Бюллетень судебной практики Московского областного суда за II квартал 2017 года (утв. президиумом Мособлсуда 23 августа 2017 г.)

Судебная практика Московского областного суда по гражданским делам и делам, вытекающим из публичных отношений

Кассационная практика

1. В качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора, и перечень уважительных причин пропуска срока не является исчерпывающим.

С. обратился с иском к ООО "УСИО" о взыскании задолженности по заработной плате и других выплат, причитающихся при увольнении, ссылаясь на то, что в день увольнения с ним не был произведен расчет в полном объеме.

Представитель ответчика иск не признал, заявил о пропуске истцом срока на обращение в суд за защитой нарушенного права.

Решением Красногорского городского суда от 23 ноября 2015 г. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 29 июня 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судами.

Судом установлено, что С. работал у ответчика в должности заместителя генерального директора по энергетическому строительству, с исполнением своих обязанностей в г. Красноярске, трудовой договор с ним прекращен 27 февраля 2015 г. по п.п. 1 п. 1 ст. 77 ТК РФ (соглашение сторон).

Отказывая в иске, суды пришли к выводу о пропуске истцом установленного ст. 392 ТК РФ срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, указав, что об увольнении истцу было известно 27 февраля 2015 г., трехмесячный срок для обращения в суд истек 27 мая 2015 г., в то время как иск направлен почтой 30 мая 2015 г. Наличия уважительных причин пропуска указанного срока судом не установлено.

Выводы судов основаны на неправильном толковании закона - ч. 1 ст. 392 ТК РФ и сделаны без учета разъяснений п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", о том, что в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).

Из содержания данного разъяснения следует, что приведенный в постановлении Пленума перечень уважительных причин пропуска срока обращения в суд не является исчерпывающим.

Часть 3 ст. 392 ТК РФ, наделяющая суд правом восстанавливать пропущенные сроки для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, во взаимосвязи с частью первой той же статьи, предусматривает, что суд, оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока, действует не произвольно, а проверяет и учитывает всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших лицу своевременно обратиться в суд за разрешением трудового спора.

Судом установлено, что в пределах установленного законом трехмесячного срока С., проживающий в г. Красноярске, предъявил в Гагаринский районный суд г. Москвы иск к ответчику о взыскании выплат при увольнении.

Определением судьи Гагаринского районного суда г. Москвы от 09 апреля 2015 г. исковое заявление возвращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ. 30 мая 2015 г. С. направил в суд аналогичный иск.

При таких обстоятельствах период первоначального нахождения искового заявления С. по спору о взыскании выплат при увольнении в Гагаринском районном суде г. Москвы (с момента поступления искового заявления в суд и до вступления в силу определения о его возвращении) при разрешении вопроса о соблюдении истцом срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, подлежал исключению судами из установленного законом трехмесячного срока для обращения в суд.

Судебными инстанциями также не принято во внимание и не дана оценка тому обстоятельству, что С. проживает в г. Красноярске, что увеличивает время на получение почтовой корреспонденции из суда.

Кроме того, президиум указал, что в данном случае решение судебных инстанций об отказе С. в иске без исследования иных, не связанных со сроком обращения в суд, фактических обстоятельств дела со ссылкой на пропуск им срока для обращения в суд противоречит задачам гражданского судопроизводства, как они определены ст. 2 ГПК РФ, и доводы кассатора о том, что первоначальное обращение С. в Гагаринский районный суд г. Москвы имело место в установленный законом срок, вследствие чего ему не могло быть отказано в иске только по мотиву пропуска срока на обращение в суд без исследования иных фактических обстоятельств по делу, обоснованы.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Постановление президиума N 159 от 05 апреля 2017 г.

2. Положения п. 2 ст. 292 ГК РФ, направленные на усиление гарантий прав собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе правового регулирования, закрепляющих гарантии членов семьи лица, принятого в члены жилищно-строительного кооператива, которые в силу закона приобретали самостоятельное право на предоставленное члену ЖСК по ордеру жилое помещение.

Д. обратилась с иском к Г. о прекращении права пользования квартирой, снятии с регистрационного учета, ссылалась, что является собственником жилого помещения, какие-либо семейные отношения между сторонами отсутствуют, как и договор о пользовании спорным жилым помещением.

Г. предъявил встречный иск о нечинении препятствий в пользовании квартирой, полагая свое право пользования жилым помещением бессрочным и не подлежащим прекращению в силу закона.

Решением Дубненского городского суда от 08 октября 2015 г. иск Д. удовлетворен, во встречном иске Г. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 16 декабря 2015 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права.

Удовлетворяя иск Д., суд, руководствуясь п. 2 ст. 292 ГК РФ, исходил из того, что переход права собственности на квартиру к Д. в порядке наследования по завещанию является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членом семьи прежнего собственника Г., поскольку в завещании наследодателя Г.А.В. условий о сохранении за ответчиком права пользования спорной квартирой не указано.

Такие выводы суда основаны на неправильном применении п. 2 ст. 292 ГК РФ, из буквального толкования которой следует, что право пользования жилым помещением членом семьи прежнего собственника при переходе права собственности к другому лицу, может быть сохранено в случаях, установленных законом.

Судом установлено, что Г. был вселен в спорное жилое помещение вместе со своим братом Г.А.В. в качестве членов семьи их матери Г.Л.К. на основании ордера от 8 июля 1970 г. N 646, выданного решением исполкома.

Из письменного сообщения в суд администрации г. Дубна следует, что дом, в котором расположена спорная квартира, строился за счет граждан, объединившихся в ЖСК. Г.Л.К. полностью выплатила пай в ЖСК, после чего зарегистрировала право собственности на спорную квартиру на основании договора N 1305 от 30 сентября 1992 г. Ранее брат ответчика Г.А.В., став собственником квартиры, обращался с исками о выселении Г. из спорной квартиры, признании его утратившим право пользования ею.

Вступившими в законную силу решениями Дубненского городского суда от 19 мая 2000 г. и от 11 февраля 2002 г. в удовлетворении заявленных Г.А.В. исковых требований было отказано. Из содержания указанных судебных решений усматривается, что мать сторон с 31 декабря 1968 г. являлась членом ЖСК "Волга", стала собственником квартиры, полностью выплатив паевые взносы. Г. вселился в квартиру со своей матерью и был в ней прописан постоянно с 18 августа 1970 г. до 15 декабря 1978 г., до призыва в армию. После демобилизации вновь был прописан в квартире с 13 января 1981 г. до 1988 г. - до убытия в командировку ГДР, по возвращении из которой возобновил регистрацию с 17 января 1989 г.

В соответствии со ст. 118 ЖК РСФСР, действующей в момент возникновения правоотношений между Г. и его матерью Г.Л.К., в спорное жилое помещение, лицу, принятому в члены ЖСК, по решению общего собрания членов кооператива, утвержденному исполкомом районного, городского Совета народных депутатов предоставляется отдельная квартира, состоящая из одной или нескольких комнат, в соответствии с количеством членов семьи, суммой его паевого взноса и предельным размером жилой площади, предусматриваемым Примерным уставом ЖСК. Заселение квартир в доме ЖСК производится по ордерам, выдаваемым исполкомом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов.

Пунктом 19 ранее действовавшего Примерного устава ЖСК, утв. Постановлением Совета Министров РСФСР от 2 октября 1965 г. N 1143, было предусмотрено, что член кооператива имеет право проживать со своей семьей в предоставленном ему кооперативном жилом помещении.

Абзацем 2 ст. 10 ЖК РСФСР предусматривалось, что жилые помещения в домах государственного и общественного жилищного фонда, а также в домах ЖСК предоставляются гражданам в бессрочное пользование. Основания и порядок признания ордера на жилое помещение недействительным устанавливались ст. 48 ЖК РСФСР, согласно которой требование о признании ордера недействительным могло быть заявлено в течение трех лет со дня его выдачи (часть 2).

Исходя из правовой позиции, приведенной в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.10.1991 г. N 11 "О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел по спорам между гражданами и жилищно-строительными кооперативами", проживающие с членом кооператива члены (бывшие члены) его семьи имеют равное право пользования жилым помещением, если при их вселении не было иного соглашения. Прекращение семейных отношений само по себе не создает права на выселение бывших членов семьи.

Таким образом, из содержания указанных норм следовало, что члены семьи лица, принятого в члены ЖСК, приобретали самостоятельное право на предоставленное члену ЖСК по ордеру жилое помещение, основанное на решении общего собрания членов кооператива, утвержденном исполкомом районного, городского Совета народных депутатов, и сохраняли право пользования жилым помещением в дальнейшем, если после их вселения выданный ордер не был признан недействительным по основаниям, предусмотренным законом.

Мать ответчика Г., на имя которой был выдан ордер на заселение спорной квартиры в 1970 г. вместе двумя малолетними сыновьями, при жизни с требованиями о признании ордера недействительным в суд не обращалась. Наследодатель истицы - Г.А.В. также ордер не оспаривал, что судом учтено не было.

Согласно ч. 1 ст. 7 ЖК РФ, в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу применяется жилищное законодательство, регулирующие сходные отношения (аналогия закона).

В соответствии со ст. 19 ФЗ от 29.12.2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса РФ" действие положения ч. 4 ст. 31 ЖК РФ о не сохранении права пользования жилым помещением при прекращении семейных отношений с собственником жилья не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

Согласно правовой позиции, изложенной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 24 марта 2015 г. N 5-П по делу о проверке конституционности ст. 19 ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", содержание прав членов семьи собственника жилого помещения в доме жилищного или жилищно-строительного кооператива жилищным законодательством не определено. Однако сложившаяся правоприменительная практика в случае отчуждения жилого помещения защищает эти права наравне с правами членов семьи собственника жилого помещения, отказавшихся от приватизации в его пользу, исходя из того что члены семьи лица, принятого в члены жилищно-строительного кооператива, приобретали право пользования предоставленным ему по ордеру жилым помещением, основанное на решении общего собрания членов кооператива, утвержденном исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов, и сохраняли это право в дальнейшем, если после их вселения выданный ордер не был признан недействительным по основаниям, предусмотренным законом.

Таким образом, положения п. 2 ст. 292 ГК РФ, направленные на усиление гарантий прав собственника жилого помещения, вместе с тем должны рассматриваться в общей системе правового регулирования, закрепляющих гарантии членов семьи лица, принятого в члены ЖСК, которые в силу закона приобретали самостоятельное право на предоставленное члену ЖСК по ордеру жилое помещение.

Признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении нанимателей, как и обеспечение взаимного учета их интересов, зависит от установления и исследования фактических обстоятельств конкретного спора.

При разрешении настоящего спора Г. также указывал, что оплачивает квартплату и коммунальные услуги, спорное жилое помещение является его единственным местом жительства, другого жилого помещения не имеет, истица чинит ему препятствия в проживании в квартире, сменила замки на входной двери.

Однако указанные существенные для данного дела обстоятельства суд в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ не установил и не проверял. Судебная коллегия эту ошибку не устранила.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 162 от 05 апреля 2017 г.

3. Срок на подачу апелляционных жалобы, представления не считается пропущенным, если они были сданы в организацию почтовой связи до двадцати четырех часов последнего дня срока.

Заочным решением Подольского городского суда от 01 марта 2016 г. разрешен спор между МООП "Горячая линия" в интересах С. к ЗАО "Язовская Слобода Инвест" о взыскании неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

25 апреля 2016 г. МООП "Горячая линия" подана апелляционная жалоба на указанное решение суда.

Определением судьи Подольского городского суда от 10 мая 2016 г. апелляционная жалоба возвращена в связи с пропуском срока на ее подачу.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 12 октября 2016 г. определение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на нарушения норм процессуального права, допущенные судами первой и апелляционной инстанций.

Возвращая МООП "Горячая линия" апелляционную жалобу, судья исходил из того, что жалоба подана по истечении месячного срока, предусмотренного ч. 2 ст. 321 ГПК РФ для обжалования решения суда, и в жалобе отсутствует просьба о восстановлении пропущенного процессуального срока.

Данный вывод суда сделан в нарушение ст. 237 ГПК РФ, согласно которой ответчик вправе подать в суд, принявший заочное решение, заявление об отмене этого решения суда в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения (часть 1).

Заочное решение суда может быть обжаловано сторонами также в апелляционном порядке в течение месяца по истечении срока подачи ответчиком заявления об отмене этого решения, а в случае, если такое заявление подано, - в течение месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении этого заявления (ч. 2 ст. 237 ГПК РФ).

Таким образом, статьей 237 ГПК РФ как для ответчика, так и для истца, установлен единый срок апелляционного обжалования заочного решения, при исчислении которого учитывается дата вручения копии заочного решения ответчику.

Как видно из материалов дела, заочное решение суда получено ответчиком 17 марта 2016 г. Семидневный срок подачи ответчиком заявления об отмене заочного решения истекал 24 марта 2016 г., соответственно, месячный срок на подачу сторонами апелляционной жалобы истекал 24 апреля 2016 г. и приходился на нерабочий день - воскресенье.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснил, что срок на подачу апелляционных жалобы, представления не считается пропущенным, если они были сданы в организацию почтовой связи до двадцати четырех часов последнего дня срока (ч. 3 ст. 108 ГПК РФ). В этом случае дата подачи апелляционных жалобы, представления определяются по штемпелю на конверте, квитанции о приеме заказной корреспонденции либо иному документу, подтверждающему прием корреспонденции (справка почтового отделения, копия реестра на отправку почтовой корреспонденции и т.п.).

Как следует из материалов дела, апелляционная жалоба МООП "Горячая линия" на заочное решение от 01 марта 2016 г. направлена в адрес указанного суда почтовым отправлением 25 апреля 2016 г., что подтверждается штемпелем на конверте. Таким образом, срок на подачу апелляционной жалобы не пропущен.

Допущенные судами существенные нарушения норм процессуального права явились основанием для отмены судебных постановлений с направлением дела в суд первой инстанции для выполнения требований ст. 325 ГПК РФ.

Постановление президиума N 182 от 19 апреля 2017 г.

4. Обязанность доказать правомерность списания денежных средств, в частности, наличие соответствующего распоряжения клиента, лежит на Банке, а не на гражданине, как на потребителе банковских услуг.

Р. обратилась с иском к ОАО "ЮГ-Инвестбанк" о взыскании суммы вклада, процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа и компенсации морального вреда, утверждая, что она не поручала производить списание со своего счета денежных средств и лично деньги не снимала.

Решением Мытищинского городского суда от 17 мая 2016 г. с банка в пользу Р. взыскана сумма внесенного вклада 143 001 руб., проценты - 11 654 руб. компенсация морального вреда - 10 000 руб., штраф - 82 327,50 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 21 сентября 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального права.

Судом установлено, что Р. 25 августа 2009 г. заключила с ответчиком договор вклада "до востребования" в национальной валюте с процентной ставкой 10% годовых, на основании чего на имя истца был открыт лицевой счет. Согласно пункту 2.4 договора исчисление срока вклада начинается со дня поступления средств вкладчика в кассу Банка или на лицевой счет вкладчика и заканчивается днем возврата их вкладчику.

07 мая 2015 г. истец обратилась с заявлением о закрытии лицевого счета и выдаче денег, однако получила сообщение, что за период с января 2011 г. по март 2015 г. банком на основании распоряжений, подписанных от имени Р., совершены операции по списанию денежных средств с ее лицевого счета.

Движение по лицевому счету отражено в представленной банком выписке по счету. Из 63 банковских операций по списанию денежных средств истец подтвердила свои распоряжения в отношении суммы 22 100 руб. от 05 июля 2013 г. и 250 000 руб. от 15 декабря 2014 г., а также списание комиссии за данные банковские операции.

В соответствии с заключением проведенной по делу судебной почерковедческой экспертизы подписи в ряде конкретных платежных поручений выполнены самой Р., а подпись на платежном поручении от 27 января 2011 г. на сумму 216 282 руб. вероятно выполнена Р. Ответить на вопросы о принадлежности Р. подписи на других исследуемых документах на сумму 587 790 руб. не представилось возможным.

Удовлетворяя иск частично, суды руководствовались ст. 854 ГК РФ и исходили из того, что с ответчика подлежит взысканию сумма в размере

143 001 руб., на которую не представлены документы, подтверждающие наличие распоряжений Р. на выдачу или перечисление денежных средств. Оснований для взыскания в пользу истца суммы в размере 1 428 025, 90 руб. не имеется, т.к. установлено, что Р. давала письменные распоряжения на перевод с ее счета или снятие денежных средств.

При этом вывод эксперта о невозможности дать заключение о принадлежности истцу ряда подписей в документах суды истолковали в пользу ответчика, поскольку истцом не доказан тот факт, что подписи выполнены не Р.

Президиум расценил указанные выводы суда, как основанные на неправильном применении материального права: п. 1 ст. 854 ГК РФ, в силу которой списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента. Без распоряжения клиента списание денежных средств, находящихся на счете, допускается по решению суда, а также в случаях, установленных законом или предусмотренных договором между банком и клиентом (пункт 2).

Порядок выдачи распоряжений о перечислении денежных средств со счета установлен статьей 847 названного кодекса.

В соответствии с разъяснением, содержащимся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами РФ, содержащими нормы гражданского права, к таким отношениям Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами. Это касается, в частности, договоров участия в долевом строительстве, личного страхования, имущественного страхования, банковского вклада, перевозки, энергоснабжения.

Таким образом, исходя из системного толкования приведенных выше норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, обязанность доказать правомерность списания денежных средств, в частности, наличие соответствующего распоряжения клиента, лежит на Банке, а не на Р., как на потребителе банковских услуг.

Однако доказательств принадлежности истцу подписи на всех распоряжениях ответчиком не представлено. Обстоятельств, связанных с отсутствием заявлений истца на перевод: к платежному поручению N 2 от 27.01.2011 г., к платежному поручению N 13 от 16.12.2011 г., к платежному поручению N 4 от 07.11.2012 г., к платежному поручению N 5 от 22.11.2012 г., к платежному поручению N 5 от 23.11.2012 г., к платежному поручению N 10 от 15.08.2013 г., суд не устанавливал и оценку им не дал. Почерковедческая экспертиза в отношении всех оспариваемых истцом заявлений и платежных поручений не проводилась, тогда как Р. ходатайствовала о назначении таковой.

При этом, возложив в нарушение требований ч. 2 ст. 56 ГПК РФ бремя доказывания по делу на истца, и истолковав в пользу ответчика вывод эксперта о невозможности дать заключение о принадлежности истцу ряда подписей в документах, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска в полном объеме, поскольку именно Р. не доказан тот факт, что подписи в поручениях на списание денежных средств выполнены не ею.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 185 от 26 апреля 2017 г.

5. Если производство по административному делу в отношении гражданина прекращено ввиду истечения сроков давности привлечения к административной ответственности, суд должен установить, являлся ли гражданин виновным в совершении данного административного правонарушения, и в зависимости от установления факта виновности или невиновности решить вопрос о возмещении причиненного вреда.

С. обратилась с иском к Министерству финансов РФ, ГУВД по Московской области, МУ МВД России "Балашихинское" о взыскании убытков, компенсации морального вреда, судебных расходов. Ссылалась на то, что незаконно привлечена к административной ответственности, чем ей причинен моральный вред, а также была вынуждена оплатить услуги адвоката, нести расходы на проведение почерковедческой экспертизы, почтовые расходы.

Решением Балашихинского городского суда от 28 апреля 2016 г. в иске С. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 июля 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права.

Отказывая в иске, суды исходили из того, что производство по делу об административном правонарушении в отношении С. было прекращено не по реабилитирующим основаниям.

Однако судом не принято во внимание, что в ст. 16 ГК РФ закреплена обязанность возмещения Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием убытков, причиненных гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления.

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" в случае отказа в привлечении лица к административной ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности этому лицу причиняется вред в связи с расходами на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, эти расходы на основании статей 15, 1069, 1070 ГК РФ могут быть взысканы в пользу этого лица за счет средств соответствующей казны (казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации).

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 2009 г. N 9-П указано, что отказ от административного преследования в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности не может препятствовать реализации права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц, совершенными при производстве по делу об административном правонарушении. Прекращение дела не является преградой для установления в других процедурах ни виновности лица в качестве основания для его привлечения к гражданской ответственности или его невиновности, ни незаконности имевшего место в отношении лица административного преследования в случае причинения ему вреда: споры о возмещении административным преследованием имущественного ущерба и о компенсации морального вреда или, напротив, о взыскании имущественного и морального вреда в пользу потерпевшего от административного правонарушения разрешаются судом в порядке гражданского судопроизводства.

Лицо, привлекавшееся к административной ответственности, участвует в таком споре не как субъект публичного, а как субъект частного права и может доказывать в процедуре гражданского судопроизводства и свою невиновность, и причиненный ему ущерб.

В определении Конституционного Суда РФ от 04 июня 2013 г. N 900-О разъяснено, что Кодекс об административных правонарушениях не предусматривает деление оснований для прекращения дела на реабилитирующие и не реабилитирующие.

Таким образом, указанные правовые нормы в их системной взаимосвязи с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, Постановлении и определении Конституционного Суда РФ, прямо предусматривают возможность удовлетворения требований лица, в отношении которого дело об административном правонарушении прекращено, о возмещении убытков.

При этом причиненный вред возмещается, как правило, в виде компенсации убытков (денежной оценки вреда), состоящих как из реального ущерба, так и упущенной выгоды (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

В силу положений частей 1 и 4 статьи 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина. Неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица.

Судом установлено, что С. постановлением начальника полиции УМВД России по г.о. Железнодорожный от 10 июля 2014 г. привлечена к административной ответственности и ей назначено наказание в виде штрафа. Обращаясь с жалобой на постановление о привлечении к административной ответственности, С. утверждала, что изложенные в протоколе и постановлении сведения о ее нахождении в алкогольном опьянении не образуют состав вмененного административного правонарушения. Отсутствие состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.21 КоАП РФ, объективно опровергается актом медицинского освидетельствования, в котором зафиксированы сведения об опрятном внешнем виде С., связанной речи, ровной походке, устойчивом состоянии в позе Ромберга.

Из содержания решения Железнодорожного городского суда от 22 апреля 2015 г. следует, что суд, проверяя указанные доводы С., установил, что в протоколе и постановлении по делу об административном правонарушении отсутствуют квалифицирующие признаки состояния опьянения, как оскорбляющее человеческое достоинство и общественную нравственность.

То есть, из судебного решения следует, что административное дело в отношении С. прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности при недоказанности обстоятельств, на основании которых было вынесено постановление (п. 3 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ), в связи с чем суд должен был установить, являлась ли С. виновной в совершении данного административного правонарушения, и в зависимости от установления факта ее виновности или невиновности решить вопрос о возмещении причиненного вреда.

Отказывая в иске о компенсации морального вреда, суд не учел, что при разрешении данных требований следует руководствоваться п. 1 ст. 150, п. 1 ст. 151 ГК РФ, разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и установить такие юридически значимые обстоятельства, как незаконность акта о привлечении к административной ответственности, факт наличия нравственных страданий, наличие причинной связи между имевшими место нравственными страданиями и нарушением личных неимущественных прав С. в результате незаконного привлечения к административной ответственности, что судом не было установлено.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 189 от 19 апреля 2017 г.

6. Право на обеспечение жилой площадью семьи, в составе которой есть инвалид, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, подлежит реализации при условии соблюдения общих требований жилищного законодательства, т.е. в случае признания малоимущими и нуждающимися в жилом помещении.

П., действующая, в т.ч., в интересах четырех несовершеннолетних детей, обратилась с иском к администрации г.п. Красково о признании нуждающимися в улучшении жилищных условий, принятии на учет в качестве нуждающихся и предоставлении права на внеочередное предоставление жилого помещения.

Ссылалась на то, что ее семья из 5 человек проживает в квартире общей площадью 32,4 кв. м., принадлежащей на праве собственности матери истца, в которой зарегистрированы 9 человек. Сын истца Е. является инвалидом, страдающим тяжелой формой хронического заболевания, включенного в Перечень заболеваний, дающих право на дополнительную площадь, в связи с чем полагает, что ее семья вправе претендовать на отдельное жилое помещение во внеочередном порядке по договору социального найма с учетом права на дополнительную площадь.

Решением Люберецкого городского суда от 2 июня 2016 г. П. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 12 декабря 2016 г. решение суда отменено, по делу постановлено новое решение об удовлетворении иска.

Президиум указал на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права.

Судом установлено, что до 2015 г. истцу на праве собственности принадлежали жилой дом, площадью 39,1 кв. м. с земельным участком и жилой дом, площадью 31,1 кв. м. с земельным участком, в Рязанской области, которые были отчуждены П. на основании договора дарения от 28 сентября 2015 г. своей матери.

Согласно медицинской справке, выданной ГБУЗ Московской области "Люберецкий ПНД", Е. является ребенком-инвалидом, страдает тяжелыми формами хронических заболеваний, входящих в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, утв. постановлением Правительства РФ от 16 июня 2006 г. N 378, а также в Перечень заболеваний, дающих инвалидам, страдающим ими, право на дополнительную жилую площадь, утв. постановлением Правительства РФ от 21 декабря 2004 г. N 817.

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих факт признания в установленном порядке ее семьи малоимущей; что истец, ее дети, родители и родной брат с семьей, являются членами одной семьи; П. намеренно ухудшила свои жилищные условия, так как произвела отчуждение двух жилых домов, которые непригодными для проживания в установленном законом порядке признаны не были.

Суд апелляционной инстанции, удовлетворяя иск, признал, что в квартире проживают несколько разных семей, на семью истца приходится менее учетной нормы площади жилого помещения для принятия граждан на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилых условий, иных жилых помещений семья П. на праве собственности либо по договору найма не имеет, является малоимущей, так как получает государственную социальную помощь и экстренную социальную помощь, один из детей страдает тяжелой формой хронического заболевания, включенного в перечень заболеваний, дающих право на дополнительную жилую площадь.

Президиум расценил выводы судебной коллегии, как основанные на неправильном толковании и применении норм материального права.

Определение категорий граждан, нуждающихся в жилище, а также конкретных форм, источников и порядка обеспечения их жильем с учетом реальных финансово-экономических и иных возможностей, имеющихся у государства, отнесено к компетенции законодателя.

Реализуя соответствующие дискреционные полномочия, федеральный законодатель в ЖК РФ, вступившим в силу 1 марта 2005 г., предусмотрел институт социального найма жилых помещений, суть которого состоит в предоставлении из государственных и муниципальных фондов жилых помещений во владение и пользование малоимущим гражданам, нуждающимся в жилье.

В соответствии со ст. 49 ЖК РФ жилые помещения муниципального жилищного фонда по договорам социального найма предоставляются малоимущим гражданам, признанным по установленным данным Кодексом основаниям нуждающимися в жилых помещениях, в предусмотренном им порядке. При этом, к малоимущим относятся граждане, признанные таковыми органом местного самоуправления в порядке, установленном законом соответствующего субъекта РФ, с учетом дохода, приходящегося на каждого члена семьи, и стоимости подлежащего налогообложению имущества, находящегося в собственности членов семьи (часть 2).

Таким образом, для предоставления жилого помещения по договору социального найма из муниципального жилищного фонда необходимо признание гражданина малоимущим и нуждающимся в жилом помещении. Предоставление же жилого помещения по договору социального найма из государственного жилищного фонда (жилищного фонда РФ или жилищного фонда субъекта РФ) возможно лишь при наличии специального регулирования, устанавливающего право соответствующей категории граждан на обеспечение жильем из указанного жилищного фонда, при условии признания таких граждан нуждающимися в жилых помещениях и вне зависимости от их имущественного положения. При этом предоставление им жилого помещения по договору социального найма из муниципального жилищного фонда органами местного самоуправления возможно только в случае наделения данных органов в установленном законодательством порядке государственными полномочиями на обеспечение указанных категорий граждан жилыми помещениями (ч. 4 ст. 49 ЖК РФ).

В силу ч. 1 ст. 52 ЖК РФ принятие на учет граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях является по общему правилу обязательным условием для предоставления жилого помещения по договору социального найма, как из государственного, так и из муниципального жилищного фонда.

Состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях имеют право указанные в статье 49 названного Кодекса категории граждан, которые могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях; если гражданин имеет право состоять на указанном учете по нескольким основаниям (как малоимущий гражданин и как относящийся к определенной федеральным законом, указом Президента РФ или законом субъекта РФ категории), по своему выбору такой гражданин может быть принят на учет по одному из этих оснований или по всем основаниям (ч. 2 ст. 52 ЖК РФ).

К числу граждан, нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ относит граждан, являющихся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма либо членами семьи нанимателя жилого помещения, занимаемого по договору социального найма, а также граждан, являющихся собственниками жилых помещений либо членами семьи собственника жилого помещения, проживающими в квартире, занятой несколькими семьями, если в составе семьи имеется больной, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, при которой совместное проживание с ним в одной квартире невозможно, и не имеющих иного жилого помещения, занимаемого по договору социального найма или принадлежащего на праве собственности.

Поскольку ЖК РФ и Федеральный закон, действующие на момент обращения истца в орган местного самоуправления с заявлением о постановке его и членов его семьи на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, не предусматривают иного порядка обеспечения инвалидов жилыми помещениями по договору социального найма из муниципального жилищного фонда, то их право на обеспечение жилой площадью подлежит реализации при условии соблюдения общих требований жилищного законодательства, т.е. в случае признания малоимущими, с учетом права на получение жилого помещения вне очереди по п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ.

Ч. 2 ст. 52 ЖК РФ определено, что с заявлением о принятии на учет должны быть представлены документы, подтверждающие право соответствующих граждан состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях. При этом в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 54 ЖК РФ отказ в принятии граждан на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях допускается в случае, если, в частности, представлены документы, которые не подтверждают право соответствующих граждан состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях.

Между тем применительно к указанным выше положениям жилищного законодательства РФ и субъекта РФ, в материалах дела отсутствуют сведения о признании семьи П. малоимущей в установленном законом порядке с целью предоставления по договору социального найма жилого помещения.

Из материалов дела следует, что П. обратилась на имя главы администрации г.п. Красково с заявлением о признании ее и членов семьи в целях признания нуждающейся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, и администрация не отказала П. в постановке на учет нуждающихся, а 11 января 2016 г. в адрес истца направила сообщение с предложением для рассмотрения вопроса о признании семьи истца малоимущей предоставить в администрацию до 30 января 2016 г. документы, являющиеся основанием для определения размера дохода и стоимости имущества, которые П. ответчику не представляла, а сразу обратилась с настоящим иском в суд.

В этой связи вывод суда апелляционной инстанции о наличии оснований для принятия семьи истца на соответствующий жилищный учет, сделан без установления всех юридически значимых обстоятельств по делу.

Ссылку суда апелляционной инстанции о том, что семья истца является малоимущей, поскольку получает социальную помощь и экстренную помощь, нельзя отнести к обстоятельству, подтверждающему признание семьи истца малоимущей в целях принятия на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма.

Порядок учета доходов и расчета среднедушевого дохода семьи для признания малоимущей и оказания такой семье государственной социальной помощи и Порядок учета доходов и имущества граждан в целях признания их малоимущими и предоставления им по договорам социального найма помещений муниципального жилищного фонда, подпадают под разное правовое регулирование.

Порядок признания граждан малоимущими в целях принятия их на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, предусмотрен Законом Московской области от 30.12.2005 г. N 277/2005-ОЗ "О признании граждан, проживающих в Московской области, малоимущими в целях принятия их на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма".

В силу п. 1 ст. 2 указанного Закона перечень видов доходов и порядок их учета в целях признания граждан малоимущими и предоставления им по договорам социального найма помещений муниципального жилищного фонда устанавливается Правительством Московской области.

Согласно частей 5 и 6 ст. 6 названного Закона Московской области органы местного самоуправления вправе осуществлять проверку сведений, указанных в документах, представляемых гражданами. Представление гражданином неполных и (или) недостоверных сведений является основанием для отказа в принятии решения о признании гражданина малоимущим. Решение органа местного самоуправления может быть обжаловано в порядке, установленном законодательством.

Постановлением Правительства Московской области от 23.04.2007 г. N 296/15 утвержден Порядок определения порогового значения доходов и стоимости имущества в целях признания граждан малоимущими и предоставления им по договорам социального найма помещений муниципального жилищного фонда. В соответствии с п. 2 Порядка из суммы среднедушевого дохода и стоимости имущества гражданина или одиноко проживающего гражданина исключается величина прожиточного минимума, установленного в Московской области, и сумма оплаты жилого помещения и коммунальных услуг.

Одновременно постановлением Правительства Московской области от 31.08.2006 г. N 83933 утвержден Порядок учета доходов и имущества граждан в целях признания их малоимущими и предоставления им по договорам социального найма помещений муниципального жилищного фонда.

Обоснований исчисления среднедушевого дохода семьи истца в целях признания ее семьи малоимущей и предоставления истцу по договору социального найма помещения муниципального жилищного фонда, судом апелляционной инстанции не приведено.

Президиум не согласился и с выводом суда апелляционной инстанции о том, что ответчик обязан предоставить всей семье истца квартиру во внеочередном порядке.

Наличие заболевания, входящего в установленный Правительством РФ перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, не является достаточным основанием для внеочередного обеспечения жилым помещением по договору социального найма семьи истца по правилам п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ.

Положения данной нормы устанавливают особый (льготный) порядок реализации жилищных прав перечисленных в ней категорий граждан.

По смыслу данной нормы, предоставление таким гражданам жилых помещений по договорам социального найма вне очереди не предполагает включения их в какую-либо очередь, однако и не исключает возможность их предварительного принятия на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, поскольку сам по себе факт такого учета означает констатацию уполномоченным на то органом наличия предусмотренных ЖК РФ и (или) федеральным законом, указом Президента РФ или законом субъекта РФ для признания гражданина нуждающимся в жилом помещении и, как следствие, реализации его права на предоставление жилого помещения по договору социального найма.

К лицам, имеющим право на внеочередное предоставление жилых помещений по договорам социального найма, относятся, в частности, граждане, страдающие тяжелыми формами хронических заболеваний, указанных в утв. Правительством РФ перечне (п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ). К такой категории граждан, имеющих право на внеочередное обеспечение жилой площадью по договору социального найма, относится Е. - несовершеннолетний сын истца. Иные члены семьи П. таким правом не обладают, в связи с чем вывод суда апелляционной инстанции о внеочередном порядке обеспечения жилым помещением по договору социального найма всей семьи П., состоящей из пяти человек, противоречит положениям п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 203 от 26 апреля 2017 г.

7. При отсутствии спора о границах, требование об изменении местоположения (конфигурации) земельного участка, поставленного на кадастровый учет, с целью предоставления иному лицу доступа к расположенному на данном участке объекту недвижимости, является ненадлежащим способом защиты права, поскольку, по сути, направлено на установление сервитута.

НП по распределению и использованию питьевой воды "Трутеево-2" обратилось с иском к С. об изменении конфигурации юго-восточной границы земельного участка ответчика для обеспечения доступа к водопроводному колодцу с целью его эксплуатации; просило установить границы земельного участка С. по конкретному варианту землеустроительной экспертизы и внести в ГКН соответствующие изменения.

Решением Рузского районного суда от 06 апреля 2016 г. иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 01 августа 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права.

Судом установлено, что постановлением главы администрации Рузского района в 2002 г. истцу вблизи д. Трутеево предоставлен под строительство водозаборного узла в аренду сроком на 49 лет земельный участок площадью 0,09 га. За счет своих средств и сил НП осуществило строительство водозаборного узла и инженерных коммуникаций (водопровод) для обеспечения жителей питьевой водой. За НП "Трутеево-2" зарегистрировано право собственности на водозаборный узел общей площадью 18,50 кв. м. и в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним 11 июля 2002 г. сделана запись о регистрации.

С. является собственником земельного участка 28 в рп.Тучково, пр. Трутеевский, который был поставлен на кадастровый учет прежним собственником в 1996 г. и приобретен ею на основании договора купли-продажи от 09 ноября 2012 г. в тех границах, которые обозначены в кадастровом паспорте.

В соответствии с заключением проведенной по делу землеустроительной экспертизы принадлежащие истцу водопровод и колодец расположены в границах земельного участка С. и площадь пересечения составляет 63 кв. м.

Удовлетворяя иск, суды исходили из того, что незначительное изменение конфигурации юго-восточной границы земельного участка С. в месте пересечения с сетью наружного водопровода не будет нарушать прав ответчика и приведет к реальной защите прав и законных интересов НП "Трутеево-2" и жителей населенного пункта, обеспечив их питьевой водой.

Данные выводы президиум расценил как основанные на неправильном применении норм материального права, т.к. исходя из системного толкования положений ст. ст. 12, 304 ГК РФ и ст. 60 ЗК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения. Нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению в случае самовольного занятия земельного участка. Действия, нарушающие права на землю граждан или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

При этом в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 45 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.

Однако истцом не представлено доказательств, что С. при возведении забора на своем участке самовольно заняла принадлежащий истцу земельный участок либо земли общего пользования, что повлекло нарушение прав истца на пользование принадлежащим ему наружным водопроводом.

Заключением проведенной по делу экспертизы при сопоставлении фактических границ земельного участка С. с данными ГКН установлено, что границы соответствуют данным кадастрового учета, за исключением единственной точки н4, расположенной в западной части участка, в то время как являющиеся предметом спора водопровод и колодец находятся в восточной части участка ответчика, а площадь их наложения на земли ответчика составляет 63 кв. м.

Сам по себе факт нахождения на участке С. водопроводного колодца и необходимость использования истцом части участка С. для его обслуживания не могут являться основанием для удовлетворения требований об изменении конфигурации границы участка ответчика в восточной его части и установлении его границ по варианту экспертного заключения, т.к. в силу закона (ст. 20 Закона о кадастре, действовавшая на момент разрешения спора) требовать установления или изменения границ участка может только его законный владелец, т.е. в данном случае - С.

Разрешая спор, суды не учли, что истец какими-либо вещными правами на земельный участок, на котором расположены колодец и наружный водопровод, не обладает. Право собственности С. на земельный участок в установленных границах не оспорено и незаконным не признано, споров по границам не заявлено. Смежным землепользователем в восточной части участка ответчика, являющейся предметом спора, истец не является, а, следовательно, не является заинтересованным лицом, по требованию которого в соответствии с Законом о кадастре может быть исправлена кадастровая ошибка в указании местоположения указанной границы, тем более, что по заключению проведенной по делу экспертизы описка, установленная в кадастровом учете, имеет место в единственной точке, расположенной в западной, а не в восточной части участка ответчика. В связи с этим данная ошибка не может являться основанием для изменения местоположения (конфигурации) восточной границы участка ответчика по предложенному истцом варианту.

Также судами оставлено без внимания и правовой оценки то обстоятельство, что строительство наружного водопровода велось истцом в 2001 - 2002 г.г., в то время как правопредшественникам С. спорный земельный участок был предоставлен в собственность в 1996 г. При этом по заключению эксперта сети наружного водопровода по фактическому исполнению не соответствуют данным проекта. По проекту водопровод расположен западнее от дороги, а по фактическому исполнению максимально приближен к квартальной дороге.

С. ссылалась на то, что НП "Трутеево-2" произвело строительство водопровода на чужом земельном участке, принадлежащем в настоящее время ей на законном основании, а поэтому истец не вправе требовать сноса установленного ею забора либо изменения границ и освобождении части ее участка с целью обеспечения доступа к расположенному на участке водопроводному колодцу.

Однако в нарушение требований ч. 4 ст. 198, ч. 3 ст. 329 ГПК РФ ни суд первой, ни суд апелляционной инстанции не привели в принятых ими судебных актах мотивы, по которым отклонены указанные выше доводы ответчика, что повлияло на исход дела, поскольку удовлетворение заявленного негаторного иска, связанного с необходимостью устранения препятствий в обеспечении доступа к водопроводному колодцу, избранным истцом способом, а именно, путем изменения границ земельного участка ответчика и внесении соответствующих изменений в ГКН, противоречит Закону о кадастре, который не предусматривает возможность произвольного, при отсутствии спора о границах, изменения местоположения (конфигурации) земельного участка, поставленного на кадастровый учет, с целью предоставления иному лицу доступа к расположенному на данном участке объекту недвижимости.

По существу заявленное истцом требование об обеспечении доступа к водопроводному колодцу направлено на установление сервитута, т.е. на обеспечение права ограниченного пользования земельным участком ответчика, что подтверждается и выводами эксперта, предложившего вариант установления сервитута. Однако в рамках настоящего спора требований об установлении сервитута истцом не заявлено, а изменение границ земельного участка ответчика способом реализации права на установление сервитута не является.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 221 от 03 мая 2017 г.

8. Определение долей в праве собственности на квартиру должно производиться исходя из равенства долей родителей и детей на средства материнского (семейного) капитала, потраченные на приобретение этой квартиры, а не на средства, за счет которых она была приобретена.

М.В.А. обратился с иском к М.Т.В. о разделе нажитой в период их брака квартиры, признании за ним права собственности на 5/8 долей квартиры, за М.Т.В. и двумя несовершеннолетними детьми - по 1/8 доли за каждым.

М.Т.В. предъявила встречный иск о разделе квартиры, признании по 1/4 доли в праве общей долевой собственности на нее за каждым членом семьи.

Решением Подольского городского суда от 06 июня 2016 г. удовлетворен встречный иск М.Т.В. и определен порядок выплаты ежемесячного платежа по кредитному договору в размере 1/2 доли начисленного платежа каждому из супругов.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 14 сентября 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального права.

Судом установлено, что в период брака супругами М-ми на основании договора купли-продажи от 2010 г. была приобретена спорная двухкомнатная квартира стоимостью 1.387.000 руб. Согласно пункту 2.2 договора оплата за квартиру производилась за счет средств, полученных по кредитному договору, заключенному в 2010 г. М.В.А. и М.Т.В. с ЗАО "Коммерческий банк ДельтаКредит".

М.Т.В. в 2010 г. выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал в размере 343378,80 руб. и решением территориального органа ГУ - ГУ# ПФР N 8 по г. Москве и Московской области в 2011 г. удовлетворено заявление М.Т.В. о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала в размере 365698,40 руб. на улучшение жилищных условий путем погашения основного долга и уплату процентов по кредитному договору на приобретение квартиры.

Средства материнского (семейного) капитала в размере 365698,40 руб. 11 марта 2011 г. внесены М-ми в ЗАО "КБ ДельтаКредит" в счет погашения долга по кредитному договору от 2010 г.

М-ны 11 января 2011 г. подписали и нотариально удостоверили обязательство об оформлении в течение 6 месяцев в общую собственность супругов и детей с определением размера долей по соглашению вышеуказанную квартиру, приобретенную с использованием кредитных средств и средств материнского капитала.

Суд, принимая во внимание отсутствие соглашения между супругами об определении долей в праве собственности на квартиру, исходя из интересов детей, пришел к выводу об определении долей в праве собственности на квартиру по 1/4 доли за каждым членом семьи.

Однако судами не учтено, что в силу п. 1, ч. 3 ст. 7, ч. 4 ст. 10 ФЗ от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" жилое помещение, приобретенное (построенное, реконструированное) с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала, оформляется в общую собственность родителей, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению.

Таким образом, специально регулирующим соответствующие отношения Федеральным законом определен круг субъектов, в чью собственность поступает объект индивидуального жилищного строительства, построенный с использованием средств (части средств) материнского (семейного капитала), и установлен вид собственности - общая долевая, возникающая у них на построенное жилье.

В соответствии со статьями 38 и 39 СК РФ разделу между супругами подлежит только общее имущество, нажитое ими во время брака. К нажитому во время брака имуществу (общему имуществу супругов) относятся, в том числе, полученные каждым из них денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (п. 2 ст. 34 СК РФ).

Между тем, имея специальное целевое назначение, средства материнского (семейного) капитала не являются совместно нажитым имуществом супругов и не могут быть разделены только между ними.

Исходя из положений указанных норм права, дети должны признаваться участниками долевой собственности на объект недвижимости, приобретенный (построенный, реконструированный) с использованием средств материнского капитала.

Учитывая изложенное, определение долей в праве собственности на квартиру должно производиться исходя из равенства долей родителей и детей на средства материнского (семейного) капитала, потраченные на приобретение этой квартиры, а не на средства, за счет которых она была приобретена. В данном случае необходимо руководствоваться принципом соответствия долей в зависимости от объема собственных средств, вложенных в покупку жилья родителями (в том числе средств, принадлежащих каждому из родителей, не являющихся совместно нажитыми), а также средств материнского капитала. Материнский капитал должен распределяться на родителей и детей в равных долях. Доли детей в общем имуществе определяются пропорционально их доле в материнском капитале.

При рассмотрении дела судом установлено, что денежные средства материнского капитала в размере 365698,40 руб. были перечислены в счет погашения задолженности по кредитному договору, остальные средства являлись общими средствами супругов, в том числе полученными по кредитному договору. Дети в погашении кредита родителей участия не принимали, тем самым вывод суда о признании долей в праве собственности на квартиру супругов и детей равными противоречит закону.

Допущенные судами существенные нарушения норм материального права в части определения долей в праве собственности на квартиру явились основанием для отмены судебных постановлений в этой части с направлением вопроса на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 241 от 11 мая 2017 г.

9. В случае доказанности того, что покупатель не знал и не должен был знать, что приобретаемая им автомашина является предметом залога, залог подлежит прекращению, и на автомобиль не может быть обращено взыскание во исполнение обеспеченного залогом обязательства продавца по кредитному договору.

Банк обратился с иском к С.о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на залоговое имущество - автомобиль "Фольксваген Поло".

Протокольным определением суда к участию в деле в качестве третьего лица привлечено АО СК "Инвестиции и финансы", с которым С. заключила договор добровольного имущественного страхования и соглашение (абандон) в связи с произошедшим ДТП, приведшим к полной гибели объекта страхования - автомашины "Фольксваген Поло".

Решением Клинского городского суда от 31 августа 2016 г. иск Банка удовлетворен: с С. взыскана задолженность по кредитному договору и обращено взыскание на предмет залога - автомобиль путем продажи с публичных торгов с установлением конкретной начальной продажной цены автомобиля.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 23 ноября 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на нарушения норм права, допущенные судами.

Судом установлено, что Банк 15 марта 2014 г. предоставил С. целевой кредит под 19,5% годовых на приобретение автомобиля "Фольксваген Поло" и для оплаты страховой премии по договору страхования "КАСКО". Пунктом 3 договора предусмотрено обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору залогом указанного транспортного средства. Ввиду нарушения обязательств по оплате кредита, предусмотренных договором, за С. образовалась задолженность.

Суд, руководствуясь ст.ст. 309, 310, 337, 348, 350, 810, 811 ГК РФ, удовлетворил иск Банка, исходя из доказанности ненадлежащего исполнения ответчицей принятых на себя обязательств по кредитному договору.

Обращая взыскание на заложенный автомобиль, суд, со ссылкой на положения п. 1 ст. 334, ст. 337, п. 1 ст. 348, п. 1 ст. 349 ГК РФ, указал, что на время разрешения спора собственником автомобиля являлась ответчица, истец вправе требовать обращения взыскания на заложенное имущество, поскольку С. не исполняются надлежащим образом обязательства по кредитному договору.

Президиум расценил данный вывод, как основанный на неправильном применении норм материального права.

В кассационной жалобе Л. указывает, что он по договору купли-продажи от 20 февраля 2016 г. приобрел у С. автомобиль "Фольксваген Поло" и согласно договору купли-продажи продаваемое транспортное средство никому не продано, не заложено, в споре и под запрещением не состоит. Он лишен возможности поставить приобретенный им автомобиль на регистрационный учет в органах ГИБДД, поскольку с 26 мая 2016 г. наложены ограничения в виде запрета на регистрационные действия в отношении указанного автомобиля на основании исполнительного листа. Он не знал, что приобретенный им автомобиль находится в залоге. Как видно из материалов дела, 08 декабря 2016 г. в суд поступило аналогичное заявление от Л. с приложением копий паспорта транспортного средства, договора купли-продажи автомобиля.

Судом не учтено, что ФЗ от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" изменена редакция статьи 352 ГК РФ, из пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ следует, что залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.

Согласно положениям пунктов 1, 3 ст. 3 ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" измененные положения ГК РФ вступают в силу с 01 июля 2014 г. и применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу этого федерального закона.

Приведенные положения закона отражены в вопросе N 4 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 04 марта 2015 года N 1.

В п. 25 постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге" разъяснено, что исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ), не может быть обращено взыскание на заложенное движимое имущество, возмездно приобретенное у залогодателя лицом, которое не знало и не должно было знать о том, что приобретаемое им имущество является предметом залога.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абз. 2 п. 68 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 г. N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" продажа заложенного имущества в отсутствие требуемого извещения и его приобретение лицом, которое не знало и не должно было знать, что имущество является предметом залога, в силу пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ влечет прекращение залога. В этом случае залогодержатель вправе требовать возмещения убытков с лица, на которое возложена обязанность предоставления информации об обременении имущества.

Из представленных Л. копий договора купли-продажи и паспорта транспортного средства видно, что спорный автомобиль им приобретен у С. 20 февраля 2016 г., то есть в период действия новой редакции ст. 352 ГК РФ.

Таким образом, в случае доказанности того, что Л. не знал и не должен был знать, что приобретаемая им автомашина является предметом залога, залог подлежит прекращению, и на автомобиль не может быть обращено взыскание во исполнение обеспеченного залогом обязательства С. по кредитному договору.

В нарушение ст. 196 ГПК РФ суд не установил указанные обстоятельства по делу, имеющие юридическое значение для правильного разрешения спора. В деле отсутствуют данные из органов ГИБДД о регистрации автомашины "Фольксваген Поло". Судом не установлены воля залогодателя на отчуждение автомобиля, наличие или отсутствие согласия истца как залогодержателя на отчуждение автомобиля, находящегося в залоге, добросовестность приобретателя автомобиля.

Установив, что 17 декабря 2015 г. С. как страхователь в связи с наступлением абандона транспортного средства передала автомобиль, ключи от него и ПТС страховщику - АО СК "Инвестиции и финансы", суд не выяснил дальнейшую судьбу автомобиля и возможность обращения на него взыскания банка. Фактически автомобиль, переданный страховой компании, был реализован 20 февраля 2016 г. от имени С. покупателю Л.

Суд, обратив взыскание на автомобиль во исполнение денежных обязательств С. по кредитному договору, фактически принял решение о правах и обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле.

Допущенные судом существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения в части оставления без изменения решения суда об удовлетворении требования об обращении взыскания на предмет залога и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 253 от 24 мая 2017 г.

10. Судом исполнительный документ может быть отозван в случае отмены судебного акта, на основании которого выдан исполнительный документ, или отмены и признания недействительным самого исполнительного документа, на основании которого возбуждено исполнительное производство.

К. обратилась к мировому судье с иском к Ш. о взыскании алиментов на содержание их дочери Ш.А.Е. в размере 1/6 части всех видов заработка и (или) иного дохода ежемесячно, ссылаясь на то, что состоит в браке с ответчиком, супруг материальной помощи на содержание ребенка не оказывает. Ответчик имеет сына от первого брака - Ш.А.Е., на содержание которого на основании судебного приказа выплачивает алименты в пользу бывшей жены Ш.С.Л.

Ш. иск К. признал полностью.

Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица Ш.С.Л. в судебное заседание не явилась.

Решением мирового судьи 211 судебного участка Раменского судебного района от 03 февраля 2014 г. иск К. удовлетворен и отозван в дело судебный приказ от 30 мая 2006 г. о взыскании с ответчика в пользу Ш.С.Л. алиментов на содержание сына Ш.А.Е.

Апелляционным определением Раменского городского суда от 19 октября 2016 г. решение мирового судьи оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами существенные нарушения норм процессуального закона.

Удовлетворяя иск К. о взыскании алиментов на содержание дочери Ш.А.Е., мировой судья правомерно руководствовался статьями 80 и 81 СК РФ, а также статьями 39 и 173 ГПК РФ, поскольку ответчик признал иск.

Однако мировым судьей допущено существенное нарушение требований процессуального законодательства в части вынесения решения об отзыве в дело судебного приказа о взыскании с Ш. алиментов на содержание сына Ш.А.Е. в пользу его матери Ш.С.Л.

Для принудительного исполнения судебного приказа выдача исполнительного листа не требуется, поскольку судебный приказ является одновременно исполнительным документом и приводится в исполнение в порядке, установленном для исполнения судебных решений.

По смыслу положений ст. ст. 30 и 43 ФЗ от 02.10.2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" исполнительное производство возбуждается на основании исполнительного документа по заявлению взыскателя, который и наделен правом на отзыв исполнительного документа.

Судом исполнительный документ может быть отозван в случае отмены судебного акта, на основании которого выдан исполнительный документ, или отмены и признания недействительным самого исполнительного документа, на основании которого возбуждено исполнительное производство.

В данном случае правовых оснований для отзыва судебного приказа от 30 мая 2006 г. о взыскании с Ш. в пользу взыскателя Ш.С.Л. алиментов на содержание сына Ш.А.Е. не имелось, т.к. данный судебный приказ не оспорен, не отменен и незаконным не признан. Привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица взыскатель Ш.С.Л. об отказе от алиментов на содержание ребенка не заявляла.

Предметом настоящего спора являлось только взыскание с Ш. алиментов на дочь Ш.А.Е. При этом каких-либо требований к первой супруге Ш.С.Л. в отношении имеющихся у ответчика алиментных обязательств в отношении их сына Ш.А.Е. как со стороны истца К., так и со стороны самого ответчика Ш., заявлено не было.

В нарушение ч. 3 ст. 196 ГПК РФ мировой судья при разрешении настоящего спора вышел за пределы заявленных К. требований и, отзывая судебный приказ от 30 мая 2006 г., фактически прекратил действие постановления другого равного в судебной системе суда, вынесенного в отношении третьего лица Ш.С.Л., что не только не соответствует требованиям действующего законодательства, но и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов Ш.С.Л. и ее несовершеннолетнего сына Ш.А.Е., поскольку из приобщенной к кассационной жалобе копии постановления о прекращении исполнительного производства от 16 мая 2017 г. следует, что судебным приставом-исполнителем Раменского РОСП УФССП России по Московской области прекращено исполнительное производство от 06 февраля 2015 г. N 1063/15/50034-ИП, возбужденное на основании судебного приказа от 30 мая 2006 г., в отношении должника Ш. о взыскании в пользу Ш.С.Л. алиментов на содержание сына Ш.А.Е.

Таким образом, отозвав в дело названный судебный приказ, мировой судья фактически освободил ответчика, обязанного уплачивать алименты до совершеннолетия сына Ш.А.Е., от их уплаты, что противоречит требованиям ст. 13 ГПК РФ, установившей обязательность судебных постановлений, а также ст. 129 ГПК РФ, регламентирующей основания и порядок отмены судебного приказа.

Допущенные судами существенные нарушения норм процессуального права явились основанием для отмены решения мирового судьи и апелляционного определения городского суда в части отзыва судебного приказа.

Постановление президиума N 256 от 24 мая 2017 г.

11. Если лицо не оспаривало решение собрания по основаниям, связанным с нарушением порядка принятия решения, исходя из правил п. 4 ст. 181.4 ГК РФ юридически значимым обстоятельством для признания решения собрания членов СНТ недействительным является выяснение совокупности двух обстоятельств: могло ли повлиять на принятие решения голосование этого лица, и какие существенные неблагоприятные последствия влечет оспариваемое решение для этого лица.

М. обратилась с иском к СНТ "Труд", оспаривая законность решения отчетно-выборного собрания членов СНТ от 14 июня 2014 г. в части определения размера членских взносов на управленческие расходы, оплату услуг банка, другие расходы, исходя из размера (площади) принадлежащего члену СНТ земельного участка.

Заочным решением Можайского городского суда от 22 декабря 2015 г. иск удовлетворен частично.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 24 октября 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права.

Судом установлено, что М. с 1998 г. является членом СНТ "Труд" и собственником двух садовых земельных участков.

14 июня 2014 г. на общем собрании членов СНТ "Труд", в котором М. принимала участие, были приняты оспариваемые ею в исковом порядке решения, против которых она голосовала на собрании.

Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что оспариваемые М. расходы СНТ связаны исключительно с количеством членов садоводческого товарищества и обеспечением именно их нужд и интересов, поэтому они не могут зависеть от количества участков у садовода или их размера.

С такими выводами президиум не согласился и указал, что обязанность члена садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения своевременно уплачивать членские и иные взносы, установлена пп. 6 п. 2 ст. 19 ФЗ от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан".

В соответствии с пп. 8 п. 4 ст. 16 указанного ФЗ в уставе садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения в обязательном порядке указывается порядок внесения вступительных, членских, целевых, паевых и дополнительных взносов и ответственность членов такого объединения за нарушение обязательств по внесению этих взносов.

Согласно положениям пп. 1, 5, 10 п. 2 главы 4 Устава СНТ "Труд" члены садоводческого товарищества обязаны выполнять решения общего собрания членов такого товарищества или собрания уполномоченных, а также своевременно уплачивать членские и иные взносы, предусмотренные законом и уставом такого объединения.

Уставом СНТ "Труд" в соответствии с пп. 10 п. 1 ст. 21 названного ФЗ установление размеров целевых фондов и соответствующих взносов отнесено к компетенции общего собрания членов товарищества.

ФЗ N 66-ФЗ не устанавливает обязательные критерии формирования размера членских взносов, давая лишь определение членских взносов, под которыми понимаются денежные средства, периодически вносимые членами садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения на оплату труда работников, заключивших трудовые договоры с таким объединением, и другие текущие расходы такого объединения.

С учетом такого правового регулирования и исключительного права общего собрания членов садоводческого, огороднического и дачного некоммерческого объединения на установление размера членских и иных взносов (ст. 21 названного федерального закона) со стороны общего собрания необходимо соблюдение принципа равноправия при определении размеров членских взносов. При этом размер членских взносов не может устанавливаться произвольно, а должен иметь финансовое обоснование.

Вместе с тем, не исключается возможность установления размера членских взносов в зависимости от размера участка, принадлежащего члену указанного объединения, установления обязанности по уплате членских взносов в размере, кратном количеству принадлежащих члену объединения земельных участков, поскольку наличие у одного лица участка (либо участков) большей площади, чем у других садоводов предполагает и соответствующее увеличение текущих расходов объединения, связанных с содержанием имущества общего пользования и обслуживанием большего по размеру участка.

В соответствии с п. 2 ст. 181.1 ГК РФ решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других - участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.

На основании п. 3 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания вправе оспорить в суде участник соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавший участия в собрании или голосовавший против принятия оспариваемого решения.

Участник собрания, голосовавший за принятие решения или воздержавшийся от голосования, вправе оспорить в суде решение собрания в случаях, если его волеизъявление при голосовании было нарушено.

В силу п. 4 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица.

Пленум Верховного Суда РФ, давая толкование положению п. 4 ст. 181.4 ГК РФ, в п. 109 Постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснил, что решение собрания не может быть признано недействительным в силу его оспоримости при наличии совокупности следующих обстоятельств: голосование лица, права которого затрагиваются этим решением, не могло повлиять на его принятие, и решение не может повлечь существенные неблагоприятные последствия для этого лица.

По смыслу п. 4 ст. 181.4 ГК РФ законодатель к существенным неблагоприятным последствиям относит нарушения законных интересов как самого участника, так и гражданско-правового сообщества, которые могут привести, в том числе, к возникновению убытков, лишению права на получение выгоды от использования имущества гражданско-правового сообщества, ограничению или лишению участника возможности в будущем принимать управленческие решения или осуществлять контроль за деятельностью гражданско-правового сообщества.

Из анализа приведенных правовых положений следует, что если сторона не оспаривала решение собрания по основаниям, связанным с нарушением порядка принятия решения, исходя из правил п. 4 ст. 181.4 ГК РФ юридически значимым обстоятельством для признания решения собрания членов СНТ недействительным является выяснение совокупности двух обстоятельств: могло ли повлиять на принятие решения голосование этого лица, и какие существенные неблагоприятные последствия влечет оспариваемое решение для этого лица.

Однако суд не обозначил данные обстоятельства как юридически значимые для правильного разрешения спора и не установил их.

В нарушение требований ст. 67 ГПК РФ суд не дал оценки протоколу общего собрания членов СНТ "Труд" N 1/2014 от 14 июня 2014 г., согласно которому из присутствовавших на собрании членов товарищества за принятие поставленных на голосование вопросов голосовали 74 члена товарищества, против принятия - 4 члена товарищества.

Удовлетворяя иск в указанной части, суд не учел, что голос М. не мог повлиять на исход голосования. При этом суд в решении не указал, насколько существенными являются неблагоприятные для истца последствия в результате принятия общим собранием СНТ решения.

Допущенные судами существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения в части оставления без изменения заочного решения суда об удовлетворении иска М. и направления дела в этой части направить на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 270 от 31 мая 2017 г.

12. При взыскании неустойки с лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность, правила статьи 333 ГК РФ могут применяться не только по заявлению должника, но и по инициативе суда, если усматривается очевидная несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства (пункт 1 статьи 333 ГК РФ).

Банк, в лице конкурсного управляющего - Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - ГК "АСВ"), обратился с иском к У. о взыскании задолженности по кредитному договору в сумме 641903,42 руб.

Ответчик У. в судебное заседание не явилась.

Решением Серпуховского городского суда от 23 июня 2016 г. требования ГК "АСВ" удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 14 сентября 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Президиум указал на допущенные судом нарушения норм материального права.

Разрешая спор, суд установил, что У. не исполнила надлежащим образом свои обязательства по кредитному договору, и, ссылаясь на то, что представленный истцом расчет образовавшейся задолженности не оспорен, пришел к выводу об удовлетворении иска. При этом суд, рассматривая дело в отсутствие ответчицы, не высказал суждение относительно наличия или отсутствия оснований для применения положений ст. 333 ГК РФ.

П. 1 ст. 333 ГК РФ закрепляет право суда уменьшить размер подлежащей уплате неустойки, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, и, по существу, предписывает суду устанавливать баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и размером действительного ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения, что согласуется с положением ст. 17 (часть 3) Конституции РФ, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (Определение Конституционного Суда РФ от 16.12.2010 N 1636-О-О).

Суд не учел разъяснения абз. 2 п. 71 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", что при взыскании неустойки с иных лиц (не осуществляющих предпринимательскую деятельность) правила ст. 333 ГК РФ могут применяться не только по заявлению должника, но и по инициативе суда, если усматривается очевидная несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства (п. 1 ст. 333 ГК РФ). При наличии в деле доказательств, подтверждающих явную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства, суд уменьшает неустойку по правилам ст. 333 ГК РФ. В данном случае ответчик У. не является предпринимателем.

Согласно абз. 2 п. 72 указанного Постановления Пленума, если уменьшение неустойки допускается по инициативе суда, то вопрос о таком уменьшении может быть также поставлен на обсуждение сторон судом апелляционной инстанции независимо от перехода им к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

В апелляционной жалобе У. выражала несогласие с определенным судом размером неустойки и процентов, указывая, что сумма неустойки и штрафа, взысканная судом, значительно превышают сумму основного долга по кредитному обязательству: при задолженности по основному долгу 75000 руб. неустойка за просрочку возврата процентов составила - 198185,47 руб., неустойка за просрочку возврата основного долга - 280279,70 руб.

В соответствии с ч. 3 ст. 329 ГПК РФ при оставлении апелляционной жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции в своем определении не указал мотивы, по которым отклонены доводы апелляционной жалобы У. о несоразмерности размера взысканной судом неустойки последствиям нарушения обязательства.

Допущенные судами существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 280 от 07 июня 2017 г.

13. Вопрос о взыскании страхового возмещения без учета износа или с учетом износа застрахованного автомобиля истца должен разрешаться в зависимости от условий заключенного между сторонами договора КАСКО.

С. предъявил иск к СПАО "РЕСО-Гарантия" о взыскании страхового возмещения, процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, штрафа, судебных расходов.

Заочным решением Чеховского городского суда от 01 июня 2016 г. с ответчика в пользу С. взыскано страховое возмещение (без учета износа узлов и деталей автомобиля) и штрафные санкции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 25 января 2017 г. заочное решение суда изменено: с ответчика в пользу С. взыскано страховое возмещение с учетом износа автомобиля и уменьшены штрафные санкции.

Президиум указал на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права.

Судом установлено, что 18 сентября 2015 г. между С. и СПАО "РЕСО-Гарантия" заключен договор добровольного страхования транспортного средства БМВ 730Д.

26 сентября 2015 г. произошло ДТП с участием автомобиля БМВ 730Д под управлением С., принадлежащего ему на праве собственности, и автомобиля Фольксваген Пассат под управлением водителя Д., в результате чего автомобилю истца были причинены механические повреждения.

Ответчик отказал С. в выплате страхового возмещения по тем основаниям, что не все имеющиеся повреждения относятся к данному дорожно-транспортному происшествию.

Суд установил, что указанное ДТП является страховым случаем, что сторонами не оспаривается.

Согласно заключению судебной автотехнической экспертизы определены скрытые повреждения, стоимость работ, запасных частей и материалов, необходимых для восстановления поврежденного автомобиля марки BMW 730D, как с учетом износа, так и без учета износа ТС.

Взыскивая страховое возмещение с учетом износа автомобиля, судебная коллегия руководствовалась ч. 2.2 ст. 12 ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств". Однако к правоотношениям сторон нормы указанного Федерального закона не применимы, так как между СПАО "Ресо-Гарантия" и С. 18 сентября 2015 года был заключен договор добровольного страхования транспортного средства, а не обязательного.

В соответствии с ч. 1 ст. 929 ГК РФ, а также разъяснений, изложенных в п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", в случае, если при заключении договора добровольного страхования имущества страхователю предоставлялось право выбора способа расчета убытков, понесенных в результате наступления страхового случая (без учета износа или с учетом износа застрахованного имущества), при разрешении спора о размере страхового возмещения следует исходить из согласованных сторонами условий договора.

Таким образом, вопрос о взыскании страхового возмещения без учета износа или с учетом износа застрахованного автомобиля должен разрешаться в зависимости от условий заключенного между сторонами договора КАСКО.

Данных о том, что в договоре добровольного страхования предусмотрено условие о выплате страхового возмещения с учетом износа транспортного средства С., в материалах дела не имеется.

Так, в копии страхового полиса такого условия не содержится. Дополнительное соглашение от 18 сентября 2015 г., являющееся неотъемлемой частью договора, в деле отсутствует, и не исследовалось судебной коллегией.

Допущенные существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 294 от 14 июня 2017 г.

14. При разрешении спора об исправлении кадастровой ошибки в судебном порядке, суду необходимо определить месторасположение спорных границ земельного участка и внести сведения об уточненных (иных) координатах характерных точек смежных с ним границ в данные ГКН.

В. и М. обратились в суд с иском к Ю., К., Г. и Ш. об устранении кадастровой ошибки, признании недействительными и исключении из ГКН сведений о границах земельного участка Ю., установлении границ земельного участка, ссылаясь на то, что им отказано в постановке на кадастровый учет земельного участка при доме, поскольку кадастровая граница смежного земельного участка, принадлежащего Ю., пересекает фактическую границу их земельных участков.

Решением Сергиево-Посадского городского суда от 11 марта 2016 г. иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 24 октября 2016 г. решение суда отменено, по делу постановлено новое решение об отказе в иске.

Президиум указал на нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом апелляционной инстанции.

Судом установлено, что истцам на праве собственности принадлежит жилой дом, при котором распоряжением администрации Сергиево-Посадского муниципального района от 16 октября 2008 г. утвержден проект границ земельного участка площадью 1430 кв. м. для ИЖС.

Ю. является собственником смежного земельного участка площадью 1410 кв. м., который поставлен на кадастровый учет.

Решением ФГБУ "Федеральная кадастровая палата Росреестра" по Московской области истцам отказано в постановке на кадастровый учет земельного участка площадью 1430 кв. м., поскольку выявлено пересечение границ со смежным земельным участком Ю. и в качестве возможных причин пересечения указано на наличие кадастровой ошибки.

По заключению землеустроительной экспертизы фактические границы земельного участка ответчика Ю. не соответствуют сведениям о местоположении указанных границ по данным ГКН.

Удовлетворяя иск, суд пришел к выводу о наличии кадастровой ошибки в сведениях о местоположении границ земельного участка ответчика Ю. и признал недействительными и исключил из ГКН сведения о координатах поворотных точек границ ее земельного участка и установил границы земельного участка истцов по фактическому местоположению.

Принимая по делу новое решение об отказе в иске, судебная коллегия исходила из того, что, установив смежную границу между участками истцов и Ю. по фактическому пользованию, суд уменьшил площадь земельного участка ответчика, установленную правоустанавливающими документами. Между тем, доказательств того, что Ю. произвела захват части земельного участка истцов, в материалах дела не имеется.

Однако из материалов дела следует, что истцы не оспаривают правоустанавливающие документы смежного землепользователя Ю., поскольку спора по расположению фактической границы земельных участков между сторонами не имеется.

Обращаясь в суд истцы, являясь фактическими владельцами и пользователями земельного участка, имели своей целью устранить нарушение своих прав по формированию земельного участка в связи с несоответствием содержащихся к ГКН сведений о смежной границе земельных участков сторон ее фактическому местоположению.

В силу п. 4 ч. 1 ст. 28 ФЗ от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости", действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, кадастровая ошибка в сведениях подлежит исправлению в порядке, установленном для учета изменений соответствующего объекта недвижимости (если документами, которые содержат такую ошибку и на основании которых внесены сведения в государственный кадастр недвижимости, являются документы, представленные в соответствии со статьей 22 настоящего ФЗ заявителем), или в порядке информационного взаимодействия (если документами, которые содержат такую ошибку и на основании которых внесены сведения в государственный кадастр недвижимости, являются документы, поступившие в орган кадастрового учета в порядке информационного взаимодействия) либо на основании вступившего в законную силу решения суда об исправлении такой ошибки.

По смыслу приведенной нормы права способом исправления кадастровой ошибки является не изменение фактически существующих на местности границ земельных участков, что могло бы повлиять на изменение площадей смежных участков сторон, а приведение в соответствие сведений, содержащихся в ГКН о координатах границ данных участков, их фактическому положению на местности.

В связи с этим, при разрешении спора об исправлении кадастровой ошибки в судебном порядке, суду необходимо определить месторасположение спорных границ земельного участка и внести сведения об уточненных (иных) координатах характерных точек смежных с ним границ в данные ГКН.

Поскольку факт наличия кадастровой ошибки, допущенной при постановке земельного участка Ю. на кадастровый учет, нашел свое доказательственное подтверждение в ходе проведения землеустроительной экспертизы, заключение которой судом апелляционной инстанции не опровергнуто, то предусмотренных законом оснований для отказа в иске у судебной коллегии не имелось.

В результате принятого судом апелляционной инстанции решения об отказе в иске возникший между сторонами спор фактическим остался не разрешенным по существу, что лишает истцов возможности поставить на кадастровый учет принадлежащий им земельный участок в фактически существующих на местности границах.

Допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.

Постановление президиума N 332 от 28 июня 2017 г.

Судебная практика Московского областного суда по уголовным делам

Кассационная практика

1. При назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности, суду в приговоре необходимо указывать определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрещение. При разрешении гражданского иска в уголовном процессе стороной в обязательстве по возмещению вреда, предусмотренного ст. 1069 ГК РФ, является государство.

По приговору Люберецкого городского суда от 07 сентября 2015 г. С. осужден по п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах на 3 года; по ч. 2 ст. 228 УК РФ с применением положений ч. 1 ст. 62 УК РФ к 3 годам лишения свободы, без штрафа. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно С. назначено 4 года лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах на 3 года, без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено гражданский иск потерпевшего удовлетворить частично: взыскать с С. в его пользу в счет компенсации морального вреда 300 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 08 декабря 2015 г. приговор оставлен без изменения.

Президиум изменил судебные решения ввиду неправильного применения уголовного закона при назначении С. наказания и разрешении гражданского иска потерпевшего.

Из материалов дела следовало, что С. ранее был осужден приговором от 11 июня 2014 г. по п.п. "а, б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься трудовой деятельностью в правоохранительных органах сроком на 2 года.

Срок отбытия основного наказания по приговору от 11 июня 2014 г. исчислялся с 15 февраля 2013 г., и 13 февраля 2015 г. С. был освобожден по отбытии наказания.

По приговору от 07 сентября 2015 г. С. осужден за преступление, совершенное 13 мая 2012 г., т.е. до его осуждения по приговору от 11 июня 2014 г., в связи с чем, при постановлении приговора от 07 сентября 2015 г. суд при назначении наказания должен был применить положения ч. 5 ст. 69 УК РФ и назначить С. наказание по совокупности преступлений с зачетом в срок отбытия окончательного наказания - наказания, отбытого по первому приговору суда.

Кассационная инстанция установила, что вывод суда первой инстанции о том, что положения ч. 5 ст. 69 УК РФ применению не подлежали в связи с тем, что С. к моменту постановления приговора от 07 сентября 2015 г. полностью отбыл основное наказание в виде лишения свободы, не основан на законе, поскольку положения ч. 5 ст. 69 УК РФ не содержат каких-либо ограничений для её применения в указанном случае.

Кроме того, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности на государственной службе или в органах местного самоуправления.

Согласно разъяснений, содержащихся в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности, суду в приговоре необходимо указывать определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрещение.

При назначении С. дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 3 года, судом первой инстанции данные требования закона выполнены не были.

Поскольку уточнение круга должностей, которые С. не может занимать в правоохранительных органах, не влечет ухудшение его положения, президиум уточнил, что осужденный на 3 года лишен права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти.

Неверно был применен закон судом первой инстанции и в части разрешения гражданского иска потерпевшего о компенсации ему морального вреда, причиненного преступлением.

Так, в соответствии с положениями ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению за счет соответственно, казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Поскольку судом было установлено, что потерпевшему причинен моральный вред в результате незаконных действий С., выступавшего в качестве должностного лица МУ МВД России "Люберецкое", стороной в обязательстве по возмещению вреда, предусмотренного ст. 1069 ГК РФ, является государство, в связи с чем решение суда о взыскании компенсации морального вреда с осужденного нельзя признать законным.

В связи с допущенными нарушениями президиум приговор в части разрешения гражданского иска потерпевшего о компенсации морального вреда отменил, и дело в этой части направил на новое рассмотрение в тот же суд в порядке гражданского судопроизводства. В части назначения С. наказания судебные решения были изменены: уточнено, что С. осужденный по п.п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, сроком на 3 года лишен права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 4 года 6 месяцев лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на 3 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Зачтено в срок отбытия наказания отбытое по приговору от 11 июня 2014 г. наказание в период с 15 февраля 2013 г. по 13 февраля 2015 г.

Постановление президиума N 166 от 5 апреля 2017 г.

2. Не применение положений ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания и невыполнение положений ч. 2 ст. 306 УПК РФ при вынесении решения повлекло изменение приговора и апелляционного определения судебной коллегии.

По приговору Одинцовского городского суда от 31 мая 2016 г. Д. осужден за два преступления, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, за два преступления, предусмотренных п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Д. назначено 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с Д. в пользу потерпевшего К. в счет возмещения материального ущерба - 25 500 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 6 сентября 2016 г. приговор изменен: признано в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка и частичное добровольное возмещение имущественного ущерба потерпевшему К.; смягчено наказание, назначенное по п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ за каждое из двух преступлений, до 2 лет лишения свободы, и наказание, назначенное по ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности двух преступлений, предусмотренных п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, до 3 лет 3 месяцев лишения свободы. В части осуждения за два преступления, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, приговор отменен, и уголовное преследование в отношении Д. прекращено за непричастностью.

С учетом внесенных в приговор изменений, Д. признан виновным в совершении двух краж, то есть тайных хищений чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину.

Президиум приговор и апелляционное определение изменил ввиду неправильного применения уголовного и уголовно-процессуального закона.

Как видно из апелляционного определения, судебная коллегия в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признала частичное добровольное возмещение имущественного ущерба потерпевшему К., то есть обстоятельство, предусмотренное п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

При этом отягчающих наказание обстоятельств по делу не установлено.

Однако, суд апелляционной инстанции, признав частичное добровольное возмещение имущественного ущерба потерпевшему смягчающим обстоятельством, в нарушение требований уголовного закона положения ч. 1 ст. 62 УК РФ не применил.

Неправильно применен судом апелляционной инстанции уголовный закон и при назначении Д. наказания по совокупности преступлений.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 69 УК РФ, если все преступления, совершенные по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Как видно из апелляционного определения от 06 сентября 2016 г., суд, снизив размер назначенного Д. наказания по каждому из двух преступлений, предусмотренных п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, при решении вопроса о назначении наказания по совокупности преступлений применил положения ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Между тем, поскольку оба преступления, за совершение которых осужден Д., относятся к категории преступлений средней тяжести, то в соответствии с требованиями уголовного закона подлежали применению положения ч. 2 ст. 69 УК РФ.

Кроме того, отменив приговор в части осуждения Д. за два преступления, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в том числе за кражу имущества потерпевшего К., и прекратив уголовное преследование в этой части за непричастностью к совершению преступления, суд апелляционной инстанции приговор в части разрешения гражданского иска потерпевшего К. и взыскания с Д. в пользу последнего в счет возмещения материального ущерба 25 500 руб. необоснованно оставил без изменения.

Между тем, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 306 УПК РФ при вынесении определения о прекращении уголовного преследования в связи с непричастностью лица к инкриминируемым ему преступлениям, суд должен высказаться по вопросу разрешения гражданского иска потерпевшего и отказать в его удовлетворении.

Учитывая изложенные обстоятельства, президиум судебные решения изменил: смягчил Д. наказание по п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ по преступлению в отношении потерпевшего К. с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ; исключил указание на назначение Д. окончательного наказания в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, назначив ему наказание в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности двух преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим; а также исключил указание на взыскание с осужденного Д. в пользу потерпевшего К. в счет возмещения материального ущерба 25 500 руб., в удовлетворении гражданского иска К. - отказал.

Постановление президиума N 216 от 26 апреля 2017 г.

3. Законодательством не предусмотрено взыскание в солидарном порядке с осужденных компенсации морального вреда, причиненного преступлением, при разрешении гражданского иска по уголовному делу, поскольку возмещение зависит от степени вины каждого из осужденных.

По приговору Люберецкого городского суда от 29 апреля 2013 г. Ф. и К. осуждены, каждый по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с К. и Ф. солидарно в пользу потерпевшего в счет возмещения материального ущерба 81 300 руб. и в счет возмещения морального вреда солидарно 1 000 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 03 сентября 2013 г. приговор оставлен без изменения.

Ф. и К. осуждены за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, из хулиганских побуждений, группой лиц, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего: при установленных судом обстоятельствах, К. и Ф. беспричинно, из хулиганских побуждений нанесли потерпевшему К. множественные удары руками и ногами по голове, туловищу, верхним и нижним конечностям, причинив потерпевшему множественные телесные повреждения, в том числе тупую травму грудной клетки и живота, переломы ребер, повлекшие тяжкий вред здоровью, смерть потерпевшего К. наступила от травмы грудной клетки и живота с повреждением левой почки и селезенки.

Президиум, признав выводы суда о доказанности вины Ф. и К. в совершении преступления обоснованными, согласившись с правильной правовой оценкой действий осужденных, а назначенное наказание соответствующим требованиям ст. 6, 60 УК РФ, изменил судебные решения в части разрешения гражданского иска.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, размер которого определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

При разрешении вопроса о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением, суд в нарушение положений ст. 151, 1080 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ взыскал с Ф. и К. в счет возмещения морального вреда в пользу потерпевшей К. денежную сумму в размере 1 000 000 руб. в солидарном порядке, что гражданским законодательством не предусмотрено, поскольку возмещение зависит от степени вины каждого из осужденных.

Согласно протоколу судебного заседания заявление потерпевшей о возмещении морального вреда и материального ущерба было приобщено к материалам уголовного дела, однако не оглашалось и не исследовалось, мнение по исковым требованиям не выяснялось.

При таких обстоятельствах президиум приговор и апелляционное определение в части разрешения гражданского иска о компенсации морального вреда отменил, уголовное дело в этой части передал на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Постановление президиума N 218 от 26 апреля 2017 г.

4. При разрешении вопроса о возможности признания совершения преступления лицом в состоянии опьянения, вызванного употреблением наркотических средств, отягчающим обстоятельством, суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Приговором Видновского городского суда от 10 апреля 2015 г. Г. осужден в порядке особого судопроизводства по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, без дополнительных наказаний. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, без дополнительных наказаний, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционном порядке приговор не пересматривался.

По приговору Г. признан виновным в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

Президиум, проверив материалы уголовного дела, установил, что требования ст. ст. 314-316 УПК РФ соблюдены, вывод суда о том, что обвинение, с которым согласился осужденный обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, действия Г. квалифицированы правильно.

Однако ввиду допущенного нарушения уголовного закона при назначении осужденному наказания приговор был изменен.

При назначении Г. наказания отягчающим обстоятельством суд признал совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением наркотических средств.

Согласно разъяснениям п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных или других одурманивающих веществ, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

При назначении наказания Г. требование ч. 1.1 ст. 63 УК РФ судом не выполнено, поскольку в приговоре не мотивировано, на основании каких данных о характере и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного, состояние опьянения, вызванное употреблением наркотических средств, признано обстоятельством, отягчающим его наказание, каким образом нахождение в состоянии наркотического опьянения повлияло на действия осужденного.

При таких обстоятельствах президиум изменил приговор: исключил указание о наличии в действиях осужденного отягчающего обстоятельства - "совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением наркотических средств", смягчив назначенное наказание.

Постановление президиума N 292 от 07 июня 2017 г.

5. Глава 40 УПК РФ не содержит норм, запрещающих суду принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследование собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства дела при этом не изменяются.

Приговором Балашихинского городского суда от 18 сентября 2013 г. Ч. осужден по ч. 4 ст. 150 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 7 годам лишения свободы.

В апелляционном порядке приговор не обжаловался.

Ч. признан виновным в вовлечении несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления путем обещаний, а также в совершении разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, и с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Преступления совершены 08 февраля 2013 г. в г. Балашихе.

Приговор в отношении Ч. постановлен по правилам гл. 40 УПК РФ без проведения судебного разбирательства, в связи с согласием подсудимого с предъявленным обвинением.

В соответствии с ч. 5 ст. 316 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела в порядке особого судопроизводства судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу, а постановленный приговор, согласно ст. 317 УПК РФ не может быть обжалован по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 389.15 УПК РФ.

Вместе с тем, глава 40 УПК РФ не содержит норм, запрещающих суду принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследование собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства дела при этом не изменяются.

Так, при оценке действий Ч. в отношении потерпевшей А. при установленных в приговоре обстоятельствах, суд не принял во внимание, что Ч. вступил в преступный сговор с лицом, не достигшим возраста привлечения к уголовной ответственности, в связи с чем это лицо по смыслу закона не является соисполнителем преступления, и, соответственно Ч. вменен квалифицирующий признак "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору" необоснованно.

Кроме того, в приговоре суда не указано, в чем именно выразилось применение в отношении потерпевшей насилия, опасного для ее жизни или здоровья, и в материалах дела таких данных не имеется. Применение же газового баллончика в ходе разбойного нападения может быть квалифицировано, как применение предметов, используемых в качестве оружия, только в случае, если будет установлено, что газ в баллончике представлял опасность для жизни или здоровья потерпевшего. Таких данных по делу также не имеется.

При таких обстоятельствах президиум переквалифицировал действия Ч. с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества с применением насилия не опасного для жизни или здоровья.

Постановление президиума N 276 от 31 мая 2017 г.

6. Характер и степень общественной опасности совершенного осужденным преступления, в том числе его тяжесть и последствия, не могут являться основаниями для отказа в удовлетворении ходатайства или представления об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Постановлением Серпуховского городского суда от 08 декабря 2016 г. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от наказания К., осужденного 11 апреля 2016 г. по ч. 2 ст. 290 УК РФ с учетом внесенных изменений к 2 годам лишения свободы со штрафом 900 000 руб. и лишением права занимать должности в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок 2 года.

Апелляционным постановлением Московского областного суда от 07 февраля 2017 г. постановление Серпуховского городского суда от 08 декабря 2016 г. оставлено без изменения.

Президиум отменил указанные судебные решения в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

В соответствии с п. "б" ч. 3 ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение может быть применено в случае отбытия не менее половины срока, назначенного за совершение тяжкого преступления.

На момент рассмотрения ходатайства, осужденный К. отбыл 1 год и 26 дней назначенного наказания, из них в период с 05 мая 2016 г. до рассмотрения ходатайства в суде работал по хозяйственному обслуживанию учреждения на должности кухонного рабочего.

Из заключения-характеристики на осужденного К., предоставленного администрацией СИЗО следует, что он за время пребывания в учреждении не имел дисциплинарных взысканий, имеет три поощрения, к труду относится добросовестно. С представителями администрации вежлив, на беседы воспитательно-профилактического характера реагирует правильно, принимает участие в проводимых воспитательных мероприятиях, поддерживает связь с родственниками. Администрация учреждения считает, что применение условно-досрочного освобождения от основного и дополнительного наказания целесообразно, так как для своего исправления он не нуждается в полном отбытии назначенного судом наказания.

Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд сослался на тяжесть совершенного преступления, его коррупционную направленность, небольшой срок отбывания наказания после провозглашения приговора и недостаточность времени - 8 месяцев, для определения степени исправления осужденного.

Между тем, в соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 г. "О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания" характер и степень общественной опасности совершенного осужденным преступления, в том числе тяжесть и последствия, не могут являться основаниями для отказа в удовлетворении ходатайства или представления, поскольку они служат критериями для установления сроков, указанных в ст. ст. 79, 80 и 93 УК РФ, а также учтены судом в приговоре при назначении наказания.

Суд, отказывая в удовлетворении ходатайства, не привел конкретных обстоятельств, исключающих возможность условно-досрочного освобождения, не указал нормы закона, которыми он руководствовался при отказе в условно-досрочном освобождении.

При наличии таких обстоятельств президиум отменил состоявшиеся по делу судебные решения и направил материал на новое рассмотрение в ином составе суда.

Постановление президиума N 273 от 31 мая 2017 г.

7. Отсутствие сведений о времени совершения преступления ставит под сомнение вопрос о возможности привлечения лица к уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, предусмотренных ст. 78 УК РФ.

Приговором Одинцовского городского суда от 01 сентября 2016 г. С. осужден по ч. 2 ст. 327, ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к 3 годам лишения свободы.

Приговор постановлен в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ.

В апелляционном порядке приговор не обжаловался.

С. осужден за подделку официального документа, предоставляющего права, в целях его использования и с целью облегчить совершение другого преступления, а также за приготовление к мошенничеству группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.

Президиум отменил приговор в части осуждения С. за подделку официального документа по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежит доказыванию, в том числе, время совершения преступления.

Согласно ч. 2 ст. 9 УК РФ временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного деяния независимо от времени наступления последствий.

Как видно из приговора, судом установлено, что С., действуя группой лиц по предварительному сговору, совместно с Л. при неустановленных следствием обстоятельствах, в неустановленное время, но не позднее 07 октября 2014 г., с целью облегчить совершение другого преступления (хищение земельного участка) изготовили паспорт гражданина РФ на имя К., в который вклеили фотографию С.

Таким образом, в нарушение требований ст. 73 УПК РФ не установлено время изготовления С. паспорта гражданина РФ на имя К., то есть время совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 327 УК РФ.

Отсутствие сведений о времени совершения преступления ставит под сомнение вопрос о возможности привлечения С. к уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, предусмотренных ст. 78 УК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 49 Конституции РФ, а также ч. 4 ст. 302 УПК РФ все неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого, поэтому приговор в части осуждения С. за подделку официального документа, предоставляющего права, в целях его использования и с целью облегчить совершение другого преступления подлежит отмене, а уголовное дело в этой части - прекращению на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением срока давности уголовного преследования.

Постановление президиума N 305 от 14 июня 2017 г.

8. При назначении осужденному наказания суд не может учитывать мнение потерпевшего, поскольку такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов.

Приговором Люберецкого городского суда от 05 марта 2014 г. Х. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы.

В апелляционном порядке приговор не обжаловался.

Х. признан виновным в совершении убийства.

Как видно из приговора, суд при назначении Х. наказания учел, в том числе, мнение потерпевшего, настаивавшего на самом строгом наказании, а также отягчающее наказание обстоятельство - совершение преступления с особой жестокостью.

Однако из установленных судом обстоятельств совершения преступления, изложенных в описательной части приговора, не следует, что преступление совершено с особой жестокостью. Более того, это обстоятельство не вменялось Х. и органами следствия. Кроме того, множественность причинения ранений - это способ совершения противоправного деяния и само по себе не может свидетельствовать об особой жестокости. Суд также должным образом, в нарушение требований ст. 307 УПК РФ, в приговоре не мотивировал признание указанного обстоятельства отягчающим.

Кроме того, как следует из определения Конституционного Суда РФ от 25 сентября 2014 г. N 2053-О, обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания, поскольку такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов. Юридическая ответственность, если она выходит за рамки восстановления нарушенных неправомерным деянием прав и законных интересов потерпевших, включая возмещение причиненного этим деянием вреда, является средством публично-правового регулирования на правонарушающее поведение, в связи с чем вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны определяться, исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего.

При наличии таких обстоятельств президиум исключил из приговора указание на признание отягчающим наказание обстоятельством "совершение преступления с особой жестокостью", а также указание на учет мнения потерпевшего, настаивавшего на строгом наказании, и смягчил назначенное Х. наказание.

Постановление президиума N 201 от 19 апреля 2017 года.

Апелляционная практика

1. В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Приговором Чеховского городского суда Т. признан виновным в том, что являясь лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, совершил половое сношение с лицом, достигшим двенадцатилетнего возраста, но не достигшего четырнадцатилетнего возраста.

Из материалов уголовного дела следует, что подсудимым письменно было заявлено ходатайство о допросе ряда свидетелей, которые участвовали при общении потерпевшей и подсудимого. Рассматривая данное ходатайство, суд вынес постановление, в котором указал, что окончательно решит вопрос о вызове заявленных свидетелей в ходе судебного разбирательства по делу. Однако как показало изучение протоколов судебных заседаний и других материалов уголовного дела, подсудимый от допроса свидетелей не отказывался, а суд заявленное ходатайство так и не разрешил.

Кроме того, судом не дана должная оценка явки с повинной Т., которая была получена только спустя год после совершения преступления, и которая не содержала в себе какой-либо информации о знании либо предположении Т. истинного возраста потерпевшей до рассматриваемых событий.

Указанное нарушение уголовно-процессуального закона судебная коллегия посчитала существенным, влекущим безусловную отмену приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, поскольку выводы суда о возможном допущении Т. не достижения потерпевшей возраста 14 лет до полового сношения, являются преждевременными и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании и изложенными в приговоре. Вышеуказанные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, подлежали дополнительной проверке и оценке, поскольку могли существенно повлиять на выводы суда.

Извлечение из апелляционного определения N 22-2671 от 18 апреля 2017 г.

2. По смыслу ч. 3 ст. 29 и ч. 9 ст. 31 УПК РФ, рассмотрение в ходе досудебного производства по уголовному делу жалоб на решения и действия (бездействие) указанных должностных лиц в случаях и порядке, предусмотренных ст. 125 УПК РФ, осуществляется районными судами независимо от подследственности и возможной подсудности расследуемых дел, вида и уровня органа, производящего предварительное следствие (дознание), т.е. рассмотрение таких жалоб отнесено по признаку родовой подсудности, определяемой особенностями предмета судебного контроля, к исключительной компетенции судов районного уровня. Территориальная подсудность жалоб на решения и действия (бездействие) должностных лиц, осуществляющих досудебное производство по уголовным делам, определяется исходя из места производства предварительного расследования.

Постановлением Воскресенского городского суда заявителю М. отказано в принятии к рассмотрению жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ о признании незаконным постановления заместителя начальника СО МУ МВД России по закрытым административно-территориальным образованиям на особо важных и режимных объектах Московской области С. о возбуждении уголовного дела ввиду неподсудности жалобы Воскресенскому городскому суду.

При апелляционном рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ установлено, что предметом судебного контроля явилось постановление заместителя начальника СО МУ МВД России по закрытым административно-территориальным образованиям на особо важных и режимных объектах Московской области С. о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. Указанный следственный отдел расположен на территории, на которую не распространяется юрисдикция Воскресенского городского суда.

Согласно жалобе предметом преступного посягательства является принадлежащий М. на праве собственности земельный участок, относящийся к территориальной подсудности Воскресенского городского суда.

Признавая постановление суда незаконным и необоснованным, суд апелляционной инстанции, учитывая правовую позицию Конституционного Суда РФ, в силу которой под местом совершения преступления по смыслу ст. 31 "Подсудность уголовных дел" и ст. 32 "Территориальная подсудность уголовного дела" УПК РФ, указал, что рассмотрение дел по жалобам на решения и действия (бездействие) должностных лиц межрайонных следственных отделов при производстве предварительного расследования по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, должно осуществляться - безотносительно к месту расположения указанных следственных органов - тем районным судом, юрисдикция которого распространяется на место совершения деяния, содержащего признаки преступления, в связи с чем решение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы М. ввиду неподсудности жалобы, принято преждевременно, без учета требований закона.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене постановления с направлением материала на новое судебное рассмотрение со стадии назначения, в ходе которой суду необходимо принять меры к всесторонней и объективной проверке доводов заявителя, и в зависимости от добытого принять законное, обоснованное и мотивированное решение, обсудив, в частности, и вопрос о подсудности жалобы.

Извлечение из апелляционного постановления N 22к-2586 от 13 апреля 2017 г.

3. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом первой инстанции, и неправильное применение уголовного закона повлекло вынесение нового обвинительного приговора.

Приговором Щелковского городского суда Т. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, из хулиганских побуждений.

Судом апелляционной инстанции установлено, что в приговоре суда первой инстанции в отношении Т. имеются противоречия между описанием преступного деяния и квалификацией действий подсудимого, данной судом.

Из описания преступного деяния, изложенного в приговоре, следует, что в результате действий Т. потерпевшему Ю. были причинены телесные повреждения, вызвавшие потерю зрения, что расценивается как тяжкий вред здоровью. Суд же первой инстанции квалифицировал действия Т. как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, что противоречит установленным судом и изложенным в приговоре фактическим обстоятельствам дела. Из предъявленного Т. обвинения следует, что ему вменялось именно причинение тяжкого вреда здоровью человеку по признаку потери потерпевшим зрения.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы уголовного дела, пришел к выводу, что Т. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собой потерю зрения, из хулиганских побуждений. Действия Т. квалифицированы по ст. 111 ч. 2 п. "д" УК РФ, так как он, действуя умышленно, причинил потерпевшему Ю. тяжкий вред здоровью, повлекший за собой потерю зрения.

Согласно предъявленному Т. обвинению преступление совершено около д. 8 по ул. Октябрьская г. Лосино-Петровский. Однако из исследованных доказательств следует, что преступление имело место на участке между домом 8 по ул. Октябрьская и д. 7 по ул. Горького. Поскольку данный факт существенно не влияет на обстоятельства совершенного преступления, на квалификацию действий подсудимого, не нарушает его право на защиту и не ухудшает его положение, судебная коллегия посчитала возможным уточнить в описательно-мотивировочной части приговора место совершения преступления.

В результате рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке судебная коллегия отменила приговор и вынесла новый обвинительный приговор.

Извлечение из апелляционного определения N 22-3495 от 25 мая 2017 г.

4. По смыслу закона, правила, изложенные в части 1 статьи 62 УК РФ, могут применяться судами при наличии хотя бы одного из перечисленных в "и" (или) "к" части 1 статьи 61 УК РФ смягчающих обстоятельств, если при этом отсутствуют отягчающие наказание обстоятельства.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Вместо слов "перечисленных в "и" (или) "к" части 1 статьи 61 УК РФ" следует читать "перечисленных в подпунктах "и" (или) "к" части 1 статьи 61 УК РФ"

Приговором Мытищинского городского суда А. был признан виновным в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку.

При назначении наказания судом первой инстанции признано в качестве отягчающего наказание осужденного обстоятельства, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Судебная коллегия пришла к выводу, что суд в описательно-мотивировочной части приговора указал о назначении осужденному наказания с учетом требований ч. 1 ст. 62 УК РФ, оставив без внимания, что указанное положение закона могло быть применено лишь при отсутствии отягчающих наказание осужденного обстоятельств.

Изменяя судебное решение по доводам апелляционного представления, судебная коллегия исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание о назначении А. наказания с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ и усилила осужденному назначенное по ч. 1 ст. 105 УК РФ наказание.

Извлечение из апелляционного определения N 22-3083 от 20 июня 2017 г.

5. Согласно п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он является близким родственником или родственником лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты.

Органами предварительного расследования подсудимые К. и С. обвинялись в совершении в г. Коломна 07 октября 2016 г. кражи чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину в отношении Ч. и 08 октября 2016 г. грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору в отношении Б. при обстоятельствах, указанных в обвинительном заключении.

В ходе предварительных слушаний судом первой инстанции был инициирован вопрос о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с допущенным нарушением уголовно-процессуального закона, выразившегося в том, что защиту обвиняемых К. и С., имеющих существенные противоречия в своих позициях по делу, осуществляли адвокаты Т. и Т., являющиеся близкими родственниками.

При апелляционном рассмотрении уголовного дела суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что адвокаты Т. и Т., имея статус адвоката, в полном соответствии с законом приняли на себя обязанности по осуществлению защиты соответственно обвиняемых К. и С. Участие по делу адвокатов Т. и Т., находящихся в родственных отношениях, в защиту интересов разных обвиняемых, право каждого обвиняемого на защиту не нарушило, не повлияло ни на вопросы доказанности либо недоказанности обвинения, ни на вопросы правовой оценки действий обвиняемых, а также не нарушило права и законные интересы других участников уголовного судопроизводства. Каких-либо иных нарушений прав обвиняемых на защиту не установлено. Права потерпевших соблюдены, сведений о нарушении их прав не имеется.

При таких обстоятельствах, по мнению суда апелляционной инстанции, у суда отсутствовали какие-либо законные основания для возвращения уголовного дела прокурору, в связи с чем судебное решение отменено, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-3037 от 02 мая 2017 г.

6. Непризнание в качестве смягчающего наказание обстоятельства - противоправности поведения потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления, привели к изменению судебного решения.

Приговором Ивантеевского городского суда М. был признан виновным в умышленном причинении 29 июля 2016 г. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия. М. был осужден по данному преступлению к 3 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В судебном заседании М. признал факт нанесения удара ножом в живот потерпевшему в коридоре своей квартиры. Произошло это из-за поведения самого потерпевшего, который, находясь с ним на кухне, повел себя грубо, ударил его кулаком в лоб, а затем нанес еще несколько ударов по голове. Он нанес потерпевшему один удар ножом в живот. В содеянном раскаивается.

Судебная коллегия, оценив все обстоятельства дела, пришла к выводу, что поводом для совершения М. преступления явилось противоправное поведение потерпевшего К., который, находясь в квартире М., первым нанес ему удар и причинил М. телесные повреждения, что подтверждается не только показаниями М. и самого потерпевшего, но и показаниями свидетелей, заключением судебно-биологической экспертизы, а также приобщенными в судебном заседании по ходатайству защиты медицинскими документами об имевшихся у М. телесных повреждениях при его поступлении 30 июля 2016 г. в ИВС.

Кроме того, в ходе судебного заседания установлено, что в возмещение морального вреда, причиненного М. потерпевшему, были перечислены денежные средства, что подтвердил и сам потерпевший в ходе суда, пояснив, что ему перечислено около 17 тысяч руб.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия изменила приговор, признав смягчающим М. наказание обстоятельством противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления и добровольное частичное возмещение морального вреда, причиненного потерпевшему, и снизила М. наказание до 2 лет лишения свободы.

Извлечение из апелляционного определения N 22-3869 от 08 июня 2017 г.

7. Ст. 46 УПК предоставляют право подозреваемому давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.

Как следует из постановления суда, Р. обвиняется в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, с применением насилия не опасного для жизни и здоровья, при обстоятельствах, указанных в обвинительном заключении.

Постановлением суда уголовное дело в отношении Р. возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом на том основании, что все следственные действия с участием Р. проведены без участия переводчика, процессуальные документы также не переводились на родной язык обвиняемого, чем нарушено право на защиту. При этом суд пришел к выводу, что Р. плохо владеет русским языком, писать и читать на русском самостоятельно не может.

Отменяя постановление суда, и возвращая уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе, суд апелляционной инстанции не установил существенных нарушений требований УПК РФ, допущенных в досудебном производстве, в том числе права на защиту обвиняемого, которые бы являлись не устранимыми в судебном производстве и исключали возможность постановления судом на его основе приговора или вынесения иного решения, влекущих возращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Так, из материалов дела усматривается, что при задержании Р. ему были разъяснены права, предусмотренные ст. 46 УПК РФ, в том числе давать показания, объяснения на родном языке, которым он владеет и пользоваться помощью переводчика бесплатно, о чем имеется подпись Р., протокол задержания прочитан лично, замечаний не поступило. Согласно собственноручному заявлению Р., ему разъяснено право пользоваться помощью переводчика бесплатно, однако он данным правом воспользоваться отказался, указывая, что русским языком владеет хорошо, пишет и читает на русском самостоятельно.

Кроме того, судебные заседания для решения вопросов об избрании Р. меры пресечения и продления срока содержания под стражей проводились в отсутствие переводчика, о необходимости участия которого ни обвиняемый, ни защитник не заявляли. Таковых требований не было заявлено и в ходе предварительного слушания, проведенного в отсутствие переводчика.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-4315 от 27 июня 2017 г.

8. Неправильное применение положений ст. 18 УК РФ повлекло назначение сурового наказания подсудимому.

Приговором Клинского городского суда М., ранее судимый, признан виновным и осужден за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, а также за три кражи, то есть три тайных хищения чужого имущества.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что суд первой инстанции при назначении наказания неверно установил наличие в действиях осужденного М. рецидива преступлений.

Как следует из материалов уголовного дела, приговорами от 03 сентября 2014 г., 28 июня 2016 г., 26 августа 2016 г., 12 сентября 2016 г., 23 сентября 2016 г. М. был осужден по ст. 158 ч. 1, ч. 3 ст. 30, ст. 158 ч. 1 УК РФ, то есть, за преступления небольшой тяжести, в том числе и к лишению свободы условно.

При таких обстоятельствах оснований для признания наличия рецидива преступлений и учета его в качестве обстоятельства, отягчающего наказание М., у суда не имелось, и ссылка на наличие данного отягчающего обстоятельства исключена из описательно-мотивировочной части приговора, а назначенное М. наказание снижено.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-3240 от 16 мая 2017 г.

9. Непредоставление потерпевшему права участвовать в судебном разбирательстве при прекращении уголовного дела привели к отмене судебного решения.

Органами предварительного следствия М. обвинялся в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 273 УК РФ, то есть в распространении компьютерных программ, заведомо предназначенных для несанкционированного копирования компьютерной информации и нейтрализации средств защиты компьютерной информации из корыстной заинтересованности.

Постановлением Серпуховского городского суда уголовное дело в отношении М. прекращено по основаниям, предусмотренным ст. 25.1 УПК РФ, с назначением судебного штрафа в размере 30 000 руб.

Согласно протоколу судебного заседания, суд первой инстанции не разрешил вопрос о рассмотрении дела в отсутствие потерпевшего, а постановил лишь начать судебное заседание в отсутствие потерпевшего.

Из ходатайства представителя потерпевшего НАО "Национальная спутниковая компания", поданного в суд, усматривается, что потерпевшая сторона возражает против прекращения уголовного дела за примирением сторон на основании ст. 25 УПК РФ, согласны на рассмотрение дела в особом порядке в их отсутствие, в ином случае просивших известить потерпевшую сторону о дне слушания дела для обеспечения участия в судебном разбирательстве своего представителя.

Ходатайство адвоката Б. о прекращении уголовного дела в отношении М. на основании ст. 25.1 УПК РФ с назначением меры уголовного правового характера в виде судебного штрафа рассмотрено в подготовительной части судебного заседания, в отсутствие представителя потерпевшего, без изучения материалов дела.

Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции посчитал существенными и отменил постановление суда, с передачей данного уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в силу ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ, ином составе судей.

Извлечение из апелляционного постановления N 22-2702 от 20 апреля 2017 г.

10. В соответствии с ч. 1.1. ст. 63 УК РФ суд, назначающий наказание, в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного может признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением, в частности, алкоголя.

Приговором Павлово-Посадского городского суда Ж. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

При назначении наказания суд первой инстанции, признав обстоятельством, отягчающим наказание Ж. совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, это решение никак в приговоре не мотивировал.

По смыслу закона, само по себе совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица во время совершения преступления отягчающим обстоятельством надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Изменяя приговор, судебная коллегия исключила указание на наличие отягчающего наказание обстоятельства - совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, смягчив назначенное осужденному наказание.

Извлечение из апелляционного определения N 22-3886 от 08 июня 2017 г.

11. Решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям, указанным в пункте 3 части 2 статьи 75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение.

Приговором Домодедовского городского суда государственный таможенный инспектор отдела специальных таможенных процедур N 4 таможенного поста Аэропорта Домодедово (пассажирский) Домодедовской таможни ФТС России Х. признан виновным и осужден за получение должностным лицом лично взятки за незаконное бездействие в пользу взяткодателя в виде денег в сумме 300 Евро, что эквивалентно 17.069,13 руб. на день совершения преступления.

В основу выводов о виновности Х. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 290 УК РФ, суд положил показания свидетеля М., данные им в ходе предварительного следствия, очной ставки и проверки показаний на месте, содержащие противоречивые сведения относительно суммы ввозимой валюты.

По мнению судебной коллегии, в нарушение положений ч. 3 ст. 240 УПК РФ, вопреки запрету ссылаться в приговоре на доказательства, не исследованные в судебном заседании, в основу выводов о виновности Х. суд фактически положил не оглашенные показания М., данные им в ходе предварительного расследования, в которых свидетель заявлял о ввозимой незадекларированной валюте 9350 евро и 100 долларов США, в сумме превышающей эквивалент 10 000 долларов США, а также протокол проверки показаний М. на месте, хотя данные доказательства не были предметом непосредственного исследования в судебном заседании с участием сторон. Показания М. суд привел в приговоре так, как они фактически изложены в обвинительном заключении, без учета новых сведений, полученных в ходе его допроса, тем самым пренебрег правовой позицией, изложенной в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре", согласно которой недопустимо перенесение в приговор показаний допрошенных по уголовному делу лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства.

Имеющиеся противоречия между показаниями М. в суде и на очной ставке в части суммы ввозимой валюты судом не устранены, а в приговоре не отражено, какие все-таки показания свидетеля суд признал достоверными и положил в основу приговора. Таким образом, суд фактически оставил без надлежащей проверки и оценки вопрос о размере ввозимой валюты, который безусловно входит в предмет доказывания по настоящему делу, поскольку имеет существенное значение, мог повлиять на выводы о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона и определение меры наказания.

Суд оставил в приговоре без внимания и какой-либо оценки доводы защиты о нарушении уголовно-процессуального закона при проведении опознания инспектора Х. свидетелем М., согласно которым в материалах дела имеются сведения о предъявлении фотографии осужденного до производства следственного действия, опознании иного сотрудника таможенной службы и проведении очного опознания с нарушением требований ст. 193 УПК РФ.

По мнению судебной коллегии, указанные выше существенные нарушения уголовно-процессуального закона ограничивали стороны в реализации предусмотренных законом прав и могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Извлечение из апелляционного определения N 22-3662 от 13 июня 2017 г.

Судебная практика по делам об административных правонарушениях

Практика пересмотра вступивших в законную силу постановлений и решений

1. Для исчисления размера административного штрафа, предусмотренного санкцией части 1 статьи 16.2 КоАП РФ, налагаемого на граждан, используется стоимость товаров для личного пользования, перемещаемых физическими лицами через таможенную границу Евразийского экономического союза. При этом из указанной стоимости исключается стоимость товаров, перемещаемых через таможенную границу Евразийского экономического союза с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов в соответствии с правом Евразийского экономического союза.

Извлечение из постановления по делу N 4 а - 1480/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Домодедовского городского суда от 05 декабря 2016 г. и решение судьи Московского областного суда от 21 февраля 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ, в отношении Б., отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Домодедовский городской суд по следующим основаниям.

Постановлением и.о. заместителя начальника Домодедовской таможни от 21 июля 2016 г. Б. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде штрафа в размере одиннадцати двадцатых стоимости товаров, явившихся предметом административного правонарушения, что составляет 2 783 000 руб. без конфискации товаров, явившихся предметом административного правонарушения.

Решением судьи Домодедовского городского суда от 05 декабря 2016 г. постановление оставлено без изменения.

Решением судьи Московского областного суда от 21 февраля 2017 г. постановление и решение судьи городского суда оставлены без изменения.

Б. привлечен к ответственности за то, что 03 октября 2016 г., примерно в 02.25, прибыв рейсом 1324 из "Цюрих-Москва", при прохождении таможенного контроля проследовал через "зеленый коридор", предназначенный для перемещения физическими лицами через таможенную границу таможенного союза товаров для личного пользования, не подлежащих таможенному декларированию. Б. был остановлен старшим государственным таможенным инспектором ОСТП N 4 таможенного поста Аэропорт Домодедово (пассажирский) Домодедовской таможни для проведения таможенного контроля.

В результате осмотра багажа Б. обнаружено, что он перемещает через таможенную границу таможенного союза приборы в виде металлического стержня с товарным знаком "CS INSTRUMENTS", общим количеством 22 штуки, рыночная стоимость которых составила 5 060 000 руб.

Действия Б. квалифицированы по ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за недекларирование по установленной форме товаров, подлежащих таможенному декларированию, за исключением случаев, предусмотренных статьей 16.4 настоящего Кодекса. Указанной нормой наказание для граждан предусмотрено в виде административного штрафа в размере от одной второй до двукратного размера стоимости товаров, явившихся предметами административного правонарушения, с их конфискацией или без таковой либо конфискацию предметов административного правонарушения.

По результатам рассмотрения дела Б. признан виновным в совершении указанного административного правонарушения и подвергнут наказанию в виде штрафа в размере одиннадцати двадцатых стоимости товаров, явившихся предметом административного правонарушения, что составляет 2 783 000 руб. без конфискации товаров, явившихся предметом административного правонарушения.

Делая выводы о законности и обоснованности постановления по делу об административном правонарушении, суды исходили как из правильности квалификации действий Б. и доказанности совершения им вмененного правонарушения, так и правильности исчисления административного наказания в виде штрафа.

При этом ими не принято во внимание следующее.

П. 1 прим. к статье 16.2 КоАП РФ предусмотрено, что для исчисления размера административного штрафа, предусмотренного санкцией ч. 1 настоящей статьи, налагаемого на граждан, используется стоимость товаров для личного пользования, перемещаемых физическими лицами через таможенную границу Евразийского экономического союза. При этом из указанной стоимости исключается стоимость товаров, перемещаемых через таможенную границу Евразийского экономического союза с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов в соответствии с правом Евразийского экономического союза.

Данная норма, принята после вынесения Конституционным Судом РФ постановлений от 26 ноября 2012 г. N 28-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 16.2 и ч. 2 ст. 27.11 КоАП РФ в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Авеста" и от 13 июля 2010 г. N 15-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 188 УК РФ, ч. 4 ст. 4.5, ч. 1 ст. 16.2 и ч. 2 ст. 27.11 КоАП РФ в связи с жалобами граждан В.В. Баталова и других.

В силу указанных обстоятельств норма, урегулированная п. 1 прим. к ст. 16.2 КоАП РФ, и определяющая порядок исчисления размера административного штрафа, предусмотренного санкцией ч. 1 настоящей статьи, налагаемого на граждан, является специальной по отношению к положениям ч. 2 ст. 27.11 КоАП РФ, принятым ранее, в соответствии с которыми стоимость изъятых вещей определяется на основании государственных регулируемых цен в случае, если таковые установлены. В остальных случаях стоимость изъятых вещей, за исключением изъятых товаров для личного пользования, перемещаемых физическими лицами через таможенную границу Таможенного союза, в отношении которых используется таможенная стоимость, определенная в соответствии с главой 49 Таможенного кодекса Таможенного союза, определяется на основании их рыночной стоимости. В случае необходимости стоимость изъятых вещей определяется на основании заключения эксперта.

Следовательно, при исчислении административного штрафа Б. необходимо было исходить из стоимости товаров для личного пользования, перемещаемых им через таможенную границу Евразийского экономического союза.

Вместе с тем из постановления по делу об административном правонарушении усматривается, что размер административного штрафа исчислен от рыночной стоимости ввозимого товара и без разрешения вопроса об исключении стоимости товаров, перемещаемых через таможенную границу Евразийского экономического союза с освобождением от уплаты таможенных пошлин, налогов в соответствии с правом Евразийского экономического союза.

Информацию о стоимости товаров, ввозимых Б., исходя из стоимости товаров для личного пользования, материалы дела не содержат; судом данный вопрос не выяснялся. Таким образом, наказание Б. назначено неверно, без учета требований КоАП РФ.

Устранить нарушение при пересмотре дела об административном правонарушении по жалобе на вступившие в законную силу акты при отсутствии необходимой информации, невозможно. При таких обстоятельствах судебные решения как не соответствующие требованиям ст. 24.1 КоАП РФ, отменены с направлением дела на новое рассмотрение в Домодедовский городской суд.

2. Разрешение вопроса о наличии изменения целевого назначения земельного участка наличием на нем опоры для размещения оборудования сети подвижной радиотелефонной связи, следует соотносить с Приказом Минэкономразвития России от 01 сентября 2014 г. N 540, принявшим Классификатор видов разрешенного использования земельных участков.

Извлечение из постановления по делу N 4 а - 890/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Егорьевского городского суда от 13 января 2017 г. и решение судьи Московского областного суда от 28 февраля 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ, в отношении ООО "Т2 Мобайл" отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Егорьевский городской суд по следующим основаниям.

Постановлением заместителя гл. госинспектора г.о. Рошаль Шатурского и Егорьевского районов по использованию и охране земель от 25 августа 2015 г. ООО "Т2 Мобайл" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере 100000 руб.

Решением судьи Егорьевского городского суда от 13 января 2017 г. постановление оставлено без изменения.

Решением судьи Московского областного суда от 28 февраля 2017 г. решение судьи городского суда оставлено без изменения.

ООО "Т2 Мобайл" привлечено к ответственности за то, что на земельном участке с кн 50:30:0050304:31, общей площадью 659 кв. м. с видом разрешенного использования для индивидуального жилищного строительства, категория - земли населенных пунктов, расположенном в д. Крехтино, находящемся в аренде у ООО "Т2 Мобайл" на основании договора с собственником участка ИП Б. аренды от 05 мая 2016 г. сроком на 11 месяцев и акта приема-передачи к нему, проверкой, проведенной 11 августа 2016 г., выявлена установленная опора для размещения оборудования сети подвижной радиотелефонной связи, используемая для коммерческой деятельности, что свидетельствует об использовании земельного участка не по целевому назначению в соответствии с его принадлежностью и нарушении требований ст.ст. 1, 6, ч. 1 ст. 7, 42 ЗК РФ, ч. 6 ст. 37 Градостроительного кодекса РФ.

Действия юридического лица квалифицированы по ч. 1 ст. 8.8 УК РФ, предусматривающей ответственность за использование земельного участка не по целевому назначению в соответствии с его принадлежностью к той или иной категории земель и (или) разрешенным использованием, за исключением случаев, предусмотренных частями 2 и 3 настоящей статьи.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Вместо слов "ч. 1 ст. 8.8 УК РФ" следует читать "ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ"

Постановляя решение по делу, суды обоих уровней указали, что разрешение на строительство (размещение) объектов сотовой связи или радиосвязи на указанном земельном участке не выдавалось, заключение уполномоченного органа, подтверждающее отсутствие необходимости получения разрешения на строительство в отношении такого объекта недвижимости отсутствует. Других видов деятельности на участке не выявлено: сельскохозяйственные работы не производились, иное использование для индивидуального жилищного строительства не производилось. Сделан вывод о том, что ООО "Т2 Мобайл" разместило на части указанного земельного участка оборудование связи, выразившееся в использовании земельного участка не по целевому назначению в соответствии с его принадлежностью к той или иной категории земель и (или) разрешенным использованием.

Суд посчитал факт совершения юридическим лицом указанного правонарушения доказанным.

Также судом сделан вывод о том, что размещение заявителем на арендуемом им земельном участке объекта связи - код 6.8 Классификатора видов разрешенного использования земельных участков, утвержденного Приказом Минэкономразвития N 540 от 01 сентября 2014 г., противоречит установленному виду разрешенного использования - для индивидуального жилищного строительства.

При этом судом не приняты во внимание следующие обстоятельства.

Из материалов дела следует, что на земельном участке, арендуемом ООО "Т2 Мобайл", обществом в соответствии с договором аренды с собственником, установлена опора оборудования сети подвижной радиотелефонной связи. Сведения о наличии на опоре оборудования сети подвижной радиотелефонной связи в деле отсутствуют, это обстоятельство не выяснялось и не вменялось.

Суды исходили из того, что указанная опора используется для коммерческой деятельности, исходя из ее предназначения. На основании этого заключения, сделан вывод об использовании земельного участка не по назначению.Обществом заявлены доводы о том, что указанная опора является антенно-мачтовым сооружением. Эти доводы не опровергнуты и при этом судом не проверено, действительно ли опора - антенно-мачтовое сооружение либо нет.

Судом не выяснено, имеются ли доказательства изменения целевого назначения земельного участка наличием на нем опоры при отсутствии сведений об установке на опоре оборудования сети подвижной радиотелефонной связи.

Между тем, согласно Приказу Минэкономразвития России от 01 сентября 2014 г. N 540 в соответствии с Классификатором видов разрешенного использования земельных участков определяются виды разрешенного использования земельных участков, устанавливаемые после вступления приказа в силу. Указанный классификатор устанавливает наименования, описание и коды видов разрешенного использования земельных участков. В соответствии с указанным классификатором определяются виды разрешенного использования земельных участков, устанавливаемые после вступления Приказа в силу (т.е. по истечении 90 дней после его официального опубликования).

Кодом вида разрешенного использования земельного участка 2.1 Классификатора, в качестве одного из видов разрешённого использования земельного участка предусматривает земельные участки для индивидуального жилищного строительства с разрешенным использованием для размещения индивидуального жилого дома (дом, пригодный для постоянного проживания, высотой не выше трех надземных этажей); выращивания плодовых, ягодных, овощных, бахчевых или иных декоративных или сельскохозяйственных культур; размещения индивидуальных гаражей и подсобных сооружений.

В соответствии с примечанием 2 Классификатора содержание видов разрешенного использования, перечисленных в настоящем Классификаторе, допускает без отдельного указания в Классификаторе размещение и эксплуатацию линейного объекта (кроме железных дорог общего пользования и автомобильных дорог общего пользования федерального и регионального значения), размещение защитных сооружений (насаждений), объектов мелиорации, антенно-мачтовых сооружений, информационных и геодезических знаков, если федеральным законом не установлено иное.

Федеральным законом иное в отношении земельных участков земель населенных пунктов с разрешенным использованием для индивидуального жилищного строительства не предусмотрено.

Эти обстоятельства также предметом судебной оценки не были.

Кроме того, в деле отсутствует свидетельство о праве собственности на земельный участок, часть которого арендована ООО "Т2 Мобайл" у ИП Б., и заверенной копией кадастрового паспорта земельного участка. Нет в деле и устава юридического лица.

Без выяснения судом указанных обстоятельств и устранения имеющихся противоречий, признать решения судей городского и Московского областного судов соответствующих требованиям ст. 24.1 КоАП РФ о полноте, всесторонности и объективности, разрешении дела в соответствии с законом, нельзя. Решения судами вынесены преждевременно, подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в Егорьевский городской суд.

3. При рассмотрении дела об административном правонарушении по ст. 19.5 КоАП РФ суду следует дать оценку законности предписания, в том числе соответствия его акту проверки, по результатам которой было выдано данное предписание.

Извлечение из постановления по делу N 4а - 1468/17

Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Ногинского городского суда от 24 мая 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 19.5 КоАП РФ, в отношении ЗАО "НППЖТ", отменено с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Постановлением мирового судьи 150 судебного участка Ногинского судебного района от 17 февраля 2017 г. ЗАО "НППЖТ" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.5 КоАП РФ, и подвергнуто наказанию в виде административного штрафа в размере 10000 рублей.

Решением судьи Ногинского городского суда от 24 мая 2017 г. постановление оставлено без изменения.

В соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ, задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.

Согласно ст. 26.1 КоАП РФ при разбирательстве по делу об административном правонарушении выяснению подлежат обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела: наличие события административного правонарушения, виновность лица в совершении административного правонарушения, иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.

В соответствии с требованиями ст. 30.6 КоАП РФ, при рассмотрении жалобы на постановление по делу об административном правонарушении проверяются на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов законность и обоснованность вынесенного постановления, в частности заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении; при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и заключение эксперта, исследуются иные доказательства, осуществляются другие процессуальные действия в соответствии с настоящим Кодексом.

ЗАО "НППЖТ" привлечено к административной ответственности за то, что в срок до 20 ноября 2016 г. им не было исполнено предписание от 13 октября 2016 г., выданное ведущим инженером организации лесной охраны Ногинского филиала ГКУ МО "Мособллес" об отделении границы отвода железной дороги от опушки леса в квартале N 15 выдел 65, 52, 42, 39, 17, 27 Якиманского участкового лесничества Ногинского филиала ГКУ МО "Мособллес" противопожарной минерализованной полосой, согласно Правил пожарной безопасности в лесах, принятых Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2007 г. N 417.

Действия юридического лица квалифицированы по ч. 1 ст. 19.5 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за невыполнение в установленный срок законного предписания (постановления, представления, решения) органа (должностного лица), осуществляющего государственный надзор (контроль), муниципальный контроль, об устранении нарушений законодательства.

Согласно акту проверки от 25 ноября 2016 г., противопожарная минерализованная полоса, которой должны быть отделены границы отвода железной дороги от опушки леса в квартале N 15 выдел 65, 52, 42, 39, 17, 27 Якиманского участкового лесничества Ногинского филиала ГКУ МО "Мособллес", отсутствует.

Предписание от 13 октября 2016 г. было выдано ЗАО "НППЖТ" в связи с имеющимися нарушениями требований Правил пожарной безопасности в лесах, принятых Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2007 г. N 417. Данное предписание получено юридическим лицом в тот же день.

Давая оценку законности и обоснованности постановления мирового судьи, судья городского суда не выполнил требования ст. 30.6 КоАП РФ.

Административная ответственность по ч. 1 ст. 19.5 КоАП РФ наступает за невыполнение в установленный срок законного предписания (постановления, представления, решения) органа (должностного лица), осуществляющего государственный надзор (контроль), муниципальный контроль, об устранении нарушений законодательства.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 17 ФЗ от 26 декабря 2008 г. N 294-ФЗ "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля", в случае выявления при проведении проверки нарушений юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем обязательных требований или требований, установленных муниципальными правовыми актами, должностные лица органа государственного контроля (надзора), органа муниципального контроля, проводившие проверку, в пределах полномочий, предусмотренных законодательством РФ, обязаны, в частности, выдать предписание юридическому лицу, индивидуальному предпринимателю об устранении выявленных нарушений с указанием сроков их устранения.

При рассмотрении дела об административном правонарушении по ч. 1 ст. 19.5 КоАП РФ, суду следует дать оценку законности предписания, т.к. признаком объективной стороны состава названного правонарушения является законность предписания органа, осуществляющего государственный надзор (контроль), что обязательно подлежит проверке и оценке в каждом случае привлечения лица к административной ответственности за данное правонарушение.

Следовательно, предписание должно быть основано на нормах действующего законодательства, в нем должно быть указано, какие именно правовые нормы были нарушены лицом, которому это предписание вносится, а также должно быть указано, на основании каких правовых норм, на каком основании и какие конкретно действия должны быть совершены этим лицом.

Однако законность выданного предписания судом не проверена в достаточной степени, поскольку в материалах дела отсутствует акт проверки, по результатам которой было выдано предписание ЗАО "НППЖТ".

Таким образом, при рассмотрении данного дела об административном правонарушении требования статей 24.1 и 26.1, 30.6 КоАП РФ о выяснении всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, не соблюдены.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 30.17 КоАП РФ по результатам рассмотрения жалобы решение судьи Ногинского городского суда было отменено, дело возвращено на новое рассмотрение в Ногинский городской суд.

Практика пересмотра не вступивших в законную силу постановлений и решений

1. Использование транспортного средства сотрудниками охранной организации для передвижения при исполнении ими своих служебных обязанностей не связано с деятельностью по осуществлению перевозок пассажиров и багажа, грузов автомобильным транспортом.

Извлечение из решения по делу N 21-795/2017

Решением судьи Московского областного суда постановление начальника ОГИБДД МУ МВД России "Пушкинское" Г. от 27 октября 2016 г., постановление начальника ОГИБДД МУ МВД России "Пушкинское" Г. от 27 октября 2016 г. и решение Пушкинского городского суда от 07 февраля 2017 г. по делу об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 2 ст. 12.31.1 КоАП РФ и ч. 3 ст. 12.31.1 КоАП РФ, в отношении ООО "ЧОО В-96" отменены, производство по делу прекращено в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены постановления и решение по следующим основаниям.

Постановлением начальника ОГИБДД МУ МВД России "Пушкинское" Г. от 27 октября 2016 г. юридическое лицо - ООО "ЧОО "В-96" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.31.1 КоАП РФ, и подвергнуто наказанию в виде административного штрафа в размере 30000 руб.

Постановлением начальника ОГИБДД МУ МВД России "Пушкинское" Г. от 27 октября 2016 г. ООО "ЧОО "В-96" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.31.1 КоАП РФ, и подвергнуто наказанию в виде административного штрафа в размере 30000 руб.

Определением Пушкинского городского суда от 07 февраля 2017 г. указанные дела об административных правонарушениях объединены в одно производство.

Решением Пушкинского городского суда от 07 февраля 2017 г. постановления изменены и с применением положений ч. 2 ст. 4.4 КоАП РФ за совершение указанных правонарушений ООО "ЧОО В-96" назначено наказание в виде административного штрафа в размере 30000 рублей, в остальной части постановления оставлены без изменения, жалоба - без удовлетворения.

Как следует из материалов дела, 14 октября 2016 г. в 10 часов 45 минут ООО "ЧОО "В-96" по адресу: Пушкинский район, пос. Лесной, ул. Титова, д. 10, осуществлена перевозка пассажира автомобильным транспортом с нарушением требований о проведении предрейсового медицинского осмотра водителя и требований о проведении предрейсового технического осмотра транспортного средства "Рено Логан". Указанные действия ООО "ЧОО "В-96" квалифицированы по ч. 2 ст. 12.31.1 и ч. 3 ст. 12.31.1 КоАП РФ.

Проверяя законность и обоснованность постановлений должностного лица, городской суд исходил из доказанности вины Общества в совершении вмененных ему правонарушений материалами дела.

Вместе с тем, городским судом не учтено следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 12.31.1 КоАП РФ осуществление перевозок пассажиров и багажа, грузов автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом с нарушением требований о проведении предрейсовых и послерейсовых медицинских осмотров водителей транспортных средств, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере трех тысяч рублей; на должностных лиц - пяти тысяч рублей; на юридических лиц - тридцати тысяч рублей.

Согласно ч. 3 ст. 12.31.1 КоАП РФ осуществление перевозок пассажиров и багажа, грузов автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом с нарушением требований о проведении предрейсового контроля технического состояния транспортных средств, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере трех тысяч рублей; на должностных лиц - пяти тысяч рублей; на юридических лиц - тридцати тысяч рублей.

В соответствии с требованиями абз. 5 п. 4 ст. 20 ФЗ от 10 декабря 1995 г. N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" юридические лица и индивидуальные предприниматели, осуществляющие перевозки автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом, должны организовывать и проводить предрейсовый и послерейсовый медицинские осмотры водителей, предрейсовый контроль технического состояния транспортных средств.

Из смысла приведенных положений Закона в их взаимосвязи следует, что субъектами административных правонарушений, предусмотренных ч. 2 и ч. 3 ст. 12.31.1 КоАП РФ, являются лица, осуществляющие перевозки пассажиров и багажа, грузов автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом.

Между тем, в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факт осуществления ООО "ЧОО В-96" перевозки грузов и пассажиров. В ходе производства по настоящему делу установлено, что принадлежащее ООО "ЧОО В-96" транспортное средство используется для передвижения сотрудниками данной охранной организации при исполнении ими своих служебных обязанностей в соответствии с Уставом Общества.

При этом непосредственная деятельность ООО "ЧОО В-96" не связана с деятельностью по осуществлению перевозок пассажиров и багажа, грузов автомобильным транспортом. Сам факт эксплуатации транспортного средства ООО "ЧОО В-96" об этом не свидетельствует.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ по результатам рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении выносится решение об отмене постановления и о прекращении производства по делу при наличии хотя бы одного из обстоятельств, предусмотренных статьями 2.9, 24.5 настоящего Кодекса, а также при недоказанности обстоятельств, на основании которых было вынесено постановление.

При таких обстоятельствах постановления и решение судьи городского суда были отмены, производство по делу прекращено в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены постановления и решение.

2. Переквалификация действий лица, привлекаемого к административной ответственности, на другую статью (часть статьи) КоАП РФ, возможна только по результатам рассмотрения (пересмотра) дела по существу.

Извлечение из решения по делу N 21-639/17

Решением судьи Московского областного суда с направлением дела на новое рассмотрение должностному лицу органа административной юрисдикции отменены постановление заместителя гл. госинспектора по использованию и охране земель межмуниципального отдела по Волоколамскому, Лотошинскому и Шаховскому районам от 31 октября 2016 г. и последующее решение Шаховского районного суда от 03 марта 2017 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 7.1 КоАП РФ, в отношении ООО "П" по следующим основаниям.

На основании обращения граждан 26 июля 2016 г. Управлением Россельхознадзора по г. Москва, Московской и Тульской областям были проведены проверочные мероприятия на земельном участке, категория земель: земли сельхозназначения, разрешенное использование - для сельскохозяйственного производства, площадь 304883 кв. м., расположенном в Московской области, Волоколамском районе, территория ФГОУ СПО Волоколамский аграрный техникум "Холмогорка". Установлено, что арендатором земельного участка является КФХ "Холмогорские зори". На части земельного участка ведет деятельность ООО "П", производит пластмассовые изделия для дорожных ограждений. Часть участка захламлена расплавленными полимерными изделиями, имеется стойкий запах пластмассы. Для производства пластмассовых изделий используется крытая стоянка, находящаяся в собственности ООО "П". Установлен факт использования ООО "П" земельного участка не по целевому назначению.

По данному факту возбуждено дело об административном правонарушении, проведено административное расследование, итогом которого явилось составление 11 октября 2016 г. протокола об административном правонарушении в отношении ООО "П" по ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ.

14 октября 2016 г. должностным лицом Росреестра было вынесено определение, названное определением о возбуждении дела об административном правонарушении, которым "возбуждение дела об административном правонарушении в отношении юридического лица ООО "П" переквалифицировано со ст. 8.8 ч. 1 КоАП РФ на ст. 7.1 КоАП РФ.

Постановлением должностного лица от 31 октября 2016 г. Общество было привлечено к ответственности по ст. 7.1 КоАП РФ за совершение административного правонарушения, выразившегося использовании земельного участка под зданиями, приобретенными в собственность в 2005 - 2007 г.г. в д. Быково Волоколамского района без оформления в установленном порядке правоустанавливающих документов на землю при обстоятельствах, изложенных выше.

Статьей 7.1 КоАП РФ установлена ответственность за самовольное занятие земельного участка или части земельного участка, в том числе использование земельного участка лицом, не имеющим предусмотренных законодательством Российской Федерации прав на указанный земельный участок и предусмотрено наказание в виде административного штрафа в случае, если определена кадастровая стоимость земельного участка, на граждан в размере от 1 до 1,5 процента кадастровой стоимости земельного участка, но не менее пяти тысяч рублей; на должностных лиц - от 1,5 до 2 процентов кадастровой стоимости земельного участка, но не менее двадцати тысяч рублей; на юридических лиц - от 2 до 3 процентов кадастровой стоимости земельного участка, но не менее ста тысяч рублей, а в случае, если не определена кадастровая стоимость земельного участка, на граждан в размере от пяти тысяч до десяти тысяч рублей; на должностных лиц - от двадцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц - от ста тысяч до двухсот тысяч рублей.

В соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ, задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом.

В силу положений ст. 1.5 КоАП РФ, лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.

Исходя из положений ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ, обеспечение законности при применении мер административного принуждения предполагает не только наличие законных оснований для применения административного наказания, но и соблюдение установленного законом порядка привлечения лица к административной ответственности.

В соответствии с положениями ст. 28.7 КоАП РФ в случаях, если после выявления административного правонарушения в области охраны окружающей среды и природопользования осуществляются экспертиза или иные процессуальные действия, требующие значительных временных затрат, проводится административное расследование.

По окончании административного расследования составляется протокол об административном правонарушении либо выносится постановление о прекращении дела об административном правонарушении.

Как следует из материалов дела, в отношении ООО "П" по признакам правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ, было возбуждено дело об административном правонарушении и проведено административное расследование, по результатам которого составлен протокол об административном правонарушении.

Вынесение такого самостоятельного документа, как определение о переквалификации возбуждения дела, КоАП РФ не предусмотрено. Данный вопрос подлежит разрешению в ином порядке, при рассмотрении дела по существу, что сделано не было.

Протокол по ст. 7.1 КоАП РФ в отношении юридического лица не составлялся.

При таких обстоятельствах возбужденное в отношении ООО "П" по ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ дело не было разрешено по существу, в то время, как постановление вынесено и дело рассмотрено по ст. 7.1 КоАП РФ, которое правовым способом посредством составления соответствующего процессуального документа не возбуждалось (ст. 28.1 КоАП РФ).

Кроме того, принимая 31 октября 2016 г. решение о привлечении к ответственности ООО "П" по ст. 7.1 КоАП РФ, должностным лицом не было установлено тождество между диспозицией данной статьи и вмененными Обществу противоправными действиями, а также не были учтены положения ст. 4.5 КоАП РФ.

Указанные обстоятельства были оставлены без должного внимания городским судом, проверявшим законность вынесенного постановления.

Допущенные при рассмотрении дела существенные процессуальные нарушения не позволили в полной мере выполнить требования ст. 24.1 КоАП РФ, что является самостоятельным основанием для отмены постановленных по делу решений.

Учитывая, что срок давности привлечения лица к ответственности по ч. 1 ст. 8.8 КоАП РФ не истек, постановление должностного лица и последующее решение городского суда, вынесенные по ст. 7.1 КоАП РФ были отменены с направлением дела на новое рассмотрение должностному лицу.