Обзор апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия за первое полугодие 2018 года

Вопросы квалификации.

Действия лица по ч. 1 ст. 105 УК РФ квалифицированы верно.

Согласно материалам дела К. в ходе совместного распития спиртных напитков с Б., из личных неприязненных отношений, возникших после высказывания последним в ее адрес оскорблений, нанесла ему удар ножом в левую часть грудной клетки. Смерть потерпевшего наступила в больнице от массивной кровопотери с развитием геморрагического шока в результате колото-резаного слепого проникающего ранения передней поверхности грудной клетки слева.

Приговором Абаканского городского суда от 04 апреля 2018 г. К. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе осужденная К. указала, что в момент совершения инкриминированного деяния она находилась в состоянии аффекта, вызванного нецензурной бранью, аморальным и неадекватным поведением потерпевшего по отношению к ней. Обратила внимание, что смерть потерпевшего наступила не на месте происшествия, а спустя несколько часов, что свидетельствует об отсутствии у нее умысла на убийство, в связи с чем просила переквалифицировать ее действия на ч. 4 ст. 111 УК РФ, применить положения ч. 3 ст. 68 УК РФ.

Защитник-адвокат К. поддержал доводы своей подзащитной о неверной квалификации ее действий.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия не нашла оснований для их удовлетворения, указав, что суд первой инстанции, исследовав представленные сторонами доказательства и оценив их в совокупности, установил указанные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и верно пришел к выводу о виновности К. в инкриминируемом преступлении, приведя в приговоре доказательства, на которых этот вывод основан.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденной, суд первой инстанции, сопоставив подтвержденные доказательствами обстоятельства содеянного, обоснованно установил наличие у нее умысла на причинение смерти потерпевшему.

Об умышленном характере действий осужденной, направленных на причинение смерти потерпевшему, свидетельствуют конкретные фактические обстоятельства совершения ею преступления, в частности использование в качестве орудия преступления предмета, обладающего значительными травмирующими свойствами - ножа, а также нанесение им удара потерпевшему в область грудной клетки слева, где расположены жизненно важные органы. При этом удар был нанесен с силой, достаточной для причинения проникающего в полость грудной клетки ранения. Исходя из указанных фактических обстоятельств дела, суд первой инстанции сделал правильный вывод, что К. со всей очевидностью для себя осознавала общественную опасность своих действий и предвидела возможность причинения смерти потерпевшему, сознательно допуская наступление этих последствий.

При этом суд первой инстанции верно и с приведением мотивов в приговоре отверг доводы осужденной о том, что она причинила смерть потерпевшему по неосторожности, так как они не подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами.

Апелляционная инстанция указала, что утверждение осужденной о нежелании наступления смерти потерпевшего не влияет на квалификацию ее действий, поскольку, с учетом положений ч. 3 ст. 25 УК РФ, преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо не желало наступления общественно-опасных последствий (в данном случае - смерти), но предвидело возможность их наступления и сознательно допускало эти последствия.

Действия, направленные на оказание помощи потерпевшему и обработку раны, совершены К. после окончания преступных действий по причинению телесного повреждения, вызвавшего в дальнейшем смерть потерпевшего, не влияют на оценку направленности умысла осужденной при совершении преступления, а лишь характеризуют ее постпреступное поведение, в связи с чем эти действия обоснованно признаны судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, предусмотренного п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Ссылка К. на то, что смерть потерпевшего не наступила непосредственно на месте происшествия, обоснованно отвергнута судом первой инстанции, поскольку наступление общественно-опасных последствий, которые осужденная предвидела и сознательно допускала, спустя какое-либо время после выполнения объективной стороны преступления не меняет квалификации ее действий.

Вопреки доводам жалобы осужденной, оснований полагать, что преступление совершено ею в состоянии аффекта, по делу также не установлено. Напротив, материалы дела свидетельствуют, что К. в момент совершения преступления не испытывала внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Так, согласно заключению амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, К. в момент совершения преступления пребывала в состоянии простого алкогольного опьянения, могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Как установлено показаниями осужденной и свидетеля, согласующимися с иными доказательствами, в момент совершения преступления и непосредственно после его совершения К. действовала четко и целенаправленно.

Кроме того, произошедший непосредственно перед преступлением словесный конфликт между осужденной и потерпевшим не может расцениваться как основание для внезапного сильного душевного волнения, в том числе и с учетом длительности конфликтных отношений между К. и потерпевшим.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о верности выводов суда в части мотива совершения К. преступления - личных неприязненных отношений к потерпевшему.

При этом суд первой инстанции сделал правильный вывод о противоправности поведения потерпевшего, вызвавшего ссору и явившегося поводом для совершения преступления.

Таким образом, действия К. судом первой инстанции правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Апелляционное определение от 23 мая 2018 г. N 22-618/2018

Суд верно указал об умышленном характере действий виновного, совершенных с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей, и о неосторожности по отношению к причинению ей смерти.

Согласно материалам дела Б., находясь в квартире, распивал спиртные напитки совместно с потерпевшей, после чего на лестничной площадке между ними произошла ссора, в ходе которой Б. нанес потерпевшей удар правой рукой в область правого глаза, от чего она упала, ударившись головой о бетонный пол, и потеряла сознание. После того, как Б. привел потерпевшую в сознание, они вернулись в квартиру. Смерть потерпевшей наступила на следующий день от закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отеком, набуханием и сдавлением головного мозга.

Приговором Саяногорского городского суда от 29 марта 2018 г. Б. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционной жалобе защитник в интересах Б. просил приговор суда изменить, переквалифицировав его действия на ч. 1 ст. 109 УК РФ, ввиду недоказанности, что падение потерпевшей на лестничную площадку явилось следствием умышленных противоправных действий Б. При этом указал, что нанося удар потерпевшей, Б. не предвидел возможности ее падения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не нашла оснований для отмены или изменения приговора, поскольку на основе исследования представленных сторонами доказательств и их оценки в совокупности, суд первой инстанции установил указанные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и обоснованно пришел к выводу о виновности Б. в инкриминируемом преступлении, приведя в приговоре доказательства, на которых этот вывод основан: показания самого Б., свидетелей, протоколы следственных действий, заключения экспертов.

Судебная коллегия не согласилась с доводами защитника, что умыслом Б. не охватывалось получение потерпевшей телесных повреждений в результате падения, а само падение не было следствием умышленных противоправных действий осужденного.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Б. нанес потерпевшей сильный удар кулаком по голове в область правого глаза, в результате которого образовался перелом лобной кости. Именно этот удар повлек за собой падение потерпевшей с приданием телу дополнительного ускорения и ударом затылочной частью головы о бетонный пол. В результате образовавшейся у потерпевшей закрытой черепно-мозговой травмы на следующий день наступила ее смерть.

Учитывая то обстоятельство, что удар потерпевшей кулаком по голове был произведен Б. с достаточной силой, повлекшей перелом лобной кости и ее падение на пол, у суда отсутствовали основания считать, что умыслом Б. не охватывалось причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей. В связи с этим суд верно признал установленным, что все имеющиеся у потерпевшей телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью и смерть, были причинены Б. в результате его преступных действий.

В ходе судебного следствия также была опровергнута версия подсудимого, что черепно-мозговая травма образовалась у потерпевшей при ее падении в квартире, произошедшем в день наступления ее смерти, в результате которого она ударилась головой о подлокотник дивана. Так, допрошенный в ходе судебного заседания эксперт, проводивший судебно-медицинскую экспертизу трупа, пояснил, что причинение обнаруженной на трупе черепно-мозговой травмы, повлекшей смерть, в результате такого падения исключается.

При этом, согласно показаниям этого же эксперта, черепно-мозговая травма, повлекшая смерть потерпевшей, могла быть получена ею в пределах одних суток до момента наступления смерти.

Судебная коллегия указала, что разрешая вопрос о юридической оценке действий Б., суд первой инстанции учел все значимые обстоятельства и путем анализа исследованных в судебном заседании доказательств достоверно установил, что Б. умышленно причинил потерпевшей тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека. Судом правильно установлена неосторожная вина Б. в отношении наступивших последствий в виде смерти потерпевшей.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не нашла оснований для квалификации совершенного осужденным деяния по ч. 1 ст. 109 УК РФ, предусматривающей ответственность за причинение смерти по неосторожности при отсутствии действий по умышленному причинению тяжкого вреда здоровью.

Судебная коллегия пришла к выводу, что обстоятельства по делу судом первой инстанции установлены полно и правильно, судебное разбирательство проведено в отношении обвиняемого по предъявленному ему обвинению, без нарушений требований ст. 252 УПК РФ.

Назначенное Б. наказание судебная коллегия посчитала справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим целям наказания, предусмотренным ст. 43 УК РФ, и назначенным в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ.

Апелляционным определением обжалуемый приговор оставлен без изменения, а апелляционная жалоба защитника - без удовлетворения.

Апелляционное определение от 15 мая 2018 г. N 22-587/2018

Суд, признавая лицо виновным в совершении кражи, не мотивировал наличие квалифицирующего признака "с причинением значительного ущерба гражданину".

Согласно приговору Черногорского городского суда от 24 января 2018 г., П. признан виновным, в том числе в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, за которое ему назначено наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде обязательных работ на срок 320 часов.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности с другими преступлениями путем принципа поглощения менее строго наказания более строгим, а также в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по приговору Черногорского городского суда от 26 октября 2017 г. окончательно П. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на срок 6 месяцев.

Осужденный обжаловал приговор в апелляционном порядке.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об изменении обжалуемого приговора в части квалификации действий П. по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ по следующим основаниям.

Действия П. по факту совершения хищения имущества квалифицированы судом как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину.

При этом суд не проверил обоснованность обвинения П. по признаку причинения кражей значительного ущерба потерпевшей, учитывая, что хищение было совершено обвиняемым из отдела магазина, принадлежащего потерпевшей, которая имела статус индивидуального предпринимателя и осуществляла розничную продажу похищенного имущества.

Вместе с тем, согласно п. 31 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", при решении вопроса о наличии в действиях лица квалифицирующего признака причинения гражданину значительного ущерба судам наряду со стоимостью похищенного имущества надлежит учитывать имущественное положение потерпевшего, в частности наличие у него источника доходов, их размер и периодичность поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство. Мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего.

Апелляционная инстанция указала, что по смыслу закона хищение в форме кражи, мошенничества, присвоения и растраты может квалифицироваться по признаку причинения значительного ущерба гражданину в тех случаях, когда предметом хищения является имущество, находящееся в собственности или владении граждан, за исключением имущества физических лиц, являющихся индивидуальными предпринимателями, и используемого ими в предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли.

Поскольку сомнение в обоснованности предъявленного обвинения должно разрешаться в пользу осужденного, с учетом установленных обстоятельств из обжалуемого приговора исключено указание о наличии в действиях П. квалифицирующего признака совершение кражи "с причинением значительного ущерба гражданину", его действия переквалифицированы с п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ, по которой назначено наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде обязательных работ на срок 200 часов.

Апелляционное постановление от 21 марта 2018 г. N 22-326/2017

Основанием изменения приговора явилась неверная квалификация преступных действий одного из соисполнителей преступления.

Из материалов уголовного дела следует, что Д., Р. и В. заранее договорились о совместном совершении хищения имущества потерпевшей, для чего незаконно проникли в дом, где она проживала. Д., увидев, что потерпевшая находится дома, применил к ней насилие, опасное для жизни, выразившееся в сдавливании шеи рукой. Присутствовавшие при этом Р. и В., осознавая, что действия Д. выходят за рамки достигнутой между ними предварительной договоренности об открытом хищении имущества потерпевшей, воспользовались примененным в отношении нее насилием и продолжили совершать действия, направленные на хищение имущества.

При этом В. сразу после применения со стороны Д. насилия к потерпевшей, прошла в комнаты дома и стала искать денежные средства. В это время Д. несколько раз ударил потерпевшую и выразил угрозу применения насилия, опасного для ее жизни, если она не сообщит место хранения принадлежащих ей денежных средств. В свою очередь, Р., удерживая в руке металлический предмет, используя его в качестве оружия, приставила его к горлу потерпевшей и также выразила в ее адрес угрозу применения насилия, опасного для жизни.

За совершение названного деяния приговором Ширинского районного суда от 03 ноября 2017 г. Д., Р. и В. осуждены по ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Действия каждого квалифицированы судом как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни, и с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище.

Не согласившись с постановленным приговором, осужденные подали апелляционные жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение участников процесса, судебная коллегия пришла к выводу о неверной квалификации действий одного из осужденных.

Так, исходя из исследованных судом первой инстанции доказательств следует, что действия Д. и Р., выразившиеся в высказывании в адрес потерпевшей угроз применения насилия, опасного для жизни, и применении предмета, используемого в качестве оружия, были совершены после того, как В. ушла в другую комнату дома искать денежные средства, и производились в ее отсутствие. При этом сама В. каких-либо угроз в адрес потерпевшей не высказывала, предметов, используемых в качестве оружия, не применяла.

Судебная коллегия указала, что сведений о предварительной договоренности осужденных на совершение описанных действий Д. и Р., а равно о возможности В. слышать и наблюдать данные действия, находясь при этом в другой комнате дома, в материалах дела не имеется.

Кроме того, согласно показаниям самой потерпевшей, она не разглядела третьего нападающего, поскольку он сразу пробежал в другую комнату дома, в то время как около нее постоянно находились Д. и Р.

С учетом изложенного судебная коллегия изменила обжалуемый приговор в отношении В., исключив из ее осуждения квалифицирующие признаки "с угрозой применения насилия, опасного для жизни", "с применением предмета, используемого в качестве оружия", и снизила назначенное наказание.

Апелляционное определение от 29 января 2018 г. N 22-32/2018

Суд, квалифицируя действия лица по ч. 2 ст. 228 УК РФ, неверно указал о совершении этим лицом незаконного хранения наркотических средств.

Из материалов уголовного дела следует, что К., находясь на участке железнодорожной насыпи, осуществлял для личного использования сбор дикорастущих растений конопли, в ходе чего был задержан сотрудниками полиции. При задержании у К. было изъято наркотическое средство - марихуана, массой 269 грамм.

Приговором Аскизского районного суда от 12 января 2018 г. К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ - незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств, совершенные в крупном размере.

Не согласившись с приговором, осужденный К. обжаловал его в апелляционном порядке.

Судебная коллегия, изучив обстоятельства дела, пришла к выводу об изменении обжалуемого приговора в части квалификации действий К. по следующим основаниям.

Из установленных судом первой инстанции обстоятельств следует, что К. на участке железнодорожной насыпи шириной 1 метр и протяженностью 100 метров, передвигаясь от пикетного столба N 9 до пикетного столба N 8 12-го километра перегона, путем сбора дикорастущих растений конопли незаконно приобрел без цели сбыта для личного потребления наркотическое средство марихуану. Сотрудники полиции задержали К. непосредственно при сборе конопли на месте ее произрастания.

Апелляционная инстанция указала, что в связи с приведенными обстоятельствами действия К. подлежат квалификации по ч. 2 ст. 228 УК РФ только по признаку незаконного приобретения наркотических средств без цели сбыта, совершенного в крупном размере, назначенное наказание подлежит смягчению.

Апелляционное определение от 07 мая 2018 г. N 22-546/2018

Неверная квалификация действий осужденного повлекла изменение приговора.

Согласно материалам уголовного дела А. с октября по декабрь 2014 года в составе организованной группы занимался сбытом наркотических средств посредством использования интернет-магазина. При этом А., работая в качестве "закладчика", получал от руководителя организованной группы указания на извлечение из тайников наркотических средств, расфасованных на готовые к продаже "закладки", и помещение этих "закладок" в другие тайники. За каждую сделанную "закладку" А. получал денежные средства на счет электронного кошелька.

После получения очередного указания об извлечении из тайника наркотического средства А. был задержан в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" при изъятии им из тайника муляжа наркотического средства.

Приговором Абаканского городского суда от 12 сентября 2017 г. А. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенное с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет, организованной группой, в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам, к наказанию в виде лишения свободы на срок 14 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционных жалобах осужденный А. и его защитник высказались о необходимости отмены приговора, в том числе ввиду неверной квалификации действий А.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и заслушав выступления сторон, посчитала приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

В силу ч. 1 ст. 30 УК РФ приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Апелляционная инстанция обратила внимание, что стадия покушения на преступление отличается от стадии приготовления тем, что при приготовлении лицо создает лишь условия для совершения преступления, а при покушении приступает к выполнению действий, составляющих объективную сторону преступления.

Согласно толкованию уголовного закона, содержащемуся в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 N 14 (в редакции от 23 декабря 2010 г., действовавшей на момент совершения осужденным А. преступления) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", то есть до внесения в него изменений 30.06.2015, если лицо незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает или перерабатывает наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, в целях последующего сбыта этих средств или веществ, но умысел не доводит до конца по независящим от него обстоятельствам, содеянное при наличии к тому оснований подлежит квалификации по ч. 1 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ, как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества.

Из описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора следует, что у А. в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" был обнаружен и изъят изготовленный муляж синтетического наркотического средства, предназначенный для осуществления дальнейшего незаконного сбыта.

Таким образом, действия А. фактически в приговоре описаны как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств. При этом доказательства, подтверждающие, что А. приступил к непосредственному незаконному сбыту наркотических средств, в приговоре не приведены. Напротив, приговором достоверно установлено, что поместить наркотическое средство в потайные места, то есть сделать "закладки", А. не успел.

Кроме того, из содержания обжалуемого приговора следует, что А. предъявлено обвинение и он признан виновным в том, что в целях осуществления задач организованной группы по незаконному обороту наркотических средств, приобрел и хранил с целью сбыта наркотические вещества, которые были изъяты по результатам проведения в рамках уголовного дела оперативно-розыскных мероприятий, а также в ходе проведения осмотров мест происшествия и обысков, в том числе у сообвиняемых А., входивших в состав организованной группы.

Объем всего изъятого по делу наркотического вещества признан судом первой инстанции особо крупным размером.

Вместе с тем, исходя из описания преступных действий А., приведенных в обжалуемом приговоре, следует, что он, получив задание об извлечении из потайного места "закладки" наркотического средства массой 20 грамм, расфасованного на 40 свертков наркотического средства массой по 0,5 грамма, выполняя отведенную ему роль, прибыл по указанному ему адресу, где извлек из тайника "закладку" - муляж синтетического наркотического средства, после чего в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" был задержан, указанный муляж синтетического наркотического средства у него был изъят.

При этом каких-либо доказательств наличия у А. умысла на приобретение и хранение с целью сбыта остального изъятого по делу объема наркотического вещества, в том числе у других членов организованной группы, материалы уголовного дела не содержат.

Согласно Постановлению Правительства РФ от 01 октября 2012 года N 1002 "Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ", изъятое у А. при задержании наркотическое средство массой 20 грамм образует крупный размер наркотических средств.

В связи с изложенным действия А. переквалифицированы судом апелляционной инстанции с ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 30, пп. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ - приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, совершенное с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет, организованной группой, в крупном размере, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Назначенное А. наказание снижено.

Апелляционное определение от 12 января 2018 г. N 22-3/2018

НАЗНАЧЕНИЕ НАКАЗАНИЯ.

Отсутствие оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ должно быть мотивировано в приговоре.

Приговором Усть-Абаканского районного суда от 20 февраля 2018 г. Ц. и Х. признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ - кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору.

За совершенное деяние каждому из осужденных назначено наказание в виде штрафа в размере 10000 рублей.

Адвокаты осужденных в интересах последних подали апелляционные жалобы, указав о несогласии с состоявшимся приговором.

Проверив материалы уголовного дела, апелляционная инстанция согласилась с выводами суда о виновности Ц. и Х. в совершении инкриминируемого преступления, а также о соответствии квалификации их действий фактическим обстоятельствам дела. При этом отметила, что собранные по делу и надлежаще исследованные судом доказательства, которые получили оценку в приговоре, в совокупности являются достаточными для вынесения обвинительного приговора по делу.

С учетом всех обстоятельств дела, данных о личности осужденных, совокупности смягчающих обстоятельств и отсутствия отягчающих, влияния наказания на их исправление, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о возможности назначения осужденным наказания, каждому, в виде штрафа.

Вместе с тем апелляционная инстанция посчитала необоснованным вывод суда об отсутствии оснований для применения при назначении Ц. и Х. наказания положений ч. 6 ст. 15 УПК РФ, поскольку фактические обстоятельства совершенного преступления, степень его общественной опасности были учтены и мотивированы судом в недостаточной степени.

Так, исследованные судом обстоятельства уголовного дела, а также степень общественной опасности совершенного Ц. и Х. преступления, в том числе тот факт, что предмет похищенного, стоимость которого составила 4 732,20 руб., был изъят у осужденных, в совокупности с наличием смягчающих наказание обстоятельств и отсутствием отягчающих, свидетельствуют о возможности применения в отношении каждого осужденного положений ч. 6 ст. 15 УК РФ и изменения категории совершенного ими преступления на менее тяжкую - со средней тяжести на небольшую тяжесть.

Кроме того, из содержания обжалуемого приговора следует, что в качестве одного из обстоятельств, смягчающих наказание Ц., суд учел наличие на его иждивении двоих малолетних детей.

В то же время материалы уголовного дела содержат сведения о наличии у Ц. троих малолетних детей, а не двоих, как указано в приговоре при признании данного факта смягчающим наказание обстоятельством.

Апелляционная инстанция признала в качестве смягчающего наказание Ц. обстоятельства наличие у него троих малолетних детей.

С учетом изменения категории преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, назначенное осужденным наказание смягчено, а поскольку срок давности за его совершение, также с учетом изменения его категории на преступление небольшой тяжести, на момент рассмотрения дела судом апелляционной инстанции истек, то Ц. и Х. в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, ст. 78 УК РФ от назначенного наказания освобождены.

Апелляционное постановление от 04 мая 2018 г. N 22-548/2018

Все обстоятельства, смягчающие наказание, должны быть учтены при назначении наказания.

На основании приговора Абаканского городского суда от 08 февраля 2018 г., постановленного в порядке гл. 40 УПК РФ, Г. осужден по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 2 годам 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Не согласившись с назначенным судом наказанием, осужденный Г. подал апелляционную жалобу на приговор.

Проверив материалы дела, изучив доводы жалобы и выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции указал на необходимость изменения обжалуемого приговора по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание.

Вопреки указанным требованиям, суд при определении размера наказания, назначаемого Г., не учел, что сведения, позволившие установить местонахождение похищенного Г. у потерпевшей телефона и изъять его, получены органом предварительного следствия от Г., что в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ свидетельствует о совершении Г. действий, направленных на способствование розыску имущества, добытого в результате совершенного им преступления.

Судом первой инстанции оставлены без внимания пояснения представителя потерпевшего, данные в ходе судебного заседания, о том, что Г. совершены иные действия, направленные на заглаживание причиненного вреда, в частности - направление письма с извинениями в адрес потерпевшей З., о чем также указывается в жалобе осужденным Г.

С учетом изложенного судебная коллегия указала о необходимости учесть названные смягчающие наказание Г. обстоятельства, в связи с чем назначенное ему судом первой инстанции наказание в виде лишения свободы смягчить.

Апелляционное определение от 04 апреля 2018 г. N 22-377/2018

Подобная ошибка допущена Абаканским городским судом при постановлении 01 февраля 2018 г. приговора в отношении Б., который осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в колонии-поселении, со штрафом 50 000 рублей.

Материалами дела подтверждено, что Б. принимал участие в боевых действиях по защите Отечества и имеет государственные награды.

В нарушение требований ст. 299 УПК РФ, обязывающей суд мотивировать свои решения по всем указанным в ней вопросам, в том числе о том, какое наказание должно быть назначено виновному, суд первой инстанции без каких-либо обоснований не учел данные обстоятельства в качестве смягчающих согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ, что повлекло снижение размера основного и дополнительного наказания, назначенного судом.

Апелляционное постановление от 27 марта 2018 г. N 22-341/2018

Неправильное определение судом вида рецидива повлекло изменение приговора.

По приговору Черногорского городского суда от 31 августа 2017 г. Б. осужден за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья.

Этим же приговором осужден С.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости изменения обжалуемого приговора по следующим основаниям.

Суд первой инстанции в постановленном приговоре обоснованно указал о наличии в действиях Б. отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступления.

При этом суд ошибочно посчитал данный рецидив опасным, сославшись на то, что Б. ранее осужден по приговору от 19 апреля 2012 г. за совершение ряда умышленных преступлений, в том числе одного преступления, относящегося к категории тяжких, а именно - п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

В то же время из анализа указанного приговора следует, что преступление, предусмотренное п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, было совершено Б. до достижения им восемнадцатилетнего возраста.

Суд апелляционной инстанции указал, что поскольку в соответствии с п. "б" ч. 4 ст. 18 УК РФ судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет, не учитываются при признании рецидива преступлений, из обжалуемого приговора подлежит исключению указание о наличии в действиях Б. опасного рецидива преступлений, в его действиях следует установить рецидив преступлений, а назначенное наказание снизить.

Апелляционное определение от 31 января 2018 г. N 22-74/2018

При признании в действиях лица рецидива преступлений необходимо учитывать только судимость, которая не снята и не погашена на момент совершения нового преступления.

Приговором Абаканского городского суда от 15 января 2018 г. Р. осужден по ч. 1 ст. 161, п. "б" ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года 6 месяцев.

При этом суд указал, что Р. ранее судим приговором Абаканского городского суда от 19 октября 2015 г. по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 180 часам обязательных работ, неотбытая часть которых по постановлению того же суда от 31 марта 2016 г. была заменена на 22 дня лишения свободы, которые он отбыл 06 июня 2016 года и освобожден по отбытии наказания.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев материалы уголовного дела по апелляционному представлению прокурора, признал обжалуемый приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 18 УК РФ рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление.

Из содержания ст. 86 УК РФ следует, что лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. Погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью.

Постановляя обжалуемый приговор, суд указал о наличии в действиях Р. отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступления.

При этом суд не учел, что по смыслу закона судимость лица, осужденного за преступления небольшой или средней тяжести к обязательным работам, в отношении которого мера наказания заменена лишением свободы, погашается как для осуждавшегося к обязательным работам, то есть, исходя из положений п. "б" ч. 2 ст. 86 УК РФ - по истечении одного года после отбытия или исполнения наказания.

Поскольку, согласно материалам уголовного дела, преступления, за которые Р. осужден обжалуемым приговором, совершены им 08 июня 2017 г., а судимость по приговору Абаканского городского суда от 19 октября 2015 г. была погашена 06 июня 2017 г., то в силу ч. 6 ст. 86 УК РФ она не могла учитываться при признании в действиях Р. рецидива преступлений.

Апелляционным постановлением из обжалуемого приговора исключено указание на судимость Р. по приговору Абаканского городского суда от 19 октября 2015 г., а также на наличие в его действиях рецидива преступлений, признанного в качестве отягчающего наказание обстоятельства.

Назначенное Р. наказание, как за каждое преступление, так и назначенное в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ - снижено.

Апелляционное постановление от 27 марта 2018 г. N 22-309АП/2018

Суд при определении лицу размера наказания указал на применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ, однако фактически назначил наказание в большем размере.

Приговором Черногорского городского суда от 31 августа 2017 г. Б. осужден за совершение преступления, предусмотренного пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по предыдущему приговору окончательно назначено 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором осужден С.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости изменения обжалуемого приговора в отношении Б., в том числе по следующим основаниям.

Согласно ч. 3 ст. 68 УК РФ при любом виде рецидива преступлений, если судом установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные ст. 61 УК РФ, срок наказания может быть назначен менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого наказания, предусмотренного за совершенное преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса.

С учетом совокупности смягчающих наказание обстоятельств суд обоснованно указал на применение к Б. и С. положений ч. 3 ст. 68 УК РФ и назначение наказания менее предела, установленного ч. 2 ст. 68 УК РФ.

При этом, определяя размер наказания, суд первой инстанции нарушил положения ч. 3 ст. 68 УК РФ, назначив Б. наказание в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы, что превышает одну третью часть максимального срока наказания, предусмотренного за совершенное осужденным преступление.

Суд апелляционной инстанции указал, что поскольку санкция ч. 2 ст. 161 УК РФ предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет, то в соответствии с положениями ч. 3 ст. 68 УК РФ наказание Б. должно быть назначено менее 2 лет 4 месяцев, что составляет одну третью часть от максимального размера наказания, предусмотренного санкцией статьи.

С учетом изложенного назначенное Б. наказание снижено.

Апелляционное определение от 31 января 2018 г. N 22-74/2018

При назначении наказания надлежит учитывать только те обстоятельства, которые определены в ст. 60 УК РФ.

Приговором Бейского районного суда Д. осужден по ч. 1 ст. 134 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В апелляционных жалобах защитник осужденного высказался о несогласии с приговором.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, и выступления участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции признал обжалуемый приговор подлежащим изменению в части назначенного Д. наказания по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Вместе с тем из содержания приговора следует, что суд при назначении наказания Д. сослался на мотив совершения преступления, а также учел отсутствие признания Д. вины в инкриминируемом деянии, что противоречит положениям ст. 60 и 63 УК РФ, поскольку приведенные обстоятельства не относятся к числу обстоятельств, подлежащих учету при назначении виновному наказания, и не относятся к числу отягчающих наказание обстоятельств, закрытый перечень которых установлен в ст. 63 УК РФ.

Кроме того, сам по себе факт непризнания подсудимым своей вины в совершении инкриминируемого ему деяния, исходя из принципа презумпции невиновности и пределов прав, установленных для него уголовно-процессуальным законом, не может влечь для подсудимого негативных последствий, в том числе связанных с видом и размером наказания.

Поскольку названные обстоятельства в совокупности с иными, предусмотренными положениями ст. 60 УК РФ, учитывались судом первой инстанции при назначении Д. наказания, их исключение из обжалуемого приговора, а также то обстоятельство, что после постановления обжалуемого приговора осужденный ввиду смерти супруги остался единственным родителем двоих несовершеннолетних детей, позволили суду апелляционной инстанции прийти к выводу о возможности исправления осужденного Д. без реального отбывания наказания в виде лишения свободы.

Апелляционное постановление от 10 апреля 2018 г. N 22-338/2018

Суд без достаточных оснований признал отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, и необоснованно не признал смягчающим наказание обстоятельством противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для совершения преступления.

Согласно материалам дела К. и Ч. после совместного распития спиртных напитков вышли из дома на улицу, где Ч. со спины напал на К., применив удушение, от чего К. потерял сознание. Очнувшись через непродолжительное время, К. увидел идущего по улице Ч. и, решив отомстить, взял доску и нанес ею один удар по голове Ч. От полученных телесных повреждений Ч. скончался в больнице.

Приговором Бейского районного суда от 10 января 2018 г. К. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный выразил несогласие с приговором.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, пришла к выводу, что действия Ч. верно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

В то же время судебная коллегия признала обжалуемый приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Суд первой инстанции в приговоре оставил без оценки показания К. о произведенных в отношении него противоправных действий со стороны Ч., предшествующих совершению преступления. Между тем, как следует из показаний К., преступление им совершено "от обиды" за то, что Ч. напал на него сзади и стал душить рукой. При этом апелляционная инстанция указала, что показания К. в этой части последовательны, ничем не опровергнуты, а, напротив, подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами.

Вопреки установленным обстоятельствам, при назначении К. наказания суд, в нарушение требований ст. 299 УПК РФ, обязывающей мотивировать решения по всем указанным в ней вопросам, без каких-либо обоснований не учел данное обстоятельство в качестве смягчающего наказание согласно ч. 1 ст. 61 УК РФ, в соответствии с п. "з" которой признается смягчающим наказание обстоятельством противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.

Кроме того, судом не мотивирован надлежащим образом вывод о признании отягчающим наказание обстоятельством совершение осужденным преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, а также о влиянии состояния опьянения на поведение виновного. Напротив, судом при исследовании личности обвиняемого К. установлено, что до совершения названного преступления он употреблял алкоголь редко, при этом в деле отсутствуют сведения о совершении им ранее правонарушений в состоянии алкогольного опьянения.

Суд апелляционной инстанции указал, что само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного разовым употреблением алкоголя, недостаточно для признания данного обстоятельства отягчающим наказание. При отсутствии надлежащей мотивировки выводов суда по данному вопросу и с учетом фактических обстоятельств преступного деяния указанное отягчающее обстоятельство исключено из приговора, что повлекло применение к К. положений ч. 1 ст. 62 УК РФ и смягчение назначенного наказания.

Апелляционное определение от 28 марта 2018 г. N 22-342/2018

Назначая осужденному наказание в виде ареста, суд не учел, что на момент постановления приговора положения законодательства, устанавливающие данный вид наказания, не введены в действие.

Приговором Аскизского районного суда от 15 декабря 2017 г. Б. осужден по ч. 1 ст. 330 УК РФ к наказанию в виде ареста на срок 2 месяца, по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по предыдущему приговору от 10 октября 2017 г., окончательно Б. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Не согласившись с приговором, осужденный Б. подал апелляционную жалобу.

Изменяя обжалуемый приговор в части назначенного Б. наказания, суд апелляционной инстанции указал следующее.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 13 июня 1996 года N 64-ФЗ "О введении в действие Уголовного кодекса РФ", положения УК РФ о наказании в виде ареста вводятся в действие Федеральным законом после вступления в силу Уголовно-исполнительного кодекса РФ по мере создания необходимых условий для исполнения этого вида наказания.

Положения ст. 54 УК РФ, предусматривающей наказание в виде ареста, на момент постановления обжалуемого приговора не были введены в действие в связи с отсутствием на территории Российской Федерации необходимых для его исполнения арестных домов, в связи с чем указанный вид наказания не подлежал применению.

Установив в действиях Б. наличие рецидива, суд первой инстанции пришел к выводу о применении ч. 3 ст. 68 УК РФ и назначении наказания в размере менее 1/3 части максимального срока наиболее строгого вида наказания. Таким образом, за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, суду необходимо было назначить наказание в виде исправительных работ, как наиболее строгий вид наказания, предусмотренный санкцией данной статьи в настоящее время.

Ограничений по назначению данного вида наказания, предусмотренных ч. 5 ст. 50 УК РФ, в отношении Б. не установлено.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции изменил обжалуемый приговор, назначив Б. по ч. 1 ст. 330 УК РФ наказание в виде исправительных работ на срок 5 месяцев с удержанием 15% заработной платы в доход государства с отбыванием по основному месту работы.

Вместе с этим апелляционная инстанция указала, что внесение изменения не влияет на размер наказания, назначенного по совокупности преступлений, при определении которого судом первой инстанции применено правило ч. 2 ст. 69 УК РФ о поглощении менее строгого наказания более строгим, а также на размер окончательного наказания, назначенного по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ.

Апелляционное постановление от 13 февраля 2018 г. N 22-180/2018

Назначение судом несправедливого наказания вследствие его чрезмерной суровости повлекло изменение приговора.

Приговором Ширинского районного суда от 31 января 2018 г., по итогам рассмотрения дела в порядке гл. 40 УПК РФ, К. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к лишению свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Не согласившись с приговором, осужденный и защитник обжаловали его в части назначенного наказания ввиду чрезмерной суровости.

В ходе апелляционного рассмотрения дела судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении заявленного потерпевшим в судебном заседании суда апелляционной инстанции ходатайства о прекращении в отношении К. уголовного дела в части его осуждения по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ в связи с примирением с потерпевшим.

Вместе с этим назначенное К. наказание по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ судебная коллегия посчитала несправедливым, указав следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 6 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Из материалов дела следует, что К. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ осужден к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев за совершенное группой лиц по предварительному сговору тайное хищение имущества из жилища потерпевшего на общую сумму 10 750 рублей, а именно: зимней куртки-дубленки, зимних сапог, ботинок, кожаного ремня и металлоискателя.

Учитывая привлечение К. к уголовной ответственности впервые, его положительные характеристики, прохождение им обучения, наличие фактических брачных отношений и малолетнего ребенка на иждивении, полное признание вины в совершении преступления и написание явки с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, а также отсутствие материального ущерба ввиду возврата похищенного имущества потерпевшему, судебная коллегия пришла к выводу, что при постановлении приговора суд не учел соразмерность содеянного К. с фактическими обстоятельствами дела и данными о его личности, что привело к назначению чрезмерно сурового наказания.

Кроме того, судебная коллегия признала, что приведенные фактические данные, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время и после совершения преступления, а также иные установленные по делу обстоятельства существенно уменьшают степень общественной опасности совершенного К. преступления и в своей совокупности являются исключительными, в связи с чем посчитала необходимым изменить обжалуемый приговор, назначив К. наказание по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ, применив более мягкий вид наказания в виде ограничения свободы на срок 1 год.

Апелляционное определение от 21 марта 2018 г. N 22-329/2018

Суд неверно определил размер наказания, назначенного по правилам ст. 70 УК РФ.

По приговору Саяногорского городского суда от 10 октября 2017 года С. осужден по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний к наказанию в виде лишения свободы на срок 15 лет 6 месяцев.

В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ в отношении С. отменено условное осуждение по приговору от 07 мая 2015 г. к 6 месяцам лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года, и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором осужден Ц.

В апелляционных жалобах осужденные С. и Ц. выразили несогласие с приговором суда, посчитав его необоснованным и вынесенным с нарушением действующего уголовно-процессуального закона.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб осужденных, выслушав участников процесса, судебная коллегия признала выводы суда о виновности С. и Ц. в совершении инкриминированных преступлений, а также квалификацию их действий соответствующими фактическим обстоятельствам дела, назначенное за совершенные преступления наказание - справедливым и соразмерным содеянному.

Вместе с тем судебная коллегия изменила обжалуемый приговор в отношении С., поскольку суд, определяя окончательный размер наказания по совокупности приговоров, указал о назначении наказания путем частичного присоединения к назначаемому наказанию неотбытого наказания по предыдущему приговору, однако фактически полностью присоединил наказание, назначенное за совершенные деяния, к наказанию по предыдущему приговору.

Апелляционным определением назначенное С. в порядке ст. 70 УК РФ наказание снижено до 15 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционное определение от 11 января 2018 г. N 22-2/2018

Нарушение положений ч. 4 ст. 70 УК РФ при определении размера окончательного наказания повлекло изменение приговора.

Согласно приговору Абаканского городского суда от 13 марта 2018 г., постановленному в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, Б. осужден за совершение трех преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 2 годам лишения свободы.

На основании п. "в" ч. 7 ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение по приговору Абаканского городского суда от 29 июня 2009 г. в отношении Б. отменено.

По правилам ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору Абаканского городского суда от 08 февраля 2017 г. в отношении Б. отменено.

В соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговорам Абаканского городского суда от 29 июня 2009 г. и от 08 февраля 2017 г. окончательно Б. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционном представлении прокурор выразил несогласие с приговором в связи с неправильным применением уголовного закона и несправедливостью назначенного Б. наказания ввиду его чрезмерной мягкости.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, выслушав выступление лиц, участвующих в деле, судебная коллегия указала, что суд пришел к правильному выводу об обоснованности предъявленного Б. обвинения, которое подтверждено доказательствами, собранными по уголовному делу, и верно квалифицировал действия Б.

Судебная коллегия согласилась с назначенным судом первой инстанции Б. наказанием за совершенные преступления, а также выводами о применении правил п. "в" ч. 7 ст. 79 УК РФ по приговору Абаканского городского суда от 29 июня 2009 г. и ч. 5 ст. 74 УК РФ по приговору Абаканского городского суда от 08 февраля 2017 г., а также назначении окончательного наказания по совокупности приговоров по правилам ст. 70 УК РФ.

Вместе с тем, изменяя обжалуемый приговор, апелляционная инстанция указала следующее.

В соответствии с ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Согласно разъяснениям, данным в п. 55 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами РФ уголовного наказания", при решении вопроса о назначении наказания по совокупности приговоров неотбытым наказанием следует считать весь срок назначенного наказания по предыдущему приговору при условном осуждении; срок, на который осужденный был фактически условно-досрочно освобожден от дальнейшего отбывания наказания.

При назначении Б. окончательного наказания по совокупности приговоров суд не учел, что постановлением Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 28 июня 2016 г. Б. условно-досрочно освобожден от наказания по приговору Абаканского городского суда от 29 июня 2009 года на срок 5 лет 1 месяц 17 дней, фактически условно-досрочно освобожден 12 июля 2016 г. на неотбытый срок 5 лет 1 месяц 5 дней.

Таким образом, назначив Б. наказание по совокупности приговоров в размере, менее чем неотбытый срок наказания по предыдущему приговору, а именно 4 года лишения свободы, суд неправильно применил положения ч. 4 ст. 70 УК РФ, что повлекло назначение чрезмерно мягкого наказания.

Апелляционным определением в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговору Абаканского городского суда от 29 июня 2009 г., а также неотбытого наказания по приговору Абаканского городского суда от 08 февраля 2017 г. окончательно Б. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционное определение от 07 мая 2018 г. N 22-560/2018

Суд, назначив виновному наказание в виде лишения свободы, неверно определил вид исправительного учреждения, ошибочно признав осужденного лицом, ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы.

П. ранее судим по приговору от 10 августа 2017 г. к наказанию в виде обязательных работ на срок 240 часов, по приговору от 17 октября 2017 г. к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев 15 дней с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, а также по приговору от 20 декабря 2017 г. к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 7 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Приговором Орджоникидзевского районного суда от 18 января 2018 г., постановленным в порядке гл. 40 УПК РФ, за совершение преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, ч. 1 ст. 166 УК РФ, в соответствии с правилами ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний П. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания и наказания, назначенного приговором от 20 декабря 2017 года, окончательно П. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором осужден И., который, не согласившись с приговором, обжаловал его в апелляционном порядке.

Приговор в отношении П. проверен судебной коллегией в порядке ч. 2 ст. 389.19 УПК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе и возражениях, выслушав выступление лиц, участвующих в деле, судебная коллегия пришла к выводу, что суд, установив наличие необходимых условий и признав обоснованным и подтвержденным собранными доказательствами предъявленное подсудимым обвинение, пришел к правильному выводу о виновности П. и И. в совершении инкриминированных преступлений, а также верно квалифицировал их действия.

Кроме того, назначенное П. и И. наказание суд апелляционной инстанции признал справедливым, соответствующим его целям и задачам, оснований к его снижению не усмотрел, поскольку оно назначено в соответствии с требованиями закона и соразмерно содеянному.

Однако судебная коллегия приговор изменила, признав неверным вывод суда о назначении П. для отбывания наказания в виде лишения свободы исправительную колонию строгого режима.

В своем определении судебная коллегия указала следующее.

Согласно п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ мужчинам, осужденным к лишению свободы при рецидиве преступлений, отбывание наказания назначается в исправительной колонии строгого режима, если осужденный ранее отбывал лишение свободы.

При назначении вида исправительного учреждения ранее отбывавшим лишение свободы следует считать лицо, которое за совершенное им в прошлом преступление отбывало наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии, воспитательной колонии, тюрьме, лечебном исправительном учреждении либо следственном изоляторе в случаях, указанных в ч. 1 ст. 74 УИК РФ, если судимость за это преступление не была снята или погашена на момент совершения нового преступления.

Определяя П. вид исправительного учреждения, суд не учел, что на момент совершения инкриминированных ему преступлений - 26 июля 2017 г. и 22-23 августа 2017 г. (то есть до постановления приговоров от 17 октября 2017 г. и 20 декабря 2017 г.), П. не являлся лицом, ранее отбывавшим лишение свободы, что по правилам п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ влечет назначение ему для отбывания наказания исправительной колонии общего режима.

Апелляционное определение от 15 марта 2018 г. N 22-290/2018

ПРИМЕНЕНИЕ НОРМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА.

Решение о прекращении уголовного дела суд вправе принять только при соблюдении условий, указанных в ст. 76 УК РФ.

Постановлением Абаканского городского суда от 01 февраля 2018 г. уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, прекращено по основанию, предусмотренному ст. 25 УПК РФ, в связи с примирением сторон.

В апелляционном представлении на указанное решение прокурор просил о его отмене ввиду неправильного применения уголовного закона.

Удовлетворяя доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции указал следующее.

В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Согласно ст. 76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

Согласно предъявленному С. обвинению, последнему инкриминируется совершение преступления, относящегося к категории средней тяжести.

Вместе с тем из обвинительного заключения по указанному уголовному делу, а также информации, поступившей из ИЦ МВД, следует, что обвиняемый С. на момент поступления дела в суд имел судимость по вступившему в законную силу приговору Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 27 июня 2016 г., которым он осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев условно с испытательным сроком 4 года.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для прекращения уголовного дела в отношении С. в порядке, предусмотренном ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ, в связи с чем отменил обжалуемое решение и передал дело на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное постановление от 05 апреля 2018 г. N 22-339АП/2018

Протокол явки с повинной, полученной с нарушением норм УПК РФ, не может использоваться в качестве доказательства по уголовному делу.

По приговору Черногорского городского суда от 31 августа 2017 г. С. и Б. осуждены за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, при этом Б. - с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья.

Не согласившись с приговором, осужденный С. обжаловал его в апелляционном порядке.

Согласно материалам уголовного дела в ходе предварительного расследования были составлены протоколы явок с повинной С. и Б. о совершении ими преступления.

Суд апелляционной инстанции обратил внимание на несоответствие названных протоколов, использованных судом первой инстанции в качестве доказательств, требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку до их составления, в нарушение положений ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, подозреваемым Б. и С. при проверке сообщения потерпевшего о совершенном в отношении него преступлении не разъяснены их права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, в том числе право не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя и иных лиц в порядке, установленном главой 16 УПК РФ.

На основании изложенного судебная коллегия исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание на протоколы явок с повинной С. и Б. как на доказательства их вины в совершении преступления, за которое они осуждены обжалуемым приговором.

Вместе с тем апелляционная инстанция указала, что исключение из приговора ссылок на указанные протоколы не ставит под сомнение вывод о виновности осужденных в совершении преступления, который основан на совокупности иных приведенных в приговоре доказательств и не препятствует признанию явки с повинной в качестве смягчающего наказание каждого из осужденных обстоятельства.

Апелляционное определение от 31 января 2018 г. N 22-74/2018

Отсутствие в обвинительном заключении сведений о конкретных организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функциях, которыми была наделена подсудимая и использовала в целях совершения преступления, повлекло отмену приговора.

Приговором Саяногорского городского суда от 13 декабря 2017 г. Г. осуждена по ч. 3 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

Не согласившись с приговором, адвокат в интересах осужденной Г., а также представитель потерпевшего подали апелляционные жалобы.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционных жалоб и проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Согласно материалам уголовного дела в ходе предварительного следствия Г. предъявлено обвинение, и она впоследствии признана судом виновной в том, что, являясь главным бухгалтером автономного учреждения, составила фиктивные документы о передаче денежных средств в подотчет бухгалтеру-кадровику Л. о приобретении спецодежды, а после того, как последняя их подписала и осуществила проводку по списанию денежных средств в кассе учреждения, Г. получила данные денежные средства в сумме 43 022 рубля и распорядилась ими по своему усмотрению.

При этом действия Г. квалифицированы как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана с использованием своего служебного положения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 48 от 30 ноября 2017 г. "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" к лицам, использующим свое служебное положение при совершении мошенничества, присвоения и растраты, относятся должностные лица, обладающие признаками, предусмотренными п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ, т.е. лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также лица, отвечавшие требованиям, предусмотренным примечанием 1 к ст. 201 УК РФ.

Вместе с тем ни при описании преступного деяния, признанного судом доказанным в приговоре, ни в обвинительном заключении при изложении существа обвинения не указано, в чем заключалось служебное положение Г. как главного бухгалтера учреждения, а также какими организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями она обладала, и какие из них были использованы ею в целях совершения инкриминируемого преступления.

Кроме того, суд признал, что преступление совершено Г. путем обмана "руководства" автономного учреждения, не указав при этом, в чем данный обман заключался применительно к описываемому способу получения денежных средств из кассы учреждения, оставив при этом без проверки и оценки документы о компетенции главного бухгалтера, в том числе договор о полной материальной ответственности, а также показания свидетеля о том, что Г., как главный бухгалтер, наряду с руководством имела право распоряжаться денежными средствами учреждения.

Из материалов дела следует, что в постановлении о привлечении Г. в качестве обвиняемой и в обвинительном заключении описание существа обвинения аналогично изложенному в приговоре. При этом действия Г. органом следствия квалифицированы как совершенные с использованием своего служебного положения, что противоречит описанию преступного деяния в постановлении о привлечении в качестве обвиняемой и обвинительном заключении, в которых отсутствуют какие-либо ссылки на служебные полномочия Г. и документы, их устанавливающие.

Резюмируя изложенное, апелляционная инстанция указала, что в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 73, ст. 171, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемой и в обвинительном заключении в отношении Г. при описании преступного деяния не приведена надлежащая формулировка объективной стороны преступления, что создало противоречия и неопределенность в сформулированном органами предварительного следствия обвинении, а квалификация действий обвиняемой, данная органом предварительного расследования, не соответствует описанию преступного деяния в части изложения всех признаков преступления. Кроме того, указание на совершение преступления путем обмана "руководства" автономного учреждения в контексте вменяемых Г. преступных действий носит неопределенный характер, что затрудняет определение пределов судебного разбирательства и возможность обвиняемой в полной мере знать, в чем конкретно она обвиняется и вырабатывать тактику защиты.

В связи с тем, что при составлении обвинительного заключения орган предварительного следствия допустил существенные нарушения требований уголовного и уголовно-процессуального законодательства, постановленный на основании данного обвинительного заключения приговор признан апелляционной инстанцией не соответствующим требованиям законности, обоснованности и справедливости.

По результатам апелляционного рассмотрения материалов уголовного дела обжалуемый приговор отменен с возвращением дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Апелляционное определение от 20 февраля 2018 г. N 22-194/2018

В силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство должно проводиться только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Приговором Черногорского городского суда от 04 апреля 2018 г. Б. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ за совершение кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, к наказанию в виде исправительных работ на срок 1 год с удержанием в доход государства 10% заработной платы.

Не согласившись с приговором, государственный обвинитель обжаловал его в апелляционном порядке.

Отменяя обжалуемый приговор и постановляя новое судебное решение по делу, апелляционная инстанция указала следующее.

Из представленных материалов следует, что уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции в особом порядке судебного разбирательства с соблюдением требований главы 40 УПК РФ.

При этом суд, установив наличие по делу необходимых условий, пришел к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, и постановил приговор без проведения судебного разбирательства, признав Б. виновным и квалифицировав его действия по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Вместе с тем из обвинительного заключения следует, что Б. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ - кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в помещение. При этом каких-либо оснований для переквалификации действий Б. по уголовному делу не имеется и судом первой инстанции в приговоре не приведено.

В связи с установленными обстоятельствами суд апелляционной инстанции признал, что обжалуемый приговор постановлен с нарушением требований ст. 252 УПК РФ, а приведенная в нем квалификация действий Б. - не верна.

Апелляционным приговором, постановленным также в порядке главы 40 УПК РФ, Б. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, и ему назначено наказание с применением положений ст. 64 УК РФ в виде исправительных работ на срок 1 год с удержанием в доход государства 10% заработной платы осужденного.

Апелляционный приговор от 23 мая 2018 г. N 22-613/2018

СУДЕБНЫЕ РЕШЕНИЯ В ПОРЯДКЕ СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ.

Ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно быть возбуждено и внесено на рассмотрение с согласия должностных лиц, указанных в ч. 3 ст. 108 и чч. 2, 3 и 7 ст. 109 УПК РФ.

23 марта 2018 г. следователь обратился в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей в отношении С., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158, п. "б" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158, пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "г" ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 167, п. "г" ч. 2 ст. 161, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, на 1 месяц, всего до 4 месяцев 23 суток, которое было удовлетворено постановлением Черногорского городского суда от 26 марта 2018 г.

Не согласившись с принятым решением суда, адвокат в интересах обвиняемого С. подал апелляционную жалобу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2-х месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения срок содержания под стражей может быть продлен судьей районного суда до 6 месяцев в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, согласно которой следователь возбуждает перед судом соответствующее ходатайство с согласия руководителя следственного органа.

Исходя из норм уголовно-процессуального законодательства, судья вправе рассматривать только такие ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, которые возбуждены, внесены с согласия должностных лиц, указанных в ч. 3 ст. 108 и чч. 2, 3 и 7 ст. 109 УПК РФ. Если согласие на заявление ходатайства не дано или дано иным лицом, судья возвращает ходатайство без рассмотрения.

Из представленных материалов следует, что в нарушение ст. 108, 109 УПК РФ представленное в суд ходатайство о продлении срока содержания С. под стражей следователем не было согласовано с руководителем соответствующего следственного органа. Кроме того, ходатайство не имело даты его составления и подписания, как следователем, так и руководителем соответствующего следственного органа.

Однако судом ходатайство было принято к производству и рассмотрено по существу с принятием решения о продлении срока содержания С. под стражей на 1 месяц, а всего до 4 месяцев 23 суток.

Апелляционная инстанция указала, что действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено произвольное, без согласия соответствующего должностного лица, продление меры пресечения в виде заключения под стражу, что не было учтено судом первой инстанции.

Кроме того, при рассмотрении ходатайства следователя судом допущены нарушения норм уголовно-процессуального закона, выразившиеся в рассмотрении ходатайства в отсутствие потерпевших, которые надлежаще не уведомлены о дне, месте и времени рассмотрения ходатайства в судебном заседании.

На основании изложенного апелляционная инстанция отменила обжалуемое постановление с прекращением производства по ходатайству следователя о продлении срока содержания обвиняемого С. под стражей с его освобождением из-под стражи.

Апелляционное постановление от 02 апреля 2018 г. N 22-472/2018

Установление обстоятельств, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, является основанием для избрания любой меры пресечения, а не исключительно меры пресечения в виде заключения под стражу.

Постановлением Абаканского городского суда от 15 февраля 2018 г. в отношении М., обвиняемой по п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, всего до 3-х месяцев.

В обоснование принятого решения суд учел доводы сторон и личность М., ее семейное положение, наличие места регистрации и жительства, возраст, состояние здоровья, род деятельности, положительные характеристики, однако не посчитал возможным избрать в отношении обвиняемой более мягкую, чем содержание под стражей, меру пресечения, поскольку имелись основания полагать, что, находясь на свободе, последняя может скрыться от органов следствия и суда, оказывать воздействие на свидетелей, в том числе коллег по работе, либо уничтожить доказательства.

Апелляционная инстанция не согласилась с указанными выводами суда ввиду их несоответствия установленным по делу фактическим обстоятельствам и отменила обжалуемое решение, указав следующее.

В соответствии со ст. 97 УПК РФ мера пресечения избирается при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый либо обвиняемый скроется от предварительного следствия или суда, может продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Согласно ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

В соответствии с положениями ст. 97 УПК РФ установление этих обстоятельств является основанием для избрания любой меры пресечения, а не исключительно меры пресечения в виде заключения под стражу, как это указано в обжалуемом постановлении.

Вместе с этим апелляционная инстанция нашла подтвержденными выводы суда о том, что по делу имеется достаточно данных, подтверждающих обоснованность выдвинутого в отношении М. подозрения, и, исходя из представленных материалов, согласилась с судом первой инстанции относительно наличия оснований для применения в отношении М. меры пресечения.

Однако, принимая во внимание, что обвиняемая ранее не судима, на момент рассмотрения ходатайства следователя уволена с места работы, что исключает возможность оказания ею давления на свидетелей, являвшихся ее коллегами по работе, проживает совместно с престарелой матерью, за которой требуется уход, а также отсутствие каких-либо сведений об осуществлении М. в течение времени производства по уголовному делу попыток или наличия у нее намерения скрыться, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о возможности применения к М. более мягкой, чем заключение под стражу, меры пресечения - домашнего ареста.

Апелляционное постановление от 26 февраля 2018 г. N 22-294/2018

Суд правомерно отказал заявителю в принятии жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

Постановлением Усть-Абаканского районного суда РХ от 11 декабря 2017 г. заявителю К. отказано в принятии жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ на постановление следователя о прекращении в отношении нее уголовного преследования.

Соглашаясь с выводами суда и отклоняя доводы апелляционной жалобы заявителя, суд апелляционной инстанции указал, что обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ подлежат решения и действия (бездействие) должностных лиц, принятые на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, если они способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или иных лиц, чьи права и законные интересы нарушены, либо могут затруднить доступ граждан к правосудию.

Из материалов дела видно, что постановлением следователя в отношении К. прекращено уголовное преследование на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления, ей разъяснено право на реабилитацию.

Из содержания жалобы на указанное постановление, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, следует, что заявитель соглашается с его резолютивной частью, однако не согласна с перечисленными доказательствами и указанными в нем выводами.

В связи с тем, что заявитель обжалует не факт вынесения постановления о прекращении в отношении нее уголовного преследования, а процессуальные документы, указанные следователем в постановлении, а также допустимость или недопустимость доказательств, вывод суда об отсутствии оснований для принятия жалобы К. к своему производству является обоснованным.

Как правильно указано судом, само по себе постановление о прекращении уголовного преследования в отношении К. направлено на восстановление ее прав и свобод от необоснованного уголовного преследования, в связи с чем не причиняет ущерб конституционным правам и свободам заявителя.

Кроме того, принимая решение, суд первой инстанции руководствовался требованиями уголовно-процессуального закона и верно исходил из того, что при проверке законности и обоснованности решения следователя суд не вправе вторгаться в сферу доказательств, то есть делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния.

Таким образом, вывод суда первой инстанции об отказе в принятии жалобы, поданной К. в порядке ст. 125 УПК РФ, является обоснованным, поскольку при рассмотрении жалобы на постановление о прекращении уголовного дела судья не вправе давать оценки имеющимся в деле доказательствам, также как не вправе делать выводы о доказанности или недоказанности вины, о допустимости или недопустимости доказательств, а должен выяснять, проверены и учтены ли органом предварительного расследования все обстоятельства, на которые указывает в жалобе заявитель, и могли ли эти обстоятельства повлиять на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела.

Апелляционное постановление от 07 февраля 2018 г. N 22-123/2018

Постановление суда первой инстанции отменено с направлением дела на новое рассмотрение, поскольку при рассмотрении дела суд не обеспечил надлежащим образом право заявителя на защиту.

Постановлением Кызылского городского суда Республики Тыва от 5 сентября 2017 г. отказано в удовлетворении жалобы М., поданной в порядке ст. 125 УК РФ.

Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2017 г. удовлетворено ходатайство М., изменена территориальная подсудность материала, который передан для апелляционного рассмотрения в Верховный Суд Республики Хакасия.

В апелляционной жалобе на постановление Кызылского городского суда от 5 сентября 2017 г. заявитель М. выразил свое несогласие, посчитав обжалуемое постановление незаконным и необоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене обжалуемого решения с направлением дела на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

Как следует из представленных материалов, заявитель М. в порядке ст. 125 УПК РФ обжаловал постановление следователя от 29 июля 2017 г. о возбуждении в отношении него уголовного дела.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым является, в том числе лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело.

Поскольку в соответствии с названным положением на момент рассмотрения материала судом первой инстанции М. имел процессуальное положение подозреваемого, то с учетом правил, предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 46, п. 2 ч. 3 ст. 49 УПК РФ, с момента возбуждения в отношении него уголовного дела он был вправе пользоваться помощью защитника, которым на досудебной стадии является адвокат (ч. 2 ст. 49 УПК РФ).

Согласно представленным сведениям защитником М. по уголовному делу, в соответствии с предоставленным ордером, являлся адвокат К., что также подтверждено последним в судебном заседании апелляционной инстанции.

Из положений ч. 3 ст. 125 УПК РФ следует, что судья проверяет законность и обоснованность обжалованного решения следователя в судебном заседании, в том числе с участием заявителя и его защитника, подлежащих извещению о назначении судебного заседания, неявка которых при их своевременном извещении не препятствует рассмотрению дела.

Вместе с тем в представленном материале отсутствовали сведения об уведомлении судом первой инстанции защитника К. о назначении судебного заседания, а из содержания протокола судебного заседания следовало, что при рассмотрении жалобы заявителя суд не выяснил вопрос о необходимости участия защитника К. в судебном заседании и не выслушал мнение участников процесса по этому вопросу.

При этом материал не содержал письменного заявления подозреваемого М. об отказе от защитника при рассмотрении его жалобы.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", исходя из положений ч. 2 ст. 50, п. 1 ч. 1 и ч. 3 ст. 51 и ст. 52 УПК РФ в их взаимосвязи, суд принимает меры по назначению защитника во всех случаях, когда обвиняемый в судебном разбирательстве не воспользовался своим правом на приглашение защитника и при этом не заявил в установленном порядке об отказе от защитника.

Суд апелляционной инстанции указал, что поскольку М. при рассмотрении жалобы не отказался от услуг защитника, его участие в судебном заседании являлось обязательным.

В то же время, поскольку защитник не был приглашен в судебное заседание самим заявителем, меры по назначению ему защитника должны были быть приняты судом.

Апелляционное постановление от 18 января 2018 г. N 22-23/2018

Постановление, принятое по результатам рассмотрения жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ, отменено, поскольку суд не исследовал материалы, послужившие основанием для принятия должностным лицом решения, обжалуемого заявителем.

Заявитель М. обратился в Абаканский городской суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просил признать незаконным и необоснованным постановление следователя от 12 октября 2017 г. об отказе в возбуждении уголовного дела.

Постановлением Абаканского городского суда от 28 декабря 2017 г. в удовлетворении жалобы отказано.

Отменяя решение суда первой инстанции и направляя материал на новое судебное разбирательство, апелляционная инстанция указала следующее.

Проверяя законность решений и действий (бездействия) должностных лиц, указанных в ч. 1 ст. 125 УПК РФ, касающихся заявленных требований граждан об устранении допущенных нарушений, ущемляющих их права и свободы, судья истребует по ходатайству лиц, участвующих в судебном заседании, или по собственной инициативе материалы, послужившие основанием для решения или действия должностного лица, а также иные данные, необходимые для проверки доводов жалобы. Результаты исследования отражаются в протоколе судебного заседания, копии таких материалов хранятся в производстве по жалобе.

Принимая решение по жалобе, суд сослался на представленные материалы и указал, что заявление М. о совершении преступления рассмотрено следователем с соблюдением требований ст. 144, 145, 148, 151 УПК РФ, в результате чего на основе собранных материалов и исследованных показаний опрошенных в ходе проверки лиц принято верное решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Однако из содержания протокола судебного заседания следует, что судом не исследовался отказной материал проверки по заявлению М. о совершении преступления, по которому обжалуется постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.

С учетом данных обстоятельств апелляционная инстанция пришла к выводу, что вопреки требованиям, указанным в ст. 125 УПК РФ, судом не принято достаточно мер для проверки доводов, приведенных заявителем М. в жалобе, а также не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Апелляционное постановление от 20 февраля 2018 г. N 22-207/2018

Указание следователем в ходатайстве о наложении ареста на имущество нескольких объектов, принадлежащих одному собственнику, не является препятствием для рассмотрения этого ходатайства в порядке ст. 165 УПК РФ.

Следователь обратился в Абаканский городской суд с ходатайством о разрешении наложения ареста на несколько объектов недвижимого имущества, принадлежащего обвиняемой М.

Постановлением Абаканского городского суда от 29 декабря 2017 г. ходатайство возвращено следователю без рассмотрения на том основании, что в заявленных требованиях, оформленных в одном ходатайстве, содержится ссылка на необходимость проведения нескольких следственных действий, поскольку указано на необходимость наложить арест не на один, а на несколько объектов недвижимого имущества.

В апелляционном представлении прокурор выразил несогласие с принятым судом решением, указав на его противоречие положениям ч. 4 ст. 165 УПК РФ.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционного представления, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции пришел к выводам о несоответствии обжалуемого постановления требованиям уголовно-процессуального закона.

Так, согласно ст. 165 УПК РФ, следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о производстве следственного действия, о чем выносится постановление. Рассмотрев указанное ходатайство, судья выносит постановление о разрешении производства следственного действия или об отказе в его производстве с указанием мотивов отказа.

Как следует из представленного в суд первой инстанции для рассмотрения постановления, следователь возбудил перед судом ходатайство о разрешении производства одного следственного действия - наложения ареста на имущество обвиняемой.

Вопреки выводам суда первой инстанции, нормы уголовно-процессуального законодательства, в частности положения ст. 115, 165 УПК РФ не содержат требований, обязывающих следователя ссылаться в постановлении лишь на один объект имущества, на который он ходатайствует наложить арест.

Апелляционным постановлением обжалуемое решение отменено, материал направлен на новое судебное рассмотрение.

Апелляционное постановление от 14 февраля 2018 г. N 22-153/2018

ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОРА.

Суд принял решение по вопросу, который в силу требований ст. 397 УПК РФ не мог быть разрешен в порядке исполнения приговора.

Согласно материалам дела постановлением Абаканского городского суда от 3 августа 2017 г., в целях обеспечения исполнения приговора того же суда от 27 февраля 2017 г. в отношении Л.Д. в части взыскания штрафа и исковых требований, обращено взыскание на долю принадлежащего последнему в праве общей долевой собственности арестованного имущества, в том числе на автомобиль марки "Toyota RAV4".

Судебный пристав-исполнитель в рамках исполнительного производства передал указанный автомобиль в специализированную организацию для реализации его доли, которую в последующем, согласно договору купли-продажи от 7 сентября 2017 г., приобрела Л.В.

Далее Л.В. обратилась в Абаканский городской суд в интересах Л.Д. с требованием о снятии ареста с названного автомобиля марки "Toyota RAV4".

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, Абаканский городской суд в постановлении от 4 декабря 2017 г. указал, что на момент рассмотрения заявления Л.В. действия судебного пристава-исполнителя, связанные с реализацией автотранспортного средства "Toyota RAV4", на который ранее был наложен арест, обжалуются заинтересованными лицами, а потому основания для отмены обеспечительных мер отсутствуют.

В апелляционных жалобах на принятое решение заявитель Л.В. и заинтересованное лицо Л.Д. указали, что суд первой инстанции при рассмотрении заявленных требований ошибочно применил нормы УПК РФ, в то время как ему надлежало руководствоваться нормами гражданского права.

Отменяя принятое судом первой инстанции решение и прекращая производство по делу, суд апелляционной инстанции указал следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 115 УПК РФ для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества следователь с согласия руководителя следственного органа вправе возбудить перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия.

Согласно ч. 9 этой же статьи наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость.

В то же время требования заявителя Л.В. об отмене обеспечительных мер и снятии ареста на имущество, в силу требований ст. 397 УПК РФ, не относятся к перечню вопросов, которые могут быть разрешены судом в порядке исполнения приговора, в связи с чем суд ошибочно принял заявление к рассмотрению в порядке уголовного судопроизводства.

Вместе с этим апелляционная инстанция отметила, что принимаемое решение о прекращении производства по делу не нарушает конституционных прав заявителя на судебную защиту, поскольку за ним сохраняется право на обжалование конкретных действий (бездействия) и решений должностных лиц.

Апелляционное постановление от 17 января 2018 г. N 22-61/2018

Выводы суда о возмещении вреда реабилитированному должны содержать правовое и фактическое обоснование принятого судом решения.

Заявитель Ю. обратился в Усть-Абаканский районный суд с заявлением о возмещении имущественного вреда, причиненного в результате его незаконного уголовного преследования.

Постановлением Усть-Абаканского районного суда от 28 февраля 2018 г. заявление Ю. удовлетворено, в его пользу с Министерства финансов РФ за счет казны РФ взыскано в счет возмещения расходов на оказание юридической помощи 468 000 рублей.

Не согласившись с принятым решением, представитель Министерства финансов РФ направил в суд апелляционную жалобу, в которой просил постановление суда отменить, вынести новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции пришел к следующему.

В соответствии со ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пп. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и пп.1 и 4 - 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Согласно ст. 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя и возмещение сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи.

Как следует из представленных материалов, приговором Усть-Абаканского районного суда от 18 мая 2017 г. Ю. оправдан по ч. 4 ст. 111 УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия от 02 августа 2017 г. приговор суда оставлен без изменения, вступил в законную силу.

Ю. обратился в суд с заявлением, в котором просил возместить выплаченные им за оказание юридической помощи адвокату денежные средства в сумме 438 000 рублей, а также дополнительные расходы, связанные с подачей рассматриваемого заявления, в размере 30 000 рублей, всего 468 000 рублей.

Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 декабря 2011 года N 17 "О практике применения судами норм гл. 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", уголовно-процессуальным законом для реабилитированных установлен упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения имущественного вреда. При рассмотрении требований реабилитированных о возмещении такого вреда суд в случае недостаточности данных, представленных реабилитированным в обоснование своих требований, оказывает ему содействие в собирании дополнительных доказательств, необходимых для разрешения заявленных им требований, а при необходимости и принимает меры к их собиранию.

Согласно ч. 4 ст. 135 УПК РФ не позднее одного месяца со дня поступления требования о возмещении имущественного вреда судья определяет его размер и выносит постановление о производстве выплат в возмещение этого вреда.

Из правового смысла данной нормы следует, что в ходе рассмотрения заявления о возмещении имущественного вреда судья истребует материалы уголовного дела для ознакомления с ними и соответствующие документы, подтверждающие обоснованность размера заявленных требований и отражающие размер вреда, подлежащего возмещению, осуществляет расчет сумм, подлежащих возмещению. Выводы суда должны содержать правовое и фактическое обоснование принятого решения.

При этом по смыслу закона и разъяснений, данных в Определении Конституционного Суда РФ от 02 апреля 2015 года N 708-О, возмещению подлежат лишь фактические расходы реабилитированного лица, которые непосредственно находятся в причинно-следственной связи с оказанием ему юридической помощи. Если же судом будет установлено, что заявленная к оплате сумма понесенных расходов не обусловлена действительной стоимостью юридических услуг в пределах существовавших на момент их оказания рыночных значений, он присуждает к возмещению лишь сумму, являвшуюся - с учетом совокупности всех обстоятельств дела, объема работы, квалификации субъектов оказания юридических услуг, а также правил о толковании сомнений в пользу реабилитированного лица - объективно необходимую и достаточную в конкретных условиях для оплаты собственно юридической помощи.

Однако по данному делу указанные обстоятельства, в том числе относительно объема и характера оказанной юридической помощи судом не выяснялись, соответствующие материалы уголовного дела не исследовались. Суду апелляционной инстанции соответствующие данные также не были представлены.

Постановление суда отменено с передачей материалов дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции иным составом суда, поскольку несоблюдение судом первой инстанции процедуры по исследованию документов, а также установленный факт ненадлежащего извещения судом одного из участников процесса о судебном заседании не позволили суду апелляционной инстанции принять решение на основе имеющихся материалов.

Апелляционное постановление от 15 мая 2018 г. N 22-585/2018

Суд, удовлетворяя представление уголовно-исполнительной инспекции об отмене в отношении лица условного осуждения и реальном исполнении назначенного наказания в виде лишения свободы, сослался на не предусмотренное законом основание.

Приговором Бейского районного суда от 11 мая 2017 г. П. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно к 2 годам 3 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года 3 месяца и возложением обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ.

Постановлением Бейского районного суда от 29 июня 2017 г. испытательный срок, установленный П. названным приговором, продлен на 1 месяц.

В связи с неисполнением осужденным П. возложенных на него приговором от 11 мая 2017 г. обязанностей руководитель уголовно-исполнительной инспекции обратился в Бейский районный суд с представлением об отмене условного осуждения и реальном исполнении наказания в виде лишения свободы. Представление рассмотрено и удовлетворено постановлением от 11 декабря 2017 г.

Не согласившись с указанным постановлением, защитник в интересах осужденного П. подал апелляционную жалобу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Из положений ч. 3 ст. 74 УК РФ следует, что если условно осужденный в течение испытательного срока систематически нарушал общественный порядок, за что привлекался к административной ответственности, систематически не исполнял возложенные на него судом обязанности либо скрылся от контроля, суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного, может вынести решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

В описательно-мотивировочной части обжалуемого постановления суд, установив факты нарушений П. в период отбывания наказания как общественного порядка, так и возложенных на него судом обязанностей, пришел к выводу, что тем самым осужденный злостно уклоняется от отбывания наказания, в связи с чем условное осуждение в отношении него подлежит отмене.

Вместе с тем суд первой инстанции не учел, что действующее уголовное законодательство не содержит такого основания для отмены условного осуждения как "злостное" уклонение осужденного от отбывания наказания.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции отменил обжалуемое решение и постановил новое решение об удовлетворении заявленного уголовно-исполнительной инспекцией представления на основании установленных фактов систематического неисполнения осужденным П. возложенных на него судом обязанностей.

Апелляционное постановление от 24 января 2018 г. N 22-69/2018

Принимая решение по ходатайству об условно-досрочном освобождении, суд обязан учитывать все обстоятельства, которые могут повлиять на вывод о наличии либо отсутствии необходимости в дальнейшем отбывании осужденным назначенного наказания.

Постановлением Черногорского городского суда от 13 декабря 2017 г. отказано в удовлетворении ходатайства осужденной И. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Отменяя постановление суда, апелляционная инстанция указала следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее наказание в виде лишения свободы, может быть освобождено условно-досрочно в том случае, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда.

Критериями применения условно-досрочного освобождения для осужденных являются: правомерное поведение, отношение к содеянному, отсутствие злостных нарушений, добросовестное отношение к обязанностям в период отбывания назначенного наказания, а также уважительное отношение к другим осужденным и сотрудникам исправительной системы. В соответствии с ч. 4.1 ст. 79 УК РФ при оценке поведения осужденного необходимо принимать во внимание всю совокупность имеющихся об этом сведений. При этом закон не требует, чтобы осужденные имели какие-то особые, исключительные заслуги.

Свой вывод о невозможности исправления И. без полного отбытия ею назначенного наказания суд обосновал тем, что осужденная не приняла мер к возмещению ущерба от совершенного преступления при наличии на ее лицевом счете денежных средств.

В то же время из представленного материала видно, что потерпевший по уголовному делу не заявлял гражданский иск к И., а, напротив, пояснил, что претензий к ней не имеет и просил не лишать ее свободы.

Кроме того, апелляционная инстанция отметила, что, согласно имеющейся в представленном материале характеристике, осужденной в адрес потерпевшего было направлено извинительное письмо, что свидетельствует о принятии ею мер к заглаживанию вреда от совершенного преступления.

Исследовав представленные материалы, суд апелляционной инстанции указал, что на момент обращения в суд И. отбыла установленный законом срок наказания, дающий право на условно-досрочное освобождение, не являясь трудоустроенной, занималась общественно полезным трудом, что в соответствии со ст. 9 УИК РФ также является средством исправления. Вину в совершенном преступлении осужденная признала полностью, в содеянном раскаялась. Из анализа материалов следует, что на момент обращения И. поддерживает родственные связи, а также в случае нахождения на свободе имеет место постоянного жительства и возможность трудоустройства.

Кроме того, за весь период отбывания наказания И. имела лишь одно взыскание в виде устного выговора за нарушение распорядка дня, с момента наложения которого прошло значительное время. Согласно положениям ст. 116 УИК РФ данное нарушение не относятся к категории злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания и не может служить безусловным основанием к отказу в условно-досрочном освобождении.

С учетом исследованных обстоятельств и при отсутствии в представленных материалах данных, отрицательно характеризующих осужденную, вывод суда о том, что она нуждается в дальнейшем отбывании наказания, признан апелляционной инстанцией необоснованным.

В соответствии со ст. 389.23 УПК РФ суд апелляционной инстанции посчитал возможным заявленное ходатайство осужденной о ее условно-досрочном освобождении удовлетворить.

Апелляционное постановление от 21 февраля 2018 г. N 22-202/2018

Отказывая в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении, суд оценил поведение осужденной за весь период отбывания ею наказания и пришел к верному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Постановлением Черногорского городского суда от 22 декабря 2017 г. Т., осужденной приговором от 25 января 2017 года по ст. 106 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении.

В апелляционной жалобе осужденная указала, что при вынесении обжалуемого постановления судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, а сделанные судом выводы не подтверждаются исследованными материалами.

При проверке материалов дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции указал, что по смыслу ст. 79 УК РФ основанием освобождения от дальнейшего отбытия наказания служит утрата осужденным общественной опасности и возникшая на этой основе возможность его окончательного исправления без полного отбытия наказания. Примерное поведение осужденного и его добросовестное отношение к исполнению обязанностей могут свидетельствовать о высокой степени исправления осужденного, если они продолжались достаточно длительное время. Вывод об исправлении осужденного может быть основан лишь на всестороннем учете данных о личности осужденного и поведении за весь период отбывания наказания. Суду следует учитывать мнение представителя исправительного учреждения и прокурора о наличии либо отсутствии оснований для признания лица не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания.

Несмотря на отбытие Т. установленной законом части срока наказания, отсутствие исковых требований и наличие родственных связей, представленные суду материалы свидетельствуют о том, что поведение осужденной за весть период отбывания наказания характеризуется как посредственное. Достаточной активности участия в трудовой, общественной и культурной жизни в исправительном учреждении осужденная Т. не проявила, существенных положительных результатов не достигла.

Каких-либо достижений в названных сферах поведения в период отбывания наказания Т. также не имела, о чем свидетельствует представленная в суд апелляционной инстанции характеристика, поступившая из учреждения, где осужденная отбывала наказание. Наряду с отсутствием взысканий, осужденная не имеет и поощрений.

Таким образом, у суда первой инстанции не имелось достаточных оснований оценить поведение осужденной Т. как примерное, свидетельствующее о высокой степени ее исправления.

Исходя из всех имеющихся сведений, с учетом мнения представителя исправительного учреждения, под чьим постоянным контролем находилась осужденная, суд пришел к обоснованному решению об отказе в удовлетворении ходатайства Т. о ее условно-досрочном освобождении.

Кроме того, апелляционная инстанция указала, что отбытие осужденной части срока наказания, дающей право на обращение с ходатайством об условно-досрочном освобождении, и наличие в материалах дела сведений о получении ею образования, наличии места жительства, а также сведений о состоянии здоровья не являются безусловными основаниями для удовлетворения ходатайства об условно-досрочном освобождении.

В соответствии со ст. 11 УИК РФ примерное поведение и добросовестное отношение к труду, выполнение законных требований администрации учреждений и органов, исполняющих наказания, является обязанностью осужденного.

С учетом данного положения закона апелляционная инстанция указала о правильности вывода суда о том, что отсутствие у осужденной взысканий, конфликтных ситуаций в исправительном учреждении, участие ее в благоустройстве территории свидетельствуют лишь о соответствующем исполнении осужденной обязанностей в период отбывания наказания.

Постановление суда оставлено без изменения, жалоба осужденной - без удовлетворения.

Апелляционное постановление от 21 февраля 2018 г. N 22-201/2018

Суд пришел к ошибочному выводу об отсутствии оснований для принятия к рассмотрению ходатайства о применении акта амнистии.

Из материалов дела следует, что С. осужден приговором мирового судьи судебного участка N 6 г. Абакана от 30 апреля 2013 г. (с учетом постановления Абаканского городского суда РХ от 03 июля 2013 г.) по ч. 1 ст. 112 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 7 месяцев в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

Осужденный С. обратился в Абаканский городской суд с ходатайством о применении к нему по названному приговору Постановления Государственной Думы от 24 апреля 2015 г. N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов".

Постановлением Абаканского городского суда от 05 декабря 2017 г. заявителю отказано в принятии к рассмотрению ходатайства на том основании, что назначенный ему приговором от 30 апреля 2013 г. испытательный срок на момент объявления амнистии истек.

Рассмотрев материалы дела по апелляционной жалобе заявителя С., апелляционная инстанция указала, что судом при вынесении обжалуемого постановления не было учтено совершение С. во время испытательного срока по приговору от 30 апреля 2013 г. другого умышленного преступления, в результате чего при постановлении нового приговора от 03 июля 2015 г. условное осуждение по приговору от 30 апреля 2013 г. было отменено и С. назначено наказание по правилам ст. 70 УК РФ.

Таким образом, на момент своего обращения в суд с ходатайством заявитель С. отбывал наказание за совершение нескольких преступлений, в том числе и предусмотренное ч. 1 ст. 112 УК РФ, которое совершено им до объявления акта амнистии, и за которое он осужден приговором мирового судьи судебного участка N 6 г. Абакана от 30 апреля 2013 г.

В связи с изложенным обжалуемое постановление отменено, а учитывая, что фактически судом первой инстанции вопрос о наличии либо отсутствии оснований для применения акта об амнистии к осужденному не рассматривался, материал передан на новое судебное рассмотрение.

Апелляционное постановление от 17 января 2018 г. N 22-39/2018

Срок погашения судимости исчисляется с момента окончания отбывания (исполнения) основного и дополнительного видов наказания.

Приговором Абаканского городского суда от 15 февраля 2016 г. В. осужден по ч. 3 ст. 290 УК РФ к штрафу в размере 200 000 рублей с лишением права занимать должности в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций, на срок 1 год с рассрочкой уплаты штрафа.

Осужденный обратился с ходатайством о приведении названного приговора в соответствие с новым уголовным законом, которым Уголовный кодекс Российской Федерации дополнен ст. 291.2 "Мелкое взяточничество", просил его действия квалифицировать по новой норме.

Изучив ходатайство осужденного, Абаканский городской суд 02 апреля 2018 г. постановил производство по материалу прекратить, поскольку пришел к выводу о том, что судимость В. по приговору от 15 февраля 2016 г. погашена.

В апелляционной жалобе осужденный В. просил отменить постановление суда как необоснованное.

Отменяя обжалуемое решение с передачей материалов дела на новое судебное рассмотрение, апелляционная инстанция указала следующее.

Основное наказание в виде штрафа, назначенное В. по приговору Абаканского городского суда от 15 февраля 2016 г., исполнено, в связи с чем исполнительное производство прекращено соответствующим постановлением от 27 марта 2017 г.

Вместе с тем из представленных суду материалов усматривается, что дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций, В. отбыл 20 апреля 2017 года.

Таким образом, судимость В. на момент обращения с ходатайством от 07 марта 2018 года в Абаканский городской суд не была погашена, поскольку с момента окончания исполнения приговора в части дополнительного наказания прошло менее года, установленного п. "б" ч. 3 ст. 86 УК РФ в качестве срока погашения судимости.

Апелляционное постановление от 10 мая 2018 г. N 22-558/2018

Принимая решение о распределении процессуальных издержек по делу, суд обязан выслушать мнение участников процесса.

Приговором Абаканского городского суда от 10 апреля 2018 г. Ч. осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором с осужденной взысканы процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения адвокату, который осуществлял ее защиту при рассмотрении уголовного дела по назначению суда в порядке ст. 51 УПК РФ.

Отменяя приговор в части взыскания с осужденной процессуальных издержек и возвращая материалы дела в этой части на новое рассмотрение, апелляционная инстанция указала следующее.

В соответствии с ч. 5 ст. 131 УПК РФ суммы, выплаченные адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия в уголовном судопроизводстве по назначению суда, относятся к процессуальным издержкам.

При этом нормы ст. 132 УПК РФ, определяющие порядок взыскания процессуальных издержек, обязывают суд в судебном заседании выяснять наличие или отсутствие оснований для освобождения осужденного от взыскания с него процессуальных издержек. При этом осужденному должно быть обеспечено право довести до сведения суда свои доводы по обсуждаемому вопросу.

Между тем из содержания протокола судебного заседания следует, что заявление адвоката, осуществляющего защиту интересов Ч., о выплате ему вознаграждения приобщено судом к материалам дела только в прениях сторон. При этом суд не огласил указанное заявление в судебном заседании, а также не выяснил мнение осужденной и других участников процесса по вопросам распределения процессуальных издержек.

Таким образом, осужденная Ч. была лишена возможности довести до суда свою позицию по поводу взыскания с нее процессуальных издержек, а также своего имущественного положения, что признано апелляционной инстанцией не соответствующим критериям справедливого судебного разбирательства.

Указанные нарушения норм уголовно-процессуального закона признаны судебной коллегией существенными и не устранимыми в ходе апелляционного рассмотрения дела.

Апелляционное определение от 30 мая 2018 г. N 22-632/2018

Суд не вправе возложить обязанность по возмещению расходов, относящихся к процессуальным издержкам, на лицо, не являющееся осужденным по уголовному делу

Постановлением Черногорского городского суда от 05 марта 2018 г. прекращено производство по ходатайству И. о снятии судимости по приговору Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2008 г.

Этим же постановлением адвокату К., представлявшему интересы И. в судебном заседании, выплачено вознаграждение в размере 880 рублей, с И. взысканы процессуальные издержки в размере 880 рублей, связанные с участием в судебном заседании адвоката по назначению.

Не согласившись с постановлением от 05 марта 2018 г. в части взыскания процессуальных издержек, И. обжаловал его в апелляционном порядке.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционной жалобы и выслушав мнения участников процесса, суд апелляционной инстанции указал, что согласно ч. 1 ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Вместе с тем в ходе рассмотрения ходатайства И. о снятии судимости по приговору Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2008 г. судом установлено, что судимость И. по названному приговору погашена 27 мая 2017 г., в связи с чем производство по ходатайству прекращено.

Таким образом, на момент рассмотрения судом ходатайства И., он не являлся в процессуальном смысле осужденным по приговору Железнодорожного районного суда г. Красноярска от 13 ноября 2008 г., поскольку, исходя из смысла ч. 2 ст. 47 УПК РФ и ч. 6 ст. 86 УК РФ в их взаимосвязи, таковым признается лицо с момента постановления в отношении него обвинительного приговора и до погашения судимости по этому приговору, которое аннулирует все связанные с судимостью правовые последствия.

Апелляционным постановлением обжалуемое решение в части взыскания с И. процессуальных издержек отменено.

Апелляционное постановление от 16 мая 2018 г. N 22-504/2018

Заместитель Председателя суда - председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия

И.П. Пислевич

Председатель судебного состава судебной коллегии по уголовным дела Верховного Суда Республики Хакасия

О.В. Гейнце