Обзор Президиума Верховного Суда Республики Мордовия от 7 июня 2018 г. "Обзор ошибок, повлекших отмену приговора в суде апелляционной инстанции за 2017 год" (утв. Президиумом Верховного Суда Республики Мордовия 7 июня 2018 г.)

Обзор Президиума Верховного Суда Республики Мордовия от 7 июня 2018 г.
"Обзор ошибок, повлекших отмену приговора в суде апелляционной инстанции за 2017 год"

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Мордовия
7 июня 2018 года

Согласно данным, предоставленным отделом статистики и правовой информации, кодификации и систематизации законодательства, обобщения судебной практики Верховного Суда Республики Мордовия, качество приговоров, вынесенных районными судами в 2017 году, несколько ухудшилось по сравнению с 2016 годом, и составило 79,6% (в 2016 году - 85,6%). Соответственно, снизилась и стабильность утверждения приговоров за аналогичный период, составившая 95,6% (в 2016 году - 96,7%).

Поэтому в соответствии с планом работы Верховного Суда Республики Мордовия на I полугодие 2018 года проведено изучение приговоров, отмененных в апелляционном порядке Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия, и проанализированы ошибки, допущенные районными судами республики при постановлении соответствующих приговоров, повлекшие их отмену.

Всего за отчетный период апелляционная инстанция Верховного Суда Республики Мордовия отменила 9 приговоров. Однако ввиду того, что приговор Октябрьского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 26 сентября 2017 г. в отношении Ч.В.И., отмененный в связи со смертью осужденного, а также приговор Рузаевского районного суда Республики Мордовия от 27 июня 2017 г. в отношении З.А.В., отменный только в части гражданского иска, не представляют правового интереса при составлении настоящего Обзора, они не вошли в число изученных.

Таким образом, предметом исследования за отчетный период явились 7 следующих приговоров, отмененных судом апелляционной инстанции по основаниям, изложенным в статье 389.15 УПК РФ:

1) приговор Ромодановского районного суда Республики Мордовия от 19 декабря 2016 г. в отношении И.Б.М. и К.М.Н.;

2) приговор Ромодановского районного суда Республики Мордовия от 26 апреля 2017 г. в отношении Х.М.А.;

3) приговор Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 30 мая 2017 г. в отношении В.Д.Т. и К.А.Р.;

4) приговор Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 19 июня 2017 г. в отношении К.С.Д.;

5) приговор Краснослободского районного суда Республики Мордовия от 17 января 2017 г. в отношении Ш.А.В.;

6) приговор Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 21 апреля 2017 г. в отношении К.Г.Ф.;

7) приговор Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 6 сентября 2017 г. в отношении Р.А.Б.

Все 7 вышеуказанных приговоров являлись обвинительными, два из них - от 30 мая 2017 г. в отношении В.Д.Т., К.А.Р. и от 19 июня 2017 г. в отношении К.С.Д. - постановлены в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, остальные пять приговоров районных судов - в общем порядке.

Положения статьи 389.20 УПК РФ, которыми руководствовалась судебная коллегия при рассмотрении вышеназванных уголовных дел и принятии по ним решений, предусматривают, в частности, что суд апелляционной инстанции в результате рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке в случае отмены приговора вправе принять одно из следующих решений:

- об отмене обвинительного приговора и о вынесении оправдательного приговора;

- об отмене обвинительного приговора и о вынесении обвинительного приговора;

- об отмене приговора, определения, постановления суда первой инстанции и о передаче уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию или судебного разбирательства;

- об отмене оправдательного приговора и о вынесении оправдательного приговора;

- об отмене приговора, определения, постановления и о возвращении дела прокурору;

- об отмене приговора, определения, постановления и о прекращении уголовного дела.

В связи с этим, отменяя приговоры в отношении И.Б.М. и К.М.Н., в отношении Ш.А.В., в отношении Р.А.Б., в отношении Х.М.А., а также в отношении К.Г.Ф. и передавая данные уголовные дела на новое судебное разбирательство в районные суды, судебная коллегия исходила из положений части 1 статьи 389.22 УПК РФ, предусматривающей, в частности, что обвинительный приговор суда первой инстанции подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального и (или) уголовного законов, неустранимые в суде апелляционной инстанции, и указывала причины, по которым суд апелляционной инстанции не мог устранить допущенные нарушения.

Тогда как при отмене по апелляционным представлениям государственного обвинителя приговоров в отношении В.Д.Т. и К.А.Р., а также в отношении К.С.Д. суд апелляционной инстанции вынес новые судебные решения - апелляционные приговоры, руководствуясь при этом требованиями статьи 389.23 УПК РФ, регламентирующей, что в случае, если допущенное судом первой инстанции нарушение может быть устранено при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке, то суд апелляционной инстанции устраняет данное нарушение, отменяет приговор суда первой инстанции и выносит новое судебное решение.

Как показал анализ изученных приговоров, допущенные судами первой инстанции ошибки, явившиеся в соответствии со статьей 389.15 УПК РФ основаниями отмены этих приговоров, были связаны:

1) с неправильным применением уголовного закона, заключающимся:

- в неверной квалификации преступных деяний, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, а также в исключении отягчающего обстоятельства, вывод о признании которого в приговоре не мотивирован;

2) с многочисленными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, выразившимися:

- в составлении "флеш-приговоров",

- в высказывании судьей позиции по тем вопросам, которые должны быть разрешены только в приговоре или ином итоговом судебном решении,

- в не указании в приговоре мотива совершения насильственного преступления и безмотивном изменении места и времени совершения преступлений,

- в противоречиях между содержанием приговора и протокола судебного заседания;

- в не выяснении вопроса о мотиве совершения корыстного преступления, не раскрытии его состава и оставлении без проверки версии подсудимой.

Ошибки ввиду неверной квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и вследствие безмотивного признания отягчающим наказание обстоятельством, совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения

1. Приговором Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 25 июля 2017 г. В.Д.Т. и К.А.Р. признаны виновными в незаконном приобретении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере и осуждены по части 1 статьи 228 УК РФ (В.Д.Т. к 1 году лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, а К.А.Р. к 1 году лишения свободы, в силу статьи 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года, с возложением предусмотренных законом обязанностей).

При этом суд исключил из объема их обвинения квалифицирующий признак "незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств" как излишне вмененный органом следствия, мотивировав свой вывод коротким временным интервалом - около 1 часа, который прошел с момента приобретения ими наркотического средства около дома N 77 по ул. Маринина г. Саранска (примерно в 17 часов 50 минут) и до момента задержания В.Д.Т. и К.А.Р. в другом районе г. Саранска на ул. Коваленко (18 часов 40 минут).

2. Приговором Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 19 июня 2017 года К.С.Д. признан виновным в незаконном приобретении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере и осужден по части 2 статьи 228 УК РФ.

В данном случае суд первой инстанции, также указав на короткий временной интервал - 15 минут, который прошел с момента приобретения К.С.Д. наркотического средства на участке местности, расположенном на расстоянии 20 м от дома N 16 по ул. 2-я Промышленная г. Саранска Республики Мордовия и на расстоянии 17 м от огороженной территории по адресу: г. Саранск, ул. 2-я Промышленная, дом 18 "а", и до момента задержания осужденного около дома N 1 6 по ул. 2-я Промышленная г. Саранска, сделал аналогичный, так же как и в предыдущем приговоре, вывод - о необходимости исключить из объема обвинения К.С.Д., как излишне вмененный признак "незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств".

Кроме того, при определении К.С.Д. вида и размера наказания суд первой инстанции признал в качестве отягчающего обстоятельства "совершение им преступления в состоянии алкогольного опьянения".

Судебная коллегия, проверяя по апелляционным представлениям законность и обоснованность указанных приговоров и руководствуясь правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", в своих решениях отразила, что под незаконным хранением без цели сбыта наркотических средств следует понимать действия лица, связанные с незаконным владением этими средствами или веществами, в том числе для личного потребления (содержание при себе, в помещении, тайнике и других местах). При этом не имеет значения, сколько времени лицо незаконно хранило наркотическое средство.

В связи с изложенным указание суда первой инстанции о незначительном промежутке времени хранения виновными лицами, в данном случае В.Д.Т., К.А.Р. и К.С.Д., наркотических средств и вследствие этого исключение из объема их обвинения квалифицирующего признака - "незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств" является необоснованным.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, исключив отягчающее наказание К.С.Д. обстоятельство - совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, отметил, что в силу пункта 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 58 от 22 декабря 2015 года "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных или других одурманивающих веществ, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание, поскольку при решении вопроса о возможности признания его таковым суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Тогда как мотивы признания состояния алкогольного опьянения отягчающим наказание К.С.Д. обстоятельством, в приговоре суд первой инстанции не привел и не указал, каким образом состояние опьянения повлияло на его поведение при совершении им преступления, направленного против здоровья населения и общественной нравственности.

Таким образом, приговоры в отношении В.Д.Т. и К.А.Р., а также в отношении К.С.Д. были отменены Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия; постановлены апелляционные приговоры, которыми В.Д.Т. и К.А.Р. признаны виновными в совершении незаконного приобретения и хранения без цели сбыта наркотических средств в значительном размере и осуждены за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 228 УК РФ (апелляционный приговор N 22-1270 от 25.07.2017), а действия К.С.Д. квалифицированы как незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере, за что он осужден по части 2 статьи 228 УК РФ; из приговора исключено указание на совершение им преступления в состоянии алкогольного опьянения как на обстоятельство, отягчающее его наказание

(апелляционный приговор N 22-1391 от 15.08.2017).

Ошибки, связанные с многочисленными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона

1. Составление "флеш-приговора", наличие противоречий между содержанием приговора и протокола судебного заседания

1.2. Приговором Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 6 сентября 2017 года Р.А.Б. признан виновным в причинении тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни и осужден по пункту "з" части 2 статьи 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Отменяя приговор ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, суд апелляционной инстанции указал на несоответствие приговора положениям статьи 307 УПК РФ и позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", отметив следующее.

Анализ содержания постановленного в отношении Р.А.Б. обвинительного приговора свидетельствует, что этот документ по существу и в значительной своей части, а именно в той, в которой излагается описание преступного деяния осужденного и приводятся доказательства вины подсудимого - показания потерпевшего М.Р.И., свидетеля Н.Н.С., оглашенные показания свидетеля М.А.И., письменные доказательства и заключения экспертиз, являются копией данных из обвинительного заключения с сохранением тех же самых стилистических оборотов, ошибок, декоративных дефисов и точек, исполненных следователем в своем итоговом документе, составленном по окончании предварительного расследования.

Указанное выше положение является характерным и усматривается в отношении описания преступного деяния, в совершении которого суд признал Р.А.Б. виновным, свидетельствует о том, что судебное разбирательство проведено формально, с заранее предопределенным решением, составленным путем воспроизведения в нем изготовленных органом предварительного расследования материалов уголовного дела и обвинительного заключения.

Объективно, что в силу законов мыслительной деятельности лицо в судебном заседании не может дать показания (воспроизвести их слово в слово, вплоть до конкретной запятой и точки), аналогичные тем (по своим форме и содержанию, сохраняя стиль изложения), которые им были даны ранее на стадии предварительного следствия по прошествии значительного времени.

Кроме того, содержание оспариваемого приговора не соответствует протоколу судебного заседания в части изложения показаний подсудимого Р.А.Б.

Так, из приведенных в приговоре показаний подсудимого Р.А.Б. следует, что он указывает адрес своего проживания со своей сожительницей М.А.И., а также степень родства последней с потерпевшим М.Р.И., однако в протоколе судебного заседания данные сведения отсутствуют, но содержатся в показаниях Р.А.Б., отраженных в обвинительном заключении.

В пункте 6 вышеуказанного постановления Пленума указано, что в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда, по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Согласно протоколу судебного заседания (л.д. 191), по ходатайству государственного обвинителя в судебном заседании были оглашены показания Р.А.Б., данные им на предварительном следствии в качестве обвиняемого, однако в приговоре сведений об этом не имеется, а данным показаниям не дана оценка.

С учетом вышеприведенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных судом первой инстанции при рассмотрении настоящего уголовного дела, судебная коллегия пришла к выводу о невозможности устранения судом апелляционной инстанции указанных недостатков. В связи с этим отменила приговор районного суда и направила уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе

(апелляционное определение N 22-1996 от 27.11.2017).

1.3. Приговором Краснослободского районного суда Республики Мордовия от 17 января 2017 года Ш.А.В., ранее неоднократно судимый, осужден по пункту "б" части 2 статьи 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, по части 2 статьи 228 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно к 3 годам 8 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Он осужден за кражу имущества религиозной организации "Православный приход Успенской церкви г. Краснослободска Республики Мордовия Краснослободской Епархии Русской Православной Церкви (Московский патриархат)", с незаконным проникновением в помещение, а также за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств, в крупном размере. А именно, как установил суд в приговоре, в дневное время 9 октября 2016 года на участке местности, расположенном с. Краснополье Краснослободского района Республики Мордовия, он нарвал дикорастущие стебли конопли, перенес в квартиру дома N 6 Микрорайона-1 г. Краснослободска, где высушил, измельчил, получив наркотическое вещество (марихуану) в крупном размере, весом более 387,7 грамма, которое стал незаконно хранить без цели сбыта при себе.

Проверяя законность и обоснованность приговора, судебная коллегия отметила, что, вопреки требованиям закона и правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, содержание оспариваемого приговора не соответствует протоколу судебного заседания в части изложения показаний представителя потерпевшего Ш.А.А., свидетеля М.Н.Г., и подсудимого Ш.А.В.

Так, из приведенных в приговоре показаний Ш.А.В. следует, что он указывает точное время проникновения в церковь, приблизительное количество похищенного, в том числе икон, свечей, однако в протоколе судебного заседания данные сведения отсутствуют. По второму эпизоду сообщает подробности, о которых также нет сведений в протоколе, в частности, о весе изъятого наркотического средства, о том, как и где он сушил марихуану и проверял, готова ли она к употреблению, и других фактах.

В приговоре также приведены показания представителя потерпевшего Ш.А.А. о количестве похищенного из церкви имущества (икон, свечей, бутылок с вином) с указанием его стоимости, об обнаружении именно им пропажи денег в сумме 400 рублей купюрами по 100 рублей, которые он отложил на приобретение кагора, точном указании места их нахождения до хищения и т.д. В судебном заседании, как следует из протокола, потерпевший, напротив, утверждал, что не знает, сколько пропало икон, какая сумма похищена, пояснял, что пропажу обнаружила жена.

Не соответствуют протоколу судебного заседания и показания свидетеля М.Н.Г., изложенные в приговоре.

К тому же несоответствующие зафиксированным в протоколе судебного заседания показания указанных лиц, изложенные в приговоре, практически полностью (с незначительными сокращениями) дублируют их показания, изложенные в обвинительном заключении, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в том числе принципов состязательности, равноправия сторон, свободы оценки доказательств.

Не дал суд надлежащую оценку приведенным в приговоре письменным и вещественным доказательствам, а также заключениям экспертиз.

В соответствии со статьей 281 УПК РФ, суд может принять решение об оглашении показаний не явившихся свидетелей, однако в материалах дела отсутствуют сведения о том, что свидетели Г.А.В., Ш.Ю.Н., К.П.В. вызывались в суд. Более того, свидетель Гурьев А.В. не указан в обвинительном заключении в списке лиц, подлежащих вызову в суд, на который, как следует из постановления о назначении судебного заседания, ориентировался суд при вызове свидетелей. Несмотря на это, принято решение огласить показаний указанных свидетелей.

Помимо этого, суд первой инстанции не принял во внимание и оставил без проверки пояснения осужденного Ш.А.В. о том, что 12 октября 2016 года его задержали по административному делу за нахождение в состоянии алкогольного опьянения.

Так, согласно исследованному судом апелляционной инстанции делу об административном правонарушении, Ш.А.В. 12 октября 2016 г. в 20 часов находился около дома N 6 Микрорайона-1 г. Краснослободска в состоянии алкогольного опьянения. За совершение этого правонарушения постановлением и.о. мирового судьи от 14 октября 2016 г. Ш.А.В. признан виновным по ст. 20.21 КоАП РФ, с назначением административного ареста сроком на 1 сутки. В административном материале имеется рапорт оперуполномоченного о том, что Ш.А.В. в 20 часов 12 октября 2016 г. был замечен около дома N 6 по ул. Микрорайон-1 г. Краснослободска в состоянии опьянения.

При этом из материалов уголовного дела по обвинению Ш.А.В. следует, что в период с 18 часов 45 минут до 20 часов 15 минут 12 октября 2016 г. (то есть фактически в момент совершения административного правонарушения), согласно протоколу осмотра места происшествия, Ш.А.В. принимал участие в осмотре квартиры N 13 дома N 6 Микрорайона-1 г. Краснослободска. Более того, до начала осмотра квартиры с 18 часов до 18 часов 20 минут 12 октября 2016 г., согласно протоколу досмотра вещей, находящихся при физическом лице, Ш.А.В. находился в помещении ММО МВД России "Краснослободский" г. Краснослободска, где у него был изъят полимерный пакет с растительным веществом и получены объяснения.

Из пояснений Ш.А.В., данных суду апелляционной инстанции, следует, что с момента доставления его в ММО МВД России "Краснослободский" до момента избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу, его из изолятора не выпускали, вывозили только для проведения следственных и иных проверочных действий, рассмотрения материалов об административных правонарушениях.

Кроме того, местом происшествия по факту хищения принадлежащего местной религиозной организации имущества является помещение Успенской церкви, расположенное по адресу: г. Краснослободск, Советская площадь, д. 4, а не квартира N 13 дома N 6 Микрорайона-1 г. Краснослободска, где с участием Ш.А.В. проводили "осмотр места происшествия". Фактически по указанному адресу производился обыск, между тем уголовно-процессуальное законодательство запрещает подменять одни следственные действия другими, тем более что данное действие проводилось до возбуждения уголовного дела.

Учитывая изложенные обстоятельства, судебная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции не принял всех предусмотренных законом мер для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, а установленные судебной коллегией нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона являются существенными и неустранимыми в суде апелляционной инстанции. В связи с этим приговор отменен и дело направлено на новое судебное разбирательство в районный суд

(апелляционное определение N 22-727 от 25.04.2017).

2. Недопустимость высказывания судьей, рассматривающим дело, позиции по тем вопросам, которые должны быть разрешены только в приговоре или ином итоговом судебном решении

2.1. Приговором Ромодановского районного суда Республики Мордовия от 2 марта 2017 года Х.М.А. осужден по части 1.1 статьи 293 УК РФ к исправительным работам сроком на 1 год 6 месяцев с удержанием в доход государства 10% его заработка, на основании статьи 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 1 год 6 месяцев.

Он признан виновным в халатности, то есть ненадлежащем исполнении должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного отношения к службе и обязанностей по должности, повлекшем причинение особо крупного ущерба и существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства.

Судебная коллегия, отменив приговор, указала, что Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно, в том числе в постановлениях от 02.07.1998 N 20-П и от 23.03.1999 N 5-П, указывая на необходимость обеспечения беспристрастности и независимости судей при рассмотрении уголовных дел (статья 120, часть 1 Конституции Российской Федерации), признавал недопустимым принятие ими решений, предопределяющих в той или иной мере выводы, которые должны быть сделаны судом только по результатам рассмотрения находящегося в его производстве уголовного дела. При этом указывалось, что высказанная судьей в процессуальном решении до завершения рассмотрения уголовного дела позиция по таким вопросам, к которым относятся в том числе и суждения по поводу фактических обстоятельств дела и оценки достоверности доказательств, ограничивает его свободу и независимость при дальнейшем производстве по делу и постановлении приговора или иного итогового решения.

Как видно из описательно-мотивировочной части постановления от 13 декабря 2016 года, вынесенного по итогам предварительного слушания, судья принимая решение по ходатайству стороны защиты о признании недопустимыми ряда доказательств, сделал выводы, что содержащиеся в протоколах допросов Х.М.А. в качестве свидетеля показания объективно отражают фактические обстоятельства дела, и что оснований не доверять выводам экспертов, заключения которых сторона защиты просила признать недопустимыми доказательствами, ни у одной из сторон не имеется, исследования основаны на научно обоснованных и апробированных методических рекомендациях.

Таким образом, на стадии подготовки к судебному заседанию без гласного исследования доказательств судья высказал в процессуальном решении свою позицию, связанную с оценкой фактических обстоятельств дела и достоверности доказательств, то есть сделал выводы, которые должны делаться по результатам рассмотрения находящегося в его производстве уголовного дела в приговоре или ином итоговом решении суда, что в силу вышеуказанного конституционного принципа отправления правосудия являлось недопустимым. В связи с чем приговор отменен, и дело направлено на новое судебное разбирательство

(апелляционное постановление N 22-718 от 26.04.2017).

3. Не указание в приговоре мотива совершения насильственного преступления и не приведение судом мотивов изменения места и времени совершения преступлений

3.1. Приговором Ромодановского районного суда от 19 декабря 2016 года И.Б.М. осужден за совершение двух краж, то есть тайного хищения чужого имущества, с незаконным проникновением в помещение и за совершение покушения на кражу, с незаконным проникновением в помещение, то есть по пункту "б" части 2 статьи 158 УК РФ (за два преступления - от 27 декабря 2015 г. и от 27 марта 2016 г.) и по части 3 статьи 30, пункту "б" части 2 статьи 158 УК РФ. Кроме того, И.Б.М. и К.М.М. осуждены за совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, то есть по пункту "а" части 3 статьи 111 УК РФ.

Проверяя законность и обоснованность указанного приговора, суд апелляционной инстанции отметил следующее.

Согласно статье 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), а также мотивы совершения преступления.

В силу статьи 307 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в том числе, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Указанные требования уголовно-процессуального закона суд должным образом не выполнил.

В нарушение вышеуказанных норм и требований уголовно-процессуального закона по эпизоду причинения тяжкого вреда здоровью Т.Н.В. суд не установил и указал в описательно-мотивировочной части приговора мотив совершения преступления.

Кроме того, как видно из материалов дела, потерпевший Т.Н.В. в ходе производства по уголовному делу последовательно утверждал, что совершившие в отношении него преступление лица имели корыстный мотив преступления, а не неприязненные отношения, как указано в обвинительном заключении по делу. Данные доводы потерпевшего заслуживали внимания и подлежали исследованию судом, однако какой-либо оценки факту изъятия подсудимыми у потерпевшего Т.Н.В. денежных средств ни органы предварительного следствия, ни суд не дали.

Кроме того, по двум эпизодам - покушению на кражу и краже - суд неверно установил адрес расположения магазинов, где совершены эти преступления. При этом в приговоре никак не мотивировано, почему суд признал подсудимого И.Б.М. виновным в совершении данных преступлений в магазинах, расположенных не по тому адресу, который указан в обвинительном заключении.

Также по всем трем эпизодам краж без какого-либо обоснования исследованными доказательствами суд в приговоре указал иное время совершения преступлений, отличное от указанного в обвинительном заключении, в связи с чем не выполнил требования уголовно-процессуального закона, по смыслу которого любое изменение обвинения судом в приговоре должно быть мотивировано.

Вышеуказанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, судебная коллегия признала существенными, повлиявшими на законность и обоснованность приговора, который был отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же районный суд

(апелляционное определение N 22-309 от 21.02.2017).

4. Не выяснение вопроса о мотиве совершения корыстного преступления, не раскрытие его состава и нарушение права подсудимого на защиту из-за оставленной без проверки заявленной им версии

4.1. Приговором Ковылкинского районного суда Республики Мордовия от 21 апреля 2017 года К.Г.Ф. признана виновной в совершении мошенничества с причинением материального ущерба собственнику имущества и осуждена по части 3 статьи 159 УК РФ, с взысканием с нее в бюджет Ковылкинского муниципального района Республики Мордовия в счет возмещения причиненного имущественного вреда 42 382 рублей.

Исходя из предъявленного ей обвинения и установленных судом первой инстанции обстоятельств, хищение состояло в обращении К.Г.Ф. в свою пользу денежных средств, начисленных в качестве заработной платы сотруднице детского сада К.И.А, которая не исполняла длительное время своих трудовых обязанностей, а потому денежными средствами К.Г.Ф. распорядилась лично по собственному усмотрению, причинив ущерб администрации Ковылкинского муниципального района Республики Мордовия в размере 42 382 рубля.

Признавая указанный приговор незаконным и необоснованным в ходе его проверки в апелляционной инстанции, судебная коллегия отразила следующее.

В судебном заседании К.Г.Ф. не отрицала обстоятельства, что полученные вместо К.И.А. денежные средства находились в ее сейфе заведующей детского сада. Вместе с тем подсудимая заявила, что указанные деньги ею тратились на нужды детского сада ввиду недостаточности муниципального финансирования. Указала на наличие в бухгалтерии и у завхоза тетрадей, в которых производились записи о приобретенном инвентаре для детского сада; на оплату наличными средствами работы трактора, техники для очистки от снега или травы территории детского сада; приобретение косилки для покоса травы, ремонт медицинского кабинета, сообщив, что произведенные работы отражены в ее тетради, которую она вела по собственной инициативе.

Мотивируя необоснованность данной версии подсудимой, суд первой инстанции признал неустановленным, что К.Г.Ф. тратила личные средства на нужды детского сада, сославшись при этом на показания свидетелей П.Е.Е., Р.В.В. о том, что заведующая никогда не говорила об оплате личными средствами товаров и работ, не представляла документы об этом.

Между тем, К.Г.Ф. говорила об оплате ряда работ не за счет личных денежных средств, а поясняла, что расходовались денежные средства, начисленные К.И.А., находящиеся в ее сейфе.

Допрошенные в судебном заседании сотрудники детского сада показывали, что в период службы К.Г.Ф. проводился ряд работ. Так, свидетель Ф.О.А. показала, что были установлены пластиковые окна, в группах появились водонагреватели, что также подтвердили свидетели К.Ю.В. и С.Т.Н.

Кроме того, свидетель П.А.П. показала, что приобретались полотенца, свидетель П.Н.И. указала на проведенный ремонт музыкального зала, а свидетель З.Н.В. подтвердила, что К.Г.Ф. много сделала для детского сада, однако за чей счет устанавливали бойлеры для воды и проводился ремонт, ей неизвестно.

Свидетель П.Е.Е. показывала, что часть проведенных ремонтов осуществлена за счет средств родителей, а часть за счет подрядчиков в 2011 году, что-то ремонтировали сами.

Однако показания свидетелей в этой части оценки в оспариваемом приговоре не получили. Довод осужденной об отсутствии надлежащего финансирования суд не проверил.

Свидетель Б.М.А. показала суду, что финансирование детского сада производилось согласно заявкам бюджетополучателя, предоставленным в финансовое управление в пределах утвержденных сумм по мере необходимости денежных средств.

Между тем, сведения об обращениях К.Г.Ф. с соответствующими запросами в финансовый отдел не истребованы. Свидетель Т.М.И., на которую в своих пояснениях ссылалась К.Г.Ф., в судебном заседании не опрошена. Не установлено, имелись ли дополнительные расходы на хозяйственные нужды детского сада, возлагались ли они на родителей, производились ли за счет так называемых "родительских" либо иных спонсорских и благотворительных средств либо оплачены из иных источников. Не устанавливалось, в каком объеме выделялись муниципальные средства, для каких нужд, в какой период и на какие цели они расходовались.

Также не проверена версия подсудимой о перечислении полученных денежных средств в качестве оплаты пребывания несовершеннолетних детей К.И.А. в детском саду. Между тем, свидетель К.И.А., показания которой положены в основу обвинительного приговора, показала, что 2-3 недели двое ее детей посещали детский сад, она их посещение не оплачивала. Было ли это связано с тем, что она является многодетной матерью, свидетель пояснить не смогла, а суд не проверил.

Не дал суд оценки пояснениям К.Г.Ф. о наличии предписаний санэпидстанции и пожарной инспекции насчет необходимости расходования денежных средств для выполнения указанных в них требований. Утверждение о ремонте медицинского кабинета не проверено.

Суд первой инстанции исследовал заявления Р.В.В. о выделении денежных средств на покупку мяса и овощей за ноябрь, декабрь 2010 года, реестры по родительской плате за ноябрь и декабрь 2010 года, расходные и приходные кассовые ордера по указанным в них суммам. Однако указанные в них сведения оценки с точки зрения достаточности выделяемым муниципалитетом денежных средств не получили. К тому же указанные документы относятся к периоду, не инкриминируемому К.Г.Ф., тогда как иные документы не исследованы. Вопрос о наличии тетрадей, на которые ссылается К.Г.Ф., судом не проверен.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции отметил, что выдвинутый подсудимой довод об отсутствии у нее корыстного мотива и оплате денежными средствами некоторых расходов детского сада, в полной мере не проверен, и в оспариваемом судебном постановлении достаточно не мотивирован, а исследованные доказательства в полном объеме оценки не получили. Поэтому вывод суда о противоправном безвозмездном изъятии осужденной денежных средств, являющихся предметом хищения по данному уголовному делу, о наличии у осужденной умысла на хищение этих денежных средств, перечисленных из бюджета муниципального образования, нельзя считать мотивированным.

В силу требований статьи 389.16 УПК РФ, суд обязан устранить возникшие сомнения и противоречия, а невыполнение этой обязанности является фундаментальным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку объективно сопряжено с лишением осужденной К.Г.Ф. ее конституционного права на справедливое судебное разбирательство, на защиту и тем самым предопределяет невозможность проверить законность постановленного в отношении нее судебного решения либо самостоятельно принять решение по существу дела.

В связи с этим судебная коллегия посчитала, что допущенные судом первой инстанции нарушения закона напрямую связаны с реализацией подсудимой права на защиту в суде первой инстанции и не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции ввиду нарушения фундаментальных основ уголовного судопроизводства, последствия которых привели к нарушению прав сторон на справедливое судебное разбирательство; указала, что допрос определенного круга лиц в апелляционной инстанции, истребование дополнительных документов, повторный допрос свидетелей означает как нарушение требований статьи 15 УПК РФ о состязательности сторон, так и нарушение права подсудимой на защиту от предъявленного обвинения в том суде, к компетенции которого относится рассмотрение уголовного дела.

Вследствие этого приговор отменен, данное уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции для решения вопроса прежде всего о виновности или невиновности К.Г.Ф. в инкриминируемом ей деянии с учетом выяснения всех обстоятельств по делу и надлежащей оценки всех доводов, заявленных сторонами и представленных ими доказательств на основе принципа равенства и состязательности сторон

(апелляционное определение N 22-1319 от 01.08.2017)

Таким образом, анализ допущенных нарушений, повлекших отмену приговоров судов первой инстанции при рассмотрении уголовных дел в 2017 году, показал, что основными причинами установленных недостатков являются: недостаточное знание судьями требований действующего законодательства, постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, решений Конституционного Суда Российской Федерации, невнимательность, а порой и "упрощенный" подход судей в правоприменительной практике.

В целях повышения качества рассмотрения уголовных дел и недопущения ошибок при постановлении приговоров полагаем необходимым довести результаты настоящего Обзора до сведения районных судов Республики Мордовия с их обсуждением на оперативных совещаниях.

Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Республики Мордовия