Бюллетень судебной практики Московского областного суда за IV квартал 2017 года (утв. президиумом Мособлсуда 1 марта 2018 г.)

Судебная практика Московского областного суда по гражданским делам и делам, вытекающим из публичных отношений

Кассационная практика

1. При разрешении споров, вытекающих из кредитных правоотношений, надлежит учитывать, что риск ответственности за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами, несет банк.

ПАО "Сбербанк России" обратилось с иском к А. о взыскании задолженности по кредитному договору.

А. иск не признал, указав, что кредитную карту он не активировал, ею не пользовался, пин-код карты не вскрывал, в заявлении на выдачу карты телефонные номера не указывал, услугу "Мобильный банк" не подключал, телефонный номер, к которому подключена названная карта, ему никогда не принадлежал. По его заявлению о хищении денежных средств с вышеуказанной карты возбуждено уголовное дело, по которому он признан потерпевшим.

Решением Солнечногорского городского суда от 30 января 2017 г. иск удовлетворен частично.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 мая 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами.

Удовлетворяя иск, суд отклонил доводы ответчика о том, что кредитную карту он не активировал, что денежными средствами не воспользовался и они были похищены третьими лицами. При этом суд указал, что снятие денежных средств произошло посредством использования "Мобильного банка" с телефонного номера, указанного в заявлении, содержащем подпись ответчика, о прекращении использования телефонного номера ответчик истцу не сообщил, а потому у банка не имелось оснований полагать, что поручения о перечислении денежных средств направлялись неуполномоченным на то лицом.

Выводы судебных инстанций сделаны без учета п. 1 ст. 810 и п. 1 ст. 819 ГК РФ, из которых следует, что обязательство заемщика заключается в возврате полученных им от кредитора денежных сумм.

В соответствии с п. 1 ст. 854 ГК РФ списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента.

Договором может быть предусмотрено удостоверение прав распоряжения денежными суммами, находящимися на счете, электронными средствами платежа и другими документами с использованием в них аналогов собственноручной подписи (п. 2 ст. 160 ГК РФ), кодов, паролей и иных средств, подтверждающих, что распоряжение дано уполномоченным на это лицом (п. 3 ст. 847 этого кодекса).

По смыслу приведенных правовых норм, банк несет риск ответственности за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами.

В соответствии с материалами дела ответчик получил от истца банковскую карту с лимитом кредита 100 000 руб. сроком на 36 месяцев под 17,9% годовых на основании заявления от 5 сентября 2013 г.

Как следует из детализации операций по счету карты и сообщения специалиста ОАО "Сбербанк России", в период с 9 по 26 мая 2014 г. по счету карты было проведено 19 операций по оплате услуг связи (компаний Мегафон и Билайн) на общую сумму 100 000 руб. на основании поручений, полученных банком в виде СМС-сообщений, направленных с телефонного номера, указанного в заявлении заемщика с помощью услуги "Мобильный банк".

5 сентября 2014 г. по заявлению А. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ по факту того, что неустановленное лицо тайно похитило с банковской карты, оформленной на имя А., 100 000 руб. и он признан потерпевшим по уголовному делу. При этом в рамках расследования уголовного дела было установлено, что абонентский номер телефона, при использовании которого произведено списание средств, в сети компании ОАО "Мегафон" зарегистрирован на имя Л., подключение абонента Л. произведено 8 мая 2014 года.

Данных о том, что на дату заключения кредитного договора (5 сентября 2013 г.) либо на период списания денежных средств указанный мобильный номер принадлежал ответчику, материалы дела не содержат.

Между тем указанные юридически значимые обстоятельства и положения приведенных норм права судами оставлены без внимания, волеизъявление А. относительно распоряжений о совершении операций по счету суд не проверял, равно как не выяснял и техническую возможность А. осуществить такие распоряжения посредством услуги "Мобильный банк" в указанный выше период. При этом в обжалуемом решении суд не указал, каким образом банком идентифицировался владелец счета в целях подтверждения направленных распоряжений о переводе денежных средств по упомянутым выше 19 операциям.

Возлагая на ответчика бремя доказывания подлежавших проверке обстоятельств дела, суд не учел положения закона о том, что банк несет риск ответственности за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами.

Соответственно, вывод суда о наличии у А. долга, вытекающего из кредитного договора, не мотивирован и не соответствует материалам дела.

Допущенные судами существенные нарушения норм процессуального и материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 551 от 18 октября 2017 г.

2. В соответствии с пунктом 2 статьи 1107 ГК РФ на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты, установленные пунктом 1 статьи 395 ГК РФ, с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

К.М.П. обратился с иском к К.С.Н. о признании частично недействительным договора купли-продажи квартиры, взыскании стоимости 1/2 доли квартиры, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением Пушкинского городского суда от 16 августа 2016 г. иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 24 мая 2017 г. решение суда отменено в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, в этой части постановлено новое решение об отказе в данных требованиях.

Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции.

Судом установлено, что 13 декабря 2013 г. между К.С.Н. и К.М.П. был заключен договор купли-продажи квартиры с использованием кредитных средств, согласно которому К.С.Н. продала ему свою квартиру за 3 170 000 руб., получила деньги за нее. Договор зарегистрирован.

Вступившим в законную силу решением Пушкинского городского суда от 20 августа 2014 г. 1/2 доля указанной квартиры истребована из чужого незаконного владения К.М.П. в пользу П.А.П. При этом установлено, что П.А.П. состоял в браке с П.Л.И., в период которого ими была приобретена указанная квартира. Право собственности на квартиру было зарегистрировано на имя П.Л.И. Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 2 июля 2013 г., вступившим в законную силу 8 ноября 2013 г., за П.А.П. признано право собственности на 1/2 долю квартиры, однако 9 августа 2013 г. П.Л.Н. заключила с К.С.Н. соглашение об отступном по договору займа, согласно которому спорная квартира передана К.С.Н.Б а 13 декабря 2013 г. К.С.Н. продала квартиру К.М.П.

Разрешая настоящий спор, суды пришли к верному выводу о том, что действия П.Л.И. и К.С.Н. при заключении соглашения об отступном имели характер злоупотребления правом. О вынесенном Гагаринским районным судом решении о признании права общей долевой собственности на квартиру и П.Л.И., и К.С.Н. было известно, поскольку они принимали участие в судебном разбирательстве. Суд взыскал с К.С.Н. в пользу К.М.П. стоимость 1/2 доли квартиры, с чем судебная коллегия согласилась.

Разрешая требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, суд взыскал с К.С.Н. в пользу К.М.П. проценты за период с 13 декабря 2013 г. (с момента заключения договора купли-продажи, по день вынесения решения суда в размере 368 294,05 руб.).

Судебная коллегия, отказывая К.М.П. во взыскании с К.С.Н. процентов за пользование чужими денежными средствами, исходила из того, что истец не представил доказательств истребования у К.С.Н. в досудебном порядке денежной суммы, полагающейся ему в связи с отчуждением его доли квартиры.

Президиум не согласился с выводом суда апелляционной инстанции и указал, что правовая позиция по начислению процентов, установленных ст. 395 ГК РФ, изложена в п. 37 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств". Проценты, предусмотренные п. 1 ст. 395 ГК РФ, подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ).

В пункте 58 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, разъяснено, что в соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты, установленные п. 1 ст. 395 ГК РФ, с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Таким образом, на сумму стоимости 1/2 доли квартиры, которая подлежала возврату К.М.П., подлежали начислению проценты, установленные ст. 395 ГК РФ, с момента, когда К.С.Н. узнала или должна была узнать о неосновательности их получения.

Судом установлено, что К.С.Н. узнала о неосновательности получения 1 580 000 руб. с момента вступления в силу решения Пушкинского суда от 20 августа 2014 г., которым 1/2 доля квартиры истребована из чужого незаконного владения К.М.П. в пользу П.А.П. С этого момента 1 580 000 руб. должны были быть возвращены К.С.Н. истцу, а поскольку они не возвращены, то на названную сумму подлежат начислению проценты, установленные ст. 395 ГК РФ, с момента вступления в законную силу названного решения суда за весь период пользования ими, если не будет установлено, что ответчица ранее этой даты узнала или должна была узнать о неосновательности получения денежной суммы за 1/2 долю квартиры.

Несостоятельным признан также вывод судебной коллегии о том, что истцом не соблюден досудебный порядок разрешения спора, поскольку соблюдение претензионного порядка в отношении процентов, предъявленных в порядке ст. 395 ГК РФ, в данном случае не требуется.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения в части отказа в иске о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами и направления дела в этой части на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 566 от 25 октября 2017 г.

3. Для расчета уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения семьи заявителя, претендующего на улучшение жилищных условий, должен учитываться размер площади квартиры, находящейся в реальном пользовании заявителя и проживающих с ним членов семьи.

Д. обратилась с иском о признании незаконным решения общественной комиссии по жилищным вопросам сельского поселения о снятии ее семьи с жилищного учета по улучшению жилищных условий и восстановлении на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма.

Решением Красногорского городского суда от 26 апреля 2016 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22 мая 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права.

Судом установлено, что Д. зарегистрирована и проживает в квартире общей площадью 42,5 кв. м. совместно с супругом, тремя детьми и отцом супруга.

Постановлением главы с.п. Ильинское в 2011 г. семья Д. признана малоимущей и принята на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма.

Решением общественной комиссии по жилищным вопросам, утвержденным постановлением администрации с.п. Ильинское в 2015 г. семья Д. исключена из состава очередников на основании п. 2 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, по тому основанию, что в ходе проверки документов Д. выявлено ранее не заявленное имущество: 1/3 доля в праве на квартиру, расположенную в Тверской области, общей площадью 49,9 кв. м., с учетом которой размер площади жилых помещений, приходящихся на каждого члена семьи заявителя, составляет 11,2 кв. м., что выше установленной учетной нормы 10 кв. м.

Отказывая в иске, суд исходил из того, что размер площади жилых помещений, приходящихся на каждого члена семьи Д., составляет 15,4 кв. м. ((49,9 + 42,5) / 6), что превышает установленную учетную норму 10 кв. м.

Президиум с такими выводами судов не согласился, как основанными на неправильном применении ч. 5 ст. 15 ЖК РФ и ст. 247 ГК РФ.

Из толкования названных норм права следует, что реализация собственником правомочий владения и пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, зависит от размера его доли в праве собственности на это жилое помещение и соглашения собственников. Учитывая, что жилые помещения предназначены для проживания граждан, в отсутствие соглашения собственников жилого помещения о порядке пользования этим помещением участник долевой собственности имеет право на предоставление для проживания части жилого помещения, соразмерной его доле (либо в большем (меньшем) размере, с учетом сложившегося фактического порядка пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, по решению суда).

Члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи (часть 2 статьи 31 ЖК РФ).

Согласно ч. 2 ст. 2.3 Закона Московской области от 12.12.2005 N 260/2005-ОЗ "О порядке ведения учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма" при принятии на учет учитывается уровень обеспеченности общей площадью жилого помещения гражданина и членов семьи вне зависимости от их места проживания, который рассчитывается исходя из суммарной общей площади всех жилых помещений, занимаемых ими по договорам социального найма, договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования и (или) принадлежащих им на праве собственности.

Д. с 1992 г. на праве собственности принадлежит 1/3 доля квартиры общей площадью 49,9 кв. м., расположенная в Тверской области. В свидетельстве о регистрации права на эту квартиру в качестве участников общей долевой собственности согласно записям ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним указаны П.Н.Н. и Пав.Н.Н. - доля в праве по 1/3.

Исходя из положений ч. 7 ст. 57 ЖК РФ и ч. 2 ст. 2.3 Закона Московской области от 12.12.2005 N 260/2005-ОЗ для расчета уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения семьи Д. должен учитываться размер площади квартиры, находящейся в реальном пользовании заявителя и проживающих с ней членов ее семьи, т.е. площадь занимаемой семьей по договору социального найма квартиры 42,5 кв. м. и площадь принадлежащей на праве общей долевой собственности Д. квартиры соразмерно ее доле, т.е. 16,63 кв. м. (49,9/3).

При таких обстоятельствах расчет судов уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения семьи Д. не соответствует фактическим обстоятельствам и противоречит нормам материального права.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 630 от 06 декабря 2017 г.

4. Для назначения лицу социальной пенсии по случаю потери кормильца необходимо наличие следующих условий: лицо должно являться нетрудоспособным; состоять членом семьи умершего кормильца и находиться на его иждивении.

Л.Н.А., действующая в интересах несовершеннолетнего А., обратилась с иском к ГУ-УПФ РФ по г. Москве и Московской области о назначении пенсии по случаю потери кормильца.

Решением Электростальского городского суда от 24 октября 2016 г. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22 марта 2017 г. решение суда отменено, принято новое решение об удовлетворении исковых требований.

Президиум указал на нарушения норм права, допущенные судом апелляционной инстанции.

Согласно акту об обнаружении ребенка от 10 февраля 2004 г. в МУЗ "ЭЦНБ" доставлен мальчик по имени Саша, без документов.

16 марта 2004 г. в Электростальском отделе ЗАГСа составлена запись акта о рождении N 244 в отношении А., родившегося 27 августа 2000 г., в г. Москве. Рождение зарегистрировано по заявлению Управления образования о рождении найденного ребенка, в актовой записи в сведениях об отце и матери проставлены прочерки. В выданном свидетельстве о рождении А. в графах "отец" и "мать" стоят прочерки.

Постановлением главы г.о. Электросталь от 18 мая 2007 г. в интересах несовершеннолетнего А. создана приемная семья с приемными родителями Л.М.В. и Л.Н.А., принимающими на воспитание оставшегося без попечения родителей несовершеннолетнего А.

На основании договора от 2013 г. отдел опеки и попечительства Министерства образования Московской области передал, а приемные родители Л-вы приняли на возмездной основе на воспитание А.

18 октября 2016 г. несовершеннолетний А. обратился к ответчику за назначением социальной пенсии по случаю потери кормильца, в чем ему было отказано.

Отказывая в иске, суд указал, что поскольку в записи акта о рождении и в свидетельстве о рождении А. отсутствуют сведения о родителях, отсутствует и факт их смерти, т.е. несовершеннолетний А. никогда не являлся членом семьи умершего кормильца, со дня своего рождения не состоял на иждивении умершего кормильца, оснований для установления ему социальной пенсии по случаю потери кормильца не имеется.

Отменяя решение суда и удовлетворяя иск, судебная коллегия пришла к выводу о том, что из прямого толкования ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" следует, что право на получение пенсии по потере кормильца имеет ребенок, потерявший одного или обоих родителей, и при этом, не имеет значения, каким образом ребенок потерял родителей, оставшись без их попечения.

Данный вывод суда апелляционной инстанции противоречит ч. 1 ст. 10 ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" от 28.12.2013 N 400-ФЗ, установившей, что пенсия по государственному пенсионному обеспечению - ежемесячная государственная денежная выплата, право на получение которой определяется в соответствии с условиями и нормами, установленными настоящим Федеральным законом и которая предоставляется гражданам, в том числе, в случае потери кормильца. Нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, бывшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших умышленное уголовно наказуемое деяние, повлекшее за собой смерть кормильца и установленное в судебном порядке), имеют право на страховую пенсию по случаю потери кормильца. Одному из родителей, супругу или другим членам семьи эта пенсия назначается независимо от того, были ли они на иждивении умершего кормильца.

Социальная пенсия - один из видов пенсий по государственному пенсионному обеспечению (пп. 5 п. 1 ст. 5 Закона от 15.12.2001 N 166-ФЗ). Она включает, в том числе социальную пенсию по случаю потери кормильца, получателями которой могут быть дети в возрасте до 18 лет, а также старше этого возраста, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в образовательных организациях, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет, потерявшие одного или обоих родителей, и дети умершей одинокой матери.

Порядок назначения пенсии по потере кормильца в зависимости от ее вида (социальная, страховая) законодатель не меняет и связывает ее именно с потерей имевшегося кормильца и указанными в норме обстоятельствами (социальная - отсутствие у умершего застрахованного лица страхового стажа либо в случае совершения нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца уголовно наказуемого деяния, повлекшего за собой смерть кормильца и установленного в судебном порядке).

В действующем российском законодательстве термин "родители" имеет единственное значение, под которым подразумеваются биологические мать и отец ребенка и (или) лица, сведения о которых внесены как о матери и об отце в актовую запись о рождении ребенка, поскольку в силу ст. 47 СК РФ права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке.

Таким порядком, согласно ФЗ от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния", является государственная регистрация рождения (глава II), в результате чего происхождение ребенка становится юридическим фактом и порождает правовые последствия; на основании регистрации выдается свидетельство о рождении ребенка (статья 23), которое является доказательством происхождения ребенка от указанных в нем родителей (родителя).

В статье 1 ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" содержатся понятия "дети - сироты" и "дети, оставшиеся без попечения родителей", а именно: дети-сироты - лица в возрасте до 18 лет, у которых умерли оба или единственный родитель; дети, оставшиеся без попечения родителей, - лица в возрасте до 18 лет, которые остались без попечения единственного родителя или обоих родителей в связи с лишением их родительских прав, ограничением их в родительских правах, признанием родителей безвестно отсутствующими, недееспособными (ограниченно дееспособными), объявлением их умершими, установлением судом факта утраты лицом попечения родителей, отбыванием родителями наказания в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, нахождением в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, уклонением родителей от воспитания своих детей или от защиты их прав и интересов, отказом родителей взять своих детей из образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, а также в случае, если единственный родитель или оба родителя неизвестны, в иных случаях признания детей оставшимися без попечения родителей в установленном законом порядке.

Этой же нормой установлено, что лица из числа детей - сирот и детей, оставшихся без попечения родителей - это лица в возрасте от 18 до 23 лет, у которых, когда они находились в возрасте до 18 лет, умерли оба или единственный родитель, а также которые остались без попечения единственного или обоих родителей.

Из анализа вышеуказанных норм права следует, что правовое регулирование назначения социальной пенсии по случаю потери кормильца направлено на предоставление источника средств к существованию детям, лишившимся этого источника в связи со смертью родителей, которые в силу закона обязаны содержать своих несовершеннолетних детей, при этом для назначения лицу социальной пенсии по случаю потери кормильца необходимо наличие следующих условий: лицо является нетрудоспособным; является членом семьи умершего кормильца; состояло на иждивении умершего кормильца.

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции не учел, что в свидетельстве о рождении А. отсутствуют сведения о родителях, соответственно, отсутствует и факт их смерти, несовершеннолетний А. никогда не являлся членом семьи умершего кормильца, со дня своего рождения не состоял на иждивении умершего кормильца.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм процессуального и материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 474 от 13 сентября 2017 г.

5. Возложением на ответчика, как проигравшую сторону в споре о разделе совместно нажитого в браке имущества, в полном объеме расходов за проведение судебной экспертизы, нарушается не только баланс интересов бывших супругов, но и гарантированное статьей 46 (часть 1) Конституции РФ право на судебную защиту.

В.Л.С. обратилась с иском к В.С.В. о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества, также просила взыскать с него расходы по оплате госпошлины и на проведение экспертизы.

Возражая против иска, В.С.В. просил исключить из совместно нажитого имущества ряд объектов, утверждая, что они приобретены им до брака, на его денежные средства.

Решением Одинцовского городского суда от 30 ноября 2016 г. иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 1 марта 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на ошибочность выводов суда в части возложения в полном объеме расходов по экспертизе на В.С.В.

Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что спорное имущество приобретено в период брака, доказательств его приобретения на личные денежные средства ответчиком суду не представлено.

Судебные расходы за проведение оценочной экспертизы в размере 91 000 руб. суд возложил на ответчика.

Однако судом не принято во внимание, что в данном случае предметом спора являлся раздел имущества, нажитого супругами в период их брака, на которое каждый из супругов в силу ст. 39 СК РФ имел равное право.

Согласно ч. 3 ст. 38 СК РФ при выделе одному из супругов имущества в натуре, второй супруг при разделе имущества получает его денежный эквивалент. Оценка стоимости имущества, раздел которого инициирован супругами или одним из них, должна быть объективной и определяться на момент рассмотрения дела.

В целях правильного разрешения спора, определения рыночной стоимости имущества, нажитого сторонами по делу в период брака, и избрания варианта раздела этого имущества, требовалось проведение оценочной экспертизы, которая была назначена определением суда. Именно с учетом судебной экспертизы каждой из сторон по делу выделено соответствующее имущество.

Возражения В.С.В. против предложенного истцом варианта раздела имущества, нажитого ими в браке, не могут свидетельствовать о недобросовестном поведении ответчика и злоупотреблении им своими правами, принимая во внимание, что он наравне с истцом обладал правами на спорное имущество.

То обстоятельство, что в определении о назначении экспертизы суд предварительно возложил обязанность по ее оплате на ответчика, не влияет на порядок распределения судебных расходов при вынесении итогового судебного акта.

При отнесении в данном случае ответчика к проигравшей стороне и возложении на него в полном объеме расходов за проведение судебной экспертизы, нарушается не только баланс интересов бывших супругов, но и гарантированное ч. 1 ст. 46 Конституции РФ право на судебную защиту.

Допущенное судом при разрешении вопроса о распределении судебных расходов существенное нарушение норм процессуального права явилось основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела в отмененной части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Постановление президиума N 498 от 27 сентября 2017 г.

6. Принимая решение об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке, суд должен определить и указать в нем начальную продажную цену заложенного имущества при его реализации на публичных торгах, исходя из действительной (рыночной) стоимости этого имущества.

Банк обратился с иском к К. и С. о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество, ссылаясь на то, что ответчики являются созаемщиками по целевому кредитному договору, заключенному в 2006 г. для приобретения квартиры в г. Климовск. В соответствии с п. 1.6 кредитного договора права банка обеспечены ипотекой и удостоверены закладной, выданной первоначальному залогодержателю - АКБ "Московский залоговый банк" (ЗАО).

В январе 2011 г. права по закладной первоначальным залогодержателем переданы на основании договора купли-продажи ООО "Гермес", которое в свою очередь по договору купли-продажи от 3 февраля 2011 г. передало права по закладной истцу - Банку, о чем ответчики уведомлены 1 августа 2011 г.

На момент приобретения Банком закладной ответчики имели задолженность по кредитному договору по основному долгу в сумме 160 063,18 руб. и процентам в размере 505 925,16 руб.

21 октября 2011 г. между К. и С., с одной стороны, и Банком, с другой, подписано соглашение к кредитному договору, в соответствии с которым ответчикам предоставлен срок для погашения образовавшейся задолженности до 21 октября 2013 г.

Несмотря на то, что К. частично погасила задолженность, по состоянию на 8 апреля 2016 г. сумма задолженности составила 4 994 004 руб. 38 коп., которые Банк просил взыскать с ответчиков солидарно и обратить взыскание на предмет залога - квартиру путем продажи с публичных торгов, определив ее начальную продажную цену в размере 2 481 500 руб.

Решением Климовского городского суда от 16 августа 2016 г. иск удовлетворен частично.

Судебной коллегией произведена замена истца, поскольку решением Арбитражного суда г. Москвы от 14 ноября 2016 г. Банк признан банкротом, на Государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов" возложены обязанности конкурсного управляющего.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 декабря 2016 г. решение суда отменено, по делу постановлено новое решение: с К. и С. солидарно в пользу Банка взыскана задолженность и обращено взыскание на заложенную квартиру путём её продажи с публичных торгов с установлением начальной продажной цены в размере 2 481 500 руб.

Президиум указал, что судом апелляционной инстанции при разрешении требований об установлении начальной продажной цены заложенного имущества допущены нарушения норм материального права.

Согласно представленному Банком расчету, по состоянию на 12 августа 2016 г. у ответчиков существует задолженность по кредитному договору в размере, заявленном к взысканию. Представленный истцом на основании лицевых счетов заёмщиков расчёт задолженности ответчиками в ходе судебного разбирательства не оспорен.

Удовлетворяя иск, судебная коллегия пришла к правильному выводу о наличии оснований для взыскания с К. и С. солидарно образовавшейся задолженности по кредитному договору.

При этом, обращая взыскание на предмет залога (квартиру), судебная коллегия исходила из согласованной сторонами стоимости заложенного имущества на дату подписании в 2006 г. закладной, установив начальную продажную цену имущества при его реализации в размере 2 481 500 руб.

Данный вывод судебной коллегии в отношении начальной продажной цены заложенного имущества основан на неверном толковании норм материального права.

Реализация (продажа) заложенного недвижимого имущества, на которое в соответствии со ст. 349 ГК РФ обращено взыскание, осуществляется в порядке, установленном законом об ипотеке, если иное не предусмотрено законом (п. 1 ст. 350 ГК РФ).

Имущество, заложенное по договору об ипотеке, на которое по решению суда обращено взыскание в соответствии с ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", реализуется путем продажи с публичных торгов, за исключением случаев, предусмотренных названным Федеральным законом. Вопросы, разрешаемые судом при рассмотрении дела об обращении взыскания на заложенное имущество, определены ст. 54 ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)".

В частности, в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 54 указанного Закона, принимая решение об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке, суд должен определить и указать в нем начальную продажную цену заложенного имущества при его реализации. Начальная продажная цена имущества на публичных торгах определяется на основе соглашения между залогодателем и залогодержателем, а в случае спора - самим судом.

Как следует из материалов дела, представитель ответчика заявлял о необходимости определения стоимости квартиры, однако, судебная коллегия, рассматривая дело по правилам суда первой инстанции, в нарушение требований ст. ст. 56 и 79 ГПК РФ не вынесла на обсуждение сторон вопрос о необходимости проведения по делу оценочной экспертизы, что повлияло на исход дела, поскольку с момента выдачи закладной и до момента возникновения спора прошел значительный промежуток времени, в связи с чем стоимость квартиры, согласованная сторонами в 2006 г., не соответствует ее действительной (рыночной) стоимости, которая по сведениям С. на 2015 г. составляла 3 197 105,18 руб. Данных о стоимости квартиры на момент разрешения спора в 2017 г. в материалах дела не имеется.

Учитывая, что целью реализации имущества должника с публичных торгов является получение максимальной суммы за реализуемое имущество для погашения задолженности должника, то продажа квартиры по заниженной цене может впоследствии привести к нарушению прав заявителя кассационной жалобы, как должника по кредитному обязательству.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 533 от 11 октября 2017 г.

7. Согласно пункту 6 ст. 395 ГК РФ (введенному в действие с 1 июня 2015 года) если подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд по заявлению должника вправе уменьшить предусмотренные договором проценты, но не менее чем до суммы, определенной исходя из ставки, указанной в пункте 1 настоящей статьи, т.е. с применением средних ставок банковского процента по вкладам физических лиц.

С. обратилась с иском к Т. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 24 сентября 2014 г. по 30 мая 2015 г. в размере 71 937 руб. 30 коп, исходя из ставки рефинансирования ЦБ РФ 8,25% годовых, и за период с 1 июня 2015 г. по 4 июня 2016 г. в размере 98 241 руб. 23 коп., исходя из средней ставки банковского процента по вкладам физических лиц по Центральному федеральному округу.

Решением Люберецкого городского суда от 3 августа 2016 г. иск удовлетворен частично, с Т. взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами - 50 000 руб. и судебные расходы, в остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 мая 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судом нарушения норм материального и процессуального права.

В иске С. просила взыскать в порядке ст. 395 ГК РФ проценты за пользование чужими денежными средствами за два самостоятельных периода: с 24 сентября 2014 г. по 30 мая 2015 г. и с 1 июня 2015 г. по 4 июня 2016 г.

В соответствии с ч. 1 ст. 395 ГК РФ (в редакции, действовавшей на дату возникновения правоотношения) размер процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица определялся существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части.

Указанием Банка России от 13 сентября 2012 г. N 2873-У, начиная с 14 сентября 2012 г., была установлена ставка рефинансирования в размере 8,25 процента годовых.

Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации", вступившим в силу с 1 июня 2015 г., изменена редакция ст. 395 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 395 ГК РФ в редакции ФФ от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ размер процентов определяется существующими в месте жительства кредитора или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

В названной редакции п. 1 ст. 395 ГК РФ действовал до 1 августа 2016 г.

Удовлетворяя иск частично, суд, не ставя под сомнение правильность расчета неустойки, представленного истцом, применил положения ст. 333 ГК РФ, указав, что взыскиваемая истцом неустойка несоразмерна последствиям нарушения обязательства, и снизил неустойку в целом за период с 24 по 4 июня 2016 г. - до 50 000 руб., с чем согласилась судебная коллегия.

Между тем судом не принято во внимание, что согласно п. 6 ст. 395 ГК РФ (введенному в действие с 1 июня 2015 г.) если подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд по заявлению должника вправе уменьшить предусмотренные договором проценты, но не менее чем до суммы, определенной исходя из ставки, указанной в пункте 1 настоящей статьи, т.е. с применением средних ставок банковского процента по вкладам физических лиц.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (в редакции, действовавшей до 7 февраля 2017 г.) размер процентов определяется по средним ставкам банковского процента по вкладам физических лиц, имевшим место в соответствующие периоды после вынесения решения (п. 1 ст. 395 ГК РФ). К размеру процентов, взыскиваемых по п. 1 ст. 395 ГК РФ, по общему правилу, положения статьи 333 ГК РФ не применяются (п. 6 ст. 395 ГК РФ).

В пункте 83 названного постановления также разъяснено, что положения Гражданского кодекса РФ в измененной Законом N 42-ФЗ редакции не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 г.). При рассмотрении споров из названных договоров следует руководствоваться ранее действовавшей редакцией ГК РФ с учетом сложившейся практики ее применения (п. 2 ст. 4, абз. 2 п. 4 ст. 421, п. 2 ст. 422 ГК РФ).

Вместе с тем при решении вопроса о начислении процентов за неисполнение денежного обязательства, возникшего на основании заключенного до 1 июня 2015 г. договора, в отношении периодов просрочки, имевших место с 1 июня 2015 г., размер процентов определяется в соответствии с п. 1 ст. 395 ГК РФ в редакции Закона N 42-ФЗ.

Таким образом, с учетом требований пунктов 6 и 1 ст. 395 ГК РФ суд был вправе уменьшить размер процентов за неисполнение ответчиком денежного обязательства за период с 1 июня 2015 г. по 4 июня 2016 г. не более чем до суммы, определенной исходя из средней ставки банковского процента по вкладам физических лиц по ЦФО, что по расчету истца составляет 98 241 руб. 23 коп.

Помимо того, истцом заявлено требование о взыскании процентов за период с 24 сентября 2014 г. по 30 мая 2015 г. Однако суд, не определяя сумму процентов, подлежащую взысканию в пользу истца за каждый из означенных периодов, неправомерно снизил общий размер процентов ниже предела, установленного п. 1 ст. 395 ГК РФ для одного из этих периодов, ущемив интересы истца.

В соответствии с абзацем 3 п. 72 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 основаниями для отмены в кассационном порядке судебного акта в части, касающейся уменьшения неустойки по правилам статьи 333 ГК РФ, могут являться нарушение или неправильное применение норм материального права, к которым, в частности, относятся нарушение требований пункта 6 статьи 395, ГК РФ, когда сумма неустойки за просрочку исполнения денежного обязательства снижена ниже предела, установленного пунктом 1 статьи 395 ГК РФ, или уменьшение неустойки в отсутствие заявления в случаях, установленных пунктом 1 статьи 333 ГК РФ (статья 387 ГПК РФ, пункт 2 части 1 статьи 287 АПК РФ).

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 536 от 11 октября 2017 г.

8. Право на отказ от исполнения договора купли-продажи в отношении технически сложного товара предоставляется потребителю при невозможности использования технически сложного товара вследствие неоднократного устранения его различных недостатков в течение более тридцати дней каждого года гарантийного срока, то есть в любом году такого срока.

Л. обратилась в суд с иском к ООО "АМК" о расторжении договора купли-продажи автомобиля, взыскании убытков в виде стоимости автомобиля, разницы в цене автомобиля, неустойки за нарушение сроков удовлетворения требований потребителя, компенсации морального вреда, штрафа, судебных расходов.

Указала, что 24.05.2013 г. заключила с ответчиком договор купли-продажи автомобиля Хёндай Санта Фе, 2012 г.в. В период гарантийного срока в автомобиле выявлены существенные недостатки и поломки, которые препятствовали использованию транспортного средства, автомобиль неоднократно находился в ремонте. После устранения недостатков они проявлялись вновь. В расторжении договора купли-продажи автомобиля и возврате его стоимости ответчиком отказано.

Решением Сергиево-Посадского городского суда от 20 декабря 2016 г. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 мая 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении спора.

Как установлено судом в период гарантийного срока, составлявшего 36 месяцев или 100 000 км пробега, в приобретенном истцом автомобиле неоднократно проявлялись недостатки, в результате чего транспортное средство находилось на ремонте, в том числе в течение третьего года гарантийного обслуживания более тридцати дней.

26 мая 2016 г. Л. обратилась к ООО "АМК" с претензией о расторжении договора купли-продажи автомобиля и возврате ей цены автомобиля равной полной стоимости аналогичного автомобиля в той же комплектации в ценах на дату подачи претензии - 2 272 000 руб., которая оставлена без удовлетворения.

Отказывая в иске, суд исходил из того, что Л. не представлено доказательств невозможности использования автомобиля в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем тридцать дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков. Невозможность использования автомобиля в течение третьего года гарантийного обслуживания в течение более чем 30 дней, по мнению суда, не является основанием для расторжения договора купли-продажи.

Помимо того, суд указал, что, поскольку Л. избрала способом защиты своего нарушенного права ремонт автомобиля, то после произведенного ремонта она не вправе требовать расторжения договора купли-продажи этого автомобиля, т.к. Закон "О защите прав потребителей" не допускает возможность применения двух способов защиты нарушенного права.

Президиум указал, что судом дано неверное толкование норм материального права, регулирующего спорные отношения.

Пунктом 1 ст. 18 Закона о защите прав потребителей установлено, что в отношении технически сложного товара потребитель в случае обнаружения в нем недостатков вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за такой товар суммы либо предъявить требование о его замене на товар этой же марки (модели, артикула) или на такой же товар другой марки (модели, артикула) с соответствующим перерасчетом покупной цены в течение пятнадцати дней со дня передачи потребителю такого товара.

По истечении этого срока указанные требования подлежат удовлетворению в одном из следующих случаев:

обнаружение существенного недостатка товара;

нарушение установленных настоящим Законом сроков устранения недостатков товара;

невозможность использования товара в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем тридцать дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков.

По смыслу приведенной нормы самостоятельным основанием для расторжения договора купли-продажи технически сложного товара, к которым относится автомобиль, может являться существенный недостаток товара.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", под существенным недостатком товара (работы, услуги), при возникновении которого наступают правовые последствия, предусмотренные статьями 18 и 29 Закона о защите прав потребителей, следует понимать, в том числе, недостаток товара (работы, услуги), выявленный неоднократно, - различные недостатки всего товара, выявленные более одного раза, каждый из которых в отдельности делает товар (работу, услугу) не соответствующим обязательным требованиям, предусмотренным законом или в установленном им порядке, либо условиям договора (при их отсутствии или неполноте условий - обычно предъявляемым требованиям), и приводит к невозможности или недопустимости использования данного товара (работы, услуги) в целях, для которых товар (работа, услуга) такого рода обычно используется, или в целях, о которых продавец (исполнитель) был поставлен в известность потребителем при заключении договора, или образцу и (или) описанию при продаже товара по образцу и (или) по описанию.

Таким образом, в силу приведенного разъяснения к недостатку, который выявляется неоднократно, относятся различные недостатки, выявляемые во всем товаре, при этом каждый из указанных недостатков товара в отдельности должен делать товар не соответствующим или обязательным требованиям, предусмотренным законом, или условиям договора, или целям, для которых товар такого рода обычно используется.

Как установлено судом, в период второго года гарантии автомобиль истца находился на гарантийном ремонте у официального дилера Хёндай - ООО "Рольф", в течение 15 дней, а именно: с 28.05.2014 по 03.06.2014 г. - 7 дней, произведена замена заднего редуктора в сборе, 26.06.2014 г. - 1 день, произведена замена левого и правого наружных наконечников рулевой тяги в сборе, с 18.09.2014 по 29.09.2014 г. - 7 дней, произведена замена рычагов передней подвески.

В период третьего года гарантии автомобиль истца находился на гарантийном ремонте: 4.06.2015 г. - 1 день, заменена стойка стабилизатора, выявлен дефект заднего правого ступичного подшипника, произведена его замена, с 28.06.2015 - 3.08.2015 г. - 37 дней, выявлено самопроизвольное откручивание болтов крепления деталей тормоза, перегрев фрикционов тормоза, срезаны шлицы в коробке дифференциала, произведен ремонт АКПП с заменой поврежденных одноразовых деталей, также в период с 21.07.2015 по 3.08.2015 г. в связи с дефектом произведена замена карданного вала рулевой колонки, 26.11.2015 г. - 1 день, выявлена неисправность правой противотуманной фары, а также левой и правой стоек СПУ задней подвески из-за внутреннего дефекта шарниров, произведена их замена, с 7.03.2016 по 13.03.2016 г. - 7 дней, выявлено разрушение верхнего слоя обивки подушки водительского сиденья, произведена его замена, 18.03.2016 г. - 1 день, выявлены трещина стекла правой фары из-за дефекта её производства и дефект покрытия шильдика, произведена замена фары в сборе и замена эмблемы, с 11.04.2016 по 17.05.2016 г. - 37 дней, выявлен сильный взаимный износ шлицов чашки дифференциала и вала углового редуктора из-за сильной коррозии сопряженных деталей, произведена замена АКПП в сборе, замена углового редуктора и приводного вала передней оси.

Между тем суд, не расценивая недостаток автомобиля как существенный, оценки тому обстоятельству, насколько устранявшиеся при гарантийных ремонтах недостатки могут препятствовать использованию автомобиля истца по целевому назначению, не дал и не учел, что недостатком товара, выявленным неоднократно, являются различные недостатки всего товара, выявленные более одного раза, каждый из которых в отдельности делает товар не соответствующим обязательным требованиям, предусмотренным законом, либо условиям договора, и приводит к невозможности или недопустимости использования данного товара в целях, для которых товар такого рода обычно используется.

Кроме того, статьей 18 Закона о защите прав потребителей в качестве основания для отказа от исполнения договора купли-продажи технически сложного товара предусмотрена невозможность его использования в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем тридцать дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков.

Согласно разъяснениям, изложенным в абз. 3 п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17, отказ от исполнения договора купли-продажи либо требование о замене технически сложного товара (по истечении 15-дневного срока) могут быть удовлетворены при наличии хотя бы одного из перечисленных в п. 1 ст. 18 Закона случаев: обнаружение существенного недостатка товара (п. 3 ст. 503, п. 2 ст. 475 ГК РФ); нарушение установленных законом сроков устранения недостатков товара (ст. ст. 20 - 22 Закона); невозможность использования товара более 30 дней (в совокупности) в течение каждого года гарантийного срока вследствие неоднократного устранения его различных недостатков.

По смыслу приведенной выше нормы и разъяснений по её применению, право на отказ от исполнения договора купли-продажи в отношении технически сложного товара, предоставляется при невозможности использования технически сложного товара вследствие неоднократного устранения его различных недостатков в течение более тридцати дней каждого года гарантийного срока, то есть в любом году такого срока.

По делу установлено, что в период с 27.05.2015 г. по 26.08.2016 г., то есть в течение третьего года гарантийного использования, автомобиль находился на гарантийном ремонте 7 раз, более 70 дней. При этом осуществлялись повторный ремонт автоматической коробки переключения передач, повторная замена раздаточной коробки в сборе.

Таким образом, выводы суда о том, что для возникновения у истца права на отказ от исполнения договора купли-продажи автомобиль должен побывать в ремонте во всех годах гарантийного срока в течение более чем тридцать дней в каждом из них, а нахождение транспортного средства на ремонте в течение указанного срока только в третьем году гарантии основанием для расторжения договора не является, основаны на ошибочном толковании закона.

Отказывая в удовлетворении иска, суд также исходил из того, что, отремонтировав автомобиль, Л. выбрала и реализовала свое право на устранение недостатка товара. Однако сам по себе факт получения автомобиля после ремонта не может свидетельствовать об утрате истцом права на расторжение договора купли-продажи. Суд не учел, что свое намерение расторгнуть договор истец выразила в направленной продавцу 26 мая 2016 г. претензии, т.е. спустя непродолжительное время после проведенного ремонта и в период нахождения автомобиля на гарантийном обслуживании, принимая во внимание, что в силу ст. 20 Закона о защите прав потребителей этот срок продлевался на период проведения работ, а после получения отказа в удовлетворении претензии Л. сразу обратилась в суд.

Кроме того, в материалах дела имеются сведения о том, что в период разрешения настоящего спора в суде, автомобиль истца находился на гарантийном ремонте у официального дилера, для замены пружины правой передней амортизационной стойки по причине дефекта материала пружины, замены ступицы переднего колеса по причине дефекта подшипника, замены левого ходового огня из-за внутреннего дефекта и замены ограничителя открытия водительской двери также ввиду дефекта.

Согласно п. 1 ст. 10 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора.

В п. 2 той же статьи содержится перечень тех сведений, которые (с учетом особенностей правового статуса отдельных видов товаров) должны в обязательном порядке содержать информацию о товаре, доводимую изготовителем (исполнителем, продавцом) до потребителя.

В соответствии с п. 3 ст. 10 Закона о защите прав потребителя информация, предусмотренная п. 2 данной статьи, доводится до сведения потребителей в технической документации, прилагаемой к товарам (работам, услугам), на этикетках, маркировкой или иным способом, принятым для отдельных видов товаров (работ, услуг); информация об обязательном подтверждении соответствия товаров представляется в порядке и способами, которые установлены законодательством Российской Федерации о техническом регулировании, и включает в себя сведения о номере документа, подтверждающего такое соответствие, о сроке его действия и об организации, его выдавшей.

Таким образом, действующее законодательство обязывает продавца предоставить потребителю своевременно (то есть до заключения соответствующего договора) такую информацию о товаре, которая обеспечивала бы возможность свободного и правильного выбора товара покупателем, исключающего возникновение у последнего какого-либо сомнения относительно потребительских свойств и характеристик товара, правил и условий его эффективного использования.

С учетом приведенных норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ выводы суда о том, что истец, производя гарантийный ремонт, лишен возможности требовать расторжения договора, основаны на неправильном толковании Закона о защите прав потребителей и противоречат положениям ст. ст. 18, 20, 23 названного Закона.

Суд также не учел положения п. 6 ст. 18 Закона о защите прав потребителей, распределяющего бремя доказывания между потребителем и продавцом, и возлагающего на ответчика ответственность за недостатки товара, если он не докажет, что они возникли после передачи товара потребителю вследствие нарушения потребителем правил использования, хранения или транспортировки товара, действий третьих лиц или непреодолимой силы.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 563 от 25 октября 2017 г.

9. Лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием.

Решением Одинцовского городского суда было отказано в иске К.Ю.Е. к К.Т.Е. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда решение суда оставлено без изменения.

К.Т.Е. обратилась с заявлением о взыскании с К.Е.Ю. расходов - 40 000 руб., понесенных на оплату услуг представителя при разбирательстве дела.

Определением Одинцовского городского суда от 25 апреля 2017 г. с К.Ю.Е. расходы были взысканы в заявленном размере.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 5 июня 2017 г. определение суда отменено, вопрос разрешен по существу, заявление К.Т.Е. о взыскании судебных расходов оставлено без удовлетворения.

Президиум указал на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм процессуального права.

Как установлено судом, интересы К.Т.Е. в судах обоих инстанций представлял адвокат И., оплата услуг которого на общую сумму 40 000 руб. подтверждена справкой адвокатской конторы N 29 МГКА.

Отменяя определение суда первой инстанции и отказывая К.Т.Е. в удовлетворении заявления, судебная коллегия исходила из того, что представленная справка адвокатской конторы, в которой указан факт перечисления денежных средств по договорам на оказание юридических услуг, не является допустимым доказательством, а платежные документы, оформленные надлежащим образом, договор поручения, из которого бы с очевидностью следовала связь между понесенными расходами и рассмотренным делом, отсутствуют.

Президиум выводы суда апелляционной инстанции расценил, как основанные на неправильном применении норм процессуального права.

В силу разъяснений, содержащихся в п.п.10 и 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием. В целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

В данном Пленуме Верховного Суда РФ также разъяснено, что разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Таким образом, по смыслу приведенных выше разъяснений, независимо от способа определения размера вознаграждения суд взыскивает судебные расходы за фактически оказанные услуги в связи с рассмотрением дела в суде, руководствуясь критериями определения разумных пределов судебных расходов, которыми могут являться, в частности, сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг адвокатов; сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг; продолжительность рассмотрения и сложность дела.

Права и обязанности сторон соглашения об оказании юридической помощи адвокатом регулируются гл. 49 ГК РФ и ФЗ от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в силу положений ст. 25 которого существенным условием соглашения об оказании юридической помощи является размер выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь, за исключением случаев, когда юридическая помощь оказывается доверителю бесплатно в соответствии с ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации".

Полномочия адвоката И. на выступление в суде и на совершение процессуальных действий от лица доверителя подтверждаются доверенностью от 2 октября 2013 г., ордерами от 25 ноября 2013 г., от 9 сентября 2014 г., в которых имеется ссылка оснований их выдачи - соглашения N 1299 и N 829 соответственно.

Из содержания справки адвокатской конторы N 29 КА "МГКА" от 9 января 2017 г. усматривается, что между К.Т.Е. и адвокатом И. были заключены соглашения: от 25 ноября 2013 г. за N 1299 об оказании юридической помощи на представление интересов К.Т.Е. в Одинцовском суде по гражданскому делу о признании сделки недействительной; гонорар адвоката, являющийся вознаграждением за оказание юридической помощи, установлен согласно п. 3.1 соглашения в размере 30 000 руб.; по данному соглашению гонорар был уплачен в кассу адвокатской конторы 25 ноября 2013 г. в размере 30 000 руб. по квитанции N 651184; от 8 сентября 2014 г. за N 829 об оказании юридической помощи на представление интересов К.Т.Е. в Московском областном суде по гражданскому делу по рассмотрению апелляционной жалобы К.О.Е. на решение Одинцовского суда; гонорар адвоката, являющийся вознаграждением за оказание юридической помощи, установлен согласно п. 3.1 соглашения в размере 10 000 руб.; по данному соглашению гонорар был уплачен в кассу адвокатской конторы 9 сентября 2014 г. в размере 10 000 руб. по квитанции N 02333.

При этом факт безвозмездного участия адвоката на стороне ответчика судом первой инстанции установлен не был, нет указания на такие сведения и в обжалуемом апелляционном определении, в связи с чем выводы судебной коллегии об отсутствии оснований для взыскания расходов, понесенных на оплату услуг адвоката, не основаны на законе.

Ссылки судебной коллегии на отсутствие договора поручения и платежных документов, подтверждавших связь между понесенными расходами и делом, рассмотренным судом, противоречат материалам дела, из которых следует, что в судебном заседании от 25 апреля 2017 г. суд первой инстанции обозревал заключенное К.Т.Е. соглашение с адвокатом и квитанцию об оплате. Тот факт, что данные документы не были приобщены судом первой инстанции к материалам дела, сам по себе не может являться правовым основанием для отказа в удовлетворении заявления о взыскании судебных расходов, тем более, что в силу разъяснений, содержащихся в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", суд апелляционной инстанции не лишен возможности в необходимых случаях поставить на обсуждение вопрос о предоставлении сторонами дополнительных доказательств по делу.

Между тем, признав, что такие доказательства, как соглашение и платежные документы, входят в круг обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения вопроса о судебных расходах, суд апелляционной инстанции не поставил на обсуждение вопрос о предоставлении К.Т.Е. названных документов, что повлияло на исход дела.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Постановление президиума N 609 от 22 ноября 2017 г.

10. Совершение родителем умышленных действий, направленных на заключение сделки по отчуждению жилого помещения в пользу иного лица с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.

М.Е.А. обратилась с иском к М.И.В. и М.З.В. о признании недействительным заключенного между ответчиками 9 марта 2016 г. без ее согласия, в нарушение прав ребенка, договора дарения квартиры, ссылаясь на то, что с 2009 г. она состоит с М.И.В. в браке, от которого имеют малолетнюю дочь, совместно проживают и зарегистрированы в спорной квартире. По утверждению истца, с января 2015 г. М.И.В. находился в состоянии сильной алкогольной зависимости, в связи с чем при заключении договора дарения не мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Решением Люберецкого городского суда от 19 сентября 2016 г. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 апреля 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права при разрешении настоящего дела.

Отказывая М.Е.А. в иске, суд исходил из того, что спорная квартира является личным добрачным имуществом М.И.В. и по смыслу положений ст. 35 СК РФ на ее отчуждение не требовалось получение согласия супруги.

При этом суд не принял во внимание доводы истца о том, что М.И.В. в момент совершения сделки не мог понимать значения своих действий и руководить ими, указав, что ответчик недееспособным не признан, сама М.Е.А. стороной сделки либо законным представителем (опекуном) супруга не являлась и не является.

Данные выводы суда сделаны без учета пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статей 2 и 18 Конституции Российской Федерации, согласно которых реальное обеспечение прав и свобод граждан правосудием предполагает безусловную обязанность суда исследовать и оценивать все возможные варианты их защиты, поскольку правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

В пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Из приведенных норм процессуального права и акта их толкования следует, что ссылка в исковом заявлении на правовые нормы, не подлежащие применению к обстоятельствам дела, сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку в этом случае суду надлежит самостоятельно определить подлежащие применению к установленным обстоятельствам нормы права и дать юридическую квалификацию правоотношениям сторон.

Судом не учтено, что, оспаривая договор дарения квартиры, истец указывала, в т.ч., на злоупотребление М.И.В. спиртными напитками, в силу чего он не в состоянии понимать значение своих действий и руководить ими.

Однако суды не применили к спорным правоотношениям положения п. 1 ст. 177 ГК РФ, по смыслу которой для признания сделки недействительной по указанному в ней основанию не имеет правового значения ни факт дееспособности М.И.В., ни то обстоятельство, что истец стороной сделки не является.

При этом суды не включили в предмет доказывания обстоятельства, которые применительно к указанной норме права имеют значение, а именно, не определили, нарушаются ли в результате заключения ответчиками договора дарения квартиры права и законные интересы истца и ее малолетнего ребенка; не выяснили, мог ли М.И.В. в момент заключения сделки понимать значение своих действий и руководить ими; не вынесли на обсуждение сторон вопрос о необходимости назначения по делу соответствующей экспертизы, несмотря на то, что для установления данного обстоятельства требуются специальные познания, которыми суд не обладает.

Тем самым суды не создали условий для полного и всестороннего исследования обстоятельств дела, что само по себе могло повлиять на исход дела и привести к его неправильному разрешению.

Кроме того, оспаривая сделку, М.Е.А. ссылалась на нарушение в результате ее заключения жилищных прав малолетней дочери - инвалида, указывая на то, что данная квартира является для нее единственным местом жительства. Дарение квартиры повлекло для ребенка неблагоприятные последствия, т.к. новый собственник квартиры М.З.В. обратилась в суд с иском о снятии с регистрационного учета М.Е.А. и ее малолетней дочери.

Между тем, разрешая спор, суды не учли, что согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда РФ от 08.06.2010 г. N 13-П, совершение родителем умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения в пользу иного лица с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.

Однако положения ст. ст. 169 и 10 ГК РФ в таком контексте к разрешению спора судами применены не были, правовая оценка доводам истца о нарушении М.И.В. в результате заключения сделки жилищных прав своей малолетней дочери не дана, что также могло повлиять на исход дела и привести к его неправильному разрешению.

Допущенные судами существенные нарушения норм процессуального и материального права явились основанием для отмены определения суда апелляционной инстанции с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 618 от 29 ноября 2017 г.

11. Вступивший в законную силу судебный акт является обязательным для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежит исполнению на всей территории Российской Федерации.

Б. обратилась с административным иском к филиалу Федерального государственного бюджетного учреждения "Федеральная кадастровая палата Росреестра" о признании незаконными действий специалистов - ведущих инженеров Т. и Ф., а также решений от 13 мая 2016 г. о приостановлении осуществления кадастрового учета и от 12 августа 2016 г. об отказе в учете изменений объекта недвижимости.

Решением Ногинского городского суда от 23 ноября 2016 г. иск Б. удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Московского областного суда от 17 апреля 2017 г. решение отменено, постановлено новое решение об отказе в иске.

Президиум указал на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права.

Судом установлено, что Б. является собственником земельного участка площадью 600 кв. в СНТ "Виктория" и в реестре объектов недвижимости содержатся сведения о данном земельном участке, как о ранее учтенном, а также о том, что границы участка не установлены.

Решением Ногинского городского суда от 02 февраля 2016 г., вступившим в законную силу 10 марта 2016 г., удовлетворен иск Б. к СНТ "Виктория" и за Б. признано право собственности на земельный участок площадью 626 кв. м., определены его координаты, прекращено право собственности СНТ "Виктория" на земельный участок площадью 26 кв. м., а также указано о том, что данное решение является основанием для внесения соответствующих изменений в сведения ГКН в отношении принадлежащего СНТ "Виктория" земельного участка площадью 18 000 кв. м.

После вступления решения суда в законную силу по заказу Б. кадастровым инженером Л.подготовлен межевой план земельного участка истца площадью 626 кв. м.

27 апреля 2016 г. Б. обратилась к ответчику с заявлением о внесении в ГКН сведений о местоположении границ принадлежащего ей земельного участка, представив названное решение Ногинского суда и межевой план, составленный 26 апреля 2016 г. кадастровым инженером Л.

Решением ответчика от 13 мая 2016 г. осуществление кадастрового учета приостановлено на основании того, что при рассмотрении межевого плана было выявлено пересечение границ земельного участка истца с границами принадлежащего СНТ "Виктория" земельного участка.

Решением филиала от 12 августа 2016 г. Б. отказано в учете изменений объекта недвижимости в связи с истечением срока приостановления осуществления кадастрового учета и неустранением обстоятельств, послуживших основанием для принятия решения о приостановлении.

Удовлетворяя иск Б., суд первой инстанции пришел к выводу о незаконности действий и решений ответчика, исходя из того, что основанием для приостановления осуществления кадастрового учета и принятия последующего решения об отказе в проведении кадастрового участка земельного участка истца явилось пересечение его границ с кадастровыми границами земельного участка СНТ "Виктория". Однако данное пересечение устранено решением Ногинского городского суда от 02 февраля 2016 г. При этом в межевом плане, составленном на основании указанного решения и представленном истцом в филиал, содержатся сведения, позволяющие однозначно определить местоположение границ принадлежащего Б. участка и внести сведения о них в ГКН.

Отменяя решение суда и принимая по делу новое решение об отказе в иске, судебная коллегия указала на отсутствие в представленном истцом межевом плане сведений о соответствующих изменениях в отношении принадлежащего СНТ "Виктория" земельного участка, которые должны быть произведены на основании решения суда от 2 февраля 2016 г., в то время как в соответствии с положениями ст. 38 ФЗ N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости", действовавшей на момент разрешения спора, и пункта 20 Требований к подготовке межевого плана, утв. приказом Минэкономразвития России от 24.11.2008 г. N 412, межевой план оформляется в виде одного документа, если одновременно уточняется местоположение границ нескольких смежных земельных участков.

Отсутствие в межевом плане данных сведений при осуществлении кадастрового учета земельного участка истца приводит, по мнению судебной коллегии, к пересечению его границ с кадастровыми границами земельного участка СНТ "Виктория", что в силу п. 5 ч. 2 ст. 26 ФЗ N 221-ФЗ является основанием к вынесению уполномоченным органом решения о приостановлении, а затем об отказе в осуществлении кадастрового учета земельного участка.

Выводы судебной коллегии сделаны без учета положений ст. 1 ФЗ от 24.07.2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости", действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, ст. 7 Закона о кадастре (в ред. до 01.01.2017), предусматривающей определенный перечень уникальных характеристик земельного участка как объекта недвижимости, которые в обязательном порядке должны отражаться в государственном кадастре недвижимости, а именно: вид объекта недвижимости (земельный участок); кадастровый номер и дата внесения данного кадастрового номера в ГКН; описание местоположения границ объекта недвижимости; площадь, определенная с учетом установленных в соответствии с ФЗ N 221-ФЗ требований.

Основания для приостановления осуществления кадастрового учета содержатся в ст. 26 ФЗ от 24.07.2007 N 221-ФЗ, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений. В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 26 данного Закона осуществление кадастрового учета приостанавливается в случае, если одна из границ земельного участка, о кадастровом учете которого представлено заявление, пересекает одну из границ другого земельного участка, сведения о котором содержатся в государственном кадастре недвижимости.

В данном случае границы земельного участка, который Б. просила поставить на кадастровый учет, были установлены решением суда от 2 февраля 2016 г., разрешившим спор о границах земельного участка истца, возникшего на стадии межевания с СНТ "Виктория", и устранившим пересечение (наложение) границ принадлежащих им земельных участков, явившееся следствием кадастровой ошибки.

При этом резолютивная часть данного решения содержит указание не только об уникальных характеристиках земельного участка истца, информация о котором подлежит внесению в кадастр в силу п. 1 ст. 7 Закона о кадастре, (площадь и координаты поворотных точек), но и указание о необходимости внесения изменений в сведения ГКН в части границ и площади земельного участка СНТ "Виктория".

Из содержания этого решения суда следует, что и ФГБУ "ФКП Росреестра" по Московской области и Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Московской области участвовали в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора. Данное решение ими не обжаловано, с заявлениями о разъяснении решения либо о вынесении дополнительного решения в суд они не обращались.

Учитывая, что в силу действующего законодательства вступивший в законную силу судебный акт является обязательным для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежит исполнению на всей территории Российской Федерации, то решение суда от 2 февраля 2016 г. являлось основанием для постановки на кадастровый учет земельного участка Б. и внесении соответствующих изменений в содержащиеся в ГКН сведения о границах и площади земельного участка СНТ "Виктория".

Таким образом, при наличии разрешенного судом спора о границах у административного ответчика отсутствовали правовые основания для отказа истцу в осуществлении кадастрового учета земельного участка, т.к. решение суда и составленный на его основании межевой план содержат все необходимые сведения для его идентификации.

Отказ в удовлетворении иска Б. сделал невозможным исполнение решения Ногинского городского суда от 2 февраля 2016 г., что не соответствует требованиям ч. 2 ст. 13 ГПК РФ о неукоснительном исполнении вступивших в законную силу судебных постановлений.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 564 от 25 октября 2017 г.

12. Расходы на оплату услуг представителя обвиняемого не относятся к числу процессуальных издержек, а могут расцениваться как вред, причиненный лицу в результате его необоснованного уголовного преследования по смыслу ст. 15 "Возмещение убытков" ГК РФ и могут быть взысканы в порядке, предусмотренном ст. 1064 ГК РФ.

Л. обратилась с иском к М. о взыскании судебных издержек, ссылаясь на то, что приговором мирового судьи от 14 февраля 2017 г. она (истец) была оправдана по предъявленному частным обвинителем М. обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, за отсутствием в ее деянии состава преступления. В связи с рассмотрением уголовного дела ею понесены издержки на оплату услуг адвоката - 22 000 руб., которые она просит взыскать с ответчика по делу.

Решением мирового судьи 205 судебного участка Пушкинского судебного района от 6 апреля 2017 г. с М. в пользу Л. взысканы судебные издержки в размере 11 000 руб.

Апелляционным определением Пушкинского городского суда от 31 июля 2017 г. решение мирового судьи отменено, по делу постановлено новое решение об отказе в иске.

Президиум указал на допущенные апелляционным судом нарушения норм процессуального права.

Разрешая возникший спор и удовлетворяя в части заявленные требования, мировой судья руководствовался положениями ст. 131, ч. 9 ст. 132 УПК РФ и исходил из того, что понесенные истцом расходы относятся к процессуальным издержкам, связанным с производством по уголовному делу частного обвинения, являются для истца убытками и подлежат возмещению за счет лица, по жалобе которого было начато производство по данному уголовному делу.

Отменяя решение мирового судьи и принимая по делу новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что исковые требования не подлежат рассмотрению в рамках гражданского судопроизводства, т.к. должны быть рассмотрены в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством РФ.

Суд апелляционной инстанции существенно нарушил требования положений абз. 2 ст. 220, п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, в силу которых в случае, если дело не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, а должно разрешаться в ином судебном порядке, то это является основанием для прекращения производства по делу, а не для принятия судом решения об отказе в иске.

Кроме того, основан на неправильном толковании действующего законодательства и вывод апелляционной инстанции о том, что заявленные Л. требования подлежат рассмотрению исключительно в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Согласно конституционно-правовой позиции, неоднократно изложенной в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 23.06.2016 N 1284-О, от 26.05.2016 N 1141-О, от 20.02.2014 N 382-О, от 02.07.2013 N 1059-О, от 02.07.2013 N 1058-О, от 02.07.2013 N 1057-О, необходимость обеспечения требования УПК РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

При этом, в системе действующего правового регулирования, в том числе с учетом положений ст. 131 УПК РФ, расходы на оплату услуг представителя обвиняемого не относятся к числу процессуальных издержек, а могут расцениваться как вред, причиненный лицу в результате его необоснованного уголовного преследования по смыслу ст. 15 "Возмещение убытков" ГК РФ. Эти расходы могут быть взысканы на основании и в порядке, которые предусмотрены ст. 1064 "Общие основания ответственности за причинение вреда" того же Кодекса (Определение Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. N 1057-О).

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 695 от 27 декабря 2017 г.

Судебная практика Московского областного суда по уголовным делам

Кассационная практика

1. По смыслу уголовного закона при замене неотбытой части наказания другим его видом срок погашения судимости надлежит исчислять, исходя из вида наказания, назначенного по приговору суда.

Приговором Павлово-Посадского городского суда от 17 марта 2015 г. Г., судимый 27 декабря 2011 г. по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 8 месяцам исправительных работ с удержанием 15% заработка в доход государства, 23 октября 2012 г. назначенное наказание заменено лишением свободы сроком на 2 месяца 20 дней, освобожден 29 декабря 2012 г. по отбытии наказания, осужден по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 7 мая 2015 г. приговор изменен: исключено указание на осуждение за незаконное приобретение Г. боеприпасов; снижено наказание, назначенное по ч. 1 ст. 222 УК РФ до 11 месяцев лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно назначено наказание в виде 3 лет 11 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Президиум изменил судебные решения в связи с неправильным применением уголовного закона при назначении Г. наказания.

Принимая решение о назначении Г. наказания, суд указал в приговоре, что Г. был осужден ранее к наказанию в виде исправительных работ, которое впоследствии суд заменил на лишение свободы, однако освободившись и имея неснятую и непогашенную судимость, он на путь исправления не встал, и вновь совершил два умышленных преступления, из которых одно относится к категории тяжких, а второе - средней тяжести.

Однако судом не учтено, что согласно п. "б" ч. 3 ст. 86 УК РФ, в отношении лиц, осужденных к более мягким видам наказаний, чем лишение свободы, судимость погашается по истечении одного года после отбытия или исполнения наказания. При этом, по смыслу уголовного закона, при замене неотбытой части наказания другим его видом, срок погашения судимости надлежит исчислять, исходя из вида наказания, назначенного по приговору суда.

Таким образом, судимость Г. по приговору от 27 декабря 2011 г. на основании указанной нормы уголовного закона была погашена по истечении одного года со дня отбытия им наказания, то есть 29 декабря 2013 г.

Частью 6 ст. 86 УК РФ установлено, что погашение или снятие судимости аннулирует все связанные с нею правовые последствия, предусмотренные УК РФ, в связи с чем суд не вправе был учитывать ее в качестве характеристики личности Г. при назначении ему наказания.

При таких обстоятельствах президиум смягчил назначенное осужденному наказание.

Постановление президиума N 524 от 4 октября 2017 г.

2. Если в ходе судебного разбирательства по уголовному делу преступность и наказуемость инкриминируемого подсудимому деяния устраняются новым уголовным законом, суду при прекращении уголовного дела по данному основанию необходимо выяснить позиции сторон по делу, исследовать приведенные ими доводы и проверить наличие достаточных оснований и условий для прекращения дела.

Постановлением мирового судьи 83 судебного участка Коломенского судебного района Московской области от 28 февраля 2017 г. уголовное дело в отношении У., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ, прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

В кассационной жалобе У. просил отменить постановление мирового судьи в связи с тем, что ему не были разъяснены последствия прекращения уголовного дела ввиду декриминализации деяния и право возражать против прекращения уголовного дела по указанным основаниям.

Президиум отменил судебное решение в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Как следует из постановления, суд без проведения судебного разбирательства, исследования и оценки доказательств признал установленным факт причинения У. 28 декабря 2016 г. побоев или иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, родному брату и изложил фактические обстоятельства дела в соответствии с обвинительным актом.

Из протокола судебного заседания от 28 февраля 2017 г. усматривается, что в судебном заседании вопрос об отношении подсудимого У. к предъявленному обвинению не выяснялся, последствия прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления в связи с декриминализацией деяния с учетом положений ч. 2 ст. 24 УПК РФ суд не разъяснил.

При этом, как видно из материалов уголовного дела, У. в ходе проведенного по делу дознания отрицал факт нанесения им побоев потерпевшему, то есть отрицал наличие события преступления.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 19 ноября 2013 г. N 24-П, если в ходе судебного разбирательства по уголовному делу преступность и наказуемость инкриминируемого подсудимому деяния устраняются новым уголовным законом, суду при прекращении уголовного дела по данному основанию, в целях возможности реализации лицами, в отношении которых уголовное преследование прекращено, права на реабилитацию, необходимо выяснить позиции сторон по делу, исследовать приведенные ими доводы и проверить наличие достаточных оснований и условий для прекращения дела.

При таких обстоятельствах президиум отменил постановление мирового судьи и направил уголовное дело на новое рассмотрение.

Постановление президиума N 528 от 4 октября 2017 г.

3. При проверке законности и обоснованности принятого решения, оспариваемого заявителем в порядке ст. 125 УПК РФ, суд обязан не только проверить соблюдение норм уголовно-процессуального закона при разрешении ходатайства, но и оценить соответствие содержания оспариваемого решения требованиям закона и иного нормативного правового акта, регулирующих данные правоотношения.

В производстве СО ОМВД России по Солнечногорскому муниципальному району с 29 августа 2013 г. находилось уголовное дело по фактам незаконного получения А. прав на земельные участки, принадлежащие Солнечногорскому муниципальному району Московской области, Комитету лесного хозяйства Московской области и гражданке С.

В рамках уголовного дела А. было предъявлено обвинение по ч. 3, ч. 4 ст. 159 УК РФ в совершении трех преступлений, производство по делу приостановлено.

7 августа 2014 г. объявлен розыск А., в ходе проведения которого 28 августа 2014 г. задержан автомобиль, принадлежащий А.

Постановлением следователя от 28 августа 2014 г. произведена выемка автомобиля, который помещен на специализированную стоянку. Вещественным доказательством по делу автомобиль не признан.

Постановлением Солнечногорского городского суда от 6 ноября 2015 г., вступившим в законную силу 18 февраля 2016 г., отказано в удовлетворении ходатайства следователя о наложении ареста на автомашину, принадлежащую А.

Постановлением следователя от 6 марта 2017 г. отказано в удовлетворении ходатайства адвоката Ю. о возвращении автомобиля и свидетельства о регистрации транспортного средства, ключей.

Апелляционным постановлением Московского областного суда от 6 июля 2017 г. постановление от 6 марта 2017 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе адвокат в интересах обвиняемого А. просила отменить судебные решения и направить материал на новое судебное рассмотрение.

Президиум отменил судебные решения в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

В качестве основания отказа в удовлетворении ходатайства следователь указал на нахождение собственника автомобиля А. в федеральном розыске и наличие в настоящее время необходимости в проведении следственных действий с собственником автомобиля, после которых будет принято решение в отношении автомобиля.

Отказывая в удовлетворении жалобы заявителя, суд сослался на соблюдение следователем требований уголовно-процессуального закона, в частности, ст. 119, 121, 122 УПК РФ при разрешении ходатайства, в соответствии с которыми ходатайство рассмотрено в установленные сроки, в пределах компетенции следователя и его полномочий самостоятельно решать вопросы о производстве следственных и иных процессуальных действий и принятия процессуальных решений.

Между тем, при проверке законности и обоснованности принятого решения, суд обязан не только проверить соблюдение норм уголовно-процессуального закона при разрешении ходатайства, но и оценить соответствие содержания оспариваемого решения требованиям закона и иного нормативного правового акта, регулирующих данные правоотношения.

Однако в нарушение указанных требований суд, рассматривая жалобу, ограничился проверкой соблюдения следователем норм уголовно-процессуального закона при разрешении ходатайства защиты, не проверив соответствие принятого решения нормам закона о судьбе изъятого автомобиля, не признанного вещественным доказательством.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 81 УПК РФ, изъятые в ходе досудебного производства, но не признанные вещественными доказательствами предметы, подлежат возврату лицам, у которых они были изъяты, с учетом требований ст. 6.1 УПК РФ.

Судом оставлено без внимания, что до настоящего времени следователем никакого процессуального решения по изъятому автомобилю не принято, вещественным доказательством он не признан, под арестом для целей, предусмотренных ст. 115 УПК РФ, не находится, с момента изъятия автомобиля прошло более 2 лет.

При таких обстоятельствах президиум отменил судебные решения и направил материал на новое рассмотрение.

Постановление президиума N 573 от 25 октября 2017 г.

4. Выводы суда о квалификации преступления не должны ограничиваться ссылкой на соответствующий квалифицирующий признак, а в приговоре должны быть приведены обстоятельства, послужившие основанием для квалификации действий по указанному признаку.

Приговором Солнечногорского городского суда Московской области от 11 августа 2016 г. П. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; Х. осужден за совершение трех преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы за каждое преступление.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Х. назначено 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 24 ноября 2016 г. приговор в отношении Х. изменен: смягчено наказание, назначенное ему по ч. 4 ст. 111 УК РФ за преступление в отношении Б. с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ до 6 лет 11 месяцев. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание назначено в виде 9 лет 11 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Президиум изменил судебные решения в связи с неправильным применением уголовного закона при квалификации действий осужденных.

Согласно приговору П. и Х. признаны виновными, в том числе, в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, группой лиц, из хулиганских побуждений.

Вместе с тем, правовая оценка действий П. и Х. по ч. 4 ст. 111 УК РФ с учетом квалифицирующего признака совершения преступления "из хулиганских побуждений" является ошибочной.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 55 от 29 ноября 2016 г. "О судебном приговоре", выводы относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, ее части либо пункту должны быть мотивированы судом.

Таким образом, выводы суда о квалификации преступления не должны ограничиваться ссылкой на соответствующий квалифицирующий признак, а в описательно-мотивировочной части приговора должны быть приведены обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.

Однако по настоящему уголовному делу данные требования закона судом в полной мере не выполнены.

Описательно-мотивировочная часть приговора содержит противоречивые суждения о мотивах совершения преступления в отношении и квалификации действий виновных. Так, при описании преступного деяния, установлено, что П. и Х. подвергли избиению потерпевшего на почве личных неприязненных отношений, вызванных возникшей ссорой с потерпевшим, при этом правовая оценка их действий по ч. 4 ст. 111 УК РФ дана с учетом квалифицирующего признака совершения преступления "из хулиганских побуждений".

При изложении в приговоре обстоятельств преступления судом не установлено совершение преступления из хулиганских побуждений. Описательно-мотивировочная часть приговора не содержит мотивов, по которым суд пришел к выводу о наличии в действиях П. и Х. такого квалифицирующего признака как совершение преступления "из хулиганских побуждений".

При таких обстоятельствах президиум исключил из осуждения П. и Х. по ч. 4 ст. 111 УК РФ по преступлению от 21 апреля 2015 г. квалифицирующий признак совершения преступления "из хулиганских побуждений" и смягчил каждому наказание за данное преступление.

Постановление президиума N 611 от 22 ноября 2017 г.

5. Истечение срока давности уголовного преследования за ряд преступлений небольшой тяжести как до объявления обвиняемого в розыск, так и в период рассмотрения уголовного дела по существу, повлекло прекращение уголовного преследования, а также освобождение от наказания.

Приговором Пушкинского городского суда от 5 мая 2014 г. Д. осужден по п. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ (два преступления) к 8 годам лишения свободы за каждое преступление; по п. "а" ч. 3 ст. 161 УК РФ к 6 годам лишения свободы; по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 8 годам лишения свободы; по ч. 2 ст. 325 УК РФ (четыре преступления) к 6 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 10% из заработной платы ежемесячно за каждое преступление. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде 8 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 1 июля 2014 г. приговор оставлен без изменения.

Осужденный обжаловал судебные решения в кассационном порядке в части осуждения по ч. 2 ст. 325 УК РФ в связи с нарушением судом требований ст. 78 УК РФ.

Кассационная жалоба осужденного передана на рассмотрение президиума Заместителем Председателя Верховного Суда РФ.

Президиум изменил судебные решения в связи с неправильным применением уголовного закона в части осуждения Д. по ч. 2 ст. 325 УК РФ (четыре преступления).

Из материалов дела видно, что Д. осужден, в том числе, за совершение четырех преступлений небольшой тяжести, предусмотренных ч. 2 ст. 325 УК РФ, а именно: за хищения у граждан других важных личных документов.

Между тем, согласно п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, если со дня совершения преступления небольшой тяжести до момента вступления приговора в законную силу истекло два года, виновное лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности.

Из приговора следует, что противоправные действия, связанные с похищением у граждан других важных личных документов, совершены Д. 12 января, 24 мая, 21 октября 2005 г. и 15 декабря 2006 г.

Д. был объявлен в розыск 24 апреля 2008 г. и задержан 27 апреля 2013 г. Уголовное дело в отношении Д. поступило в суд 14 ноября 2013 г.

Таким образом, срок давности уголовного преследования Д. за похищения у граждан других важных личных документов, совершенные 12 января, 24 мая и 21 октября 2005 г., истек еще до объявления Д. в розыск, а за похищение у граждан других важных личных документов, совершенное 15 декабря 2006 г. - в период рассмотрения уголовного дела по существу.

При таких обстоятельствах президиум судебные решения в части осуждения Д. по ч. 2 ст. 325 УК РФ за преступления, совершенные 12 января, 24 мая и 21 октября 2005 г. отменил, производство по уголовному делу в этой части прекратил на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования, а в части осуждения за преступление, совершенное 15 декабря 2006 г., судебные решения изменил, освободив Д. от назначенного наказания.

Постановление президиума N 638 от 6 декабря 2017 г.

6. Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога может быть обжаловано в установленном порядке (ч. 3 ст. 101 и ст. 123 - 125 УПК РФ), что выступает гарантией защиты прав обвиняемого.

2 ноября 2016 г. постановлением следователя СО по г. Балашиха ГСУ СК РФ по Московской области отказано в удовлетворении ходатайства Ф. об изменении меры пресечения в виде залога в сумме 8 000 000 руб. на иную менее тяжкую.

Ф. обратился в Балашихинский городской суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ о признании незаконным и необоснованным постановления следователя от 2 ноября 2016 г. об отказе в изменении меры пресечения.

Постановлением Балашихинского городского суда от 1 декабря 2016 г. жалоба Ф., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным и необоснованным сохранения ему следователем ранее избранной меры пресечения в виде залога оставлена без удовлетворения.

Апелляционным постановлением Московского областного суда от 16 февраля 2017 г. постановление от 1 декабря 2016 г. отменено, производство по жалобе прекращено.

В кассационной жалобе адвокат Ш., выражая несогласие с вынесенными судебными решениями, просил об их отмене и удовлетворении жалобы Ф.

Кассационная жалоба адвоката Ш. передана для рассмотрения в судебном заседании президиума Московского областного суда судьей Верховного Суда РФ.

Президиум отменил апелляционное постановление в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Прекращая производство по жалобе заявителя Ф., суд апелляционной инстанции, ссылаясь на п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ", указал, что обжалуемые заявителем действия не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции мотивировал принятое решение тем, что, по его мнению, вопросы, касающиеся избрания и применения к обвиняемому мер процессуального принуждения в виде залога не могут являться предметом проверки и оценки суда при рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ.

Между тем, по смыслу закона, а также Определения Конституционного Суда РФ от 18 июля 2017 г. N 1538-О, постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога может быть обжаловано в установленном порядке (ч. 3 ст. 101 и ст. 123 - 125 УПК РФ), что выступает гарантией защиты прав обвиняемого.

Кроме того, возможность обжалования постановления следователя об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене или изменении меры пресечения в виде залога на более мягкую не исключается разъяснениями, содержащимися в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1, запрещающего обжалование в этом порядке лишь решения об избрании залога в качестве меры пресечения.

При таких обстоятельствах президиум отменил апелляционное постановление и направил материал на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 666 от 13 декабря 2017 г.

7. Обязательным условием для прекращения уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа является возмещение потерпевшему ущерба или заглаживание вреда лицом, привлекаемым к уголовной ответственности.

Постановлением Ивантеевского городского суда от 18 августа 2017 г. Н., обвиняемая в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ, освобождена от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа в размере 5 000 руб.

В кассационной жалобе потерпевший Т. просил об отмене постановления и направлении уголовного дела на новое рассмотрение в связи с тем, что Н. не загладила причиненный вред.

Президиум отменил судебное решение, указав следующее.

Н. обвинялась в совершении применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Освобождая Н. от уголовной ответственности в связи с назначением судебного штрафа, суд учел, что она впервые привлекается к уголовной ответственности за совершение деяния, отнесенного уголовным законом к категории преступлений средней тяжести; загладила причиненный вред, принеся извинение потерпевшим; раскаялась в содеянном. Суд принял во внимание, что она характеризуется исключительно положительно по месту жительства и работы; имеет на иждивении двоих малолетних детей и престарелую мать-пенсионерку, ее состояние здоровья.

Вместе с тем из материалов уголовного дела усматривается, что Н. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании в присутствии потерпевших свою вину не признала и никаких извинений потерпевшим не приносила. Извинения, которые суд принял как заглаживание вреда, она принесла лишь в присутствии потерпевшего М. в судебном заседании 18 августа 2017 г. Данных о том, что она таким же или иным образом загладила вред перед потерпевшим Т., в материалах дела не имеется.

Возмещение потерпевшему ущерба или заглаживание вреда лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, является обязательным условием для прекращения уголовного дела и применения судебного штрафа в соответствии с положениями ст. 76.2 УК РФ и ст. 25.1 УПК РФ.

При таких обстоятельствах прекращение уголовного дела с применением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в отношении Н. произведено в нарушение закона.

Постановление президиума N 692 от 20 декабря 2017 г.

8. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, находящегося в международном розыске, установление конкретного срока, до которого действует избранная мера пресечения, может воспрепятствовать его выдаче для уголовного преследования Российской Федерации и станет препятствием для содержания его под стражей в учреждениях уголовно-исполнительной системы России. Разъяснение сомнений и неясностей, возникающих при исполнении судебного решения, допускается лишь по судебным решениям, вступившим в законную силу.

Постановлением Серпуховского городского суда от 27 июня 2017 г. С., обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и находящемуся в международном розыске, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок до 28 августа 2017 г. включительно.

Постановлением Серпуховского городского суда от 5 июля 2017 г. разъяснено постановление от 27 июня 2017 г., исчислен срок заключения под стражей С. на 1 месяц 00 суток с момента обнаружения и передачи правоохранительным органам Российской Федерации в случае экстрадиции или депортации на территорию Российской Федерации.

Апелляционным постановлением Московского областного суда от 18 июля 2017 г. постановления Серпуховского городского суда от 27 июня 2017 г. и 5 июля 2017 г. оставлены без изменения.

Президиум отменил судебные решения в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона по следующим основаниям.

Суд, принимая решение по ходатайству следователя об избрании С. меры пресечения, не учел положений ч. 9 ст. 109 УПК РФ о том, что срок содержания под стражей исчисляется с момента заключения обвиняемого под стражу, и с учетом того, что С. находится за пределами Российской Федерации, его местонахождение неизвестно.

Таким образом, суд не учел, что установление срока содержания С. под стражей до 28 августа 2017 г. может воспрепятствовать его выдаче для уголовного преследования Российской Федерации и станет препятствием для содержания его под стражей в учреждениях уголовно-исполнительной системы России.

Кроме того, принимая решение о разъяснении вынесенного 27 июня 2017 г. решения, в постановлении от 5 июля 2017 г. суд не учел, что разъяснение сомнений и неясностей допускается согласно положениям ст. 399 УПК РФ лишь по судебным решениям, вступившим в законную силу, тогда как постановление от 27 июня 2017 г. в законную силу не вступило.

При таких обстоятельствах президиум отменил судебные решения и направил материал на новое рассмотрение.

Постановление президиума N 693 от 20 декабря 2017 г.

Апелляционная практика

1. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, орудие и способ совершения преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего.

Приговором Подольского городского суда Р. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам при рассмотрении данного дела в апелляционном порядке пришла к выводу, что суд первой инстанции, правильно установив факт умышленного нанесения Р. удара ножом потерпевшему К., вместе с тем не учёл, что причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего путем нанесения удара ножом может свидетельствовать о наличии умысла на убийство только в том случае, если имеются доказательства, подтверждающие этот вывод.

При рассмотрении настоящего дела было установлено, что причинению ножевого ранения К. предшествовала ссора между ранее незнакомыми осужденным и потерпевшим, произошедшая на почве внезапно возникшей конфликтной ситуации. Телесное повреждение потерпевшему было причинено в область бедра, а его смерть наступила спустя продолжительное время в медицинском учреждении от обильной кровопотери. Осужденный с самого начала расследования утверждал, что желания убивать потерпевшего у него не было, и удар он нанес, не целясь, после чего скрылся с места происшествия. Каких-либо доказательств, указывающих на то, что осужденный намеревался лишить потерпевшего жизни в процессе ссоры или в момент нанесения удара получено не было. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы причиной смерти К. явилось колото-резаное ранение правого бедра, вызвавшее обильное кровопотерю.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия Р. на ч. 4 ст. 111 УК РФ со смягчением назначенного наказания.

Извлечение из апелляционного определения N 22-7083 от 17.10.2017 г.

2. В соответствии со ст. ст. 389.15 и 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Приведенные в обвинительном заключении обстоятельства совершенного преступления относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ, поскольку устанавливают событие и состав инкриминируемого преступления, событие преступления, а именно: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления; виновность лица в совершении преступления, форма вины и мотивы.

Приговором Мытищинского городского суда К. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ. Подсудимый вину признал полностью, судебное разбирательство было проведено в особом порядке.

Согласно обвинительному заключению К. совершил преступление 8 ноября 2016 г.

Суд, рассмотрев дело в порядке главы 40 УПК РФ, установил иные обстоятельства совершения преступления, а именно его время: 1 ноября 2016 г.

Данное изменение обстоятельств совершения преступления суд первой инстанции никак не мотивировал.

Суд апелляционной инстанции был лишен возможности проверить доказательства, обосновывающие обстоятельства совершения преступления, в связи с рассмотрением дела в особом порядке.

С учётом изложенного приговор в отношении К. был отменен, с передачей дела на новое судебное разбирательство в тот же суд первой инстанции в ином составе суда.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-7729 от 9 ноября 2017 г.

3. Учет мнения потерпевшего, как и мнение других участников процесса, о виде и размере назначаемого наказания, законом не предусмотрен.

Приговором Королёвского городского суда Е. был осуждён по ст. 112 ч. 2 п. "д" УК РФ.

Доказанность вины Е., как и правильность квалификации его действий, никаких сомнений у суда апелляционной инстанции не вызвала.

Вместе с тем, как было установлено при апелляционном рассмотрении, суд первой инстанции при назначении наказания Е. учел мнение потерпевшей, которая настаивала на строгом наказании.

Между тем, согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 25 сентября 2014 года N 2053-О, положения ст. 6 УК РФ о соблюдении принципа справедливости при назначении наказания во взаимосвязи с законоположениями ст. 60 УК РФ не называют мнение потерпевшего в числе обстоятельств, учитываемых при назначении наказания, такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов; вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны определяться, исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего.

Учет мнения потерпевшего, как и мнение других участников процесса, о виде и размере назначаемого наказания, законом не предусмотрен, вопрос о назначении наказания отнесен к исключительной компетенции суда и регулируется положениями ч. 3 ст. 60 УК РФ.

При таких обстоятельствах судебное решение было изменено со смягчением Е. наказания.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-8325 от 07.12.2017 г.

4. Действующие нормы процессуального закона не позволяют суду в приговоре уклоняться от оценки исследованных в заседании доказательств, в том числе и оправдывающих подсудимого, а описательно-мотивировочная часть обвинительного решения должна содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, но и мотивы, по которым им отвергнуты другие доказательства, представленные сторонами.

Приговором Серпуховского городского суда И. и Л. были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 286 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ, а И. также и по ст. 161 ч. 1 УК РФ.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке судебная коллегия не согласилась с выводом суда о том, что собранными по делу доказательствами было доказано, что И. совершил грабёж, а именно, что он в присутствии сослуживца похитил при досмотре Л. три тысячи рублей. Решением Конституционного Суда РФ от 26 мая 2016 года N 994 по делу гр-на Самолюка было определено, что действующие нормы процессуального закона не позволяют суду в приговоре уклоняться от оценки исследованных в заседании доказательств, в том числе и оправдывающих подсудимого, а описательно-мотивировочная часть обвинительного решения должна содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, но и мотивы, по которым им отвергнуты другие доказательства, представленные сторонами. Как усматривалось из дела, эти требования судом в отношении И. не были соблюдены. Согласно приговору доказательствами вины И. по ст. 161 ч. 1 УК РФ послужили лишь показания потерпевшего Л. и его матери.

Вместе с тем, как следовало из материалов уголовного дела, осужденный Л., полностью признавший вину и изобличивший сослуживца в должностном преступлении, никаких данных о хищении И. денег у Л. не сообщил. Отсутствовали какие-либо объективные сведения об этом и в допросах свидетелей Лап., П. и Люд., чьи показания были не только проверены судом в заседании, но и были признаны допустимыми и достоверными. Не были подтверждены показания потерпевшего в этой части и другими, представленными органом расследования, доказательствами.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции, исходя из требований ст. 49 Конституции РФ, закрепляющей, что все неустранимые сомнения в виновности обвиняемых, могут толковаться лишь в их пользу, приговор в части осуждения И. по ст. 161 ч. 1 УК РФ отменил, а уголовное дело производством прекратил с признанием за ним в этой части права на реабилитацию.

Извлечение из апелляционного определения N 22-8033 от 12.12.2017 г.

5. При назначении ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы при установлении ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования и на посещение определенных мест, расположенных в пределах соответствующего муниципального образования, указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется.

Приговором Можайского городского суда Р. была осуждена по ч. 1 ст. 30, ч.ч. 4, 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на срок 1 год; в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установлены ограничения: не уходить из места постоянного проживания в ночное время с 22 часов до 6 часов по местному времени; не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования по месту жительства осужденной (Можайского района Московской области); не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; возложены обязанности: два раза в месяц являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

При апелляционном рассмотрении данного дела было установлено, что судом первой инстанции не были учтены разъяснения, содержащиеся в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами РФ уголовного наказания", согласно которому в случае назначения ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы при установлении ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования и на посещение определенных мест, расположенных в пределах соответствующего муниципального образования, указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется, поскольку в таком случае эти ограничения действуют в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.

Исходя из положений ч. 3 ст. 47.1 УИК РФ, наименование муниципального образования будет определяться той уголовно-исполнительной инспекцией, в которой осужденный должен будет встать на учет в соответствии с предписанием, полученным при освобождении из места отбывания лишения свободы.

Таким образом, из приговора было исключено указание о конкретном муниципальном образовании, как о территории, на которой должно действовать назначенное осужденной дополнительное наказание в виде ограничения свободы после отбытия основного наказания в виде лишения свободы.

Извлечение из апелляционного определения N 22-8370 от 05.12.2017 г.

6. В соответствии с требованиями ст. 314 УПК РФ одним из обязательных условий применения особого порядка принятия судебного решения является получение согласия потерпевшего.

Приговором Люберецкого городского суда Ф. была осуждена по ст.ст. 30 ч. 3, 158 ч. 3 п. "в" УК РФ. В соответствии с ходатайством Ф. уголовное дело было рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

При апелляционном рассмотрении судебная коллегия пришла к выводу, что предусмотренные законом условия постановления приговора без проведения судебного разбирательства судом первой инстанции не были соблюдены.

Так, в соответствии с частью 1 ст. 314 УПК РФ обвиняемый вправе при согласии государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы.

Согласно части 4 ст. 316 УПК РФ при участии в судебном заседании потерпевшего судья разъясняет ему порядок и последствия постановления приговора без проведения судебного разбирательства и выясняет у него отношение к ходатайству подсудимого.

В суде первой инстанции потерпевший Б. не участвовал.

В соответствии с ч. 4 ст. 231 УПК РФ стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала.

Однако, никаких свидетельств тому, что потерпевший Б. был извещен о месте, дате и времени судебного заседания, в материалах уголовного дела не содержится. О его не извещении о направлении дела в суд, а также о судебном рассмотрении дела указал в своей апелляционной жалобе и сам потерпевший.

Согласно протоколу в судебном заседании со сторонами не обсуждался вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствии потерпевшего Б., в том числе с учетом ходатайства подсудимой о рассмотрении дела в особом порядке.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции признал доводы потерпевшего Б. о нарушении его процессуальных прав обоснованными и в соответствии с ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ принял решение об отмене постановленного в отношении Ф. приговора.

Извлечение из апелляционного определения N 22-8147 от 28.11.2017 г.

Судебная практика по делам об административных правонарушениях по вступившим в законную силу постановлениям (решениям)

1. Подлежащая изъятию из незаконного оборота и дальнейшему уничтожению алкогольная продукция с поддельными федеральными специальными марками конфискации, с учетом положений ч. 1 ст. 3.7 КоАП РФ, не конфисковывается, а уничтожается.

Извлечение из постановления по делу N 4а-2270/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда постановление мирового судьи 222 судебного участка Рузского судебного района от 06 июля 2017 г. и решение судьи Рузского районного суда от 10 августа 2017 г. по делу об административном правонарушении в отношении ООО "Б" по ч. 4 ст. 15.12 КоАП РФ изменены с исключением из них указания на назначение административного наказания в виде конфискации предметов административного правонарушения - предметов административного правонарушения - 57 бутылок водки "Озеро Великое", и дополнением указанием об изъятии из оборота и уничтожении указанной водки по следующим основаниям.

Постановлением мирового судьи 222 судебного участка Рузского судебного района от 06 июля 2017 г. ООО "Б" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 15.12 КоАП РФ, и подвергнуто наказанию в виде административного штрафа в размере 200000 руб. с конфискацией предметов административного правонарушения - 57 бутылок водки "Озеро Великое".

Решением судьи Рузского районного суда от 10 августа 2017 г. постановление оставлено без изменения.

ООО "Б" привлечено к ответственности за оборот алкогольной продукции без предусмотренной законом маркировки - продажу алкогольной продукции с поддельными федеральными специальными марками.

Продажа алкогольной продукции с поддельными федеральными специальными марками свидетельствует о продаже таких изделий без соответствующей маркировки.

Действия юридического лица квалифицированы по ч. 4 ст. 15.12 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за оборот алкогольной продукции или табачных изделий без маркировки и (или) нанесения информации, предусмотренной законодательством Российской Федерации, в случае, если такая маркировка и (или) нанесение такой информации обязательны.

Вина ООО "Б" в совершении вмененного ему административного правонарушения подтверждена материалами дела.

Вместе с тем, судьей при назначении наказания не принято во внимание следующее.

Согласно ч. 1 ст. 3.7 КоАП РФ конфискацией орудия совершения или предмета административного правонарушения является принудительное безвозмездное обращение в федеральную собственность или в собственность субъекта Российской Федерации не изъятых из оборота вещей.

Не является конфискацией изъятие из незаконного владения лица, совершившего административное правонарушение, орудия совершения или предмета административного правонарушения, изъятых из оборота либо находившихся в противоправном владении лица, совершившего административное правонарушение, по иным причинам и на этом основании подлежащих обращению в собственность государства или уничтожению.

В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 25 ФЗ N 171-ФЗ, в целях пресечения незаконных производства и (или) оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, а также незаконного использования основного технологического оборудования для производства этилового спирта, которое подлежит государственной регистрации, изъятию из незаконного оборота на основании решений уполномоченных в соответствии с законодательством РФ органов и должностных лиц подлежат этиловый спирт, алкогольная и спиртосодержащая продукция в случае, если их производство и (или) оборот осуществляются без маркировки в соответствии со статьей 12 настоящего ФЗ или с маркировкой поддельными марками.

Материалами дела установлено, что федеральные специальные марки, наклеенные на все представленные на исследование образцы алкогольной продукции (57 экземпляров), не изготавливались предприятиями - филиалами АО "Гознак" и являются поддельными. Такая алкогольная продукция подлежит изъятию из незаконного оборота и дальнейшему уничтожению. Конфискации, с учетом положений ч. 1 ст. 3.7 КоАП РФ, алкогольная продукция с поддельными федеральными специальными марками не подлежит.

При таких обстоятельствах у суда не было правового основания для назначения ООО "Б" наказания в виде конфискации. Суду следовало разрешить вопрос о необходимости уничтожения 57 бутылок водки "Озеро Великое", объемом по 0,5 л, крепостью 40 оборотов с поддельными федеральными специальными марками.

Пунктом 2 ч. 2 ст. 30.17 КоАП РФ предусмотрено, что по результатам рассмотрения жалобы, протеста на вступившие в законную силу постановление по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалоб, протестов выносится решение об изменении постановления по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалобы, протеста, если допущенные нарушения настоящего Кодекса и (или) закона субъекта Российской Федерации об административных правонарушениях могут быть устранены без возвращения дела на новое рассмотрение и при этом не усиливается административное наказание или иным образом не ухудшается положение лица, в отношении которого вынесены указанные постановление, решение.

При таких обстоятельствах постановление мирового судьи и решение судьи Рузского районного суда по делу об административном правонарушении в отношении ООО "Б" по ч. 4 ст. 15.12 КоАП РФ были изменены путем исключения из них указания на назначение обществу административного наказания в виде конфискации предметов административного правонарушения - 57 бутылок водки "Озеро Великое", а также дополнением названных судебных актов указанием об изъятии из оборота и уничтожении указанной водки.

2. Вступление в законную силу постановления по делу об административном правонарушении, исчисленное в соответствии с п. 29.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", не препятствует обжалованию этого постановления в порядке ст. 30.7 или ч. 3 ст. 30.9 КоАП РФ лицом, имеющим право такого обжалования, и не получившим в установленном порядке копию этого постановления.

Извлечение из постановления N 4а-2141/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда определение судьи Истринского городского суда от 13 июня 2017 г. и определение судьи Московского областного суда от 18 июля 2017 г. по делу об административном правонарушении в отношении Б. по ч. 1 ст. 8.42 КоАП РФ отменены с направлением дела на рассмотрение по существу жалобы на постановление по делу об административном правонарушении в Истринский городской суд по следующим основаниям.

Постановлением старшего государственного инспектора в области охраны окружающей среды Московской области от 16 августа 2016 г. Б. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.42 КоАП РФ и ему назначено административное наказание в виде штрафа в размере 4000 руб.

Определением судьи Истринского городского суда от 13 июня 2017 г. в восстановлении срока обжалования постановления должностного лица Б. было отказано.

Определением судьи Московского областного суда от 18 июля 2017 г. определение судьи городского суда оставлено без изменения.

Отказывая в восстановлении срока обжалования постановления по делу об административном правонарушении, суды обоих уровней исходили из того, что Б. знал о постановлении по делу об административном правонарушении, его копия дважды направлялась по почте по его месту жительства и была возвращена в связи с истечением срока хранения почтового отправления. На основании таких выводов суды посчитали пропущенным срок обжалования Б. постановления по делу об административном правонарушении, и отсутствующими основания к его восстановлению.

Указанные выводы суда не основаны на законе и противоречат имеющимся в деле доказательствам.

Срок обжалования постановления по делу об административном правонарушении установлен ст. 30.3 КоАП РФ, в соответствии ч. 1 которой жалоба на постановление по делу об административном правонарушении может быть подана в течение десяти суток со дня вручения или получения копии постановления.

Таким образом, законом срок подачи жалобы связан с датой получения либо вручения копии обжалуемого постановления лицом, ее подающим.

Какой-либо законодательно установленной зависимости в исчислении срока обжалования постановления по делу об административном правонарушении от того, когда его копия направлялась лицу, привлеченному к административной ответственности, и когда была возвращена в связи с ее неполучением, не имеется.

Следовательно, то обстоятельство, что Б. знал о постановлении по делу об административном правонарушении, его копия дважды направлялась по почте по его месту жительства и была возвращена в связи с истечением срока хранения почтового отправления, не имеет правового значения для определения срока обжалования указанного постановления.

В деле какие-либо доказательства получения Б. либо о вручении ему копии постановления по делу об административном правонарушении от 16 августа 2016 г. отсутствуют.

Б. последовательно настаивает на том, что копия постановления получена им 06 марта 2017 г., доказательства обратному в деле отсутствуют.

С учетом того, что жалоба на постановление подана Б. в суд 07 марта 2017 г., срок ее подачи, определенный ч. 1 ст. 30.3 КоАП РФ, не нарушен и в восстановлении не нуждается.

Пунктом 29.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", на который сослался судья городского суда, определен порядок вступления в законную силу постановлений по делам об административных правонарушениях в случае, если копия постановления по делу об административном правонарушении, направленная по месту жительства или месту нахождения лица, привлекаемого к административной ответственности, была возвращена судье с отметкой на почтовом извещении (отправлении) об отсутствии этого лица по указанному адресу либо о его уклонении от получения почтового отправления, а также по истечении срока хранения.

Положениями указанного пункта Постановления вопрос о порядке и сроках обжалования постановления по делу об административном правонарушении, установленного ч. 1 ст. 30.3 КоАП РФ, не регулируется.

При таких обстоятельствах определения судьи городского суда и судьи Московского областного суда были отменены с направлением дела на рассмотрение по существу жалобы на постановление по делу об административном правонарушении в Истринский городской суд.

3. Дела об административных правонарушениях, указанных в частях 1 и 2 статьи 23.1 КоАП РФ, совершенных военнослужащими и гражданами, призванными на военные сборы, подлежат рассмотрению судьями гарнизонных военных судов.

Извлечение из постановления по делу N 4а - 2245/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда по протесту заместителя прокурора Московской области постановление мирового судьи 43 судебного участка Егорьевского судебного района Московской области от 19 мая 2017 г. по делу об административном правонарушении в отношении К. по ст. 6.1.1 КоАП РФ отменено с направлением дела на рассмотрение в Московский гарнизонный военный суд по следующим основаниям.

Согласно абз. 1 ч. 3 ст. 23.1. КоАП РФ дела об административных правонарушениях, указанных в частях 1 и 2 этой статьи (в том числе предусмотренных частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ) и совершенных военнослужащими и гражданами, призванными на военные сборы, рассматриваются судьями гарнизонных военных судов.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 29.9 КоАП РФ по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении выносится определение о передаче дела на рассмотрение по подведомственности, если выяснено, что рассмотрение дела не относится к компетенции рассмотревших его судьи, органа, должностного лица.

Мировым судьей при рассмотрении дела установлено, что привлекаемое к административной ответственности лицо - К., проходит военную службу по контракту в войсковой части с 20 февраля 2006 г., контракт действует до 19 февраля 2019 г.

Следовательно, дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 6.1.1 КоАП РФ в отношении К. было рассмотрено мировым судьей судебного участка N 43 Егорьевского судебного района Московской области с нарушением правил подсудности.

Исходя из положений части 1 статьи 1.6 КоАП РФ, обеспечение законности при применении мер административного принуждения предполагает не только наличие законных оснований для применения административного наказания, но и соблюдение установленного законом порядка привлечения лица к административной ответственности.

Согласно правовой позиции, изложенной в определениях Конституционного Суда РФ от 03.07.2007 N 623-О-П и от 15.01.2009 N 144-О-П, решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным, поскольку оно, вопреки части 1 статьи 47 и части 3 статьи 56 Конституции РФ принимается судом, не уполномоченным в силу закона на рассмотрение данного дела, что является существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия.

Разрешение дела с нарушением правил подсудности (подведомственности) не отвечает и требованию справедливого правосудия, поскольку суд, не уполномоченный на рассмотрение того или иного конкретного дела, не является, по смыслу части 1 статьи 46 и части 1 статьи 47 Конституции РФ, законным судом, а принятые в результате такого рассмотрения судебные акты не обеспечивают гарантии прав и свобод в сфере правосудия.

При таких обстоятельствах постановление мирового судьи было отменено с направлением дела на рассмотрение Московский гарнизонный военный суд.

4. Неполнота судебной проверки законности предписания должностного лица по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 24 ст. 19.5 КоАП РФ, и применение процессуальных норм, не подлежащих применению, являются существенными процессуальными нарушениями, влекущими отмену судебного акта.

Извлечение из постановления по делу N 4а-1782/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Можайского городского суда от 21 июля 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 24 ст. 19.5 КоАП РФ в отношении МУП "МГЖУ" отменено с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Постановлением мирового судьи 123 судебного участка Можайского судебного района от 11 мая 2017 г. МУП "МГЖУ" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 24 ст. 19.5 КоАП РФ, и подвергнуто наказанию в виде административного штрафа в размере 200000 руб.

Судом второй инстанции постановление оставлено без изменения.

Административная ответственность по ч. 24 ст. 19.5 КоАП РФ наступает за невыполнение в установленный срок или ненадлежащее выполнение в установленный срок законного предписания органа, осуществляющего региональный государственный жилищный надзор, в том числе лицензионный контроль в сфере осуществления предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами, об устранении нарушений лицензионных требований.

В соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.

Согласно ст. 26.1 КоАП РФ при разбирательстве по делу об административном правонарушении выяснению подлежат обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела: наличие события административного правонарушения, виновность лица в совершении административного правонарушения, иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.

В соответствии с ч. 1 ст. 1.1 КоАП РФ законодательство об административных правонарушениях состоит из Кодекса об административных правонарушениях и принимаемых в соответствии с ним законов субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ суд, при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении разъясняет права и обязанности лиц, участвующих в рассмотрении жалобы.

Права и обязанности лица, привлекаемого к административной ответственности, защитника и представителя предусмотрены ст. ст. 25.1 и 25.5 КоАП РФ.

Между тем, из протокола судебного заседания от 21 июля 2017 г. следует, что при рассмотрении жалобы в Можайском городском суде защитнику МУП "МГЖУ" разъяснены права, предусмотренные ст. ст. 35, 39, 56 и ст. 158 ГПК РФ, а также право отвода, предусмотренное ст. 164 ГПК РФ.

Таким образом, процедура рассмотрения дела по жалобе нарушена, поскольку, как это следует из протокола судебного заседания, рассмотрение проведено на основании норм ГПК РФ, не подлежащих применению, судьей городского суда не были разъяснены предусмотренные ст. 25.5 КоАП РФ права и обязанности защитнику, участвовавшему в судебном заседании, что является существенным процессуальным нарушением.

Кроме того, в соответствии с требованиями ст. 30.6 КоАП РФ, при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении проверяются на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов законность и обоснованность вынесенного постановления, в частности заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении; при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и заключение эксперта, исследуются иные доказательства, осуществляются другие процессуальные действия в соответствии с настоящим Кодексом.

При этом судья не связан доводами жалобы и проверяет дело в полном объеме.

Из материалов дела следует, что МУП "МГЖУ" 6 марта 2017 г. выдано предписание N 08 ОГ/19-86-21-19-2017 от 7 марта 2017 г., об устранении нарушений по содержанию и ремонту общего имущества многоквартирного жилого дома N 19 на ул. Восточной в г. Можайске. Предписано в срок до 20 апреля 2017 г. провести работы по восстановлению отопительных приборов, наладке системы отопления; провести работы по устранению нарушений системы водоотвода (работы по устранению стока воды под отмостку); по установке плафонов и уборке проводов с ламп дневного света, по установке фурнитуры и пружин (доводчиков) на входных дверях.

Согласно акту проверки от 27 апреля 2017 г., работы по устранению стока воды под отмостку не выполнены.

В соответствии с постановлением Администрации г.п. Можайск N 203-П от 29 июня 2016 г. "О назначении управляющей организации для управления многоквартирными домами до определения результатов нового открытого конкурса по отбору управляющей организации для управления многоквартирными домами", МУП "МГЖУ" назначена управляющей организацией по управлению многоквартирным домом по адресу: Московская область, г. Можайск, ул. Восточная, д. 19.

МУП "МГЖУ" имеет лицензию от 30 апреля 2015 г. на осуществление предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами.

Давая оценку законности и обоснованности постановления мирового судьи, судья городского суда не выполнил требования ст. 30.6 КоАП РФ.

Так, судом оставлено без внимания, что административная ответственность по ч. 24 ст. 19.5 КоАП РФ наступает за невыполнение в установленный срок или ненадлежащее выполнение в установленный срок законного предписания органа, осуществляющего региональный государственный жилищный надзор, в том числе лицензионный контроль в сфере осуществления предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами, об устранении нарушений лицензионных требований.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 17 Закона N 294-ФЗ в случае выявления при проведении проверки нарушений юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем обязательных требований или требований, установленных муниципальными правовыми актами, должностные лица органа государственного контроля (надзора), органа муниципального контроля, проводившие проверку, в пределах полномочий, предусмотренных законодательством Российской Федерации, обязаны, в частности, выдать предписание юридическому лицу, индивидуальному предпринимателю об устранении выявленных нарушений с указанием сроков их устранения.

Выдаваемое уполномоченным органом предписание должностного лица должно содержать законные требования, быть реально исполнимо и содержать конкретные указания, четкие формулировки относительно конкретных действий, которые необходимо совершить исполнителю, и которые должны быть направлены на прекращение и устранение выявленного нарушения.

Таким образом, предписание должно быть основано на нормах действующего законодательства, в нем должно быть указано, какие именно правовые нормы были нарушены лицом, которому это предписание вносится, а также должно быть указано, на основании каких правовых норм, на каком основании и какие конкретно действия должны быть совершены этим лицом.

Однако законность выданного предписания не проверена в достаточной степени, поскольку в материалах дела отсутствует акт проверки МУП "МГЖУ" от 06 марта 2017 г., по результатам которой было выдано предписание, что препятствует проверки законности и обоснованности внесения предписания.

Таким образом, при рассмотрении данного дела об административном правонарушении требования статей 24.1 и 26.1,30.6 КоАП РФ о выяснении всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, не соблюдены.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 30.17 КоАП РФ по результатам рассмотрения жалобы, протеста выносится решение об отмене постановления по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалобы, протеста и о возвращении дела на новое рассмотрение в случаях существенного нарушения процессуальных требований, предусмотренных КоАП РФ, если это не позволило всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело и повлекло отмену судебного решения с направлением дела на новое рассмотрение.

5. Неправильное исчисление срока давности привлечения к административной ответственности по ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ повлекло незаконное признание гражданина виновным и назначение ему наказания.

Извлечение из постановления по делу N 4а-2278/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда постановление и.о. мирового судьи 49 судебного участка Железнодорожного судебного района от 27 апреля 2017 г. и решение судьи Железнодорожного городского суда от 16 июня 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ в отношении ТСЖ "Новое Ольгино" отменены с прекращением производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности по следующим основаниям.

Постановлением и.о. мирового судьи 49 судебного участка Железнодорожного судебного района от 27 апреля 2017 г. ТСЖ "Новое Ольгино" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ, с назначением административного наказания в виде административного штрафа в размере 308000 руб.

Решением судьи городского суда указанное постановление оставлено без изменения, жалоба без удовлетворения.

Частью 1 ст. 20.25 КоАП РФ установлена административная ответственность за неуплату административного штрафа в срок, предусмотренный названным Кодексом.

Из материалов дела следует, что постановлением по делу об административном правонарушении N 111/2 от 29 июля 2016 г. ТСЖ "Новое Ольгино" привлечено к административной ответственности по ч. ч. 1, 3, 4 ст. 20.4 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде штрафа в размере 154000 руб., которое ТСЖ не уплатило добровольно в установленный законом срок.

Признавая ТСЖ "Новое Ольгино" виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ, мировой судья исходил из того, что постановление N 111/2 от 29 июля 2016 г. вступило в законную силу 20 января 2017 г.

Судьей не учтено, что в соответствии с ч. 1 ст. 31.1 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении вступает в законную силу после истечения срока, установленного для обжалования постановления по делу об административном правонарушении, если указанное постановление не было обжаловано или опротестовано.

Согласно ч. 1 статьи 30.3 КоАП РФ, жалоба на постановление по делу об административном правонарушении может быть подана в течение десяти суток со дня вручения или получения копии постановления.

Статьей 4.8 КоАП РФ установлено, что течение срока, определенного периодом, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено начало срока. Срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток. Срок, исчисляемый днями, истекает в последний день установленного срока. Если окончание срока, исчисляемого днями, приходится на нерабочий день, последним днем срока считается первый следующий за ним рабочий день.

Как следует из протокола об административном правонарушении и соответствующей отметки на копии постановления от 29 июля 2016 г., постановление должностного лица органа административной юрисдикции вступило в законную силу 20 января 2017 г.

Вместе с тем материалами дела данное обстоятельство не подтверждено.

Копия постановления N 111/2 от 29 июля 2016 г. получена законным представителем ТСЖ 29 июля 2016 г.

Из материалов дела следует, что в порядке, предусмотренном КоАП РФ, постановление N 111/2 от 29 июля 2016 г. ТСЖ "Новое Ольгино" не обжаловалось.

Поскольку постановление N 111/2 от 29 июля 2016 г. в порядке, предусмотренном КоАП РФ, ТСЖ обжаловано не было, постановление органа административной юрисдикции вступило в законную силу 9 августа 2016 г.

При этом ссылка на решение Железнодорожного городского суда от 20 октября 2016 г. по делу N 2А-3589/2016 несостоятельна, поскольку в данном деле рассматривалось исковое заявление ТСЖ "Новое Ольгино" в рамках КАС РФ. И решение по этому делу правового значения для рассмотрения дела об административном правонарушении по ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ не имело.

В соответствии с ч. 1 ст. 32.2 КоАП РФ, административный штраф должен быть уплачен лицом, привлеченным к административной ответственности, не позднее шестидесяти дней со дня вступления постановления о наложении административного штрафа в законную силу, либо со дня истечения срока отсрочки или срока рассрочки.

В материалах дела отсутствуют сведения о том, что ТСЖ представлялась отсрочка или рассрочка платежа. Таким образом, штраф должен был быть уплачен не позднее 10 октября 2016 г.

Согласно ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения к административной ответственности за административные правонарушения, предусмотренные ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ, составляет три месяца.

Указанный срок начал исчисляться по истечении шестидесяти дней со дня вступления постановления в законную силу - с 11 октября 2016 г., и истек 11 января 2017 г.

В нарушение приведенных выше норм КоАП РФ и.о. мирового судьи 49 судебного участка Железнодорожного судебного района 27 апреля 2017 г., то есть за пределами срока давности привлечения к административной ответственности, признал ТСЖ "Новое Ольгино" виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ, и назначил ему административное наказание.

В соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ истечение срока давности привлечения к административной ответственности является обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении.

При таких обстоятельствах, постановление и.о. мирового судьи вынесено за пределами срока давности привлечения лица к ответственности 27 апреля 2017 г., что является существенным процессуальным нарушением и самостоятельным основанием к отмене постановленного судебного акта.

Данное обстоятельство было оставлено без внимания судьей Железнодорожного городского суда, также ошибочно посчитавшим, что постановление органа административной юрисдикции вступило в законную силу 20 января 2017 г., что повлекло иное исчисление процессуальных сроков, в связи с чем, решение городского суда также подлежит отмене.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 30.17 КоАП РФ по результатам рассмотрения жалобы, протеста на вступившие в законную силу постановление по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалоб, протестов выносится решение об отмене постановления по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалобы, протеста и о прекращении производства по делу при наличии хотя бы одного из обстоятельств, предусмотренных статьями 2.9, 24.5 КоАП РФ.

С учетом вышеизложенного постановление и.о. мирового судьи 49 судебного участка Железнодорожного судебного района от 27 апреля 2017 г. и решение судьи Железнодорожного городского суда от 16 июня 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ в отношении ТСЖ "Новое Ольгино" признаны незаконными и отменены.

Поскольку на момент рассмотрения настоящей жалобы срок давности привлечения к административной ответственности, установленный ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ для данной категории дел, истек, производство по настоящему делу прекращено на основании п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ.

Практика пересмотра не вступивших в законную силу постановлений и решений

6. Ввоз на таможенную территорию Таможенного союза торов с незаконным размещением на них товарных знаков "LOUIS VUITTON" и "CELINE" сам по себе не свидетельствует о незаконном использовании чужого товарного знака и не влечет ответственность, предусмотренную ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ.

Извлечение из решения по делу N 12 - 1766/17

Решением судьи Московского областного суда постановление судьи Химкинского городского суда от 6 сентября 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ, в отношении О. отменено с прекращением производства по делу с связи с отсутствием состава правонарушения по следующим основаниям.

Постановлением Химкинского городского суда от 6 сентября 2017 г. О. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ, и подвергнут административному наказанию в виде административного штрафа в размере 5000 руб. с конфискацией предметов, содержащих незаконное воспроизведение товарного знака.

При этом судом не принято во внимание, что согласно ст. 24.1 КоАП РФ, задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.

В соответствии со статьей 26.1 КоАП РФ по делу об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения; лицо, совершившее противоправные действия (бездействие), за которые настоящим Кодексом или законом субъекта РФ предусмотрена административная ответственность; виновность лица в совершении административного правонарушения; обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность; характер и размер ущерба, причиненного административным правонарушением; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.

О. привлечен к ответственности за то, что 21 декабря 2016 г. примерно в 17 часов 20 минут О., прибывший рейсом из Гуанчжоу (Китай), при прохождении таможенного контроля в зале прилета международного аэропорта "Шереметьево" терминал "F" проследовал через "зеленый" коридор, предназначенный для перемещения физическими лицами через таможенную границу Таможенного союза товаров для личного пользования, не подлежащих таможенному декларированию, после чего был остановлен для проведения таможенного контроля. В ходе таможенного досмотра багажа О. обнаружены пресс-формы, нагревательные элементы, вентилятор, чехлы для смартфонов, коврики, бумажники, ремни, сумки, предметы одежды и обуви, а также 2 пары обуви и 1 сумка, среди которых были обнаружены сумка с маркировкой "LOUIS VUITTON", сапоги с маркировкой "CELINE", туфли с маркировкой "LOUIS VUITTON". Право на использование названного товарного знака его правообладатель "LOUIS VUITTON" и "CELINE" О. не предоставляли и в договорных отношениях с ним не состоят. Размер материального ущерба, причиненного правообладателю действиями О. по состоянию на 21 декабря 2016 г. составил 12326 руб.

Был сделан вывод о том, что О. ввез на территорию Российской Федерации товары, маркированные товарными знаками "LOUIS VUITTON" и "CELINE", обладающие признаками контрафактности.

Действия О. квалифицированы по ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за незаконное использование чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 настоящей статьи, что влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пяти тысяч до десяти тысяч рублей с конфискацией предметов, содержащих незаконное воспроизведение товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара, а также материалов и оборудования, используемых для их производства, и иных орудий совершения административного правонарушения.

Признавая О. виновным в совершении указанного административного правонарушения, городской суд исходил из доказанности его вины материалами дела.

Вместе с тем, объективную сторону правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ, образует незаконное использование чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров.

Согласно п. 1 ст. 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

В соответствии с п. 2 ст. 1484 ГК РФ исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: 1) на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; 2) при выполнении работ, оказании услуг; 3) на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; 4) в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; 5) в сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации.

Таким образом, незаконное использование товарного знака заключается в совершении виновным лицом конкретных действий, перечисленных в законе, направленных на незаконное размещение товарного знака, в том числе на товарах, на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

При этом, из имеющихся в материалах дела доказательств не следует, что О. совершил какие-либо действия, связанные с незаконным размещением товарных знаков "LOUIS VUITTON" и "CELINE" на обнаруженных у него в ходе таможенного досмотра контрафактных товарах.

В соответствии со ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.

При таких обстоятельствах, поскольку вина О. в нарушении вмененного ему незаконного использование чужого товарного знака не установлена, суд не усмотрел в его действиях состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.10 КоАП РФ, в связи с чем отменив постановление по делу об административном правонарушении, производство по делу прекратил.

7. Вынесение постановления по делу об административном правонарушении без составления протокола об административном правонарушении спустя месяц после его совершения и не на месте происшествия, в силу положений ст. 28.6 КоАП РФ, влечет необходимость составления протокола об административном правонарушении.

Извлечение из решения по делу N 21-2049/17

Решением судьи Московского областного суда постановление старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России г.о. Дубны от 25 мая 2017 г. и решение судьи Дубненского городского суда от 18 августа 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.15 КоАП РФ, в отношении С. отменены с прекращением производства в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности по следующим основаниям.

Постановлением старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России г.о. Дубны от 25 мая 2017 г. С. привлечен к административной ответственности за административное правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.15 КоАП РФ, и подвергнут наказанию в виде штрафа в размере 1500 руб.

Решением судьи Дубненского городского суда от 18 августа 2017 г. постановление должностного лица оставлено без изменения.

Суд второй инстанции с выводами постановленных по делу актов не согласился.

В соответствии с требованиями ст. 30.6 КоАП РФ суд при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении, проверяет на основании имеющихся и дополнительно представленных материалов законность и обоснованность вынесенного постановления, при этом судья, вышестоящее должностное лицо не связаны доводами жалобы и проверяют дело в полном объеме.

Согласно ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.

На основании ст. 26.1 КоАП РФ подлежат выяснению по делу об административном правонарушении о, совершившее противоправные действия (бездействие), за которые настоящим Кодексом следующие обстоятельства: наличие события административного правонарушения; лиц или законом субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность; виновность лица в совершении административного правонарушения; обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность; характер и размер ущерба, причиненного административным правонарушением; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 26.2 КоАП РФ доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются протоколом об административном правонарушении, иными протоколами, предусмотренными настоящим Кодексом, объяснениями лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями эксперта, иными документами, а также показаниями специальных технических средств, вещественными доказательствами.

Постановлением должностного лица от 25 мая 2017 г. С. признан виновным в том, что 15 апреля 2017 г. в 13 часов 25 минут по адресу: Московская область, г. Дубна, ул. Вокзальная, д. 7, водитель С., управляя транспортным средством марки "ВАЗ 211240", государственный регистрационный знак У 379 АТ 190, в нарушение п. 11.1, 11.2 ПДД РФ, перед началом обгона не убедился, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном расстоянии и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам, выехал на полосу встречного движения, в то время как впередиидущее транспортное средство марки "Форд" под управлением П. уже начало маневр поворота налево и находилось на проезжей части дороги, в результате чего совершил столкновение с вышеуказанным транспортным средством.

Действия С. квалифицированы по ч. 1 ст. 12.15 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за нарушение правил расположения транспортного средства на проезжей части дороги, встречного разъезда, а равно движение по обочинам или пересечение организованной транспортной или пешей колонны либо занятие места в ней.

Согласно ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ лицо, привлекаемое к административной ответственности, не может быть подвергнуто административному наказанию и мерам обеспечения производства по делу об административном правонарушении иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом.

Положениями ч. 1 ст. 28.6 КоАП РФ установлено, что в случае, если непосредственно на месте совершения физическим лицом административного правонарушения уполномоченным на то должностным лицом назначается административное наказание в виде предупреждения или административного штрафа, протокол об административном правонарушении не составляется, а уполномоченным на то должностным лицом на месте совершения административного правонарушения выносится постановление по делу об административном правонарушении о назначении административного наказания в виде предупреждения или административного штрафа в порядке, предусмотренном ст. 29.10 настоящего Кодекса. Копия постановления по делу об административном правонарушении вручается под расписку лицу, в отношении которого оно вынесено, а также потерпевшему по его просьбе.

В соответствии с ч. 2 ст. 28.6 КоАП РФ в случае, если лицо, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, оспаривает наличие события административного правонарушения и (или) назначенное ему административное наказание, составляется протокол об административном правонарушении.

Анализ указанных норм закона, а также положений главы 29 КоАП РФ в их взаимосвязи показывает, что на месте совершения физическим лицом административного правонарушения наложение административного штрафа может иметь место лишь в случае, если это лицо не оспаривало наличия события административного правонарушения и (или) назначенное ему административное наказание. В иных случаях производство по делу об административном правонарушении после составления протокола об административном правонарушении должно осуществляться по правилам, установленным главой 29 КоАП РФ, что предполагает обеспечение возможности привлекаемому к административной ответственности лицу реализовать свои процессуальные права, предусмотренные статьей 25.1 КоАП РФ, другими нормами административного законодательства.

Административное правонарушение выявлено 15 апреля 2017 г. по адресу: Московская область, г. Дубна, ул. Вокзальная, д. 7, тогда как постановление о привлечении С. к административной ответственности по ч. 1 ст. 12.15 КоАП РФ с наложением административного штрафа вынесено 25 мая 2017 г., то есть спустя более одного месяца после выявления и по иному адресу: Московская область, г. Дубна, то есть не на месте совершения административного правонарушения.

Таким образом, вынесение в отношении С. постановления по делу об административном правонарушении без составления протокола свидетельствовало о существенном нарушении процессуальных требований, предусмотренных КоАП РФ и регламентирующих порядок привлечения лица к административной ответственности, и являлось основанием к отмене постановления должностного лица.

Между тем, городской суд при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении указанным выше процессуальным нарушениям оценки не дал.

С учетом вышеизложенного, суд второй инстанции придя к выводу о том, что постановление старшего инспектора ОГИБДД ОМВД России г.о. Дубны и решение Дубненского городского суда по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.15 КоАП РФ, в отношении С. вынесены без учета всех обстоятельств дела, имеющих значение для правильного его разрешения, с нарушениями процессуальных норм КоАП РФ и подлежат отмене. Применив положения ст. 4.5 КоАП РФ, производство по делу прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности.