иностранных граждан регулируются ст. 402 ГПК РФ, п. 5 ч. 3 которой определяет право судов Российской Федерации рассматривать дела с участием иностранных лиц по делам о возмещении вреда, причиненного имуществу, если действие или иное обстоятельство, послужившие основанием для предъявления требования о возмещении вреда, имело место на территории Российской Федерации.

Статья 402 ГПК РФ является специальной нормой по отношению к нормам главы 3 ГПК РФ, в том числе и к ст. 28 ГПК РФ. Следовательно, специальные нормы, устанавливающие правила подсудности дел с участием иностранных граждан, подлежат применению при несовпадении их содержания с нормами, устанавливающие общие правила подсудности.

Кроме того, из пп. 1, 3 ст. 42 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключенной в г. Минск 22 января 1993 года, с изменениями от 28 марта 1997 года) закреплено, что обязательства о возмещении вреда, кроме вытекающих из договоров и других правомерных действий, определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. По данным делам компетентен суд Договаривающейся Стороны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда.

Судом установлено, что затопление нежилого помещения произошло в доме, находящемся по адресу, относящемуся к юрисдикции Ленинского районного суда г. Чебоксары. В связи с этим, судебная коллегия отменила определение суда первой инстанции, материал по исковому заявлению Н.В. направила в суд первой инстанции со стадии решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33-3936/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Суды в Российской Федерации вправе рассматривать дела с участием иностранных лиц в случае, если по делу об установлении отцовства истец имеет место жительства в Российской Федерации.

Д.С. обратился в Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики с иском к К.Ф. об установлении отцовства, внесении изменений в свидетельство о рождении ребенка.

Возвращая исковое заявление Д.С. на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, судья исходил из того, что оно неподсудно суду, поскольку ответчик не имеет место жительства в Российской Федерации и истцу необходимо обратиться с указанным иском в соответствии со ст. 28 ГПК РФ в суд по месту жительства ответчика.

Судебная коллегия нашла данный вывод судьи ошибочным по следующим основаниям.

Согласно ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Правила рассмотрения гражданско-правовых споров с участием иностранных граждан регулируются главой 44 ГПК РФ.

Из содержания ч. 1 ст. 402 ГПК РФ следует, что подсудность дел с участием иностранных лиц судам Российской Федерации определяется по правилам главы 3 ГПК РФ в случае, если иное не установлено правилами главы 44 ГПК РФ. Следовательно, специальные нормы, устанавливающие правила подсудности дел с участием иностранных граждан, подлежат применению при несовпадении их содержания с нормами, устанавливающие общие правила подсудности.

Часть 3 ст. 402 ГПК РФ предусматривает, что суды в Российской Федерации вправе рассматривать дела с участием иностранных лиц в случае, если по делу об установлении отцовства истец имеет место жительства в Российской Федерации. Как следует из представленного материала, истец Д.С., заявивший требование об установлении отцовства, проживает по адресу, который территориально относится к подсудности Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила определение судьи о возвращении искового заявления в связи с неподсудностью, материал вернула в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии его к производству суда (апелляционное дело N 33-4602/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Поскольку действующее гражданское процессуальное законодательство связывает определение территориальной подсудности споров с местом жительства (местом нахождения) истца или ответчика, требование об указании конкретного суда в соглашении о договорной подсудности не соответствует действующему законодательству, нарушает право заявителя на равный и свободный доступ к правосудию и защиту нарушенных прав, право на определение подсудности спора.

И.В. обратился в Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики по своему месту жительства с иском к Р.Х. о взыскании задолженности по договору аренды транспортного средства.

Судом установлено, что исковые требования И.В. к ответчику обоснованы ненадлежащим исполнением обязательств Р.Х. по договору аренды транспортного средства, согласно п. 7.2 которого при не урегулировании в процессе переговоров спорных вопросов, все споры разрешаются в порядке, установленном действующим законодательством, судом на территории Чувашской Республики по месту прописки арендодателя.

Возвращая исковое заявление, судья указал, что в договоре не указан конкретный суд, в котором подлежит рассмотрению спор, в связи с чем не имеется оснований полагать, что сторонами договора достигнута договоренность об изменении территориальной подсудности споров. Таким образом, судья пришел к выводу, что иск подлежит предъявлению по общим правилам подсудности, установленным ст. 28 ГПК РФ, то есть в суд по месту жительства ответчика, указанному в исковом заявлении.

Судебная коллегия отменила определение судьи ввиду следующего.

В соответствии со ст. 28 ГПК РФ, в которой установлено общее правило подсудности, иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

Согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. Подсудность, установленная статьями 26, 27 и 30 настоящего Кодекса, не может быть изменена соглашением сторон.

Из вышеназванной нормы следует, что стороны вправе изменить соглашением между собой установленную законом территориальную подсудность дела до принятия судом заявления к своему производству. Стороны не вправе изменить исключительную и родовую (предметную) подсудность, которая определена законом. Соглашение о подсудности может быть включено в гражданско-правовой договор либо заключено отдельно от договора.

Пункт 7.2 договора аренды транспортного средства с достаточной определенностью указывает на изменение территориальной подсудности рассмотрения исковых заявлений по спорам между сторонами договора, а требование об указании конкретного суда в соглашении о договорной подсудности не соответствует действующему законодательству Российской Федерации, нарушает право заявителя на равный и свободный доступ к правосудию и защиту нарушенных прав, а также право на определение подсудности спора.

При этом действующее гражданское процессуальное законодательство связывает определение территориальной подсудности споров с местом жительства (местом нахождения) истца или ответчика, не определяя наименование конкретного суда, который данный спор должен рассматривать.

Поскольку исковое заявление было подано в Московский районный суд г. Чебоксары с учетом договорной подсудности, которая обязательна для суда, то оснований для вывода о неподсудности дела данному суду и возвращения искового заявления у судьи не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в суд первой инстанции на рассмотрение со стадии принятия искового заявления (апелляционное дело N 33-4521/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Подсудность заявлений о вынесении судебного приказа может определяться как общими правилами территориальной подсудности, так и правилами договорной подсудности.

ООО обратилось к мировому судьи судебного участка N 4 Калининского района г. Чебоксары Чувашской Республики с заявлением о вынесении судебного приказа о взыскании с С.М. задолженности по договору микрозайма.

Определением мирового судьи, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, заявление ООО возвращено в связи с его неподсудностью мировому судьи.

Президиумом Верховного Суда Чувашской Республики в ходе рассмотрения материалов по жалобе ООО установлено, что п. 17 договора потребительского микрозайма, заключенного сторонами 12 ноября 2015 года, займодавец (кредитор) по искам (в том числе с заявлением о выдаче судебных приказов) к заемщику имеет право обратиться в судебный участок N 4 Калининского района г. Чебоксары Чувашской Республики или Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики.

В соответствии со ст. 123 ГПК РФ заявление о вынесении судебного приказа подается в суд по общим правилам подсудности, установленным данным кодексом. Соответственно, к заявлениям о вынесении судебного приказа применяются как правила родовой, так и все правила территориальной подсудности. Таким образом, подсудность заявлений о вынесении судебного приказа может определяться как общими правилами территориальной подсудности (ст. 28 ГПК РФ), так и правилами договорной подсудности (ст. 32 ГПК РФ), когда стороны в договоре указали мирового судью, которому подсудны споры, вытекающие в связи с неисполнением данного договора.

Согласно чч. 2 и 3 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)" в индивидуальных условиях договора потребительского кредита (займа) по соглашению сторон может быть изменена территориальная подсудность дела по иску кредитора к заемщику, который возник или может возникнуть в будущем в любое время до принятия дела судом к своему производству, за исключением случаев, установленных федеральными законами. При изменении территориальной подсудности в индивидуальных условиях договора потребительского кредита (займа) стороны обязаны определить суд, к подсудности которого будет отнесен спор по иску кредитора, в пределах субъекта Российской Федерации по месту нахождения заемщика, указанному им в договоре потребительского кредита (займа), или по месту получения заемщиком оферты (предложения заключить договор).

Разрешая вопрос о возможности принятия заявления о вынесении судебного приказа к своему производству, мировой судья оставил без внимания условия договора потребительского микрозайма об определении территориальной подсудности в соответствии со ст. 32 ГПК РФ, несмотря на то обстоятельство, что соглашение сторон об определении территориальной подсудности, достигнутое на основании приведенной нормы, обязательно не только для сторон, но и для суда.

С учетом изложенного президиум отменил определение мирового судьи и апелляционное определение, а материал направил на рассмотрение в суд первой инстанции (кассационное дело N 44-Г-13/2016, мировой судья судебного участка N 4 Калининского района г. Чебоксары Чувашской Республики, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Негаторный иск не относится к категориям дел, подлежащих рассмотрению мировым судьей.

А.М. обратился в суд с иском к В.П. об устранении препятствий в производстве строительно-монтажных работ фасада жилого дома. Исковые требования мотивировал тем, что он является собственником 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру в доме и 1/6 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок по указанному адресу. Фасадная часть жилого дома обшита сайдингом, однако часть фасада не обшита, поскольку работы необходимо проводить над кровлей пристроя к жилому дому, принадлежащему ответчику. Согласие на проведение работ В.П. не дает.

Возвращая исковое заявление А.М., судья исходил из того, что истцом фактически заявлены требования об определении порядка пользования недвижимым имуществом, которые подсудны мировому судье в соответствии с пп. 7 п. 1 ст. 23 ГПК РФ.

Судебная коллегия указанные выводы суда первой инстанции нашла неправильными ввиду следующего.

Согласно ст. 24 ГПК РФ гражданские дела, подведомственные судам, за исключением дел, предусмотренных статьями 23, 25, 26 и 27 настоящего Кодекса, рассматриваются районным судом в качестве суда первой инстанции.

Перечень гражданских дел, подсудных мировому судье, установлен ст. 23 ГПК РФ, в соответствии с пп. 7 которой к подсудности мировых судей отнесены дела об определении порядка пользования имуществом. При этом определение порядка пользования имуществом предполагается относительно имущества, находящегося в общей (долевой, совместной) собственности.

Из искового заявления А.М. следует, что истцом заявлены требования об устранении препятствий в осуществлении правомочий собственника недвижимого имущества, не связанного с лишением владения. В обоснование исковых требований истец ссылается на статьи 304, 305 ГК РФ. Гражданские дела об устранении нарушений прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения, в силу ст. 24 ГПК РФ подсудны районному суду. При этом негаторный иск не относится к подлежащим рассмотрению мировым судьей категориям дел, предусмотренных ст. 23 ГПК РФ.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал вернула в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33-5414/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Если лица, не в пользу которых принят судебный акт, являются солидарными должниками, судебные издержки возмещаются указанными лицами в солидарном порядке.

Решением суда удовлетворены исковые требования ПАО к А.А., Д.М., В.Б., П.А. о расторжении кредитного договора, заключенного между истцом и А.А., взыскании с ответчиков в солидарном порядке задолженности по указанному кредитному договору. Постановлено расходы по уплате государственной пошлины в размере 4549,94 рублей взыскать с ответчиков в равных долях по 1 137,48 рублей с каждого.

Судебная коллегия изменила решение суда в части порядка взыскания расходов по уплате государственной пошлины по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 98 ГПК РФ исходя из заявленных исковых требований, в пользу истца подлежат взысканию расходы по уплате государственной пошлины. Согласно ч. 2 ст. 207 ГПК РФ при принятии решения суда против нескольких ответчиков суд указывает, в какой доле каждый из ответчиков должен исполнить решение суда, или указывает, что их ответственность является солидарной.

При предъявлении иска к нескольким ответчикам распределение судебных расходов производится с учетом особенностей материального правоотношения, из которого возник спор, и фактического процессуального поведения каждого из них (ст. 40 ГПК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 322 ГК РФ солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. В рассматриваемом случае ответчики по делу (поручители Д.М., В.Б., П.А.) приняли на себя обязательство солидарно отвечать перед банком за выполнение А.А. обязательств, вытекающих из кредитного договора.

Судебные расходы, состоящие из государственной пошлины, а также издержек, связанных с рассмотрением дела, представляют собой денежные затраты, распределяемые в порядке, предусмотренном главой 7 ГПК РФ. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснено, что если лица, не в пользу которых принят судебный акт, являются солидарными должниками, судебные издержки возмещаются указанными лицами в солидарном порядке (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ). С учетом изложенного, расходы по уплате государственной пошлины в размере 4549,94 рублей подлежат взысканию с А.А., Д.М., В.Б., П.А. в пользу ПАО в солидарном порядке.

Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции в части взыскания судебных расходов по уплате государственной пошлины, взыскав расходы по уплате государственной пошлины в размере 4549,94 рублей с ответчиков в солидарном порядке (апелляционное дело N 33-3993/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Положения о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек не подлежат применению при разрешении иска имущественного характера, не подлежащего оценке (например, о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения).

Т.В. обратилась в суд с заявлением о взыскании с Е.В. расходов на оплату услуг представителя в размере 35 000 рублей.

Заявление обосновано тем, что вступившим в законную силу решением суда от 15 декабря 2015 года в удовлетворении исковых требований Е.В. к Т.В. о возложении обязанности снести пристрой к дачному дому садового участка отказано. Для защиты своих интересов заявитель был вынужден заключить соглашение на оказание юридической помощи с И.Н., с оплатой оказанных услуг в размере 35000 рублей.

Определением суда с Е.В. в пользу Т.В. взысканы расходы на оплату услуг представителя в размере 7 000 рублей.

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

Решением суда от 15 декабря 2015 года в удовлетворении искового требования Е.В. к Т.В. о возложении обязанности снести каменный пристрой на фундаментной основе к дачному дому садового участка отказано; на Т.В. возложена обязанность перенести стену каменного пристроя на фундаментной основе к дачному дому садового участка от границы смежного земельного участка на 1 метр.

В соответствии с ч. 1 ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Возмещение судебных издержек (в том числе расходов на оплату услуг представителя) на основании приведенной нормы осуществляется только той стороне, в пользу которой вынесено решение суда. Гражданское процессуальное законодательство при этом исходит из того, что критерием присуждения расходов на оплату услуг представителя при вынесении решения является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования.

В свою очередь, вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом в суд требования непосредственно связан с выводом суда, содержащимся в резолютивной части решения суда о том, подлежит ли иск удовлетворению, поскольку только удовлетворение судом требования подтверждает правомерность принудительной реализации его через суд и неправомерность поведения ответчика.

Удовлетворяя заявление Т.В. о возложении на истца расходов на оплату услуг представителя, суд первой инстанции исходил из того, что исковые требования Е.В. удовлетворены частично.

Однако исковое требование Е.В. о возложении обязанности снести пристрой к дачному дому представляет собой иск имущественного характера, не подлежащего оценке.

Пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 21 января 2016 года "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении судебных издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснено, что положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек (статьи 98, 102, 103 ГПК РФ) не подлежат применению при разрешении: иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав (например, о компенсации морального вреда); иска имущественного характера, не подлежащего оценке (например, о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения).

Следовательно, положение о пропорциональном распределении судебных расходов по настоящему делу неприменимо.

Как следует из решения, признав избранный истцом способ защиты (требование снести каменный пристрой) не в полной мере отвечающим принципам разумности и соразмерности, суд пришел к выводу, что для восстановления нарушенных прав истца достаточно перенести стену каменного пристроя.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что решение суда состоялось в пользу истца Е.В., которой к ответчику было заявлено правомерное требование, в связи с чем оснований для присуждения с нее в пользу ответчика расходов на представителя не имелось.

Судебная коллегия отменила определение суда первой инстанции и в удовлетворении заявления Т.В. о взыскании расходов на оплату услуг представителя отказала (апелляционное дело N 33-4187/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

От уплаты государственной пошлины по гражданским и административным делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции и мировыми судьями, освобождаются выступающие по делам в качестве истцов или ответчиков государственные органы, в том числе территориальные управления ФСИН России.

Районный суд оставил без движения апелляционную жалобу УФСИН России по ЧР на решение суда, которым признан незаконным и отменен приказ УФСИН России по ЧР о привлечении к дисциплинарной ответственности А.В., по мотивам необходимости оплаты государственной пошлины

Судебная коллегия отменила определение судьи, которым жалоба УФСИН России по ЧР оставлена без движения, ввиду следующего.

В силу пп. 19 п. 1 ст. 333.36 НК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации в соответствии с гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации и законодательством об административном судопроизводстве, судами общей юрисдикции, мировыми судьями, освобождаются государственные органы, органы местного самоуправления, выступающие по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации, судами общей юрисдикции, мировыми судьями, в качестве истцов (административных истцов) или ответчиков (административных ответчиков).

Согласно пп. 1 и 5 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний России, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года N 1314, ФСИН России является органом исполнительной власти и осуществляет свою деятельность непосредственно и (или) через свои территориальные органы, учреждения, исполняющие наказания, следственные изоляторы, а также предприятия и учреждения, специально созданные для обеспечения деятельности уголовно-исполнительной системы.

Поскольку УФСИН России по ЧР является учреждением уголовно-исполнительной системы и входит в структуру подразделений федерального органа исполнительной власти ФСИН России, через которое орган исполнительной власти Чувашской Республики осуществляет государственные полномочия в области исполнения наказания, то ответчик подлежит освобождению от уплаты государственной пошлины на подачу апелляционной жалобы по настоящему делу.

Учитывая изложенное, оснований для оставления апелляционной жалобы УФСИН России по ЧР без движения по мотиву неуплаты государственной пошлины не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материалы направила в районный суд для выполнения требований, предусмотренных ст. 325 ГПК РФ (апелляционное дело N 33-4345/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

От уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются истцы - по искам неимущественного характера, связанным с защитой прав и законных интересов инвалидов (пп. 17 ч. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации).

Представитель А.Г. - Е.В. обратилась в суд с иском к ФГБУ ФБ МСЭ Минтруда России, ФКУ "Главное бюро МСЭ по Чувашской Республике - Чувашии" о признании несоответствующими закону принятых ими решений (актов и протоколов за 2016 год), возложении обязанности установить А.Г. вторую группу инвалидности и 100% утраты профессиональной трудоспособности по профессиональной деятельности "подземный проходчик" с 01 марта 2016 года. К иску приложен документ об уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Оставляя исковое заявление без движения, судья в качестве недостатков иска указал на необходимость уточнения материально-правовых требований, а именно указания конкретных актов и протоколов, о признании которых недействительными поставлены требования, а также приложения документа, подтверждающего уплату государственной пошлины исходя из каждого самостоятельного требования.

К поданному в суд заявлению после устранения недостатков представитель Е.В. приложила квитанцию об уплате государственной пошлины в размере 300 рублей. Всего заявителем уплачено 600 рублей.

Возвращая исковое заявление, судья исходил из того, что заявителем не были устранены недостатки, отмеченные в определении судьи об оставлении искового заявления без движения, а именно к исковому заявлению не приложен документ, подтверждающий уплату государственной пошлины по каждому из заявленных требований.

Судебная коллегия с выводом суда не согласилась по следующим основаниям.

При разрешении вопроса о размере государственной пошлины, подлежащей уплате за рассмотрение исков в судах общей юрисдикции, следует учитывать, что в соответствии с ч. 2 ст. 88 ГПК РФ размер и порядок уплаты государственной пошлины устанавливается федеральными законами о налогах и сборах.

Согласно пп. 17 ч. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются истцы - по искам неимущественного характера, связанным с защитой прав и законных интересов инвалидов. Указанное освобождение не применяется только при подаче инвалидом иска о присуждении имущества в натуре, поскольку речь идет об обеспечении реальной защиты имущественных прав истца.

В рассматриваемом случае заявителем, являющимся инвалидом, подан в суд иск неимущественного характера, тем самым он подпадает под действие пп. 17 ч. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и должен быть освобожден от уплаты государственной пошлины.

Судебная коллегия отменила определение судьи о возврате искового заявления, материал направила в суд первой инстанции для решения вопроса о его принятии к производству суда (апелляционное дело N 33-4601/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Заявление об отмене заочного решения может быть подано ответчиком в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения. Истечение этого срока является основанием для возврата заявления об отмене заочного решения.

30 мая 2016 года ответчик Д.В. обратился в суд с заявлением об отмене заочного решения от 27 апреля 2016 года, которое возвращено как поданное по истечении установленного федеральным законом процессуального срока.

Согласно ст. 236 ГПК РФ копия заочного решения суда высылается ответчику не позднее чем в течение трех дней со дня его принятия с уведомлением о вручении.

В соответствии с ч. 1 ст. 237 ГПК РФ ответчик вправе подать в суд, принявший заочное решение, заявление об отмене этого решения суда в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения.

В силу ч. 2 ст. 109 ГПК РФ поданные по истечении процессуальных сроков жалобы и документы, если не заявлено ходатайство о восстановлении пропущенных процессуальных сроков, не рассматриваются судом и возвращаются лицу, которым они были поданы.

Судом установлено, что заочное решение суда вынесено 27 апреля 2016 года, его мотивированный текст изготовлен 04 мая 2016 года.

Копия заочного решения суда направлена ответчику Д.В. 04 мая 2016 года и получена им согласно уведомлению о вручении 12 мая 2016 года.

Д.В. обратился в суд с заявлением об отмене заочного решения лишь 30 мая 2016 года, когда срок на подачу заявления об отмене заочного решения истек. При этом Д.В. не заявлял ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока.

Судебная коллегия оставила без изменения определение судьи, которым возвращено заявление Д.В. об отмене заочного решения (апелляционное дело N 33-4375/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Действующее законодательство не позволяет прокурору оспорить бездействие органов местного самоуправления по непринятию нормативного правового акта, а суд не вправе обязать органы местного самоуправления принять или дополнить какой-либо нормативный правовой акт.

Прокурор обратился в суд с иском в защиту прав и законных интересов неопределенного круга лиц к администрации г. Новочебоксарска о возложении обязанности исполнить требования ст. 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" и п. 17 Правил предоставления льгот инвалидам и семьям, имеющим детей-инвалидов, по обеспечению их жилыми помещениями, оплате жилья и коммунальных услуг, утвержденных постановлением Правительства РФ от 27 июля 1996 года N 901, в частности, принять нормативный правовой акт, определяющий указанный порядок предоставления земельных участков.

Оставляя исковое заявление без движения, судья указал, что прокурором некорректно сформулированы исковые требования.

Судебная коллегия, рассмотрев материал в апелляционном порядке, пришла к выводу, что в принятии заявления необходимо было отказать, исходя из следующих обстоятельств.

Из искового заявления прокурора, поданного в суд в защиту прав и законных интересов неопределенного круга лиц, следует, что в связи с отсутствием порядка предоставления земельных участков инвалидам и семьям, имеющим в своем составе детей-инвалидов, администрация г. Новочебоксарска обязана принять нормативный правовой акт, определяющий порядок и механизм предоставления земельных участков таким лицам.

В соответствии со ст. 10 Конституции Российской Федерации государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. По смыслу приведенной правовой нормы органы указанных ветвей власти самостоятельны и не могут вмешиваться в компетенцию друг друга.

Статьей 12 Конституции Российской Федерации также установлен принцип самостоятельности органов местного самоуправления.

В соответствии с п. 2 ст. 7 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" органам местного самоуправления предоставлено право принимать муниципальные правовые акты по вопросам осуществления отдельных государственных полномочий, переданных им федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.

Действующее законодательство не позволяет прокурору оспорить бездействие органов местного самоуправления по непринятию нормативного правового акта, а суд не вправе обязать органы местного самоуправления принять или дополнить какой-либо нормативный правовой акт, даже если в результате бездействия органа власти в этой части нарушаются конституционные права граждан, поскольку это является исключительной компетенцией органа местного самоуправления. Суд вправе лишь проверить по заявлению заинтересованных лиц соответствие нормативного правового акта законодательству.

Кроме того, отсутствие правового акта муниципального уровня, регулирующего рассматриваемые правоотношения, не может повлечь нарушение прав указанной категории граждан и освободить органы местного самоуправления от возложенной на них законодательством обязанности по предоставлению соответствующих мер социальной поддержки.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила определение судьи с вынесением нового определения об отказе в принятии иска (апелляционное дело N 33-5491/2016, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Прокурор вправе обратиться в суд в защиту интересов Российской Федерации с иском о признании регистрации лица по месту жительства недействительной в случае нарушения миграционного законодательства.

Прокурор обратился в суд в защиту интересов Российской Федерации с иском к М.Г. о признании регистрации по месту жительства недействительной и снятии с регистрационного учета по указанному адресу.

Требования мотивированы тем, что ответчик М.Г. гражданином Российской Федерации не является, однако в 2001 году ему был выдан паспорт гражданина Российской Федерации. При оформлении паспорта сотрудниками Ленинского РОВД г. Чебоксары не были учтены требования п. 11 Положения о паспорте гражданина Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 08 июля 1997 года N 828, в соответствии с которым при возникновении сомнений в принадлежности к гражданству Российской Федерации для получения паспорта гражданина Российской Федерации необходимы были также документы, подтверждающие у заявителя наличие гражданства Российской Федерации.

Суд прекратил производство по делу, со ссылкой на то, что у прокурора отсутствует право на предъявление настоящего иска в защиту интересов Российской Федерации.

Судебная коллегия отменила определение суда по следующим основаниям.

В силу ст. 1 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" прокуратура Российской Федерации - единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 21, ч. 3 ст. 35 названного закона предметом прокурорского надзора является соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации, федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций. Прокурор в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации вправе обратиться в суд с заявлением или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства.

В силу ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Согласно ст. 2 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" (в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 376-ФЗ) под регистрацией гражданина Российской Федерации по месту жительства понимается постановка гражданина Российской Федерации на регистрационный учет по месту жительства, то есть фиксация в установленном порядке органом регистрационного учета сведений о месте жительства гражданина Российской Федерации и о его нахождении в данном месте жительства; под местом жительства - жилой дом, квартира, а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

В названной статье также дано понятие фиктивной регистрации, под которой понимается регистрация гражданина Российской Федерации по месту пребывания или по месту жительства на основании представления заведомо недостоверных сведений или документов для такой регистрации, либо его регистрация в жилом помещении без намерения пребывать (проживать) в этом помещении, либо регистрация гражданина Российской Федерации по месту пребывания или по месту жительства без намерения нанимателя (собственника) жилого помещения предоставить это жилое помещение для пребывания (проживания) указанного лица.

Поскольку заведомо недостоверные сведения о регистрации гражданина по месту жительства затрудняют или делают невозможным обеспечение исполнения государством функций по защите прав и законных интересов граждан в различных сферах, выводы суда об отсутствии оснований для защиты прокурором интересов государства являются неверными.

Из материалов дела следует, что в ходе проверки было установлено, что ответчик М.Г. гражданином Российской Федерации не является. Паспорт гражданина Российской Федерации ответчику был выдан в нарушение установленного порядка.

Таким образом, исковое заявление подано прокурором в суд в интересах Российской Федерации, прокурор действовал в рамках предоставленных ему полномочий в целях соблюдения миграционного законодательства и предупреждения его нарушений.

Право территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере миграции на обращение в установленном порядке в суд с заявлением об отмене регистрации иностранного гражданина по месту жительства, предусмотренное п. 3 ч. 2 ст. 12 Федерального закона от 18 июля 2006 года N 109-ФЗ "О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства Российской Федерации", не препятствует прокурору обратиться в суд с заявлением в защиту интересов Российской Федерации.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила определение суда, гражданское дело направила в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-4912/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Поскольку лица, подавшие заявление в защиту законных интересов других лиц, пользуются всеми процессуальными правами и несут все процессуальные обязанности истца, только указанные лица вправе отозвать поданную ими апелляционную жалобу.

Решением суда удовлетворены исковые требования Общественной организации защиты прав потребителей, предъявленные в защиту прав В.Г. к ПАО, о взыскании суммы страхового возмещения, компенсации морального вреда, убытков, штрафа.

На указанное решение в части штрафа, взысканного в порядке, предусмотренном п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей", Общественной организацией подана апелляционная жалоба, которая возвращена заявителю определением судьи по основанию, предусмотренному ч. 2 ст. 324 ГПК РФ, ввиду ее отзыва истцом В.Г.

Судебная коллегия отменила определение судьи о возврате апелляционной жалобы ввиду следующего.

Согласно ч. 2 ст. 321 ГПК РФ право апелляционного обжалования решения суда принадлежит сторонам и другим лицам, участвующим в деле. Право принесения апелляционного представления принадлежит прокурору, участвующему в деле.

Лицами, участвующими в деле, в соответствии со ст. 34 ГПК РФ, являются стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным статьями 4, 46 и 47 настоящего Кодекса, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства.

Положениями абз. 9 ч. 2 ст. 45 Закона РФ "О защите прав потребителей" общественным объединениям потребителей для осуществления их уставных целей предоставлено право обращаться в суды с заявлениями в защиту прав потребителей.

В ч. 2 ст. 46 ГПК РФ установлено, что лица, подавшие заявление в защиту законных интересов других лиц, пользуются всеми процессуальными правами и несут все процессуальные обязанности истца.

Рассматриваемое дело было возбуждено по исковому заявлению Общественной организации защиты прав потребителей, поданному в защиту интересов В.Г., в связи с чем в судебном заседании указанная организация сама выступала в качестве процессуального истца от своего имени, обладая соответствующими правами, в том числе и правом апелляционного обжалования решения суда.

В силу ч. 2 ст. 324 ГПК РФ апелляционная жалоба подлежит возврату по просьбе лица, подавшего жалобу, апелляционное представление - при отзыве его прокурором, если дело не направлено в суд апелляционной инстанции.

Поскольку апелляционная жалоба на решение суда была подана Общественной организацией, обладающей самостоятельным статусом лица, обращающегося в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц, только указанная общественная организация вправе была отозвать свою апелляционную жалобу.

Для осуществления своих уставных целей общественным объединениям потребителей не требуется получения доверенностей от лиц, в чьих интересах они обращаются, соответственно, потребитель в ходе рассмотрения гражданского дела не может освободить от участия в деле такое общественное объединение как обычного представителя, действующего на основании доверенности, путем отзыва доверенности, также как и отозвать апелляционную жалобу, поданную таким объединением.

Судебная коллегия отменила определение судьи, дело направила в тот же суд для выполнения требований ст. 325 ГПК РФ (апелляционное дело N 33-5591/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики