Обзор судебной практики по гражданским делам за 4 квартал 2017 года

Обзор
судебной практики по гражданским делам за 4 квартал 2017 года
(Утвержден президиумом суда ЯНАО 17 января 2018 г.)

Применение норм материального права

Дела, вытекающие из жилищных правоотношений

Переоборудование и перепланировка жилых домов и квартир, ведущие к нарушению прочности или разрушению несущих конструкций здания, ухудшению сохранности и внешнего вида фасадов, нарушению противопожарных устройств, не допускаются.

Г.А.С., Е.О.В. обратились в суд с иском к Администрации г. Новый Уренгой о сохранении жилого помещения в перепланированном, переустроенном состоянии.

Удовлетворяя требования истцов, суд первой инстанции исходил из того, что перепланировка не создает угрозу жизни или здоровью проживающих граждан.

Однако судебная коллегия не согласилась с выводом суда, поскольку из материалов дела следовало, что при устройстве проема была затронута несущая стена жилого дома и нарушена целостность несущих конструкций дома, что являлось недопустимым в силу требований закона. Техническое заключение, имеющееся в материалах дела, не содержало выводов относительно влияния проведенной в квартире истца перепланировки на прочностные характеристики несущих железобетонных конструкций, на жесткость и устойчивость здания, на исправность и работоспособность несущих строительных конструкций. Рабочий проект перепланировки квартиры, представленный истцом в органы местного самоуправления, изначально содержал работы по разрушению внутренней несущей конструкции дома, что не соответствовало требованию императивной нормы, п. 1.7.2 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, содержащей запрет на осуществление таких мероприятий, в связи с чем истцу обоснованно отказано в согласовании перепланировки квартиры. Поскольку перепланировка квартиры в части устройства проема в несущей стене была проведена с нарушением Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, оснований для удовлетворения иска не имелось (Апел. дело N 33-2383/2017, Новоуренгойский городской суд).

Определение порядка пользования общим имуществом между сособственниками возможно лишь тогда, когда в исключительное (ни от кого не зависящее) пользование и владение участника долевой собственности может быть передано конкретное имущество (часть общего имущества, соразмерная доле в праве собственности на это имущество), для использования его по прямому назначению для проживания.

Р. обратилась с иском к Р.С.В., Р.В.Т., Р.А.Н. об определении порядка пользования жилым помещением, нечинении препятствий в пользовании и регистрации по месту жительства.

Разрешая спор и удовлетворяя иск в части определения порядка пользования спорной квартирой, суд первой инстанции исходил из того, что предложенный истцом порядок пользования не ограничивал прав иных собственников и не нарушал принципа равенства долей в праве общей долевой собственности.

Между тем, судебной коллегией установлено, что исходя из площади спорной квартиры, на долю каждого сособственника приходилось 16,25 кв. м. общей площади, в том числе 10,85 кв. м. жилой площади. Жилой комнаты указанных размеров в спорной квартире не имелось, в связи с чем, выделить истцу Р. часть общего имущества, соразмерно её доле невозможно. Утверждения истца о ранее сложившемся порядке пользования спорной квартирой, в соответствии с которым в единоличном пользовании истца находилась комната размером 12,1 кв. м., голословны и не соответствовали обстоятельствам дела.

Они судом первой инстанции не учтены, равно как и объяснения истца Р., что ввиду сложившихся неприязненных отношений между сторонами, последняя не могла проживать в спорной квартире. Факт нуждаемости истца Р. в жилом помещении и наличие препятствий в доступе, ничем не подтверждены. Из позиции истца фактически следовало об ее намерении реализовать свою долю в спорной квартире, для чего определение порядка пользования данным имуществом не требовалось (Апел. дело N 33-2609/2017, Салехардский городской суд).

Обязанность заключать договор найма жилого помещения на граждан законом не возлагается, равно, как и не возлагается такая обязанность на нанимателей жилого помещения, проживающих в нём на условиях договора найма, в случаях истечения срока действия такого договора.

ООО обратилось в суд с иском к В. о понуждении к заключению договора краткосрочного найма жилого помещения, взыскании судебных расходов.

Удовлетворяя требования иска и возлагая на ответчика обязанность по заключению договора краткосрочного найма жилого помещения, суд первой инстанции исходил из фактического пользования ответчиком спорным жилым помещением, исполнением обязанностей нанимателя в ней и, как следствие, принятие им условий предложенного для подписания договора краткосрочного найма. Вместе с тем, как следовало из материалов дела, ответчик не согласен заключать договор краткосрочного найма на предложенных истцом условиях, поскольку полагал условие о сроке действия договора нарушающим его жилищные права.

Таким образом, в нарушение положений гражданского законодательства о свободе договора и свободе установления гражданами своих прав и обязанностей на основании договора, суд первой инстанции, возлагая на ответчика обязанность по заключению договора краткосрочного найма, фактически понудил его к его заключению, тогда как ни Гражданским кодексом РФ, ни Жилищным кодексом РФ не предусмотрено возможности возложения на граждан такой обязанности.

Более того, судом первой инстанции при разрешении спора также не учтено, что ранее, вступившим в законную силу решением суда, истцу отказано в удовлетворении требований к В. о выселении из спорного жилого помещения по причине наличия у В. права на заключение договора длительного найма (сроком на 5 лет) и сохранения права пользования жилым помещением (Апел. дело N 33-2706/2017, Новоуренгойский городской суд).

В случае выезда в другое место жительства право пользования жилым помещением бывшего члена семьи собственника, в котором он проживал вместе с собственником жилого помещения, может быть прекращено независимо от того, что в момент приватизации спорного жилого помещения бывший член семьи собственника жилого помещения имел равное право пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим.

Департамент имущественных отношений Администрации города Ноябрьска обратился в суд с иском к Р. о прекращении права пользования жилым помещением.

Отказывая в удовлетворении иска, руководствуясь положениями части 4 статьи 31 ЖК РФ, ст. 19 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", суд первой инстанции пришел к выводу о том, что на момент приватизации квартиры Р. являлся членом семьи собственника и имел равные права пользования этим помещением, в связи с чем за ответчиком сохранено право бессрочного пользования данной квартирой, а доказательств его добровольного выселения из спорного объекта недвижимости не представлено.

Между тем, из названия ст. 31 Жилищного кодекса РФ следует, что ею регламентируются права и обязанности именно тех граждан, которые проживают совместно с собственником в принадлежащем ему жилом помещении. Следовательно, в случае выезда в другое место жительства право пользования жилым помещением бывшего члена семьи собственника, в котором он проживал вместе с собственником жилого помещения, может быть прекращено независимо от того, что в момент приватизации спорного жилого помещения бывший член семьи собственника жилого помещения имел равное право пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим.

Таким образом, сам по себе факт наличия у ответчиков права пользования жилым помещением на момент его приватизации при последующем добровольном отказе от этого права, не мог служить безусловным основанием для вывода о сохранении за ними права пользования жилым помещением бессрочно (Апел. дело N 33-2754/2017, Ноябрьский городской суд).

Право на внеочередное обеспечение жилым помещением по договору социального найма у членов семьи гражданина, страдающего тяжелыми формами хронических заболеваний, при которых совместное проживание с ними в одной квартире невозможно и указанных в перечне, утверждаемом уполномоченным Правительством РФ органом, отсутствует.

П., действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына П., обратился в суд к Администрации о предоставлении жилого помещения вне очереди на условиях договора социального найма. Разрешая иск, суд первой инстанции пришел к выводу необходимости предоставления истцу с учетом имеющегося у несовершеннолетнего П. заболевания, вне очереди по договору социального найма благоустроенного жилого помещения на состав семьи два человека, в пределах нормы предоставления и с учетом права ребенка-инвалида на дополнительную жилую площадь, общей площадью не менее 45 кв. м. Между тем, как следовало из материалов дела, к такой категории граждан, имеющих право на внеочередное обеспечение жилой площадью по договору социального найма, относился лишь несовершеннолетний П. как лицо, страдающее хроническим заболеванием, включенным в "Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире", в то время как истец П. таким правом не обладал.

При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции отменено, с принятием по делу нового - о возложении на Администрацию обязанности предоставить вне очереди жилое помещение несовершеннолетнему П., общей площадью не менее, чем по норме предоставления площади жилого помещения в муниципальном образовании г. Новый Уренгой и с учетом его права на дополнительную жилую площадь. Выводы судебной коллегии соответствуют позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 14 февраля 2017 года N 89-КГ16-15 (Апел. дело N 33-2953/2017, Новоуренгойский городской суд).

Проживание ребенка и одного из его родителей в другом жилом помещении, не может служить основанием для признания несовершеннолетнего утратившим право пользования жилым помещением, в котором он имеет право на жилую площадь как и один из его родителей.

А.В.Г. обратился в суд с иском к А.Т.Л., действующей также в интересах несовершеннолетнего А.Е.С., о признании утратившими право пользования жилым помещением.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции пришел к выводу о признании в том числе и несовершеннолетнего А.Е.С. утратившим право пользования спорным жилым помещением.

Отменяя решение суда в указанной части, судебная коллегия указала, что несовершеннолетние дети в силу возраста и неполной правоспособности не могут в полной мере реализовать свои жилищные права, что становится возможным только по достижении ими совершеннолетнего возраста и полной правоспособности, когда они могут определить, где будут проживать, в том числе, решить вопрос о вселении или не вселении в спорное жилое помещение.

Поскольку непроживание в спорной квартире обусловлено распадом семьи, прекращением брачных отношений между родителями несовершеннолетнего, невозможностью в силу несовершеннолетнего возраста самостоятельно определять место своего жительства, то отсутствие в спорном жилом помещении несовершеннолетнего А.Е.С. следовало признать временным и вынужденным. Каких-либо доказательств, свидетельствующих об отказе несовершеннолетнего А.Е.С. от права пользования жилым помещением, суду не представлено. Обязанность вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги, приходящуюся на несовершеннолетнего ребенка, несут в силу закона его родители.

При таких обстоятельствах, у суда не было оснований для удовлетворении иска А.В.Г. о признании несовершеннолетнего А.Е.С. утратившим право пользования спорным жилым помещением (Апел. дело N 33-3047/2017, Новоуренгойский городской суд).

Дела, вытекающие из трудовых правоотношений

Работники обязаны соблюдать особый режим пребывания в вахтовом поселке, в связи с чем, и после окончания смены, они считаются на рабочем месте и обязаны соблюдать установленные работодателем правила нахождения на опасном производственном объекте.

Ш.,Н., обратились с иском к ООО о восстановлении на работе, признании недействительной записи об увольнении, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Удовлетворяя иск, суд исходил из отсутствия оснований для увольнения истцов, поскольку междусменный отдых, в период которого ответчиком установлено нахождение их в состоянии алкогольного опьянения, не относился к рабочему времени, в связи с чем, пришел к выводу, что истцы не появлялись в таком состоянии на работе и не могли быть уволены по этому основанию.

Судебная коллегия с указанными выводами суда не согласилась, поскольку по смыслу положений договора подряда, локальных актов ООО, Стандарта ООО появление работников на объектах выполнения трудовой функции, а также на территории вахтового поселка в период вахты, в состоянии алкогольного опьянения запрещено.

При указанных обстоятельствах, ответчиком соблюден порядок увольнения истцов, учтена тяжесть совершенных дисциплинарных проступков. Примененное к истцам дисциплинарное взыскание в виде увольнения соразмерно совершенному им проступку, поскольку трудовая деятельность истцов связана с опасной работой и нахождение в состоянии алкогольного опьянения создавало угрозу здоровья и жизни, как самого работника, так и других работников организации и граждан.

Решение суда отменено, постановлено новое - об отказе в удовлетворении иска (Апел. дело N 33-2431/2017, N 33-2437/2017, Губкинский районный суд).

Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя.

Прокурор Пуровского района, действуя в интересах К., обратился в суд с иском к ИП о признании правоотношений трудовыми, взыскании задолженности по заработной плате. Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из отсутствия в материалах дела доказательств, что между сторонами фактически были согласованы существенные условия трудового договора, в том числе, трудовая функция работника, режим рабочего времени и времени отдыха.

Между тем, помимо пояснений сторон спора, объяснений свидетеля, трудовые правоотношения сторон на протяжении длительного времени подтверждались фактом выдачи временного пропуска водителю ИП - водителю К., прохождением инструктажа по пожарной безопасности, наличием у истца К. удостоверения о прохождении знаний требований охраны труда, заявкой ИП об оформлении пропусков, в которых указано, что К. являлся водителем ИП, осуществлял трудовую деятельность на автомобиле, принадлежащем ответчику. Приведенные письменные доказательства, свидетельствующие о сложившихся между ИП и К. трудовых правоотношениях согласовывались с объяснениями как самого К. и ответчика ИП., так и материалами дела.

С учетом этого, судебная коллегия посчитала установленным, что К. фактически допущен к работе водителем ИП и исполнял трудовые функции по перевозке грузов (Апел. дело N 33-2698/2017, Пуровский районный суд).

Определение размера премии по итогам работы с учетом показателей результативности (эффективности) и качества труда в полномочия суда не входит.

А. обратился в суд с иском к ГУ о признании незаконным приказа о применении дисциплинарного взыскания, взыскании премии и судебных расходов.

Суд первой инстанции заявленные требования удовлетворил, определил к взысканию с ответчика премию по итогам работы за второй квартал 2017 года в сумме 90 847 руб. Вместе с тем, судебная коллегия указала, что премия взыскана судом без учета показателей результативности (эффективности) и качества труда по итогам работы за второй квартал 2017 года. Определение таких показателей, равно как установление размера премии, в полномочия суда в силу приведенных выше норм права не входит.

В указанных обстоятельствах решение суда изменено с возложением на ответчика обязанности выплатить А. премию по итогам работы за второй квартал 2017 года в соответствии с Положением об оплате труда работников (Апел. дело N 33-2841/2017, Салехардский городской суд).

К юридически значимым обстоятельствам, подлежащим установлению при разрешении споров, связанных с предоставлением работнику, уволенному в связи с сокращением штата сотрудников организации, государственной гарантии в виде сохранения среднего месячного заработка в течение четвертого и пятого месяцев со дня увольнения (часть 2 статьи 318 ТК РФ), относятся: факт обращения такого работника в месячный срок после увольнения в соответствующий орган службы занятости населения, нетрудоустройство этого работника указанным органом в течение трех месяцев со дня увольнения и наличие исключительного случая, касающегося уволенного работника и связанного с его социальной незащищенностью, отсутствием у него средств к существованию, наличием у него на иждивении нетрудоспособных членов семьи и тому подобного.

ООО обратилось в суд с иском о признании незаконным решений Департамента занятости населения Ямало-Ненецкого округа ГКУ ЯНАО ЦЗН г. Ноябрьска о сохранении за К. среднего месячного заработка в течении четвертого, пятого месяца после увольнения.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств исключительных обстоятельств К. не представлено.

Между тем, из материалов дела следовало, что К. женат, имеет малолетнего общего ребенка и несовершеннолетнего ребенка жены, пенсию и иные виды социальных выплат не получает, супруга работает, но ее заработная плата составляет 30 000 рублей в месяц, что является единственным доходом всей семьи.

Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу о законности решений Департамента занятости населения Ямало-Ненецкого округа ГКУ ЯНАО ЦЗН г. Ноябрьска о сохранении заработной платы при наличии таких исключительных обстоятельств как наличие на иждивении детей, социальная незащищенность, отсутствие средств к существованию (Апел. дело N 33-3015/2017, Ноябрьский городской суд).

Дела, вытекающие из договорных правоотношений

Положениями ст. 302 Гражданского кодекса РФ предусмотрена возможность истребования имущества из чужого незаконного владения исключительно собственником этого имущества.

Прокурор в интересах К.А.И. обратился в суд с иском к К.Ю.В., Ч.Ф.Ф., Администрации г. Новый Уренгой о признании недействительными договора приватизации жилого помещения и договора купли-продажи жилого помещения.

Суд первой инстанции иск удовлетворил. Коллегия не согласилась с выводом суда.

Заявляя требования о признании сделки по купле-продаже квартиры, совершенной между К.Ю.В. (продавцом) и Ч.Ф.Ф. (покупатель), недействительной, прокурор исходил из того, что она совершена лицом, которое не имело право на отчуждение спорной квартиры.

Между тем, по смыслу пункта 1 статьи 302 ГК РФ, только собственник имущества вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения, коим К.А.И. не являлся.

В свою очередь Администрация г. Новый Уренгой в рамках настоящего дела ни с требованиями о признании сделки купли-продажи квартиры недействительной, ни об истребовании спорной квартиры из чужого незаконного владения не обращалась, соответственно добросовестность приобретателя квартиры Ч.Ф.Ф., приобретшего жилое помещение по возмездной сделке, судом не проверялась.

В указанных обстоятельствах решение суда в части признания сделки купли-продажи квартиры недействительной, применении последствий недействительности сделки купли продажи квартиры, а также приватизации с прекращением права собственности на нее Ч.Ф.Ф. и возвращения квартиры в муниципальную собственность отменено с принятием нового решения об отказе в иске в указанной части (Апел. дело N 33-2345/2017, Новоуренгойский городской суд).

Собственники жилых домов несут расходы на их содержание и ремонт, а также оплачивают коммунальные услуги в соответствии с договорами, заключенными с лицами, осуществляющими соответствующие виды деятельности.

ООО обратилось с иском к В. о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг, процентов за пользование чужими денежными средствами и судебных расходов.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о необоснованности заявленных требований, поскольку срок действия заключенного между сторонами 1 сентября 2013 года договора об оказании услуг истек, иного договора между ними заключено не было. Между тем, из договора об оказании услуг управляющей организации от 01 сентября 2013 года следовало о сроке его действия - три года, договор считается продленным на один год и на тех же условиях, если до окончания срока его действия ни одна из сторон не заявит о его прекращении, изменении или о заключении нового договора. Доказательств, свидетельствующих о том, что до окончания срока действия вышеуказанного договора стороны заявили о его прекращении, изменении или заключении нового договора, материалы дела не содержали. При рассмотрении дела сторонами указанные обстоятельства не оспаривались.

В силу изложенного, коллегия нашла установленным, что к правоотношениям сторон применению подлежали условия договора, поскольку срок его действия с учетом пролонгации заканчивался 01.09.2017 года, то есть действующего в спорный период времени (Апел. дело N 33-2557/2017, Салехардский городской суд).

Не ограничивая сумму устанавливаемых договором неустоек, Гражданский кодекс РФ управомачивает суд устанавливать соразмерные основному долгу, их пределы с учетом действительного размера ущерба, причиненного стороне в конкретном договоре.

С. обратился с иском к ООО о взыскании неустойки, штрафа, компенсации морального вреда, расходов по уплате государственной пошлины. Определяя сумму неустойки за ненадлежащее исполнение обязательств по договору, суд, принимая во внимание заявленные требования, верно определил период взыскания с 1 августа 2015 года по 23 марта 2017 года. Вместе с тем, судебная коллегия не согласилась с определенным судом размером неустойки, установленным с учетом требований ст. 333 ГК РФ в размере 1 600 000 рублей. Принимая во внимание обстоятельства по делу, период просрочки, цену договора, характер выявленных истцом недостатков объекта строительства, в целях устранения явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, коллегия определила неустойку, подлежащую взысканию в пользу истца в размере 530 000 рублей (Апел. дело N 33-2564/2017, Пуровский районный суд).

По аналогичному основанию отменены: решение Новоуренгойского городского суда (Апел. дело N 33-2839/2017), решение Муравленковского городского суда (Апел. дело N 33-2851/2017).

Смерть должника не прекращает действие кредитного договора и начисление процентов за пользование кредитом. Наследники должны нести ответственность по уплате процентов за пользование кредитом в размере стоимости перешедшего в порядке наследования наследственного имущества.

Банк обратился с иском к Х. о взыскании задолженности по кредитному договору.

Разрешая спор, суд, установив размер образовавшейся задолженности на дату смерти заемщика в сумме 205 046, 47 руб. (остаток основного долга - 203 397 руб., проценты по ставке годовых - 1 649 47 руб.) и объем наследственного имущества, пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения требований истца в части взыскания с наследников задолженности на дату смерти заемщика. Между тем, Пленум Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснил, что поскольку смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (в случае, если наследодателем был заключен кредитный договор, обязанности по возврату денежной суммы, полученной наследодателем, и уплате процентов на нее).

Таким образом, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания освобождения наследников заемщика от взыскания процентов за пользование кредитом с даты его смерти (Апел. дело N 33-2702/2017, Новоуренгойский городской суд).

Ранее действовавшая редакция статьи 352 Гражданского кодекса РФ не содержала такого основания для прекращения залога, как возмездное приобретение имущества лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.

Банк обратился в суд с иском к П., З. о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество. Разрешая спор по существу и придя к выводу о том, что З. являлся добросовестным приобретателем автомобиля, суд первой инстанции применил к возникшим правоотношениям положения подп. 2 п. 1 ст. 352 Гражданского кодекса РФ в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ, предусматривающего прекращение залога в случае возмездного приобретения заложенного имущества лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.

Судебная коллегия с данным выводом не согласилась, поскольку правоотношения в связи с возмездным приобретением З. заложенного имущества возникли по договору купли-продажи от 24 марта 2014 г., то есть до вступления в силу Федерального закона N 367-ФЗ, положения указанной нормы к возникшим правоотношениям применению не подлежали. К сделкам, совершенным до указанной даты (01.07.2014 года), применяется ранее действовавшее законодательство с учетом сложившейся практики.

Согласно действовавшему в то время правовому регулированию в случае перехода права собственности на заложенное имущество право залога сохраняет силу. Залогодатель вправе был отчуждать предмет залога другому лицу только с согласия залогодержателя. Между тем, суду не представлено доказательств тому, что Банк, как залогодержатель, дал согласие ответчику П. на отчуждение заложенного автомобиля З.

Таким образом, судебная коллегия указала, что независимо от перехода права собственности на заложенное имущество к третьему лицу - З., залогодержатель не утратил право обратить на него взыскание для удовлетворения своих требований в связи с неисполнением заемщиком обеспеченного залогом обязательства (Апел. дело N 33-2721/2017, Ноябрьский городской суд).

Начисление процентов, установленных договором микрозайма, и по истечении срока действия договора микрозайма за длительный срок пользования микрозаймом, является неправомерным и приводит к искажению цели деятельности микрофинансовых организаций.

Я. обратился в суд с иском к Ш. о взыскании долга по договору микрозайма в размере 5000 руб., процентов по договору в размере 15000 руб., пени в размере 98 800 руб., штрафа в размере 1000 руб. и судебных расходов в общем размере 18 596 руб. Частично удовлетворяя иск, суд пришел к выводу об обоснованности, применил к возникшим правоотношениям положения статьи 333 ГК РФ, снизив размер пени, рассчитанный истцом с 98800 руб. до 20 000 руб.

Между тем, проценты, предусмотренные статьей 809 ГК РФ, являются платой за пользование денежными средствами и не могли быть снижены судом, то есть уменьшение этих процентов в порядке статьи 333 Гражданского кодекса РФ не допускалось. Исходя из императивных требований к порядку и условиям заключения договора микрозайма, предусмотренных Законом о микрофинансовой деятельности, денежные обязательства заемщика по договору микрозайма имеют срочный характер и ограничены установленными этим законом предельными суммами основного долга, процентов за пользование микрозаймом и ответственности заемщика. Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия указала, что позиция истца о начислении процентов в размере 4% от общей суммы долга, установленных договором, заключенного лишь на срок 28 календарных дней, и по истечении срока действия договора микрозайма, противоречила существу законодательного регулирования договоров микрозайма и фактически свидетельствовала о бессрочном характере обязательств заемщика, об отсутствии каких-либо ограничений размера процентов за пользование микрозаймом. С учетом изложенного, с Ш. в пользу Я. за период пользования денежными средствами по истечении срока действия договора, подлежали взысканию проценты за пользование займом, исходя из рассчитанной Банком России средневзвешенной процентной ставки (15,66% годовых) по кредитам, предоставляемых кредитными организациями физическим лицам в рублях на срок свыше одного года, по состоянию на момент заключения договора - март 2016 г., в размере 1 058 руб. 20 коп.

Данная позиция согласуется с выводами Верховного Суда РФ, изложенными в его определении за N 7-КГ17-4 от 22.08.2017 г. (Апел. дело N 33-2877/2017, Ноябрьский городской суд).

Встречное предоставление не может быть основано на несправедливых договорных условиях, наличие которых следует квалифицировать как недобросовестное поведение.

ООО обратилось в суд с иском к Н. о взыскании суммы основного долга по договору займа в размере 89 473 руб., процентов за пользование займом в размере 733 625 руб. и неустойки в размере 823 098 руб. 64 коп. Частично удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что Н. не исполнила принятые на себя обязательства перед Обществом. Кроме того, принял во внимание факт признания иска Н. в части суммы основного долга в размере 89473 руб. и процентов за пользование займом в размере 733625,64 руб.; применил положения ст. 333 ГК РФ по заявлению ответчицы и уменьшил неустойку до суммы основного долга - 89 473 руб.

Вместе с тем принцип свободы договора, сочетаясь с принципом добросовестного поведения участников гражданских правоотношений, не исключает обязанности суда оценивать условия конкретного договора с точки зрения их разумности и справедливости, учитывая при этом, что условия договора займа, с одной стороны, не должны быть явно обременительными для заемщика, а с другой стороны, они должны учитывать интересы кредитора как стороны, права которой нарушены в связи с неисполнением обязательства.

Суд первой инстанции, взыскав в пользу ООО проценты за пользование займом за период с 4 октября 2014 года по 17 февраля 2017 года в размере 733 625 руб. не учел, что указанная сумма превышала сумму основного долга почти в 10 раз, что свидетельствовало о несправедливых договорных условиях, а, в связи с этим, неправильного поведения Общества как профессионального участника правоотношений, направленного на извлечение прибыли за счет потребителя. Более того, обращение с заявлением в суд о взыскании задолженности по договору займа от 3 октября 2014 года по прошествии почти трех лет - 30 марта 2017 года с целью увеличения ответственности заемщика судебная коллегия расценила как злоупотребление своим правом со стороны ООО и определила сумму процентов за пользование займом в размере 75 315 руб. Указанный размер процентов не превысил сумму основного долга, соразмерен со ставкой рефинансирования Центрального Банка России, действовавшей в спорный период (Апел. дело N 33-2886/2017, Салехардский городской суд). По аналогичному основанию изменено решение Муравленковского городского суда (Апел. дело N 33-3070/2017)

Залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало, и не должно было знать, что это имущество является предметом залога. Юридически значимыми и подлежащими установлению являются обстоятельства, свидетельствующие о наличии статуса добросовестного приобретателя.

Банк обратился в суд с иском к У. об обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль. Разрешая спор по существу, суд правильно руководствовался положениями пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ, поскольку сделки по купле-продажи автомобиля, находящегося в залоге как между А. и С., так и между С. и У. состоялись после 1 июля 2014 года. Вместе с тем судебная коллегия не согласилась с выводом суда о добросовестном поведении ответчика У. по приобретению заложенного транспортного средства.

Так, из содержания искового заявления, расширенной выписке из реестра уведомлений о залоге движимого имущества, следовало, что 17 сентября 2014 года Банк зарегистрировал уведомление о залоге спорного транспортного средства в реестре уведомлений о залоге движимого имущества. 08.11.2016 года зарегистрировано уведомление об исключении залога, а 01.12.2016 года вновь зарегистрировано уведомление о залоге. При этом в свободном и прямом доступе в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" также имелись сведения о залоге спорного транспортного средства.

Таким образом, как при совершении первоначальной сделки купли-продажи автомобиля, так и при заключении договора купли-продажи транспортного средства между С. и У. имелись сведения о залоге автомобиля в свободном доступе. При должной степени заботливости и осмотрительности, добросовестное поведение ответчика У. предполагало принятие ею всех разумных мер для проверки наличия находящихся в открытом доступе сведений о залоге имущества в реестре уведомлений о залоге движимого имущества.

В указанных обстоятельствах, оснований для признания У. добросовестным приобретателем и для отказа по данному основанию в удовлетворении требований банка об обращении взыскания на заложенное имущество не имелось (Апел. дело N 33-2944/2017, Новоуренгойский городской суд).

Проценты, предусмотренные п. 1 ст. 395 Гражданского кодекса РФ, подлежат уплате в качестве последствия неисполнения денежного обязательства.

Т. обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю Ш. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, в связи с неисполнением должником решения суда о взыскании денежных средств. Отказывая в удовлетворении иска, суд пришел к выводу о недопустимости взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами ввиду наличия оснований для разрешения правоотношений посредством применения положений ст. 208 ГПК РФ.

Отменяя решение, судебная коллегия указала, что проценты, предусмотренные п. 1 ст. 395 ГК РФ, подлежат уплате в качестве последствия неисполнения денежного обязательства. Поскольку Ш. допущена просрочка в исполнении денежного обязательства, то Т. вправе начислять проценты за пользование чужими денежными средствами. Применение к Ш. мер ответственности, установленных ст. 395 ГК РФ, являлось диспозитивным правом истца. Мера ответственности, предусмотренная ст. 208 ГПК РФ, не препятствовала истцу начислять проценты. Истец в соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса РФ для защиты своих прав избрала способ, не противоречащий ГК РФ, в виде ответственности за просрочку исполнения денежного обязательства путем начисления процентов за пользование чужими денежными средствами (Апел. дело N 33-3000/2017, Салехардский городской суд).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах.

Ю. обратился с иском к Е. о признании недействительным договора купли-продажи транспортного средства - крана автомобильного, применении последствия недействительности сделки, возложив на ответчика обязанность в течение 7 дней с даты вступления решения суда в законную силу вернуть кран в технически исправном состоянии, а также подлинные документы на него.

Возлагая на ответчика обязанность по передаче истцу транспортного средства в состоянии, существовавшем до его получения в собственность, с передачей правоустанавливающих документов на автомобиль, суд не принял во внимание, что оно передано в аренду ООО непосредственно самим Ю., являвшимся на тот момент учредителем ООО, коммерческим директором и фактическим руководителем общества. При этом договор аренды своего действия не прекратил. При указанных обстоятельствах обязанность по его передаче не могла быть возложена на ответчика Е. (Апел. дело N 33-2820/2017, Ноябрьский городской суд).

Если начальная продажная цена заложенного имущества определяется на основании отчета оценщика, она устанавливается равной восьмидесяти процентам рыночной стоимости такого имущества, определенной в отчете оценщика.

Банк обратился с иском к Г., Г. о взыскании солидарно денежных средств по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество.

Суд иск удовлетворил. Однако коллегия не согласилась с решением суда в части определения начальной продажной стоимости жилого помещения, поскольку она определена, исходя из отчета Консалтинговой компании "...", который не отвечал требованиям Федерального закона "Об оценочной деятельности", поскольку не содержал собственно исследовательской части. Кроме того, определенная в нем рыночная стоимость жилого помещения значительно ниже залоговой. Таким образом, размер начальной продажной стоимости имущества, определенный судом, не отвечал интересам ответчика. Как следовало из закладной, рыночная стоимость заложенного имущества - жилого помещения - на дату его заключения определена сторонами в 8 010 000 руб. В этой связи судебная коллегия изменила решение суда в части установлении начальной продажной стоимости заложенного имущества, определив ее равной 8 010 000 руб. (Апел. дело N 33-3034/2017, Новоуренгойский городской суд).

Дела, вытекающие из обязательств по возмещению вреда

Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

К.Е.И. обратилась в суд с иском к К.С.Б. о взыскании убытков, в его обоснование истец ссылалась на то обстоятельство, что в период спора о разделе имущества, транспортное средство "...", было повреждено ответчиком и приведено в состояние, в котором его эксплуатация стала невозможной, чем ей причинены убытки в виде стоимости указанного автомобиля.

Отказывая в удовлетворении иска в части взыскания убытков в виде стоимости транспортного средства, суд исходил из того, что до момента вынесения судом апелляционной инстанции апелляционного определения, которым произведен раздел имущества бывших супругов К., спорный автомобиль не находился в личной собственности истца, а являлся общей совместной собственностью сторон; при этом истцом на момент рассмотрения спора о разделе имущества не предоставлены доказательства утраты транспортного средства, автомобиль передан ей с 08 декабря 2015 года и после указанной даты находился в её личной собственности. В связи с чем, пришел к выводу о том, что ответчиком не причинен истцу ущерб путем повреждения её личной собственности, что исключало причинения ей убытков в виде стоимости транспортного средства в размере 1 743 000 рублей. Между тем, из материалов дела следовало, что на момент дорожно-транспортного происшествия раздел указанного выше транспортного средства между бывшими супругами произведен не был. Однако, в суде имелся спор в отношении данного имущества по результатам которого, апелляционным определением судебной коллегии, в отсутствие доказательств утраты спорного автомобиля, он был выделен в собственность истца в состоянии, пригодном для эксплуатации, исходя из стоимости, предъявляемой к транспортному средству такого технического состояния.

Поскольку в результате совершенного ответчиком дорожно-транспортного происшествия транспортное средство было повреждено, и фактически уничтожено, то право истца на получение выделенного в её собственность транспортного средства в состоянии, приведенном в апелляционным определении, являлось нарушенным, а потому истец вправе требовать возмещения ей причиненных убытков, выразившихся в стоимости утраченного транспортного средства (Апел. дело N 33-2375/2017, Новоуренгойский городской суд).

Суммы неустойки (пени), финансовой санкции, денежной компенсации морального вреда, а также иные суммы, невходящие в состав страховой выплаты, при исчислении размера штрафа не учитываются.

П. обратился в суд с иском к СК о взыскании страхового возмещения, неустойки, убытков, штрафа, судебных расходов и денежной компенсации морального вреда.

Суд первой инстанции иск удовлетворил. Однако, определяя размер штрафа, суд исходил из 50% от сумм страхового возмещения, неустойки, компенсации морального вреда. Тем самым, в нарушение положений Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", судом первой инстанции при определении размера штрафа приняты во внимание суммы, которые не могли быть учтены, а именно неустойка и компенсация морального вреда. При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции в части размера штрафа изменено (Апел. дело N 33-2439/2017, Новоуренгойский городской суд).

В тех случаях, когда страхователь заявляет требование о взыскании неустойки, предусмотренной п. 5 ст. 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка - исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

Д. обратилась в суд с иском к СК о взыскании страхового возмещения, неустойки за просрочку его выплаты, денежной компенсации морального вреда. Удовлетворяя иск, суд первой инстанции при исчислении неустойки исходил не из размера страховой премии, составляющей 14 040 руб., а из страховой суммы, составляющей по договору 450 000 рублей, то есть суммы, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение. В рассматриваемом случае неустойка должна быть рассчитана из страховой премии. В тоже время в силу п. 5 ст. 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" сумма взысканной потребителем неустойки (пени) не может превышать цену отдельного вида выполнения работы (оказания услуги), в связи с чем, в пользу Д. подлежала взысканию неустойка в размере 14 040 рублей (Апел. дело N 33-2538/2017, Надымский городской суд).

Удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде не освобождает страховщика от выплаты штрафа, компенсации морального вреда.

Е. обратился с иском к СК, Р. о взыскании ущерба причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, денежной компенсации морального вреда и судебных расходов. Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска к СК, суд первой инстанции обоснованно учел все выплаты, произведенные СК в пользу истца на день рассмотрения спора по существу, поскольку положений, позволяющих не учитывать выплаты произведенные стороной по делу ко дню вынесения решения суда, действующее законодательство не содержит.

Вместе с тем, наличие судебного спора о взыскании страхового возмещения указывало на неисполнение страховщиком обязанности по уплате его в добровольном порядке, в связи с чем, удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде не освобождало страховщика от выплаты штрафа. При таких обстоятельствах, учитывая, что страховое возмещение в сумме 14 188 руб 31 коп перечислено истцу после его обращения в суд и получения СК судебных документов, с последнего в пользу истца подлежал взысканию штраф в сумме 7 094 руб 16 коп (14 188 руб 31 коп/2). Кроме того, поскольку в полном объеме страховое возмещение истцу выплачено несвоевременно, то есть, были нарушены его права как потребителя, отказ суда первой инстанции во взыскании компенсации морального вреда также противоречил закону (Апел. дело N 33-2544/2017, Салехардский городской суд).

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

В. обратилась с иском к УМВД РФ по ЯНАО о возмещении ущерба, причиненного в результате схода снежной массы с крыши здания на ее автомобиль. Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что сход снега произошел в погодных условиях, наступление которых предвидеть было невозможно, более того ответчиком были приняты надлежащие меры по предотвращению причинения ущерба, а именно оборудована стоянка, размещена табличка, предупреждающая о сходе снега.

Между тем, судебная коллегия установила, что ненадлежащее выполнение ответчиком своих обязанностей собственника по содержанию здания находилось в прямой причинно-следственной связи с причинением ущерба автомобилю В. Наличие предупреждающих табличек о возможном падении снега с крыши не исключало ответственности за причинение вреда, поскольку ответчиком не приняты все исчерпывающие меры для исключения возможности причинения вреда неконтролируемым падением снега. В тоже время, действия истца, а именно парковка автомобиля в зоне действия знака 3.28 "Стоянка запрещена", свидетельствовала о наличии грубой неосторожности со стороны данного лица, что содействовало к возникновению вреда. Наличие данных обстоятельств, являлось лишь основанием для уменьшения размера возмещения причиненного вреда. В указанных обстоятельствах, решение суда отменено с принятием нового об удовлетворении заявленных требований в части (Апел. дело N 33-2567/2017, Салехардский городской суд).

Вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.

ООО обратилось в суд с иском о взыскании с Д. ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием, в порядке суброгации. Указывая на то, что ответственность виновника ДТП Д. была застрахована, суд первой инстанции удовлетворил требования ООО о взыскании в порядке суброгации ущерба с Д. Между тем, как из материалов дела следовало, владельцем источника повышенной опасности, под управлением Д. на момент ДТП являлось ООО "С.", что подтверждалось карточкой учета транспортного средства, а также страховым полисом. Таким образом, законным владельцем источника повышенной опасности на момент ДТП являлось ООО "С.", обстоятельств, позволяющих возложить соответствующую ответственность на Д., как на владельца источника повышенной опасности, из материалов дела не усматривалось. С учетом изложенного, решение суда отменено, с вынесением нового - об отказе в удовлетворении требований ООО к Д. (Апел. дело N 33-2900/2017, Губкинский районный суд).

Правило об ограниченной материальной ответственности работника в пределах его среднего месячного заработка применяется во всех случаях, кроме тех, в отношении которых Трудовым кодексом РФ или иным федеральным законом прямо установлена полная материальная ответственность.

ООО обратилось в суд с иском к Т. о взыскании денежных средств в порядке регресса, судебных расходов. Разрешая спор по существу, суд, руководствуясь пунктом 1 статьи 1081, пунктом 3 статьи 1083 ГК РФ, принимая во внимание вину Т. в совершении дорожно-транспортного происшествия, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с последнего в пользу общества суммы причиненного материального ущерба. При этом суд указал, что обществу причинен прямой действительный ущерб, что в силу ст. 238, п. 6 части первой ст. 243 ТК РФ являлось основанием для возложения на него материальной ответственности в полном размере.

Между тем, суд не учел, что на основании пункта 6 части 1 статьи 243 ТК РФ в полном размере причиненного ущерба материальная ответственность может быть возложена на работника только в случае вынесения соответствующим уполномоченным органом в отношении работника постановления о назначении административного наказания или постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с его малозначительностью, так как в этих случаях факт совершения лицом административного правонарушения установлен.

Данных о том, что в отношении ответчика Т. выносились такие постановления, в материалах дела не имелось. Напротив, в материалах дела имелось определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении. При таких обстоятельствах вывод суда о причинении Т. Обществу материального ущерба в результате совершения административного проступка и, соответственно, о наличии оснований для возложения на него материальной ответственности в полном размере, являлся неправомерным. Таким образом, с Т. в пользу ООО подлежал взысканию ущерб в размере его среднего месячного заработка, который он имел в период трудовых отношений с обществом. (Апел. дело N 33-2946/2017, Новоуренгойский городской суд).

При определении размера компенсации морального вреда подлежат оценке конкретные незаконные действия органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в соотношении с тяжестью причиненных истцу физических и нравственных страданий, индивидуальными особенностями его личности, иными обстоятельствами заслуживающими внимания.

Н. обратился с иском к Минфинансов РФ, в лице Управления Федерального казначейства ЯНАО о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 1 500 000 руб. и взыскании судебных расходов. Решением суда в пользу Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб. и расходы по оплате услуг представителя в размере 5 000 руб.

Судебная коллегия не согласилась с размером взысканной компенсации морального вреда, указала, что определенная сумма не соответствует требованиям разумности и справедливости. С учётом особого значения конституционного права каждого на свободу и личную неприкосновенность, а также конкретных обстоятельств незаконного привлечения Н. к уголовной ответственности по обвинению в совершении тяжкого преступления, длительности уголовного преследования, избрания в отношении него меры пресечения в виде ареста, связанной с ограничением свободы, резонансности дела, тяжести причинения истцу нравственных страданий, требований разумности и справедливости, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости увеличения взысканной судом суммы компенсации морального вреда до 500 000 руб. (Апел. дело N 33-3020/2017, Лабытнангский городской суд).

Дела, вытекающие из правоотношений по защите прав потребителя

Бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной типизации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере).

Ч. обратился с иском к АО о взыскании стоимости товара, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа. Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что выявленные в товаре недостатки возникли вследствие нарушения истцом правил эксплуатации.

Между тем, совокупность имеющихся в деле доказательств опровергала доводы стороны ответчика и выводы суда о возникновении неисправности в товаре по вине потребителя. Из акта осмотра и проверки качества товара, следовало, что недостаток товара - скол на дисплее телефона, возник после передачи товара Ч. продавцу для осмотра и гарантийного ремонта, что свидетельствовало о падении телефона в период его нахождения у продавца и исключало возможность образования недостатка по вине потребителя. Таким образом, принимая во внимание недоказанность обстоятельств неправильной эксплуатации смартфона потребителем, учитывая выводы эксперта о том, что если бы не было на корпусе смартфона скола, то этот дефект можно было бы отнести к производственному браку системной платы, при том, что данный недостаток имел место и до передачи товара продавцу (то есть до падения смартфона), судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении требований истца (Апел. дело N 33-2558/2017, Салехардский городской суд).

Дела, вытекающие из социальных правоотношений

Действие положений ч. 4 ст. 31 ЖК РФ о несохранении права пользования жилым помещением при прекращении семейных отношений с собственником жилья не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

Д. обратилась с иском к Департаменту строительства и жилищной политики ЯНАО о признании незаконным отказа в выдаче государственного жилищного сертификата в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище", возложении обязанности выдать сертификат.

Удовлетворяя требования истца, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для отказа в выдаче государственного жилищного сертификата ввиду отсутствия у истца и ее супруга в собственности жилых помещений, подлежащих передаче в муниципальную собственность, истец и ее супруг не являются членами семьи собственника занимаемого ими жилого помещения.

Между тем, из материалов дела следовало, что жилое помещение предоставленное истцу в 2002 году на основании ордера, было приватизировано её внучкой Д.Ф.А. При этом истец Д., а также её супруг, отказавшись от участия в приватизации, обрели право бессрочного пользования приватизированной квартирой. Кроме того, истец продолжала проживать в данном жилом помещении, сохраняя в нем регистрацию, производя расходы по оплате коммунальных платежей, то есть истец права на нее не утратила. Решения о прекращении её права пользования квартирой судом не принималось. В указанных обстоятельствах ссылка истца на отсутствие жилых помещений, подлежащих передаче в государственную или муниципальную собственность, являлось ничем иным как злоупотреблением правом применительно к перспективе получения жилищного сертификата, без исполнения обязательств, предусмотренных законом. Решение суда отменено, постановлено новое - об отказе в удовлетворении иска (Апел. дело N 33-2433/2017, Губкинский районный суд)

Существенным условием трехстороннего договора об обеспечении жильем молодой семьи является обязательство члена молодой семьи (молодого специалиста) работать у работодателя по трудовому договору не менее 5 лет с даты выдачи свидетельства.

Департамент агропромышленного комплекса, торговли и продовольствия ЯНАО обратился с иском к Л. о взыскании суммы социальной выплаты на приобретение (строительство) жилья. Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из тех обстоятельств, что с момента заключения трехстороннего договора ответчик постоянно, в течение 5 лет работала по трудовым договорам в сельской местности, в том числе, в учреждениях социальной сферы, перерыв в трудовой деятельности не превышал 6 месяцев, то есть, существенные условия трехстороннего договора ответчиком нарушены не были. Между тем, из материалов дела следовало, что ответчик расторгла трудовой договор с МОШИ в 2014 году, то есть, до истечения пяти лет с момента выдачи свидетельства, выданного в 2011 году, а занимаемые ею впоследствии должности не относились к организациям агропромышленного комплекса, а также к организациям социальной сферы в сельской местности. Учитывая изложенное, у истца имелись основания для взыскания с ответчика социальной выплаты ввиду неисполнения ею условий договора о реализации мероприятий по обеспечению жильем молодых специалистов (Апел. дело N 33-2494/2017, Лабытнангский городской суд).

Дела, вытекающие из иных правоотношений

Суд может восстановить срок принятия наследства и признать наследника принявшим наследство, если наследник пропустил этот срок по уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Б. обратилась с иском к К., Г. о восстановлении срока для принятия наследства, признании наследника принявшим наследство. Отказывая в удовлетворении иска, суд указал на отсутствие уважительных причин пропуска истцом срока для принятия наследства и доказательств, подтверждающих совершение действий по фактическому принятию истцом наследственного имущества. Из материалов дела следовало, что пропуск шестимесячного срока истец связывала с отсутствием у нее документов, подтверждающих родство с Г. и длительностью их получения. Судебная коллегия установила, что лишь решением Лабытнангского городского суда ЯНАО от 13 марта 2017 года между Г. (наследодателем) и Б. установлены родственные отношения, как дяди и племянницы. Решение суда вступило в законную силу 19 апреля 2017 года, что, исходя из обстоятельств конкретного дела, безусловно, могло свидетельствовать об уважительности причины пропуска истцом срока для принятия наследства (Апел. дело N 33-2586/2017, Лабытнангский городской суд).

Признание права собственности на гараж за членом потребительского гаражного кооператива, внесшим паевой взнос, возможно в случае, если объект не является самовольной постройкой, либо когда имеются законные основания для признания права собственности на самовольную постройку.

С. обратилась в суд с иском к потребительскому гаражному кооперативу о признании права собственности на гаражную ячейку. Удовлетворяя требования С., суд пришёл к выводу, что у спорного объекта отсутствовали признаки самовольного строения, поскольку построен на земельном участке, отведенном ПГК для строительства гаража.

Между тем, из материалов дела следовало, что спорный объект возведен на земельном участке, который ни ПГК, ни истцу С. для строительства гаража не предоставлялся, что указывало на самовольность постройки, в связи с чем, право собственности на гаражную ячейку не могло быть признано в силу положений ст. 222 ГК РФ. Обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для признания права собственности на самовольную постройку - гаражную ячейку в силу положений п. 3 ст. 222 ГК РФ не установлено (Апел. дело N 33-3041/2017, Новоуренгойский городской суд).

Применение норм процессуального права

Приостановление производства по гражданскому делу до разрешения другого дела, допустимо в том случае, если факты и правоотношения, которые подлежат установлению в порядке гражданского, уголовного или административного производства, имеют юридическое значение для данного дела.

Администрация МО обратилась в суд с иском к Т.М.Г., Т.А.В., Т.М.А., Т.В.А., Л.С.А., Т.А.А., Л.Ю.А., Т.А.В., Л.А.А., Т.М.В. о выселении с предоставлением другого жилого помещения. Определением суда производство по делу приостановлено до вступления в законную силу судебного постановления по гражданскому делу по иску Т. о признании семьи, ведущей отдельное хозяйство в целях последующего принятия их на учёт в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Между тем суд не учел, что обстоятельства ведения Т. отдельного хозяйства, как разными семьями, с целью их последующей постановки не учёт, не имели правового значения при разрешении требований администрации МО о выселении ответчиков из аварийного жилого помещения, заявленного в порядке статей 86 - 88 Жилищного кодекса РФ., поскольку предоставление гражданам в связи со сносом дома другого жилого помещения носит компенсационный характер и гарантирует им условия проживания, которые не должны быть ухудшены по сравнению с прежними, с одновременным улучшением жилищных условий с точки зрения безопасности.

Таким образом, у суда первой инстанции не имелось препятствий для разрешения спора по настоящему делу, определение о приостановлении производства по делу отменено (Апел. дело N 33-2399/2017, Салехардский городской суд).

В случае частичного удовлетворения как первоначального, так и встречного имущественного требования, по которым осуществляется пропорциональное распределение судебных расходов, судебные издержки истца по первоначальному иску возмещаются пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований.

Определением суда с К.О.И. в пользу К.Ю.Т. в возмещение судебных издержек на проведение судебной экспертизы взыскано 15 000 рублей.

Из материалов дела следовало, что решением суда удовлетворены требования К.Ю.Т. в денежном выражении 59 527 рублей, что составило 71,5% от заявленных требований. К.Ю.Т. понесены судебные издержки по оплате проведения экспертизы в размере 15 000 рублей. Таким образом, с учетом принципа пропорциональности в пользу К.Ю.Т. с К.О.И. подлежали взысканию судебные издержки по оплате проведения судебной экспертизы в размере 10 725 рублей, в связи с этим определение суда отменено в части (Апел. дело N 33-2415/2017, Новоуренгойский городской суд). По аналогичным основаниям изменено решение Надымского городского суда в части распределения судебных расходов по оплате услуг оценщика (Апел. дело N 33-2458/2017).

Само по себе отсутствие наследственного дела не свидетельствует об отсутствии у должника наследников.

Заочным решением с С. в пользу А. взысканы денежные средства по договору займа, проценты за пользование чужими денежными средствами, судебные расходы. Возбуждено исполнительное производство. Судебный пристав-исполнитель обратился в суд с заявлением о прекращении исполнительного производства в связи со смертью должника С.

Удовлетворяя заявление и прекращая исполнительное производство, суд исходил из отсутствия наследников имущества умершего С., обратившихся к нотариусам по вопросу принятия наследства, а также неопределения состава наследственного имущества.

Между тем, прекращение исполнительного производства являлось преждевременным, поскольку сам факт смерти должника С. не являлся достаточным основанием для прекращения исполнительного производства, а из материалов дела следовало, что судебным приставом-исполнителем не приняты исчерпывающие меры к выявлению наследников должника (Апел. дело N 33-2522/2017, Ноябрьский городской суд).

Иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, могут предъявляться истцом также в суд по месту его жительства или месту причинения вреда.

П. обратился с иском к ФКУ ИК о денежной компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья и возмещении расходов на оплату услуг представителя. Возвращая исковое заявление, судья исходил из неподсудности дела Салехардскому городскому суду, поскольку местом нахождения ответчика являлся город Лабытнанги ЯНАО. Между тем, из искового заявления следовало, что материально-правовые требования истца связаны с возникновением у него заболевания в период содержания в ФКУ ИК-8 УФСИН России по ЯНАО, что свидетельствовало о наличии спора, подсудность рассмотрения которого предусмотрена ч. 5 ст. 29 ГПК РФ.

Таким образом, на данные правоотношения распространялось правило альтернативной подсудности, предоставляющее истцу возможность выбора между судами, которым подсудно данное дело, в том числе, не исключало предъявление иска по месту жительства истца в Салехардский городской суд (Апел. дело N 33-2533/2017, Салехардский городской суд).

Исходя из общего правила подсудности, установленного статьей 28 Гражданского процессуального кодекса РФ, иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. При этом под местом жительства понимается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает.

ООО обратилось в суд с иском к Б. о взыскании убытков, пени и штрафа. Возвращая исковое заявление, судья пришел к выводу о том, что в соответствии со статьей 28 ГПК РФ дело подлежит рассмотрению по месту жительства ответчика Б., зарегистрированной по адресу в городе Екатеринбург. Между тем, в заявлении истцом указано последнее известное место жительства ответчика в городе Тарко-Сале. Имеющаяся в исковом материале копия решения единственного учредителя ООО от 9 октября 2013 года, содержащая информацию о регистрации ответчицы в городе Екатеринбурге, утратила свою актуальность и не опровергала сведения о фактическом проживании ответчицы в городе Тарко-Сале. С учетом указания истцом последнего известного места жительства ответчика на территории города Тарко-Сале Пуровского района ЯНАО и отсутствии в материалах дела опровергающих данный факт сведений, вывод судьи о возврате искового заявления являлся преждевременным (Апел. дело N 33-2570/2017, Пуровский районный суд).

Если обращение в суд в виде электронного документа или в виде электронного образа документа подписано (заверено) усиленной квалифицированной электронной подписью, электронные образцы документов, прилагаемые к обращению в суд, считаются заверенными усиленной квалифицированной электронной подписью.

Банк обратился в суд с иском к Б. о взыскании задолженности по кредитному договору в форме электронного документа, подписанного усиленной электронной подписью через личный кабинет на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". Определением судьи исковое заявление оставлено без движения в связи с тем, что к нему приложена копия платежного поручения, подтверждающая уплату государственной пошлины, и количество копий заявлений не соответствовало числу лиц, участвующим в деле, в частности, не приложена копия искового заявления для ответчика.

Между тем, поскольку исковое заявление банком подано в виде электронного документа, подписанного усиленной электронной подписью, то и копия платежного поручения об уплате государственной пошлины считалась заверенной усиленной электронной подписью. Соответственно в случае возникновения сомнений в подлинности платежного поручения суд не был лишен возможности затребовать оригинал в ходе подготовки к рассмотрению дела. Кроме того, суд в случае отсутствия у суда копии искового заявления и приложенных к нему документов в соответствии с количеством ответчиков и третьих лиц, вправе предложить истцу передать копии таковых лицам, участвующим в деле.

Таким образом, оснований для оставления искового заявления банка без движения у суда не имелось (Апел. дело N 33-2699/2017, Новоуренгойский городской суд).

Иски о восстановлении трудовых прав могут предъявляться также в суд по месту жительства истца.

Я. обратился в суд с иском к ООО о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за неиспользованный отпуск, процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы, суммы инфляционных потерь, а также компенсации морального вреда.

Возвращая исковое заявление, суд пришёл к выводу о неподсудности спора Новоуренгойскому городскому суду, поскольку юридическим адресом ответчика являлся г. Москва, при этом, ответчик не имел филиалов или представительств в г. Новый Уренгой. Кроме того, суд указал, что местом жительства и регистрации истца являлся г. Нижний Тагил, в связи с чем, оснований для применения положений части 6.3 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ не имелось.

Между тем, обращаясь с иском в Новоуренгойский городской суд, Я. в исковом заявлении указал местом своего жительства город Новый Уренгой. Факт проживания Я. в городе Новый Уренгой подтверждался и договором найма, трудовым договором. Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу, что поскольку в материалах дела имелись надлежащие доказательства, что фактическим местом жительства истца Я. являлся город Новый Уренгой, а также учитывая, что фактически трудовые обязанности им осуществлялись на территории города Новый Уренгой, то истец имел право на предъявления иска по месту своего жительства и исполнения обязанностей по трудовому договору (Апел. дело N 33-2786/2017, Новоуренгойский городской суд)

При определении подведомственности заявленного требования суду следует исходить из субъектного состава участников и характера правоотношений.

ООО обратилось в суд с иском к П. о взыскании задолженности по договору подряда, неустойки, судебных расходов. Разрешая спор, суд исходил из того, что поскольку обязательства по договору подряда обеспечены договором поручительства, то в силу статей 361, 363, 309, 310 ГК РФ, а также условий договора поручительства, ответчик П. должен нести субсидиарную ответственность перед ООО за ненадлежащее исполнение ООО. При этом, суд также пришёл к выводу, что ответчик Плешков С.В. при заключении договора поручительства действовал как физическое лицо и настоящий спор подлежал рассмотрению в суде общей юрисдикции.

Вместе с тем, из материалов дела следовало, что ответчик П. зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя, свою деятельность в данном качестве не прекращал. На момент заключения договора подряда и поручительства П. являлся единственным учредителем и генеральным директором ООО, которое, в свою очередь, заключило с ООО договор генерального подряда. Таким образом, П. являлся лицом, контролирующим деятельность ООО, заинтересованным как в заключении договора подряда, так и договора поручительства в обеспечение исполнения обязательств по данному договору подряда. В указанных обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что спор, вытекающий из договора поручительства, заключённого П. в целях обеспечения договора подряда, имеющего экономический характер, в настоящем случае также носил экономический характер, следовательно, указанный спор подведомствен арбитражному суду (Апел. дело N 33-2836/2017, Новоуренгойский городской суд).

Согласно действующим положениям Федерального закона "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" экспертиза качества медицинской помощи проводится в случаях поступления жалоб от застрахованного лица или его представителя на доступность и качество медицинской помощи.

Прокурор в интересах Российской Федерации в порядке ст. 45 ГПК РФ обратился в суд с иском к Н. о возмещении расходов на оплату оказанной медицинской помощи застрахованному лицу вследствие причинения вреда его здоровью. Суд первой инстанции иск возвратил ввиду несоблюдения установленного федеральным законом для данной категории споров досудебного порядка урегулирования спора. Вместе с тем, стоимость расходов на оплату оказанной потерпевшей медицинской помощи подтверждена представленными прокурором доказательствами, при этом претензий относительно качества и объема оказанной медицинской помощи от Н. не поступало, фактов ненадлежащего оказания потерпевшей медицинских услуг не выявлено.

Действующее законодательство не предусматривает обязательного соблюдения досудебного порядка урегулирования спора по рассматриваемой категории дел, поэтому вопрос о целесообразности проведения экспертиз качества медицинской помощи необходимо решать отдельно в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела (Апел. дело N 33-2863/2017, Надымский городской суд).

Если вред окружающей среде причинен не в связи с осуществлением хозяйственной деятельности, то требования о его возмещении подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции.

Ямало-Ненецкий природоохранный прокурор обратился с иском в защиту прав и законных интересов РФ к ПАО о взыскании вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства в виде самовольного использования лесов и вреда, причиненного лесам вследствие незаконной рубки лесных насаждений.

Прекращая производство по настоящему делу, суд исходил из того, что данный спор неподведомственен суду общей юрисдикции, а подлежит рассмотрению арбитражным судом, поскольку связан с осуществлением ПАО предпринимательской деятельности.

Вместе с тем, если требования о компенсации вреда, причиненного окружающей среде юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, заявлены должностными лицами органов прокуратуры, они рассматриваются в судах общей юрисдикции независимо от того, в результате осуществления какого вида деятельности причинен вред. Данный вывод следует из положений статьи 52 АПК РФ, не относящей рассмотрение требований прокурора о компенсации вреда, причиненного окружающей среде, к ведению арбитражных судов.

Поскольку в рассматриваемом случае с иском в защиту прав и законных интересов РФ к ПАО о взыскании вреда, причиненного лесам, вследствие нарушения лесного законодательства обратился Ямало-Ненецкий природоохранный прокурор, то исковое заявление подлежало рассмотрению в суде общей юрисдикции.

Позиция судебной коллегии соответствует разъяснениям, содержащимся в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 октября 2012 года N 21 "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования", в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ N 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 марта 2015 года) (вопрос 9). (Апел. дело N 33-2879/2017, Новоуренгойский городской суд).

Течение месячного срока на подачу апелляционных жалобы, представления, начинается со дня, следующего за днем составления мотивированного решения суда, и оканчивается в соответствующее число следующего месяца.

Не согласившись с решением суда, представитель истца направил в суд апелляционную жалобу, которая возвращена заявителю в связи с пропуском срока на обжалование решения суда и отсутствием ходатайства о восстановлении процессуального срока. Между тем, из материалов дела следовало, что решение по делу судом принято 21 июля 2017 года. В протоколе судебного заседания отражено, что с мотивированным решением стороны могут ознакомиться через 5 дней, т.е. 26 июля 2017 года.

Таким образом, срок на подачу апелляционной жалобы суду следовало исчислять со дня, следующего за днем изготовления решения суда в окончательной форме, то есть с 27 августа 2017 года, и последним днем этого срока являлось 26 июля 2017 года (суббота), в связи с чем, последним днем подачи жалобы будет считаться следующий за ним рабочий день, то есть 28 августа 2017 года. При изложенных обстоятельствах, судебная коллегия указала, что на момент сдачи заявителем апелляционной жалобы в отделение почтовой связи 27 августа 2017 года, о чем имелась отметка на почтовом конверте, представитель истца не пропустил срок обжалования решения суда (Апел. дело N 33-3102/2017, Новоуренгойский городской суд).

Судебная коллегия по гражданским делам